Константинополь

Константинополь. Город Константина В. носил и носит разные названия: в средние века его называли «Новым Римом», «Византией»; для славян он «Царьград»; для обладателей его, турок, он «Стамбул» или «Истамбол». Последнее название греческого происхождения. К нему турки привыкли, очевидно, еще тогда когда Константинополь не был в их руках. Малоазийские греки, упоминая о столице, обыкновенно говорили (ει’)ς τὴν πο’λιν. И теперь еще греки королевства говорят так же. Буква π по положению здесь произносится как наша б. Турки την переделали в ταν. Отсюда – Истамбол или Стамбул.

Константинополь лежит под 41° северной широты и 28°50' восточной долготы и занимает восточный выступ Фракийского полуострова при впадении вод Босфора в Мраморное море. Босфор омывает его восточную часть. Мраморное море – юго-восточную. Кроме того Босфор разделяет город на две неравные части громадным заливом, известным под названием «Золотого Рога» (Χρυσοκε’ρας) или «Рогового Залива» (Κερα’τιος κο’λπος). Если взять в руки карту полушарий и обвести пространство, где сосредоточивалась историческая жизнь в начале средних веков, то сразу будет найдено объяснение того, почему Константин В. основал свою столицу именно здесь и почему он получил название «великого». Константинополь – центр трех материковых масс на единственно удобном в то время пути между ними – морском. Теперь жизнь разлилась по всему свету; сравнительное значение Константинополя, разумеется, пало. Но и в настоящее время место, им занимаемое, имеет громадную важность. Чтобы убедиться в этом, достаточно провести две диагонали – из Азовского моря к Средиземному и от Лондона чрез Париж и Константинополь на Багдад. Константинополь окажется в точке пересечения этих диагоналей, на скрещении двух великих торговых путей. Благодаря именно такому выгодному положению Константинополя, так долго держалась византийская империя. Торговля продолжала вливать жизнь в нее до самого последнего момента ее существования. Кто не уяснит себе этого, для того византийская история должна наполовину остаться непонятной. Это именно положение сделало из «Рогового Залива» «Золотой Рог» и делает его золотым до сих пор. Бесчисленные суда, которыми он был и есть унизан, везли и везут сюда товары и золото всех стран. Рядом с удобствами положения Константинопольский порт представляет для судов превосходную, совершенно безопасную якорную стоянку. В Черном и Мраморном море могут быть штормы, в то время как у набережной Босфора и Золотого Рога почти незаметно волнения. Кроме того, море здесь везде глубоко, так глубоко, что даже океанические гиганты во многих местах могут подходить почти к самому берегу. В Константинопольском порту природа дает щедро даром все то, на что в других местах затрачиваются громадные суммы. Ко всему этому следует прибавить, указание на превосходную природную защищенность города и порта. Военный гений Константина В. вполне оценил это преимущество. Собственно Стамбул омывается морем с трех сторон и в течение средних веков именно поэтому был неприступен. Ни одна из бесчисленных осад не предпринималась с моря. Вход в Золотой Рог даже прямо запирался цепью. Обыкновенно враги не были настолько сильны, чтобы вести военные действия сразу и с суши и с моря. Отсюда, с одной стороны, город почти всегда мог получать снабжение припасами и людьми. Теперь Константинополь вблизи беззащитен. Но зато легко загородить оба подхода к нему – Босфор и Дарданеллы. В заключение нельзя не отметить, что море, омывающее Константинополь, богато рыбой – обстоятельство, всегда имевшее громадную важность в случаях затруднения подвоза съестных припасов во время военных действий и по другим причинам.

Климат Константинополя наиболее умеренный из всех мест Европы, лежащих под тем же градусом широты. Температура обыкновенно не спускается ниже 4–5 и не поднимается выше 26°Ц. Иногда, впрочем, природа творила тут злые шутки. Под годом 6.255 от р. Хр. летописец Феофан, как очевидец, рассказывает, что тогда покрылись толстым льдом и Золотой Рог и Босфор, что в Галату и Хрисополь (Скутари) переправлялись, как по суше. Зима 1902–1903 г. также причинила немало неприятностей обитателям Константинополя, хотя не было тех ужасов, о каких повествует Феофан. К сожалению, и высокая температура распределяется в Константинополе неравномерно. В местах, закрытых от северного ветра, летом здесь царит томительная жара. В среднем в году бывает около 60 дней дождливых, 5 – снежных, 5 – туманных, 20 – облачных, 15 – бури, 36 – переменных и 220 – хорошей погоды. Благодаря форме морей и берегов, Константинополь – особенно на Босфоре почти не знает других ветров, кроме северного и южного, причем первый дует непрерывно с апреля до конца сентября, т. е. в самое жаркое время. Восточный ветер бывает редко и обыкновенно скоро поворачивает на юг или на север. Только зимой в Константинополе дуют ветры западный, юго-западный и северо-западный. Последний сопровождается мокрым снегом и приносит низкую температуру.

Границы теперешнего Константинополя очертить довольно затруднительно. Они, во всяком случае, искусственны. Город состоит из трех частей: собственно «Стамбул» почти в пределах прежнего Константинополя, «Галата» и «Пера» с примыкающими к ним предместьями на другой стороне Золотого Рога и, наконец, «Скутари» на другой стороне Босфора. Как округ административный, Константинополь включает в себя оба берега Босфора до Румели-Кавак и Анадоли-Кавак, причем азиатский берег причисляется к Константинополю, кончая Кадикиой (древний Халкидон). Но вместе с тем, в административном отношении из него выделены тесно связанные с ним Принцевы острова, Сан-Стефано и др. места.

Русские путешественники прибывают в Константинополь обычно морем и попадают прежде всего в Галату и Перу. Галата расположена внизу у моря. Пера над нею на возвышении. И та, и другая представляют собою торговый центр Константинополя. В Галате помещаются пароходные агентства, иностранные почтовые конторы, банки и пр. Здесь выгружаются большей частью товары из всех стран. Здесь помещается и турецкая таможня. Галата это – международный рынок с невообразимой суетой, разноязычием и разноплеменностью. Уже в византийское время Галата стала принимать этот характер. С XII в. она попала в руки генуэзцев, которые сделали из нее крепость, иногда угрожавшую самому Константинополю. Доселе уцелели обрывки этой крепости – особенно верхняя часть ее «Галатская башня», с которой удобно обозревать весь город. Так как море главным образом вливает жизнь в Константинополь, то все теснятся к нему поближе. Отсюда расселение вглубь материка подвигается туго. Это обстоятельство вызывает необходимость экономить место. Этим в значительной мере объясняется в Константинополе существование узких улиц и высоких домов. При наличности огромного товарного движения, азиатской неряшливости и при обилии собак, эта теснота особенно в Галате создает общую картину, непривлекательную ни для зрении, ни для обоняния. Возрастание суеты происходит в Галате, как и вообще в Константинополе, от следующей причины. Улицы здесь не только узки, но во многих местах поднимаются в гору под таким углом, что сообщение по ним на экипажах совершенно невозможно. Напр., прямая улица, ведущая из Галаты в Перу, одна из самых оживленных торговых – Юксек-Калдирим – представляет собою лестницу. Отсюда почти все грузы в Галате и других пунктах перемещаются не на повозках, а на руках и на животных вьючным способом. Этот способ требует громадного количества носильщиков-гамалов. На руках переносятся даже тяжести весом в тонну (около 60 пудов при помощи 8 человек). Строительные материалы большею частью доставляются на спинах осликов и лошадей. В районе Галаты наиболее оживленными являются набережная и параллельная ей большая Галатская улица, по которой проходит конная железная дорога. В переулках здесь гнездится «развязное» население, обычное для большого портового города. – Упомянутой улицей Юксек-Калдирим, или параллельной ей туннельной дорогой, или же в вагоне конной железной дороги, которая ввиду крутизны прямого подъема колесит по боковым улицам, поднимаются в Перу, на Большую Перскую улицу. Пера – аристократическая часть международного Константинополя. Тут помещаются все европейские посольства, консульства, лучшие машины, клубы, театры и пр. Тут же большей частью имеют дома левантинцы и крупные дельцы торгового мира из греков. Здесь царит французский язык. Пера, как и ее население, чище Галаты, но во всем остальном родная сестра ей.

Продолжением Перы и Галаты вглубь материка и параллельно «Золотому Рогу» являются два предместья – грязное греческое св. Димитрия вверху и турецкое Кассим-Паша на берегу. За последним лежит полудеревня Хаскиой, населенная беднотой из евреев и армян. По направлению к Босфору Пера продолжается чисто турецкими предместьями Топ-Хане и Фундукли. В том же направлении по Босфору почти в таком же отдалении от него, как и Пера, находится дворец бывшего султана Абдул-Гамида.

