Просветитель Алтая и учитель Болхова, архимандрит-миссионер Макарий Глухарев

Составлено сие настоятелем Μценского Петропавловского монастыря архимандритом Иоасафом, бывшим гражданином гор. Болхова Иоанном Николаевым Ульяновым.

О себе реку. Родители мои, Николай и Матрона – скончавшиеся – были благочестивые христиане, усердные ко храму Божию. Отец мой певал на клиросе в церкви и меня с юных лет приучал к тому же. Грамоте я учился у псаломщика Архангельской церкви и с помощью Божией, выучился читать и писать хорошо и часто ходил в церкви петь и читать на клиросе, к чему у меня была охота. А когда в Болховской монастырь прибыл настоятелем отец архимандрит Макарий, тогда мне было от рождения 16 лет.

Скоро прошел слух, что в Болхов прибыл издалека, с Алтая, о. архимандрит Макарий, знаменитый проповедник, муж благочестивой жизни, прозорливец, ежедневно говорит в церкви поучения и, по большей части, на память; принимает всех к нему приходящих, каждого наставляет в благочестивой христианской жизни, раздает книги по усмотрению, а особенно юным мальчикам и девочкам учащимся, с наставлением каждому, чтобы знали заповеди на память, и проч. Пришел и я в монастырь ко святой литургии в церковь, в праздничный день. О. Макарий сам служил св. литургию с особенным вниманием и благоговением. Голос у него был тихий тенор; росту он был среднего; волосы его были с проседью, продолговатые, борода также с проседью, продолговатая, лицо чистое, нос немного погорблен. Вместо причастного стиха в это время монашествующие пели на оба клироса десять заповедей Господних, как бы сходно на тропарь 8 гласа, поскору, но внятно, и девять заповедей евангельских блаженств: Блажени нищии духом и проч. В это время о. архимандрит обычно всегда долго причащался Св. Таин, и благодарные молитвы по причащении читались в алтаре. В конце литургии он говорил поучение народу на какой-либо текст чтенного Евангелия или Апостола, по большей части па память, толковал прочитанное и просто наставлял, вразумлял, и проч. По окончании св. литургии, приложившись к чудотворному образу Божией Матери Тихвинская с коленопреклонением, он благословлял, не спеша, со вниманием, всех приступавших к нему, смиренно произнося: во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Когда он в этот раз выходил из церкви, то за ним пошло много молящихся в его келлии за советами. Вышедши к народу, он начал принимать некоторых в гостиную. Ему открывали своп скорби, погрешности, иные со слезами, и он долго занимался с ними, наставлял их, вразумлял, утешал. Потом он вынес книжки и раздавал их кому нужно, и мне дал три книжки и заставил меня прочитать из них; я прочитал хорошо. После того он всех благословил, и мы пошли в дома свои, утешенные духовно.

Вскорости по своем приезде в Болхов о. Архимандрит нз передних комнат своих келлий устроил нечто в роде домовой церкви, которая представляла из себя довольно большой зал, заканчивавшийся алтарем; был поставлен иконостас с надлежащими иконами; на горнем месте, в алтаре, был поставлен крест святой, древнее, живописное распятие Господа Иисуса Христа в рост человека; пред ним теплилась неугасимая лампада. У стен залы поставлены были лавочки, а на стенах были повешены доски, размером более аршина, исписанные большими русскими буквами избранными из Нового и Ветхого Завета текстами. Вот это-то помещение и было для досточтимого миссионера отца архимандрита Макария местом проповедания слова Божия народу, как жителям г. Болхова, так и всем вообще приходившим к нему. Посреди залы был поставлен аналогий с книгою для чтения на нем. По этой книге о. Макарий заставлял кого-либо из присутствовавших читать для приходившего народа; случалось читать и мне; а иных из присутствовавших заставлял он читать по его указаниям написанные на досках тексты.

В воскресные дни, перед поздней литургией, о. Макарий служил акафистный молебен Спасителю, а по субботам, после ранней литургии, служил соборно такой же молебен Божией Матери перед Ее чудотворной Тихвинской иконой. Служил он внимательно, благоговейно, кротким голосом, крестился не спеша и кланялся. Было заметно, что, смотря на него, и присутствовавшие в храме Божием молились усердно Господу Богу и Богоматери. В конце литургии – по-видимому, ежедневно – он говорил поучение, и притом обычно поучал на память. После литургии опять много народу шло за ним в его молитвенную. И он снова выходил к народу и начинал его учить. Обыкновенно почти каждого он спрашивал: «Знаешь ли Молитву Господню: Отче наш, Верую во единаго Бога, Десять Заповедей Господних, Девять блаженств евангельских: Блажени нищии духом.., Богородице Дево, радуйся...» и еще некоторые молитвы. Многие отозвались, что не знают молитв. Он говорил, что должны знать, как христиане, и в заповедях научаться и располагать по оным свою жизнь, чтобы наследовать жизнь вечную, блаженную, в Царствии Небесном. А некоторых учил правильно креститься. К иному подходил и говорил: «правильно ли ты крестишься?» – «Не так»... У кого-то взял правую руку, сложил у него персты для крестного знамения и так учил его креститься: «ну, говори: во Имя Отца (на лоб), и Сына (на перси), и Святаго Духа (на плечи); опусти руки, скажи: аминь... Вот как следует правильно креститься, не спеша, со вниманием и благоговением ко Господу Богу, быть как воину Христову, вооружаться против врага крестным знамением и молитвою». А с аналогия заставил читать книгу и говорит: «Садитесь, слушайте, занимайтесь молитвою Иисусовою устно и умственно, нагните свои головы. смотрите в сердце и молитесь сердечною молитвою: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй меня грешнаго (или грешную), и продолжайте со вниманием и страхом Божиим, как пред Самим Богом, а помыслами но рассеивайтесь на другие предметы, так как сказано: Царствие Божие внутрь вас есть». Затем о. архимандрит приглашал некоторых, по своему усмотрению, в гостиную и там еще много учил их, а иногда и чайком поил. После того опять выходил в молитвенную, беседовал и отвечал на вопросы, иным раздавал книжки; в этот раз дал и мне, всех благословил и сказал: «Идите с Господом Богом».

С того времени я стал часто, почти каждый воскресный день, ходить к церковному богослужению в монастырь и к о. архимандриту Макарию и, так как я с юных лет пел на клиросе с моим отцом, то и в монастыре становился на клиросе и пел с монашествующими и более близок был при богослужении и к о. Макарию. Приходилось что на всенощной, во время кафизм, он подзывал меня к себе в алтарь и скажет бывало: «Как ты, Иванушка, поживаешь? занимаешься ли молитвою?» – спросит о помыслах разных и благословит. После того я опять становился на клирос. А когда, бывало, услышит он разговор на клиросе или среди предстоящих в храме, то выйдет из алтаря, погрозится пальчиком и скажет: «Тише, грешно разговаривать в церкви… Слушайте слово Божие и молитесь Господу Богу…» и все, как бы убоявшись его замечания, замолчат и молятся усерднее.

Отец архимандрит Макарий жил весьма смиренно, везде показывал смирение. Иногда разве энергично взыскивал за какие-либо важные проступки, причем делал наставления, что так не должно нарушать Божии заповеди: иногда кого-либо ставил на поклоны пред образом Спасителя, и ему обычно повиновались в этом беспрекословно; а потом он и утешал провинившегося ласковыми словами, благословлял его и тот, бывало, даже заплачет, раскаявшись.

