Глава 8

1–2. Писатель от лица царя Соломона говорит, что он еще с юности стремился к мудрости: 3–4. по причине ее внутренней близости к Богу и 5–8. важного значения вообще для жизни человека и 9–16. в особенности для царя в его управлении народом. 17–21. Зная, что премудрость – дар Божий, он обращается с молитвой о даровании ее к Богу.

Прем.8:1. Она быстро распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу.

Прем.8:2. Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее.

2. Псевдо-Соломон вновь (Прем.7:7) говорит о своей любви к премудрости и своем ревностном стремлении к ней (ср. Сир. 51:13–21). Аллегория, которой писатель пользуется, означает самую глубокою любовь к мудрости и теснейшее единение с ней. Эти отношения к мудрости побуждают писателя далее снова говорить о ее преимуществах и значении. Понятия божественной и человеческой мудрости у него в этом рассказе точно не разграничиваются: 1 ст. и 4 относятся к первой, 2 и 5 только к последней, 3 ст. можно понимать в отношении к обоим.

Прем.8:3. Она возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил ее:

3. «Она возвышает (свое) благородство тем, что имеет сожитие с Богом…» Русский текст, вставив для пояснения местоимение «свое», определил смысл этих слов в отношении к премудрости, как свойству Божественному. Родство и близость (сожитие – образ взят из брачных отношений в соответствии с предшествующим «невеста») премудрости к Богу возвышают ее внутреннее достоинство и значение. Некоторые экзегеты выражение «возвышает благородство» относят к человеческому благородству, которое возвышается премудростью (разумея под ним связанные с рождением преимущества). Но против земных преимуществ в отношении к премудрости писатель уже высказался (Прем.7:1–6), а затем ближайший контекст более благоприятствует 1-му пониманию данного места, наконец образ «сожитие» тоже говорит за то, что здесь речь идет о премудрости, как внутреннем свойстве Божием.

Прем.8:4. она таинница ума Божия и избирательница дел Его.

4. «Она таинница ума Божия…» «Таинница», т.е. посвященная в тайны Божии, глубоко осведомленная во внутренней жизни Божией («ума Божия»). – «Избирательница дел Его». Объяснение этому выражению дает 9 ст. IX гл. Премудрость выбирает между делами Божиими, идея которых находится в уме Божием, такие, которые творческою волею должны быть осуществлены в известный момент. Таким образом, это выражение значит: Бог творит мир премудростью.

Прем.8:5. Если богатство есть вожделенное приобретение в жизни, то что богаче премудрости, которая все делает?

5–8. Премудрость является источником драгоценных для человеческой жизни благ, как внешних, так и внутренних. Эта мысль у писателя раскрыта в четырех условных предложениях.

5. Под «богатством» некоторые экзегеты разумеют здесь духовные и моральные блага. Но писатель на такой смысл не делает никаких указаний, между тем как выше (Прем.7:11–12) он уже сказал, что премудрость дает и материальные блага. Последние в ее власти, ибо она художница и управительница вселенной, поэтому она выше и ценнее их всех.

Прем.8:6. Если же благоразумие делает многое, то какой художник лучше ее?

6. Если обыкновенное человеческое благоразумие помогает нам в достижении наших целей, то тем более существенную пользу может оказать нам премудрость, сила и деятельность которой проявились в образовании и устройстве вселенной. Выражение «художник» (τεκνιης) взято здесь в соответствие с тем, что премудрость изображается в книге, как художница.

Прем.8:7. Если кто любит праведность,– плоды ее суть добродетели: она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни.

