Глава 15
1–20. Споры и учение по поводу «предания старцев». – 21–28. Исцеление дочери хананеянки. – 29–39. Насыщение четырех тысяч семью хлебами.
Мф.15:1. Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят:
(Ср. Мк.7:1).
Вся эта глава совпадает по изложению с Мк.7:1–37, 8:1–10. То, что это было в Геннисарете, видно из Мф.14:34, и это косвенно подтверждается евангелистом Иоанном, который, изложив беседу в Капернауме, говорит, что «после сего Иисус ходил по Галилее» (Ин.7:1). Весьма вероятно, что это было через некоторое время после Пасхи, близкой к событиям насыщения пяти тысяч. Книжники и фарисеи прибыли из Иерусалима, о чем единогласно свидетельствуют Матфей и Марк. Это были люди более почетные, по сравнению с провинциальными, и отличались более сильной ненавистью ко Христу, чем эти последние. Вероятно, эти фарисеи и книжники были отправлены Иерусалимским синедрионом.
Мф.15:2. зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб.
(Ср. Мк.7:2–5).
В дальнейшем рассказе Матфей отступает от Марка, который приводит подробную справку о том, в чем именно заключались предания иудейских старцев относительно омовения рук и за что книжники и фарисеи обвиняли Спасителя и Его учеников. Показание Марка весьма хорошо подтверждается имеющимися у нас талмудическими сведениями об этих иудейских обрядах. У фарисеев было множество омовений, и соблюдение их доходило до крайней мелочности. Различались, например, разные сорта воды, имевшие разную очистительную силу, числом до шести, причем было точно определено, какая вода годится для тех или иных омовений. Особенно обстоятельны были определения об омовении рук. Говоря об омовениях рук, евангелисты, и особенно Марк, обнаруживают весьма близкое знакомство с тогдашними обычаями иудеев, изложенными преимущественно в небольшом талмудическом трактате об омовении рук «Ядаим». Омовения рук, как показывает Эдершейм (1901, II, 9 и сл.) преимущественно на основании этого трактата, были не законным установлением, а «преданием старцев». Иудеи так строго соблюдали обряд омовения рук, что раввин Акиба, будучи посажен в тюрьму и имея воды в количестве, едва достаточном для поддержания жизни, предпочел умереть от жажды, чем есть неумытыми руками. За несоблюдение омовения перед обедом, считавшегося установлением Соломона, полагалось малое отлучение («нидда»). Фарисеи и книжники обвиняют учеников, а не Самого Спасителя, подобно тому, как они сделали это при срывании колосьев.
Мф.15:3. Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего?
(Ср. Мк.7:9).
Фарисеи и книжники обвиняют учеников в нарушении предания старцев, а сами виновны в нарушении заповеди Божией. Эта последняя нарушается «преданием вашим», относящимся не к омовениям, а совсем к другому предмету. Согласно Златоусту, Спаситель предложил этот вопрос, «показывая, что согрешающий в великих делах не должен с такой заботливостью подмечать в других маловажные поступки. Вас бы надлежало подвергнуть обвинению, говорит Он, а вы сами обвиняете других». Спаситель раскрывает заблуждение фарисеев в том, что они обращали внимание на мелочи и упускали из виду важнейшее в человеческих отношениях. Омовение рук и почитание отца и матери – противоположные полюсы в человеческих нравственных отношениях. Как Иоанн Златоуст, так и Феофилакт и Евфимий Зигавин говорят, что Спаситель здесь не оправдывает учеников в несоблюдении мелочных фарисейских установлений и допускает, что был некоторый род нарушения со стороны Его учеников человеческого установления. Но вместе с тем утверждает, что со стороны книжников и фарисеев было также нарушение и в гораздо высшем смысле, и, что имеет гораздо большее значение, в нарушении этом было виновато их предание. Господь здесь ставит clavum clavo retundit.
Мф.15:4. Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет.
(Ср. Мк.7:10). (Цитаты из Исх.20:12, 21:17; Втор.5:16; Лев.20:9).