На первых порах, чтобы лучше ориентироваться среди названных и всех других частей города, удобно воспользоваться Галатской башней. Она открывает горизонт на громадное рассеяние и дает видеть почти весь Константинополь. На юг от нее по другую сторону «Золотого Рога» лежит Стамбул – город Константина В. Через «Золотой Рог» ведут два громадных моста, средина которых на ночь разводится для прохода судов во внутренний порт и для выхода из него. Стамбул, как упомянуто раньше, почти не выходит за пределы старого Константинополя. Только на северо-западе на берегу «Золотого Рога» протянулось предместье Эйюб. Население здесь в громадной массе турецкое. Однако немало здесь армян, греков и евреев. Армяне живут большею частью в кварталах, примыкающих к Мраморному морю: – Еди-Куле, Псамматья и др., евреи – в квартале Балат, около «Золотого Рога», греки – рядом с ними в знаменитом Фанаре. Жизнь в этом sui generis зверинце, невольно заставляла все народности скучиваться и защиты искать у единомышленников, а не у правительства. Распорядок улиц в Стамбуле такой же путанный, как и в других частях. Благодаря холмистой поверхности, и тут есть улицы, представляющие собою сплошные лестницы, напр., в Фанаре и других местах. Для всего громадного треугольника имеется только одна конная железная дорога с небольшим ответвлением. Торговая суета здесь сосредоточивается главным образом на берегу «Золотого Рога» и в некоторых пунктах побережья Мраморного моря. В глубине треугольника царит тяжелая неподвижность. Дома турецких кварталов остаются во множестве деревянными, несмотря на многократные грозные опустошения от пожаров. Некрашеные, посеревшие от времени, с окнами, закрытыми деревянными решетками, – они производят впечатление, полутюрем.

Множество уцелевших развалин прежнего города наполняет наблюдателя воспоминаниями о прошлом столицы и ставят его в положение человека, гуляющего по кладбищу. И действительно, Стамбул есть кладбище, где похоронена родная нам цивилизация. Он весь окутан легендами. Легенды созданы большей частью заинтересованными греками. Но и турки поддерживают их и верят им. Все эти легенды настойчиво твердят, о том, что турки только временные владельцы Стамбула, что прошлое тут прочнее, чем настоящее. Самая неблагоустроенность Стамбула вторит этим легендам: – получается возможность такого объяснения, что путники не хотят слишком тратиться на устройство места, которое скоро не будет принадлежать им.

Третья важная часть Константинополя лежит на азиатском берегу против «Золотого Рога»: это – Скутари (древний Хрисополь) с 80.000 жителей. Большей частью живут здесь турки, но есть и армяне, и греки. Значительно южнее на том же берегу, против самой южной части Стамбула стоит древний Халкидон, ныне Кадикиой, населенный почти исключительно христианами: – греками, армянами и европейцами в количестве около 30.000 человек.

Как сказано, в состав Константинополя входят и побережья Босфора почти на всем их протяжении, причем на европейском берегу живут по преимуществу христиане, а на азиатском турки.

На громадной территории Константинополя сосредоточено почти миллионное население. Добиваться точной цифры от турецкой статистики было бы напрасным трудом. В этой массе на долю магометан приходится около 400.000, – греков-«ромеев» около 150.000, армян-грегориан – почти столько же, армян-католиков – около 10.000, болгар – свыше 5.000, евреев около 50.000, европейцев – около 150.000; из числа последних около 50.000 приходится на греков-эллинов, подданных королевства.

Для населения такого города, как Константинополь, раскинувшегося на десятки верст, громадное значение имеет (пропуск) о способах передвижения. Как св (пропуск) в глубине главных частей города средства для перемещения людей и товаров находятся на невысокой ступени развития. На Галату, Перу и Стамбул приходится по одной конной железной дороге. В Стамбуле, кроме того, параллельно берегу Мраморного моря проходит паровая железная дорога. Но жизнь Константинополя осуществляется не на улицах, а на море. К морю тянется все, что требует движения. Именно здесь полно жизни. Босфор и «Золотой Рог» постоянно бороздят небольшие пароходы, большие и бесчисленные маленькие лодки – «каики». Удобства и дешевизна этих способов передвижения завидны, парусные небольшие суда с берегов Малой Азии, европейского побережья, а также грузы крупных судов, приходящих в порт, развозят в разные концы столицы припасы и громоздкие материалы. По суше товарам приходится делать расстояния (пропуск) и везде не очень большие.

Из особенностей положения, в которое поставлено население Константинополя, необходимо отметить еще следующую. В прежнее время город почти весь состоял из деревянных построек. Но при тесноте деревянные здания являются прекрасной пищей для огня. Стоит читать описание пожаров в Пере в 1870 г. и в Стамбуле в 1911 г., чтобы понять весь ужас и беспомощность населения Константинополя в таких случаях. К довершению всего, в Константинополе невозможны пожарные команды в нашем смысле, ибо многие улицы не допускают движения на колесах. Пожарные машины и воду приходится носить на руках, с бушующей стихией бороться такими средствами, конечно, нельзя. Отсюда Пера после 1870 г. построилась вновь из камня. Так же и Галата. Но в Стамбуле много деревянных построек, особенно турецких. В пользу дерева здесь есть страшный аргумент – землетрясения. Они нередки в Константинополе и наводят ужас не менее пожаров. Во время последнего несчастья в 1894 г. известно, что сталось с Халкинской богословской школой и большим турецким базаром в Константинополе – этим торговым муравейником Стамбула.

Русские в громадном большинстве посещают Константинополь не ради интересов и прибытка, а в качестве паломников на Афон и в Палестину. Их внимание привлекает не современный разноязычный рынок, а город прошлого, былая столица православного христианства, как место, откуда пришла к нам наша вера, наше просвещение, наша гражданственность. Для русского здесь священны самые камни развалин Стамбула, за которыми долго укрывалась родная и дорогая для вас цивилизация от натиска азиатских пришельцев. В этих развалинах для нас больше жизни, чем во всей суете миллионного населения.

Начнем со стен. Несмотря на то, что турки – особенно в последнее время – принимают прямые меры к уничтожению этих назойливых остатков былой Византии, до сих пор можно видеть значительную часть их. Наиболее пострадала часть стен вдоль «Золотого Рога». Здесь место особенно ценно, и стены разбирали для новых построек. На большом пространстве уничтожена стена вдоль Мраморного моря. Наиболее сохранились стены сухопутные, тянущиеся от Мраморного моря до Золотого Рога. Здесь место для поселения, – за его отдаленностью от моря и торгового центра, – менее привлекательно. Отсюда здесь было меньше попыток обратить стены в каменоломни. Да и самые стены здесь построены грузнее, чем по берегам моря. Море уже само по себе служило защитой. Посему линия укреплений со стороны его была возведена в один ряд. Со стороны суши, напротив, столицу почти на всем протяжении защищали три ряда укреплений. В первой линии шел ров, наполнявшиеся водою при помощи системы шлюзов. Его можно было защищать вблизи из-за прикрытия в рост человека, составлявшего внутреннюю стену рва. К воротам через ров вели деревянные мосты, которые во время осады уничтожались. Между рвом и следующим рядом укреплений было некоторое пространство – προτει’χισμα. За ним поднимался первый ряд стен – τὸ ἐ’ξω τεῖχος. Между этим рядом и следующим за ним τὸ ἐ’σω τεῖχος, или με’γα τεῖχος также есть промежуток в 50–60 футов, приспособленный для войск, защищавших первый стены, – περι’βολοσα. Высота главных стен неодинакова, если ее измерять со стороны περι’βολοσα и со стороны города: в первом случае она равняется 30 футам, а во втором – 40. То же следует сказать об отношении προτει’χισμα и περι’βολοσα: первое ниже второго. Отсюда внутренняя главная стена выше внешней не только сама по себе, но еще на разницу в высоте их основания. Длина всех сухопутных стен от Мраморного моря до Золотого Рога равна приблизительно 3.125 саженям. На этом протяжении внутренние главные стены имеют 120 башен; из них около 20 развалились. Внешние стены также имеют башни сравнительно меньшего размера. Расположены в отношении друг к другу башни обоих рядов так, что каждая малая башня приходится посредине расстояния между башнями внутренней стены. Башни внешней стены уцелели гораздо хуже: их можно насчитать теперь не более 70. Как сказано, сухопутные стены построены почти на всем пространстве однообразно. Только на концах у Мраморного моря и Золотого Рога они имеют некоторые особенности. Недалеко от Мраморного моря помещается так называемый «Семибашенный замок» со знаменитыми «Золотыми воротами». Семь башен в этом замке было только в византийское время. Теперь их всего четыре, да и те воздвигнуты на месте прежних развалившихся уже Магометом II. «Золотые ворота» теперь заложены. На месте их небольшое отверстие. Кое-какие следы их сохранились, однако, до сих пор. Как бы в насмешку, внутри этой грозной некогда твердыни теперь мирно растут овощи.

