Ефесяне

Ефесяне – послание к Ефесянам. В ряду других посланий св. апостола Павла послание к Ефесянам принадлежит к так называемым христологическим посланиям, потому что главным его предметом является раскрытие учения о лице Иисуса Христа, как главы церкви, и о церкви, как Его теле.

По наиболее вероятному предположению послание написано апостолом в узах римских, а не в узах кесарийских. Таково мнение древних толкователей – св. Иоанна Златоуста, бл. Феодорита, бл. Иеронима, Амвросиаста. О происхождении послания в Риме свидетельствуют также многие древние рукописи, имеющие в конце послания такую подпись: «к Ефесянам, написал из Рима». И самое положение апостола, как оно обрисовывается в послании в Ефесянам и, родственных ему, христологических посланиях, более соответствует узам римским, нежели узам кесарийским. Так, апостол долгое уже, видно, время находится в заключении, его страдания за Христа продолжительны (Еф.3:1; Кол.1:24). Из посланий открывается, что св. Павел продолжает стоять в деятельном общении с другими церквами, живо следит за состоянием, их веры и жизни, теми опасностями, которые им угрожали (Еф.1:15; Кол.1:7, 8, 2:1–2 и др.); около апостола находится значительное число его сотрудников. (Кол.4:10–14) и о некоторых из них определенно известно, что они сопутствовали апостолу в Рим. Такая сравнительная свобода апостольской проповеди более понятна в узах римских, где св. Павел жил в частном доме с соблюдающим его воином и мог в одно время призвать к себе важнейших лиц из иудеев (Деян.28:16 и дал.), чем в узах кесарийских, где он находился в претории Ирода (Деян.23:35), постоянно встречал злобу и происки со стороны своих врагов (Деян.24 и 25 глл.) и к нему был возможен доступ только «своим» (Деян.24:23), т. е. его близким и сотрудникам. Если св. Павел просит молитв, да дастся – говорит он – ми слово во отверзение уст моих и дал. (Еф.6:19, 20), то смысл выражения не тот, что апостольское слово стеснено, что св. Павлу невозможно проповедовать в узах, а слова эти означают: «чтобы мне дано было слово в отверзении, или при отверзении, уст моих, т. е. дано было мне от Бога слово, – что́ возглаголю, когда уста мои отверзутся, или когда стану говорить, – чтобы, таким образом, несмотря на свое положение в узах, я сказал все, что послан возвестить». Наконец, хотя мы не знаем, при каких обстоятельствах был обращен в христианство Онисим, раб Филимона, но, без, сомнения, этот факт более понятен в Риме, чем в Кесарии, ибо в Риме апостол мог принимать всех, приходивших к нему (Деян.28:30), и Онисим бежал, конечно, туда, где искали убежища среди толпы различных людей, подобные же ему беглецы.

Так как послание написано в Риме то оно не могло появиться ранее 60 г., когда Павел прибыл в Рим, и, по всей вероятности, произошло до написания послания к Филиппийцам, т. е. до 63 г. (по обычной хронологии).

