В Святейший Синод

76³³⁸

Святейшие о Господе Отцы и пастыри Российской церкви!

С глубочайшим благоговением принося Вашему Святейшеству творения Преподобного Иоанна Лествичника, вновь переведенный на российское наречие, всепокорнейше прошу о милостивом приятии, рассмотрении и обращении моего, паче же не моего труда в употребление и пользу святой Российской Церкви.

Во время жительствования моего в Глинской иноческой общине, что в Курской Епархии, достопочтенный настоятель сего пустынного монастыря Отец Филарет, в беседах своих со мной о тех писаниях Св. Отцов, которые содержат учение о жизни духовной и особенно иноческой, многократно изъявлял искреннее о том сожаление, что печатный русской перевод писаний Преподобного Иоанна Лествичника, употребляемый в нашей Церкви, представляет удивительные и весьма многие не только в словах, но и в разуме самом, несходства с переводом старинным, славянским, остающимся в рукописях, не многим известных, и уже редких. Этот Боголюбивый Авва показал мне, как свое драгоценнейшее сокровище, и позволил мне в келии моей читать одну рукопись, которую он с другой списал своей рукой с отличным тщанием и верностью, и о которой говорил с исполненной благочестного удовольствия уверенностью. Это перевод старца Паисия,³³⁹ т. е. старинный, славянский, с греческим оригиналом сверенный и исправленный этим благодарной и вечной памяти в нашей Церкви достойным Архимандритом Немецкого монастыря, что в Молдавии, но уроженцем Полтавским, который с таким усердием и терпением потрудился в преложении на славянский язык с греческого различных писаний Отеческих, составляющих духовную библиотеку, известную под названием Добротолюбие, и других этим подобных, и который посредством таких душеполезных творений, посредством учеников и братий своих, приходивших в Россию, и прекрасными образами благоустройства, уставленного им в Немецкой общине, и вообще христовым благоуханием в жизни своей благотворную пользу принес и Российской Церкви.

По всеблагому, как я дерзаю верить, распоряжению Провидения Божия случилось, что находясь еще при Костромской семинарии, приобрел я творения Преподобного Иоанна Лествичника в оригинале греческом, что эта книга удержалась при мне до жительствования моего в Глинской общине, что кроме того я там имел хороший греческий лексикон и те же творения Иоанна Лествичника на французском языке, переведенные Арнольдом (d’ Andiily),³⁴⁰ и объясненные по местам примечаниями, избранными из толкований на духовную Лествицу Преподобного Иоанна, писанных другом его Бл. Иоанном, Игуменом Раифского монастыря, и потом Илиею, митрополитом острова Крита, тем самым, который писал толкования и на сочинения Св. Григория Назианзина, сполна переведенные Биллем на латинский язык, и на оном, вместе с самими сочинениями этого великого учителя церкви, напечатанный. Толкования же на сочинения Преподобного Иоанна Лествичника оставались во время Арнольда (d’Andiily) в одних рукописях, а французский перевод этих творений, сделанный им по весьма древним и достоверным рукописям, издан в Париже в 1702 году. Когда я, полученную от О. Филарета рукопись творений Преподобного Иоанна Лествичника в славянском переводе, сообразил с греческим оригиналом, с переводом Арнольда, с изданными им примечаниями, и наконец, с печатным переводом русским, тогда, с одной стороны, открылась не только строжайшая точность и сообразность перевода славянского с греческим оригиналом, но и согласие Арнольда (d’Andilly) с переводом славянским, в постижении духовного разума. А с другой стороны, при этих же свидетельствах явились слабости и неверности русского перевода столь очевидно и в таком множестве, что я решился списать для себя рукопись, полученную от О. Филарета, и даже хотел, чтобы творения Преподобного Иоанна Лествичника были изданы в этом старинном переводе славянском. Но как этот перевод при всей своей точности, особами, которых мнению я не мог не поверить, найден был темным, и потому неудобным для общего употребления для Российской Церкви нашего времени, то, наконец, вознамерился я приступить к новому на российское наречие переводу творений Преподобного Иоанна Лествичника. И Провидение Божие благословило исполнить это намерение во время службы моей в церковной Алтайской миссии. Здесь уже я не имею греческого оригинала писаний Преподобного Иоанна, но имею рукопись славянского перевода, которой одолжен достопочтенному О. Филарету, незабвенному о Господе благотворителю моему. имею и перевод Арнольда (d’Andilly) сколько свободный, столько же и ясный и верно объясняющий мысли Писателя. И как я находясь в Глинской общине, сверял, сколько мог, славянский перевод с греческим оригиналом, то можно сказать, что теперешний перевод русский сделан не с одного славянского, но и с французского перевода и с греческого оригинала. Что касается примечаний, они все почти заимствованы у Арнольда (d’Andilly), впрочем, в свободе выбора и рассуждения. Мнения же и свидетельства Св. Отцов, представляемые Арнольдом, я старался переводить верно и точно с перевода его, но сверять этот перевод с оригиналом не имел никакой возможности.

