Киворий

Киворий – спорное со стороны производства слово. По мнению одних, оно происходить от арабского «gáb» – сосуд, кубок; по словам других, – от еврейского «käbar», «käbarim» – гроб (проф. Е. Е. Голубинский, История русской церкви I, 2, стр. 145, прим. 2), третьи (проф. Н. В. Покровский, Происхождение древнехристианской базилики, стр. 161, прим. 1) корнем его считают греческое «κιβω/ριον», каковым именем называлась шелуха на плодах одного египетского растения – «κολοκα’σιον». Так как она имела форму кубка и употреблялась египтянами вместо чаши (Плиний, 21, Hist. nat. 51), то Атеней и замечает: «киворий есть род кубка» (Suicerus, Thesaurus ecclesiasticus II, стр. 100). В том же значении употребляется слово «киворий» у Горация (Carm. I , 11; od. 7). Совершенно одиноко стоит словопроизводство Софрония патриарха Иерусалимского: Κοβ – ковчег, ωριον – устроение его (Писания отцов и учителей церкви, относящиеся к истолкованию правосл. богослужения I, стр. 267), и Германа Константинопольского – ωριον – озарение Господне (ibid., стр. 362). В христианской археологий под именем кивория разумеется устрояемая над престолом сень, – круглый или куполообразный верх, утверждающийся на нескольких колоннах, столбах. Напоминая своею формой надгробные памятники древних народов, кивории обязаны своим происхождением желанию христиан сделать престол как можно более похожим на надгробный памятник и чрез то нагляднее выразить мысль, что престол – гроб, место положения тела Христова. Такой именно взгляд высказывают Константинопольский патриарх Герман и Иерусалимский Софроний. По словам первого, «киворий поставляется в церкви для того, чтобы служить сокращенным изображением и распятия, и погребения, и воскресения Христова» (Писания св. отцов I стр. 362).

С какого времени стали устрояться кивории, с точностью неизвестно; но в IV-V вв. они, несомненно, существовали. За это говорят их изображения на двух мозаиках, – в церкви Иоанна Предтечи в Равенне (465 г.) и в храме св. Георгия в Солуни (IV в.). Эти же памятники дают отчетливое представление и о форме кивория: на той и другой мозаике его верх (на последней он куполообразный) покоится на четырех колоннах, между которыми повешена завеса. Подобный вид сохраняют кивории и во все последующее время. Изменяются детали, частности, придумываются всевозможный украшения, но общий тип, характер остается неизменным. Он удержан даже таким в своем роде единственным киворием, как киворий, построенный Юстинианом в константинопольском храме Софии. «Вверху над золотым престолом, – говорит Павел Силенциапий, – стремится ввысь величавая башня, покоящаяся на двойном ряду арок и залитая сверкающим серебром; ее поддерживают серебряные столбы, на верхушки коих опираются серебряные подножия двойного ряда арок. Над арками возвышается башня в виде конуса, но не вполне походящая на конус, ибо край у основания ее не представляет правильной окружности круга, а напротив, восьмистороннее основание, от которого уже идет вверх конус, постепенно утончаясь. Обложен он восемью серебряными плитами, представляющими в соединении своем длинно-вытянутую броню. Каждая плита тянется вверх треугольником, следуя собственному направлению, пока все треугольники не сойдутся вместе в крайнюю вершину конуса, где рукою художника поставлено изображение потира. Украшением из листьев окружены загнутые вниз края потира. В средине над ним стоит небесный шар, сверкая в серебряном сиянии, а над шаром высится сияющий святой крест. Над арками кругом, под нижнем краем конуса тянется венок колючего терния, испуская вверх прямые лучи, подобно струям душистых плодов дикой лесной груши, и торчащие над краем. Внизу, там, где соединенные друг с другом стороны конуса примыкают к краю, видны искусной работы чаши из литого серебра; в каждой из них стоит по подсвечнику с поддельными свечами, служащими лишь для украшения, но не для освещения храма» (см. в «Духовной Беседе» за 1857 г., 2). Другие из известных по описанию кивориев имели то четыре колонны (киворий, построенный папой Григорием Великим), то шесть (киворий в храме мученика Димитрия, описанный Иоанном архиепископом Солунским: Bolland., Acta Sanctorum, 8 Oct.). В некоторых случаях поддерживающее верх кивория столбы ставились не на пол алтаря, а на углы самого престола, так что киворий был не только над престолом, но и стоял на престоле. Таков был, – по описанию патриарха Фотия, – киворий, построенной Василием Македонянином «Новой Церкви» (Голубинский, Истор. р. церкви I, 2, стр. 145, прим. 3). Иногда кивории заменялись так называемым «небом», – повешенною на утвержденных в стенах железных прутьях материею. Так, напр., Иерусалимский патриарх Нектарий замечает, что в главной церкви Синайского монастыря «поверх святого престола висит небо из златотканой материи» (᾿Επιτομὴ τῆς ἱεροκοσμικῆς ἱστορι’ας , 1677 г., стр. 157).

Что касается кивориев русской церкви, то, известные под именем «кивотов» («благоверный епископ Митрофан Владимирский постави кивот в святей Богородице зборней над трапезою и украси его златом и серебром»: Лаврентьевская Летопись под 1237 г.), они появляются в XII-XII в. Так, в Новгородском Софийском соборе «кивот» был устроен епископом Нифонтом (1130–1156 г.: 1-ая Новгородская Летоп. под 1156 г.), в Ростовском соборе – в 1231 г. (Лаврентьев. Лет. под данным год.), во Владимирском соборе Андрея Боголюбского – в 1237 г. (ibid. под данным год.). Устройство кивориев составляет обычное явление позднейшего и настоящего времени.

От кивория – сени над престолом должен быть отличаем киворий – сосуд для хранения св. даров (см. «Дарохранительница» в «Энц.» IV).

Свящ. А. Петровский.