Слово на день рождении Благоверной Государыни Цесаревны и Великой Княгини Марии Феодоровны. (14 ноября 1867 г.)

Аще и многи пестуны имате о Христе, но не многи отцы. О Христе бо Иисусе благовествованием аз вы родих. (Дневн. Ап. 1Кор. 4:15).

Так писал коринфским ученикам своим апостол Павел, поставляя им на вид, что он есть не только их наставник, но и духовный отец; ибо родил их во Христе Иисусе благовествованием, т е. привел их к вере Иисус – Христовой; и что поэтому он имеет право надеяться, что они будут подражать ему в своей жизни как отцу, точно так, как он сам подражал Христу. Если бы слова апостола мы захотели приложить к себе и своему времени, то они были-бы следующие: хотя у вас и тысячи наставников, но немного наставников о Христе. Ибо чему в самом деле не учат и не учатся в нынешнее время, чем не наполняются с самого раннего детства головы наших воспитанников, как не дробятся науки? – одним только пренебрегают, или не то что пренебрегают, а как-то не ценят и не прилагают к сему усердно рук, – это к религиозному воспитанию! Трудно в самом деле отрицать важность участия религии в деле воспитания, какой бы взгляд ни имелся на это наиважнейшее из человеческих дел, и какое бы направление ни хотели ему дать, но на самом то деле и в приложении к жизни действительно замечается у нас какое-то равнодушие к религиозным вопросам в деле воспитания. Как будто это есть что-то несущественное, отдаленное и не очевидное. Обыкновенно все дело здесь ограничивается одними благожеланиями и словесным признанием того, что при воспитании детей на религию обращать внимание непременно надобно. Такое равнодушие к самой существенной и важнейшей стороне воспитания зависит отчасти от того предрассудка, будто детский возраст слишком нежен и неразумен для такой возвышенной и отвлеченной области, какова религиозная область, главным же образом от неуменья взяться за дело, или прямее – от нерелигиозности самих воспитателей и родителей. Хотелось бы нам выяснить несколько, что заботиться о воспитании религиозного чувства именно с раннего детства, и должно и можно.

Первая ошибка воспитателей отлагающих, по примеру Руссо и прочих материалистов прошедшего столетия, религиозное воспитание детей до белее зрелого возраста состоит в том, что они имеют крайне ограниченный и неверный взгляд на естественный ход развития человеческого духа путем воспитания. Возрастающее дитя они воображают чем-то в роде прекрасного растения, которое, при надлежащем уходе и строгом соблюдении всех условий, благоприятствующих его росту, непременно даст ожидаемые плоды и разовьется так, как указала ему природа. О том, что человеческая природа испорчена в самом корне своем, что вместе с нашим появлением на свет в нас оказывается уже готовым и посеянным какой-то зловредной силой некоторое зловредное семя, возрастающее с необыкновенной быстротой и силящееся заглушить все лучшее в нашей богоподобной душе, об этом они и слышать, и знать не хотят. Признаки зла, открывающиеся, вопреки их теории, в самом нежном детстве и при самом тщательном воспитании во всех отношениях, они или не хотят называть злом, или приписывают все-таки ошибкам воспитания. Ну разумеется, при таком взгляде на воспитание детей и возрастание человеческого духа не оказывается настоятельной нужды спешить религиозным воспитанием; можно, пожалуй, и подождать внушать детям святые истины веры и религии, покуда они сделаются умнее и зрелее. Но нам, православные родители и воспитатели, рассуждать много об этом не приходится; мы знаем, или по крайней мере должны знать, что каждый год детского возрастания, пропущенный даром для религиозного их воспитания, невознаградим впоследствии. Ибо с каждым годом, даже днем и часом, оный страстный и греховный закон, сущий во удех наших и противовоющий закону ума нашего (Рим. 7:23), укрепляется все глубже и больше. Хорошо ли так. обр. отлагать сеяние добрых религиозных семян до тех пор, пока почва человеческого сердца зарастет достаточно сорными травами и плевелами греховными?

