Памяти героини долга сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой

18-го сентября 1915 г. Петроградское телеграфное агентство опубликовало следующее официальное сообщение: «В 105 пехотном Оренбургском полку сестра милосердия Римма Михайловна Иванова, не взирая на уговоры офицеров и брата, полкового врача, все время работала под огнем, перевязывая раненых и офицеров десятой роты. Когда все офицеры были убиты, она собрала к себе солдат и бросилась с ними на окоп, который взяла, и тут же раненая скончалась, оплакиваемая всем полком. Государю Императору благоугодно было за столь беспримерный подвиг, увенчавшийся полным успехом, содеянный сестрой милосердия Риммой Михайловной Ивановой, запечатленный ее смертью, наградить доблестно погибшую офицерским орденом св. Великомученика и Победоносца Георгия четвертой степени».

Римма Михайловна Иванова местная жительница, дочь казначея духовной консистории, коллежского асессора Михаила Павловича и его супруги Елены Никаноровны Ивановых, православного вероисповедания; родилась 15 июня 1894 года и крещена 17 июня того же года в Ставропольском Троицком соборе священником Сергием Орловым с диаконом Крастилевским, что и значится в метрике собора под № 74.

Римма в 1913 году окончила Ольгинскую гимназию и осенью того же года стала учительницей начальной школы в селе Петровском, Благодаринского уезда, Ставропольской губернии.

Но открылась «Вторая Отечественная война». И Римма Михайловна слушала первые курсы сестер милосердия, организованные в начале войны Губернским Комитетом Всероссийского Земского Союза, совместно с местным Отделением Общества Красного Креста. По выдержании успешно экзаменов в особой испытательной комиссии, Римма Михайловна Иванова была удостоена звания сестры милосердия и до отбытия на театр военных действии служила сестрой милосердия во втором земском «Епархиальном госпитале» в гор. Ставрополе.

Однако работа в мирной обстановке, в тылу армии, ее не удовлетворяла. Она рвалась в самую кипень военных событий, на передовые позиции.

Прогремели первые выстрелы, и Римма Михайловна пошла на помощь раненым воинам в качестве сестры милосердия туда, где гремят залпы.

Проработав там полгода, Римма Михайловна приезжала на короткий срок в Ставрополь, а затем вновь отправилась на западный фронт, где и нашла красивую, доблестную смерть.

Это случилось 9 сентября.

По рассказам, дело было так.

Шёл особенно упорный и ожесточенный бой и Римма Михайловна Иванова, невзирая на сильный обстрел поля противником, все время работала по перевязке раненых.

В это время в 10-й роте одного из наших полков выбыли убитыми командир и весь офицерский состав. Положение было критическое, неприятель уже теснил части, оставшиеся без командиров.

Иванова, сознавая всю важность момента, собрала вокруг себя нижних чинов роты и бросилась во главе их на врага, опрокинула части противника и захватила даже неприятельские окопы. И вот здесь, во время натиска Иванова была тяжело ранена пулей и вскоре скончалась на месте своего геройского подвига.

Аналогичный подвиг был совершен покойной еще несколько месяцев назад, при оставлении нашею армией Карпат.

За него Римма Михайловна имела две воинских награды – медаль и Георгиевский крест солдатский.

На имя Г. Ставропольского Губернатора получена от Командира 31 армейского корпуса, генерал адъютанта Мищенко, следующая телеграмма из действующей армии, от 21 сентября 1915 года: «Государь Император 17 сентября изволил почтить память покойной сестры милосердия Мирры (Риммы) Михайловны Ивановой орденом св. Георгия 4-й степени. Сестра Иванова, не взирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовых линиях под страшным огнем; а 9 сентября, когда были убиты оба офицера 10 роты 105 Оренбургского полка, собрала к себе солдат и бросившись вперед взяла неприятельские окопы. Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами. Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню – сестру милосердия, о чем прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на Лермонтовской улице 28. Крест по получении будет выслан № 6969. Командир 31 армейского корпуса генерал адъютант Мищенко».

Г. Ставропольский Губернатор Б.Μ. Янушевич 23 сентября торжественно вручил телеграмму Михаилу Павловичу в его доме, в присутствии г. полицеймейстера, подполковника Μ.Μ. Старосельского и г. управляющего канцелярией Его Превосходительства В.А. Богословского.

23 сентября местные газеты оповестили: в четверг 24 сентября в 10 час. вечера прибывает прах героини сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой. На вокзале в вагоне будет отслужена первая панихида. 25 сентября в 9 часов утра похоронная процессия двинется с вокзала по Николаевскому проспекту и Воронцовской улице, где у Ольгинской гимназии будет совершена лития, после которой процессия направится далее по Воронцовской, Романовской, Параллельной и Лермонтовской; остановится у дома родителей покойной (№ 28), где будет совершена лития; затем прах покойной будет оставлен на ночь в Андреевской церкви.

26 сентября в 9 час. утра после заупокойной обедни будет совершено погребение покойной героини – сестры милосердия,

24 сентября г. Ставропольский Городской Голова Н. Г. Дидрихсон обратился к городу с воззванием: «Жители города Ставрополя. В наш родной город прибывает прах Риммы Михайловны Ивановой. Долг каждого из нас воздать дань уважения останкам героини девушки, в работе сестры милосердия положившей жизнь свою на передовых позициях».

Тело с боевых позиций до места назначения сопровождал брат покойной, военный врач Владимир Михайлович Иванов,

Удостоверение, данное Врем. Командующим 105 пехотным Оренбургским полком, от 9-го сентября за № 3196-м в том, что ему – Владимиру Михайловичу разрешено отправить в г. Ставрополь тело сестры его, фельдшерицы-добровольца – Риммы Михайловны Ивановой, для предания его здесь земле, указывает, что «Римма Михайловна убита в бою под деревней Мокрой-Дубравой». А нотариальное свидетельство Владимира Михайловича Иванова, как полкового врача, удостоверяет, что над телом Риммы Михайловны 9 сентября 1915 года, в церкви селения Доброславки, Гродненской губернии, священником 105 пехотного Оренбургского полка совершено церковное молитвенное чинопоследование погребения, и что тело Риммы Михайловны Ивановой доставлено им – врачом Ивановым – 24 сентября 1915 года в г. г. Ставрополь на Кавказе для предания его здесь земле.

«Сестра Римма», – рассказывает Владимир Михайлович, – «убита в 9 час. вечера по взятии 3-й группы немецких окопов. Ранена в верхние части бедра с правого бока, с внутренней стороны, при чем раздроблены кости и разнесены мускулы. Санитары принесли тело к церкви селения Доброславки и здесь было омыто ее истерзанное тело, одето в форменное платье с красным крестом на груди и рукаве, и положено в гроб».

Группируем дальнейшие подробности, последовавшие за прибытием тела Риммы Михайловны в Ставрополь, как они зарегистрированы местной прессой.

Прах Риммы Михайловны Ивановой прибыл на станцию гор. Ставрополя 24 сентября, в 10 час. вечера с пассажирским поездом №6.

Останки героини были доставлены сюда по телеграмме г. начальника губернии, посланной им, по просьбе родителей покойной, генерал-адъютанту Мищенко – следующего содержания.

«Прошу, согласно усердной просьбы родителей и представителей города и земства, выслать прах Риммы Ивановой в сопровождении ея брата, врача Оренбургского полка, в Ставрополь для погребения героини, погибшей славной смертью в рядах корпуса, руководимаго рыцарем командиром, торжественно, в родном городе в назидание потомству родины. Добавляю, что героиня по документам не Мирра, а Римма Иванова».

Несмотря на позднее, сравнительно, время, на станцию железной дороги для встречи тела Риммы Михайловны прибыло довольно много народа: бывшие ее учителя и воспитатели, подруги по гимназии, сестры милосердия, с которыми Римма Михайловна служила в Ставропольских госпиталях и знакомые вообще.

К вагону, в котором ехал брат убитой, собралось много народа, бывшего свидетелями трогательной встречи рыдающих матери и отца, окруженных родными и близкими с сыном их.

Так как мать жаждала взглянуть на прах безвременно, но славно погибшей дочери, то вагон, в котором было привезено тело, поспешили открыть. Вскоре явилось духовенство и началась панихида.

С тяжелым чувством слушал народ скорбные слова рыдающей матери, изредка вырывавшиеся у нее и мешавшиеся с похоронными напевами клира:

– Деточка ты моя. Маленькая ты моя Риммочка.

Бедной женщине неоднократно становилось дурно, и сын оказывал ей медицинскую помощь.

Многие из окружающих плакали при виде неутешного горя матери, потерявшей горячо любимую единственную дочь...

Но вот кончается панихида, диакон делает возглашение и клир поет «вечную память» «маленькой», юной девушке с большим любвеобильным сердцем и добрым духом, положившей душу свою за други своя...

Медленно расходится народ, уезжают родственники, уводят плачущую мать, и тело остается до 9 часов утра следующего дня на вокзале.

25 сентября, часов с 7 утра толпы народа стали прибывать на вокзал. Затем стали прибывать воинские части, которые были поставлены шпалерами вдоль шоссе от вокзала вверх по Николаевскому проспекту и далее. А на части улицы Л.Н. Толстого стояли цепью воспитанницы старших классов Александровской женской гимназии.

К началу панихиды, определенному предварительным церемониалом, в вокзал прибыл Преосвященный Михаил с духовенством, начальник губернии Б.Μ. Янушевич, военные и гражданские власти, представители города и земства, учебное начальство, воспитанники средне-учебных заведений и старших отделений начальных училищ, представители общественных организаций и масса народу.

После краткой литии, Преосвященнейший Епископ Михаил сказал слово о великом подвиге сестры милосердия. Затем тело геройски погибшей девушки, в простом деревянном гробе, какой только можно было найти на передовых позициях, было поставлено на катафалк, и печальная процессия тронулась в город.

Шествие открыл Его Превосходительство Г. Ставропольский Губернатор Б. Μ. Янушевич. За ним впереди несли отличия Риммы Михайловны: два Георгиевских креста и военную георгиевскую медаль; далее несли 15 венков от городского управления, земства, подруг покойной и т. д. с трогательными надписями: «Славной Риммочке», «главу свою положившей за други своя», «сильной духом, геройски погибшей», «истинной и доблестной патриотке и героине долга».

За катафалком шли родственники покойной, губернские власти, делегации, тысячная толпа, далеко растянувшаяся по улице, духовой оркестр и войска.

Электрические фонари, покрытые флером, горели; изо всех окон и на балконах виднелся народ.