7. Премудрость удовлетворяет стремлению человека к праведности, ибо она источник всякой добродетели. От нее происходят четыре главных добродетели: целомудрие, рассудительность, справедливость и мужество. Это четырехчленное деление служит несомненным доказательством знакомства писателя с греческой философией. Такое деление добродетели впервые находим у Платона, потом у стоиков и позднее в иудейско-александрийской философии. Писатель книги Премудрости Соломона, нужно полагать, познакомился с этим учением о добродетели из последнего источника, а не непосредственно из Платона, с которым он здесь расходится. У Платона главных добродетелей считалось собственно три (рассудительность, мужество и целомудрие) в соответствие с трехчастным делением души, четвертая же, справедливость, рассматривалась не как особое свойство души, но как гармония всей духовной жизни, когда каждая сила, способность свободно развиваются. Писатель книги Премудрости Соломона такого представления о четырех добродетелях не мог иметь уже по тому одному, что он не разделял платоновского взгляда о трехчастном делении души. Понятие «справедливость» у него употребляется в двояком значении: в начале стиха («праведность» – δικαιοσύνη) как добродетель в целом, а потом – как часть ее. Если первое приближается к платоновскому пониманию, то второе от него значительно разнится: δικαιοσύνη означает, здесь справедливые отношения к людям (ср. Прем.9:3).

Прем.8:8. Если кто желает большой опытности, мудрость знает давнопрошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса и последствия лет и времен.

8. Премудрость объединяет в себе множество разнообразных знаний. Мысль та же, что и в Прем.7:14–21 ст., хотя там названы более физические и естественно-исторические предметы, здесь же речь идет о таких познаниях, которые касаются человеческой жизни и отношений.

«Если кто желает большой опытности…» – широкого жизненного опыта (Сир. 26:5), который приобретается не только личным переживанием, но и знакомством с опытом, знаниями других людей, тот пусть обратится к мудрости, которая «знает давно прошедшее и угадывает будущее». Хорошее знание прошлой истории человечества и широкое знакомство с настоящим дает возможность людям предугадывать и будущие события.

«Тонкости слов и разрешение загадок». Под первыми разумеются искусно составленные речи, затем притчи, под вторым – загадки в собственном смысле (Суд. 14:12). Уменье разбираться во всем этом составляло необходимое качество восточного мудреца, этим, как известно, славился Соломон (3Цар. 5:12; Сир. 48:15–17; Притч. I).

«Предузнает знамения и чудеса…» Ср. Прем.10:16 ст.

«Последствия лет и времен…», слова имеют то же значение, что и предшествующее выражение «угадывает будущее» (ср. Деян. 1:7; 1Сол. 5:1).

Прем.8:9. Посему я рассудил принять ее в сожитие с собою, зная, что она будет мне советницею на доброе и утешеньем в заботах и печали.

9–16. Писатель до этого говорил о существе премудрости вообще. Теперь от лица царя Соломона он высказывает, какие надежды у него лично соединялись с приобретением премудрости. Через нее он надеялся обеспечить успех своей общественной деятельности (9–15) и счастье семейной жизни (16 ст.).

Прем.8:10. Через нее я буду иметь славу в народе и честь перед старейшими, будучи юношею;

10. Ср. 3Цар. 5:11, 14, 10:1, 6–7; Сир. 5:13, 38:24.

Прем.8:11. окажусь проницательным в суде, и в глазах сильных заслужу удивление.

11. Ср. 3Цар. 3:16–28.

Прем.8:12. Когда я буду молчать, они будут ожидать, и когда начну говорить, будут внимать, и когда продлю беседу, положат руку на уста свои.

12. Ср. Иов. 19:9, 40:4; Притч. 30:32.

Прем.8:13. Чрез нее я достигну бессмертия и оставлю вечную память будущим после меня.

13. Ср. Прем.1:15, 3:4.

Прем.8:14. Я буду управлять народами, и племена покорятся мне;

Прем.8:15. убоятся меня, когда услышат обо мне страшные тираны; в народе явлюсь добрым и на войне мужественным.

14–15. Содержание этих стихов не соответствует характеру исторической личности Соломона, который не был воинственным царем и не покорял чужеземных народов. Писатель, очевидно, идеализирует личность Соломона, он выводит его в своем сочинении, как живого носителя мудрости, поэтому приписывает ему все качества, какие должны быть в такой идеальной личности.

