Избранные толкования из творений свв. отцов на 11-ю главу Евангелия от Матфея

Мф.11:3. «Ты ли еси грядый, или иного чаем?» Вопрос этот предложил Иоанн Господу, приготовляясь быть усеченным за истину и ко Господу стараясь привести учеников своих, которые после его свидетельства, по причине строгого жития Иоаннова, сомневались еще, точно ли Господь больше Иоанна. И Господь доказал сие тем, что совершил вскоре за сим, многими чудотворениями подтвердив истину Иоаннова свидетельства и неверовавших слышанному после виденного ими отпустив от Себя уверовавшими.

Мф.11:8. Об облекающихся «в мягки ризы». Что носить мягкие, тонкие и доброцветные одежды не значит сохранять правило подвижничества по Богу, спроси об этом Иоанна Богослова, описывающего хитон Господень; и он скажет тебе: «бе же хитон Его не швен, свыше исткан весь» (Ин.19:23). Но кому неизвестна малоценность той одежды, какую употребляли бедные галилеяне, которым особенно нравилось таковое одеяние, сотканное с некоторым искусством? Попроси сведений у святого Матфея, извещающего об Иоанне Крестителе, и даст тебе такой ответ: «сам же Иоанн имяше ризу свою от влас верблужд» (Мф.3:4). Смотри также, как велемудрый и Богоносный Лука изображает кичливость Иродову и порицает одежду, в какую был он облечен (Деян.12:21). «В мягки ризы одеянные, говорит он, живут в домах царских» (Лк.7:25), но не отличаются одеждами, достойными духовного брачного чертога. Посему, если вожделеваешь оного, малоценностью одежды подражай Богу нашему Иисусу; потому что роскошь в одеждах – знак здешней изнеженности, а не горней светоносности.

Мф.11:9, 11. Почему «не воста в рожденных женами болий Иоанна» и что в Иоанне «лишше пророка»? Иоанн «болий в рожденных женами», потому что пророчествовал в самой матерней утробе, и сам, сокрываясь во тьме, узнал пришедший Свет. А «лишше пророка» в нем то, что о Ком пророчествовал и Кого все патриархи и пророки представляли себе только в снах и видениях, узреть же собственными очами не сподобились, Того увидел пришедшим во плоти.

Подлинно, из рожденных женами никто не больше Иоанна Крестителя; потому что он – полнота всех пророков. Все пророчествовали о Господе, издали показывая Его пришествие, но Иоанн, пророчествуя о Спасителе, представил Его пред очи всех, взывая и говоря: «се Агнец, Божий»! (Ин.1:36). Как сладостен и прекрасен глас того, кто прямо указует на Проповедуемого им! Никто из рожденных женами не больше Иоанна Крестителя: «мний же во Царствии Небеснем болий его есть» (Мф.11:11). Это свыше рожденные от Бога апостолы, приявшие начаток Духа Утешителя; ибо они сподобились судить со Христом, быть сопрестольниками Христовыми, соделались избавителями человеков. А найдешь также, что они разделяют море лукавых сил и переводят верные души; найдешь, что они делатели, возделывающие душевный виноград; найдешь, что они други жениховы, обручающие Христу души; ибо сказано: «обручих вас едному Мужу» (2Кор.11:2); найдешь, что они дают жизнь человекам; одним словом, найдешь, что они многочастно и многообразно служат Духу. Сей-то «мний болий» есть Иоанна Крестителя.

«Мний во Царствии Небесном болий есть» Иоанна. Совершенный в законе, каким был Иоанн, без сомнения, меньше крестившегося в смерть Христову. Ибо вот что значит Небесное Царство, – спогребстись с Христом, снисшедшим расхитить добычу смерти, совосстать с Ним, дарующим державу над смертью. Посему, так как Иоанн, хотя был «болий» всех «рожденных женами», но усечен прежде, нежели даровано Небесное Царство; то, хотя по правде законной соделался неукоризненным, однако, смертью своею предварив усовершившихся духом жизни во Христе, не достиг до них. Поэтому всякий «мний в Царствии Небесном», то есть в возрождении по Христу, «болий есть», как сказано оправдавшегося законом; «ничтоже бо совершил закон» (Евр.7:19).

Творения свв. отцов

Тв. св. Афанасия Александрийского

«Возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо, и бремя, Мое легко есть». Воспользовавшись сим, святой апостол назвал грех обременительным и «удобь обстоятельным» (Евр. 12: 1). Ибо что тягостнее и вреднее греха? А равно и с противной стороны, что легче и полезнее добродетели? Грех, как сказано в Притчах, многих «уязвив низверже своею тяжестию» (Притч.7:26). «Пленицами же своих грехов кийждо затязается» (Притч.5:22). А добродетель держащихся ее оживляет и возносит на высоту, по слову Приточника: «древо живота естъ держащимся ее» (Притч.3:18), и по слову Псалмопевца: «приемляй кроткия Господь» (Пс.146:6). Посему-то грех символически представляется в виде «таланта оловян»а «вземлющагося». (Зах.5:7). И у кого есть плотские бремена и плотские похоти, кого обдержит грех, тем не свободно возводить око к небу. Посему и Спасителево благо, и бремя легко. Но скажут: почему же легко, когда говорит: «аще не возненавидит кто отца и матерь» (Лк.14:26), и «иже не приимет креста своего и в след Мене грядет» (Мф.10:38), и иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик (Лк.14:33), когда повелевает отдать и самую душу? Да научит тебя Павел, который говорит: «еже бо ныне легкое печали по преумножению в преспеянии тяготу вечныя славы соделовает» (2Кор.4:17); и еще: «недостойны страсти нынешнего времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим.8:18).

«Христианское чтение», 1838

«Придите ко Мне, вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы». Не сей только, или тот, но все вы, которые обременены заботами, болезнями, грехами, приидите ко Мне, не для того, чтобы Мне поразить вас казнью, но чтобы разрешить вас от грехов; приидите, не потому, что Я имею нужду в вашем прославлении, но потому, что Я хощу вашего спасения. Аз, говорит Господь, упокою вы; не сказал просто: спасу вас, но, что гораздо более, сделаю вас свободными от всякого страха и беспокойства.

«Возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть». – Не пугайтесь, слыша об иге: оно благо; не трепещите, когда Я говорю о бремени: оно легко. Но как же Сам Он прежде сказал, что «узкая врата и тесный путь вводяй в живот» (Мф.7:14)? Так, узки врата и тесен путь бывает для тебя, доколе ты предан беспечности и расслаблен душою. Но если ты исполняешь все, что сказано, тогда бремя будет для тебя легко – вот почему Господь и назвал таковым Свое бремя! «Как же я могу все исполнить?» Если будешь смирен, кроток и тих, потому что смиренномудрие есть причина всякого любомудрия. Посему-то Господь, когда восхотел преподать нам Божественные законы, начал учением о смиренномудрии (Мф.5:3); посему-то и в настоящем месте Он то же делает, обещая притом и величайшую награду за сию добродетель. Ибо ты, будучи смирен, не для других только будешь полезен, но прежде всего успокоишь самого себя: «обрящете покой душим вашим». Таким образом, еще прежде будущих наград Господь и здесь уже вознаграждает тебя и здесь уже дает тебе возмездие, и притом, чтобы сделать Свое наставление удобоприятнейшим, представляет тебе в пример Себя Самого. Чего ты боишься? – как бы так Он сказал. – Того ли, чтобы тебе не унизить себя смирением? Смотри на Меня; от Меня научись всему Моему, и тогда ясно увидишь, какое благо есть смирение.

Видишь ли, сколь многими побуждениями Господь располагает Своих учеников к смиренномудрию! Во-первых, собственным примером: «научитеся от Мене, яко кроток есмь». Во-вторых, тою пользою, какую они получат от сей добродетели: «и обрящете покой душам вашим». В третьих, тою наградою, которую Он дарует им: «и Аз упокою вы». Наконец, тем, что Он Свое иго соделал легким: «иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть».

Но как же Он называет Свое бремя легким, когда Сам же говорит: «аще кто не возненавидит отца своего и матерь, не может Мой быти ученик; и иже не носит креста своего и в след Мене грядет, не может Мой быти ученик; и всяк от вас, иже не отречется всего своего имения, не может Мой быти ученик» (Лк.14:26–27, 33); когда повелевает даже отречься от собственной своей души (Мф.16:25)? Когда ты будешь деятелен и ревностен, тогда все будет для тебя легко и удобно. Посему-то и Христос, дабы вразумить нас, что мы и сами должны трудиться, не говорит отдельно ни об одном только легком и удобном, ни об одном тяжком, но и то и другое совокупляет вместе. Он говорит и об иге, и называет его благим; и бремя именует, и тут же прибавляет: легкое. Сие для того, чтобы ты не избегал сего ига как тяжкого, и не пренебрегал им как слишком легким.

Но ежели и после всего этого добродетель представляется тебе тяжкою, то вспомни, что порок несравненно тягостнее. Это дает разуметь Господь и тем самым, что Он не говорит прежде: «возмите иго Мое»; но: «приидите ко Мне, вси труждающиися и обремененнии». Сими словами Он показывает, что грех для нас есть ноша тяжелая и бремя неудобоносимое. Поэтому Он не сказал только: «труждающиеся», но и прибавил: «обремененнии». Таким же образом, и пророк Давид описывает свойство грехов: «яко бремя, тяжкое отяготеша на мне» (Пс.37:5); а Захария называет их талантом оловянным (Зах.5:7). Это подтверждает и самый опыт. Ничто так не тяготит душу, ничто так не омрачает ума и не преклоняет его долу, как чувство своей греховности; напротив, ничто так не воскрыляет и не возносит душу горе, стяжание праведности и добродетели. Подумай: что, например, тягостнее того состояния, когда ничего не имеешь; что неприятнее обязанности не только не противиться обижающему, но и подставлять ему свою щеку; умереть насильственною смертью? Однако если все сие рассмотрим надлежащим образом, то оно покажется для нас легким и удобным, даже таким, что приносит нам удовольствие. Не возмущайтесь же, исследуем лучше со всею точностью каждую вещь и, если хотите, прежде всего рассмотрим то, что наиболее кажется для многих тяжким. Скажи мне, что труднее и обременительнее: об одном брашне заботиться или о весьма многих других нуждах? Одною одеждою одеваться и не желать ничего более, или, обладая великим богатством, день и ночь мучиться, пугаться, трястись над ним, предаваться скорби и печали при одной мысли о потере его; чтобы моль не истребила, чтобы слуга твой не украл сего и не убежал с ним от тебя?

Опять для рассудительного человека легче подставить свою щеку другому, нежели самому бить другого. Чрез сие ты начинаешь войну, а тем прекращаешь ее; чрез сие воспламеняешь в другом огнь, а тем и в самом себе погашаешь пламень; а всякому известно, что лучше не быть в пламени, нежели гореть. Если же так с телом, то кольми паче с душею!

Наконец, что легче: подвизаться или быть увенчанным? Ратоборствовать или получать награду? С волнами бороться или находиться у пристани? Так и умереть лучше, нежели жить. Смерть избавляет нас от бурь и опасностей, а жизнь подвергает нас бесчисленным наветам и крайностям, которые делают ее для нас несносною. Если ты не веришь моим словам, то послушай тех, которые видели мучеников во время их страдальческих подвигов, они, быв поражаемы ударами и пронзаемы острыми орудиями, были веселы и радостны; они, быв положены на кострах, веселились более, нежели гуляющие по цветущему саду. Вот почему и Павел, когда настало время ему отойти из сего мира и окончить жизнь насильственною смертью, восклицал: «радуюся и сорадуюся всем вам: такожде вы радуйтеся и сорадуйтеся мне» (Флп.2:17–18).

Впрочем, можно бы и другими различными способами доказать, что иго добродетели приятно и легко; но мы, если угодно, посмотрим, какие бремена грех налагает на человека. Итак, выведем на среду любостяжателей, которые употребляют даже бесчестные средства для получения прибытков. Что может быть мучительнее любостяжания? С этими прибытками сколько бывает ежедневно печалей, сколько забот, сколько огорчений, сколько опасностей, сколько наветов и браней, сколько беспокойств и возмущений! Как моря никогда не увидишь без волн, так и душу любостяжателя никогда не найдешь свободною от заботы и печали, от страха и смущения; в ней, подобноно как на море, за первыми волнами бегут другие, вслед за сими устремляются новые; не утихли еще и сии, а вот уже воздымаются другие. Равномерно, что несчастнее тех, которые чрезмерно любят плоть свою и привязаны к настоящей жизни? Что тягостнее сего рабства? Они живут не лучше Канна, непрестанно объяты трепетом и ужасом и при виде каждого умершего плачут более, нежели ближние умершего, – плачут от страха собственной кончины. Чья жизнь, наконец, беспокойнее и бурнее жизни людей гордых и надменных?

«Научится убо от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим». Так, незлобие есть мать всех благ. Не бойся и не отвергай того ига, которое освобождает тебя от всех иных тягостей; но со всею готовностью подклонись под него, и тогда вполне узнаешь сладость его. Оно не сотрет твоей выи; ибо возлагается на тебя единственно для твоего благоустроения.

Святоотеческие толкования

1) Св. Иоанн Златоуст. О посольстве Иоанна Крестителя к Иисусу Христу (Мф.11:1–6). Беседа XXXVI на Ев. Матфея, ч. 2. Свидетельство Господне о Крестителе и дал. (ст. 7–24). Там же. Беседа XXXVII.

2) Блж. Иероним. Зачем Иоанн посылал учеников своих к Господу с вопросом: «Ты ли еси грядый, или иного чаем» (Мф.11:3; Лк.7:20), когда прежде сам говорил о Нем: «Се Агнец Божий»? Твор. блажен. Иеронима, Т.2.

3) Св. Григорий Двоеслов. О вопросе Иоанна Предтечи о личности Иисуса Христа и об ответе на него Иисуса Христа, кн. 1.

4) Ст. 8. Прп. Исидор Пелусиот об облекающихся «в мягкие ризы. Ч. 1.

5) Ст. 11. Его же. Почему «не воста в рожденных женами болий» Иоанна и что в Иоанне «лишше пророка» (ст. 9)? Ч. 1.

6) Ст. 12. При. Исидор Пелусиот. Почему «Царствие Небесное нудится». Ч. 3.

7) Св. Афанасий Александрийский. Беседа на Матфея 11:27. «Вся Мне предана суть Отцем Моим, и никтоже знает Сына, токмо Отец; ни Отца кто знает токмо Сын, и емуже аще волит Сын открыти». «Христианское чтение», 1835.

8) На ст. 28. Свт. Тихон Задонский (см. кн. Сокровище духовное).

Новейшие толковники

9) Лк. 7и далее. С. Соллертинский. О посольстве Иоанна Крестителя к Иисусу Христу. Пастырство Христа Спасителя.

10) О том же см. в Обозр. франц. богосл. журн. «Православное обозрение», 1865.

11) Матфея 11:4–9. Правильное употребление глаз. «Воскресное чтение», 1875.

12) Ст. 7. Соблазны. «Воскресное чтение», 1876.

13) Ст. 11. Ответ на вопрос: кто это «мний» – «болий» и в котором Царстве благодати, или славы? «Душеполезное чтение», 1867.

14) От. 12. Мысли епископа Феофана.

15) На ст. 16–19. Мысли, его же.

16) С. Соллертинский. Толкование имени «Сын Человеческий». Пастырство Христа Спасителя.

17) Прот. Нечаев. Уроки покаяния, заимствованные из Еванг. в Великом каноне святого Андрея Критского. Нищие, мытари, грешники (Мф.11:19; Лк.7:21). .Душеполезное чтение», 1881.

18) Ст. 20–30. Филарет, митр. Киевский. «Воскресное чтение», 1804.

19) Ст. 21–22. Епископа Феофана Мысли.

20) Ст. 27. Филарет. митр. Московский. Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1873.

21) Его же. О потребности воплощения Сына Божия нас ради человек. Слова и речи.

22) Ст. 28. Никанор, митр. «Приидите ко Мне, вси труждающиеся и обремененнии». «Домашняя беседа», 1863.

23) Ст. 27–28. Никанор, архиеп. Xepcoнский. О призывании искателей истины. Взгляды на развитие общечеловеческой мысли, знания и науки. Поучения.

24) Ст. 28. Филарет, архиеп. Черниговский. О призывании труждающихся. Слова и Беседы.

25) На тот же ст. «Воскресное чтение», 1803.

26) На тот же ст. «Христианское чтение», 1853.

27) На тот же ст. Мысли свт. Феофана.

28) Ст. 29. Григорий, архиеп. Казанский. Важность смирения в деле спасения. Слова.

29) На тот же ст. Арсений, митр. Киевский. О жизни по закону и любви к добродетели. Слова и Беседы.

30) Ст. 29. Размышления о кротости и смирении. «Христианское чтение», 1828.

31) «Обрящете покой душам вашим» (ст. 29). «Воскресное чтение», 1834.

32) Ст. 30. Филарет, митр. Московский. О благом иге Христовом. Слова.

33) Ст. 30. Благое иго Христово. «Духовная беседа» 1870.

34) Иго Христово легкое и облегчающее все трудности. «Воскресное чтение», 1811.

35) О том же. «Христианское чтение», 1854.

Свящ. П. Смирнов (по изображению св. Ефрема Сирина).

«Душеполезное чтение», 1860

Евангельское повествование о жене блуднице начинается изображением греховного состояния, в котором она находилась до своего обращения к Господу: «се жена во граде, яже бе грешница» (Лк.7:37), то есть известная всем в городе за явную грешницу. Для чего слово Божие в настоящем случае и подобных ему дает нам видеть всю глубину нравственного падения наших ближних? Для того, конечно, чтобы тем поразительнее представить нам величие силы Божией, могущей извлечь человека из самой глубочайшей бездны греха, чтобы тем живее и усладительнее был для нас образ неизреченной любви Божией, всегда милующей кающихся грешников, как бы ни были грехи их велики и многочисленны. Видя падение жены и удивляясь силе Божией, восстановившей ее, мы должны ужасаться греха в себе самих и по примеру и стопам ее спешить к покаянию, ободряя себя надеждою на милосердие Господа. Святой Ефрем Сирин, образец смирения и христианской снисходительности к ближним, не боится говорить о проступках грешницы и изображает ее греховное состояние мрачными чертами: «Грешница сия, братие мои, – говорит он, – была сетью для мужчин и бесстыдными своими поступками уловляла их в мрежу свою. Как ненавистница чистоты, восхваляла она сладострастие и непотребством своим дерзко посмеивалась над законом». Но святой отец сам говорит, чему научался он в этом глубоком падении ее: «Видел я блудницу: она была смущена, а потом, когда просветлел взор ее, и когда спросил я, сказала мне: иди и подобно мне приими оставление грехов». «Есть надежда грешникам, что исцелены будут покаянием, – восклицает он в другом месте, – пойду и я... и присоединюсь к нечистой блуднице, которая плакала пред Тобою, Господи, и помилована».

Когда и начался спасительный переворот в душе грешницы – не говорит священное повествование. Из учения слова Божия и из некоторых других примеров обращения грешников можно видеть, что такой переворот начинается действием благодати Божией, взыскующей погибших (Лк.22:61, 15:17) и приводящей их к познанию своих прегрешений. Господь невидимо приведши грешницу в дом Симона для наставления фарисеев и всех нас, со скорбью видел гибельное увлечение ее в сети разврата и нашел средство обратить на путь истины заблудшую. «Слово ли Его, дыхание жизни, возбудило омертвевшую во грехах, или распростерлась перед нею, как мрежа, молва об Иисусе, с сердоболием прощающем грехи, – только в эту омраченную грехом душу проник свет истины и добра. Она восчувствовала при содействии благодати Божией гибельное состояние души своей и пришла к милосердному Господу просить исцеления и помилования». «Как ловец, – по слову сирского учителя, – Господь уловлил Своими щедротами одичавшую голубицу, которая скрылась из обитаемых мест и отлетела в бесплодную пустыню, расставил тенета Свои и распростер их пред обезумевшею; скоро подкралась она, вошла, и по простоте воли своей уловлена дикая голубица». Все это – дело милосердого Господа; мы можем только изумляться непостижимой премудрости и благости Его в спасении грешников и, изумляясь, сами взывать к Нему: имиже веси судьбами спаси нас!

Поучительна и достойна подражания та готовность, с какою грешница последовала гласу призывающей благодати. Как только она узнала, что милующий грешников Господь – в доме Симона, поспешила прибегнуть к Его помощи. Между тем сколько представлялось препятствий и затруднений к совершенно такого подвига! Время вечери могло показаться несоответственным сокрушенному раскаянию; не место ему было, по видимости, в доме фарисея, в глазах людей, неприязненных грешникам; наконец, иной бы на ее месте не решился прийти в чужой дом без приглашения… Но ни ложный стыд пред людьми, ни представление трудностей, ожидающих ее на пути добродетели, ни обычная во многих грешник наклонность отлагать со дня на день обращение свое – ничто не остановило благоразумную жену в ее твердом намерении принести покаяние. В душе ее была одна мысль, одно пламенное желание – пасть к стопам Небесного Врача и излить пред Ним свое сокрушенное сердце. Если луч небесного света среди молитвы или при особых каких-либо случаях жизни коснется нашего сердца, озарит пред нами наше бедственное положение, возжжет в нас желание лучшей жизни – не ожесточим сердца нашего и на зов благодати отзовемся немедленно истинным обращением к Богу и покаянием. Все, угодившие Богу, этаким образом сподобились Его благодати. Так, апостолы пошли за Господом по первому слову Его; ниневитяне, Закхей – поспешили раскаяться и были помилованы; Корнилий и евнух царицы Кавдакийской не медлили обращением ко Христу и получили благодать. Медлительность, раздумье, отлагательства гибельны в деле спасения: живое и сильное в начале расположение к покаянию с течением времени легко может охладеть; возьмут силу старые привязанности: грешник снова на пути мира, – и скоро ли опять посетит, и еще посетит ли душу, блуждающую в земных помыслах, светлый луч благодати?

Грешница – в доме Симона, у ног Спасителя. Каждое движение ее поучительно; каждое действие исполнено глубокого- смысла и значения. Не напрасно святой евангелист изображает покаяние ее с такою подробностью: «принесши алавастр мира и ставши при ногу Его созади плачущися, начат умывати позе Его слезами, и власы главы своея отираше, и облобызаше нозе Его, и мазаше миром» (Лк.7:38). Какое глубокое сокрушение видно в самом положении и во всех действиях кающейся! Обремененная грехами, она не смеет явиться пред лице Господа, но становится позади и повергается к ногам Его. В этом положении рассыпаются волосы ее и слезы льются из очей ее такими полными струями, что их достает на омовение ног Спасителя. Она не представляет ничего в оправдание своих преступлений, не говорит об увлечении молодости, недостатках воспитания, дурных примерах, не ссылается на других жен в Иудее, живших не лучше ее, не оправдывается незнанием предписаний закона, признает себя во всем виновною – молчит и рыдает.

Не видим подробной исповеди грехов; но о болезненных язвах души ее и соделанных ею беззакониях не говорили ли выразительнее всяких слов эти горестные слезы, эти тяжкие воздыхания? Притом грехи ее были всем известны: поверженная, плачущая, она исповедала пред Богом и людьми, что все то, что знают и говорят о ней, – горькая правда. «В доказательство, как велика болезнь ее, – говорит святой Ефрем, – из очей ее лились слезы, и все члены ее содрогались». Сочувствуя ее печали, разделяя спасительный плач ее, великий проповедник покаянного сокрушения влагает в уста ее следующие умилительные слова: «Господи!.. неправда и лукавство сокрушили меня... Гнойный струп неправд раскрылся у меня, и множество всяких нечистот покрыло меня. Исцели меня, Величайший из врачей, умоляю Тебя. Войди в бедную, болящую душу мою, смятенную лютыми страстями, и, изгнав их, освободи меня... Мир – это море – унес меня на волнах своих; Ты, Господи – пристань жизни, спаси меня от потопления». О, если бы Господь каждому из нас дал плакать о грехах своих слезами покаявшейся грешницы!

Между тем как Симон и другие, бывшие у него в это время, фарисеи колебались в своих понятиях о достоинстве Лица Иисуса Христа, и лучшие из них согласились признать Его не более как пророком, – в душе жены блудницы не было никаких сомнений в Божественном величии Господа. В храмине Симона не рассуждает она, не справляется с мнением почетных гостей, учителей народа, сидевших вокруг Иисуса Христа, точно ли Он – Господь и Спаситель; сильно и твердо идет наперекор наиболее известному их мнению о Нем и, не колеблясь ни минуты, повергается к ногам Его. Сын Божий, пришедший спасти людей, – Един имеющий власть отпущать грехи; и потому она прибегла к Нему с мольбою об оставлении ее грехов. «Знаю и исповедаю, Господи, думала она, что щедроты ниспослали Тебя к нашему роду; по изволению Своему пришел Ты на землю и посетил грешников, чтобы, по милосердию Своему, снова воззвать их к жизни и по щедротам Своим очистить их. На мне, которая так бедствую, покажи, Господи, милость Твою и щедроты Твои, потому что имею в них нужду» Глубоко сознавая всю гнусность своих прегрешений, она, подкрепляемая верою в неизреченное милосердие Иисуса, не приходит в отчаяние, не теряет отрадной надежды, что Он может исцелить ее и возвратить ей утраченную душевную красоту. Кающаяся не смущается тем, что Господь не вдруг обрати к ней Свой милостивый взор, не тотчас сказал ей кроткое и ободрительное слово. Она ждала довольно долго Его сладчайшего гласа: «отпускаются тебе греси» (Лк.7:48), и не усомнилась, не предалась унынию и нетерпению, – но с дерзновением она пала к ногам Спасителя, и во все время не перестает лобызать их и омывать слезами.

Святой Ефрем изумляется сему дерзновению кающейся блудницы и великому милосердию к ней Владыки. «Что хотела, то и делала она. Омывала слезами ноги Его, и не погнушался Он бедною. В горьком сокрушении со слезами лобызала Его она, и не отогнал Он от Себя блудницу. Едва приблизилась к Нему, дерзновенно стала прикасаться к членам Его». Любовь горячая и совершенная к Господу – Врачу и Спасителю – венчала покаяние грешницы и руководила ее действиями. Что могла сделать для Господа жена, отверженная всеми и смущенная в грехах своих? Но любовь изобретательна. Был у иудеев обычай – омывать водою ноги гостям, наиболее уважаемым (Быт.18:4), отирать их полотенцем (Ин.13:4) и в знак радости умащать голову елеем (Мф.6:17). Симон, по недостатку любви и уважения к Иисусу Христу, не оказал Ему этой преимущественной чести пред другими гостями. Сердце жены как будто чувствовало это, и она спешила с избытком восполнить недостаток любви и почтения в домохозяине. По дороге в дом Симона она заготовляет дорогое миро, может быть, на последнее свое достояние для того, чтобы помазать не главу, а ноги Спасителя; пришедши в дом, омывает их не водою, а слезами; вместо полотенца отирает своими волосами; с любовью непрестанно лобызает их и мажет драгоценным и благовонным миром. Но, кроме желания почтить пред всеми возлюбленного Господа, в этих действиях кающейся выразилась еще другая мысль любви: глаза, волосы, благовония служили ей доселе поводом и орудием к соблазну своему и других; теперь свидетельствовала она, отселе всю себя, и душу, и тело свое посвящает на служение единому Господу.

По мере того как в действиях глубокого сокрушения, твердой, живой и дерзновенной веры и горячей, полной самоотвержения любви, видимо выражалось покаяние жены, невидимо совершалось примирение ее с Господом и внутреннее обновление. Господь вначале ничего не говорил ей, но возлежащим на вечери нетрудно было приметить, Он милостиво внимал скорбным ее воздыханиям и утешался покаянием ее несравненно более, чем вечерею Симона. «Капли слез, пролитых грешницею, – говорит святой Ефрем, – были для Него лучше всякого пития, предлагалось на вечери. Вздохи, какие услышал Он в дому Симоновом, и слезы, истекшие из очей блудницы, стали вожделеннее приготовленного Ему пиршества».

Что же Симон? Какое впечатление произвели на него покаянные действия жены и милосердие к ней Господа? Привыкнув вместе со всеми гордыми фарисеями презирать грешников и почитать осквернением для себя общение с ними, он соблазнился снисходительностью к ней Спасителя, Ему казалось странным и несовместным с достоинством Праведника и Пророка (каким он почитал Господа), что Господь не отогнал от Себя нечистую блудницу, не укорил ее, не дал ни словом, ни знаком заметить ее непотребства, но еще дозволил ей лобызать Его ноги и с радостью принимал от нее знаки любви к Нему. И Симон поколебался в своих понятиях о достоинстве Иисуса Христа, и в сомнении говорил самому себе: «Сей аще бы был Пророк, видел бы, кто, и какова жена прикасается Ему: яко грешница есть» (Лк.7:39). Но Симону предстояло видеть еще более. Проникая тайные его помышления, Господь Сердцеведец Сам принял на Себя защиту грешницы и Своего милосердия к ней! Он обнаруживает сокровенные гордые помыслы и сомнения фарисея и вместе раскрывает те высокие преимущества, какие имело в очах Божиих искреннее покаяние грешницы в сравнении с его холодною, чуждою любви добродетелью: ни одна слеза жены блудницы не оставлена Господом без внимания; ни один вздох ее сокрушенного сердца не утаился от всевидящих очей любви Его; все заметил, обнаружил, оправдал и прославил Милосердый!

Обращая внимание Симона на великую любовь жены, Господь стал говорить ему о ней и сказал: Симон, видишь ли ты эту жену? Я взошел к тебе в дом, но ты не дал даже воды для омовения ног Моих; а она слезами обливала Мои ноги и вместо полотенца волосами своими отирала их. Ты не облобызал Меня и тем не хотел показать пред другими, что любишь Меня; она же с того времени, как Я вошел к тебе, не переставала лобызать ноги Мои. Ты не оказал Мне обыкновенного знака внимания, – не помазал маслом главы Моей; она же благовонным и дорогим миром помазала ноги Мои. Посему-то Я говорю тебе: «отпущаются, греси ее мнози, яко возлюби много» (Лк.7:47). С каким утешением, с какою радостью грешница должна была внимать сладчайшему гласу Спасителя, Который так милостиво принял и так высоко оценил знаки ее раскаяния и любви к Нему, между тем как люди презирали и отталкивали ее от себя! Но еще к большей ее радости этот глас небесной Любви обращается к ней самой и возвещает ей полное отпущение грехов и блаженное примирение с Богом. «Рече ей (Иисус): «отпущаются тебе греси... вера твоя спасе тя: иди в мире» (Лк.7:48, 50).

«Как прекрасна в Тебе, Господи, полнота щедрот Твоих, когда врачуешь уязвленных! – восклицает святой Ефрем. – Как приличны Тебе щедроты благости Твоей, когда оставляешь долги!.. Чем воздала Тебе оная блудница, когда оставил Ты ей все долги ее? – Купила только мира и пришла помазать ноги Твои. Дорога и прекрасна была любовь ее, победоносна была вера ее; потому что за миро и слезы очей своих получила от Тебя оставление грехов. У ней грехи, миро и слезы, а у Тебя милость и полнота щедрот». Но взор святого Ефрема глубоко проникает в тайну неизреченного милосердия Божия: в произвольных действиях кающейся он видит Богом предуставленные средства того духовного возрождения и укрепления, которое мы получаем по благодати Божией в спасительных таинствах. «Вошла она в слезную купель, чтобы очиститься в ней; взяла с собою миро и слезы и пришла к Виновнику святыни, чтобы при омовении ее соблюден был весь чин крещения... Преклонила она свою главу к ногам Его, омыла их слезами и отерла своими волосами, чтоб получить оставление грехов, потому что чрез это, как чрез крещение, получила освящение от нашего Господа... К животворному Огню, Который прикровен был плотно и воспламенил мир, приблизилась она телом своим: от сего и сама воспылала огнем и потреблены в ней терния грехов».

Таково утешительное и величественное повествование о жене, покаявшейся и помилованной Господом! «Да будут благословенны милосердие и любовь Господа, потому что благодеяния Его бесконечны; не иссякает никогда море щедрот Его; богато и преизобильно сокровище Его. Итак, приступите, кающиеся, и примите оставления грехов своих. Дверь отверста умоляющим. Иисус никому не отказывает в прошении его... Ударяйте в дверь Милосердого, не отходите от порогов Его, приближайтесь к Нему с упованием, и даст вам оставление грехов».

«Воскресное чтение», 1814

Евангельская история представляет нам умилительнейший пример покаяния в лице жены грешницы, омочившей миром и слезами ноги Спасителя, – пример, достойный глубокого изучения ,для всех обремененных грехами и желающих разрешиться от сей тяжести.

Первое, что особенно поражает в сем покаянии, это совершенное забвение той ложной стыдливости и того малодушного страха, которые, к сожалению, так часто останавливают покаянные порывы нашего сердца вопросом: «Что скажут люди, что скажет свет?» Жена грешница не заботится о том, что мог подумать о ее поступке и фарисей, воззвавший Спасителя на вечерю и совозлежавшие с ним, и множество других свидетелей ее грешной исповеди, но, как говорит блаженный Симеон Богослов, «уведевши, где обитает Спаситель, приходит дерзновенно на вечерю фарисея». Кто истинно сокрушается чувством собственной греховности, которую раскрывает перед ним совесть, тот не заботится о людских мнениях и пересудах; истинный стыд подавляет в нем ложную стыдливость, и как о ложно кающихся можно сказать с блаженным Августином, что «их более занимает мнение света, нежели правда Божия возбуждает к покаянию»; так об истинно кающихся можно повторить слова того же блаженного учителя: «они перестают краснеть перед судом света и стыдятся только перед судом истины».

Далее, жена грешница, тяготимая в своей совести, не ищет заглушать упреки ее новыми обаяниями греха, как делают многие, устрашаясь первого шага, открывающегося пред ними скорбного пути покаяния, но усильно ищет и обретает врача для недугов своих. Не без смущения и страха она приближается к Нему и приближается столько, сколько позволяло ей чувство собственного недостоинства: «ста при ногу Его созади плачущися» (Лк.7:38). От гнева ярости Божией она убегает под покров Его бесконечного милосердия к грешникам, – не дерзает стать прямо пред лицем Небесного Судии и Врача, но становится «созади»; для нее, конечно, было бы невыразимым блаженством, если бы Он заговорил или даже воззрел на нее; но она не дерзает и помыслить об этом; и то уже для нее много, что Он не гонит, терпит ее у ног Своих!.. Так истинно кающийся ищет и стремится всегда приближаться к Богу, но творит сие не без смущения и страха о собственном недостоинстве и с полным сознанием своей неправды и правды Божией. Чуждый фарисейских притязаний на праведность, он «издалеча стоит и «ни очи свои возводит на небо» (Лк.18:13). Лукаво не измышляет «вины о гресе своем» (Пс.140:4), но смиренно молит благого и милосердого Бога только об одном: не отвергать; не исключать его из числа членов Царства Своего: «несмь достоин нарещися сын твой, сотвори яко единаго от наемник твоих»! (Лк.15:19).

Евангельская история замечает потом, что жена грешница, «ставши при ногу Его созади плачушися, начать умывати нозе Его слезами и власы главы своея отирати, и облобызаше нозе Его, мазаше миром» (Лк.7:38): – умилительные и трогательные явления величайшей любви к Богу! Лобызание грешницею ног Спасителя, орошение их драгоценным миром и в особенности употребление, которое она сделала из своих власов – обыкновенного предмета роскоши и тщеславия жен – показывали ясно, что она теперь «вменяла «вся уметы быти, только «бы приобресть Христа» (Флп.3:8). Без подобной всецелой и нераздельной любви невозможно и истинное покаяние; ибо нельзя служить вместе и Богу, и мамоне; надобно, по слову Спасителя, «возлюбить Бога всем сердцем, всею душою «и всею мыслию» (Мф.22:37), и пожертвовать Ему однажды и навсегда всеми греховными привычками, наклонностями и страстями, как бы дороги нам и любезны они ни были.

