Приход села Алат Казанского уезда

Успенский храм стоит на четырехугольной площади в южной части села. Храм построен по достоверным данным в 1712 г.¹ создателем Петропавловского собора, Духосошественской и Пятницкой церкви г. Казани, Иоанно-Предтеченского храма села Потонихи и села Болгар Ив. Аф. Михляевым.²

Храмозданной грамоты не сохранилось. Равно не сохранилось и сведений, кем был освящен храм. Известный в Казани купец и фабрикант Михляев, вероятно, для большей торжественности освящения храма в инородческой глуши приглашал ревностного храмоздателя и просветителя инородцев митрополита Тихона III.

Престол в главном храме носит ясные знаки архиерейского освящения: полное (крестообразное) опоясание.

Главный храм существует в том виде, как он был первоначально построен из громадных брусьев дикого камня. Лишь три окна в алтаре, и одно на правом клиросе, расширены. Придельный храм за исключением алтаря, из-за тесноты и трещин, и колокольня, в 1897‒98 г. перестроены и увеличены в размерах на средства местного уроженца 3.И. Бажанова и других.

О посещении храма Владыками до 1867 года документальных данных нет. Лишь, как выше отмечено, на освящении храма в 1712 году был митрополит Тихон (Воинов), а митрополит Вениамин (Пуцек-Григоровоч), по преданию, любил жить на даче около приходской деревни Алан-Бексер, следовательно, мог посетить храм в Алатах. Из архиепископов в 1867 и 1869 годах посетил Антоний, и в 1896 г. – Владимир. Из викариев – епископы: Сергий в 1890 г.; Иоанн в январе 1901 г.; Алексий (Молчанов) в июле 1902 г., 2 сент. 1913 г. – Михаил; 16 и 17 декабря 1914 г., 9 и 12 октября 1915 г. – Анатолий.

Как видно из напечатанных проф. И.М. Покровским приходо-расходных книг Казанского митрополита Тихона за 1706 год, здесь до существующего каменного храма были одновременно, по-видимому, деревянные церкви:

1) Пресвятыя Богородицы Казанския и

2) Воскресения Христова.

Из надписи на цветной постной триоди, изд. 1660 г., видно, что в 7170 году в Казанской церкви был придел «чудотворца Николы», а в надписи «попа Дмитрия Федосеева по реклому Зубарева» на октоихе, изд. 1683 г.

В 193 году (после 7000 от сотворения мира: 7193‒5508 = 1685 г. по P.X .) Казанская церковь названа «соборной».

Празднование крестьянами кроме Казанской еще Крещения – как престольного праздника, побуждает предположить, что в Воскресенской церкви был придел во имя Богоявления Господня. На месте Казанской церкви, саженях в 70 ниже на северо-западе от настоящего храма, поставлена каменная столбовая часовенка, обнесенная небольшой оградкой. Бывшее около этой церкви кладбище издавна занято под жилые постройки и ограды. Прежде тут при копании земли встречались черепа и прочие человеческие кости. Попадаются кости и теперь при перекопке земли в саду священника. Место Воскресенской церкви точно неизвестно и ничем не отмечено. Старожилы говорят, что она была на Алатской горе.

Наружный вид существующего каменного храма, как видно по помещенному в начале снимку, показывает тяжелую, как бы придавленную своей тяжестью, старую постройку главного храма, не вполне гармонирующую с более легкой новой колокольней. Главный храм имеет форму куба, по 5 сажень каждая сторона. На этот куб опрокинут в виде полушария – купол с фонареобразной неудобной шейкой около 5 аршин высотою и трех в диаметре, с четырьмя окнами в сажень вышиною и аршин шириною. На шейке большая глава около 7 аршин в поперечнике. Затем на шейке новая позолоченная глава, и на шпилеобразной шейке – позолоченная маковка. В шейку, как в трубу, вытягивает тепло из храма, так что при современной дороговизне дров приходится устроить в ней большую круглую раму.

Колокольня, в связи с храмом, в основании квадратная. Во втором и третьем ярусах и крыша восьмигранная. До позолоченной маковки – 14 саж. Кресты над храмом и колокольней железные, позолоченные. Над храмом, соответственно храму – массивный, около 12 пудов весу, а на колокольне – более легкий, простой, изящный. Вообще при постройке Михляев железа и камня не жалел. Все толсто, прочно. Хотя не особенно изящно скроено, но крепко сшито. Недаром в нем, при нашествии пугачевцев летом 1774 г., население надеялось найти не только одну духовную защиту. В северной двери сохранилось отверстие, сделанное для наблюдения за пугачевцами в 1774 г. спасавшимися в храме алатцами.³ Окна в старой части храма небольшие – в два яруса, в новой – большие. Входные двери с запада и севера. Паперть с одной ступенью крыта до св. ворот. Ограда каменная с железной решеткой. Кроме западных врат есть еще с севера такие же. Ограда построена в 1886‒1888 годах.

На колокольне семь колоколов: первый – 106 п. 13 ф. Лит в Саратове 1882 г. на заводе Гудковых. На нем изображения Казанской иконы Божией Матери, Нерукотворного образа Спасителя, Архистратига Михаила, свят. Николая Чудотворца и ангелов. Надписи: «Благовествуй день от дне спасение Бога нашего. Благовествуй, земле, радость велию, хвалите небеса Божию славу. Господи возлюбих благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея». Приобретен старанием прот. Н.Л. Измайлова и председателя ц.-пр. попечительства И.А. Бажанова.

2-й колокол – 45 п. 5 ф. Лит 1834 г. в Казани Ант. Тимофеевым. Приобретен тщанием свящ. К.И. Флиоринского с прихожанами. 3-й – 15 пуд. с надписью: «Лит в городе Алатах в 1749 г.»; 4-й – около 12 п., надтреснут. 5-й – приблизительно 6 п.; 6-й – 1,5 п. и 7-й – 30 ф. без надписей.

Внутренний вид, открытый от самых входных дверей до алтаря, производит более цельное впечатление, чем наружный вид: хорошая стенная живопись, богатые оклады икон, 4-х-ярусный позолоченный иконостас с иконами древнего новгородского письма – прекрасный резонанс. Все это заставляет понимать, почему большинство даже ревностных прихожан второй части прихода, несмотря на отдаленность от Алат, неохотно говорит о постройке храма в д. Малый Починок, хотя храм там весьма необходим.

От входных дверей до алтаря 10 саж. К этой главной площади храма примыкает с южной части еще площадь придела, отступая от иконостаса главного храма на 5 саж., длиной 5 с. и 3 с. ширины, отделяясь от главного лишь одной колонной посредине. Всего площадь храма не менее 65 квадратных сажень. Главный алтарь отделяется от храма капитальной стеной в 2 арш., 9. в. толщиной, с 3 арками в ней для царских врат, северных и южных дверей, поместительный – 4 с. 8 в. шириной и 2 с. длиной. Особенностей нет.

Просматривая опись церковной утвари 1789 года, убеждаешься, что два напрестольных креста, евангелие 1703 года и большинство икон – древние.⁴ В двух напрестольных крестах находятся мощи св. Иоанна Предтечи, евангелистов Матвея и Луки, Григория Богослова и Петра Александрийского, а также мощи других святых без указания имен. За правым клиросом находится древняя икона Божьей Матери, 1½ арш. х 1 арш. = 1 верш. По преданию, эта икона была найдена в лесу татаркой дер. Верезей, и в сновидении было открыто ей, что на месте обретения иконы русские должны построить церковь. До этого времени Алаты были расположены выше настоящего места по речке Алатке версты на две, где уже была церковь Воскресения Христова, будто бы стоявшая на Алатской горе.

По описи 1789 года значится другой чтимый образ – Казанской иконы Божьей Матери. Он записан так: «По левую руку (в придельном иконостасе) образ Казанския Богоматери штилистовой в чудесех, на нем венец, оклад и свет серебряные чеканные позолоченные, на венце 13 камешков в оправе серебренной светом кофейные. Риза низаная жемчугом, 2 звезды в оправе серебряной, в них разновидные камешки. 50 руб.». Размеры деки 7 в. х 6,5 вершк. Икона, по преданию, обретена на ключе около деревни Малый Починок. В 1798 г. по этому случаю там была построена часовня. Указом Консистории от 18 февраля 1865 г. за № 171 было разрешено выходцу из Починка мещанину г. Казани Герасиму Андрееву вновь перестроить ее. Образ сей ежегодно 9 мая и 29 июня, в день обретения его, приносится в Починок для молебствий. Прежде крестный ход 29 июня привлекал много богомольцев из других деревень. Но усилившееся около 1880 года в Починке бегунство неприязненно относилось к торжеству, и число приходящих богомольцев сократилось. Тем более, что за последнее время еще умножились ходы с чудотворными иконами из монастырей и города Казани. Достаток же и усердие населения, напротив, уменьшились.

По той же описи значится: «У придела в трапезе иконостас на красках, в нем образ Смоленския Богоматери, штилистовой вкладной в чудесах; на нем венец, цата, оклад и свет серебренные позолоченные. Риза по тафте алой с убрусом, низанная жемчугом, местами раковыми зернами и разного цвета камешками; две звезды низанные жемчугом и также разными камешками. 30 р. В округе оного образа по полям оклад медной позолоченной, а на нем 38 венчиков на чудесах, серебряные позолоченные, и на нем лопасти с наконечниками разного цвета. 4 р. 50 к.». Медный оклад в 1910 году заменен серебряным.

По той же описи значится: «По правую сторону (за клиросом в приделе) образ Николая Чудотворца вкладной штилистовой в житии. На нем венец и оклад серебренный позолоченной, ветхой. 3 р.». Этот, в ветхом окладе (по описи 1789г.) образ, по-видимому, был храмовой иконой в Никольском приделе Казанской церкви. «Образ храмовой Николая Чудотворца» для теперешнего придельного храма написан в 1782 г. диаконом Никольской г. Казани церкви Петром Васильевым.

По той же описи значится рядом с выше означенной большой древней иконой Божьей Матери за правым клиросом главного храма «Образа, воскресения Господня на красках. На нем в клейме позолоченном образ Благовещения, на нем два венчика с цатами и оклада, сребренные и позолоченные. 2 р.». Эта икона очень древняя. Есть вероятие, что она, со стоящей над ней иконой Богоявления, перенесена из храма Воскресения Христова. Икона Богоявления из-за крайней ветхости в 1900 году поновлена в силу необходимости.

Чтится образ Смоленской иконы Божией Матери, изображенный на черном камне 1,5 в. х 1.1/4 верш. На оборотной стороне изображен св. Георгий, побеждающий дракона. Хотя эта икона не внесена в описи 1789 и 1821 г., но древняя. Так, в период времени между 1835‒1872 г. она при крестном ходе в приходскую деревню Шумляны, была утеряна в лесу. Там ее нашел Битоманский татарин и скрыл было, но мучительные сновидения заставили его передать ее русскому кузнецу, а от последнего она возвращена в церковь с. Алат. Теперь она вставлена в средину другой иконы 9 х 7½ в., на которой изображены некоторые двунадесятые праздники, святые и Покров Пресвятыя Богородицы.

Тоже на камне высотой 7 вершк. и шириной 9 в. сделано выпуклое (рельефное) изображение главы Иоанна Предтечи, должно быть одновременно с таким же образом тезоименитого святого храмоздателя Ивана Аф., сделанного для его домовой церкви в Потонихе.

Много служится молебнов пред иконой Скорбящей Божией Матери. Около этой иконы находится древняя икона Божьей Матери, приобретенная крест. д. Топкина из Поникской церкви.

Алтарь в придельном храме во имя свят. Николая Чудотворца отделен от храма лишь иконостасом. Иконостас сделан в 1782 г. столяром Алексеем Абросимовым за 40 руб. Суконщик Мурыскин позолотил и окрасил его за 45 р., и диакон г. Казани Петр Васильев написал для него местные иконы за 54 р. В 1856 г. иконостасы в главном и придельном храмах были вновь устроены на средства выше названного Герасима Андреева. При перестройке и перестилке пола в приделе престол был потревожен, и по исправлении 10 ноября 1861 г. был освящен миссионером, кафедральным протоиереем Виктором Петр. Вишневским. Алтарь имеет полукруглую форму 6 арш. шириной, 5 арш. длиной и 4¼ арш. высотой.

До соединения в 1897‒98 г. теплого и холодного храма в этом алтаре совершались богослужения по зимам.

На большой лампаде есть надпись: «1763 год) августа дня приложих Анисим Сатирин».

