Глава 1
2–18. Болезнь Охозии, царя израильского, и смерть его, по предсказанию пророка Илии.
4Цар.1:1. И отложился Моав от Израиля по смерти Ахава.
Об отложении Моава, сделавшегося данником Израиля со времени Давида (2Цар.8:2) и еще при Ахасе, платившего дань Израильскому царству (по 100 000 овец и по 100 000 ягнят в год, 4Цар.3:4), упоминается еще ниже (4Цар.3:5) в связи с вызванной этим отпадением войной. Здесь же (4Цар.1:1) об отложении моавитян, как далее (ст. 2 и далее) о болезни Охозии, говорится, как о следствии нечестия Охозии (3Цар.22:52–53), а вместе, вероятно, и в соответствии с хронологической последовательностью событий (ср. блаж. Феодорит, вопр. 1 на 4 книгу Царств). Охозия не мог предпринять похода против моавитян вследствие своей болезни (ст. 2).
4Цар.1:2. Охозия же упал чрез решетку с горницы своей, что в Самарии, и занемог. И послал послов, и сказал им: пойдите, спросите у Веельзевула, божества Аккаронского: выздоровею ли я от сей болезни? [И пошли они спрашивать.]
4Цар.1:3. Тогда Ангел Господень сказал Илии Фесвитянину: встань, пойди навстречу посланным от царя Самарийского и скажи им: разве нет Бога в Израиле, что вы идете вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское?
4Цар.1:4. За это так говорит Господь: с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь. И пошел Илия, [и сказал им].
В болезни своей, происшедшей вследствие падения с кровли (плоской, как обычно на древнем и новом востоке, ограждавшейся, на случай падения, перилами или бруствером по (Втор.22:8); ср. блаж. Феодорит, вопр. 2 на 4 книгу Царств). Охозия, недостойный царь теократического Израиля, обращается за помощью и указанием не к Иегове, а в Аккарон к некоему языческому божеству Ваал-Зевув (Веельзевул) вопросить оракул этого божества об исходе болезни.
Аккарон, евр. Екрон, LXX: Ἁκκαρών, Vulg. Аccoron, – город в самой северной из пяти областей филистимских (Нав.13:3), следовательно очень близкий к резиденции царей израильских – Самарии; первоначально назначен был в удел колену Иудину (Нав.15:45), затем Данову (Нав.19:43), но постоянно находился в руках филистимлян (1Цар.6:17; ср. Иер.25:20; Ам.1:8); теперь отождествляют с деревушкой Акир между Ямниею (Иебна) и Яффою. (Onomast 61. Robins. Palast. III, 230). Название филистимского божества Baaл-Зевув, «баал или бог мух» или «бог-муха» (LXX в данном месте передают: Βαάλ μυῖαν, Симах Βεεαξεβουλ, как позже и в Евангелии, Мф.10:25; Мф.12:24,27; Мк.3:22; Лк.11:15,18; у Акилы согласно с евр. ζεβούβ, также в Вульгата: Beelzebúb) объяснятся двояко: 1) или (по Гезению, Эвальду и др.) «отвратитель мух» – deus averruncus moscarum, подобно почитавшемуся в Элиде Ζεύς ἁποριας (миф о Геркулесе, который, принося жертву на Олимпе, для отогнания мух и других насекомых принес жертву Зевсу – отгонителю мух), и другому сходному культу бога Θεός μυιαγρός, существовавшему в Аркадии и позже в Риме; 2) по другим (Мюллер, Кейль и других), опирающимся на передачу LXX и И. Флавия (Иуд.Древн. 9:2, 1 – θεός Μυῖα), Baaл-Зевув есть бог-муха (а не враг мух), имевший идол в виде мухи, или бог, которому посвящались мухи. Так или иначе, Ваал-Зевув представлял возвещение летнего солнечного зноя, сопровождающегося (особенно в приморской филистимский стране) массой мух и др. нередко вредных насекомых; позже значение божества и культа расширилось, и при нем образовался мантический институт – оракул; вероятно, здесь же искали врачевания болезней: с обеих сторон Ваал-Зевув выступает в рассказе об Охозии. (Совершенно особняком стоит мнение Halevy, что «зевув» – не «муха», а собственное имя местности). Позднейшие иудеи отождествили имя финикийского божества с именем этого духа или сатаны (так и в Евангелии): причиной могло служить созвучие зевув и дебаба, у позднейших иудеев означавшего врага, злого духа. При этом в измененной форме (греч. Βεελζεβούλ – изменение б в л нередко в греческой транскрипции евр. «ишен») имя «Вельзевул» значило «бог жилища» или «бог навоза», чем раввины выразили презрение к филистимскому божеству, а затем и к «князю бесов» (см. Riehm. Handworterbuch des bibl. Alterthuns, I, s. 135–196. Ср. А. Глаголева, «Ветхозаветное библейское учение об ангелах», стр. 607–610).