Согласно церемониалу, похоронная процессия направилась с Николаевского проспекта по Воронцовской улице, затем процессия двинулась по Романовской улице, а после совершения литии у дома родителей покойной (Лермонтовская № 28) прах покойной был перенесен в Андреевскую церковь.

На звонницах Троицкого собора, Кафедрального – Казанского собора, при церкви Ольгинской гимназии, при церкви 1-й мужской гимназии, при Софийском храме, при Военной церкви Госпиталя и при Андреевском соборе Архиерейского дома во время процессии с телом героини – Риммы раздавался печальный перезвон колоколов.

Шествие сопровождалось молитвами церкви и речами священнослужителей, преподавателя Ольгинской гимназии и гимназиста – 1-й гимназии.

Против соборов Троицкого и Кафедрального совершены литии, лития совершена на перекрестке Николаевской улицы и Архиерейского переулка, куда вышел с святыней храма о. Смотритель духовного училища, протоиерей Г. Μ. Ключарев, с корпорацией учащих и учащимися помолиться об усопшей героине.

Воспитанницы Ольгинской гимназии со всем педагогическим персоналом в 7½ часов утра из здания гимназии отправились на вокзал, куда и прибыли к началу совершения панихиды и выноса тела из вагона.

От вокзала Ольгинской гимназии стройными рядами по 20 воспитанниц следовали за гробом по Николаевскому проспекту. Когда на встречу процессии вышла Александровская гимназия, Ольгинская отделилась от процессии и по Европейскому переулку через рощу поспешила к зданию своей гимназии, чтобы здесь торжественно встретить прах бессмертной героини бывшей питомицы Ольгинской гимназии.

Когда процессия приблизилась к зданию, воспитанницы 8-го класса вынесли навстречу 2 венка: один от педагогического и попечительского советов, а другой от учащихся.

Когда совершена была лития, во время которой пел хор Ольгинской гимназии, законоучитель о. Иоанн Козлов произнес прочувственную речь к покойной, в которой, выяснив все значение геройского подвига, отдал низкий поклон покойной, прославившей и себя, и то учебное заведение, в котором она пробыла около 10 лет.

После слова законоучителя и. д. директора гимназии А. И. Дементеев обратился с речью, в которой выразил те чувства, какие переживают учащие и учащиеся Ольгинской гимназии с момента получения вести о геройской кончине ее.

После речи А. Дементеева хор Ольгинской гимназии спел похоронный марш «Два мира».

На Романовскую улицу вышли с святыней храма о. о. законоучители 1-й мужской гимназии с начальством, преподавателями и воспитанниками, одним из коих прочитано пред гробом почившей в честь ее стихотворение.

На Лермонтовской улице против дома Михаила Павловича Иванова, отца Риммы, также совершена лития и Преосвященнейший Михаил, Епископ Александровский, сказал еще глубоко-прочувствованную речь вызвавшую умиление и слезы.

От дома родителей покойной траурный кортеж, сопровождаемый двумя оркестрами, знаменем и отрядом войск, и многотысячной толпою, направился к Андреевскому собору Архиерейского дома.

У ограды Андреевской обители группа сестер милосердия, сняв с катафалка гроб, медленно внесла его в церковь. Церковь была полна молящихся. Гроб был поставлен у Царских врат. Из цветов и венков создался красивый холм. В храме совершалась Божественная литургия, по окончании коей Высокопреосвященнейшим Архиепископом Агафодором, совместно с Епископом Михаилом и другим священством, совершена была великая панихида,

Гроб простоял всю ночь, охраняемый родственниками покойной.

«Северо-Кавказский Край» особенно рельефно отметил в столбцах газеты и торжественность похоронного шествия, и впечатления.

«Редкое, небывалое в Ставрополе торжество представляла собою процессия перенесения праха девушки – героини, Риммы Михайловны Ивановой, со станции Ставрополь в Андреевский храм, где уже уготовано ей место последнего упокоения.

Маленький гроб девушки на белом катафалке, утопавший в венках, окруженный св. хоругвями, сопровождаемый Епископом Михаилом во главе сонма духовенства, Г. Начальником губернии В. Μ. Янушевичем, во главе высших чинов местного управления, губернским предводителем дворянства С. П. Бурсаком, представителями губернского и уездных земств Ставропольской губернии, Ставропольского городского общественного управления, массы войск Ставропольского гарнизона, депутации местных средних и высших школ и многотысячного стечения народа.

Трогательные переливы песнопений церковного хора, чередовавшиеся с мелодиями военного оркестра, литии у Ольгинской гимназии, воспитавшей героиню, у родимого её дома и в Андреевском храме – все это сливалось в сплошной гимн великому подвигу милосердия, любви и самоотверженности за родной народ и родину.

Шествие тронулось от вокзала железной дороги в 8½ часов утра и гроб внесен был в Андреевский храм в 12¼ часов дня».

В Андреевском храме, с благословения Высокопреосвященнейшего Агафодора, Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского, собором священнослужителей совершалась в это время Божественная литургия. Гроб был внесен в храм и Преосвященнейший Епископ Михаил вошел в святой алтарь, когда только что совершилось завершительное Тайнодействие освящения Святых Даров молитвою и благословением св. церкви: «Преложив Духом Твоим Святым»… И тотчас священнослужащими вознесена пред Престолом Божиим молитва веры и упования: «Помяни, Господи, рабу твою, девицу Римму, на брани убиенную, во Царствии Твоем!»

На совершение великой панихиды пред гробом вышли Архиереи: Первосятитель наш, Высокопреосвященнейший Агафодор, Архиепископ Ставропольский и Екатеринодарский, и Преосвященнейший Михаил, Епископ Александровский, с собором протоиереев и священников, протодиакона и диаконов.

Сопровождавшие процессию высшие чины присутствовали в полном составе.

Народ наполнял храм.

Пел хор архиерейских певчих.

Епархиальный миссионер-проповедник, протоиерей С. Никольский, с Архипастырского благословения, сказал речь, в которой сравнил подвиг героини – Риммы с доблестью Орлеанской девы, призывая церковь вознести молитву Богу – со святыми упокоит страдалицу любви, душу свою отдавшую за дорогую родину. Во время совершения панихиды сказал речь протоиерей Н. Прозоровский, законоучитель 1-й мужской гимназии, в которой охарактеризовал воспитание Риммы, ее характер и значение ее подвига для отчизны.

Богослужение окончилось в 2½ часа.

«26 числа Сентября в 9 часов утра после заупокойной обедни будет совершено погребение покойной героини – сестры милосердия», – объявили местные газеты.

Вечером 25 сентября всенощное бдение праздника Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова было соединено с заупокойной молитвой об усопшей Римме. По шестой песни собор священнослужителей вышел из алтаря к гробу и здесь певчие пропели «Со святыми упокой», а диакон провозгласил и певчие пропели усопшей «вечную память».

26 сентября в Андреевском соборе Архиерейского дома, с Архипастырского благословения Его высокопреосвященства, Епархиальный миссионер-проповедник, Протоиерей С. Никольский совершил Божественную Литургию, как и 25 сентября ему сослужили собором священники: быв. настоятель церкви станицы Екатериновской, о. Феодор Потоцкий; Кафедрального собора иерей о. Валентин Тихов; иеромонахи – Александр и Корнилий, с иеродиаконами Стефаном и Тихоном.

По причастном стихе священник И. Козлов, законоучитель Ольгинской гимназии, произнес проповедь о значении высокого подвига самоотвержения женщины.

На совершение Великой панихиды вышел Высокопреосвященнейший Архипастырь наш, Владыка Агафодор, Архиепископ Ставропольский и Екатеринодарский, с сонмом протоиереев, иереев и диаконов. Протоиерей Прозоровский и еще сказал слово на тему: подвиг Риммы – залог победы любви над злом, – России над Германией.

Пел хор Архиерейских певчих.

Гроб покрывали густой сплошной массой 46 венков из живых и искусственных цветов.

Народ переполнял храм в лице властей и граждан всех званий и состояний, народ во множестве был в ограде и по Лермонтовской улице.

Ко времени выноса тела зрители были на деревьях, на оградах монастыря и духовной Семинарии, образцовой школы.

Военная стража и войска стояли шпалерами и едва сдерживали натиск многотысячной толпы.

Открылся вынос тела из храма,

Небо благоприятствовало. Солнце проливало яркие лучи из синевы небосклона; в воздухе была невозмутимая тишина.

С благословения Высокопреосвященнейшего Архипастыря, вынос тела из храма и предание его земле совершил епархиальный миссионер-проповедник, протоиерей Симеон Никольский в сослужении протоиереев: о. В. Альшанскаго, Члена Духовной Консистории, о. Иоанна Архангельского, казначея Епархиального попечительства; священников: о. Архилия Сиротина, Благочинного городских церквей; о. Матф. Охотина, Члена Консистории, о. эконома Саввы, о. Ф. Лотоцкого и иеродиакона Стефана.

Едва вышли из храма священнослужители с святыней и в дверях храма показался гроб, как раздались заунывные звуки духовой военной музыки – гимна «Коль славен наш Господь» и слились с песнопением церковного хора «Святый Боже».

Шествие тихо направилось к могиле, здесь совершена была краткая лития.

По совершении отпуска, пред гробом говорили речи; г.г. Лагазидзе, Чернышев А. А. и Мальцевский.

В заключение богослужения последнюю речь сказал протоиерей Симеон Никольский. Указавши на скорбь и слезы матери почившей, проповедник указал на скорбь о потере героини – всей нашей Родины, ибо Римма отныне дочь всея России, как и – слава мира. Да будет же ей, деве Римме, на сердце Господнем «вечная память, в славе неба! Да будет вечно жить в сердце России и всего мира вечная память её беспримерного подвига. Вера в Бога Спасителя мира жила в её душе и бессмертный дух может сказать над бренным её телом:

«Под крестом моя могила,

На кресте моя любовь».

Да, она, наше сокровище, наша слава – Римма,

«Воздвигла памятник себе нерукотворный, К нему не зарастет народная тропа».

Но земное – земле. А духу бессмертному пред Богом и человеки – «вечная память». Гроб тихо опустили в могилу.

Священнослужители бросили горсть земли с священным словом: «Господня земля и исполнение ея вселенная и вси живущие на ней».

Раздались салюты батальона войск.

В могилу посыпались цветы, стали засыпать могилу, и прах героини навеки вскоре покрылся небольшим сырым холмиком земли, на который и возложили венки.

Всех венков было около пятидесяти, в числе которых имелись венки с надписями.