К Золотому Рогу стены захватывают выдающееся вперед почти прямой линии полукруглое пространство, составлявшее Влахернский квартал. Большая часть стен, защищавших этот полукруг, имеет одну линию. Сравнительно с описанными сложными укреплениями, эти стены позднейшей постройки. Тогда как первые сооружены при Феодосии II (Младшем) в первой половине V в., последние считают строителями императоров Ираклия (VII в.), Льва V Армянина (IX в.) и Мануила Комнина (начала ХIIІ в.). Стены Феодосия II в свое время, конечно, имели продолжение до Золотого Рога. Но в каком отношении стояло это продолжение к нынешним стенам Влахернского квартала, – этот вопрос остается нерешенным доселе. Стена, построенная Ираклием, находится в месте, где сухопутные укрепления кончаются и делают поворот в направлении Золотого Рога. Лев Армянин удвоил эту стену, оставив между двумя сооружениями значительное пустое пространство. Получилось нечто похожее на Семибашенный замок. Только башен было пять, откуда название этой крепости Πενταπυ’ρυιον. К Πενταπυ’ρυιον’y в юго-западном направлении примыкает часть стен с любопытными подземными сооружениями. Это ужасное подземелье известно под названием «тюрьмы Анемы», ибо здесь был заключен принц арабской крови Михаил Анема в царствование Алексея Комнина. Стены над тюрьмой имеют значительные особенности в своем строении и в свое время составляли северо-западную часть ограды Bлaхернского дворца. История этих стен до сих пор не выяснена окончательно. Дальнейший ряд укреплений в одну линию, простирающийся до стен Феодосия II, сооружен при Мануиле Комнине. Северная часть этих укреплений была перестроена или капитально ремонтирована при Палеологах. Как сказано раньше, стена Мануила сильно выступает на запад из общей линии стен. Воздвигнута она была для усиления защиты Влахернского дворца, причем прежние стены этого пункта образовали вторую линию укреплений. В 1453 г. турки усиленно бомбардировали это место, но безуспешно. Укрепления Влахернского квартала сохранились хорошо до сих пор: двадцать башен, их увенчивающих, днем производят внушительное впечатление. – Что касается стен морских, то в большей части своей они, как и стены сухопутные, построены в V в. при Феодосии Младшем. Существовавшие до сих укрепления, воздвигнутые Константином В., опоясывали город со стороны суши по изогнутой линии, шедшей приблизительно от нынешнего старого моста до пункта, где теперь находится станция железной дороги Псамматья. В 412 г. вследствие сильного землетрясения большая часть стен Константина разрушилась, чем и были вызваны капитальные работы правления Феодосия II. Само собою разумеется, что, взятые в целом, крепостные сооружения не могли оставаться долгое время без капитальных поправок. Такие исправления производились между прочим, при Тиверие III (698–705 гг.), Анастасие II в 714 г., Льве III в 740 г., Никифоре I в 803 г., Феофиле I в 831 г., Михаиле VIII в 1262 г., Андронике II в 1316 г., Иоанне VII в 1431–1444 гг. и др.

На всем протяжении тройного ряда укреплений было десять ворот. Одна половина их служила для военных целей, а другая для общего пользования. Ворота первой группы чередовались с воротами второй. Первые известны были по номерам, напр., πυ’λη του’λτυτε’ρου и т. д., а вторые назывались разными именами, напр., πυ’λη τῆς Πηγῆς, т. е. ворота, ведущие к храму Живоносного Источника. Почти все эти ворота – хорошей сохранности. Ворота по Золотому Рогу и Мраморному морю прорезали стены гораздо чаще, но теперь от них не сохранилось почти никаких следов.

В тесной связи с остатками стен находятся еще существующие жалкие развалины старых дворцов. Одна из этих развалин выходит на Мраморное море около мечети Кучук Айя-София. Дворец построен персидским принцем Гормиздой, искавшим убежища у Константина В. Со временем он достался полководцу Юстину, а от него Юстиниану, когда он был наследником престола. Отсюда руины доселе называются дворцом Гормизды или Юстиниана. Остатки второго дворца помещаются внутри стен около Айван Серая – на самом крайнем северном пункте прежнего Константинополя во Влахернском квартале. Дворец построен был в IX в. императором Феофилом для своих дочерей, не пожелавших идти замуж. – Наконец, третьи развалины это так наз. Текфур-Серай или дворец Порфирогенита, ошибочно принятый Дюканжем за дворец Гебдомона. Он находился на линия сухопутных стен в месте, где прерывается Феодосиева часть их. Когда он был построен и кем, – остается неизвестным. По особенностями кладки стен некоторые относят его сооружение к XI или XII веку. В настоящее время сохранился только трехэтажный прямоугольник около 70 футов в длину и около 40 в ширину. Турки, конечно, ничего не делали, чтобы поддержать это здание. В конце концов, оно попало в руки евреев, которые устроили в нем стеклянный завод. После пожара 1864 г. дворец принял тот ужасный могильный вид, какой он имеет теперь. – Развалины всех трех зданий представляют собою сатанинскую насмешку над пышностью и великолепием византийских царских палат. Большого контраста между тем, что было, и тем, что есть, не может создать самое смелое воображение.

От стен обратимся внутрь города и ознакомимся сначала с некоторыми памятниками гражданскими, а затем перейдем к обзору остатков старины церковной. Такое деление в отношении к Константинополю, впрочем, весьма условно. Церковная и гражданская жизнь здесь переплетались между собою так, как нигде. История одной совершенно непонятна без истории другой.

Одно из самых посещаемых обозревателями Стамбула мест есть Атмейдан – древний Ипподром. Турецкое название буквально переводит греческое. Он находится около святой Софии. Оборудован был ипподром Константином в. Он должен был для новой столицы сделаться тем, чем в Риме был circus maximus. Но его роль оказалась больше: – он скоро притянул к себе все важные проявления общественной жизни не только столицы, но и всей Восточной империи, ибо за недостатком учреждений, которые бы закономерно представляли интересы населения, политические страсти прорывались наружу в форме борьбы двух цирковых партий, подвизавшихся на ипподроме. Трон византийских императоров испытывал частые сотрясения от ударов, направленных на него с ипподрома. Известно, что в 532 г. чуть не пострадал от хозяев ипподрома даже великий Юстиниан. Императоры менее видные нередко по решению ипподрома расставались не только с троном, но и с жизнью. В настоящее время от ипподрома со всеми его сооружениями осталось только сравнительно небольшое пространство в форме продолговатого четырехугольника. Из всех сооружений и украшений на площади уцелели только три колонны: обелиск мраморный, перевезенный из Египта Феодосием В., медная змеевидная колонна, которая некогда поддерживала в Дельфах золотой треножник, и кирпичная колонна Константина VIII. Некогда колонна покрыта была бронзовыми золочеными листами, но теперь она представляет полуруину, готовую исчезнуть. Раскопки, произведенные у основания первых двух колонн, показали, что поверхность прежнего ипподрома покрыта слоем мусора толщиною более двух саженей. Здесь кстати упомянем о четвертом памятнике той же категории – так назыв. «сожженной колонне». Она находится на севере от ипподрома св. Софии на прежнем форуме Константина В. Она была перевезена из Рима основателем столицы и украшена изображавшей его статуей. В XI в. верх колонны пострадал от удара молнии. Статуя была заменена крестом. В начале прошлого столетия колонну реставрировали турки, обложив, для устойчивости ее, нижние барабаны и опоясав железом все прочие. – В одном из глухих переулков на юге от места, где некогда стоял храм св. Апостолов, в частном владении можно доселе видеть красивую колонну, посвященную эпархом Константинополя Татианом императору Маркиану. – Благодаря особенностям положения, в Константинополе всегда заметно давал себя знать вопрос о водоснабжении. Небольшие источники на его территории не могли и не могут обслуживать населения. Отсюда развитая с ранних пор система водопроводов и цистерн. Водные бассейны, питающие Константинополь, помещаются в районе знаменитого «Белградского леса», который расположен в глубине треугольника, образуемого Босфором и Черным морем. Отсюда вода, чтобы достигнуть Стамбула, делает громадный путь, огибает Золотой Рог и вступает в город в местности бывшего Влахернского квартала. В ряду чрезвычайно сложных сооружений, воздвигнутых уже турками, сохранились и функционируют доселе две прекрасные византийские постройки, – некогда называвшиеся водопроводами Юстиниана и Валента. Первый составляет часть сооружений, находящихся на территории вод Белградского леса, а второй находится в самом городе и передает воду с холма, на котором некогда помещался храм Апостолов (теперь мечеть Магомета II), на площадь Сераскерата. Водопровод Юстиниана имеет 265 метров в длину и 35 в высоту. В ряду однородных построек это такое же мастерское произведение, как храм св. Софии в ряду церквей. Хорошо продуманная конструкция – легкая и в тоже время солидная, красота общего вида и гармония частей говорят ясно за принадлежность этого памятника ко времени расцвета византийского строительного искусства. Второй водопровод так называемый Валента носит имя основателя, хотя после него не раз был основательно перестроен. Разрушенный землетрясением, он был восстановлен Юстином II, а потом Константином V исаврийцем. В настоящее время он имеет в длину 612 метров и в высоту 23.

