Авраам, преп., еп. Киррийский

Авраам, преп., еп. Киррийский или Каррийский в Месопотамии. – Об этом св. подвижнике (V в.) рассказывает бл. Феодорит Кир. в «Истории Боголюбцев» (гл. 17), и его рассказ приводится (в сокращении) в греч. Синаксарь (см. Синакс. Никод.), а из него и в наших Прол. и в Мак. Чт.-Мин. (Синод. сп.) на 14 февр., день памяти пр. Авр. Вот его рассказ:

«Преп. Авраам был плодом страны Киррской (г. Кирр, ныне Саrs, Саrin, в Сирии): здесь он родился и воспитался, здесь и собрал богатство подвижнических добродетелей (τῆς ἀσκητικῆς αρετῆς). Знавшие его рассказывают, что бдением, стоянием на молитве и постом так изнурил он свое тело, что очень долгое время оставался неподвижным, потому что не мог ходить. Освободившись от этой болезни Божетвенным промышлением, Авраам решился, в знамение благодарности к Божией благодати, подвергнуть себя опасностям – отправился в одно большое селение Ливан, о котором узнал, что оно покрыто мраком нечестия (ἀσεβοίας)». Жители приняли его враждебно и хотели умертвить; но он кротостью и любовью покорил их сердца Господу, по их желанию построил им церковь и в продолжении трех лет был у них священником, а затем, «приготовив им вместо себя другого из среды их самих, снова удалился в отшельническое уединение…» Просиявши подвигами, блаж. Авраам занял кафедру первосвященника в Киррах и здесь своим учительным словом и примерной добродетельной жизнью, действуя как опытный и искусный врач, уничтожил остававшиеся среди населения этого города следы нечестия и идолослужения. Дивная подвижническая жизнь блаженного поражала его пасомых. «Во все время святительского служения для бл. Авраама немного нужно было хлеба и воды, излишен был одр, не нужно употребление огня. Ночью он совершал попеременно сорок псалмопений, пополняя промежутки между ними вдвое большим числом молитв; к исходу ночи садился он на стул (ἐπὶ θρόνου καθῆζο) и дозволял немного успокоиться своим ресницам. Что не хлебом единым может жить человек, – это сказал еще законодатель Моисей, подтвердил и Господь, отвергая искушение диавола. И этот дивный муж, во время святительства своего, не вкушал ни хлеба, ни зелени, ни овощей, приготовленных на огне, ни воды, которая, по своей необходимости для жизни, считается у людей, знакомых с науками естественными, первою из четырех стихий. Пищу и питье заменяли для него салат, цикорий и петрушка, для которых не требуется искусство хлебников и поваров. Во время весны он удовлетворял свои потребности весенними плодами, – но и их употреблял уже после вечернего служения. Столь великими лишениями утруждая свое тело, подвижник имел неусыпное попечение о других. Для странников, заходивших к нему, у него готовы были и постель, и хлебы, белые и вкусные, и вино благовонное, и рыба, и овощи, и другое подобное. В полдень он сам садился за стол с обедавшими у него, каждому поднося какую-либо часть из предложенного, всем подавая чаши и прося пить; но сам подражал своему соименнику, т. е. праотцу (Аврааму), который прислуживал странникам, а сам не вкушал вместе с ними. По целым дням он присутствовал при спорных делах тяжущихся и убеждал их примириться между собою, а тех, которые не слушали кротких увещаний и не соглашались на справедливые уступки, невольно принуждал к тому: потому что когда сторону несправедливо обиженного принимал праведник, он оказывался непобедимым…»

«Сам царь (Феодосий Млад.) пожелал видеть бл. Авраама (ибо молва крылата и все хорошее, и дурное легко разносит) и потребовал его к себе; когда же праведник пришел, царь принял его с особенною ласковостию и благоволением... Когда же он умер (в 422 г.), и узнал об этом царь, то пожелал положить скончавшегося в одном из своих придворных храмов (в Царьграде). Но размыслив, что справедливее будет отдать тело пастыря пастве, царь сам провожал почившего, идя впереди всех, за царем следовало семейство царское, потом – начальствующие и подчиненные, воины и простые. С таким же почетом встретил гроб праведника город Антиохия, встречали и все другие города до самой реки Евфрата. На берегу этой реки стеклись и граждане, и чужестранцы, и жители стран пограничных, и наперерыв старались получить благословение покойного... И слышны были псалмопения и вопли. Там скорбящая жена называла его покровителем, питателем, пастырем и учителем; здесь плачущий муж называл его отцом, помощником и заступником. С такими похвалами и слезами предано было погребению тело сего праведника Божия!..» (Греч. текст «Истор. Богол.» бл. Феодорита Кир. см. в Магдебургском изд. Евгения Булгариса, 1772 г., tоm. III, pag. 1223–1229 и у Миня, Раtrоl. ser. grаеса, t. 82 соl. 1420 г.; рус. перев. «Ист. Бог.» С. А.Б.,С.-Пб. 1853 г., стр. 148–154). Славянский перев. из Феодорита о преп. Авраамии (точнее – пересказа из него по греч. Синакс., который см. в Ζυναξαριστ»е Никодима) в наших Макар. Чт.-Мин. и в Прол. – очень неправильный и без греч. текста почти непонятный (между прочим, в Прол. изд 1675 г. говорится, что пр. Авраам был родом не из Кирра, а из Кипра).

А. Пономарев.