МОНАШЕСТВО

При взгляде на нынешний образ жизни монашества, как мы далеко уклонились от того пути, который нам показан в отеческих учениях, – сердце болезнует! и вместо того, чтобы искать добраго бисера, сокровенного на селе сердец наших, довольствуемся одною внешностию; а чтобы подвизаться на страсти, мали и редцы обретаются; и чрез слабости наши бываем соблазн миру, вместо того чтобы быть – свет миру… охота к чтению отеческих книг начала истребляться в монахах; вот это и служит причиною к расслаблению, так как нет побуждения к деятельной иноческой жизни; может быть, и есть из новоприходящих, что имеют ревность и желание спастися, но, видя примеры слабости, прежде осуждают их, потом и сами порабощаются оным, не имея верного окормления и отвержения своей воли и разума, – что могло бы привести их к смирению, как сильному оружию на все вражии сети.

Немудрено, что и в религиозных журналах нынешнего времени проявляется что-то такое невыгодное о жизни монашества. А о других литературных изданиях нечего и говорить! И все это разливается по всему христианскому миру, который не смотрит на свои слабости, а зорко взирает на монашеские и малые недостатки. Впрочем, мы не должны обвинять судящих нас, но находить в себе вины, смиряться, приносить покаяние, и Господь силен спасти и извести изо рва оного, виденного преподобным Пахомием, скорбьми, напастьми и болезнями. Хотя и горестно смотреть на наши слабости, но многие приходящие в обитель обретают защиту от стрел вражиих, коим могли подвергаться в мирской жизни… На сих днях мне случилось слышать сравнительный пример иноческой и мирской жизни: один странник безногий ползком обошел многие монастыри и на вопрос одного монаха, как он находит монастырскую жизнь в сравнении с мирскою, отвечал: «не все равные обители, но думаю так: луг когда огорожен, то и трава на нем растет хорошо, а вне ограды бывает потоптана и поедена». Простой, но разительный пример! (И, 2, 3–4).

Монашество есть образ смирения

Монашество есть образ смирения, и до оного достигают множеством браней и искушений, на которые и надобно себя приготовлять; а Господь силен тебя укрепить (III, 157, 282).

…Образ монашества есть образ смирения… (II, 63, 88).

…О монашестве твоем… скажу: да будет принятие оного тебе не на тщеславие, или гордость, или возношение, а паче на смирение, и кротость, и терпение (III, 151,281–282).

Сердечно сожалею о тебе, что ты так сильно оскорбилась о непредставлении тебя к монашеству в рясофор и что матушка игуменья забыла, что ты живешь в монастыре. Что же тебя оскорбило? – твое самолюбие, честолюбие и гордость. Что же есть монашество? – образ смирения, а не честолюбия. Ты обвинила людей, что обойдена, а Бога не имела в виду, что «не было на это Его воли и, видно, я еще сего недостойна», и когда бы смирилась, – то и понесла бы спокойно; ибо Бог смиренных утешает, а гордым противляется. Прочти у св. Исаака, когда мы виним ближних, а не себя в наших скорбях, то они нам тяжки бывают и продолжаются. Не скорби, – внешняя монахиня будешь; но надобно попещися о внутреннем монашестве – смирении (V, 323, 447–448).

Три степени монашества

Монашества три степени: рясофор, мантия и схима; первый – новоначальных, второй – средних, а третий – совершенных (V, 383, 517).

Что значит монашество?

Что же значит монашество? Совершение христианства, состоящее в исполнениях заповедей Божиих, в них же и любовь к Богу заключается: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет (Ин. 14, 23), – сказал Господь; и деланием заповедей человек очищается от страстей, достигает бесстрастия и восходит к духовному умозрению; и все это должно быть растворено смиренномудрием, потому что смиренномудрие все сети вражии сокрушает; при исполнении заповедей должно пройти и огнь искушений от людей и от врагов<бесов>; а без искушений мы не познаем себя и не можем смириться и получить духовный разум (V, 383,577).

