Богословие личности и биотехнологии улучшения человека

В статье в контексте богословия личности рассмотрена идеология трансгуманизма, как утопического стремления человечества вне Бога избавиться от смертности и тленности. В противовес трансгуманизму, где смертность и тленность рассматриваются как «ошибки» природы, православная антропология видит в них установленные Богом средства очищения и исправления падшего человеческого естества.

Представляя в качестве главной задачи «улучшение» бытия природы индивида, рассматриваемой сугубо в рамках физиологии, трансгуманизм пренебрегает значением личного начала в человеке. Отрицание необходимости воспитания верной направленности личностного человеческого произволения приводит к глубинному расхождению целей идеологов биотехнологического прогресса с христианскими идеалами и с общечеловеческими нормами морали. Направленность биотехнологий на индивидуализированные природы противостоит личностной задаче единения человечества.

Трансгуманизм является суррогатом идеи обожения, к которому призвана каждая человеческая личность. Истинный путь улучшения бытия человеческой личности возможен только в перихоретичном общении с Богом и другими личностями в Церкви, особенно в Таинстве Святого Причастия.

Биотехнологии, направленные на некое «улучшение» жизни человека, связаны с идеологией трансгуманизма. Последний представляет собой философию преодоления человеком жизненных ограничений разного рода, утопическое стремление вырваться из объятий смерти, обрести бессмертное тело, наделенное новыми супер-способностями. Можно полагать, что трансгуманизм опирается на подсознательное интуитивное ожидание человеком вечности, но понимание этой вечности остается ограниченным земным опытом, причем неразрывно связанным с последствиями грехопадения человека, не признаваемого, впрочем, большинством увлеченных трансгуманистов.

С точки зрения богословия, последствия грехопадения как наложенный Богом Промыслителем комплекс ограничений и отягчений на жизнь человека включает в себя так называемую «тленность» естества и его смертность. Цель этих промыслительных тленности и смертности состоит в очищении, исправлении и воспитательной закалке личного произволения (προαίρεσις) каждой ипостаси человеческого рода, являющейся потомком первых его представителей –– Адама и Евы, и потому единосущной с ними по общей человеческой природе. Все человечество, проистекающее от зараженного грехом корня своих прародителей, несет в себе двойную болезнь. С одной стороны, мы наследуем по родословной тленность природы –– «амартию» (ἁμαρτία), являющуюся следствием комплекса личных грехопадений всех наших предков в совокупности. С другой стороны, мы несем в себе болезнь личного произволения, вызывающую многочисленные цепочки актов греха и так усугубляющую состояние «амартии», в результате усиливающееся по закону обратной связи. Однако и в этом болезненном состоянии наше произволение способно и призвано к актам добродетели, ослабляющим огреховленность нашей индивидуализированной природы, тем самым смягчающим давление «закона греха» (νόμῳ τῆς ἁμαρτίας, Рим 7. 23, 25) и укрепляющим личное произволение в добре. Как отмечает преподобный Иустин (Попович), «в первородном грехе Адама нужно различать… само преступление (παράβασις, см.: Рим 5. 14)… и созданное этим греховное состояние, греховность (ἁμαρτία, см.: Рим 5. 12, 13). Потомки Адама… не участвовали лично, непосредственно, сознательно и добровольно в самом поступке Адама… но в рождении принимают как неминуемое наследие греховное состояние естества, в котором обитает грех (ἁμαρτία)» [3, с. 242].

Исходя из подобной картины бытия человеческих личностей после изначального грехопадения, те из людей, которые находятся в непрерывной борьбе за качество своего проэрисиса, рано или поздно обращаются к помощи Богочеловека Христа, в чьей Ипостаси совершилось в самый момент Воплощения полноценное исправление проэрисиса и очищение амартии, закрепленные всей земной жизнью, подвигом и Воскресением Христа. Получаемые каждой человеческой ипостасью в таинстве Святого Причастия Тело и Кровь Христовы являются «врачеством бессмертия» (φάρμακον ἀθανασίας) [1, с. 110], дарующим нам как направление пути к исправлению целостной антропологической онтологии, так и вспомогательную энергию к его прохождению. Естество наше приемлет ненавязчивое освящение от естества Христа, а личность –– урок от здравого проэрисиса Богочеловека. Таков открытый для всякого путь постепенного духовного улучшения бытия человечества.

