IV. О ТАИНСТВЕ ПОКАЯНИЯ

В трех спасительных таинствах Церкви, доселе нами рассмотренных, преподается человеку все обилие духовных дарований, необходимых для того, чтобы он мог соделаться Христианином и, соделавшись, преуспевать в христианском благочестии и достигнуть вечного блаженства. Крещение очищает грешника от всех его грехов, первородного и произвольных, и вводит в царство благодати Христовой. Миропомазание сообщает ему Божественные силы для укрепления и возрастания его в благодатной жизни. Евхаристия питает его Божественною пищею и соединяет с самим источником жизни и благодати. Но так как, совершенно очистившись от всех грехов в купели крещения, человек не освобождается от следствий прародительского греха и наследственной порчи, каковы: в душе – удобопреклонность к злу, а в теле болезни и смерть (§§ 91. 93); так как и после крещения, будучи уже Христианином, он снова может грешить, даже очень часто (1Иоан. 1, 8. 10), может подвергаться болезням, иногда очень тяжким, приближающим к могиле: то всеблагому Господу угодно было установить в Церкви своей еще два таинства, как два спасительные врачевства для немощных еe членов: таинство покаяния, врачующее наши немощи духовные, и таинство елеосвящения, простирающее свои спасительные действия и на немощи наши телесные. Скажем сперва о первом из этих таинств, а потом о последнем.

Покаяние, понимаемое в смысле таинства¹³²⁸, есть такое священнодействие, в котором пастырь Церкви, силою Духа Святого, разрешает кающегося и исповедующегося Христианина от всех грехов, совершенных им после крещения, так что Христианин снова делается невинным и освященным, каким он вышел из вод крещения. Соответственно этому древние учители Церкви называли таинство покаяния разрешением¹³²⁹, исповедью¹³³⁰, примирением¹³³¹, вторым крещением¹³³², второю доскою после кораблекрушения¹³³³ и под.

I. Таинство покаяния Господь установил по воскресении своем, когда, явившись ученикам своим, собранным вместе, кроме одного Фомы, торжественно сказал им: мир вам: и сие рек, дуну, и глагола им: приимите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им; и имже держите, держатся (Иоан. 20, 21–23). Из этих слов видно, что – а) сам Господь преподал Апостолам, а след., и их преемникам, Божественную власть свою отпущать или не отпущать грехи людям; б) отпущать или не отпущать именно Духом Святым, т. е. Его невидимою силою и действием, и – в) без сомнения, выражать эту власть видимым образом в каком-либо действии. Значит, покаяние является действительным таинством со всеми свойствами истинных таинств (§ 200). Кроме того Христос Спаситель еще прежде двукратно изрек обетование об этом таинстве, – в первый раз, когда сказал Апостолу Петру, исповедавшему Его от лица всех Апостолов Сыном Божиим: дам ти ключи царства небеснаго: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех: и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Матф. 16, 19); в другой, когда засвидетельствовал пред всеми Апостолами, как еe предстоятелями: аще (кто) и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь. Аминь бо глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Матф. 18, 17. 18).

II. Со времен св. Апостолов таинство покаяния постоянно существовало в Церкви и еe пастыри всегда пользовались Богодарованным правом вязать и решить. Так в правилах Апостольских говорится: «аще кто, епископ или пресвитер, обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священнаго сана. Опечаливает бо Христа, рекшаго: радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся» (прав. 52). В Апостольских Постановлениях, с одной стороны, предстоятелям Церкви весьма ясно напоминается, что им-то предоставлена от Бога власть вязать и решить¹³³⁴, и предлагаются многочисленные наставления, как судить различные виды грехов¹³³⁵, как поступать с кающимися¹³³⁶; а с другой стороны, заповедуется верующим чтить своих духовных отцев: «потому что они прияли от Бога власть жизни и смерти, власть судить грешников и осуждать на смерть вечного огня, кающихся же разрешать от грехов и возвращать к жизни»¹³³⁷. Не с меньшею ясностию свидетельствуют об этом и древние учители Церкви, например:

Св. Киприан: «И по вере более и по страху лучше те, которые не сделали никакого важного преступления, а только лишь помыслили о нем, исповедают однакож это с сокрушением и в простоте пред иереями Божиими, раскрывают совесть свою, полагают пред ними бремя души своей, ищут спасительного врачевства, хотя малым и неопасным ранам… Прошу вас, возлюбленнейшая братия, да исповедуем каждый свой грех, доколе согрешивший находится еще в сей жизни, когда исповедь его может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое священниками, угодно пред Господом»¹³³⁸.

Св. Афанасий великий: «Как человек, крещаемый от человека, т. е. священника, просвещается благодатию Духа Святого; так и исповедующий в покаянии грехи свои приемлет оставление их чрез священника благодатию Иисуса Христа»¹³³⁹.

Св. Василий великий: «Исповедывать грехи необходимо пред теми, кому вверено домостроительство таинств Божиих»¹³⁴⁰. «Гораздо благоприличнее (для инокини) и безопаснее такая исповедь, которая бывает при старице пред пресвитером, способным предложить благоразумный способ покаяния и исправления»¹³⁴¹.

Св. Иоанн Златоуст: «Обитают еще на земле (священники), а допущены распоряжать небесным, получили такую власть, какой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам. Ибо не Ангелам сказано: елика аще свяжете на земли… Имеют власть вязать и начальствующие на земле, но только одни тела; а сия власть касается самой души и восходит до неба, ибо что священники определяют долу, то Бог утверждает горе, и Владыка согласуется с мнением своих рабов»¹³⁴².

Такое же учение о таинстве покаяния излагают: Тертуллиан¹³⁴³, Лактанций, Григорий нисский, Амвросий, Иероним, Августин, Кирилл александрийский¹³⁴⁴, папа Лев¹³⁴⁵ и другие¹³⁴⁶.

1. Из представленных свидетельств св. Писания и св. Предания уже видно, что власть совершать таинство покаяния сообщена была вначале Господом одним Апостолам (Матф. 18, 18; Иоан 20, 21; снес. 1Кор. 12, 28; 2Кор. 5, 18. 20), а от Апостолов перешла к их преемникам в Церкви, епископам и пресвитерам (Тит. 1, 7)¹³⁴⁷, но так, что священнослужители бывают только видимыми орудиями при совершении таинства, которое невидимо совершает чрез них сам Бог. Ибо сказано: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Матф. 18, 18). В подтверждение этого можно привести и другие свидетельства древних учителей, например:

Фирмилиана, епископа Кесарии каппадокийской (233 г.): «Власть отпущать грехи дарована Апостолам и Церквам, которые основали они, будучи посланы от Христа, и епископам, которые наследовали им по преемству»¹³⁴⁸.

Св. Амвросия: «Кто может отпущать грехи, кроме одного Бога, который также отпущает их чрез тех, кому дал власть отпущать?»¹³⁴⁹. И в другом месте; «право сие предоставлено одним священникам»¹³⁵⁰. В третьем: «люди совершают только служение во отпущение грехов, но не показывают какой-либо собственной власти. Ибо не в свое имя отпущают, а во имя Отца, и Сына, и Св. Духа; они просят, Бог дарует; человеческое здесь послушание, а щедродательность принадлежит верховной власти»¹³⁵¹.

Св. Иоанна Златоустого: «Отец весь суд дал Сыну (Иоан. 5, 22): теперь вижу, что Сын весь суд сей отдал священникам… Священники иудейские имели власть очищать тело от проказы, или лучше, не очищать, а только свидетельствовать очищенных (Лев. гл. 14)…; но священники нового завета получили власть не свидетелями быть очищенных, а очищать, притом не проказу тела, но скверну души»¹³⁵².

Лациана, епископа испанского (ок. 370 г.): «Ты говоришь: один Бог может отпущать грехи? Справедливо. Но и то, что совершает Он чрез священников, есть Его же власть»¹³⁵³.

Св. Льва, папы римского: «Ходатай Бога и человеков, человек Господь Иисус Христос даровал предстоятелям Церкви власть, чтобы они и преподавали освящение покаяния кающимся, и чрез дверь примирения допускали их, очищенных спасительным удовлетворением, к приобщению св. Таин. Но в этом деле непрестанно участвует Сам Спаситель»¹³⁵⁴.

Вообще древние учители Церкви утверждали, что разрешает грехи в таинстве покаяния Сам Христос¹³⁵⁵, или Дух Святый¹³⁵⁶, а на земле видимыми органами этой власти, после св. Апостолов, служат епископы¹³⁵⁷ и пресвитеры¹³⁵⁸.

2. Приступать к таинству покаяния могут одни только Христиане, которые после того, как очистились от всех грехов в таинстве крещения, снова согрешают, и имеют нужду в новом средстве к очищению своей совести. Но не могут приступать к этому таинству не-христиане: они должны прежде воспользоваться первым христианским таинством, в котором разрешаются все грехи человеческие, и чрез него, как чрез дверь, вступят в Церковь Христову, чтобы иметь право пользоваться прочими еe таинствами. Это учение, общеизвестное из постоянной практики Церкви, ясно выражали еe древние учители, например: а) Св. Кирилл александрийский: «двумя способами, по моему мнению, отпущают или удерживают грехи люди, облеченные Духом: во-первых, когда одних допускают к крещению, оказывающихся достойными того по образу жизни и по испытании в вере, а некоторых, еще не соделавшихся того достойными, не допускают и не приобщают Божественной благодати; во-вторых, когда в другой раз разрешают или не разрешают грехи, подвергая запрещениям согрешающих чад Церкви, и прощая кающихся»¹³⁵⁹; б) блаж. Августин: «грех… если он совершен оглашенным, омывается крещением; а если совершен крестившимся, врачуется покаянием»¹³⁶⁰.