С наслаждением заносим вдохновенное слово Г. Н. Прозрителева «памяти чудной девушки-героини Риммы Михайловны Ивановой».

«Навсегда останутся памятными днями в жизни Ставрополя 24, 25 и 26 сентября настоящего года, когда Ставрополь принял останки незабвенной Риммы Михайловны.

В эти дни не было в Ставрополе человека, которой не помянул бы имени той чудной девушки. Да, все население Ставрополя, можно сказать, от мала до велика забыло себя и, охваченное величественным подвигом маленькой, хрупкой девушки, переносилось туда, где творится великое дело, где рекою льется кровь и доблестно бьются сыны России за честь, достоинство и целость дорогой родины... И видят все святую рать, не страшась идущую в бой... Геройски идут ряды навстречу свирепому врагу, несущему смерть и разорение, и в доблести и отваге нет ни первого, ни последнего: все равны в этой богатырской рати.

Но страшная сила снарядов врага уносит героев, и падает последний офицер на руки сестры милосердия... Враг торжествует...

Но вдруг, раздается страстный призыв: «Вперед! за мной!»... и впереди солдат вырастает маленькое существо с повязкой Красного Креста на руке, как знаменем.

Все ожило... «Святая Римма!» несется могучий отклик оставшихся защитников, и нет им преграды, нет силы, которая остановила бы их, охваченных призывом дорогой, милой, святой сестрицы, ведущей их к победе... Все двинулись неудержимым потоком ... Враг сбит, раздавлен, окопы взяты... «Ура!», – несется звучный оклик удальцов, но быстро обрывается: на руках солдат среди неприятельских окопов лежит сильно раненая Римма.

«Боже, спаси Россию…» шепчут её посиневшие уста, и холодеющая рука крестит товарища солдата... Риммы нет…

И вот она уже в Ставрополе...

В маленьком, тесном гробу, простом и скромном, какою и она всегда была, лежит её маленькое тело.

Рыдания… Печальные звуки оркестра.,. Звучно несется стройное пение хора: ангельская песнь… Вдруг страшные залпы, раскаты их проносятся в воздухе, и тысячная толпа вздрогнула; вспомнился ужас смерти: товарищи-солдаты в этих страшных звуках сказали и свое последнее прости, и свой привет дорогой сестрице.

Римма в могиле...

А там вдали, на поле борьбы и смерти, где царит ужас и слышны стонания, бесстрашный призыв Риммы ведет к тысячи геройским подвигам на славу родины, и из уст в уста передается её имя и её беспримерный подвиг.

Римма жива... Геройская душа пережила маленькое тело, и сияющая, лучезарная, с ангельской улыбкой, она реет над нами, зовет, туда где нет могил, зовет к подвигам, к бесстрашию, к борьбе за великое, святое дело... И Римма с нами, её нежный, юный образ чарует нас своею прелестью и большие, глубокие глаза смотрят вам в души и ищут родного.

Чудная девушка! Краток твой жизненный путь, но пройти его – удел героев.

«Боже, спаси Россию... Вперед!» звенит чудный голос воскресшей Риммы».

«Дорогая Римма Михайловна!

Ты возвращаешься с поля великой битвы народов, куда устремлены сейчас умы всех мыслящих граждан. Возвращаешься ты, полная великой тайны, но безмолвная и недвижимая. Идешь ты к месту вечного покоя с торжеством, сопровождаемая архипастырем, градоначальниками, военноначальниками и множеством знавших и не знавших тебя сограждан.

И вот, в этот славный день мы остановили тебя здесь, у порога твоей alma mater, – у того порога, чрез который ты в течение 10 лет, начиная с 8 летнего возраста, ходила за духовной пищей, за которым ты получала необходимые для жизни знания.

Но зачем мы остановили тебя?

Не затем ли, чтобы пополнить твои знания, докончить твое учение, успешно оконечное тобою два года назад, или прочесть тебе какое-либо книжное наставление?

Нет!!!

Мы остановили тебя здесь для того, чтобы, как сами мы, учительницы и учителя, воспитательницы и воспитатели, а равно и остающиеся в гимназии – подруги твои, научились великому делу любви: как душу свою полагать за друзей своих.

Мы остановили тебя здесь, желая научиться: как добрым подвигом подвизаться, как течение жизни кончать, как веру соблюдать, чтобы получить венец правды.

Мы остановили тебя здесь как некоторую книгу, написанную не на бумаге и не чернилами, а на твоем теле и кровью, как живое письмо, доступное по словам Апостола для чтения всем.

Наконец, мы остановили тебя затем, чтобы ты выслушала от нас прощальную просьбу: помяни нас перед лицом Господа, когда предстанешь Престолу Вечной Правды Его и получишь милость у Него.

Да! Велика была твоя любовь к ближнему, страждущему брату – воину; очень добр и красочно красив твой подвиг, запечатленный смертью.

Ты, как истинная, евангельская, сестра милосердия, не смотря на уговоры и просьбы своих, пошла на велиполе страданий, где борется правда с неправдой, где решается участь свободы народов.

Ты, как пахарь, взявшись за плуг, не оглядываясь назад, и в моменты горячего боя, под свист пуль, под гром пушек, окруженная смертью, на оставляешь дорогих твоему сердцу низших – братьев – воинов, Ты перевязываешь, обмываешь самые ужасные раны, утешаешь, ободряешь и вдохновляешь лежащих беспомощными страдальцев.

Это уже много и много!! Это уже редко и редко! Это уже для юной, добровольно взявшейся за дело, девушки исключительно, даже среди современно-мирового пожара!!!

Но все это не конец!!!

Вот! вот ты видишь сраженных офицеров той части, где работала, ты замечаешь грядущую опасность от этого, опасность не для тебя только лично, а для окружающих, для соприкосновенных других частей воинских, для дела защиты России, для всех нас, живущих позади поля битвы.

И ты, ты – девушка, юная девушка, подобная весеннему утреннему цветку, полная аромата и красоты, еще не обласканная лучами дневного солнца жизни, могущая быть счастливою и довольною за то, что уже сделала раньше, могущая быть любимою самым добрым и честным рыцарем, знающая, что здесь, в далеком Ставрополе бьются любовью к тебе сердца отца и матери, видящая устремлённые там, на поле брани, на тебя взоры, единственного брата, слышащая мольбы предостережения его, а также предостережения любивших тебя соратников – офицеров и воинов – ты, безоружная, устремляешься на врага, готового уже торжествовать победу, и увлекаешь за собою любимых воинов. Они не могли не пойти, так как видели твою самоотверженную любовь и поняли, что та же любовь руководит тобою и в момент опасности, так как одна дешевая популярность таких подвигов не совершает и жизнью своею не рискует.

И действительно, ты сражена была неприятельскою пулею.

Она убила твое смертное тело, но не могла убить твой всегда цельный дух. Она обессмертила его, дала ему вечную славу.

Сам Верховный Вождь Русской армии, Государь Император, назвал твой подвиг «беспримерным» и ты посмертно награждена небывалою для женщины и высокою для всякого воина наградою: Орденом Св. Великомученика Георгия 4-й степени офицерского достоинства.

Ты не видела его, ты не украшалась им, но он видим теперь всеми, он украшен память о тебе из рода в род.

Ты достойна его! В тебе такая же сильная вера в правду Вечную была, как и у Св. Георгия, поправшего дракона злобы.

Ты также любила свое Государство, как Великомученик Георгий христианскую веру. Подобно ему ты твердо верила в Бога. Поэтому, незадолго до смерти, в письме к родителям пишешь: «Молитесь за Россию», и сама в том же письме молишься: «Господи Спаси Россию и человечество».

Разве это могла подумать и сказать неверующая душа? Разве это мог подсказать холодный, скептический ум?

Нет! это мог подсказать только твердо верующий ум и выразить душа, не растерявшая в жизни драгоценного дара «стремления к Богу».

Также, только сильная вера могла подсказать и другие слова предсмертного письма родителям.

«Дорогие мои», – пишешь ты, успокаивая родителей, – «Вам хочется добра мне, а то, чего я хочу себе, добро.

Поэтому, если хотите мне добра, не препятствуйте мне делать то, чего я хочу».

А чего ты хотела? Ты хотела душу свою положить за други своя и положила.

Вот чего ты хотела!

Но разве и это могла сказать и сказавши сделать холодная оземленевшая душа?

Нет!!.

Ты ясно понимала, что быть может тебе грозит смерть, но в то же время сознавала, что смерть телесная еще не все: «Тело пойдет в землю, а Дух к Богу, который дал Его».

Не живо ли это письмо, которое мы должны прочитать в настоящий грозный момент: «Все для родины, для свободы народов, мы умрем, но жизнь духа не прекратится».

И не упрек ли это тем, кто малодушествует, ропщет, опускает руки в момент общего несчастия тяжёлого времени – здесь, в тылу, глубоком тылу, наслаждаясь обыденною спокойною жизнью.

Но да не будет этого с ними! Будем, но мере сил, стремиться к победе и свободе, дадим клятву у этого гроба!

Вот поучиться чему мы тебя остановили, дорогая питомица нашей гимназии, великая героиня духа, Римма Михайловна!

Во время твоего пребывания за порогом гимназии и родительского дома в тебе не погас великий дух, данный, как драгоценный дар от природы.

Он не заглушенный здесь и там, т. е. в семье и школе, пусть же всегда живет в стенах той школы, где ты училась, и в домах родителей наших учениц!

Пусть образ св. Риммы, каковое имя ты носила, имеющий быть поставленным, по желанию общего собрания родителей учениц нашей гимназии, в стенах её, мраморная доска с описанием твоего чистого, как мрамор, подвига, а также и портрет твой, имеющие, без сомнения, быть на виду у всех здесь же, возгревают среди подобных тебе учениц дух веры, высшей любви и подвигов самоотвержения.

Если же кто, хотя бы даже любящий тебя, но от самой любви однако же страшливый, и тем более неверующий – будут смущаться мыслию: не прокрадывалось ли что недоброе среди добрых подвигов, не заграждает ли это теперь входа тебе в место покойное, то укажет ему на то, что «Один Бог – кроме греха» и подведем его к твоему гробу со словами: «Больше сия любви никто же имать, да кто душу свою положит за други своя».

Господи! Вечная память о геройски и славно умершей Римме Михайловне, ученице школы, да будет девизом её «Духа не угашайте».

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Пред этим священным гробом сердце волнуется; душа трепещет, слово замирает; но от избытка сердца, чувства невольно, неудержимо хочется говорить с этого священного места благовестия правды и любви Божественной, на утешение, в назидание.