Повергаясь в душе моей к стопам Вашим, Святейшие о Господе отцы и пастыри Российской Церкви, всепокорнейше молю рассмотрение этого русского перевода творений Преподобного Иоанна Лествичника, составляющих учебную книгу всех добрых иноков, а во многом весьма полезных и для всякого христианина, поручить мужу, в котором с ученостью соединялось бы опытное ведение духовной жизни. Ибо одна буквальная филология не может в сем деле не обнаруживать часто своей недостаточности.

77³⁴¹

Святейшие о Господе Отцы и Пастыри Российской Церкви!

Намерение, с каким я испросил у вас благотворнейшее позволение приехать в С-Петербург состоит в том, чтобы не только воспользоваться советами искусных врачей столицы для подкрепления сил, но и представить священнейшему сословию вашему, мысли мои, о способах к успешнейшему распространению христианской веры между евреями, магометанами и язычниками в Российской державе. Но как в пути, открытом для меня милостивейшим соизволением вашим, могу я и умереть, то для верного сохранения этих сих, общее благо церкви имеющих своей целью, мыслей, приемлю дерзновение ныне же представить оные вам, святейшие отцы и пастыри Российской Церкви, посредством епископа Томской епархии Преосвященнейшего Агапита. При этом случае, долг справедливости побуждает меня засвидетельствовать перед вами искреннейшую благодарность мою сотрудникам моим по службе при здешней миссии, священнику Алексею³⁴² и воспитанникам церковных училищ Степану Ландышеву и Михаилу Нигрицкому. Как в этом труде, так и в других, они помогали мне благонамеренными советами и с братским усердием и терпением несли тяготу мою, составляя по черновым бумагам моим рукописи в таком виде, в каком и настоящую, с чувством глубочайшего благоговения, представляю вашему священнейшему сословию, испрашивая у вас себе и этим сотрудникам святительское благословение. Вашего Святейшества всепокорнейший послушник миссионер архимандрит Макарий.

1839 г. Января 20 дня, г. Бийск.³⁴³

78³⁴⁴

Святейшие о Господе Отцы Пастыри Российской Церкви!