Что послание назначалось Ефесянам, или ефесской церкви, это ясно видно как из древнего его надписания: «к Ефесянам», так и из 1:1: «святым, сущим во Ефесе». Новейшая критика отрицает подлинность в 1:1 слов: «во Ефесе» и утверждает, что послание или вовсе не назначалась Ефесянам, или назначалось первоначально не им одним, а всему округу малоазийских языко-христианских церквей. Но те основания, которые она приводит в доказательство не подлинности ἐν Ἐφέσῳ, совершенно недостаточны: два-три кодекса, где эти слова отсутствуют, не могут иметь значения, по сравнению со всеми списками и всеми переводами, где эти слова находятся; ясно, куда в данном случае должны склониться весы научной критики. При отсутствии ἐν Ἐφέσῳ, 1:1 ст. совершенно не может быть истолкован, и это ясно сознают все те ученые, которые прибегают к фантастической гипотезе, что после слов: «сущим» (τοῖς οὖσιν) апостол оставил пробел (vacuum), или пустое пространство, которое заполнялось обозначением той или иной церкви или со стороны Тихика, передававшего послание, или со стороны самих читателей послания. Совершенно, далее, невероятно, чтобы св. Павел в рассматриваемом послании отступил от своего обыкновения точно обозначать в приветствии адресатов послания. И это тем более неправдоподобно, что в приветствии, находимом в других посланиях, после «сущим» стоит обычно указание места, куда назначалось послание (Рим.1:7: сущим в Риме, Флп.1:1: сущим в Филиппех; 1Кор.1:1 церкви Божией, сущей в Коринфе; 2Кор.1:1). Ссылаются, обыкновенно, на св. Василия Великого, который в сочинении против Евномия говорит, что христиане в апостольском приветствии рассматриваемого послания называются «сущими», в силу их общения о истинно Сущем, и здесь же, в подтверждение этого своего метафизического толкования, прибавляет, что слов «во Ефесе» после «сущим» он не находил ни у более ранних писателей, ни в древних рукописях (Contra Eunom. II, 19). Трудно, конечно, объяснить, почему в списках, которые имеет в виду св. Василий Великий, слова «во Ефесе» были опущены. По всей вероятности, мы встречаемся здесь или с простою ошибкою писца, по какой ошибке опущены в некоторых рукописях в Рим.1:7 слова: «в Риме», или с явной корректурой, опирающейся на своеобразном понимании послания, по которому последнее имеет совершенно общий, отвлеченный характер и «в Ефесе» нарушает эту его особенность, вводя в нее конкретный, локальный момент. Как бы ни было, но сам св. Василий Великий признает назначение послания именно ефесской церкви; рукописи, на которые он ссылается, были, должно быть, немногочисленны и принадлежали Кесарийской библиотеке.

Совершенно верно, что рассматриваемое послание имеет в целом довольно общий характер, но нельзя сказать, что оно лишено всякого конкретного, индивидуального момента, так что и его назначение могло быть только совершенно общим. На самом деле, апостол пишет не вообще языко-христианам малоазийских церквей, а назначает свое послание известным христианам, состояние веры и жизни которых он хорошо знает (1:15, 16; 3:13; 5:6 и др.). Да увесте же и вы, яже о мне, что делаю, вся скажет вам Тихик возлюбленный (6:21), – слова, очевидно, имеют в виду не языко-христианский мир вообще, а определенных читателей. Что в послании не встречаем никаких приветствий частным лицам, в этом нет ничего удивительного, ибо, таких приветствий нет и в других писаниях Павла, напр., в послании к Галатам. Примечательно, что подобные приветств. частные поручения, находятся в посланиях к церквам, малоизвестным апостолу (послания к Римлянам и к Колоссянам), и, наоборот, в письмах к общинам, хорошо ему знакомым, где он долгое время жил и трудился, приветствия опускаются (послания к Фессалоникийцам, и Галатам). Справедливо указывают, что в послании к такой церкви, каковою была церковь ефесская, приветствия заняли бы слишком много места, и, наоборот, в посланиях к Римлянам и Колоссянам, т. о. в посланиях к церквам, которые сам апостол лично не основал, приветствия совершенно естественны, как ясный знак, что св. Павел, еще до личного прибытия туда, живо следил за верою и жизнью этих церквей, их нуждами и потребностями.

По сравнению с другими писаниями св. Павла послание к Ефесянам отличается особенною высотою содержания и соответствующею ей восторженностью речи. На эту особенность его обращали внимание уже древние толкователи. «Послание, – говорит св. И. Златоуст, – исполнено возвышеннейших созерцаний и догматов; в нем он (т. е. апостол) изъясняет то, о чем почти нигде не писал». Из новых, Гроций говорит, что по возвышенности чувства и по стилю послание к Ефесянам таково, что ни один из смертных не произносил ничего подобного. Мысль апостола здесь вращается по преимуществу в сфере общего, отвлеченного (не исключающего, однако, как сказано, конкретного момента), и недаром некоторые называют послание христианским катехизисом. Эта богодухновенная мысль так обильна, неисчерпаема и стремится с такою неудержимостью, что св. Павел как бы не успевает выразить ее своим письменным словом. Отсюда в послании так часто встречаются вводные предложения, отступления, возвращения назад; отсюда периоды в нем отличаются такой необыкновенной длиннотой; богодухновенная мысль апостола иногда как бы игнорирует всякие, стесняющие ее, грамматические условности, и потому часто так трудно установить конструкцию апостольской речи (см. напр. 2:1–4; 3:18, 19 и др.).