Кто отказывается от подобной жертвы, тот показывает, что у него есть предмет, который он предпочитает Богу, или иначе, тот отказывает Ему в своем сердце, и не только отказывает, но и отдает его этому предмету предпочтительно пред Богом! Напрасно некоторые думают извинять себя тем, что они приносят Богу другие жертвы. Они точно приносят, или готовы принести их; но при этом разделе жертв отдают Богу то, что не столько драгоценно для них и с чем не трудно было им расстаться, а самое любимое и дорогое овча оставляют при себе; но на это-то дорогое овча и нужно прежде всего вознести нож, ибо истинная любовь к Богу обязывает нас приносить в жертву Ему самое лучшее и драгоценное для нас – ту привычку, наклонность или страсть, которая наиболее преобладает в душе нашей и наиболее ей любезна. Так поступила жена грешница, величие любви которой засвидетельствовал Сам Спаситель: «отпущаются греси ее мнози, яко возлюби много» (Лк.7:4–7)!

Но в то время, как грешница, оправданная и примиренная и с правосудием Божиим и сама с собою, уносила в сердце своем небесную радость и утешение, воззвавший Господа на вечерю фарисей снедаем был суетными и горькими помыслами. Он не умел оценить ни великого раскаяния грешницы, ни милосердия к ней Спасителя. Трогательная картина покаяния прошла пред очами его, не возбудив в душе ни одного трогательного чувства или помысла; она пробудила только таившиеся в ней и гордость, и неверие, и недостаток любви к ближнему. Надменный своею праведностью, гордый фарисей хотя и воззвал Спасителя на вечерю к себе, но сделал это не по чувству уважения и любви к Нему; ибо не оказал Спасителю и обыкновенных знаков радушия и усердия: «внидох в дом твой, воды на нозе Мои не дал еси... лобзания Ми не дал еси... маслом главы Моея не помазал еси» (Лк.7:44–46). Как же должна была возмутиться гордость его при виде Спасителя, предпочитавшего покаяние грешницы этой мнимой праведности и дозволявшего жене не только прикасаться к Нему, но и лобызать ноги Его и отирать их власами! Теперь она перешла в нем в совершенное неверие: «Сей аще был Пророк, видел бы кто и какова жена прикасается Ему, яко грешница есть» (Лк.7:39): вот умозаключение неверия и жестокосердия! Вместо того чтобы радоваться обращению грешницы и сколько можно способствовать ему, лукавое сердце фарисея завиствует дарам благости Божией, явленным ей; нравственное улучшение грешницы возбуждает в нем только подозрительность и негодование; для него было бы приятнее, если бы Господь отверг ее от Себя и оставил коснеть по-прежнему в тине греха, – потому что сердце фарисея совершенно чуждо было той ангельской любви, которая радуется о грешнике кающемся (Лк.15:7) и которая, по слову апостола, «милосердствует, не завидит... не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине... вся любит, вся терпит» (1Кор.13:4–5).

1) Св. Григорий Двоеслов. О достоподражаемом покаянии Марии Магдалины. Беседы в перев. архим. Климента.

2) Анатолий, архиеп. Могилевский. Беседа на Еванг. Лк. 7:36–50. «Воскресное чтение», 1820.

3) Арсений, митр. Киевский. Беседа на евангельское повествование об обеде в доме фарисея. Слова и Беседы.

4) Епископа Феофана. Мысли на 36–39 ст. Мысли на каждый день года по церковным чтениям.

5) Прот. Нечаев. Уроки покаяния, заимствованные из Еванг. в Великом каноне святого Андрея Критского. Симон-фарисей и блудница. «Душеполезное чтение», 1881.

6) Иисус Христос в гостях у Симона-фарисея. «Домашняя беседа», 1876.

7) Суд Божий и суд человеческий. «Православный собеседник», 1858.

8) Мария Магдалина. «Воскресное чтение», 1833.

9) На ст. 50. «Воскресное чтение», 1812.

10) Арх. Евстафий. Заметка о жене, помазавшей ноги Спасителя миром (Лк.7:37). (По поводу статьи Тренча в «Чтениях в Обществе любителей духовного просвещения за 1877).

Раз привели к Иисусу Христу бесноватого, который от болезни был слеп и нем. Иисус Христос исцелил его, так что слепой и немой стал говорить и видеть. Весь народ в удивлении говорил: «Ужели это не Мессия, «Сын Давидов?» (Мф.12:22–23; Лк.11:14).

Иисус Христос вошел, между тем, в один дом, чтобы подкрепить Себя с учениками пищею; но сошелся народ, и не удалось им и хлеба поесть. В это время книжники и фарисеи, которые всеми силами старались уверять, что это не Мессия, и которых смущало и выставляло клеветниками всенародное восклицание: «Ужели это не Мессия?» – решились с большею злостью продолжать дело клеветы. Душою замысла были книжники, пришедшие из Иерусалима. Пустили в ход молву, что Он потерял ум, постарались, чтобы эта весть дошла до родных Его. Родные пошли с намерением увести Его с собой (Мк.3:20–21).

Иерусалимские книжники настоятельно утверждали, что «в Нем веельзевул» и что при помощи этого-то бесовского князя Он и изгоняет бесов (Мф.12:24; Мк.3:22; Лк.11:15).

Иисус же Христос, зная помышления их, подозвал их и начал говорить притчами: «Как может сатана сатану изгонять? Если царство разделится само в себе, то оно запустеет. И если город или дом разделится сам в себе, то он не может устоять. Так и сатана, если изгоняет сатану и, значит, восстал на самого себя и разделился, то не может устоять царство его, но пришел конец ему. Это Я замечаю на счет вашего разглашения, будто Я чрез веельзевула изгоняю бесов. И если Я при помощи веельзевула изгоняю бесов, то сыны ваши чьею помощью изгоняют?» (А как вы не обвиняете своих заклинателей, то) «на суде они будут вашими обвинителями» (в предубеждении насчет Меня). (Мф.12:25–27; Мк.3:23–24; Лк.11:17–19).

«А если Я перстом Божиим (или) силою Духа Божия изгоняю бесов, – это значит, что дошло до вас Царствие Божие» (Мф.12:28; Лк.11:20).

«Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда имение его в безопасности. Никто не может, вошед в этот дом, восхитить в нем имущество, если прежде не свяжет сильного. Но когда Сильнейший его придет и победит его, тогда отберет все оружие, на которое тот надеялся, расхитить дом его и разделит похищенное у него. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не со Мною собирает, тот расточает» (Мф.12:29–30; Мк.3:27; Лк.11:21–23).

«Потому истинно говорю вам: все грехи и хуления, какими бы ни хулили, простятся человекам; даже если кто скажет слово на Сына Человеческого, прощен будет; но кто произнесет хулу на Духа Святого» (т.е. на чудесные действия, о которых знает, что они совершены Им), «тому не будет прощения ни в сем веке, ни в будущем, но повинен он вечному суду». Это Он сказал на счет тех, которые говорили, будто в Нем дух нечистый (Мф.12:31–32; Мк.3:28–30).

Потом, обращая их внимание на то, что по делам Его, благотворным и святым, нельзя заключать, чтобы Он был в союзе с духами злобы, а напротив, богохульные речи их самих обличают в них дух злой, Он присовокупил: «Согласитесь же, что дерево хорошо, если плод его хорош; или опять согласитесь, – что худо дерево, когда плод его худ; потому что дерево по плоду узнают. Порождения ехидны! Как вы можете говорить доброе, будучи злы? Потому что уста выражают то, чем полно сердце. Добрый человек из доброй сокровищницы сердца выносит доброе; а злой человек из злой сокровищницы выносит злое. Но Я сказываю вам, что за всякое вредное слово, какое произнесут люди, дадут ответ в день суда». (Помните, что говорится «по словам твоим могут оправдать тебя, и по словам твоим могут осудить тебя» (Мф.33–37).

Св. Иоанн Златоуст под словами «сыны ваши» разумеет учеников Господа, которые уже получили от Него власть изгонять бесов и изгоняли их, и дает такой смысл всему этому изречению Господа: «Апостолы чьею силою изгоняют бесов?.. Если Я, как вы говорите, изгоняю бесов силою веельзевула, то тем более они как получившие на то власть от Меня. Однако ничего подобного о них не говорите. Почему же вы Меня, даровавшего им власть сию, обвиняете, а их освобождаете от обвинений? Впрочем, это не избавит вас от наказания, а подвергнет еще большему. Посему Спаситель присовокупил: они будут вам судиями. Поскольку ученики Мои, будучи одного с вами рода и получив одинаковое образование, веруют в Меня и повинуются Мне, то очевидно, что они судят тех, которые делают и говорят противное» (ср. Феофилакт). Другие под словами «сыны ваши» разумеют учеников фарисейских, которые упражнялись в заклинаниях злых духов (Деян.19:13) и, может быть, по милости Божией к одержимым злыми духами, действительно иногда изгоняли их. Смысл всему этому изречению в этом случае дается такой: ваши ученики также изгоняют бесов – чьею силою? Если справедливо, как вы говорите, что Я, изгоняющий бесов, изгоняю их силою князя бесовского, то есть имею сношение с нечистою силою, то вы так же должны смотреть и на своих учеников, что и они имеют сношения с нечистою силою и изгоняют бесов тою же силою. Однако о них вы не говорите и не скажете так, следовательно, и о Мне не можете говорить этого, а должны признать, что таковые дела Я делаю силою Божиею. Следовательно, ваши же ученики могут быть судьями вашими, могут свидетельствовать, что вы неправо мыслите о силе, которою Я изгоняю бесов, и вывести вас из заблуждения относительно Моих действий и уверить вас, что здесь действует сила Божия.

«Мысли на каждый день года»

«Аще царство на ся разделится, не может, стати царство то» (Мк.3:24). Пока качествует единомыслие лукавства греховного, крепко бывает в нас царство тьмы и греха; но когда благодать Божия плененную грехом часть духа привлечет к себе, освободив ее из плена, тогда происходит разделение: грех на одной стороне, добро на другой. Коль скоро, вследствие сего возбуждения, сознанием и свободою человек сочетается с добром, грех теряет всякую опору и идет к разложению. Постоянство в принятом добром намерении и терпение в трудах по нему совсем расстраивают грех и истребляют. Тогда начинается царство добра внутри и стоит, пока не вкрадется какое-либо злое помышление и, привлекши к себе произведение, не произведет снова разделения. Дай только ход зародившемуся греховному заблуждению, сочетайся с ним и произведи его в дело, – опять начнет добро слабеть, а зло расти, пока совсем его не истребит. Это почти непрерывная история внутренней жизни у тех, кои слабосерды и не имеют твердого нрава.

«Мысли на каждый день года»

«Егда крепкий вооружився хранит свой двор, во смирении суть (безопасны) имения его: егда же креплей его нашед победит его, все оружие его возмет, на неже уповаше, и корысть его раздает (Лк.11:21–22).

Это иносказание объясняет, как Господом разоряется власть бесовская над душами. Пока душа в грехе, ею владеет дух злой, хоть не всегда явно показывает то. Он сильнее души потому и не боится восстания с ее стороны, властвует и тиранствует над нею без сопротивления. Но когда Господь приходит в душу, привлеченный верою и покаянием, тогда разрывает все узы сатанинские, изгоняет бесов и лишает его всякой власти над душою такого. И пока работает душа та Господу. бесы не могут возобладать над нею, ибо она сильна Господом, сильнее их. Когда же душа оплошает и отшатнется от Господа, бес опять нападает и одолевает, и бывает ей, бедной, хуже, чем прежде. Это всеобщий невидимый порядок явлений в духовном мире. Если б у нас открылись умные очи, мы увидели бы всемирную брань духов с душами; побеждает то одна, то другая сторона, смотря по тому, общаются ли души с Господом верою, покаянием и ревнованием о добрых делах или отстают от Него нерадением, беспечностью и охлаждением к добру.

«Мысли на каждый день года»

1) Иже несть со Мною, на Мя, есть: и иже не собирает со Мною, расточает (Мф.12:30). Выходит, что можно целый век трудиться и думать, что собрано много всякого добра, – а все ни к чему, коль скоро собираемо было не с Господом. Что же значит собирать с Господом? Трудиться и действовать по вере в Господа, по заповедям Его, с помощью благодати Его, воодушевляясь обетованиями Его, жить так, чтоб духом жизни был дух Христов. Есть в мире две области – добра и зла, истины и лжи. Только добро и истина составляют настоящее имение, прочное и ценное; но добро и истина только от Господа и приобретаются лишь с помощью Его. Понятно, что кто не с Господом собирает, тот не соберет истины и добра – не соберет того, что можно назвать настоящим имением, прочным и ценным. Если же, кроме этого, ничего нельзя назвать прочным и ценным, то что ни собирал бы кто, все не впрок, все напрасный труд, напрасная трата сил и времени.

2) «Иже несть со Мною, на Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает (Мф.12:30).

Кто с Господом? Тот живет и действует в духе Его, кто не позволяет себе ни мыслей, ни чувств, ни желаний, ни намерений, ни слов, ни дел, которые были бы неугодны Господу и противны Его явным заповедям и определениям. Кто живет и действует иначе, тот не с Господом, следовательно, не собирает, а расточает. Что же расточает? Не только силы и время, но и то, что собирает. Богатство, например, не с Господом собирает тот, копит только его, не делясь с другими и себя лишая даже нужного, или кто, собирая его, частью истрачивает на пышное содержание себя, частью расходует на тщеславные жертвы, частью оставляет наследникам. На тот свет явится он ни с чем и будет там беднейшим из беднейших. Напротив, с Господом собирает тот, кто чрез руки бедных и нуждающихся препровождает собранное в вечные сокровищницы. Когда умрет такой человек, на том свете все найдет сохраненным, нерасточенным, хотя бы он всю жизнь свою расточал. То же самое приложимо и к собиранию знаний. Тут расточение еще очевиднее, потому что еще здесь становится явным, как не о Господе мудрствующий собирает будто горы знаний, а между тем все они – хлам, призрак истины, а не истина. У таких не только не бывает знания, но и смысл человеческий теряется. Они начинают бредить, как сонные. Читайте системы материалистов, и вы увидите, что это так.

«Воскресное чтение», 1807

По первому изречению, кажется, довольно только не противоречить проповеди евангельской, чтоб быть с нею согласным: а по второму требуется, напротив, положительное согласие с учением веры.

Но противоречия здесь нет нисколько. Первое сказано о тех, кои не разоряют дела Божия, стараются даже сами подражать истинным посланникам Христовым, хотя и не имеют искреннего желания споспешествовать вере. Пусть они продолжают свой труд, говорит Господь, повредить делу Моих посланников они не могут. Так и апостол Павел после смотрел на лицемерно проповедующих, но проповедующих Христа. «Всяцем, говорит он, «образом, аще лицемерием, аще истиною Христос проповедаем есть: и о сем радуюся, и возрадуюся» (Флп.1:18). Но последнее изречение направлено против явных врагов Христовых – фарисеев, кои учили совсем противному, нежели Сам Христос и Его апостолы и составляли для себя и других свое самодельное спасение. О них-то говорит Господь: «иже несть со Мною, на Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает» (Мф.12:30). Нельзя устроить спасение без Спасителя, нельзя дать другому жизни, не заимствовав ее от Источника жизни. Кто без Иисуса Христа думает спасать других, тот не спасает, а погубляет: без Него не может творити ничесоже доброго (Ин.15:5).

Итак, напрасно нравоучитель-философ стал бы хвалиться, что он, проповедуя рационализм (веру в один разум), хотя другим путем, но к той же цели приводит, как и Евангелие. Нет! Уча без веры и не для веры истинной, он не собирает со Христом, а расточает. Но пусть и философия путем разума показывает нам нужду спасения чрез веру Христову, пусть даже исследует истины нашей веры, только бы исследование ее было беспристрастное и здравое; она не повредит истине Божией, которая не боится исследований разума. Философия в таком случае не против нас, а по нас есть.

По свидетельству трех евангелистов, Господь сказал иудеям: «аще ли же Аз о Дусе Божии изгоню бесы, убо постиже на вас Царствие Божие» (Мф.12:28), а Лука говорит, что Он сказал: «аще ли же о персте Божии изгоню бесы, убо постиже на вас Царствие Божие» (Лк.11:20). Посему как знамения, бывшие в Египте чрез Моисея и произведенные перстом Божиим, так и дивные знамения Самого Бога совершены действием Духа. Но как в чудесах Моисеевых, так и в чудесах Господних Дух называется перстом Божиим не потому, что Он такая же малая сила у Бога, как у тела перст, но поскольку одно из дарований, раздаваемых Духом, есть дарование чудес и исцелений, то одно дарование, а не все дарования Духа называет Писание перстом. «Овому бо духом дается слово премудрости, иному же слоово разума, о том же Дусе, иному же дарования исцелений, иному же пророчество» и т.д. (1Кор.12:8–11). Иной сказал бы, что все сии и другие, какие только есть, дарования Духа составляют как бы тело Его, одно же какое-нибудь из дарований есть перст.

«Воскресное чтение», 1876

«Сего ради глаголю вам: всяк и хула отпустится человеком, а яже на Духа хула, не отпустится человеком: и иже аще речет слово на Сына Человеческого, отпустится ему: а иже речет на Духа Святого, не отпустится ему ни в сей век, ни в будущий» (Мф.12:31–32). Эти слова составляют начало обширной речи Спасителя о грехах языка человеческого. В ней Он говорит о трех различных родах этих грехов, от которых предостерегает Своих слушателей. Сначала, в нашем тексте, Господь Иисус говорит о самом большем грехе языка, о богохульстве; потом о всех злых словах, которые составляют излияние злого сердца (Мф.12:33–35); и наконец, предостерегает от бесполезных слов, за которые мы некогда должны будем дать отчет (Мф.12:36–37).

Мы обратим здесь внимание только на грех богохульства, и главным образом на грех против Святаго Духа, за который нет прощения, и посмотрим, в чем он состоит, почему он так важен и остается без прощения.

Уже вводные слова Спасителя: «сего ради глаголю вам», а также повторение Его слов (Мф.12:32) показывают нам важность их; но если ближе рассмотрим их, то сначала увидим в них утешительное обещание прощения грехов вообще, а потом строгую угрозу непрощаемости греха против Святого Духа.

Таким образом, в нашем тексте прежде всего заключается утешительное обетование прощения грехов, которое Господь высказывает в словах: «всяк грех и хула отпустится человеком». Но эту истину, которую обыкновенно проходят без внимания, при рассмотрении вышеприведенных слов Господа, мы прежде сего и должны обратить внимание по ее важности и утешительности.

Господь Иисус Христос в начальных словах Своей речи учит нас, что грехи прощаются, что Бог готов простить величайшие и тягчайшие грехи, если только мы в духе и истине прибегаем к Нему. «У Тебя прощение, да благоговеют пред Тобою» (Пс.129:4). Всякий грех, говорит Иисус Христос, как бы велик, тяжел и гнусен он ни был и как бы часто ни совершался, простится людям, и именно по благодати Божией и ради крестных заслуг Иисуса Христа. «Если будут грехи ваши как багряное – как снег убелю; если будут красны, как пурпур – как волну убелю» (Ис.1:18). Благость и милосердие Божие так далеко простираются, что Он готов простить и вопиющие на небо грехи, грех Каина, и даже богохульство. Апостол Павел, например, говорит о себе, что он «прежде был хулитель» но что был помилован (1Тим.1:13). Далее Иисус Христос говорит: «и иже аще речет слово на Сына Человеческого, простится ему». Многие говорили против Сына Человеческого во время жизни Его на земле и во время смерти Его на Голгофе; многие, к сожалению, говорят еще и теперь; но и такие грешники могут найти прощение под крестом Спасителя. Хотя бы грехи человека восходили до неба, но благодать Божия бесконечно больше и Кровь Иисуса Христа, Сына Божия, очищает, от всякого греха (1Ин.1:7).

После утешения, предложенного в первых словах Господа, и обещания милосердая, следует угроза, что грехи против Духа Святого не будут прощены Богом: «а иже речет на Духа Святого, не отпустится ему ни в сей век, ни в будущий».

Эта строгие слова, возбуждающие в каждом священный ужас к этому греху и совершенно его, необходимо приводят к вопросу: в чем именно состоит грех против Святого Духа? Ответ представляет связь речи, в которой стоит рассматриваемый нами текст или обстоятельства, послужившие поводом к произнесению Господом слов о грехе против Святого Духа. Евангелист повествует, что Иисус Христос только исцелил бесноватого, который был слеп и нем (ст. Мф.12:22). «И дивился весь народ, и говорил.: не это ли Христос, Сын Давидов? Фарисеи же, услышав сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского» (ст. Мф.12:23–24). Фарисеи в своей вражде против Иисуса Христа лучше всего желали бы отвергнуть чудо, как это часто они делали; но этого теперь не могли они сделать, так как чудо происходило пред глазами всего народа; к тому же это был факт, которого не мог совершить ни один человек. И так как чудо изгнания беса было несомненно, то вражда и злоба довела их до того, что они сказали: «Он изгоняет бесов силою веельзевула, князя бесовского».

Несомненный факт, что они были ожесточенные враги Иисуса и говорили так только вследствие злобы своей. Несомненно также, что они говорили это вопреки ясному своему сознанию, говорили против совести; ибо когда они посылали своих учеников вместе со слугами Ирода к Иисусу, то говорили: «Учитель! мы знаем, что Ты справедлив и истинно пути Божию учишь»и т.д. (Мф.22:16). И Никодим, который хотя здесь и не мог участвовать, но был фарисей и князь иудейский, говорил Иисусу, как бы от имени всех: «Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога, ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин.3:2). И если и другие чудеса Иисуса Христа почему-либо могли быть неубедительны для фарисеев, то изгнание Им беса должно было убедить их в Божественном посланничестве Его, так как оно было откровением выше человеческой силы, доказательством силы Божией, Святого Духа, которой нельзя было отрицать, вследствие чего и «дивился весь народ» и почти готов признать Иисуса Мессией, «Сыном Давида». Фарисеи желали помешать этому, но так как факт чуда был доказан, то они в злобе своей прибегли к богохульному утверждению, что «Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского», и это был грех против Святого Духа. Поэтому он состоял в том, что они Иисуса, Святого Израилева, обвиняли в союзе с диаволом, и чудеса Его приписывали силе диавола, между тем как эти дела совершались действием силы Божией, Святого Духа, Которым так обильно исполнен Иисус Христос, что очень хорошо знали это фарисеи и клеветники. В общем, это не только было гнусное обвинение Иисуса Христа, но и дерзкое порицание Святого Духа, Которым Иисус Христос совершал Свои чудеса, – порицание, которое было тем виновнее, что происходило из диавольской злобы и высказано было совершенно против совести. А что это был грех против Святого Духа, о котором здесь говорит Иисус Христос, яснее всего открывается из слов евангелиста Марка, приведенных им непосредственно за объясняемыми нами словами Господа: «потому что они говорили: в нем нечистый дух» (Мк. 3:30). Они не только обвиняли Иисуса Христа, но и Святого Духа, пребывавшего в Нем, называли нечистым, диавольским духом и порицали Его самым возмутительным образом. Высочайшее откровение благодати и милости Божией было заподозрено и потоптано ногами, объявлено делом диавола, в чем высказалась ужасная их злоба и высочайшая степень вражды против Бога.

Ясное название этого греха против Духа Святого находится только в приведенном месте евангелиста Матфея и в обоих параллельных: местах Марка и Луки; но сюда же относятся и следующие слова Ин.7:32 и далее, Ин.8:48, 10:20, 31; Деян.4:13–17, 5:17 и далее; Деян.23:40, 7:51 и далее, в которых говорится, что фарисеи превратным образом судили о словах и делах Христа и апостолов, бессовестно хулили их, препятствовали обращению других и таким образом дерзко противились действию Святого Духа.

Сверх того, нужно принять во внимание, что грех против Духа Святого, о котором говорится в нашем тексте, совершается не только по отношению к лицу Святого Духа, но и по отношению к служению и деятельности Его, так что этот грех состоит не только в том, что когда кто-либо дерзким образом словами порицает Святого Духа, но он совершается и тогда, когда упорно Ему противодействуют. Ибо человек в этом противодействии может зайти так далеко, что отвергает от себя Святого Духа, посмеивается над всеми Его внушениями и с ожесточением закрывает свое сердце, чтобы не слышать Его голоса, подобно тем иудеям, к которым говорил первомученик Стефан: «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы» (Деян.7:51). Святой Дух оставляет наконец таких упорных людей и удаляется от них, и так как Он вследствие этого не возбуждает в них ни покаяния, ни веры, они никогда не могут найти прощения.

Правда, нужно заметить, что Господь Иисус говорит здесь о речах против Святого Духа и о хуле против Него, следовательно, о грехах слова и языка; но эти речи или хула, проистекая из сердца, открываются в жизни и делах человека, и следовательно, потому заключают в себе злые мысли и стремления.

Таким образом, грех против Святого Духа чрезвычайно тяжел, как он всегда совершается вопреки ясному сознанию и по диавольской злобе. Он есть грех против собственно существа Божия, потому что Бог есть Дух. Поскольку же, далее, существо Божественное составляет любовь, то грех против Святого Духа потому такой страшный грех, что им уничижается и хулится любовь и благость Божия. Кто таким образом, несмотря на все предостережения и действия Святого Духа, вопреки ясному сознанию, возмущается против света и познания истины, тот совершает духовное самоубийство. Грех этот потому крайне тяжел и не находит себе прощения, что он представляется совершенным ожесточением и нераскаянностью, высшею степенью злобы и вражды против Бога. Как велик и страшен пред Богом этот грех, показывает история современных Ною людей, о которых Господь сказал: «не имать пребывати Дух Мой в человецех сих, зане суть плоть» (Быт.6:3), и следствием сего было истребление их потопом. Далее, пример израильтян в пустыне, которые ожесточили сердца свои против голоса Святого Духа и поэтому не вошли в покой Божий (Евр.3:7–11). Затем новый пример греха против Духа Святого и дальнейших следствий его мы видим в Анании и Сапфире, которые за ложь против Духа Святого тотчас были наказаны смертью (Деян.5:1–11).

Господь Иисус Христос говорит: «не отпустится ему», согрешившему против Духа Святого, «ни в сей век, ни в будущий», потому что этот грех, как мы уже показали, чрезвычайно страшен, так оным всецело отвергается Сам Святой Дух и вместе с тем благодатные Его действия и возможность прощения, и потому что так Бог определил и нашел это справедливым. Некоторые утверждают, что выражения «ни в сей век, ни будущий» относятся к тогдашнему иудейству и начинавшемуся христианству; но слова Господа, очевидно, означают нынешнее состояние жизни и вечность. Это подтверждают и слова в Евангелии Марка, где сказано: «но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения во век, но подлежит он вечному осуждению» (Мк.3:29). Из этих же слов Господа «ни в сей век, ни в будущий» естественно вытекает заключение, что некоторые грехи, не прощенные в «сем веке», могут быть прощены в «будущем веке». Это прощение может быть исходатайствовано молитвами Святой Церкви, которая и молится за скончавшихся в вере, но не успевших принести покаяния и получить прощения за свои вольные и невольные прегрешения.

Кн. 1, пис. 59

Хула на Сына Человеческого потому может быть прощена, что хулящие Его злословят Его дотоле, пока, по слепоте душевных очей, не видят того, что в лице Его непостижимым образом Божество соединилось с бренною плотью, то есть злословят по неведению сокровенного в Нем Божества; но когда очистят душу свою, то, уразумев воплощение Божества, делаются верующими, а чрез сие избегают осуждения. Но что касается хульников Святого Духа, то сии обнаруживают явную злобу и неблагодарность, потому что вооружаются против очевидных дел Божиих, например, иудеи, кои, хотя ясно видели, что Иисус Христос Божественною силою исцелял больных и изгонял бесов, тем не менее говорили, что Он делал посредством веельзевула, а хула, которая касается прямо Божества, не может быть прощена.

Тв. св. Афанасия Александрийского, из Бесед на Евангелие от Матфея

Священные Писания возвещают нам, что Христос по неизреченном единении двусоставен, и именно из Божества и человечества. Ибо «Слово плоть бысть» (Ин.1:14). Итак, Сам Христос именует Божество Слова Духом Святым, как и самарянке сказал: «Дух есть Бог» (Ин. 4:24), а человечество Слова – Сыном Человеческим (Ин. 13:31); ибо говорит: « ныш прославися Сын Человеческий». И иудеи, оскорблявшие всегда Бога, в отношении ко Христу впадали в сугубую хулу. Одни, соблазняясь плотню Его, тем, что Он Сын Человеческий, почитали Его пророком, а не Сыном Божиим, и называли Его «ядцею и винопийцею» (Мф.11:19), и сим даровал Он прощение, потому что полагалось тогда начало только проповеди, и для мира невместимо было уверовать в Бога, соделавшегося человеком. Почему и говорит Христос: «иже аще речет слово на Сына Человеческого», то есть на тело Его, «отпустится Ему». Ибо осмелюсь сказать, что и самые блаженные ученики не имели совершенного понятая о Божестве Его, пока не снисшел на них Дух Святой в день Пятидесятницы; потому что и по воскресении, «видя «Его, ови «поклонишася, ови же усомнишася» (Мф.28:17), однако не были за сие осуждены. Но которые хулят Духа Святого, то есть Божество Христово, и говорят, что «о веельзевуле, князи бесовстем, изгонит бесы» (Лк.11:15), тем «не отпустится ни в сей век, ни в будущий».

Заметить же надлежит, что Христос не сказал: не отпустится хулившему и покаявшемуся, но хулящему, то есть пребывающему в хуле. Ибо достодолжное покаяние разрешает все грехи. Иные, исследуя сказанное, говорят, что четыре есть способа, которыми совершается отпущение грехов, и два из них имеют место здесь, а два – в будущем веке. Поскольку память наша не в состоянии упомнить все прегрешения целой жизни, чтобы человеку покаяться в них здесь, то человеколюбивый Господь наш для непокаявшихся, как говорят они, предуготовил два способа покаяния в будущем веке. Когда делал кто добро без различия или подвигнутый состраданием к ближнему, или по другим каким человеколюбивым побуждениям; тогда в будущем веке, во время суда, будет сие взвешено, и если окажется в этом какой перевес, то будет ему прощение. И это – первый способ. А второй есть следующий: когда кто, одержимый грехами, слыша, что говорит Господь: «не судите, да не судимы будете» (Мф.7:1), и убоявшись, никого не осуждает за житие его, то, как хранитель заповеди, он не осудится, потому что Всенеложный не забывает Своей заповеди. Другие же два способа прощения имеют место здесь. Когда кто, будучи во грехах, по смотрению промысла Божия, подвергается несчастиям, нуждам, болезням, ибо чрез это Бог неизвестным нам образом очищает его. И если искушаемый благодарит, то за благодарность приемлет награду. Если же не благодарит, то осуждается и за те грехи, за которые терпит он наказание, и сверх того подвергнется ответственности за неблагодарность. Поэтому, кто грешит в чем-либо пред людьми, тот имеет много случаев к получению прощения. Ибо кто грешит против одного человека и делает добро другому человеку, тот оправдывается тем же самым естеством, против которого согрешил. Но хула на Духа есть неверие, и нет другого случая к получению прощения, как делаться верным; и грех безбожия и неверия не простится ни здесь, ни в будущем веке.

Тогда некоторые из книжников и фарисеев, чтобы испытать, Мессия ли Он, сказали Ему: «Учитель! Хотелось бы нам видеть от Тебя знамение». То есть им хотелось и себя и других уверить, что исцеления больных, как, например, и теперь бесноватого, слепого и немого, не так важны, чтобы из-за них провозглашать Иисуса Мессиею, Сыном Давидовым, а пусть, говорили они, Он покажет им чудо с неба, как Моисей, который послал манну с облаков, как Иисус Навин, который остановил солнце, или как Илия, который низвел то дождь, то огонь с неба. Уже стал сходиться во множестве народ, вероятно, чтобы посмотреть на что-то необыкновенное. Но Иисус Христос начал говорить: «Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет; но знамения не будет для него, кроме знамения Ионы пророка. Потому Иона был во чреве китовом три дня и три ночи». так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи». (Таким образом, Иисус Христос пророчествует о Своей смерти и погребении и дает разуметь, как некогда и в Иерусалимском храме по изгнании торгующих, что решительным знамением Божественной власти будет тридневное воскресение из мертвых). «Царица Юга, – продолжал Он,– восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной, и вот, здесь больше Ионы». (Я мог бы показать вам и знамение с неба; но оно произведет впечатление на время. Неверие, злой демон, возвратится и, нашедши в ваших сердцах ту же зависть и злобу, овладеет навсегда вашею душою и будет действовать еще ужаснее). (Мф.38–42; Лк.29–32).

Знайте: «Когда нечистый дух выходит из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находя говорит: возвращусь в свой дам, из которого я вышел; и пришд» находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой других семь духов, злейших себя, и вошедши живут там: и бывает для -человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим лукавым родом» (Мф.43–45; Лк.24–26).

«Воскресное чтение», 1804

«Он же отвещав, рече им; род лукав и прелюбодей знамения ищет: и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка: якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын Человеческий в сердцы земли три дни и три нощи» (Мф.12:39–40).

История Ионы есть высокое и дивное пророчество о Спасителе. Иона был «знамением», говорит Сам Господь, знамением, которое предвозвещало великое событие новозаветное, подобно тому как с вечера чермнующееся море предвещает ведро (Мф.16:2–4). С этой точки зрения посмотрим на чудесную историю древнейшего пророка, и мы найдем самые выразительные черты, прообразующие высочайший предмет всех древних пророков.

Корабль, на котором бежит Иона в Фарсис, наполнен разноплеменными плавателями, которые имеют каждый своего бога (Ион.1:5). Воздвигается страшная буря и угрожает потоплением всему кораблю. Ни облегчение груза корабля, ни молитва к богам, ничто не помогает бедствующим. Не образ ли это всего рода человеческого, того состояния людей, в котором они были до явления благодати Искупителя? И здесь, в рассеянных языках на земле, видим страшные опасности и бедствия, видим нелепые заблуждения и гибельные пороки, брани и нестроения; и ничто не помогает человечеству: не дают ему мира и счастия ни мудрецы, ни правители и законодатели.

И что еще? Над всем человечеством висит ужасная туча гнева Божия, и бездна вечной смерти готова поглотить всех грешников. Кто избавит этот великий корабль от страшной гибели?

На корабле, едущем в Фарсис, находится пророк, который, смиренно сознавая свою погрешность, обращает на себя все бедствия корабля и для спасения его предлагает самого себя в жертву: «возмите мя, говорит, и вверзите в море, и утолится море от вас» (Ион.1:12).

Так для всего человечества обретается один Избавитель – Господь Иисус Христос. Сын Божий говорит к Отцу: «жертвы и приношения не восхотел еси, тело же свершил Ми еси: всесожжений и о гресе не взыскал еси. Тогда рех: се приду, еже сотворити волю Твою, Боже» (Пс.39:7–9). Он же, приближаясь ко времени страданий и смерти Своей, говорил: «пастырь добрый душу свою полагает за овцы. – Аз душу Мою полагаю, да паки приму ю. Никто же возмет ю от Мене, но Аз полагаю ю о Себе» (Ин.10:11, 17–18). И вот, наконец, действительно предает Себя в руки убийц: «Аз есмь: аще убо Мене ищете, оставите сих ити» (Ин. 18:8). Разъяренное море отверзает свои бездны и приемлет Иону. В то же время ужасное чудовище моря поглощает пророка и становится ему гробом. «И преста море от волнения своего» (Ион.1:15). Так все лютые бедствия, все стрелы гнева Божия обращает к Себе Божественный Искупитель наш. Ужаснейшая из всех казнь и смерть вземлет Его от среды живых. И сею искупительною жертвою умилостивляется раздраженное против нас правосудие Божие; Божественною Кровию погашается пламень геенны, для нас возжженной! Иона молится во чреве кита. Молится и Господь посреди страданий смертных: молится в саду Гефсиманском, предавая волю Свою в волю Отца, пригвожденный ко кресту, испрашивая помилования самим распинателям, вися на кресте, молится, призывая любовь Отца Своего, с молитвою же, наконец, исходит дух Его из умученного крестными страданиями тела...