Согласно святителю Иоанну Златоусту, Спаситель «не тотчас обращается к учиненному проступку и не говорит, что он ничего не значит, иначе Он увеличил бы дерзость обличителей, но сперва сражает дерзость их, поставляя на вид преступление гораздо важнейшее и возлагая его на главу их. Он не говорит и того, что нарушающие постановление хорошо поступают, чтобы не подать им случая к обвинению Себя, но и не осуждает поступок учеников, чтобы не подтвердить постановления. Равно не обвиняет и старцев, как людей законопреступных и порочных, но, все это оставив, избирает другой путь и, порицая, по-видимому, подошедших к Нему, касается между тем сделавших сами постановления».
Мф.15:5. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался,
Мф.15:6. тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим.
(Ср. Мк.7:11–12).
У Матфея почти тождественно с Марком, но с пропуском слова «корван» и с заменой слов Марка: «тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей», другими выражениями, изложенными в первой половине 6-го стиха. Конструкция стиха у Матфея менее ясна, чем у Марка. Слово «корван» есть буквальный перевод часто употребляемой иудейской обетной формулы, подвергавшейся многим злоупотреблениям.
Основания обетной практики были даны в Священном Писании Ветхого Завета (см. Быт.28:20–22; Лев.27:2–4, 27:9–12, 26–29; Числ.6:2–3, 6:13–15, 21, 21:2–3, 30:2–17; Втор.23:21–23; Суд.11:30–31; 1Цар.1:11). Впоследствии обеты сделались предметом иудейской казуистики. Слово «корван» было переиначено в «конам» «из благочестия». Стали говорить не только «данная вещь конам», но и «конам глаза мои, если они будут спать», «конам руки мои, если они будут работать» и даже просто «конам, что я не буду спать» и прочее (см. Талмуд. Пер. Переферковича, III, 183). Дар Богу по-еврейски назывался «корван» (как у Мк.7:11), и о нем часто упоминается в Лев.1–3 гл., где агнцы, козлы, тельцы, принесенные Богу во всесожжение, мирную жертву или в жертву за грех, называются «корван», т.е. «жертва». Газофилакия (казнохранилище) в храме, куда складывались приношения от народа, метонимически называется «корван» или «корвана» Мф.27:6. Обеты могли и должны были часто отменяться, главная причина этого заключалась в том, что в них раскаивались («харата»), и в этом случае законники должны были их отменять. Обычай, который порицает Спаситель, заключался в том, что книжники дозволяли человеку этой формулой посвящать свою собственность храму и таким образом уклоняться от обязанности помогать своим родителям. Законническая формула, таким образом, была более священна, чем божественная заповедь, изложенная в Писании.
Мф.15:7. Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря:
Мф.15:8. приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня;
Мф.15:9. но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим.
(Ср. Мк.7:6–8).
У Марка эти слова пророка Исаии (Ис.29:13) были сказаны Христом раньше обличения книжников и фарисеев. Смысл этой цитаты в приложении к настоящему случаю вполне понятен. Соблюдением преданий своих старцев фарисеи и книжники хотели угодить Богу, потому что все эти предания, как и вообще все еврейское законодательство, имели религиозный характер. Книжники и фарисеи думали, что, умывая руки перед вкушением пищи, они исполняют религиозные требования, которые обязательны для всех, и тем более для таких религиозных учителей, какими являлись Христос и Его ученики. Несоблюдение преданий старцев могло служить и в глазах врагов Христа, и в глазах народа признаком отступления от истинных религиозных учений. Но враги Христа не замечали, что, соблюдая эти мелочи, не имевшие никакого отношения к религии, они не обращали внимания на более важное и нарушали не предания старцев, а заповеди Божии. Отсюда было ясно, что не религия Христа, а их собственная религия была ложной. Они приближались к Богу только устами своими и языком чтили Его.
Мф.15:10. И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте!
(Ср. Мк.7:14).
Поставив Своих врагов в безвыходное положение чрезвычайной силой Своей аргументации, Спаситель оставляет их и обращается с речью ко всему народу. На это и указывает προσκαλεσάμενος – «призвав» или «подозвав» народ, который стоял тут же, может быть, только расступившись перед своими учителями и руководителями, беседовавшими со Христом.
