Гонение на Церковь Христову Ирода Агриппы. Мученическая смерть апостола Иакова (XII, 1–2)

Ф. Яковлева

Ап. Иаков, по царскому повелению, взят был под стражу и предан суду верховного иудейского совета. Он взят первый из апостолов и за ним ап. Петр, очевидно, потому, что был одним из первых и ревностнейших проповедников имени Христова; – а Ироду и хотелось потрясти новую веру в главных вождях ее. – Безумный народ иудейский не переставал ожесточаться против всего, что носило имя Христово; злочестивые его правители дышали все еще той же злобой, с которой произнесли приговор распять Спасителя. – Жаждущие крови, они рады были утолить убийственную свою жажду смертью апостола. Но, лукавые блюстители букв, они ничего не делают без форм закона; – вот и составляют совет, призывают апостола, допрашивают, слушают покойные ответы подсудимого, едва прикрывая судейской важностью кипящую ярость ненависти. Ап. Иаков смело защищал себя, веру свою в Господа Иисуса Христа и учение. Хотя предание сообщает об этом коротко, но мы можем быть в полной уверенности, что слова его были Божественны, истина говорила его устами; – последствие нам это покажет. А между тем, что происходило в сердцах судей? Не проникла ли туда светоносная истина апостольского вразумления? Да как ей проникнуть сквозь непроницаемый мрак их злобы? Они совсем не слушают апостола; слух их занят воплем страстей, наперед его осудивших; – вот и осуждают его на казнь смертную. Они его не слушают – не слушают законники, не выпускающие из рук книг Моисеевых и пророческих; а был же тут один слушатель, и не законник, не книгочтец, едва ли хорошо знакомый с главными уставами веры – это простой воин, который взял апостола под стражу, и он же привел его пред судилище. Сперва, может быть, из любопытства ему хотелось послушать, что будет говорить подсудимый, такой благообразный и почтенный по наружности; а может быть, он знал что-нибудь из народных рассказов о необыкновенных делах и учении учителей новой веры – может быть, заронилась в душу его мысль узнать об этом от кого-нибудь повернее – и от кого вернее узнать, как не от одного из главных тех учителей? Как бы то ни было, а он слушал, что говорил апостол – слушал внимательно, – видел, с какой покойной твердостью благолепный муж стоял за истину, объяснял ее кротко, но с силою увлекательного убеждения; – свет небесный мелькнул в его душе, – он и объявил тут же перед судилищем, что и он христианин. И его осудили на смерть. Судьи такого рода рассуждали коротко: христианин ты? А! Так ты преступник, хотя бы был самый добродетельный и честнейший человек! Дух изуверства слишком нередко доводил судей иудейских, а потом и языческих до такого нечеловеческого, зверского судопроизводства.

На место казни ведены были вместе ап. Иаков и воин. Этот последний был грустен и уныл; какая-то едкая скорбь грызла его сердце Можно бы подумать, что страх преждевременной смерти поколебал его отважность; но в душе его происходило совсем другое; он и не думал о себе, а думал об апостоле, на которого смотрел с растерзанной душой; он почитал себя убийцею этого величественного человека Божия, – вот что его ужасало. С чувствами сердечного сокрушения и раскаяния обратился он к апостолу, исповедал перед ним свою вину и умолял простить его. Несколько минут безмолвен был апостол – как бы в раздумье каком-нибудь; – потом вдруг обнял воина и сказал: мир с тобой! – Оба они потом усекнуты были мечом. – Эту превосходную черту христианской любви ап. Иакова и товарища славной его смерти сохранил и передал потомству Климент Александрийский. Так святой апостол совершил свое служение Господу, не многолетнее, но многоплодное последствиями! Так увенчал свою веру и апостольство! Так он охотно и небоязненно принял смерть, следуя своему Учителю и Господу! Тут невольно вспоминается вопрос Иисуса Христа Иакову и брату его и их ответ: Можете ли пити чашу, юже Аз пию, и крещением, имже Аз крещаюся, креститися, спросил их Господь (Марк. X, 38)? Они отвечали Ему: можем. Это можем отозвалось потом в делах того и другого апостола; оно громко выразилось в смерти апостола Иакова, которая уподобляется крещению, которым крестился Сам Господь, т.е. смертью крестной. Святой апостол, радостно преклоняя главу свою под меч, как бы повторил ответ свой, как бы и тут сказал: могу, Господи, – душу мою положить за Тебя, как Ты душу Свою положил за всех.

Церковные историки называют ап. Иакова большим или старшим в различие от другого апостола Иакова, называемого меньшим или младшим, о котором предложено будет повествование в своем месте (Апостолы, стр. 224).