Когда отец архимандрит в праздники служил святую литургию, то особой встречи ему при входе в Божий храм не бывало. Придет, бывало, он с небольшим костыльком и прямо направляется к чудотворному образу Божией Матери Тихвинской, приложится к оному с коленопреклонением и, прочитавши у царских врат входную, затем облачается в алтаре. Служил он неспешно, внимательно, благоговейно, тихим голосом, тенором. При его служении монашествующие на клиросе пели: Господи помилуй наподобие столпового напева, изобразительные стихи, Во Царствии Твоем, Блажени нищии духом, 9 стихов, пели нараспев. Вход. Приидите поклонимся – протяжно, тропари, и проч. Херувимскую на склонитеся (sic) (как то о. Макарий сам запевал и выучили); Милость мира пели Софрониеву и переменяли, и Херувимскую певали Софрониеву. Запричастен пели Десять Заповедей Господних, похоже на 6-й глас, Девять евангельских блаженств. Во царствии Твоем, и проч., как и поют это во многих обителях, и какую-либо стихиру праздника. О. Макарий обычно в это время долго находился в алтаре, приобщаясь Св. Таин и молясь. В конце св. литургии он говорил поучение на какой-либо текст из Апостола или Евангелия. Немного прочитавши, он снимал свои очки и говорил народу с толкованием; далее просто объяснял, какие пороки должно искоренять, каких греховных помыслов следует уклоняться; также указывал, какие несообразные с христианским законом местные обычаи Болховским жителям нужно оставлять, а равно излагал и прочее ревностно, отечески, любовно, как пастырь добрый. А по окончании Богослужения, также помолившись пред образом Божией Матери Тихвинской, всех подходивших к нему он благословлял, неспешно, внятно говоря: Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. При этом многие ощущали душевное утешение, осеняемые от него крестным знамением. Благословлял он народ довольно долго, более получаса.

По окончании благословения, взявши свой костылек, он уходил в свою келлию чрез молитвенную. Многие из народа уходили за ним в молитвенную; таковых бывало до пятидесяти человек. Иных он приглашал в гостиную и поил чайком. При этом велись нравоучительные беседы о христианской жизни. Некоторые приходили к нему наедине, открывали ему свои слабости или семейные раздоры и проч. Он более всего внушал в семействе жить мирно, а кто кого оскорбит – попросить прощения со смирением, присоединяя к этому, что «где мир, там и Бог». После того он выходил в молитвенную. Ожидавшие его слушали читаемое с аналогия теми, кого он заставлял. Приходилось читать и мне. Когда он возвращался из молитвенной, к нему подходили страдавшие какими-либо болезнями. Он шел с таковыми в алтарь (неосвященный), подводил их к Распятию Спасителя, брал из лампады масла и помазывал им больных, с молитвенным коленопреклонением. При этом бывало скажет болящему: «посмотри на Распятие Страждущего Спасителя в терновом венце; Он терпел за нас грешных. Чаще воспоминайте о страдании Сына Божия Иисуса Христа и читайте об оном в Евангелии». Многие со слезами выслушивали наставления о. архимандрита и, принявши от него благословение, уходили, утешенные духовно.

Еще более стало ходить народу к о. Макарию, как к пастырю проповеднику, после того, как начали считать его за святого и за прозорливца; слушали его с особенным вниманием и старались исполнять его наставления.

Между прочим, говорил батюшка о. Макарий к окружавшим его: «Ходите чаще в церковь к Богослужению, особенно в праздничные и воскресные дни. Во храме присутствует Сам Господь Бог, и потому следует стоять в нем благоговейно, со страхом Божиим. За Богослужением следует молиться усердно, слушая чтение и пение со вниманием. Водите с собою, – увещевал он внимавших ему, – детей ваших. Правильно полагая па себе крестное знамение, научайте тому же и детей. Силою Креста Христова, – продолжал он, – сокрушаются козни вражии, а Ангел Хранитель радуется и помогает молящимся разорять вражии сети. Пришедши из церкви домой, – внушал он далее, – рассказывайте, какое за Богослужением читали Евангелие, Апостол, или поучение; посещайте болящих, утешайте их ласковыми, приветливыми словами, а бедным помогайте, чем можете; безграмотным прочитайте какую-либо душеполезную книгу; а также сходите в тюремный замок к заключенным, отнесите им, что возможно, во утешение. Сам Господь Бог во святом. Евангелии говорит: болен бых и посетисте Мене, в темнице бых – и приидосте ко Мне, и проч., понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе». О. Макарий и сам посещал тюремный замок и, бывая там, беседовал с заключенными. Посещал он и болящих. Был некто болящий Илья; он мало владел ногами и был весь больной. Жил он в конце города, в Ключетне. Домик у него был маленький, курная хата, дымная. И о. Макарий, наверное, был у него. Вот однажды говорит он мне и моему товарищу: «Вон там живет болящий мужчина Илья. Ходите к нему. Отнесите ему что-либо, наприм., пирожок, во утешение, возьмите с собою книгу, прочитайте ему Слово Божие» (а он был безграмотный). И мы пришли к нему в дом. Что же мы увидели? Хата курная, в ней дым с чадом. Болящий Илья, которому было примерно лет 50, лежал на печке, окопченный дымом. Он был рад нам. А мы сказали ему, что пришли к нему по благословению о. Макария; прочитали ему кое-что из принесенной нами книги. Он при этом крестился со вниманием, а после благодарил нас за посещение. Я и еще прихаживал к нему, кое-что приносил ему, что мог, и прочитывал что-либо из книги, хотя это было и изредка.

Жила также в Болхове, на том месте, где был прежде женский монастырь, при церкви Рождества Христова, одна болящая женщина, которая пребывала в болезни 18 лет, до самой своей смерти. Звали ее Лукерьею (Гликериею), а в тайном пострижении в монашество Глафирою. Ей было лет 60. Жизни она была весьма благочестивой. Между прочим, она страдала и головными болями, но не роптала. У нее была живописная икона Спасителя, при Его страданиях привязанного ко столпу, в тернистом венце. Святое Тело Его окровавлено; видны язвы. Все сие изображено было так живо, что посмотришь и содрогнешься. Икона была длиною более аршина. У м. Гл. бывали многие граждане со своими скорбями, особенно если у них происходила какая неладица в семействе. Она их обычно утешала с духовною радостию. «Что ты скорбишь?» – скажет она бывало какой-либо из таковых: «Посмотри на Страждущаго Спасителя и потерпи скорби ради Бога и не унывай». Особенно к ней приходили женщины и девицы, желавшие проводить духовную жизнь. Был у нее и о. архимандрит Макарий. Она принимала посетителей в малой келийке, полусидя. Ее считали в городе за весьма благочестивую старицу. И я бывал у нее, даже и после смерти о. Макария: она называла меня отраслью о. Макария. А когда я собирался в монастырь, она все советовала мне поступить в Богородицкую Площанскую пустынь. И действительно, в 1850 году, чрез два с половиной года после кончины о. Макария, я поступил в Площанскую пустынь. Она в год однажды и сама ездила туда к старцу иеросхимонаху Иосифу, и мне дала письмо к нему, и я был принят во св. обитель. О. Иосиф был древний, строгой жизни старец. Две келейные м. Глафиры и сейчас живут в Болконском женском монастыре монахинями; одна из них схимница.

