Глава 6

1–3. Воцарение Дария Мидянина и возвышение при нем Даниила. 4–9. Попытка врагов пророка погубить его. 10–17. Приведение ими в исполнение своего замысла. 18–24. Спасение Даниила и смерть его недоброжелателей. 25–28. Указ Дария Мидянина.

Дан.6:1. Угодно было Дарию по­ставить над цар­с­т­во­м сто двадцать сатрапов, чтобы они были во всем царстве,

Из связи данного стиха с 30 ст. предшествующей гл. и из 28 ст. настоящей с несомненностью следует, что Дарий, сын Ассуиров, из рода Мидийского (Дан.9:1) был преемником Валтасара и предшественником Кира по управлению Вавилонской монархией. Между тем, по свидетельству греческих историков Геродота и Ксенофонта, власть над Вавилоном перешла после смерти Валтасара не к Дарию, которого они не знают, а к Киру, завладевшему вавилонской империей. Равным образом Александр Полигистор и канон Птоломея после рассказа о завоевании Вавилона сразу говорят о царствовании в нем того же самого Кира. Не совпадает показание книги Даниила и со свидетельством вавилонских надписей. По указанию так называемого цилиндра Кира, вице-королем Вавилона по его завоевании был полководец Кира Угбара. Разногласие между библейскими и внебиблейскими свидетельствами усиливается, наконец, и тем обстоятельством, что последние совершенно не знают имени Дария Мидянина. Ввиду всего этого противники подлинности книги пророка Даниила заподозревают самое существование данного царя и отвергают историческую достоверность повествования 6 гл.

Но что касается преемственной смены вавилонских царей после Валтасара, то достоверность показания книги Даниила подтверждается свидетельством вавилонских надписей. Кир называется в них вавилонским царем не ранее третьего года после падения Вавилона, а в течение двух первых именуется просто царем народов. Ясно, что он занял вавилонский престол не сразу после взятия Вавилона; два года царствовал до него кто-то другой. Это и утверждает книга пророка Даниила, называя предшественником Кира по вавилонскому царству Дария Мидянина.

И так как, по свидетельству Иосифа Флавия, он носил у греков другое имя, то защитники подлинности кн. пророка Даниила не считают его мифическою личностью, а стараются отожествить с кем-либо из современников Кира, помогавших ему при завоевании Вавилона. Таким лицом, по рассказу греческого историка Ксенофонта, был Киаксар II, сын Мидийского царя Астиага. В пользу отожествления с ним Дария говорит прежде всего одинаковое значение имен Киаксар и Дарий. Киаксар есть мидийское имя Uwakshatr и значит «самодержец». Значение греческого имени Δορειος (Дарий), персидского Darjawusch, уже Геродот определяет словом «ερξειης» – «удерживатель», «правитель», властелин. Далее Астиаг (Киаксар, сын Астиага), – соответствующее мидийскому «Ajisdahaku» – «кусающая змея», есть имя, общее царям мидийской династии. Еврейское же имя Achaschwerosch, переданное Феодотионом Ασσουηρος (сл. Дарий, сын Ассуиров) и LXX Ξερξης, есть имя Ксеркса, происходящего от персидского Kschaja – царство и также составляет общее имя персидских царей, подобно мидийскому имени Астиага. Таким образом, имена персидское Дарий и мидийское Киаксар имеют одинаковое значение, а имена отца: Ассуир и Астиаг оказываются общединастическими титулами. Разница между пророком Даниилом и Ксенофонтом лишь в том, что у первого преемник Валтасара называется персидскими именами (Дарий, сын Ассуиров), а у второго – мидийскими.