Документы от прежних храмов не сохранились. В архиве настоящей каменной церкви сохранились лишь манифесты с Петра I, военные реляции, послания Св. Синода и архиепископа Вениамина против Пугачева, и часть переписки с Консисторией и благочинными, а также многочисленные предбрачные «ведения». Послание арх. Вениамина сохранилось то, о котором упоминается в описании с. Кукмор, Мамадышск. у., и которое напечатано в «Сборнике древностей Казанской епархии» («Православн. Собеседник» за 1868 г.). Все манифесты и военные реляции уже стали достоянием истории. Возникает лишь недоумение – неужели сельским священникам приходилось читать крестьянам, осеняющим себя крестным знаменем при произнесении слов «Божией милостью», манифест Императрицы Екатерины II от 3 апреля 1775 года «О экипажах и ливрее»?

Благочиннические предписания строгих Николаевских времен неожиданно поражают деликатностью. С легкой руки Помяловского ждешь встретить в них бурсаческие выражения. На предписаниях, особенно благочинного о. В. Екатерининского священнику с. Тагашева о. Кордуанскому, перемещенному в с. Алаты за 1831‒37 годы, удивляет даже изысканность: «С получения сего имеете Вы, Ваше Благословение»... Сделавшись протоиереем, о. Екатерининский слово «предписание» стал заменять «уведомление». С получения сего благоволит Ваше благословение». Так обращался с подведомственным духовенством сельский благочинный в суровые 30-е годы... Такой же деликатностью отличаются уведомления 20 и 30-х годов протоиерея Флегонта Талантова. Сдержно деловой характер носят предписания прот. С. Чернышева.

Перебирая толстую прочную синюю и серую запыленную, пахнущую плесенью, поеденную мышами бумагу в каменной церковной кладовой, рассматривая разрешения на браки архиепископа Филарета (Амфитеатрова) и др., витиеватые, благодушные росчерки духовных под бесчисленными предбрачными отношениями, «ведениями», невольно восстановляешь мирную патриархальную жизнь сельского духовенства за прошлое столетие. Лишь иногда благочиннические предписания напоминают, что «винопитие» и кляуза нарушали безмятежное житие хозяйственного духовенства.

В 60-е годы XIX ст. благочинный Гавриил Мелановский стал писать более нервно и по-начальнически. Так, напр.. 14 генваря 1864 года за № 33 предписывал: «Сим наистрожайшее предописание всем тем священно-церковно-служителям, которые занимаются безмездным обучением детей прихожан в заведенных сельских училищах, чтобы они доставляли мне ведомости о числе учеников или учениц, об успехах их»...

Ровный четкий почерк, одинаковый за все время благочинничества о. И. Фл. Черкасова, как будто говорит: «Законом закону умрох»...

Приходо-расходные книги свидетельствуют, что церковные взносы заставляли подумывать священников и церковных старост. На рубеже XVIII и XIX столетий денежная пертурбация и энергичный финансист – благочинный, протопоп Иван Бельский, страшно подняли церковные взносы. В прошнурованной, пронумерованной и скрепленной по листам приходо-расходной книге по его благочинию за 1808‒17 годы записано: «В Августе м-це (1808 г.) получено церковных денег из церквей: с. Савинова – 308 р. 98 к., Борисоглебского – 530 р. 23 к. , Сухой реки – 632 р. 46 к., Каймар – 255 р. 91 к., Усаде – 185 р. 47 к., Хохлова – 475 р. 5 к., Глухова – 50 р. 42 к., Сунгурова – 95 р., Алат – 422 р. 8 к.. Соловцова – 185 р. 8 к., Мамонина – 268 р. 35 к.

Итого: в Августе – 3446 р. 40 к.; в октябре: из с. Сумок – 191 р. 68 к.. Кукмар – 79 р. 21 к., Парат – 85 р. 45 к. Уразлина – 167 р. 23 к., Красной горки – 293 р. 49 к.

Итого в октябре – 817 р. 6 к., в сентябре (1808 г.) внесено в Казанскую Консисторию 3300 р. и в октябре – 963 р. 46 к.».

При чтении этих цифр невольно припоминается приходо-расх. книга Казанского митрополита Тихона за 1706 г.: «В пригороде Алатех церковь Пресвятая Богородицы Казанския... всего 4 руб. 17 алт. с деньгою и взято апреля в 3 день»...

Заплесневелые церковные книги в захолустье отображают страшное падение Екатерининских ассигнаций, отмеченное в исследовании И.И. Кауфмана «Из истории бумажных денег в России» 1909 г.: «с 4 р. 17 алт. с денгою» за сто лет сборы бешено взвинтились до 422 р. 8 к. По другим приходам взносы тоже во сто раз увеличились за сто лет.

Но в местной жизни, и после введения в 1769 г. ассигнаций, счет вели по-прежнему. В 1775 г. по церкви приг. Алат было всего расхода только 20 р. 33 к., в 1776 г. – воском 13 ф. и деньгами 16 р. 30 к., в 1777 г. – воском 9 ф. и деньгами 37 р. 45 к.

Интересны цены за это время: «8 саж. дров – 3 р. 80 к., на просвиры муки пшеничной 3 пуда дано 60 к., вина церковного 4 галенка – 1 р. 20 к., воску 4 ф. – 1 р. 20 к., за тысячу кирпича – 2 р. 10 к., истопнику в зиму – 1 р. 10 к., елею на 10 к., верви к колоколам на 12 к., писчей бумаги для записки церковных денег полдести дано пять копеек» и т.п.

При начале правильной борьбы с падением ассигнаций, когда «трешник» стал считаться не за 3, а за 1 к., «семишник» не за 7, а за 2 к. и «гривна» не за 10, а за 3 к., то соответственно понизились и свечные взносы. В 1815 году свечных денег получено из сел: Ягодного – 231 р., Савинова – 61 р. 25 к., Борисоглебского – 75 р., Сухой реки – 90 р., Каймар – 354 р. 65 к. (поток богомольцев Казань – Свияжск – Раифа – Семиозерная – Казань в это время доходил в Каймары до чтимой Краковской иконы Божией Матери. Этим же течением богомольцев объясняются и большие взносы Борисоглебского, Сухой реки и Савинова за 1808 г.), Усад – 35 р., Хохлова – 60 р., Глухова – 25 р., Сунгурова – 15 р. (за 1814 г. – 20 р., 1816 г. – 16р. 12 к. и 1817г. – 20 р. 70 к.), Алат – 100 р., Соловцова – 40 р. (за 1814 г.– 60 р.), Мамонина – 50 р. (в 1817 г. – 40 р.), Ивановского – 50 р., Кукмар – 63 р. 30 к., Парат – 35 р., Ильинского – 100 р. и Красной горки – 70 р.».

С назначением священника с. Каймар Т. Воронцова благочинным, 2 округа и его приход вышел из 1 округа, и вместо него причислены 2 села Чебоксарского уезда, которые и внесли в 1817 г.: Помары – 19 р. 55 к. и Алексеевское (Сизинерь) – 18 р. 40 к.

По прих.-расх. книгам за первую половину 19 в. видны колебания цен на свечи, на книги и проч. Так в 1809 году у мещанина Хворова покупали свечи 36 р. – пуд, с 1811 года у него же стали брать по 40 р., с 1814 г. на заводе протоиерея Бельского начали платить по 45 р., к 1815 г. – 55 р., в 1816 г. – 60 р., в 1817 г. желтых 1 п. – 64 р.; в 1818 г. у Грачева тоже 64 р., в 1819 г. у него же 62 и 66 р., в 1820 г. – 74 р., в апреле 1821 г. – 74 р., а в сентябре – 62 р. В 1823г . желтые – 66 р., в 1824 г. – 62 р., в 1825 г. – опять 66 р.

С 1828 г. у Казанского купца Ивана Лазарева брали уже по 50 р., в 1829 г. – 44 р., и наконец, в 1830 г. цена на свечи понизилась до 40 р.

В 1833 г. у купца Федорина желтые брали по 41 р. пуд и белые по 52 р. С этого же времени вновь возвратились к примеру 18 ст. из готового, теперь только огарочного воска крестьянская девка д. Бексер Федора Егорова за сучение свеч брала по 10 к., а потом по 15 к. с фунта.

В 1834 г. у купца Рыбникова брали желтые свечи по 52 руб., в 1835 г. – 53 р., в 1836 г. у купца Михеева желтые покупали уже по 68 р., в 1838 г. – 62 р.

С 1840 г. начинается двоякая запись: «у Михеева 2 ф. ладану по 1 р. 50 к., деревянного масла – 2 ф. по 90 к., а всего – 4 р. 80 к. по установленному курсу серебром – 1 р. 37.1/7 к., 1 п. муки 1 сорта – 4 р. 20 к., а по переложении и на серебро – 1 р. 20 к., ¼ ведра красного вина – 3 р. 50 к. ассигнациями, а на серебро – 1 р., 20 ф.; желтых свеч по 1 р. 25 к. – 25 р. ассигнациями 7 р. 14.2/7 к.

Интересно сравнить цены на местные товары по новому курсу: «5 саж. березовых дров по 3 р. – 15 р. ассигнациями и 4 р. 28.4/7 к. серебром; 1500 кирпичей – 19 р. 50 к. ассигнациями, а серебром – 5 р. 57.1/7 к., 25 кулей углей по 10 к. – 2 р. 50 к. ассигнациями, а на серебро – 71.3/7 к.

Вследствие колебания курса колебались и цены. Но при объединении цены ассигнаций (кредитных билетов) с серебром ценность их опять стала падать обратно пропорционально повышению цен на все. Это повышение до возникновения епархиальных съездов шло такими же кривыми линиями, как с 1810 по 1820, с 1830 по 1836 г. Съезды стремились устранить такие колебания при помощи заключения условия со свечным заводом Казанского женского монастыря, а потом покупки завода у вдовы Грачевой. Если принять во внимание, что за 75 лет, напр., березовые дрова с 3 р. ассигнациями теперь дошли до 6‒8 р., куль углей с 10 к. ассигнациями дошел до 80‒90 коп., то и цены епархиального свечного завода на свечи и проч. при современных биржевых вакханалиях с русским рублем, ценами на заграничный воск при сокращении площади отечественного пчеловодства следует признать весьма умеренными. Только цены на книги при совершенствовании книгопечатания за последнее столетие понизились. Так, в 1811 г. за «книги роллененовой истории – 15 р.», в 1818 г. «за присланные из Казанской Духовной Консистории Массильоновы проповеди – 17 р. 60 к.», в 1819 г. «за присланные из Казанской Духовной Консистории Библии на славянском, французском и немецком языках – 30 р. 20 к.», «за книгу о важнейших истинах религии (Иерузалема) –т27 p. 50 к.», и «Торжество евангелия» – 26 р. 25 к., «оные деньги принял протоиерей Бельский». В описи 1821 г. сделана отметка: «Отобраны».

С 1826 г. чрез благочинного поступают книги другого характера: «За книжицу молебного пения на 25 декабря –1 р. 5 к. за реестр о поминовении Высочайшей фамилии на разные случаи» и т.п. Начинается покупка книг у частных лиц: «Куплены для церкви книги: малый требник и малый канонник из лавки М. Глазунова – 9 р. В 1836 р. за купленные книги из книжной лавки Казанской суконной фабрики мастерового Стефана Петрова Пугина «История Георгия Кедрина» в трех томах – 40 р., и Беседы свят. Иоанна Златоуста о священстве – 2 р. 50 к.». В 838 г. у него же: «Требник 4 р. 30 к. и Толкование на послания св. апостола Иакова, Петра, Иоанна, Иуды, сочинен. Гавриила митрополита Новгородского – 8 р. 60 к. В 1839 г. «у священника села Потонихи Фортунатова Беседы св. Иоанна Златоустаго о покаянии – 9 р.» и проч.

Вообще, несмотря на дороговизну книг, в первое пятидесятилетие прошлого столетия через Консисторию, и по личному почину самих священников, составлена по тому времени сравнительно большая и ценная библиотека. Только богослужебные и нек. др., как, напр., Тв. св. Ефрема Сирина изд. 1701 г., Кирилла Иерусалимского 1784 г., Кормчая и нек. др., приобретены до XIX ст., а равно пожертвована Библия с предисловием Елизаветинской Переводческой Коммиссии Слободским купцом Ив. Ив. Поповым. Для борьбы с расколом о. Измайловым приобретены Большой Катихизис и много других книг для полемики, а также солидные издания: «Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи» в 7 т.», «Собрание мнений и отзывов митрополита Филарета» и нек. др. Кроме того, была благочинническая библиотека, переданная новому благочинному о. Филантропову.