Но для того, чтобы приступающий к таинству покаяния мог действительно получить отпущение грехов, от него требуются, по учению православной Церкви (Прав. испов. ч. 1, отв. на вопр. 112 и 113; Простр. катих. о покаянии), следующие условия:

1. Сокрушение о грехах. Это необходимо по самому существу покаяния: кто истинно кается, тот не может не сознавать всей тяжести своих грехов и их гибельных последствий, не может не чувствовать своей виновности пред Богом, своего недостоинства, не может не скорбеть сердцем, не сокрушаться, – и тем, где нет истинного сокрушения о грехах, тем нет и истинного покаяния, а одно только наружное. Посему-то еще в ветхом завете сам Бог, призывая людей к покаянию, требовал от них, как существенного условия при этом, сокрушения о грехах: обратитеся ко мне всем сердцем, в посте и в плачи и в рыдании, и расторгните сердца ваша, а не ризы ваша, и обратитеся ко Господу Богу вашему (Иоил. 2, 12. 13; снес. Пс. 50, 19). Равным образом и в новом завете Христос Спаситель, желая показать пример истинного покаяния в притчах о блудном сыне и о мытаре, изображает, с каким глубоким самоосуждением и сокрушением о грехах своих первый возвращался к отцу своему и взывал: отче, согреших на небо и пред тобою: и уже несмь достоин нарещися сын твой, сотвори мя яко единаго от наемник твоих (Лук. 15, 18. 19), – и с каким смирением и сокрушенным сердцем присутствовал во храме Божием последний (т. е. мытарь), издалеча стоя, не хотяше ни очию возвести на небо: но бияше перси своя, глаголя: Боже, милостив буди мне грешному (Лук. 18, 13). Св. Отцы и учители Церкви единогласно признавали сокрушение о грехах самою существенною и необходимою принадлежностию покаяния.

«Вы, братие возлюбленнейшие, писал св. Киприан,… каясь и сокрушаясь рассмотрите ваши грехи; сознайте тягчайшую вину своей совести, откройте очи сердца к уразумению вашего преступления… Чем больше мы согрешили, тем более мы должны оплакивать»¹³⁶¹.

«Если плач Петра, – внушал также своим слушателям св. Златоуст, – изгладил столь великий грех, то как тебе не загладить греха, если будешь плакать? Ибо отречься от своего Господа – было преступление не малое, но великое и весьма важное, – и однакож слезы загладили грех. Плачь же и ты о грехе своем, только плачь не просто и не для вида, но горько, как (плакал) Петр; изведи потоки слез из самой глубины души, чтобы Господь, умилосердившись, простил тебе прегрешение»¹³⁶².

«Кто даст, – взывал св. Григорий Богослов, – главе моей или веждям текущий источник, чтобы потоками слез очистить мне всякую скверну, сколько должно оплакав грехи? Ибо для смертных и для душ очернившихся самое лучшее врачевство слезы, обгоревший пепел и безопасное на земле вретище»¹³⁶³.

«Кающиеся должны, – учил св. Василий великий, – горько илакать и прочее, что свойственно покаянию, изъявлять от сердца»¹³⁶⁴. «Покаяние требует, чтобы человек сперва возопил в себе и сокрушил сердце свое, потом стал добрым примером для других, а для сего соделал себя слышимым, и объявил образ покаяния»¹³⁶⁵.

Что же касается до свойств сокрушения о грехах: то надобно заботиться, чтобы оно проистекало не из страха только наказаний за грехи, не из представлений вообще одних гибельных для нас последствий от них в настоящей и будущей жизни, а преимущественно из любви к Богу, которого волю мы нарушили, из живейшего сознания, что мы оскорбили грехами своего величайшего Благодетеля и Отца, явились неблагодарными пред Ним, соделались недостойными Его¹³⁶⁶. Печаль первого рода без последней была бы только печаль рабская, а не сыновняя, печаль собственно по нас самих, а не по Бозе, и хотя могла бы, как следствие страха Божия, соделаться для нас началом премудрости, т. е. началом нашего обращения от нечестия к добродетели, но не была бы еще совершенна и вподне душеспасительна¹³⁶⁷. Только последнего рода печаль, как печаль по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2Кор. 7, 10). Только любовь к Богу, одушевляющая сокрушающегося о грехах своих грешника, привлекает на него полное благоволение Божие и отпущение грехов (Лук. 7, 48; 1Петр. 4, 8)¹³⁶⁸.

2. Твердое намерение впредь исправить свою жизнь. Это есть необходимое следствие сокрушения о грехах, так что истинно сокрушаться об них, сокрушаться не из страха только наказаний, но вместе из любви к Богу, и в тоже время не чувствовать в себе искреннего желания и решимости исправить свой образ жизни – совершенно невозможно. И в слове Божием от кающегося непременно требуется это желание и решимость. Проповедник покаяния, Иоанн Предтеча, видев многи фарисеи и саддукеи грядущие на крещение его, рече им: рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущаго гнева? Сотворите убо плод достоин покаяния (Матф. 3, 7. 8). Св. Апостол Петр в речи своей к иудеям сказал: покайтеся и обратитеся, да очиститеся от грех ваших (Деян. 3, 19). В Апокалипсисе Ангелу Ефесской Церкви было заповедано: помяни, откуду спал еси, и покайся, и первая дела сотвори: аще же ни, гряду тебе скоро, и двигну светильник твой от места своего, аще не покаешися (2, 5). Ту же истину возвещали и учители Церкви, например:

Св. Василий великий: «Не тот исповедует грех свой, кто сказал: согрешил я, и потом остается во грехе; но тот, кто по слову Псалма обрел грех свой и возненавидел (Пс. 53, 3). Какую пользу принесет больному попечение врача, когда страждущий болезнию крепко держится того, что разрушительно для жизни? Так нет никакой пользы от прощения неправд делающему еще неправду, и от извинения в распутстве – продолжающему жить распутно… Премудрый Домостроитель нашей жизни хочет, чтобы живший во грехах, и потом дающий обет восстать к здравой жизни, положил конец прошедшему, и после содеянных грехов сделал некоторое начало, как бы обновившись в жизни чрез покаяние»¹³⁶⁹. «Кающимся недостаточно ко спасению одно удаление от грехов, но потребны им и плоды достойные покаяния»¹³⁷⁰.

Св. Амвросий: «кто приносит покаяние, тот не только должен омывать грех свой слезами, но покрывать прежние прегрешения лучшими делами, чтобы грех ему не вменялся»¹³⁷¹.

3. Вера во Иисуса Христа и надежда на Его милосердие. Ибо о сем вси пророцы свидетельствуют, оставление грехов прияти именем его всякому верующему в онь (Деян. 10, 43), и несть иного имене под небесем данного в человецех, о немже подобает спастися нам (4, 12). Он один примирил нас с Богом своею крестною смертию (Рим. 5:1, 2, 8:24, 25), один есть вечный наш Первосвященник, темже и спасти до конца может приходящих чрез него к Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о нас (Евр. 7, 25). След., без веры во Христа Спасителя и надежды на Него, как бы ни было глубоко наше сокрушение о грехах и твердо наше намерение исправить свою жизнь, мы никогда не удостоились бы получить от Бога отпущение грехов (снес. §§ 153. 197).

4. Устное исповедание грехов пред священником¹³⁷². Необходимость этого исповедания сама собою очевидна из того, что разрешить грехи в таинстве покаяния должен священник, а чтобы разрешить или не разрешить какие-либо грехи, надобно наперед знать их. И так как сам Господь даровал пастырям Церкви Божественную власть вязать и решить (Иоан 20, 22. 23), и, без сомнения, не с тою целию, чтобы они вязали и решили по безотчетному произволу, но чтобы, напротив, отпускали грехи именно тем, кому можно отпустить, судя по свойству их раскаяния и по степени их грехов, а не отпускали тем, которые окажутся недостойными прощения, по своей ли нераскаянности или по тяжести своих преступлений: то исповедание грехов пред пастырями Церкви в таинстве покаяния, необходимо предполагаемое Богодарованною им властию вязать и решить, справедливо должно считать учреждением Божественным.