Братья граждане! Грозные тучи ужасной войны, беспримерной в истории мира, повисли над дорогой нашей отчизной.

Густой дым вражеских залпов из различных смертоносных орудий брани народов беспросветным туманом окутал Русскую землю.

Кровью сынов нашей многострадательной Родины залиты родные поля на окраинах Государства нашего.

Уже облако глубокой печали и мрак уныния готовы были сокрушить скорбное сердце России бесконечностью чрезвычайных испытаний.

Но силен Господь наш, Бог браней и мира, скорбящих утешать и унывающих ободрять. Молитвы церкви Господней, на святой Руси приносимые, видимо, восходят к Престолу Вечной правды и Неизменяемой Любви, и Милости.

И вот, как яркий луч светлого солнца среди непроглядной тьмы, свет Любви Христовой во очию осиявает Русскую землю, всему миру свидетельствующий силу и мощь Русского исполина – витязя.

Зрите народы вселенной, и познавайте, и убеждайтесь: «Яко с нами Бог!»

Вот вам славный боевой подвиг героини – девицы! Читайте во всеуслышание мира свидетельство воевод и воинства нашего.

«Государь Император в 17 день сентября соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом св. Георгия 4 степени. Сестра Иванова, не взирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем. А 9 сентября, когда были убиты два офицера 10 роты 105 Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед, взяла неприятельские окопы. Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами. Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню – сестру милосердия, о чем прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на Лермонтовской 28. Крест по получении будет выслан. № 6969. Командир 31 Армейского корпуса Генерал-Адъютант Мищенко». Эту телеграмму господин Ставропольский Губернатор Янушевич получил и почетно вручил родителям почившей сестры милосердия Ивановой.

И еще: «Государю Императору благоугодно было за столь беспримерный подвиг, увенчавшийся полным успехом, содеянный сестрой милосердия Риммой Михайловной Ивановой, запечатлённый её смертью, наградить доблестно погибшую офицерским орденом св. Великомученника и Победоносца Георгия 4 Степени»¹.

Да! Сестра милосердия стала предводительницей воинства, совершила подвиг героя. И доблестно. Чистой, непорочной девственной кровью оросивши бранное поле. Славной смертью запечатлевши геройски свой подвиг.

Вообразим дивную картину геройства девицы... Поднята рука, ознаменованная «красным крестом», символом служения сестры милосердия, и кроткий призыв касается слуха солдат: «Товарищи – за мной!» Солдаты, душой преданные своей сестре – любимице, всей ротой, как один человек, беззаветно ударили на врага, и сломили его, овладевши его окопами. Но пуля сразила героиню, и она пала на месте своего геройского подвига мертвой!

В древние дни кровавых испытаний для Церкви Христовой философ-язычник, взирая на мужественное исповедание св. веры в жизни и подвигах, воскликнул: «Какие есть женщины у христиан!» Народы земли невольно скажут теперь: «Какие есть женщины у русских!» Какие богатые, мощные залежи духа таятся в русском обществе, если здесь растут, крепнут и слагаются такие чистые и священные явления, как героиня-подвижница Римма!»

Братья-граждане! Римма Михайловна – доблесть России, слава всего русского народа, но особенно – священная гордость наша. Ибо она – «плоть от плоти нашей и кость от костей наших». Город наш, город Ставрополь! Какой славы сподобился ты! Франция имеет «Орлеанскую деву» – Жанну Д’Арк, и имя её живет века во вселенной. Россия теперь имеет «Ставропольскую Деву – Римму Иванову» – имя её отныне будет жить в царствах мира.

Из поколения в поколение отцы будут говорить детям из рода в род: вот здесь – на Лермонтовской улице – дом, где родилась Римма; вот её alma mater – Ольгинская гимназия, где она воспиталась; вот храм Владычный, где она молилась и освящалась таинствами св. веры; здесь совершено над нею святителями с освященным собором последнее погребальное пение; и здесь же под сению храмов Божиих, в церковной ограде – и место её вечного покоя».

«Воспряни убо» духом, Русская земля! Образ Девы – героя, за веру, Царя и Отечество мужественно, самоотверженно отдавшей свою юную жизнь, да будет светочем и на поле брани, и среди мирных граждан страны, и утешения, и ободрения, и в годину настоящего испытания, и потом на многие и долгие века.

Золотыми словами на страницах истории запечатленным будет этот геройский подвиг героини-девицы: «В переживаемое время – тяжелое время для родины полное ужасов и страданий, на поле брани вышла русская женщина. И приняла самое живое участие в той борьбе, которую ведет Россия с страшным, бездушным врагом; женщина пошла не с ружьем в руках. Нет! Она пошла с красным крестом на груди – символом милосердия и любви».

Остановимся подольше на этом знаменательном акте Второй нашей Отечественной войны и на личности Героини – сестры милосердия.

Прогремели первые выстрелы – и Римма Михайловна пошла на помощь раненым воинам, работая в качестве сестры милосердия в «Епархиальном Госпитале», а затем ушла туда, где гремят залпы. И работала, не покладая рук, часто под градом неприятельских пуль, до тех пор, пока одна из этих пуль не прекратила её жизни, что случилось 9 сентября. Были убиты командир и офицер роты. Положение было критическое. Неприятель уже теснил части, оставшиеся без начальства: Римма, сознавая всю важность момента, собрала вокруг себя нижних чинов роты и бросилась во главе их на врага, опрокинула части противника и захватила даже неприятельские окопы.

Да! несомненно, город наш будет предметом внимания и для русских людей, и для иностранцев, как место родины, воспитания и вечного покоя нашей героини, и бессмертный дух её может сказать:

״Я памятник воздвиг себе нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа».

Да! славная подвижническая смерть героини-девицы для русского Государства пред лицом мира, пред гордыней врагов наших в особенности, неопровержимый документ мощи, силы Русского колосса: нельзя победить народ, среди которого есть Риммы!..

Однако героиня погибла! И глубокая печаль проникает душу. Но вонмем слову Христа: «Жена, егда раждает, скорбь имать, но когда родит, не помнит скорби за радость, зане родился человек в мир».

Да! Братья-граждане! «Значение настоящего события велико и многогранно, оно должно быть не только национальным всенародным выражением и не только скорби, но и торжества живой любящей человеческой души; но и всего человечества. Здесь со скорбью погребения Риммы Михайловны пусть эти похороны будут праздником любви, торжеством всевыносящего русского племени над её врагом. В своих подвигах и в своей смерти эта дева-героиня противопоставила тевтонской забронированной силе свою великую любящую душу русской женщины».

Сейчас к этому священному гробу выйдет освященный собор церкви с святителями во главе. Братья-граждане! с сердцем скорбным, но и осиянные лучами св. веры в Бога, правды и любви, с надеждой несомненной, что подвиг героини-девы увенчан славой небесной, с дерзновением будем просить Спасителя Бога: «Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоея». Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Пред раскрытой могилой, когда «мать сыра земля» готова принять в свои объятия бренные останки Риммы, девы героини, с крестом в руке возвещаю последнее напутствие веры и церкви в премирную жизнь души её.

«Да будет легка земля её праху», «пухом да будет земля её бездыханному телу». Это – бренным останкам, да.

Церковь дух её бессмертный напутствует благословением «Бога духов и всякия плоти».

Земное – земле.

А дух возвратится к Богу, Который дал его, да будет жить он в этом мире подвигом жизни в вечное назидание людям.

Слёзы – дань скорби.

Но эта смерть – символ жизни дорогой нашей родины.

«Жена, егда раждает, скорбь имать; яко прииде год ея; егда же родит, не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир».

Плачет мать о Римме, ибо угас свет очей её; но Римма отныне дочь всея России. Оплакивает ее героиню вся наша мать – родина, ибо сокровище сердца нашего берет могила.

Но да не смущается сердце наше, граждане-братья!

Могила скроет дорогой нам прах нашей возлюбленной Риммы, но бессмертный дух её «памятник воздвиг себе нерукотворный, к которому не зарастет народная тропа».

Русская земля с Царем Самодержцем славою увенчали и подвиг героини здесь на земле. Славой небесной венчает ее Господь за подвиг любви, ценнее которого нет в Его Господних очах ничего.

Душа страдалицы любви, положившей душу свою за други своя, отлетела от мира сего в сонмы ангелов, исповедуя:

«Под крестом моя могила;

На кресте моя любовь».

«Любы николи же отпадает»; тело сокроет могила, а в душе мира останется вечная память о Римме. Церковь же будет молиться вечно: Христе, в блаженном успеньи подаждь ей вечный покой и пред престолом любви в мире святейших духов сотвори ей вечную память. Аминь.

Общество, в лице различных сословий, интересуется всеми подробностями слова и дела «в память Риммы Михайловны Ивановой, «Героини долга». Отвечая этому желанию, заносим на страницы наших сказаний о ей «все то, чему свидетелем Господь поставил нас», и те документальные сведения, какие вручаются нами для ознакомления и использования. На память потомству о ней, как исторической для России и всего мира личности.

Возвращаемся к началу.

27 сентября, на второй день после предания земле дорогого праха Риммы, при соборном совершении Божественной литургии в Андреевском храме архиерейского дома, в губ. гор. Ставрополе, о. Николай Михайлов, священник с. Старомарьевского, Ставроп. губ., был участником священнослужения и сказал при окончании богослужения слово,

Все эти и подобные «речи» будят в душе воспоминания о доблестной Римме – «героине долга». А документы пополняют историю её дивного подвига. Нашлись полковые телеграммы первых дней по кончине Риммы Михайловны, которые не безынтересно зарегистрировать. «Глубоко сожалею, что обстоятельства боя лишают возможности мне, как полковому адъютанту, организовать отдание воинских почестей нашей доблестной Римме Михайловне...» «Постараемся имя покойной связать с доброй славой полка…» «Маленькой женщине, но великой души героине наш земной поклон».

Документальные данные свидетельствуют о подготовке Риммы Михайловны к служению её сестрой милосердия и о блистательном исполнении ею на боевой позиции обязанностей и добровольца-санитара, и о доблестной её кончине на поле брани, и о том уважении, с каким отнеслась и армия, и общество. Таковы:

Свидетельство Российского Общества Красного Креста, состоящего под Высочайшим покровительством ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ, Ставропольского местного Управления, 20 ноября 1914 года № 620. Ставропольское Местное Управление Российского Общества Красного Креста сим удостоверяет, что Римма Михайловна Иванова, окончившая 8 классов гимназии, девица, православного вероисповедания, 20 лет, прослушала краткосрочные курсы для подготовки сестер милосердия, организованные сообща – Управлением Красного Креста и Губернским Земским Комитетом помощи больным и раненым воинам, одновременно работая практически в одном из госпиталей Комитета, и, выдержав успешно соответствующий экзамен в особой испытательной комиссии, признана достойной получения настоящего свидетельства, что подписями и приложением печати удостоверяется. Подписали: Председатель Ставропольского Местного Управления Губернатор Бр. Янушевич. Председатель Губернского Земского Комитета Μ. Поярков, за Губернского Врачебного Инспектора Е. Крист, Заведующий курсами, главный врач госпиталей Комитета Славский. Преподаватели: Акимов и Делопроизводитель – Член Управления В. Богословский. У сего печать.