Константинополь часто подвергался осадам, во время которых он легко мог остаться без воды, ибо испортить водопровод было нетрудно. Отсюда сложная система цистерн (κινοτε’ρνα, δεξαμενη’). Они строились двояко – открытыми и закрытыми. Цистерн открытых теперь можно видеть три: одна из них помещается в квартале Екси-Мармара, другая у мечети султана Селима и третья по улице, ведущей к Адрианопольским воротам (Эгри-Капу), недалеко от них. По преданию, первая была устроена императором Анастасием Диррахитом (491–518 г.) и носила название цистерны св. Мокия. Вместимость ее очень значительна: длина 170 метров, ширина 147 и глубина около 10. Турки называют такие цистерны «Чувур-Бостал» – рытые сады, потому что дно цистерн теперь покрыто растительностью. Цистерна у Эгри-Капу носила в древности название Аспаровой, по имени известного военачальника в правление Льва В. Но большинство цистерн было закрытых. До сих пор можно осматривать многие из них. Наиболее обширной и доступной для обозрения является так наз. турками «Цистерна тысячи и одной колонны». Она находится недалеко от Ат-Мейдана в северном направлении. Полагают, что она сооружена еще при Константине В. Теперь насчитывают в ней 212 колонн в 15 рядов. Каждая колонна состоит собственно из трех столбов, помещающихся один над другим и связанных поясами. В настоящее время цистерна настолько засорена, что колоны более чем наполовину зарылись в землю. В теперешнем виде цистерна имеет 60 метров в длину и 50 в ширину. – Вблизи на запад от описанной находится цистерна меньших размеров, называемая некоторыми цистерной Феодосия. Она имеет 32 колонны, правильно расположенных рядами по 8 в длину и по 4 в ширину; длина ее – 42 метра, ширина – 25 метров. Как и предыдущая, эта цистерна теперь без воды. На северо-восток от св. Софии находится любопытная старинная цистерна, до сих пор наполненная водой. Она построена при Юстиниане, и ее называли κινοτε’ρνα βασιλικη’. К сожалению, осмотр ее представляет большие трудности. Его можно произвести надлежащим образом только на лодке. Цистерна имеет 336 колонн, расположенных рядами по 28 в длину и по 12 в ширину. – Лет 20 тому назад проф. Стриговский осмотрел и научно описал около 40 закрытых цистерн. Из них многие существуют при мечетях, бывших византийских храмах, напр. Кахриэ-джами, Фетье-джами и пр. В Константинополе даже до сих пор не вывелся обычай строить цистерны в частных домах. Вода, подаваемая водопроводами, невысокого качества. Поэтому некоторые запасают в цистернах воду, стекающую с крыши в течение дождливых месяцев Так поступают, напр., и наши монахи Пантелеимоновцы и др.

– Но главную достопримечательность Константинополя составляют дома молитвы. Стамбул также поражает обилием их как и Москва. Только здесь они не имеют такой однородности, как в Москве. Насчитывается около 230 больших мечетей джами и более 650 маленьких – меяджиди, – около 60 храмов греческих православных, около 40 армяно-грегорианских, 12 армяно-католических, одна болгаро-католическая, около 30 римско-католических, 5 протестантских и около 40 синагог.

Константинопольские мечети турецкой постройки, бесспорно, единственный памятник, который переживет мусульманское господство на Босфоре. Не все они одинаковой ценности. Но многие из них, без сомнения, могли бы сделать честь искусству и культурных народов. Всегда нуждавшиеся в деньгах, турки никогда не щадили их на свои мечети и дворцы. В этих постройках проявились творческие способности мусульманских художников наиболее полно. Израсходовано масса усилий сделать мечети настолько изящными и вместе прочными, насколько ум был в силах создать планы, разрешающие эту задачу, а руки привести их в исполнение. Все свое лучшее турки посвятили своей вере.

По-видимому, раньше всех выстроена турками мечеть Эйюба (испорченное Иова) в предместье с тем же названием на крайнем севере Стамбула. Это самое священное место мусульман в Европе. По объяснению турок, мечеть воздвигнута при следующих обстоятельствах. Нападения арабов на Константинополь при Константине Погонате после 7-летней осады кончились неудачей: пришлось отступить. Во время этой осады умерь Абу-Эйюб, сподвижник и знаменоносец пророка, и похоронен пред Константинополем [см. ст. «Константин IV Погонат»]. В 1453 г., благодаря видениям одного муллы, гроб Эйюба был найден, и эта находка подняла упадавшую энергию осаждавших. Над могилой Эйюба был воздвигнут мавзолей, и рядом с ним в 1459 г. мечеть. Постройка – куполообразная, вся из белого мрамора. Мечеть представляет такую святыню, что неверным нельзя входить даже во двор ее. Да и вообще не следует держаться вблизи ее тому, кто не хочет идти на оскорбления словом и даже действием. При восшествии на престол султаны здесь опоясываются мечем пророка: – церемония, одинаковая по значению с коронацией. Правоверные люди несут горячие молитвы и богатая приношения. Желанию лежать по смерти поближе к сподвижнику пророка обязано существованием богатейшее кладбище Эйюба, где хоронят самых знатных богатых особ. – Второй по древности и важности в глазах турок является мечеть Магомета II, построенная 18 лет спустя после завоевания. Сюда только стали недавно пускать европейцев для осмотра. Для христиан-обитателей Константинополя посещение во всяком случае небезопасно и теперь, хотя и очень заманчиво. Мечеть Магомета стала на место знаменитого храма св. Апостолов, воздвигнутого, как и София, при Юстиниане. Храм был усыпальницею императоров и патриархов и по великолепию и значению уступал только храму св. Софии. Существует предание, что остатки почивавших здесь царей и иерархов при разрушении храма были обращены в пепел и смешаны с известью для постройки мечети. Нельзя сомневаться, что некоторые остатки прежней церкви употреблены в дело, напр., ценные колонны и пр. Наконец, для христиан важно то, что мечеть Магомета II строил не турецкий архитектор, а грек Христодул. Так. обр. постройка эта есть памятник скорее византийского, чем турецкого зодчества. При входе в мечеть бросается в глаза, что архитектор не мог отделаться от формы креста и плана св. Софии. Множество окон, расположенных в шесть ярусов, льет бездну света в мечеть. Но, к удивлению, здесь свет в сочетании с белым фоном, по которому разбросаны темные арабески, производит не отрадное, а суровое, пасмурное впечатление. Греки-христиане, огорченные тем, что их единоверец был строителем прекрасной мечети, создали легенду, что Христодул был посажен турками на кол. Однако, по турецкому более прозаическому и правдивому сказанию Христодул получил хороший подарок – поместье в Стамбуле, в котором и умер мирно.

Из множества других великолепных мечетей мы отметим еще только одну – мечеть султана Ахмета, построенную в первой четверти ХVІ-го века. Она стоит рядом со св. Софией, на самом священном месте Византии, и замыкает территорию Августеона, византийского форума, великого дворца Константина и ипподрома, места собраний всего населения столицы. Странно, что впервые выгода этого места была оценена только Ахметом. Ни одна мечеть не видна на таком большом расстоянии со всех сторон, как мечеть Ахмета и св. София. Со стороны Мраморного моря она даже душит свою соседку. У ее создателя, несомненно, была честолюбивая мысль затмить христианскую постройку Юстиниана. По своим размерам, по величине окружающего ее пространства, мечеть Ахмета является особенно удобной для совершения больших религиозных и гражданских церемоний. При постройке мечети не щадили денег. Сам султан каждую пятницу являлся на работы. Он копировал Юстиниана. Мечеть, несомненно, самая внушительная и изящная из всех, построенных султанами. «Ахмедиэ воздушна, как мираж необозримой пустыни; весела, как яркие цветники восточных садов; светла, как летнее утро Стамбула». Но, несмотря ни на что, Ахмедиэ есть все-таки только подражание св. Софии. И план, и стиль ее продиктованы последней. По размерам он громадна (236–209 фут.), а расположена все же в форме креста. Четыре громадные столба держат четыре больших арки, на которые опирается купол. Но в этом куполе нет ни размеров, ни легкости купола св. Софии. Турки вправе гордиться Ахмедиэ, но Юстиниан остался непобежденным.

При осмотре Константинополя не следует пренебрегать посещением возможно большего числа мечетей турецкой постройки. Кроме названных, заслуживают обозрения и многие другие, особенно императорской постройки, напр., – Байезида ІІ, Селима І, Сулеймана І, Нури Османиэ и др. В конце этих посещений создается впечатление, что храм Св. Софии оказал на мусульманскую архитектуру влияние самое решительное. Все большие мечети подражают ему. Невыразимо жаль, что эта красноречивая школа идеальной храмовой архитектуры больше учит мусульман, чем нас, христиан, довольствующихся тяжелыми мрачными постройками, скорее угнетающими религиозное чувство, чем осветляющими его.

Императорские и вообще большие мечети обыкновенно имеют просторные дворы, окруженные колоннадами, с водоемом посредине. При мечетях обычно сосредоточены богоугодные заведения – богадельни, столовые, приюты для умалишенных, школы, госпитали, библиотеки и все вообще учреждения для облегчения физических недугов и для удовлетворения духовных потребностей правоверных. Отсюда мечети обыкновенно тесно окружены всевозможными пристройками большими и малыми, которые совне обращают их в неуклюжие груды. Поэтому о красоте и великолепии мечетей отнюдь не следует судить по их внешнему виду.

Но, если для православного обозревателя поучительны мечети турецкой постройки, то тем более это надобно сказать о мечетях, которые некогда были византийскими храмами. Во главе их стоит св. София. Кто приезжает в Константинополь, тому не нужно указывать, где находится эта святыня: – она царит над Стамбулом и видна отовсюду. Она стоит недалеко от морского берега, почти на одинаковом расстоянии от северного и южного берега узкой части Константинопольского полуострова.

