Власть церковная

Власть церковная. Понятие о церковной власти. Власть вообще есть полномочие (лат. potestas – possum – мощь, сила) действовать собственными силами (греч. έξουσία – из своей сущности) или направлять силы других к определённой цели. Понятие власти предполагает как свои существенные признаки: а) основание или источник полномочия; б) лицо (индивидуум или коллективное), или субъект власти; в) сферу – объекты или лица, силы которых подчинены властному лицу. Смотря по тому, какой из этих признаков поставляется на первом плане, общее понятие власти определяется особыми предикатами или подразделяется на виды. Так, есть власть Божественная и человеческая (по источнику полномочий); семейная и общественная (по сфере применения полномочий); последняя, в свою очередь, может подразделяться на власть государственную и церковную, военную и гражданскую и т. д. Отсюда под именем церковной власти разумеется полномочие (или сумма полномочий), применяющееся в Церкви или исходящее от Церкви.

Виды церковной власти. Понятие церковной власти настолько обширно, что само, в свою очередь, может делиться на виды и подвиды.

Церковь, как явление, имеющее свою продолжительную историю, есть религиозное общество, или союз таковых обществ. Однако же оно образовалось и доселе существует не в силу каких-либо естественных условий исторического развития или как изобретение человеческого гения, но как Божественное Установление, имеющее в основании неизменные начала организации, невидимо охраняемое и управляемое Главою – Господом Иисусом Христом и имеющее существовать независимо от смены веков до конца мира. Это божественное основание Церкви пребывает неподвижным и неизменным; изменениям подлежит только то, что созидается на этом основании человеческой деятельностью, то более, то менее согласующееся с волею Божиею и в этой мере качественно различающееся так же, как различаются строительные материалы, употребляемые тем или иным строителем для своего здания (1Кор.3:12–13).

К этим всегда тождественным началам церковной организации принадлежат те божественные полномочия, которые дал Церкви Сам Основатель её, непосредственно апостолам, а затем и преемникам их, установив новозаветное священство и церковную иерархию. Эти полномочия следующие: а) власть учения (έξουσία διδακτική): б) власть священнослужения (έξουσία ιερατική); в) власть пастырская (έξουσία ποιμαντική)¹⁶.

Эти, троякого рода, полномочия и составляют первый и важнейший вид церковной власти – власть священную, или иерархическую. Без этих полномочий не было и не может быть Церкви; если бы их не дано было Церкви, она давно прекратила бы своё существование; с ними же она пребудет до конца мира, и никакие враги Церкви, даже врата адовы – по слову Господа – не одолеют её (Мф.16:18). Такое значение их объясняется из сущности их. Отличительными при­знаками их служит следующее:

1. Их источник. Они проистекают не от какого-либо земного авторитета, но непосредственно от божественной власти Основателя Церкви. Дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли – торжественно вещал Он Своим избранным апостолам – шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). Он не поручил осуществление этих полномочий ни иудейскому синедриону, ни римскому кесарю, но – по слову апостола – худородным и уничиженным (1Кор.1:28), которых избрал Сам, поставляя этим порученное им дело вне зависимости от земной силы и величия, и в день Пятидесятницы облёк силою свыше (Лк.24:49). Апостолы поставили себе преемников этих полномочий, и с тех пор непрерывно проходит и будет до конца мира продолжаться эта цепь преемства божественных полномочий в Христовой Церкви. Единственный способ получения их – таинственное священнодействие хиротонии, или рукоположения, совершаемое в Церкви Христовой высшими носителями священных полномочий – епископами. Никто из людей иначе не может получить никакой степени священства. Посему, действующие этими полномочиями священнослужители основываются на праве божественном (jure divino), а не человеческом, и никакая земная власть, опирающаяся на право человеческое (jus humanum), как не может дать, так и не может отнять у законно поставленного священника его священной власти.

2. Характер полномочий священной власти исключительно духовный, а не материальный. Сферою действий священника служит духовный мир человека с его стремлением к единению с Богом, – к истине и нравственному совершенству, но в его полномочиях, как священника, нет власти подчинять себе материальные вещи: ибо и Сам Основатель Церкви свидетельствовал о Себе, что Сын человеческий не имеет где главы подклонити (Мф.8:20) и что Царство Его – не от мира сего (Ин.18:36). Священник есть проповедник и учитель закона Божия, страж, блюститель его и руководитель в деятельном исполнении его вверенными ему пасомыми, и совершитель таинственных священнодействий и молитв.