В Церкви постоянно существовало и соблюдаемо было это учреждение. Св. Ириней повествует, как некоторые жены, увлеченные в ересь и нечестие гностиками, при своем возвращении в Церковь, исповедали (εξωμολογήσαντο) и грехи свои и заблуждения, – а другие, не желая подвергнуться этому испытанию, впали в отчаяние¹³⁷³. Тертуллиан вооружается против тех, которые, из ложного стыда, не хотели исповедывать грехов своих, и замечает, что можно укрыться от людей, но от Бога нельзя, что лучше быть разрешенным открыто, нежели осужденным втайне, и что не исповедающие грехов своих погибнут точно так же, как погибает больной, из стыда не открывающий болезни своей врачу, который бы мог исцелить его¹³⁷⁴. Св. Киприан в одном месте жалуется на некоторых священников, дерзавших допускать к свящ. трапезе людей, которые впали в тяжкие преступления, но не исповедали их, не раскаялись¹³⁷⁵; в другом восхваляет искренность и чистосердечие, с какими многие верующие открывали совесть свою пред священниками, исповедывали пред ними духовные раны свои, и просили спасительного врачевания¹³⁷⁶; в третьем умоляет Христиан исповедывать грехи свои в настоящей жизни, пока еще возможно получить разрешение их от священника¹³⁷⁷. Столько же ясно говорил в третьем веке об этом исповедании грехов Ориген. У него читаем, например: «есть еще отпущение грехов, хотя тяжкое и трудное, чрез покаяние, когда грешник омывает слезами ложе свое (Пс. 6, 7), и бывают ему слезы хлебом день и ночь (Пс. 41, 4), и когда он не стыдится открыть свой грех пред священником Господним и просит у него врачевства»¹³⁷⁸. Или: «если согрешили мы, то должны говорить: беззаконие мое познах, и греха моего непокрых, рех: исповем на мя беззакония моя Господеви (Пс. 31, 5). Если сделаем это и откроем свои грехи не только Богу, но и тем, кои могут врачевать язвы и грехи наши, то изгладит наши грехи говорящий: се отъях, яко облак, беззакония твоя и, яко примрак, грехи твоя (Ис. 44, 22)»¹³⁷⁹. В четверхом веке тоже самое проповедывали: св. Василий и св. Афанасий великие, – свидетельства их мы уже видели¹³⁸⁰, – св. Амвросий¹³⁸¹, св. Иаков низибийский¹³⁸² и св. Григорий нисский. Последний внушает кающемуся: «пролей предо мною горькие и обильные слезы, да и я соединю мои слезы с твоими; в соучастника и общника твоей скорби прими священника, как отца… Священник столько сокрушается о грехе того, кого имеет по вере вместо сына, сколько скорбел Иаков, узрев одежду Иосифа… Почему на родившего тебя в Боге ты должен полагаться более, нежели на родивших тебя по телу. Смело показывай ему свои сокровенности; открывай ему тайны духа, как тайные раны врачу: он позаботится и о твоем здравии»¹³⁸³. Не находя нужным приводить свидетельства других, последующих писателей о рассматриваемой нами истине¹³⁸⁴, заметим, что несомненное подтверждение еe представляют правила целых Соборов, поместных и вселенских, определяющие обстоятельства исповеди, образ, время, место и проч. Так, второе правило лаодикийского Собора гласит: «впадающих в различные согрешения, и пребывающих в молитве, исповедании и покаянии, и от злых дел совершенно обращающихся, после того, как по мере согрешения дано им время покаяния, ради милосердия и благости Божией, вводити в общение»¹³⁸⁵. В 102 правиле Собора трулльского читаем: «приявшие от Бога власть решити и вязати, должны рассматривати качество греха и готовность согрешившего ко обращению, и тако употребляти приличное недугу врачевание, дабы, не соблюдая меры в том и в другом, не утратить спасения недугующего».

Когда, таким образом, кающийся Христианин, с искренним сокрушением о своих грехах, с твердым намерением впредь исправить свою жизнь, с живою верою во Христа Спасителя и надеждою на Него, приходит к пастырю Церкви и исповедует пред ним свои беззакония: служитель Божий внимает исповеданию, и именем Господа Иисуса разрешает, отпускает, прощает все грехи истинно кающегося. Следовательно:

1. К видимой стороне таинства покаяния относятся существенные действия: а) исповедание грехов, которое произносит кающийся Христианин пред священнослужителем, и – б) разрешение грехов, произносимое священнослужителем, по выслушании исповеди. Это разрешение, по чину православной Церкви, выражает священнослужитель в следующих словах: «Господь и Бог наш Иисус Христос. благодатию и щедротеми своего человеколюбия, да простит ти, чадо, вся согрешения твоя, и аз недостойный иерей, властию Его, данною мне, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь».

2. Невидимые, благодатные действия таинства покаяния суть:

а) непосредственное – отпущение грехов и оправдание (Иоан. 20, 23; снес. Лук. 18, 13. 14; Езек. 18, 21; Иоил. 2, 31), и вслед за тем – б) примирение с Богом (Лук. 15, 17–24; снес. Рим. 5, 1. 2; 2Кор. 5, 19), в) освобождение от вечных наказаний за грехи и надежда на вечное спасение (Лук. 19, 7–9; 23, 42. 43). Мысль об этих действиях, которую мы уже не раз встречали в изречениях отеческих, прежде приведенных, ясно выражают также:

Св. Василий великий: «Оскверненный каким-нибудь грехом, хотя в настоящее время теряет чистоту, но в будущем не лишается надежды очищения чрез покаяние»¹³⁸⁶. «Если обнажим грех исповедию, то сделаем его сухим троскотом, достойным того, чтобы пояден был очистительным огнем¹³⁸⁷.

Св. Иоанн Златоуст: «Плотские родители никакой не могут оказать помощи детям своим, когда сии оскорбят какого-нибудь знаменитого и сильного человека; но священники примиряют духовных чад своих не с вельможами, не с царями, а с раздраженным Богом»¹³⁸⁸. «Согрешил ты? Войди в церковь, и загладь свой грех. Сколько бы ты ни падал на площади, – всякий раз встаешь: так сколько раз ни согрешишь, – покайся во грехе, не отчаивайся; согрешишь в другой раз, в другой раз покайся, чтобы по нерадению совсем не потерять тебе надежды на обещанные блага. Ты в глубокой старости, и – согрешил? – войди (в церковь), покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах»¹³⁸⁹.

Cв. Лев, папа Римский: «Многоразличное милосердие Божие до того снисходит падениям человеческим, что не только чрез благодать крещения, но и чрез врачевство покаяния восстановляется надежда жизни вечной, и те, которые не соблюли дара возрождения, осуждая самих себя собственным приговором, достигают отпущения грехов, хотя по устроению Божественной благодати, не иначе могут удостаиваться этой милости Божией, как только по предстательству священников… Весьма полезно и необходимо, чтобы виновность грехов прежде последнего дня была разрешаема священническою молитвою»¹³⁹⁰.

3. Должно знать, что невидимые действия благодати в таинстве покаяния, по своей обширности и могуществу, простираются на все беззакония человеческие, и нет греха, который бы не мог быть прощен людям, если только они искренно в нем покаются и исповедают его с живою верою в Господа Иисуса и надеждою на Его заслуги. Не приидох бо призвати праведники, но грешники на покаяние (Матф. 9, 13; 18, 11); несть воля пред Отцем вашим небесным, да погибнет един от малых… (18, 14), – говорил Спаситель, – и, как ни велико было грехопадение ап. Петра, простил и его, когда он истинно покаялся. Долготерпит Господь на нас, учили также св. Апостолы, не хотя, да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут (2Петр. 3, 9). Аще кто согрешит, ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа праведника. И той очищение есть о гресех наших, не о наших же точию, но и о всего мiра (1Иоан. 2, 1. 2). Аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша, и очистит нас от всякия неправды (- 1, 9). И известно, что св. Петр призывал к покаянию даже тех иудеев, которые распяли истинного Мессию (Деян. 2, 28. 37. 38), и потом призывал Симона волхва, родоначальника всех еретиков (Деян. 8, 22); а св. Павел разрешил и покаявшегося кровосмесителя, подвергнув его предварительно только временному отлучению (2Кор. 2, 7). Если же в Слове Божием упоминается о хуле на Духа Святого, которая не отпустится человеком (Матф. 12, 31), и о грехе смертном, о прощении которого не заповедано даже молиться (1Иоан. 5, 16): то надобно помнить, что под именем первой разумеется упорное противление очевидной истине Божией¹³⁹¹, совершенное неверие¹³⁹² и нераскаянность¹³⁹³, а под именем последнего также жестоковыйное восстание на благочестие и истину, и упорное пребывание в неисправлении¹³⁹⁴. След., в том и другом случае предполагается только нравственная невозможность отпущения грехов, – невозможность со стороны самих грешников, а не со стороны благодати. А коль скоро и в этих грехах грешники искренно раскаются: они получат прощение от Бога. «Ибо, говорит св. Златоуст о хуле на Св. Духа, и сия вина была отпущена раскаявшимся. Многие из тех, которые изрыгали хулы на Духа, впоследствии уверовали, и все им было отпущено»¹³⁹⁵. Равным образом Отцы седьмого вселенского Собора говорят о возможности прощения грехов смертных: «грех к смерти есть, когда некие, согрешая, в неисправлении пребывают. Горше же сего то, когда жестоковыйно восстают на благочестие и истину, предпочитая мамону послушанию пред Богом, и не держася Его уставов и правил. В таковых нет Господа Иисуса, аще не смирятся, и не изтрезвятся от своего грехопадения. Подобает им паче приступати к Богу, и с сокрушенным сердцем просити оставления греха сего и прощения, а не тщеславитися даянием неправедным. Ибо близ Господь сокрушенных сердцем (Пс. 33, 19)» (правил. 5).

