Письмо к Фортунату об увещании к мученичеству

Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Так как на нас налегает бремя гонений и гнета и в конце и истощании мира стало уже приближаться враждебное время антихриста, ты желал, любезнейший Фортунат, чтобы для приготовления и укрепления умов братии я составил из Божественных Писаний увещания, которыми воодушевил бы воинов Христовых к небесной и духовной брани. Надлежало удовлетворить твоему столь настоятельному желанию и, сколько это возможно для нашей мерности, вспомоществуемой божественным вдохновением, извлечь из заповедей Господних как бы оружие и некие доспехи для братьев, имеющих вступить в сражение. Ибо мало того, что мы возбуждаем народ Божий трубой нашего голоса, – необходимо еще веру верующих и доблесть, посвященную и преданную Богу, укрепить божественным чтением. Да и о чем особенно и по преимуществу должны мы стараться и заботиться, как не о том, чтобы вверенный нам свыше народ, воинство, поставленное в небесном лагере, приготовить постоянными упражнениями к отражению стрел и копий диавола? Не может быть способен к битве тот воин, которого не упражняли сперва в поле, и ищущий получить на поприще подвижнический венец не увенчается им, если не подумает предварительно об упражнении и изощрении своих сил. Противник, с которым ведем войну, древний, неприятель – давний. Шесть тысяч лет почти проходят уже, как диавол нападает на человека. По самой давности упражнения он изучил все роды искушений, все хитрости и уловки для поражения. Если он найдет воина Христова неприготовленного, неопытного, незаботливого и не бодрствующего всем сердцем, то уловит несведущего, обольстит неосмотрительного, обманет неискусного. Если же против него станет воин, соблюдающий заповеди и крепко прилепляющийся ко Христу, то таковой непременно одержит победу, потому что Христос, им исповедуемый, непобедим.

Чтобы не слишком растягивать свою речь и не утомлять слушателя или читателя весьма обширным изложением, я составил, любезнейший брат, перечень, именно: предложивши оглавление предметов, которые всяк должен знать и содержать, я потом присоединил к ним особые главы, в которых предложенное утвердил важностью Божественного Писания так, чтобы видно было, что я не трактат свой послал тебе, а только доставил материал для трактата. А это каждый может употребить с большей для себя пользой. Ибо если бы я дал тебе сделанную уже и готовую одежду, то эта одежда, назначенная для употребления другого, была бы моя и, быть может, не пришлась бы по его росту и телосложению. Теперь же я послал тебе одну волну и пурпур от Агнца, Которым мы искуплены и оживотворены; получивши их, ты изготовишь для себя одежду, какую захочешь, и тебе приятнее будет ходить в домашнем собственном платье. Да и другим ты сообщишь посланное нами, чтобы и они могли изготовить для себя, по своему изволению, и, прикрывши оную древнюю наготу, все носили бы одеяние Христово, облеченные освящением небесной благодати. При этом, любезнейший брат, мне показалось полезным и спасительным намерение в столь настоятельном увещании, которое соделывает мучеников, избежать всех помех и задержек со стороны словесных наших выражений и отклонить все двусмысленности человеческой речи, а предложить только то, что Бог говорит, то, чем Христос убеждает рабов своих к мученичеству. Надобно преподать сражающимся одни божественные заповеди как орудия. Они да будут звуком воинской трубы, сигналом для сражающихся. К ним пусть прислушивается ухо; ими пусть настрояются умы; от них пусть заимствуют крепость душевные и телесные силы для перенесения всякого страдания. Давши верующим по изволению Божию первое крещение, будем приготовлять каждого к другому крещению, внушая и поучая, что это крещение и по благодати более, и по силе возвышеннее, и по чести драгоценнее, – крещение, которое совершают ангелы, в котором радуется Бог и Христос Его, – крещение, после которого никто уже не грешит, которое завершает преспеяние нашей веры и отходящих от мира тотчас соединяет нас с Богом. В крещении водой приемлется отпущение грехов, в крещении кровью – венец добродетелей. О нем-то с особенной любовью и желанием надлежит просить всевозможными мольбами, дабы мы – рабы Бога – были и други Его.

При увещании и приготовлении наших братьев, при вооружении их крепостью добродетели и веры к провозглашению исповедания Господня и к борьбе с гонением и страданием.

Прежде всего надобно сказать, что идолы, которых делает для себя человек, не боги, ибо изделие не может быть более своего делателя и художника, не может никого защитить и сохранить то, что само пропадает из своих храмов, если не будет оберегаемо человеком. Да и стихии, которые по распоряжению и заповеди Божией служат человеку, не должны быть почитаемы.

Что идолы не боги и что стихии не должно почитать вместо богов, это показывается в псалме: «Идоли язык сребро и злато, рук человеческих: уста имут, и не возглаголют: очи имут, и не узрят, уши имут, и не услышат: ниже бо есть дух во устех их. Подобни им да будут творящии я» (Пс. 134:15–18). Также в книге Премудрости Соломоновой: «Вся идолы язычески вмениша в боги, имже ниже очес употребление ко зрению, ниже ноздри в привлечение аера, ниже уши слышати, ниже персты рук во осязание, и ноги их праздны ко хождению. Человек бо сотвори их, и духа взаим взяв созда их: ни един бо человек может себе подобна бога создати: смертей же сый мертва делает рукама беззаконными: лучший бо есть идолов своих, яко сей убо поживе, онии же никогда» (Прем.15:15–17). И в книге Исхода: «Не сотвори себе кумира и всякаго подобия» (Исх. 20:4). О стихиях тоже у Соломона: «Ни делом внемлюще познаша хитреца; но или огнь, или дух, или... воздух, или круг звездный, или зелную воду, или светила небесная строители миру боги быти возмнеша. ихже аще убо красотою услаждающеся, сия боги возмнеша, да уведят, колико сих Владыка есть лучший; ...аще же силе и действию удивишася, да уразумеют от них, колико сотворивый сия сильнейший есть» (Прем.13:1–4).