Удостоверение № 7030, г. Командира 83-го пехотного Самурского полка генерал-майора Стефановича.

Предъявительница сего Римма Михайловна Иванова с января месяца и по 26 июня 1915 года находилась во вверенном мне полку в качестве добровольца-санитара и числилась в списках полка под именем Риммы Михайловича Иванова. Во все время своего нахождения в полку, нельзя не отметить, с особой признательностью, самоотверженную работу и плодотворную деятельность Г-жи Ивановой. Неустанно, не покладая рук работала она на самых передовых перевязочных пунктах, находясь всегда под губительным убийственным огнем противника, и, без сомнения, ею руководило лишь одно горячее желание прийти на помощь раненым защитникам Царя и Родины.

Молитвы многих раненых несутся за её здоровье ко Всевышнему.

За свой самоотверженный труд Г-жа Римма Михайловна Иванова, а в бытность в полку, доброволец-санитар Римма Михайлович Иванов, представлена к награждению Георгиевскими медалями 4-й и 3-й степени, что подписью и приложением казенной печати удостоверяю 26 июня 1915 года. Действующая армия. Подписал Командующий 83-м пехотным Самурским полком, генерал-майор Стефанович и полковой адъютант штабс-капитан Сиротин. У сего печать.

Телеграмма. Младшему врачу 105 полка Иванову. Из часовни д. Лыка. «Покойной доблестной сестре Римме Ивановой при отправлении тела воздайте воинские почести. Почту долгом ходатайствовать о награждении памяти её орденом Св. Георгия 4 ст. и зачислении в список 10 роты 105 полка. Передайте это командиру и офицерам, и нижним чинам; о подвиге надо опубликовать, 3489. Подписал Мищенко, верно, поручик Клынов».

Приказ командира XXXI Армейского корпуса. Сентября 28 дня 1615 г. № 7363. Действующая армия. Г. Ставропольскому Губернатору.

В дополнение моей телеграммы от 20 сего месяца за № 6960 при сем препровождаю орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, ВЫСОЧАЙШЕ пожалованный сестре милосердия 105-го пехотного Оренбургского полка Римме Михайловне Ивановой, геройски погибшей 9 сентября при совершении ею выдающегося подвига, прошу Ваше Превосходительство о выдаче означенного знака её родителям и о получении не оставить меня уведомлением. Приложение: Орден Св. Георгия 4-й степени. Генерал-адъютант (подписал) Мищенко.

Начальник Штаба, генерал-майор (скрепил) Зеленецкий.

Верно: вр. управляющий канцелярией Ставропольского губернатора (подписал) И. Бекгулов.

Его превосходительство господин губернский предводитель дворянства Ставропольской губернии, Кубанской и Терской области, Камер-Юнкер Двора Его Императорского величества, Сергей Павлович Бурсак, 28 сентября сего 1915 года, осчастливил нижеследующей телеграммой от Дворянства родителей героини Риммы Михайловны Ивановой.

«Собравшиеся Дворяне Ставропольской губернии, Терской и Кубанской областей уполномочили меня выразить Вам восторг пред беспримерным подвигом Вашей дочери, незабвенной Риммы Михайловны, имя которой повторяет вся Россия, и пусть это будет утешением Вашей родительской скорби. Предводитель дворянства Бурсак».

«Навсегда останутся памятными днями в жизни Ставрополя дни, кода Ставрополь принял останки незабвенной Риммы Михайловны». «Надгробные слова» и «речи», кроме подробностей её геройского подвига и доблестной смерти на поле брани, коснулись, хотя кратко, и духовного облика героини.

На этом облике хотелось бы подольше – подольше остановиться вниманием, чтобы постигнуть, хотя отчасти, эту дивную, высокую душу и дух животворящий, живущий в ней.

Домашнее воспитание кладет неизгладимую печать на характер человека. Несомненно, семья, в которой родилась и воспиталась Римма, твердо держится устоев русской жизни, и современные растлевающие веяния не коснулись её, и туда, где насаждаются «волжцы и терния» «свободы» нравов, из этой семьи

«В этот сад не пойдет няня...

И дитя не поведет...»

Да! Римма сохранила веру святую и закон Бога в сердце своем, в проникновенном настроении всей её недолгой, но многогранно содержательной жизни. Ибо только вера в святую правду, ибо только любовь Божественная могут дать человеку такую мощь духа, какую проявила в грозный час испытания для отчизны девушка – героиня. «Если хотите добра мне», пишет она родителям, «не препятствуйте мне делать то, чего я хочу. Вам хочется добра мне, а то, чего я хочу себе, – добро…» «Молитесь за Россию…» «Господи, спаси Россию и человечество!!» – восклицает она в предсмертном письме к отцу и матери.

Представьте себе живую картину этого высокого воодушевления, не мгновенно охватившего, а постоянно присущего духу жизни его носителя. И вы невольно падете ниц пред величием этого дивного духовного облика нашей доблестной Риммы. Здесь её бессмертие, слава на земле и за пределами мира, во времени, и в вечности пред Богом и человеки.

Здесь – победа любви её над злом мира.

И мы с утешением повторяем сердечное слово, посвященное ей – героини памяти

«Ты нежная, хрупкая, по своей природе с любвеобильным сердцем голубица, победила духом темную, грязную силу дерзких хищников, кровожадных вояк-тевтонов.

Но твое воздушное тельце не могло устоят против огня и меча. Бурная стихия разрушает его в прах и уносит твою чудную, чистую, прекрасную душу далеко в царство света, чести и славы.

Преклонили свои головы перед твоими подвигами, на поле брани наши чудо-богатыри «белые орлы». Преклоняемся и мы пред твоим прахом, прахом голубки».

«Пришли – принесли тебе в дар свои слезы. Но зачем они тебе, славной героине? Ведь ты победила и пришла домой с именем, покрытым редкою славой. Величаво ты прошла через родной город, по временам останавливаясь и принося свой привет всем встречающим тебя.

Родные, знакомые и други принесли тебе, символы славы – венки. Все они хороши, но самый лучший, самый богатый и неувядаемый венок ты достойно возложила на свою юную кроткую голову сама.

Вся Святая Русь признает это право за тобой, потому что ты победила. Победила варвара с мечом, победила и души людей».

Для написания этой картины – духовного облика Риммы хотелось бы побольше собрать красочных начертаний, отдельных абрисов, чтобы потом художник верной и опытной рукой начертал нам её дивный образ в назидание человечеству на долгие веки.

Со своей стороны, на сей день принесем одну-другую черту, как знак отличия данный ей её любимцами-воинами на память взаимной любви. Это «благодарственные письма», адресованные ей при жизни.

«От чинов 3-го батальона 83 пехотнаго славнаго боевого Самурского полка.

Премногоуважаемой и многотрудящейся и неустрашимой героине Римме Михаиловне Г-же Ивановой.

Все г. г. офицеры батальона и нижние чины, провожая Вас, многоуважаемая Римма Михайловна, с боевого поприща, т.е. с передовой позиции, где с Вами делились горем и радостью и переносили все тяжести лишения и невзгоды боевой жизни, с болью сердца провожая, изъявляем Вам от лица всех славных Самурцев глубокую благодарность за понесенные Вами труды для блага дорогой нашей родины и для облегчения нас самих в несчастных случаях, Вы не раз доказали своей самоотверженностью и неустрашимостью, где лилась рекой кровь наших бойцов. Вы туда являлись, как призрак, и, насколько возможно, облегчали их участь, чем и заслужили внимание и уважение как со стороны Г. Г. офицеров, так и нижних чинов.

Свидетельствуем собственноручными подписями – Командующий 3 батальоном Прапорщик Сахаров и друг».

«Дорогая Римма Михайловна.

Обстоятельства заставляют Вас покинуть наш полк.

За полгода Вашего пребывания в среде Самурцев на полях сражений, во время которого Вы мужественно переносили все боевые труды, лишения и опасности, мы, Самурцы, все сроднились с Вами и полюбили Вас всем сердцем.

Вы всегда в самые опасные минуты находили для каждого ласковое слово, проявляли самые нежные заботы и никогда не щадили ни здоровья, ни сил, ни самой своей жизни для помощи нашим раненым товарищам.

Мы прямо скажем, что Вашими неустанными заботами и геройской смелостью многие раненые Самурцы спасены от верной смерти.

И вот теперь, когда настал для нас час разлуки, мы, чины команды службы связи Самурскаго полка, спешим высказать Вам горячую благодарность за все Ваши святые труды, и нежную ласку и за все доброе, что Вы сделали для нас.

Примите от нас, русских солдат, земной поклон за то, что Вы для нас не щадили своей молодой жизни.

Пусть Бог благословит Вас. Прощайте, дорогая сестрица». Подписали: Начальник Команды Сл. Связи, Подпрапорщик Бочков, Подпрапорщик Пепашов, Борис Бердичевский, Борис Воздвиженский, Семен Криволапов и Александр Арфанов, Георгий Макаров, Николай Волик и др.

«Её чуткая натура сумела подойти к серому герою, угадать его интересы и сделаться близким для солдатика», – рассказывает другой сослуживец Риммы Михайловны «на Сане».

«16-го апреля разрывом случайной шрапнели Р. Μ. была сбита с ног. Трудно представить себе то отчаяние солдат, которые кричали: Ваше благородие, сестрицу убило». К счастью тревога была ложная – Р. Μ. была лишь ушиблена осколком в ногу и последствием была незначительная хромота. Насколько этот факт сильно подействовал на солдат видно из того, что один солдат разрыдался и долго не мог успокоиться. Массовая смерть солдат не вызывала обычно ничего подобного. Это лишний раз подтверждает, как дорога, близка и необходима была для солдата эта неважная отдавшаяся всей душой делу девушка. Ведь она создавала доброе настроение, она первая шла на призыв раненого».

«Русское слово» 3-го июля сего 1916 года. № 153 поведало своим читателям известие чрезвычайно странное, чтобы не сказать больше, а именно.

