Болотов В. В.
Болотов Вас. Вас. – доктор церковной истории, знаменитый профессор С.-Петербургской дух. академии (род. 1 янв. 1854 г. t 5 апр. 1900 г.). Родом из Тверской епархии, сын дьячка, он рано лишился отца и получил воспитание под руководством своей бедной, но умной и глубоко религиозной матери. Уже в детстве он обнаруживал недюжинные дарования и серьезные не по летам наклонности, с успехом прошел обычную школу духовного воспитания в Осташковском дух. училище и Тверской семинарии и в 1875 г. поступил в Спб. духовную академию на церковно-историческое отделение. С первых же дней пребывания в академии он занял в ней совершенно исключительное положение среди студенчества. Редкое сочетание могучего ума с феноменальной памятью (не ослабевшей у него и с годами), необычайный в его годы запас разнообразных научных сведений, превосходное знание древних и новых языков, всецело охватившее все существо его чистое научное увлечение, – все это ставило его вне всяких сравнений. Студента Б. в академии сразу все узнали, все составили о нем одно мнение. Семестровые его сочинения уже на первом курсе были таковы, что обратили на себя особенное внимание профессоров, а историческое отделение с этой уже поры стало следить за его научным развитием особым образом. Прошло лишь два с половиной года со времени поступления его в академию, как он, так сказать, избран был уже на профессорскую кафедру: 5 марта 1878 г. скоропостижно скончался проф. И. В. Чельцов, и совет академии решил не замещать освободившейся кафедры древней общей церковной истории до окончания курса студентом Б. Профессором-руководителем для Б. с этого времени, взамен Чельцова, стал И. Е. Троицкий, временно заместивший кафедру последнего. Спустя несколько месяцев по окончании курса (28 окт. 1879 г.), В. В. Болотов защитил уже свою магистерскую диссертацию: «Учение Оригена о Св. Троице». Многоопытный рецензент этой диссертации, проф. И. Е. Троицкий, спустя уже 15 лет после ее защиты, официально назвал ее не магистерской, а докторской, по своим достоинствам, диссертацией. Характеризуя вообще ученые исследования Б., проф. И. Е. Троицкий в своем представлении его на ученую степень доктора церковной истории писал: «В этой первой ученой работе (т. е. магистерской диссертации) Б. сразу выяснились и установились все типические особенности его дарований и приемов. Все последующие его труды были лишь дальнейшим развитием и усовершенствованием тех и других. Но при этом обнаружилось и нечто новое, характеризующее истинных ученых по призванию. По мере того, как подвигались вперед его занятия в области избранной науки, Василий Васильевич постоянно расширял их ближайшим образом в интересах самой этой науки, а потом и в видах расширения своего научного горизонта вообще, параллельными работами в области других наук. Избыток сил искал себе простора, а научная добросовестность его не дозволяла останавливаться на полдороге – довольствоваться научными результатами, добытыми другими, а подбивала его самому добиваться их путем изучения первоисточников и лучших методов научного исследования, чтобы занять совершенно самостоятельное и равноправное положение среди ученых нашего времени, пользующихся общею известностью и заслуженным авторитетом, в науке. Прекрасно владея древними языками – еврейским, греческим и латинским, открывшими ему доступ к первоисточникам истории и культуры не только этих народов, но и всего древнего и средневекового мира вообще, и обладая таким же знанием новых языков – немецкого, французского, английского, итальянского, Б. не удовольствовался этим, и ввел в круг своего изучения целую группу восточных языков – арабского, армянского, коптского и др. и поставил это изучение, равно как и изучение новых языков, на общую филологическую почву и таким образом придал ему чисто научный характер. Отсюда в дальнейших работах Василия Васильевича дается все более места филологическим изысканиям, дающим неожиданно богатые результаты даже для разъяснения и решения специальных исторических и церковных вопросов». – «Под каждой фразой Б. чувствуется широкая общеисторическая почва. Так кратко и в то же время так содержательно и точно характеризовать целые богословские направления с их иногда очень тонкими оттенками и так сжато и точно суммировать сущность и оттенки мнений отцов церкви... мог только ученый, чувствующий себя полным хозяином в своей области»... За совокупность своих сочинений Б. удостоен был советом академии степени доктора церковной истории, в области которой он своими критическими работами являлся едва ли не первым инициатором чисто ученой ее разработки и создал, можно сказать, целую школу, имеющую даровитых тружеников в лице его немалочисленных учеников.
