Слово в день столетнего юбилея в Бозе почившего Императора Александра Благословенного (12 декабря 1877 г.)

Сегодня православная Россия совершает столетнюю годовщину, и творит молитвенную память об императоре Александре 1, оставившем по себе в истории поистине великое и достославное для царей имя благословенного. С светлою личностию сего государя, в продолжении четверти столетия (с 1801 до 1825 г.) украшавшего престол царей русских – сколько добротою и кротостию своего сердца и гуманностию всего своего правления, столько же и мужеством в тяжкие и скорбные времена, соединяется главным образом воспоминание о великой борьбе, которую вела Русь православная за свою веру и свободу в достославный двенадцатый, или так называемый французский год, с властолюбивым и страшным завоевателем Наполеоном, поколебавшим мир в целой Европе. Воспоминание об этой страшной и тяжелой борьбе, во время которой наша страна напрягла все свои народные силы, и из которой вышла она могущественной и первоклассной европейской державой, и обновилась в своих нравственных силах, – это воспоминание с особенной силой оживает именно в теперешнее знаменательное время, под гром победоносного оружия русского, которое суждено было поднять и Александру 2 на защиту христианства, гонимого и унижаемого в славянских землях диким мусульманством, и на защиту русской национальной чести от турецкого фанатизма. И самые личности обоих тезоименитых императоров русских, Александра 1 и Александра 2, имеют много общих привлекательных черт и характерических особенностей. Тем приятнее оживить теперь воспоминание о дорогом для сердца русского и благочестивом императоре – в день столетнего его юбилея, когда благодарные сыны российские, творя память о нем, собираются и молятся о нем в храмах Господних – на всем громадном протяжении земли русской.

Мы не имеем в виду делать какого-нибудь, хотя-бы общего и краткого, обозрения царствования Александра 1, и выяснять наиболее выдающиеся заслуги его политические и гражданские для народа русского, – об этом скажется в многочисленных ученых залах и на профессорских кафедрах вашими учеными людьми. Мы-же, под сению храма Господня, долгом своим считаем привести себе на память некоторые заслуги и деяния Александра Благословенного собственно для веры Христовой и служителей ее, и отметить некоторые события его царствования, происшедшие собственно в церковной области; и припомнить это мы желаем не с какою-нибудь учено-историческою целию, – что со всею обстоятельностию и основательностию или было, или еще будет сделано на наших ученых кафедрах, – а просто мы желали бы согреть несколько сердце ваше для молитвы об усопшем христолюбивом государе, нуждающемся теперь всего менее в похвалах человеческих, и всего более в христианской любви и молитвах о душе своей пред престолом царя царей. Страшно стоять царям и владыкам земным и на суде истории человеческой, но конечно в безмерное число раз страшнее стоять им на праведном и нелицеприятном суде Божием, на котором царь и воин, раб и владыка, богатый и убогий вкупе предстоят в равнем достоинстве; кийждо-бо от своих дел или прославится, или постыдится, – и мы по самому естественному чувству любви и справедливости обязаны воспоминать их тем добром, которое они по себе оставили.