О. Макарий советовал всячески уклоняться сообщества с людьми неблагомыслящими и содружества с такими лицами, к которым влечет греховное пожелание. Он говорил: «Если тебя борят и волнуют страсти плотские, греховные и помыслы блудные, тогда повергай себя во смирении пред Богом, вооружись молитвою и постом, вообрази страдания Господа Иисуса Христа, как Он страдал за нас грешных, принял биение, заплевания, раны, пролил Свою дражайшую Кровь; вспомни Его венец терновый и распятие на кресте, и на себя возложи мысленно венец терновый, пусть он бодет твою голову. При этом полезно заняться какой-либо трудною работою, предпринять что-либо тяжелое для удручения тела до пота, не внимая помыслам и всячески уклоняясь блудных мыслей и воззрения на лица другого пола. А также, – говорил он мне, – не смотри на свое тело, страшись самоосквернения, соблюдай чистоту душенную и телесную. Некоторые, – продолжал он, – увлекались плотскими удовольствиями и страстями, отчего бывали повреждены умом и сходили с ума. Вот св. Апостол Павел говорит: А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и nоxomьми. И: вы есте храм Божий, и Дух Божий живет в вас. Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог. Враг уловляет и растлевает душу человека и долгое время борет ее, иногда доводит и до впадения в смертный грех. Тогда человеку бывает весьма трудно приходить вновь в прежнее благодатное и молитвенное состояние. От сего всячески с Божиею помощью уклоняйся, по Апостолу: яко несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным. Нужно, – говорил он мне, – воевать со врагом и со страстями, памятуя слово того же Апостола Христова: аще живем духом, духом и да ходим. При этом не следует унывать и смущаться много при нападении помыслов, а прибегать ко Господу Богу и в спокойствии душевном радоваться о Господе, задняя забывая, в предняя же простираяся, – работати Господеви со страхом и радоватися Ему с трепетом».

Однажды о. Макарий к бывшим у него в молитвенной в значительном количестве мальчикам выслал своего келейника о. Гавриила, из окончивших курс Семинарии, а затем и сам вышел к ним. Между ними был и я. Он сказал нам: «Нужно, дети, заниматься и пением». И тут же приступил и к самому делу. «Ну, пойте», – живо проговорил он, и сам запел вместе с нами. А келейник учил нас уже обстоятельно, как петь. Пели 10 Заповедей Господних, 9 евангельских блаженств. Символ веры, тропарь: Искупил ны еси от клятвы законныя, Богородице Дево! Радуйся, Свете тихий. При этом о. Макарий говорил нам: «И дома занимайтесь пением духовным: а светских и соблазнительных песен не пойте, – это грешно. Это и родители своим детям должны внушать, как вести жизнь благочестивую по заповедям Божиим». Потом о. архимандрит вынес много книг и раздал их бывшим у него во множестве мальчикам.

Мне он дал псалтирь в русском переводе и при этом сказал: «Выучи па память псалом 118-й. Блажени непорочнии в путь… и еще псалом 138: Господи! искусил мя еси и познал мя еси…, а когда выучишь, приди и прочитай мне. И после того он благословил всех нас, и мы пошли от него с радостью. А когда я выучил заданные им мне псалмы и прочитал их пред ним на память, он сказал: «Ну, хорошо; когда идешь дорогою, читай эти псалмы, и еще читай псалом: Живый в помощи Вышнего…»

Однажды о. Макарий познал меня к себе в гостиную и сказал печальным голосом: «Ну-ка, Иванушка, прочитай мне 118-й псалом: Блажени непорочнии..; а сам сел на диван. Я прочитал. Он сказал мне: «Хорошо, занимайся молитвою умною Иисусовою», – и научал меня, как молиться. Приклонив мне голову, он сказал: «Смотри в сердце и произноси умственно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! помилуй меня грешнаго», – и сам со мною молился довольно долго. После того он благословил меня и сказал: «Принеси мне маленькие книжки, а я дам тебе Новый Завет». Когда я пришел к нему в следующий раз и принес упомянутые книжки, оп принял меня в гостиной и вынес мне Новый Завет, Евангелие и Апостол, на славянском и русском наречии, две книги и еще Пространный Катехизис митроп. Филарета в золотообрезном переплете. Положив эти книги на стол, он начал спрашивать у меня, как я живу, и о молитве умственной Иисусовой. Между прочим, он спросил у меня, бывают ли у меня во время этой молитвы слезы. Припоминая, я как бы в смущении сказал, что были, и тут же оговорился: «Нет, батюшка, не была». Он от этого встрепенулся и сказал мне: «А! ты солгал! какой грех лгать! ложь от диавола», – и при сем говорил мне много назидательного, чего всего я не упомню. После того он сказал: «Ну, теперь не дам тебе Нового Завета», – и дал мне лишь один Катехизис. Я поклонился ему в ноги и просил у него прощения. Он благословил меня и сказал: «Ну, иди с Господом Богом и помни, что лгать грех». И я вышел от него с великою скорбью и плакал, что лишился такого дорогого подарка, как Новый Запет.

В другой раз пришел я в монастырь и помогал в церкви петь на клиросе. В конце литургии о. Макарий, по обыкновению своему, говорил поучение и притом преимущественно на память. В этот раз он наставлял своих слушателей, как должно жить христианину, чтобы наследовать вечную блаженную жизнь. Между прочим, говорил о семейной жизни и увещевал, чтобы все жили мирно между собою, почитали старших и любили друг друга. В это время он заметил, что одна женщина выходит из церкви, а народ не дает ей свободы выйти. О. Макарий по поводу сего заметил: «Вот я вижу. что женщина выходит: ей нужно выйти, а вы ее толкаете, тогда как каждому должно посторониться, и это не любовь к ближнему. Нужно, чем только возможно, помогать ближним – словом утешать скорбящих, делом вспомоществовать бедным. А то у тебя много, а другой с семейством живут в недостатке или сироты не имеют дневного пропитания. Между тем сказано: блаженны милостивии. яко тии пoмиловани будут»… И прочие сказывал наставления о. архимандрит и в заключение говорил: «Да будет благословение Божие на вас. Аминь».

По окончании обедни, приложившись к чудотворному образу Божией Матери Тихвинская, он благословлял всех, подходивших к нему. А мне он сказал: «Иванушка! Зайди ко мне».

