Слово в день Успения Божией Матери (15 августа 1874 г.)

Из многих боголепных качеств матери Господней, блистающих подобно лучезарным звездам в ее дивном и таинственном образе, хотим мы взять одно из этих ее качеств для своего слова пред вами, благочестивые слушатели, в нынешний праздник. Пришло нам на мысль ее благоговейное погружение в божественные письмена закона Божия и неослабное прилежание к изучению священных книг, которые – как гласит предание – были обыкновенным и самым любимым ее занятием не только в ранние годы ее юности и во время воспитания при храме Иерусалимском, но и во всю последующую жизнь ее. Воспоминание это возникло у нас отчасти по поводу слов Господних, которыми он ответил на хвалебный возглас в честь его матери: блаженно чрево, носившее тя? Господи, и сосца, яже еси ссал. Он же рече: тем же убо блажени слышащий слово Божие, и хранящии е (Лк. 11:27, 28). Известно, что самою усердною слушательницею воплощенного Бога-слова была его пречистая матерь, которая – как говорит евангелие – соблюдаше вся глаголы его в сердцы своем (Лк. 1:51). А с другой стороны, по противоположению остановилась мысль наша на том, что мы видим в настоящее время в своей среде. Вспомнилась нам эта усилившаяся повсюду жажда разнородных знаний и в тоже время холодность и равнодушие к познанию божественных и священных вещей. Вздумалось нам про эту широкую потребность книжного чтения, которая сделалась обыкновенною и насущною потребностию если не всех грамотных, то по крайней мере образованных и развитых классов общества, и которую однако же стремятся удовлетворять все только одним родом чтения, именно одною только светскою литературою. И решились мы остановиться на этом характерном стремлении нашего времени, чтобы, во-первых, оценить его пред вами и взвесить по достоинству, а потом если Господь поможет, и дать ему несколько иное и лучшее направление.

Книги – это самая многосторонняя наша школа самое широкое и влиятельное общество, где мы сталкиваемся со всевозможными личностями, слушаем разнохарактерные речи, наблюдаем тысячи всевозможных явлений и испытываем самые разнородные ощущения, все равно что в живом обществе. Но находясь в живом обществе, человек – как член его – по необходимости и принужден бывает наблюдать за самим собою, взвешивать свои слова и проверять свои мысли, а иной раз говорить лишь для того, чтобы поддержать и наполнить разговор, мыслить вслух и напоказ, и значит в некотором смысле тратить задаром время для своего внутреннего развития. Между тем усаживаясь за книгу, человек спокойно отрешается от всего окружающего; ему здесь нет нужды следить за собою; он только и делает, что воспринимает предлагаемую ему умственную пищу и беззаботно переживает то, что заставляет испытывать читаемая книга. Возбуждаемый книгою, он сам усиленно мыслит и чувствует, созидает на досуге свои идеалы, и вообще переживает лучшие, или по крайней мере самые заветные и сокровенные минуты своей жизни. И если эта книга почему-нибудь интересна и приятна, он решительно может забыть для нее все. Таким-то образом незаметно зреют человеческие убеждения, накопляются знания, приобретается опытность и складывается образ мыслей, и совсем этим человек является в обществе уже, как готовая и сформировавшаяся личность, которую остается только иной раз несколько упорядочить и научить нескольким условным приемам. Припомним из своего собственного опыта, какую чарующую силу некогда имели на нас книги, и как много до сих пор мы черпаем из них всякого научного и умственного материала!... И весь этот материал, поглощаемый нами, конечно, не пропадает даром, а оставляет свой след в душе и кладет хотя незримо – свою печать на нашем душевном строе и на нашем характере.