Мф.15:11. не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека.
(Ср. (Мк.7:15) – с небольшой разницей в выражениях).
Когда фарисеи обвиняли учеников в том, что они ели неумытыми руками, Спаситель говорит, что никакая пища не оскверняет человека. Но если пища не оскверняет, то тем более вкушение ее неумытыми руками. Тут был изложен совершенно новый принцип, который, как ни прост сам по себе, и до сих пор еще не понимается многими как следует. В нем выражается мысль, противоположная той, что какая-нибудь пища может быть причиной духовного или религиозного осквернения. Здесь Иисус Христос мыслит, очевидно, не о законном, а о нравственном осквернении, которое имеет отношение не к тому, что входит в уста (ср. 1Тим.4:4), а к тому, что выходит из уст (безнравственные речи). Судя по контексту, против Моисеевых установлений Спаситель не говорит, но применение Его речи к ним неизбежно, так что вследствие этого закон и его господство подвергаются материальной отмене. В соответствующем месте у Марка правильно находят некоторую двусмысленность. Матфей подставляет объяснительное «из уст» вместо «из человека».
Мф.15:12. Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?
У Марка и других евангелистов нет стихов, соответствующим стихам 12–14. Но у Марка (Мк.7:17) можно найти пояснительное примечание, которого нет у Матфея, и на основании его заключать, что ученики приступили к Спасителю не при народе, а тогда, когда Он с ними вошел в дом. Впрочем, об этом можно догадываться и из показаний Матфея в стихах 12 и 15 по сравнению с Мф.13:36, где употреблены почти одинаковые выражения.
«Слово сие» многие относят к изложенному в стихах 3–9. Но лучше с Евфимием Зигавином здесь понимать 11-й стих. Потому что это «слово», если было обращено к народу, могло показаться особенно соблазнительным для фарисеев. Фарисеи сильно соблазнялись именно этими словами Христа, потому что видели в них уничтожение и открытое попрание не только своих преданий, но и всей Моисеевой обрядности.
Мф.15:13. Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится;
Согласно Иоанну Златоусту, Спаситель говорит это о самих фарисеях и их преданиях. Растение здесь служит образом фарисеев как партии или секты. Мысль, выраженная здесь Христом, сходна с мыслью Гамалиила (Деян.5:38).
Мф.15:14. оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.
(Ср. Лк.6:39).
Согласно Иоанну Златоусту, если бы Спаситель говорил это о законе, то назвал бы его слепым вождем слепых. Ср. Мф.23:16, 24. У Луки (Лк.6:39) подобное изречение вставлено в Нагорную проповедь.
Мф.15:15. Петр же, отвечая, сказал Ему: изъясни нам притчу сию.
(Ср. Мк.7:17).
Речь совпадает по смыслу со второй половиной указанного стиха у Марка. Различие от Мк.7:17 Мейер называет «несущественным». Лучшее чтение – просто «притчу», без добавления «сию». Если принимать слово «сию», то просьба Петра будет, конечно, относиться к 14-му стиху. Но здесь вопрос вполне разъясняется Марком, у которого слова Петра, несомненно, относятся к Мк.7:15, а у Матфея, следовательно, к 11-му стиху. Дальнейшая речь Спасителя подтверждает такое толкование.
Мф.15:16. Иисус сказал: неужели и вы еще не разумеете?
(Ср. Мк.7:18).
Смысл тот, что даже «вы», – слово, на котором особенное ударение, – так долго со Мной пребывавшие и у Меня учившиеся, неужели даже и вы еще не понимаете?
Мф.15:17. еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон?
(Ср. Мк.7:18–19).
У Марка гораздо подробнее: «Неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон». Для рассматриваемого места встречается параллель у Филона (De opificio mundi, I, 29), который говорит: «Через уста, по словам Платона, входит смертное, а выходит бессмертное. Через уста входит пища и питье, тленного тела тленное насыщение. А слова, бессмертные законы бессмертной души, которыми управляется разумная жизнь, из уст выходят».