Я, конечно, пошел к нему. Пошли за ним я ещё многие из бывших в церкви и направились в его молитвенную. о. Макарий вышел к ним, и тут многие из них подходили к нему с разными вопросами. Он отвечал и между прочим говорил: «Вот я слышу, да и сам вижу, проезжая по городу, что у вас есть обычай весьма неприличный и греховный, а именно: девицы, особенно в праздничные дни пред вечером, собираются на улицы. К ним подходят молодые люди и ведут с ними нескромные, неприличные и даже кощунственные разговоры, и при том как тайные, наедине, так и шумные, громко-вслух. Это нехороший обычай, греховный – душа и ум заражаются развращенностью от пустых предметов таких нескромных уличных разговоров. Старайтесь прекращать это и внушайте своим детям, чтобы они были осторожны и сохраняли себя от помыслов и дел блазнительных, соблюдая во всем целомудрие. А вот еще странно и скорбно слышать, что девицы ваши не ходят в церковь Божию даже в праздничные дни, ложно считают это за стыд: подумают, рассуждает иная из таковых, что она-де собирается в монастырь, если ходит молиться в церковь. А также и относительно говенья: если кому-либо на первой или второй неделе великого поста почему-либо не придется поговеть, то иные оставляют это до другого года. Св. Апостол Павел сказал некогда: О, безрассудные Галаты! – а я скажу: Болховские граждане! – Кто прельстил вас не покоряться истине? Не оставляйте церковнаго собрания, якоже есть неким обычай, но друг друга подвизайте к оному,– как убедительно внушает верующим тот же Св. Апостол. Посему прошу и благословляю, чтобы все девицы ходили в церковь. Тогда и Бог благословит их в жизни счастливою судьбою, о которой они будут молитвенно просить Его, если на это будет Его святая воля; Он Сам сказал: просите, и дастся вам». Таковое вразумление о. архимандрита имело благие последствия. Вскорости произошло в жителях г. Болхова много перемен к лучшему, и девицы стали ходить в церковь по благословению о. Макария, стремясь к благочестивой жизни.

Затем о. Макарий позвал меня к себе в гостиную, сел на диван, взял со стола две книги: Евангелие и Апостол, на славянском и русском наречии, и сказал: «Ну, вот, я тебе, Иванушка, дам Новый Завет», – и нашел в Евангелии от Иоанна, в зачале 46, беседу Иисуса Христа с учениками. Иисус сказал: ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем. Далее указал он 14, 15, 16 и 17 главы от Иоанна и сказал мне: «Эти главы выучи на память». Еще указал он 5, 6 и 7 главы Евангелия от Матфея и сказал мне: «И эти главы также выучи на память и прочитывай их с благоговением». Затем, взявши Апостол, нашел 1-е Соборное послание Св. Апостола Иоанна Богослова и также благословил мне выучить на память: «А когда выучишь, – присовокупил он, – приходи ко мне и прочитай мне это». Потом взял платочек и завернул в него передаваемые мне книги. В заключение сделал мне наставление, чтобы я не лгал и был во всем осторожен, и особенно в соблюдении заповедей Божиих, и проч. Я поблагодарил его, поклонился ему в ноги, и он благословил меня и сказал: «Ну, иди с Господом Богом».

Я ушел от о. Макария с великою радостью и с особенным расположением к духовной жизни, решившись всемерно, по возможности, исполнять его наставления. Пришедши домой, я начал учить заданное мне на память: а когда что выучивал, приходил к о. Макарию и прочитывал это пред ним. Он благословил мне ежедневно прочитывать по главе из Евангелия и Апостола и по несколько псалмов из Псалтири и заниматься умною сердечною молитвою Иисусовой. о. архимандрит Макарий таким образом учил меня умной сердечной молитве Иисусовой, при чем несколько раз и сам занимался со мною и стоя, и сидя. Бывало скажет он мне: «Приклони голову, предварительно осенив себя крестным знамением, и смотри умом в сердце, глаза закрой, руки приложи к персям и тихо произноси умственно молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй меня грешнаго», а сам положит мне свои руки на голову и на плечи и скажет мне: «Вообрази присутствие Божие, что Господь видят тебя, слышит, и что Он с тобою, по слову Псалмопевца: предзрех Господа предо мною, яко одесную мене есть». И в таком положении, по его указанию, я бывал до часу и более. При этом он высказывал и следующее: «Спаситель сказал: се Аз с вами есмь во вся дни, до скончания века». И еще: «Будите во Мне», и Аз в вас». Также н сие: «Царствие Божие внутрь вас есть»... и: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам». Также наставлял меня молиться так: «Господи Иисусе Христе! научи меня и Сам внуши мне святую молитву, угодную Тебе». А после наставлял меня так: «Молитву умную совершай во смирении, как пред Самим Господом Богом: не развлекайся разными помыслами. Ведь сказано: памятование о Боге да не отступает от тебя. Бог Сам дает молитву молящимся. Бог есть дух: и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. И якоже кокош собирает птенцы своя (тюк... тюк...), так и молитва сердечная умственно совершаемая: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! помилуй мя грешнаго, с Божиею помощью собирает рассеянные мысли, а делание духовное соединяет человека с Богом, – он в спокойствии духа радуется о Господе». Еще говорил о. Макарий: «В человеке благочестивом, боголюбивом, молящемся умною сердечною молитвою, имеется в сердце как бы златая дщица, укрепляющаяся благодатью Христовою. Молитва такового благоугодна Богу, и благодать Божия хранит его от козней вражьих. Если же человек впадает в грех и, тем более, в смертный, то эта благодатная дщица прорывается. И тогда человека объемлет греховность, и помрачается его душевное состояние, и удаляется от него благодать Божия. И тогда весьма трудно бывает возвратить прежнее благодатное состояние души, и сие возможно сделать токмо искренним, со слезами, раскаянием во грехах, молитвою, постом, смиренномудрием. Положивши опять начало благочестивой жизни, нужно возможно чаще приступать к св. таинствам покаяния и приобщения Тела и Крови Христовых, так как, по слову св. Апостола, Кровь Иисуса Христа, Сына Божия, очищает нас от всякаго греха, – и уже не возвращаться на тот же грех».

Однажды, бывши у о. Макария вечером под праздник, я остался у него ночевать, чтобы быть с утра во всенощной, которая должна была начаться во втором часу. Уже довольно поздно о. Макарий позвал меня к себе в зал, вел со мной душеполезную беседу и спрашивал меня о молитве, и советовал мне совершать оную наедине один раз и дважды в сутки, сидя и стоя. И в этот раз, подобно прежнему, он сам занялся со мною упражнением в молитве. Также, как и тогда, он наклонил мою голову и сказал мне: «Смотри умом в сердце, глаза закрой, руки приложи к персям и, помышляя о присутствии Господнем, взывай: Господь мой и Бог мой! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! – с такою верою, что Он как бы уже отзывается на то, что тебе нужно, – помилуй мя грешнаго, – делая это с любовью и духовною радостью о Господе». Сим упражнением в молитве батюшка занимался со мною так долго, что пришел звонарь и сотворил обычную молитву. О. Макарий ответил ему на оную обычно же: "аминь». Звонарь продолжает: «Благословите, о. архимандрит, звонить к утрене». О. Макарий говорит ему на это: «Подожди на час», а мне говорит: «Иди скорее, засни», – и сам ушел. Вскорости зазвонили ко всенощной. О. Макарий выходил на литию и на величание, и помазывал елеем, а по окончании службы вышел в свои келлии. После того была ранняя литургия. О. архимандрит служил позднюю литургию. В конце литургии он говорил поучение, как и всегда, а по окончании оной обычно благословлял народ и затем, приложившись к чудотворному образу Тихвинской Божией Матери, направился в свои келлии. Много народу пошло за ним в его молитвенную, а некоторых купцов и нескольких других, по усмотрению, он пригласил к себе в гостиную. Здесь пили чай, но он за назидательными разговорами и чаю мало пил. Затем он благословил всех и вышел в молитвенную. Там тоже поучал присутствовавших и, отвечая на их вопросы, преподавал им благие советы. Иных подводил к Распятию Спасителя и помазывал их елеем из лампады от него. После того он благословил всех и сказал: «Идите с Господом Богом». Времени, помнится, было уже часа три пополудни. Иногда при таких случаях о. Макарий раздавал детям азбучки, а кому и книжки. Вообще это было такое благодатное время в Болхове до самой кончины о. Макария, что все ликовали и радовались о Господе. Повсюду слышны были неумолчные разговоры о том, чему кого он учил, о чем говорил поучение в церкви и проч.