Летом прошлого года находясь в Санкт-Петербурге, по делам службы, требовавшей, между прочим, чтобы я поискал в той столице пособий к поправлению зрения, имел я случай узнать, что рукописная книга Пророка Исайи, представленная мной Комиссии духовных училищ на российском наречии в переводе с оригинала, отдана цензору на рассмотрение.³⁴⁵ В то же время я имел радость приобрести на российском наречии все канонические книги Ветхого Завета, пророческие и учительные, переведенные с оригинала Протопресвитером Герасимом Петровичем Павским.³⁴⁶ Но как эти, и подаренные мне, Библейские рукописи были писаны весьма поспешно, и притом молодыми людьми, то я тогда же предположил сверять их с оригиналом еврейским, и рукопись книги Иова сверял, находясь на возвратном пути сюда в Москве и Казани, а рукопись Пророка Исайи по возвращении к церковной Алтайской миссии. Между тем, я исправил и тот перевод, в котором эти Священные книги уже были представлены мной Комиссии духовных училищ, и ныне с чувством благоговения представляя их Святейшему Правительствующему Синоду в этом исправленном переводе с еврейского, почитаю долгом своим по службе моей искренно открыться перед Вашим Святейшеством, что уверенность моя в необходимой благопотребности для церковной миссии и вообще, для Российского народа, полной Библии на российском наречии в переводе с оригиналов, теперь еще более укрепилась. Что я желаю и надеюсь сохранить эту уверенность во всю жизнь мою, при помощи Того, у Которого на одежде и на бедре написано имя: Царь над Царями и Господь над Господами, в преданности Ему Верному и Истинному, Который и в наши дни именуясь словом Божиим, праведно судит и воинствует (Апок.19:13 и след.), и Который помог мне изъявить эту уверенность перед Святейшим старцем, благоговейно почитаемым мной от дней отрочества моего, и открывшим для меня возвратный путь в церковную Алтайскую миссию, исполненными благословений изречениями. Хотя по делу Библии я не сказал, перед этой высокой властью, ни единого слова более, кроме этого: «Мне кажется, что Библейское Общество действовало иногда неумеренно», но я совершенно убежден в том, что полная Библия на русском языке в переводе с оригиналов, для церковных миссий весьма благопотребна. Ибо видел, что письма мои об этом к Благочестивейшему Государю нашему, в которых доказательства положены в довольной, по силам моим, ясности и отчетливости, находятся в горниле великого нашего старца, и слышал из святейших уст его похвалу оным письмам, которые Святейшему Синоду известны, и может быть, ныне в Синодальном архиве находятся.

Всепокорнейше прошу избранных Отцов о Господе и Пастырей Российской Церкви восприять эти письма к Его Величеству в соображении, совокупно с мыслями моими о полной Библии на российском наречии в переводе с оригиналов, которые ныне приемлю смелость передать рассуждению Вашего о Христе Иисусе Господе нашем, Святейшества. Благотворно и достохвально издание Творений Святых Отцов на чистом русском языке. Но Святые Отцы посылают нас к Св. Писанию, которое все богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, чтобы совершен был человек Божий, ко всякому доброму делу приуготовлен (2Тим.3:15−17). Святые Отцы посылают нас к здравым словам Господа нашего Иисуса Христа (1Тим.6:3), к Апостолам Его, которые приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, что и возвещают не такими словами, коим бы научились от человеческой мудрости, но каким научились от Духа Святого (1Кор.2:12−13), Святые Отцы и Апостолы посылают нас к слову Пророческому, которое не было произносимо по произволу человеческому, но которое изрекали Святые Божии люди, будучи движимы Духом Святым (2Пет.1:21). Святые Отцы и сами были утверждаемы, и хотят чтобы и мы утверждались на основании Апостолов и Пророков, имея самого Иисуса Христа краеугольным камнем (Еф.2:20; 1Кор.2:13). Святые Отцы други Апостолов, Святые Отцы и Апостолы други Пророков, и все они строители единого живого Храма, посвященного великому Богу. От чего же такая недоверчивость к Пророкам, что им воспрещается говорить к нам на том языке, на котором позволяется говорить Святым Отцам, и на котором Апостолы столь прекрасно благовествовали нам истины Нового Завета, высшие, нежели учение Ветхого? И вы, рабы невидимого Сеннахирима, прельщающие народ и отклоняющие от послушания Господу и Христу Его, и вы говорите к народу живым языком. А стражам Сиона и защитникам Иерусалима предоставлено говорить согражданам не иначе, как на языке умершем и словами, для многих невразумительными! Но возьмем в рассуждение состояние женщин в простом народе, военных людей, служителей правосудия, земледельцев, даже миссионеров и многих приходских священников. Как часто у них бывает мало времени для многого чтения! Творений Св. Отцов так много, а Библия одна, одна для всех, и в ней одной – все, и все могли бы находить время, по крайней мере, для русской Библии, по которой было бы удобнее, нежели по славянской, умудряться во спасение верой во Христа Иисуса. Библия Ветхого Завета на языке оригинальном, Провидением Божиим вверенная евреям, и в их руках сохраненная неповрежденной до времени, когда надлежало умножиться ведению, и по мере приближения великой жатвы, блистанию Солнца Правды – Христа, усилиться, чтобы благословенная пшеница скорее зрела, для собрания всех ко Христу в житнице вечной жизни. Еврейская Библия – есть слово Божие (Рим.3:2; Дан.12:1−5; Рим.11:1−2, 7:36; Лк.21:24; Апок.19 и 20; 2Фес.2:1−9). Служители церкви и слова Божия, суть соработники у Бога, и не имеют права сокращать десницу Божию во спасение душ человеческих, но стараются верно соразмеряться и подражать премудрости Всевышнего, управляющей временами, и для каждого времени имеющей особенное число, меру и вес, всегда единой и всегда многоразличной, как в царстве природы, так и в царстве Благодати, и болезням человечества, которых многоразличие ее одной взором объемлется, уготовившей многоразличные врачевства в Св. Библии, в которой полнота не человеческой волей исполнена и произведена. Кто познал ум Господень, или кто был ему советником (Рим.6:34)? Кто знает, на какой точке в пространстве Библии, достигнет человека Иисус Христос (Флп.3:12)? Если Господь в наше время, не одной мерой разливает свет единой истинной веры посредством Библии, то и рабам его надлежит, соображаясь Ему, действовать также в раздаянии слова Его, угождая и служа всякому, какой бы мерой, и в каком бы кто сосуде ни хотел принимать чистую воду Божественного Откровения (Прем.11:23).