Сравним молитву Ионы с молитвою Богочеловека на кресте. Во чреве кита так вопиет к Богу пророк, изображая все ужасы своего состояния: «отвергл мя еси во глубины сердца морского. – Аз рех: отринухся от очию Твоею: еда приложу призрети ми ко храму святому Твоему? Возлияся на мя вода до души моея, бездна обиде мя последняя» (Ион.2:4–6). Не подобный ли сему, только несравненно в высшей степени скорбный, глас слышится на кресте? «Боже Мой, Боже Мои! вскую мя оставил еси? – Боже Мой, воззову во дни, и не услышиши, и в нощи, и нет мне покоя. «Ты же во святем живеши, хвало Израилева! Обыдоша мя телцы мнози; яко вода излияхся и рассыпашася вся кости моя; в персть смерти свел мя еси» (Пс.21:2–4, 13, 15, 16).

Но вот и молитва упования «во глубинах сердца морского: да взыдет из истления живот мой к Тебе, Господи Боже мой! Внегда скончаватися от Мене души моей, Господа помянух, и да приидет к Тебе молитва моя ко храму святому Твоему» (Ион.2:7–8). Та же молитва о помощи в душе Страдальца Голгофского: «Ты же, Господи, не удали помощь Твою от Мене: избави от оружия душу Мою; Мя от уст львовых» (Пс.21:20–22).

Не ревность ли о славе Божией, ревность к Богослужению истинному довершает молитву Ионы? «Хранящии суетная и ложная, (вы, слепые поклонники идолов) «милость свою» (своего благодетеля Бога истинного) оставиша. Аз же со гласом хваления и исповедания пожру Тебе, елика обещах, воздам Тебе, во спасение мое Господеви» (Ион.2:10–11). Ревность о славе Божией, уверенность в скором распространении повсюду спасительной веры оканчивает молитву крестную: «Повем имя Твое братии моей, посреде Церкве воспою Тя. от Тебе похвала моя, в церкви велицей исповемся Тебе. Помянутся, и обратятся ко Господу вси концы земли, и полонятся пред Ним вся отечествия язык. Семя мое поработает Ему: возвестит Господеви род грядущий: и возвестят правду Его людем родитися имущим, яже сотвори Господь (Пс.21:23–32).

«Якоже бе Иона во чреве китове, три дни, и три нощи, тако был и Сын Человеческий, Сын Божий в сердцы землм три дни и три нощи» (Мф.12:40). Было три дня (хотя не полные), в которые не видели на земле живущего Спасителя нашего, и было три нощи (хотя не все три обыкновенные), в которые сокрыт Он был в сени смертной.

Исполнилась молитва Ионы: «да взыдет из истления живот мой к Тебе, Господи Боже мой»! Исполнилось и то, что еще предсказано в пророческой молитве у Давида: «не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления» (Пс.15:10). «И повеле, Господь китови, и изверже Иону на сушу» (Ион.2:11). Искупителя нашего Бог «воскреси, говорит апостол Петр, разрешив болезни смертные, якоже не бяше мощно держиму быти Ему от нее (смерти), как начальнику жизни» (Деян.2:24, 3:15).

Что последовало за чудесным исшествием Ионы из кита? Пророк проповедью покаяния оглашает великий языческий город – Ниневию; развращенные язычники смиряются и веруют Богу истинному, и город, уже предназначенный на истребление, покрывается милосердием Божиим. Какое прекрасное изображение того, что совершилось несравненно в большем виде по воскресении Господа! От лица Распятого апостолы и преемники их проповедуют покаяние народам; самые грубые язычники, и образованные, простые и мудрые, цари и целые царства обращаются к Богу истинному, к вере в Бога – Спасителя грешников; весь род человеческий, над которым тяготело проклятие Божие, покрывается благодатью, которая призывает всех в Царство Небесное и всех верующих вводит туда.

Мысли прп. Исидора Пелусиота о трех днях и ночах пребывания Господня во гробе (Мф.12:40)

Творения свв. отцов. Тв. св. Исидора Пелусиота

Вот объяснение, что Господь три дня и три ночи пребыл во гробе. Написано: «якоже бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын Человеческий в сердцы земли три дни и три нощи» (Мф.12:40). Посему возвещающий о Себе, что исполнит прообразованное Ионою, в точности зная сие (потому что Сам был с Ионою и ввергаемым в глубину и извергаемым из глубины), несомненно исполнил это, столько же времени пробыв во гробе, сколько Иона в ките. Если же требуешь и другого объяснения, вот оно. В шестый час пятка Господь распят, от шестого часа до часа девятого была тьма, разумей это как ночь; от девятого часа опять свет; это уже день; вслед за сим ночь пятка; суббота еще день; ночь субботы и утро дня Господня, как говорит евангелист: «свитающи во едину от суббот» (Мф.28:1). Если же хочешь знать и третье объяснение, то оно таково: в пяток Господь предал дух – это один день; был во гробе всю субботу, потом и субботнюю ночь; когда воссиявал день Господень, восстал из гроба, и это еще день, потому что по части, как сам знаешь, познается целое. Так и мы обыкли совершать поминки скончавшихся. В каком бы часу дня ни скончался кто, миновав только следующий день, на другой после него обыкновенно правим третины умершего. Имеешь теперь, как думаю, разрешение вопроса. А если упорные состязатели требуют полных трех дней и ночей, то отвечай: и царь, если, вняв ходатайству и прошению заключенных в рудокопнях и тюрьмах, обещает простить им вину по истечении третьего дня, дает же свободу, предварив этот срок, то сею скоростью наипаче доказывает истинность обещания. И Владыка, восстав из мертвых скорее, нежели обещал, справедливо от всех да приемлет поклонение.

Там же

Крайне дивлюсь и изумляюсь несмысленности спрашивающих: по какой причине Христос воскрес прежде трех дней? Ибо, если утверждают, что Он вовсе не воскрес, то для чего входят в разыскания о времени? Если же воскрес, но раньше, нежели обещал, то да признают, что воскресением доказана вместе и несомненная истина изреченного Им. Ибо, совершив, что было и казалось (говорю это, судя по немощи человеческой) невозможным, конечно, не оказался бы немощным для возможного, хотя всего более показывало бы немощь, если бы воскрес позднее; а то, что воскрес ранее, служило доказательством самой великой силы. И потому, что уничтожил тьмочисленные списки эллинских богов, ниспроверг всех идолов, истребил нечестивые жертвенники, обагренные человеческими кровми, привел в бессилие диавола, обратил в бегство демонов, укротил дикие племена, иудеев подверг великим бедствиям, а уверовавших в Него возводит превыше неба, – надлежало им поклониться Его Божественной и непреодолимой силе, а не спорить о часах. Ибо что всего важнее и превышает всякий разум, то не может быть опровергнуто маловажным. Но, впрочем, поскольку преизобилие истины велико, попытаюсь приступить к рассмотрению самого дела. Итак, в отражение их нападения, сказано им будет следующее: если увидим, что какой-либо должник, обещавшийся уплатить заимодавцу своему долг по прошествии трех дней, уплатил прежде срока, то осудим ли, как солгавшего, или подивимся, как более должного устоявшему в истине? Я держусь последнего, а конечно, того же мнения и они. Посему, что же несообразного в этом, если Христос сказал, что воскреснет в третий день, воскрес же ранее, чтобы показать Свою силу. привести в омертвение стражей и заградить уста иудеям? Воскреснуть ранее – сие не подавало повода к обвинению, а замедление воскресения внушило бы великое подозрение. Воскресение недожало совершиться, когда стража была при гробе и стерегла. А если бы совершилось по истечении назначенных дней и по удалении стерегущих, то дело показалось бы подозрительным.

Если же Христос не воскрес, то как апостолы именем Его совершали такие знамения? Почему недостоверными будут те свидетели, которые тысячеми опасностей и смертей уверяли в истине не чернилами, но собственною своею кровью запечатлев свидетельство? Но если нужно дойти до самой точности, то скажу еще следующее. Христос изрек, что воскреснет в третий день; имеешь пяток, имеешь и субботу до захождения солнца, а по субботе воскрес, коснувшись крайних дней и совершив весь средний вполне. Ибо и сказал, что воскреснет в третий день, а не после трех дней. «Разорите, говорит, церковь сию, и треми денми воздвигну ю» (Ин.2:19). Да и пророк, песненно предвозвещая, что смерть восплачет тогда, будучи связана крепчайшею смертию, сказал: «исцелит ны по двою дню, в третий день воскреснем и будем о Нем» (Ос.6:3). Если же будут указывать на слова «три дни и три нощи», (Мф.12:40), то отвечу. что прикосновением с оными исполнил обещание. Ибо все продолжение двадцати четырех часов называется одним днем. Но если кто родится или умрет, в первый или в последний из сих часов, причисляется ему самый день. Например, если кто родится пред самым захождением солнца, и день этот будет первый день месяца, то весь он причисляется родившемуся. А если другой родится по захождении солнца, то будет уже второй день. Итак, почему же, когда разность во времени состоит в одном часе, а может быть, не составляет и одного часа, об одном говорится, родился в первый день, о другом же, что во второй? Потому что для всякого явно и ясно, что один прикосновением только совершил предшествовавшие затем сутки, а другой жил последовавшие затем сутки, состоявшие из полных двадцати четырех часов. Посему, если подтверждается это и точным разумением времен, то чего напрасно мучат себя усиливающееся утверждать, будто бы Истина не устояла в истине?

Творения свв. отцов. Григория Богослова

Сподобившись, по дару, отпущения грехов, со всяким тщанием блюди оное, чтобы отпущение зависело от Бога, а соблюдение и от тебя. Как же сего достигнуть? Помни всегда Христову притчу; это будет для тебя самым лучшим и совершенным пособием. Вышел из тебя нечистый и вещественный дух изгнанный крещением. Ему несносно гонение; он не терпит быть бездомным и бесприютным; проходит «сквозе безводная места», где пересох Божественный поток (ибо там любит он быть); скитается, «ища покоя, и не обретает». Приступает к душам крещеным, в которых порчу омыла купель. Боится воды, душит его очищение, как легион издох в море. Опять возвращается в дом, из которого вышел, потому что бесстыден и упорен; снова приступает, новые делает покушения. Если найдет, что Христос водворился и занял место; им оставленное, то снова отраженный уходит без успеха, продолжая свое жалкое скитание. Если же найдет в тебе место «пометенное» и «украшенное», пустое, ничем не занятое, равно готовое к принятию того или другого, кто бы ни пришел первый, поспешно входит, поселяется с большими против прежнего запасами, и «будут последняя горша первых». Ибо прежде была надежда на исправление и осторожность, а теперь явно стало повреждение, чрез удаление добра привлекающее к себе лукавое; почему для поселившегося обладание местом сделалось тверже.

«Мысли на каждый день года»

Во всяком человеке, нераскаянно живущем во грехе, живет бес, как в доме, и всем у него распоряжается. Когда, по благодати Божией, такой грешник приходит в сокрушение о грехах своих, кается и перестает грешить, – бес из него изгоняется. Сначала он не беспокоит покаявшегося, потому что в нем на первых порах много ревности, которая, как огонь, жжет бесов и, как стрела, отражает их. Но потом, когда ревность начинает охладевать, подступает, и бес издали со своими предложениями, вбрасывает воспоминание о прежних удовольствиях и вызывает к ним. Не поостерегись только покаянник, – от сочувствия перейдет скоро к желанию; если и здесь не опомнится и не возвратит себя в состояние прежней трезвенности, то падение недалеко. Из желания рождается склонение на грех и решимость; внутренний грех готов, для внешнего ожидается только удобство. Представься оно, и грех будет сделан. С этим вместе бес опять входит и начинает гнать человека от греха ко греху еще быстрее, чем прежде. Это изобразил Господь притчею о вторичном возвращении беса в дом очищенный, подметенный.

«Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, питавшие Тебя! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его»! (Лк.1127–28).

Между тем Матерь Божия, которую всенародно ублажала женщина, и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. Не могши подойти к Нему по причине множества народа, они послали к Нему, звать Его. Тогда кто-то сказал Ему: «Мать и братья и сестры Твои на дворе спрашивают Тебя, хотят видеть и говорить с Тобою». Но Он в ответ на это сказал: «Кто мать Моя и кто братья Мои?» – И, обозрев сидящих около Себя, указал рукою на Своих учеников и прибавил: «Вот мать Моя и братья Мои! Вообще, кто будет слушать слово Божие и сотворит волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и мать». Вышел же в тот день из дома, Он пошел к морю (Мф.12:46–50; Мк.3:31–35; Лк.8:19–21).

Свт. Филарет, митр. Московский.

Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы

«Седяше, повествует евангелист Марк, народ окрест Его (Иисуса). «Реша же Ему: се Мати Твоя и братия Твоя и сестры Твоя вне ишут Тебе. И отвеща им, глаглоя: кто есть мати Моя или братия Моя?»

Что не хощет Он знать братий Своих, то понять нетрудно. В то время они были достойны такого отчуждения, потому что, как замечает евангелист Иоанн, «ни братия Его вероваху в Него» (Ин.7:5). Но и кроме вины неверования их, справедливо сие потому, что это были мнимые только братья Иисуса, ибо это было родство Иосифа, мнимого отца Иисусова. Таким образом, отрекаясь от братий, по рождению плотскому так называемых, Господь не отрицает истины земной, а утверждает небесную истину Своего Божественного происхождения.

Но каким образом и Матерь Господа подвержена одинаковому жребию с Его братиями? Она не мнимая, а истинная Матерь Его по человечеству; сего высокого достоинства никогда не унизила Она неверованием в Него, яко истинного Сына Божия. А Он то произносит вожделенное имя Матери, уклоняется от того, чтобы видеть Ее: «кто есть Мати Моя?» то видит Ее, и не дает Ей имени Матери: «что есть», глаголет, «Мне и Тебе, Жено?» (Ин.2:4). И паки: «Жено, се сын Твой» (Ин.19:26).

Вспомним. Его учение: «иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мф.10:37). Так поучая, так должен Он был и творить и примером дать силу поучению, по собственному Его правилу, что «велий в Царствии Небеснем должен сотворить и научить» (Мф.5:19). Посему надлежало Господу Иисусу когда-нибудь в земной жизни Своей делом показать, как любит Он земную Матерь Свою совершенно, только «паче» Отца Своего Небесного, как сыновнюю по человечеству любовь приносит в жертву делу Божию, Им совершаемому.

Теперь смотрите, как сим умозрением объясняются дела Христовы, казавшиеся с первого взгляда непонятными.

Матерь Иисуса и братия Его приходят, чтобы взять Его из дома, где Он многочисленному народу проповедует небесную истину. Они предприняли сие по доброму побуждению, почитая Его находящимся в опасности, потому что Его враги оглашали Его то неистовым, то действующим чрез князя бесовского, и умышляли погубить Его. Но если бы Он покорился воле Своих сродников, то был бы нанесен вред делу Божию, не только потому, что безвременно прервалась бы Его проповедь, но и потому, что враги Его как доказательство клеветы употребили бы взятие Его сродниками как будто имеющего нужду в их попечении. Итак, должно было угождение Матери принести в жертву; и сия жертва опять была полным всесожжением, то есть Господь принес в жертву всю Свою любовь к Возлюбленной Матери, и самую мысль и память о Ней: «кто есть Мати Моя?»

Как бы так говорил Он: «Для чего волею земной Матери хотите вы отвлечь Меня от исполнения воли Отца Небесного? Когда сии две воли влекут в разные стороны, Я знаю и тотчас покажу, которой из них и с какою решительностью должно последовать. Оставляю земное рождение и родство, как бы Я забыл его, как бы его совсем не было: совершенно предан есмь воле Отца Небесного и делу Его, и Царствию Его; здесь ищу Себе и родства, если его иметь надобно; «кто есть Мати Моя и братия Моя?» Кто же они? Чада Божии, «верующие во имя Его, иже не от крове, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася» (Ин.1:12–13); или паче: «иже аще сотворит волю Божию, сей брат Мой, и сестра Моя, и мати Ми есть» (Мк.3.35).

Когда несчастный пример и желания ваших родителей, сродников, людей, вами почитаемых и любимых, отвлекают вас от исполнения священных обязанностей к Богу, вовлекают в дела, противные закону, нарушающие мир совести, противные истинному благу и спасению бессмертной души вашей; тогда спросите себя и вы словом Иисусовым: «кто есть мати моя или братия моя?» Вспомните, что у вас есть лучшее и высшее обыкновенного родства; что Бог – Отец ваш; что Церковь-Матерь ваша; что все творящие волю Божию, все святые суть ваши братия или по крайней мере желают быть вам братиями; не унизьте себя пред сим высоким родством; не разлучите себя от сего доброго и прекрасного семейства; сотворите и вы волю Божию вместо человеческой; да и на вас укажет Господь и речет: «се мати Моя и братия Моя».

Протоиерей Нечаев.

«Душеполезное чтение», 1880

Однажды, во время беседы Иисуса Христа с народом, толпами теснившимися вокруг Него, дали Ему знать, что пришла Мать и братья и желают видеть Его. Тогда, воззрев на окружающих слушателей (Мк.3:34), Он сказал: «мати Моя и братия Моя сии суть, слышащии саово Божие и творящии е» (Лк.8:21). Нет сомнения, что Иисус Христос любил Свою земную Матерь. В предсмертные минуты на кресте Он завещал попечение о Ней Своему возлюбленному ученику Иоанну. Любил Он и братьев Своих по плоти (не родных, впрочем) и двоих из них даже принял в лик апостолов. Но как ни дорожил Он этим родством, для Него не менее, если не более, было дорого другое родство. Кто внимательно слушал слово Божие, исходившее из уст Его, слагал оное в сердце своем и проводил его в жизнь, тот, по слову Его, то же для Него значит, что родная мать и братья. Слушатели и исполнители слова Христа суть самые дорогие Его сродники. Родство, которое соединяет Его с ними, есть родство нравственное и таинственное.

И в житейских, чисто человеческих отношениях, кроме родства плотского, существует родство духовное. Узы последнего даже иногда крепче связуют людей, чем узы первого. Что же именно служит основою этого нравственного единения, нравственного родства? Преимущественно беседы. В беседе слышится душа человека; беседа – проводник мыслей и чувств, наполняющих душу, проводник духовного влияния одной души на другую, есть беседы, которые властительно действуют на слушателей, притягивают; их сильнее магнита к беседующему, нравственно сродняют с ним. Но если слово человеческое обладает такою силою привлечения, то не более ли это свойственно слову Божию? Не заключается ли в нем несравненно больших условий для духовного сроднения человека с Богом во Христе Иисусе? Слово Божие по самой природе своей живо и действенно, проходит до разделения души и духа, проникает в сокровенные изгибы нашей совести. Слово Божие есть свет для ума, сладость для сердца. Слово Божие исходит из тех же уст, которые изрекли некогда: «да будет свет, и бысть свет, – да будет твердь, да будут светила на тверди небесной и т.д. и бысть».(Быт.1:3, 14). Слово Божие в устах Иисуса склоняло на Его сторону врагов Его. Слуги, посланные архиереями схватить Иисуса, заслушались слов Его и не осмелились наложить на Него рук. От слов Иисуса «Аз есмь» (Ин.18:8) падали ниц толпы воинов, пришедших в сад Гефсиманский связать Его.

Слово Христово привлекало к Нему тысячи народа, со всех сторон приходившего слушать Его. Слово Христово есть не просто слово, облеченное нравственною силою, и всякое сильное слово человеческое, – оно есть сила Божия, живой носитель благодати Божией, проводник ее в приемлющие души. Оно есть семя нетленного рождения, как и сказано о христианах, обращенных ко Христу проповедью Евангелия, что они порождены не от семени тленного, но от нетленного, от слова живого Бога (1Пет.1:23). Это семя, слово живого Бога, воспринятое верующею душею, развиваясь более и более, образует в ней нового, Богоподобного человека, сродного духовно таинственно с Богочеловеком, так что этот новый человек делается поистине как бы матерью Иисуса, воспринимая Его в душе, как мать воспринимает в утробе, делается братом Его, сочетаваясь с Ним духовно-братским союзом, становясь единым с Ним духом (1Кор.6:17).

Родственная близость к Иисусу – какое высокое достоинство! Как не дорожить этим благом паче всего на свете, как не стремиться к достижению этого достоинства? – К сожалению, равнодушие людей к истинному своему благу и достоинству – обыкновенное явление. Слово Божие, сродняющее с Иисусом, читается в нашем обществе гораздо реже, чем всякие другие книги, хотя книги слова Божия никогда не были столь распространяемы, как в последнее время. Одни не любят заглядывать в слово Божие потому, говорят, что оно им известно еще со школьной скамьи, другие потому, что оно мудрено и неудобовразумительно. Но если слово Божие есть для души хлеб насущный, то уклоняться от чтения слова Божия потому, что содержание его известно, значит то же, что голодному не брать в руки хлеба потому, что он известен. Он не будет сыт от того, что знает, имеет понятие о его питательности. Слово Божие действительно во многих местах мудрено, но это должно не отталкивать от него, а только возбуждать ревность к изучению и уразумению в нем того, что доступно человеческому постижению. Шарады и ребусы возбуждают пытливость и отнимают немало времени для их разгадки. И этим не тяготятся, ночи проводят в разгадки их пустейшего, непитательного для души содержания, а словом Божиим тяготятся, от труда разумения его высоких и спасительных истин уклоняются под предлогом их неудобовразумительности, как будто они все неудобовразумительны, – труд этот почитают излишним, как будто Господь мог предложить в слове Своем то, что излишне знать для нас!

Уклоняться от чтения слова Божия, особенно евангельского, значит уклоняться от родственного общения со Христом. А кто не дорожит общением с Ним здесь, тот находится в опасности лишиться блаженного общения с Ним там. Что посеешь, то пожнешь.

Святоотеческие толкования

1) Ст. 25–32. Изъяснение св. Иоанна Златоуста. 12-я Беседа на Матфея, ч. 2. 33–37 ст. Беседа 42. 38–45 ст. Беседа 43. Беседа 44.

2) Ст. 32. Прп. Симеон Новый Богослов. Слово 64. О хуле на Духа Святого. «Душеполезное чтение», 1880.

3) Св. Афанасий Александрийский о том же. «Христианское чтение», 1839.

4) Св. Ефрема Сирин. Какой грех не простителен (Мф.12:32). «Творения святых отцов», т. 15. М. 1850. Твор. св. Ефрема Сирина.

5) Ст. 38. Изъяснение св. Иоанна Златоуста на Матфеи 12:38. К желающим и требующим чудес. «Воскресное чтение», 1811.

6) Ст. 46–50. Св. Григорий Двоеслов. О родстве с Иисусом Христом верующих в Него. Кн. 1.

Новейшие толкования

7) Примирение кажущегося противоречия в словах Иисуса Христа: «иже несть со Мною, на Мя есть» (Мф.12:30; Лк.11:23) и «Иже несть на вы, по вас есть» (Мк.9:40; Лк.9:50). «Воскресное чтение», 1877.

8) Ст. 31–32. Прот. Нечаев. Хула на Духа Святого. «Душеполезное чтение», 1872.

9) Ст. 38. Мысли свт. Феофана. Мысли на каждый день года по церковным чтениям.

10) Ст. 49. Мысли его же.

11) Сходство и различие между чудесами Моисея и чудесами Иисуса Христа. «Воскресное чтение», 1877.

12) На Еванг. Мк. 3:29. Мысли епископа Феофана.

13) На Еванг. Лк. 11:23. Изъяснение митр. Григория. Кто не Христов, тот враг Христу. «Духовная беседа», 1858.

14) Ст. 27. Арсений, митр. Киевский. О личности жены, ублажавшей Матерь Божию, и о том, что исповедовать имя Христово должно без страха и стыда. Слова и Беседы.

15) Ст. 27. Григорий, архиеп. Казанский. Об обетах Господу Богу. Слова и Беседы.

16) Ст. 28. Дмитрий, архиеп. Волынский. О том, что Пресвятая Дева удостоилась высочайшего блаженства, воспитав и приготовив Себя к тому слышанием и хранением слова Божия, и что каждый из нас тем же способом может насадить и возрастить в себе Богоподобный добродетели. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы.

17) Ст. 28. И. В. «Блажени слышащии слово Божие». «Душеполезное чтение», 1863. На тот же стих. «Воскресное чтение», 1834.

19) Ст. 31. Мысли епископа Феофана,

20) Ст. 34. Мысли его же.

21) Ст. 35. Блюди, еда свет, иже в тебе, тьма есть». «Воскресное чтение», 1818.

«Воскресное чтение», 1874

Очень часто Спаситель учил притчами из природы. К числу таких относится, во-первых, притча о сеятеле, посеявшем семя на различной почве. Одно упало при дороге и было поклевано птицами; другое упало на камень и скоро дало росток, но при отсутствии тени увяло от солнечного зноя; иное упало между тернием и заглохло, не принесши плода; иное, наконец, упало на хорошую почву и в свое время принесло богатые плоды. С различными подробностями эта притча рассказывается у трех евангелистов: Матфея (Мф.13:3–23), Марка (Мк.4:5–25) и Луки (Лк.8:5–15). У них же находим и объяснение ее, данное Самим Спасителем. Зерно, упавшее при дороге, Он сравнивает с человеком, который принимает слово Божие, но под влиянием лукавого скоро забывает его. Посеянное на камне означает того, кто с радостью слышит и принимает слово Божие. Принятое им, оно производит некоторую благотворную перемену в его жизни. Но, не имея нравственной твердости и встречая препятствия, он уступает и не идет далее по пути нравственного усовершенствования. Терние и плевелы, заглушающие доброе семя, уподобляются Спасителем заботам и удовольствиям, которые так сильно овладевают нашею душею, что мы из-за них забываем о Боге и перестаем повиноваться слову Его. Семя, упавшее и выросшее на доброй земле, – высокие евангельские истины, которые, проникая в кроткое сердце, наполняют его любовью к Богу и ближним.

В связи с приведенною притчею стоит другая – о пшенице и плевелах (Мф.13:24–30, 36–43). В святой земле растут в пшенице особого рода плевелы, по виду очень похожие на пшеницу: разница между ними почти не заметна; отличить их от пшеницы можно только тогда, когда последняя созреет для жатвы. Спаситель говорит, что плевелы были посеяны не людьми. Этим Он поучает нас, чтобы мы не осуждали других, не считали их источником зла; предоставляя решение этого Богу, мы должны заботиться только о своем усовершенствовании.

Третья притча из природы – о зерне горчичном (Мф.13:31–32). Приходилось ли вам когда-нибудь, читатели, посеять маленькое зернышко горчичное или какое-нибудь другое, оно пускает росток, который постепенно, день ото дня, делается выше и толще? Но в восточных странах все растет гораздо скорее, нежели у нас, и тамошнее горчичное растение не похоже на наше: там из горчичного зерна вырастает большое дерево, на ветвях которого птицы вьют гнезда.

Какой же небесный смысл это земной притчи? Говоря, что «Царство Небесное подобно горчичному зерну», Спаситель научает нас, что число Его последователей и любящих Его и верующих в Него будет постоянно разрастаться, увеличиваться, подобно горчичному зерну.

К числу притчей из природы относится и притча, представляющая новое изображение возрастания семени, брошенного в землю. Она записана только евангелистом Марком (Мк.6:26–29) и имеет целью обратить наше внимание на тайну зарождения и возрастания растения.

В Евангелии от Луки мы находим притчу о бесплодной смоковнице (Лк.13:6–9). Хозяин сада хотел срубить смоковницу, не приносящую плода, но садовник упросил его оставить ее еще на год, говоря, что он окопает ее, обложит навозом и тогда она, быть может, принесет обильный плод, который вознаградит за прежние годы бесплодия. Спросим самих себя: какой плод мы приносим и достойны ли мы благости Божией, дающей нам время, случай и силу делать добро и искренних друзей, помогающих нам своими советами творить дела, достойные звания нашего?

В тесной внутренней связи с указанною притчею рассказ евангелиста Марка об иссохшей смоковнице (Мк.11:12–20), относящийся к тому времени, когда Иисус обнаружил Свою силу многими чудесами, – к концу Его земной жизни, когда Он скорбел о той неблагодарности, с какою отнесся к Нему народ Его, когда Он плакал о их городе, прекрасном Иерусалиме, и предсказал о тех бедствиях, которые скоро должны были постигнуть иерусалимлян и весь народ за то, что не слушали Его проповеди. Смоковница должна была служить уроком Его ученикам и показала им, что ожидает неповинующихся Ему и Его Отцу (Лк.21:29–33). Указывая на зеленые листья как на знамение, Спаситель учит тем, что как по обилию зелени на смоковнице мы узнаем о близости лета, так и при конце мира встретим несомненные признаки близкого наступления Царствия Божия, что все в мире может измениться, но слово Его – неизменно.

Припомним прекрасную притчу из природы о виноградной лозе и ветвях ее (Ин.15:1–8). Объяснение ее дает Сам Спаситель, говоря, что Он Сам–лоза, а мы ветви, что Бог Отец – виноградарь, который обрезывает бесплодные ветви и выбрасывает вон, а плодовитые подвязывает, чтобы они принесли еще более плода на следующий год. Это значит, что не делающие добра другим будут наказаны, а приносящее духовные плоды, о которых говорится в Послании к Галатам (Гал.5:22), при помощи Божией будут возрастать в делании добра; бедствия и испытания, посылаемые им, еще теснее соединят их с Богом. Чем ближе мы ко Христу, тем будем святее. Бог радуется, когда мы живем и действуем в духе любви, радости и мира. Вот какой урок дает нам виноградная лоза: стоит подумать о нем!

Между притчами из природы есть одна о полевых цветах. «Посмотрите на полевые лилии как они растут? Не трудятся, ни прядут», говорит Спаситель (Мф. 6:28–30). Говоря эти слова, Он, вероятно, для большей наглядности, указал на какой-нибудь роскошный цветок лилии, росший на горе, недалеко от того места, где в то время сидел Сам. Удивляясь цветам, Он хотел вызвать то же чувство и в слушателях. Да они и стоят того. Их цвет и ткань не более ли достойны удивления, чем дорогие ткани, приготовляемые человеком, чем тончайшие материи – произведения ума и богатства человеческого? Что же следует отсюда? Полевые цветы учат нас возлагать все свои нужды на Бога с полною уверенностью, что Тот, Кто одевает эти кратковременные создания, позаботится о нас – Своих бессмертных детях и даст нам все нужное, если только мы покоримся Ему и будем верить в Его милосердие.

Седьмая глава евангелиста Матфея ясно поучает нас притчею о плодах древесных. Как на деревьях мы находим плоды, свойственные только этому дереву, точно и личный характер человека выражается в соответствующих ему словах и действиях. «Не может доброе дерево приносить плоды худые; ни дерево худое приносить плоды добрые».

Два раза говорит Спаситель о жатве. «Жатвы много, а делателей мало» (Мф.9:37–38), говорит Он, о тех, которые готовы обратиться к Отцу Его Небесному и только ждут посланных Им, чтобы привести их к Нему. В другой раз, обращая внимание Своих учеников на богатый урожай (Ин.4:35–38), Он говорит им, что они соберу т плоды скорее, нежели ожидают. Иоанн Креститель учил народ, и вот теперь созрели плоды его учения, которые соберут апостолы.

«Воскресное чтение», 1825

Иисус Христос нередко предлагал иудеям Свое учение в притчах или аллегорических сказаниях, заимствованных из природы и быта народного: Евангелие оставило нам довольно образцов в подобном роде. Это, как Сам Спаситель объяснял ученикам, делалось у Него с нарочитою целью. Когда апостолы, выслушав приведенную притчу, начали спрашивать Его о внутреннем смысле ее, Спаситель отвечал: «вам есть дано ведати тайны Царствия Божия: прочим же в притчах, да видяще не видят и слышаще уразумеют»; – «вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим сообщается это в притчах, так что они, видя, не видят и, слыша, не разумеют» (Лк.8:10). Но что же значит это? Ужели Христос намеренно скрывал Свое учение под приточными образами, чтобы оставлять слушателей Своих в неведении? Нет, Он говорит только о свойстве приточного изложения вообще, которое не выводило вполне внутреннего содержания наружу, в его, так сказать, наличности, а только давало намек о нем и самому слушателю предоставляло вникать в смысл его, так что невнимательный мог не разуметь ничего.

Что же касается народа, то он действительно еще мало понимал учение Спасителя, а некоторые даже соблазнялись оным; при этом должно, однако, заметить, что притчи находились издавна в большом употреблении у жителей Востока, и, следовательно, это был во всяком случае способ изложения самый общедоступный для народа и приспособленный к его обычному образу представления, тем более что некоторые из притчей Христовых могли быть знакомы для иудеев еще по прежним образным выражениям пророков, как, например, притча о виноградарях (Мф.21:33–42; Лк.20:16), с которою очень ясно совпадает выражение пророка Исаии: «виноград Господа Саваофа дом Израилев есть» (Ис.5:7), и другие сравнения, представленные тут же у пророка. Если народ мало мог понимать что-либо при посредстве притчи, то без притчи еще менее. При всей загадочности своей, приточный образ выражения давал народу в помощь близкие к опыту сравнения и в то же время, возбуждая внимание слушателей, приготовлял и изощрял оное к принятию более открытой проповеди Евангелия. Потому Спаситель и прибавил в конце притчи: «кто имеет уши слышать, да слышит» (Лк.8:8); этим, очевидно, указывается на необходимость усиленного и добровольного внимания со стороны слушателей. Между тем прикровенность притчи устраняла повод к соблазну для людей невнимательных и неверующих и отнимала случаи к нареканию со стороны противников учения Христова. Но, с другой стороны, Спаситель делал все необходимое к тому, чтобы сообщить людям прямое разумение Божественных истин Евангелия. Он объяснял притчи Свои апостолам, а все это делалось у Него с тою целью, чтобы апостолы могли впоследствии и прочим передать, что сами слышали; Он уготовлял Своих учеников быть «светом мира» (Мф.5:14), когда имело наступить к тому благоприятное время.

Какое же объяснение дал Спаситель Своей притче? «Притча сия вот что значит, – сказал Он апостолам. – Семя есть слово Божие. Посеянное при дороге означает тех слушающих, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердец их, чтобы они не уверовали и не спаслись. А посеянное на каменьях означает тех, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня и временем веруют, а во время искушения отпадают. Упадшее в тернии означает тех, которые слышат слово, но когда отходят, тогда оно заботами, богатством и сластями житейскими заглушается, и плод не созревает. А посеянное на доброй земле означает тех, которые, услышав слово, хранят оное в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» (Лк.8:11–15). Таким образом, притча изображает различные состояния тех лиц, которым сообщается слово Божие, и различную судьбу его действия в душе их. Слово Божие называется семенем, очевидно, потому что, будучи свыше посылаемо от Бога как Насадителя истинной жизни нашей, должно потом быть воспринято у нас во внутренность души, как в почву, и принести плод истинной добродетели.

За исключением посеянного на доброй земле, семя упало еще в разные места, кои все оказались неблагоприятными для его роста: это значит, что жизнь человеческая в этом мире представляет много случаев, неблагоприятных для возрастания добрых плодов слова Божия. Первый из этих случаев бывает тот, когда небесное семя падает на сердце рассеянное и небрежно открытое для всяких неприязненных влияний, как почва, лежащая при дороге: семя топчется толпою мимоходящих впечатлений и дурных мыслей и вместе уносится из памяти врагом невидимым, который никогда не дремлет и не упускает случая отнять у человека его насущное достояние. Это, впрочем, общий недостаток нашего нравственного состояния, в большей или в меньшей мере; он как предшествует, так и сопутствует всем прочим неблагоприятным условиям, которые указаны Христом далее. Семя слова Божия, объясняет он далее, и падает еще на каменистую почву – на сердца тех людей, которые хотя с радостью принимают оное, но не имеют корня, то есть не дают у себя семени укорениться, и потому временем веруют, а в другое время, среди искушений и напастей, отступают. Заметим это люди, не имеющие корня.