Пред входом во храм «любовью населения Алатской, Атнинской и Менгерской волостей в память освобождения крестьян и 300-летия царствования Дома Романовых поставлен 14 мая 1914 года» и открыт 25 мая памятник Царю-Освободителю.

При основании большинства сел и деревень востока России первые поселенцы руководились более практическим удобством – «не красиво да спасибо», выбирали не столько красоту местоположения с далеким видом, сколько близость к воде, и защищенность от той страшной стихии, к которой относятся крылатые слова Пушкина: «Беда, барин, буран!».

Так, и Алаты расположены на низменной равнине, склонной к лугам реки Ашита, при слиянии речек Ловы, Барской и Алатки, в 47 верстах от Казани. Лишь с Царевококшайской стороны из-за Ашита за 4‒5 в. открывается некоторый вид на Алаты. С Казанской же стороны подъедешь рядом на 2 в., и только тогда увидишь село. Прежде на этом месте была заросшая лесом топь, поэтому древнее местоположение Алат находится версты на две выше по Алатке, у Алатской горы. Там сначала родники обеспечивали жителей водой. Алатская же гора прекрасно защищала от холодных, пронизывающих северо-восточных ветров. Эта гора давала возможность, как со сторожевого пункта Алатским стрельцам видеть далеко прежде беспокойный татарско-черемисский край. Внизу под горой, на месте древнего татарского городища, лет 50 тому назад еще виднелись развалины, и выпахивались предметы домашнего обихода. Но потом весенними потоками разнесло и замыло их. Верстах в трех от этого городища на высшем пункте Алатской горы находится курган. Предание говорит, что ехал мимо Алат в Казань какой-то князек, и дорогой умер. Его дружина похоронила и натаскала курган. Татары обыкновенно чтят такие могилы, но этот курган спокойно распахивают. Русские искали клады, но ничего не нашли. Как видно из «Известий общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском Университете» за 1900 г., В.Л. Борисов в докладе «Предметы древности в селе Алатах и его окрестностях» предлагал произвести раскопку кургана, но о результатах ничего неизвестно. Все сказанное дает повод предполагать, что он имел сторожевое значение. На нем при приближении неприятеля зажигали костер для предупреждения населения, и для быстрой передачи этого известия по цепи таких курганов в Арск, Казань и другие укрепления.

Название Алат происходит от татарских слов ал – возьми, aт – лошадь,⁵ или ала – пестрая, тау – гора.⁶ Известная с конца XVI века «Алацкая дорога»,⁷ часто упоминаемая в исследованиях профессора И.М. Покровского о Казанском архиерейском доме и друг., вполне объясняет первое толкование названия Алат, служивших перепутьем из Казани в Вятский край. Здесь предлагали сменить лошадей. На плане генерального межевания 1794 г. означена «большая столбовая дорога из гор. Казани в гор. Уржум». С началом пароходства по реке Вятке, и с проведением через г. Вятку железной дороги, значение Алацкой дороги (потом Уржумского тракта) пало, только сохранилась любовь к ямщиченью среди многих жителей Алат. Второе толкование отчасти объясняется тем, что при размыве Алатской горы (тау) обнаруживались разные слои, придававшие ей пестрый (ала) вид.

Татарское название Алат свидетельствует, что здесь сначала было древнее татарское городище. На 74 стр. книги С. Шпилевского «Древние города и другие булгаро-татарские памятники в Казанской г.» находим следующее подтверждение: «Шейх Гкасим, сын Ибрагима из Новой Казани, сделавшися наместником жил в Казани, и наставил многих людей из Кельчи Алата, Бури, Алатура и Саратова». Около древнего городища были плиты с арабскими надписями. Сохранилась одна, и часть другой, которые представлены в общество археологии при Университете. Алаты, по-видимому, были во времена Казанского царства центром Алатской округи (даруги).⁸

Заселение Алат русскими произошло между 1558‒1583 годами. В «Очерках по родиноведению» Спасский говорить, что Казанские пригороды Алат и Арск были построены после подавления восстания «арских людей» в 1558 г., и годами заселения Арска русскими называет 1583 г., Алат – 1683 г. Последний, по-видимому, по ошибке – вместо 1583 г.

Если пригороды пришлось строить после подавления мятежа луговых черемис и вотяков, под предводительством их князька Мамич-Бердея в 1556 году,⁹ то, естественно, что сторожевые опорные пункты были учреждены почти единовременно. Это предположение находит подтверждение в том, что в Казанском разряде городов в 1583 году уже числится и город Алат.¹⁰ А в переписной книге 7154 (1646) года в Казанском пригороде Алат отмечено 32 бобыльских и пономарских дворов с 137 жителями, 23 двора стрельцов и воротников с 79 обитателями, и в 3 дворах 9 иноземцев. Пo той же переписной книге в Казанском уезде числились иноземцы «немецкого полону».

Обыкновенно, подобные Алатам сторожевые пункты, укрепления, устраивались на «перелазах», как, напр., Тетюши на ногайском перелазе через Волгу, и на дорогах. При взгляде на карту Казанского уезда видно, что по завоевании Казани русское население – как вода по низинам, потекло по главным путям сообщений, отодвинуло от них прежних жителей (кай – уходи, мари – черемисин) к Черемисским Ковалям, и осело целой цепью поселений вдоль Арской дороги до Арска, и Алацкой – до Алат (более подробно см. в описании Каймар). Так что понятно, почему Тимофей Феодорович Бутурлин и подъячий Алексей Грибоедов производили перепись в 1646 году по Алацкой, Арской, Зюрейской и Ногайской дорогам.

Русская волна отодвинула черемис к Царевококшайским лесам, «вотских людей» от Арска тоже в леса за Лызи, подалась и сплошная, тесносплоченная масса татар. Но обратный напор оправившегося ислама оттеснил русское влияние, и к концу XIX столетия среди моря мусульман остался лишь жалкий, маленький островок крещеных татар в Апазове, а в русских селах сохранились, только одни записи, что в приходе были крещеные татары. Теперь же, хотя богатые татары и строят многочисленные мечети и медресе, но беднота начинает тяготиться содержанием мулл. Культура начинает вносить в умы татар то брожение, которое у русских, кажется, приближается к благоприятному разрешению. Муллам приходится вооружаться уже против общего врага – неверия.

В 1708 г. при разделении всей России на 8 губерний, Алаты показаны в числе 72 городов Казанской губ., состоявшей из 71 уезда.

В это время здесь жил проводник желаний императора Петра Великого купец Михляев. Часовой колокол, отлитый в городе Алатах в 1749 г., непрестанно подтверждает слова «полного гeoграфического описания нашего Отечества»,¹¹ что в XVIII в. около Алат существовал медиплавильный завод, а остатки пруда и построек на земле Алатских крестьян за рекой Ашит в местности «Вихлянка» (Михлянка) подтверждает рассказы старожилов, что тут был Михляевский винокуренный завод. После смерти Михляева он был перенесен купцом Кубышкиным около 1758 г. на другой ключ к реке Ашиту. Потом завод принадлежал Шувалову, Тихонову и наконец, Булыгину. О Михляевском кожевенном заводе будет сказано в описании села Потонихи.¹²

В юго-восточной стороне на 200 саж. от села местность по речке Барской известна под именем виселицы. Тут казнили гоcударственных преступников, и заметно было много могильных холмиков. В одном из них в виде надгробного памятника был найден восковой, в виде большого каравая – круг, состоящий из секторов (клиньев) длиною (радиус) около 9 вершков. Обломки одного сектора представлены в общество археологии. Он, по-видимому, был положен на могиле вождя черемис, не имевших письменности.

С 1803 года Алаты в церковных документах начали писаться селом.

В Алатах с 1900 г. существует больница, а с 1907 г. – земская телефонная станция.

В 1914 году в с. Алатах было с духовными – 125 дворов, 388 – муж., 403 – женск. п. Около 1/3 населения проживает на стороне по мельницам, в городах и на разных заработках. При закреплении земли и быстром дроблении семей, безземельные из деревень начали уходить в города, так что города быстро растут за счет деревни. Вследствие этого и по деревням прихода числившееся в 1914 г. население гораздо выше действительного количества жителей. Только увеличение производительности земли может уменьшить отлив из деревни молодых сил.

К приходу с. Алат принадлежат деревни: Малые Алаты, Средние Алаты (Старое Курманаево), Алагбаш, Алан-Бексер, Посреди – Межевой Ключ (Новое Курманаево), Тонкино, Бирли, Малый Починок и Байчуга.

Деревня Малые Алаты при впадении в речку Лову речки Калтуган – только в одной версте от села, и слиянию их мешает только Алатское поле. Русская колонизация в инородческом татарско-черемисском крае была желательна для Алатских стрельцов, потому что ускоряла утверждение русского влияния и государственной власти. Первыми поселенцами были двое бежавших помещичьих крестьян, положивших начало маленькой деревеньке, почему М. Алаты и до сего времени называются «Деревенькой». Указ 1597 г. о возвращении назад таких крестьян, по-видимому, застал их прожившими более 5 лет, и потому не подлежавшими возвращению. В начале XVII в. М. Алаты уже официально считались населенным пунктом. При этой деревне по указу 130 г. (после 7000 л. по сотв. мира) значится поместье служилого татарина Толубайки Тонашева. По писцовым книгам 7154 (1646) г. кроме Толубайки Тонашева в д. М. Алатах еще владели землей Чупайко Айтуганов, Уразлейко Исеев и др. служилые татары. Всего 8 дворов «помещиков» (мурз). В настоящее время улицы д. М. Алат уперлись в Уразливскую землю. Эти «помещики» окружили владения крестьян д. М. Алат, и их земля создала крайне неудобную черезполосицу, которую следовало бы уничтожить на основании землеустроительных законов. На р. Ашите уразлинская мельница затопляла все Мало-Алатские луга, и только благодаря содействию исправника С.И. Ловейко удалось осушить сенокосы. Тут в горе Крутого оврага находятся упоминаемые на 35 стр. «Очерков» Спасского – пещеры, известные в населении под именем «печей», и вызывающие среди старожилов какое-то жуткое чувство. По плану генерального межевания 1794 г. они находились в дремучем лесу. Теперь лишь поражают громадные камни около них. Как на Алатке около Алат, так и на речке около М. Алат, было по две водяные мельницы, но из-за пересыхания остались одни воспоминания. В 1914 г. здесь было 135 дворов, 469 – муж., 505 – жен.

Дер. Алатбаш название получила оттого, что находится при начале (начало, голова, по-тат. – баш) той речки Калтуган, на которой расположены в 1 версте д. М. Алаты, и в 2 в. – с. Алаты. Документальных данных об основании ее не сохранилось, но говорят, что эта деревня древнее M. Алат. Тоже, вероятно как и «Деревенька», основалась бежавшими и скрывавшимися в доходивших до Алат Царевококшайских лесах помещичьими крестьянами, и иноземцами «польского полону». Старожилы помнят громадные дубравы около Алатбаш и Курманаева, значущиеся на планах генер. межевания.

Число (сумма) рождений, браков и умерших за два года (1781 и 1784) и количество ревизск. душ в 1781 г. помогает сравнить размеры деревень прихода:

Рождаемость в М. Алатах была больше только в 1,5 раза, но через 50 л. в 1836 г. в М. Алатах стало 67 дв. – 242 муж., 259 жен., а в д. Алатбаш только 19 дв. – 67 муж., 77 жен., кроме того 2 раскольницы. Бегунство и переселения задержали развитие д. Алатбаш. Так что в 1914 г. 34 дв. – 84 муж., 101 жен., из них – 24 муж. и 18 жен. в отлучке.

Дер. Средние Алаты (Курманаево) находится при истоках речек Барской и Ловы среди поселений, носящих название Алаты. Основана Курманаем в 2 в. от с. Алат. В переписной книге 1646 г. значится 3 двора «помещиков» – служилых татар (мурз). При татарской деревне около 200 дворов замещалось 11 дв. – 28 м., 33 ж., русских помещичьих крестьян, переселенных Кислинским на купленную у одного из мурз землю. Сначала они принадлежали Кислинскому, Баженову, Захарьину, потом Толбузину, затем Пекен, и наконец, Реутовой.