Мф.15:18. а исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека,
(Ср. Мк.7:20).
То, что входит в человека (пища), не оскверняет его. А то, что выходит из его сердца, может его осквернять. Дальнейшее точное объяснение дается в следующем стихе
Мф.15:19. ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления –
Мф.15:20. это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека.
(Ср. Мк.7:23).
Христос не отменял закона Моисеева и не говорил, что всякий род пищи или питья полезен человеку. Он говорил только, что никакая пища и никакие способы ее принятия не оскверняют человека.
Мф.15:21. И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские.
(Ср. Мк.7:24).
Как у Матфея, так и у Марка совершенно неясно слово «оттуда». Ориген полагал, что из Геннисарета, по которому Спаситель путешествовал (Мф.14:34; Мк.6:53); а удалился, может быть, вследствие того, что слушавшие Его фарисеи соблазнялись по поводу речи о предметах, оскверняющих человека. Удалившись от Израиля, Иисус Христос приходит в пределы Тирские и Сидонские. У Иоанна Златоуста, Феофилакта и других при толковании настоящего места много рассуждений о том, зачем же Спаситель говорил ученикам, чтобы они на путь язычников не ходили, когда Сам идет к ним. Ответ дается в том смысле, что Спаситель отправился в пределы Тирские и Сидонские не для проповеди, а чтобы «скрыться», хотя и не мог этого сделать.
Из этих толкований ясно, что Спаситель, вопреки обычному мнению, «переступал границы Палестины» и, хотя и немного, находился в языческой стране. Если мы согласимся с этим, то дальнейшая история представится нам несколько понятнее.
Тир (по-еврейски «цор» – скала) был знаменитый финикийский торговый город. Около времени завоевания царства Израильского Салманассаром (721 г. до Р.X.) ассирийцы осадили его, но не могли взять после пятилетней осады и только наложили на него дань (Ис.23). Около времени разрушения Иерусалима (588 г. до Р.X.) Навуходоносор обложил Тир и взял его, но не разрушил. В 332 году до Р. X. после семимесячной осады Тир был взят Александром Македонским, который распял 2 000 тирян за сопротивление. Тир теперь называется Эс-Сур. С 126 г. до Р.X. Тир был самостоятельным городом с эллинистическим устройством.
Сидон (рыбный город, рыбная ловля, рыболовство – корень одинаковый с [Виф]саида) был древнее Тира. О Сидоне часто упоминается в Ветхом Завете. В настоящее время в нем до 15 000 жителей, но его торговое значение уступает Бейруту. Сидон называется теперь Саида.
Мф.15:22. И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.
(Ср. Мк.7:25).
Рассказа, изложенного в 22-м стихе и далее в стихах 23–24, ни у Марка, ни у других евангелистов нет. Выражения Марка (Мк.7:25) совсем иные, чем у Матфея. Матфей и Марк называют эту женщину различными названиями: Матфей – хананеянкой, Марк – гречанкой (ἑλληνίς) и сирофиникиянкой. Первое название – хананеянка – согласуется с тем, что сами финикияне называли себя хананеями, а свою страну – Ханааном. В Быт.10:15–18 перечисляются потомки Ханаана, сына Хама, в числе которых первым значится Сидон. Из показания Марка, что женщина была гречанка, можно заключать, что она называлась так только по языку, на котором, по всей вероятности, говорила. В Вульгате это слово переведено, впрочем, через gentilis – язычница. Если этот перевод верен, то слово указывает на религиозные верования женщины, а не на ее наречие. Что же касается названия «сиро-финикиянка», то так назывались финикияне, жившие в области Тира и Сидона или Финикии, в отличие от финикиян, живших в Африке (Ливии) на северном ее берегу (Карфаген), которые назывались Λιβοφοίνικες, карфагенянами (лат. poeni). Откуда эта женщина узнала о Христе и о том, что Он – Сын Давидов, неизвестно, но весьма вероятно,что по слухам, потому что в Евангелии Матфея встречается прямая заметка, что слух о Христе распространился «по всей Сирии» (Мф.4:24), бывшей поблизости от Финикии. О последней в Евангелиях не упоминается. Женщина называет Христа сначала Господом (κύριε) и потом Сыном Давидовым. Название Христа Господом в Новом Завете обычно. Так называет Христа сотник (Мф.8:6, 8; Лк.7:6) и самарянка (Ин.4:15, 19). Против мнения, что женщина была прозелиткой врат, говорит стих 26 (Мк.7:26). Но выражение «Сын Давидов» может указывать на ее знакомство с иудейской историей. В предании она известна под именем Юсты, а дочь ее – Вероники. Женщина говорит: помилуй не дочь мою, а меня. Потому что болезнь дочери была болезнью матери. Она не говорит: приди и исцели, но – помилуй.