Так, среди напастей только и искушений выводится наружу душа человеческая из глубины ее; и только здесь доброе семя, если остается цело и достигает глубины сердца, пускает корни в жизнь и разрастается; если же этого не бывает, то значит, семя осталось на одной поверхности души, без углубления. Наконец, семя падает еще среди терния – на сердца тех людей, у которых слово тоже принимается и начинает действовать, но потом подавляется житейскою суетою и страстными привязанностями. Это люди, которые смотрят на обе стороны, устремляют свои взоры вперед и обращаются назад; это неочищенная и неразработанная почва, которая с равною готовностью воспитывает в себе и добрый росток, и дурные, бесполезные растения, несмотря на то, что сии последние потом подавляют и заглушают его. Но вот семя падает и на ту добрую почву, на которой воспринятое слово хранится в добром и чистом сердце; это значит, что для успешного возрастания плодов слова Божия в душе требуется непрерывно доброе настроение сердца и беспрестанное очищение его от худых мыслей, как сорных трав. Плод приносится в терпении, потому что все это есть неутомимый труд, усиленная борьба – борьба человека с собственною невнимательностью, чтобы, пользуясь ею, диавол не похищал у нас слова небесного; борьба с напастями, среди которых семя слова более и более укоренялось бы в сердце; борьба с приманками и увлечениями страсти, чтобы подавлять их злые семена в самом начале. Зато и плод здесь обещается такой богатый и обильный; по выражению притчи, он достигает размеров сторичного плода, – хотя, разумеется, вообще он не у всех бывает одинаков, как это выражено в самом же тексте притчи у других евангелистов (Мф.13:8; Мк.4:8).

Творения свв. отцов.

Тв. св. Исидора Пелусиота

Слова сии: «ово убо сто, ово же шестьдсят, ово же тридесят» могут указывать на девство, воздержание и честный брак, а могут также означать обучение души, служение тела и раздаяние денег. Ибо спасать душу лучше служения, совершаемого посредством тела, равно как и самого раздаяния денег; потому что первое соединено бывает с трудами и пролитием пота, а второе выполняется о помощью приобретаемого совне.

Прот. Богословский

«Православное обозрение», 1876

В притче о добром семени и плевелах, выросших на одном поле, Евангелие начертало нам судьбу Церкви Христовой или Царствия Божия на земле.

Содержание притчи, и всех других, изреченных Небесным Учителем истин, заимствовано из мира, действительности, без всякой примеси вымысла или прикрас. Воспроизведем его нашею речью.

Один землевладелец подготовил свое поле под посев пшеницы. На семена он отобрал такую пшеницу, которая весьма старательно была вывеяна и очищена от всякой примеси сорных трав. Работники, с охотою и любовью занимавшиеся своим делом, надеялись, что нива даст образцовый урожай. Но у доброго землевладельца был враг – завистник, который не хотел, чтобы у ненавистного ему хозяина спорилось и выходило что-нибудь хорошее. Воспользовавшись случаем, когда работники спали, он разбросал по засеянному полю семена вредных растений и, не примеченный никем, ушел. Нива зазеленела, поднялась в рост, наконец, заколосилась. Работники, к немалому изумлению своему, приметили, что между колосьями пшеницы высятся и плевелы. Идут они к своему хозяину и с заметным волнением говорят. «Господин! Не отборное ли, не самое ли чистое семя ты сеял на своем поле? Откуда же плевелы?» Господин отвечает, что это враг его сделал. Работники предлагают: «Не угодно ли, мы выполем ниву и очистим ее от вредных растений?» (Видно усердие, но необдуманное). «Нет! – говорит господин, – берегитесь, чтобы, исторгая плевелы, не выдернуть с нивы и пшеницы». (Само собою разумеется, что мочки от корней, на которых держатся стебли, переплелись между собою, и, выдергивая один стебель, естественно, заденешь и поднимешь другой, вместе растущий). Что же делать? «Оставьте, – продолжает господин, – пусть все вместе растет до жатвы, а во время жатвы я прикажу жнецам отобрать наперед плевелы и связать их особо в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу убрать ко мне в житницу» (Мф.13:24–30).

Смысл притчи. Сын Божий Христос Господь пришел устроить Царство Небесное, или, что то же, учредить Церковь избранных на земле. Он установил, чтобы в это Царство вводимы были люди чистые, без всякого пятна или порока. Для того все предварительно омываются от всяких нравственных нечистот таинственными водами крещения и все снабжены бывают духовными дарами благодати, чтобы здесь, на земле, взращать достойные неба духовные плоды. Плоды эти, по указанию апостола, суть: благодушие, мирное настроение духа, долготерпение, доброта, честность, кротость, воздержанность, твердая вера в Провидение и царствующая над всеми любовь (Гал.5:22–23).

В Церкви Христовой есть особенные служения, есть приставники, руководители, «споспешники дела Божия» (1Кор.3:9).

Взяты они для руководства верующих и для направления их свободной деятельности, из среды собраний своих способные во всем сочувствовать им; это, после «апостолов, «пророков и евангелистов, суть «пастыри и учители» (Еф.4:11) и в союзе с ними родители в быту домашнем, – воспитатели, учители и начальники в учреждениях, образующих полезных граждан, – и в общественной жизни правители и все власти, так как сущие власти от Бога учинены суть (Рим.13:1).

Казалось бы, нельзя лучше охранить сынов Царства Христова от вредных влияний и обеспечить им восход в горнее отечество. Но в действительности на этой же Божией ниве среди добрых плодов пробиваются и чуждые ей злокачественные поросли: бесчинства, пьянство, непотребства в разнообразных видах, зависть, вражды, ссоры, корыстолюбие, обманы, вероломство, убийства, развратные учения, смуты, восстание на родителей, хулы на власти, на таинства веры (Гал.5:19–21; 2Пет.2:10; Иуд.1:8).

Итак, опять выходит то же, на что еще и в древности жаловался Бог у пророков: «Я насади тебя, как доброродную лозу, – самое чистое семя; как превратился ты у Меня в горесть, виноград чуждий?» (Иер.2:21). «Насадих лозу избранну, и ждах, да сотворит гроздие, и сотвори терние» (Ис.5:2).

В немалом недоумении между нами и «споспешники Богу» на Его поле. Сетуют родители: «Не старались ли мы воспитывать семью свою в страхе Божием? Не всем ли детям одинаково внушали, чтоб они были добры, внимательны к наставлениям старших, трудолюбивы, честны, независтливы? Отчего же нашелся между ними несчастный, который восстал против нашей власти и бесчестит нас своим поведением?» Жалуются наставники, просветители юношества: «Мы добросовестно передавали молодым людям, что открывала нам наука; мы выделяли для них те сведения, которых польза доказана опытами веков и признана религией, отчего же некоторые вдались в научения странные и вводят в жизнь народную начала разрушительные?» Скорбят пастыри и учители: «Мы питали паству свою словом истины; помогали пасомым благими советами, старались воздерживать их от предосудительных увлечений и грехов; располагали их к жизни святой, Богоугодной, отчего же лжеучители, которые проповедуют плотоугодие, отводят от жизни, Богом преданной, и распространяя неверие, ведут к явной погибели, – находят себе последователей?» «Откуда убо плевелы?»

Есть враг добра, противник Богу, «льстяй вселенную всю» (Откр.12:9), который некогда отторг третью часть звезд небесных и поверг на землю (Откр.12:4). Это не есть какая-либо темная и безличная сила; напротив, это есть существо разумное, но злое и злотворное. В притче оно названо «диавол», – клеветник, переносчик всего худого от одного уха к другому, действующий скрытно среди людей и чрез послушных ему людей. Он, «яко лев рыкая (так изображается ненасытная его жадность), ходит, иский кого поглотити» (1Пет.5:8). В добре он всегда отыскивает зло и крайнее зло умеет представить под видом высшего добра. В прекрасных намерениях замечает своекорыстие, в подвигах самоотвержения видит тщеславие; в делах благочестия, в набожности находит малодушие и пугливую совесть; в свободомыслии и пренебрежении благочестивыми преданиями открывает сильный дух и самостоятельность воли.

Зарождение зла почти неуловимо: оно совершается «спящим человеком» – во дни утомления, во вражде, в увлечении страстью, в часы рассеянности, уныния, в слепом раздражении. Но проявления зла, особенно в безнравственности и безверии, бывают в большей или меньшей мере ощутительны. Ревнителям чистоты и истины крайне желательно бывает исторгнуть эти плевелы из среды живых. Но согласно ли это будет с правосудием Божественным? Илия пророк в святой ревности о славе Божией хотел было истребить нечестивых поклонников Ваала или бурею, или землетрясением, или огнем; но тогда погибли бы и те семь тысяч, которые сохранили веру в истинного Бога во всей чистоте. Сыны Громовы просили у Господа дозволения низвести огонь на одно самарянское селение за то, что там не приняли Его. Господь воспретил им. Самария в ближайшем времени с особенным усердием приняла благовестие о Христе. Отнимите нравственно упадшее детище от сердца нежно любящей его матери, доброй и благочестивой, хотя и слабой; ее душа связана с его душею: перенесет ли она его погибель и не впадет ли в отчаяние? Лишите семью опоры со стороны отца или матери: можно ли поручиться за безопасность сирот? Нет! Восторгая плевелы, легко восторгнуть и пшеницу. У промысла Божия есть средства воздавать каждому по делам его, не прибегая к чрезвычайным мерам.

Непрестанно проявляя суды Свои и в обыкновенных явлениях природы, и в текущих событиях царств и народов, Он особо «уставил есть день, в онь же хощет судити вселенней в правде» (Деян.17:31). Это и есть упоминаемая в притче «жатва» или кончина века.

«Кончина века бывает и «частная», для каждого из нас в особенности. По словам апостола, «лежит человеком единою умрети, потом же суд» (Евр.9:27). Сразит кого коса смерти – отделенная от тела душа предстанет на предварительный суд. На нем взвешены будут все мысли, побуждения, слова, намерения, дела: и выделится все, достойное награды или осуждения. Ничто не будет опущено или забыто: вся жизнь, от колыбели до гроба, будет ясна; и совесть признает правоту суда, ожидающего душу в последний день мира.

Когда же закончатся судьбы Царства Небесного на земле, настанет всемирная жатва, откроется суд для всей вселенной. «Приидет Сын Человеческий во славе Своей и вси святии Ангели с Ним» (Мф.25:31). Ангелы – жатели. Они встречают нас при переходе в вечность. Но и на земле они невидимо окружают нас, хранят и помогают нам в борьбе со злыми влияниями и в подвигах добра. Как незримые свидетели всей жизни нашей, они со всею точностью определяют, что в наших делах зависит от нашего разумения или произвола, что от чуждых внушений и что от благодати, с покорностью и благодарно принятой, – преобладала ли в нас любовь к ближнему или мы действовали по самолюбию или тщеславию, насколько назидательна была наша жизнь или мы сеяли соблазны? Все плевелы очистят, пшеницу отберут: нечестивых по суду Седящего на престоле ввергнут во огонь вечный, а праведных введут в жизнь вечную.

Творения свв. отцов.

Тв. св. Исидора Пелусиота

«Хощеши ли, да шедше исплевим плевелы?» (Мф.13:28) – говорят ангельские силы, желающие всегда преданно служить Божией воле, потому что видят и нашу леность и великое Божие долготерпение. Но им воспрещается сделать сие, чтобы вместе с плевелами не была исторгнута пшеница, не был похищен грешник, подающий надежду исправления, и вместе с родителями, которые соделались порочными, не были истреблены невинные дети которые находятся нередко еще в отеческих чреслах, но предстоят уже Богу. видящему сокровенное. Чины ангельские, как, подобно всякому естеству, Божии рабы, не знают того, чего еще нет; а Господь и знает это, и нередко приводил в исполнение. Не лишил Он жизни согрешающего Исава еще бездетным, чтобы вместе с ним не истребить от него рожденного Иова; не предал смерти мытаря Матфея, чтобы не воспрепятствовать делу Евангелия; не умертвил непотребных блудниц, чтобы в мире были и образцы покаяния; не наказал и отречения Петрова, потому что провидел горькие слезы; не истребил, наказав смертью, гонителя Павла, чтобы не лишить спасения пределы вселенной. Посему те плевелы, которые остаются до жатвы и не изменяются, то есть не приносят плода покаяния, как болезнющие совершенным неплодием, уготовляются великому огню.

«Воскресное чтение», 1824

«Подобно есть Царствие Небесное зерну горушичну, еже малейше есть от всех семен: егда же возрастет, более всех зелий есть» (Мф. 13:32). Великое всегда бывает из малого, и первый шаг в высшей степени важен. Кто не пренебрег малым действием, тот часто достигал великих целей.

В мире физическом, по воле Создателя, все существа тесно соединены между собою. Здесь нет ни одного предмета столь малого, который не имел бы отношения к великому, который не составлял бы части в великом здании вселенной. Все, от малого до великого, от ничтожного былия до кедра ливанского, от едва заметного насекомого до человека, – все это так связано, что составляет одну неразрывную цепь.

То же самое замечается и в нравственном мире. И здесь все нравственные действия находятся между собою во внутренней связи, так что малейший поступок может быть источником или величайших добродетелей, или ужаснейших пороков.

Несколько капель воды, которыми напоили жаждущего из сострадания к нему; лепта, поданная бедной вдовицей; искренний вздох: Боже, милостив буди мне грешному, слезная просьба: несть достоин нарщися сын твой; верующая молитва: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем! – все это было началом добродетельных чувствований и поступков, которыми восходили люди на высшие степени христианского совершенства.

Как часто можно находить подобные опыты и в жизни обыкновенной! Как часто доброе слово, сказанное вовремя, тушило огромное, с давних лет возжженное пламя вражды! Как часто дружеский совет спасал невинность, защищал честь и утверждал мир и спокойствие в семействе!

И следовательно, как надобно быть осторожным и осмотрительным в своих действиях! Ты пренебрег добрым поступком, казавшимся тебе маловажным. Но кто знает, может быть, в этом поступке всеведущий Бог указывал тебе начало величайших добродетелей? Погода казалась тебе неблагоприятною, и ты остался вне дома Божия. А кто знает, может быть, ты чрез это потерял благоприятное время для спасения души своей! Может быть, молитвы Святой Церкви и слова евангельские тронули бы твое сердце и положили основание для твоего давно откладываемого обращения. Робость удержала тебя от заграждения уст, которые произносили клевету на твоего собрата. Но этот поступок мог ослабить в тебе самом отвращение от несправедливости; скоро ты будешь только улыбаться при подобных речах, а потом приимешь и действительное участие в порицании доброго имени собрата.

Только «верный в мале и во мнозе верен есть» (Лк.16:10).

По многим причинам Господь Царство Небесное уподобил зерну горчичному (Мф.13:31): во-первых, в означение крайнего Своего обнищания, коему Он подвергся для освобождения нас от бедствий настоящей жизни; во-вторых, в означение того, что в начале Евангельской проповеди Церковь Его состояла из небольшого числа членов; в-третьих, по естественной крепости горчицы, в каковой крепости имеют нужду идущие путем тесным, и наконец, в знамение того, что как горчица не разделяется и от сечения, так и соединившийся с Господом и возросший в совершенного человека так должен быть соединен с Ним, что никакие бедствия не должны отлучать его от Господа.

«Духовно-нравственные Слова». Слово 11

Великое таинство заключается в малом зерне горчичном, как объясняют отцы; почему в научение наше написано: «подобно есть Царствие Hебесное зерну горушичну, еже вземь человек всея на селе своем.: еже малейше убо бысть от всех семен: егда же возрастет, более (всех) зелий есть, и бывает древо: яко приити птицам небесным и витати на ветвех его» (Мф.13:31–32). Если это так, то прилично нам подражать свойствам сего семени. Когда Писание называет его самым меньшим из всех семян, то сим показывает, что мы должны возлюбить смиренномудрие, считая себя ниже всякого и иметь кротость и долготерпение. Его красный (румяный) цвет означает стыдливость и целомудрие, чтобы мы не допускали в плоти нашей ничего порочного. Его острая сила знаменует ненависть к страстям и суетам мира. А что сила его не иначе обнаруживается, как когда оно будет истолчено и истерто, – этим доказывается, что добродетель не принесет никакой пользы, если в возделывании оной не понесем труда и скорби. Оно способствует также для сбережения мяса, чтобы оно не портилось. Итак, сим семенем, подобным Царствию Небесному, которое есть Христос, осыплем расслабленные и умершие наши воли, чтобы они не воссмердели и не производили в себе червей. Ибо Господь Иисус для того соделался человеком, чтобы мы подражали Ему, по мере сил наших, были свободны от забот и не развлекались попечениями суетного мира. По образу сего семени будем рассматривать себя: подобны ли мы Ему смирением сердца, кротостью души, горячностью любви? Сам же Господь Иисус да укрепит нас милосердием Своим в исполнении Его воли; ибо Его слава и Царство во веки веков. Аминь.

Протоиерей Нечаев.

«Душеполезное чтение», 1862

«Подобно есть Царствие Небесное квасу (закваске), егоже вземши жена скрыв сатех (мерах) триех муки, дóндеже вскисоша вся» (Мф.13:33). В сей притче Спаситель изобразил действия основанной им Божественной веры в целом человеческом роде и в отдельных лицах.

Под Царствием Небесным, или иначе под Царствием Божиим (Лк.13:20), о котором идет речь в притче о закваске, равно как и в других притчах Спасителя, разумеется собственно Царство благодати, то есть та область беспредельного владычества Божия, которая заключает в себе всех верующих во имя Иисуса Христа, многоразличными средствами благодати уготовляемых к наследию Царства славы, а также благодатное владычество Божие в каждом истинно верующем.

По внешнему пространству Церковь Христова – это Царствие Божие на земле – не обширна была в начале христианства; при земной жизни Спасителя она состояла из немногих учеников Его, и те принадлежали только к избранному народу. Кто мог думать, взирая на такое, едва приметное начало христианства, что оно распространится по всему миру? Но надлежало случиться именно тому, чего по человеческим расчетам нельзя было ожидать. Новая вера, проповеданная Христом, долженствовала произвести в роде человеческом нечто подобное тому, что производить закваска в тесте. «Мал квас все смешение квасит» (1Кор.5:6), то есть закваска, как бы ни была мала, сообщает свое свойство – кислоту – всему смешению, раствору муки. Так равно и новая вера, казавшаяся сначала весьма ограниченною в своих действиях, должна была произвести переворот, подобный брожению от закваски, во всем человеческом роде, распространиться по всему лицу земли, несмотря на многоразличные препятствия. Она торжествовала над всеми препятствиями, какие встречала в своем распространении со стороны веками утвердившихся верований, нравов, обычаев, со стороны иудеев и язычников, со стороны правительств и простого народа, со стороны мудрецов, жрецов и всех вообще лиц, которых выгоды тесно связаны были с отживавшими суевериями. Все эти препятствия как ни велики казались, бессильны были остановить ту могущественную силу, которая вступила с ними в борьбу.

Впрочем, главная цель притчи не одни внешние успехи новой веры в человеческом роде, но вместе внутренние ее действия в людях. В этом последнем отношении притча о закваске представляет наглядно следующие истины. Закваска сообщает свое свойство, то есть свойство кислоты, всему смешению, проникает во все части его и уподобляет их себе. Подобным сему образом и вера Христова преобразует всю природу человека, вводя в нее начало новой, Божественной жизни, которое истребляет в нас человека ветхого, плотского и творит нового, или, что то же, возрождает нас в жизнь духовную, святую. Сие обновление и освящение совершается посредством таинств: крещения, миропомазания, покаяния и причащения. Облеченный благодатными силами, сообщаемыми в сих таинствах, и верно храня залог благодати, человек вступает в жизнь, совершенно отменную от жизни человека естественного, ветхого и плотского, то есть человека чуждого благодати и находящегося под исключительным господством растленной грехом природы своей. Новая жизнь, совершенно противоположная жизни человека ветхого, проявляется во всех частях духовной и телесной природы человека, возрожденного и освященного благодатно. Ум его есть ум Христов, находится в полном послушании веры, и, озаряемый светом ее, постигает тайны спасения, и в самой высочайшей из этих тайн, которая для плотских умов иудея и язычника кажется соблазном и безумием, то есть в тайне искупления человека крестными страданиями и смертью Богочеловека, – зрит откровение величайшей мудрости Божией. Желания и деяния людей возрожденных возвышаются, наконец, до полного согласия с волею Божиею: «всяк, рожденный от Бога, греха не творит, яко семя, его в нем пребывает: и не может согрешати, яко от Бога рожден есть» (1Ин.3:9). В сердце людей возрожденных, очищенном и умягченном благодатно, царствует мир Божий, превосходящий всяк ум. Самое тело человека возрожденного является чистым сосудом чистой души. Таким образом, закваска жизни благодатной заквашивает весь состав человека, всему существу его сообщает свое свойство.

Обратимся опять к притче. Закваска сама собою производит брожение в тесте; дело жены только положить закваску в тесто, и потом она оставляет его, пока оно само собою вскиснет. Подобное сему замечается в деле духовного обновления или возрождения человека. Для сего дела, без сомнения, нужно участие пастырей Церкви; они совершают таинства, чрез которые сообщается человеку благодатная жизнь; они сеют семя слова Божия на нивах душ. Но в том и другом случае они суть только орудия силы Божественной, которая действует чрез них, но успехами своего действования обязана одной себе. «Я посадил, Аполлос поливал, а возрастил Бог. Посему и посадивший, и поливавший есть ничто, а все Бог возра»стивший» (1Кор.3:6–7). Сими словами апостол Павел имел намерение положить конец разделению между христианами Коринфской Церкви, которое вышло из-за того, что одни отдавали преимущество тому, иные другому учителю. Из-за чего было бы спорить, из-за чего разделяться, когда бы помнили, что сила Божия одинаково могущественна, чрез каких бы учителей ни действовала, и могущество свое почерпает в себе одной, а не заимствует его от них?

Впрочем, обновление человека, хотя есть дело собственно чудодействующей силы Божией, совершается в то же время при необходимом участии свободы человека. Сотворить нас Бог мог без нас, но воссоздать и обновить нас не может без нас. Вот и закваска производит брожение не во всяком растворе муки: раствор из муки рассолодевшей и залежавшейся не вскиснет, как ни заквашивай. Это же можно применить и к душе. Когда нет в душе приемлемости ко внушениям благодати, когда суеты земные, прелести мира, любочестие, корыстолюбие и другие страсти наполняют своими нечистыми соками все сердце наше, тогда благодать Божественная, сообщаемая каждому из нас в таинствах, при всем своем могуществе ничего не сделает с нами; тогда происходит, что мы, прияв общение Духа, не чувствуем в себе присутствия Его, не ощущаем, чтобы в нас действовало начало жизни Божественной.

Итак, что же нужно для того, чтобы благодать Божия не тща была в нас, чтобы она произвела в душах наших переворот, подобный брожению, производимому закваскою в тесте? Что нужно, чтобы в умах наших воссиял свет духовного ведения, воля и сердце получили направление к одному доброму и святому, самые члены тела соделались орудиями правды и святыни? Нужно, чтобы мы и сами не оставались праздными и старались соответствовать влечениям благодати свободною готовностью и решительными усилиями собственной воли оставить жизнь человека ветхого и начать жизнь, свойственную человеку новому. Не подумаем, впрочем, что благодать Божия тотчас увенчает наши усилия полным успехом. Нет, победа над человеком ветхим не достается так скоро и легко. И закваска не вдруг заквашивает тесто, а постепенно. Закону постепенности следует и духовная жизнь. Нельзя вдруг утвердиться в подвигах благочестия и добродетели. Мы должны постоянно упражняться в них, постоянно бороться с искушениями, слабостями и страстями, отвлекающими нас от такого упражнения, если хотим утвердиться в истинно духовной жизни.

Под именем кваса, коему Господь уподобил Царствие Небесное (Мф.13:33). разумеется бессеменное воплощение Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, которое оживотворило все концы земли, и соединение Его с единосущным нашему телом, заимствованным от Богородицы Марии, посредством коего все люди возрождены к новой жизни.

Творения свв. отцов. Тв. Афанасия Александрийского

«Кому уподоблю Царствие Божие? Подобно есть квасу, егоже прииемши жена скры в сатех триех муки, дóндеже вскисе все». Пусть обратит внимание на сие всякий, сомневающийся в сказанном, а именно, что человек, приобретший и малую закваску добродетели, хотя не успел охлеботворить оной, однако имел такое намерение, но не возмог исполнить оного или по беспечности, или по нерадению, или по недостатку мужества, и потому, что отлагал сие со дня на день, – не останется в забвении у праведного Судии, когда будет Он нечаянно застигнут и пожат; напротив того, Бог, по смерти такового, возбудит ближних его, направит мысли их, привлечет сердца, преклонит души, и подвигнутые сим, поспешат они подать ему помощь и пособие. И поскольку Владыка коснулся сердец их, восполнят они недостатки отшедшего. А кто, покрытый весь терниями, ведет худую жизнь, исполненную нечистот; кто никогда не приходит в сознание, небоязненно и равнодушно погружается в смрад сластолюбия, исполняя всякие плотские пожелания, вовсе не заботясь о душе и предаваясь совершенно плотскому образу мыслей; тому, если застигнутый в таком состоянии преселится он из сей жизни, никто, конечно, не подаст руку помощи, и участь его будет решена, что ни жена, ни дети, ни братья, ни родные, ни друзья ни мало не помогут ему, потому что ни во что поставит его Бог.

Блж. Исидор Пелусиот.

Творения свв. отцов. Тв. Исидора Пелусиота

Взыскавший «многоцен бисер» и отдавший за него все, «елико имяше», есть новый Господний народ, пренебрегший отеческое и достояние и Богослужение, и взыскующий Господа славы. А бисером называется Господь, потому что соединен с глубиною Божества, и познается только одними рыбарями и истолкователями Его.

«Воскресное чтение», 1874 г.

«Подобно Царство Небесное сокровищу. скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то» (Мф.13:44). У всех народов – восточных и западных – был обычай прятать свои сокровища во время войны и других общественных бедствий в тайном, но приметном месте, чтобы можно было потом найти их. Для этого выбирались насыпи, поле, дупло древесное и т.д. Но нередко бывало, что кто-нибудь другой находил такое место и пользовался кладом как собственностью. О таком-то обретении клада и говорится в евангельской притче. Человек, вероятно, пахавший поле, находит скрытое в нем сокровище. Он радуется находке, но хранит ее в тайне, и, надеясь воспользоваться ею, тщательно засыпав ее опять, чтобы кто другой не воспользовался ею, он идет, продает все, что имеет, и покупает поле. Теперь он хозяин поля и всего, что на нем находится, следовательно, имеет полное право и на клад, никто не смеет оспаривать у него этого права.

Спаситель уподобляет Царство Небесное скрытому сокровищу, разумея под ним Евангелие и нравственную жизнь принимающих его. Евангелие – сокровище, лучше золота и серебра, дороже всего мира. Человек может приобрести весь мир, но без Евангелия он бедняк. И наоборот – тот богат, кто следует Евангелию (имеет его), хотя бы во всем остальном он терпел крайнюю нужду.

Когда в человеке пробуждается совесть, смягчается сердце, когда он сознает свою греховность и бессилие и видит в Евангелии свет, жизнь и спасение, тогда оно становится для него сокровищем. Многие язычники, услышав Евангелие в первый раз, тотчас сознают его важность и таким образом находят сокровище. Но оно скрыто и неизвестно тому, кто слушает только слова евангельские и до сердца которого они не доходят. Человек, о котором говорит притча, может быть, сотни раз проходил по тому месту, где лежало сокровище, топтал его ногами и взрывал плугом, не подозревая, что оно так близко, пока не открыл его. Точно так же многие слушают Евангелие несколько лет и не видят в нем сокровища, пока не проникнет в их сердце слово пастыря или друга и не повеет на них благодатью Духа Святого.

Когда, таким образом, Евангелие коснется сердца человеческого, тогда и возможна нравственная перемена в нем. Все другое, кроме души, теряет тогда свою важность, благовестие о спасении чрез Христа считается важнее всего. Участвовать в этом великом деле спасения, получить прощение, примирение, спасение – вот к чему направляются тогда силы человека. Человек, о котором говорит притча, продал все, что имел, и купил поле, где лежало сокровище. Святой апостол Павел говорит, что он готов лишиться всего, чтобы только приобрести Христа. Спаситель ясно учит всех, что главное и необходимое для нас одно – Евангелие, в сравнении с которым все другое теряет свою цену.

Свт. Филарет, митр. Московский

Слово в день рождения государя императора

Притча говорит: «подобно есть Царствие Небесное сокровищу сокровену на селе, еже обретет человек, скры; и от радости его идет, и вся, елика имать, продает и купует село то» (Мф.13:44). Примечайте: сокровище готово, достаточно для обогащения; владеющий полем имеет и сокровище, в нем скрытое; но без старания обрести оное тщетно имеет; другой знает о сокровище, но также без попечения, без пожертвования, без решимости продать все, чтобы купить поле и воспользоваться сокровищем, тщетно знает.

Благодать есть сокровище готовое, довольное для обогащения всех и каждого, – где? На каком поле? – Мало ли где! Например, на голе уединения и благоговейного безмолвия, на поле целомудрия и воздержания; только продай все, чтобы возобладать таким полем, и найдешь сокровище. Но наипаче близкое и для всех доступное поле, в котором сокровенно положено сокровище благодати, есть Церковь. Какое сокровище сокрыто в ее священных собраниях! В них сокрыто присутствие Самого Христа Господа, по собственному Его уверению, что «идеже еста два или трие собрани во имя Его, ту есть и Он посреде, их» (Мф.18:20); а в Нем «вся сокровища премудрости и разума сокровенна» (Кол.2:3), равно и сокровища всех прочих даров духовных и Божественных.

Какое сокровище в молитвах, славословиях Церкви! В них дышит благодать пророков, апостолов, святых; в них наипаче, «Сам Дух Святой ходатайствует о нас воздыханиями «неизглаголанными» (Рим.8:26), как сказует апостол. Какое сокровище в ее чтениях евангельских! Есть бо, говорит Афанасий Великий (в послании к Маркеллину), в словесех писаний Божественных Господь, егоже стерпети не могуще (духи тьмы), вопияху: молю Тя, да не прежде времени мучиши нас. Та же сила, которая, исходя в слове Христовом, прогоняла бесов, исцеляла недуги, воскрешала мертвых, просвещала светом Божественным, пребывает и ныне в Его слове, в Его Евангелии. Какое сокровище в таинствах, и наипаче в таинстве Тела и Крови Господней! В нем сокрыта вечная жизнь, с ее неисповедимыми благами, по реченному от Господа: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный. Надобно только уметь воспользоваться толикими сокровищами, надобно усвоить их себе, а для сего надобно продать, или отдать за бесценок, пренебречь, отвергнуть вся, «елика имаши», именно, твое самоугодие, твои страсти, твои порочные навыки, твои плотские желания, твою леность, твою невнимательность, твою рассеянность.

Могу и должен указать вам, братия христиане, как и себе, еще, кажется, более близкое поле сокровища. Это самое сердце христианина; это наш внутренний человек. Если крещение христианина есть рождение водою и духом, как и действительно есть, по слову Христову; а рождение не иное что есть, как начатие новой жизни; и следовательно, христианин в крещении получает новую жизнь, и конечно, ту, о которой сказал апостол: «живу не ктому аз, нo живет во мне Христос»; то помыслите, какое сокровище в нас положено святым крещением, какую благодать мы в нем прияли! Мы прияли в нем начаток жизни Христоной в нас, или, как выражается святой Павел, начаток духа.

Под именем невода, коему Господь уподобил Царство Небесное (Мф.13:47), разумеется то, что, как брошенный в море невод захватывает всякого рода рыбу, так и вечное Царство Христово, заключая в себе людей всех стран, доставляет спасение каждому, по мере веры; потому что участниками вечной радости делаются не благородные или знаменитые, а благонравные и чистые по жизни, кои сделались добычею истинных ловцов. Посему, как из невода по извлечении его из воды добрые рыбы собираются в сосуды; так, когда над Церковью Господнею, то есть над именующимися христианами и соединенными единством веры, будет суд, то устоявшие в истине будут взяты в сосуды, то есть в вечные обители, а еретики и противящиеся истинному учению будут извержены из Царствия Небесного.

Святоотеческие толкования

1) Св. Иоанн Златоуст. Беседа на Матфея Мф.13:24–33. «Христианское чтение», 1839.

2) Св. Григорий Двоеслов. О подобии Царства Небесного сокровищу, многоценному бисеру и неводу. Беседы в перев. архим. Климента. Кн. 1.

3) Его же. О различных свойствах слушателей Слова Божия. Кн. 1.

4) Избранные места из святых отцов на притчу о семени (Лк.8:5–15). «Воскресное чтение», 1824.

Новейшие толкования в духовных журналах

5) О притчах Иисуса Христа. «И глагола Иисус притчами много» (Мф.13:3). «Христианское чтение», 1882. Притча: Сеятель один, а земля не одинакова, или препятствия на пути к добру внутри и вне нас (Мф.13:3–9, 19–23). Там же.

6) Притчи: 1) Сокровище на поле и 2) Жемчужина. «Христианское чтение», 1823.

7) Притчи: 1) Горчичное зерно и горчичное растение. 2) Закваска. Там же.

8) Притча о пшенице и плевелах. (Мф.13: 29–30). «Христианское чтение», 1836.

9) Притча о неводе, вверженном в море (Мф. 13: 47–50). «Христианское чтение», 1838.

10) Христианская жизнь, по учению, содержащемуся в притчах Господа нашего Иисуса Христа. «Воскресное чтение», 1834. О начале или существе христианской жизни. О характере действий благодати, начинающей и совершающей жизнь христианскую. О степенях и существенных свойствах христианской жизни. Враги жизни христианской. Об обязанностях христианина, по учению притчей Иисуса Христа.

11) Горчица (Мф.13:31–32). Библ. пол. сл «Воскресное чтение», 1874.

12) Плевелы (Мф.13:25). Там же. 1877.

13) Фоменко. Святая земля и евангельские притчи. «Воскресное чтение», 1880.

14) Ф. Смирнов. Притчи Иисуса Христа в нравственно-социальном отношении. Притча о сеятеле. «Воскресное чтение», 1882. Притча о плевелах. Притча о зерне горчичном. Притча о закваске. Притчи о сокровище и жемчужине.

15) Притча о сокровище, сокровенном на селе. «Воскресное чтение», 1809. Там же, 1824.

16) Притча о зерне горчичном. «Воскресное чтение», 1813; 1814; 1824.

17) Притча о горчичном семени. «Православный собеседник», 1858.

18) Доброе семя и плевелы. «Православный собеседник», 1859.

19) Драгоценная находка. «Православный собеседник», 1.

20) Вл. Соловьев. Царство Божие и Церковь в откровении Нового Завета. Притчи Иисуса Христа (Мф.13:4–8, 18–23, 24–30, 36–43, 31–32, 33–44, 45–46, 47–50) «Православное обозрение», 1885.

21) Епископ Феофан. Размышления на разные места из 13 гл. Еванг. Матфея. «Домашняя беседа», 1871.

22) Экземплярский. О причинах религиозного сомнения в современном нам обществе (Мф.13:15). «Воскресное чтение», 1880.

23) На Еванг. от. Марка Мк.4:26–27. «Тако есть Царствие, якоже человек вметает семя в землю. «Воскресное чтение», 1816.

24) Мысли епископа Феофана на тот же текст. «Домашняя беседа», 1871.

25) На Еванг. от Луки Лк.8:5–8. Беседа в нед.21 по Пятидесятнице. «Воскресное чтение», 1810.

26) Ст. 11. Семя есть слово Божие. «Воскресное чтение», 1808; 1816.

27) Ст. 15. Свящ. В. П. Плодотворное слышание слова Божия. «Воскресное ние», 1832.

28) Ст. 5–15. Белюстин. Проповедь. «Воскресное чтение», 1823.

29) Ст. 5–15. Сеятель. (Евангельская притча). «Православный собеседник», 1865.

30) Ст. 17. Мысли епископа Феофана. «Домашняя беседа», 1871.

В Словах и Беседах

31) На Еванг. от Матфея МФ.13:24–30. Никанор, архиеп. Херсонский. Высокое значение притчи о человеке, посеявшем доброе семя, сущность притчи и нравственный смысл ее.

32) Ст. 24–30, 37–13. Григорий, архиеп. Казанский. Нравственное зло – его происхождение, причины попущения и конец.

33) Ст. 27. Дмитрий, архиеп. Волынский. О появлении ересей и расколов в Церкви Христовой вскоре по утверждении ее на земле и о том, что они произведение диавола. Слово в нед. 7-ю по Пасхе.

34) Ст. 28. Филарет, митр. Московский. О происхождении душевных плевел – заблуждений и пороков и о нашей беспечности.

35) На Еванг. Луки Лк.8:1–3 ст. Никанор, архиеп. Херсонский. О праве собственности.