Однажды о. Макарий говорил: «Нужно в церкви и в молитвенном собрании не о себе токмо молиться, но и о молящихся с нами, обнимая любовью ближних и говоря: Господи Иucyce Христе, Сыне Божий! помилуй нас и сподоби нас Небеснаго Твоего Царствия». А мне лично он сказал: «Ты, Иван, не о себе только молись, но и приводи с собою в церковь товарища, – которого при этом и назвал по имени, – а то одного в Царство Небесное но пустят... А если оскорбил кого, отца или мать, или кого другого, – то проси прощения у них, поклонившись им в ноги». На это я сказал ему: «Батюшка! Я старшую сестру оскорбил». Он как бы гневно сказал мне: «Попроси у нее прощения, поклонившись ей в ноги, – и тогда приди, скажи мне». Это было для меня, как необычайное, весьма трудно. Но я исполнил приказание батюшки, низко поклонился сестре и сказал ей: «Прости меня». Она сильно удивилась сему, – что такое это значит. После того, бывши у о. Макария, я сказал ему, что исполнил указанное им. Он на это мне заметил: «Смирение весьма важно и душеспасительно: сделать со смирением поклон своему ближнему – это тоже, что как бы со дна моря достать жемчужину».

О. Макарий был проникнут великою любовью к Богу и к ближним и, не щадя своего здоровья, занимался с приходившими к нему, иногда до 4-х часов дня, не обедавши, разве чаю выпьет, да и то не всегда достаточно, за беседами. Однажды он спрашивает своего келейника: «Архипп Абрамович! А что, я обедал сегодня?». Тот отвечает: «Нет, батюшка». «Ну, давай же скорее», – говорит ему сильно утомленный в занятиях с народом о. архимандрит. За таковые его самопожертвованные отношения к народу и граждане г. Болхова сильно любили его и имели к нему такую веру, питали к нему такое расположениe, что, если что он посоветует и скажет, то старались свято исполнять его советы и дорожили его благословением; приводили к нему и детей для благословения, а также и себе испрашивали оного у него, начиная какое-либо дело; открывали ему свои погрешности или происходившие в семействах раздоры. Устремив на вопрошавших свой проницательный взор, он говорил каждому, что кому на пользу, обнаруживая при этом свою дивную прозорливость. Я также веровал в его святую прозорливость, и именно, что если я чем-либо занимался дома или где-либо бывал, то был уверен, что о. Макарий знает об этом, что и было мною испытано на самом деле. Однажды стою я в его молитвенной рассеянно. Он проходит мимо меня, взглядывает на меня и говорит: «Смотри, Иван, – Бога не обманешь». И я полагаю, что он это прозорливо высказал. Хотя после того и было у меня ревностное желание (усердие) к молитве, хождению в церковь, пению, чтению, и я всячески остерегался нарушать заповеди Божии и его наставления; но впоследствии я не сохранил исполнением Божиих заповедей и его наставлений и впадал в различные прегрешения. О, горе мне многогрешному, не сохранившему и обетов иноческих...

Однажды о. Макарий сказал мне: «Если бы ты был ученый высшего образования, то был бы великим человеком». И я думаю, что он прозорливо это высказал относительно меня, тем более в виду того, что я, недостойный, несмотря на свое малое образование, посвящен в сан архимандрита. Еще он однажды сказал мне: «Я бы желал отправить тебя в Алтайскую миссию. Только для этого нужно изучить тамошние наречия. Ты бы там был полезен. Там о. протоиерей Ландышев, весьма хороший человек. Ему бы ты помогал». На это я сказал ему: «Меня не отпустят мои родители». Между прочим, о. Макарий говорил: «Там – чуваши, народ простой; когда они приходили ко мне, и между ними новокрещенные, то, бывало, сядут на полу, подогнут ноги, некоторые же из них и закурят свои трубочки, а и учу их христианской вере и добрым делам, по заповедям Божиим. А кого из них кто обидел, то они приносили мне свои жалобы на таковых, обращаясь ко мне: «Макар, Макар!» и проч. Мне приходилось, – продолжал говорить батюшка, – ездить верхом по узким дорогам – горным тропинкам – к новокрещенным, больным с тем, чтобы исповедовать кого из них и причащать Св. Таин. Дай Бог, – говорил он в заключение, – чтобы в этой стране идолопоклонников постепенно распространялась христианская вера и чтобы она более и более чрез сие процветала».

Однажды о. архимандрит Макарий по приглашению поехал в село Кривчее, верстах в 4-х от Болхова, где был праздник. Узнав об этом, пошел туда и я с моими товарищами. О. Макарий с вечера служил там всенощную соборно, торжественно. Пели монашествующие, пел и я с ними. После всенощной о. Макарий поехал ночевать к местному священнику. И я почему-то пришел туда же. Повидавшись с хозяином, о. Макарий заметил меня и позвал к себе в гостиную. Севши на диван, он сказал мне: «Помолимся умной молитвою». Затем, затворивши двери, он поставил свечу под стол и, подобно как прежде, наклонивши мне голову, сказал: «Смотри умом в сердце и произноси умственно молитву Иисусову: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! помилуй меня грешнаго. Со смирением вообрази, что Господь Бог тебя видит и слышит, и соприсутствует с тобой, как и Сам Он сказал: будьте во Мне, и Я в вас». И в таком положении, и приложив руки к персям, мы занимались более часа. Потом он благословил меня, сказав: «Иди с Господом Богом» и отпустил меня ко сну. Священник, хозяин дома, с удивлением спрашивал меня, что такое говорил со мною о. Макарий, особенно удивляясь тому, что так приближал меня к себе, еще столь юного летами, старец архимандрит. А я уже по привычке всегда смелее и смелее подходил к великому старцу. На утро начали звон к поздней обедне, которую, со следовавшим за ней молебном, служил о. архимандрит. Народу было множество. О. Макарий говорил поучение. После обедни он поехал к помещику на чай и обед. Поехали также и певчие. Пригласили и меня. В большом помещичьем доме обеденная зала была обширная, весьма поместительная. Гостей было много. Обед продолжался долго и кончился уже к вечеру, когда подали огни. По окончании обеда все присутствовавшие подходили под благословение к о. Макарию и прощались с ним. Подошел и я к нему. Он сказал мне: «Иван! ты не садись с певчими, – сядешь со мною». Подали карету. Сел о. архимандрит, с ним рядом сел священник из г. Болхова, а я сел в карете напротив их. Они разговаривали между собою, при чем о. Макарий как бы про себя произнес: «Отроки благочестивые..» а между тем у меня тихо спрашивал: «Вот за обедом кушанья подавали девицы, – не было ли у тебя какого греховного помысла»? Я сказал ему: «Не было, за ваши св. молитвы». Доехали мы до монастыря благополучно, и мы со священником ночевали в келлиях о. Макария. Он дал мне три книжки. А на утро он приказал нас из монастыря отвезти в город, причем священник был доставлен ко Введенской церкви в конце города.

