Кодлозерская пустынь⁹¹

Кодлозерская пустынь находится ныне в Архангельской губернии.

Основателем этой пустыни был некто инок Полиевкт. Какого он был рода и откуда, где постригся и каких лет пришел на Кодлозеро – ничего неизвестно. Быть может на месте и сохранилось какое-либо письменное или, по крайней мере, устное предание, но так как мы живем вдали, потому и не можем оным воспользоваться, а передаем только то, что дает нам собранная нами письменность минувших, древних лет.

Инок Полиевкт основал Кодлозерскую пустынь в 1620–22 годах.

Вот что читаем мы по этому случаю в «писцовой (писанной в то время) книге письма и меры Ивана Воейкова, да дьяка Третьяка Копнина, 7129–30 года»:

«Стан Мехренской, а в нем волость Тарасов погост. ...Да в той же волости, в деревне Кодлозерской ставит храм новой во имя Богоявление Господне – старец Полиехт»⁹².

«Полиевкт, как основатель и начальник Кодлозерской пустыни», пишется оным и в синодиках, виденных нами в каргопольском уезде⁹³. Он очень скоро приобрел несколько деревень и угодий для новооснованной своей обители, ибо таже писцовая книга по этому предмету гласит так: «Деревня на Кодлоозере, а в ней крестьян: двор Якушко Ларионов, д. Васка Онтропьев, д. пуст и жеребей в тягле Мишки Иванова, да Исачка Иванова. А Мишка и Исачко сошли от литовскаго разоренья во 127 (1619) году, и теми обема дворами владеет из тягла старец Полиехт. Пашни паханые худые земли 9 четей, да перелогом в поле и по наволокам 14 четей, а в дву потому ж; в живущем пол выти и пол пол чети выти, а в пусте выть, без пол чети выти. Сена на живущее 17 копен с полу копною ...В Мехренском же стану на реке на Емце волость Сельцо, а в ней... деревня Якушенская на усть-речки Шеньги; а в ней 8 дворов пустых:.. все (домохозяева и с семьями) сошли безвесно от литовскаго разоренья во 127 году (т. е за 4, за 5 лет до писцов)... Ондрюшки Микифорова двор и жеребей – четь и пол чети выти отдан. Богоявление пустыни кодлозерским старцом Олександру, да Деонисью. (Значит в то время при Полиевкте была и братия). А оброку платить... старцом по 20 по 5 алтын, да пошлин по полу осме деньге. А порука... по старцех Петрушка Исаков». – «А... с Коддоозера и с реки Шедры оброку 2 алтына, да пошлин деньга». – Затем приобретены для Кодлозерской пустыни деревни и угодья уже после писцов, и все закреплены на этот раз уже царскими грамотами; оне даны были в разное время: 1) «Великого Государя о владении деревень и пустошей около Кодла озера и сенных покосов, и о платеже оброку со оных деревень и сенных покосов, за подписанием диака Дементья Образцова, за справою Федька Замольникова. 7135 (1627) года марта в 17 день»; 2) «7140 (1632 г.) июня в 21 день, от царя и великаго князя Михаила Феодоровича о владении помянутой деревни Якушевской, в Мехренском стану, в Тарасове погосте, деревни ж Борисовской, а Карпова тож, за подписанием диака Данила Болтина, за справою Ивашка Зиновьева»; 3) «7143 (1635) года июля в 31 день, от царя и великаго князя Михаила Феодоровича: в Каргопольском уезде в Мехренском стану, на реке на Ямце, в волости в Сельце, – на деревню Якушевскую, за подписанием дьяка Максима Матюшкина»; 4) «7143 года июня в 22 день от его ж великаго государя о владении в Мехренском же стану, в Тарасове погосте, деревни Криковской, за подписанием диака Максима Матюшкина; справил Степанко Лялин»; о) «7168 (1660) года июня в 17 день от царя и великаго князя Алексия Михайловича о владении речкою Ямцею с рыбными ловли и с гостиною возкою, за подписанием диака Дмитрия Шубина»; 6) «7172 (1664 г.), августа в 7 день от царя и великаго князя Алексия Михаиловича о владении» тою же «речкою Ямцею, за подписанием диака Дмитрия Шубина; справил Бориско Протопопов»; 7) «7186 (1678) г. марта в 12 день, от царя и великаго князя Феодора Алексиевича о владении помянутой речки Ямцы, за подписанием диака Якова Кирилова; справил Ивашко Харламов». «7193 (1685) г. марта в 15 день на тое ж грамоте подтверждено государи цари и великими князи Иоанном Алексиевичем, Петром Алексиевичем о владении тое ж речки Ямцы, за подписанием дьяка Ивана Волкова»; 8) «7193, марта в 31 день. От царей и великих князей Иоанна Алексиевича, Петра Алексиевича о владении тое (Кодлозерской) пустыни Кодлозерскою деревнею, да в Тарасове погосте деревня Борисовская, Карпова тож, деревня Криковская, Половинская тож, и о протчих деревнях и о межах, – за подписанием диака Ивана Волкова; справил Ивашко Уланов⁹⁴».

Из этого перечня видно, что Кодлозерская пустынь в течении 8 лет приобрела и завладела более чем четырмя деревнями и многими угодьями, а 25 лет спустя после того и речкою Ямцею с гостинною возкою; владела и крестьянами, ибо в числе этих деревень находилось 8 крестьянских дворов, и за каждый из них платилось впоследствии по 1 рублю, кроме других мелких сборов⁹⁵.

Из восьми поименованных нами грамот сохранилась до нас только одна, упомянутая под № 7, и то – в списке; прочия, вероятно, погибли без возврата; оне еще в 1755 г. были в целости и хранились в описываемой пустыни...⁹⁶. Приводим, что имеем.