36) Ст. 4–15. Филарет, архиеп. Черниговский. Беседа на притчу о сеятеле и семени.

37) Ст. 5–8. Дмитрий, архиеп. Волынский. О том, что семя есть слово Божие, и о препятствиях к его плодоношению.

38) Ст. 15. Леонтий, архиеп. Варшавский. Изъяснение притчи о сеятеле и семени.

Во время Своих путешествий с проповедью Иисус Христос заметил, как много было людей между иудеями, желавших научиться истине, но им не у кого было узнать ее, потому что мало было учителей, умевших научить народ верно понимать истину. Поэтому Он сказал Своим ученикам: «Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей, на жатву Свою».

Потом Он призвал к Себе двенадцать апостолов и повелел им идти по всей стране с проповедью о Царствии Божием, желая, таким образом, еще во время Своего пребывания на земле приготовить их к трудам, ожидавшим их после Его вознесения на небо. Он послал их по двое в различные области иудейской земли и дал им власть творить чудеса Его именем.

Прежде чем они отправились в путь, Иисус Христос сказал им: «На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите» (проповедь о наступлении Царства Мессии должна была распространиться сначала между иудеями и уже после вознесения Христа – между другими народами), «а идите к погибшим овцам дама Израилева».

«Ходя же проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное»; (для доказательства наступления Царства Мессии) «больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте. Даром получали, даром и давайте» (подобно Иисусу Христу, апостолы должны творить чудеса по любви и милосердию, не из корысти).

«Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви (кроме той, которая на ногах), ни посоха (запасного); ибо трудящийся достоин пропитания» (вы будете кормиться подаяниями тех, кого будете учить).

«В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин (к принятию проповеди о Царстве Мессии) и там оставайтесь, пока ue выйдете. А входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему. И если дом будет достоин, то мир ваш придет на него (ваши благожелания ему исполнятся); если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится.

А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома, отрясите прах от ног своих во свидетельство на них (чтобы показать им невозможность оправдания их пред Богом в нежелании принять проповедь о Царстве Мессии). Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому. Вот Я посылаю вас, как овец среди волков; итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (змий – образ хитрости и мудрости, голубь – кротости и незлобия). Остерегайтесь же людей; ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. И поведут вас к правителям и царям за Меня для свидетельства пред ними и язычниками» (последними и дальнейшими словами Христос указывал на проповедническую деятельность апостолов после Его вознесения во всем мире, на страдания и на смерть их за имя Его).

«Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот. час дано будет вам, что сказать. Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас.

Предаст же брат брата на смерть и отец сына, и восстанут дети на родителей, и умертвят их. И будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца (мучения и оставшийся твердым в вере) спасется.

Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как придет Сын Человеческий» (откроется Царство Мессии после Его славного Воскресения).

«Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего (т.е. Я предсказываю вам ту же участь, которую ожидаю Я Сам – Учитель ваш). Довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом (диаволом, князем бесов), «не тем ли более домашних его.

Итак, не бойтесь их (страданий, ожидающих вас), ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано (настанет время, когда все поймут ваше учение и признают вашу невинность; а потому) что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях.

И не бойтесь убивающих тело, душу же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне.

Не два ли воробья продаются за ассарий? И ни один из них не упадет на землю без воли Отца вашего. У вас же и волосы на голове все сочтены. Не бойтесь же, вы лучше многих воробьев» (этими двумя примерами Спаситель ободряет учеников, желает напомнить им, что жизнь их в руках Бога, Который заботится о всех тварях на земле).

«Итак, всякого, кто исповедует Меня пред людьми, исповедаю и Я пред Отцем Небесным.

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю: не мир пришел Я принести, но меч. (Спаситель выражает в этих словах мысль, что Его учение возбудит в людях много ссор, несогласий, потому что многие люди отнесутся враждебно к этому учению и не поймут спасительности его). Ибо Я пришел разделить (верующих от неверующих) человека с отцем его и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его.

Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня и кто любит сна или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня.

И кто не берет креста своего (не готов идти на страдания и смерть за имя Мое), тот недостоин Меня. Потерявший душу свою (в этой временной жизни чрез самоотвержение) ради Меня сбережет ее для жизни вечной.

Принимающий вас принимает Меня, а принимающий Меня принимает Пославшего Меня. Принимающий пророка во имя пророка получит награду пророка, и принимающий праведника во имя праведника получит награду праведника. И кто напоит одного из малых сих (верующих в Меня) только чашею холодной воды (ради Меня), истинно говорю вам, не потеряет награды своей».

Апостолы исполнили повеления Учителя Своего: они отправились в путь, проходили по селениям с проповедью о покаянии и наступлении Царства Мессии и вместе с тем изгоняли бесов, исцеляли больных и, согласно словам Христовым, всюду находили приют и пищу.

Предшествующие стихи с 35–38 ст. 9 главы (Мф.9:35–39) составляют как бы вступление к повествованию о послании апостолов. В них содержится сожаление Господа о народе и возбуждение учеников к молитве о явлении делателей сей духовной жатвы.

В начале 10 главы, с 1–4 ст. (Мф.10:1–4) говорится о даровании апостолам чудодейственной силы и власти и перечисляются имена апостолов.

С 5 стиха по конец главы следуют наставления апостолам. Иисус Христос преподал им правила апостольского служения: 1) в отношении к людям (ст. Мф.10:5–15); 2) в отношении к ним самим (ст. Мф.10:16–31) и 3) в отношении к тем и другим (ст. Мф.10:32–42).

Правила первого рода следующие:

1) Апостолы не должны идти к язычникам и самарянам, а только к израильтянам (ст. Мф.10:5–6).

2) Должны проповедовать и исцелять даром (ст. Мф.10:7–8).

3) Не должны запасаться ничем лишним в дорогу (ст. Мф.10:9–10).

4) Входя в город или селение, должны осведомляться, кто в нем достоин, чтобы в его доме остановиться ( ст. Мф.10:11).

5) Входя в дом, приветствовать миром (ст. Мф.10:12–13).

6) Кто не примет, отрясать и прах от ног, во свидетельство будущего осуждения (ст. Мф.10:14–15).

Правила второго рода следующие:

1) Апостолам требуется быть незлобивомудрыми (ст. Мф.10:16–18).

2) В гонениях твердо уповать на помощь свыше (ст. Мф.10:19–20).

3) За имя Христово – терпеть до конца и предательство от своих, и ненависть от всех (ст. Мф.10:21–22).

4) В преследованиях бежать из города в город (ст. Мф.10:23).

5) Быть готовыми подвергнуться участи своего Господа (ст. Мф.10:24–25).

6) Помнить, что нет ничего сокровенного, что бы не открылось ( ст. Мф.10:26–27).

7) Не страшиться смерти, а бояться вечной погибели (ст. Мф.10:28).

8) Вполне полагаться на Промысл Божий (ст. Мф.10:29–31).

Наставления третьего рода следующие:

1) Должно помнить, что ни исповедание Христа, ни отречение от Него не останется без соответственного возмездия (ст. Мф.10:32–33).

2) Не должно ожидать мира или земного благоденствия за исповедание веры, но быть готовым подвергнуться за нее и вражде домашних (ст. Мф.10:34–36).

3) Должно любить Иисуса Христа более единокровных (ст. Мф.10:37).

4) Любить Его, Спасителя, до самоотвержения (ст. Мф.10:38–39).

5) Знать, что самое малое дело любви, оказанное посланным от Иисуса Христа, не останется без награды.

Не идти на «путь язык» значит не сходиться с ними в образе мыслей, равно как и во град Самарянский не входить значит не то, чтобы удаляться от сожительства с ними, но чтобы не приобщаться к их злочестию и лукавству.

О бескорыстном и верном раздаянии благодатных даров (Мф.10:7–8)

Свт. Филарет, митр. Московский.

Чтения в Обществе духовного просвещения, кн. 12. В день рождения императрицы А. 1 июля 1828

«Ходяще проповедуйте, глаголюще, яко приближися Царствие Небесное: болящия исцеляйте, прокаженныя очищайте, мертвыя воскрешайте, бесы изгоняйте: туне приясте, туне дадите» (Мф.10:7–8). В основание святого бескорыстия облагодетельствованных человеков Господь полагает чистейшее бескорыстие Божие в раздаянии благодати. «Туне приясте, туне дадите». Как получили вы благодать апостольства и дар чудотворения? Приобрели ли вашими подвигами? Заслужили ли вашими добродетелями? Нет! Подвиги земнородных, земными силами совершаемые, не могут достигнуть до неба; добродетели сынов Адамовых никогда не могут покрыть грехов их, кольми паче заслужить награду Божественную. Благодать Божия, как и все Божие, столь бесценна, что высочайшие и совершеннейшие твари не имеют ничего достойного, что бы воздать за малейшие из даров ее. Потому и нарицается она благодатию, что дается единственно по благости Божией. Если вы так ее получили, то так и употребляйте. Воздайте ее Раздаятелю хотя тем одним, чтобы преподавать оную другим верно, по ее намерению. Не назначайте на земле цены тому, что на небесах цены не имеет. Не повредите чистейшего дара нечистотою вашего своекорыстия. «Туне приясте, туне дадите».

«Туне приясте, туне дадите. Не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших, ни пиры в путъ, ни двою ризу, ни сапог, ни жезла: достоин бо есть делатель мзды своея» (Мф.10:9–10). Весьма достойно замечания нашего, с каким особенным вниманием Спаситель остерегает апостолов Своих от двух наипаче страстей, тщеславия и любостяжания, к которым наиболее склонно растленное грехом сердце человеческое. Напоминая им, что они без всяких заслуг получили от Него дар чудотворения, отсекает сим корень гордости – «туне приясте» – и вместе повелевает без всякой мзды сообщать другим те дары, которые они получили от Господа даром, – «туне дадите». А дабы сердца их сохранить во всей чистоте, требуется для принятия от Бога небесных даров, и утвердить их в единой вере и уповании на единое всемогущество Его, Он запрещает им совершенно иметь и злато, и сребро, и медь, и две одежды, и даже те вещи, которые, по видимости, необходимы в пути. А заповедует питаться и одеваться тем, что Господь пошлет им руками верующих, дабы все внимание их обращено было на единую проповедь Евангелия; и вместе обещает, что труды их облегчатся усердием верующих в доставлении им нужного для их содержания. «Достоин бо есть деятель мзды своея». Сия ревность Спасителя к отрешению учеников Своих от всего земного показывает свойство сынов Царствия Небесного, совершенно противоположное и правилам сынов века сего, у которых суетная слава, злато и сребро суть идолы, коим они приносят в жертву свое сердце; а тщетная заботливость о питании и украшении тела поглощает все их время и все их силы. Спаситель, поставив апостолов светилами в Церкви Своей, хочет, чтобы истинно верующие в Него, взирая на сии светила, ежели не могут подражать им в совершенной нестяжательности, по крайней мере, ограничивали бы попечения о временных благах стяжанием нужного для жизни и ограждали сердце свое от страсти тщеславия и любостяжания, ежели хотят иметь с ними участие в Царствии Небесном.

«Будите мудри, яко змия, и цели яко голубие» (Мф.10:16).

«Будите мудри яко змия». «Как змея всего более старается о спасении головы, так и ты отдай все – имение, тело, даже жизнь; но только сохрани веру. Ибо вера есть глава и корень. Если она останется неприкосновенною, тогда и ты, хотя бы все потерял, все опять получишь в обилии» (св. Иоанн Златоуст). Итак, благо тому, кто на смертном одре может сказать: «подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру собюдох» (2Тим.4:7).

«Змея прижимает одно ухо к земле, а другое закрывает хвостом. Так и христианин должен хранить свои уши от соблазнительных речей и обольстительных внушений мира» (Августин).

«Когда змея ползет чрез трещину, тогда она снимает свою старую кожу. Так и Христос хочет, чтобы мы шли узким путем и умерщвляли ветхого человека (Исидор Пелусиот). Когда мы пресмыкаемся долу и живем среди суеты мирской, тогда образуется в душе от этого праха некий твердый слой, как бы другая кожа. И потому христианин должен можно чаще отрясать прах земной и заботиться о «совлечении греховнаго тела плоти» (Кол.2:1). А кто пренебрегает этой мудростью змеиной, того греховная природа может до такой степени окаменеть и окрепнуть, что переменить ее будет невозможно».

«Будите мудри яко змия, и цели яко голубие». «Надобно заметить, что Господь не хочет Своим ученикам представить для подражания ни голубя без змия, ни змия без голубя, дабы простота голубя была изощрена хитростью змия, и хитрость змия была умерена простотою голубя» (Григорий Великий).

«Я не хочу, говорит Господь, чтобы вы всегда были, как голуби, дабы слишком большая простота не ввела вас в сети искушения; но не хочу. чтобы вы всегда были только, как змии; потому что в таком случае вы будете изливать яд на всякого. Будьте подобны змиям, если не хотите быть в плену; но если вы пленены, тогда будьте как голуби, дабы не мстить своим противникам и оскорбителям» (св. Иоанн Златоуст).

Хощу вас мудрых быти во благое, простых же во зло (Рим.16:19).

«Воскресное чтение», 1824

«Будите мудри, яко змия», может быть, в том отношении, что змея благоразумно и смышленно совлекает с себя старость. Ибо, когда ей нужно скинуть кожу, вползает в тесное место, где было бы отвсюду тело ее сжато; и таким образом, протесняясь чрез него, скидает с себя старость. Так, может быть, слово сие и от нас требует, чтобы, идя тесным и скорбным путем, совлекались мы ветхого человека и облекались в нового, и чтобы юность наша обновлялась, «яко орля» (Пс.102:5). (Тв. Василия Великого, ч. 2).

Кто мудр как змия и цел яко голубь?

Мудр, змея, кто предлагает учение с осмотрительностью и с разумением, как успешно привести слушателей к благопокорливости. А цел, голубь, кто не держит и в мысли, чтобы мстить злоумышляющему, но продолжает ему благодетельствовать, по заповеданному апостолом: «вы же не стужайте, доброе творяще» (2Сол.3:13). Ибо Господь дает сие повеление ученикам, посылая их на проповедь, где была потребность и в мудрости для убеждения, и в незлобии на злоумышляющих, чтобы, как там змей, умел и подойти с лицем льстивым и говорить увлекательно, почему слушающие его отступили от Бога и предались греху, так и мы избрали для себя и лице, и способ, и время, и всеми мерами устрояли «словеса на суд» (Пс.111:5), стараясь слушателей отвести от греха и привести к Богу, а в искушениях соблюдали терпение до конца, как сказано в Писании (Мф.24:13). (Василий Великий. «Творения свв. отцов» т. 9).

Протоиерей Нечаев.

«Душеполезное чтение», 1878

С этою заповедью Господь Иисус Христос обращается ближайшим образом к апостолам, посылая их на проповедь Евангелия. Он не скрывает от них опасностей; грозящих им со стороны врагов Царства Его. Попасть в среду их так же опасно, как опасно овце попасть к волкам. Враги Царства Христова с волчью свирепостью, прикрываемою иногда видом овечьей тихости, готовы уничтожить Царство Христово и стереть с лица земли проповедников его. Как же должны поступать эти проповедники среди таких врагов? Со змеиною мудростью и голубиною простотою. Что же общего между мудростью змеи и тою мудростью, которая заповедуется апостолам в виду врагов их проповеди? Змея – животное пресмыкающееся и, по видимости, меньше, чем четвероногие и птицы, наделенное средствами самосохранения. Четвероногие могут убежать от врагов на ногах, птицы улетают от них на крыльях. У змеи нет ни ног, ни крыльев, зато вместо тех и других У нее есть мудрость, или хитрость, при помощи которой она не только себя с успехом защищает от людей и зверей, но еще и сама наносит им вред и даже смерть. С этою целью она прибегает к разнообразным уловкам: свивается в кольцо, вдруг распрямляется, делает неожиданные извороты; скрывается под цветами и из-под них наскакивает на любующихся ими неосторожных зрителей; искусно прячет преимущественно голову, обвивается вокруг своей жертвы, вонзает в нее ядовитое жало.

Когда Христос Спаситель заповедует апостолам подражать змеям в мудрости, Он чрез это внушает им не то, чтобы они старались с ловкостью и искусством змея вредить врагам своим, не щадя самой жизни их, – нет, этого не мог внушать Тот, Кто заповедал любить врагов и благотворить им, – Христос Спаситель прежде всего хочет того, чтобы апостолы при встрече с врагами их проповеди соблюдали свойственную змеям осторожность и без особенной нужды не подвергали жизни своей опасности от этих врагов, уклонялись от этой опасности. Апостолы должны помнить, что их жизнь нужна не для них только, а, главным образом, для других, для служения спасению их. Поэтому они должны .беречь себя, чтобы иметь возможность продолжать это святое служение. Не береги они себя, кто же тогда стал бы возвещать повсюду слово истинны? Согласно с сею заповедью и поступали апостолы Христовы.

Возьмем, например, апостола Павла. Он во многихпоказал великое самоотвержение, многими опытами засвидетельствовал, что ему не страшна смерть. Он даже рад был умереть. Он говорил, что смерть для него приобретение, что он желает разрешится от уз тела и быть со Христом. Это, утверждал он, для него несравненно лучше. Но, прибавлял он, «оставаться во плоти нужнее для вас. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами, для вашего успеха и радости в вере» (Флп.1:24–25). Ревность о распространении веры Христовой и об умножении успехов ее в верующих – вот что паче всего привязывало апостола к жизни и вот почему он со змеиною мудростью старался беречь себя при встрече с врагами. Так, не раз угрожаемый смертью от разъяренных врагов его проповеди, иудеев и язычников, он объявлял себя римским гражданином и этим обуздывал их, потому что все знали, с римским гражданством соединены великие права и римского гражданина нельзя оскорблять безнаказанно. Раз он, для избежания неправедного против него суда со стороны местных сирийских властей, потребовал суда пред кесарем и путешествием по сему случаю в Рим избавил себя от гонений в Палестине. Узнав о заговоре сорока иудеев, поклявшихся убить Павла, он спас себя от этой опасности доносом на них начальству. Раз он представлен был на суд синедриона по обвинению, будто он возбуждает повсюду неуважение к иудейскому храму и Моисееву закону. Павел, зная разногласие членов синедриона, фарисеев и саддукеев, по вопросу о воскресении мертвых, со змеиною мудростью воспользовался этим разногласием и торжественно сказал, что он судится за учение о воскресении мертвых. Следствием было то, что за него вступились фарисеи, веровавшие в воскресение мертвых.

Но апостолам предстояло встречаться не с одною грубою силою, но и с такими врагами их проповеди, которые будут противодействовать успехам ее духовным оружием, – земною мудростью. Потому и змеиная мудрость, которую заповедует апостолам Господь Иисус, должна состоять не в одном умении оберегать себя от гонений и смерти, а вместе в находчивости в ответах этим врагам. Земной мудрости, взимающейся на разум Божий, открывающийся в Евангелии, апостолы должны противопоставлять мудрость духовную, любомудрие Богопросвещенное. Они должны знать, что Евангелие предназначено не для одних простых, мало рассуждающих людей, но и для мудрых мира сего, что в нем заключается решение высших вопросов ведения, ответа на которые человеческий ум напрасно ищет вне Божественного откровения. Согласно с заповедью о змеиной мудрости в этом смысле и поступали апостолы. Апостол Павел говорит о себе: «я должен мудрецам и невеждам» (Рим.1:14). И как блистательно он исполнял этот долг в отношении к мудрецам, показывает речь его в афинском ареопаге пред самыми образованными членами афинского общества (Деян.17:22–31). Заповедь об употреблении змеиной мудрости против враждебной Евангелию земной мудрости Христос Спаситель подкрепил обетованием: «Аз дам вам уста и премудрость, ейже не возмогут противитися, или отвещати вси противляющиися вам» (Лк.21:15).

Апостолам в земной мудрости призваны подражать продолжатели их учения, пастыри Церкви, епископы и пресвитеры. Знаменательна в сем отношении одна из внешних принадлежностей архиерейского сана: жезл, употребляемый архиереями при священнослужении, с поперечником наверху, представляющим подобие двух змеиных голов, обращенных одна к другой. Это изображение служит для высших пастырей Церкви наглядным напоминанием об их обязанности пасти Христово стадо со змеиною мудростью.

Но со змеиного мудростью апостолы и преемники их служения пастыри Церкви должны по заповеди Христа Спасителя соединять целость или простоту голубиную; «будите мудри яко змия, и цели (просты) яко голубие». Это значит, что они, не давая себя в обиду, и сами некого не должны обижать, – именно они должны вести себя в отношении к врагам Евангелия без умысла причинить им лично какой-нибудь вред. Против козней их, против тлетворного учения их они должны восставать и других предохранять, но в отношении к ним самим держать себя с простосердечием, с кротостью и благодушием, подражая голубям, которые между птицами также кротки, смирны и чужды лукавства, как овцы между четвероногими. Такими и являли себя всегда истинные пастыри Христова стада, например, святители Христовы, которых потому Святая Церковь и называет образом кротости (в тропаре святителям), хотя в то же время их ревность по вере запечатлевалась змеиною мудростью, зорко следившею за волками и оберегавшею от их нападений Христово стадо.

Змеиная мудрость обязательна не для одних вождей христианского общества, но и для всякого христианина при встрече с волками. Положение истинного христианина в мире часто походит на положение овцы посреди волков. Мы не говорим об отношении мира к Царству Христову в странах нехристианских, например, в Турции, где оно всегда было и есть враждебно, – возьмем любую христианскую страну. В христианской стране, по видимости, немыслима опасность для овец Христова стада от волков, и однако, она существует. Правда, в нашем, например, отечестве нет волков или врагов Евангелия, подобных тем, от которых приходилось жестоко страдать христианам во времена апостольские и ближайшие к ним; но дух противления Христовой истине и нечестия всегда жил и теперь живет в недрах христианского общества. Никому из нас не угрожает гонение и смерть от людей, зараженных этим духом; но есть другого рода опасность от них, более грозная, опасность для наших душ, опасность для нашей веры и благочестия. Нужна немалая змеиная мудрость, чтобы миновать эту опасность, не впасть в челюсти волков, не щадящих Христова стада (Деян.20:36).

Свт. Филарет, митр. Московский.

Слово в день памяти npn. Сергия

Спастися в обыкновенном употреблении сего слова значит избавиться от опасности, от врага, от беды, от страдания, от смерти, от погибели. Так Ной посредством ковчега спасся от вод потопа, Лот бегством спасся от огня содомского. В высшем духовном разуме Спастися значит избавиться от врага диавола или от опасности подвергнуться его мучительству, сохраниться, или очиститься от греха как источника всех бед и страданий, освободиться от клятвы закона, связующей и поражающей грешника, избегнуть осуждения от вечного правосудия, быть безопасным от поглощения бездною, «идеже червь не умирает, и огонь не угасает» (Мк.9:44), где жизнь и бессмертие непрестанно убиваются смертию неумирающею. Кто таким образом спасется от всяко. го зла, того жребием, очевидно, должно быть благо и блаженство.

Вспомогательное средство спасения есть терпение, и притом терпение до конца. Христос Спаситель поставляет терпение в ближайшем соотношении с гонениями за имя Его. «Се Аз, говорит Он, посылаю вас, яко овцы посреде волков: – предадят вы на сонмы, и на соборищах их биют вас: – и будете ненавидими всеми имене Моего ради: претерпевый же до конца, той спасен будет». Гонение за истинную веру есть открытое и торжественное поприще терпения; и славный в Церкви чин претерпевших до конца и спасшихся суть святые мученики.

Начальник нашего спасения преподал учение о спасительном терпении вслед за предречением о гонениях за веру по естественной последовательности; но сим не ограничил области терпения. Посему все мы, если желаем спастись, должны стяжать терпение и сохранить оное до конца. «Претерпевый до конца, той спасен будет».

Область терпения должна простираться на всю жизнь человека и на все судьбы человечества в сем мире. С терпением человек приобретает и сохраняет блага, успевает в предприятиях, достигает исполнения желаний, безвредно выдерживает приражения зол; вышед из терпения он тотчас в опасности утратить благо и пострадать от зла, или, что не менее бедственно, сделать зло. Минута нетерпения может расстроить годы и веки.

Без терпения нет подвига, а без подвига нет добродетели, ни дарования духовного, ни спасения. Ибо «Царствие Небесное нудится» (Мф.11:12).

Хочешь ли, по заповеди Христовой, стяжать совершенную любовь, объемлющую и врагов? Размысли, сие возможно. В людях встречаешь ты часто недостатки, нередко пороки, иногда и ненависть к тебе, а это располагает к неуважению людей, к отвращению от них, ко взаимной ненависти, а не к любви. Как же стяжать любовь ко всем? Если решишься и приобучишь себя с терпением взирать на недостатки и пороки людей и на самую ненависть к тебе, то можешь возлюбить всех, не преставая ненавидеть пороки, а без терпения не можешь.

Хочешь ли, по апостолу, быть «чадо послушания» (1Петр.1:14)? Размысли, как сие возможно. Если начальствующий или старейший будет тебе повелевать только то, чего ты и сам желаешь, то ты будешь исполнять свою волю, исходящую из уст другого. Трудно признать здесь добродетель послушания. Послушание несомнительно тогда, когда ты, очевидно, не своему следуешь мудрованию и не своим желаниям, но рассуждению и воле повелевающего. Посему надобно, да и неизбежно, чтобы тебе нередко повелеваемо было то, что тебе не по мысли, не по желанно, не по вкусу, что тягостно для твоей неги, непокойно и обременительно для твоей беспечности; но чтобы сие исполнить без противления, без прекословия, без ропота, для сего нужно терпение. Итак, если имеешь терпение, то можешь иметь послушание, а без терпения не можешь.

Подобно сему и всякая добродетель требует некоторых лишений, труда, подвига, брани против страстей, вожделений, искушений, не всегда легко и скоро увенчаваемой победою, и следственно, требует терпения. Если поколеблется терпение, – не устоит и другая добродетель. И поскольку добродетель есть обязанность всей жизни до конца, то и терпение есть потребность всей жизни до конца.

«Воскресное чтение», 1816

«Всяк, иже исповесть мя, пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех: а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех» (Мф.10:32–33). Есть ли теперь в наше время поприще для приобретения славного венца исповедников Христовых, особенно в обществах мирных и благоустроенных, где вера и Церковь не встречают открытых врагов или свободны от видимых нападений их?

Для некоторых и многих есть и теперь, как и в первые времена христианства, то же самое поприще для стяжания венца исповедника и мученика: тьма неверия и лжеверия и теперь еще облегает с разных сторон Царство Христово; плевелы ересей и расколов и теперь еще прозябают и растут или вновь посеяваются на разных местах обширной нивы Господней; голос лжеименной мудрости и теперь так громко и гордо вопиет наперекор кроткому гласу евангельской истины. Кто находится в непосредственном сношении с этими врагами веры или кто призван особым долгом своего звания на защиту истины, тот стоит на поприще исповедников и даже мучеников Христовых и может или венчаться этими славными венцами, или заклеймить себя позорным пятном измены вере и истине и подвергнуться отвержению, которое произнесет над ним Иисус Христос пред Отцом Небесным.

Но есть и для каждого из вас и во всякое время нашей жизни ближе к нам поприще, на котором мы можем приобщаться подвигов и награды исповедников. Жизнь каждого христианина должна быть высоким и святым поприщем исповедания веры, упования и добродетелей любви. И сколько бывает самых обыкновенных случаев в жизни, когда мы или уклоняемся от этого поприща, или сходим с него не со славою победы и не с заслугою награды, достойной верного и непреклонного исповедника имени Христова, а с позорным пятном измены заповеди Господней!

Дух маловерия, лжеверия и неверия всегда тайно гнездится и живет между христианами; он высказывается в разных случаях и под разными видами, но всегда идет против веры и истины. И кто не встречал его между своими ближними? Случается многим из нас быть в обществе людей, где без благоговения и страха Божия, без уважения к святыне веры и истины говорят о вере и истине, слышатся глумление, кощунство и богохульство по отношению ко всему святому и священному в Христовой вере. Легкомыслие ли, маловерие ли, или злонамеренное неверие двигает в этом случае устами говорящих – во всяком случае, кто говорит так, тот стоит в это время на стороне врагов учения Христова и апостольского. Не случай ли это защищения и исповедания оскорбляемой и унижаемой веры Христовой, кто горит любовию к Господу Иисусу и Евангелию Его? Станьте против дерзких пререканий святыне и истине, заградите, сколько можете, словом истины уста суесловия и кощунства: за свою ревность ко святой истине Христовой вы приобщаетесь воздаяния исповедников веры Христовой. Но уклонитесь от этого случая из стыдливости и опасения навлечь на себя за ревность к вере насмешку и неприятное нарекание – вы потеряете награду исповедников, разделите нечестивый разговор, хотя без участия мысли и сердца, под видом невинной шутки, из приличия участвовать в разговоре общества; тогда вы приобщитесь к стороне тех, которые стыдятся и отвергаются Иисуса Христа пред человеки, и которых Сам Иисус Христос отвергается пред Отцом Небесным.

Лукавый дух мира, в котором живет и деется тайна беззакония, своими обычаями и правилами всегда стоит в явной и тайной вражде с духом и правилами христианской жизни, созидаемой тайною благочестия в Церкви Христовой. Правила и обычаи света и мирской жизни развивают и питают в нас потребность наслаждений земных, удовольствий временных; дух христианского благочестия, правила и уставы Церкви Христовой развивают в нас потребность благ духовных, воспитывают упование блаженства вечного, обещанного верным слугам Христовым. И бывают случаи, когда христианин явно становится на сторону поборников одного и изменников другого. Например, потребность мирских удовольствий и развлечений, обычаи светской жизни, приличия людские, желание избежать невыгодных нареканий от судей приличия и вкуса зовут вас в веселое собрание светских развлечений и удовольствий, и это тогда, когда долг звания христианина, нарочитое время церковного праздника, звук церковного колокола призывают вас в храм Божий – в храм молитвы и славословия Бога. Куда склонится в это время христианин? Если на сторону мирских удовольствий – он отвергает в это время долг христианина, звание упования своего: если же не устыдится в это время отказаться от обычных удовольствий мира и верно последует долгу христианского звания – он приобщается мздовозданию святых, которые, сознавая этот долг, не стыдились ни пред кем словом и жизнью исповедовать и проповедовать все, что заповедано Иисусом Христом.

Неправда в мире всегда находится в непримиримой вражде с правдою; и самоотверженная любовь к последней или рабская и лицемерная услужливость в пользу первой разделяют христиан на две стороны – на сторону поборников правды и на сторону изменников ее. Требуется, например, свидетельство в пользу угнетенной правды, в защищение страждущей невинности пред судом человеческим, и это свидетельство, это защищение нужно бывает высказывать против людей сильных и знатных, вопреки собственным вашим выгодам, вопреки дружбе и приязни, не в пользу узам родственным и кровным. Не поприще ли это для исповедания истины и правды и для стяжания награды достойных исповедников имени Христова? Правда и истина на земле – Христовы, и кто желает быть Христовым, должен защищать и хранить их. И кто изменит правде на суде человеческом, кто убоится и устыдится защищать ее из угождения людям сильным, из-за собственной выгоды, из уважения к чувствам дружбы и родства, тот оскорбляет достоинство христианина. Из любви к Иисусу Христу, к Его учению и заповедям христианин должен жертвовать любовью ко всем и ко всему: «иже любит отца или матерь паче Мене, говорит Он, несть Мене достоин: и иже любит отца или дщерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мф.10:37).

«Воскресное чтение», 1804

Так мог сказать только Бог или Богочеловек. В отношении к другим существам, как бы они ни были велики, могущественны и благотворны, такое требование было бы не по ним, превыше их и неприлично им. Но в отношении к Богу такое требование совершенно справедливо и даже необходимо. Справедливо, ибо Отец Небесный первее и выше всех отцов и матерей земных. Последние сами должны любить Его паче всего, и следовательно, сами же должны требовать от детей своих, чтобы и они любили Его паче всего, и следовательно, их. Необходимо, ибо если человек не будет любить Бога паче отца и матери, то у него земной отец и мать будут выше Бога, что совершенно противозаконно.

Но сей же самой любви, какая подобает единому Богу, и в той же самой степени требует от нас, и требует непременно, Иисус Христос; ибо Он есть Бог наш истинный, и вера в Него как истинного Бога есть необходимая обязанность каждого.

«Воскресное чтение», 1821

«Иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мф.10:37). Родительская любовь к детям часто, и без намерения со стороны отца и матери, незаметно для них, переходит за пределы надлежащего, христианского употребления и, пользуясь именем и правами законной любви к детям, в то же время становится враждою на Бога и святой закон Его, а христианских родителей с таким чувством к детям делает недостойными и лукавыми рабами Господа нашего Иисуса Христа. Любить сына и по животной привязанности к нему не обращать внимания на то, кто растет и крепнет под покровом отеческой любви – человек честный или развратный, верный слуга отечеству или буйный крамольник и враг всякого порядка, истинный христианин или человек без веры и добрых убеждений, поборник Евангелия и правды или изменник веры и предатель истины, – ужели это любовь, достойная отца-христианина, любовь, которую внушает ему долг христианского отца и прямой закон Евангелия? Нет, это значит любить в своем сыне только плоть и кровь, а не любить его души и жизни разумной; это любовь животная, а не человеческая, тем более не христианская, которая действует по духу любви Христовой и по евангельскому закону; эта любовь противна любви к Господу и требованиям святого закона Его; эта любовь-вражда на Бога. Среди различных явлений такой отеческой любви, для ее обличения и вразумления, как отрадно встретиться в истории первых времен христианства с примерами истинной любви к детям, в лице христианских родителей, которые с самоотвержением жертвовали всякою любовью к детям любви к Господу и святой вере Его, как скоро первая становилась преступною пред обязанностями последней. Вот один из таких примеров.

Вероотступничество в лице римского императора Юлиана имело многих последователей со стороны христиан, нетвердых в вере, малодушных при угрозах и льстивых обещаниях ненавистника христианства. Один из таких подражателей вероотступнику был юноша, сын знатного гражданина города Берии и высокого государственного сановника, но при всем том благочестивого и преданного вере христианина. Когда сын открыл свои мысли о вере и о несчастном падении своем отцу, благочестивый отец не пощадил ради имени Иисуса Христа ни чести и имени своего сына, ни своей любви к нему, ни расчетов на милость у царя-вероотступника; отец немедленно лишил сына имени своего и публично отрекся от него. Предприимчивый юноша-богоотступник отправился к богоотступнику-повелителю искать у него покровительства, защиты пред отцом, награды и чести за свое отречение от христианства в угоду царю, врагу и гонителю имени Христова. Юлиан, мечтавший весь мир обратить к древнему, упадавшему тогда языческому идолослужению, весьма доволен был всякими примерами вероотступничества и не жалел наград и милостей своих для умножения числа подобных себе нечестивцев; он обласкал юношу, успокоил его и обещался сам своим посредничеством возвратить ему расположение отца и права на достояние его.

Прибыв в Берию, Юлиан пригласил к своему столу в числе многих знаменитых граждан города и благочестивого отца с вероотступником-сыном; за столом Юлиан обратился к отцу отверженного сына с такими словами: «Мне кажется, несправедливо было бы делать насилие людям с иным настроением мыслей и против воли человека направлять его к другим мыслям. Итак, не принуждай сына следовать своему учению, когда он не хочет этого. Ведь я не принуждаю же тебя следовать моему, хотя и очень легко мог бы принудить к этому!» – «Ты, царь, говоришь об этом беззаконнике, который истине предпочел ложь?» – отвечал благочестивый отец в негодовании на богоотступника сына. В ответе христолюбивого отца было столько непобедимой ревности на защиту святой веры Христовой и вместе столько неустрашимого негодования на богоотступничество сына, покровительствуемое богоотступным царем, что сей изменник вере и совести не нашел в себе и обычной дерзости, чтобы защитить ложь против истины. Чувствуя себя бессильным против святой ревности защитника христианства, Юлиан принял вид притворной кротости и, обращая дело в шутку, сказал юноше: «Я сам позабочусь о тебе, когда не мог склонить на это твоего отца». Действительно, отец юного богоотступника не изменил своего праведного гнева на беззаконного сына; на него не действовали ни ласки, ни угрозы нечестивого царя; для него не было страшнее приговора Господа Иисуса: «иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин».