В предбрачных документах сохранилось несколько писем Андрея Толбузина и Анны Вас. Пекен, в которых они предлагали причту обрачить такого-то с такой-то. При этом бросается в глаза особенность, что женили больше на дальних, напр., из Алкина-Чебоксарки. Чистопольск. уезда. В 1836 г. было 13 дворов – 51 муж., 50 жен., и 1 дв. – 5 муж., 2 жен. поморцев, в 1829 г. их было 3 дв. – 12 м., 15 ж. Помещики переселили поморцев в д. Мурзиху, Елабужск. уезда Вятской губернии. В 1910 г. русские выделены из татарского Средне-Алатского в Старо-Курманаевское сельское общество.

В 1815 г. часть барских отпущенников выселилась за 2 версты к пчельнику на Межевой Ключ, но, напр., в 1836 г. писались вместе со Cтapo-Курмаевскими. А отпущенники Баженова под фамилией своего помещика – Бажановы, переселились в Алаты. В 1914 г. в Новом Курманаеве (Посреди Межевой Ключ) 32 дв. – 96 м., 108 ж., но около половины проживает на стороне овчинниками и скорняками.

Дер. Алан-Бексер в 7 в. от села при впадении оврага Атлан в реку Ашит. Тут среди Царевококшайских лесов на берегу реки Ашита была поляна (по-татарски алан) господина (бек), великая (по-тат. сур) – митрополита Казанского. В исследовании проф. И.М. Покровского о Казанском архиерейском доме в числе владений дома по Алацкой дороге упоминается только одно Савиново. Но в подобном же исследовании «К Истории Казанских монастырей до 1764 года» в числе владений Зилантова монастыря не упоминается, напр., Ивановское (Сумки), тогда как в указе Консистории от 23 сентября 1742 г. оно называется вотчиной Зилантова монастыря. По-видимому, подобной же вотчиной архиерейского дома, или лично митрополита Вениамина и была д. Алан-Бексер, так как она находится от миссионерского стана этого просветителя инородцев – Седмиозерной пустыни не далее 25 в. К сожалению, книга документов «на толстой синей бумаге» лет 25 тому назад сгорела у хранившего их крестьянина В.П. Железова, а другая была похищена из часовни. 85-летний старожил Железов помнит лиц, крещеных не в Алатской церкви, а на архиерейской даче. Эта заявление имеет подтверждение в выше помещенной таблице. Алан-Бексерские требы начали записываться лишь с 1786 года, т.е. по смерти митр. Вениамина. Так сумма треб за два года (1786‒1787) следующая: родившихся – 17, браков – 2 и умерших – 8.

Из исследования проф. Покровского видно, что архиерейскому дому давались места с рыбными ловлями и бортями. Около слияния рек Ашита и Илети до сего времени ловится много рыбы, и местность удобная для пчеловодства. Тут при мельнице на даче в живописной местности по преданию любил жить ревностный просветитель инородцев Вениамин, подобно Н.И. Ильминскому, знавший язык, быт и все особенности инородцев, и при даче была выстроена домовая церковь. Эта дача находится всего только в 25 верстах от места упокоения митрополита Вениамина – Седмиозерной пустыни, рядом с черемисами Сотнурского прихода, недалеко от Моркинского и Аривского черемисских приходов.

Домовая церковь была на правой стороне р. Ашита, а д. Алан-Бексер верст на пять выше на другом берегу, и в весеннее половодье неудобно было перевозить покойников через реку, отпевать и хоронить около домовой церкви. Поэтому в 1778 году и разрешено было в д. Бексер построить часовню для отпевания умерших, и хоронить на кладбище в Бексери, что соблюдается даже до сего времени. А в часовне хранится требник изд. 1689 г., будто бы полученный из домовой церкви во имя «Казанская Богородицы».¹³ Бексерцы все время недоумевают, почему земля с мельницей перешла не в их владение, а к г. Апанаеву, владеющему землей и мельницей будто бы лишь по давности. К самой же деревне подходит владение Уразлинских татар – пустошь Аксар.

Среди татар сохранилось предание, будто бы митрополит Вениамин пред смертью подарил эту дачу татарке соседней деревни Бихнорад, в благодарность за уход за ним больным. А она за 300 р. ассигнациями продала ее Казанским служилым татарам, за коими дача и числится по плану генерального межевания.¹⁴

По выше отмеченному числу треб видно, что Бексер в 80-х годах XVIII столетия был меньше Алат, Починка, Топкина и Бирлей. К 1836 г. Бексер стала больше Бирлей. За 50-летие 1836‒1886 г. рост населения шел настолько быстро, что Алаты, М. Алаты и Бексер стали почти одинаковы. Теперь же в ней 164 дв. – 485 м., 505 ж., и она является самой большой деревней в приходе. Но за последнее время в ней усиливается болезненность, смертность и разброд населения, так что первенство предстоит более жизнеспособной «Деревеньке», если не помешают ее небольшие земельные наделы.

Все вышеозначенные деревни, кроме Нового Курманаева, принадлежат к 1-й части прихода, а нижепоименованный – ко 2-ой.

Топкино Чадолга тоже в 8 в. от села по правую сторону речки Чадолги, с трех сторон окружено оврагами с множеством ключей, и потому местность была топкая. Что и когда загнало первых поселенцев в такое неудобное для проезда место – неизвестно. Вязкая глинистая земля при топтании удобна для гончарных изделий, почему некоторые топкинцы издавна делают горшки для продажи на Алатском и Атнивском базарах. Но из-за дороговизны дров для обжигания, и из-за валяльного производства часть гончаров бросила свои изделия. Жителем этой деревни положено основание дер. Гарь по короткому ключу, Царевококшайск. уезда. Из давно безлесного Топкина часть жителей выселилась к лесу в д. Тюбяк Чекурчинского прихода. Из-за предубеждения против оспопрививания в зиму 1914‒15 г. умерло много от оспы. В 1914 г. 86 д. – 242 муж., 268 жен. меньше, чем из других деревень прихода, живет на стороне.

Бирли в 9 в. от села, ниже Топкина по речке Чадолге. Тут сначала поселился один (по-тат. бер) дом. По переписной книге 1646 г. назв. Байрли, где было 3 двора «помещиков» служилых татар. С 30 по 80-е годы увеличились с 32 дв. только на 1 дом, и стало 33 двора. В 1914 г. 58 дв. – 154 м., 166 ж., часть жителей переселилась в д. Гарь в конце XVIII ст.

Малый Починок, Клетни в 10 верст., населен русскими выходцами из Вятск. губ., хотя в говоре не слышится вятской певучести, так что быть может переселились староверы севера России. Из выше помещенной таблицы видно, что в XVIII ст. это была самая большая деревня в приходе, о чем свидетельствуют и ее большие земельные наделы. В 30-х годах XIX века она почти сравнялась с Алатами и имела около 60 дворов. Но бегунство и пьянство, а также переселение в Новый Уртем и Гарь в 50-летие к 80-м XIX стол., уменьшили ее почти вдвое. По выселении из Бирлей и Починка, разлагающих бегунов, и по сокращении пьянства, Починок опять постепенно к 1914 году возрос до 86 дв. – 216 м., 226 ж. Кроме того, 1 дв. – 1 м. бегунов. Еще в книге Износкова отмечена необходимость построить здесь церковь, как в центре всей 2-ой части прихода.

Байчуга на речке Умер в 15 в. от села, среди сплошного татарского населения, не любящего такие грязные и изнурительные промыслы, как скорнячное, кузнечное и валяльное, поселился богатый (бай) выходец (по-тат. чига), должно быть, из Михляевских скорняков, и начал заниматься выделкой овчин. Земледелие и выделка овчин до сего времени главные занятия байчугинцев. В 1914 г. 70 дв. – 146 м., 152 ж. Многие из мужчин выделывают овчины на стороне.

Как видно из упомянутой книги митрополита Тихона, «В 703-м году ноября с 5-го числа по указу Преосвященнейшего митрополита по челобитью села Сергиевского попа Никифора за пометою дьяка Романа Михайлова велено из приходу от пригорода Алат древне Лубяного мосту (Большому Починку) крестьянам быть близости ради к селу Сергиевскому, Сунгурово тож».

Все означенные деревни составляют удаленную от Алат группу. Так что, естественно, требуется неотложная постройка в центре (Малом Починке) храма. До открытия в 1738 г. Потонихинского прихода к Алатам приписана была до 1738 г. древняя дер. Атамыш, до 1836 г. – Уртем. Причем все уртемцы писались «новокрещены из черемис», русские же выселились из Алатского прихода. В 1835 г. из Алат выселилось 4 дв. пахотных солдат и 2 дв. ясашных крестьян, всего 31 м., 25 ж. в Зеленый Починок (Шумляны) Царевококшайск. уезда. И лишь в 1872 г. эта деревня перечислена в приход села Потонихи.

Со времени обращения до 1865 г. к приходу села Алат принадлежали еще крещеные татары деревень: Алан-Шепшек, переселенные из д. Айши, Чепчуговск. волости – 32 м., 24 ж., Тенивраг Сулабаш – 6 м., 8 ж., Дубьяз – 2 м., 6 ж., Больших Битоман – 10 м., 14 ж. Волна отпадений оторвала их. Причины общеизвестны: необыкновенная сплоченность мусульман, всячески привлекающих крещеных. Русская же интеллигенция в большинстве случаев к некрещеным относилась лучше, чем к крещеным. Бегунство разъедало прочность православия в низах. Перестали числиться в клировых лишь с 1905 г.

Из приходо-расходной книги благочинного протопопа Ивана Бельского за 1808‒1817 г., что двухштатный Алатский приход уплачивал взносы меньше одноплатных Каймар и нек. др., тогда как по приходо-расходной книге митрополита Тихона за 1706 г. Алаты за обе церкви платили почти третью часть того, что платил Царевококшайский заказчик «Мироносицкия пустыни игумен Моисей с 15 церквей». Из этого можно заключить, что в XVII и XVIII ст. почти половина нынешнего 2 благочиния Царевококшайского уезда составляла приход приг. Алат. Т. е. границы Алатского прихода и заказа сначала почти совпадали с границами древней, времен Казанского царства, Алацкой округи (даруги).¹⁵

Вследствие обширности прихода, причт сначала был четырехштатный, а потом, после построения храмов в черемисских деревнях 2 округа Царевококшайского уезда (остался только Уртем) и перечисления Большого Починка в Сунгуровский приход с 1712 года при каменной церкви – двухштатный. В 1706 г. при Казанской церкви было два «попа», дьякон, дьячок, пономарь и просвирня. При Воскресенской – тоже два «попа», дьякон, а о других – запись попорчена. В ревизской сказке 1795 г. говорится: «ныне в наличности, как и в прежнюю ревизию (1782 г.) написанных, так и после оной поступивших статных (штатных) священников 2, диакон 1, дьячков 2, пономарь 1». К метрикам 1785 г. подписалось это штатное число членов причта. По ревизским сказкам 1815 и 1834 года повторяется то же, что и в прежней, что находит подтверждение и в клировых ведомостях.

По Высочайше утвержденным 4 апреля 1842 года штатам церковь села Алат была причислена к 4 классу, и ради экономии жалованья второй штат в 1850 году был закрыт. Так что в ревизии 1850 и 1858 г. было по одному священнику, диакону, дьячку и пономарю, с назначением им всего 292 р. жалованья в год.

При проезде по ревизии через с. Алаты архиепископа Антония в 1867 г., прихожане, указывая на дальность расстояния некоторых деревень второй части, просили вновь открыть второй штат. Владыкой был определен второй священник, без назначения ему казенного жалованья.

По Высочайше утвержденному 16 апреля 1869 года журналу дьячок и пономарь были переименованы во псаломщики. С 1873 года в клировых ведомостях отмечалось, что при церкви два священника и два псаломщика, но старые служаки – дьячок Понятов и пономарь Немков продолжали еще целый год подписываться по-прежнему. И лишь по рукоположении Понятова в сан дьякона, он стал подписываться: «в должности псаломщика – диакон»...

«Но так как прихожане в обеспечение второго штата отказались не только от земельного надела, но даже не согласились на устройство церковных домов для причта, а также и от найма для них общественных квартир, то в видах улучшения материального быта церковного причта епархиальным начальством, по указу консистории от 18 октября 1878 года за № 4360, положено второй штат временно закрыть, пока не установятся лучшие отношения прихожан к причту»...

Это печальное явление объясняется, с одной стороны – сильной зараженностью второй части прихода бегунством, а с другой – на необеспеченное второе место назначались штрафованные священники «стомаха ради»...

«В феврале 1880 г. (по смерти архиеп. Антония) управлявшему епархией епископу Павлу викарию Казанскому, благоугодно было вторую священническую вакансию вновь открыть»...

