А.А. Сошина. Воспоминания Е.А. Олицкой¹⁸¹

Екатерина Львовна Олицкая родилась в селе Сорочин Верх Курской губернии. Отец, Лев Степанович Олицкий, происходил из еврейской семьи среднего достатка, а мать, Лидия Петровна, в девичестве Халютина – из богатой дворянской семьи Воронежской губернии, оба с высшим образованием, которое получили в Женеве. Чтобы жениться на Лидии Петровне, Лев Степанович принял Православие, но родители невесты все равно были не в восторге от выбора дочери и с новыми родственниками отношений не поддерживали. Они болезненно восприняли тот факт, что дочь и сын Федор – стали народовольцами, и, видимо, не без оснований считали, что большое влияние на них оказывал будущий зять, который за свои взгляды год провел в тюрьме. Все же, родители купили для молодоженов небольшое имение в селе Сорочин Верх Курской губернии, где 7 января 1899 г. и появилась на свет Екатерина¹⁸².

В 1916 г. Олицкая окончила гимназию в Курске и поступила на агрономические курсы в Петербурге, но проучилась всего год и, в связи с начавшейся революцией, вернулась в Курск, где вскоре вступила в партию эсеров. В 1918 г. она переехала в Харьков и поступила в сельскохозяйственный институт, но в 1919 г., по семейным обстоятельствам, вынуждена была вернуться домой (отец попал под поезд и стал инвалидом), в следующем году умерла мать.

Весной 1922 г. семья Олицких переехала в Москву, Екатерина Львовна недолго проучилась на Пречистенских курсах, а, после их закрытия, перевелась на второй курс промышленно-экономического института им. Бабушкина, но она обучалась всего несколько месяцев. В Москве Олицкая установила связь с эсеровской студенческой организацией, стала ее активным членом, принимая участие в собраниях и конспиративных сходках. Студентам даже удалось приобрести типографию, и они собирались издавать газету, но, вскоре, последовали аресты.

В 1924 г. вместе с братом Дмитрием, была арестована и Екатерина Львовна (при аресте у нее обнаружили листовки) и после недолгого содержания в Лубянской внутренней тюрьме, приговорена по статье 58–10, 11 к трем годам Соловков. В лагере она вышла замуж за Александра Васильевича Федодеева, тоже эсера, сосланного на три года. Как беременную, ее из лагеря освободили досрочно и сослали в Чимкент, где у Олицкой родилась дочь. Муж был отправлен в Каркоролинск Семипалатинской области, но по ходатайству Е. П. Пешковой, им удалось воссоединиться в Чимкенте, где в это время образовалась довольно большая коммуна ссыльных эсеров, что хоть как-то облегчало жизнь.

В 1927 г., по амнистии в честь 10-летия революции, Олицкую отпустили досрочно, сослав на три года в Рязань, куда позднее к ней приехал и муж. После смерти пятилетней дочери, они, не отбыв срок прикрепления, в 1930 г. покинули Рязань и переехали в Серпухов, где перешли на нелегальное положение, живя под вымышленными именами по поддельным документам, но через восемь месяцев были арестованы сотрудниками ОГПУ и вывезены в Москву. Екатерина Львовна год просидела в следственной тюрьме и по приговору ОС КОГПУ на пять лет заключена в Суздальский политизолятор. Там же отбывал срок и муж.

В Суздале Екатерина Львовна пробыла до января 1937 г., а затем, с пятилетним сроком, в числе других женщин была переведена в Ярославскую тюрьму и с тех пор больше никогда не видела мужа, получив известие о его приговоре: «десять лет без права переписки».

Весной 1938 г. Олицкую вывезли на Колыму, куда она ехала одним этапом с Евгенией Гинзбург, и об этом факте узнаем из известных воспоминаний Гинзбург «Крутой маршрут». Екатерина Львовна пробыла недолго в Магадане и была отправлена еще дальше – в Эльген, где познакомилась с женой своего брата Дмитрия Надеждой Витольдовной Суровцевой. Дмитрий Львович и Надежда Витольдовна многие годы провели в лагерях, политизоляторах, ссылках (очень недолго Суровцева была и на Соловках).

На Колыме Олицкая пробыла до 1947 г., а после освобождения в 1948 г., приехала в Малоярославец, под Москвой, но через год была вызвана в прокуратуру, где ей объявили, что она должна выехать в Красноярск. Это была очередная ссылка. В Красноярске ее не оставили, а отправили в совхоз недалеко от Абана, где она и проработала до 1958 г. и еще два года жила, как пенсионерка.

В 1960 г. больная, много пережившая Екатерина Львовна приехала жить в город Умань к Надежде Витольдовне Суровцевой. Обе давно овдовели, трудно жили и писали воспоминания о пережитом, понимая, что в СССР подобные мемуары опубликованы не будут. В начале 1960-х гг. началась переписка Екатерины Львовны с А.И. Солженицыным, который в то время жил в Рязани. В 1965 и 1972 гг. он, проездом на юг, заезжал в Умань к Олицкой, во второй раз прожил здесь неделю, ознакомился с рукописями воспоминаний, высоко оценив

их. Александр Исаевич выразил глубокую уверенность, что придет время – и его труд и воспоминания Олицкой будут напечатаны в нашей стране¹⁸³. Не рассчитывая на публикацию, Олицкая считала, что она имеет право свои «Воспоминания» давать читать тому, кому она хочет, и тому, кто хочет их читать. Первый экземпляр рукописи воспоминаний, при обыске, забрали сотрудники КГБ, но второй экземпляр попал за границу и в 1972 г. был опубликован в ФРГ под названием «Мои воспоминания»¹⁸⁴, о чем сама автор не знала. Этот труд оказал большую моральную поддержку немногим. оставшимся к тому времени в живых. эсерам, пережившим крушение дела, которому они отдали жизнь. «Если бы не воспоминания Е. Л. Олицкой, то можно было бы считать, что ряска над головами рядовых и нерядовых членов партии эсеров – сомкнулась», – говорили ее друзья по партии.

В это время, Екатерина Львовна была уже очень больна и лечилась, иногда, в Москве, где ей большую поддержку оказывали друзья, известные правозащитники Виктор Александрович Некипелов и его жена Нина Комарова, Сергей Георгиевич Мюге и Ася Великанова¹⁸⁵.

Скончалась Екатерина Львовна в Умани.