Деятельность проф. Б. не ограничивалась одной академической работой, одним кабинетным специально-ученым трудом. К его эрудиции прибегали и его талантом пользовались, особенно в последнее десятилетие, и высшая церковная власть, и отчасти высшее светское правительство. Указом Св. Синода от 15 дек. 1892 г. он назначен был делопроизводителем в комиссию для предварительного выяснения условий и требований, какие могли бы быть положены в основу переговоров о соединении старокатоликов с православной русской церковью. Комиссия, назначенная Св. Синодом согласно воле императора Александра III и под председательством высокопр. финляндского архиеп. Антония, состоявшая из лиц, близко знавших старокатолическое движение в жизни и в истории, получила в лице проф. Б. такого делопроизводителя, который и все необходимые для нее исторические справки мог дать в полном изобилии, и в формулировке условий и требований соединения послужить делу всей силой и гибкостью своего несравненного языка. Затем он призван был высшей Церковной властью принять самое близкое участие в совершившемся 25 марта 1898 года присоединении к православной церкви сиро-халдейских несториан. Нужно было выяснить, на каких условиях и каким церковным чином должно совершиться каноническое воссоединение их с православной церковью, а также перевести на язык присоединяемых необходимые вероисповедные формулы и пр. Перевод он исполнил так, что удивлялись сами сирохалдейцы. Вообще в этом необычном в наши времена присоединении к православной церкви остатка ереси давно минувших веков как нельзя больше пригодились и истинноисторический глубоко-научный взгляд почившего на церковные канонические и жизненные отношения православной вселенской церкви V и последующих веков, и его редкое знание восточных языков. Этим последним знанием Б., почти одновременно с его участием в сиро-халдейском вопросе, воспользовалось и министерство иностранных дел, тщетно дотоле искавшее в России ученого, который мог бы перевести нужные ему абиссинские грамоты (за эту услугу министерство ходатайствовало о награждении почившего чином действ. стат. советника). Б., кроме коптского и эфиопского языков, знал и амхарский (новоабиссинский) язык. В последний год своей жизни Б. назначен был высшей церковной властью делегатом от духовного ведомства в особую, образовавшуюся при астрономическом обществе, комиссию по вопросу о согласовании старого стиля нашего календаря с новым, принятым Зап. Европой. Будучи преимущественным специалистом по вопросам хронологии вообще, он изучил интересовавший комиссией вопрос во всех его деталях, не только с церковно-канонической и научно-исторической, но и со всех других сторон. Вообще, русская, а с нею и вся православная церковь потеряла в Б. такого сына, к научной помощи которого с полным доверием всегда могла обратиться при решении трудных и важных церковных вопросов, требующих самого обильного света церковно-исторической науки.
В полном разгаре этой специально учёной и, вместе, общественной деятельности профессор Б. скончался – к великому огорчению академии, потерявшей в его лице лучшее свое украшение. Он умер от полного истощения своих физических сил вследствие страшно напряженного труда и унес с собою в могилу бесчисленные сокровища знаний, делавшие его поистине «ходячей библиотекой». Академия, оплакивая своего знаменитого профессора, нашла облегчение своему горю в Высочайшем соболезновании Государя Императора, которому, как гласила специальная телеграмма, «благоугодно было выразить Спб. духовной академии свое соболезнование по поводу тяжкой утраты ею, понесенной со смертью профессора Василия Васильевича Болотова, ученые труды которого были известны Его Величеству». Это впервые в истории нашей богословской науки ученые труды скромного труженика науки дошли до слуха Царева и нашли себе торжественное одобрение.