«Петроград, 2, VII. Председатель международного комитета «Краснаго Креста» в Женеве известил главное управление «Красного Креста», что генерал Пфюль, председатель центрального комитета германских ассоциаций «Красного Креста», сообщил международному комитету следующее:

Сестра милосердия российского общества «Красного Креста» Мирра Михайловна Иванова была после своей смерти удостоена высокой награды за совершенный ею 9-го сентября минувшего года подвиг, а именно: она приняла на себя командование солдатами во время атаки ими траншеи, которую они и заняли.

– Личное геройство сестер милосердия «Краснаго Креста», – пишет далее генерал Пфюль, – может быть объяснено и некоторым образом оправдано, но германскому «Красному Кресту» представляется неправильным, чтобы прославлялись действия, противоречащие принципу женевской конвенции. Сестрам милосердия не приличествует совершать военных подвигов.

Сообщая об этом заявлении генерала Пфюля, международный комитет передает главному управлению протест германского «Краснаго Креста».

Появление этого протеста германского Красного Креста естественно и даже для германца было бы вполне извинительно, если им сохранены были неприкосновенными принципы Краснаго Креста. Извинительно по естественному чувству досады: девушка «сестра милосердия» безоружная, героиня с ничтожной горстью русских солдатиков и так доблестно и победоносно вздула немецкое воинство. Но не немцам бы возбуждать вопрос о законности геройскаго подвига Риммы. Ибо много лицемерия нужно иметь германскому Красному Кресту, чтобы заявлять протест против подвига восторженной молодой героини и еще более против восхищения этим подвигом её сограждан и в то же время молчать при потоплении одного за другим двух госпитальных судов, прикрытых всеми якобы неприкосновенными эмблемами Краснаго Креста; молчать при обстреле в тылу с аэропланов перевязочных пунктов, санитарных поездов, не говоря уже о различных эксцессах с отдельными представителями того же Красного Креста.

По окончании войны настанет время суда, мы уверены, что подвиг Риммы Ивановой получит общее признание даже со стороны нынешних врагов; протест же германского Красного Креста будет заклеймен, как акт лицемерия и лжи.

Немецкий протест против подвига Риммы – Русской героини вызовет, в свою очередь, суждения в различных кругах русского общества. И тем более, что «Русское слово» свидетельствует, что будто бы заслушав протест германскаго «Красного Креста», главное управление ответило, что Мирра Иванова не была сестрой милосердия «Краснаго Креста», и признало, что главное управление считает невозможным чтобы персонал «Краснаго Креста» принимал непосредственное участие в военных действиях.

В разрешение различных вопросов, считаем долгом осветить воинский подвиг сестры милосердия со стороны исторической, психологической и юридической.

«Героине долга» в исполнении «беспримерного подвига» воздаются беспримерные воинские, Государственные и общественные почести. Смелое, самоотверженное, до готовности самопожертвования, служение «сестры милосердия» под градом вражеских пуль, среди ужасов смерти – один этот подвиг достоин венцов славы в истории служения женщины святыне милосердия на поле брани.

Но Римма Михайловна Иванова – «сестра милосердия» совершила беспримерный подвиг, предводительствуя войсками, – и победоносно.

«Победителя не судят», – сказала бессмертное слово русская Императрица Екатерина II. Но все и каждый могут «сметь свое суждение иметь?» Пожалуйста! И тем более, что сомнение рождает истину, а истина освобождает человека от ложных заключений.

Римма – девушка, Римма – «сестра милосердия», – и ведет солдат в бой – на раны, на смерть…

Ставится недоуменный вопрос о совместительстве служения делу милосердия с служением воинским.

«Крест – и меч,

Любовь – и вражда,

Милосердие – и война,

Жизнь – и смерть,

Целить раны – и наносить раны,

Избавлять от смерти – и убивать».

«Как совместить несовместимое, примирить непримиримое, согласить противоречия мысли чувства, ума и сердца, политического строя и христианской этики?»

Отвечаем.

Верховный критерии для совести – закон высшей правды, откровением неба данный земле – человечеству, на все времена, для всех народов вселенной, в теории и практике в «священной летописи», миробытия. Это – светочь при разрешении недоуменных гаданий разума, самая верная оценка настроений сердца, решений воли. К этому источнику «света, просвещающего всякого человека», где «милость и истина встречаются, где правда и мир соединяются» и обратимся за разрешением сомнений в настоящем настроении данных помышлений.

Ева – женщина-мать живущих. Вот её естественное призвание, вот её долг и право в человечестве искони. Материнство, чадорождение, воспитание детей – будущих граждан земли и неба. Сущность жизни женщины – любовь во всех её видах и проявлениях.

Шли века жизни мира. Женщина является в служении «судьи» народа. При наличности врагов она поставляет начальником войска мужа из народа. Но избранник говорить ей «если ты пойдешь – и я пойду». «Пойти – пойду», – отвечает она – «Но знай, что уже не тебе будет слава на сем пути, но в руки женщины. Господь предаст военноначальника врагов». Так и случилось. Женщина, она сама, поразила воителя, и он умер. Такое сказание от древних лет седой старины хранит – «священная летопись» Библии.

И еще. Кто не знает, если не от Писания, то по художественной картине в мировых галереях – Иудифь с мечем и головой Олоферна? Но надобно знать подробности подвига этой знаменитой любовью к отчизне самоотверженной иудеянки. Готовясь послужить спасению родины, Иудифь молится Богу: «Господь отца моего Симеона, услышь меня вдову! Сокруши гордыню врагов рукою женскою, ибо не во множестве сила и не в могучих – могущество Твое». И потом, когда настал час исполнения плана её в стане врагов в шатре Олоферна, Иудифь еще раз просит Господа «укрепить её в этот день…» И ударом меча снимает голову с Олоферна и приносит её к своему народу… Весь народ изумился и единодушно говорил: «Благословенна ты, дочь Всевышним Богом более всех жен на земле и благословен Господь Бог, наставивший тебя на поражение головы начальника врагов наших, ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию до века. Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходившая пред Богом нашим». И весь народ сказал: «Аминь».

Но «древнее прошло, теперь все новое» – «во Христе», обыкновенно возражают «законники», «закона неимущие», которые, собственно говоря, «сами себе суть закон».

Долг «почивающих на законе» «отвечать всякому, вопрошающему о вере», – и отвечаем: Христос принес мир на землю, любовь всепрощающую. Закон жизни в Христе – «непротивление злу»: «мечи надобно перековать на орала». Верно! Таков закон, таков завет, таково обетование. К достижению этого идеала под знаменем Креста Христова, под священным флагом христианства, и стремится человечество, памятуя слово Законоположника Евангелия Царства Божия «будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный». Но Христос сказал: «Я пришел не разорить закон, но исполнить». «Господь Един вчера, и днесь, той же и во веки». И к сему: «где Дух Господень, там – свобода». Христос только зовет к Себе «трудящихся» в изыскании путей спасения, и «обремененных» сумнениями помышлений.

Уясним сущность слова Христова: «не противьтесь злу». Вопрос: можем ли мы противиться злому человеку? Ответ: должны противиться часто и до последней степени, но это противление не должно быть делом личной мести, ибо Спаситель, в данном случае, и говорит лишь о личной мести, и только о ней. – Читающий, испытай Писание, и уразумеешь смысл слова. – Определения: «ударить в щеку», «судиться», «взять», «принудить» – достаточно указывают, в чем заключается зло, непротивление которому заповедует Христос. Отсюда можно вывести положение, что «зло», о котором говорит Господь, всегда должно быть конкретным, и только таким образом решать вопрос: какому злу следует сопротивляться и какому на следует. Так что принципиальное учение Евангелия о «непротивлении злу» можно выразить так: кто обижает, тот совершает грех. Если кто противится обижающему, тот совершает такой же грех, как и он, потому что хочет его обидеть. Кто не противится обиде, тот свободен от греха и, следовательно, оправдывается Богом. Это всегда имеет огромное практическое значение, потому что в таких случаях Сам Бог является мстителем виновным и защитником невинных и поборает зло, с которым отдельному человеку бороться трудно или невозможно. «Мне отмщение. Я воздам», – говорит Господь.

«Зло» мировое. Государственное, общественное зло, – этому злу всей силой противиться должно, исполняя слово Христа и следуя Его примеру. Указывая, что в конкретных случаях не должно противиться злу, Христос уясняет в то же время способы противления злу терпением и кротостью. И в этом смысле, вся деятельность Христа была «противлением злу». Противление злу общественному Христос в Своей деятельности выразил обязательно. «Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, и столы их опрокинул и сказал продающим голубей: «Возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли». При сем замечает Евангелист: «Ученики Его вспомнили что написано: «Ревность по доме Твоем снедает Меня». И еще Христос на суде у первосвященника. «Первосвященник спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему «Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им: вот они знают что Я говорил. Когда Он сказал это», – свидетельствует Евангелие, – «один из служителей, стоявших близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты Первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня».

Но «сестра милосердия» с «красным крестом» на груди, – и ведет солдат в бой – на раны, на смерть своим и чужим. Да ведь это нарушение международной Женевской конвенции о больных и раненых воинах… Единственное «святое святых» на поле брани попирается, разрушается!.. Это «нарушение дает право немцам, в данное время, и потом, бить, убивать, расстреливать «сестер милосердия» «санитарные отряды русских».

Отвечаем. «Святое святых» нисколько подвигом доблестной Риммы не попирается, не разрушается. Римма Михайловна Иванова, в данный момент оставила служение «сестры милосердия и стала лишь предводительницей войска… Это во-первых. Другое дело, когда войско выкидывает «белый флаг» – знак мира, «красный крест» – символ милосердия, и обманывает противника, как это позволяло себе делать кайзерово воинство. Когда «сестра милосердия» обходя раненых и умирающих воинов, ждущих помощи и милосердия, на поле брани и видя, что это люди вражеского стана, ножом перерезает страдальцам горло, как это позволяли себе немецкие «сестры милосердия» – ·вот это ужасно, преступно для женщины, девушки с «красным крестом» на груди, на руке… Вот это попрание, разрушение «святого святых» на поле брани!.. Вот это нарушение правил конвенции и прав служения милосердию!.. «Сестры милосердия», «санитарные отряды» обязаны подавать помощь своим и чужим павшим в битве… Равно.