«От царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Beликия и Малыя и Белыя России Самодержца, в Каргополь, стольнику нашему и воеводе Михайлу Григорьевичу Хитрово. В прошлом 1721 (1664) году августа в... день по указу отца нашего, государева, блаженные памяти великаго государя царя и великаго князя Алексея Михаиловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, а по челобитью каргопольскаго уезду, Богоявления Господня Кодлозерские пустыни строителя старца Левкея с братьею, дана им его, государева, грамота с прочетом, велено в каргопольском уезде речку Емцу с рыбными ловлями и с гостиною возкою отдать на оброк им, строителю с братиею, или кто по нем впредь будет, для монастырскаго строенья, впредь без перекупки; а оброку с них велено имать, прежняго по рублю по 19-ти алтын по три деньги, да новые наддачи по 8 алтын по 2 деньги; всего, с новою наддачею, по рублю по 27 алтын по 3 деньги на год, в Каргополе, в приказной избе. И в той реке им рыба ловить всякими ловлями, как мочно; и лес хоромной и дровяной, которой по той реке, про монастырской обиход сечь; а которые лодки учнут ходить по той речке, имать пошлина с промышленных людей с лодки по 2 алтына в монастырь, и владеть им тою речкою по прежним государевым жалованным грамотам; а будет в которых лодках поедут гонцы или какие служилые люди, для богомолья или для иных каких дел, а промышленных людей в тех лодках не будет, и с тех лодок пошлин имать не велено; а которые его, великаго государя, крестьяне по той речке в тягле, или на оброке земли и леса, и теми землями и лесом велено владеть крестьяном, по прежнему в своих угодьях, и лес хоромной и дровяной про себя сечь, а на сторону крестьяном никому и в монастырь вкладу пашенных земель и сенных покосов и всяких угодей не отдавать. А до рыбных ловель по речке Ямце и до гостиной возки, что дано в монастырь на оброк для всякаго монастырскаго строенья его, великаго государя, крестьяном дела нет, а велено той речке быть всегда в оброке за монастырем, а крестьяном ту речку своею даною не называть; а велено владеть на том оброке монастырю для монастырскаго строенья, без перекупки. А оброчные деньги платить по вся годы, и в Каргополе тот платеж записывать в книги и присылать к Москве, и в том собрать поручная запись. И ныне бил челом нам, великому государю, тое ж Кодлозерские пустыни строитель Корнилей: дана де им отца нашего, государева, блаженные памяти великого государя царя и великаго князя Алексия Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, грамота в Каргополь к воеводе, велено в каргопольском уезде речку Емцу с угодьи отдать им в монастырь, без перекупки, для их пропитания; и та де грамота на наше, великаго государя имя не переписана; и нам, великому государю, пожаловати б их, велеть тое грамоту переписать на наше, великаго государя, имя, и дать с прежних отпусков нашу, великаго государя, грамоту в Каргополь с прочетом. – И как к тебе ся наша, великаго государя, грамота придет, и ты б, по прежнему указу отца нашего, государева, блаженные памяти великаго государя царя и великаго князя Алексея Михаиловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, и по грамоте 172 году, и по сему нашему, великаго государя, указу, велел в каргопольском уезде речку Емцу, с рыбными ловлями и с гостиной возкою, отдать на оброк по прежнему им же, Кодлозерсие пустыни строителю с братьею, или кто по нем иные строители и братья будут, для монастырскаго строенья, впредь без перекупки; а оброку с них велено платить по рублю по 20-ти по 7-ми алтын по 5-ти денег на год. И ловить им рыба всякими ловлями, как мочно, и лес хоромной и дровяной, которой по той речке, про монастырской обиход сечь; а которые лодки учнут ходить по тое речке, и им имать пошлина с промышленных людей с лодки по 2 алтына в монастырь, и владеть им тою ручкою по прежним жалованным грамотам; а будет в которых лодках поедут гонцы, или какие служилые люди, для богомолья, или для иных каких наших, великаго государя, дел, а промышленных людей у них не будет, и с тех пошлин не имать. А которые наши, великаго государя, деревни по той же речке в тягле, или на оброке земли и леса, и теми землями и лесом владеть крестьяном, по прежнему, в своих угодьях, и лес хоромной и дровяной про себя сечь, а на сторону нашим, великаго государя, крестьяном никому и в монастырь вкладом пашен, и сенных покосов и всяких угодей не отдавать; а до рыбных ловель по речке Емце и до гостиной возки, что отдано в монастырь на оброк для всякаго монастырскаго строенья, нашим, великаго государя, крестьяном дела нет; а впредь той речке быть всегда на оброке за монастырем, а нашим, великаго государя, крестьяном тое речку своею не называть; а владеть на том оброке монастырю для монастырскаго строенья, без перекупки, и деньги платить по вся годы, и в Каргополе тот платеж записывать в книги и присылать к нам, великому государю, к Москве, в новгородской приказ, с иными данными и оброчными деньгами, по вся годы; в тех оброчных деньгах на строителе с братиею велеть взять поручную запись в Каргополе, что им с тех угодей оброчные деньги платить в Каргополе, по вся годы, без доимки. – А прочет сю нашу, великаго государя, грамоту отдать тое, Кодлозерские пустыни строителю, или кого они с сею нашею, великаго государя, грамотою к тебе пришлют, впредь для иных наших, великаго государя, воевод и приказных людей. Писан на Москве, лета 7186, марта в 12 день. Диак Яков Кирпллов. Справил Ивашко Харламов». – Подтверждение грамоты: «Лета 7193 (1685), марта в 16 день, великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцы, слушав сей грамоты брата своего, великих государей, блаженные и вечные памяти достойнаго великаго государя, царя и великаго князя Федора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, велели делать во всем по тому, как в сей грамоте написано, кроме тех статей, которые новыми их государскими указы отставлены. Диак Иван Волков⁹⁷».

Из приведенной грамоты узнаем мы еше других двух настоятелей-строителей Коддозерской пустыни, монахов: Левкия – 1664 г. и Корнилия – 1678 г. Когда же умер основатель, строитель Полиевкт – нам неизвестно. С 1678 г. опять настоятели неизвестны.

