О явлении Иисуса Христа ученикам в первый день по воскресении

(Лк. 24:13–36)

Свт. Филарет, митр. Московский. Из Слова в 3-й день Пасхи

В самый день воскресения Христова, пред вечером, два ученика Христовых, Клеопа, наименованный в Евангелии, и другой, по преданию, Лука, писатель Евангелия (умолчавший о своем имени по смирению), идут из Иерусалима в недальнее селение Эммаус, не знаем, по какой надобности, но, конечно, не без надобности, в такой день, в который оставаться в Иерусалиме было весьма любопытно, хотя не для всех безопасно. Идут и разговаривают. О чем? О надобности ли, для которой идут? Или о разных предметах, случайно попадающих на ум и на язык? Нет. Их разговор не легкомысленный, не празднословный. Та беседоваста к себе о всех сих приключшихся. Они беседовали между собою о страданиях Иисуса Христа, о Его распятии, о Его погребении, наконец, о Его воскресении, которому любящее Христа сердце их желало бы верить, но которому нераскрытое разумение их боялось еще верить. Сомнение не удалило их от Христа, к Которому влекла их любовь, и страх врагов Его не воспрепятствовал им исповедать Его как чаемого Спасителя, нечаянному неизвестному спутнику: Надеяхомся, яко Сей есть хотяй избавити Израиля (Лк. 24:21).

Лука и Клеопа за добрую о Христе, хотя и несовершенную в вере и разумении беседу на пути получили чудную награду. Бысть, беседующима има и совопрошающемася, и Сам Иисус приближився, идяше с нима. Сперва показался Он им неизвестным путешественником и не дал им узнать Себя, без сомнения, по предусмотрению, что внезапность открытого чудесного явления поразила бы их душевные и телесные силы и сделала бы их неспособными принять наставление, которое Он намерен был преподать им. От собственного их разговора Он заимствовал случай изложить и истолковать им предречения и предзнаменования Священных Писаний о Его страдании, смерти и воскресении и, таким образом, прекратил их недоумения и утвердил колебавшуюся веру их. И в то же время тайным действием Своей Божественной силы Он возжег в сердцах их святой огонь благодатного утешения. Наконец, когда, собеседуя, дошел с ними до Эммауса и до места привитания их, и когда они не хотели расстаться с таким собеседником, Он вошел с ними в дом, возлег с ними за трапезу, и как уже приготовленным к общению открыто чудесному, благословляя и преломляя хлеб, даровал им совершенную радость узнать Его и увидеть в свете воскресения Его. Сие осияние было мгновенно, и Он тотчас перестал быть видим, потому что уже совершилось действие, благопотребное и благотворное для тех, которые от них услышат о бывшем видении.

Благонамеренные путешественники, получившие столь счастливый исход путешествия в Эммаус, сделали еще прекрасное дело, не довольствуясь своим счастием одни, но поспешив разделить оное со другими учениками Христовыми, которых вера в начале сего дня также боролась с недоумениями. Немедленно возвратились они в Иерусалим, вошли в собрание апостолов и сообщили им свое чудесное удостоверение в Воскресении Христовом. Апостолы же сообщили им взаимно такое же свое удостоверение после нескольких свидетельств мироносиц, довершенное тем, что воскресший Господь явился апостолу Петру. Смотрите, как и апостолы проводили великий, не вдруг разгаданный ими, день. Двери собрания их были заперты страха ради Иудейского, но не страх собрал их; страх рассеял бы их по разным для каждого более надежным тайным местам, а не повел бы в одно место, всем им известное и посему не довольно скрытое и от других. Это была, по всей вероятности, та сионская горница, в которой Господь совершил с ними тайную вечерю пред Своими страданиями. Какая же сила собрала их в одно место, и притом не вполне безопасное? Конечно, еще не умершая вера и особенно живая, сильная любовь к распятому Господу, которая в общении с любящими Его искала облегчения скорби и подкрепления веры. И по укреплении сей веры сия не отпадающая любовь учеников Христовых так же награждена в Иерусалиме, как и в Эммаусе. Сам Иисус ста посреде и глагола им: мир вам.