Св. православная Церковь ясно выразила это верование свое в возможность отпущения всех грехов чрез таинство покаяния, когда, во-первых, осудила монтанистов, утверждавших, будто она не имеет власти разрешать в покаянии некоторых грехов тяжких, каковы: идолослужение, человекоубийство, плотская нечистота; во-вторых, осудила новациан, которые сначала отнимали у Церкви власть сию по отношению к одним отпадшим от веры во время гонений, а потом и по отношению ко всем грехам смертным¹³⁹⁶ и даже простительным¹³⁹⁷; наконец, когда на соборах определила правила, по которым, хотя грешники подвергаются разным, иногда весьма тяжким, епитимиям за свои грехи, но, после надлежащего исполнения епитимий, непременно удостаиваются разрешения своих грехов, как бы велики они ни были¹³⁹⁸.

1. Под именем епитимий (επιτίμια) разумеются запрещения или наказания (2Кор. 2, 6), которые, по правилам церковным, священнослужитель, как духовный врач, определяет некоторым из кающихся Христиан для уврачевания их нравственных болезней (Всел. Соб. VI, прав. 102). Таковы, например, известнейшие роды епитимий: пост особенный сверх положенного для всех, ежедневное хождение во храм на все службы церковные, молитва домашняя, соединенная с определенным числом поклонов, раздаяние милостыни, путешествия к св. местам, отлучение от причастия св. таин на большее или меньшее время (Прав. исп. ч. 1, отв. на вопр. 113). Епитимии назначаются не всем, а только некоторым кающимся Христианам: именно тем, которым, по тяжести ли и качеству их грехов, или по свойству покаяния, оказываются нужными эти духовные врачевства для совершенного их исцеления (св. Григ. нисск. прав. 5).

2. Власть налагать епитимии на некоторых кающихся и как бы связывать их на время своими запрещениями Церковь получила от самого Господа вместе с тем, как получила от Него власть и отпущать грехи. Ибо Господь сказал св. Апостолам, а след., и их преемникам, не только: елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех, но и: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси (Матф. 18, 18),·- не только: имже отпустите грехи, отпустятся им, но вместе: и имже держите, держатся (Иоан. 20, 23). Св. Апостолы, действительно, и пользовались этою властию. Так св. Павел, услышав о появившемся между коринфскими Христианами кровосмеснике, и желая его уврачевать, подвергнул беззаконника самой строгой епитимии, повелел отлучить его от Церкви, предать таковаго сатане во измождение плоти, да дух спасется (1Кор. 5, 1–5), – и потом, когда епитимия произвела спасительное действие и виновный покаялся, простил его и заповедал Коринфянам снова принять покаявшегося в церковное общение (2Кор. 2, 6–8).

3. Св. Церковь, по преемству от св. Апостолов, также употребляла епитимии с самого начала своего существования. Это известно:

а) Из свидетельств св. Иринея, Тертуллиана, Киприана¹³⁹⁹ и постановлений Апостольских¹⁴⁰⁰.

б) Из чина общественного покаяния, существовавшего в древней Церкви. По этому чину кающиеся подразделялись на четыре класса, из которых каждый стоял под особенною епитимиею: на класс плачущих, которые не имели права присутствовать при общественном Богослужении, и находились распростертыми на паперти церковной и с плачем просили входивших в храм молиться за них Богу; на класс слушающих, которым дозволялось входить в притвор церковный и участвовать в слушании св. Писания и поучений, пока совершалась литургия оглашенных; на класс коленопреклоненных, входивших в самый храм и присутствовавших при богослужении несколько долее, но обыкновенно стоявших на коленах у дверей храма; и на класс купностоящих, которые стояли вместе с верными в продолжении всей литургии, но не могли участвовать с ними в причащении св. Христовых таин¹⁴⁰¹.

в) Из многочисленных правил, соборных и отеческих, касательно разного рода епитимий, их свойств, степеней, перемен и под.¹⁴⁰².

Епитимии, хотя, по существу своему, суть наказания, но, по значению, наказания только исправительные, врачебные, отеческие (παιδεία), точно такие, о каких говорит Апостол: егоже любит Господь, наказует (παιδεύει) (Евр. 12, 6), и в другом месте: от Господа наказует (παιδευόμεθα), да не и с мiром осудимся (1Кор. 12, 32). А отнюдь не наказания в собственном смысле (τιμωρία), как учит римская Церковь, которые будто бы должен временно понести кающийся грешник, чтобы удовлетворить за грехи свои оскорбленной правде Божией¹⁴⁰³. Короче: епитимии – врачевства от грехов, а не вознаграждения, не удовлетворения за грехи вечной правде¹⁴⁰⁴.

I. В доказательство первой мысли, определяющей истинное значение епитимий, призываем во свидетели:

1) Св. Апостола Павла. Он, как мы видели, наложил тяжкое наказание на коринфского кровосмесника, которое сам же назвал епитимиею, – повелел отлучить такового от Церкви, предати сатане во имождение плоти… с какою же целию? Да дух спасетися (1Кор. 5, 1–5). И потом, как только заметил, что епитимия произвела в грешнике скорбь, раскаяние, тотчас снял ее (2Кор. 2, 7). След., Апостол наказывал не для того, чтобы собственно наказать и чрез наказание удовлетворить правде Божией, а чтобы исправить, и когда врачевство благотворно подействовало, отнять его, именно потому, чтобы дальнейшее употребление его, как уже излишнего, вместо пользы, не причинило только вреда больному, да не како многою (чрезмерною) скорбию пожерт будет таковый (2Кор. 2, 7)¹⁴⁰⁵.

2) Правила св. Соборов, вселенских и поместных, и св. Отцов. Из этих правил с непререкаемою ясностию видно: а) что. древние учители церкви если считали епитимии за наказания, то за наказания только исправительные, и прямо называли их духовными врачевствами; б) что, налагая епитимии на грешников, не о том заботились, липе бы только справедливо наказать, одного больше, другого меньше, по мере преступлений каждого, для надлежащего удовлетворения правде Божией за грехи, а чтобы именно приспособить епитимии, как врачевства, к свойству и степени духовных болезней; в) что единственною целию епитимий пред Богом и пред Церковию признавали не какое-либо удовлетворение правде Божией за грехи а только уврачевание грешников, предохранение их от грехов на будущее время; г) что, потому, не дожидались непременно, пока грешник понесет сполна определенное ему наказание, и таким образом удовлетворит правде Божией, а, напротив, если замечали благотворное влияние этих наказаний на грешника, уменьшали их, сокращали время епитимий или даже совсем снимали их; д) что, наконец, епитимии налагали не за все грехи, а только за некоторые важнейшие, и след., вовсе не считали епитимий за удовлетворения правде Божией: иначе такого удовлетворения, хотя в различной степени, надлежало бы требовать за каждый грех, большой или малый. Вот некоторые извлечения из означенных правил:

«Приявшие от Бога власть вязать и решити должны рассматривати качество греха, и готовность согрешившего ко обращению, и тако употребляти приличное недугу врачевание, дабы, не соблюдая меры в том и в другом, не утратити спасения недугующего. Ибо не одинаков есть недуг греха, но различен и многообразен, и производит многие отрасли вреда, из которых зло обильно развивается, и далее распространяется, доколе не будет остановлено силою врачующего» – (VI всел. прав. 102; снес. I всел. пр. 12; Анкир. пр. 5; Карфаген. 52).

«Почему духовное врачебное искусство являющему подобает, во-первых, рассматривати расположение согрешившего и наблюдати, к здравию ли он направляется, или, напротив, собственными нравами привлекает к себе болезнь, и како между тем учреждает свое поведение: и аще врачу не сопротивляется, и душевную рану чрез приложение предписанных врачевств заживляет: в таком случае по достоинству возмеревати ему милосердие» (там же; снес. Васил. вел. прав. 3).

«Ибо у Бога и у приявшего пастырское водительство все попечение о том, дабы овцу заблудшую возвратити, и уязвленную змием уврачевати. Не должно ниже гнати по стремнинам отчаяния, ниже опускати бразды к расслаблению жизни и к небрежению: но должно непременно, которым-либо образом, или посредством суровых и вяжущих, или посредством более мягких и легких врачебных средств, противодействовати недугу, и к заживлению раны подвизатися: и плоды покаяния испытывати и мудро управляти человеком, призываемым к горнему просвещению» (там же).

«Как в телесном врачевании цель врачебного искусства есть едина, возвращение здравия болящему, а образ врачевания различен: ибо по различию недугов к каждой болезни прилагается приличный способ лечения: так и в других болезнях, по множеству и разнообразию страстей, необходимым делается многообразное целебное попечение, которое соответственно недугу производит врачевание…. Посему хотящий приложить приличное врачевство к недугующей части души, должен, во-первых, рассмотреть, в которой части произошла болезнь; потом к страждущей, по приличию, прилагать врачевство так, чтобы не было, по незнанию врачевательного способа, подаваемо врачевство единой части, когда болезнь находится в другой» (Григор. нисск. Прав. 1).