Основным понятием, проникающим послание, господствующим в нем и все себе подчиняющим, является понятие единства. Единство всего небесного и земного через возглавление во Христе (1:10), единство церкви и ее жизни (4:3–6), теснейшее единение Христа, как главы, с церковью, как Его телом (1:23; 4:16; 5:23–24, 29–32), единство иудеев и язычников в церкви Христовой (2:14–22; 3:1 и дал.), единство веры и знания (4:13), единство всех вообще проявлений христианской жизни – вот, что, преимущественно, раскрывает св. апостол в рассматриваемом послании. И то единство, о котором он говорит, не есть единство внешнее, насильственное, механическое, а единство живое, свободное, органическое, ибо основою его служит любовь, все связующая, одухотворяющая и преобразующая. Это – единство в свободе, или единство во многообразии проявлений христианской жизни.

В послании к Ефесянам есть некоторые указания на приближающийся гносис с его коварным обещанием, дать человеку высшее знание, по сравнению с христианским ведением (1:8, 23; 4:14). Но в общем, послание носит совершенно положительный, а не полемический характер. Не в появлении каких-нибудь лжеучений, смущавших церковь, нужно видеть ближайший повод к появлению послания, а оно положительно раскрывает высочайшие созерцания богодухновенной мысли апостола, теперь узника, бросающего как бы ретроспективный взгляд на свое служение языкам, вверенное ему Богом.

Новейшая рационалистическая критика всячески старается доказать не подлинность послания. Два, главным образом, основания она здесь приводит: во-первых, богословие послания явно будто бы отличается от богословия несомненно подлинных Павловых посланий, носит, так называемый, девтеро-павлинистический характер; во-вторых, послание настолько сходно с посланием к Колоссянам, что, при ближайшем рассмотрении, представляет простую его переделку, или простое расширение. Но в действительности, ни в христологии, ни в сотериологии, ни в ангелологии послания критика не может найти ни одного такого пункта, который бы стоял в противоречии с подлинным богословием апостола языков, как оно открывается для нас из послания к Галатам, обоих посланий к Коринфянам и послания к Римлянам. Различие только то, что о чем св. Павел в последних посланиях говорит пространно, ввиду иудействующих (учение об оправдании верою), о том самом пишет здесь кратко, ибо иудаизм уже замолк; и, наоборот, учение о лице Иисуса Христа, о церкви, о единении во Христе иудеев и язычников – тождественное по существу во всех посланиях – в рассматриваемом писании раскрывается, по требованию времени, с особенною подробностью. Таков был ход жизни христианской, что от вопросов эсхатологических (1 и 2 послание к Фессалоникийцам) нужно было перейти к раскрытию вопросов догматико-полемических (послание к Галатам, два послания к Коринфянам и послание к Римлянам), а затем были выдвинуты вопросы христологические (послания к Ефесянам, Колоссянам, Филиппийцам и Евреям) и пастырско-канонические (послания к Тимофею и к Титу). Сходство послания к Ефесянам с посланием к Колоссянам нельзя, конечно, отрицать. Но сходством отдельных мест посланий, доходящими, иногда до буквальности, соблазняться нельзя: каждое из посланий запечатлено особым характером, особою основною идеей и своеобразным раскрытием этой идеи. Достаточно здесь указать, что такие отделы рассматриваемого послания, как 2:1–10, 11–22; 4:1–16; 6:10–17, не имеют для себя параллелей в послании к Колоссянам.

Несмотря на многообъятность содержания данного послания, в нем ясно различаются две основные мысли: с одной стороны, мысль о величии христианства, или величии христианского домостроительства, с другой – мысль о необходимости жить достойно высокому христианскому званию. Первая мысль проходит через всю теоретическую, или догматическую часть послания (1–3 гл.), вторая – объединяет содержание практической, или нравственной части послания (4–6 гл.).

