Веретьевская Благовещенская пустынь¹²³

Веретьевская Благовещенская пустынь находилась в олонецкой губернии, каргопольского уезда, в Надпорожском приходе, в 10-ти верстах от Каргополя, в 3-х от Надпорожского погоста и в одной версте от деревни Горки и правого берега реки Онеги, на ровном, низком месте, с северо- западной стороны открытом, почему и церкви ее с этой стороны были видны за несколько верст.

Вот что я мог узнать о начале этой пустыни, о явленной иконе – причине устройства пустыни, о зданиях и постигшей пустынь судьбе, из слов 70–85-тилетних старцев, из развалин, по ныне уцелевших, и, наконец, из немногих письменных и печатных памятников.

Икона Благовещения Пресвятой Богородицы, находившаяся в Веретьевской пустыни, по народному преданию, была явленная. Об этой иконе и основании пустыни передал мне заштатный пономарь Надпорожскаго прихода А. И. Н., славившийся в околодке начитанностью и памятью, умерший несколько лет назад, который слыхал об этом от своего отца, служившего в этом приходе священником около 30 лет. Последний читывал описание о явлении иконы на Веретии, об устроении церкви, и о чудесах, совершившихся от явившейся иконы, записанных в особую книгу, хранившуюся в Веретьевской пустыни.

«Веретией, Веретейской» называли то место, на котором впоследствии явилась икона и была устроена Веретьевская женская пустынь; так, т. е. «Веретейской, Веретией», называли ее и впоследствии, так называют ее и поныне окрестные жители. – Однажды крестьянин Надпорожскаго же прихода, деревни Кутнева, отстоящей от названнаго места в одной версте, ходил искать коров и, придя на это место, увидал стоящую на пне икону. (По словам других икона явилась на березе). Взяв ее, принес домой и, по крестьянскому обычаю, сохранившемуся у многих и до ныне, держать большую часть образов в сенях, поставил ее там. Взошедши в избу, он тотчас же объявил слепой сестре своей, что «на Веретейке нашел икону»; та стала спрашивать об иконе и просить показать, «хотя пощупать». Брат, чтоб исполнить желание слепой, пошел в сени за образом, но его уже там не было... На другой день опять пошел он искать коров, опять на Веретии нашел эту икону на том же пне и принес домой, но в этот раз в сени ее не поставил, а пронес прямо в избу, чтобы показать сестре, которая спросила его: «какая икона»? Он отвечал, что не знает. Сестра опять спросила: «да кто написан-то?! – Да кто его знает? На ней написано двое: один как будто ангел – с крыльями, а другаго лицо, кажись, женское. – «Так видно, Благовещенье»! сказала сестра и, взяв икону в свои руки, начала ее целовать и молиться со слезами Божией Матери и тогда же получила исцеление – прозрела... По народному преданию, икону эту вышепомянутый крестьянин три раза приносил с Веретии домой, но она все уходила. После последняго принесения до устройства на Веретии церкви образ этот, по всей вероятности, находился у того же крестьянина; впрочем об этом достоверно никто не знает.

Впоследствии, по словам того же разскащика, пришел московский купец помолиться пред новоявленною иконою. Ему было в видении повеление, чтобы он нашел эту местность, которая и была ему разсказана, и помолился пред образом Богородицы, за что разслабленный сын его получит исцеление. Купец повеленное исполнил и желаемое получил. И – в благодарность ли за исцеление сына, или, быть можетъ, исполняя повеление, полученное в видении, построил на месте явления иконы, на Веретии, деревянную церковь, как надо полагать, во имя явившейся иконы.

Таково было начало Веретьевской Благовещенской пустыни.

Затем была построена другая церковь Покрова Богородицы, но кем и когда – неизвестно.