Не там ли обыкновенно боятся, где темно? Не из мрака ли происходят все чудовища заблуждений? Не мрак ли покрывает замыслы гибельные? Не во мраке ли ищет убежища злодеяние? Итак, нет причины опасаться полной Библии русской в переводе с оригиналов, светлой и ясной. Люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий худые дела, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличались дела его, а поступающий по правде, идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге сделаны (Ин.3:19−21). Религия Иисуса Христа любит, чтобы рассматривали незыблемые основания ее на горах святых, на вечных законах и изречениях истины и верности, правды и благости, силы и премудрости Божией. «Доколе с такой заботливостью будут содержать Библию Ветхого Завета в неудобопроницаемой, для многих, мрачности по многим местам, дотоле сеятелям плевел легко будет, ухватываясь за некоторые изречения, беззаконно вырванные, беззаконно приложенные им к любимым мнениям лживым и уверять легкомысленных, будто правители Церкви, отчасти нарочно укрывают от народа свидетельства истины, отчасти сами не видят их, и будто последуют тем законникам, которые, взявши ключ разумения, и сами не входили, и не пускали желавших войти (Лк.11:52). Если мы веруем в Духа Святого, глаголевшего через Пророков, то будем уверены в том, что Пророки и на русском языке будут нам изрекать глаголы Духа Святого, и что Духу Святому приятен живой язык народа, как удобнейший проводник благодатного слова Божия в умы и сердца людей. При сошествии своем на Апостолов, Он торжественно объявил это, согласно с повелением Господа Иисуса Христа ученикам Своим, идти и учить все народы, без сомнения, на живом языке всякого. Когда мы говорим: «верую в Духа Святого, глаголевшего Пророки», на живом языке Пророков и народа еврейского, а сами не хотим, чтобы русский язык был языком Пророков и Духа пророчества, то одни из нас, не желая противиться Духу Святому, не сами ли себе противоречат, а другие, не противореча самим себе, не упорствуют ли против Святого Духа?