В 1721 г. по просьбе Спасо-Каргопольскаго монастыря архимандрита Иосифа Кодлозерская пустынь в числе прочих каргопольских обителей была приписана к названному монастырю⁹⁸, в ведении котораго и состояла до 1727 г., а в сем году опять получила самостоятельность, согласно воле царской. На сей раз сохранился до нас следующий писменный памятник:

«1727 г. июня в... день по указу Св. Правительствующаго Синода вицепрезидента великаго г-на преосвященнаго Феофана архиепископа великоновоградскаго и великолуцкаго из новгородского архиерейскаго розряду. В присланном его преосвященнаго архиепископа указе повелено о бытье по имянному Ея И. В – ства указу маловотчинным и безвотчинным монастырям и пустынькам быть по прежнему особо, и о возвращении из настоящих в те приписныя монастыри и пустыньки взятого. И по оному его преосвященства указу каргопольского Спасова монастыря у келаря-монаха Александра и казначея-монаха Антония з братиею Кодлозерския пустыни казначей-монах Тарасей з братиею по прежде посланному указу бывшаго новгородскаго архиерея и по переписной книге 721 году в той Кодлозерской пустыне во святых церквах св. образы с оклады, и книги, и ризы, и паникадила, и колокола, и прочее, что в оной заручной книге явствует, также всякое монастырское строение и заводы приняли в целости, – все, без всякия во всем утраты; и впредь нам вышеименованным на оном каргопольсного Спасова монастыря на келаре-монахе Александре и казначее-монахе Антонии з братиею ничего впредь не спрашивать, и друг на друга ни о чем не бити челом; а буде кто о чем учнет бити челом или чего искати и тем челобитчиком не верить. И о помянутой Кодлозерской пустыни мне означенному казначею з братиею по указом всякое отправление отправляти и ответствование чинить до указу, кроме оного Спасова монастыря властей з братиею. В том своеручно и росписалися: к сему росписному Ямецкого волока, Благовещенской пустыни строитель Иеромонах Павел вместо кодлозерского казначея монаха Тарасия по прошению его руку приложил. Тое ж пустыни монах Конань руку приложил»⁹⁹.

Из сего однако не видно сколько именно в Кодлозерской пустыни было братии, по подписи же можно понять, что только два человека; затем, через 17 и 20 с лишним лет (с 1744 г.) видим¹⁰⁰ в ней опять-таки двух и на этот раз уже совершенно безграмотных монахов – казначеев¹⁰¹: Иоанна и Иосифа; настоятеля, по прежднему, никакого не имелось. А из сего малолюдства уже можно понять каково было состояние бедной, безлюдной пустыни!.. Монахи должны были прибегать к займам. Вот доказательство: «1749 году августа 1 дня Кодлозерской пустыни казначей монах Иосиф, монах Иоанн, служебник Влас Козмин, Григорий Обухов, взяли взаем у крестьянина Ивана Кодлозерова денег три рубли, а в оных деньгах заложили монастырскую пожню на Ямце реки, противо Исад, Большей остров, и владеть оной до выкупу, а к нам платить или заводить из выше писанных денег в монастырь платить по 20-ти копеек в год; а больши того ни в какие монастырские подати не спрашивать. В том и письмо дали. Писал по прошению казначея з братиею Тарасова погоста Андрей Девятков. К сему письму вместо казначея монаха Иосифа, монаха Иоанна, служебники: Власа Козмина, Григорья Обухова, по их общему прошению Иван Поповых руку приложил»¹⁰²

Не имея своих настоятелей, ни грамотных монахов, которые могли бы отстаивать пустынь в ея бедственных случаях, бедная, всегда безлюдная Кодлозерская обитель вторично лишилась самостоятельности и лишилась в этот раз навсегда: в 1748 году опять была приписана к тому же Спасо-каргопольскому монастырю (вместе с другими обителями), в ведении котораго и состояла ровно 17 лет, т. е. до самаго упразднения своего.¹⁰³

В 1751 г. в Кодлозерской пустыни остался только один монах, и тот престарелый, почему в январе 1752 г. состоялся в каргопольском духовном правлении, – говорим правлении, а не в Спасском монастыре, потому что и самый монастырь также страдал тогда, по причине указов Петра I, безлюдьем: в нем едва-едва насчитывалось тогда до 2-х монашествующих; – итак, в правлении состоялся «Наказ имеющемуся в каргопольском уезде, в Мехренском стану, в Кодлозерской пустыне вкладчику Андрею Девяткову» такого содержания: «По справке в реченном каргопольском духовном правлении значится, что в той Кодлозерской пустыни настоятеля и братии, кроме одного монаха Иоанна, которой имеется весьма дряхл и стар, а кроме ево иного никого не имеется. От чего оная пустыня и Понизовское село имеется без присмотру и охранения. Того ради тебе, Девяткову, в той пустыне и в селе иметь всеприлежное и крепкое смотрение и над прежними в той пустыни трудники и работники и над крестьяны накрепко ж наблюдать, дабы в похищении ничего монастырского не было. А для приходу и расходу иметь тебе, Девяткову, записныя книги, в которые записывать приход и росход со всякою справедливостию, а по прошествии года предъявлять в реченное духовное правление к счету немедленно. А ежели из крестьян и из трудников явится кто в каком подозрении, оных при писменном известии для следствия присылать в духовное правление под крепким караулом, за проводники, немедленно. А для споможения и всякого присмотру и исправления определен от реченного духовнаго правления тебе Середь-Мехренской волости попов сын Федор Дмитриев, которой за скорбию в церковный чин неспособен; и быть ему при том монастыри неотменно. Тако ж тебе, Девяткову, за ту пустыню исправлять всявие указнотребуемыя ведомости. А для цервовного исправления и мирских треб исполнения, и над вами, Девятковым и Поповым по прежде данному ордеру и по нынешнему наказу иметь крепкое смотрение церковнаго погоста попу Иродиону Федорову. И будучи вам, Девяткову и Попову при том исправлении поступать порядочно, никому обид, и налог и непорядочных поступок не чинить, и взяткам не касаться, под жестоким наказанием по вине преступления. А ежели у кого имеется на той пустыне прежного долгу, то без дозволения духовнаго правления того долгу не платить, чтоб от того в указном отправлении не воспоследовало какия нужды. Генваря... дня 1752 году. Каргопольский закащик предтеченский священник Василий Гаврилов»¹⁰⁴.