Если принять во внимание то, что церкви эти были первыя и последния, существовали с начала пустыни и до конца ея, так из «Истории Российской Иерархии», и из слов разскащика, старика Дмитрия (деревни Пилдева, надпорожской волости), можно заключить, что оне построены не в одно и тоже время, ибо мертвая история пишет, а живая говорит, что Благовещенская церковь в последнее время была уже обветшавшею», а Покровская – крепкою.

Давно ли явилась икона Богородицы и устроена Благовещенская церковь, сряду ли по устройстве перваго храма собрались сюда инокини, велико ли число их было, и долго ли существовало это братство – ничего неизвестно. Можно заключить, что братство это было не велико, потому что управлялось строительницами, а не игуменьями; из настоятельниц известны нам только две, а из сестер одна. Вот они (!). Строительница схимница старица Иустина, неизвестнаго времени¹²⁴. «Настоятельница монахиня Улита», упоминается 1762 года¹²⁵.

Из сестер упоминается, старица Евфимия Жаравова¹²⁶.

Известно также, что еще в 1714 г. был уже при пустыни причт. Это видно отчасти из нижеследующей надписи на грамоте каргопольскаго градскаго Христорождественскаго собора преосвящ. Иова, митрополита новгородскаго, Строкинскому, архимандриту Иоакиму: «1714 г. ноября в 26 день сию грамоту... подал каргопольскаго уезда, Веретенския пустыни, посвященный дьячек Иоанн Григорьевой».

По словам «Истор. Росс. Иерарх.», Веретьевская пустынь «до 1764 года была» уже «приписною к каргопольскому Успенскому монастырю¹²⁷; по словам же г. Барсова, «она существовала самостоятельно до 1764 г.¹²⁸». Мы же, имея у себя под руками указ новгородской консистории от 2 декабря 1762 г., за № 4223, на имя «настоятельницы Веретейской девичьей пустыни», без прибавления приписной к Успенскому девичьему монастырю – «монахини Улиты», должны согласиться с последним.

В 1764 г., по «Ист. Рос. Иер.», Веретьевская пустынь упразднена и обращена в приходскую церковь, а по словам г. Барсова, в год упразднения «с землею была приписана к Надпорожскому приходу»¹²⁹. На этот раз мы соглашаемся с первой и подтверждаем тем, что по словам вышепомянутаго расскащика А. И. Н., около того времени в описываемой пустыни был «поп Аника» и «пономарь Федор Федоров»; последний известен охотою к вину, для скорейшаго приобретения котораго часто переезжал в самых порогах реку Онегу, причем, вместо весла нередко служили ему, если верить сказателям, надгробные памятники, т. е. части крестов. После этих священно-церковно-служителей владел уже землею пустыни причт Надпорожскаго прихода, впрочем, недолго... В 1787 г. Веретьевская пустынь с землею, по резолюции Вениамина, епископа архангельскаго и оловецкаго, была передана в ведомство Успенскаго женскаго монастыря¹³⁰, богослужение же в церквах ея отправляли городские каргопольские священники, однако не всегда¹³¹. Так 28 января 1797 г. представлено было тому же архиерею «прошение от находящагося в числе братства Спасо-каргопольскаго монастыря священника Стефана Гаврилова, коим он объявил: Сын его Даниил Стефанов прошлаго 1795 года в июле месяце произведен на место его, священника, в полуборскую волость во священника, а он священник Гаврилов по желанию своему определен его преосвященством в оной Спасо – Каргопольской монастырь в число братства, но возъимел крайнее усердие потрудиться сдужением при церкви, каргопольскаго уезда, Веретиевской пустыни, в коей напредь сего находился градской Владимирской церкви священник Ив. Иванов; и ныне состоит в той пустыне священническое место праздно. И просил определить к той церкви настоящим священником. Приказали: объявить священнику Стефану Гаврилову, что как сия Веретиевская церковь состоит при городе и зависит выбор к сей церкви от градских жителей, и потому без таковаго выбора к оной церкви определить его не можно. И, как известно, что он же священник Гаврилов по городу часто бродит и чинит различные соблазны, несходственные с его званием, то настоятелю (Варлааму 2-му) стараться из монастыря без крайней нужды отнюдь его неуволять в город, и для удержания его назначить ему пристойное при монастыре упражнение¹³². Преосв. Вениамин замечателен между прочим тем, что в 1791 г. 31 октября издал указ, в котором запрещает всем, имевшим к нему дело, кланяться ему в ноги.