«И пошли они спрашивать» – прибавка LXX-ти.
Снова выступает (ст. 3) теперь пророк Илия Фесвитянин, и опять как вестник гибели дому Ахава; где он был после последнего обличения Ахава (3Цар.21:1), неизвестно. Повеление идти возвестить грозное обличение Охозии пророк Илия получает от «Ангела Иеговы» (ст. 3), как и пред отправлением к Хориву ему давал повеления Ангел (3Цар.19:5,7). Об Ангеле Иеговы, как Владыке ветхоз. теократии, как Логосе, см. у А. Глаголева, «Ветхозаветное библейское учение об ангелах», с. 85–175.
4Цар.1:5. И возвратились к Охозии посланные. И он сказал им: что это вы возвратились?
4Цар.1:6. И сказали ему: навстречу нам вышел человек и сказал нам: пойдите, возвратитесь к царю, который послал вас, и скажите ему: так говорит Господь: разве нет Бога в Израиле, что ты посылаешь вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское? За то с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь.
4Цар.1:7. И сказал им: каков видом тот человек, который вышел навстречу вам и говорил вам слова сии?
4Цар.1:8. Они сказали ему: человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим. И сказал он: это Илия Фесвитянин.
Когда посланные Охозии вернулись к нему и сообщили ему роковое предсказание, то он, по их описанию вида (евр. мишпат, собств. «обыкновение», Vulg.: figura et habitus) предсказателя: «весь в волосах (евр. баал сеар – имеющий власяницу, ср. аддерет, 3Цар.19:19; Мф.3:4) и кожаным поясом подпоясан» (ст. 8), решает без колебания, что это – пророк Илия: очевидно, такое одеяние было типичным для пророка Илии, как после для многих других пророков (Ис.20:2–3); по значению своему оно близко к сак, вретищу (3Цар.21:27): означало состояние покаяния, какое изображали пророки в своей личности, а также отрицание роскоши современной жизни и призыв к первобытной простоте (ср. Мф.3:4,11:8; Евр.11:37).
4Цар.1:9. И послал к нему пятидесятника с его пятидесятком. И он взошел к нему, когда Илия сидел на верху горы, и сказал ему: человек Божий! царь говорит: сойди.
4Цар.1:10. И отвечал Илия, и сказал пятидесятнику: если я человек Божий, то пусть сойдет огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток. И сошел огонь с неба и попалил его и пятидесяток его.
4Цар.1:11. И послал к нему царь другого пятидесятника с его пятидесятком. И он стал говорить ему: человек Божий! так сказал царь: сойди скорее.
4Цар.1:12. И отвечал Илия и сказал ему: если я человек Божий, то пусть сойдет огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток. И сошел огонь Божий с неба, и попалил его и пятидесяток его.