Мф.15:23. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами.
Сопоставляя рассказы Матфея и Марка, мы должны представить дело так. Спаситель прибыл в языческую территорию вместе со Своими учениками и взошел в дом, чтобы «утаиться» или скрыться (λαθεῖν – Марк). Причины того, что Спаситель «не хотел, чтобы кто узнал» о Его пребывании в Финикии, нам неизвестны. Но здесь не было ничего неестественного или несогласованного с Его другими действиями, потому что Он поступал так и в других случаях, удаляясь от толпы и для молитвы (Мф.14:23; Мк.1:35, 6:46; Лк.5:16 и др.). Можно предполагать, что в настоящем случае удаление Христа от израильского общества произошло ввиду великих событий, требовавших уединения, о которых рассказывается в Мф.16; Мф.17 (исповедание Петра и преображение). Крик женщины, как казалось ученикам, не соответствовал намерению Христа остаться наедине, и они просят Его отпустить ее (ср. Мф.19:13). В слове «отпусти» (ἀπόλυσον) не выражается того, что ученики просили Христа удовлетворить просьбу женщины.
Согласно Марку, женщина вошла в дом, где был Спаситель, и там кричала о помощи (Мк.7:25 – εἰσελθοῦσα), а согласно Матфею, это было, когда Спаситель был на пути. Противоречия нет, потому что то и другое было возможно. Дальнейшее объяснение в комментариях к следующему стиху.
Мф.15:24. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.
Ключ для объяснения всего этого дают Иоанн Златоуст, Феофилакт и Евфимий Зигавин, которые полагают, что целью отказа Христа было не испытание, а открытие веры этой женщины. Это нужно точно заметить, чтобы понять дальнейшее. Хотя Златоуст и говорит, что женщина слышала слова Христа: «послан только к погибшим овцам дома Израилева», но вероятнее, что не слыхала, потому что сказано: «Он не отвечал ей ни слова». Ответ ученикам был и практически, и теоретически верен, потому что Христос должен был ограничить и ограничивал Свою деятельность только домом Израилевым, и в этой индивидуализации Его деятельности заключался ее универсальный характер. Евангельское выражение нельзя объяснять в том смысле, что здесь разумеется духовный Израиль. Если бы Христос прямо отпустил женщину, как просили Его ученики, то у нас не было бы прекрасного примера, который поясняет, каким образом «Царство Небесное силою берется» (Мф.11:12). Оно берется несмотря на все препятствия и даже унижения, которым подвергаются или могут быть подвергнуты язычники.
Мф.15:25. А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне.
(Ср. Мк.7:25–26).
У Марка подробнее сообщается, что женщина упала к ногам Спасителя и просила Его, чтобы Он изгнал демона из ее дочери. О προσεκύνει см. комментарии к Мф.2:2. Женщина теперь не называет Христа Сыном Давидовым, а только Господом и поклоняется Ему как Богу.
Мф.15:26. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.
(Ср. (Мк.7:27) с добавлением: «дай прежде насытиться детям»).
Буквально: «нельзя (не должно) взять хлеб у детей и бросить псам» (у Марка – «нехорошо»). Думают, что Спаситель говорит здесь «ex publico judaeorum affectu» (Эразм), или, что то же, обыкновенной речью иудеев, которые называли язычников псами; израильтяне же, как чада Авраама, – «сыны царства» (Мф.8:12) и имеют первые право на хлеб благодати и истины. Иудеи называли язычников псами по причине идолопоклонничества и нечистой жизни.