Смысл слов «приемляй пророка во имя пророчо, мзду пророчу приимет» говоря кратко, таков: кто по другой какой потребности или по другому предлогу удостоивает чести доброе, тот не будет еще участвовать в славе доброго; но тот прославится вместе с добрым, кто почтил доброе ради самого добра. Ибо многие чтут пророков или праведников или по причине славы человеческой, или по причине житейской выгоды. Иные заняты этим, тратят на сие деньги, и никто о них не скажет, что примут «мзду пророчу». Но кто без таких прикровений, откровенною душею взирая на доброе, почтит святых, тот справедливо прославится вместе со святыми.

Сказанное: подать чашу «студены воды» относите к тем, у кого это только и есть, а не к изобилующим богатством, которые могут и одеждами снабдить томимых голодом, болезнями и наготою. И не дивись, подающий воду за дело сие не останется без награды; потому что милостыня ценится не по подаянию, но по произволению, когда и слово удостаивается одобрения. Ибо сказано: «се слово паче даяния блага». Но присовокуплено также: «обоя же у мужа благодатна» (Сир.18:17), то есть у того, кто в состоянии дать. Ибо взыскуется не только поданное, сколько изобилие и произволение подающего. Ибо многие от многого подают малое, а многие от малого многое. Ценится не мера подаваемого, но сравниваемое с сею мерою изобилие подающих. Посему и влагающая две лепты превзошла всех принесших много; потому что те принесли часть, а она пожертвовала всем своим достоянием.

Святоотеческие толкования

1) Св. Григорий Двоеслов. О цели, для коей Господь сообщает людям силу творить знамения и чудеса. «Воскресное чтение», 1811. Его же об апостолах (ст. 5–10). Кн. 1.

2) Пр. Исидор Пелусиот. «Будите мудри яко змия и цели яко голуби» (Мф.10:16), ч. 1. «Тв. святых отцов», т. XXXIV. Там же, ч. 3, т. XXXVI.

3) Его же на слова: «не пецытеся, како или что возглаголите» (Мф.10:19), ч. 3.

4) Блаженный Иероним. Изъяснение Евангелия, читаемого в 1-ю нед. по Пятидесятнице (Мф.10:22–23, 32–38). «Воскресное чтение», 1817.

5) Блаженный Августин. Смерть души и смерть тела (Мф.10:28). «Воскресное чтение», 1879.

Новейшие толкования в духовных журналах

6) Пастырские наставления Иисуса Христа апостолам при отправлении их на проповедь (Мф.10:1–41. Мк.6:7–13.Лк.9:1–6). Руков. для сел. п. 1869.

7) Иисус Христос и Его апостолы. «Православное обозрение», 1865.

8) О св. двенадесяти апостолах по сказанию Четвероевангелия и Деяний апостольских. «Воскресное чтение», 1816.

9) Собор св. дванадесяти апостолов. «Воскресное чтение», 1804.

10) Апостол (Мф.10:2). Библ. пол. сл. «Воскресное чтение», 1874 г., 1. Алфей (Мф.10:3). Там же. Варфоломей (10:3). Там же. Иаков (10:3). Там же. 1875. 2. Иуда Искариотский (10:4). Там же. 1876.

11) Филарет, митр. Киевский. Беседа на Матфея Мф.10:1–15. «Воскресное чтение», 1804. На ст. Мф.10:16. «Воскресное чтение», 1803. Ст. Мф.10:32–42. «Воскресное чтение», 1805.

12) Ст. Мф.10:16. «Воскресное чтение», 1824.

13) Ст. Мф.10:16. Архим. Афанасий. Христианская откровенность и осторожность в речах. «Христианское чтение», 1866.

14) Ст. Мф.10:28. Происхождение и бессмертие души. «Христианское чтение», 1864.

15) Ст. Мф.10:32–42. Изъяснение Евангелия в неделю всех Святых. «Воскресное чтение», 1803.

16) От. Мф.10:32. «Воскресное чтение», 1815.

17) Ст. Мф.10:32–87. «Воскресное чтение», 1817.

18) Ст. Мф.10:32–33. Прот. М. Богословский. Об исповедничесгве. «Духовная беседа», 1859.

19) Свящ. П. Сминов. Подвиги исповедничества. «Душеполезное чтение», 1873.

20) Ст. Мф.10:32–33. Прот Нечаев. Отречение от Христа. «Душеполезное чтеиие», 1884.

21) Ст. Мф.10:34–37. Семейные разделения ради веры и благочестия христианского. «Воскресное чтение», 1822.

22) Ст. Мф.10:36. «И врази человеку домашнии его». «Воскресное чтение», 1808.

23) Епископ Феофан. Размышления на разные места 10 гл. Еванг. Матфея. «Домашняя беседа», 1871. 6 гл. Еванг. от Марка. Вып. 35, 37. 9 гл. Еванг. от Луки. Вып. 43 и отдельно. Мысли на каждый день года по церковным чтениям.

В Словах и Беседах

24) Мф.10:30. Павел,архиеп. Кишиневский. И во время благоденствия Церкви исповедание веры во всей его силе так же возможно, как было возможно и во времена гонений.

25) Ст. Мф.10:32–33. Арсений, митр. Киевский. Черты истинного исповедника Христова.

26) Ст. Мф.10:32–36. Исидор, митр. Новгородский. О предсказании тяжких бедствий исповедникам Христовым.

27) Ст. Мф.10:37. Филарет, митр. Московский. О совершеннейшей любви к Богу.

28) Ст. Мф.10:37. Григорий, архиеп. Казанский. Почему многие люди мало любят Бога.

С проповедью апостольскою быстро распространилась молва о деяниях Иисуса. Имя Его стало известным при дворе Ирода Антипы, галилейского властителя. На душе его теперь лежало тяжкое преступление: незадолго перед тем он предал смерти величайшего из пророков, Предтечу Иоанна. Нашлись люди, которые говорили, что это Иоанн воскрес из мертвых; другие говорили, что это предвестник Мессии Илия явился; а иные думали, что кто-нибудь из древних пророков или подобный им праведник восстал. Между тем Ирод в недоумении рассуждал: «Иоанну я отсек голову; кто же это, о котором я слышу столько чудесного?» Но, мучимый совестью, приходил к заключению: «(Должно быть) это Иоанн Креститель, которому я отсек голову; он воскрес из мертвых; потому-то и чудеса совершаются им». И искал увидеть Его.

«Ирод послав, ят Иоанна, и связа его в темнице», – взял Иоанна, посадил его в темницу. Кто этот Ирод? Сын того Ирода, при котором родился Христос Спаситель в Вифлееме и который покушался убить обетованного Царя Иудейского Христа Спасителя, но вместо Его избил множество младенцев вифлеемских. От нечестивого отца был нечестивый и сын. Этот Ирод назывался Антипою. У Ирода, отца его, еще было два сына, Филипп и Архелай, между которыми, по смерти Ирода, отца их, разделено было его царство. Ирод Антипа, убийца Иоанна Крестителя, получил в управление Галилею, Филипп – Итурею, а Архелай – Иудею и Самарию. Вскоре потом, по низложении их, из их царств сделаны были римские области и поручены правителям из римлян; один из них был Пилат, судивший и предавший на смерть Иисуса Христа.

За что Ирод посадил Иоанна в темницу? Евангелист отвечает: «Иродиады ради жены брата своего, яко оженися ею», то есть Ирод посадил Иоанна в темницу за Иродиаду, жену своего брата Филиппа, потому что женился на ней. Как это случилось? Случай этот евангелист раскрывает далее, говоря: «глаголаше бо Иоанн Иродови: не достоит тебе имети жену Филиппа, брата твоего» (Мк.6:18). Иоанн проповедник истины, как пророк и Ангел, посланный пред лицем Господа, да уготовит путь Ему, не боялся возвещать истину, обличал неправду и в самом царе. Иоанн говорил Ироду: «не достоит тебе имети жену Филиппа, брата твоего». Об Ироде далее замечено, что он «бояшеся Иоанна, ведый его мужа праведна и свята, и соблюдаше его» (Мк.6:20). Отселе видно, что Иоанн не в этом одном случае обличал Ирода, но и при других случаях говорил царю правду, и царь слушал пророка с удовольствием, как передает евангелист Марк: «и послушав его, много тваряше, и в сладость его слушаше». Но не мог Ирод так слушать обличение своей постыдной страсти, которой он сделался слепым и низким рабом. Ирод за это обличение не только посадил Иоанна в темницу, но и хотел убить его еще до того случая, по которому действительно ему усекнута глава. Евангелист Матфей говорит: «и хотящ его убити, убояся народа, зане яко пророка его имеяху» (Мф.14:5). Когда пророк Божий стал обличать нечестивого Ирода в его пороке, противном Божеским и человеческим законам, Ирод не уважил ни звания пророка, ни святости истины, но как низкий раб греха преследует Иоанна за своего идола и ввергает проповедника истины в темницу. Еще не убил Иоанна, но это не по уважению ни к пророку, ни к истине; он хотел убить, но только боялся народа, который почитал Иоанна за пророка; боялся, чтобы народ не восстал на защиту чтимого им пророка.

«Иродиада же гневашеся на него, и хотяше его убити: и не можаше» (ст. 19). И нечестивая, незаконная жена сочувствовала нечестивому злобилась, искала смерти пророка и не находила случая к тому. Грех был общий, и обличение пророка относилось к обоим равно; потому оба, муж и жена, заодно искали мщения обличителю порока. Но нечестивая Иродиада помшляла о погублении пророка Божия и в то время, когда Ирод, может быть, забывал о нем или невольно удерживался от мести пророку, вспоминая о нем как о муже праведном и святом, которого прежде слушал он и в некоторых случаях поступал по словам его.

«И приключшуся дню удобну, егда Ирод рождеству своему вечерю тваряше князем своим и тысячником и старейшинам Галилейским, (Мк.6:21): и вшедши дщерь тоя Иродиады, и плясавши, и угождши Иродови и возлежащым с ним, рече царь девице: проси у мене, егоже аще хощеши, и дам ти (Мк.6:22): и клятся ей, яко егоже аще попросиши у мене, дам ти, и до полцарствия моего».

Смотрите, как порок ослепляет человека! Как делает человека легкомысленным и безумным!

Видите, Ирод не стыдится показывать себя рабом страсти! От нечестивого корня нечестивая и отрасль, с матерним молоком напитанная нечестием; дочь Иродиады плясала и угодила Ироду и гостям его, – и что же делает царь? Что говорит нечестивой плясавице? «Проси у меня, чего хочешь, и дам тебе». И поклялся ей: «Чего бы ты ни просила, дам тебе, даже до полцарствия моего». Не безумие ли это? За что же хочет дать даже до полцарствия? За пляску! Как Исав некогда продал первенство в снедь, так Ирод готов отдать до полцарствия своего за пляску! Смотрите, до чего доводит страсть! Как унижает она человека! Как помрачает его смысл и здравое чувство! Пляска не была в употреблении у иудеев на пиршествах, а вошла в домы вельмож иудейских из обычаев языческих. Впрочем, некоторые и языческие законодатели запрещали пляски на пиршеств, почитая их противными благоприличию и показывающими человека крайне испорченного; они почитали пляски училищем страстей.

Примечание к ст. 21. Так как этот праздник был пред началом войны Антипы с Аретой, то, по всей вероятности, Антипа совершал его не в своем золотом дворце, а в тех палатах, которые были устроены Иродом Великим в крепости Махере. Так как в это время было здесь средоточие войск, то, не без основания полагают, что Антипа, устрояя праздник в Махере, надеялся иметь самый благоприятный случай для. представления войскам своей новой супруги, из-за которой они должны были проливать кровь. Да и скорость исполнения просьбы Саломии указывает на то, что темница Иоанна была недалеко от того дворца, в котором совершалось празднество.

«Она же (дщерь Иродиады) «изшедши рече матери своей: чесо прошу? Она же рече: главы Иоанна Крестителя». Как Ирод безумно обещался и поклялся, так Иродиада дает безумный совет своей дочери. Было обещано до полцарства, и Иродиада предпочитает полцарству главу проповедника истины, обличителя их беззакония. Вот пример, как страсть гибельно порабощает себе человека и делается его идолом. Грешник, предаваясь греху, становится рабом греха, пленником своей страсти. Кто хочет быть свободным, тот должен не предаваться страстям, а покоряться духу Христову и следовать истине, внимая слову Божию, которое есть совершеннейшая истина, и сия истина, по слову Христа Спасителя, «свободит нас» (Ин.8:32), то есть соделает нас истинно свободными, не порабощенными порокам и страстям, а свободно служащими Богу и стремящимися к истинному счастию и блаженству небесному.

«И вшедши (дщерь Иродиады) абие со тщанием к царю, просяше, глаголющи: хощу, да ми даси абие на блюде, главу Иоанна Крестителя» (Мк.6:25). Эта дщерь была от брата Иродова Филиппа. Как нечестивая мать скоро дала злой совет, воспользовавшись удобным временем, когда царь с гостями, предавшись чувственным удовольствиям, был в опьянении легкомыслия; так и дочь ее, достойная матери, является бесчувственною, скорою на зло. Видно, голос совести в ней был уже заглушен рассеянностью. Видно, она уже привыкла равнодушно смотреть на смерть человека. Иначе как бы так дерзко могла просить у царя смерти праведника: «хощу, да ми даси на блюде главу Иоанна Крестителя».

Примечание. По преданию, повторяемому отцами Церкви, Иродиада не удовольствовалась и этим; но, взявши голову Иоанна, иголками исколола его мертвый язык, за то, что он некогда так смело обличал ее в беззаконии, и потом, завернув голову в тряпку, вышвырнула за окошко.

Мк.6:26. «И прискорбен был царь: клятвы же ради и за возлежащих с ним не восхоте отрещи ей». Царь прискорбен был – опечалился! Где тут царское величие и царская мудрость? Отчего опечалился царь? Не должен ли был царь презреть безумное желание плясавицы, если бы сам не сочувствовал злому желанию? Ужели он не понимал, почему дочь Иродиады просит главу Иоанна Крестителя? Достойно было бы царя, если бы он, услышав безумное желание легкомысленной плясавицы, с негодованием объявил ей пред всеми своими гостями, что он никак не мог включать в предмет клятвы что-либо противное законам Божеским и человеческим и что настоящее требование противно его царскому достоинству и долгу. Нет, он, как слепой раб страстей, честь почел за бесчестие и великодушие за слабость. Явно, печаль царя не показывала в нем любви к добродетели; а как он уже хотел убить Иоанна, только боялся народа (Мф.14:5), почему и Сам Спаситель называл его лисицею, то есть лицемером, то с вероятностью можно думать, что эта печаль была лицемерная или невольное смущение помраченной совести, а в самом деле он рад был случаю исполнить свое собственное желание – положить невозвратное молчание на уста грозного обличителя, потому так поспешно и решился совершить великое злодеяние.

«И абие послав царь спекулатора, повеле принести главу его (Мк.6:27). Он же шед усекну его в темнице, и принесе главу его па блюде, и даде ю девице: и девица даде ю матери своей» (28). Так Предтеча окончил поприще своего служения! Так умолк глас вопиющего в пустыне! Так не стало проповедника покаяния; не стало друга Жениха – Христа; не стало того, о котором Сам Бог Сын свидетельствовал: «не воста в рожденных женами болий Иоанна Крестителя»! (Мф.11:11).

«И слышавше ученицы, его, приидоша и взяша труп его, и положиша его во гробе» (Мк.6:29). Ученики Предтечи Христова исполняют последний долг к своему учителю; берут тело его и со скорбью и благоговением скрывают его во гробе.

Примечание. Обезглавленное тело Иоанна долженствовало быть вынесено на общее кладбище, где обыкновенно вырываемы были огромные ямы, куда сбрасывали трупы людей, не имевших права или средств на почетное погребение. Но ученики, узнав о смерти своего учителя, выпросили позволение взять его тело с собою в город Самарию (называемую в то время Сабастом) и там похоронили возле могил пророков Елисея и Авдия. Людская злоба не оставила, однако, и здесь Иоанна в покое. Церковные историки передают верование, что богоотступник Юлиан велел раскопать могилу Иоанна и, вырыв кости, рассыпать их на ветер, дабы они не могли более служить предметом благоговения. Но благочестивые христиане успели собрать эти кости и передали их для хранения игумену Иерусалимскому Филиппу. В 395 году они были с честью перенесены в Константинополь и положены в церкви, которую император Феодосий выстроил на развалинах храма Сераписа.

Бог скоро явил праведный суд Свой над нечестием. Сперва наказал Бог Ирода поражением всего войска его на войне с соседним царем; потом, будучи обольщен честолюбием и отправившись в Рим искать высших честей, Ирод Антипа лишен был всех преимуществ и имения и сослан в заточение в Галлию вместе с нечестивою Иродиадою; там он погиб в темнице. Так похвала «нечестивых погибнет» (Притч.11:7).

Гнев Божий постиг и Саломию. Предание говорит, что, когда она вышла зимою на реку, лед подломился под ногами ее, так что она погрузилась в воду до самой головы, которая была оттерта льдинами.

Потребность в отдыхе для учеников и известие об убийстве Иоанна Крестителя в соединении с известием о намерении убийцы видеть Иисуса заставляют Господа удалиться на восточную сторону моря, в область тетрарха Филиппа (Лк.3:1), единственного сына Ирода Великого, о котором в народе остались добрые воспоминания. Пустынное место, куда удалились Иисус и ученики Его, по евангелисту Луке, было близ Вифсаиды. Так как по связи со всеми предыдущими и последующими повествованиями речь здесь идет о переправе на восточную сторону моря, то, значит, и о Вифсаиде говорится здесь восточной, о Вифсаиде-Юлии (недалеко от впадения Иордана в Галилейское море), названной так тетрархом Филиппом в честь дочери Августа, Юлии. А следовательно, выражение евангелиста Иоанна πε’ρον τῆς θαλλα’σσης τῆς Γαλιλλαι’ας τῆς Τιβερια’δος должно понимать так, что здесь дано два названия одного и того же моря. Второе название, обозначающее собственно берег Тивериады, евангелист употребил, вероятно, потому, что Иисус и апостолы отправились от сего берега; на это последнее указывает Ин.6:23, где говорится, что на другой день приплыли из Тивериады другие (cр. Ин.6:22) суда к месту чудесного насыщения народа.

«Воскресное чтение», 1817

Ныне Евангелие возвестило нам о злодеянии Ирода, о неистовстве жен, о безумном веселии мужей, о нечестивом пире, о беззаконном даре, о преступном деле и о погребении честнейшего тела. Я ужасаюсь, возлюбленные мои, когда взору моему представляются совершенные Иродом дела.

«В то время, говорит евангелист, услыша Ирод четвертовластник слух Иисусов, и рече отрокам своим.: Сей есть Иоанн Креститель, егоже аз усекнух: той воскресе от мертвых, и сего ради силы деются о нем» (Мф.14:1–2; Лк.9:8). Таким образом, Ирод сознается в убийстве, которого скрыть не может, сознается и в том, что убиенный им есть пророк и муж праведный. Ибо, если бы он не признавал сего, то не сказал бы, что он воскрес из мертвых и что потому силы деются о нем. О, нечестивое сознание, само себя обличающее в убийстве!

За что же Ирод убил пророка? За то, что пророк был проповедник истины и посредством обличения хотел воспрепятствовать его беззаконному делу. И притом, кого убил он? Мужа праведного, более которого не было из всех, рожденных женами, как свидетельствовал об нем Сам Господь, – убил мужа, провожавшего жизнь в пустыне необитаемой, безводной, бесплодной, неприступной, не имевшей ни дерев, ни других растений и трав. В пустыне же Иоанн жил не потому, чтобы избегал связи и общения с людьми, но для того, чтобы не видеть и не слышать ужасных человеческих злодеяний. Он никогда ни сеял, ни жал, а потому и не имел ни хлеба, ни вина, ни ложа, служащего для приятного отдохновения, ни мягких подушек, расслабляющих тела женоподобных мужей, ни подсвечника, ни стола, ни скамьи, ни чаши, ни стакана. Живя в удалении от мира, он и не пользовался ничем мирским. Он жил не в позлащенном чертоге, а в пещере, сделанной из самородного камня. Пол услужил для него и столом, и скамьею, и ложем. Вместо мяса животных он употреблял в пищу акриды, вместо роскошных и сладких снедей – мед дикий. Чашею служила ему длань и рука; вместо вина пил он чистую, истекавшую из камня, воду.

Такого-то человека, как говорит евангелист, Ирод «есмь связа его и всади в темницу, Иродиады ради, жены Филиппа, брата своего» (Мф.14:3). Странное дело! Иоанн, обличая, хотел разрешить душу Ирода, связанную грехом; а Ирод связывает того, кто хотел разрешить его. Но Иоанн и связанный не переставал говорить, и заключенный в темницу продолжал обличать; он исполнял сказанное в Писании: «глаголах пред цари, и не стыдяхся» (Пс.118:46). Иоанн не боялся смерти, но боялся не говорить истины. Сего-то мужа убил Ирод, и таким образом, убив его, совершил не одно, а многие убийства. Ибо убивший учителя и наставника человеческих убивает не одного его, а и всех тех, которых сей в продолжение своей жизни мог бы оживотворить словом.

С другой стороны, в какое время Ирод убил Иоанна? Срамно и говорить, но срамно не говорящему, а совершившему убийство. «Дню бывшу рождества Иродова, пляса дщи Иродиадина посреде и угоди Иродови. Тем же и с клятвою изрече ей дати, егоже аще воспросит. Онa же наваждена материю своею, даждь ми, рече, зде на блюде главу Иоанна Крестителя» (Мф.14:6–8). О гибельный день рождения! В сей день Ирод совершает убийство пророка, вместо того чтобы пригласить к столу своему мужей благочестивых, В сей день Ироду следовало бы позаботиться о вдовах, оказать сострадание сирым, дабы содействием многих и разнообразных молитв обезопасить свою жизнь. Но он вместо сего, пиршествуя с невоздержными мужами и бесчестными женами, упившись вином и обольстившись бесстыдными женщинами, убивает Предтечу, денницу дня, Иоанна, и чрез убийство угашает яркий светильник веры, свет целого мира. Угасив сей светильник, Ирод сам остался во тьме. Хотя бренный сосуд Иоанна повержен на землю, но немерцающий светильник духа его обличал ярким светом веры и находившихся во аде.

Так, Ирод убил великого мужа, и как еще убил? «Дню бывшу рождества Иродова, говорит, «пляса дщи Иродиадина посреде». Забава, достойная такого пиршества! Ибо где женоподобная нега и роскошь, где пьянство и всякие забавы, там нет ничего твердого, но все шатко и непостоянно, все обличает безумие Ирода. Слушайте сие, вы, которые любите смотреть на пляшущих, вы, которые так внимательно следите своими взорами разнообразное движение ног ветреных юношей и вместе растлеваете свои сердца их растленными и изнеженными телами, – слушайте, какой плод (убийство) принесло искусное плясание. «Онa же наваждена материю, даждь ми, рече, зде на блюде главу Иоанна Крестителя». О жестоконравное исчадие свирепой львицы! Не просит ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, но главу Иоанна. Хорошо, если бы просила по внушению веры; ибо действительно глава Иоаннова дороже золота, серебра и камней драгоценных. Но нет, просила не по вере, не для того чтобы воздать сей главе должную честь, но для того, чтобы, убив обличителя, успокоить тем свою мать, преданную греху.

«И печален бысть царь», услышав сие, не потому, впрочем, что у него просили убиения пророка, а потому, что боялся народа; ибо все почитали Иоанна пророком. Если бы Ирод действительно опечалился потому, что чувствовал благоговение к пророку, то он еще сначала не связал бы его и не заключил бы в темницу. Нет, он опечалился, именно боясь народа. Душа Иродова была в то время подобна кораблю, среди моря волнуемому и обращаемому то в ту, то в другую сторону. Совершить убийство препятствовал ему страх народа; не совершить убийства он не мог по причине данной клятвы и по причине пировавших с ним. Но, несчастный! Будучи ослеплен неистовою страстью к женщине и употребляя данную клятву как бы в извинение своего убийства, он посылает спекулатора и повелевает отсечь главу Иоанну. О вы, которые любите так охотно клясться, послушайте, как это опасно! Послушайте Господа говорящего: «не клянитеся всяко» (Мф.5:34). Если бы несчастный Ирод не произнес в то время клятвы, то он не приказал бы совершить убийства. Конечно, гораздо лучше было бы ему не клясться; но если он и поклялся уже, то лучше было бы не исполнить клятвы; ибо, ежели настоит необходимость выбирать из двух зол одно, то, без сомнения, лучше выбрать зло меньшее.

«И посла yceкнy Иоанна в темнице». Возлюбленные мои! Какая рука дерзнула поднять меч на святую главу Иоанна, пред которым в пустыне благоговели звери, которого трепетали львы, страшились змеи, ехидны и аспиды, которого по причине святости жизни его питали дикие пчелы своими трудами; ибо они, собирая с разных цветов и трав пустынных как бы золотые капли росы, приносили ему мед свой? И спекулатор пресек жизнь такого мужа, не устрашившись ангелоподобного его лица, не почувствовав благоговения к светлому его взору, сиявшему Божественным блеском! Нет, я думаю, что спекулатор, посланный для умерщвления Иоанна, был упоен Иродом, и имея меч в руках, очей не имел; и таким образом глава Иоанна (который никогда не пил вина) была отсечена и принесена на блюде в среду пиршества; но и в это время она произнесла: «не достоит ти имети жены брата твоего» (Мк.6:18). Так, праведник жил и по смерти, и по отсечении главы не умолк его голос. О жестокость человеческая! Таким-то правителям подчиненные иудеи и приученные ими к убийствам, наконец, не устрашились и Христоубийства. Исаию они перепилили пилою, Иеремию умертвили мечем, Навуфея побили камнями, Захарию также убили, Иисуса Христа распяли. Но, предоставив им самим плач о своих злодеяниях, прибегнем к таинственному свету во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Беседа Анатолия, архиеп. Могилевского.

«Воскресное чтение», 1819

По возвращении апостолов с первой проповеди Евангелия Иисус Христос, получив от учеников Иоанна Крестителя известие о мученической его кончине, повелел апостолам отправиться в уединенное место для отдохновения после их подвигов, а Сам удалился из Галилеи в пустыню чрез Тивериадское озеро на лодке, не желая присутствием Своим в стране, подвластной Ироду, раздражать кровожадную его подозрительность, потому что не наступил еще час крестных страданий Спасителя, и сим поступком Своим благоволил в лице Своем как бы повторить данный апостолам в другое время совет: «егда гонят вы во граде сем, бегайте в другой» (Мф. 10:23).

Народ окрестных городов, внимавши учению Спасителя, узнав об удалении Его, с такою поспешностью с женами и детьми устремился за Ним пеший по берегу озера в пустыню, что не успел взять с собою никакой пищи. Столь пламенное желание сего народа внимать учению Иисуса Христа разительно обличает нашу беззаботность к приобретению познания путей Божиих, ибо тоже учение, которое Иисус Христос проповедовал во время земной жизни Своей, ежедневно провозглашается в храмах нашей Церкви; а из нас многие не только скучают проповедью слова Божия, но даже самым Богослужением; иные же по самым ничтожным предлогам в часы общественного молитвословия остаются в домах и предаются предосудительным забавам и чувственным удовольствиям. Чем можем мы оправдаться в такой небрежности о душевном нашем спасении, сравнивая нашу беспечность касательно вечной участи с такою жаждою упомянутого народа слушать учение Спасителя, что для сей цели оставил свои дома, свои дела и свои занятия?

Столь пламенное усердие народа вполне заслуживало благоволение и милость, которые Иисус Христос оказал ему. Вышедши к народу без всякой со стороны его просьбы, Спаситель сжалился над ним и исцелил всех бывших между народом недужных, страдавших различными болезнями. «И изшед Иисус, виде, много народ, и милосердова о них и исцели недужныя их».

Собравшийся в пустыню народ, не чувствуя еще голода, беззаботно внимал словам Спасителя, следил взором своим за всеми Его действиями и движениями. Под вечер уже святые апостолы заботливо стали помышлять, что народу нужно подкрепить телесные силы пищею, и обратились о том с предложением ко Господу. «Позде же бывшу, приступите к Heму ученицы Его, глаголюще: отпусти народы, да шедше в веси, купят брашна себе». Такою заботливостью святые апостолы показали, что они были достойными учениками Иисуса Христа. Но Господь, промышляющий о всем мире, дающий пищу и птенцам врановым, призывающим Его (Пс.146), чтобы остановить внимание учеников Своих на малейшем обстоятельстве предстоящего чуда, не открывая Своего намерения, уверяет их, что алчущий народ не имеет нужды идти в селения для покупки пищи.

«Иисус же рече: не требуют отити: дадите вы им ясти». По замечанию другого евангелиста, Господь, испытывая учеников, присовокупил еще: «чим купим хлебы, да ядят сии?» (Ин.6:5). На этот вопрос апостол Филипп отвечал: «двема стома пенязей хлебы, не довлеют им, да кийждо их мало что приимет» (Ин.6:7). Пенязем или динарием именовалась золотая монета. И действительно, несмотря на плодородие Палестины и дешевизну в ней жизненных потребностей, ничего не значило двести динариев для покупки в таком количестве хлеба, чтобы каждому человеку из находившегося в пустыне народа досталось хотя понемногу. Если бы, впрочем, и не требовалось для сей цели более денег, то где апостолы могли их столько взять, когда они, оставив свои хижины и все свое имение для удобнейшего последования за Спасителем, сами питались нищенски? Но чем более, по сознанию апостолов, требовалось денег для насыщения присутствующего народа, тем явственнее оказалось сверхъестественное потом приумножение хлеба. При сем нельзя не заметить внимательности апостолов к нужде народа, о которой предстательствует пред Господом, а равно и готовности их оказать услуги народу. Они не чувствуют утомления от пути, после которого Сам Спаситель предложил им отдохнуть; потому что, хотя телесная природа требовала успокоения, но любовь их принимала искреннее участие в требовании народа. Так, хотя вера апостолов еще была слаба, но по близости к Спасителю уже заронилась в сердце их искра той любви к ближнему, которую завещал Спаситель Своим последователям.

Решительное сознание апостолов в недостатке средств к удовлетворению предстоявшей нужде народа было непререкаемым доказательством совершившегося затем чуда. По расспросам оказалось, что в целой толпе бывшего в пустыне народа не было более пяти ячменных хлебов и двух рыб, которые нашлись у одного отрока; но что это значило для такого множества людей? «Глаголаша Ему: не има мы зде, токмо пять хлеб и две рыбе». Оставалось, по-видимому, одно средство – отпустить народ в окрестные селения. Но Спаситель повелел апостолам принести к Нему отысканные хлеб и рыбу. «Он же рече: принесите Ми их семо». Вслед за тем, повелев народу возлечь на траву рядами по пятидесяти человек и по сто, Господь взял пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, научая нас Своим примером возносить очи упования нашего к Богу, благословил и, преломив, дал хлебы и рыбы ученикам, а ученики раздали народу. И ели все, и насытились; евших же было около пяти тысяч человек, кроме жен и детей.

Очевидно, что это событие не могло совершиться всеми силами природы, совокупно взятыми со всеми искусствами, следовательно, было действием Божественного всемогущества. По-видимому, каждая крошка хлеба и рыбы умножилась тысячекратно и каждая крошка доставляла евшим совершенное насыщение. Но кто в состоянии изъяснить: каким образом совершилось и умножение пяти хлебов и двух рыб, и насыщение ими свыше пяти тысяч народа, когда и в окружающей нас природе множество видим явлений, а не постигаем производящей их внутренней силы? Взглянем, например, на ниву, засеянную рожью или пшеницей. По наблюдениям, каждое зерно, брошенное в землю, подвергшись влиянию солнечной теплоты, проникающей в землю, дождевой воды и воздуха, как бы пробуждается к жизни растительной. Сперва размягчается оболочка каждого зерна, внутренний состав его становится жидким, вместе с тем из одного конца семени вырастает корешок и углубляется в землю, а с другого конца подымается в верх стебелек, пробирается сквозь землю и выходит на воздух. Корешок, разветвляясь в направлении, противоположном свету, постоянно сосет в земле пищу, перерабатывает ее по свойству растения и передает своему стеблю, который производит из себя трубочки, подразделяет их, связывает, будто кольцами, ткет из бесчисленных нитей будто ленточные свои листочки, наконец, образует колос, устрояет на нем для каждого нового зерна гнездышко, окутывает покровами и, будто иглами ограждает колос от вредных насекомых. Возрастая таким образом, рожь или пшеница радует взор земледельца, качаемая дыханием ветра, будто волны реки, обильной водами. Но, наблюдая постепенно явления растительности, мы не понимаем внутренней, данной им Богом, жизненной силы, и не постигаем, каким искусством эта сила производит нити тоньше паутины и клеточки, из коих столь удивительно составляется целое растение.

Тем более неисследимы дела Божии, совершаемые непосредственно Его всемогуществом, каково и насыщение пятью хлебами пяти тысяч народа. Не прообразовало ли это чудо таинства Божественной Евхаристии, в которой под видами хлеба и вина Иисус Христос, Агнец Божий, по выражению Церкви, «раздробляется, но не разделяется, и всегда ядомый николиже иждивается, но, пребывая непрерывно в Церкви, освящает причащающихся». Кроме сего, насыщение в пустыне более пяти тысяч народа пятью хлебами и двумя рыбами научает нас не предаваться отчаянию в самых тесных обстоятельствах жизни, но возлагать всю свою надежду на Бога, Который не только сверхъестественною силою, но и самыми обыкновенными, по видимости, средствами силен избавить человека от постигающих его бедствий и вывести на свет правду его.

После чудесного насыщения в пустыне народа, по свидетельству евангелиста Иоанна, Иисус Христос «глагола ученикам Своим: соберите избытки укрух, да не погибнет ничтоже. Собраша же, продолжает евангелист, и исполниша дванадесяте коша укрух от пятих ячменных хлеб, иже избыта ядшим» (Ин.6:12–13). Собирая остатки хлеба, святые апостолы окончательно убедились в сверхъестественном его приумножении, а Господь наш повелением собрать их научает нас дорожить дарами Божиими, употреблять их только на действительные нужды, а не расточать их на роскошь, прихоти и чувственные удовольствия. Ибо если Иисус Христос, для Которого ничего не стоило насытить пятью хлебами пять тысяч народа, заповедал собрать и приберечь на последующее время остатки чудесно приумноженного хлеба, то с какою расчетливостью должны мы пользоваться благами, ниспосылаемыми промыслом Божиим для поддержания бытия и состояния нашего на земле! Аминь.

«Воскресное чтение», 1812

«Во время оно виде Иисус мног народ и милосердова о них, и исцели недужные их».

В сем евангельском сказании находится духовный смысл. Последование народа за Иисусом из городов означает то, что народ оставил свой прежний образ жизни и различные свои мнения; а исшествие Иисуса Христа из уединенного места к пришедшим означает то, что они не имели сил сами дойти до Него, хотя желали прийти; почему Спаситель и вышел из Своего уединения к ним навстречу, подобно тому как отец вышел навстречу к возвращавшемуся сыну (Лк.15). Увидев множество народа, Он сжалился над ним и исцелил недужных, да полная вера тотчас получит вознаграждение.

«Позде же бывшу, приступиша к Нему ученицы Его, глагалюще: пусто есть место и час уже мину: отпусти народы, да шедше в веси купят брашна себе».

Все здесь исполнено таинств. Идет Господь в пустое место, за Ним следует народ; Иисус Христос милосердует о нем, исцеляет недужных и все это делает не при начале дня, не в поддень, но к вечеру, когда солнце зашло.

«Иисус же рече им: не требуют отити, дадите вы им ясти». Народ действительно не имел надобности искать другой пищи и покупать себе хлеб, потому что пред глазами его был хлеб небесный. Иисус Христос велел апостолам, у которых не было хлеба, накормить пришедших, чтобы более прославить чудо, которое Он имел совершить.