Наиважнейшую и незабвенную заслугу оказал император Александр духовному просвещению. Во времена, предшествовавшие его царствованию, образование пастырей и учителей церкви, этих ближайших народных руководителей, подвержено было таким случайностям и сопряжено с такими трудностями , что круг образованных и просвещенных пастырей был самый ограниченный. Этот недостаток просвещения особенно чувствовался в сельском духовенстве. У сельских пастырей вся образованность состояла в простой грамотности и начетничестве, которая добывалась домашнего, самого незатейливого обучения, по преданиям старины. Еще великий преобразователь России император Петр 1, чувствуя важность духовного образования, вменил в обязанность архипастырям русским иметь при своих кафедрах школы для образования достойных служителей церкви. Но ни средств для этих школ не было организованно, не правильной и однообразной системы преподавания не было выработано в это время. Наши святители, частию на собственные средства, частию на монастырские и церковные, заводили при домах школы, но недостаток в учителях был так велик, что св. митрополит Ростовский Димитрий сам нередко принужден был давать уроки в своей школе. После 1764 года и духовное образование очутилось на самой низкой ступени, и школы духовные оказались в самом бедственном положение. Благословенный Александр принял самое деятельное и горячее участие в судьбе духовных школ. В конце 1807 года указом его повелено особому комитету выработать предположение о нормах штатах и о способах к возвышению духовного образования. Мысль и повеление благочестивого императора, трудами великих тогдашних деятелей церковных, и преимущественно гением тогдашнего статс-секретаря, нашего владимирского уроженца и духовного воспитанника, знаменитого графа Сперанского, – нашли такое основательное и широкое осуществление, что принесли, можно сказать, неисчисленные блага для церкви Русской. Изобретен значительный капитал, так называемый свечной, который должен был дополнять недостаточный церковный годовой доход для содержания духовных школ. Выработаны основательные и единообразные программы предметов преподавания. Самое образование поставлено на прочных нравственных началах и по духу евангелия! Одна за другою явились высшие духовные школы под именем академий, открыты преобразованные семинарии по губернским городам, в уездных же городах учреждены низшие духовные училища с задатками прочного и солидного обучения. Появляются, можно сказать, целые сонмы ученейших и образованных архипастырей. Пишутся и выходят в свет тысячи назидательных духовных книг и ученых систем. Даже низшее духовенство значительно возвысилось в своем образовании. По свидетельству истории, концу благочестивого царствования Александра 1 большинство и сельских священников было из прошедших полный семинарский курс; тогда как в блестящий Екатерининский период даже и в городах были совершенно неученые пастыри. Буди во веки благословенно имя Александра 1 за его державное радение о духовном просвещении, и за его великие услуги этому просвещению.

Вспомним заслуги Александра Благословенного на пользу духовного просвещения, припомним и те распоряжения его и указы, которые направлены были непосредственно на улучшение благосостояние пастырей и служителей церкви, и в ограждению их права, по их почетному положению в обществе. Сюда относилось распоряжение, чтобы по делам, в которых световие суды могли касаться духовенства, были избираемы депутаты из духовных лиц, и в эту должность назначены были постоянные лица из духовного сословия (Ук. 1810 г. мая 23 дня). Но в особенности достопамятны попечения Александра 1 о материальном быте служителей алтаря Господня. В этом случае он был продолжателем идей своего родителя Павла 1, горячо любившего духовный чин. Этот государь, как известно, для возвышения авторитета служителей и представителей веры в глазах народа, и из уважения их многоплодной деятельности на пользу государственную, учредил разные награды и знаки отличия – как для архипастырей, так и для низшего духовенства белого чина, и все сельское духовенство полагал освободить от черных земледельческих трудов, распорядившись, чтобы в каждом приходе узаконенное число церковной земли отдаваемо было прихожанам, с обязательством, чтобы они обеспечивали проживание и содержание своих пастырей, по количеству обработанной ими церковной земли. К сожалению, эта прекрасная по своей идее мера Павла 1 к обновлению духовенства, не принесла желанных результатов. Договоры пастырей с пасомыми насчет годового содержания породили частые и нескончаемые споры. И потому Александр 1, восстановивши прежний порядок содержания духовенства посредством требо-исправления, узаконил возвысить плату за священнослужительский труд вдвое более, чем как было это напр. при бабке его Екатерине 2 (Ук. 1801, апр. 3). Затем он дозволил не только церквам, но и их служителям приобретать земли без крестьян, жилища духовных освободить от разных постоев, и от всяких земских повинностей, а относительно личности пастырей и служителей церкви строго подтвердил узаконение своего родителя, дабы все эти лица освобождены были от унизительного телесного наказания, и распространил это узаконение и на ближайших семейных членов духовных лиц (Ук. 22 мая 1801 г., 1804 г. за №21, 1807 г. за №22, 681, 1810 г. за №24, 264). Ню самою достославною и достопамятною мыслию Благословенного Александра к улучшению материального быта служителей религии, мыслию, которая могла бы иметь неисчислимые благодетельные последствия для веры и церкви Божией, – это было предполагавшееся учреждение постоянного и определенного жалования для всего, как сельского, так и городского духовенства. К сожалению, средств государственных нашлось только для жалованья кафедральному духовенству, которому благосердый император возвысил прежние скудные оклады.