Мысль о построении св. Софии возникла у Юстиниана в 532 году, когда во время мятежа сгорела базилика св. Софии, построенная Константином В. Император вознамерился воздвигнуть на ее месте «такой храм, – по выражению летописца, – какого не было со времени Адама и какого не будет никогда». Чтобы достать место для задуманного грандиозного здания, были скуплены и снесены многие частные дома. На постройку решено было расходовать только редчайшие материалы. Был разослан по империи указ с требованием присылать все лучшее, что имелось в провинциях. Из Рима были привезены восемь порфировых колонн. Правитель Ефеса выслал восемь колонн зеленого мрамора. Материалы прибывали из Кизика, Троады, Афин. Заработали лучшие в свете мраморные каменоломни. В дело шли все цвета гранита – так однако, что в конце концов не получилось безвкусной пестроты. Золото, слоновая кость, драгоценные камни расходовались беспощадно для создания сплошной роскоши. Распорядителями были два гениальные зодчие Анфемий и Исидор. На постройке было занято 10.000 рабочих. Чтобы устранить жалобы, заработанные деньги выдавались ежедневно. Когда почва была очищена, патриарх Евтихий вознес молитвы о благополучном окончании здания. Император был увлечен делом и являлся на постройку каждый день, чтобы подогреть усердие рабочих. Великий гений во всех областях, – он давал полезные советы самим архитекторам и не раз выводил их из затруднений. Деньги лились рекой – и, благодаря этому, храм был готов в чудовищно короткий пятилетний срок.

В настоящее время совне св. София, как и все большие мечети в Стамбуле, не производит сильного впечатления. Опасение за прочность драгоценного здания, особенно купола, заставило стянуть его массивными контрфорсами, которые грубо нарушают красоту и изящество. Купол кажется, – благодаря им, – сдавленным и приплюснутым. В прежнее время с западной стороны был обширный двор. Теперь его нет. В мечеть входят чрез двойной нарфикс. В громадном прямоугольнике, имеющем в длину 77 метров и в ширину 71,70 метра помещается великолепный центральный неф, над которым царит громадный купол – 31 метр в диаметре. Он опирается на четыре большие арки, которые поддерживаются четырьмя колоссальными столбами. Две из этих арок для большей твердости заполнены сплошной стеной, которую поддерживают два этажа колонн. В арки восточную и западную упираются два большие полукупола, которые также принимают на себя давление купола. В глубине полукруга, который накрыт восточным полукуполом, находятся три апсиды: одна из них, вдаваясь глубоко на восток, заключала в себе алтарь, а две другие выходят в боковые галереи. Таки же полуапсиды находятся и под западным полукуполом. Верхние галереи назначались для женщин. Как сказано, южные и северные стены, поддерживающие купол, опираются на два этажа колонн: по четыре внизу и по шести вверху. Нижние колонны – числом восемь – зеленого мрамора были высланы из Ефеса. Они бесценны в полном смысле этого слова. В четырех полуапсидах поставлены восемь колонн красного порфира, вывезенная из Рима. Не подлежит сомнению, что гении, строившие Софию, расположили колонны в таком порядке намеренно: красный и зеленый цвета, как известно, дополняют друг друга. Колонны имеют в высоту 11 метров.

Но главным чудом св. Софии остается ее колоссальный купол. Вообще полагают, что идея его заимствована из архитектуры восточной, в частности персидской. Чрез посредство Сирии она перешла в Малую Азию, откуда были родом оба архитектора св. Софии. Но, заимствовав нечто, строители приложили к делу взятое с такой смелостью и искусством, что их работа является не подражанием, а творчеством. «Никогда, – говорит Шуази, – гений Рима и гений Востока не соединялись в более дивном и гармоническом сочетании». Выполнение этого плана представляло громадные трудности. Были приложены все старания и пущены в ход все средства сделать устойчивыми столбы, на которые давили арки. Кирпичи для купола делались специально в Родосе из белой ноздреватой чрезвычайно легкой земли. И при всех предосторожностях не раз являлись опасения, что постройка рухнет, не доведется до конца. В течение всего времени постройки священники ежедневно возносили молитвы об успешности окончания ее; в стенах здания клались мощи. Не менее внимания было обращено на украшение храма. Он был убран со сказочной роскошью. Теперь не видно почти ничего. Все мозаики, кроме небольших обрывков, закрашены. Мусульманские украшения состоят из выписок на стенах из Корана, сделанных громадными буквами, и из большого количества небольших невзрачных люстр. Каждый русский паломник во Св. Землю, во время остановки в Константинополе, первым долгом считает посетить эту великую мусульманскую мечеть. У многих сила первого впечатления прорывается в неудержимом стремлении осенить себя крестным знамением: посетители, несмотря на мусульманскую обстановку, чувствуют на себе здесь око Христианского Бога. Рядом со св. Софией находится другой храм постройки Юстиниана – св. Ирины. По странной случайности, храм «Мира» теперь представляет собою оружейную палату. Первоначально на этом месте воздвигнута была Константином В. базилика – templum Pacis divinae, т. e. Сына Божия. Так как pax=εἰπη’νη, то получилось такое название, как будто храм посвящен был мученице Ирине. Как и раннейшая св. София, этот храм пострадал во время известного бунта Ника и был возобновлен Юстинианом. Доступ в св. Ирину сопряжен почти с непреодолимыми трудностями; редким счастливцам удается проникнуть сюда. Храм состоит из трех частей. В нем два купола и один полукупол. Первый от нарфикса купол открывает пространство между нарфиксом и большим куполом. Так как это пространство больше по ширине храма, чем по его длине, то купол вышел овальным и – за отсутствием в нем барабана – низким и плоским, почему снаружи его почти не видно. Большой купол – полусфера покоится не прямо на арках, как купол св. Софии, а на довольно высоком барабане, отделяющем купол от арок на всю высоту прорезывающих его 20 окон. Между столбами, на которых покоятся арки купола, поставлено по четыре колонны с северной и южной стороны, которые вместе со столбами под овальным куполом отделяют средний корабль от боковых и служат основавшем для верхних галерей с правой и левой сторон, над боковыми кораблями. К восточной арке примыкает конха, завершающаяся не полукруглой, а надломленной аркой. Все полукруглое пространство под куполом апсиды занято «синтроном», т. е. сопрестолием, которое из всех церквей Константинополя сохранилось только во св. Ирине. «Синтрон» состоит из пяти ступеней, устроенных концентрическими кругами, центр которых находится под переломом апсидной арки. – Церковное строительство Юстиниана свидетельствуется еще третьим храмом, доселе сохранившимся, – свв. Сергия и Вакха. Он лежит вблизи берега моря и некогда находился в связи с дворцом Гормизды, о котором упоминалось раньше и в котором жил Юстиниан до вступления на престол. Уже сам Юстиниан устроил здесь мужской монастырь. По мнению некоторых, «это наиболее элегантный памятник Константинополя, не считая даже св. Софии, которая имеет характер выше и строже». Здание представляет собою восьмиугольник, вписанный в четырехугольник. Восемь массивных столбов поддерживают восемь арок, на которые опирается купол, отстоящий от пола саженей на десять. Расстояния между столбами заполнены семью парами колонн, поддерживающих верхние галереи. Пространство на восток шире прочих и колонн не имеет. В четырех угловых промежутках между столбами колонны поставлены полукругом. Верхние галереи окружают весь храм, не захватывая только апсиды. Особо следует отметить на южной стороне расширение нижних обходов или коридоров и верхних хоров, устроенное при посредстве второй пары колонн внутри: внизу эта пара колонн сохранила следы врат, а вверху чрез это получается род балкона.

Турки именуют эту мечеть «Кучук Айя-София» – маленькая св. София, указывая этим названием на сходство ее со знаменитой сестрой, хотя в действительности храм этот можно сравнить гораздо более с церковью св. Виталия в Равенне, чем со св. Софией. – На поясе вокруг всей церкви доселе хорошо читается громадная надпись, свидетельствующая, что строителями ее были Юстиниан и Феодора.

Неподалеку от мечети Магомета II, где раньше был храм Апостолов, находится Цейрек-джами, некогда храм Пантократора. Отобран он у христиан вскоре после завоевания. Храм очень хорошей сохранности. Построен он был Ириной, женой Иоанна I Комнина. Храм состоит из трех неравных церквей, разделенных рядами колонн и сообщающихся с одним и тем же нарфиксом. Самая большая церковь на южной стороне, самая маленькая посредине. Последняя предназначалась быть мавзолеем над похороненными здесь Комнинами и Палеологами. Церковь в свое время была отделана с большой роскошью. Её многочисленные мозаики теперь закрашены. Здесь был мужской монастырь, процветавший и соперничавший даже с монастырем Студийским. В последние минуты существования Константинополя отсюда именно выходило главное противодействие попытке императора получить помощь с Запада путем вероисповедных уступок. Монахи, вместо того, чтобы умирать на стенах среди многочисленного гарнизона, изнемогавшего в неравной борьбе, ходили по городу и мутили народ. Здесь подвизался и Геннадий Схоларий, который сделался потом первым патриархом при турецком иге и который пользовался большим расположением Магомета II. – Вблизи этой мечети сохранилось небольшое восьмиугольное здание, – обращенное также в мечеть-месджид, где раньше находилась библиотека монастыря Вседержителя. Эта библиотека пользовалась большой популярностью. Библиотеки при монастырях тогда были не собранием только рукописей, но и богословскими школами. Здесь шла переписка и одновременно изучение переписываемого. По выражению одного автора, монастыри тогда были не тихими пристанищами, а арсеналами, где ковалось оружие для ожесточенных и бесплодных споров.