«Они же глаголаша Ему: не имамы зде, токмо пять хлеб и две рыбе». У евангелиста Иоанна говорится, что Андрей, брат Петра, сказал Ему: здесь есть у одного отрока пять хлебов ячменных и две печеные рыбки (Ин.6:9). По моему мнению, отрок этот означал Моисея, а две рыбы – или два завета, или две скрижали закона. Итак, у апостолов, прежде нежели пострадал Спаситель и воссиял свет Евангелия Его, было только пять хлебов и две рыбы, жившие в соленых и горьких водах. «Он же рече: принесите Ми их семо». Иисус Христос велел принести к Себе пять хлебов и две рыбки для того, чтобы освятить их и умножить. Да внемлют сему Маркион и Манихей!..

«И повелев народам возлещи на траве, и прием пять хлеб и обе рыбе, воззрев на небо, благослови: и преломив даде учеником хлебы, ученицы же народом». Народу велено возлещи на траве; а по другому евангелисту, на земле по сто и по пятидесяти (Мк.6:40; Лк.9:13), в показание того, что, поправ плоть свою и цветы ее, то есть покорив себе, как сухое сено, удовольствия мира, человек посредством покаяния, образуемого числом пятидесятным, должен восходить на высоту совершенства, образуемого числом сторичным. Воззрением на небо Господь дал знать, что туда мы должны обращать очи наши. Как хлебы стали умножаться после того, как Господь преломил их и передал ученикам Своим; так и закон и пророки начали питать язычников после того, как Господь открыл заключающиеся в них тайны. Видим также, что народ получает пищу от Господа чрез апостолов.

«И ядоша вси и насытишася, и взята избытки утрух дванадесять коша исполни». Каждый из апостолов исполнил свою кошницу остатками, или для того, чтобы запасти на будущее время пишу для язычников; или чтобы остатками доказать, что разделенные и умноженные были подлинные.

«Ядущих же бе мужей яко пять тысящ, разве жен и детей». По числу пяти хлебов было и ядших пять тысяч. В счет вошли только мужи, то есть возрасшие в совершенна и последовавшие Мужу, Емуже Восток имя (Зах.6:12). Так и в книге Чисел, при описании количества священников, левитов и войска, рабы, женщины, дети и чернь не упоминаются (Чис.1).

«Абие понуди Иисус ученики Своя влезти в корабль и варити Его на оном полу, дóндеже отпустит народы». Следовательно, ученики не самовольно оставили Господа. По любви к Нему они ни на минуту не хотели быть в разлуке с Ним.

«Воскресное чтение», 1825

Тотчас no совершении чудесного насыщения народа Христос побудил учеников Своих войти в судно и отправил их вперед, на другую сторону озера; Сам остался, между тем, на месте, пока отпустил народ; а потом удалился на гору для уединенной молитвы. Это было уже ночью.

Ученики достигли уже половины озера, но были в опасном положении; потому что с противоположной стороны дул сильный ветер и лодку било волнами. К этому времени, «в 4-ю стражу ночи», как говорит евангелист, вдруг является невдалеке от них Сам Иисус, ходя по морю. Выражение «в 4-ю стражу ночи» указывает на тогдашнее разделение ночного времени в военном быту римлян, у которых ночной караул сменялся три раза в течение ночи и, таким образом, разделял ее на 4 части. Нежданное и непостижимое появление Иисуса еще более смутило учеников: они сочли это за призрак и от страха вскричали. Но Спаситель тотчас подал им Свой голос с моря и сказал им: «Успокойтесь, это Я; не бойтесь». Это мгновенно вызвало смелость в Петре, и он отвечал Спасителю: «Господи! Если это Ты, то повели мне прийти в Тебе по воде». Спаситель дает Свое соизволение. Петр, не колеблясь и не медля, выступил из лодки и начал идти по воде навстречу Иисусу. Только во время уже путешествия апостол обратил внимание на сильный ветер, который поднимал волны кругом его, испугался и стал утопать; тогда он воззвал к Спасителю о помощи. Иисус подал руку, поддержал его и сделал ему выговор не за смелую его решимость, а за недостаток веры. «Маловерный, – сказал Он Петру, – зачем ты усомнился?» Когда вошли они в судно, ветер совсем утих. Видя все это, бывшие в судне подошли ко Христу, поклонились Ему и сказали: «Воистину Ты Сын Божий». Путешествие окончилось своим порядком, и они пристали к берегу Геннисаретскому.

Чудесное путешествие апостола Петра по морю показывает нам то, какие иногда чрезвычайные дела может совершать в человеке благочестивая и мужественная вера, если не ослабляется в своем действовании, и как вообще многое в жизни нашей зависит от силы этой веры или слабости ее. Общая сторона представленного явления не в том, что Петр ходил по воде; это был случай исключительный в его жизни, да и на это решился он потому только, что увидел своего Учителя ходящим по воде. Общая сторона явления в том здесь заключается, что Петр, нося в душе решимость веры, шел с нею невредимо посреди опасности, но когда стал упадать духом в виду ее, – начал было погибать и только непосредственною помощью Спасителя поддержан был в минуту крайности. Не буря водная угрожала ему гибелью, а буря помышлений сумнительных внутри его, как выражается Святая Церковь (Акафист Иисусу Сладчайшему, кондак 4), точно так же, как и на воде его держала не плотность водной массы, а крепость веры. Это может быть приложено ко всякому, кто призван идти путем веры. С другой стороны, случаи такого затруднительного положения, в котором находился Петр, могут встречаться в нравственной жизни каждого. Эти случаи бывают различные.

В одной из богослужебных песней своих (нед. 3 глас, на утрене, песнь 6, ирмос) Святая Церковь сравнивает положение утопающего Петра с положением человека, потопляемого бездною грехов, и влагает в уста этого последнего молитву, где просит он Христа Спасители подать ему руку помощи, как некогда Петру. Кто спит в греховном самозабвении и вовсе не думает выйти из этого положения, тот, очевидно, не может здесь идти в сравнение: он не борется с опасностью, а прямо делается жертвою ее. Но вот когда человек, сознавая свое гибельное положение, начинает выбиваться, так сказать, наружу и становится на высоком пути покаянной веры, ему сейчас открывается, как много еще нужно будет ему препобедить трудностей и как сильно бороться с самим собою, чтобы, наконец, совершенно прийти к Спасителю. И тут-то иногда приходится ему видеть себя в большой крайности: прежние навыки, нажитые наклонности, сокровенные в душе зародыши греховных побуждений – все это возмущает светлую настроенность его веры и волнуется в душе его неудержимой бурей.

В эти трудные минуты человек бывает занят не тем уже, чтобы силою характера сдержать порывы страсти в душе своей и сообщить ей благонастроенную тишину веры, а тем, чтобы как-нибудь удержаться на своей нравственной точке опоры и не погубить вовсе доброго начала. Разумеется, если будет в этом достигать удачи, он будет постепенно получать и силу усмирять самые движения страстей. Это одно. Далее, тоже в одной из песней своих (ирмос 6-й песни 6-го гласа), Церковь называет настоящую жизнь человека «морем житейским», которое волнуется «напастей бурею», то есть различными огорчениями и превратностями, хотя и здесь главною виною служит та же общая напасть греха, постигшая род человеческий. Житейские огорчения испытываются всеми нами, больше или меньше; но чаще всего и сильнее приходится испытывать их тем людям, которые сознательно, по целям нравственным, выступают на борьбу с этим увлекающим движением случайностей.

Стараясь идти твердым и прямым путем Богоугождения и стать выше обольстительных приманок жизни, человек встречает себе неприятность в том самом, что поначалу льстило ему надеждою земного удовольствия; входит в неизбежные столкновения с людьми, безуспешно искавшими увлечь его в преступное содружество, терпит различные в жизни лишения, неудачи, наконец, нарочитые искушения, посылаемые Богом для его испытания. Здесь опять иногда приходится человеку видеть себя в трудном положении, когда, по слову псалмопевца, «исчезает душа» (Пс.106:5) его в скорбях, и самая вера его начинает колебаться; это бывает в минуты каких-либо сильных, неожиданных несчастий, как говорят, ударов судьбы; бывает это и среди мелких обыденных неприятностей и беспокойств, которые, накопляясь иногда около человека, самою многочисленностью своею истощают его терпение, и, подобно мелким, быстро движущимся волнам, приводят в колебание силу его постоянства.

Наконец, бывают у человека движения помыслов собственно «сомнительных», то есть помыслов сомнения относительно тех или других предметов веры. Они являются по временам и в ту пору, когда человек окончательно уже установил свои убеждения в послушании вере и сознательно усвоил себе ее внушения, – являются точно так же, как и в нравственном отношении, – принятые в душу добрые правила жизни ускользают иногда из внимания, и на место их возникают прежние, оставленные человеком дурные стремления, вызывая его на борьбу с ними. Но больше всего человек страдает мучительным духом сомнения в ту пору, когда он, хотя приобрел уже общее сознание о достоинстве истины, но не усвоил себе еще ее частного содержания, как следует; одним словом – когда убеждения его, как говорят, находятся еще в переходном состоянии. Во всех этих случаях единственное для человека средство сохранить в себе дух веры и сберечь последние остатки ее состоит в том, чтобы обратиться с мольбою о помощи к Спасителю и высказать Ему Самому крайность своего положения: Он всегда близок и готов подать скорое содействие упадающему духом, сообщить новое, сильное возбуждение вере его. Искренняя, хотя бы и краткая, молитва в этом случае весьма важное дело; сознание недостатка своей веры может заменить силу самой веры, потому что будет служить ее же посильным выражением.

«Воскресное чтение», 1817

«И отпустив народы, взыде па гору един помолитися; позде же бывшу, един бе ту».

Если бы были здесь Петр, Иаков и Иоанн, кои видели славу Иисуса Христа во время преображения, то, может быть, и они взошли бы с Ним на гору; но народ не может следовать за Ним на высоту, если Он не преподаст ему учения близ моря на берегу и не напитает его в пустыне. На гору взошел Иисус помолитися не тем естеством, которое напитало пятью хлебами пять тысяч мужей, кроме жен и детей, но тем, которое, услышав о смерти Иоанновой, удалилось в пустыню. Таким образом, из действий во Иисусе Христе одни принадлежат Божескому Его естеству, а другие человеческому, но Лице Его одно.

«Корабль же бе посреде моря, влаяся волнами: бе бо противень ветр». Итак, хорошо сделали апостолы, что не хотели отстать от Него, чтобы не потерпеть кораблекрушения во время Его отсутствия. Ибо во время пребывания Его на горе тотчас поднялся противный ветер и возмутил море. Апостолы были в большой опасности, ибо буря свирепствовала до самого пришествия Иисуса Христа к ним. «В четвертую же стражу нощи иде к ним, Иисус ходя по морю». Воинские стражи разделяют на части, из коих каждая содержит три часа. Посему, когда говорится, что Господь пришел к ученикам в четвертую стражу ночи, то сим показывается, что они всю ночь бедствовали, и только в последней части ночи получили помощь. «И видевшее Его ученицы по морю ходяща, смутишася, глаголюще: яко призрак есть, и от страха возопиша». Если, по Маркиону и Манихею, Господь наш не истинно родился от Девы, но являлся только в призраке, то как апостолы боятся, чтобы не был это призрак? «Абие же рече Иисус, глаголя: дерзайте, Аз есмь, не бойтеся». Если Иисус, сказав: «Аз есмь», не объяснил, кто Он, то это или потому, что ученики по голосу могли узнать, кто говорил с ними во мраке ночном, или потому, чтобы они вспомнили о том, кто говорил Моисею: «тако речеши сыном Израилевым: Сый посла мя к вам» (Исх.3:14).

«Отвещав же Петр рече: Господи, аще Ты еси, повели ми приити к Тебе по водам. Он же рече: прииди». В Петре всюду видна самая пламенная вера. Так, когда Иисус спрашивал учеников, за кого принимают Его люди, он исповедал Его Сыном Божиим. Когда Господь открыл волю Свою идти на страдания, он пререкает Ему, заблуждая по разумению, но не заблуждая по любви, по которой не хотел, чтобы умер исповеданный им Сын Божий. На Фаворе с Иисусом он взошел в числе первых из восшедших с Ним. Когда повели Иисуса на суд к архиерею, он один вошел во двор архиерейский. Грех отречения своего от Господа, происшедший от внезапного страха он тотчас омыл горькими слезами. Ковда Иисус Христос по воскресении Своем из мертва явился ученикам Своим на море Тивериадском, он, чтобы скорее достигнуть Его, бросился с корабля в море. И теперь с тою же пламенною верою изъявляет уверенность в том, что по воле Учителя он может сделать то же самое, что Сей мог сделать по естеству. Ты только прикажи (как бы так говорил Господу), и воды окрепнут под ногами моими, и тяжелое по природе тело мое сделается легким.

«И излез из корабля Петр, хождаше по водам, приити ко Иисусови». Некоторые из того, что Иисус Христос ходил по водам и не погружался, заключают, что у Него тело было воздушное. Но как же Петр, быв человеком, ходил по водам? «Видя же ветр крепок, убояся, и начен утопати, возопи глаголя: Господи, спаси мя». Вера духа пламенела, а немощь человеческая влекла в глубину; и Господь попустил обнаружиться в Петре этой немощи, чтобы укрепить веру его и дать уразуметь ему, что если он не утопал, то единственно по содействию силы Господней. «И абие Иисус простер руку, ят его и глагала ему: маловере, почто усомнелся еси? И влезшема им в корабль, проста ветр». Если апостол Петр, самый пламенный по вере, после того как он убоялся, назван маловерным, то что должно сказать о нас, у коих нет и малейшей части малой его веры? «Сущии же в корабли, пришедше поклонишася Ему, глаголюще: воистину Божий Сын еси». Находившиеся в корабле исповедали Иисуса Христа Сыном Божиим потому только, что по одному мановению Его море утихло, что, впрочем, иногда после больших бурь и само собою делается; а Арий, находясь в церкви, дерзает утверждать, что Он сотворен!

«И пришедше приидоша в землю Геннисарефскую». Кто познает значение слова Геннисареф (цветущая долина), тот уразумеет, что это происхождение Иисуса Христа с апостолами и бывшими на корабле в землю Геннисарефскую означает то, что Он, освободив Церковь Свою от гонений и кораблекрушения, успокоит ее в самой тихой пристани.

С. Д-в.

«Воскресное чтение», 1875

Некоторые из рационалистических исследователей Священного Писания (как Павлюс, Штольц и Гфререр) относят слова Евангелия περιπατῶν επὶ τῆς θαλα’σσης или επὶ τῆς θαλα’σσαν (Мф.14:25; Мк.6:48; Ин.5:19) к хождению Иисуса Христа не по морю (Тивериадскому или Геннисаретскому озеру, называвшемуся вследствие своей обширности морем), но при море, у моря, то есть по морскому берегу; другие (например, Больтен) утверждают, что Иисус Христос не ходил, а только плавал по морю; по мнению третьих (например, Шенкеля), это был призрак, созданный фантазиею учеников в то время, когда они находились в раздумье, возбужденном их колебанием в вере в Иисуса Христа как Мессию; иные же (как Вейссе) все это повествование объясняют аллегорически или же прямо объявляют за поэтический рассказ, составленный в интересах докетизма, не признающего человеческой природы в Иисусе Христе и свойственных ей ограничений, а следовательно, и подчинения в известном отношении физическим законам (Гильгенфельд).

Но при беспристрастном чтении евангельского повествования нельзя не заметить, что здесь идет дело о действительном чудесном событии, необъяснимом из обыкновенных физических или психических законов. Это видно, не говоря уже о филологических основаниях, свидетельствующих не в пользу вышеприведенных объяснений, – из исторического (а не аллегорического) и вместе чудесного характера тех событий, которые предшествовали и которыми сопровождалось хождение Иисуса Христа по морю, каковы, например, чудесное насыщение громадной массы народа сравнительно ничтожным количеством пищи и исцеление многих больных (Мф. 14:19, 21, 36); из слов евангелиста: «пошел» (ἀπῆλθε) к ним (учением) Иисус (Мф.14:25), устраняющих всякую мысль о призраке, и из аналогических примеров хождения апостола Петра по воде (Мф.14:29) и чудесного утишения Иисусом Христом бури (Мф.8:26; Мк.4:39; Лк.8:24), указывающего на Его владычество стихиями и их силами. Подтверждением этому служит также чрезвычайное изумление народа, когда он нашел Иисуса Христа на другой стороне моря (Ин.6:25; Мк.6:51), потому что народу было известно, что на той стороне моря, на которой совершилось чудесное умножение хлебов, кроме одной лодки, в которую вошли ученики Его, иной не было и что Иисус не входил в лодку с учениками Своими и отплыли одни ученики Его (Ин.6:12), и, наконец, то действие, которое этим событием было произведено на учеников Иисуса Христа: они признали это событие сверхъестественным и пришли к несомненному убеждению, что виновник его есть истинный Сын Божий, засвидетельствовав это убеждение устным исповеданием своей веры и поклонением Иисусу Христу как Сыну Божию (Мф.14:33).

Если бы Иисус Христос шел по берегу или плыл у берега моря, если бы, таким образом, это явление не выходило из ряда обыкновенных, то ученики Его совершенно не имели бы основания также для своего испуга и, конечно, не сочли бы своего Учителя за призрак (Мф.14:26; Мк.6:49–50; Ин.6:19), а тем более не могли бы среди шума бурных волн (Ин.6:18) слышать и понимать слова Иисуса (Мф.14:27–30), потому что лодка учеников была почти на самой середине моря (Мф.14:24; Ин.6:19), которое имело в ширину около десяти верст; находясь на столь значительном расстоянии от Иисуса, они едва ли могли даже видеть Его, потому что дело происходило еще до наступления дня, на рассвете (Мф.14:25; Мк.6:48; Ин.6:16–17).

Что хождение Иисуса Христа по морю не было произведением фантазии учеников, это видно, кроме вышеуказанных оснований, также из слов Иисуса Христа, которыми Он успокоил учеников, думавших, что это был призрак (Мф.14:26–27; Мк.6:49–50), из Его разговора с Петром, простертия Им руки, которою Он поддержал усомнившегося в вере и вследствие того начинавшего утопать Петра, и наконец, из того, что Он вошел в лодку к ученикам (Мф.14:28–32; Мк.6:51), – призрак, конечно, не мог делать этого. В частности, о воззрении на повествование о хождении Иисуса Христа по морю, как на докетический вымысел, нужно заметить, что это объяснение, несправедливое по отношению вообще ко всем четырем Евангелиям и обличающее крайнее неуважение к ним, в особенности неудачно по отношению к Евангелию от Иоанна, как потому что в этом Евангелии от 1 гл. 14 ст. и до конца самым решительным и очевидным образом исключается всякая тень докетизма, так и потому, что евангелист Иоанн излагает этот рассказ со всевозможною краткостью, как только переход к последующему, без присоединения каких-либо рассуждений и речей и, следовательно, без особенных дидактических целей.

Поэтому единственно правильным нужно принять взгляд на хождение Иисуса Христа по морю как на действительное чудесное событие. Так именно смотрят на это событие евангелисты, излагающее повествование о нем. Того же взгляда держится и Православная Церковь, которая совершенно справедливо видит в этом событии одно из фактических доказательств Божественности Иисуса Христа.

Святоотеческие толкования

1) Блаженный Августин. Слово на усекновение главы св. Иоанна Предтечи. «Воскресное чтение», 1815.

2) Св. Епифаний Кипрский. О пророках, их кончине и месте погребения. Иоанн Креститель. «Воскресное чтение», 1810.

3) Прп. Исидор Пелусиот. О четверовластнике Ироде, о Крестителе и об Иродиаде, ч. 2. «Твор. святых отцов», т. XXXV.

4) Матфея 14:14–22. Блаженный Феофилакт. Изъяснение Еванг., читаемого в 8-ю неделю по Пятидесятнице. «Воскресное чтение», 1810.

5) Его же. Изъяснение Евангелия в 9-ю неделю по Пятидесятнице, (Мф.14: 22–34), «Воскресное чтение», 1810.

Новейшие толкования в духовных

6) Ирод (Мф.14:1–11). Библ. пол. сл. «Воскресное чтение», 1875. Вифсаида (Мф.14:13). Там же. 1874. Иродия (Мк.6:17–28). 1875.

7) А. Лашкарев. Святой Иоанн Креститель как проповедник при дворе Ирода (Мф.14:3–4). «Странник», 1868.

8) Ирод Антипа, тетрарх Галилеи. «Воскресное чтение», 1820.

9) Усекновение главы пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. «Воскресное чтение», 1881.

10) Соллертинский О мученической кончине св. Иоанна Предтечи. «Христианское чтение», 1886.

11) Темница св. Иоанна Крестителя. «Воскресное чтение» , 1818. 12) Прот. Руднев. Несколько мыслей по случаю праздника Усекновения главы Крестителя Господня Иоанна. «Душеполезное чтение», 1868.

13) Рассказ об обретении главы святого Иоанна Предтечи. «Воскресное чтение», 1880, 1803.

14) Усекновение честной главы святого Иоанна Крестителя. «Духовная беседа», 1860.

15) Выписка из синаксаря на усекновение честныя главы св. Иоанна Предтечи. «Воскресное чтение», 1801.

16) Праздник Усекновения главы святого Иоанна Предтечи. «Воскресное чтение», 1829.

17) Объяснение тропаря на Усекновение св. Иоанна Предтечи. (О проповеди Иоанна Предтечи во аде: предмет проповеди, лица, цель и следствия). «Воскресное чтение», 1821.

18) Е.П. Ак-нов. На рубеже двух заветов. Личность Иродиады. Обличение Иоанном Предтечею незаконного брака и недовольство обличаемых. Поступательное движение против Иоанна Крестителя со стороны иудейских вождей в союзе с Ангиной и Иродиадой. Заключение Предтечи в Махерон. Местоположение Махеронской крепости и положение в ней Иоанна Крестителя. доступ к нему учеников его. Празднество в Махероне и мученическая кончина Иоанна Крестителя. «Странник», 1888.

19) Матфея 14:2, 15–16, 28. Мысли епископа Феофана. «Домашняя беседа», 1871. Мысли на каждый день года по церковным чтениям.

20) Ст. 14–22. Чудесное насыщение народа. «Воскресное чтение», 1825.

21) Матфея 14: 22–34. «Воскресное чтение», 1817.

22) Ст. 34. Геннисаретская земля. Библ. пол. сл. «Воскресное чтение», 1874.

23) Мк.6:20. Орды. Неверие нашего времени. «Воскресное чтение», 1880.

24) Прот Нечаев. Уроки покаяния... Утопающий Петр. «Душеполезное чтение», 1880.

25) Мк.6:50. Утешение страждущих христиан из слов Спасителя к апостолам во время бури: «Аз есмь. (Перев. с англ.) «Духовная беседа», 1861.

26) Мк.6:45–51. Ученики во время бури. Из Берсье. «Православное обозрение», 1888.

27) Мк.6:33–50. Мысли епископа Феофана. «Домашняя беседа», 1871. Мысли на каждый день года по церковным чтениям.

28) Мысли, его же, Лк.9:10, 12–17.

В Словах и Беседах

29) Мф.14:14–22. Евсевий, епископ Могилевский. Беседа в 8-ю неделю по Пятидесятнице. Беседы на воскресные и праздничные Евангелия, ч. 1.

30) Ст. 22–34. Его же. Беседа в 9-ю нед. по Пятидесятнице. Беседы на воскресные и праздничные Евангелия, ч. 1.

31) Ст. 10. Арсений, митр. Киевский. О пиршестве Ирода, сходстве с ним наших вечеринок и пагубных следствиях их.

32) Ст. 30. Филарет, архиеп. Черниговский. Грех есть самое ужасное дело.

33) Ст. 31. Арсений, митр. Киевский. О том, что во всех бедствиях и злоключениях вера есть благонадежнейшее пособие и что, потеряв веру, мы делаемся несчастны.

34) Мк.6:14–29. Григорий, архиеп. Казанский. О смерти Иоанна Крестителя.

35) Ст. 21. Арсений, митр. Киевский. О том, как праздновал Ирод день своего рождения и как надобно праздновать день своего Ангела.

36) Ст. 22–28. Его же. О том, что довело Ирода до безрассудной клятвы и пророкоубийства. О древних христианских вечерях любви в сравнении с нашими вечерями и о сходстве этих последних с вечерею Ирода. О гибельных следствиях пляски.

37) Ст. 26. Леонтий, архиеп. Варшавский. Об обстоятельствах усекновения главы святого Иоанна Крестителя и о легкомысленной клятве вообще.

38) Ст. 27–28. Иннокентий, архиеп. Херсонский. Об усекновении главы святого Иоанна Крестителя. О причинах и цели невинных страданий в сем мире. О чрезвычайной цели допущения Промыслом Божиим мученической смерти Иоанна Крестителя: да и сущим во аде Спасово проповесть пришествие.

39) Ст. 27–28. Никанор, архиеп. Херсонский. Размышление об усекновении главы святого Иоанна Предтечи и о значении этого события.

Филарет, архиеп. Черниговский. «Учение о Слове»

Ин.6:22–25. Народ, остававшийся на восточном берегу озера, утром спешил отыскать Иисуса. Он переправился на лодке, приплывшей из Тивериады. Так как знал он, что одни ученики вошли в лодку, а другой вечером не было то. увидав Иисуса в Капернауме, догадывались, что оказался Он здесь не без чуда. «Равви! Когда Ты сюда пришел?» – спрашивали Его.

Ин.6:26–27. «Вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились», – говорил Господь. Он не отвечает на вопрос: когда пришел? Он говорит о состоянии сердец их и о том, что нужно для этих бедных душ. Эти люди, видевшие несколько чудес Иисуса, в самом чуде ценили только пользу для земной жизни. Они были одной закваски с утилитаристами нового времени. Для подобных людей духовное важно только в той мере, в какой выгодно оно для земной жизни, иначе иные из них не дадут за него ни вздоха. Что же сказано таким людям? «Ищите не пищи тленной, но пищи, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий» (Ин.6:27). Ἐργα’ζεσθαι значит трудиться над чем-либо, приобретать (Притч.21:63; Лк.16:16), сопоставленное же со словом «ищите», ст. 26, требует того, чтобы домогались приобретать. Пища тленная сама по себе показывает, что она не стоит того, чтобы душа полна была забот о ней. Пища для чрева и чрево для пищи; но Бог уничтожит то и другое (1Кор.6:13). Пища, остающаяся в душе на целую вечность, также сама собою показывает, что о ее приобретении надобно заботиться искреннею душею и постоянно.

Спаситель не говорит, что надобно быть беззаботным, о нуждах временной жизни. Это не в Его духе (1Фес.4:10; 2Фес.3:12; Ефес.4:28; 1Кор.9:18). Он учит искать прежде всего пищи духовной (Мф.6:25, 33; Лк.10:41). Он собственно говорит против утилитаристов, которые так низко ценят духовное и слишком высоко – удобства земной жизни. Он требует, чтобы прежде всего была во внимании пища духовная, та, которую может подавать только Он. Люди многому дают название духовной пищи: наукам, наслаждениям изящными предметами и пр. Но это – дела людей, а не Сына Божия. Истинная философия есть философия Сына Божия. Он указывает человеку как высокое достоинство в его бессмертном духе, так и смиренную земную долю его. Он же, и только Он один, дает человеку достигать высокого назначения его. Пищу, которая дает жизнь душе на целую вечность счастливую, подает только Он -Сын Божий. «Ибо на Нем положил печать Отец». Чудеса, прозрения в даль незримую людьми, известные в Его деятельности, уверяют, как царская печать, что Он возлюбленный Богом Посланник, какого еще не видал мир (св. Иоанн Златоуст), и что Он в состоянии подавать самую питательную, самую лучшую и отнюдь не обманчивую пищу (Августин).

Ин.6:28. «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?» – спрашивали слушатели. Они поняли из упрека, сказанного им, что от них требуется искание духовной пищи – дел добрых. Между тем думали, что едва ли не довольно для них заповедей Моисея. Какие еще нужны дела? – говорили они.

Ин.6:29. «Вот дело Божие, – отвечал Господь, – веруйте в Того, Кого послал Он». Дело Божие, дело самое угодное Богу, (ср. Ин.4:34) – вера в Посланника небесного. Иоанн писал: «заповедь же Его такова, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам» (1Ин.3:23).

Ин.6:30–31. «Отцы наши ядоша манну в пустыни, якоже писано». По этим словам видно, что требующие чуда были люди книжные, которые читают Писание. Поскольку же это было в Капернауме, то должны мы признать в них фарисеев – членов Капернаумской синагоги. По чуду умножения хлебов для 5000 народа признали Спасителя Мессиею. Людям книжным мало было этого чуда: они требовали нового чуда в уверение небесного посланничества Иисусова, такого же чуда, какое, по их понятию, совершил Моисей, послав манну с неба (Исх.16:4, 14:25; Чис.11:7; Пс.87:23–24).

Ин.6:32–33. Спаситель вразумляет этих людей, что не Моисей посылал им манну, а Отец Небесный, что манна не есть лучшая пища, а только образ ее, что хлеб лучший сходит только с неба. Первая мысль так была очевидна сама по себе, что не требовала доказательств; она ясно выражена была и у Моисея (Исх.16:15), и в псалме; но терявшие ее из вида воображали себе Моисея каким-то полубогом, без которого нет спасения на земле, тогда как он только слуга Божий, ожидавший спасения для людей от Мессии-Пророка. О манне Спаситель не отвергает того, что она сходила с неба. «Хлебом небесным питал их», говорил священный певец (Пс.104:40). Если бы это было произведение земли, чудесно умножавшееся каждый день, как думают иные (Толукк), то не для чего было хранить манну в ковчеге завета. Однако манна все-таки была вещественная по составу своему и не была лучшею пищею, потому что насыщала только тело, а не душу бессмертную; она только вызывала желания лучшей пищи, указывала на духовный хлеб в будущности. Лучший хлеб, удовлетворяющий всем нуждам души, и притом на целую вечность, сходит с неба; это Сын Божий, явившийся на земле для спасения людей. Вот это такое чудо любви Отца Небесного, которого мир не видал и в другой раз не увидит.

Ин.6:34. «Реша к Нему: Господи, всегда даждь нам хлеб сей». Это говорят опять люди простые, те, которые видели чудо умножения хлебов. Они думают, что Господь говорит о чудесной пище вещественной и в простоте души, угнетаемой нуждами земли, смиренно выражают просьбу: когда бы всегда была у них такая чудесная пища!

Ин.6:35–36. «Аз есмь хлеб животный». Он есть тот хлеб, сообщающий жизнь вечную, которого должны желать все люди, созданные вечности, и которым так мало дорожат многие. Как уже не раз замечал Он (Ин.6:2, 26, 5:17, 36, 3:32), люди видят Его и не принимают Его; говорят дать им вкушать хлеб, и не пользуются предложенным. «Приходящий ко Мне не будет алкать и верующий в Меня не будет жаждать никогда». По объяснению Спасителя, приходить к Иисусу – то же, что веровать в Иисуса, только вера разумеется здесь одушевляемая любовью (Ин.7:37–38).

Творения св. Исидора Пелусиота

Господь называется хлебом, Сам Себя нарицая сим именем, по разумению первоначально открывающемуся, как соделавшийся для всех спасительною пищею, а в смысле таинственном – как вложивший квас в человеческое смешение, очистивший и как бы испекший оное огнем Божества Своего, и соделавшийся единым с Ним Лицем и единою достопоклоняемою Ипостасью.

«Учение о Слове»

Ин.6:37. «Все, еже даст Мне Отец, ко Мне приидет». Хотя люди, подобные большинству слушателей, не верят в Него, но будут такие, которые придут к Нему, – те, которые приведены будут Отцем Небесным, или, как после говорит, которые научены будут Богом (Ин.6:45). «Все, – ко Мне приидет»: придут не то что люди известного племени и известной веры, например, иудеи, придут люди из всех племен, всякой религии, всякого пола, всякого возраста и всякого времени, по изволению Божию. Это то же, что прежде (ст. 33) названо миром, или всякою плотию (Ин. 7:2). «Ко Мне приидет». Спасение – не дело одной благодати, оно зависит и от нашей воли. Благодать не уничтожает в нас свободы; она только исправляет расстроенный грехом духовный организм. Пагуба от тебя Израиль (Ос.13:9). «Грядущаго ко Мне не изжену вон», не отвергну, а приму с любовью (Ин.6:37). Небесная любовь с отверстыми принимает возвращающегося заблудшего сына (Лк.15:20).

Ин.6:38–40. «Яко снидох с небесе, не да творю волю Мою... воля Пославшага Мя, – да все, еже даде Ми, не погублю». Пусть не опасаются того, что участь верующего в Иисуса едва ли так надежна, как надежна была участь учеников Моисея. Ненадежны дела самых высоких умов, самых сильных характеров, действующих по одной человеческой воле: хорошо еще, если бы не вносили нового расстройства в человеческие общества гениальные реформаторы веры, законов, быта общественного; на деле редко, очень редко это бывает. А прочны, как долговечны постройки их, об этом говорить не нужно. Сын Человеческий явился с неба не с тем, чтобы творить Свою волю (Ин.5:19–30). Он творит волю пославшего Отца. Там, где исполняется воля Отца Небесного, не место сомнениям за участь людей. Смущаемые бедами земной жизни или толками забывчивого саддукейства, люди доходят до сомнений о назначении людей; но Сын Отца Небесного твердо знает, что воля небесная желает спасения для всех. Избранный народ назывался наследием Божиим (1Цар.22:19; Пс.27:9, 32:12). Теперь по воле Отца наследие Божие – верующие во Христа Иисуса. Все дело Сына Божия состоит в том, чтобы все переданные Отцем Сыну в собственность, иначе все верующие в Сына, не погибли, а жили вечно блаженною жизнью (Мф.13:16). Впрочем, тут дело идет не о том, как спасаются верующие во Христа, по безусловному ли определению Отца Небесного, или условному. Об этом надобно искать наставление в других местах Писания.

Властов

«Опыт изучения Евангелия св. Иоанна», т. 1

Ин.6:38. «Яко снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца».

Призывая всех людей к Себе именем Отца, Господь Иисус указывает на полное тождество воли Своей с волею Отца и на то, что на земле всякое деяние Его как Богочеловека, есть выполнение воли Его Бога. Когда Господь глаголет: «Снидох с небесе, да не творю волю Мою», Он указует на человеческую волю Свою, которая могла, как в Адаме, быть несогласною с волею Божиею, ибо Господь Иисус был полный человек и вместе с сим Бог; когда же он присовокупляет: «Но да творю волю пославшего Мя Отца», – то Он глаголет о Божественной воле Своей, тожественной с волею Отца, которой Он как человек подчиняет человеческую волю Свою. В сугубости естества Богочеловека кроется разъяснение слов Господа Иисуса, когда Он глаголет о том, что не творит волю Свою, или о том, что единый Отец ведает о дне и часе последнего дня, и во всех подобных случаях, когда Он говорит по человечеству.

По этому поводу святой Григорий Богослов со ссылкою на эти места Евангелия говорит: «Не ведети убо глаголет яко человек... Сын не инако знает день или час, разве якоже Отец..., но познавый Сына позна Отца (Ин.14:7) ... кратко рещи: Сын есть сокращенное и удобное показание естества Отца».

Ин.6:39. «Се же есть воля пославшего Мя Отца, да все, еже даде Ми, не погублю от Него, но воскрешу е в последний день».

Ин.6:40. «Се же есть воля пославшего Мя, да всяк видяй Сына и веруяй в Него имать живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день».

Конечная цель есть воскрешение в последний день: ст. 39: «вся еже даде Ми Отец» и ст. 40: «всякого верующего». Не без основания можно видеть в сем двойном речении о воскресении, во-первых, всю совокупность верующих всех веков и народов, всю Церковь Христову в обширнейшем ее значении – как благодатное общество людей, соединенных общею любовью ко Христу, несмотря на разделяющие их на земле пространство и время. Воскресение обещает Господь всему этому бесчисленному количеству избранных особей, как единой Церкви. Во-вторых (ст. 40), Господь повторяет то же обещание воскресения в жизнь вечную каждому отдельно христианину как вечной душе, не имеющей никогда потерять своего индивидуального значения и сознания и имеющей свою собственную, ей принадлежащую радость вечной жизни, независимо от той общей радости, в которой она участвует, как член «всего», то есть Вселенской вечной Церкви.