Духовное правление, приказывая преследовать так жестоко подозреваемых крестьян, повидимому, не имело никаких опасений на счет целости и неприкосновенности монастырскаго имущества, ввереннаго охране самой братии. Между тем здесь не все благополучно обошлось на этот счет. Вот доказательство:

«1755 года августа 10 дня в бытность Крестнаго монастыря господина отца архимандрита Виссариона в каргопольском Спасском монастыре явившейся приписной к тому Спасскому монастырю Кодлозерской пустыни отправляющей дьячковскую и пономарскую должности попов сын Федор Дмитриев сею сказкою объявил: Бывшия де в тое Кодлозерской пустыни монахи Иосиф и Иоанн, из которых Иосиф прошлого 1751 в маию, Иоанн сего 1755 годов в феврале месяце, померли. А он Дмитриев в тое пустыню определен прошлого 1752 году в феврале месяце. И до определения ево, Дмитриева, в тое пустыню, в прошлых годех, – а которого имянно, про то он, Дмитриев, сказать не знает, – оные монахи, неведомо каким случаем и для чего, монастырские церковные служащие ризы кумачные, красные, крест благословящей сребрянной под золотом с треми камешки, – а с каковыми имянно, о том сказать не знает, – да напрестольное Евангелие, печатное, обложено в красном бархате, в средине распятие, а по углам евангелисты сребрянные под золотом, вывезли из тое пустыни разстоянием за 20 верст, Мехренского стану, в Тарасовской погост, церковному старосте, государственному крестьянину с приходскими людьми, а о имянах их сказать не знает, заложили все в трех рублях, которые ризы, крест и Евангелие и по ныне у них, того Тарасовскаго погоста в церкви Рождества св. Иоанна Предтечи имеются. Да сверх того оне де, монахи, неведомо для каковых нужд, с колоколни взявши два колокола медные, весом например пуд от шести, вывезли из тое пустыни, разстоянием за полтора ста верст с лишним, Турчасовского стану, во Владыченскую волость, заложили церковному старосте, государственному крестьянину с приходными людьми, а о имянах их он, Дмитриев, сказать не знает, в тридцати трех рублях, которые колокола в тое Владыченской волости и поныне имеются у церкви, на колоколне. О чем сею сказкою он, Попов, объявляет, дабы ведая то расхищение, за необъявление ево не воспоследствовало ему какова по указом истязания и наказания, со взысканием оных церковных потреб; и показал сущую правду, под страхом за лож указного штрафа и наказания, чему подлежателен; в чем при сем и подписуется: К сей сказки Кодлозерской пустыни отправляющей дьяческую и пономарскую должность Серед-Мехренской волости попов сын Федор Дмитриев руку приложил».¹⁰⁵

Но почему же «попов сын» не объявил об этом раньше, не объявил по крайней мере при жизни последняго монаха Иоанна, когда виновник был еще на лицо. Повидимому и сам он в этом деле далеко не был так чист, как старается казаться. Эго отчасти будет видно тоже.

После сделаннаго доноса на мертвых, Попов уполномочивается от архимандрита Виссариона быть уже полным управляющим пустыни, следующим распоряжением: «1755 г. августа дня Крестного монастыря по благословению г-на о. архимандрита Виссариона каргопольского Спасского монастыря з братиею обретающемуся в приписной к тому Спасскому монастырю Кодлозерской пустыни пономарю Федору Дмитриеву Попову быть в тое пустыни, за неимением в ней монашествующих, для всякаго монастырскаго исправления и присмотру над всеми обывающими в монастыре и в монастырском селе и деревнях над крестьяны и бобыли со всяким рачительным исполнением, по силе указов, добропорядочно, без всякаго урону, и не допущая никого ни до какова расхищения монастырских доходов; и пиянства в тое пустыни ни от кого отнюд не было б; и себя хранить от того всегда в трезвости; и все имеющееся в тое пустыни наличное, за кем, что принадлежит во всецелом хранении было б. А обывающаго тое пустыни поверенного Андрея Девяткова с приходными и расходными, бытности ево, книгами для надлежащих справок выслать к нам конечно наступающаго сентября в скорых числех. Чего ради в тое пустыни всем обывающим и монастырским крестьяном и бобылям, при исправлении подлежащих им монастырских работ, у тебя, Попова, быть во всяком послушании и покорении, безотговорочно, и без ведома твоего никому, никуда, ни зачем не отлучаться. И отпусков крестьяном и бобылям ни на малое время не давать, и крестьянских девок и вдов за посторонних в замужество, без платежа в монастырь выводных денег, не отпущать. И никаких излишних расходов, кроме что ко исправлению монастырскому принадлежит, отнюд не чинить. И как хлеба, так и скота нигде никакова, и рыбы и прочаго без ведома нашего не продавать, но всегда оную во удобное время, улову не упущая, приуготовя соленую и сухую, которая, как принадлежит по способности пути привозить в каргопольской Спасской монастырь, за которую, по усмотрению каковой цены оная состоит, имеют быть даны деньги, для заводу припасов ко улову оной; и буде для необходимой каковой монастырской нужды принадлежит продать и о том прежде заблаговременно, разсмотря к пользе монастырской, приложа свое мнение, писать к нам, и на то от нас ожидать приказания, ежели тебе, Попову, от исправления монастырского самому отлучится к нам не способно. А ежели ты, Попов, во всяких монастырских исправлениях будешь являтися не доброрачителен з запущением монастырских угодей, земель, сенных покосов, рыбных ловель до рубки лесов к расхищению и е завладению посторонним, а хотя бы и монастырских крестьян, да без платежа в монастырь, – кроме рубки лесов про себя, – надлежащих доходов, и за то тебе, Попову, учинено будет – чему ты по указом подлежателен, со взысванием расхищенного и упущенного на тебе, неотменно, за несмотрение твое, в чем ты, Попов, и подпискою обязан...»¹⁰⁶,

Из ниже приведеннаго распоряжения архимандрита Виссариона всплывают некоторые проделки и самого Попова:

«Федор Попов! – предписывает архимандрит. – Минувшаго августа дня велено от нас тебе быть в приписной к каргопольскому Спасскому монастырю, в Кодлозерской пустыни, за неимением в ней монашествующих, для всякаго монастырского исправления добропорядочно, без всякаго урону, о чем именно показано в данном от нас тебе, Попову, приказании; а обывающаго в тое пустыни доверенного Андрея Девятвова с приходными и расходными бытности ево книгами для надлежащих справок выслать к нам, которой по высылки твоей сего сентября в первых числах у нас явился, и бытности ево денежные приходные и расходные книги в Понизовском селе с 1752 году по ныне нам подал, по которым и рассмотрение чинится; а понеже в них монастырского денежного и хлебного приходу и росходу незначится, а имелся де поныне оной за тобою, Поповым. Того ради оной Девятков от нас отпущен в тое Кодлозерскую пустыню для всякаго монастырского, и в Понизовском селе, исправления. Что же ты, Попов, по тем ево, Девяткова, книгам и по твоим оказался в особом монастырском правлении и в содержании приходов и росходов не под ведением ево, Девяткова; своевольно, не так, как значит в данном из духовного правления ему, Девяткову, наказе, что ты определен к нему, Девяткову, для споможения в присмотре и исправления, а не для особого в монастыре исправления и содержания приходов и росходов. И книги приходные и росходные одне иметь ему, Девяткову, а не тебе, Попову; и потому подлежишь за своеволие не малому истязанию. Чего ради выше помянутое от нас данное тебе, Попову, приказание и шнурованные, за рукою нашею, книги, для всякаго монастырскаго исправления и содержания приходов и росходов, с запискою в одне книги и прочаго ко исполнению отдать оному Девяткову, и самому быть у него при монастырских исправлениях в послушании; и без ведома ево ничего собою своеволием отнюдь не чинить; и надлежащее с прошлого 1752 году монастырские приходные и росходные деньгам и хлебу книги, – как ты, Попов, к нему, Девяткову в споможение определен, учиня исправно, без всякия лжи и утайки, как ныне оказалось по Записки твоей взято тобою у него, Девяткова, на платеж двадесятой части и церковной дани 5 руб.; а он, Девятков, объявляет нам: дано де тебе, Попову, таких денег 6 руб., а не 5; также и прочие несправедливости. И по учинении с теми книгами и со отписьми в платеже церковной дани и двадесятой части, оставя с них тому Девяткову копии, и с монастырскими крепостьми, каковы есть, для надлежащих справок быть тебе, Попову, к нам по первому зимнему пути в скорости и с рыбою, как показано в помянутом от нас приказании, не дожидая по себя нарочно посланных, на твоем коште и подводах, неотменно. А для споможения у него, Девяткова, при монастырском исправлении вместо тебя, Попова, впредь быть в послушании тое пустыни деревни Кодышь, монастырскому крестьянину Якову Кирилову, котораго и обязать надлежащею подпискою, и тое подписку к нам же привезть, с собою вместе. И посему учинить непременно; и что учинено будет, по прибытии своем к нам, объявить обстоятельным доношением. Сентября 7 дня 1755 г.»¹⁰⁷

От 22 ноября того же года Девятков писал архимандриту Виссариону: «... По прибытии моем... у определеннаго по разбору пономаря Федора Попова шнурованные книги и данное ему от вашего преподобия для всякаго монастырского ж исправления ж приказание... принял. И велено мне ево, Попова, выслать к вашему преподебию с рыбою, токмо ныне оная рыба ловится, и путь неспособен, а по способности пути он, Попов, к вашему преподобию явится. Что же велено от вашего преподобия мне, нижайшему, в споможение взять из монастырских крестьян, для исправления, дер. Кодыша Якова Кирилова, и обязать ево подпискою, и оной, Кирилов, мне нижайшему подписки не дал, и для вспоможения не пошел, и учинился не послушен. И сим доношением вашему преподобию покорно и уведомляю... Поверенной Андрей Девятков»...¹⁰⁸ От 23 ноября того же 1755 г. вторично писано из Спасскаго монастыря о высылке Кириллова, с племянником его Алексеем Кодлозеровых, и самого Попова¹⁰⁹.

По ведомости Спасо-Каргопольскаго монастыря 1756 года значится, что в Кодлозерской пустыни опять было 2 монашествующих, казначей Иеромонах Иоасаф и монах Феодорит, и 6 служителей: псаломщик вышеупоминаемый Федор Дмитриев – сын попа Середо-Мехренской волости Дмит. Поликарпова, 1 сторож, 1 хлебник, 1 келейник у монахов, 1 коровник, 1 работник. Но монашествущие Иоасаф и Феодорит жили здесь не долго¹¹⁰; в 1761 г. их уже не было. А Федор Попов по прежнему продолжал жить в Кодлозерской пустыни; ему уже в 1761 г.¹¹¹ считается 41 год; он исполняет в ней уже казначейскую должность, проще – управляет всею пустынею¹¹². От времени управления его сохранилось до нас два документа. Первый – прошение Спасскаго монастыря архимандриту Феодосию, от 29 сентября 1761 года; второй – осмотр. Приводим тот и другой.

«Присланной из оного (т. е. Спасскаго) монастыря, пишет Попов, приказанием вашего преподобия ордер за подписанием казначея Иеродиакона Ефрема, которой получил чрез посланного из нашей приписной пустыни работника Алексея Кудрявцева сего сентября 15 числа, в котором велено по получении прислать в Спасов монастырь работника в скором времяни, на место Алексея Кудрявцева. А показанной Кудрявцев отправлен был в работу во оной монастырь до сроку – октября до 26 числа сего 761 году. И всепокорне, вашего преподобия, прошу – работника ныне послать вскоре недосужно, такожде и мне, нижеименованному прибыть недосужно же, понеже имеется ныне рыбная ловля по первому поставу, – дабы от вашего преподобия соблаговолено было уволить до перваго пути – дороги. А понеже работник надлежит послать во оной Спасов монастырь по очереди с крестьянина Алексея Кодлозерова, с ево трети, по складству, понеже владеет он, Кодлозеров, землею умершаго крестьянина Ивана Кодлозерова же; и со оной земли работник надлежит. А оной Алексей Кодлозеров работника в складство не дает, такожде и в нашу пустыню, как оброку не платитъ, и зделья монастырскаго не работает с оной земли, и меня всячески скверными словами ругает, и поматерски бранит, и учинился силен. И всепокорне же вашего преподобия прошу, чтобы соблаговолено было послать по онаго Кодлозерова нарочно посланнаго, на ево коште. А вышеобъявленной работник Алексей Кудрявцев свой деревенской участок земли не пашет, и бросил самовольно, и оброку в нашу пустыню не платит, и от всего же монастырского зделья отказался же, и не работает. И со оными как ваше преподобие велите? Такожде и хлеб, как в нашей пустыни, так и в селе нашем сего 761 году имеется против прежних годов весьма не доходной, и плох, и позяб»...¹¹³

Пока шло это донесение в Спасский монастырь, враги Попова, между тем, не зевали. Мы уже видели, что с 1755 г. в Кодлозерской пустыни не было даже и монашествующих, население ея, значит, не было многолюдно, следовательно всякий, кто только хотел, всегда мог вредить ея жителям... И злые люди – враги Попова, не преминули воспользоваться этим случаем. Вот записка!