Было назначено казенного жалованья, по Высочайше утвержденному 17 января 1876 г. расписанию приходов и причтов, настоятелю – 160 р., помощнику его – 106 р., первому псаломщику – 53 р. и второму – 40 р. в год. На основании указа Св. Синода от 4 марта 1885 г. за № 3 причт дополнен диаконом без назначения жалованья, и лишь с 1895 г. священник стали получать по 300 р., диакон – 150р. и псаломщики по 100 в год.

Во владенной записи, выданной крестьянам с. Алат, значилось 33 десятины пахотной и сенокосной земли первого штата. «Поповы луга» были около села под Верезинской горой. Как видно из выше приведенной выдержки из «Известий по Казанской епархии» за 1880 г., во второй части от земельного надела отказались. По условию, заключенному с прихожанами 18 июня 1846 г., и представленному в Казанское Окружное Управление, притч получал по 2 п. 10 ф. чистой ржи с венца. А в 1876 г. по новому соглашение были составлены волостным правлением приговора, утвержденные Уездной Земской Управой о замене натуральной руги денежной по 90 к. с венца. В декабре 1908 г. были составлены приговора о плате по 40 коп. с ревизской души, а также благодаря земскому начальнику А.Н. Рыбушкину, была отмежевана вблизи села хорошая земля в обеспечение исправной платы руги. Тем более, что у о. Измайлова из-за нее уже было судебное дело с д. Алатбаш. Но после назначения А.Л . членом Губернского Присутствия, на основании тех же землеустроительных законов, которыми руководился А.Н., в 1912 г. была отмежована в один отруб земля от Алатских, Maло-Алатских и Алатбашских нарезок за рекой Ашитом в 10 верстах от села с песчаной почвой. В засушливые годы на отруб надвигается подвижной песок. Не хочется верить, чтобы землеустроители при замене хорошей земли плохой, вдали руководились печальными пословицами: «что нам не мило, то попу в кадило», и «что себе не гоже, то тебе, Боже». Скорее можно допустить, что у них была цель побудить духовенство подумать о массе земли у прихожан, совершенно отбивающейся от рук, и обращающейся в пустыню из-за передвижки сыпучих песков. Только при этом упущено из виду, что из-за непредвиденных треб духовенству неудобно отлучаться за 10 верст. Кроме того, эта земля, между прочим, является тем, чем служит для земских служащих и чиновников, независящее от усмотрения населения, по сравнению с Казанским – пособием духовенства, очень хорошее жалованье. Но церковный архив свидетельствует, что когда назревали культурные нужды, а средств не было, тогда делались подобные попытки.

Алатское волостное правление 11 января 1849 г. за № 74 сообщало, что Казанский Окружный Начальника 31 декабря 1848 г. за № 6281 препроводил предписание 1-го Департамента Сельского Хозяйства о приглашении сельского духовенства к содействию в улучшении сельского хозяйства у государственных крестьян. В главе о школах увидим, что Г. Министр Государственных Имуществ в 1861 году просил духовенство заложить прочный фундамент в деле народного образования. После величайшей мировой войны для завершения исполинской борьбы с немецким засилием потребуется громадный бескорыстный труд всех просвещенных сил русского народа, потому что на дорогостоящих инструкторов, не знающих особенностей местных условий, не будет средств.

Сознавая всю неотложность такой культурный деятельности, при удорожившемся содержании учащихся детей, духовенство признательно преданному церкви волостному писарю О.И. Карпову, что он смягчал ту трагедию, которую отметил Толстой в рассказе «Отец Василий», и ослаблял происки демагогов против руги и вознаграждений.

Духовенство прежде жило в собственных домах, которые передавались по наследству сыновьям или зятьям. Так, напр., хотя бы по клировым за 1844 г. видно, что почти все были в родстве: «сват, шурин, дядя, племянник»... Высочайше утвержденным 22 мая 1867 года мнением Государств. Совета был отменен обычай закрепления мест священно-церковнослужителей за их детьми. При ослаблении наследственной преемственности и частых перемещениях, оно стало жить на квартирах. В 1894 г. о. Измайлов продал прихожанам свой двухэтажный дом для помещения внизу второго священника и диакона, а в 1896 г. быль построен дом и для псаломщиков на церковной земле. Тот, и другой при общем дворе, что очень неудобно. К сожалению, война замедлила стремление попечительства построить всем членам и причта отдельные дома.

Из духовенства, служившего при прежних церквах, известны лишь следующие: по надписи на октоихе в 1685 г. – «поп Дмитрий Федосеев, по реклому Зубарев». В приходо-расходной книге митрополита Тихона за 1706 год записано:

"В пригороде Алатах.

Церковь Пресвятыя Богородицы Казанския с попов Ивана Ефимова, Корнилия Иаковлева, дьякона Прокофья Ильина, дьячка Матфея Федорова, пономаря Панкрата Ермолаева, просвирни Мавры Никоновы дани и пошлины 4 руб. с денгою, славленных и нищим 8 алт. полонных, с 6 дворов – 9 алт., всего – 4 руб. 17 алт. с денгою, и взято апреля в 3 день.

Церковь Воскресения Христова с попов Василия Степанова, Алексея Иванова, с дьякона... дани и пошлин 6 руб. 8 алт. с полуденгою, славленных и нищим 12 алт. 3 ден., полонных с 4 дворов 6 алт., всего – 6 руб. 26 алт. полчетверты денги, взято апреля в 3 день».

При существующей каменной Успенской церкви известны следующие священники: из указа Консистории от 10 июня 1746 г. за № 880 – священник Данила Симеонов. Этот указ отобразил то время, когда слово «поп» стало заменяться «священник». В указе встречается то и другое вперемежку.

Из черновика покорнейшего доношения 1753 г. в Консисторию из Алатского духовного заказу видно, что к его, заказчика иерея Данилы Симеонова, заказу, принадлежало село Богоявленское – Большие Морки тож. Следовательно, нынешнее 2 благочиние Царевококшайского уезда входило в состав Алатского заказа. Вероятно, о. Данила был последним заказчиком, «умре в 1786 г». 80 л.

Как выше перечислены все приходы 1 благочиния, так, кстати, попутно отметим всех благочинных, в ведении коих была Алатская церковь.

С 1783 г. скреплял и свидетельствовал церковные документы «Арского духовного Правления правитель Максим протопоп Богоявленский» и «Благочинный Василий священник Вознесенский», а с 1787 г. – «Благочинный Симеон священник Каймарский», с 1793 г. – «Благочинный Сергий священник Казанский», с 1800 г. – «Благочинный Иоанн священник Ягодинский (он же Иван Макаров)», по перемещении в 1816 г. «Иоанн протопоп Воскресенский, Бельский». И наконец, он стал подписываться с 1819 г. «протоиерей Иоанн Бельский».

В 1781 г. книга метрическая была выдана Даниле Семенову и Петру Родионову. По ревизской сказке о. Родионов в 1782 г. имел 30 л., и в 1795 г. скончался. На место умершего о. Данилы в 1786 г. от церкви Захарии и Елизаветы города Казани перемещен священник Михаил Андреев, скончался. 40 л., в 1796 г. Григорий Афанасьев с 1799 г., Алексей Васильев 1798‒1805 г. Андрей Никит. Воскресенский. В клировых ведомостях за 1833‒38 г. отмечено, что он окончил курс в Казанской Духовной Академии в 1800 г. Но в ревизской сказке за 1815 г. малолетние сыновья священника Трофима Афанасьева – Михаил, 11 л. и Герасим, 13 л., дьякона Ивана Иванова – Василий (Алатов), 11 л., бывший потом здесь пономарем, значатся учащимися в академии. С 1825 г. Воскресенский принял должность благочинного от вышеупомянутого протоиерея Иоанна Бельского.

По народным сказаниям, о. Воскресенский был человек резонный и строгий, но по временам предавался нетрезвости. Его раздражительная жена Елена Иванова, поссорившись с ним, просила Архиепископа Амвросия уволить мужа от должности благочинного, что и было исполнено в 1829 г. Должность благочинного о. Воскресенский сдал опять Казанскому священнику, а именно, Симеону Чернышеву.

В 1845 г. был благочинным свящ. с. Кукмар Иоанн Яхонтов, 1846‒1847 гг. села Красной Горки – Александр Стефанович, села Каймар, а потом гор. Казани – свящ. Гавриил Ф. Мелановский 1847‒1867 г., в 1867 г. свящ. Н. Близновский, 1868‒1870 г. гор. Казани свящ. Симеон Красовский и с 1870 г. – о. Иоанн Флег. Черкасов здесь до выделения 3 округа и назначения благочинных о. Измайлова.

О благочинных 2 округа будет сказано в описании села Шапшей.

Сослуживцы о. Воскресенского, умершего здесь 6 июня 1839 г.: Трофим Афанасьев – 1805‒1816 г , Терентий Трофимов – 1816‒1827 г. и К.И. Флиоринский – 1827‒1842 г., по рассказам старожилов, деятельный пастырь с мягким характером. В то время, когда о. Воскресенский ради отчетности писал в исповедных ведомостях: «были все, кроме малолетних», о. Флиоринский пытался разобраться в отдельных личностях, был депутатом.

В январе 1842 года перемещен в село Кукмор Мамадышского уезда, Гавриил Феод. Тимонов – 1841‒1843 г.; Никанор Семенов. Кордуанский – 1842‒1857 г.; Сергий Никол. Сизанов с 1843 г. А в 1850 г. при закрытии второго штата перемещен в с. Соловцово.

Зятья о. Никанора: Евангел Никит. Сосунцов с 1857 г., в 1064 г. 32 лет скончался.

Василий Ив. Протодьяконов просвященствовал менее года и тоже умер молодым. Так что в приходе создалось убеждение, что священникам здесь не суждено долго служить. Да и диаконы в это время тоже скоро умирали – один сгорел, а другой утонул.

Действительно, только заказчик Данила Семенов, и благочинные о. Воскресенский и бездетный Измайлов, долго жили и здесь положили свои кости. Бросалось в глаза то, что почти все священники соседнего села Потонихи жили долго, в Алатахе – большинство скоро умирало или уходило.

Павел Львов. Измайлов 14 сент. 1863 г. был рукоположен во священники с. Кобызева, Свияжск. уезда, а 12 янв. 1865 г. перемещен в Алаты, как знающие татарский язык. По словам прихожан, его просили по приговорам. Хотя крещеных татар ему и не удалось удержать от отпадения, но зато он успешно боролся с расколом, стремился создать хор, участвовал почти на всех епарх. съездах с 1870 г., и на уездных земских собраниях 1892‒1904 г. При выделении 3 округа из 1 и 2 в 1889 г был назначен благочинным, и в 1911 г. сдал должность свящ. Н.Н. Филантропову. По случаю 35-летия пастырского служения представителем прихожан И.А. Бажановым был поднесен золотой с украшениями наперсный крест. С 1904 г. – протоиерей. В свободное время занимался пчеловодством и другими отраслями сельского хозяйства. Вообще жизнь его была сплошным упорным трудом. Мечтал на свои сбережения построить храм в д. М. Починок, но оцепеневшая рука не успела написать такого завещания. Исполнение устной воли зависит теперь от его жены, написавшей соответствующее духовное завещание. 13 февраля 1913 г. скончался, и погребен за алтарем придела около о. Евангела Никитича.

10 авг. 1913 г. на его место Высокопреосвященнейшим Иаковом перемещен свящ. с. Ивановского Алексий Кулясов. Причем церковным старостой Веселовым были представлены Владыке приговора от всех сельских обществ 1-й части прихода о желании этого перемещения. Член Предсъездной Комиссии и Уездного Отделения Епарх. Училищн. Совета.

На второй части по восстановлении второго штата были:

Священники:

Иоанн Петр. Ключев – 1867‒1870 г.

Флегонт Ефимов. Фаяорский в 1870 г.

Мих. Страгон. Архангельский – 1871‒1877 г.

Сем. Андр. Меньшиков в 1877 г.

Мих. Никол. Ивановский – 1880‒1887 г.

Илья Никол. Просперов в 1887 г.

Петр Вас. Брежнев – 1888‒1891 г.

Александр Ив. Цветков – 1891‒1893 г.

Ипполит Петр. Соловьев в 1893 г. и

Александр Петр. Утяковский с 1894 г.

Диаконы:

Иван Никитин

его сыновья: Кирилл Иванов –1784‒1792 г. и

Иван Иванов –1792‒1804 г. (по болезни низведен во. дьячки 1804‒1833 г.)

Ефим Васильев –1804‒1809 г.

Никита Кириллов – 1809‒1841 г.

Григорий Алексеев – 1841‒1843 г.