Слова «видяй Сына», – θεωρῶν τὸν Yἰον – переведены очень хорошо в латинском переводе Bibliae Sacraë quis-quis conspicit Filium; то есть кто созерцает постоянно и неизменно Сына, тот только и верует и тот имеет живот вечный. Или, быть может, еще правильнее сказать – постоянно видит и созерцает Сына тот, кто верует, ибо, веруя в Спасителя и Благодетеля, нельзя отвести мысленного взора от Того, Который любовно зовет к Себе: «Гряди ко Мне, не изжену, не погублю, воскрешу».

Ин.6:41–42. Того, что Иисус Христос есть хлеб, сшедший с неба, не хотели принять некоторые слушатели. Мы знаем, говорили, отца и Мать Его; а Он говорит, что Он с неба! Несовместимые мысли! Подобные сомнения недовольных выражались много раз (Мф.14:55; Ин.10:19, 24). Тут опять слышен голос членов Капернаумской синагоги, озаботившейся собрать толки о происхождении Чудотворца Капернаумского и Канского.

Ин.6:43–46. «Не ропщите между собою, – отвечал Господь; – никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» Ἐλκυ’ση понимают так: приведет, как отец дитя к лекарю или учителю. Но ‘это не точное понимание дела. По указанию (ст. 45) ἐλκυ’ση здесь означает действие Божие на внутренность души; так и в других местах Писания (Песн.1:4; Иер.31:4; Ос.11:3–5; Ин.12:32). Для веры в Иисуса необходимо действие благодати на разум и волю человека: сам по себе человек не в состоянии прийти к Иисусу верою и любовью. Потому естественно, что ученые иудейские, как и люди вроде Штраусов и Ренанов, занятые мечтами о своей учености, не допускающими до их гордых сердец благодати не понимают учения Иисусова. Об отношении благодати к свободе человека Августин замечает: «Не думай, что привлечен будет против воли; будет привлечен любовью. Как поверю, что по воле, если привлечен буду? Говорю тебе: по воле мало, по удовольствию – много. Что такое быть привлеченным по удовольствию? Откройся Господу, и Он исполнит прошение сердца (Пс.37:4). Есть известное услаждение сердечное, для которого сладка та небесная пища». «Есть писано во пророцех»... Спаситель в защищение Своей мысли свидетельствуется пророками. Он приводил слова Исаии Ис.54:13. Но сказав о пророках, конечно, указывает искать и другие свидетельства, каково Иер.33:33–34. После того, как сказал: наставит Отец, прибавляет, что эти слова не то значат, будто люди могут видеть непосредственно Самого Отца; существо Божие созерцается только Сыном (Ин.1:2, 3:18). Этим дается понять, что как в Божестве есть Отец и Сын, так спасение людей устроялось и устрояется Отцем при посредстве Сына, и что если хотят знать об Отце, то должны слушать Сына, иначе порядок спасения людей зависит не от воли людей, а от воли Неба.

Ин.6:47–50. Как прежде всего говорил самарянке, что земная вода не утоляет жажды, а утоляет жажду души вода духовная, которую Он преподает (Ин.4:13–14), так теперь сравнивает земную манну (Исх.16:13) с манною небесною и говорит, что земная манна не сообщала бессмертия телу, а манна небесная дарит бессмертие душе. «Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, имеет жизнь вечную», говорит Он пред лицом маловерия и неверия, подтверждая слово сие клятвенным уверением. «Отцы ваши ели манну в пустыни и умерли». Гордившиеся манною, указывая на чудесную манну, забыли о том, что манна не спасла их отцев от смерти; мало того, за противление воле Божией те испытали на себе гнев Божий (Пс.94 10–11, 77:33; 1Кор.10:5).

Ин.6:51. «Я хлеб живый... Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я дам за жизнь мира». Три раза говорил доселе Спаситель: «Я хлеб живый». Теперь говорит: дам хлеб – Плоть Мою, которую дам за жизнь мира. Ясно, что теперь говорится о хлебе другого вида. Там хлеб – Он Сам, Его учение и благодать, усвояемые верою. Здесь хлеб – Плоть Его. Там хлеб уже предложенный. Здесь говорит: дам хлеб, обещает подать. Плоть Его, которую обещает подать в пищу, – не одно воплощение Его (Шлейрмахер): воплощение уже совершилось; а здесь – плоть, которую даст за жизнь мира; последнее не может иметь другого значения, кроме значения смерти искупительной. Итак, Спаситель обещает установить новую пищу, пищу Евхаристии, и предсказывает о Своей примирительной смерти.

Ин.6:52–53. «Тогда иудеи стали спорить между собою и говорили: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою?» Иудеи поняли, что Иисус начал говорить уже не о пище чисто духовной, а о Плоти Своей. Они не понимали только: как Плоть Его может быть пищею?

Ин.6:54–58. В ответе Своем Спаситель ни словом, ни намеком не дал знать, что иудеи, поняв слова Его о вкушении Плоти Его, поняли неправильно. Напротив, Он подтверждает эту уверенность их: «Те, которые, – говорит Он, – не будут вкушать Плоти и Крови Его, не будут иметь жизни в себе». Напрасно самоволие, иудейское ли или кальвинское, раскольническое ли или рационалистическое, будет уклоняться от новой пищи предлогами придуманными. Самоволию говорят: упорное отречение от этой пищи сопровождается потерею духовной жизни. Крещением начинается в христианстве жизнь духовная. Но ее надобно не только поддерживать, но и умножать. Благодатное средство к тому – вкушение Тела и Крови Христовой. Если же отвергают это средство, упорство наказывает само себя, жизнь духовная не только не умножается, но может совсем погаснуть. «Ядый Мою Плоть... имать жизнь вечную». То, что выражено было отрицательно, выражается в виде положения. Ясно и прямо говорится, что вкушающий Плоть и пиющий Кровь Его принимает в себя жизнь. Разуметь принятие духовной пищи верою значило бы не слышать, что говорит Господь. «Плоть Моя истинно есть пища и Кровь Моя истинно есть питие».

Господь видел, что иудеи сильно соблазняются словами Его; для их успокоения, по их мыслям, надобно было сказать: как вы, вкушая хлеб, принимаете его в себя, так и Меня должны вы принять в сердце свое. Но Он еще усиливает тревожное сомнение иудеев. Он говорит: «Плоть Моя истинно есть пища и Кровь Моя истинно есть питие», истинно, с исключением всякой неточности или образности. Напрасно думают, что, пока не была установлена Евхаристия, сами апостолы не могли в точности понять о ней слов Спасителя, и, следовательно, не нужно было говорить о пище Евхаристии. Как в каждом пророчестве не все бывает понятно, пока оно не исполнится, но нельзя говорить, что по такому свойству пророчество не нужно; так и пророчество Господа о Евхаристии стало вполне понятно каждому верующему по исполнении его; но оно, обещание высокого благодеяния, было утешительно и до исполнения, – оно возвышало веру в Мессию Иисуса, обещающего послать пищу более чем была манна времени Моисеева. «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз нем». Вот объяснение на слова «Плоть Мая истинно есть пища». Как вещественная пища и вещественное питие обращаются в собственность телесного организма, так тот, кто будет вкушать Тело Христово и пить Кровь Его, будет усвоять себе Христа Господа. Это не то, что нравственное усвоение себя Христу. Это усвоение Господа действительное, зависящее от воли Господа. Святой Иларий пишет: «Если Слово стало плотию и мы принимаем в пище Господа Слово, истинно ставшее плотию; как не естественно пребывает в нас Он, родившийся человеком, принявший на Себя все естество наше и сообщающий нам в Таинстве плоть, соединенную с вечным естеством?» Вкушающие Плоть Мою будут пользоваться тою же блаженною жизнью, которою «Я живу чрез Отца, пославшего Меня», – говорит Господь. Так как здесь говорится о жизни Посланника, то надобно разуметь не предвечную жизнь Сына, а жизнь Мессии. Так понимал святой Кирилл Александрийский. «Сей-то есть хлеб сшедший с небес», заключает Спаситель, показывая в тайном Теле Своем, предлагаемом людям, более высокую, более живительную пищу, чем была манна. Подлинно чудо Евхаристии, совершающееся в христианском мире каждый день во всех углах земного шара, есть чудо величайшее, пред которым манна является ничтожною, как по благотворности, так по обширности действия нового чуда.

Творения свв. отцов. Тв. Василия Великого

Если Сын живет Отца ради, то живет ради другого, а не ради Себя. Но кто живет ради другого, тот не может быть истинною жизнью. Ибо святой по благодати не источно свят. Посему ложно сказал Сын: «Аз есмь живот» (Ин.11:25); и еще: «тако и Сын, ихже хощет, живит» (Ин. 5:21). Поэтому сказанное разуметь должно о человечестве, а не о Божестве. Здесь изречение, как думаю, именует не предвечную жизнь; ибо все, живущее ради другого, не может быть источною жизнью, как нагреваемое другим не может быть источною теплотою; а Христос и Бог наш сказал о Себе: «Аз есмь живот» (Ин. 11:25); но означает сию жизнь во плоти, совершившуюся в сем времени, какою жил Он Отца ради; ибо по Его изволению пришел в жизнь человеческую. И не сказал: Я жил Отца ради, но говорит: «Аз живу Отца ради», ясно указывая на настоящее время. Может же речение сие именовать и ту жизнь, какою Христос живет, имея в Себе Самом Слово Божие. И что таково подлинно значение сих слов, узнаем из присовокупленного. «И ядый Мя», говорит Он, «жив будет Mене ради». Мы ядим Его Плоть и пием Его Кровь, делаясь причастниками Слова и Премудрости, чрез Его вочеловечение и жизнь, подлежащую чувствам. А Плотню и Кровию наименовал Он таинственное Свое пришествие, означил также учение, состоящее из деятельного, естественного и богословского, которым душа питается и приуготовляется со временем к созерцанию Сущего. И таков может быть смысл сего изречения.

«Учение о Слове»

Ин.6:59. «Сия рече на сонмищи, уча в Капернауме». Так как в синагогу собирались по субботам (Лк.4:16; Деян.13:14, 42), то собрание, пред которым Спаситель преподавал наставление в Капернаумской синагоге, было, без сомнения, в субботу. Таким образом, Господь предлагал учение о Себе как о хлебе жизни и о святой Евхаристии не только пред апостолами, но пред народом и пред учителями иудейского народа.

Филарет, архиеп. Черниговский. «Учение о Слове»

Ин.6:60–66. Многие из учеников говорили: какие странные слова! Эти ученики – не то что избранные (Ин.12:67) и не то что народ. Из них многие соблазнялись в уме тем, что слышали (ст. 61) и между собою говорили: это σκληλρὸς λο’γος – речь невыносимая, оскорбляющая чувство, так что едва ли кто может слушать ее. Предсказание о смерти Мессии разрушало приятные мечты о сильном царстве Мессии, которыми тешились так много, а тут еще слова о преподании Плоти в пищу. Все это казалось слишком странным, невыносимым. Ученики тайно между собою менялись словами недоверия (Ин.10:20). Спаситель видел, что происходит в душах их. Для вразумления их говорит, что своими глазами увидят вознесение Его на небо. Ученики соблазнялись тем, что Плоть Его будет пищею. Столько же, если не более, непонятно и то, что Тело Его вознесется на небо. Но если опытом чувств убеждены будут в действительности вознесения Плоти, то должны будут верить, что могущество Его прострется и на то, чтобы Плоть Его была чудною пищею для верных. Подобное наставление (Ин.6:63): «Дух животворит, плоть не пользует нимало».Под плотью и духом иные разумеют чувственный и духовный образ мыслей, показывая в первом неспособность к уразумению духовных предметов. Но Спаситель говорит не о том, что может находить истину, а о том, что может животворить или не приносить никакой пользы. Он хочет уяснить слова Свои о плоти и удалить повод к соблазну. Плоть Христова дает жизнь оттого, что в ней есть дух животворящий и всесильный; плоть же, о которой думают иудеи, может ли быть полезною на что-нибудь (2Кор.5:16; 1Петр. 3:18)? «Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть». Слова Его относились к Телу и Крови Его; итак, глаголы должно заменить словами: Тело и Кровь; Его Тело и Кровь, о которых Он говорил, дух и жизнь: Тело носит в себе дух, Кровь носит в себе жизнь. Так понимали слова Христовы Кирилл Александрийский, Леонтий.

Епископ Михаил. «Толковое Евангелие»

Восхождение ко Отцу совершилось в вознесении воскресшего Христа; но в чем же тут больший соблазн для иудеев? Понимая под восхождением Христа туда, где был прежде, вознесение Его, надобно добавить речь Господа так: неужели вы и тогда соблазнитесь, когда увидите, и т.д.? Но это будет противно контексту речи. Господь здесь говорит о восхождении Своем в обширном смысле, как восхождении в славу Свою чрез страдания (Лк.24:26); в видимых страданиях начало славы Его; сострадав, Он умер, воскрес и вознесся. На это-то исходный, так сказать, пункт Его славы – страдания Свои и позорную смерть – Он и указывает здесь как на предмет соблазна для иудеев еще большего, чем соблазн о теперешней речи Его. Если вы соблазнились теперь словом Моим о хлебе жизни – Плоти Моей, что же будет, не больший ли соблазн для вас будет, когда увидите страдания и позорную смерть Мою, не уразумев по плотскому направлению ваших воззрений (ст. 63), что эти страдания и смерть – путь к славе Моей и восхождение туда, где Я бьл прежде? Крестная смерть Мессии всегда действительно была величайшим соблазном для иудеев (Ин.12:31; 1Кор.1:23; Гал.5:14).

«Дух» и «плоть» употребляются здесь не в собственном значении и означают духовное и плотское разумение или воззрение, или вообще нравственное направление. Мысль та, что высокие истины учения Христова надобно понимать духовно верою, а не чувственно, по их только видимой стороне (ср. св. Иоанн Златоуст и бл. Феофилакт). Если не духовным оком и не верою смотреть на страдания Христовы, то они будут соблазном, и такое воззрение поведет к погибели, а не к жизни вечной; смотрящий так соблазнится ими еще более, чем речью о Плоти и Крови Его. Надобно духовным оком веры смотреть на все сие; такое воззрение оживотворит душу не повергнет ее в соблазн, а приведет ко Христу и, следовательно, к жизни вечной; плотское же понимание не принесет никакой пользы, а напротив, причинит величайший вред. «Плоть не пользует нимало»: это Он сказал не о Своей плоти, – отнюдь нет, – но о тех, которые Его слова понимают чувственно. Что значит понимать чувственно? Смотреть на предметы просто и не представлять ничего больше, – вот что значит понимать чувственно. Но не так должно судить о видимом, а надобно внутренними очами прозирать во все его тайны. Вот это значит понимать духовно» (св. Иоанн Златоуст). Слова – «дух и жизнь»: учение, которое Я вам предлагаю содержит именно сей дух животворящий, раскрывает вам высшее духовное разумение предметов веры, а потому суть вместе и жизнь, ибо оживляют веру человека, а с тем вместе приводят его к жизни вечной. Ваше понимание низкое, чувственное, неправильное; Мое учение духовное, возвышенное, истинное (ср. Властов).

Прот. Базаров. «Христианское чтение», 1871

Если в церковном отношении христианин участвует в торжестве единения всех верующих у одного стола Господня, то здесь в глубокой тайне соединения со Христом он входит в единение с Самим Богом. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь во Мне пребывает и Я в нем» (Ин.6:56), сказал Сам Спаситель. Пребывание это не есть только одно минутное прикосновение. И оно одно, это прикосновение, творит чудеса (Мк.5:29). Но здесь идет речь о постоянном пребывании, о соединении неразрывном, о сожитии неразлучном. Иисус Христос сказал о Себе: «Я лоза, а вы ветви. Как ветвь не может приносит плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне» (Ин.15:5, 4). Наше единение со Христом не есть один только союз любви или благодарности, но существенная, неразрывная связь нашего естества с Его обоготворенным естеством. Если после падения человека оставалось еще средство к спасению его в претворении самой природы его, то это совершилось именно во Христе, так справедливо названном у апостола новым Адамом, в Котором мы должны переродиться, чтобы сделаться способными снова к жизни, не ежедневной и мирской, но жизни, пребывающей вечно. Но как бы мог переродиться человек, спрашивает себя каждый вместе с Никодимом, если уж он раз узрел свет с данными от природы его наклонностями ко греху? Ему пришлось бы не перерождаться, но претворяться, а это значило бы, потеряв свое личное бытие, явиться новыми существами, совсем чуждыми прежнему. Бог же по Своей премудрости не хотел уничтожить истекшего раз из Него же бытия, чтобы заменить его новым. Это значило бы на языке человеческом поправлять свою ошибку, делая позже опыты на том же поприще. Но Бог не так изменчив, как слабый человек, и не так слаб в делах Своих, как подверженный изменению гений человеческий. Всемогущий и Премудрый, Он избрал мудрое средство к возобновлению испортившейся природы человека. Сын Божий делается Сам человеком и, явившись среди людей, возвещает миру возможность воссоединения человека с Богом через искреннее и сверхъестественное общение с Ним и Его природою.

Но как соединиться с Ним, как сродниться с этим Богочеловеком после того, как Он оставил землю и сделался нам доступен только верою да путем исторического предания? На земле есть узы брака, есть союз родства, соединяющий людей не только в интересах жизни, но в самых сердечных потребностях. Другого средства к сближению с отсутствующим, хотя и дорогим по образу и влиянию на нашу жизнь, у нас нет. Разве в состоянии заменить нам это одна идеальная любовь, одно священное чувство дружбы к нашему Спасителю? Нет, ни узы родства, связующие людей плотски, ни связи любви и дружбы, поддерживающие только духовные отношения, недостаточны для такого союза, в котором вся природа человека должна быть проникнута новым духом, новою жизнью. Для этого нужна была небывалая таинственная связь, которую бы человек не только сознавал в глубине души своей, но – что еще важнее – в которую бы он веровал всею силою души своей. Господь наш Иисус Христос мог бы ограничить наше единение с Богом одним требованием поклонения Ему духом и истиною, и тогда нашлись бы и между христианами набожные факиры, которые по часам стали бы погружаться во внутреннее созерцание Бога. Но такое насилие над собственной природой далеко не достаточно для того, чтобы переродить всего человека в его природном составе. Человек не только дух, но и не только плоть. Состоя из души и тела, он в этом двусоставном существе должен будет жить вечно. Поэтому и соединение его со Христом должно было выразиться не в одной только духовной форме веры, но и в телесных знаках духовного единения со своим Спасителем.

«Истинно, истинно, говорю вам, если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6:53). Что может быть яснее этих слов Иисуса Христа касательно таинства Тела и Крови Его! Они были так ясны, что, по словам евангелиста, это привело в недоумение и соблазн многих из учеников Его, так что с этого времени многие отошли от Него и уже не ходили за Ним (Ин.6:66). И что же? Он же Сам предлагает даже избранным Его двенадцати, не хотят ли они отойти от такого учения! Стало быть, это был решительный вызов, данный современным, так и будущим верующим, на испытание – оставаться или отойти? Разум человека, даже здравый, но недалекий, конечно, отвратился бы от странных слов, и только одна благоразумная вера ответила с любовью на предложенную задачу словами неисходного положения: «Господи! К кому же нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни; и мы уверовали и познали, что Ты – Христос, Сын Бога живаго!» (Ин.6:67–68.) Кто не убедится после этого, что святая сущность христианского таинства лежит в самом Теле и Крови Христовых, которые должны быть приняты в нас, чтобы совершить внутри нас истинное перерождение нашей природы чрез общение со Христом даже телесно. Если мы в доказательство родства нашего с нашими близкими по плоти говорим, что в нас течет та же кровь, то также справедливо мы можем сказать и о нашем общении со Христом в таинстве Евхаристии, что Его Кровь течет в наших жилах.

Но, среди самого ясного учения о таинстве Тела и Крови Своей, Господь прибавил: «Плоть не пользует нимало. Дух животворит» (ст. 63). И действительно, одного общения плотского со Христом было бы недостаточно для спасения нашего. Человек хотя и плотян, но вместе и духовен. Посему и соединение его со Христом в таинстве причащения должно быть по преимуществу духовное. «Дух животворит». Что бывает с нашим телом, когда оно не одушевлено силою духа, нам показывает ежедневно горестный пример смерти наших собратий. Но и одушевленное тело еще не дает нам настоящего образа человека, назначенного для жизни в Боге, пока оно не оживлено духом. Дух животворит; он дает настоящую жизнь этому одушевленному организму, называемому человеком. Что за жалкая машина была бы это гордое животное на земле, если бы его деятельность, подобно прочим животным, ограничивалась бы одними инстинктами животной природы! Где носили бы мы в нем образ или даже подобие Божие, если бы не одухотворяло его это начало Божественное, которое мы называем духом? Но духи бывают различные. Есть духи даже злые. Итак, чтобы иметь в себе духа Божия, нужно приобщаться духу Христову, этому образу ипостаси Божественной, который приблизился до нас путем не только воплощения, но и вочеловечения. И вот где сила таинства Тела и Крови Христовых! Здесь, в этом таинстве, соприкасаясь и соединяясь телесно и осязательно с человеческою природою Богочеловека, мы вместе с тем делаемся участниками и Его Божественной природы, неразрывно соединенной в лице Его с человеческим естеством.

Амвросий, архиеп. Харьковский.

«Вера и Разум», 1886

«Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть» (Ин.6:63). Священное Писание дает нам понять в слове Христовом три существенные особенности, отличающие его от слова человеческого: во-первых, в отношении к его смыслу и влиянию на людей, потом в способах проникновения его в души человеческие, и наконец, в господствующем его направлении.

Иисус Христос с первых слов Своей проповеди дал нам понять, что Он не человек-мыслитель, не ученый, сообщающий людям новое учение, а обетованный Искупитель мира, пришедший совершить спасение людей и призвать всех в Царство Отца Своего Небесного. Его слово, как слово Сына Божия, было, по сознанию самих слушателей, со властию, покоряющею дух. человека силе Божией, а не таково, как слова книжников и фарисеев (Мк.1:22). Поэтому при первом его звуке смирялись души способные его слышать, как умолкает малое дитя пред твердым голосом своего отца. Это и теперь чувствуют все берущие в руки Евангелие с мыслью, что в нем Бог говорит душе человеческой.

При этом общем понятии о слове Христовом для нас становится весьма важною та особенность, что Господь никогда не обращался к одному человека, а всегда к целому духу человеческому – его уму, сердцу и совести. Он брал людей там, где их находил по внутреннему их состоянию, – в страданиях сердца, в мучениях совести, в скорбях земной жизни и, дав им почувствовать тягость настоящего их состояния, возводил их к сознанию возможности лучшей жизни и говорил: «покайтеся, приблизилось Царствие Небесное» (Мк.1:15); «приидите ко Мне труждающиися и обремененные» (Мф.11:28). Таким образом, Он, явившись в мир, как бы подавал Своему погибающему созданию Свой творческий и отеческий голос. Какая мысль в голосе человека, зовущего нас к себе и называющего нас по имени? На первый раз никакой. Все дело в том, знаком ли нам голос, мил ли он нам и желательно ли нам видеть того, кто зовет нас к себе. Если зовет любимый нами человек, мы идем, и не зная зачем; с другой стороны, если мы заблудились, нуждаемся в чем-нибудь, страдаем, мы идем на всякий понятный нам голос в надежде помощи. В этом смысле учение Спасителя нашего и называется званием Божиим, привлечением человека к Богу (Ин.6:44; 2Тим.1:9), и в этом же смысле Он говорит, что овец Своих Он знает по имени и что овцы гласа Его слушают (Ин.10:3). Это таинственное отношение духа человеческого ко Христу Спасителю всегда познается и нами, но не умом, а сознанием и опытом сердца, если мы не очерствели и не оплотянели, а, по слову Господа, имеем уши, чтобы Его слышать (Мф.11:25).

Что касается до способов действования слова Христова на человека или до тех путей, какими оно проникает в нашу душу и покоряет нас себе, то эти пути и способы навсегда останутся для нас тайною. Когда, где и как из нашей грешной души Господь позовет нас к Себе, с чего Он начнет убеждать, или лучше, побеждать нас, когда и чем Он даст нам почувствовать силу Своего слова, – всего этого ни узнать, ни изучить, ни привести в систему мы не можем. Это Господь дал нам понять в беседе о возрождении с ученым и любознательным Никодимом: «Дух дышит, где хочет и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит; так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Ин. 3:8). Что это учение о таинственных действиях благодати возрождения относится не только к христианским таинствам, но и к слову и учению Христову, мы находим этому подтверждение в знамениях, явленных при сошествии Святого Духа на апостолов: на каждого из них низошли «огненные языки» – знак слова и при «шуме «с неба, как бы от несущегося сильного ветра» – знак силы; затем мы видим оправдание того и другого указания в последовавшем затем обращении проповедью апостола Петра многих тысяч людей к вере во Христа (Деян.2). Побеждаемые благодатию Христовою, мы подчиняемся Его руководству, а подчинившись, начинаем познавать и Его Божественное учение в качестве истин, просвещающих ум до приобретения целого «образа здравых словес» (2Тим.1:13) или цельного христианского миросозерцания. Отсюда становится ясным, что просвещение учением Христовым совершается не так, как просвещение наукою человеческою, а в обратном порядке. В науке мы сначала изучаем, познаем и потом вследствие познания убеждаемся в истине, а в просвещении евангельскою истиною сначала убеждаемся в силе Христовой, покоряемся Ему и веруем в Него как Сына Божия, как Свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир (Ин. 1:9), а потом уже в этом свете познаем всю совокупность открытых нам тайн Божественной премудрости в деле спасения людей. И только этот путь ведет к истинному христианскому Богопознанию. Кто сначала относится к Евангелию умом вопрошающим, пытливым и сомневающимся, тот встречает всюду затруднения и не дойдет до убеждения в Христовой истине, а кто начинает смиренным, послушливым приятием всеми силами своего благодатных впечатлений Евангелия, ощущая на себе благотворность его Божественного света, тот «сердцем верует в правду» (Рим.10:10) и умом дойдет до сознательного убеждения в превосходстве христианского учения пред всеми учениями человеческими. И только при этом условии могут быть ясны, отчетливы и крепки христианские убеждения. Кто, по слову Спасителя, стал причастным силы Его, тот «не может вскоре злословить Его» (Мк.9:39).

Призыванием в Царствие Божие определяется понятие и о направлении слова Христова. Оно не есть учение, питающее только любознательность ума человеческого, а созидающее новую духовную жизнь в человечестве чрез проведение в его сознание истинного идеала человеческого совершенства и чрез указание способов приближения к нему. Сам Господь указывает на опыты благотворности Своего учения в применении его к жизни как на лучшие средства убеждения в его истине: «Кто хочет творить волю Отца Небесного, говорит Он, «тот узнает о сем учении, от Бога ли оно» (Ин.7:17). Оторванное от жизни учение Христово представляет для ума человеческого непримиримые противоречия, – напротив, направляемое к жизни, оно становится для нас в каждом частном случае руководящим светом. Однажды апостолы, оскорбленные тем, что жители одного селения самарянского не приняли их Учителя, возревновали о чести Его и просили, чтобы Он позволил им, по примеру пророка Илии, низвести огонь с неба и истребить их, но Господь сказал им: «Не знаете. какого вы духа, ибо Сын Человеческий пришел не погублять души человеческие, а спасать» (Лк.9:52–56). Как цельность в исповедании учения веры, так и цельность во взглядах на жизнь, установленных словом и примером Спасителя нашего, у апостола Павла равно называются духом Христовым; «Кто духа Христа не имеет, тот и не Его» (Рим.8:9). Поэтому и весь характер учения христианского так определяет тот же апостол: «Слово мое и проповедь мая не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1Кор.2:4).

Филарет, архиеп. Черниговский.

«Учение о Слове»

Ин.6:64–65. «Но суть от вас неци, иже не веруют Сего ради рех вам, яко никтоже не может приити ко Мне, аще не будет ему дано от Отца Моего». Причина, почему слова о Теле и Крови Христовой кажутся странными, заключается в известных слушателях и их расположениях. Ни обширность разума, ни строгость характера сами по себе не спасут никого от слабой и неверной веры: и разум, и воля больны в нас. Необходимо просить помощи небесной, и просить постоянно, для каждого момента жизни душевной. Без того в душе всегда будет являться неверие, неспособное понимать учение Сына Божия (Ин.6:36). Надобно положить, что слова «суть от вас неци, иже не веруют» сказаны были с особенною выразительностью, особым тоном речи и движением очей. Ибо евангелист вслед за тем прибавляет: «Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его». Знал от начала, как только в первый раз являлся кто к нему: при первом свидании сказал Он Симону, что он будет Кифою по твердости, испытанной падением. Знал с первого свидания и того, «кто есть предаяй Его». Перевод «кто предаст» – неточен: пред взором Спасителя являлась будущность как присущая действительность. Иуда во время беседы о таинственной пище был, по известию евангелиста, в числе неверующих. Иоанн с особенным вниманием следит за Иудою и обрисовывает злой характер его (Ин.12:4, 13:2, 27, 14:22); он один показывает и имя отца его (ст. 71). Иуда тайно возбуждал в других недоверие то едкими шутками, то вопросами хитрой злости. Все это делалось за глазами Учителя, за глазами и тех, которые особенно близки были к Учителю. Спаситель знал все это и терпел. По всей вероятности, ловкость злого Иуды имела большое участие в том, что «многие из учеников отошли от Него и уже не ходили с Ним». «Некоторые, – говорит блаженный Августин,– соблазнились и ушли, а тот (Иуда) остался, но не с тем, чтобы понимать Его, а с тем, чтобы не понимать Его», точнее, делить славу славного Учителя и собирать воровски сребрники.

Свт. Феофан. «Мысли на каждый день года»

Ин.6:66–67. Когда Господь предложил учение о таинстве Тела и Крови, полагая в нем необходимое условие общения с Собою и источник жизни истинной, тогда «мнози от ученик Его идоша вспять и к тому не ходяху с Ним». Слишком чудесным показалось им такое дело беспредельной к нам милости Божией, и нерасположение к чудесному отторгало их от Господа. Господь видел это и, однако, готовый быть распятым за спасение всякого, не находил возможным умалить или отменить чудесное. Так оно необходимо в экономии нашего спасения! Хотя, конечно, с сожалением, но оставил Он их идти от Себя во тьму неверия и пагубу, – и не им только, но и избранным двенадцати сказал по сему случаю: «еда и вы хощете ити», изъявляя готовность и их отпустить, если не склонятся пред чудесностью. Отсюда выходит, что бегать чудесного есть то же, что бегать Господа Спасителя, и отвращающийся от чудесного есть то же, что погибающий. Да внемлют сему те, которые приходят в ужас при одном напоминании о чудесном! Встретят и они чудо, которому не возмогут уже перечить: это смерть и по смерти суд. Но послужит ли это неперечение им во спасение, один Бог знает.

Филарет,архиеп. Черниговский.

«Учение о Слове»

Ин.6:67–71. «Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?» Евангелист, столько точный в описании принадлежностей исторических, не выставляет ни имен, ни самого звания апостолов. Это объясняется только тем, что то и другое предполагает он известным для читателей из других Евангелий. Вопрос предложен Спасителем в таком виде, что обещает ответ отрицательный и, следовательно, выражает доверенность Спасителя к избранным. Но как вопрос о решении воли посторонней, он показывает, что быть или не быть в числе спасаемых зависит от воли каждого. Спаситель не принуждает никого идти за Ним, хотя любовь Его и желает того, чтобы шли.

Предложенный выбор касался особенно Иуды, желавшего казаться одним из лучших и для которого, конечно, лучше было бы оставить теперь Иисуса, чем страстью ко славе и корысти доведену быть до роли предателя. «Симон Петр отвечал: Господи! к кому нам идти?.. Мы уверовали и познали, что Ты Христос Сын Бога живаго». Ученики не понимали теперь многого в словах Небесного Учителя; но основания веры были в них, они уже верили, что Иисус есть Мессия и Сын Божий, а это зерно впоследствии под влиянием света и влаги Духа Святого раскроется в прекрасное древо. Святой Кирилл замечает: «Они должны были уверовать и познать. Ибо если вера уже принимает Божественное, то она не отказывается тем от всякого исследования, напротив, должна стремиться возвысить себя до известного познания, по словам Павла, в зеркале и гадании. Хорошо также говорят не прежде о познании, потом о вере, а ставят наперед веру, оставляя знание следовать за нею. Ибо после веры знание, а не прежде веры». «Вместо Сын Бога живаго» в лучших греческих списках читается: Святый Божий; происхождение первого чтения понятно: оно взято из исповедания Симонова, произнесенного в другое время (Мф.16:16). В пророчестве Даниила (Дан.9:24) Святый Божий – Мессия, Который иначе назывался праведным (Ис.53:11). Иисус отвечал им: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол». Иисус не только не прибавляет одобрения исповеданию Петра, но еще делает вразумление. Почему это так? «Иначе ученики, которые остались с Ним, тогда как другие оставили Его, могли вообразить себе, что Он станет льстить им» (св. Иоанн Златоуст). Была теперь нужда не ободрять, а вразумлять. Так как любовь Господа отличила двенадцать учеников особенным Своим вниманием, особенною почестью – именем посланников, то она имела право ожидать, что исповедание, высказанное Петром, составляет душевную и незаменимую собственность всех двенадцати. К скорби любви оказалось, что один из них слишком далек от желаемого совершенства, и любовь для пользы любимых объявляет: «Один из вас диавол». Нет сомнения, что Иуда, о котором, как замечает евангелист (ст. 71), говорил теперь Христос, был вначале человек добрый и благочестивый, не уступавший во многом прочим избранным: иначе он не был бы в числе двенадцати избранных. Начальник отступников-духов в начале бытия своего принадлежал к высшим, лучшим созданиям Божиим; но потом по своей воле стал вождем духов, непокорных Богу, оставивших порученное им служение (Иуд.1:6).

Точно также Иуда не удержал за собою высокого достоинства, увлеченный гордостью и страстью к деньгам. Он назван диаволом в значении врага, противника Иисусова, в душе которого таятся мысли, вовсе противные исповеданию Петра. Иуда-предатель называется Искариотским и в других Евангелиях (Мф.10:4, 26:14; Лк.22:3). Что это за название? Можно думать, что Искариот то же, что иш кориот человек из местечка Кариот, уроженец Кариотский, и в некоторых списках читается: ἀπὸ τοῦ Καριω’του; Кариот – город колена Иудова (Иис. Нав.15:25). Только тогда надлежало бы видеть в греческом: ἀνη’ρ Καριω’της, иначе нельзя указать примера, где бы иш в соединении с названием места употреблялось без перевода. Потому более вероятным считают, Искариот – прозвание, данное по занятию Иуды и означает носителя шкатулки, эконома, в сирском переводе: скариута–тирэ – эконом. Такое занятие Иуды указано в Евангелии от Иоанна Ин.13:29.

1) Ст. 1. А. Некрасов. Экзегетические примеч. «Православный собеседник», 1886.

2) Ст. 6. Голубинский. Вопрос о насущном хлебе. «Воскресное чтение», 1872.

3) Ст. 26. «Ищете Мене, не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы, и насытестися». «Воскресное чтение», 1822.

4) Ст. 26–36. Иннокентий, архиеп. Херсонский. О таинстве Евхаристии: как приуготовлялась сия Божественная трапеза, как в свое время учредилась и как, учрежденная, хранилась до наших дней. О плодах причащения.

5) Ст. 37. «Все, еже дает Мне Отец ко Мне приидет, и грядущаго ко Мне не изжену вон». «Воскресное чтение», 1805.

6) Истинность Тела и Крови Христовой в св. Евхаристии. «Воскресное чтение», 1886.

7) О том же. Архиеп. Никанор. Поучение и Беседы, т. 4. (Против графа Л. Толстого).

8) О причащении. «Воскресное чтение», 1803.

9) Ст. 53. Арсений, митр. Киевский. О таинстве причащения под обоими видами – хлеба и вина (против католиков). Слова.

10) Ст. 54. Св. Ириней Лионский. О том, что Плоть и Кровь Иисуса Христа, вкушаемые верующими в таинстве Евхаристии, служат несомненным залогом и о снованием будщего воскресения их плоти. «Воскресное чтение», 1821.

11) Ст. 54. «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровъ имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день». «Воскресное чтение», 1825.

12) Ст. 56. Архим. Фотий. О плодах св. причащения. «Духовная беседа», 1863.

13) Ст. 6. Назидательные размышления. «Христианское чтение», 1827.