Отвергши идолов и объяснив значение стихий, надобно показать, что одного Бога почитать должно.

О том, что одного Бога почитать должно, говорится в Писании: «Господа Бога ...да убоишися, и тому единому послужиши» (Втор 6.13). Также в книге Исхода: «Да не будут тебе бози... разве Мене» (Исх 20.3). И в другом месте: «Видите, видите, яко Аз есмь, и нест Бог разве Мене; Аз убию и жити сотворю, поражу и Аз исцелю, и несть иже измет из руку моею" (Втор 32.39). Тоже в Апокалипсисе: «И видех иного Ангела паряща посреде небесе, имущаго Евангелие вечно благовестити живущым на земли и всякому племени и языку, и колену и людем, глаголюща гласом великим: убойтеся Бога и дадите Ему славу, яко прииде час суда Его; и поклонитеся сотворившему небо и землю, и море и все, что в них» (Откр 14.6–7). Таким образом, и Господь напоминает в Евангелии о первой и второй заповедях, говоря: «Слыши, Израилю, Господь Бог ваш Господь един есть. И возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, ...и всею крепостию твоею. Сия есть первая заповедь. И вторая подобна ей: возлюбиши ближняго своего яко сам себе» (Мк 12.29–31). «В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят» (Мф 22.40). И еще: «Се же есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога, и егоже послал еси Иисус Христа» (Ин 17.3).

После сего следует помнить, как Бог угрожает тем, которые приносят жертву идолам.

Вот как Бог угрожает тем, которые приносят жертвы идолам. В книге Исхода: «Иже жертву приносит богом смертию да потребится, но точию Господу единому» (Исх 22.20). Также во Второзаконии: «Пожроша бесовом, а не Богу» (Втор 32.17). Также у Исаии: «И поклонишася тем, яже сотвориша персты их, и преклонися человек, и смирися муж, и не претерплю им» (Ис 2.8–9). И опять: «И тем пролиял еси возлияния, и тем принес еси жертвы: о сих убо не разгневаются ли?« – глаголет Господь (Ис 57.6). У Иеремии: «Не ходите вслед богов, еже чуждих, еже служити им и поклонятися им, да не прогневаете Мя в делех рук ваших, еже озлобите [рассеять] вас» (Иер 25.6). Также в Апокалипсисе: «Иже аще кто поклоняется зверю и иконе его и приемлет начертание на челе своем или на руце своей, и той имать пити от вина ярости Божия, влиянна... в чаши гнева Его, и будет мучен огнем и жупелом пред ангелы святыми и пред Агнцем; и дым мучения их во веки веков восходит, и не имут покоя день и нощь поклоняющийся зверю и образу его» (Откр 14.9–11).

Кроме того, надобно показать, что Бог неохотно прощает идолопоклонникам.

Бог неохотно прощает идолопоклонникам. В книге Исхода Моисей просит за народ и не успевает. "Молюся Ти, – говорит он, – Господи: согрешиша людие сии грех велик и сотвориша себе боги златы. И ныне аще убо оставиши им грех их, остави: аще же ни, изглади мя из книги Твоея, в нюже вписал еси. И рече Господь к Моисею: аще кто согреши предо Мною, изглажу его из книги Моея» (Исх 32.31–33). Также, когда Иеремия молился за народ, Господь сказал ему: «Ты же не молися о людех сих и не проси еже помилован ным быти им, и не моли, ниже приступай ко Мне о них, яко не услышу тя» (Иер 7.16). Такое же негодование Божие на согрешающих Богу объявляет Иезекииль. "Бысть, – говорит, – слово Господне ко мне глаголя: сыне человечь, земля аще согрешит Ми, еже пастися грехом, и простру руку Мою на ню и сотру утверждение хлебное, и пущу на ню глад, и возму с нея человеки и скоты. И аще будут сии трие мужи среди ея, Ное и Даниил, и Иов... ни сынове, ни дщери их спасутся, но токмо сии едини спасутся» (Иез 14.12–14, 16). То же в Первой книге Царств: «Аще согрешая согрешит муж мужеви, помолятся о нем ко Господу: аще же Господеви согрешит, кто помолится о нем?» (1Цар 2.25)

И что Бог так негодует на идолопоклонство, что повелел умерщвлять даже тех, которые советовали приносить жертвы и служить идолам.

Бог так негодует на идолопоклонничество, что повелел умерщвлять даже тех, которые советовали приносить жертвы и служить идолам. Во Второзаконии: «Аще помолит тя брат твой... или сын твой, или дщерь твоя, или жена твоя яже на лоне твоем, или друг твой, равен души твоей, отай глаголя: идем и послужим богом иным, ...от богов языков... да не соизволиши ему и не послушаеши его, и да не пощадит его око твое, ... ниже прикрыеши его; возвещая да возвестиши о нем, и рука твоя да будет на нем в первых убити его, и руки всех людей послежде: и побиют его камением, и умрет, яко взыскал есть отвратити тебе от Господа Бога твоего» (Втор 13.6–10). И опять Господь ясно говорит, что не должно щадить и города, если бы он весь согласился на идолопоклонство: «Аще же услышиши в единем от градов твоих, яже Господь Бог дает тебе, вселитися тамо, глаголющих: ...идем, да послужим богом иным, ихже вы не весте, ...убивая да убиеши вся живущия во граде онем убийством меча... и зажжеши град огнем ...и будет пуст во веки не возградится по сем; ...да отвратится Бог от ярости гнева Своего, и даст тебе милость и помилует тя, и умножит тя, ...аще послушаеши гласа Господа Бога твоего, еже хранити вся заповеди Его» (Втор. 13:12–13, 15–18).