Церковная Алтайская миссия не одна, но со всем народом российским, действует на племена, которым должно проповедовать христианскую веру, и с которыми русские люди в непрестанном сношении и обращении. Но эти волны великого моря нашего, ударяющего в скалы Алтая, и сами принимают напор от других многих волн, и те еще от других. И эти, необозримые для ума человеческого, узлы влияний, получают развязку в явном назначении Россиян содействовать просвещению, переданных им народов светом спасительного Богопознания, и в то же время самим выражать в живом и плодоносном познании Единого Истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа. Всякая миссия Российской Церкви должна быть произведением, цветом, плодом российского народа, ибо откуда она получит и делателей на поле Божие, если не из народа? Поэтому всякий, сколько-нибудь разумеющий свое звание, миссионер, простирается мыслями и желаниями, словами и действиями своими и к племенам, сидящим во тьме неведения, и к своему народу, просвещенному и освященному. Да просвещается и освящается еще, дабы возвещать совершенства Того, Кто призвал его из тьмы в чудный свой свет (1Пет.2:9), и вспоминает молитву Иисуса Христа перед страданиями: «Отче Святый! освяти их истиною Твоею, слово Твое есть истина» (Ин.17:11−17; Апок.22:11). Всему свету известно, что великое наказание и великое избавление, которое Господь послал людям Своим, и, как один отечественный писатель выразился, людям 12 года, эта животворящая сила креста возбудила и в Царе, и в народе, благоговение перед Вседержителем, и в Российскую церковь Бог послал Евангелистов и Апостолов, Царя Давида и Моисея, проповедующих Слово Божие на живом, народном, понятном для всех наречии. Все Пророки готовы были явиться и освятить русское слово, чтобы оно было великолепным храмом полного слова Христова, Апостольского и Пророческого. Но шум браней утих, гром побед умолк, и кровь россиян уже не проливалась за Отечество и народы! Мы успокоились, мы воздремали на лаврах, и под песнями очаровательного стихотворца погрузились в сон, и ваши юноши, в бреду усыпления и беспечности, наизусть произносили стихи певца, слова часто гнилые, но для ветхого человека чрезвычайно сладостные, как прилично было бы утверждать в памяти изречения Духа Святого. О горе! Мы стали тылом к истине, а лицом ко всякой лжи, мы отвратились от Святых Евангелистов, Апостолов и Пророков и обратились к духам обольстителям, которые приятностями порабощенного суете слова народного у многих испортили вкус, так что многие не хотели уже, и не могли наслаждаться словом Божиим. И все они от малого до великого, преклонили колена удивления очаровательному гению мира.³⁴⁷ О горе! Затворились Царские двери, которыми из святилища исходили к нам Евангелисты, один за другим, и церковь Российскую благословляли от лица Иисуса Христова каждый своим Евангелием на российском языке. Затворились Царские двери, которыми Апостолы от престола Божия исходили друг после друга, и Россию благословляли каждый своим посланием на российском языке. Затворились Царские двери, которыми исходили к нам из чертога небесного и Царь Давид и Пророк Моисей, и первый благословил Российскую церковь книгой Богодухновенных Псалмов на российском языке, а последний рукой одного избранного из тысячей Израилевых служителя Слова, благословил Царя и народ первой книгой Божественного Откровения на российском языке. Боговидец хотел и другими всеми писаниями, начертанными им по внушению Духа Святого, благословить и Царя и народ. Оне были уже переложены с оригинала священного на российский язык, они были уже печати преданы, как затворились Царские двери, и все сокрылось и стало темно, и сердцу с грядущим судом, в откровенности состоящим, грустно. И вдруг он дунул, и море побежало на сушу, и волны гнева Его покрыли стогны твои, великий град, вошли в чертоги твои, размыли домы твои, дошли до выи твоей, поглотили многих сынов и дщерей твоих, и возрыдали Царь и народ Его. Потом он дунул и на Царя, и Царь увял в крепости сил своих, как увядает прекрасный цвет от зноя солнечного во время чрезвычайной засухи, и возрыдал русский народ о Царе своем, и сетовали с ним Цари и народы вселенные. Но вот еще он дунул на согрешивший народ, и многие легли мертвыми трупами перед новым Царем, и с кровью народа соединились горькие слезы Царя, и воздыхания Царицы с воплями плачущих матерей, коих сыны в оковах рукой правосудия повержены в пустынный гроб гражданской смерти, с воплями осиротевших детей, коих отцы пошли оплакивать грехи свои далеко от семей своих, с воплями жен, кои лишились мужей, и не сделались вдовами. Но се, он дунул еще, и земля от запрещения гнева Его была бесплодна, посевы всходили, и пропадали, злаки появлялись, и засыхали; народ и скот истаивал от глада. Но Господь еще дохнул на смехотворный шалаш, куда народ собирался на зрелища увеселительные. Шалаш вспыхнул, и весьма многие умерли в пламени лютой смертью, от которой Царь, при всем изобилии способов, не мог избавить их. Но Господь дохнул и на чертоги Царя, и дворец державнейший вспыхнул, и народ, при всем изобилии способов, не мог утушить пожара Царского.