Что такое христианство? Христианство, по учению апостола, принесло нам многоразличные благословения Божии, – благословения не чувственные, а духовные, не земные, а небесные, или ведущие к небу (1:3). Христианство не есть факт временный, случайный, а мы от вечности, по предведению Божию (ср. Рим.8:29–30), избраны во Христе и через первоизбранника Христа усыновлены Богу; основанием этого избрания является бесконечная любовь Божия, а его целью служит возведение нас к святости и непорочности пред Богом, через что достигается и полная похвала благодатному домостроительству Божию (1:6).

Какие же благословения принесло нам христианство? Благословения высочайшие, неизмеримые. Во Христе нам даровано прощение и искупление от грехов (1:7); во Христе мы получили истинную мудрость теоретическую и практическую, и в частности, мы приобщены высочайшей тайне, делающей для нас ясным смысл жизни, конечную цель истории, – именно той тайне, что через искупление, совершенное Христом, через обновление микрокосма, весь макрокосм, все земное и небесное, вновь возвращается к прежней, нарушенной грехом, гармонии и единству, так что Христос-Искупитель есть центр всей мировой истории (1:9, 10); во Христе мы от вечности соделались наследниками Божиими, избранными по благоволительному решению воли Божией, а не в силу какой-нибудь фатальной необходимости, и это также служит к той же славе Божия домостроительства, хотя наше нынешнее упование во Христа является еще только предупованием нашей полной будущей славы (1:11, 12); во Христе, принявши с верою возвещенное нам евангелие, являющееся чистейшим откровенным словом истины, мы получили в таинстве миропомазания залог, или задаток Духа Святого, – залог, служащий ручательством того, что впоследствии, в царстве славы, нам будут даны полные, а не предварительные только блага, – мы достигнем полной свободы славы чад Божиих, когда уже не будет ни греха, ни страданий, ни смерти, и таким образом совершенно обнаружится величие домостроительства Божия (1:13, 14).

Апостол выражает в своих молитвах постоянное благодарение Богу, что читатели послания преуспевают в вере и любви, и молитвенно испрашивает им ниспослания даров Духа Святого к совершенному постижению всего неизмеримого величия христианской надежды (1:15–17). Эта надежда покоится на твердых, объективных, незыблемых фактах – на том, что Бог, по Своему бесконечному всемогуществу, уже явил во Христе, а через Христа – и в верующих, и, след., эта надежда непоколебима, она не посрамит (1:18–19). А что Бог соделал во Христе? Он Его воскресил и посадил одесную Себя, превыше всех ангельских сил; ни в настоящем, ни в будущем веке нет такого достоинства, которое превосходило бы достоинство Христа (1:20, 21). Христу покорено все небесное и земное, хотя ныне мы не видим еще все Ему покоренным (Евр.2:8), и эта полная покорность наступит только тогда, когда будет упразднен последний враг – смерть (1Кор.15:24–28). Христа Бог соделал высочайшею главою церкви, яже есть тело Его, исполнение: полнота, безусловное совершенство исполняющего: Христа всяческая: все стороны жизни христианина, во всех: во всех членах церкви, –в отдельности и в совокупности (1:22–23). На таких основах покоится христианская надежда.

Раскрыв величие христианства в чертах общих, св. Павел обращается, далее, к внутреннему христианскому опыту самих читателей послания, каковой опыт ясно показывает им все величие дела Христова. В каком состоянии находились читатели послания (языко-христиане) раньше, до принятия ими Христова учения? Они были нравственно мертвы, жили по направлению века сего, а одушевляющим началом в этом направлении был князь властей, имеющих свое обитание в области воздушной, т. е. властей невидимых, чувственно не воспринимаемых, и потому борьба с этими властями так трудна; князь века сего действует и ныне в сынах, противящихся евангелию (2:1, 2). Подобно язычникам и иудеи – народ избранный – находились в состоянии греховности и по самому своему естеству были чадами гнева Божия, т. е. заслуживали только божественного гнева (2:3). В каком же состоянии находятся теперь читатели послания? Милосердная любовь Божия соделала то, что они во Христе духовно оживлены, воскрешены, спосажены духовно на небесных, а в веке грядущем явится полное богатство благости Божией, данной нам во Христе (2:4–7). Спасены они верою, а не делами, и самая вера есть дар Божий (2:8–9). Соделавшись новою тварью во Христе, они, естественно, предназначены и к новой жизни, а такою жизнью является жизнь праведная или жизнь благих дел (2:10).