Предлагаемое сегодня трансгуманизмом все с большей пафосной и завораживающей воображение простого обывателя силой «улучшение» человеческого бытия стоит на принципиально других идеологических началах. Прикрываясь любовью к человеку, желанием помочь ему вырваться из уз поврежденности качества жизни, идеологи трансгуманизма ставят во главу угла чисто техническое решение наших извечных проблем. Пренебрегая богословским пониманием личности человека, они опираются на чисто органическое представление о человеке и считают, что корень проблем лежит отнюдь не в болезни личностного произволения, личного начала, которое они могут и не признавать как таковое. Квинтэссенция человеческих несчастий для трансгуманистов сконцентрирована в «ошибках» природы или «недоработках» эволюции. Для них все наши проблемы онтологически лежат в плоскости физики, которую и предлагается «человеколюбно» непрерывно «улучшать» с помощью достижений современных технологий. В конце подобного процесса улучшения физической или природной стороны жизни человечества идеологам нового движения грезится прямо-таки фантасмагорическое будущее. Мечты доходят вплоть до полной замены тела на искусственное с соответствующей пересадкой в него даже не мозга, а сознания, и до идеи образования из множества «улучшенных» человеческих ипостасей некоего единого мыслящего организма, некоего гигантского гуманоидного биокомпьютера. Сознание человеческой ипостаси при этом рассматривается лишь как огромный комплекс переживаний и мыслей, доступный к оцифрованию, который якобы можно транслировать с помощью возрастающих компьютерных технологических возможностей, сохранять и переносить огромные объемы информации на микро- и даже нано- носителях.

Пренебрежение идеологами трансгуманизма личным началом в человеке

Помимо примитивизации понятия о сознании наших личностей до чисто информационного уровня, трансгуманизм упрощает и целостное видение человеческой личности, не считая ее другим, отличным от физического, аспектом человеческой онтологии. Даже современные философы, изучающие сознание, пришли к формулированию так называемой «трудной проблемы» (hard problem) сознания, состоящей в недостатке понимания каким образом комплекс внешних ощущений превращается в содержание сознания познающего субъекта [см., например: 10]. «Трудная проблема» на самом деле является частью далеко не новой «психофизиологической проблемы» взаимосвязи тела и психических явлений в человеке, поставленной Декартом и другими, но по сути занимающей человека с древности. «Улучшение» личности есть для современного идеологически подкованного биотехнолога, улучшение разноуровневого бытия природы индивида, начиная от его плоти и кончая умом или мозгом. Работа над личностным началом, над личностным произволением, не рассматривается как таковая. Но если в человеке все-таки присутствует личностное начало, играющее в нашей природно-ипостасной онтологии существенную роль, то пренебрегающие этим началом биотехнические попытки облегчения «тленности» и «страдательности» людей, наложенных Промыслом Творца после грехопадения, приведут лишь к усилению зла. Это можно сравнить с вручением неопытному и морально несформированному ребенку управления, скажем, атомной станцией, или с наделением тинэйджера-эгоиста какими-нибудь способностями, позволяющими ему проводить свою жизнь как ему нравится, вопреки законам общества.

Получившее новую власть над материей человечество XX века не отличилось цивилизационными «сдвигами» морали и сознания и, недолго думая, уничтожило за последние несколько десятилетий с помощью ядерных, химических и других технических средств беспрецедентное количество людей на нашей планете. Какие гарантии может дать нынешний биотехнический «прогресс» в том, что новые, расширенные возможности, при условии хотя бы частичного их достижения, не ввергнут человеческие личности в бездну новых тяжелейших и жесточайших грехов? Таких гарантий нет и быть не может. Духовно неочищенная личная активность, получив в свое распоряжение новейшие инструменты дальнейшего освоения и покорения окружающего мира, преодоления собственных немощей и болезней, которые как правило приостанавливают человека в его ошибках и зацикленности на «себе любимом», будет вести к новым и новым развращениям личного проэрисиса. Избирательная способность будет делаться все более и более порочной, привлекая на сторону поврежденного, дисгармонизированного естества, новые разрушительные энергии.