Заботясь о возвышения духовного просвещении и об улучшении материального быта служителей веры и церкви Христовой, император Александр Благословенный, как человек глубоко верующий, и носивший евангельскую любовь в сердце своем, сильно и искренно озабочен был тем, чтобы с одной стороны оградить православную веру Христову от всяких иноземных антирелигиозных и неправославных посягательств, а с другой – углубить и укрепить ее в сердцах народа своего, и по возможности распространить и у тех людей, которые еще сидели во тьме языческих суеверий и религиозного невежества. В первом отношении заслуживают внимания указы императора Александра, строжайше воспрещавшие обращение униатов, т. е. содержавших православные обряды, в католичество, и распоряжение об изгнании иезуитов. В Литовских и в пограничных с Польшею краях, католические паны, отчасти по научению фанатических латинских патеров, отчасти по собственной ненависти к православию, всеми мерами старались изгладить в своих поместьях всякие следы древней православной веры; для того они бедных крестьян, измученных нуждой и непосильными работами, нарочно содержали в крайнем невежестве и подвергали еще разным гонениям и истязаниям, – добиваясь одного, чтобы только бросили они православные обряды и переходили в латинство. Храмы православные оставались в самом убогом и заброшенном виде, и не защищались даже от ветров и дождей. Польско-латинская пропаганда старалась выгнать из православного богослужения все православно-греческое. Такое презрение к православной вере и гонение на ее обряды, изстари укоренившееся в западном крае Русской православной империи, вынудило еще родителя Александрова, императора Павла выдать указ (18 мар. 1797 г.), ограждавший совесть бедных литовских и белорусских крестьян от насилия католической пропаганды. Но жалобы униатов на гонение не прекращались. Тогда император Александр 1 объявил, что он не потерпит более таких гонений, что близость унии к православию дает ей право на особое и преимущественное покровительство православного русского государства, и целым рядом строгих указов старался сократить и ослабить богопротивную и бесчеловечную ревность польско-католического фанатизма, и облегчил для совращенных путь возвращения в лоно православной церкви (Собр. Зак. Указы №17, 879; 20, 748; 20, 837 и 38; 20, 903 и 916; и 916; 21, 400; 22, 226; 22, 659). Еще более опасных по своей хитрости и пронырливости врагов имело православие в иезуитах. Принятые императрицею Екатериною в Белоруссии, они в самом начале нынешнего столетия успели найти себе беспрепятственный вход во внутренние пределы России. Генерал их Губер предлагал было императору Павлу о соединении церквей католической и православной, в смысле конечно подчинения православия римскому первосвященнику, и в смысле принятия римских догматов. Когда это предложение осталось без успеха, то иезуиты принялись за обыкновенные свои приемы к сокращению. Они вкрадывались в дома лучших аристократических фамилий, начали предлагать свои услуги по обучению детей, и вскоре очутились воспитателями дворянства. Плоды этой иезуитской деятельности стали скоро проявляться. Случаи совращения в латинство умножились. Заметив гибельное для православия влияние, иезуитов, император Александр 1 повелел им удалиться сначала из своей столицы – из Петербурга (1816 г.), а затем издал указ о совершенном изгнании их из России (1820 г.). Что же касается домашних и внутренних мер императора Александра 1 для поддержания благочестия в народе, то сюда относятся его указы, возбранявшие публичные работы в воскресные и праздничные дни, а также вменение в обязанность губернским начальствам, дабы отнюдь не позволяли помещикам употреблять крестьян в эти дни на работу, и чтобы строго взыскивали за нарушение этого распоряжения. Сюда же относится повеление императора Александра – немедленно предавать уголовному суду нарушителей чина богослужения. А как он заботился о распространении правосудия в служебных и правительственных сферах, о насаждении бескорыстия, честности и других гражданских добродетелей в народе, и как горячо готов был содействовать в сем отношении трудам пастырей и учителей церкви, может служить примером тот случай, когда он слово одного известного архипастыря (Амвросия Тульского) «на избрание судей», велел раздавать градоначальникам вместо инструкции. Но в особенности многоплодно по своим последствиям и незабвенно по своему важному значению было дело перевода св. Писания на понятное и доступное для всех русское наречие. Под державным покровительством Александра Благословенного переведен был весь Новый Завет, и самая употребительная в православном богослужении и самонужнейшая ветхозаветная книга Псалтырь. С целию распространения веры Христовой и насаждения христианского благочестия, переводилось при Александре 1-м св. Писание и на инородческие языки. Так для Калмыков издан был Новый Завет, и эта же книга переведена была на сибирские языки – остяцкий, вогульский и бурятский. При Благословенном же Александре положено прочное основание христианству среди Мезенских самоедов, и составлены разумные инструкции для миссий среди Киргизов, Осетинцев и Удов. Десятки тысяч обращенных ко Христу из этих племен были наградою за труды и заботливость правительства о распространении веры Христовой.