3. Хотя по содержанию своему полномочия священной власти на первом плане поставляют уполномоченным право и долг только личного их действования (а не управления деятельностью других) и, хотя сами апостолы обозначали своё высшее призвание не иначе, как служением Слову (Деян.6:4), а своё положение в церкви – положением слуг Христовых и строителей таин Божиих (1Кор.4:1) (а не положением начальников в отношении к прочим, как подчинённым); однако же полномочия эти, как по их исключительной принадлежности только некоторым (а не всем членам Церкви), так и по самому их существу таковы, что с необходимостью ставят действующих ими в положение начальников ко всем остальным, как подчинённым, именно в сфере влияния этих полномочий. Так, исключительно некоторым принадлежащее полномочие учительства, при осуществлении его, необходимо соединяется с правом их руководить своих учеников в усвоении преподаваемого, с правом оценивать успехи их, с правом запрещать или дозволять такое или иное применение усвоенного. Авторитет или власть и обыкновенного учителя так общепризнан для его учеников, что противление ему со стороны какого-либо из них должно быть рассматриваемо, как результат умственной слабости, или сознательного нежелания быть учеником; в том и другом случае исход для него один: исправиться – подчинением власти учителя, или оставить его школу. Тем более это нужно сказать об учителях церковных, получивших свою власть от Того, Кто сказал им: слушаяй вас Мене слушаешь и отметаяйся вас Мене отметается (Лк.10:16), посему и апостол заповедует членам церкви, не получившим полномочия учительства церковного: повинуйтеся наставником вашим и покоряйтеся (Евр.13:17). Точно так же в исключительном полномочии к учительству некоторых implicite заключается и право признать или не признать годность и способность к производству в должность учителя нового члена: ибо немыслимо, чтобы таковое право когда-либо и где-либо приписывалось ученикам, а не учителям.

Исключительно некоторым принадлежащее полномочие священнодействия необходимо предполагает за ними власть от остальных, присутствующих при священнодействии, требовать соблюдения известной дисциплины, власть дозволять или воспрещать какое-либо деятельное участие в акте священнодействия и точно так же, как и при полномочии учительства – право назначать преемников себе в должности священнослужителей. То же самое и в полномочии пастырства. Отсюда и следует, что носители священной власти составляют в церкви не только особый класс служащих церкви лиц, имеют не только служебные полномочия, но и церковное начальство (ίεράρχια) и полномочия в собственном смысле правительственные (εξουσία διοικητική, potestas jurisdictionis). В целом носители священных полномочий того и другого порядка (служебных и правительственных) составляют высший чин или сословие в церкви (τάγμα, ordo) по отношению ко всем остальным членам церкви, совокупность которых обозначается терминами «верные» (πιστοί) (Апост. пр. 9), «верные братия» (αδελφοί πιστοί) (Феоф. Александр, прав. 8), «миряне» (λαϊκοί) (Апост. пр. 81). Но они и сами между собою различаются степенями (βαϑμός), обусловливаемыми неодинаковыми распределением священных полномочий, и образуют градацию подчинённости низших степеней высшими. Этот признаки (правительственных полномочий) в содержании священной власти и отмечен уже библейскими наименованиями степеней иерархии: 1) епископа (έπίσκοπος – надзиратель – верховный блюститель); 2) пресвитера (πρεσβύτερος – старейшина); 3) диакона (διάκονος – служитель, т. е. исполнительный орган первых двух).

4. Правительственная власть (έξουσία διοικητική, роtestas jurisdictionis) подразделяется на следующие полномочия: законодательные, административные, судебные, исполнительные. Успешное их осуществление необходимо предполагает правильную общественную организацию, правильное внешнее благоустройство общества. В основных чертах общественная организация Церкви и её управления дана Основателем её и апостолами, и зиждется также на божественном праве. Но в течение многовекового исторического существования Церкви в человеческом роде, первоначально данная ей общественная организация подвергалась различным изменениям, осложнялась, развивалась: эти изменения происходили неизбежно под влиянием изменчивого внешнего положения Церкви в среде различных народов и государств.