Защитники гипотезы Дарий – Киаксар указывают далее на сходство в обстоятельствах воцарения Киаксара и Дария. По рассказу Ксенофонта, Кир, завоевав по полномочию Киаксара Вавилон, отправился в Мидию и заявил ему, что в Вавилоне, если бы он прибыл туда, назначены для его жительства дом и дворец. Киаксар согласился и, по прибытии в Вавилон, поставил сатрапов над покоренными областями и народами. Одним словом, Киаксар воцарился в Вавилоне по желанию, настоянию Кира. В полном соответствии с этим и пророк Даниил замечает о Дарии, что он был «поставлен царем над царством халдейским» (Дан.9:1), «принял царство» (Дан.5:31). Последним аргументом в пользу отожествления Дария с Киаксаром является ссылка на сходство их характера и одинаковый возраст при воцарении. Насколько можно судить по рассказам Ксенофонта, характер Киаксара представлял совмещение противоположностей. Он умел ценить и выбирать достойных людей и в то же время обнаруживал большую непроницательность; был ленив и предан чувственным удовольствиям; слабовольный до того, что иногда плакал, он был способен и к сильным порывам гнева. Таков же и Дарий Мидянин. Оценив достоинства Даниила и приблизив его к себе, он в то же время согласился с предложением вельмож издать известный указ (Дан.6:9), не подозревая тайной его цели. Уступив после целодневного спора требованиям вельмож (Дан.6:14–16), он впадает затем в глубокую скорбь (Дан.6:18). Не желая обременять себя делами правления, он назначает 120 сатрапов для управления государством. Дарий вступил на престол 62 лет (Дан.5:31). Равным образом и, по рассказу Ксенофонта, Киаксар такого возраста, что уже не надеется иметь наследников мужеского пола. Он старше Кира, которому при завоевании Вавилона было свыше 60 лет. Все эти данные и делают довольно правдоподобным предположение о тожестве Дария Мидянина с Киаксаром II.

Дан.6:2. а над ними трех князей, – из которых один был Даниил, – чтобы сатрапы давали им отчет и чтобы царю не было никакого обремене­ния.

Дан.6:3. Даниил пре­восходил про­чих князей и сатрапов, по­тому что в нем был высокий дух, и царь по­мышлял уже по­ставить его над всем цар­с­т­во­м.

Расчленение власти между 120 сатрапами и сосредоточение ее в руках трех главных архонтов облегчало не особенно расположенному к труду Дарию управление обширной монархиею. Одним из верховных князей был сделан Даниил. Возведением в эту должность он обязан и своей выдающейся мудрости, слух о которой мог дойти до Дария, а также событиям последней ночи Вавилона, – предсказанию о завоевании его мидянами и персами. Дарий возвышает лицо, возвестившее ему успех, т. е. лицо, по его понятиям, к нему расположенное. В новой должности Даниил не только оправдал доверие к себе царя, но за свою мудрость оказался в его глазах заслуживающим назначения на пост первого и полновластного правителя государства.

Дан.6:4. Тогда князья и сатрапы начали искать пред­лога к обвине­нию Даниила по управле­нию цар­с­т­во­м; но никакого пред­лога и по­грешностей не могли найти, по­тому что он был верен, и никакой по­грешности или вины не оказывалось в нем.

Дан.6:5. И эти люди сказали: не найти нам пред­лога про­тив Даниила, если мы не найдем его про­тив него в законе Бога его.

Дарий, очевидно, не скрывал от приближенных своего намерения (Дан.6:3). И это обстоятельство вызвало в недоброжелателях Даниила зависть, а она породила желание погубить его, избавиться от счастливого соперника. Но государственная деятельность пророка не давала материала для обвинений: он был слишком честен и бескорыстен. Ввиду этого, враги решили использовать для своих целей его религиозные убеждения и, действительно, использовали.

Дан.6:6. Тогда эти князья и сатрапы при­ступили к царю и так сказали ему: царь Дарий! вовеки живи!

Дан.6:7. Все князья царства, намест­ники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское по­становле­ние и издано по­веле­ние, чтобы, кто в тече­ние тридцати дней будет про­сить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров.

