Слово 27. На [слова] «Да знаютъ Тебе, единаго истиннаго Бога и егоже послалъ eси Іисусъ Христа»¹⁰³⁸

Возражение как бы от лица еретиков. Вот, говорят они, Сам Сын исповедует, что один лишь Отец есть истинный Бог, и Самого Отца мы находим говорящим: «Азъ Богъ первый, Азъ и по сихъ, и кроме Мене нѣсть Бога»¹⁰³⁹. Как же вы присоединяете к первому и единственному, и поистине сущему Богу и Отцу Сына, как если бы и Он был по природе Богом?

Опровержение на это. Прежде всего, следует знать, что не для устранения Сына Отец говорит это. Ибо, что могло бы побуждать Его к этому? Ведь если бы Он, словно человек, соперничал с рожденным из Него, – как Давид, когда против него воевали его собственные дети, – то, возможно, имела бы некий смысл такая басня. А если Божественной природе не ведом раздор с самой собой, а скорее Сын является присно воздающим славу Отцу, то какой смысл Отцу говорить такое для устранения Сына? Стало быть, мы, скорее всего, предположим, что Он говорит <75.421> это, чтобы сокрушить лжеименных богов. Затем, и Спаситель, говоря: «Да знаютъ Тебе, единаго истиннаго Бога», тут же присовокупляет и Себя: «И егоже послалъ ecи Іисусъ Христа»¹⁰⁴⁰, так как Он неотделим от сущности Отца в том, что касается Божества, и всегда мыслится вместе с Отцом.

ИНОЕ. Если Сын есть Слово Отца, – каковым Он и является, и признается, – то кто настолько выжил из ума, чтобы думать, будто ради устранения собственного Слова, Которым Он все творит, Отец назвал Себя единственным истинным Богом? Поскольку же это абсурдно, то сила высказывания, скорее всего, обращается на лжеименных богов, хотя бы это и не нравилось христоборцам.

ИНОЕ, [сказанное] на основании гипотезы. Представим теперь себе, что некие прельщенные люди из числа тех, кто лишен истинной мудрости, поставили бы себе изображение, и, начертав на нем образ какого-нибудь человека или иного животного, назвали бы его «светом», в самом деле думая, что оттуда рождается для них свет; и если затем представить, будто у солнца есть голос, и что оно тогда сказало бы им: «Люди, вы заблуждаетесь: только лишь я являюсь светом, и нет иного [света], кроме меня», – то, вопия это ради устранения оного лжеименного света, лишит ли оно тем самым собственное сияние того, чтобы и ему быть светом? Но нет никакого резона так думать. Стало быть, и когда Отец говорит: «Азъ есмь единъ, и нѣсть кромѣ Мене», – Он не исключает из Божества Свойство собственной сущности, т. е. из Него происшедшее Слово, но в тождестве природы имеет Его при Себе соблюдаемым и во едином Божестве со-исповедуемым и сопрославляемым.

ИНОЕ, показывающее, что хоть Отец и называется единственным Богом, но Сын, всяко, мыслится вместе с Ним. Говорит негде Богу один из пророков: «Прострый единъ небо»¹⁰⁴¹ приводится же и глас Божий: «Азъ распрострохъ небо единъ»¹⁰⁴². И паки другие Его слова о Сыне: «Словомъ Господнимъ небеса утвердишася»¹⁰⁴³. Итак, если при том, что Бог и Отец сказал, что Он один создал небо, Сын обретается сотворившим его, то всякому ясно, что хотя бы и один лишь Отец именовался истинным Богом, но всяко подразумевается вместе с Ним и Сын, Которым Он все делает и глаголет, и воистину по природе пребывает в Одном и Единственном, и Первом, и Истинном, как в свете пребывает его сияние.