Монашество – совершенное христианство. Схимничество – совершенное монашество

Вы, конечно, знаете, что монашество есть совершенство христианства, а долг христианский есть исполнение заповедей Христовых… (II, 122,190).

По желанию М. иметь понятие об образе жизни схимнической, – посылаю вам выписку из отеческих писаний, из коих увидите, что схимонах есть совершенное монашество, а монашество есть совершенное христианство. И не одно только внешнее делание требуется, но паче внутреннее. Первое по силе всякого должно проходить, а последнее непременно должно, как не требующее телесных сил, но душевных и благого произволения (III, 44,121).

О принятии в монастырь юных

…Сколько мог я заметить, неполезно и опасно слишком юных принимать<в монастырь>; ибо они более подвергаются влиянию слабой стороны и, навыкнув худому, не скоро могут прийти к истинному пути, так что ни к монастырю, ни к миру не бывают способны (II, 2,4).

Призвание в монашество – призвание Божие

Ф-а пусть побудет несколько на испытании, и когда будет твердо ее намерение, то, видно, есть и звание Божие, не надобно отревать (V, 43, 83).

Стремление твое к оставлению мира и вступлению в обитель иноков, конечно, есть призвание Божие; тем паче, что оное постоянно в тебе возрастает; но все надобно делать с пожданием, рассмотрением и молитвою ко Господу, да поможет Он в благом твоем намерении исполнить оное… Отвержение себя вступающим в наше звание состоит в отвержении своего разума и своей воли и в терпении последующих за сим скорбей; надо к этому приготовиться и сообразоваться с своими силами, душевными и телесными… (I, 392, 681).

Призванные к монашескому житию не должны думать, что достойны его

…Ты не высокомудрствуй и не думай много о себе, будто бы ты достойна сего звания, – помни, что много званных, но мало избранных (Мф. 20, 16), постарайся удостоиться милости избрания: послушанием, смирением, терпением, кротостию, любовию и молитвою; считай себя последнейшею всех (IV, 193, 472–473).

…Не думай о себе много, что ты пошла в монастырь, и будто велико нечто сделала; Бог приемлет от нас все то, что со смирением, а от гордых отвращается. Научайся во всем познавать свою немощь и смиряться, будешь мирна и спокойна (IV, 198, 478).

Подготовка к монашеству – сокрушение сердца

Пишешь о приготовлении своем к монашеству – как поступить? Якоже блудный сын пришел к отцу и рек: Отче! согреших на небо и пред Тобою, и уже несмь достоин нарещися сын Твой (Лк. 15, 21); и как мытарь пришел с сердцем сокрушенным и смиренным, воззвавши: Боже, милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13). Вот какое приуготовление должно быть; ибо образ наш есть образ покаяния и смирения, и к оному нас Сам Господь призывает. И потому – иди без сомнения, со страхом и радостью. Св. Иоанн Лествичник пишет в 1 Степени: «никто да не нарицает себя недостойным обетования иноческого, представляя тысячи и множества грехопадений…» Но только не дерзостно и самонадеянно приступай. Оттого-то и помыслы смущения помрачают (II, 95,146–147).

Заповеди Божии должно исполнять как монахам, так и мирянам

В монашеском обете только три главные обета: девство, нестяжание и повиновение, а заповеди Божии, как нам, так и мирянам, равно должно исполнять. Образ же наш есть образ покаяния и смирения. Отвержением своей воли и разума мы можем стяжать смирение… (V, 557, 741).