Помня эту строгую заповедь, Маттафия умертвил мужа, приступившего жрети в капище (1Мак 2.23–24). Если же эти заповеди относительно почитания Бога и презрения идолов были сохраняемы прежде пришествия Христова, то тем более все, относящееся к богопочтению, должно быть соблюдаемо по явлении Христа, Который поучал нас не одними только словами, но и делами: после всех озлоблении и хулений Он пострадал и распят, чтобы примером своим научить нас страдать и умирать. Нисколько не извинительно человеку не страдать за себя, когда Он пострадал за нас: если Он пострадал за грехи чужие, то тем более каждый должен страдать за свои грехи. И потому Он грозит в Евангелии, говоря: «Всяк... иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех; а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех» (Мф 10.32–33). Апостол Павел говорит то же: «Аще бо с Ним умрохом, то с Ним и оживем; аще терпим, с Ним и воцаримся; аще отвержемся, и Той отвержется нас» (2Тим 2.11–12). То же Иоанн: «Всяк отметаяйся Сына, ни Отца имать, а исповедаяй Сына, [и Сына] и Отца имать» (1Ин 2.23). Поэтому Господь увещевает и ободряет нас к презрению смерти, говоря: «Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убыти; убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геенне» (Мф 10.28). И опять: «Любяй душу свою, погубит ю: и ненавидяй души своея в мире сем, в живот вечный сохранит ю» (Ин 12.25).

К сему надобно присовокупить, что, искупленные и оживотворенные кровью Христовой, мы не должны ничего ставить выше Христа, так как и Он выше нас ничего не ставил: ради нас Он предпочел благам – беды, богатству – бедность, владычеству – рабство, бессмертию – смерть; мы же, напротив, в страданиях наших да предпочитаем временной бедности – богатства и утехи рая, временному рабству – господство и царство вечное, смерти – бессмертие, Бога и Христа – диаволу и антихристу.

Что, искупленные и оживотворенные кровию, мы ничего не должны ставить выше Христа, о том Господь так говорит в Евангелии: «Иже любит отца или матерь, паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь, паче Мене, несть Мене достоин» (Мф 10.37). И во Второзаконии написано: «Глаголяй отцу... и матери своей: не видех тебе... и сынов своих не уведе, (сей) сохрани словеса Твоя и завет Твой соблюде» (Втор 33.9). Также апостол Павел говорит: «Кто ны разлучит от любве Божия [Христовой]? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? Якоже есть писано: яко Тебе ради умерщвляемы есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения; но во всех сих препобеждаем за возлюблъшаго ны» (Рим 8.35–37). И опять: «Несте свои? куплени бо есте ценою. [великою] Прославите убо [и носите] Бога в телесех ваших» (1Кор 6.19–20). И еще: «Христос за всех умре, да живущии не ктому себе живут, но умершему за них и воскресшему» (2Кор 5.15).

Надобно также внушить, что исторгнутые из челюстей диавольских и мирских сетей не должны, подвергшись бедам и гнету, уклоняться снова к миру и через это лишаться того, что приобретено.

Исторгнутые из челюстей диавольских и мирских сетей не должны уклоняться снова к миру и через это лишаться того, что приобретено. В книге Исхода читаем, что иудейский народ, который представлял нас в сени и образе, будучи избавлен защитником и мстителем Богом от тягчайшего рабства Фараонова и египетского, т. е. диавольского и мирского, вероломный и неблагодарный в отношении к Богу, ропщет на Моисея, примечая неудобства пустыни и труда и не разумея божественных благодеяний свободы и спасения: он хочет снова сделаться рабом Египта, т. е. мира, из которого исторгнут, тогда как тем более должен бы уповать на Бога и верить, потому что, кто освобождает людей своих от диавола и мира, тот и покровительствует освобожденным. "Что сие, – говорит, – сотворил еси нам, извед нас из Египта?.. лучше бо бяше нам работати Египтянам, нежели умрети в пустыне сей. Рече же Моисей к людям: дерзайте, стойте и зрите спасение еже от Господа, еже сотворит нам днесь: ...Господь поборет по вас, вы же умолкните» (Исх. 14:11–14). Господь, предостерегая нас от этого и поучая, что мы не должны снова возвращаться к диаволу и миру, от которых отреклись и избавились, говорит в Своем Евангелии: «Никтоже возложь руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствии Божий» (Лк. 9:62). И еще: «Иже на селе... да не возвратится вспять; поминайте жену Лотову» (Лк. 17:31–32). А чтобы никого не удерживали от последования Христу ни жадность к имуществу, ни угождение родным, Он присовокупляет к тому следующее: «Иже не отречется всего... имения, не может быти Мой ученик» (Лк. 14:33).

Напротив, они должны твердо стоять и пребывать в вере, в добродетели, в совершении небесной и духовной благодати, дабы можно было им достигнуть почести и венца.