«Во всяком роде преступления, прежде всего смотреть должно, каково расположение врачуемого, и ко уврачеванию достаточным почитати не время (ибо какое исцеление может быти от времени?), но произволение того, который врачует себя покаянием» (Григор. нисск. прав. 8). «Для проходящих покаяние ревностнее, и житием своим показующих возвращение ко благому, позволительно устрояющему полезное в церковном домостроительстве, сократити время слушания и скорее приводити оных к обращению: подобно сократити время и сего, и скорее допустити до приобщения, сообразно с тем, как он собственным испытанием дознает состояние врачуемого» (- прав. 4). «По усмотрению обращения сократится для него продолжение епитимии, так что, вместо девяти, за каждый степень покаяния положатся или осмь, или седмь, или шесть, или токмо пять лет, аще великостию покаяния упреждает он время, и ревностию в исправлении себя превосходит тех, кои в продолжительное время менее деятельно очищают себя от скверн Таким образом, аще будет истинное обращение, но да не соблюдается число лет, но с сокращением времени да ведется кающийся к возвращению в Церковь и к причастию святых Таин» (- прав. 5, снес. I всел. прав. 12; Васил. вел. пр. 74).

«Много бывает от раздражения греховных дел и всяких зол. Но отцем нашим угодно было о иных из них не входити во многую подробность, и не признали они требующим многого попечения врачевание всех согрешений, от раздражения происходящих. Писание возбраняет не токмо легкую рану, но и всякое злоречие или хуление (Кол. 3, 8; Еф. 4, 31), и все подобное от раздражения происходящее: но они токмо противу зло-

деяния убийства положили предохранение в епитимиях» (- прав. 5).

А чтобы понять, каким образом епитимии могут служить врачевствеми против духовных болезней, – для этого надобно взять во внимание следующее:

а) Епитимии, как наказания церковные, естественно смиряют гордость грешника, научают его глубже сознать свою виновность пред Богом и пред Церковию, возбуждают в нем ненависть ко грехам и желание исправиться. И след., епитимии указывают кающимся Христианам определенное поприще для дальнейшего упражнения и большего укрепления всех тех благих чувствований и намерений, какие имеют кающиеся во время самого покаяния, и которые должны послужить началом в деле их исправления. Припомним только четыре степени кающихся, существовавшие в древней Церкви.

б) Епитимии, большею частию, состоят из каких-либо благочестивых упражнений, которые прямо бывают направлены против известных страстей и пороков грешника, и потому непосредственно способствуют к искоренению их. Так, человеку невоздержному и сластолюбцу назначается епитимиею воздержание, пост; скупому или хищнику – раздаяние милостыни¹⁴⁰⁶; рассеянному и гоняющемуся за мирскими удовольствиями – частое хождение в церковь, чтение св. Писания, домашняя молитва и под. Очевидно, что чем более каждый из этих грешников будет с благим расположением выполнять назначенную ему епитимию, тем более он будет отвыкать от прежних своих слабостей и наклонностей, и приобретать противоположный навык.

в) Епитимии, как наказания церковные, поражая одних грешников, вразумляют и устрашают других, и тем предохраняют их от подобных грехов, способствуют к исправлению нравов между членами Церкви, и вместе к ограждению еe канонов и постановлений против своеволия и непослушания заблуждающих чад¹⁴⁰⁷.

I. Несправедливо учение римской Церкви, будто епитимии суть наказания в собственном смысле, хоть и временные, которые должен потерпеть кающийся, чтобы принести за грехи свои некоторое удовлетворение правде Божией. Это –

1) Противно Христианскому учению об удовлетворении правде Божией и об оправдании грешника. Слово Божие учит, что полное и совершенное удовлетворение правде Божией за все грехи рода человеческого принес однажды навсегда Христос Спаситель; что Он потерпел всю тяжесть страданий, каким должны были подвергнуться грешники за свои беззакония (Ис. 53, 5; Рим. 3, 25; Кол. 1, 20; 1Петр. 2, 24; 1Иоан. 2, 2), И соделался вечным первосвященником, который спасти до конца может приходящих чрез него к Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о них (Евр. 7, 25) (§ 153). Учит с другой стороны, что для оправдания грешников пред Богом, т. е. для усвоения ими искупительных заслуг Христа Спасителя, требуются от самих грешников два условия: во-первых, покаяние и вера: покайтеся и веруйте во евангелие (Марк. 1, 15; Деян. 2, 38), – и мы во Христа Иисуса веровахом, да оправдимся от веры Христовы (Гал. 2, 16; Рим. 8, 24. 25; 10, 9); и во-вторых, как свидетельства и плоды покаяния и веры, добрые дела: от дел оправдается человек, а не от веры единыя (Иак 2, 24); о Христе бо Иисусе ни обрезание что может, ни необрезание, но вера любовию поспешествуема (Гал. 5, 6; Матф. 7, 21); не слышателие бо закона праведни пред Богом, но творцы закона (сии) оправдятся (Рим. 2, 13) (§§ 197. 198). Исполнением этих условий, которыми усвояются заслуги Иисуса Христа, человек-грешник может действительно умилостивлять Бога и удовлетворять Ему; не в том однакож смысле, будто бы покаяние, вера и добрые дела человека имели пред Богом значение искупительной жертвы сами по себе, а в том единственно, что ими усвояются нам готовые заслуги нашего Искупителя, вполне удовлетворившего за нас правде Божией. Но утверждать, чтобы еще сами грешники кающиеся, кроме живой веры и добрых дел, необходимых для усвоения заслуг Спасителя, должны были претерпевать какие-либо наказания собственно для удовлетворения правде Божией за свои грехи, значит выражать одно из двух: или то, что Спаситель недостаточно пострадал за грешников, что удовлетворение, принесенное Им за грехи всего мiра, еще неполно и надобно восполнять его страданиями самих кающихся грешников; или то, что вера и добрые дела человека недостаточны для усвоения ему заслуг Спасителя…

Иначе, значит ниспровергать христианское учение об искуплении и оправдании.

Если же св. Иоанн Креститель требовал от кающихся грешников плодов достойных покаяния (Матф. 3, 8)¹⁴⁰⁸: то под этими плодами разумелись отнюдь не наказания для удовлетворения правде Божией за прежние грехи, а добрые дела, которые бы свидетельствовали об искренности раскаяния грешников, и которые, повторим, действительно могут умилостивлять и в известном смысле удовлетворять Бога. Иоанн Креститель, как сам он объясняет свое требование, именно внушал кающимся переменить свой прежний порочный образ жизни, исполнять впредь свои обязанности и действовать благочестиво (Лук. 3, 8–15). Равным образом, если говорится в Писании, что Ниневитяне, после проповеди пророка Ионы, всеобщим постом и горькими слезами заслужили себе прощение от Бога (Ион. 3, 10), что Навуходоносору заповедано было искупить грехи свои милостынями (Дан. 4, 24), и что вообще милостыня очищает от греха и избавляет от смерти (Тов. 4, 10)¹⁴⁰⁹: то никак нельзя утверждать, будто все означенные средства имели цену в очах небесного Судии сами по себе, как удовлетворения Его правде, а не потому единственно, что они служили пред Ним и могут служить живыми свидетельствами искреннего раскаяния грешников и плодами их обращения к Богу. В чем и выражаться истинному раскаянию человека, как не в слезах, не в воздыханиях, не в молитве, не в посте, не в милостынях и других благочестивых действиях? Сам Господь подтвердил это, когда сказал: обратитеся ко мне всем сердцем вашим, в посте, и в плачи и в рыдании. И расторгните сердца ваша, а не ризы ваша, и обратитеся ко Господу Богу вашему: яко милостив и щедр есть, долготерпелив и многомилостив, и раскаявайся о злобах (Иоил. 2, 12. 13). Богу приятно собственно истинное раскаяние грешника, выражающееся в посте, молитве, милостынях и под.¹⁴¹⁰, и Он прощает в этом случае грехи единственно по своей бесконечной благости к кающимся, а отнюдь не по своей правде, которая будто бы удовлетворяется означенными действиями. Такою ли ничтожною ценою могли удовлетворять Ниневитяне и Навуходоносор за все грехи свои бесконечной правде?

2) Противно понятию о правде Божией. Если, как веруют и латиняне, ей принесена уже вполне достаточная и даже преизбыточествующая жертва за все грехи мiра Христом Спасителем (Гал. 3, 13 и др.), а между тем требуется еще, чтобы и грешники кающиеся не только веровали в Спасителя для усвоения себе Его заслуг (Рим. 3, 26), и приносили плоды достойные покаяния, но сами претерпевали, по крайней мере, временные наказания за грехи свои для удовлетворения вечной правде: то значит, она за одни и те же грехи наказывает два раза, приемлет двукратное удовлетворение. Если, во-вторых, действительно необходимы, по суду вечной правды, такие удовлетворения и со стороны самих кающихся грешников: то, без сомнения, со стороны всех грешников и за все грехи, хотя в различной степени, соответственно различию грехов, – а между тем латиняне учат, что такие наказания временные назначаются вечною правдою только некоторым грешникам, более виновным, тогда как другим прощаются в покаянии и грехи и всякое наказание. Если, наконец, – скажем опять, – необходимы такие удовлетворения правде Божией и со стороны самих грешников кающихся: то, без сомнения, необходимы и тогда, когда грешники в первый раз ищут себе очищения от грехов в таинстве крещения, и тогда, когда желают очиститься в другой раз в купели покаяния, хотя в последнем случае удовлетворения должны быть больше, потому что и кающиеся виновнее. А между тем латиняне учат, что в крещении Бог прощает грешникам и все грехи и всякое наказание, не требуя от них никакого удовлетворения; требует же удовлетворения только в таинстве покаяния от грешников-христиан, как более виновных, и прощая им грехи и вечные наказания за грехи, не всегда прощает наказания временные¹⁴¹¹. Иное дело утверждать, что грешник, и получивши отпущение грехов в таинстве покаяния, должен еще принести плоды, достойные покаяния, должен очистить себя от всякой скверны плоти и духа и исправить свой образ жизни, и что для этой цели Бог может посылать и налагать на грешника разные наказания, сам ли непосредственно или чрез пастырей Церкви. Но это уже будут наказания врачебные, имеющие целью нравственную пользу самих наказываемых.