³⁴⁸ Приидите, зрите дела Бога, страшного в делах своих над сынами человеческими (Пс.65:5)! Господь Всевышний страшен. Он великий Царь над всей землей (Пс.60:6−3). Он укрощает дух владык. Он страшен для Царей земных. Господи Боже наш! Ты страшен, и кто устоит перед лицем Твоим, во время гнева Твоего? И гнев человеческий обращается в славу Тебе, когда Ты, наконец, препоясуешься гневом (Пс.75:8−13)! Как только враг прикоснулся к святыне твоей, к честным мощам твоим Угодников, нетленным останкам рабов Твоих, так вдруг и казнь умоисступления и ослепления постигла его, а за ней последовали и все другие удары, сокрушившие, наконец, колоссальную силу и славу его. Тогда избавленный, и сверх того облагодетельствованный Богом народ, вспомнил эти слова его: «Не прикасайтесь к помазанным моим, и пророкам моим не делайте зла» (Пс.104:15). О Господи! Не прикоснулись ли и мы небрежной холодностью помазанным Твоим, во Святых писаниях их, которых не захотели принять на российском языке своем? Не сделана ли нами обида (2Пар.26:16.) и св. Пророкам твоим, которых Пророчества мы отказались читать и слушать на живом своем наречии? Но как Пророческие писания, вкупе с Апостольскими, суть основания истинной веры и Церкви Божией в человечестве, то лишать Пророков Божьих свободы, чтобы они не говорили к народу живым языком его, и препятствовать удобнейшему разумению их писаний, которых испытание заповедано Самим Спасителем, не значить ли обижать Самого Его, и касаться зеницы ока Его (Зах.2:8)? Сколько лет, как все пророчества Ветхозаветные на российском языке ходят между немногими в рукописях, вероятно ошибочных, и столь часто греху, работающим типографиям воспрещается послужить Пророкам Божьим верными и скорыми способами, к распространению спасительных писаний их во всех сословиях общества на российском языке в переводе с оригинала! Сколько лет, как мы слышим, будто все Пятикнижие Моисеево, действительно, переведенное на чистый русский язык с еврейского, у премногих особ лежит в простом складочном месте, та святая и страшная книга Закона Божия, которая лежала в ковчеге завета Иеговы, во Святом Святых, и которую читали перед всем Израилем вслух всего народа, не исключая жен, детей и пришельцев! Неужели слово Божие в облачениях славянской буквы, перестает быть словом Божиим в одеянии российского наречия? И если мы в Новом Завете и в Благодати, то слово Божье не требует ли от нас благоговейнейшего уважения, усерднейшего употребления и проповедания в народе на живом языке его, нежели как оно было уважаемо в скинии Ветхозаветной, и проповедуемо народу Израильскому на живом языке его? Не в самом ли ковчеге Господнем хранилось то откровение Божие, в котором Иегова говорил народу Израильскому, всему человечеству помилованному, и всякому человеку спасаемому: «Я Господь Бог твой, Я Господь Бог твой, и твое все, и все твое. Когда твой Господь – Бог, то и ты уже не свой, а Божий, и все без Бога твоего должно быть чуждым для тебя, и ничего чуждого не должно тебе желать». Это одно откровение Божие представляет уже в умаленном виде, однако и в полноте, весь словесный ковчег завета Божия с человечеством; а пространнейшее изображение и сокровищница его, есть вся святая Библия, великое откровение, великий ковчег премудрости Божией, которой соделался для нас Иисус Христос. О Нем все Писания Ветхого Завета свидетельствуют, к Нему закон детоводствует, на Него все Пророки, от Моисея до Иоанна Предтечи, указывают. Его предобразуют все обряды и таинства Скинии, как и Апостолы проповедуют. Он есть Дух и жизнь всего Святого Писания, как и этого Священного Откровения: «Я Господь Бог твой!» Сам Он изрекал Его израильтянам с горы, объятой огнем, и пылающей сквозь тьму и мрак, и бурю, среди громов и молний, страшные знамения закона, гремящего проклятием, которыми вечная любовь, все прощающая, благословляющая грешников, закрывала себя от взоров юного человечества, требовавшего этой узды страха. Сам Христос на скрижалях завета начертал это откровение милосердия Своего к человечеству: «Я Господь Бог твой», и повелел Моисею вписать в книгу великого откровения, и в душу верующего влагает, и в сердце преданное ему впечатлевает его, так что видимыми чертами изображались различные духовные действия любви Божией в сердце, выражающие это одно: «Я Господь Бог твой!». И скрижали завета представляли сердце