Богословская антропология вовсе не выступает по определению против определенных технологических достижений человечества. Наоборот, новое слово техногенного мира способно помочь людям-инвалидам по телесной и по мозговой деятельности, модернизировать медицинские средства помощи больным, облегчить усвоение людьми ценных знаний. Хорошие врачи –– «от Бога», и они имеют благословение на применение технологических достижений. Хотя и здесь возникает целый ряд этических и религиозных проблем в связи с применением, например, генной инженерии и других технологий.

Зачатые в пробирке человеческие эмбрионы, заведомо приговоренные к смерти ввиду их неуправляемого количества или обреченные на неопределенные сроки пребывания в морозильниках в ожидании наличия денег и желания у людей «подсадить» их в утробу будущей матери, в том числе суррогатной, разве не ставят перед нами вопрос об адекватности их жертвы ради удовлетворения наших естественных желаний так-таки стать родителями собственных детей?

Попытки клонирования людей, махинации с половыми признаками и прочие «операции Ы» несомненно идут вразрез с любыми традиционными нормами морали, и, при их относительной возможной «успешности», только безмерно усугубят личностные проблемы своих приверженцев и их осознанных и неосознанных жертв.

Принципиальный настрой на преодоление вязкости плоти и ума, попущенных Богом в качестве смирительных «кожаных риз» для непрерывного возрастания в личностном изменении образа мыслей и поведения, заведомо обречен на глубинный провал, потому что человечеству не удастся обмануть установленные Богом законы бытия. Реалии современного мира свидетельствуют о том, что подобный настрой может только ухудшить духовно-личностное состояние подверженных оному личностей. Примером тому болезни молодых людей, зависимых от компьютерных технологий.

Мнимо позволяющие снять завесу дебелости с ума, информационные поля интернета превращают своих пользователей в своего рода зомби, неспособных к полноценному человеческому общению [см.: 9; 2].

Другим аспектом богословской антропологии, о котором необходимо сказать в свете развития биотехнологий, является то обстоятельство, что материя или природа, как внешняя человеку, так и принадлежащая его телу, есть начало единства, тогда как личность есть начало уникальности. Тем не менее, личность, понимаемая в богословском смысле, не только не противостоит единству в своей развитой или в актуализированной, как говорил архим. Софроний (Сахаров), форме [8, с. 143], но и способствует единению своей перихоретической и кенотической расположенностью. Перихоретичность (περιχώρησις, греч. –– взаимопроникновение, взаимообмен) и кенозис (κένωσις –– самоумаление) являются теми важнейшими свойствами личностного бытия, через которые, согласно Промыслу, возможна реализация единства человечества. Биотехнологии в свою очередь направлены отнюдь не на всю природу наших тел, а на индивидуальные тела, так называемые индивидуализированные природы человеческих ипостасей. В результате, напичканные различными техническими «улучшениями», подстроенными под природные идиомы или особенности того или иного индивидуума, человеческие индивидуализированные природы будут сопротивляться, очевидным образом, в страхе потерять свою особенность и технически усиленную обособленность, единению с себе подобными. То есть такие тела будут противостоять призванию и делу личностей, которые в своей уникальности парадоксальным образом, стремятся к единению человечества! По сути речь идет о новой, скрытой форме идолопоклонства, когда идолом становится максимально возможное техногенное «улучшение» всего комплекса индивидуальных свойств многоуровневой телесной природы каждой отдельно взятой человеческой личности, присваиваемое ею как наглядное доказательство своего собственного достоинства.

Отсюда, естественным образом, рождается опасная тенденция, уже звучащая вслух как потенциальная возможность, разделения людей на определенные касты, различающиеся друг от друга именно степенью «улучшенности» своих персональных тел. А степень эта будет напрямую зависеть как от материальных возможностей внедрения новейших технологий в личной жизни, так и от определенных идеологических установок разработчиков этих технологий или их финансирующих людей.