Мф.15:27. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.
Мф.15:28. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час.
Мф.15:29. Перейдя оттуда, пришел Иисус к морю Галилейскому и, взойдя на гору, сел там.
(Ср. Мк.7:31).
Согласно Марку, Христос, «выйдя из пределов Тирских» (так по некоторым чтениям), «опять пошел» через Сидон (в русском переводе этого нет) «к морю Галилейскому», в среднюю часть (ἀνὰ μέσον – ср. 1Кор.6:5; Откр.7:17) пределов Десятоградия (в русском переводе – «через пределы Десятоградия»). Под горой понимают какую-нибудь высокую местность на берегу озера, а не какую-нибудь отдельную гору. Из рассказа Матфея не видно, на какой стороне Галилейского озера это было, но Марк говорит ясно, что на восточной.
Мф.15:30. И приступило к Нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих, и повергли их к ногам Иисусовым; и Он исцелил их;
Мф.15:31. так что народ дивился, видя немых говорящими, увечных здоровыми, хромых ходящими и слепых видящими; и прославлял Бога Израилева.
(Ср. Мк.7:37).
У Марка – только первое предложение 31-го стиха Матфея, выраженное совсем иначе. Затем Матфей добавляет слова, которых нет у других евангелистов. Выражения «славить, прославлять Бога» встречаются в Новом Завете много раз (Мф.9:8; Мк.2:12; Лк.5:25–26, 7:16; 1Пет.2:12, 4:11; Рим.15:9; 1Кор.6:20; 2Кор.9:13 и др.). Но нигде нет прибавки «Израилева», как здесь. На этом основании думают, что теперь Христос находился среди язычников, которые прославляли чуждого им Бога – «Бога Израилева» (ср. Мк.8:3) – «некоторые из них пришли издалека»).
Мф.15:32. Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге.
Мф.15:33. И говорят Ему ученики Его: откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа?
(Ср. (Мк.8:1–4) со значительным различием в выражениях).
Если о насыщении пяти тысяч человек рассказали все четыре евангелиста, то настоящий рассказ принадлежит только Матфею и Марку. По общему содержанию он настолько похож на рассказ о насыщении пяти тысяч пятью хлебами, что многие принимали его за вариант одного и того же события. Если бы так, то это могло бы, с одной стороны, повлиять на истолкование первого рассказа, а с другой – дало бы повод считать оба рассказа легендарными. Но другие держатся иных мнений. Еще в древности обращали внимание на различия обоих рассказов и на этом основании утверждали, что в них изображаются два действительных события. Так, Ориген писал между прочим: «Теперь же, после исцеления немых и прочих, (Господь) милосердствует о народе, пребывавшем около Него уже три дня и не имевшем пищи. Там ученики просят о пяти тысячах, здесь же Сам Он говорит о четырех тысячах. Те вечером насыщаются, проведя с Ним день, об этих же говорится, что они с Ним пробыли три дня, и они получают хлебы, чтобы не ослабеть на пути. Там говорят ученики о пяти хлебах и двух рыбах, которые имелись у них, хотя Господь об этом не спрашивал, здесь же отвечают на вопрос, что у них было семь хлебов и немного рыбок. Там Он повелевает народу возлечь на траве, здесь же не велит, а возвещает народу о том, чтобы возлечь... Эти на горе насыщаются, а те – в пустынном месте. Эти три дня пребывали с Иисусом, а те – один день, в который вечером насытились». Проведением различия между двумя насыщениями занимались также Иларий и Иероним. То, что это были действительно два события, решительно подтверждается Самим Спасителем, Который указывает на это в Мф.16:9. Предположение, что оба события тождественны, основывается на мнимой трудности вопроса учеников: «Откуда нам взять в пустыне столько хлебов?», – так скоро забывших прежнее чудо, но подобная медлительность в вере встречается среди людей и в других случаях, и примеры ее сообщаются в самом Писании (ср. Исх.16:13 с Числ.11:21–22; см. Исх.17:1–7; Элфорд). Весь этот рассказ имеет, по-видимому, связь с предыдущим рассказом об исцелении дочери хананеянки и крохами, которые падают со стола господ псам. Чудо было совершено в Десятоградии, т.е. там, где население состояло если не исключительно, то преимущественно из язычников. Отношение чисел первого и второго насыщения таково: 5000:4000; 5:7; 2:х; 12:7 (число людей, хлебов, рыб и наполненных хлебами коробов).