«1761 году октября 14 дня каргопольского уезда, Мехренского стану, Кодлозерской пустыни правящий казначейскую должность попов сын Федор Дмитриев учинил сию и написал записку при священники Середь-Мехренской волости Алексеи Дмитриеве и при ниже писанных свидетелях в том, что сего 1761 году вышеписанного месяца октября к 11 числу в ночи пришли ко мне Федору в келию неведомыя люди, четыре человека, в показанную Кодлозерскую пустыню, где я, Федор, имею з женою и з детьми и с работники жительство, имели завязавши лица своя платами, со огнем, и взявши меня и з женою моею Ульяною, Ефимовой дочерью; не (о) бычайно с постели выволокли в сени и при том били приготовленными на то дубьем и деревянными прутьем, сняв с нас платье, нагих и требовали с нас воровским обычаем денег. И не стерпя мы такого тяжкаго от них мучения показали коробью, в которой у нас деньги и протчия пожитки имелись. Из той коробки взяли они, воровския люди имеющихся монастырских казенных денег, о которых имянно объявлю, когда те воры сысканы будут; да сверх того серебрянных вещей: три чепочки – две мужески, одна женска, на тех чепочках 3 креста, двои ушники, шелку разных цветов 6 золотников, кокошник камчатой с прозументами золотыми, да винтовки, котел, 3 хлеба не больших, перстень 1, да 3 ставки серебряны 93 ставки, 10 золотников красной шитной бумаги, зеркало 1. А прилучившияся тут работники 2 человека, да Серед-Мехренской волости крестьяне 2 же человека убояся их, воровских людей, никакой помощи учинить не могли. И пограбя те деньги и пожитки, те воровския люди, в то время закрывши платы лица своя, и речи голосы свои, затыкавше рты платы, пограбили и ушли, а в какую волость, про то я не знаю, понеже я итьти не мог; работники и крестьяне итьти не смели. Того ради тебе, священнику Алексею Дмитриеву, с ниже писанными свидетели осмотрить и записать битыя места. И я с – священник со свидетели осмотрили. По осмотру явилось: у Федора Попова битых мест по рукам, около лохтей и на левом боку, на спине, по обем стегнам бито знатно тяжелым и весьма запухло, на головы волосы драны, из праваго уха от давления по щеки текла кровь. Такожде у жены его Ульянии, Ефимовой дочери, по осмотру нашему явилось битых мест по рукам, и по телу, по спины, и по бокам и по ногам по обем стегнам бито знатно тяжелым – весьма черно, на головы волосы драны, от давления на выи опухло, у левой руки указательной перст от воровских людей, конец перста, ногами раступлено. И по объявлению мне, священнику, со свидетели от него Федора Попова, что нашей Кодлозерской пустыни, де-деревни Кодыша крестьянин Степан Иванов, сын Кодлозеров, да Тарасова Погоста крестьянин Герасим Акимов, сын Еремин, пришли ко мне Федору в келию, с Кодыша, хлеба ели; и я – Федор их, Стефана и Герасима, в то время – октября 10 числа унимал начевать; и оне пошли впредь к Тарасову погосту за озеро, в лес, весьма поздо к ночи к 11 числу; а погода была весьма дождливая. А пошли в лес со оружьем: с винтовки и собаками, а сами говорили, что мы хоша дойдем ко озера Керкозера. И той ночи у меня Федора воровские люди пограбили. И за ними в погон послать было некого: работников не лучилось, а сам я, Федор, уехал в Селецкую волость для объявления писмянно на воровских людей в дограблении. И я, Федор, приехал из Селецкой волости в пустыню Кодлозерскую октября 14 числа, взял Священника со свидетели для осмотру, что была лодка на сей стороны озера переволочена на другую сторону озера, где дорога имеет быть к Тарасову погосту, такожде лыжи были на зимной дороги от лесу к Тарасову, а ныне имеют при лодки вместе. Такожде пришли во двор, что за озером, и во двор зашли, и в хлев зашли, осмотрили, что тут были люди: огонь в хлеве был раскладыван, окошко заперто, в окно засунут утинок (маленький отрубок бревна) и заткнуто около сеном. И той Кодлозерсной пустыни жители сказывали, а имянно: Яков Кодлозеров и работники Савва Будрявцев, Борис Обухов, что де прежде сего во все лето окошка не были запираны и огнищо в хлеве не было. А ныне по осмотру нас, священника со свидетели, оное во хлеве окошко заперто, огнищо в хлеве было раскладывано, во дворе столп тесан – свежо, такожде оставлено во дворе хлеба край. Такожде мне священнику и свидетелям при сей записки объявили, что до сего же 761 году в сентябре месяцы похвальные речи говорил той же пустыни деревни Кодыша мне, Ульянии, крестьянин Алексей Кодлозеров, говорил, что де ты, Ульяна, имеешь за собою денег много, а что ты без этого не отдашь. А сам в руках держал утинок уломка батога; а при том в доме Алейксей Макаров Кудрявцин с женою слышили да Селецкой волости вдова, Петрова дочь. А при сей записке свидетели были: Яков Кирилов, Алексий Кудрявцев, Илья Федотов, с сыном Григорьем Кудрявцевы, Василий Кодлозеров, Савва Кудрявцев, Селецкой волости Борис Обухов, да Середмехренской волости крестьяне Матфей Лукин, Герасим Сорокин, в том сию записку написали. Писал сию записку прошением священника со свидетели свидетель Матфей Лукин своею рукою. Да еще яз священник (и) свидетели видели, что оставлено от воровских людей в кельи ево, Федоровой, древянная рогатина, которая сделана из елеваго кола, подобно, как кованы живут, из Железа сделана, и углем зачернено и травою зазеленена, которая имеет ныне на лицо у него Федора. Дописал я же Матфей Лукин. К сей записи Середь-мехренской волости священиик Алексей Дмитриев вместо свидетелей Якова Кодлозерова, Алексея, Ильи, сына ево Григорья Кудрявцовых. Василья Кодлозерова, Саввы Кудрявцова, Селецкой волости Бориса Обухова, Середмехренской волости Герасима Сорокина по их общему прошению и за себя руку приложил¹¹⁴.