человеческое, предназначенное к возрождению Духом Святым в этом благодатном глаголе. И ковчег Завета означал чистейшее и нетленное, исполненное благодати и истины, человечество Иисуса Христа, возрождающее и освящающее всех человеков, которые, приемля слово Его: «Я Господь Бог твой», Его приемлют, и манна вещественная представляла духовную манну, сокровенную в сем же откровению Иеговы верующей душе: «Я Господь Бог твой», всем предлагаемую этими словами: «вкусите и видите, яко благ Господь!», и даруемую побеждающему. И жезл Ааронов, отлученный от корня, сухой, бесплодный, мертвый, но от действия слова Иеговы расцветший и произведший плоды, изображал пастырское слово и Богословие, которое заключается в этих словах: «Господи, ты знаешь все, Ты знаешь, что я люблю Тебя», происходящих от любви Божией, изливающейся в сокрушенное и смиренное сердце Духом Святым в этом же слове Божием: «Я Господь Бог твой». И очистилище изображало Агнца Божия, закланного от создания мира, возлюбившего нас и омывшего от грехов наших Своей кровью. И все откровения Пастыря Израилева, сидящего на Херувимах, выражали одно это, хотя, по-видимому, и малое, однако бесконечное в своем развитии, откровение Божие: «Я Господь Бог твой». Но как оно израильтянам было даровано на живом народном языке их, так и российскому народу Бог даровал его на российском наречии. А мы, как будто боимся слышать это всерадостное, всемилостивое и торжественное слово Христово к народу: «Я Господь Бог твой», на живом языке народа русского, тогда как нет языка, и нет наречия, на котором бы не был слышан этот голос благодати Божией, тогда как звук его проходит по всей земле, и это слово милосердия Божия к людям – до предела вселенной. Мы держим в удалении от народного слуха и видения, это провозглашение Иеговы в книгах Пророка Божия Моисея, вместе со всеми писаниями Пророков и прочих учеников премудрости на российском наречии, которые нам уже дарованы Провидением, и которые у нас еще не приняты со всенародным и всерадостным благодарением, и не введены во всенародное употребление. Но вспомним пленение ковчега Завета Божия филистимлянами, и то, как пребывание его в земле иноплеменников соединялось с отяготением руки Господней на жителях. Неужели мы ожидаем столь же чрезвычайного посещения и суда Божия, чем было вторжение неприятелей? Но Господь имеет много других тяжких казней, которые могут смирить и преклонить нас к принятию полного дара, полного врачевства его. Кто мог подумать, что гора, столь знаменитая в самой древней истории человечества, Арарат, на вершине которого ковчег всеобщей Церкви, колыбель второго мира, долго носившись по волнам потока, воздымавшимся выше самых высоких гор, наконец, упокоилась. Арарат, избранный Провидением от лица всей земли, и всего скрывающегося в недрах ее, и прозябающего на ней быть представителем и участником в благоговейной всемирной жертве благодарения, которую праведный Ной, в восьми душах сохраненный и сохранивший среди всеобщей гибели, эти семена человечества и племена всего живущего на земле, приносил Иегове в благоухании веры. Арарат, свидетель завета, который Бог поставлял тогда с человеками, и со всякой душой живой во всякой плоти, и со всей землей на все дни земли, и говорил: «Я полагаю дугу Мою в облаке, чтобы она была знаком завета между Мной и между землей». Кто мог подумать, что Арарат, столько веков спокойно возносивший к небу чело свое, увенчанное сединами вечных снегов, ознаменует нынешний год ужасами потрясений своих, что он, как бы нарочно, для того предан России, дабы глас Иеговы в бедственном разрушении этой горы, был ближе к сердцу ее, был внятнее и вразумительнее для нее, что Арарат наш, которым мы столько гордились, изречет нам столь сильную и плачевную проповедь покаяния, один город совершенно разрушив, а другой поразив, сокрушив, обезобразив, целые округи опустошив огромной массой скал, оторвавшихся от основания своего, залив большое селение, и там громадами камня раздавив множество людей, и из внутренности своей испустив реку, подмывавшую страшный завал, и выбрасывавшую оттуда тела скотов и людей? Что говорят подземные удары Божии, совершившие столь ужасное превращение? То же, что самосущее слово Божие, поставившее Арарат, столько веков державшее, и ныне опрокинувшее его, выражает и объясняет человеческими словами: «Думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех галилеян, что они так пострадали? Нет, – говорю вам, но если не покаетесь, все также погибнете» (Лк.8:8−5). Между тем, чтобы разные виды благополучия общественного не вводили нас в само прельщение, Спаситель уверяет нас, что все это один навоз, которым Провидение Божие окладывает древо народной жизни, чтобы оно принесло плоды достойные покаяния (Лк.3:8).