Апостол вновь напоминает читателям, в каком состоянии они были прежде и чем соделались ныне во Христе. Основная мысль выражена в словах: вы, бывшии иногда далече, близ бысте кровию Христовою. Ибо Христос примирил иудеев и язычников, разоривши «средостение ограды», т. е. средостение, происходившее от ограды закона, рождавшего вражду; крестною Своею жертвою Христос открыл новый путь спасения через веру и таким образом во плоти Своей упразднил закон заповедей, выраженный в постановлениях, т. е. закон, который, при своей безусловной императивности, имел внешний, чисто юридический характер (2:11–15). Ныне, через крестную жертву Господа, иудеи и язычники образуют одного нового человека, где национальные различия не имеют значения; вражда и разделение уничтожены; иудеи и язычники имеют один доступ ко Отцу через Христа в Святом Духе; одинаково с иудеями они являются равноправными членами церкви Христовой, града Божия, основанием которой являются ветхозаветные пророки, возвестившие о пришествии Мессии, и апостолы, исполнившие мир своею проповедью, а краеугольным камнем строения церкви служит Христос, через Которого верующие во Святом Духе становятся живыми членами жилища Божия и через Которого все строение церкви стройно и гармонически возрастает (2:16–22).

Величие христианства открывается ясно и из благовестнического опыта самого апостола языков. Меньший «из всех святых», т. е. из всех христиан, как бывший некогда хульник и гонитель Христа, он соделался по откровению, бывшему ему на пути в Дамаск, служителем и благовестником величайшей «тайны Христовой», которая, хотя она известна была и в Ветхом Завете, вполне открыта только апостолам и их ближайшим сотрудникам – новозаветным пророкам; об этой тайне апостол писал несколько раньше в том же послании (ср. 2:11–22), и на основании написанного, читатели, умеющие различать духов, ясно поймут, что слова апостола безусловная истина. Это есть тайна призвания язычников в церковь Христову, без соблюдения обрезания, без наложения на них ига законного; через служение св. Павла, данное ему по благодати, язычники соделались внутреннейшими участниками божественных обетований во Христе Иисусе (3:1–8). Просвещая язычников, апостол тем самым делает для всех ясною ту предвечную тайну о спасении человечества, которая положена была при самом творении мира (3:9). Церковь, где сретаются две до сих пор разделенные половины человечества, является живым фактическим свидетельством премудрости божественной; в ней, как бы в некоем фокусе, отражается эта многоразличная Божия мудрость, и потому через церковь сами ангелы, знание которых ограничено, просвещаются в уразумении сокровенных планов домостроительства Божия (3:10). Тайна положена от вечности во Христе Иисусе, нашем Примирителе и Искупителе (3:11, 12), и страдания Павла за эту тайну, за дело языков (ср. 3:1), служат не к скорби, а к славе христиан (3:13).

Раскрыв величие христианства, св. Павел в заключение молитвенно испрашивает от Отца Господа нашего Иисуса Христа, из Него же всяко отечество на небесех и на земли именуется, т. е., Который есть Отец ангелов и человеков, Творец и Промыслитель колен (степеней) небесных и родов земных, – молитвенно испрашивает читателям духовного возрастания и укрепления в любви, в силу чего они опытно познают все неизмеримое величие любви Христовой («что широта и долгота, и глубина, и высота», т. е. Христовой любви), превосходящее обыкновенное рассудочное познание (3:14–19). Присоединяется славословие всесильному Богу, могущему творить неизмеримо больше, чем мы в состоянии даже помыслить (3:20, 21).