Мф.15:34. Говорит им Иисус: сколько у вас хлебов? Они же сказали: семь, и немного рыбок.
(Ср. Мк.8:5).
Матфей добавляет «и немного рыбок». Слово «рыбок» (ἰχθύδια) здесь уменьшительное, вместо прежнего «рыбы» (ἰχθύες) у синоптиков и ὀψάρια у Иоанна (Ин. 6:9).
Мф.15:35. Тогда велел народу возлечь на землю.
(Ср. Мк.8:6).
«Во всем прочем поступает подобно прежнему: рассаживает народ на земле и делает так, что в руках учеников не убывают хлебы» (свт. Иоанн Златоуст). Внешне событие отличается теперь от прежнего только числами.
Мф.15:36. И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики народу.
Мф.15:37. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных,
(Ср. Мк.8:7–8).
Добавление к рассказу «благословив, Он велел раздать и их» (т.е. хлебы) встречается только у Марка. Параллель 37-го стиха – Мк.8:8, с некоторой разницей в выражениях. У Матфея добавлено: («семь корзин») полных, чего нет у Марка. Вместо «коробов», в которые собраны были куски после насыщения пяти тысяч, теперь говорится о «корзинах» (σπυρίδες). Слово это, кроме Евангелий, употреблено еще только один раз в Новом Завете (Деян.9:25), где говорится, что апостол Павел спущен был в корзине по стене в Дамаске. На этом основании предполагают, что это были большие корзины. Откуда они были взяты, совершенно неизвестно. Может быть, они были принесены людьми, ходившими за Христом, и первоначально наполнены провиантом. Число корзин, наполненных кусками от оставшихся хлебов, теперь соответствует числу преломленных и розданных народу хлебов.
Мф.15:38. а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей.
(Ср. Мк.8:9).
Матфей и здесь добавляет «кроме женщин и детей», чего нет у Марка (см. комментарии к Мф.14:21).
Мф.15:39. И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские.
(Ср. Мк.8:9–10).
Вместо «в пределы (τὰ μέρη) Магдалинские» (согласно русскому переводу) у Марка «в пределы (τὰ μέρη) Далмануфские». Августин не сомневается, что это одно и то же место, только имеющее другое название. Потому что в многочисленных кодексах и у Марка также пишется «Магедан». Но в таком случае почему же одно и то же место означено разными названиями? Прежде всего заметим, что правильное чтение у Матфея не Магдала, а Магадан. Так в Синайском, BD, древних латинских, сиро-синайском. Слово Магадан или Магедан считают тождественным с Магдалой (современный Медждель). Магдала значит «башня». Так называлось местечко на западном берегу Галилейского озера, может быть, упоминаемое в книге Иисуса Навина (Нав.19:38). Оно было родиной Марии Магдалины. Почему оно называлось еще Магаданом, неизвестно. О самом Магадане, если он не был тождествен с Магдалой, ничего неизвестно. Большинство путешественников полагало, что Магдала находилась верстах в пяти к северу от Тивериады, где теперь селение Медждель. В настоящее время это маленькое селение. В нем до полдюжины домов, без окон, с плоскими крышами. Здесь царят теперь лень и нищета. Дети бегают по улицам полуобнаженными. Далмануфа, упомянутая у Марка, находилась, по-видимому, где-нибудь по близости от Магдалы. Если так, то в показаниях евангелистов нет противоречия. Один место, куда прибыл Христос со Своими учениками на лодке, называет Магаданом (Магдалой), другой указывает на местечко поблизости от него.