Святейшие о Господе Отцы и Пастыри Российской церкви! В ожидании произведения полной российской Библии в переводе с оригиналов, приемлю смелость всепокорнейше просить у Вашего Святейшества для Алтайской церковной миссии десять печатных экземпляров Пятикнижия Моисеева на российском наречии, надеясь, что если для здешней миссии Ваше Святейшество соизволит сотворить это благодеяние, то по крайней мере все епископы, ректоры и библиотеки семинарий и академий удостоятся сего благополучия.

Если будет благоугодно Вашему Святейшеству, чтобы переданы были печати эти священные книги, которые я ныне представляю на российском языке в исправленном переводе с еврейского, то всепокорнейше прошу предать огню, прежде мной представленные эти книги в рукописях. В случае печатания, ныне представляемых книг, повелеть, чтобы не показывали моего имени и не означали Алтайской церковной миссии на заглавных листах. Ибо, хотя я за учителем моим по еврейской Библии следовал как ученик, а не как невольник, и не все мнения его принял за самые верные,³⁴⁹ но в некоторых местах удержался на других основаниях. И хотя при священном тексте сих книг, находятся у меня прежние объяснительные примечания, которые также пересмотрены и исправлены, однако поправок в тексте было так много, что перевод, сделанный мной, стал уже не моим. Усердно желаю, чтобы он сделался нашим.