А здесь «сестра милосердия», «доблестная Римма» в роковую минуту оставляет одно служение и, в силу необходимости, принимает другое, когда открыто, самым делом, честно, благородно свидетельствует врагам: «иду на вас» – не прикрываясь «красным крестом…» Вооружается не против беспомощных раненых врагов, а против вооружённого войска. Это уже другой подвиг, ничего общего с служением милосердию не имеющий… И Римма Михайловна блистательно выполняет его. Идёт на врага с ясным, полным сознанием, что «взявшие меч, мечом погибнут». И сраженная вражеской пулей, со славой победы умирает на поле брани, проливая кровь свою, отдавая жизнь свою за веру, Царя и Отчизну.

Для освещения недоуменного вопроса пойдем к решению его «от противного». Возьмем противоположность в данных обстоятельствах. Немцы наступают, русские слабеют, наша «героиня» видит это, понимает дело, и что же? Безмолвно созерцать ей ужасную картину истребления своей роты? Допустить умножение в родном войске раненых, убитых, к скорби, к позору нашей армии, родины? Да ведь это – непростительное преступление, «измена долгу». Римма Михайловна, верная присяге, мужественно, беззаветно, убежденно, с знанием дела, послужила Отечеству, не жалея жизни своей, и стала воистину «героиней долга», совершивши «беспримерный подвиг», и за это удостоена Его Величеством награждения «беспримерною» для женщины в истории России наградою.

И «достойно и праведно»!

Чтобы нагляднее уяснить себе обстоятельства дела, его значение и все его величие, восстановим величавую картину подвига Риммы по тем документальным данным, какие имеются и зарегистрированы современной прессой столичной и местной («Русское Слово», «Ставрополья Губернские Ведомости», «Северо-Кавказский Край», «Северо-Кавказское Слово»).

«Положение наших рот, лежавших в целях под фланговым обстрелом и спасаемых только траверсами окопов и могуществом солдат, становилось с часа на час все более тяжелым. Сила неприятеля росла. Надо было быстрым ударом опрокинуть врага хотя бы в одном месте, заставить его «дрогнуть» и уступить свой окоп, а после того, заняв неприятельский окоп, выбить зарвавшиеся неприятельские фланги и подавить всю атаку врагов. Но наши ряды редели.

Десятая рота, расположенная в нескольких саженях от того места, где в глубокой лощине Римма Иванова перевязывала раненых, несла особенно большие потери, так как была расположена в центре германского обхвата и выдвинута была более других рот.

И вот на пункт к сестре приносят одного за другим офицеров роты и, наконец, убитого командира. Чувствуя, что рота дрожит и теряется без начальника, как бы вдруг заметив ужас неравной битвы, сестра выбегает из перевязочного пункта. За нею бегут солдаты, умоляя вернуться. Бегут легко раненые, плачущие, с криками:

«Вернись, сестрица, вернись, тебя убьют!»

Некоторые пытаются остановить и хватают за руки. Но глаза, загоревшиеся огнем возбуждения, говорят, что сейчас с нею спорить бесполезно. И солдаты бегут рядом с нею, точно хотят защитить маленькую женщину, которая с поднятой рукою с красным крестом на рукаве тянет их к окопу врагов, навстречу смерти.

Солдаты знали ее, верили ей. любили ее, и, когда обессиленные, уставшие смертельной усталостью, когда уже иссякали силы бороться с врагом – они услышали призыв.

– За мной! Направились к вражескому стану и ударили всей силой на врага.

То была Римма Михайловна уже не сестра милосердия, а воевода... И солдаты пошли за ней.

Водимая чудесной силой рота, теряя раненых и убитых, ворвалась в неприятельский окоп, откуда выбила врага яростным штыковым боем и заняла окоп на всем его протяжении...

Опять заработали наши винтовки, возбужденно и радостно. Вдали наспех показывались бежавшие враги.

В тот момент враг был разбит, побежден, перестал быть сильным.

Его победила русская девушка.

Победила и спасла честь, славу и доблесть армии.

Ведь Римма Михайловна не только стала во главе отряда, лишившегося всего своего командного состава, но она и вывела этот отряд на свободную дорогу.

Подобных примеров боевая история России не знает.

Но так как ничто великое и крупное не достается даром и без жертв не обходится, – за свой подвиг Римма Михайловна поплатилась жизнью.

Пула противника убила ее.

И на земле, изрытой ногами сражавшихся, на залитом кровью песке, уже лежала вся в крови сестра Римма Иванова, а над нею плача наклонились солдаты. Ее вынесли сквозь огонь, но не успели сделать и несколько шагов, как сестра скончалась.

И она умерла среди солдат.

И она была той, про которую сказано в Евангелии: «Больше сея любви никто же имать, да кто душу свою положит за други своя».

На груди у Ивановой был знак Красного Креста, и сама она была служительницей милосердия на поле брани. Правда! Но пусть никто не осудит ее за то, что она подняла оружие. Есть моменты, в которые все условное вдруг отпадает и остается одна, насыщенная огнем правда настроения и жизни.

Честь и вечная память ей, русской девушке, положившей живот свой на поле брани за други своя.

Великий Князь Николай Николаевич прислал серебряный венок, перевитый Георгиевской лентой на могилу «героине долга» Римме. Государь Император наградил подвиг ея офицерским орденом Св. Георгия 4-ой степени.

V чрезвычайное Ставропольское губернское земское собрание по вопросу об увековечении памяти уроженки гор. Ставрополя сестры милосердия Р. Μ. Ивановой, «павшей смертью героя на поле брани», постановило:

1. Учредить при местной фельдшерско-акушерской школе стипендию имени Р. Μ. Ивановой;

2. Присвоить стипендии губернского земства в Ольгинской гимназии наименование «Стипендия имени геройски павшей на поле брани Риммы Михайловны Ивановой»;

3. Заказать до 20 тыс листков, для раздачи населению, с портретом и краткой биографией и описанием подвига покойной;

4. Заказать до 3 тыс. таких же листков на лучшей бумаге для помещения их в волостных правлениях, библиотеках, читальнях и др. общественных местах, израсходовав для этого до 1000 руб. из запасных сумм 1915 года;

5. Ходатайствовать об открытии всероссийской подписки на постановку в гор. Ставрополе памятника Р. Μ. Ивановой, для каковой цели ассигновать от губернского земства 3000 руб., внеся расход в смету 1915 г.

Г. Управляющим губернией все постановления V чрезвычайного губернского земского собрания утверждены.

Да! И Россия может сказать нашей «Героине долга», как говорили Иудифи жители Ветулии: «Благословенна ты, дочь Всевышним Богом более всех жен на земле и благословен Господь Бог, поставивший тебя на поражение врагов. Ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию до века. Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали ты – право ходившая пред Богом». «Аминь»

В 12 час. дня 13 октября 1915 г состоялось торжественное возложение ка могилу Риммы Михайловны Ивановой венка от Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича.

В Андреевскую церковь архиерейского дома в начале 12 часа дня собралось городское духовенство с кафедральным протоиереем А. П. Яковенковым во главе. Затем вошел в храм и облачился Высокопреосвященнейший Агафодор, Архиепископ Ставропольский и Екатеринодарский.

По прибытии в храм в сопровождении управляющего губернией князя Д.Г. Шервашидзе, посланец Августейшего Наместника, его сиятельство князь Голицын обратился к родителям Риммы – Михаилу Павловичу и Елене Никаноровне и к брату героини, врачу Владимиру Михайловичу Ивановым и сказал: «Его Императорское Высочество, преклоняясь пред подвигом и прахом вашей дочери-героини, поручил мне засвидетельствовать пред вами чувства Его соболезнования и утешения по поводу её утраты».

Потом Высокопреосвященнейший Архипастырь вышел с освященным собором на средину храма. Венок, перевитый Георгиевской лентой, был возложен на приготовленном для него столике.

С благословения Его Высокопреосвященства епархиальный миссионер-проповедник, протоиерей С. Никольский, вошел на амвон и в краткой речи выяснил, что «торжественная молитва об упокоении Риммы Михайловны Ивановой совершается церковью от лица Его Императорского Высочества Наместника Его Императорского Величества на Кавказе, Великого Князя Николая Николаевича, принесшего чрез своего старшего адъютанта, именитого посланца, драгоценный венок для возложения на могилу героини Риммы Михайловны Ивановой».

Великая панихида была совершена первосвятителем Ставропольской церкви в сослужении 4 протоиереев, законоучителя Ольгинской гимназии, свящ. И. Козлова, 6 священников и иеромонаха, протодиакона, иеродиаконов и иподиаконов, при пении хора певчих, экспромтом составленного из воспитанниц епархиального училища и воспитанников духовной семинарии.

При богослужении присутствовали, кроме князей Голицына и Шервашидзе, родители Риммы, председатель губернской земской управы Μ. П. Поярков, начальник гарнизона полковник Зайцев, д.с.с. А.А. Польский, подполковник А. А. Брун, инспектор полицейской стражи, полицеймейстер подполковник Μ. Μ. Старосельский, управляющий канцелярией Ставропольского губернатора В.А. Богословский и другие представители земства, администрации и города, Ольгинская гимназия, сестры милосердия всех лазаретов, воспитанники мужских гимназий, семинарий, учительского института и епархиального училища.

По окончании панихиды из храма к могиле Риммы направилось торжественное шествие.

Шествие открывал его сиятельство князь Голицын с венком в руках. Затем следовал сонм священнослужителей с Высокопреосвященнейшим Архипастырем во главе, шествовавшем в полном святительском облачении, со святым крестом, опираясь на архиерейский жезл.

При выходе из храма, когда его Высокопреосвященство вступил на площадку церковного входа, вся процессия была снята фотографом, потом были сфотографированы и соборное богомоление при могиле и надмогильный холм, покрытый множеством венков. Шествие сопровождалось музыкой военного духового оркестра, исполнявшего гимн «Коль славен».

Над могилой, которая пока осенена лишь деревянным крестом со скромною надписью: «Здесь покоится прах Риммы», совершена была краткая лития, по отпуске которой Его Высокопреосвященством было сказано несколько глубокопрочувствованных слов, приблизительно следующего содержания: «Благочестивая героиня Римма! Твой беспримерный подвиг венчается беспримерною честию. Его Императорское Высочество, Наместник Его Императорского Величества на Кавказе, Великий Князь Николай Николаевич приносит тебе Свой дар – серебряный венок. Прими его с любовию, как залог неизменной о тебе памяти – здесь на земле и молитвы святой церкви: да увенчает тебя Царь небесный венцом нетленным и славою вечной на небеси».

После слов Владыки его сиятельство князь Голицын подошел к Его Высокопреосвященству и, получивши святительское благословение, торжественно возложил венок от имени Его Императорского Высочества на могилу героини Риммы, преклонив затем пред нею колена.