Этим печальным событием и заканчивается история Кодлозерской пустыньки. Чем кончилось оно? найдены ли, уличены ли, и получили ли достойную кару виновники, где доживал остаток дней своих, хотя не старый (41 года), но убогий пономарь Федор Попов – к сожалению ничего нам неизвестно.

Оставляема эти события, ничего окончательно не разъясняющие, а взглянем лучше на самую Кодлозерскую пустынь, т. е. ея здания, имущество, сельское хозяйство... благо сохранилась до нас «Опись, каргопольскаго уезда, Мехренского стану, Кодлозерской пустыни, церковнаго старосты тоя же пустыни, деревни Кодыша, крестьянина Якова Кирилова, сына Кодлозеровых, коликое число в той Кодлозерской пуст. имеется церквей, и во оных церквах колико образов и книг, и коликое же число имеется при оной пустыни в анбарах хлеба, всякого скота, – то значит ниже сего, именно, 1756 году, генваря 15 дня».

Тогда в Кодлозерской пустыни было две церкви:

1) «Церковь Богоявления Господня древянная. В ней святых образов: местной образ Богоявления Господня на красках; на нем 3 венца серебряных, из которых один с цатою; второй образ междувратной Богородицы на красках и венцы такожде на красках; в тябле, иконостас и протчие образы в той церкви все на красках. На налои образ Богоявления Господня; пядничной, на красках; около его оклад сребрянной; на оном образе 6 венцов сребрянных, под золотом. В той же церкви паникадило медное о шести ручках. Такожде во оной церкви царския врата на красках. И запрестольные кресты такожде на красках. Да во оной ж церкви Богоявления Господня на престоле антимис ветхой. Евангелие напрестольное печатное».

«Вторая церковь Усления Пресвятыя Богородицы древянная же, ветхая, на северную сторону покривилась. А в той Успененской церкви на престоле антимис, Евангелие напрестольное печатное; местной образ Успения Пресвятыя Богородицы на красках; на нем 3 венца небольшия, серебрянныя; образ междувратной Богородицы на красках; паникадило медное о 12-ти ручках. В оной же церкви на левой стороне предел Алексея человека Божия. На престоле антимис древней, ветхой, наклеен на ветхом полотне. Местной образ Алексея человека Божия, на красках. Образ междувратной Богородицы на красках, в тябле. Иконостас весь на красках. В том пределе на левой стороне образ Николая Чудотворца мерою в длину 6 четвертей, в ширину 1 аршин, кругом его на полях обложено серебром, венец сребрянной, с цатою; на оном венце 5 камней, а какие, про то неизвестно. Да на том же образе 2 венца серебрянных же, небольшие с цатами же; и оное все, как венцы, так и цаты и оклад имеется под золотом. Паникадило медное о 6-ти ручках. А на престоле Евангелия не имеется. Да в той же Успенской церкви второй предел над церковными дверьми, вверху, преподобных отец Антониа и Феодосия Печерских. В олтаре на престоле антиминса не имеется и нет; а когда оной и куда утратился – того неизвестно. Напрестольного Евангелия не имеется. Местной образ Антония и Феодосия и междувратной Богородицы; оные образы все на красках».

«При оных вышеписанных церквах служащей оловянной посуды: 4 дискоса, 4 потира, из которых 1 оловянной, 8 блюдцев служащих, четверы покровы, 3 лжицы оловянные, 4 звезды медные, кадил церковных медных – три кадила. Риз церковных: ризы камчатые зеленой камки, оплечье черного бархату – ветхие; другия ризы камчатые, ветхие же. Подризников три, из которых 1 крашенинной, а 2 портяные. Патрахиль ветхой, черного бархату, пугвицы на нем небольшие сребрянные, числом 14, под золотом; 2-й патрахиль зеленого бархату ветхой, пугвиц на нем оловянных 6, да 2 хрустальные; 3-й патрахиль кумачней, ветхой, на нем пугвиц оловянных 11. Поручи черной камки ветхие, пугвиц на нем небольших серебрянных 6, под золотом. Пояс служащей шелковой, на нем 4 кисти шелковыя. Дияконской орарь черного бархату, ветхой. Двои ризы малые, полотнянные. Укропник медной. Из вышеписанных служащих 4-х покровов больших – 1 имеется битой, из малых 4-х два покрова, 3 пелены малые, у которых кругом оклад ободран; 4-я пелена красной камки, кругом ободрана же. Во оной же Кодлозерской пустыни в полевом анбаре келейных оловянных два блюда, 3-й жестяной, медная сковородка, оловянной стокан 1, 6 подсвечников медных, щурупчатых, из которых у одного – щурупа не имеется, да ломанной оловянной рукомойник. Да в той же коробке 2 ширинки белые, полотнянные, кругом шито шелком и кисти шелковые; пеленка крашенинная же, ветхая, крест на ней шитой сребром, и кругом обшито сребром же; плат шелковой ветхой, мерою в длину 3 аршин с 1/2-ю; бархату зеленого лоскут, мерою в длину аршин 6 верхов, в ширину 7 верхов; 2-ой лоскут чернаго бархату мерою в длину 1 аршин, в ширину 8 верхов; 3-й лоскут того же черного бархату, мерою в длину 3/4, в ширину 8 же верхов. Да в том же анбаре имеется прежней железной снасти веретно, жабка, 2 обруча, 2 пятника. Во оном вышеписанном анбаре хлеба наличного, молоченого: 10 четвертей жита, ржи не молоченой в кладках 200 суслонов, жита не молоченого в 4 промежках».

«Грамот жаловальных – копии с грамот, числом десять, из которых одна грамота передрана пополам, и возглавия не имеется, а кто передрал, про то неизвестно».

«На колоколницы колоколов малых два колокола, да два котла медные, один весом 3 фунта, 2-ой весом фунт, да 3-й котел 2 фунта».

«Меденик ветхой, весом 5 фун., да 2 безмена, у которых медныя гири».