Что касается личных нравственных качеств и христианских убеждений императора Александра, – то при всей сокровенности , и недоступности сей области человеческой души для точных наблюдений и обстоятельного изучения, а тем более для какого-нибудь решительного суда исторического, – можно однако же с уверенностию сказать о почившем императоре, что он был искренний и преданный сын церкви православной, и поистине добрый и ходивший в страхе Божием человек. По описанию современников, близко вращавшихся около императора, вся внешность и общий строй поведения этого человека были запечатлены привлекательным характером изящества и красоты, а сердце преисполнено было благородством и великодушною добротою и самою глубокою любовию к человечеству. А это такая именно и есть почва, на которой могут выростать самые высокие христианские добродетели. Благородство души и поистине христианское великодушие Александра 1-го, умевшее прощать и благотворить ожесточенным врагам своим, блистательно высказалось в нем преимущественно тогда, когда побежденные французы, внесшие пламень и разрушение в нашу землю и погубившие нашу столицу, ждали себе справедливой и заслуженной кары. Вместо этой кары они нашли в нашем кротком и благословенном императоре всепрощение, великодушную заботливость о себе и покровительство. Не должна забыть благородства и любвеобильной гуманности Александра Благословенного и польская народность, столь близкая к нам по славянской крови, но, к сожалению, столь разъединенная по вероисповеданию, и удаленная от нас папско-католическими преданиями. Но если чуждые и иноплеменные люди имели тысячи случаев испытывать великодушие и христианскую доброту Благословенного императора Александра; то нужно ли говорить о его собственных подданых? Век и время, в которое рожден был и воспитан император Александр, в истории носит название философского и гуманного; однако же эта философия тогдашняя, известная под именем натурализма, в сущности была не что иное, как неверие и отрицание всякой религии, а гуманность тогдашняя не помешала случиться всем ужасам революции и самому варварскому попранию прав человеческих, и притом в самой цивилизованной и гуманной по тогдашними представлениям стране Франции. Не такая фальшивая и поверхностная гуманность, в виде моды входившая в тогдашние нравы путем незрелого и поверхностного воспитания, а истинная любовь к ближнему, основанная на здравых евангельских началах, осенила, душу и сердце Благословенного императора Александра. Если же он, как сын своего времени, может быть не мог иной раз не дышать идеями своего времени, особенно в первую молодую и менее зрелую пору своей жизни; то великое и страшное испытание, посланное в виде двадесади языков на всю Россию, для ее отрезвления и очищения от западно-европейской изгари, довольно таки проникшей в нашу православно-религиозную почву, – это говорим испытание решительно утвердило его в Боге, расположило в нем одном искать своего спасения и защиты, озарило ум его самыми светлыми и беспримесными идеями христианскими, а сердце окрылило самыми возвышенными и искренними религиозными чувствами. Всего драгоценнее в этом отношении собственные задушевные слова императора Александра. «Императрица Екатерина, – говорил он, была проницательная, умная, великая жена: по что касается до воспитания сердца в духе истинного благочестия, при Петербургском дворе было как почти везде... Но пожар Москвы просветил мою душу, и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотою веры, какой я до тех пор не чувствовал. Тогда я познал Бога, как открывает его св. писание»³. Эти слова благочестивого и смиренного государя показывают всю его прямую и искреннюю душу. Они открывают нам, как глубоко и прочно положено было в этой душе нравственно-религиозное начало. Сделавши краткий взгляд на жизнь и нравственный характер Благословенного Александра, и вспомянувши его заслуги для веры и церкви православной, – помолимся и об упокоении души его, православные и благочестивые сыны России! Боже духов и всякие плоти! Упокой в месте светле и прохладне душу раба твоего Императора Александра 1-го, и прости ему всякое согрешение, содеянное им словом, делом или помышлением; яко несть человек, – иже жив будет и не согрешит. Ты бо един кроме греха, и правда твоя во веки, и слово твое истина! Аминь.

***