Когда о. архимандрит Макарий собирался ехать в Москву, то говорил нам: «Я привезу вам гостинца». И, действительно, привез оттуда много книг и, между прочим, экземпляры книги, под названием «Лепта», псальмы в стихах, его сочинения, положенные на ноты. Он дал мне эту книгу. С его благословения мы начали разучать и петь стихотворения из «Лепты».

Келейники о. архимандрита и я скоро поняли напевы этих стихотворений. Они следующие.

1. Песнь Богородицы.

Величит Господа и славит

Душа моя, Его творенье;

Он Бог, Он все создал, всем правит;

Он мой покров, мое спасенье… и т. д.

2. Песнь на Рождество Христово.

Днесь родился нам Спаситель,

Всей вселенной Просветитель.

Пойте. взыграйте; добрая весть!

Богу воздайте славу и честь… и т. д.

3. Нафанаил.

Алая заря в восточных

Загоралась облаках.

Волны мраков полуночных

Погружалися в лесах… и т. д.

4. Песнь на Преображение Господне.

На горе святой Фаворской,

В тишине глубокой ночи,

Иисус Христос. Сын Божий,

Со Отцом Своим Небесным

Тайную имел беседу… и т. д.

5. Плач Богородицы.

Стояла при кресте

Страдальца Иисуса

И сраспиналась с Ним

Его Святая Матерь… и т. д.

6. Песнь покаянная.

Сестры! Бог спасти нас может;

Немощные сильны в Нем…

Если Он нам не поможет,

Мы себя не сбережем… и т. д.

7. Песнь благодарения.

Сердце мое ищет Тебя,

Благо свое алчно любя… и т. д.

8. О Таинстве Пресвятыя Троицы.

О, Троица Святая,

В Триех Единый Бог!

Томимся мы, желая

В пресветлый Твой чертог… и т. д.

9. Слово крестное.

Паки мне возсиявает

Чудный оный тихий свет… и т. д.

10. Песнь о Лазаре убогом.

Лазарь нищий, дни злые влача,

Слег, и пищи у врат богача… и т. д.

11. Песнь Иосифа целомудренного в темнице.

Кому повем печаль мою,

Кого призову к рыданию.

Кроме Тебя, Владыко мой?.. и т. д.

12. Песнь из псалма.

Мутны воды Вавилона…

Там сидели мы в печали

И о радостях Сиона

Со слезами вспоминали… и т. д.

13. Урал.

На высоте Урала

Я в радости стоял.

Душа моя взывала:

Хвали Творца, Урал.. и т. д.

14. Песнь надгробная.

В деснице Божией душа.

Омытая в Крови Христовой,

И Бог, от плоти разреша,

Родил ее для жизни новой… и т. д.

15. О Последнем Суде Христовом.

О, день гнева! Лют день оный, –

Мир сожжет, свиет эоны…

Так гласят пророков стоны… и т. д.

16. Покаянная молитва псалма 50-го.

Помилуй, Господи, помилуй…

Безмерной благостыни силу

Прославь спасением души

Виновной, падшей, согрешившей.,. и т. д.

17. Песнь ко Пресвятой Богородице.

Радуйся, Царице,

Чистая Девице,

Матерь Бога Слова!..

Удостой покрова… и т. д.

Сии знаменательные песни приснопамятного о. архимандрита Макария весьма назидательны. И как бы следовало иметь оные в каждом доме и воспевать, прославляя Бога, по утешение и спасение душевное, а в семействах приучать и детей петь оные вместо светских, блазнительных, греховных песен. И это было бы весьма похвально и спасительно… Ведь сказано же святым Псалмопевцем: «Имже образом желает елень на источники ·водные, сице желает душа моя к Тебе, Боже»

В 1894 году. Преосвященнейшим Макарием Томским, по моей к Его Преосвященству просьбе, было прислано мне этих песней «Лепта» десять экземпляров, перепечатанных с прежнего издания, с извещением, что и там, в Томской епархии. весьма чтут о. Макария, как великого подвижника в деле проповедования Слова Божия и поют псалмы его сочинения по «Лепте» и, с помощью Божьею, основанная им церковная Алтайская миссия имеет большой успех в распространении там Святого Православия. Владыка просил меня сообщить ему что-либо об о. Макарии, но я, к сожалению моему, но успел еще сделать этого.

Отец архимандрит Макарий советовал мне, особенно в ночное время, размышлять о премудрых творениях дел Божиих. «Когда взглянешь на небо, украшенное яркими звездами, – говорил он мне, – скажи: На небо очи мои возвожу к Тебе, Боже... Господь мой и Бог мой Иисус Христос!.. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй, меня грешнаго».

О, Троица Всесвятая,

В Триех Единый Бог!

Томимся мы, желая

В пресветлый Твой чертог...

И молитва твоя, – продолжал говорить мне мой приснонезабвенный отец и учитель, – как колокольчик зазвенит на небо. Весьма полезно молиться Господу Богу в ночное время, в уединении, а наипаче сердечною, умною молитвою, относительно которой нами изложено выше. Еще относительно сей молитвы о. Макарий говорил следующее: «Эта молитва Иисусова требует от упражняющегося в ней чистоты сердца: молящийся сею молитвою должен пребывать в христианских добродетелях, во смирении, в любви к ближним: он не должен ни гневаться, ни раздражаться на кого-либо»....

Однажды говорю я о. Макарию: «Батюшка! Вы мне во сне приснились, обняли меня и сказали: сыне! дождь ми сердце твое»... Он оказал мне на это: «Да, нужно Богу отдавать свое сердце»...

Однажды о. Макарий спросил меня о грехах моих. Я сказал ему, что грешен. Он на это заметил мне: «Ах, нужно тебя исповедовать», – и действительно, поисповедовал меня. После исповеди он сказал мне: «Клади по одному земному поклону в сутки пред Богом, для памяти».

Однажды приехал в г. Болхов Высокопреосвященный Смарагд, Архиепископ Орловский. Его встретили с обычными почестями. Он остановился у городского головы, купца К. В. Губарева. На другой день приехал ко Владыке явиться о. архимандрит Макарий. При свидании с ним Владыка говорит ему: «Ну, прости меня, старец, что я не остановился у вас в обители». О. Макарий смиренно поклонился архиепископу и скромно сказал: «Прости и меня, Владыко святый». После того они оба служили вместе и в соборе, и в монастыре. По обозрении городских церквей. Владыка выехал обратно из Болхова в гор. Орел.