В начале XIX столетия крестьяне деревень Надпорожскаго прихода, находящихся на правом берегу реки Онеги, очень стесняемые неудобствами весенняго и осенняго сообщения с местным причтом по требоисправлению, подавали епархиальному начальству прошение об открытии в Веретьевской пустыни особаго причта, с тем, чтобы из них составить особый приход, для удобнейшего сообщения; последовало ли на это какое-либо решение или оно уже не застало существования церквей Веретии, – неизвестно.

До роковаго для Веретьевской пустыни 1807 г. были в ней, кроме ветхой ограды, следы которой теперь едва-едва заметны, и то только с юго-восточной стороны, двух-трех келий, дворовой и полевой постройки, – две деревянныя, по словам большинства старожилов, шатровыя церкви, с слюдяными окнами: 1-я, во имя Благовещения Пресвятыя Богородицы, по словам «Ист. Росс. Иер.», с трапезою, находившаяся южнее, по разсказам крестьянина д. П., Дим. 80-ти-летняго старца, длиною с папертью 10, шириною 4 сажени, как видно по фундаменту, вымерянному мной, 2-я-во имя Покрова Богородицы, по «Ист. Росс. Иер.», теплая с приделом Рождества Иоанна Предтечи, длиною 8, шириною 4 саж. У обеих церквей алтари были устроены полукругом. Над папертью Покровской церкви, по словам 75-ти-летней разскащицы Г., была колокольня. Но по моему мнению, колокольня стояла от Покровской церкви отдельно, в 5 саж. от Благовещенской, потому что на северной стороне есть признаки небольшаго четырех-угольнаго, квадратнаго здания, которое я принимаю за колокольню.

Здесь также, по словам Д., праздновали, т. е. отправляли богослужение, к которому собирался народ, Преполовению, Вознесенью Господню и Николаю Чудотворцу, но приделов в честь этих праздников, вероятно, по тесноте церквей не было. Самый главный и многолюдный праздник был здесь «Богомоленье», совершаемое между Пасхой и Петровым постом, но в какое именно время и какому событию – подлинно неизвестно. Уж не в Петрово ли заговенье?.. Это предполагаем мы на том основании, что в названный день празднуют в соседней д. Болотове, в 1 1/2-х верстах от пустыни, без всякой часовни и события, и праздник этот называется «Лужками»; к нему собирается много народа. – Впрочем на Веретию и кроме праздников ходило много усердствовавших помолиться пред чудотворной иконой Богоматери.