Опять же, мы не против технологий как таковых, но прозреваем опасности технологического крена, а для иных, похоже, даже угара или своеобразной прелести. Как известно, во всяком деле важны точное акцентирование, расстановка знаков препинания или точек над «и». Православное богословие ценит сотворенную природу как творение великого и премудрого Творца. Однако, исходя из принципа сообразности человечества своему Создателю, мы расставляем сбалансированные акценты на внимании как к «богозданной» природе, так и к ее носителям –– нашим личностям. Богословски понимаемая личность не отрывается от природы, но и не сливается с ней, не является ее функцией или довеском. Именно личности свойственно иметь автургическую активность в человеческой физической деятельности и гармонизировать многоуровневую картину природных волений и стремлений –– на уровне тела, души, ума. Исходя из иерархической картины человеческого устроения [см.: 4], христианский антрополог не может согласиться с футуристическими мечтами трансгуманистов и призывает к осмысленному и взвешенному подходу к применению технических достижений в бесценной и промыслительной человеческой жизни.

Трансгуманизм есть суррогат идеи подлинного преображения человека как личности, как образа Божьего. На место техногенного «улучшения» человека и несбыточных идей о смене самой человеческой сущности необходимо вернуть глубокое христианское понимание неизбывной ценности человека и неизменности логосов его бытия, т. е. его сущности. Согласно святоотеческому учению, «каждое из творений, соединенное с логосами, по которым оно создано, обладает [непреложностью]… Создатель изначально судил о каждом: о его бытии, и том, чем ему быть, и как, и каким, и так осуществил его» [7, 1133 D–1136 A; 5, с. 115–116]. Создателем «прочно утверждены логосы всех [творений], соответственно которым и знает Он... все [творения] прежде их прихода в бытие как существующие в Нем и у Него» [6, с. 261]. При этом «каждое из умозрящих и словесных [творений], [то есть] ангелов и человеков, по самому логосу, соответственно которому сотворено, –– сущему в Боге и к Богу, –– и является, и называется частицей Бога (за счет своего… предсуществующего в Боге логоса» [6, с. 259]. Человек призван к обожению за счет личностного совершенствования в перихоретичном общении со своим Творцом и с себе подобными, а не с помощью разнообразных техногенных «улучшений». Именно тогда человек сможет не только вырваться из тисков греха, но и преодолеть свою ограниченность в акте обожения. Ибо Бог хочет видеть нас равными Себе за счет личного участия нас в Его нетварных энергиях, при сохранении, однако, нашей сущности.

Литература:

1. Игнатий Богоносец, сщмч. Послание к Ефесянам // Антология. Раннехристианские Отцы Церкви. Брюссель: Издательство Жизнь с Богом, 1988. С. 101–111.

2. Интернет-зависимое поведение у подростков. Клиника, диагностика, профилактика / Под ред. В. Л. Малыгина и соавт. М.: Арсенал образования, 2010.

3. Иустин (Попович), преп. Догматика Православной Церкви // Он же. Собрание творений / Пер. с серб. С. Фонова. В 5-ти т. М.: Издательство Паломник, 2004–2007. Т. 2.

4. Кирилл (Зинковский), иером., Мефодий (Зинковский), иером. Иерархическая антропология преп. Максима Исповедника // Церковь и время. 2013. № 3 (64). С. 59–83.

5. Максим Исповедник, преп. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006.

6. Максим Исповедник, преп. Полемика с оригенизмом и моноэнергизмом / сост. Г. И. Беневич, Д. С. Бирюков, А. М. Шуфрин. СПб: Изд. СПбГУ, 2007.

7. Максим Исповедник, преп. Трудности (Ambiguorum liber) // J.-P. Migne (ed.). Patrologiae cursus completus (series Graeca). In 161 t. Paris, 1857–1866. Vol. 91: 1031–1418.

8. Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2009.

9. Юрьева Л. Н., Бальбот Т. Ю. Компьютерная зависимость: формирование, диагностика, коррекция и профилактика. Днепропетровск: Пороги, 2006.

10. Chalmers D. J. Facing up to the Problem of Consciousness // Journal of Consciousness Studies. 1995. Vol. 2. № 3. P. 200–219.