Никанор Степ. Лентовский – 1843‒1861 г.

Яков Никол. Пластов – 1861‒1869 г.

Георгий Мих. Соловьев – 1869‒1871 г.

Пав. Серг. Димитриев – 1871‒1873 г.

Пав. Зин. Понятов – 1874‒1875 г.

Ст. Ив. Фастрицкий – 1884‒1886 г.

Мих. Петр. Иванов – 1887‒1889 г.

Конст. Алексеев. Михайлов – 1889‒1896 г.

Анатолий Александр. Бакулевский – 1897‒1901 г.

Алексей Яким. Митрофанов – с 1901 г. по 3 сент. 1915 г.

Пав. Димитриев. – с 28 окт. 1915 г.

Дьячки:

Матвей Калистратов – 1778‒1795 г.

Иван Васильев – 1782‒1787 г.

Иван Ильин – 1793‒1796 г.

Ефим Васильев – 1797‒1799 г.

Иван Васильев – 1800‒1812 г.

Зиновий Тим. Никольский – 1818‒1834 г.

Дим. Ив. Озерский – 1836‒1847 г.

Пав. Зин. Понятов –1836‒1874 г.

Пономари:

Симеон Александров – 1771 г.,

Филипп Родионов – «поповский сын, взятый в 1784 г. во дьячки в г. Арск»

Иван Иванов – 1784‒1792 г.

Никита Кирилов – 1792‒1809 г.

Феодор. Петр. Алянский – 1804‒1850 г.

Baс. Ив. Алатов – 1823‒1853 г.

Флег. Димитриев, священник, запрещенный в священнослужении – 1854 г.

Конст. Алексеев. Немков – 1857‒1897 г.

Псаломщики:

Ив. П. Понятов – 1875‒1883 г.

Ст. Ив. Фастрицкий – 1883‒1884 г.

Иосиф Ант. Добросмыслов – 1886‒1888 г.

Пант. Ив. Блахов – 1888‒1893 г.

Сергий Ив. Альбинский – 1894‒1898 г.

Арк. Eвc. Степанов – 1897‒1901 г.

Ив. Мих. Померанцев – 1898‒1901 г.

Петр Андр. Ванаг – 1901‒1902 г.

Мих. Сем. Соловьев – 1901‒1906 г.

Николай Ареф. Десницкий – 1902‒1909 г.

Василий Алексеев Шатров – с 1906 г.

Сергей Феодор. Ястребов – c 1909 г. по 1 июня 1915 г.

Оба 20 апреля 1915 г. мобилизованы, с 2 сент. по 1915 г. – М.П. Тимирчинский.

Десницкий организовал хор любителей, a Киатров поддерживал его. Хорошие голоса (тенора) у обоих много помогали пению. Нельзя не выразить признательности любителям: владельцу хлебопекарни Гр. Ивановичу с сыном Ив. Гр., А.И. Мольковой, волостн. писарю О.И. Карпову, учителю Д. Дикунову и нек. др. за содействие торжественности богослужения и подъема религиозного настроения молящихся в храме.

Значительная библиотека свидетельствует, что из духовенства были серьезно восполнявшие свои школьные знания чтением священного писания, творений св. отец, книг по церковной и гражданской истории от Георгия Кедрина до Соловьева. Сохранилась память, что даже дьячок Павел Понятов часто читал, горячо и убежденно вразумлял прихожан. Хотя прежде книги были и очень дороги, но более дешевые позднейшего времени уже истрепались, так что опять начали употреблять старые минеи, триоди и октоихи XVII и XVIII столетий. При дешевизне и общедоступности книги увеличивается небрежное отношение к ней.

Церковные старосты были преимущественно из крестьян с. Алат и д. Малых Алат, и служили более долго. До 1775 г. крестьянин д. М. Алат – Дмитрий Михайлов. После него – «Феклист Карпов». Затем в 1789 г. – Андрей Козмин. По той же книге приказа общественного призрения встречается староста Терентий Никифоров – 1797 г., Алат – Ларион Александров. Дер. М. Алат – Тарас Родионов.

Как видно из указа Консистории от 18 марта 1827 г. за № 2324, с перерывами служил семь трехлетий по 1833 г. –

с. Алат: Иван Леонтьев – 1833‒1844 г.

М. Алат: Иван Гаврилов – 1845‒1857 г.

д. Алатбаш: Яков Филиппов –1857‒1860 г.

д. Алан-Бексер: Зиновий Артемьев –1860‒1863 г.

д. Бирлей: Иван Васильев – 1863‒1866 г.

Байчуги: Прокопий Михайлов – 1866–1869 г.

Малых Алат: Алексей Николаев – 1869‒1870 г. и Феодор Михайлов: 1870‒1872 г.

Топкина: Панфил Павлов – 1872‒1875 г.

Алат: Иосиф. Гаврил. Бажанов – 1875‒1878 г.

Сохранилась память, что И.Г. Бажанов любил петь на клиросе. Один его сын – Иродион был священником у четырехевангелистовской церкви, а другой Зиновий – купец,

Алан-Бексер: Павел Иванов – 1878‒1881 г.

Малого Починка: Арефа Ефремов – 1881‒1884 г.

Средних Алат: Симеон Архипов – 1884‒1887 г.; Ив. Вас. Велотелов –1887 г.; Данил Пантелеев – 1887‒1890 г.

Бирлей: Козьма Иванов – 1890‒1893 г.

Топкина: Сергей Афанасьев – 1893‒1896 г.

Алат: Ив. Вас. Мольков – 1896‒1899 г.

Алан-Бексер: Максим Яковл. Кислов – 1899‒1902 г.

Малого Починка: Марк Гурьев. Балыков – 1902‒1908 г.

Алатбаш: Яким Петр. Панков – 1908‒1911 г.

Малых Алат: Макар Яковл. Веселов – 1911‒1914 г.

Средних Алат: (Старого Курманаева) Сергей Ив. Лапшин.

Начиная с И.В. Молысова, старосты, вместе с церк.-прих. попечительством, много сделали для благолепия храма, а С.И. Лапшин старается, кроме того, устроить новые церковные дома для членов причта.

Еще в 1789 г. была выдана старостам прошнурованная книга для сбора доброхотно дательных денег, и сдачи их в Арский земский суд. В 1789 г. была сдано 1 р. 42 к; в 1790 г. – 3 р. 3 к. И эти сборы к 1823 г. увеличились до 13 рублей, тогда как собственно церковные доходы, напр., за 1778 г. были лишь следующие: в январе – 58 к., феврале – 49 к., в марте – 82 к., в апреле – 1 р. 49 к., в мае – 1 р. 4 к., в июне – 32 в., в июле – 48 к., в августе – 1 р. 38 к., в сентябре – 47 к., в октябре –84 к., в ноябре – 39 к. и в декабре –1 р. 12 к. Итого – 9 р. 42 к.

По приходу в святую пасху и прочие праздники собрано 3 р. 67 к. и от продажи свеч получено 14 р. 80 к. Всего в приходе с остаточными – 37 р. 6 к.

Несмотря на то, что почти все средства православной церкви уходили на дела милосердия вне прихода, тогда как у раскольников и иноверцев даже совне поступают в общины на дела благотворения, несмотря на это, все же в церковные старосты до сих пор идут лучшие прихожане.

Да воздаст Господь Бог им за бескорыстное служение.

Равно достойны благодарности ревностные представители крестьяне села Алат – Mих. Петр. Миронов и дер. Малых Алат – Дан. Ф. Арамцов.

Прихожане в настоящее время все русские. Жители Алат в метрических книгах за XVIII столетие писались купцами, мещанами и потомки стрельцов – пахотными солдатами. Крестьяне д. Бексер, по-видимому, временно были архиерейскими, а потом вместе с остальными писались ясашными (оброчными), а потом – государственными, только д. Средних Алат (Курманаево) – помещичьими. Когда и кем были просвещены бывшие прихожане из черемис и татар – неизвестно. История просвещения черемис ждет такого же исследователя, как Н.В. Никольский – автор труда «Христианство среди чуваш». Кончина, как бы на перепутье в здешний край – в Седмиозерной пустыни, митрополита Вениамина, позволяет предполагать, что он имел здесь громадное влияние. Да и многоклирный причт здесь до 1712 г. имел, по-видимому, миссионерское значение. Из исповедных ведомостей видно, что во всех деревнях был раскол... Два Починка, Бирли, Айша, Алатбаш, Гари с Мазиковым, Царевококшайского уезда, составляли главный район бегунов-противостатейников. Но в 80-годах главные пристанодержатели из Малого Починка и Бирлей переселились в столицу противостатейников – Томск, а из д. Алатбаш на Новую. Стройку гор. Казани. По милости Божией, как в Починке, так и д. Алатбаш есть защитники православия. В каждой деревне есть глубоко верующие люди, горячо преданные Церкви, есть и «паршивые овцы», портящие стадо, ибо «в семье не без урода»...

Но все-таки отчасти чувствуются особенности каждой деревни.

Алаты всегда соприкасались с интеллигенцией, и раньше приходск. деревень вступили в критический общечеловеческий переходный возраст. В Европе и даже в России он связан с именем вольтерьянства. Только, кажется, гениальный M.В. Ломоносов не одобрял в России «полумное остроумие». Но симпатии Екатерины II к Вольтеру и просветительной литературе быстро создали моду на «вольтерьянство» в светских кругах. Модные щеголи «вменяли себе в стыд не быть одного мнения с Вольтером», и в светских гостиных даже «пожилые люди, не понимая ни Спинозы, ни Ламетри, ни Вольтера, щеголяли вольнодумством». Потом эта мода перешла и в провинцию, и... «раздавались насмешки над религией, хулы на Бога, эпиграммы на Богородицу от совершенных неучей». Поверхностное религиозное свободомыслие и «свободоязычие», насмешки над духовенством, неблагопристойные извращения библейских сюжетов...,¹⁶ как модная шляпка, как высокие каблуки всюду затаскивались, где была так назыв. интеллигенция, особенно молодая, холостая, несемейная, задающая всем тон...

Но время соблазнительности несоблюдения постов, легкомысленного отношения к почитанию икон, к таинству брака и ко всему, чем крепка народная масса, в Алатах, кажется, пережито и миновало. Осталось только свойственное молодежи «свободоязычие» среди некоторых парней и уродов в духовном отношении. Более же здоровое население вошло в обычную крестьянскую норму. Тем более, что за последнее время семейные должностные лица не за страх, а за совесть исполняют свои обязанности, и подают добрые примеры в религиозно-нравственном отношении.

Отрицательное отношение более заметно лишь в Алатбаше. Большинство населения Малых Алат ко всему относятся горячо: и к работе, и до закрытия казенок и пивных, к разгулу. Они работают сплеча, ругаются сгоряча и пили до упаду.

Бексер, Байчуга и Ст. Курманаево, преимущественно простовато – равнодушны, с редкими яркими резкими исключениями.

Починка, Бирлей и отчасти Топкина коснулось разлагающее влияние бегунства, действующего подобно алкоголизму и сифилису, что бросается в глаза еще в приходе сельца Ивановского и нек. др. В Топкине всегда было значительное число незаконнорожденных. Для острастки священники давали незаконнорожденным имена Иуда, Елконида и т.п., но прихожане Елкониду назыв. Елизаветой и т. д.

Новое Курманаево предприимчиво, но горелка все взяла. По запрещении ее овчинники и скорнячники стали поправляться.

Почти во всех деревнях большинство пожилых еще строго блюдет посты, и некоторые даже понедельничают. Пожившее на стороне молодое поколение начинает есть скоромное в постные дни. Но вообще едва ли особенно ухудшилось религиозно-нравственное состояние, если не считать пронесшейся по всей Русской Земле за время между японской и великой мировой войной эпидемии хулиганства, Везде еще держится наследие татарщины и прочей кабалы, отмеченное переписными книгами XVII и XVIII века: «Ванька, Васька»... Статистические сведения о движении народонаселения показывают сильное дробление дворов (семей) из-за ослабления родительского авторитета с 70 годов XIX ст.

В рабочее время весной и летом по обычаю в храме бывает мало молящихся, а в зимнее, особенно в великий пост, очень много, конечно, если не задержит вьюга и распутица. Некоторые опасаются причащаться – «не снесут», могут прегрешить и после принятия св. Таин. Ради соблюдения себя в чистоте 40 дней говеют, главным образом, на первой неделе великого поста, отчасти на второй и на крестопоклонной. На прочих – мало, несмотря на чтение канона св. Андрея Критского в четверток, и акафиста в субботу пятой недели. В храме еще блюдется то благочиние, про которое И.С. Аксаков сказал:

Службы Божии богато справлены.