Но вот настала осень 1807 года и – Веретьевская пустынь окончательно обречена на всесожжение. «Хотя и задолго носилась молва в народе, – эдак примерно, года за три, – что «вот Веретия сгорит! Веретия сгорит! но она все не горела. Народу и жалко было, да что поделаешь – ведь постоянно не будешь у ней стоять да караулить?.. Он только приуныл; хотя, быть может, некоторые и знали посягателей... Крестьяне нынешней усачевской и надпорожской волости, каргопольскаго уезда, Надпорожскаго прихода, д. Пилдева, Иван Иванов Лобанов, Устьволжскаго прихода, д. Ивкиной, Иван Иванов Крехалев, по прозванию Червин, и деревни (имена деревень я пишу так, как называет их народ – не знаю существуют ли другия) и д. Стрелиц Григорий Никитин Поспелов, по прозванию Новожилов», хотя в расколе и не числились, но как и все обитатели берегов реки Онеги, начиная с Надпорожья и кончая Бережно-дубровским приходом, на протяжении почти 100 верст, самые рьяные приверженцы раскола, которые, как показывает опыт, часто фанатичнее и самых раскольников; да и в последних здесь нет недостатка... Эти-то люди, первоначально ограбившие, по народному преданию, самую древней-шую во всем каргопольском уезде, церковь Нименскаго прихода, стоящую на острову, и – составившие такой доходной промысел от продажи раскольникам старинных икон, – в Филиппов пост около Николина дня, лишь только выпал первый снег (того года – замечал разскащик – осень была длинная; снег не падал долго) и приехали ночью в Веретьевскую пустынь, где жила тогда только одна старуха, Иринья Алексеевна Вешнякова, впоследствии монахиня Илария; но ее в ту ночь дома не было. Прогостив в городе у родственников недели две и возвратясь в пустынь, она истопила свою келью, которая без ней стояла не топленой, холодной и, чтобы не угореть, ушла ночевать в д. Кутнево. В эту-то самую ночь упомянутые трое крестьян, вломились в церковь и, забрав все, по их мнению, стоющия иконы, в том числе и явленную Благовещения Богородицы, также все украшения, подсвечники, лампады, одним словом все, что только привлекало их взор... Но сколько именно забрали грабители вещей и какие, взяли ли книги, сосуды, колокола и ризы, которые непременно были – неизвестно, потому что окрестные жители, поголовно приверженные от пелен матерних к расколу, как не бывшие при деле, незнают, а некоторые из жителей дер. Пилдева, хотя и знают, но не желают рассказывать. Грабители, чтоб скрыть свой проступок, зажгли одну церковь, но которую – неизвестно, и поспешно уехали в д. Пилдево. На дороге ими было обронено несколько икон; одна из них, величиною с обыкновенную крестьянскую дверь (т. е. аршина 2 длины и ширины), была найдена уже весною, по стаянии снега, в поле д. Юркина, Надпорож. прих., в 3-х верстах от Веретьевской пустыни и в 2-х от дер. Пилдева, и – представлена в Надпорожский погост, в Расправу, а оттуда в Успенский женский монастырь. Но какая это была икона и есть ли она теперь в монастыре, ни монашествующие, ни настоятельница не знают.

Лишь только начался пожар Веретий, тотчас увидали его из соседних деревень. Огонь показался с начала в паперти и на крыльце... Могие из смельчаков хотели было бежать к нему, но боясь «суда и следствия», невольно останавливались; они знали, что делу не пособишь, а под тогдашний суд – шемякин – попадешь!.. Всем смотревшим на пожарище жалко было церквей Веретьевской пустыни; а смотрели на него и с улицы и из окон изб. Вот напр. слова жителей Надпорожскаго погоста: «смотри-ко, Иванушко, Веретейка-та горит!» Так говорили в одной избе, с сожалением и слезами, 7-ми-летнему мальчику, гостившему у них, – указывая в окно... В другой избе плакали и по временам смотрели в прилубное окно (находящееся в прилубе, особой от кухни длинной узкой комнате), на пожарище: «вон и другая (церковь) загорелась! и другая загорелась», говорили. – Церкви Веретьевской пустыни были видны с Надпорожскаго погоста. – И там, где вечером возвышались высшие шатровые храмы, к утру не осталось от них и полуистлевших головешек! Все пожрал огонь! испепелил церкви, ограду и келлии; осталась только одна келья и гумно, которыя, по прошествии с небольшим десятилетия, были проданы одному крестьянину д. Колотова. – Было-ли после пожара тогда какое нибудь следствие о причине его, – неизвестно.

Явленную икону Благовещения Пресвятыя Богородицы, как древнюю, как чудотворную, зажигатели, говорят, продали в Москву раскольникам, за огромную, по тогдашнему времени, сумму. Если же верить словам богатой умершей раскольнице д. Колотова «Авдотье Тимофеевне», посвященной во все их тайны, то названная икона еще до пожара была похищена и продана «по назначению»; она, говорят, была небольшая, сплошь покрытая жемчугом. Туда же проданы и прочие иконы. Жемчуг, украшавший чудотворную и другия иконы, Лобанов впоследствии продавал бабам и девкам на кокошники и перевязки (головные уборы).