Добиваться монашества есть признак гордости и честолюбия

…Вижу, что непокоен уже три года. Скорбишь за неполучение монашества; когда прочтешь данное мною тебе о сем рассуждение, то познаешь в этом твою вину и греховное желание, доводящее до оскорбления. Ты не понимаешь, что образ монашества есть образ смирения, а в твоем устроении есть славолюбие и честолюбие, которые тебя и снедают скорбию; ты мучишься, но не венчаешься. Если б ты имел попечение о снискании смирения, то видел бы, как ты тяжко согрешаешь скорбию за неполучение мантии и не видишь тут Промысла Божия, все на пользу нашу устрояющего. Когда бы ты проходил с разумом послушания, то приобрел бы и смирение, как пишет св. Лествичник: «от послушания рождается смирение», которое нас успокоивает, а ты, исполняя послушание, считаешь себя нечто добро творяща и как бы награды ищешь мантии, но для тебя она будет не образ смирения, а образ гордости (II, 63, 88).

…Что есть мантия? Образ смирения; а мы ищем ее из честолюбия; оттого и скорбь находит. Какие обеты при пострижении? Терпеть всякую нужду, обиду и смиряться; надобно же к этому быть прежде готовым, а не после стяжавать оные; а где они? Ложный стыд, что мантия не вышла, доводит до безумия… Вижу, что вы печетесь только о том, что не исправите правило: а о том, чтобы правило жизни христианской по заповедям Божиим исправить, ни мало не скорбите (VI, 35, 52).

Истинное монашество состоит не в одежде, но в исправлении жизни

…Напрасно ты скорбишь об рясофоре и укоряешь других, ставя их виновными, а не относишь сие к Богу; ты сим паки Его прогневляешь. Разбери получше: что в тебе соделывает скорбь? Не желание монашества, а честолюбие, которое Богу не угодно. Желаешь монашества? Оно состоит не в одежде, но в смирении, терпении, любви и прочее. Имей его в сердце твоем, никто от тебя его не отнимет; а будет воля Божия, и оное внешнее получишь… (VI, 23, 38).

Одно принятие образа нимало не поможет без дел, приличных оному: самоотвержения, смирения, терпения, любви и прочее. Не одни только правила от нас требуются, а исправления жизни. Читай книги святых отцов: св. Иоанна Лествичника, св. Дорофея, св. Ефрема и проч.; везде найдешь, что без терпения, без любви и смирения не можно спастися; а ты, когда будешь смиряться и терпеть все находящее, то и спасешься… (VI, 92,151–152).

Не должно отказываться от обетов монашества

…Обеты кажутся некоторым страшны, и они отрекаются от принятия монашеского образа, боясь, что преступят оные, забывая, впрочем, что уже сделан ими обет при первом вступлении намерением пожить по заповедям Божиим, которые не одним нам, в монастыре пребьшающим, заповеданы, но и всем православным христианам; к непременному их исполнению обязаны мы все обетами, данными при крещении: «сочетаваюся Христу и всем заповедям Его». Обеты сии несравненно важнее даваемых при пострижении в монашество, и никто не может ничем извиниться в преступлении оных. Мы же к оным прилагаем токмо два обета: девство и нестяжание, о чем пишет… авва Дорофей: «заповеди Христовы всем христианом дашася, и подлежит всяк христианин хранити их: дани суть, якоже бы кто рекл, Царю должны. Сице убо и отцы, не токмо заповеди сохраниша, но и дары принесоша Богу. Дары же суть девство и нестяжание, сия не суть заповеди, но дарове суть». Если мы обязаны хранить все заповеди Божии, то имеем ли право, живши в монастыре, хотя и не давши еще обетов монашеских, преступать оные заповеди? и не имея мантии, почитать себя свободными, не сохраняя себя в девстве и нестяжании? Кажется, это не что иное есть, как ложное мнение, составление своего разума и обольщение себя, служащее как бы некоторым оправданием, но ложным. Не паче ли должно с благоговейною и духовною радостию приступать к сему священному образу, отводящему нас от соблазнов мира и служащему ко укреплению в добродетели (II, 346–347).