При знакомстве с жизнью пророка сановники были уверены, что он ни при каких обстоятельствах не изменит своей религии и ее требованиям. Проектируемый же ими закон требовал отречения от нее. Даниил, рассуждали его враги, закона не исполнит и потому должен будет погибнуть. Придуманный сатрапами указ возводил царя на степень божества, – обязывал всех подданных молиться ему, как Богу. Странный на первый взгляд, он в действительности исторически верен, – вполне соответствует религиозным воззрениям мидян, допускавшим обоготворение царской личности. Подобно персам, они считали своих царей за богов – воплотителей Агура-Мазды и потому воздавали им божеские почести. Так о Дарие Гистаспе известно, что, когда он выходил из дворца, придворные служители воскуряли пред ним благовонным ладаном. Равным образом и цари, усвоив подобный взгляд, старались выдавать себя за недоступных, незримых простым смертным небожителей. По рассказу, напр., Геродота, мидийский царь Дейок запретил являться к себе своим подданным, скрывался от глаз народа для того, чтобы подданные, не видя его, признавали его высшим божественным существом. Право видеть лицо царя принадлежало только семи высшим сановникам. Исторически верен указ и во второй половине, – в осуждении ослушников на растерзание львам. Как видно из ассиро-вавилонских надписей, это был один из обычных в Ассирии и Вавилоне способов казни.

Дан.6:8. Итак утверди, царь, это определе­ние и подпиши указ, чтобы он был неизменен, как закон Мидийский и Персидский, и чтобы он не был нарушен.

Дан.6:9. Царь Дарий подписал указ и это по­веле­ние.

При царском одобрении и утверждении указ получал силу обязательного закона, каковым характером отличались все мидо-персидские указы (Дан.6:12, 15), несмотря на несправедливость и чудовищность некоторых из них (Эсф.1:19; Эсф.8:8). Ввиду полной обычности проектируемого закона Дарий согласился с предложением своих приближенных.

Дан.6:10. Даниил же, узнав, что подписан такой указ, по­шел в дом свой; окна же в горнице его были открыты про­тив Иерусалима, и он три раз­а в день пре­кло­нял коле­ни, и молил­ся своему Богу, и славословил Его, как это делал он и пре­жде того.

Расчеты врагов Даниила оправдались. Узнав содержание указа, он не оставил своего обычая трижды в день, может быть, утром, в полдень и вечером (Пс.54:18), или же в 3, 6 и 9 часы, как часы богослужебных собраний в храме Иерусалимском (Пс.140:2; Дан.9:21), молиться Богу по направлению к Иерусалиму. (Об этом обычае см. во Введении в отделе о подлинности книги).

Дан.6:13. Тогда отвечали они и сказали царю, что Даниил, который из плен­ных сынов Иудеи, не обращает внимания ни на тебя, царь, ни на указ, тобою подписан­ный, но три раз­а в день молит­ся сво­ими молитвами.

Дан.6:14. Царь, услы­шав это, сильно опечалил­ся и по­ложил в сердце своем спасти Даниила, и даже до захожде­ния солнца усилен­но старал­ся избавить его.

Дан.6:15. Но те люди при­ступили к царю и сказали ему: знай, царь, что по закону Мидян и Персов никакое определе­ние или по­становле­ние, утвержден­ное царем, не может быть изменено.

Дан.6:16. Тогда царь по­велел, и при­вели Даниила, и бросили в ров львиный; при этом царь сказал Даниилу: Бог твой, Которому ты неизмен­но служишь, Он спасет тебя!

В душе Дария, понявшего замыслы врагов Даниила, происходит борьба между чувством долга, обязывающим исполнить закон, и желанием спасти пророка. Последнее настолько сильно, что первоначально препобеждает первое: царь придумывает различные средства обойти утвержденный им самим указ (Дан.6:14). Но в конце концов сознание необходимости быть верным закону берет перевес над расположением к Даниилу. Будучи не в силах спасти его, даже оказать какую-либо помощь, он живет лишь надеждой, что защитой пророка будет Бог, которому он служит.