Дадим же теперь некоторый отчет себе в том, что мы читаем, и пересмотрим свои книги. Книг, назначаемых для известного рода лиц, или так называемых специальных и ученых книг, мы в расчет не будем брать: таких книг немного и важны, собственно, не оне. Важно то, чем удовлетворяется вкус читающего большинства, какие книги читаются на досуге для удовольствия и развлечения и вообще для наполнения своего временя. Оказывается, что после газет все внимание читающей и образованной публики поглощается так называемою изящной светской литературой и журналистикой. Но и в журналах прежде всего прочитываются легкие стихотворения, посыпанные солью остроумия, журнальные листки и хроники, изредка статьи научного интереса, но более и усерднее всего читается обширнейший и разнообразнейший отдел повестей, драм, комедий и романов. Их читают с жадностию и без устали и недозрелые люди, и молодые девицы, и матери семейств, и серьезные служащие люди. Это, впрочем, и понятно. Для того, чтобы читать ученые статьи, а в особенности для того, чтобы находить удовольствие в этом чтении, нужна большая или меньшая подготовка и известная степень образованности и зрелости. Между тем изящные словесные произведения, игривая и веселая журналистика доступны почти всем и заманчивы сами по себе, по своему обыденному интересу, по своей игривой и легкой форме. Притом же во всем этом есть некоторый и особенный интерес преимущественно для молодости. Произведения изящной литературы затрогивают самым чувствительным образом те нежные струны и идеалы, которыми переполнена бывает молодая душа. После этого не мудрено, что так обаятельно действует на юность художественным словом построенная картина жизни со всеми ее тайнами, со всеми темными и светлыми ее сторонами. Но и люди зрелые любят подчас отрешиться от своих будничных работ и обязанностей, вспомнить прошлое и пережитое и помечтать о будущем. В подобных случаях и состояниях и у них непременно, увидишь какую-либо книгу в роде повести, или романа.

Все эти явления из нашей обыденной жизни выводим мы и рисуем пред вами не затем, чтобы только порицать их, или громить церковным запрещением. Уже по одному тону нашей речи вы можете усмотреть это. То, что есть в этих явлениях натурального, законного и безвредного, мы признаем и принимаем, и если бы напр., вам пришло на ум, что мы воспрещаем совершенно, т. е. для всех и навсегда, чтение светской литературы и находим в ней один только грех и развращение, то вы бы ошиблись и лишь обнаружили бы предвзятый взгляд на нас и односторонние понятия о том, что должно и что не должно, что можно и чего нельзя. Ели бы было здесь уместно и если бы в том была наша прямая обязанность, то мы охотно бы выяснили, ту плодотворную и образующую сторону светской литературы, которая несомненно в ней есть. Послушайте же и то, что мы обязаны сказать и разъяснить вам об этом предмете по прямому пастырскому долгу. Во-первых, мы можем и должны указать на монотонность и однообразие вашего чтения. Все повести и драмы, романы и стихотворения, все светское, развлекающее и житейское. Зачем же забывать, что есть другая необыкновенно широкая и наиважнейшая область духовных интересов, которые должны быть близки и родственны не только всякому православному христианину, но и всякому мыслящему существу? Развивая свои знания все только в одном направлении и практикуя свой вкус лишь в одной области литературы, хотя бы и изящной, можно развить в себе полнейшее равнодушие ко всему, что касается души и неба, и потерять всякий вкус к духовному. А как же вы назовете это печальное явление, эту односторонность развития, как не беспорядком и неустройством? Это своего рода тупость и неразвитость; это некоторое уродство. Как будто изящное только там, где плоть и кровь, как будто вся область прекрасного должна ограничиваться для человека тесным кругом его земных ощущений и образов?!... Напротив, не там ли самые светлые идеалы и самые возвышенные ощущения, где наша душа соприкасается с небом, т. е. в области религии? И не те ли знания наилучшей цены, которые просветляют для человека дорогу к нравственному совершенству и приближают его к Богу? Приглашаем вас самих произнести суд о следующих напр. явлениях. Вот молодой человек, или даже зрелый какой ни будь муж, любуется прекрасной рафаэлевской – по западному – Мадонной, а не имеет отчетливых понятий о самой личности матери Господней и о догмате воплощения Криста Спасителя. Вот юная девица тает от удовольствия, сидя в театре и любуясь сценическими представлениями, а между тем без утомления и скуки не может простоять и одной божественной службы. Вот иной усердный поклонник поэзии знает наизусть целые длинные отрывки из любимых авторов и поэтов, а не знает ни одного псалма и даже не брал в руки библии. Вот иная читательница изящных литературных произведений то гневно волнуется, встречаясь с описаниями порока, – то умиляется, встречаясь с рыцарскими характерами добродетельных героев и даже льет слезы, поддаваясь мастерству литератора – художника, а между тем в собственной жизни еще не успела приучить себя ни к одной добродетели, и даже брезгливо от нее отворачивается, если она является в суровой и несколько неопрятной форме. Вот иной образованный гостинный человек только и повторяет, что имена известнейших литераторов и писателей светских, а не умеет назвать ни одного из писателей и литераторов духовных не только древних, но и новейших и даже современных, и в библиотеке его можно найти все, даже многое непотребное, только ни одной солидной и духовной книги. Как хотите, а это ненатуральное и грустное явление в христианском обществе. Не от того ли и страдает такою мелкотою и чувственным взглядом на вещи наше время, такаю предрассудительностию и порывами к мечтам и фантазиям и в тоже время таким отсутствием энергии в делах серьезных и на поприще нравственно-духовной жизни, что обычная умственная пища нашего читающего большинства слишком одностороннего, чувственного и светского характера?! Право иной раз жалко видеть, с какою серьезностию и самоуслаждением усаживаются люди за чтение какого-нибудь длинного предлинного и прославленного романа, отличающегося-де глубоким исследованием души человеческой и самыми возвышенными и нравственными идеями, а между тем и не подозревают, что вся сила-то для них заключается просто в наслаждении, что не поучительная или просветительная сторона этой книги всего более им нравиться, а художественная и приятно развлекающая. Начитавшись таких книг, люди готовы считать себя за это даже образованными, не подозревая малоценности приобретенных таким образом сведений, не замечая односторонности своего вкуса, неправильности и неполноты своего умственного развития.