Над Фанаром находится мечеть Фетие-джами, бывший храм «Всеблаженной» τῆς Παμμακαρι’στου. Здесь был многолюдный женский монастырь. Храм выстроен в XII в. Марией, сестрой Алексея Комнина. Церковь – причудливой архитектуры. Первое впечатление – неопределенное и неприятное: храм загроможден столбами. Когда посетитель осмотрится, он заметит симметрию: и вдоль и поперек в храме, считая нарфиксы, пять кораблей, которые все отгорожены друг от друга столбами. Храм имеет четыре купола: два из них над кораблем и два поменьше по концам нарфикса. Главный купол около 15 футов в диаметре покоится на барабане, поддерживаемом четырьмя арками. В свою очередь и эти арки опираются на другой барабан, который опять же поддерживается четырьмя арками, параллельными первым и покоящимся на столбах не более сажени в высоту. В куполе на южной стороне нарфикса доселе осталось незакрашенной превосходная мозаика: в центре изображен Христос с Евангелием в левой руке и с благословляющей правой. От центрального круга идут двенадцать поясов, в треугольных отрезках между которыми помещены изображения 12 Апостолов в живой драматической постановке. В этом месте была усыпальница Комнинов: здесь стояли саркофаги Алексея Комнина, известной Анны Комниной и др. Все они были выброшены. Есть основания предполагать, что в храме закрашено много очень ценных мозаик. – Храму Всеблаженной пришлось играть важную роль в истории патриархата. Отданная грекам после завоевания, церковь св. Апостолов в качестве кафедрального храма вскоре была оставлена ими, ибо кругом были главным образом турецкие улицы. Геннадий (Схоларий) перебрался в монастырь Всеблаженной. Здесь патриархи жили 138 лет до 1591 года. Здесь они и погребались в храме и ограде. Теперь нет никаких следов ни от могил, ни от зданий, окружавших церковь.

Неподалеку от Адрианопольских ворот сухопутных стен находится мечеть Кахриэ-джами, бывший монастырь Хора (μονὴ τῆς Χω’ρας). Храм Спаса здесь основан был еще до постройки Феодосиевых стен; он стоял в поле, откуда название μονὴ τῆς Χω’ρας сохранилось за ним во все последующее время. Первоначальный базиликообразный храм был заменен теперешним куполообразным в XI веке усердием тещи императора Алексея Комнина Марии. Позднее друг императора Андроника II (1282–1328 г.). Феодор Метохит реставрировал церковь и сделал некоторые пристройки. С тех пор она не подвергалась существенным переделкам. Центральная часть здания опоясана с трех сторон арками, на которые опирается цилиндрически тамбур, поддерживающий купол. На восток удаляется постепенно суживающаяся апсида. На север от центрального пространства, не сообщаясь с ним, находится узкий продолговатый придел вроде коридора, бывший, вероятно, усыпальницею. Главный интерес этого храма составляют южный придел позднейшей пристройки, покрытый доселе фресками, и два нарфикса, украшенные многочисленными мозаиками. В качестве мечети служит только центральная часть здания; отсюда только в ней изображения закрашены. Фрески и мозаики представляют такую достопримечательность Константинополя, что их не может не обозреть ни один интеллигентный посетитель Стамбула. Изображения в большинстве отличаются жизненностью фигур, легкостью композиции и рисунка, естественностью выражения, гармонией красок, тщательной выпиской деталей. Из наших ученых много занимался росписью Кахриэ-джами академик Н. П. Кондаков, в работе которого можно читать ценные замечания и видеть порядочные снимки. Во время землетрясения 1894 г. Кахриэ-джами пострадала очень сильно. Недалеко то время, когда эта жемчужина, пожалуй, совсем исчезнет. «Русский археологический институт в Константинополе» поставил себе солидную задачу скопировать всю роспись мечети и дать к ней исторический комментарий. Над решением этой задачи работают два талантливые сотрудника института – Ф. И. Шмидт и Н. К. Клюге. Первый в 1906 г. выпустил исследование, в котором пришел к следующим выводам: 1. Кафоликон Кахриэ-джами возведен при императоре Алексее I Комнине, но воспроизводит в плане построенный Приском (Феодором Хорским) в начале VІІ века, храм. 2. Нарфиксы Кахриэ-джами в нынешнем виде построены севастократором Исааком Порфирородным. 3. Мозаики нарфиксов исправлены в самом начале 14 века по заказу Феодора Метохита.

На северо-востоке от мечети Магомета II находится Эскимарет-месджид (старая богадельня), некогда храм монастыря Спаса τοῦ Παντεπο’ντου. Название храм получил от места, на котором он стоит и с которого можно видеть и Золотой Рог и Босфор. Здание хорошо сохранилось. Купол низкий и покоится на полигоническом тамбуре. Церковь выстроена в XI в. Анною, матерью императора Алексея Комнина. Мечеть в крайнем запущении.

Южнее описанной вблизи водопровода Валента в глухом переулке стоит мечеть Килиссе (т. е. большая церковь), мало обращающая на себя внимания. В определении времени и первоначального названия этой церкви исследователи расходятся.

Некоторые видят в ней храм Феодора Тирона, построенный в V веке, и считают ее древнейшим памятником Константинополя. Другие принимают его за храм Богородицы Лива: по источникам известен храм Богоматери, который построил Патриций Липс (Λι’ψ) при императоре Льве Философе. Проф. Н. П. Кондаков относит ее к началу X в. План церкви, в общем сходный с обычными пятикупольными церквами позднейшего периода Византии, представляет одну особенность: внутренний нарфикс в средине также накрыт куполом одних размеров с центральным. Внешний нарфикс покрыт в трех своих отделениях тремя куполами и выступает вперед по обеим сторонам церкви; – Еще несколько южнее в непосредственной близости от водопровода Валента находится небольшая мечеть – Календер – несомненно бывшая византийская церковь, как свидетельствует ее кладка. Внутренность церкви представляет в плане греческий крест. Над средним квадратом поднимается купол, опирающийся без тамбура на четыре угловые столба. Это отсутствие барабана, по мнению некоторых, указывает на высокую древность церкви, так как он становится обыкновенным в купольной архитектуре уже с VIII в. Предполагают, что церковь построена патриархом Кириаком при императоре Маврикии.

Во Влахернском квартале в небольшой и ничем не выдающейся мечети Токлу Ибрагим Деде исследователи признают византийскую церковь св. Феклы, причем Паспати видит в ней храм, построенный Исааком Комниным (1057–1059 г.), проф. Н. П. Кондаков – часовню, воздвигнутую дочерью Феофила Феклой, а Гросвенор соединяет оба эти мнения и допускает, что церковь выстроена Феклой, а переделана Исааком.

На другом южном конце города в квартале Псамматья недалеко от Семибашенного замка стоит мечеть Мирахор – некогда храм Иоанна Предтечи знаменитого Студийского монастыря. Монастырь, как известно, был основан в V в. Храм представляет замечательный и почти единственный памятник большой христианской базилики на Востоке. Центральный корабль имеет 27 метров длины и 25 ширины. Катихумены около 5 метров ширины. Вся площадь храма занимает около 700 квадр. метров. Внутри – плачевное полуразрушение. Правый ряд колонн из зеленого мрамора, поддерживающих галереи, упал во время пожара и заменен кладеными столбами, грубо подмалеванными под мрамор. Верхние колонны мраморные исчезли все и заменены деревянными. Западная сторона храма некогда была обращена ко двору нарфиксом, четыре колонны которого теперь замурованы в стене, вероятно, уже турецкой кладки. Многие окна в мечети заложены, отчего этот некогда сиявший блеском храм смотрит мрачно. Студийский монастырь вместе с братией в 1.000 человек играл большую роль в византийской не только церковной, но и гражданской истории, – особенно во время иконоборческих смут. Этот монастырь, как известно, имел большое влияние на нашу церковную жизнь.

В заключение назовем еще одну мечеть, находящуюся в том же квартале, – Коджа-Мустафа-паша-джами, бывшую церковь св. Андрея в Крисе (ἐν τἠ’ Κρι’σει). Это одна из самых изящных церквей Константинополя и лучше других сохранившаяся. Вопрос о времени и даже о первоначальном посвящении церкви остается спорным. Некоторые утверждают, что она была воздвигнута в честь Андрея, пострадавшего за иконопочитание от Константина V Исаврийца, сравнительно поздно в XIII веке. Другие думают, что теперешний вид церковь приняла в ІX-X вв. и носила сначала имя Андрея Первозванного; в этой церкви мученик Андрей имел особый придел. В мечеть храм обращен в 1489 г. великим визирем Ходжа-Мустафа-паша, ренегатом греческого происхождения. Есть и еще несколько мечетей, образовавшихся из древних храмов, но они менее значительны, оригинальны и, главное, недостаточно обследованы.

В руках греков из византийских церквей, можно сказать, не осталось ни одной. Над Фанаром, правда, Паспати указывает церковь Божией Матери Мухлиотиссы (Монгольской), построенной будто бы в ХІІІ в., но никто из опытных исследователей не поддерживает его предположения. Среди старинных святынь Константинополя, доселе остающихся в обладании христиан, можно отметить только два источника – Влахернский и Живоносный. Влахернский издревле существовал при знаменитом в позднейшую эпоху византийской истории храме Богородицы во Влахернах. Теперь можно с трудом указать даже место, где стоял храм. Над источником построена часовня, не представляющая ничего замечательного. Здесь стоит копия иконы Влахернской Божией Матери. Греки утверждают (неосновательно), что подлинник этой иконы находится у них в храме св. Димитрия.