Напрасно указывают латиняне в доказательство своего учения на примеры Адама (Прем. 10, 1; Быт. 3, 10), Моисея, Аарона (Числ. 20, 11. 12. 24; Втор. 32, 49) и особенно Давида (2Цар. 12, 13), которым хотя Бог простил грехи, но и определил временные наказания¹⁴¹². Почему все эти наказания мы назовем действиями грозного Судии, требующего возмездия за оскорбление Его правды, а не действиями милосердного Отца, который, прощая своего преступного сына, если и наказывает его, то единственно для его же собственного исправления, для предохранения его впредь от подобных преступлений, или, по крайней мере, для примера другим детям? Должно помнить, что св. Писание строго различает между наказаниями, которыми Бог поражает нечестивых, и наказаниями, какие посылает Он на верных Ему и обращающихся к Нему всем сердцем: первые представляет оно действиями гнева Божия и правды, требующей удовлетворения (Иер. 23, 19; Рим. 1, 18 и др.); последние – наказаниями отеческими (παιδεϋματα), врачебными, посылаемыми только для исправления людей, для удержания их от зла хотя страхом наказаний, для укрепления в добре и подобных целей (1Кор. 11, 32; Евр. 12, 6–8; 1Петр. 1, 6. 7; Иак. 1, 12). Аз, ихже аще люблю, говорит сам Господь, обличаю и наказую (παιδεύω), и тут же показывает цель этих наказаний: ревнуй убо и покайся (Апок. 3, 19). Потому и св. Павел, вместе с Соломоном (Притч. 3, 11), наставляет верных не пренебрегать наказаниями Божиими: сыне мой, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей, от него обличаем (Евр. 12, 5).

3) Противно учению всей древней Церкви. Есть весьма много правил соборных и отеческих касательно епитимий, – и ни в одном из них они не называются удовлетворениями за грехи, а только врачевствеми от грехов, как мы уже видели¹⁴¹³. Тоже самое учение излагали отцы Церкви и в своих частных писаниях. Например, один из вселенских учителей, св. Иоанн Златоуст, так много рассуждавший о покаянии, со всею ясностию проповедует –

а) Что Бог отпущает грехи и Христианам кающимся, т. е. грехи, совершенные после крещения, без всяких наказаний. «Блудный сын представляет собою образ падших после крещения; а что он означает падших после крещения, видно вот откуда: он называется сыном, а сыном никто не может назваться без крещения. Он и жил в доме отеческом, и получил долю во всем отеческом имуществе, а прежде крещения нельзя воспользоваться отеческим достоянием, ни получить наследство. Таким образом все это указывает нам на сословие верных… Когда же блудный сын, ушедши на чужую сторону и дознавши опытом, как гибельно удаление из дома отеческого, возвратился, – отец не позлопамятствовал, но принял его с распростертыми руками. Отчего же так? От того, что он был отец, а не судья. И вот уже ликования и пиршества, и праздники, и светел и радостен стал весь дом! Что говоришь? это ли плата за порок? Не за порок, человек, но за возвращение (в дом); не за грех, но за покаяние; не за худые дела, но за исправление. И что еще больше, – когда старший сын огорчился этим, отец и его ласково успокоил, говоря: ты всегда со мною еси, а сей изгибл бе, и обретеся, мертв бе, и оживе (Лук. 15, 31. 32). Когда, говорит, нужно спасти погибавшего, то тут время не суда и строгого исследования, но только человеколюбия и прощения. Ни один врач, вместо того, чтобы дать лекарство больному, не подвергает его взысканиям и наказанию за беспорядочную жизнь… Итак, зная, что (Бог) не только не отвращается от обращающихся, но и принимает их не хуже добродетельных; что не только не подвергает наказанию, но и Сам идет отыскивать заблудших и, найдя их, радуется (о них) более, чем о тех, которые были в безопасности, не будем ни отчаиваться о грехах, ни излишне надеяться на добрые дела».

И в другой беседе: «Божественное Писание говорит: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26): скажи грех, чтобы разрешить грех. Для этого не нужны ни труд, ни многословие, ни денежная издержка, ничто другое подобное: скажи слово, откройся в грехе, и скажи: я согрешил»¹⁴¹⁴.

б) Что чрез покаяние и самоосуждение мы можем, если захочем, освобождаться не только от вечных, но и от временных наказаний, и Бог подвергает нас последним только тогда, когда мы сами не хочем каяться, притом – с целию уврачевать нас от грехов. «Аще быхом себе разсуждали, говорит Апостол, не быхом осуждени были (1Кор. 11, 31). Не сказал: если бы мы наказывали себя и терпели за вину (εί έκολάζομεν εαυτούς, εί έτιμαρούμεθα), но только: если бы мы захотели сознать грехи, осудить самих себя и исповедать беззакония, – то мы освободились бы и от здешнего (καί τής ένταύθα) и от будущего наказания (τιμωρίας). Ибо осуждающий себя вдвойне умилостивляет Бога: и тем, что сознает грехи, и тем, что становится менее склонным ко греху на будущее время, А поскольку мы не хотим сделать и сего легкого, как следовало бы сделать: то, не желая осудить нас с мiром, но щадя нас, Бог наказывает нас здесь, где и наказание временно, и велико утешение, – так как возможно и очищение от грехов, и остается сладостная надежда, которая облегчает настоящее. Посему, желая вместе утешить слабых, а других сделать ревностнее, (Апостол) и говорит: судими же от Господа наказуемся¹⁴¹⁵. Не сказал: подвергаемся казни (κολαζομεθα); не сказал: поражаемся, как преступники (τιμωρούμεθα), но наказуемся, как дети (παιδευόμεθα). Ибо это бывает более увещанием, нежели обвинением, более врачевством, нежели наказанием, более исправлением, нежели биением»¹⁴¹⁶.

в) Что весь долг пастырей-духовников состоит в том, чтобы врачевать грешников от грехов наказаниями и другими мерами, а не собственно казнить за грехи. «Христианам преимущественно пред всеми запрещается – насилием исправлять падающих во грехи. Мирские судии великую оказывают власть над людьми, преступающими законы, и удерживают их от преступлений, против воли их. Но в Церкви должно обращать на лучший путь жизни не притеснением, а убеждением. Да и законы не дали нам такой власти, чтобы запрещать грешникам грешить; но если бы и дали, мы ни в каком случае не можем воспользоваться ею: поскольку Бог награждает только тех, которые воздерживаются от греха свободно, а не по принуждению. Посему требуется много искусства на то, чтобы немощные, повинуясь убеждениям, произвольно согласились принять врачевство от священников, и еще более, чтобы и благодарили их за врачевание. Ибо если кто, быв связан, разорвет узы и предастся бегу (а всякий, имея свободу, может это сделать), тот увеличит для себя зло. Если презрит слова, подобно железу рассекающие; таковым презрением прибавит себе новую рану, и причина к врачевству обратится в причину тягчайшей болезни. А с принуждением и против желания больного никто не может лечить его. Что же делать? Если снисходительно поступить с тем, кого должно подвергнуть лечению жестокому, и не разрешать глубже раны тому, кто имеет нужду в сем: то рана частию заживет, а частию нет… Почему пастырю надобно иметь много благоразумия и много очей, дабы отвсюду обозревать состояние души. Ибо как многие приходят в ожесточение и отчаиваются в своем спасении потому, что не могут переносить жестокого врачевания; так напротив есть и такие, кои, не быв достойно наказаны за грехи, приходят в небрежение, становятся развращеннее, и грешат с большею смелостию. Итак долг священника есть: ничего не оставлять без испытания, но при строгом исследовании всего избирать средства, согласные с состоянием душ, дабы старание не осталось без успеха»¹⁴¹⁷.

г) Что, наконец, молитва, милостыня и другие благочестивые упражнения, назначаемые грешникам в качестве епитимий, суть только разные пути покаяния, разные целительные средства для уврачевания язв духовных. «Сказали мы, что есть многие и различные пути покаяния, чтобы легко было для нас спасение… Ты грешник? Войди в церковь, скажи: я согрешил, и – загладишь грех. В пример представили мы и Давида, который согрешил, и загладил грех. Потом предложили и другой путь, т. е. плач о грехе, и говорили: какой это труд? Не нужно ни потратить денег, ни пройти длинный путь, ни сделать что-либо другое подобное, а надобно только поплакать о грехе… Затем указали мы и третий путь покаяния, и представили из Писания фарисея и мытаря, – то есть, что фарисей, надменно похвалившись, лишился праведности, а мытарь, показав чувство смирения, вышел с плодом праведности и, не употребив никакого труда, сделался праведным, – дал слова, а получил дела. Теперь пойдем дальше, и представим четвертый путь покаяния. Какой же это путь? Это милостыня, царица добродетелей, весьма скоро возводящая людей на самое небо, наилучшая защитница»¹⁴¹⁸. «Но есть для тебя и другой путь покаяния, также весьма удобный, чрез который можешь освободиться от грехов. Молись каждый час, не изнемогай в молитве, и неленостно умоляй человеколюбие Божие, а Бог не отвратится от постоянно молящегося, но простят тебе грехи твои и исполнит прошения твоя»¹⁴¹⁹. «Перечти же, сколько целительных средств для уврачевания твоих язв, прикладывай все их одно за другим непрестанно: самоуничижение, исповедание, непамятозлобие, благодарение за посылаемые на тебя скорби, вспомоществование бедным деньгами и вещами, наконец непрестанную молитву… Итак будем ли мы достойны какого-либо извинения, когда, имея столько путей, возводящих на небо, и столько средств для уврачевания язв душевных, полученных после крещения, остаемся в сих язвах»?¹⁴²⁰.