Величие христианства естественно требует от нас жизни, достойной высокому христианскому званию. Это есть жизнь в любви; где любовь, там неизменно блюдется единство церковное, данное Духом (4:1–3). Основы этого единства тверды и незыблемы (4:4–6). Но единство церковное не исключает многообразия духовных христианских дарований, подаваемых самим Христом, по Его свободной мере (4:7). Уже в Ветхом Завете прообразовательно было указано псалмопевцем на Христовы даяния. Восшед на высоту (у псалмопевца: на гору Сион, а у апостола: на небо), пленил еси плен (у псалмопевца: пленил врагов народа Божия, а у апостола пленил смерть, диавола и грех) и даде даяния человеком (у псалмопевца: «приял даяния», но так как Бог «приял даяния» для того, чтобы дать их человекам, то у апостола стоит: «даде»). Дает свои дары прославленный, восшедший на небеса Христос. Но этому восшествию и прославлению предшествовало нисшествие и самоуничижение, – нисшествие даже в глубины земли, или во ад (4:8–9). Уничиженный, а затем прославленный Христос наполняет все в церкви, и Он поставил особенных лиц для созидания тела церкви, – чтобы не было младенцев в вере, колеблющихся и увлекающихся всяким ветром учения и доступных всяким хитрым диавольским козням, а все достигли полного познания веры, такого духовного возраста, когда усвоена вся полнота Христовых дарований (4:10–14). В церкви все исполняется Христом, из Него же все тело, составляемо и счиневаемо приличне: тело крепко и гармонически сложенное, всяцем осязанием подаяния: многоразличным чувством или восприятием Христовых даяний, подаваемых по действу в мере единыя коеяждо части: сообразно назначению, силам и способностям каждого члена церкви, которые все должны служить на пользу целого, – это гармоническое церковное тело возрастает и созидается в любви (4:15–16).

Следуют отдельные нравственные увещания, касающиеся сначала всех христиан (4:17–5:21), а затем членов христианского дома (5:22–6:9). Так как эта часть послания сравнительно проста для понимания, то излагать ее содержание не будем. Скажем только, что, после выяснения основного начала христианской нравственности, состоящего в совлечении ветхого человека и облечении в человека нового (4:17–24), св. Павел раскрывает, в чем выражается христианская правда, – правда взаимных христианских отношений (4:25–5:2), а затем – христианская святость или чистота пред Богом (5:3–21). Даются, далее, наставления женам и мужьям (5:22–33), детям и родителям (6:1–4), рабам и господам (6:5–9). Заканчивается послание призывом к мужественной христианской борьбе с врагом нашего спасения, при помощи духовного оружия, подаваемого Богом (6:10–20). Следует сообщение о Тихике, доставившем послание ефесянам (6:21–22), и апостольское благословение (6:23, 24).

Литература. Святоотеческие изъяснения послания: 1) св. Иоанн Златоуст (Migne LXII; русский перевод при С.-Петербургской духовной академии); 2) бл. Феодорит (Migne LXXXII: русский перевод при московской духовн. акад.); 3) бл. Иероним (Migne, S. L, t. ХХVI русский перевод при киевской дух. акад.); 4) св. Иоанн Дамаскин (Migne, ХСV); 5) бл. Феофилакт Болгарский (Migne, СХХIV); 6) Икумений (Migne, СХVIII); 7) Амвросиаст (Migne. S. L., L XVII). См. также Cramer., Catenae, t. VI, Oxonii 1844. Истолковательные труды в русской литературе: Записки на послание к Ефесеям, Москва 1838; преосвящ. Феофан, Толкование послания св. апостола Павла к Ефесеям, Москва 1882, прот. С. К. Смирнов, Филологические замечания о языке новозаветном в сличении с классическим при чтении послания апостола Павла к Ефесеям, Москва 1873, еп. Никанор, Общедоступное толкование первых семи посланий св. ап. Павла, Спб. 1901. См. также наше исследование, помещенное в «Трудах К. Д. Академии» (1900–1904 г.), и изд. отдельно в 1904 г.

Проф. Д. Богдашевский