Живоносный источник находится за городом недалеко от стен, против квартала Экси-Мармара. Открытие и обстройка его относятся ко времени Льва I Старшего (V в.). Несколько императоров считаются строителями и украсителями храма у источника. В 1424 г. во время неудачной осады Константинополя Мурадом II храм был разрушен. И потом даже развалины были употреблены на постройку мечети. До 1821 г. над источником стояла невзрачная, почти ушедшая в землю часовня. В этом году и она была превращена в кучу развалин. Только в 1832 г. был заложен теперешний храм.

Он небольшой и некупольный. В нем два этажа: нижний у самого источника. В верхнем храме заслуживает внимания и подражания система освещения при помощи цветных стекол. В светлых храмах этим путем можно достигать результатов привлекательных. – Живоносный источник пользуется большим почетом у христиан. В пятницу на Пасху сюда стекается более 50.000 народу. И в обыкновенное время, особенно по праздникам, здесь бывает много посетителей. – Турки, а за ними и христиане, называют источник Балукли (место рыб), потому что в источнике плавают рыбки, согласно известному сказанию попавшие в него в 1453 г. поджаренными, ожившие и живущие в нем доселе. Πῶς, замечает по этому поводу Скарлат Византий, – perì e­n th  Phgh` tau’th i­xfudi’wn ou­dei’_s tw n pa’lai i$storixw n a­ne_fere’ pote’ ti, i$kanw n a­’llo_s ­na ­e_felku’swsi th`n prosoxh`n e$ka’stou, _faineta a­’poron.

Из теперешних греческих храмов только о трех-четырех можно сказать, что они находятся на месте древних византийских церквей. Они имеют почти все упрощенную базиликообразную форму. Типом их могут служить храмы патриарший и иерусалимского Святогробского метоха. Как говорилось раньше, вскоре после завоевания патриаршим храмом сделалась теперешняя Фетие-джами. Но в 1589 г. она была отнята, и патриархия перенесена к храму св. Димитрия в Влахернском квартале. Здесь она оставалась до 1605 г. – года, когда патриархи переселились в Фанар. Все, что патриархи строили тут, было уничтожено во время восстания 1820 г. Так. обр., здесь нельзя ожидать найти какие-либо достопримечательности. Правда, вам могут указать на патриарший трон, сохранившийся будто бы от времени Иоанна Златоустого. Но в серьезной греческой книге нельзя уже найти такого преувеличения. Следует, однако, отметить две мозаические иконы Иоанна Крестителя ХІІІ-ХІV вв. и Богоматери по типу Одигитрии также древнего происхождения.

Вблизи патриархии находятся подворье Св. Гроба с храмом во имя св. Георгия. Это бывшее владение Канктакузинов, господарей Влахии, купленное патриархом Иерусалимским Феофаном. Храм подворья очень похож на храм патриархии. Достопримечательность метоха составляет богатое собрание греческих рукописей. – До сравнительно недавнего времени христианам приходилось строить свои церкви так, чтобы они не бросились в глаза. Теперь обстоятельства меняются. Появляются красивые видные сооружения. Таков, напр., греческий храм св. Троицы в Пере. Он имеет купол, смотрит очень нарядно и сделал бы честь любому городу. Таков болгарский храм, небольшой, но щегольской (весь железный), который стоит на самом берегу Золотого Рога за Фанаром. В заключение нельзя не отметить храма, для нас особенно дорогого. На расстоянии хорошей прогулки от Константинополя на запад недалеко от деревни Сан-Стефано стоит русская церковь-памятник над останками павших в последнюю русско-турецкую войну героев. Церковь имеет вид большого монумента. Храм небольших размеров, но светел и украшен со вкусом.

Среди достопримечательностей современного Константинополя заслуживают особого внимания порядки, которыми управляется жизнь православной Константинопольской церкви. Порядки эти созданы «Общими уставами» (Γενικοι’ κανονισμοι’), выработанными народным временным советом 1858–1859 гг. «Уставы» эти гласят между прочим: «поскольку патриарх как в церковном отношении есть духовный вождь, так и в гражданском посредник турецкого правительства в деле выполнения его распоряжений касательно мирских дел христиан, находящихся под ведением патриархии, то что касается назначения лица, способного ведать дела и духовные и народные, избрание принадлежит лучшим представителям духовенства и мирян. Избирают патриарха 12 митрополитов – членов Синода и около 60 человек мирян-представителей от епархий (28) и от всех классов общества – ремесленников, ученых, купцов, чиновников, военных и пр. В управлении патриарху помогают Синод и смешанный совет. Синод состоять из 12 митрополитов, вызываемых на заседания по определенному порядку на два года. Ежегодно сменяется половина членов. Всякое деяние Синода, бывшее без ведома и присутствия патриарха, недействительно; но также недействительно и всякое дело, решенное патриархом без Синода. Всякое деяние Синода, утвержденное большинством голосов в полном заседании синодальных членов, патриарх обязан принять и привести в исполнение. – Народный постоянный смешанный Совет состоит из 4 архиереев и 8 мирян. Члены его выбираются чрез частное голосование собранием, которое состоит из членов Синода смешанного совета и представителей от приходов Константинополя, в количестве около 30 человек. Совет наблюдает и заботится о хорошем состояния народных школ, больниц и других общеполезных народных учреждений. Он ведает доходы и расходы этих учреждении, а также Константинопольских церквей. Он разбирает споры, возникающие касательно доходов всех подчиненных вселенскому престолу монастырей, относительно завещаний, приданого и пр. и рассматривает все дела недуховные, какие посылает в патриархию турецкое правительство. Патриарх и архиереи получают жалованье из национального казначейства, патриарх 500,000 пиастров (около 40.000 рублей), а архиереи от 100.000 до 12.000 пиастров (около 1000 рублей). Случайные доходы архиереев – невелики и таксированы (служение литургии около 5 рублей).

Приходская жизнь отличается таким же значительным участием мирян в управлении. Приходские собрания выбирают контролеров, проверяющих отчеты эпитропий и эфорий, обсуждают сметы приходов и расходов, выбирают членов эпитропий храмов и школьных попечительств, назначают представителей для выбора членов постоянного народного Смешанного Совета и обсуждают все другие нужды прихода. Представители церкви здесь призываются народом добровольно на все ответственные посты. Во главе лучшей мужской светской школы (´Η μεγα’λη γε’νους σχολη’ – в Фанаре) стоит монах-митрополит. Грандиозные суммы, жертвуемые мирянами на благотворительные и учебные заведения, который так или иначе все стоят в зависимости от патриархии, объяснимы верою жертвователей в то, что их деньги будут израсходованы на дело бережно и добросовестно. Без этого доверия и любви мирян патриархия Константинопольская не раз оказалась бы в безвыходном положении. И прежде всего она оказалась бы без школ. Это нужно сказать особенно относительно главной из них – богословской. Школа эта помещается на острове Халки. В 1894 г. ее постигло несчастие: – здание было совершенно разрушено землетрясением. И на этот раз, как всегда в Константинополе, дело поставил на ноги мирянин Павел Стефанович, который не задумался затратить на постройку нового прекрасного здания 200.000 рублей. Школа эта есть питомник кандидатов на архиерейские кафедры. Преподаватели ее все с высшим образованием, полученным в наших Академиях и заграницей. Программа школы похожа на программы наших духовных семинарий. Школа состоит в ведении особой эфории из четырех лиц, известных своим образованием, под председательством члена Синода. Учебно-воспитательное дело находится в руках совета преподавателей со схолархом во главе. Курс школы восьмилетний. Воспитанников более 100 человек; все они помещаются в общежитии; носят монашескую одежду и большинство из них принимает монашество. Каждый из учеников должен иметь поручителем кого-либо из архиереев в том, что он по достижении определенного канонами возраста примет священный сан. В случае несоблюдения последнего условия, поручитель обязан вознаградить школу за убытки уплатой 15 турецких лир (лира около 9 рублей) за каждый год пребывания ученика в школе. Школа содержится на ежегодные взносы патриарха, архиереев, добровольные пожертвования и плату учеников. 2.000 рублей золотом дает школе наш Св. Синод. Сами греки считают Халкинскую школу высшим учебным заведением. Но в действительности – это среднее училище в полном смысле этого слова. По печальному признанию одного эллина, «богословское училище не ознаменовало себя изданием хоть какого-нибудь ученого труда». Ни в постановке, ни в свободе преподавания нет ничего академического. – Питомцы Халкинской школы, как сказано, получают архиерейские кафедры. В соответствии с этим низшее духовенство в константинопольском патриархате уже совсем не обладает достаточным образованием. Священнические места иногда приходится давать людям «без всякой подготовки и обучения, необходимых для прохождения священнической должности».

Лучшей светской школой патриархата является патриаршая великая народная школа (Πατριαρχικὴ μεγα’λη γε’νυς σχολη’). В ней около 350 учеников. Курс восьмилетний. Программа похожа на нашу гимназическую. Но излишне усилено изучение старого греческого языка – и связанных с них предметов. – Содержится школа на средства патриархии и на взносы учеников. – Здание школы – украшение всего Фанара. При школе хорошая библиотека. Учителя с заграничным высшим образованием. Начальник школы теперь митрополит.

В 1831 г. на острове Халки была основана Торговая школа (῾Ελληνικὴ ἐμπορικὴ σχολη’) τῆ προτροπῆ καὶ παρακελευ’σει известного патриарха Константия I. Не раз во главе стояли архимандриты. Школа приходила в упадок и поднималась. Сейчас она в цветущем состоянии. Программа ее объединяет программы гимназии и торговых школ. Коммерческие науки преподаются в старших классах. В школе более 150 учеников. Все в живут в интернате. Плата за содержание и учение внушительная: 40 лир турецких в 4 младших классах и 50 в остальных. Греки считают эту школу ἐ’ν τῶν καλλι’στων παιδευτηρι’ων τῆς ᾿Ανατολῆς.