Из самого факта отправления Охозией отряда 50 чел. солдат (войско у евреев делилось на отряды в 50, 100, 1000 чел. (Чис.31:14,48)) к Илии видно враждебное намерение царя относительно пророка (может быть, царь опасался сопротивления со стороны почитателей пророка). И обращение двух первых пятидесятников к пророку (стихи 10, 12), лишенное почтения, выражающее, напротив, повеление и, может быть, насмешку над пророческим достоинством Илии. Этой общностью настроения ста воинов и двух их предводителей с настроением самого нечестивого царя может быть объясняема тяжесть небесной кары, низведенной на них Илией, хотя все же кара эта остается исключительной принадлежностью Ветхого Завета в его отличии от Нового (Лк.9:54). «Обвиняющие пророка (в жестокости) двинут свой язык против Бога и пророка Его, потому что Им послан огонь... Надлежит знать правдивость Божия промышления, знать, что Бог законно наказывает согрешающих и благодетельствует благоугождающим Ему. Видно же, что пятидесятники и подчиненные их были в согласии с намерением посылавшего, почему и потерпели от Бога наказания» (блаж. Феодорит, вопр. 4 на 4 книгу Царств).
4Цар.1:13. И еще послал в третий раз пятидесятника с его пятидесятком. И поднялся, и пришел пятидесятник третий, и пал на колена свои пред Илиею, и умолял его, и говорил ему: человек Божий! да не будет презрена душа моя и душа рабов твоих – сих пятидесяти – пред очами твоими;
4Цар.1:14. вот, сошел огонь с неба, и попалил двух пятидесятников прежних с их пятидесятками; но теперь да не будет презрена душа моя пред очами твоими!
Вместо выражения «в третий раз» (евр. шелишим) лучше принять чтение «третьего» согласно с LXX-ю (кодексы XI, 44, 52, 56, 64, 74, 92, 106, 119, 120, 121, 123, 134, 144, 236, 242, 243, 244, 247 у Гольмеса; в принятом греч. тексте вовсе нет соответствующего слова), Вульгатой и славянским текстом; благочестивое настроение третьего пятидесятника, начальника нового пятидесятка, спасло его и солдат от участи двух первых отрядов (ср. блаж. Феодорит, вопр. 4). Пророки, как носители откровения Божия, должны были встречать со стороны людей почтительное отношение (ср. 4Цар.2:23–24), как и безусловное послушание (ср. 3Цар.13). Гибель первых двух отрядов была предостережением для чтителей Ваала в Израильском царстве.
4Цар.1:15. И сказал Ангел Господень Илии: пойди с ним, не бойся его. И он встал, и пошел с ним к царю.
4Цар.1:16. И сказал ему: так говорит Господь: за то, что ты посылал послов вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское, как будто в Израиле нет Бога, чтобы вопрошать о слове Его, – с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь.
Безбоязненно явившись к Охозии, пророк Илия повторил ему прежнее (4Цар.1:6) предсказание смерти.
4Цар.1:17. И умер он по слову Господню, которое изрек Илия. И воцарился Иорам [брат Охозии], вместо него, во второй год Иорама, сына Иосафатова, царя Иудейского, так как сына у того не было.
4Цар.1:18. Прочее об Охозии, что он сделал, написано в летописи царей Израильских.
Вместо бездетного Охозии (LXX-ти слав. не имеют замечания ст. 17 о бездетности Охозии) воцарился брат его Иорам. «Был закон, чтобы царство наследовали дети царей, а если нет детей, старший брат или ближайший родственник» (блаж. Феодорит, вопрос 5 на 4 книгу Царств). Время воцарения Иорама израильского определяется неодинаково в трех различных местностях: а) здесь (ст. 17) – во 2-й год царствования Иорама иудейского сына Иосафата (ср. 3Цар.22:50); б) в (4Цар.3:1): в 18-й год Иосафата и в) в (4Цар.8:16) говорится, что, напротив, Иорам иудейский воцарился в 5-й год Иорама израильского. Две последние даты оправдываются свидетельством III главы о совместном походе Иорама с Иосафатом на Моава; дата же данного места объясняется, может быть, тем, что Иосафат иудейский некоторое время (около 5 лет) мог иметь соправителем сына своего Иорама.