О. архимандрит Макарий неоднократно высказывался многим, что собирается выезжать из Болхова в Старый Иерусалим, на поклонение Гробу Господню и другим тамошним святыням. Узнавши об этом, народ начал приходить к нему прощаться. Всех желавших он исповедовал пред Распятием Спасителя в своей молитвенной и прощался со всеми с духовным наставлением, при чем говорил: «Если будет угодно Богу, я опять возвращусь сюда к вам», – и почти по целым дням занимался с народом. И было слышно, что будто бы готовился для него какой-то дорожный экипаж-фургон. Недели две спустя после таковых сборов в далекий путь, о. Макарий заболел чем-то в роде лихорадки или воспаления и простуды. К нему приезжал доктор лечить его. С того времени уже не впускали к нему народа в его келлии, разве кого особенно, по его благословению. Дней через пять после того он уже заболел смертельно – и стал собираться в Горний Иерусалим. Его болящего положили в гостиной, посредине, на столе высоко, на постланной для сего на оном постели, и подложили ому под голову подушечку; комнаты обрызгали уксусом. Он так ослабел, что едва говорил. Было заметно, что он находился в молитвенном состоянии. В эти дни была у него госпожа Анастасия Павловна Жедринская. мать бывшего впоследствии Курского губернатора. Еще была при нем одна Орловская монахиня. Г-жа Жедрннская сидела против о. Макария. От утомления она задремала. И вот видит она как бы во сне, что о. Макарий на воздухе и в сияющем свете. От этого она вдруг вскрикнула: «Ах!,отец Макарий!»... Услыхавши это, о. архимандрит сказал: «Что вы, Настасья Павловна?». Она ответила ему на это: «Я, батюшка, задремавши, видела вас, как бы на воздусе, во свете»… Он на это заметил ей: «Успокойтесь, это так вам показалось»... В это время его болезни над ним совершено было Таинство Елеосвящения, и его почти ежедневно приобщали Св. Христовых Таин.

За день до его кончины я пришел к нему. Он, как сказано, лежал в гостиной, посредине, на кровати вроде стола, высоко. Я подошел к нему поближе и поклонился ему. Он стал благословлять меня, перекрестивши раза три, и сказал мне: «Ну, прощай, Иванушка, будь благочестивой жизни; дай тебе Бог получить венец от Господа Бога». Я сердечно облобызал его благословляющую десницу и, кланяясь ему, сказал: «Прости и меня, батюшка»... Лицо его было светлое и видимо, спокойное. И без того всегда хилый и слабый, теперь он еще больше исхудал. По всему было заметно, что он уже окончательно приготовился в Горний Иерусалим. Я отправился домой. На другой день, часов в 9 утра, я прихожу в монастырь и тихо вхожу в келлию к о. архимандриту. Вижу, что в гостиной находятся о. казначей Иеремия, градский голова К. В. Губарев, г. Жедринская, Орловская монахиня и еще кто-то. Все они стоят и молятся Богу. О. казначей читает акафист, или отходную – на исход души. И подошел. поближе к о. Макарию. Он уже не говорил, а только вздыхал слышно, редко. Я поцеловал его руку. Чрез 20 минут после того он вздохнул и испустил дух. Лицо его было светлое и спокойное, а глаза еще не были закрыты. Кто-то из присутствовавших сказал: «Нужно бы закрыть глазки ему». Стоявши вблизи, я двумя своими пальцами закрыл ему глаза.

Все бывшие вокруг почившего сильно заволновались. «Помер... помер»... слышны были скорбные голоса... Затем положили его по обычаю. Поклонясь Господу Богу с молитвой о упокоении усопшего и простившись с ним, я пошел домой. Приготовив, что нужно для погребения, и облачив покойного, к вечеру перенесли его в молитвенную и там читали над ним Псалтирь и Евангелие и служили панихиды о упокоении во Царствии Небесном новопреставленного священно-архимандрита Макария. Он скончался 18 мая¹ 1847 года в 10-м часу утра, всего 55-ти лет от роду...

Вечером я опять пришел в монастырь. О. Макарий, как живой лежал в своей молитвенной. Я всю ночь пробыл там и вместе с другими присутствовавшими небоязненно ходил около почившего. В эти дни приходило к нему множество народа; служили панихиды. Его вынесли в соборную Троицкую церковь, самую древнюю в монастыре. Ко времени погребения в Бозе почившего из Орла изволил прибыть Высокопреосвященнейший архиепископ Смарагд. Погребение о. Макария состоялось на 5-й день по его блаженной кончине. Св. литургию и отпевание новопреставленного торжественно совершал Владыка соборно с монастырским и градским духовенством, при стечении множества народа, далеко не вмещавшегося в церкви. К сожалению моему, я в церкви в это время не был, а находился в келлии о. Макария, в чем-то помогал там монастырской братии. Об остальном, т. е. о заупокойном Богослужении, о погребении о. Макария, о торжественном обнесении его священнослужителями, во главе с архиепископом Смарагдом, вокруг св. престола и около всей церкви и о прочем, сюда относящемся, уже пространно изложено в изданной в 1897 году Орловской Ученой Архивной Комиссией отдельной книге о жизни и трудах о. архимандрита Макария «Сборник исторических материалов о жизни и деятельности настоятеля Болховского Троицкого Оптина монастыря, отца архимандрита Макария Глухарева» (стр. 98). Во второй книге, предварительно напечатанной в «Трудах Орловской Ученой Архивной Комиссии» за 1896 год и состав- ленной ее членом, священником-законоучителем Илиею Ливанским, а в 1897 году им же изданной отдельно под заглавием: «Некоторые черты из жизни приснопамятного основателя Алтайской духовной Миссии, архимандрита Макария Глухарева, во время пребывания его в Болховской Оптиной пустыни Орловской епархии» им, при помощи Болховских старожилов, собрано много интересных и назидательных сведений о его подвигах, проповедовании слова Божия, о его благочестивой и молитвенной жизни, о его прозорливости, о его письмах к разным лицам и проч. Вообще много назидательного и поучительного оставлено нам приснопамятным великим старцем священно-архимандритом Макарием.. Вечная ему память!..

О. Макарий похоронен в притворе Троицкой церкви, на правой стороне, в склепе в роде пещерки. Описываемое место погребения о. Макария было видено много лично. Оно пространством аршин на пять. Там и поставлен гроб с телом о. Макария, который я случайно видел и чрез двадцать лет по кончине моего незабвенного отца и учителя, и именно я видел его чрез малое отверстие в стене: стоит он посреди пещерки цельный; кругом его выложено каменною стеною; это его помещение; а близ пещерки, аршин на восемь снаружи, дверь, которою входят на поклонение почивающему там о. Макарию и для служения по нему панихид. На стене прибита серебряная доска с надписью и вычеканенным на ной портретом о. Макария. Тут же вблизи погребено тело настоятеля обители священно-архимандрита Никодима, замечательной благочестивой жизни, скончавшегося уже сто лет тому назад. Видна часть склепа его могилы. И ему поклоняются приходящие в пещеру. Тут же вблизи погребено и тело бывшего келейника о. Макария, с которым он и прибыл в Болховской монастырь и который впоследствии был пострижен и в монашество и был в сане иеромонаха. Замечательно, что он принимал меня еще юношей, когда я приходил к о. Макарию. Впоследствии времени, поживши сперва в Богородицкой Площанской пустыни, я был затем казначеем в Болховском монастыре и в это-то время постриг его в схиму, с наречением Макарием, конечно в благодарную память нашего общего незабвенного отца и учителя. Скончался он в глубокой старости, около восьмидесяти лет от рождения. В пещерке поставлены св. иконы и горит неугасаемая лампада и воспеваются панихидные моления. Вечная твоя память, достоблаженный и приснопамятный наш наставник, священно-архимандрит Макарий!..