Дан.6:17. И при­несен был камень и по­ложен на отверстие рва, и царь запечатал его перст­нем сво­им, и перст­нем вельмож сво­их, чтобы ничто не пере­ме­нилось в распоряже­нии о Данииле.

Приваленный к отверстью рва камень был припечатан печатью Дария и его вельмож с тою целью, чтобы «ничто не переменилось в распоряжении о Данииле». Печати вельмож не позволяли Дарию принять какие-либо меры к освобождению пророка; печать царя лишала сановников возможности убить Даниила в том случае, если бы его не тронули львы.

Дан.6:18. Затем царь по­шел в свой дворец, лег спать без ужина, и даже не велел вносить к нему пищи, и сон бежал от него.

Дан.6:19. По­утру же царь встал на рас­свете и по­спешно по­шел ко рву львиному,

Дан.6:20. и, подойдя ко рву, жалобным голосом кликнул Даниила, и сказал царь Даниилу: Даниил, раб Бога живаго! Бог твой, Которому ты неизмен­но служишь, мог ли спасти тебя от львов?

Глубокая скорбь о любимом сановнике не уничтожила в Дарии надежды на его чудесное спасение (Дан.6:16). Побуждаемый ею, царь ранним утром отправляется узнать, оправдались или нет его ожидания.

Дан.6:21. Тогда Даниил сказал царю: царь! вовеки живи!

Дан.6:22. Бог мой по­слал Ангела Своего и заградил пасть львам, и они не по­вредили мне, по­тому что я ока­за­л­ся пред Ним чист, да и перед­ тобою, царь, я не сделал пре­ступле­ния.

Дан.6:23. Тогда царь чрезвычайно воз­радовал­ся о нем и по­велел поднять Даниила изо рва; и поднят был Даниил изо рва, и никакого по­врежде­ния не ока­за­лось на нем, по­тому что он веровал в Бога своего.

Спасение пророка Даниила было делом всемогущества Божия и следствием явления Ангела к пророку. Как Ангел чудесно изменил действие стихий природы, велел огню не сожигать, а прохлаждать праведников (Дан.3:49–50), так и в настоящем случае он запретил львам касаться пророка. Думать, будто сам Даниил обладал магнетической силой глаз, с помощью которой укротил диких зверей, нет оснований. Невозможно также предполагать, что львы были сыты, или же Ангел чудесно удовлетворил их голод (Корнели, Кнабенбауер): те же самые животные растерзали врагов пророка, прежде чем эти последние достигли дна рва (Дан.6:24).

Дан.6:24. И при­ка­за­л царь, и при­ведены были те люди, которые обвиняли Даниила, и брошены в львиный ров, как они сами, так и дети их и жены их; и они не достигли до дна рва, как львы овладели ими и сокрушили все кости их.

К врагам Даниила был применен закон древних персов о клеветниках. По нему они подвергались тому самому наказанию, на которое обрекали свою жертву. В львиный ров были брошены не только сановники, но и их семейства, что вполне согласно с свидетельством Геродота об обычае персов предавать казни вместе с виновными их жен, детей и даже близких родственников.

Дан.6:25. После того царь Дарий написал всем народам, племенам и языкам, живущим по всей земле: «Мир вам да умножит­ся!

Дан.6:26. Мною дает­ся по­веле­ние, чтобы во всякой области царства моего трепетали и бла­го­говели пред Богом Данииловым, по­тому что Он есть Бог живый и при­сносущий, и цар­с­т­во Его несокрушимо, и владыче­с­т­во Его бесконечно.

Дан.6:27. Он избавляет и спасает, и совершает чудеса и знаме­ния на небе и на земле; Он избавил Даниила от силы львов».

Признавая Бога Даниилова Богом живым, вечно пребывающим, творящим чудеса и знамения на небе и на земле, Дарий не требует однако от своих подданных отречения от своих богов и веры только в одного Бога Даниилова, а запрещает только оскорблять Его. Следовательно, подобно Навуходоносору, он далек от веры в Господа, как единого истинного Бога (ср. Дан.3:96).