Надлежит твердо стоять и пребывать в вере, в добродетели, в совершении небесной и духовной благодати, чтобы можно было достигнуть почести и венца. В книге Паралипоменон: «Господь с вами, яко бысте с Ним; ...аще же оставите Его, оставит вас» (2Пар 15.2). И у Иезекииля: «Правда праведника не избавит его, в оньже день прельстится (Иез 33.12). Также Господь говорит в Евангелии: «Претерпевый... до конца, той спасен будет» (Мф 10.22). И опять: «Аще вы пребудете во словеси Моем, воистинну ученицы Мои будете, и уразумеете истину, и истина свободит вы» (Ин 8.31–32). Предостерегая же нас, что мы должны быть всегда готовы и, изготовившись к походу, стоять твердо, Он присовокупляет к тому следующие слова: «Да будут чресла ваша препоясана, и светилницы горящий; и вы подобни человеком чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих» (Лк 12.35–37). То же и блаженный апостол Павел, увещевая нас к преспеянию, возвращению и высшему совершенствованию нашей веры, говорит: «Не весте ли, яко текущий в позорищи вси убо текут, един же приемлет почесть? Тако тецыте, да постигнете; ...они убо да истленен венец приимут, мы же неистленен» (1Кор 9.24–25). Также: «Никтоже воин бывая [Богу] обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет; аще же и постраждет кто, не венчается, аще не законно будет подвизатися» (2Тим 2.4–5). И опять: «Молю... вас, братие, щедротами Божиими, представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, ...и не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная» (Рим 12.1–2). И еще: «Есмы чада Божия; аще же чада, и наследницы; наследницы убо Богу, снаследницы же Христу, понеже с Ним отражаем, да и с Ним прославимся» (Рим 8.16–17).

Такое же увещание заключается в божественной проповеди Апокалипсиса: «Держи, еже имаши, да никтоже приимет венца твоего» (Откр 3.11). Пример же того, как надобно быть твердыми и стойкими, мы находим в книге Исхода: Моисей для одержания победы над Амаликом, изображавшим диавола, поднимал вверх руки в знамение и Таинство Креста и одолевал противника только в том случае, когда с поднятыми постоянно руками пребывал неослабно в этом знамении. "И бысть, – сказано, – егда воздвизаше Моисей руце, одолеваше Исраиль; егда же опускаше руце, одолеваше Амалик... И вземше камень, подложиша ему, и седяще на нем: Аарон же и Ор поддержаста руце ему, един отсюду, а другий оттуду: и быша Моисеови руце укреплены до захождения солнца: и преодоле Иисус Амалика и вся люди его... рече же Господь к Моисею: впиши сие на память в книги и вдай во уши Иисусу, яко пагубою погублю память Амаликову от поднебесный» (Исх 17.11–14).

Ибо бедствия и гонения бывают для нашего испытания.

Бедствия и гонения бывают для нашего испытания. Во Второзаконии: «Искушает Господь Бог твой вас, еже уведети, аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим и всею душею вашею и всею крепостию вашею» (Втор 13.3). И опять у Иисуса, сына Сирахова: Сосуды горшечные испытывает пещь, а людей праведных – искушение напасти (Сир 27.5). То же свидетельствует Павел, говоря: «Хвалимся упованием славы Божия; не точию же, но и хвалимся в скорбех, ведяще, яко скорбь терпение соделовает; терпение же искусство, искусство же упование; упование же не посрамит, яко любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым, данным нам» (Рим 5.2–5). И Петр предлагает в своем Послании следующее: «Возлюбленнии, не дивитеся еже в вас раждежению ко искушению вам бываему, яко чужду вам случающуся; но понеже приобщаетеся Христовым страстем, радуйтеся, яко да и в явлении славы Его возрадуется веселящеся. Аще укоряемы бываете о имени Христове, блажени есте, яко славы... и силы Господней имя на вас почивает; онеми убо хулится, а вами прославляется (1Пет 4.12–14).

И не надобно бояться озлобления и казней при гонениях, потому что у Бога более могущества для защиты, чем у диавола для поражения.

Что не должно бояться озлобления и казней при гонениях, потому что у Бога более могущества для защиты, чем у диавола для поражения, – это доказывают следующие слова Иоанна в его Послании: «Болий есть иже в вас, нежели иже в мире» (1Ин 4.4). Также в Псалме: «Господь мне Помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек» (Пс 117.6)? И опять: «Сии на колесницах, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся» (Пс 19.8–9).

Еще сильнее Дух Святой поучает и показывает, что не должно бояться ополчения диавольского и что если враг поднимет против нас войну, то в самой войне по преимуществу заключается наша надежда, в самой этой стычке праведные достигают награды божественного жилища и вечного спасения. Говорится в Псалме: «Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое, аще востанет на мя брат; на Него аз уповаю. Едино просил от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего» (Пс 26.3–4). Также в книге Исхода Священное Писание объявляет, что через угнетения мы тем более размножаемся и усиливаемся. «По елику..., – сказано, – их смиряху, толико множайшии бываху и укрепляхуся зело зело» (Исх 1.12). В Апокалипсисе обещается также божественное покровительство в наших страданиях. »Не бойся, – сказано, – ничесоже, яже имаши пострадати» (Откр 2.10). И это покровительство и безопасность обещает нам Тот, Который говорит через пророка Исаию: «Не бойся, яко избавих тя, прозвах тя именем твоим: Мой еси ты. И аще преходиши сквозь воду, с тобою есмь, и реки не покрыют тебе; и аще сквозь огнь пройдеши, не сожжешися, и пламень не опалит тебе: яко Аз есмь Господь Бог твой, Святый Исраилев, спасали тя" (Ис 43.1–3). Он и в Евангелии обещает, что рабы Божии не будут лишены божественной помощи во время преследований: «Егда же предают вы, не пецытеся, како или что возглаголете: дастбося вам в той час, что возглаголете: не вы бо будете глаголющи, но Дух Отца вашего глаголяй в вас» (Мф 10.19–20). И опять: «Положите... на сердцах ваших, не прежде поучатися отвещавати: Аз бо дам вам уста и премудрость, ейже не возмогут противитися... вси противляющиися вам» (Лк 21.14–15). Потому-то и в Исходе, когда Моисей медлил и боялся идти к народу, Бог говорил так: «Кто даде уста человеку? и кто сотвори нема и глуха, и видяща и слепа? Не Аз ли Господь Бог? И ныне иди, и Аз отверзу уста твоя, и устрою тебе, еже имаши глаголати» (Исх 4.11–12). Да и нетрудно для Бога открыть уста человека, Ему преданного, вдохнуть в своего исповедника твердость и смелость говорить, – нетрудно для Того, Кто заставил ослицу говорить пред пророком Валаамом, как читаем в книге Чисел (Чис 22.30). И потому во время гонений пусть никто не думает о беде, причиняемой диаволом, а лучше пусть всяк помышляет о помощи, даруемой Богом; да не ослабляет ума напасть человеческая, но да укрепляет веру покров божественный, потому что всяк по Господним обетованиям и по заслугам своей веры должен получить помощи Божией столько, сколько заслуживает, и нет ничего такого, чего не мог бы даровать Всемогущий, если только не изменяет непрочная вера получающего.