Но не в этом еще собственно беда. Есть другая не просто только мелкая, но вредная и грешная сторона в исключительной привязанности к светской литературе и в особенности к так называемой изящной литературе. Кому из грамотных и читающих людей не известно, около чего обыкновенно вертится это литературное изящество? Найдите ли хоть одну повесть, или роман, или даже легонький литературный очерк, темой которого или, как говорят, завязкой не была бы чувственная любовь между двумя полами? В какую изящную и прекрасную одежду ни наряжайте это чувство, положим – естественное и законное в своем основании, но грешная и плотская сторона его непременно возьмет свое. Но наши литераторы и не хлопочут особенно о том, чтобы устранить, прикрыть или одухотворить то, что может быть соблазном для их читателей. Да это даже и весьма трудно по их задаче и по их роду письменности. Сколько есть известнейших и притом мастерских и художественных литературных произведений, которые именно и отличаются особенною чувственностию своих героев и героинь и сальностию сцен. Попробуйте же уберечь своих детей и воспитанников и вообще читающее юношество от этих книжек! Да и вообще, что вы можете смело и безбоязненно предложить ему для чтения из этого наиобширнейшего и любимого отдела светской литературы? Очень мало. Как ни выбирайте, как ни просеивайте светское литературное изящество, а оно все-таки окажется с грязцой; а известно, что при самой осторожной ходьбе по грязной улице хоть капелька грязи да попадет на одежду. Вот к чему сводится правдивое и заключительное слово о пристрастии к светскому литературному чтению. Надо быть уже опытным, зрелым и искушенным человеком, чтобы с пользою заниматься этим чтением и безвредно проглатывать те сладкие части яда, которые в нем рассеяны и скрыты во множестве. Но и не романы только и повести, а и все светские книги, даже серьезные и ученые, с какою осторожностию и с какою мудрою критикою надобно читать! Не говоря уже о писателях, вредные и неблагонамеренные идеи которых слишком прозрачны и понятны для мало-мальски толкового читателя, сколько есть таких писателей, которые, не выработав себе ясных и зрелых идей, говорят истину пополам с ложью, хорошее смешивают с дурным, вредное с полезным, – но говорят и пишут вообще очень логично, красиво и даже увлекательно. Надобно иметь особого рода проницательность, некоторую христианскую подготовку и своего рода нравственный закал, чтобы не обольститься этою разнородною смесью учености, суметь отличить в ней истину от лжи и извлекать, подобно пчеле, одне только полезные и благодетельные начала на обширном и пестром цветнике светской литературы.