Благовестическою деятельностью апостолов и их сотрудников в благовествовании Церковь распространялась первоначально по большим городам – центрам гражданского управления, отсюда – по малым городами и тяготевшим к ним в гражданском отношении селениям. По этим городами и располагались христианские общества – церкви, управлявшиеся каждая богоустановленной иерархией – епископом, пресвитерами и диаконами. Но эти, отдельно самоуправлявшиеся, общества находились в постоянном сношении между собою и в важных случаях высшие правители этих обществ – епископы собирались в одно место – какой-либо город, составляли собор (σύνοδος, concilium) и на нем разрешали какой-либо вопрос, недоумение, или установляли меры, отвечавшие потребностям времени. Обычай составлять по требованию обстоятельств епископские соборы, как высший орган церковного управления, имевший основание и начало своё в Иеруслимском апостольском соборе, уже в течение первых трёх веков совершенно независимого положения Церкви от государства, положили основание образованию градации между самими епископами и их кафедрами, именно, в церковно-правительственном отношении. Епископы более значительных в гражданском управлении городов, или городов столичных для известного народа, в которых по преимуществу собирались соборы из епископов соседних, меньших, городов, силою обычая становились естественными председателями таковых соборов и получили название или титул «старейших» или «первых» между прочими. Так, самостоятельною практикою Церкви первых веков выработалось в высшей степени важное начало церковно-правительственной организации, отлившееся в форму следующего апостольского правила: «Епископам всякого народа подобает знати «первого в них» (έν αύτοῖς πρῶτον) и признавати его яко главу и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения: творити же каждому только то, что касается до его епархии и до мест, к ней принадлежащих. Но и «первый» ничего да не творит без рассуждения всех» (34).

В IV и V вв. под влиянием быстро увеличившейся численности христианского населения, а вместе с тем, и епископских кафедр в греко-римской империи, политически объединявшей тогда почти все культурные нации, указанное нами начало правительственно-церковной централизации сделало дальнейшие шаги, выработало новую градацию церковно-­правительственных чинов и округов, или районов, на которые простиралась их правительственная власть (юрисдикция): явились митрополиты, архиепископы, экзархи, папы¹⁷, патриархи, католикосы¹⁸. Образовались соответственные им районы, или пределы, на которые простиралась их юрисдикция, под названием: епархии (римская провинция, вмещавшая в районе несколько епископских кафедр) с главою её – митрополитом или примасом, диецеза (округ, вмещавший несколько епархий) с главою его экзархом или архиепископом, патриархата (вмещавшего несколько диецезов) с главою их патриархом. В соответствии с этим образованием и церковный собор, как правительственное учреждение, образовал степени или инстанции под названием «собора епархиального», «диецезанского», «патриаршего» и «вселенского».

В круг ведения этих высших церковно-правительственных учреждений и входят все «церковный дела» (πράγματα έκκλησιαστικά), требующие применения власти законодательной, административной, судебной и исполнительной. Наивысшей инстанцией по всем отраслям церковного управления в градации соборов служит вселенский собор. Сверх того, ему исключительно принадлежит наивысшая церковно-законодательная власть, выражающаяся в формулировании догматов христианского вероучения. Ни один из поместных соборов этой власти не имеет. Прочие соборы качественно не различаются в своей церковно-­правительственной компетенции: различие между ними только во внешних пределах их влияния. Так, они имеют власть установлять «правила» (κανόνες), каждый для округа, подчинённого его ведению (власть законодательная); имеют власть надзора в каждой из епархий, входящих в состав округа, на который простиралась власть собора, власть рукоположения епископа на освободившуюся кафедру, принадлежащую заведоваемому им округу; каждый из них имеет значение высшей судебной инстанции по отношению к епархиальному суду и т. д.