Столь же неоснователен, но гораздо пагубнее и, к сожалению, гораздо обыкновеннее другой предрассудок, будто область религиозная слишком высока и отвлеченна для детского возраста. Иногда даже благонамеренные воспитатели не чужды этого предрассудка, и из какой-то ложной боязни за детей и ложного об них раденья, предпочитают занимать их самыми пустыми, бессодержательными и баснословными вымыслами, чем питать их душу и ум светлыми и животворными истинами религий. Этот предрассудок происходит главным образом от незнакомства самих воспитателей с духом религии и от непонимания ее сущности. Религия Христова, при всей необъятности и возвышенности своей, в главных истинах своих необыкновенно проста и близка к чистым сердцам и непорочным душам, каковы именно и суть детские души. Что Господь есть создатель всего, чем мы окружены, что Он подобно любвеобильному отцу печется о всех тварях, как больших так и самых малых и ничтожных, дает пищу птенцам врановым, бережет траву сельную; что преимущественно пред всеми тварями любит он человека, украшает его всеми дарами любви, и приставляет к каждому из нас, при самом рождении нашем, особых ангелов хранителей; что мы лишились было и навсегда Господней любви и были осуждены на вечное от Господа удаление за преслушание заповеди Его в раю; но что Господь по бесконечной любви к нам грешным не мог видеть нас в таком жалком положении, и для нашего спасения не пожалел единородного Сына своего, который сделался таким же человеком как и мы, родился от святейшей Девы, тридцать три года с нами на земле жил, учил нас своему небесному учению, благодетельстствовал нам, исцелял больных, воскрешал мертвых и помогал бедным и несчастным, и за все это злобою человеческою вознесен на крест, но силою своего божественного могущества воскрес из мертвых и вознесся опять на небо к Отцу своему, обещал вечно пребывать с любящими его и придти со временем опять на землю, дабы отделить навсегда добро от зла и воздать комуждо по делом его, – скажите не обинуясь, рознятся ли чем-нибудь существенным наши зрелые развитые понятия обо всех сих предметах от тех понятий, какие имеют об них добрые и хорошо направленные дети? А между тем как все это легко привить в нежным и незапятнанным еще греховной скверною детским сердцам! Какой живой и вместе святой интерес могут иметь все эти предметы для юных и непорочных умов, и сколько удобных случаев может быть, когда мы с полнейшим успехом и на всю жизнь можем заложить в детские души сии спасительные и небесные истины! Нет, одним только нерадением и фальшиво предубежденным взглядом на религию можно объяснить ту беспечность и равнодушие к религиозным вопросам, какое у нас замечается в большинстве случаев при воспитании юношества, несмотря на то что иногда не жалеют тысяч, чтобы купить им всестороннюю образованность для воспитанников. А когда эти всесторонне образованные юноши делаются растленными и грязными существами, нетерпимыми даже ни в каком порядочном обществе, и всюду разносящими с собою зловонную заразу самых нелепых верований и отвратительных пороков; то воспитатели не могут надивиться, почему бы это могло случиться, и для успокоения своей совести относят все это к духу времени, с которым будто бы невозможно бороться. Но едва ли можно обмануть таким доводом свою совесть. Она все-таки со временем раскроет этим нерадивым воспитателям во всей ужасной правде, до какой степени они виновны в погибели и растлении своих любимцев, на воспитание которых они не щадили тысяч, но забывали только о религии, т. е. не хотели создать в их душе того, что собственно и делает человека человеком, – существом богоподобным и возвышает его над всем окружающим его миром.