Таким образом вы сами можете усмотреть, что настоит вам неотложная нужда ввести в свое чтение новую и свежую струю чтения духовного и религиозно-нравственного, дабы с одной стороны предохранить себя от узкости в понятиях и односторонности умственного направления, а с другой и освежать время от времени свою душу, непрестанно волнуемую все житейскими и земными интересами, – зажечь и воспламенить в себе святую искру религии и страха Божия. Предлагаем вам и некоторые руководственные указания и правила в этом важном деле. – Духовное чтение, подобно светскому, может быть двух родов: одно чтение серьезное, с преимущественною целию назидания и освящения, другое более легкое чтение может быть просто для удовольствия и для удовлетворения любознательности. К первому роду должно относиться чтение слова Божия, т. е. священного Писания и творений богомудрых отцов и учителей церкви. В каждом христианском и грамотном доме непременно должна быть святая библия, которая, к слову, сказать, почти вся теперь переведена на доступное и понятное для всех русское наречие. Кажется, и говорить-то бы не следовало об этой первейшей надобности иметь библию в доме. А между тем как многим из здесь стоящих пришлось бы может быть покаяться, что в их доме не имеется не только полного экземпляра библии, но и ни одной священной книги?! Не грустно ли это в самом деле! Запасшись свящ. Писанием, надо поставить непременною своею обязанностию прочитывать из него каждый день хоть понемногу, – всего лучше утром, исходя на делание свое до вечера. Пусть это чтение будет частью или продолжением нашей утренней молитвы. Много и долго покажется прочитать целую главу, прочитайте полглавы. Если и это много, прочитайте хоть несколько стихов. Неужели и для этого не достанет досуга и охоты? Быть не может! Лишь бы было доброе намерение. А между тем утреннее чтение слова Божия, поскольку кому будет удобно, внесло бы освящение в дела наши, и может быть перестроило бы незаметно всю нашу грешную и многомятежную жизнь, и сообщило бы ей новый и святой характер. То же правило соблюдайте и относительно чтения творений отцов и учителей церкви: поскольку кому будет удобно, отделяйте из своего досуга несколько времени на это возвышенное чтение. Опытные люди делают это так: выбрав известное творение отеческое, или некоторый отдел из него, или даже одно более известное место из какого-либо отца или учителя церкви, они назначают себе срок, к которому непременно решаются прочитать выбранное. Недосуг нынче читать, – завтра несколько прочтут; недосуг и завтра, читают в другое время, но непременно доведут до конца предположенное. Так можно рекомендовать и вам поступать с чтением серьезным.

Но есть, как мы сказали, чтение хотя и духовное, но более легкое и приятное с ближайшею целию доставить себе некоторое нравственное удовольствие, или удовлетворить весьма естественной и законной любознательности по разным богословским, церковным и нравственно-религиозным вопросам. Для такого чтения можно указать собственно духовные журналы. Содержание их в настоящее время так обильно, интересно и разнообразно, что каждый может найти в них чтение по своему вкусу. Да и самая внешность, т. е. литературная отделка статей отличается не меньшим изяществом и красотою, чем статьи в светских журналах, так что иная духовная книжка была бы не только полезною, но весьма приличною и уместною вещию в кабинете образованного и благовоспитанного человека. Если же при всем том наши духовные журналы редко встречаются у читающих людей не духовных, то это по той же причине, от чего и всякое духовное чтение у нас вообще не в ходу, не в обычаях и не к моде, т. е. по безвкусию, или по односторонности вкуса, направленного к одному светскому чтению, вернее же сказать – по недуховности и чувственности нашей читающей публики.

Примите же в расчет и соображение наше слово относительно изложенного предмета. Не к тому конечно все это мы говорили, чтобы только похулить ваше чтение, а похвалить свое, – свидетельствуемся вами в своем беспристрастии. Здесь и на этом месте можно иметь в виду только одно, это вашу духовную пользу и спасение вашей души. Господь и Его пречистая Матерь да помогут вам! Аминь.

***