Параллельно с образованием организации окружного церковного управления шла и организация епархиального управления. Пресвитеры и диаконы, первоначально бывшие единственными помощниками епископа и его исполнительными органами, жившие вблизи или вместе с ним, впоследствии времени, в особенности с образованием в епархии приходов и монастырей, а также разных богоугодных заведений, состоявших в ведении церкви, стали отправлять служение своё не только при епископе и его кафедральной церкви, но и в отдельности от него при приходах, монастырях и богоугодных заведениях. Клир естественно разделился на кафедральный и приходский, городской и сельский. Настала необходимость установить специальные органы по разным отраслям епархиального управления. И вот, явились специальные должности по церковному управлению (όφφικια έκκλησιαδτικά) – органы надзора: хорепископы, периодевты, архипресвитеры, протопресвитеры, сакелларии. Для более благоустроенной церковной экономии – экономы, скевофилаксы, апокрисиарии, а также управители богоугодными заведениями: больницами, сиротскими домами, богадельнями; для административных и судебных дел – архидиаконы, экдики, хартофилаксы, нотарии. По каноническому праву восточной церкви все эти чины, в то же время, были и носителями священных степеней пресвитера или диакона¹⁹. Так, рядом с иерархическою градациею степеней (βαϑμοί) образовалась градация правительственных должностей. Богоустановленный чин иерархии через такое осложнение в существе своём, однако же, не изменился; таким осложнением не создалось увеличение степеней её: ибо определение в эти должности происходило (как в аналогичный им должности происходит и теперь) не через священнодействие хиротонии, а через простое официальное уполномочение (προσβολή, delegatio). По существу своему каждая церковно-правительственная должность есть поручение или делегация начальника своему подчинённому, которое всегда он может и отнять у него. В епархии таким уполномочивающим (делегантом) служит епископ; в целой поместной церкви – общий собор её епископов.

5. Церковь есть не только установление Божественное, но и человеческое общество и притом, такое многочисленное по составу своих членов, что не вмещается в одной какой-либо нации или государстве, но среди разных наций и государств – во всем мире. С последними она необходимо входит во взаимообщение. Ибо, хотя по существу своему она есть чисто духовный союз и общение людей, но нравственное влияние её на человека так всеобъемлюще и глубоко, что отражается на всей его жизнедеятельности, на всех его отношениях, личных, семейных, общественных. Христианское религиозное убеждение и религиозная совесть обнаруживают себя необходимо в делах, во вне. Любовь к Богу и ближним, воспитываемая церковью, проявляется во вне всецелою преданностью церкви, любовью к ней самой и ко всем её учреждениям, и побуждает человека к жертве в пользу её. С другой стороны, она есть такая социальная сила, что с нею находит необходимым считаться даже и государство, расположенное индифферентно и враждебно, и относится к ней по внешности благосклонно лишь по соображениям просто политического благоразумия и расчёта. Этими двумя мотивами объясняются богатые материальные жертвы в пользу церкви со стороны граждан-членов её и разные права и привилегии, жалуемые учреждениям её даже от государств иноверных. Следствие таких отношений то, что Церковь является собственницей имуществ движимых и недвижимых и носительницей полномочий гражданской юрисдикции. Размеры власти церковной увеличиваются притоком полномочий человеческого права. Из этого источника, иногда весьма обильного, проистекает второй класс полномочий церковной власти, – церковной не по происхождению – из самой церкви, как первый рассмотренный нами вид полномочий, – а по принадлежности их церкви.

Сообщение церкви этого рода полномочий происходит двумя юридическими актами: а) даром и б) государственным пожалованием. История свидетельствует, что Церковь с самого начала своего существования была владетельницею имуществ, приобретая долгое время эти последние единственным способом даром или жертвою от состоятельных братий. И эти имущества по временам были так велики, что их доставало на пропитание всех бедных церкви и на выкуп пленных. И церковная иерархия не только не возбраняла такие дары, но и поощряла их, почитая нравственным правом служащих алтарю – питаться от алтаря и нравственною обязанностью верных приносить к алтарю от трудов своих посильные жертвы по подобию древних иудеев, приносивших начатки и десятины в пользу храма и левитов. Но она поощряла такие дары, поскольку они проистекали из доброй воли и расположения дарителей, но отнюдь не допускала притязаний от имени Церкви на имущество своих членов. Мало того, она строго воспрещала даже и принимать дары от лиц, запятнавших себя образом жизни, недостойным христианина (см. Апостольские Постановления, кн. 4, гл. 6 – 10). Такой взгляд на дар остался запечатлённым навсегда в канонах православной церкви. Притязание и насильственное требование его, предъявляемое служителем церкви есть вымогательство и симония. Но долгое время такое владение имуществом для Церкви было только фактическим, а не имело характера собственности. Только государственное признание Церкви в правах собственности со стороны византийских императоров утвердило за нею право приобретения имущества, как посредством дара, так и другими законными способами, и сделало её юридически полномочным владельцем и распорядителем своего имущества (утвердило власть над ним).

То же явление встречаем потом всюду и всегда в государствах. Справедливо, поэтому, церковную власть над имуществом признавать опирающейся на государственном полномочии.