Правда, некоторые из древних учителей на западе, каковы Тертуллиан, Киприан, Амвросий и Авгуcтин, иногда называли епитимии удовлетворениями¹⁴²¹; но не в том смысле, будто епитимии служат сами по себе какою-либо искупительною ценою или жертвою за грехи для Божественного правосудия, а в том, что они, как отеческие наказания, возбуждают в грешниках истинное раскаяние, которым умилостивляется Отец небесный; и как благочестивые упражнения представляют кающимся поприще и случай выразить и засвидетельствовать пред Богом всю истинность и глубину своего раскаяния, которое одно собственно и удовлетворяет Его¹⁴²². Так, Тертуллиан, говоря о необходимости исповеди, совершавшейся в первенствующей Церкви всенародно, и предписывавшей грешникам разные степени епитимии, выражается: «удовлетворение соразмеряется с исповедию (в означенном смысле), от исповеди рождается раскаяние, раскаянием умилостивляется Бог»¹⁴²³. Св. Киприан увещевал падших: «обратимся к Господу всем сердцем, и выражая раскаяние во грехе истинными скорбями, будем молить милосердие Бога. Да повергнется пред Ним душа, да удовлетворит Ему сокрушение (illi moestitia satisfaciat), да возложится на Него вся надежда. Как мы должны просить Его, Он сам сказал: обратитеся ко мне всем сердцем вашим, в посте и в плачи и в рыдании, и расторгните сердца ваша, а не ризы ваша (Иоил. 2, 12). Обратимся к Господу всем сердцем: грех и оскорбление Его умилостивим о посте и в плачи и в рыдании, как Он сам увещевает… Приносите полное покаяние, докажите скорбь сокрушающейся и рыдающей вашей души… Тем пребывает покаяние, которое удовлетворяет, а кто отвергает покаяние во грехе, тот заключает дверь удовлетворения»¹⁴²⁴. Точно также и блаж. Августин, вслед за св. Амвросием¹⁴²⁵, говорит, что кающийся грешник удовлетворяет Бога за грехи свои собственно слезами покаяния, жертвою сокрушенного и смиренного сердца¹⁴²⁶.

С падением учения римской Церкви об епитимиях, как временных наказаниях для удовлетворения правде Божией, неизбежно уже падает и учение означенной Церкви об индульгенциях (послаблениях или снисхождениях). Главные черты этого учения следующие: I) в таинстве покаяния Бог, отпуская кающимся грехи и вечные наказания за грехи, не всегда отпускает наказания временные, которые, будут ли наложены духовником (в епитимиях), или даже не наложены, непременно должны быть понесены грешником, здесь ли на земле, или за гробом в чистилище, для удовлетворения правде Божией; II) но так как человек слаб и силы его недостаточны для такой цели, то эти временные наказания могут быть снимаемы с него и заменяемы в очах вечной Правды преизбыточествующими заслугами Христа Спасителя и Святых, составляющими сокровищницу Церкви; III) влаcть делать эти заменения и таким образом освобождать грешников не только живых, но и умерших, от временных наказаний, т. е. власть давать индульгенции, принадлежит Церкви¹⁴²⁷.

I. Несправедливость первой мысли мы уже видели: она противна Христианскому учению об удовлетворении правде Божией и оправдании грешника, противна учению всей древней Церкви, противна даже здравому понятию о правде Божией и прощении или отпущении грехов. Здесь остается только сказать:

1) Если епитимии не суть временные наказания, которые будто бы должен понести кающийся грешник для удовлетворения правде Божией: то нет нужды и снимать их, или точнее, нет нужды заменять их пред Богом преизбыточествующими заслугами Христа Спасителя и Святых. И след., учение об индульгенциях построено на песке.

2) Если, напротив, епитимии суть только наказания отеческие, имеющие целию уврачевание духовных болезней: то они, как врачевства, могут быть снимаемы, или ослабляемы, или заменяемы другими врачевствами собственно по состоянию врачуемых, как и предписывают правила св. Соборов и как доселе поступает православная Церковь. А снимать епитимии без внимания к нравственному состоянию врачуемых, давать индульгенции грешникам без разбора, исправились ли они или вовсе не исправились, значит злоупотреблять властию ко вреду самих же грешников.

3) Если действия епитимий, как наказаний врачебных, ограничиваются пределами настоящей жизни, когда грешники могут еще уврачеваться и исправиться, а не простираются в жизнь загробную¹⁴²⁸: то давать индульгенции в пользу умерших, для освобождения их из предполагаемого чистилища, совершенно излишне.

4) Снимать наказания можно только те, которые наложены на кого-либо; но снимать с грешника наказания, не наложенные на него, или и наложенные, только не нами, а самим Богом, например, в предполагаемом чистилище: это, с одной стороны, странно, с другой – противозаконно.

I. В рассуждении второй мысли должно заметить:

1) Заслуги Спасителя действительно бесконечны и составляют неистощимое сокровище благодати, оправдывающей и спасающей грешников. Но эти заслуги могут быть усвояемы и вменяемы людям только под условием их веры, истинного раскаяния во грехах и добрых дел, плодов веры и покаяния, или, по крайней мере, твердого намерения исправиться и впредь жить свято (§§ 197. 198), как и поступают пастыри православной Церкви при разрешении грешников в таинстве покаяния (§ 224). Но вменять заслуги Спасителя грешникам без исполнения означенных условий со стороны самих грешников, освобождать их, в силу этих заслуг, от наказаний за грехи, хоть и временных, которым однакож подвергает грешников сам Бог по свой правде, короче – давать людям индульгенции дело совершенно незаконное.

2) Заслуги Святых, как бы ни были велики, никогда нельзя считать сверх должными, преизбыточествующими, ненужными для них самих, и вменять другим людям, грешникам для оправдания их в очах правды Божией. Ибо, во-первых, все подвиги Святых не вполне принадлежат им, а совершались при помощи благодати Божией, и сами имеют цену пред судом вечной Правды от заслуг Христовых. Во-вторых, заповедь закона Евангельского, ведущая в живот, широка зело (Пс. 118, 96), так что, сколько бы ни исполнял ее человек, в ней всегда много будет оставаться такого, что еще им не исполнено. Будите совершени, якоже и Отец ваш небесный совершен есть (Матф. 5, 48): вот цель, к которой призываются и должны стремиться Христиане! Потому-то и такие мужи, каков был св. Апостол Павел, не почитали себя вполне совершенными и говорили: аз себе не у помышляю достигша: единоже задняя убо забывая, в предняя же простираяся, со усердием гоню к почести вышняго звания о Христе Иисусе (Фил. 3, 13. 14). Совершить что-либо сверх должное значило бы достигнуть высшего совершенства нежели какого требует вера Христова. В-третьих, надобно помнить, что в дому Отца небеснаго обители многи суть (Иоан. 14, 2). Умирает младенец вскоре после своего крещения, чистый и невинный: для него известная степень блаженства; умирает взрослый человек, успевший показать веру свою от дел и принести благие плоды: для него другая награда; отходит к Богу подвижник, проведший всю жизнь в трудах постничества и целомудрия, произвольной нищеты и глубочайшего самоуничижения: для такого человека еще иная, высшая степень блаженства. Следовательно, какие бы кто ни совершил добрые дела, какие бы ни оказал заслуги на земле, – за все эти заслуги будет должная, соответственная награда, и они никак не могут быть названы ненужными, излишними, бесполезными для самих праведников. В-четвертых, из того, что Бог щадил и всегда готов щадить грешников ради праведников (Быт. 18, 33; Исх. 33, 32. 33), не следует заключать¹⁴²⁹, будто Он щадил и щадит первых за излишние заслуги последних, удовлетворяясь этими заслугами, и вменяя их грешникам, а не по другой причине. Праведники суть истинные, возлюбленные чада Его и други (Иоан. 15, 14. 15); все пути их для Него угодны (Пс. 1. 6); все желания их пред Ним благи (Притч. 11, 23); все их прошения и молитвы Ему приятны (Притч. 15. 29). Вот по этой-то любви к своим угодникам, и особенно по их ходатайству и мольбам, какие воссылают они к престолу Его за других, нередко с такою силою, что сами, как Моисей и Павел, желают быть лишенными царствия Божия ради ближних (Исх. 32, 32; Рим. 9, 3), Господь и щадит грешников, – щадит преступных чад своих по мольбам возлюбленных, истинно Ему благоугодивших; щадит, очевидно, по бесконечной своей благости к тем и другим, а не по правосудию, которое будто бы удовлетворяется за грехи первых преизбыточествующими заслугами последних.