А чтобы никто не страшился гнета и преследований, претерпеваемых нами в этом мире, и не смущался ими, нужно доказать, что заранее было предсказано о том, что мир будет нас ненавидеть и воздвигнет на нас гонения; следовательно, из того, что все это происходит, открывается только верность божественного обетования относительно воздаяний и наград, затем последующих, и что тут не приключается ничего нового христианам, так как от самого начала мира добрые подвергались бедам, были теснимы и убиваемы от неправедных.

Прежде было предсказано, что мир будет нас ненавидеть и воздвигнет на нас гонения и что тут не приключается ничего нового христианам, так как от самого начала мира добрые подвергались бедам, праведные были теснимы и убиваемы от неправедных. Вот что Господь возвещает в Евангелии в наше предостережение: «Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы; якоже от мира несте, но Аз избрал вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Поминайте слово, еже Аз рех вам: несть раб болий Господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас изженут» (Ин 15.18–20). И опять: «Приидет час, да всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу; и сия сотворят, яко не познаша Отца, ни Мене. Но сия глаголах вам, да егда приидет час, воспомянете сия, яко Аз рех вам» (Ин 16.2–4). И еще: «Аминь, аминь глаголю вам, яко восплачетеся и возрыдаете вы, а мир возрадуется: вы же печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин 16.20). Также: «Сия глаголах вам, да во Мне мир имате; в мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир» (Ин 16.33). И когда ученики спросили Господа о знамении пришествия Его и кончины мира, Он сказал в ответ: «Блюдите, да никтоже вас прельстит. Мнози бо приидут во имя Мое, глаголюще: аз есмь Христос, и многи прельстят. Услышати же имати брани и слышания бранем; зрите, не ужасайтеся; подобает бо всем [сим] быти: но не тогда... кончина. Востанет бо язык на язык, и царство на царство: и будут глади и пагубы, и труси по местом. Вся же сия начало болезнем. Тогда предадят вы... скорби и убиют вы: и будете ненавидимы всеми языки имене Моего ради. И тогда соблазнятся мнози, и друг друга предадят, и возненавидят друг друга. И мнози лжепророцы возстанут и прельстят многия. И за умножение беззакония изсякнет любы многих. Претерпевый же до конца, той спасется, и проповестся сие Евангелие Царствия по всей вселенней, во свидетельство всем языком: и тогда приидет кончина. Егда убо узрите мерзость запустения, реченную Даниилом пророком, стоящу на месте святе (иже чтет, да разумеет): тогда сущий во Иудеи да бежат на горы; и иже на крове, да не сходит взяти яже в дому его; и иже на селе, да не возвратится вспять взяти риз своих. Горе же непраздным и доящим в тыя дни. Молитеся же, да не будет бегство ваше в зиме, ни в субботу. Будет бо тогда скорбь велия, яковаже не была от начала мира доселе, ниже имат быти. И аще не быша прекратилися дние оны, не бы убо спаслася всяка плоть: избранных же ради прекратятся дние оны. Тогда аще кто речет вам: се зде Христос, или онде; не имите веры. Востанут бо лжехристи и лжепророцы, и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно и избранныя» (Мф 24.4–24). «Вы же блюдитеся; се прежде рех вам вся» (Мк 13.23). «Аще убо рекут вам: се в пустыни есть, не изыдите; се в сокровищих, не имите веры. Якоже бо молния исходит от восток и является до запад, тако будет пришествие Сына Человеческого. Идеже бо аще будет труп, там соберутся орли. Абие же по скорби дний тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с небесе, и силы небесныя подвигнутся. И тогда явится знамение Сына Человеческого на небесы: и тогда восплачутся вся колена земная, и узрят Сына Человеческого, грядуща на облацех небесных с силою и славою многою. И послет ангелы своя с трубным гласом велиим, и соберут избранныя Его от четырех ветр, от конец небес до конец их» (Мф 24.26–31).