Икон подножия свечми уставлены,

И стар, и млад войдет:

Сперва помолится,

Поклон земной кладет,

Кругом поклонится...

После Пасхальной недели начинаются общественные молебствия по приходу. Перед выгоном скота и началом пашни служат полевые молебны жители Алат и М. Алат. В Иванов день 8 мая бывает ход с иконами в Топкино и служатся молебны в полях, на ключах и по домам, на другой день – 9 мая, в соседнем Малом Починке. В Вознесенье – в Вирлях. В Пятидесятницу – Посреди Межевой Ключ, Старое Курманаево, Малые Алаты и Алатбаш. В Духов день – Бексер, и в Петров день – в самых дальних деревнях прихода – М. Починке и Байчуге.

Местно чтимые праздники, в которые съезжаются гости: в Алатах, М. Алатах, Ср. Алатах (Ст. Курманаено), Алатбаше. Межевом Ключе и Бексери – Богоявление, Троица и осенняя Казанская (22 октября). В Топкине и Бирлях – Рождество Христово. Кроме того, в первом еще – Иванов день вешний, а во вторых – Вознесение Господне. В Малом Починке и Байтуге – Петров день и Никола (9 мая, а в Байчуге – зимний) и Казанская – в первом.

Этнографический очерк Алатского прихода напечатан в «Известиях общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском Университете».

Материальное состояние большинства населения подорвано той же водкой, и пожарами. Напр., в Малом Починке хорошей земли много, но проклятый кабачок сделал многих крестьян малосильными, бесхозяйственными и безлошадными. Первый же неурожай заставил их бросить кормилицу-землю и искать новой доли по белу-свету... Пожар в 1840 году уничтожил почти всю деревеньку: в 1877 году – Алаты, в 80-х годах – Бексер и проч.

Почти во всем приходе поля имеют глинистую почву, и лишь в Бексери и на нарезках за Ашитом – почва песчаная. Много силы положили бексерце при расчистке Алатских, Мало-Алатских и Алатбашских лесов за Ашитом, особенно когда в 60-х годах распространялся слух, что все нерасчищенные леса отойдут в казну. На нови по чащобам прекрасно родился хлеб, гумна были полны копен. Множились население и увеличивалось благосостояние этой деревни во второй половине XIX века...

Но почва везде выпахалась, при нетреблении лесов участились засухи, прерывающиеся ужасными ливнями. Реки, озера обмелели и даже пересохли. Занесло их землей из разодранных оврагов в бурное половодье и разрушительные ливни. Расчищенная из-под леса песчаная почва вокруг винокуренного завода при постоянной посадке картофеля для выгонки спирта распылилась, и в сухое время ветер гонит песок, как снег в метель, наносит на посевы.¹⁷ Необходимо улучшение почвы при помощи посева люпина, и закрепление посадкой деревьев, тем более, что цена леса сильно поднимается. Благодаря водке, истощению почвы, недородам, пожарам, роскоши молодежи и некот. друг. неблагоприятным обстоятельствам, благосостояние прихожан понизилось. Ашитские луга тоже начинают ухудшаться. Можно надеяться, что великая война прекратит выкачиванье денег при помощи водки из деревень необъятной матушки Руси и утучнение русским золотом Германии, а средства, перекачивавшиеся насосами надменного соседа, быть может, пойдут на премирование всех сельскохозяйственных улучшений культурных одиночек из предприимчивых, трудолюбивых и вдумчивых крестьян. В связи с истощением почвы, участившимся засухами и нек. др. неблагоприятными условиями особенно заметно наступление обеднения, и отчасти вырождения в дер. Алан-Бексер. Дробление семей (дворов) сделало их малосильными.

К сожалению, оправдывается пословица, что «от тяжелой (крестьянской) работы не будешь богат, а будешь горбат». Состоятельно живут те прихожане, которые кроме земледелия занимаются еще торговлей, или в качестве мельников и крупчатников сберегли копейку на черный день, и принесли со стороны деньги домой и имеющие какое-либо подспорье из кустарных промыслов: плотничества, выделки кирпича, овчин, глиняной посуды, валеной обуви и т.п. Но нездоровое валяльное ремесло удобно лишь при чередовании с оздоравливающим сельским хозяйством. Оторвавшиеся же от земли валяльщики во всех отношениях ненормальный народ. Влияние оздоравливающего благодетельного запрещения пьянства и войны было отмечено в «Известиях» за 1915 г.

По понедельникам в Алатах бывают большие базары. Черемисы привозят из Царевококшайских лесов много углей и вообще лесных материалов. Татары, эти до мозга костей – торговцы, из Казани – мануфактурные, бакалейные, москательные и разные другие перекупные товары, русские – продукты земледелия, гончарные, шорные, скорнячные, и другие свои изделия. Это действительно «базар»: какое-то смешение языков, племен и костюмов. Татарин на базаре – как рыба в воде. Всюду успевает, все продает, все покупает. Можно быть вполне уверенным, что со временем получивший коммерческое образование Казанский татарин вытеснит из торговли и немца, и армянина. Тут постоянно видишь подобные тем сцены, какие мастерски схвачены Горьким на ярмарке в Голтове. Как в Малороссии кружит хохла-цыган и ярославец, так здесь черемисина – татарин. Вот татарин торгует перекупными санями. Смотрят одни сани черемисин, другие – русский. Татарин вертит санями так, как не повернет их потом черемисская лошаденка, и так и сыпет русскими, татарскими и черемисскими словами: «Кара, кара (смотри, смотри)! Игрушка»!... То и дело хлопает по рукам то русскому, то черемисину. Глаза русского говорят: «Не надуешь меня, князь»!, а черемисин после тиши Царевококшайских лесов не может скоро разобраться в этой лихорадочной сутолоке, усиливаемой татарами-перекупщиками, тупо смотрит и переминается с ноги на ногу. Как пулеметы трещат за прилавками говорливые приказчики – татары. Более богатые торговцы начинают, подобно муллам, держать себя важно, солидно и чинно. Если идет важно, как бы плывет по базару татарин, то это либо мулла, либо кандидат в купцы.

Лучшие местные (земские) деятели говорят, что хотя и «отпраздновали 50-летие местных учреждений, но еще почти не притрагивались к местной истории»... Сознавая глубокую справедливость этих слов, в описании первого по алфавиту прихода Казанского уезда решаемся привести некоторые материалы церковного архива по истории народного образования не только в приходе, но отчасти и вне его, дабы дать нечто вроде общего обзора по уезду и не повториться в других описаниях.

Как беспристрастно отметили проф. Ключевский, Демков, Каптерев и нек. др., русское трудовое, практическое спасительное просвещение шло сначала из монастырей, а потом и от приходских церквей. Такое же просвещение по мере надобности было при существовании храмов и в Алатах. При обилии богатств природы и скромности потребностей прежде всего старались научиться читать божественное, душеспасительное от членов клира, келейниц, и даже на заре земской школы от пчеловода Ивана Степаныча на пасеке Бажанова. Так что почти в каждой деревне было несколько человек, умеющих читать, удовлетворявших духовные запросы населения. До сего времени от них сохранились старопечатные книги, апокрифические лицевые сказания и даже цветник, изд. «типом в друкарни Его Королевского Величества в Вильне, во академии».

Умеющих писать было гораздо меньше. Так, в предбрачных документах, начиная с 1802 г., несколько лет рукоприкладчиком за жениха, невесту и поручителей был Алатский мещанин Никифор Парфенов. Лишь иногда встречаются яранские, слободские купцы, казанские, симбирские и муромские мещане в качестве рукоприкладчиков. В 1807 г. встречатеся графа Петра Андреевича Шувалова служители, и в 1808 г. архиерейского хора певчий. С 1809 г. стал подписываться села Алат крестьянский сын Степан Тимофеев, торговавший калачами. И он, попеременно с отставным солдатом Василием Иконниковым, доходы за рукоприкладства получал 40 лет. Вступил было в соперничество с ними «Казанской Академии информатории ученик Герасим Однооков, в риторике и пиитике именовавшийся Кристалловым, а в философии – Хрусталевым. Но при ревизии в Консистории обыскной книги в 1826 г. было запрещено ученикам рукоприкладствовать. Поэтому иногда рукоприкладствовали крестьянские сыновья Василий Кузьмин, Петр Алексеев, Ипат Дмитров и солдатский сын Василий Никитин. Затем начали встречаться рукоприкладчики и из д. Малых Алат – Егор Михайлов, Макар Михайлов и нек. др., преимущественно из людей торговых.

Наступил 1861 год. Памятником от него осталось знаменательное обращение к духовенству Г. Министра Государственных Имуществ от 22 февраля за № 439. Судя по указу Консистории от 17 мая 1861 г. за № 4073, в нем «изъяснено, что принимая меры и указывая способы к развитию между государственными поселянами нравственного и умственного образования, он, Г. Министр, постоянно обращал внимание вверенного ему управления на распространение между ними религиозных понятий, как главного для успеха этого дела условия. В виду этой же цели, он признал в последнее время нужным сделать по ведомству Государственных Имуществ распоряжение относительно приглашения сельского духовенства к обучению детей государственных крестьян молитвам, чтению, письму и счету. Но эта, столь важная по значению и последствиям, мера может принести действительную пользу лишь при полном содействии ей со стороны православного духовенства, в участии которого он не сомневается, основываясь в данном случае на полученных уже от некоторых Палат Государственных Имуществ сведениях. Вследствие того, руководствуясь уверенностью в готовности Его Преосвященства оказать М.Г.И. необходимую с Его стороны в предлежащем деле помощь, он, Г. Министр, считает обязанностью предпроводить к нему копию с циркулярного по этому предмету предписания Управляющим Палатами Г. И. В предписании сем Г. Министр предписывает принять по предмету обучения крестьянских детей следующие меры:

1). Пригласить священников, диаконов, причетников и их жен производить обучение крестьянских детей, как мальчиков, так и девочек: молитвам, чтению, письму и счету, a девочек сверх того и свойственным в крестьянском быту рукоделиям.

2). Обучение производить или в собственных домах священнослужителей, или в зданиях по отводу крестьян.

3). Расходы по приобретению самых необходимых книг, как то: букварей, молитвенников, прописей и проч., а также учебных принадлежностей относить с разрешения Управляющих Палатами, на остатки от училищных сумм по губернии, оставляя буквари в собственность тех, которые окажут наиболее успехов.

4). Предоставить крестьянским обществам по добровольному их согласию, выраженному в приговоре, надлежащим образом утвержденном, назначить по своему усмотрению мирские сборы для увеличения средств к устройству и упрочению подобных первоначальных школ, и для выдачи усердным преподавателям вознаграждения, которое однако же не должно превышать двух рублей серебром на каждого, действительно обучающегося мальчика или девочку»...

Его Высокопреосвященство предложил, «чтобы священно-церковнослужители и жены их, желающие обучать крестьянских детей, как мальчиков, так и девочек, не далее, как через месяц прислали отзывы с объяснением – в собственных домах желают производить обучение, или в зданиях, отведенных крестьянами».

В 1861‒62 уч. году о. Ев. Н. Сосунцов открыл школу в своем доме. Потом она перешла в церковную сторожку. Причетники, по неимению азбук, буквы написали на потолке. Чиновник особых поручений Казанской Палаты Госуд. Имуществ Ловейко 2 марта 1862 г. за № 271 прислал 25 экз. русской азбуки и примеров чистописания. В 1863 г. было 19 учеников. Питомцы школы не помянули лихом церковную сторожку. Красноречивым свидетельством признательности первого ученика, вышеупомянутого 3.И. Бажанова, Адр. Петр. Гришина (Атасова) и нек. др. служит расширенный храм, а также усердие к храму представителя от прихожан Мих. Петр. Миронова и др.

По смерти о. Сосунцова школа перешла в дом Ос. Гавр. Бажанова при волостном правлении, на месте, занимаемом теперь причтовым зданием, а заниматься стал о. Протодьяконов. Сем. Ив. Ловейко часто навещал школу, испытывал познания учеников и привозил целые кульки гостинцев для учащихся. Добрым словом поминают «Ловейкина» не только бывшие ученики, но, как упомянуто, целая дер. М. Алаты за содействие их ходатаю Храмцову по делу осушения лугов.