Вас устрашает монашеская жизнь: что за несоблюдение подвигов большее примете наказание. Подвиги должны быть соразмерны силе каждого: Бог выше меры не требует, но ищет исполнения заповедей Его, врачующих наши страсти; а всего более взыскивает от нас смирения, которое, и кроме дел, прощает многие согрешения; а, напротив, дела без смирения нимало не приносят пользы, пишет святой Исаак Сирин (Слово 46). Святой же Марк Подвижник пишет в 109 главе: «от дел, и словес, и мысли праведник Един; от веры же и благодати и покаяния мнози праведницы». Итак, этого (бессилия) опасаться не должно, а уповать на Бога и на помощь Его (V, 1,11).

Никто не должен сомневаться в истинности монашеского пути, установленного святыми отцами

Что касается до пути монашеского, то в этом никто не должен сомневаться, что оный есть истинный, по установлению и преданию святых отцов и учителей наших, искусом своим прошедших путь сей жизни и оставивших нам неоцененное сокровище своих учений и примеров. И мы должны воздавать милосердому Господу немолчное благодарение за милость сию и позвание нас к сему поприщу.

Но есть в сем устроении многие и различные степени, как и в древние времена; видим, были великие подвижники, достигшие совершенства; видим и в меньшей мере к оному приближавшихся; а некоторых, за мучительствуюшие предприятия страстьми, и не достигших бесстрастия, но не лишившихся надежды спасения; были также и слабые и немощные; но покаяние всем не возбранено, и нам недоведомо, какой суд Господь над кем определил. Но все оные и достигшие совершенства имели великое и глубокое смиренномудрие, без которого все наши дела и подвиги не благоприятны Богу… Вникая в отеческие учения рассмотрительно и смиренно, может познать, что и ныне могут быть, и верно, находятся такие, кои, следуя наставлению святых наших отцов и учителей, идут путем правым, смиренным. Как Господь открыл Пахомию Великому, что будут и в последние времена спасающиеся в монашестве; и святой Нифонт Цареградский на вопрос брата: «еда ли, якоже ныне умножишася святии во всем мире, тако и по кончине века сего?» – отвечал: «чадо, даже до скончания века не оскудеет пророк Господу Богу; такожде ниже сатане служитель. Обаче в последних днех, елицы воистину поработают Богови, скрыют себя благополучно от человек, и не будет в них знамения и чудеса совершати, яко же в нынешних днех, но делательным путем и растворенным пойдут со смирением, и больше знаменоносных отец обрящутся в Царствии Божии"… «Инок, аще смирит себя, на всяком месте покой обрящет» (V, 79, 140–142, 145).

Что ж нам делать? приступают неотступно, просят извлечь из тьмы к свету; решаются на все, но после изнемогают на пути; вот от сих и З. З-на, желала истинного пути, просила нас о сем, а теперь и совращается с него. Нас бы должны научить таковые и подобные случаи, но все, как будто из сострадания к ближним, желая доставить им лучшее, не имеем мужества с грубостию отвергнуть их прошения. Что делать? Потерпите и вы, прочитавши во втором Послании святого апостола Павла к Тимофею главу 2, ст. 24–26 (V, 439, 596–597).

Мантия есть образ смирения

…Иногда случается, что некоторые, зачиная духом, плотию оканчивают и принимают мантию, даже и добиваются оной из тщеславия и честолюбия, а мантия есть образ смирения, и если без сего последнего ее носим, то она бывает уже не полезным бременем, и не благим игом, но сопротивным (III, 57,143).

Если посудить здраво, доставит ли нам пользу внешнее ношение мантии? Она есть образ смирения; а если люди ищут или желают ее, то конечно уже не для смирения; о прочем умолчу… (V, 90,162).

…Много найдется таких, скорбящих, не за мантию, но и за рясофор; это происходит от честолюбия – а им кажется, что от искания спасения; спасение состоит во смирении, а оного нет, – то и скорбят за внешнее одеяние, доставляющее честь (VI, 291,445).