Пожалование церкви правами и привилегиями со стороны государства выражается в различной мере и в различных формах. В Византии император Юстиниан сообщил «канонам», постановленным и утверждённым четырьмя вселенскими соборами, силу государственных законов; решениям и приговорам епархиального и соборного суда силу решений и приговоров государственных судов. Он же одарил епископов весьма важными полномочиями по общегосударственному и городовому управлению; монастыри и другие церковные учреждения, а также и клир церковный свободою от некоторых повинностей и изъятием из гражданской подсудности (иммунитет). – В древней Руси великие князья и цари, а также и татарские ханы (в период монгольского ига) жаловали митрополитов, епископов и монастырских властей населёнными землями и одаряли их на правах вотчинников над тяглыми людьми административною и судебною властью – по делам гражданским и даже уголовным. В новой России со времени Петра Великого и доселе церковно-правительственные учреждения, Св. Синод, епархиальные епископы и духовные консистории одарены полномочиями государственных присутственных мест и начальств, так что их административный определения и судебный решения рассматриваются и имеют значение действий государственных присутственных мест и начальств. Равным образом, иерархические и церковно-должностные лица, составляющие духовное и монашеское звание и, в особенности, облечённые полномочиями церковно-правительственной власти, как-то: митрополиты, члены Св. Синода, епархиальные архиереи, главный священник армии и флота, архимандриты, протоиереи, благочинные, начальники и наставники духовно-учебных заведений, и проч., приравнены различным чинам государственной службы.

И все эти и им подобные права, привилегии и полномочия исходят на церковь от пожалования государственной власти. Следствием такого проникновения в церковное устройство и организацию церковного управления элементов местного государственного права или элементов собственно-церковного творчества, обусловливаемого влиянием национального склада и обычаев, является весьма заметное разнообразие в устройстве поместных церквей, при неизменно сохраняющемся тождестве во всех их основных началах церковной богоустановленной иерархии. Церковная иерархия в каждой поместной православной церкви удерживает неизменно три степени чинов, которые, быв облечены благодатною силою свыше в таинстве хиротонии, и осуществляют всюду с равною силою данные им полномочия священной власти. Но внешняя организация управления, виды и формы церковно-­правительственных учреждений, опирающиеся как на полномочия божественного права, так и человеческого, допускают значительное различие, отличая каждую поместную церковь, так что это различие форм устройства и управления церковного наука церковного права может свести лишь к нескольким более или менее устойчивым типам.

Обобщая все, доселе сказанное о церковной власти, мы приходим к следующим общим положениям:

1) Церковная власть по источнику, из которого проистекают её полномочия, разделяется на два вида: божественную и человеческую. Первый вид называется священной, а носители её – церковной иерархий. Второй вид проистекает из частного, или государственного уполномочения, мотивам к которым служит или любовь и преданность к церкви, или расчёт благоразумной государственной политики.

2) По содержанию своему церковная власть состоит из полномочий или служебных, отправление которых составляет право и долг личного действования или служения церкви, – или же правительственных, отправление которых состоит в направлении и руководстве подчинённых, в целях охранения порядка и благоустройства церковного общества.

3) По характеру своему полномочия священной власти – духовны: их сфера – внутренний мир человеческой души и средствами применения их служит часто нравственные меры просвещения, освящения, молитвы и пастырства. Полномочия, проистекающие от частного и государственного уполномочения, относятся к внешнему миру – утверждают власть церкви имущественную, или устанавливают более или менее благоприятное для неё положение в государстве.

Мы изложили только схему или набросок учения православного церковного права о церковной власти. Желающим получить основательное и полное ознакомление с этим предметом рекомендуем следующие пособия: Специальные сочинения: Τοῦ κανονιζοῦ δικαίου τῆς ορϑοδόξου άναταληκῆς εκκλησίας τά περί ιερατικῆς εξουσίας ύπό Ίωάννου Παππαλουκα Εύταξίου. Έν Άϑήναις. 1872. Н. Заозерский. О церковной власти. Сергиев Посад, 1894. Курсы церковного права: Р. Hinschius, System des katholischen Kirchenrechts mit besonderer Rücksicht auf Deutschland. В. I. Berlin. 1869. Никодим, епископ Далматский, Православное церковное право (Перевод Петровича), Спб., 1897. Проф. Н. С. Суворов, Учебник церковного права. Ярославль, 1898. Проф. Н. С. Павлов, Лекции по церковному праву (издающиеся в «Богословском Вестнике»).

Н. Заозерский