Не ново и не неожиданно то, что совершается ныне над христианами: добрые, праведные, выражающие преданность свою Богу непорочною жизнью и благочестивым страхом, всегда шествуют трудными стезями тесного пути, подвергаясь гонениям, обидам, тяжким и многоразличным озлоблениям. Так, в самом начале мира первый праведник – Авель умерщвляется братом, Иаков изгоняется, Иосиф продается, кроткого Давида преследует царь Саул; Илию, постоянно и мужественно возвещающего величие Божие, старается угнетать царь Ахав; Захария – священник – умерщвляется между храмом и алтарем, да соделается сам жертвою там, где закалал жертвы Богу. Наконец, столько мученичеств праведников, часто восхваляемых! Столько показанных впоследствии примеров веры и доблести! Три отрока: Анания, Азария и Мисаил, – одинаковые по возрасту, согласные по любви, стойкие в вере, непоколебимы в добродетели, сильнейшие пламени и огненных казней, громко взывают, что они служат одному только Богу, Его одного знают, одного почитают. Они говорят царю Навуходоносору: «Не требе нам о глаголе сем отвещати тебе. Есть бо Бог,.. Ему же мы служим, силен изъяти нас от пещи огнем горящия и от руку твоею избавити нас, царю. Аще ли ни, ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся» (Дан 3.16–18). И Даниил, преданный Богу и исполненный Духа Святого, так взывает: "Не поклонятся кумиром,.. но живому Богу сотворшему небо и землю» (Дан 14.5). Товия, будучи в рабстве у царя-тирана, свободный мыслями и духом, хранит свое исповедание Богу и громогласно возвещает силу и величие божественное, говоря: «Аз в земли пленения моего исповедаюся Ему и сказую крепость и величие Его языку грешников» (Тов 13.6).

А что сказать о семи братьях, упоминаемых в книгах Маккавейских (2Мак 7.1), которые, будучи одноутробны и равнодоблестны, таинством совершенной кончины выражают полноту седмеричного числа? В мучении семь братьев были соединены так, как в божественном домостроительстве семь первых дней, содержащих семь тысяч лет, как семь духов и семь ангелов, предстоящих и беседующих пред лицем Божиим. В скинии свидения был семисвечный светильник; в Апокалипсисе – семь светильников златых, у Соломона – семь столбов, на которых Премудрость создала дом; подобным образом и там семеричное число братьев выражает собою семь церквей, согласно тому, что читаем в Первой книге Царств: «Яко неплоды роди седмь» (1Цар 2.5) – и у Исаии, где семь жен хватаются за одного мужа, требуя, чтобы на них нареклось имя его (Ис 4.1). Апостол Павел, помня это знаменательное и меткое число, пишет к семи церквам, и в Апокалипсисе Господь Свои божественные повеления и небесные заповеди обращает к семи церквам и их ангелам: таким же образом и там находится это же число в семи братьях для выражения полноты законного совершенства. С семью детьми явно соединяется и мать – начало и корень, которая, сама первая и единая, будучи основана по слову Господню на камени, родила потом семь церквей. И не без причины в страданиях с детьми находится одна только мать, ибо мученики, свидетельствуя в страданиях, что они сыны Божий, имеют одного только отца – Бога, как учит Господь в Евангелии, говоря: «И отца не зовите себе на земли, един бо есть Отец ваш, иже не небесех» (Мф 23.9). Какое же сделано ими провозглашение исповедания? Какие славные и великие доказательства веры они представили? Враждебный царь Антиох или, лучше, антихрист в образе Антиоха хотел осквернить славные и по духу исповедания непобедимые уста мучеников прикосновением к свиному мясу и, когда после тяжкого истязания бичами нисколько не мог успеть в этом, приказал раскалить сковороды – они были раскалены и разжжены; затем того, кто первый заговорил и непоколебимостью добродетели и веры наиболее показал противление царю, царь велел бросить на них и жарить, вытянувши сперва и отрезавши у него язык, который исповедал Бога. Это послужило к большей славе мученика, потому что язык, исповедавший имя Божие, и должен был сам первый предстать Богу. Потом для другого измышлены были жесточайшие казни, и, прежде чем терзать прочие члены его, с головы содрали кожу с волосами, выразив тем известную ненависть: ибо так как глава мужа есть Христос, а глава Христа – Бог, то терзавший главу в мученике в главе преследовал Бога и Христа. Но мученик, верный в своем страдании и уповая получить награду Воскресения от божественного мздовоздаяния, громогласно воззвал и сказал: «Ты убо, окаяннейший, от настоящего живота нас погубляеши, Царь же мира умерших нас, Своих ради законов, воскресит нас в Воскресение живота вечного» (2Мак 7.9). У третьего потребовали язык, и он тотчас его представил, потому что научился уже от брата презирать казнь отсечения языка. Притом он и руки держал постоянно протянутыми для отсечения, находя великое блаженство в этом роде казни, так как ему пришлось распростертыми для казни руками подражать страданию Господа. И четвертый, с равной доблестью ни во что вменяя муки и противопоставляя царю небесное слово, так возгласил: «Лучше убиваемым от человек упования чаяти от Бога, паки имущим воскрешеным быти от Него, тебе же Воскресение в живот не будет» (2Мак 7.14). Пятый, кроме того что попрал силой веры царское истязание и многоразличные тяжкие муки, вдохновенный Божественным Духом к предведению и познанию будущего, предсказал царю гнев Божий и отмщение, которое имело вскоре последовать. "Власть, – говорит, – в человецех имея тленен сый, еже хощеши, твориши; не мни же роду нашему от Бога оставлену быти: ты же потерпи и зри велию державу Его, како тебе и семя твое умучит» (2Мак 7.16–17). Каково это было облегчение для мученика, сколь великое и важное утешение – не помышлять в страданиях своих о собственных муках, но предсказывать казнь своего мучителя! В шестом же надобно восхвалять не одну только доблесть, но и смирение: мученик ничего себе не присваивал, не превозносил гордыми словами чести своего исповедания, но претерпеваемое от царя гонение приписывал более своим и предоставлял Богу будущее отмщение, поучая тем, что мученики должны быть скромны, уверены в отмщении и нисколько не тщеславны в страдании. «Не прельщайся, – говорит он, – суетно: мы бо себе ради сия страждем согрешающе к Богу нашему... Ты же да не возмниши неповинен быти, богоборствовати начен» (2Мак 7.18–19). Дивная и мать: ни слабость пока ее не сломила, ни значительная потеря не поколебала; она благодушно смотрела на умирающих детей и считала это не казнью для них, но славою, представляя, таким образом, Богу доблестью очей своих столь же славное мученичество, как представили и сыновья ее терзаниями и страданием членов! Когда после казни и умерщвления шестерых братьев оставался только один из них, тогда царь, желая успокоить свою жестокость и зверство совращением хоть одного, обещал ему богатство, могущество и много другого; притом увещевал мать, чтобы и она вместе с ним умоляла сына к совращению. И она умоляла, но так, как прилично было матери мучеников, как прилично было той, которая помнит о законе и Боге, как прилично было любящей своих детей не нежно, но крепко. Она умоляла сына исповедать Бога, умоляла не отставать от братьев в похвале и славе, признавая себя матерью семерых детей только в том случае, когда ей удастся родить семерых для Бога, а не для мира. И потому, поощряя его, ободряя и рождая лучшим рождением, она говорила: «Сыне, помилуй мя, носившую тя во чреве девять месяцей, и млеком питавшую тя лета три, и воскормившую тя, и приведшую в возраст сей... Молю тя, чадо, да воззриши на небо и землю, и вся, яже в них, видящь уразумееши, яко от не сущих сотвори сия Бог, и человечь род тако бысть. Не убойся плоторастерзателя сего, но достоин быв братии твоея, восприими смерть, да в милости с братиею твоею восприму тя» (2Мак 7.27–29). Великую похвалу заслуживает мать за увещание к доблести, но еще большую – за страх Божий и истинную веру, по которой она ничего не обещала ни себе, ни сыну от чести шести мучеников и, не думая, чтобы молитва братьев послужила к спасению отрекающегося, советовала соделаться лучше общником их страдания, чтобы в день суда можно было обрестись ему вместе с братьями. Затем после детей умирает и мать, ибо ничего не осталось столь приличного, как то, чтобы родившая и соделавшая мучеников приобщилась их славе и, предпослав их к Богу, сама потом последовала за ними. Не должно также умолчать и об Елеазаре, чтобы кто-либо не вздумал воспользоваться злым даром обманщиков, когда представится случай получить записку или другую какую вещь, которой можно обмануть. Приставники царские предлагали Елеазару вкусить мяса, дозволенного к употреблению в пищу, а только притвориться, будто он ест от предложенных жертв и яств непозволительных, и, таким образом, обмануть царя. Но он не захотел согласиться на таковой обман, говоря, что не согласно ни с летами его, ни с достоинством притворно делать то, чем можно соблазнить и ввести в заблуждение других, заставив их думать, будто девяностолетний Елеазар, оставивши предательски закон Божий, уклонился к обычаям иноплеменников, да и кратковременное продолжение жизни не стоит того, чтобы, оскорбивши Бога, подвергнуться потом вечным мукам. Затем, будучи долго мучим, находясь уже при последнем издыхании и умирая среди бичеваний и пыток, он – возстенав – сказал: «Господеви, святый разум имущему явно есть, яко от смерти могущь избавитися, жестокия терплю на теле болезни уязвляем, на души же сладце страха ради Его сия стражду» (2Мак 6.30). Поистине неподдельная была у него вера, непорочная и чистая доблесть, когда он не помышлял о царе Антиохе, но о Судье-Боге и сознавал, что нисколько не послужит ему во спасение то, что он поругается над человеком и обманет его, тогда как Бог – Судья нашей совести, Которого одного только и бояться должно, никак не может быти ни поруган, ни обманут.