Но довольно о сем. Предложим несколько хотя общих правил для руководства при воспитании религиозного чувства в детях. Первое и самое надежное средство в сем случае есть живой пример воспитателей и наставников. Когда дети и воспитанники видят в ваших глазах, в вашей речи и поступках и во всем вашем поведении само собою сказывающееся религиозное, чувство, то это имеет на них неотразимое влияние; как потому – что душа человеческая по богоподобной природе своей, естественно и сама собой устремляется к Богу – когда она непорочна и невинна, так и потому, что дети на все, что видят и слышат около себя смотрят так, что иначе сему и быть нельзя. Не надейтесь, однако же подействовать на детей лживою религиозностью и фарисейством, т. е. поддельным так сказать, напускным благочестием. В этом случае непосредственная детская натура обладает необыкновенно тонким чутьем, и по истине удивительно умеет отличать лож от правды. Только искренне благочестивое одушевление может возжечь в них неугасимый огонь религиозного чувства. В особенности вдохновенный взор и сердце матери может многое здесь сделать. «Благодарю тебя любезнейшая мать, говорил один благочестивый учитель, даже спустя уже сорок лет по смерти своей матери, – я вечно останусь твоим должником! Когда замечал я твой взор, твои телодвижения, твое хождение пред Богом, твои страдания, твои молчания, твои дары, твои труды, твою благословляющую руку, твою тихую и постоянную молитву; то с самых ранних лет каждый раз как-бы вновь возрождалось во мне жизнь духа, – чувство благочестия; и этого чувства после не могли истребить никакие понятия, никакие сомнения, никакие обольщения, никакие вредные примеры, никакие страдания, никакие притеснения, даже никакие грехи. Еще живет во мне эта жизнь духа, хотя уже более сорока лет, как ты оставила временную жизнь». Так глубоки впечатления детства и так силен пример воспитателей!...

Другое не менее важное средство к возбуждению и укреплению религиозного чувства в детях состоит в том, чтобы сами они упражнялись в благочестивых и религиозных делах. Пусть они ходят с нами в храмы Божии, услаждаются их благолепием, слушают здесь священные песни и чтение слова Божия; пусть чаще приступают – к святейшим таинствам причащения и покаяния, пусть участвуют в наших домашних молитвословиях и молебных пениях, пусть приучаются творить милостыню во имя Иисуса Христа, и научаются любить ближних, как братьев о Христе Иисусе. Благоразумный и искусный воспитатель не пропустит ни одного случая, чтобы заронить в детское сердце святое семя религии. Потрясено ли оно какими-нибудь прекрасными картинами природы, или размягчено каким-нибудь трогательным случаем, или возбуждено каким-нибудь благочестивым семейным праздником, – воспитатель всем пользуется, чтобы приучить дух своих воспитанников устремляться к Богу. Особенно важен тот период, когда дитя оставляет дом родительский и поступает в школу; здесь ум его, возбужденный разнородными знаниями и изощренный несколько наукой, жадно ловит всякое чем-нибудь замечательное слово своих воспитателей и чутко прислушивается ко всему, чем проникнута его учебная среда. Трудно сказать, какой страшной ответственности подвергаются и пред Богом, и пред обществом их наставники, которые, забывая честь и совесть и пренебрегая чистотою и невинностью детских сердец, сеют в них вместо святых и религиозных семян зловредные и антирелигиозные семена.

На это, столь серьезное и важное обстоятельство в деле общественного воспитания, не малую долю своего царственного внимания уделяет благочестивейший монарх наш, желающий видеть в своем православном царстве русском сколько научной образованности и гражданских доблестей, столько же и христианского благочестия, на котором, как на крепком основании, созидается все общественное благо. Помолимся же об нем и обо всем августейшем доме его, о его державной и не по названию только, но и на самом деле, благочестивой государыне – супруге его о наследнике его и благоверной цесаревне Марии Феодоровне, день рождения которой мы ныне празднуем, помолимся о сей юной царственной чете, на которой успокойваются надежды нашего могущественного отечества! Помолимся и о всем правительственном синклите, о всех благородных и христиански – самоотверженных сотрудниках православного царя, устремляющих все просвещенные силы свои к созиданию истинного народного блага, основанного на религии. Аминь.

***