Прем.8:16. Войдя в дом свой, я успокоюсь ею, ибо в обращении ее нет суровости, ни в сожитии с нею скорби, но веселие и радость.

Прем.8:17. Размышляя о сем сам в себе и обдумывая в сердце своем, что в родстве с премудростью – бессмертие,

Прем.8:18. и в дружестве с нею – благое наслаждение, и в трудах рук ее – богатство неоскудевающее, и в собеседовании с нею – разум, и в общении слов ее – добрая слава, – я ходил и искал, как бы мне взять ее себе.

17–18. По свойственной писателю манере в этих стихах он кратко повторяет широко раскрытую им выше мысль о значении мудрости и о своем желание ее приобретения. – «Размышляя о сем сам в себе и обдумывая в сердце своем (Прем.2:21), что в родстве с премудростью – бессмертие (см. 13 ст. Прем.6:17–20), и в дружестве с нею – благое наслаждение (см. 16), и в трудах рук ее – богатство неоскудевающее (см. Прем.7:11, 8:5), и в собеседовании с нею – разум (см. Прем.6:15, 7:16, 8:6), и в общении слов ее – добрая слава (Прем.8:10), я ходил и искал, как бы мне взять ее» (Прем.7:7–8, 6:16).

Прем.8:19. Я был отрок даровитый и душу получил добрую;

Прем.8:20. притом, будучи добрым, я вошел и в тело чистое.

19–20. Писатель указывает новый мотив своего стремления к приобретению мудрости. До сих пор он указывал основание к этому объективное, в существе премудрости, в ее значении для человека; теперь указывает мотив субъективный, в стремлении к мудрости всего лучшего в человеческой природе. Это место стоит в параллели с Прем.7:1–7 ст. Как там он учил, что человек, если даже он родился в наилучших внешних условиях, сам по себе, без премудрости ничего не может сделать, так теперь он говорит, что даже при несомненном природном стремлении к добру он не может обойтись без божественной помощи.

«Я был отрок даровитый и душу получил добрую…» Эти два предложения в греческом тексте соединены связкой (μάλλον δε), которая часто употребляется для обозначения поправки к предшествующей мысли (см. Гал. 4:9; Еф. 4;28, 5:11; Рим. 8:34). Поэтому предикат «даровитый» (ευφυής) означает здесь «одаренный стремлением к добру». Выражение «душу получил добрую» может быть понято в двух противоположных смыслах: что тела образуются раньше, чем души, или обратно, души существуют раньше, чем они начинают жить в телах. Последующие слова говорят в пользу второго понимания. «Будучи добрым» (αγαθος ών), т.е. мое собственное я, моя душа уже была доброй, прежде чем вошла «в тело чистое», т.е. такое, в котором власть чувственных движений не была столь сильной, чтобы могла заглушить стремление к добродетели. Таким образом, в данном месте содержится намек на учение о предсуществовании душ. В Ветхом Завете нет никаких указаний на это учение; писатель книги Премудрости мог заимствовать его только из Платоновской философии. Однако, учение о предсуществовании душ Платона у него значительно изменено. По Платону только согрешившие падшие души посылаются в тела; здесь они ведут борьбу со всем тем злом, источником которого является тело, и если одерживают победу над низкими плотскими чувствами, то возвращаются по смерти в свое первоначальное блаженное состояние, если же подчиняются телу – гибнут. У писателя книги Премудрости Соломона, напротив «добрая душа» посылается в тело и притом «тело чистое». Значит ли это, что писатель не смотрит на тело, как на источник зла? Ответ найден в Прем.9:15: «тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум».

Прем.8:21. Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог, – и что уже было делом разума, чтобы познать, чей этот дар, – я обратился к Господу и молился Ему, и говорил от всего сердца моего:

21. Будучи хорошо одарен от природы, псевдо-Соломон тем не менее не считал возможным достигнуть мудрости одними своими усилиями. Он знал, что премудрость – есть дар Божий и о нем следует молиться. Дело естественного разума сказать – «чей это дар» и кому молиться.