Среди женских учебных – заведений патриархата первое место занимает ᾿Εθνικον Ζα’ππειον Παρθεναγωγεῖjν в Пере. Школа основана в 1875 г. на средства Константина Заппы (Ζα’ππα). Во главе школы стоит совет из семи членов; в него входят – один член Синода – председатель, один член постоянного народного смешанного совета и пять человек из именитых горожан, выбираемых Синодом и смешанны советом. Высший надзор принадлежит патриархии. Ближайшее дело управления ведет начальница. В школе четыре отделения: одно для девочек и мальчиков 5–8 лет, другое представляет первоначальную школу с шестью классами, третье – гимназию с тремя классами и четвертое – учительское отделение (διδασκαλεῖον) в два класса. Программа школы очень обширна и проходится основательно. Заведение пользуется хорошей репутацией не только у турецких греков, но и в королевстве. Воспитанницы частью живут в школе, частью – приходящие.

Женская школа имени патриарха Иоакима ІІ-го (᾿Εθνικον ᾿Ιοακε’μιον Παρθεναγωγεῖjν) основана в 1879 г. Под высшим наблюдением патриарха школою управляет эфория из семи членов под председательством митрополита-синодала; один из эфоров выбирается среди членов местного совета. В школе преподают лучшие учителя, обучающие в то же время и в Великой народной школе, в числе 8, и 8 учительниц. Курс школы девятилетний. Программа гимназическая. Школа имеет капитал, завещанный Зафиропуло, Феологом и др. благодетелями. Но проценты, с него все же недостаточны, чтобы покрыть расходы. Ученицы в числе около 250 большей частью дети недостаточных родителей.

Женская школа Перского общества (Παρθεναγωγεῖjν τῆς κοινο’τητος Πε’ραν), основана также при поддержке благотворителей в 1750 г. С самого основания наше правительство выдавало этой школе субсидию в 2.000 рублей золотом. Позднее пособие сокращено наполовину.

Энергично ведет учебное дело православное общество Ставродромия (᾿Ηε’λληνικὴ ᾿Ορθο’δοξος κοινο’τητος). Оно между прочим содержит школу Зографа, называемую так по имени крупного жертвователя на нее Хр. Зографа. Заведение состоит из четырехклассного народного училища и восьмиклассной реальной гимназии. Последняя разделяется на две законченные школы: первые четыре класса представляют собою народное училище, а последние четыре – собственно реальную гимназию. Гимназия эта имеет хорошую репутацию. В ней более 300 учеников.

Кроме названных, есть в Константинополе средние учебные заведения, содержимые частными лицами.

О низших школах дает отчетливые сведения устав общественных школ в константинопольской архиепископии, составленный в 1897 г; Каждое общество содержит школы мужские и женские, степень которых сообразно с доходами общества определяет патриархальная центральная педагогическая эпитропия. Все школы состоят под высшим наблюдением патриарха, осуществляемым названной эпитропией, а управляются эфориями. Материальные средства школ составляют пожертвования храмов, плата за право учения, доход от школьных имуществ, дары частных лиц и пр. Всякая школа, пред началом каждого школьного года, должна составить расписание часов преподавания и программу преподаваемых в ней предметов, согласно с общей программой патриархии. Эфория школ каждого общества составляется из 5 членов для приходов 1-го и 2-го класса и из трех для приходов 3 класса. Члены эти избираются в общем собрании общества. Период деятельности эфорий двухлетний. Эфория до 20 июля обязана составить контракты на наступающий учебный год с учащим персоналом школы. Эфория наблюдает за исполнением обязанностей со стороны личного состава и делает необходимые замечания, если эта представится нужным. Всякое серьезное решение, принятое директором и учителями в заседании их касательно какого-либо ученика, письменно посылается директором на одобрение эфории. Учителя народных школ обоих полов определяются из окончивших курс полной и официально признанной гимназии или учительской школы, а директоры из имеющих диплом, утвержденный патриархом, на право народного учительства. Согласно дополнительным распоряжениям педагогической эпитропии, директором школы может быть только лицо, окончившее полный курс учения ь гимназии или учительском институте и прослужившее не менее 15 лет учителем. Устав школ постоянно пополняется и исправляется педагогической эпитропией.

Народное образование в греческом Константинополе, конечно, не стоит на полной высоте. Но если принять во внимание политические условия существования «ромеев», то следует принять, что они делают для просвещения чрезвычайно много.

В дополнение к названным учебным заведениям в Константинополе следует назвать одно ученое общество ᾿Ηε’λληνικὸς Θιλολογικὸς Συ’λλογος. Это учреждение является высшим духовным центром для греков на Востоке и уже около 50 лет функционирует очень энергично. Своими учеными работами, публикуемыми в периодическом издании с тем же названием, Силлог известен и заграницей. Для византолога это безусловно необходимое и очень полезное издание. Общая задача Силлога может быть формулирована, как распространение просвещения и разработка науки на Востоке путем чтения научных рефератов в его заседания, издания своего печатного органа, путем издания подходящих книг и сочинений, полезных народу, – путем сношений с общественными и учеными учреждениями всех стран, – чрез учреждения библиотеки, читальни и научных коллекций, чрез поддержания недостаточно обеспеченных школ и чрез основания новых и т. д. Силлог распадается на семь постоянных отделений или комиссий (ἐπιτροπαι’): – филологическую, археологическую, биологическую и т. д. В библиотеке его богатое собрание рукописей. Прекрасная читальня. Для греков Константинополя Силлог заменяет университет.

Из благотворительных обществ заслуживает внимания прежде всего Θιλο’πτωχος ᾿Αδελφο’της τῶν Κυρι’ων в Пере. Оно основано в 1860 г. и имело целью сначала временную помощь бедным и больным. Но позднее братство признало, что наиболее действительный вид помощи бедным – это работа. Отсюда оно образовало отделения, которые доставляют работу швеям, прачкам. Одно отделение подготовляет сиделок или сестер милосердия, которые знакомятся здесь с делом ухода за больными теоретически и практически. Врачебное отделение оказывает бесплатно медицинскую помощь, определяет больных в госпитали и пр. – Θιλο’πτωχος ᾿Αδελφο’της Γαταου’λων основано в 1862 г. и состоит под покровительством нашего посольства; оказывает бедным помощь денежными выдачами, медицинским осмотром и лекарствами, одеждой, обувью и пр. Из благотворительных учреждений, состоящих в ведении не частных лиц, а народа, следует назвать прежде всего два обширные госпиталя, помещающихся за городом недалеко от Балукли. Госпитали обширны и хорошо содержатся. Со вступлением на престол теперешнего святейшего патриарха Иоакима ІІІ на островах Принцевых начат устройством обширный ᾿Ορφανοτροφεῖον. А в конце концов, вся патриархия есть непрестанно действующее благотворительное учреждение. Все, что нуждается в заступлении и помощи, протягивает смело сюда свои руки: патриарх – отец народа не на словах, а на деле.

Русское культурное влияние в Константинополе очень слабо и не соответствует влиянию политическому, которое мы там до недавнего времени имели. Есть, однако, здесь несколько учреждений, которые делают честь русскому имени. Прежде и главнее всего, это – «Русский Археологический Институт». Во главе Института стоит один из известнейших византологов Европы академик проф. Феодор Иванович Успенский. Институт успел создать себе хорошую репутацию. При нем обширная библиотека, считающая около 15.000 томов, собрание рукописей и археологический музей. Приобретения продолжаются в обширных размерах. Сделано несколько ученых экспедиций с крупными результатами. «Известия – Института» – ценный журнал по византологии. Ни один серьезный путешественник в Константинополе не может не посетить Института.

Под наблюдением директора института состоит русское коммерческое училище. Училище содержится на средства, имеющиеся в распоряжении русского посольства. Преподавательский персонал имеет частью высшее образование, частью специально педагогическое. Программа училища преследует цели общеобразовательные и специальные. Основательно изучаются языки – русский, французский, турецкий и греческий. Серьезная постановка дела в училище привлекает к нему симпатии местного населения.

Русская больница св. Николая в Пере – одно из лучших учреждений этого рода в Константинополе. В ней 40 кроватей. Больные принимаются без различия религии и национальности. Достаточные платят 10 пиастров в сутки (80 к.), бедные бесплатно. Амбулаторный прием и лекарства бесплатно. Три русских врача. Кроме того, в нужных случаях приглашаются специалисты. Больница имеет доброе имя и поддерживает хорошую репутацию русских врачей. При больнице церковь во имя св. Николая.

В Галате недалеко от таможни, в центре суеты, находятся подворья наших афонских монастырей – Пантелеймоновское, Андреевское, Ильинское – все рядом. Недалеко живут келлиоты-Златоустовцы. На подворьях находят приют и отдых паломники во Св. Землю и на Афон, временно останавливающиеся в Константинополе для обозрения и поклонения святыням. Более деятельными оказались Златоустовцы. В последние годы они завели в Константинополе школу и хотят учиться. Того же можно пожелать и другим нашим Афонитам.

И. Андреев.