«Да во оной же Кодлозерской пустыни, в церквах имеется книг, а имянно: Апостол старонаречной, печатной, 2 Октоиха печатные, старонаречные, Требник болшой печатной, старонаречной же, Устав пищей старонаречной же, 2 триоди – постная и цветная, печатный, старонаречныя же, Служебник печатной, Требник малой, пищей, Канонник печатной, Минея общая печатная, 5 Трефолоев печатных, Псалтирь малая печатная; и оные книги имеются все старонаречные же. Форма печатная же 1744 году, которая имеется бита по 2 местам, едва и пополам не перебита; да печатной же табель 1745 году в целости».

«Да во оной Кодлозерской пустынки хоромного построю близ церквей 2 келии – строительская, с чуланами, 2-я келия казначейская с чуланами же, который имеются ветхие».

«На коровьем дворе изба на подвале с сеньми и с клетьми. Во оном коровьем дворе имеется ныне на лицо скота, лошадей тяглых (рыжих, гнедых, вороных, саврасых, хромых) 6, жеребят (серых и проч.) 4; оные 2-х лет. Рогатого скота: коров (красных, серых, пестрых, краснопестрых, рогатых и комолых, т. е. с рогами и без рог) 6, нетелей (черных, белых и проч.) 6, 2 пороза – небольшия, 2 бычка; в хлеве телятов пятеро».

«Да при оном коровьем дворе имеетца вновь построены келья с сеньми, и с чуланами; не в достройки чуланы. Да во оной же Кодлозерской пустыни имеетца гумно мостовое, крытое, ветхое».

«Да той же Кодлозерской пустыни имеется село в Тарасове погост, разстоянием от оной пустыни, например за 20 верст. В оном селе ныне на лицо имеется молитвенный дом; в нем образ Николая Чудотворца на красках, образ Богоявления Господня на красках. Хоромного построю – изба на подвале, другая изба скотская, ветхая, двор коровей ветхой, гумно мостовое, при нем 1 овин, – все ветхое. Bо дворе скота: лошадей тяглых 6, жеребят двулетков 2, однолетков 2; рогатого скота: коров 9, пороз 1, бычков 3, нетелей 4, в хлеве малых телят числом 10; овец материц 15; ягнят малых четверо. Полевой анбар ветхой, а в нем хлеб: жита 15, четвертей на лицо имеется; невымолоченого хлеба ржи в 3-х кучах – 300 суслонов; жита в одной кучи в 7 промежках; овчин числом 15; шерсти серой 20 фунт., которая употреблена в пряжу»¹¹⁵.

Из сего описания видно, что в Кодлозерской пустыни не было каменных зданий, даже почти не было зданий прочных, деревянных, кроме церкви Богоявления; все они были ветхие до того, что даже напр. Успенская церковь покривилась; бедность иконами, ризами и прочею утварью церковною – поразительна; последняя состояла преимущественно из одних лоскутов (пелен), епитрахилей и оловянных сосудов; на колокольни колоколов был недочет; вместо их висли медные фунтовые котлы; – даже книг не было; старопечатныя же и старописменныя книги доказывают, что когда-то жившие в этой пустыни грамотные священноиноки отправляли богослужение «по древнему благочестию...» Из всего описаннаго замечательно одно только сельское хозяйство, – если судить по числу держимаго скота, простирающегося до 87 голов, – которое, действительно было в хорошем состоянии... И больше ничего!..

Кроме тех оброков – платежей, о которых мы уже упоминали выше, как-то: за речку Емцу, за деревенские участки, Кодлозерская пустынь платила еще в XVIII веке: за крестьянские дворы «с осми дворов – по рублю с двора», «на подряд генеральная провианта» (1722 г.)¹¹⁶, да «на покупку морскаго провианта и припасов и на другие к тому отправлению росходы по полу полтине» с того же «двора» (17¹¹⁷) ноября того же года поступило в уплату с 8 дворов 8 алтын 2 деньги); итого 10 р. в год; «церковной дани 73 коп., за десятильничи доходы тож число; казенных и отвозных (сборщику – подъячему) 16 к. и того рубль 62 коп.; да за двадесятую часть и рождественский хлеб за пять четвертей, 3 четверика, 3 чети деньгами 8 рублев, 49 коп.; всего 10 рублев 11 коп.¹¹⁸»; «с рыбных ловель 3 р. 60 1/2 к., да с земель Мехренского стану с Тарасов погост, 2 руб. 24 коп., в Церковной погост 34 1/2 к.»¹¹⁹. В состоянии ли была Кодлозерская пустынь ежегодно уплачивать такую огромную по ея средствам, сумму, простиравшуюся до 26 руб. 30 коп. в год – к сожалению не знаем.

Наконец в 1764 г. Кодлозерская пустынь в числе прочих была обречена на упразднение. Прежде всего всемогущая тогдашняя коллегия экономии потребовала от всех монастырей и пустынь, а в том числе и от Кодлозерской ведомостей денежнаго и хлебнаго прихода и расхода, чтоб «оказавшийся, как объяснилась она, во всех духовных местах денежной суммы остатки к зачету в штаты включить в годовую на сей год сумму, а остальную к коллежской сумме причислить». Для этого повелела она Св. Синоду, «чтоб ведомости изо всех мест присланы были всескорейше»; в противном случае грозилась она донести на ленивых тому же Синоду: «а секретари и приказные служители имеют быть оштрафованы», пояснялось в указе¹²⁰. Требуемых ведомостей до нас не сохранилось. Но пока писались эти ведомости, составлялись властями Спасскаго монастыря описи монастырскаго имущества которое затем было продано, кроме, конечно, церковных вещей, вырученныя деньги отданы экономическаго правления помощнику Шульгину – прошел год-два¹²¹ и тогда только, можно сказать, пустынь действительно была упразднена, в полном смысле этого слова. «До штатов, говорит «История Российской Иерархии» – 1764 г. было за пустынею сею 18 душ крестьян и 24 (?) будто бы десятины пахотной земли»¹²². Через год, через два по упразднении в другие пустыни были уже определяемы белые «попы с причетники, но были ли определены таковые в Кодлозерскую, или сразу же была приписана она к Тарасову погосту, – в ведении котораго состоит и в настоящее время, – и тем самым обречена на всегдашнее запустение, сказать не можем.

Теперь в Кодлозерской пустыни одна деревянная церковь и 1 житель крестьянин; священника нет; он однажды в год – на храмовой праздник 6 января – приезжает для богослужения из соседняго Тарасова погоста, за 25 верст от пустыни.

Такова-то судьба большинства наших монастырей и пустынь!