После о. Макария настоятелем Болховского Троицкого монастыря был о. архимандрит Иеремия, из Брянских протоиереев, человек вообще трудолюбивый и между прочим рачительный строитель. При нем построены две каменные церкви, в которых восемь св. престолов, куплен большой колокол весом до 600 пудов. Он дожил до глубокой старости и был уволен на покой за три года до смерти. Он скончался 1 августа 1871г. и погребен под церковью Тихвинской Божией Матери. После о. Иеремии настоятелем монастыря был о. архимандрит Димитрий из Кириллова монастыря Новгородской губернии; в сентябре 1877 г. он был перемещен в Елецкий Троицкий монастырь, где и скончался 11 июня 1880 г. На место о. Димитрия настоятелем монастыря поставлен ныне здравствующий и состоящий в сей должности о. архимандрит Патермуфий. При нем все монастырские церкви возобновлены и расписаны священными изображениями, приобретена лучшая ризница, между прочими старанием казначея монастыря о. Израиля. О. Патермуфий вместе с о. Израилем принимали в свое время ревностное участие и в содействии должному почтению памяти о. Макария, особенно в юбилейные его годы – столетия со дня рождения и пятидесятилетия со дня кончины, и между прочим трудились над собиранием и подготовкой к изданию материалов для его жизнеописания и совместно с жителями г. Болхова отозвались и значительною денежною жертвою на юбилейное издание книги о нем, изданной главным образом на средства глубокого почитателя о. Макария и ему соименного, преосвященнейшего Макария, епископа Томского.

Святая Троицкая обитель, в которой блаженно почивает приснопамятный о. Макарий, состоит в цветущем положении, при видимом покровительстве Царицы Небесной, чудотворная Тихвинская Икона Которой, находящаяся в монастыре, весьма почитается как жителями г. Болхова, так и окрестными и даже из дальних местностей. Сию святую и чудотворную Икону ежегодно обносят по всему городу с молебствием.

Вот все то, что из воспомянутого мною я нашел возможным записать во славу Божию и в признательную память великого проповедника-миссионера и учительного наставника, благочестивого по Бозе ревнителя, любвеобильного священно-архимандрита о. Макария, его благодарный ученик архимандрит Иоасаф Ульянов. Мценск. Январь 1898 года.

После смерти о. архимандрита Макария я, как и многие другие, остались без руководителя в духовной жизни. Мне в то время, т.е. в 1847 году, было всего 18 лет. По возможности я старался уклоняться от мирских увеселений и имел желание поступить в монастырь. Но отец мой не отпускал меня, хотя и не воспрещал мне часто ходить в церковь и дома заниматься душеполезными занятиями и чтением книг духовных. На второй год по кончине о. Макария я отправился с товарищем моим на богомолье ко св. местам и поклониться св. мощам угодников Божиих; я ходил к Святителю Тихону Задонскому, к Св. Митрофану Воронежскому, к Свят. Иоасафу Белгородскому, к Свят. Афанасию Лубенскому Сидящему Патриарху, к Св. Макарию Переяславскому; был и в Киево-Печерской Лавре и там удостоился молиться н поклониться Божией Матери пред Ее Чудотворным образом Успения; был и в Киевских пещерах и поклонился нетленно почивающим там угодникам Божиим; поклонился и св. мощам Великомученицы Варвары в Михайловском Златоверхом монастыре и прочим, по возможности. Киевским святыням. На обратном пути из Киева мы зашли в Богородичную Площанскую пустынь. Помолившись пред тамошним чудотворным Образом Казанской Богоматери, я был там у старца иеросхимонаха Иосифа на благословении. Он благословил мне проситься у родителей в монастырь, и именно поступить в эту Площанскую пустынь, где и мне понравилось пустынническое, продолжительное богослужение и весь монастырский порядок. Побывши в сей пустыни, я еще более расположился и решился оставить мир и поступить в монастырь. Благополучно возвратившись обратно в Болхов, в дом родительский, я всячески теперь заботился о том, как бы у родителей отпроситься в монастырь. Проживши еще с год в Болхове, я отправился в Козельскую Оптину пустынь к тамошнему знаменитому старцу о. иеросхимонаху Макарию и просил у него благословения на поступление в монастырь. О. Макарий сказал мне: «Отпросись у родителей, и Бог благословит тебя, – поступай», и наметил мне три пустыни: Оптину, Белобережскую и Площанскую. Вскорости после того родители мои решились отпустить меня, хотя и с великою скорбью, и взяли для меня увольнительное свидетельство. Собираясь выбыть из Болхова, я обратился к подвизавшейся там схимнице м. Глафире, старице высокой духовной жизни, и просил у нее рекомендательного письма к кому-либо из старшей братии в Богородичной Площанской пустыни. Она написала для меня письмо тамошнему старцу о. иеросхимонаху Иосифу. И тогда я отправился туда в сопровождении моего товарища и был там принят в июле 1850 года. Там я проходил разные предварительные послушания в течение двух лет. Потом поставили меня на правый клирос, и я был канонархом. Также был я посылаем из монастыря с чудотворной Иконой Казанской Богоматери в г. Севск и окрестные села. На 30-м году жизни я был пострижен в монашество в 1858 году, посвящен в иеродиакона в 1861 году, в иеромонаха, Преосвящ. Епископом Поликарпом. в 1864 году. В 1865 году я был утвержден в должности Благочинного монастыря. В 1868 г. я был перемещен в Болховский Троицкий монастырь и в 1869 г. был утвержден там в должности казначея. В 1871 г. я был перемещен в Карачевский Одрин монастырь настоятелем, в 1872 году возведен в сан игумена, в 1873 году награжден золотым наперсным крестом. Моим старанием, при помощи Божией, в этом монастыре выстроены новая колокольня, трех-престольная церковь и церковь трапезная, возобновлены прежние и поделаны новые серебряные ризы на чудотворные Иконы Святителя Николая Чудотворца, Божией Матери Споручницы грешных и Утоления печали, и вообще монастырские храмы Божии изящно благоукрашены. Трапезную церковь освящал Преосвященнейший Епископ Макарий, а большую – Преосвящ. Епископ Ювеналий в 1880 г. Произведены были мною по монастырю и другие постройки. В 1880 г. я был Всемилостивейше сопричислен к ордену Св. Анны 3-й степени. В том же году я был перемещен Настоятелем в Мценский Петропавловский монастырь. В 1885 году Преосвящ. Епископом Симеоном возведен в сан архимандрита и в том же году назначен Благочинным монастырей Орловской епархии, от каковой должности по собственной просьбе был уволен в 1891 году и получил благословение Св. Синода. В 1894 году Всемилостивейше сопричислен к ордену Св. Анны 2-й степени. С помощью Божией и здесь, в Петропавловском монастыре, мною возобновлены церкви, а Всесвятская монастырская церковь в г. Мценске распространена двумя приделами и благоукрашена; по мере средств в прочее благоустроено в монастыре.

В настоящее время мне уже 68 лет, из коих 47 лет я прожил во святых обителях, возымев любовь и расположение к ним от близкого моего общения с приснопамятным о. архим. Макарием еще во дни моей юности... За все благодарение Господу Богу, милосердием Своим милующему меня многогрешного, недостойного инока. При сем испрашиваю у всех святых молитв, да сподоблюсь милосердия Божия и вечного блаженства. – Мценского Петропавловского монастыря недостойный Архимандрит Иоасаф Ульянов. Февраль 1898 года.

Сообщил Прот.-Законоуч. Илия Ливанский