Итак, если мы посвятили и предали свою жизнь Богу, если проходим путь наш по древним и святым стезям праведников, не будем на этом пути уклоняться от тех же истязаний, от тех же мученических страданий, признавая за нашим временем более славы в том, что, тогда как древние примеры можно перечесть, христиан-мучеников и перечесть невозможно по чрезвычайному впоследствии обилию доблести и веры. Вот как свидетельствуется о том в Апокалипсисе: «По сих видех, и се, народ мног, егоже изчести никтоже может, от всякого языка и колена, и людий и племен, стояще пред престолом и пред Агнцем, облечены в ризы белы, и финицы в руках их. И возопиша гласом велиим, глаголюще: ... седящему на престоле Богу нашему и Агнцу... И ответиша един от старцев, глаголя ми: сии облечении в ризы белыя кто суть и откуду приидоша? И рех ему: Господи, ты веси. И рече ми: сии суть, иже приидоша от скорби... и испраша ризы своя... в Крови Агнчи; сего ради суть пред престолом Божиим и служат Ему день и нощ в церкви Его» (Откр 7.9–10, 13–15). Если же решительно указывается на такое множество христиан-мучеников, то пусть никто не считает трудным или неудобным соделаться мучеником, когда видит, что сонм мучеников и перечислен быть не может.

В последней части надобно выяснить, какое упование и какая награда ожидает праведников после этих временных невзгод и страданий и что при вознаграждении страдания мы имеем получить более, чем сколько переносим здесь, в самом страдании.

