Кодрат-пророк

Кодрат (Κοδρα!τος) или Квадрат (Quadratus)-пророк (евангелист) и первый апологет древней христианской церкви начала II столетия. Исторические сведения о св. Кодрате очень скудны: все они исчерпываются краткими указаниями в исторических трудах Евсевия Кесарийского («Церковн. История» и «Хроника») и блаж. Иеронима («О знаменитых мужах», письмо 70 к Магну). Оба историка относят св. Кодрата к разряду так наз. «мужей апостольских», т. е. непосредственных слушателей и учеников апостолов («слушатель Апостолов»: Евсевий в «Хронике», ed. Schöne, Berolini 1876, t. II, p. 167, 7; «ученик апостольский»: Иероним в «De vir. ill.» и письмо 70 к Магну) и в то же время выдвигают его – вместе с Аристидом Философом – на положение защитника христианства пред судом римского правительства. С именем Кодрата Евсевий (Церк. Ист. IV, 3) и Иероним (De vir. ill. cap. 19) связывают написавшие особой апологии, которая «в защиту нашей веры» (ὐπὲρ τῆς καθ ἡμᾶς θεοσεβει’ας) была подана им лично (προσφωνι’σας ἀναδι’δωσιν у Евсевия) Адриану в 124–126 году (в «Хронике» Евсевия относится к 124 г., а в Иеронимовом переводе этой «Хроники» к 126 г.), в Афинах, где этот император, – по точным указаниям истории, – действительно, был дважды для посвящения в Елевзинские мистерии: в первый раз в 125–126 г., а второй раз в 129–130 г. (см. J. Döгг, Die Reisen des Kaisers Hadrian, Wien 1881, S. 42 f.) Эта апология и важна собственно тем, что она положила начало целому апологетическому направлению в истории древней христианской письменности. Сам Кодрат предносится нашему вниманию, как первый христианский апологет: в этом его главная заслуга. По свидетельству Иеронима (письмо 70 к Магну), апологии Кодрата христиане, между прочим, были обязаны тем, что Адриан на имя Минуция Фундана (Евсев. Ц. И. IV, 8) издал благосклонный для христиан указ, запрещающий «кого бы то ни было умерщвлять без доноса и законного исследования» (см. 1 апологию Иустина Философа, гл. 68–69). Правда, точно исторически нельзя установить факта непосредственной зависимости этого указа от апологии Кодрата (а равно и от апологии его современника – Аристида Философа), но несомненно, что в ряду причин, вызвавших указ, она занимает не последнее место (ср. у проф. Ал. П. Лебедева, Эпоха гонений на христиан в собр. сочинений т. II, Москва 1896, стр. 201–202).

От самой апологии в настоящее время известен только небольшой отрывок, который приводится в «Церковной Истории» Евсевия (IV, 3) в качестве свидетельства в пользу достоверности и истинности чудес, совершенных Спасителем. Кодрат, – говорит Евсевий, – свидетельствовал, что «дела Спасителя нашего всегда были очевидны, потому что были истинны. Исцеленные Им и воскрешенные из мертвых были видимы, – не только когда исцелились и воскресли, но и всегда; они жили не только во время пребывания Спасителя на земле, но довольно долго оставались в живых и по Его отшествии; некоторые же дожили и до наших дней».

На основании свидетельств Евсевия можно отчасти охарактеризовать внешнее иерархическое положение Кодрата в церкви. В разных местах своей «Истории» Евсевий говорит о Кодрате-апологете (IV, 3), пророке-евангелисте (III, 37; V, 17) и епископе афинском (IV, 27). Некоторые исследователи († архиеп. Филарет черниговский, Истор. учение об отцах церкви, 1859, стр. 44; Sychowski, Hieronymus als Litterarhistoriker, Munster in W. 1894, S. 55 f.) стараются объединить все эти свидетельства Евсевия и приложить к личности одного и того же Кодрата-апологета. Но что касается афинского епископствования Кодрата-апологета, то последнее нельзя установить с исторической точностью даже при наличности свидетельства блаж. Иеронима, который говорит, что Кодрат-апологет был преемником замученного афинского епископа Публия (De vir. ill. cap. 19). Блаж. Иероним, являясь простым только истолкователем свидетельств Евсевия, очевидно, сам впал в историческую ошибку. Дело в том, что Кодрат – афинский епископ, изображаемый Евсевием, жил и действовал при Дионисии, епископе коринфском, во времена императора Марка Аврелия (161–180 г.г.), тогда как Кодрат-апологет ясно представляется современником Адриана (117–138 гг.) и, – как непосредственный очевидец чудесных исцелений Спасителя, – в пору подачи своей апологии (около 126 г.) должен почитаться старцем, достигшим столь преклонного возраста, что совершенно исключается для него возможность церковно-общественной деятельности в сравнительно очень позднюю для него эпоху императора Марка Аврелия. В то же время очень возможно, что Кодрат-апологет, действительно, был одним лицом с Кодратом-«пророком», деятельность которого Евсевий относит ко временам императора Траяна (III, 37). Совпадение исторических моментов в данном случае, действительно, полное. Если же тожество Кодрата-апологета с Кодратом-пророком можно признать фактом несомненным, то тогда, на основании «Церковной Истории» Евсевия, мы получим возможность дополнить характеристику личности Кодрата еще некоторыми фактами. Вместе с диаконом Филиппом, его соотечественником (Евсев. Ц. И. III, 31; IV, 30), он был малоазийского происхождения (III, 37) и в Афинах был, вероятно, только случайно по своей принадлежности к «пророкам», т. е. миссионерам-евангелистам, которые с проповедью о Христе обычно переходили из одного места в другое (ср. Евсев. Ц. И. III, 37). Самую подачу императору Адриану апологии «в защиту веры» христианской нужно признать одним из проявлений его миссионерского служения.

По свидетельству Евсевия, апология Кодрата пользовалась у его современников большою известностью: «она хранилась у многих братьев» (Ц. И. IV, 3). Сам Евсевий имел ее в своих руках (IV, 3). Можно предполагать, что подлинником апологии пользовался также Евсевий Фессалоникийский (VI в.) при опровержении еретиков авфардокетов (ср. Photiuis, cod. 162). Но далее следы ее в истории совершенно исчезают. По-видимому, к VII в. она была уже утрачена. Архиеп. Филарет Черниговский безапелляционно признает (стр. 46), что св. Кодрату принадлежит также и известный памятник первенствующей христианской письменности «Послание к Диогнету». Но эту гипотезу, – особенно после открытия апологии Аристида и позднейших ученых исследований, – следует признать совершенно неосновательной.

Год кончины св. Кодрата неизвестен. Филарет Черниговский относит ее к 130 году, но без достаточных оснований. По преданию, сохранившемся в «Мученических актах», св. Кодрат скончался мученической смертью. Память его в греческой церкви – 21 сентября, а в римской – 26 мая (Acta Sanct. ad 26 маii, t. VI, p. 357 sq.).

Проф. Л. Писарев.