А что дядя Дмитрий! Попередило ли им – этим грабителям-то?

«Корень вывело!! У Лобанова корень вывело! ничего не стало, громко восклицал старик. – Его говорят после пожара Верети-то трои сутки трясло? – «Да этого я не знаю, хотя и рядом жил... Ведь есть люди, наскажут. – Поспелов, тот – таки долго хорошо жил, а вот после ево-то и, посбились... Ну, а вот Червину-ту, – тому попередило; смотри ко как ево теперь потомки живут: внуки, да правнуки!.. Позавидуешь!..¹³³

Ныне на месте церквей стоит несколько деревьев: берез, ольх, елей, ива, сосна; они с северо-западной стороны видны версты за две; приятно смотреть на эту темнозеленную купу дерев, когда к ним подходишь. Основание церквей сохранилось хорошо, даже видны еще полурастрескавшиеся камни, лежащие на месте фундамента. На месте Благовещенской церкви до 1874–75 гг. стояло какое-то неопределенное деревянное здание: станок (лесная избушка) – не станок, конюшня – не конюшня, поставленное сестролюбивыми игуменьями, вероятно, для предохранения монахинь в сенокос от дождя, но после уборки сена имели в нем укрывательство и лошади, потому что дверей у этого необыкновеннаго здания не было, и потому, что пол его был весь покрыт конским пометом. На месте алтарной стены этой же церкви стоит небольшой, старый, деревянный, 6-ти-конечный крест. Вот вся святыня и устройство нынешней Веретьевской пустыни, и то сохранившаяся лишь до 1874–1875 г.

«Кроме основания церквей, видны еще с восточной стороны чуть-чуть заметные следы ограды, места зданий, находившихся на юго-западной стороне от церквей, в 8 различных местах, не в далеком один от другаго разстоянии, два колодца, еще не очень засоренные, хотя срубы у них давно уже сгнили, на северной стороне в 5-ти саженях от Благовещенской церкви видны следы небольшаго квадратнаго здания, сажени в две; которое принимаем мы за колокольню. От церквей прямо на запад, во всю поляну, саж. на 100, пролегала большая дорога, следы которой еще не совсем заросли, местами существуют еще неглубокия канавки; дорога за поляной выходила на другую, идущую из д. Горки в Шальский приход.

Место, на котором находились церкви, в сравнении с прочим, окружающим его, возвышенное; последнее вообще низменно, особенно на южной стороне – совершенное болото, имеющее вид ручья, который, кажется, здесь и имеет начало, а течение – только весной и осенью; на юго -западной стороне, саж. в 50, в 100 от места церквей, – местность сухая; она прежде пахалась, а теперь покрыта мелким кустарником. Вся, окружающая Веретьевскую пустынь местность, состоит почти из сплошной, ровной, огромной поляны – луга, занимая собою пространство в 20 десятин; ею владеет каргопольский Успенский женский монастырь; на западной стороне ея есть немного сосноваго леса и мелкаго кустарника; с восточной стороны, саженях в 20 от основания церквей, находится мелкий, преимущественно лиственный лес, но он уже не принадлежит Веретии.

В настоящее время, начиная с 1874 г., все, более возвышенные и, следовательно, сухие части этой площади разработываются трудами сестер женской обители; на них сеется хлеб. Для удобрения пашен открыт здесь скотный двор, построен монастырем дом, впрочем не на месте пустыни, а около 1/4 версты от нея, в котором живут три старицы – коровницы. Неопределенное здание, стоявшее на святом месте, укрывавшее людей и лошадей, при постройке дома догадались, говорят, снести, но на место его не думают еще ставить, хотя какой-либой часовни, отговариваясь неимением средств.