3) В частности – по отношению к епитимиям. Пусть было бы даже справедливым, что есть преизбыточествующие заслуги Святых, и что эти заслуги, вместе с заслугами Спасителя, могут быть вменяемы грешникам для освобождения их от наказаний, определенных правдою Божиею; но так как епитимии не суть наказания, налагаемые на грешников для удовлетворения правде Божией, а суть целительные средства для уврачевания их духовных болезней: то и нельзя заменять епитимий означенными заслугами, несправедливо давать ради этих заслуг индульгенции грешникам и снимать с них духовные врачевства прежде, нежели они окажут благотворные действия.

I. Последнюю свою мысль латиняне основывают – а) на словах Спасителя, сказанных Апостолу Петру: и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небеси (Матф. 16, 19), и б) на примере древней Церкви¹⁴³⁰. На это дадим ответ:

1) Правда, Апостол Петр, как и другие Апостолы и все пастыри Церкви (Матф. 18, 18; Иоан. 20, 22. 23), получили Божественную власть разрешать грешников, освобождать их от грехов и от наказаний за грехи. Но –

а) Не иначе, как во имя или в силу заслуг одного только Иисуса Христа, от которого они и прияли эту власть, и который, преподавая ее, сказал им: якоже посла мя Отец, и аз посылаю вы…, приимите Дух Свят, имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся (Иоан. 20, 21–23). О заслугах же угодников Божиих здесь нет ни малейшего намека. След., разрешать грешников, и на основании каких-то сверх должных заслуг праведников, пастыри Церкви вовсе не имеют власти.

б) Не иначе, как только в таинстве или чрез таинство покаяния, и след., при известных условиях со стороны самих кающихся. Ибо, во-первых, на показанных словах Спасителя собственно и основывается таинство покаяния, по сознанию самих латинян; а во-вторых, разрешать грешников от грехов и от наказаний пастыри Церкви могут только благодатию Духа Святого (приимите Дух Свят, имже отпустите…), которая сообщается вообще чрез таинства и, в частности, для разрешения кающихся Христиан, чрез таинство покаяния. След., разрешать от грехов или от наказаний за грехи тех, которые не приступали к таинству покаяния, или и приступали, но без должных условий и истинно не раскаялись, давать индульгенции всем просящим без разбора – пастыри Церкви не имеют власти.

в) Тем более пастыри Церкви не вправе давать индульгенций в пользу умерших и разрешать их от грехов и от наказаний за грехи в (мнимом) чистилище своею властию, когда умершие не могут уже приступать к таинству покаяния и исполнять условий, требуемых от кающихся. Ныне и сами латиняне сознаются, что Церковь не может простирать своей разрешительной власти на души умерших, и что в заповеди Спасителя: еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небеси, слово – на земли должно быть относимо как к разрешающему, так и к разрешаемым¹⁴³¹. А потому право своего первосвященника давать индульгенции и в пользу находящихся в чистилище основывают только на следующем умствовании: «все молитвы за умерших, приношение бескровной Жертвы, милостыни и другие благие дела полезны для умерших: почему же не могут быть полезны для них преизбыточествующие заслуги Иисуса Христа и Святых, прилагаемые к ним per modum suffragii, в качестве предстательства, т. е. чрез предложение этих заслуг папою Богу?»¹⁴³². Так, заслуги Спасителя могут оказывать благотворное действие и на умерших, по бесконечной благости Божией: в силу этих заслуг полезны умершим и молитвы, воссылаемые за них живущими, и милостыни, и особенно приношение бескровной Жертвы. Но отсюда следует только, что и римский епископ подобно всем другим пастырям Церкви, в силу заслуг Спасителя, может и обязан молиться за умерших, особенно при совершении литургии, уповая на милосердие Божие и предоставляя власти самого Бога внимать или не внимать этим молитвам, разрешать или не разрешать грешников от наказания, а вовсе не следует, чтобы папа имел право давать, по своему усмотрению, индульгенции на освобождение из чистилища душ христианских.

2) Указывая на пример древней Церкви, римские учители утверждают¹⁴³³: а) «Апостол Павел дал индульгенцию грешнику и освободил его от временного наказания». Но св. Павел, как мы уже замечали, наложил на этого грешника епитимию собственно для его нравственного уврачевания, да дух спасется, а не для удовлетворения правде Божией, и снял врачевство, когда оно оказало свое действие и грешник истинно раскаялся (2Кор. 2, 6. 7). Следовательно, здесь индульгенция в смысле римском вовсе не могла иметь места.

б) «Во дни Тертуллиана и Киприана Церковь нередко по ходатайству мучеников и исповедников прощала отпадших от веры, освобождала их от епитимий или наказаний, ими заслуженных, и таким образом являла свою власть давать индульгенции». Правда, предстоятели тогдашних Церквей много уважали св. страдальцев, и из уважения к их предстательству иногда принимали отпадших; но отнюдь не потому, что вменяли последним преизбыточествующие заслуги первых: ибо, и при ходатайстве мучеников, необходимым условием для прощения грешников было их раскаяние и исправление. «Может Господь, говорит св. Киприан, подробно рассуждавший об этом предмете, может милостиво прощать, по молитвам мучеников чрез посредство священников, но только кающемуся, трудящемуся, просящему¹⁴³⁴, – тому, кто будет творить молитвы от всего сердца, плакать истинным плачем и слезами покаяния, преклонять Господа к помилованию постоянными добрыми делами»¹⁴³⁵. И вместе с тем св. Отец многократно увещавает падших, чтобы они не полагались на предстательство мучеников, а сами обращались к Богу всем сердцем, сами умоляли Его, умилостивляли Его искренним раскаянием и исправлением жизни¹⁴³⁶, что без этого условия мученики ничего не могут для них сделать, не могут, как рабы, отпустить того, чем оскорблен сам Владыка¹⁴³⁷, не могут и нравственно, вопреки воле Божией и Евангелию, ходатайствовать за кого-либо недостойного¹⁴³⁸, и что их ходатайство приемлется, когда оно справедливо, и может быть исполнено священником согласно с волею Божиею¹⁴³⁹. С другой стороны – просит самих мучеников и исповедников обращать внимание на собственные заслуги каждого грешника, с осторожностью взвешивать его намерения, оценивать род и качество грехов¹⁴⁴⁰, и ходатайствовать только за истинно кающихся и умилостивляющих Бога¹⁴⁴¹. След., когда древняя Церковь прощала грешников по ходатайству мучеников и исповедников, то уважала собственно свидетельство последних, как людей вполне достойных еe веры об истинности раскаяния и обращения первых, а не потому прощала, будто вменяла преизбыточествующие заслуги св. Страдальцев грешникам.

в) «Древняя Церковь, налагая на грешников епитимии или временные наказания, нередко облегчала их, т. е. давала индульгенции, как видно из правил Собора анкирского и других». Но почему облегчала? Единственно по нравственному состоянию кающихся, – потому, что, смотря на епитимии, как на духовные врачевства, находила нужным и полезным для врачуемых или ослабить, или переменить, или увеличить, или и вовсе снять врачевство, – а отнюдь не по какому-либо вменению грешникам заслуг праведников. Довольно прочитать правило означенного анкирского Собора: «епископы да имеют власть, испытав образ обращения, человеколюбствовати, или большее время покаяния приложити. Паче всего да испытуется житие, предшествовавшее искушению и последовавшее за оным, и тако да размеряется человеколюбие» (прав. 5; снес. 7). То же самое подтверждают Собор никейский 1-й¹⁴⁴², св. Василий великий¹⁴⁴³, св. Григорий нисский¹⁴⁴⁴ и другие¹⁴⁴⁵. И замечательно, что в древности делалось снисхождение кающимся грешникам не вдруг, по наложении на них епитимий (как, напротив, было и теперь иногда бывает в церкви римской, особенно в юбилейные торжества, когда даются разрешения от наказаний даже прежде, нежели они будут наложены), а после продолжительного времени, в которое грешник успевал довольно испытать тяжесть своей вины и наказания и раскаяться¹⁴⁴⁶. Равным образом замечательно, что древние Соборы и Отцы, когда угрожала смерть находившимся под запрещением, разрешали их от церковного наказания, допускали к таинству причащения, а, по миновавии опасности, снова заставляли их нести прежде положенную епитимию¹⁴⁴⁷. Несомненный знак, что древняя Церковь смотрела на епитимии, не как на удовлетворения правде Божией, которые могли бы быть удобно заменены заслугами Спасителя и Святых, а как на меры исправительные, от которых освобождало одно условие – действительное исправление грешника.

Не имея, таким образом, ни малейшего основания ни в св. Писании, ни в св. Предании, как догмат римской Церкви, индульгенции оказываются вредными по отношению к христианской жизни: они подрывают истинное раскаяние во грехах, без разбора отнимают у грешников целительные средства, необходимые для уврачевания их духовных болезней, и, обольщая народ легкостью примирения с Богом и Церковью, способствовали и могут способствовать всеобщей порче нравов¹⁴⁴⁸. Не упоминаем уже о разных злоупотреблениях римской иерархии, бывших и всегда возможных при раздаянии индульгенций¹⁴⁴⁹.