Какое упование и награда ожидают праведников и мучеников после временных невзгод и страданий – это открывает и возвещает Дух Святой через Соломона, говоря: «Пред лицем человеческим аще и муку приимут, упование их бессмертия исполнено: и вмале наказани бывше, великими облагодетелъствовании будут, яко Бог искуси их и обрете их достойны Себе. Яко злато в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я. И во время посещения их возсияют, и яко искры по стеблию потекут: судят языком и обладают людьми, и воцарится в них Господь во веки» (Прем.3.4–8). У Соломона же описывается отмщение за нас и возвещается раскаяние наших преследователей и гонителей. "Тогда, – говорится, – станет в дерзновении мнозе праведник пред лицем оскорбивших его и отметающих труды его. Видящий смятутся страхом тяжким и ужаснутся о преславнем спасении его, и рекут в себе кающеся и в тесноте духа воздыхающе: сей бе егоже имехом некогда в посмех и в притчу поношения. Безумнии житие его вменихом неистово и кончину его безчестну. Како вменися в сынех Божиих, и во святых жребии его есть? Убо заблудихом от пути истинного и правды свет не облиста нам, и солнце не возсия нам: беззаконных исполнихомся стезь и погибели и ходихом в пустыни непроходимыя, пути же Господня не уведехом. Что пользова нам гордыня? И богатство с величанием что воздаде нам? Преидоша вся она яко сень» (Прем.5.1–9). Ценность страдания и награда за него показывается в Пс. 115:6. «Честна, – сказано, – пред Господем смерть преподобных Его». Скорбь борьбы и радости о воздаянии выражается в псалме 125. »Сеющии, – сказано, – слезами, радостию пожнут. Ходящии хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя» (Пс. 125:5–6). И опять в Пс.118:1–2: «Блажени непорочнии в путь, ходящии в законе Господни. Блажени испытающии свидения [мученичества] Его, всем сердцем взыщут Его». Также Господь, мститель нашего гонения и мздовоздаятель за страдание, говорит в Евангелии: «Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное» (Мф 5.10). И опять: «Блажени будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческого ради. Возрадуйтеся в той день и взыграйте, се бо мзда ваша многа на небеси» (Лк 6.22–23). И еще: «Иже погубит душу свою Мене ради, сей спасет ю» (Лк 9.24).

Впрочем, награды божественного обетования ожидают не одних только тех, которые претерпели казнь и смерть. Хотя верные и не подвергались самому страданию, но если вера их пребыла чистой и непоколебимой, если христианин презрением и оставлением всего, что принадлежит ему, показал, что он последует Христу, то и он будет почтен между мучениками от Христа, Который, обещая это, Сам говорит: «Никтоже есть, иже оставит дом, или родители, или братию, или сестры, или жену, или чада, Царствия ради Божия, иже не приимет множицею во время сие, и в век грядущий живот вечный» (Лк 18.29–30). То же говорит и писатель Апокалипсиса. "И видех... – сказано у него, – души растесаных за свидетельство [имя] Иисусово и за слово Божие». Поставивши таким образом на первом месте растесаных, т. е. убиенных, он прибавил затем: «Иже не поклонишася образу зверя... и не прията начертания на челех своих и на руце своей». И после того как соединил всех виденных в одном и том же месте, он замечает: «И ожиша и воцаришася со Христом» (Откр 20.4). Говорит, что живут и царствуют со Христом все, не только те, которые подверглись убиению, но и вообще те, которые, твердо пребывая в своей вере и в страхе Божием, не поклонялись образу зверя и не исполняли пагубных и святотатственных его повелений. А что в награде за страдание мы получаем больше, чем сколько переносим в самом страдании, – это доказывает блаженный апостол Павел – тот Павел, который свидетельствует, что он, будучи по удостоению Божию восхищен до третьего неба и в рай, слышал то, чего и пересказать невозможно, который хвалится тем, что он по вере видел очами Иисуса Христа, и который с полным сознанием истины высказывает то, чему научился и что видел. Он говорит: «Недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим 8.18).

Итак, кто же не постарается всеми силами достигнуть такой славы, чтобы соделаться другом Божиим, радоваться тотчас со Христом и после земных мук и истязаний получить божественные награды? Если и для мирских воинов славно, победивши неприятеля, возвратиться с торжеством в отечество, то во сколько более и лучше слава, победивши диавола, возвратиться с торжеством в рай, внести победные трофеи туда, откуда изгнан Адам-грешник, низложивши того, кто древле был причиною изгнания, принести приятнейший дар Богу – непорочную веру, доблесть ума, непоколебимую и славную хвалу преданности; сопровождать Его, когда Он приидет для отмщения врагам; находиться при Нем, когда сядет судить; сделаться сонаследником Христу; сравняться с ангелами; радоваться обладанию Небесного Царства с патриархами, с апостолами, с пророками? Какое гонение может препобедить эти помышления? Какие муки могут превозмочь их? Крепким и стойким пребывает ум, утвержденный на благочестивых размышлениях; непоколебимым стоит против всех диавольских угроз и нападений дух, укрепляемый надежной и твердой верой. Закрываются при гонениях очи, но открывается небо; угрожает антихрист, но защищает Христос; причиняется смерть, но следует бессмертие: у убиенного отнимается мир, но восстановленному даруется рай; погашается жизнь временная, но настает вечная. Какое достоинство и какая смелость – выйти отсюда веселым, из гнета и мучений выйти славным, закрыть на мгновение очи, смотревшие на людей и мир, и тотчас открыть их для созерцания Бога и Христа! И какая быстрота столь счастливого перехода: ты внезапно восхищаешься, чтобы быть поставлен в Небесном Царстве! Вот это-то и должно обнимать умом и помыслом; об этом надобно думать день и ночь. Если такого воина настигнет день гонения, то доблесть, готовая к сражению, побеждена быть не может. Если же призыв наступит прежде, то все же не останется без награды вера, которая готова была на мученичество. Судия Бог воздаст награду без ущерба времени: во время гонения увенчивается воинственность, во время мира – совесть.