Высочайше утвержденное 14 июля 1864 г. «Положение о начальных народных училищах» узаконило и упорядочило существующие школы. Для заведывания ими попечителем округа П.Д. Шестаковым 17 октября 1866 г. был открыт Казанский Губернский Училищный Совет в составе председателя архиепископа Афанасия (9 ноября 1866 г. уволен на покой), и. д. губернатора Ем. Андр. Розова, членов от земства профессоров А.М. Бутлерова и Арк. Ив. Якобия, директора Ос. Ант. Имшеника, и с Высочайшего соизволения приглашенного знатока инородческого просвещения проф. Н.И. Ильминского и безвозмездного делопроизводителя H.В. Разумова (секретаря Консистории). В 1867 г. был организован и Уездный Училищный Совет в составе избранного председателя о. M.М. Зефирова (потом проф. университета), представителей земства священников с. Каймар Ив. Ив. Арнольдова и Тарлаш – Павла Ал. Дульцинского, штатного смотрителя уездного училища и исправника (Ловейко). После священников Арнольдова и Дульцинского были избраны профессора Д.А. Корсаков и А.И. Якобий.

Общий подъем духа, тесное единение лучших представителей дворянства и духовенства с выдающимся педагогом П.Д. Шестаковым, и настойчивые поощрения нового Председателя Губернского Училищного Совета архиепископа Антония (с 9 ноября 1866 г. до введения нового «Положения об училищах» 1874 г.) быстро двинули вперед учебное дело. Архиепископ Антоний и губернатор H.Я. Скарятин печатали при журналах Учил. Совета списки усердных и нерадивых наставников в «Известиях по Казанок. епархии» и «Губернских Ведомостях». Более подробные сведения см. в «Земской Неделе» за 1916 г. по поводу 50-летия Губернск. и Уездн. Училищных Советов.

В 1867 г. в журнале Учил. Совета отмечена Алатская школа, а в 1871 г. по особому усердию Губ. Уч. Советом отмечен наставник ее о. Измайлов. Он безвозмездно занимался по всем предметам до 1878 г.

С 1878 г. по 1897 г. учительствовали не получавшие дьяконского жалованья дьяконы К.А. Михайлов и М.П. Иванов со своими женами. До 1907 г. о. Измайлов состоял законоучителем и с 1891 по 1905 г. – попечителем училища. До 1897 г. оно помещалось бесплатно в его доме, потом – временно в доме крест. К. Ахманова. И наконец в 1902 г. было построено настоящее здание. 5 сент. 1911 г. училище преобразовано в двухклассное, и опять часть учащихся стала помещаться на квартире у старшины Мишанина. Кроме означенных лиц, учительствовали Кузнецов, Чекин, Ураевский, M.П. Якнева-Никитина, а теперь К.Г. Орлов, М.А. Иларионов и А.Д. Дикунов. Из учащихся более известны покойные свящ. И.О. Бажанов и И.И. Мольков. Учащихся 53 мальч., 15 дев.

При содействии о. Измайлова были открыты земские училища в приходе: Алат-Бексерское в 1887 г., Топкинское – 1889 г. и Мало-Алатское – 20 октября 1897 г. Первое помещается в прекрасном земском здании, постр. в 1903 г. последнее – в 1902 г. Топкинское пока помещается в наемном помещении. В Алан-Бексери учительствует из 1 выпуска Казанской женской учительской школы А.П. Ефимова и Васильева, учащихся 54 м. 13 д. В Топкине – В.С. Горбунов, 20 м., 4 д. и М. Алатах – муж и жена Патрушевы, 44 м., 30 д. Попечитель – И.А. Бажанов.

Среди обеспеченных земских училищ прихода грустное чувство вызывает Мало-Починковская ц.-пр. школа, история которой полна лишений. Сначала она была открыта в д. Байчуге. Эта деревня находится в 15 в. от приходского храма. С трех сторон окружена мусульманскими деревнями и находится в татарской Атнинской волости, с четвертой – находится гнездо бегунства – два Починка. Грамотных на 56 дворов было 4 чел. Открыть школу было нелегко и еще труднее содержать, что подробно выяснено в «Земской Неделе за 1915‒1916 гг., по поводу 25-летия первого учителя M.A. Иларионова.

В 1898 г. Уездное Отделение исходатайствовало у Епарх. Совета 250 р. на постройку собственного здания. Но, конечно, этой суммы было недостаточно, и потребовалась помощь населения Байчуги. Последнее от кого-то узнало, что земство взимает с них сборы наравне с другими, и при постройке земских зданий не требует от населения пособий. Вследствие этого, несмотря на сочувствие к школе, байчугинцы не дали пособия. Школа была переведена в соседний M. Починок. В Байчуге же было открыто земское училище, и с 1900 г. начались занятия. В 1914 г. учит. В.Н. Скамвицкий 35 м., 10 д.

В Починке было построено здание более сносное, чем Байчугинская изба. Но особенно скрашивало жизнь школы теплое, участливое отношение к ней о. уездного наблюдателя Е.Ф. Сосунцова. Как весеннее солнышко, он согревал ее, вызывал рост ее, смягчал тягостную необеспеченность и нужду во всем, равно вызывал сочувствие земцев к церк.-прих. школам. Благодаря такому ободрению, Иларионов составлял с Починковцами как бы одну семью. Несмотря на то, что М.А. получал в Починке всего только 10 р. в месяц, он проучительствовал в ней 10 лет и награжден серебряной медалью. По смерти отца ему пришлось в 1907 году перейти в Алатское училище, вести домашнее хозяйство и обрабатывать свою землю. Но как будто лишения он привез с собой. В декабре 1914 г. получил вместе с земскими учителями 300 р. добавочных за свыше 20-летнюю службу. Но через 1,5 месяца оказалось, что его 17-летние мытарства в ц.-пр. не зачитаются, и деньги потребовали обратно... Мало-Починковская школа стремилась смягчить эту горечь, своего любимого религиозного пахаря-учителя, поднеся ему при праздновании 25-летия икону св. арх. Михаила. Причем по поручению Отделения свящ. А.К. Кулясов приветствовал его.

После M.А. учительствует питомица 1-го выпуска женской учит. школы Н.А. Раева, учащихся 24 м., 3 д. Дочь И.К. – Ант. Фл. Раева открыла в 1912 г. в д. Бирлях частное училище, при сочувствии населения и чуткой отзывчивости и поддержке А.П. Боратынского. Наемное помещение в 1914 г. не могло вместить всех желающих учиться.

Громадный рост земского школьного строительства поставил М.-Починковскую школу опять в жалкое положение. Среди земских дворцов она оказалась убогой лачужкой. Но при дороговизне строительных материалов, рабочих рук и тщательности работ под указаниями выбранных в члены школьного попечительства крестьян М.Г. Балыкова и И.Т. Буканова, полученных 450 р. на расширение и ремонт помещения школы не хватило, и строители вошли в неприятные долги. Вообще, весьма тернисты условия деятельности учащих и заведующих школами.

19 сентября 1914 г. чрез школу выдано родителям учащихся 1100 яблоней, 100 вишен, 430 куст. смородины и 430 к. малины. Попечитель – врач Е.М. Калачников.

Грамотность сохраняется более среди занимающихся торговлей и ремеслами. Среди занимающихся одним земледелием, кажется, никто не получает газет и журнал, и ограничивается картинами и «численниками» на стенах, и писанием писем солдатам. Исключение составляет бывший бегунский «отец Николай» – кр-н М.Я. Ефимов-Панков. Этот «не от мира сего человек», несмотря на затруднительность содержания семьи и слабое здоровье, выписывает каждую новинку из народных изданий, стараясь помочь внешкольному образованию народа.

В Алатах намечено открыть в будущем земскую мастерскую и высшее начальное училище. Не говоря уже про то, что немцы гораздо более надеются на мирное завоевание России, благодаря темноте ее населения, чем на вооруженное, необходимость мастерской и высшего училища видна из выше сказанного о прошлом Алат. Из-за отдаленности от Казани (в 50 в.) здесь издавна создался центр Алатской «даруги» (округи) радиусом около 25 в., в 50 в. от существующих высших училищ в Арске и Казани, и в 32 в. от предположенных – в о. Ключах и Челчугах, Казанск. у. и Морках Царевококшайск. у. Из-за непосильной дороговизны содержания учащихся в Казани детей, дороговизне подвод и неудобства дорог, получениe детьми сельских жителей среднего образования становится невозможным. Централизация просвещения, кроме того, вредно обезличивает учащихся, отрывая их от жизни и природы. При составлении сети училищ в 1915 г. школьный отдел Казанск. уездн. земск. управы руководствовался количеством низших училищ в каждом районе высшего училища, а к програничному пункту – Алатам, отнес лишь школы одной своей части Алатской «округи», не принимая во внимание другую часть, находящуюся в Царевококшайск. уезде и все окрестное татарское население.

Как уже было установлено трудами Первого Общеземского Съезда по народному образованию в 1911 г., торговое и ремесленное население убеждается в осязательной пользе просвещения гораздо скорее земледельческого. Вследствие этого занимающееся всюду торговлей плохие земледельцы – окрестные татары, сознают необходимость высшего училища более даже русских, только опасаются руссификации. Поэтому, напр., соседний ахун, местный историк X.М. Габяшев, участник всероссийского мусульманского съезда в 1914 г. и член духовного собрания в волостном попечительстве в 1915 г. заявлял о необходимости открытия высшего училища, а для успокоения недоверчивых татар – особого при нем татарского общежития.

Православному духовенству вполне достаточно трудов по упорядочению своей приходской жизни, по борьбе с неверием – этим общим врагом всех религий. Так что в интересах всего населения желательно скорейшее удовлетворение запросов его путем открытия в Алатах высшего училища и земской мастерской, для объединения их затем в среднее профессиональное учебное заведение ради подъема общего развития и благосостояния здешнего края.

VI. Церковно-приходское попечительство

Открыто в 1869 г. Первым председателем его 1869‒1880 г. был служивший сначала волостным писарем, а потом старшиной лесопромышленник M.И. Одинцов, a затем до сего времени его шурин – Илья Алексеев. Батанов, крестник местного священника Сизанова и дочери другого священника Карадуванского. О деятельности попечительства за 1869‒1915 г. было напечатано в «Известиях» за 1915 г. по поводу 35-летия председателя его – И.А. Бажанова.

С 1875 г. состоит членом попечительства кр-н Ив. В. Белотелов. Остальные члены – кр-не Ст. Д. Данилов, Гр. Тр. Соколов, Дм. Сем. Козлов, В. Михайлов, Сп. Игнатьев, а по его смерти – С. Степанов.

Внешнее и внутреннее благолепие храма создано попечительством совместно с церковными старостами. Последний капитальный ремонт произведен в 1914 г.

В тяжелые годины неурожаев и войн председатель попечительства, настоятель, церковный староста и нек. члены принимали участие в благотворительной помощи населению волости. Так, напр., 28 июля 1914 г. волостным сходом они были избраны в состав волостного попечительства, в последнем 1 августа 1914 г. были избраны председателем – член Государств. Думы И.А. Бажанов и делопроизводителем – свящ. А.К. Кулясов, за отлучками в Думу председателя – заступающим его место врач Е.М. Калачников. Состав попечительства очень .напоминает помещенную на 17 стран. группу. К 1 марта 1916 г. попечительство, совместно с волостным правлением имело в своем ведении около 1000 семейств призванных, и более 300 человек беженцев.

С 1 сентября 1915 г. ц.-пр. попечит. Совет предоставил квартиру с отоплением, а до выдачи казенного пайка – содержание одной семье беженцев. Затем еще одной семье беженцев и одному семейству призванного, несмотря на то, что дрова к 1 марта 1916 г. поднялись до 12 р. сажень.

Отдел Казанского общества трезвости, как и другие в Казанск. г., был бессилен бороться со страшной эпидемией пьянства и хулиганства до спасительного запрещения продажи спиртных напитков.

До заселения Алат русскими здесь было татарское кладбище. Один из намогильных памятников представлен в музее Общества археологии при университете.

При заселении Алат русскими, кладбище было около храма. Потом было отведено на полпути к Потонихе в 1 версте от села. В.Л. Фомичевым на нем была построена часовня-усыпальница. В 1914 г. кладбище обнесено деревянной изгородью, а в 1915 г. засажено деревьями. Более замечательный памятник поставлен на могиле убитого 26 апреля 1915 г. в Галиции местного уроженца, георгиевского кавалера, шт.-капитана П.И. Молькова.

Другое кладбище в дер. Алан-Бексер находится при построенной в 1778 г. по разрешению Высокопреосвященного Вениамина часовне. В 1914 г. ограда поправлена, а часовня усердием местных крестьян Тих. Абрамова и нек. др. приведена в должное благолепие.