Литературные труды Б., за исключением первоначальных его журнальных работ, носят на себе строгоученый характер, и по форме изложения доступны очень ограниченному кружку специалистов. Сам он любил говорить, что пишет «для несуществующих читателей». Зато для специалистов каждая его статья и даже заметка была истинным сокровищем, и хотя он написал немного, но «полное собрание его сочинений» было бы драгоценным вкладом не только в нашу русскую, но и всемирную церковно-историческую литературу.
Вот краткий перечень его главнейших трудов (кроме упомянутой выше диссертации), помещенных в академ. Журнале «Христ. Чтение»:
I. Из церковной истории Египта. Ревилью и его издания. 1) Рассказы Диоскора о Халкидонском соборе. В примечаниях: церковно-исторические очерки и наброски. 1884, 11–1 2 (стр. 581–6 25); 1885, 1–2 (9–94). В отдельных оттисках: выпуск первый, 131 стр. 2) Житие блаженного Афу, епископа Пемджеского. 1886, 3–4 (стр. 334–377). 3) Архимандрит тавеннисиотов Виктор при дворе константинопольском с 431 г. 1692, 1–2 (стр. 63–80), 5–6 (335–361). Appendix: «Параволаны ли?» (орфографический вопрос), 1692, 7–8 (стр. 18–37). 4) День и год мученической кончины св. евангелиста Марка. 1893, 7–8 (стр. 122–174), 11–12 (405–434). В отдельных оттисках: выпуск четвертый, 259–434 стр.
II. Несколько страниц из церковной истории Эфиопии. 1) К вопросу о соединении абиссин с православной Церковью. (Речь, читанная на годичном акте академии 16 февраля 1888 г.), 1888, 3–4 (стр. 450–469). 2) Богословские споры в эфиопской церкви, 1888, 7–8 (стр. 30–62), 11–1 2 (775–832).
III. Либерий, епископ римский, и сирмийские соборы. Четверть часа магистерского коллоквиума 8 октября 1890 года, дополненная и разъясненная (По поводу коллоквиума В. Н. Самуилова: «История арианства на латинском западе» 353–430 г.), 1691, 3–4 (стр. 304–315), 5–6 (434–459), 7–8 (61–78), 9–10 (266–282), 11–1 2 (386–394). Экскурс первый: Сардика или Сердика? (орфографический вопрос), 1–9 1, 5–6 (стр. 511–517). Экскурс второй: Реабилитация четырех документов 343 года, 1891, 7–8 (стр. 79–109).
IV. Михайлов день. Почему собор св. архистратига Михаила совершается 8 ноября? (эортологический этюд), 1892, 11–12 (стр. 593–644).
V. Следы древних месяцесловов поместных церквей, 1893, 1–2 (стр. 177–210). В отдельных оттисках: Appendix к этюду «Михайлов день», 59–94 стр.
VI. Из истории церкви сиро-персидской.
Глава I. Супурган. Значение этого имени, 1899, 1 (стр. 112).
Глава II. Список католикосов селевкисктисифонских, 1899, 4 (стр. 789–804), 5 (1004–1031), 6 (1182–1204).
Экскурс: Что знает о начале христианства в Персии история? 1900, 1 (стр. 65–99), 3 (428–439). Уже после смерти Б. напечатано окончание этой работы под заглавием, «Календарь персов» (1901, март и апр.).
VII. Валтасар и Дарий Мидянин. Опыт решения экзегетической проблемы. Спорный вопрос в вавилонской хронологии. Имя Астиаг. Хр. Чтение, 1896 9–10 (стр. 279–341).
См. «Венок на могилу в Бозе почившего проф. В. В. Болотова» Спб. 1900. Сочинение его товарища по семинарии М. В. Рубцова под заглавие: «В. В. Болотов», Тверь, 1900 (с двумя портретами). См. также статью его преемника по кафедре доц. A. И. Бриллиантова в апр. кн. «Христ. Чтен.» за 1901 г.