Протодиакон у могилы громогласно возгласил «вечную память новопреставленной девице Римме, за веру, Царя и отечество на брани живот свой положившей», на что певчие в свою очередь пропели «вечную память», и торжество завершилось.

Народ в тысячах наполнял церковную ограду; пред входом в храм и по пути к могиле шпалерами стояли войска. Духовая военная музыка время от времени исполняла гимн «Коль славен наш Господь».

Архипастырь с священнослужителями удалился в храм, а оба князя и некоторые чины проследовали в покои Его Высокопреосвященства, дабы засвидетельствовать святителю свой привет и уважение.

Народ устремился к могиле видеть великокняжеский венок. Тогда протоиерей С. Никольский, с согласия родителей Риммы, взяв венок, взошел с ним на амвон, бывший здесь, и выясняя в речи значение высокоторжественного события, показывал народу венок, возвышая и обращая его во все стороны, и при этом прочитал надпись, вырезанную на венке «Римме Михайловне Ивановой – Героине долга от Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Николая Николаевича».

«Граждане!» воскликнул протоиерей в торжестве духа под влиянием высокого чувства. «Само небо благословляет день сей – день славы нашей возлюбленной Риммы, озаряя нас светозарными лучами живительного солнца, сияющего на безоблачной синеве небосклона, при невозмутимой тишине воздуха после многих бурных и мрачных дней... Акт возложения этого драгоценного венка от Его Императорского Высочества на могилу доблестной героини Риммы – нашего сокровища – торжество веры, праздник церкви, красота и утешение, и гордость нашего города, слава отчизны». Затем проповедник пригласил народ пропеть с хором певчих заупокойные молитвы. И растроганный народ пропел «со святыми упокой» и «вечную память».

Военный оркестр еще раз исполнил гимн «Коль славен…» Потом раздалась команда и войска под звуки марша оставили церковную ограду обители.

Народ долго стоял перед могилой, рассматривая и любуясь венком Великого Князя и множеством иных. Венков принесено было к гробу Риммы до 50, и они лежали не могиле целым холмом. До устройства мавзолея над прахом героини Риммы все это будет храниться в кладовой храма.

Вот от кого были венки:

1). «Подруге героине» – от учениц Ставропольской Ольгинской гимназии.

2). «Дорогой Римме – от подруг одноклассниц»

3). «Дорогой сослуживице – доблестной героине» – от Ставропольского губернского земского комитета.

4). «Русской женщине, павшей смертью героя на поле чести» – от командира 105 пехотного Оренбургского полка, полковника Лучинина.

5). «Гордости и славе нашей губернии» – от Ставропольского губернского земства.

6). «Защитнице родины» – от русских женщин.

7). «Героине русской армии милосердия» – от Ставропольской духовной семинарии.

8). «Героине сотруднику сослуживцу» – от Ставропольской дирекции народных училищ.

9). «Незабвенному родному фельдшеру Римме Михайловне» – от 11 роты Самурского полка.

10). «Русской героине» – от Ставропольской 1-й мужской гимназии.

11). «Своей сестре – герою» – от персонала 2-го госпиталя.

12). «Дорогой коллеге» – от 1-го госпиталя.

13). «Римме Михайловне Ивановой, геройски павшей за отчизну» – от Ставропольского дворянства.

14). «Героине сестре Римме» – от нижних чинов гор. Ставрополя.

15). «Девушке – герою» от Епархиального женского училища.

16). «Памяти доблестно погибшей за други своя, согражданке Римме Михайловне Ивановой» – от Ставропольского учительского института.

17). «Храбрейшей из храбрых» – от Ставропольской учительской семинарии.

18). «Доблестной героине Римме Ивановой» – от гимназии Св. Александры.

19). «Павшей героине Римме Ивановой» – от учениц Александровской женской гимназии.

20). «От сестер 11 и 5 госпиталей».

21). «Сильной духом героине, погибшей сестре Римме» – от сестер 21 госпиталя.

22). «Чудной девушке героине» – от Ставропольской ученой архивной комиссии.

23). «Римме Михайловне Ивановой – Ставропольская вторая гимназия».

24). «Народной учительнице Благодаринскаго уезда Римме Михайловне Ивановой, живот свой за веру, Царя и отечество положившей» – от Благодаринской земской управы.

25). «Нашей гордости, другу страждущих и воинов Римме Ивановой» – от родного города.

26). «Гордости нашей – сестре».

27). «Славной Риммочке» от Лены и Миши.

28). «Сестре героине» – служащие Волжско-Камского

банка.

29). «Доблестной героине Римме Ивановой» – от выпускных классов Ставропольской 1-й гимназии.

30). «Светлой памяти девушки-героини» – от её гимназии.

31). «Героине Римме Ивановой» – от признательных офицеров гор. Ставрополя.

32). «Сестре героине» – от учащихся 3-ей женской гимназии.

33). «Горячо любимой Риммочке» – от семьи Праве.

34). «Незабвенной сестре Римме Михайловне Ивановой» – от Самурцев.

35). «Любящей героине, отдавшей душу свою за други своя» – от воспитанников Ставропольской духовной семинарии.

36). «Героине долга» – от дам Самурского полка.

37). «Сестре героине» – от 14-го госпиталя.

38). «Истинной христианке и доблестной патриотке» – от частной прогимназии Е.Д. Кузнецовой.

39). «Милой Риммочке, душу свою положившей за други своя» – от Альшанских.

40). «Беззаветно славно погибшей сестре Ивановой» – от 6-го госпиталя.

41). «Горячо любящей Риммочке» – от любящих родителей и брата.

Рельефно выделялась надпись на ленте венка от «Дамскаго комитета при местном отделе Всероссийскаго общества Краснаго Креста»

42). «Не бездарна та природа,

Не погиб еще тот край,

Что выводит из народа

Столько славных, – то и знай».

Но «венцом» всех приношений любви и уважения явился Великокняжеский венок с надписью «Римме Михайловне Ивановой – героине долга от Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Николая Николаевича».

Да, сестра Римма, истинная героиня долга, ты прославила всех нас… Мы, твои близкие, друзья, сограждане, богомольцы, не забудем этого никогда!..

В воскресенье – 18 октября, исполнилось 40 дней со времени кончины сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой. В этот день, по благословению Высокопреосвященнейшего Агафодора, Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского, в Андреевской церкви Архиерейского дома в г.г. Ставрополе, совершена была собором священнослужителей, состоявшего из Протоиерея С. Никольского, иерея Ф. Лотоцкого и о. иеромонаха Корнилия с 2-мя иеродиаконами, поздняя Божественная заупокойная Литургия. По окончании её Его Преосвященство Преосвященнейший Михаил, Епископ Александровский, с указанными священнослужителями, и с протоиереем В. Альшанским, соборным ключарем, священником о. Аполлоном Бажановым, протодиаконом Щекиным и с 2-мя иподиаконами совершил великую панихиду в храме и краткую литию на могиле Риммы.

В храме и при богослужении на могиле присутствовали его сиятельство, управляющий губернией, князь Д.Г.Шервашидзе; полицеймейстер, подполковник Μ.Μ.Старосельский; воинский начальник, командир гарнизона, полковник Зайцев; командир 112 пехотного запасного батальона, полковник В. П. Струсевич; помощник главного пристава кочующих народов, коллежский советник г. Мишин; нижние чины и гарнизона, и запасного батальона, и слабосильной команды.

Храм был полон богомольцев в доброй тысяче душ.

Литургию пел хор архиерейских певчих, а литию на могиле героини пели священнослужители и народ.

Пред совершением панихиды Преосвященнейший Михаил сказал краткую, но глубокопрочувственную речь, в которой охарактеризовавши глубину скорби о потере для жизни России высокой души героини Риммы и величие её подвига. Преосвященнейший оратор, с присущим ему воодушевлением, сосредоточил внимание слушателей на значении высоты того примера, какой своим «беспримерным подвигом» оставила миру «героиня долга» Римма Михайловна. «Несомненно настанет время и скоро», – сказал Архипастырь, – «когда память доблестной героини Риммы будет всенародным праздником в нашей отчизне».

В заключение слова Его Преосвященство призвал предстоящую церковь вознести с ним молитву к Богу о упокоении светлой души почившей с ликами святых в обителях неба.

За литургией произнес слово поучения о. Феодор Лотоцкий по содержанию Евангельского чтения дня.

Святитель с умилением молился при совершении собором иереев литургии и особенно при совершении им самим панихиды, и это настроение одушевляло собор священнослужителей и народ. Пред панихидой Преосвященнейший вручил свечи родителям Риммы и родным её, и властям; многие из народа молились также со свечами. Можно было видеть глубокие поклоны при возглашении протодиаконом уставных прошений и особенно при трогательном возглашении Преосвященным Архиереем умилительной молитвы: «Боже духов и всякия плоти, душу рабы Твоя новопреставленныя девицы Риммы на брани убиенной за веру, Царя и Отечество живот свой положившей, упокой в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание».

Весь народ в доброй тысяче человек, молился и при совершении Его Преосвященством краткой литии на могиле.

По удалении Архипастыря и собора священнослужителей от могилы в храм, Протоиерей Никольский сказал краткую речь, как «священный венок сердечной любви на дорогую могилу доблестной героини Риммы», принося задушевное слово на гроб её, в память её, с молитвами церкви. Проповедник свидетельствовал, что «венок этот сплетается нашей любовью из сердечных чувств благодарности офицеров и воинов тех полков, где служила сестрой милосердия незабвенная Римма Михайловна». «За полгода Вашего пребывания среди Самурцев», – писали ей признательные воины, – «Вы мужественно переносили все боевые невзгоды, лишения и опасности в самые опасные минуты находили для каждого из нас ласковое слово; проявляли самые нежные заботы и никогда не щадили ни здоровья, ни сил, ни самой своей жизни, для помощи нашим раненым товарищам. Мы прямо скажем, что Вашими неустанными заботами и геройской смелостью многие раненые Самурцы спасены от верной смерти». И еще... «Мы делились с Вами горем и радостью… и переносили все тяжести, лишения, невзгоды боевой жизни. Вы не раз доказали свою самоотверженность и неустрашимость: где лилась рекой кровь наших бойцов. Вы туда явились, как призрак, насколько только возможно, облегчили их участь, чем и заслужили внимание и уважение как со стороны г.г. Офицеров, так и нижних чинов».

«И вот теперь, когда настал для нас час разлуки, мы, чины команды службы связи Самурского полка, спешим выразить Вам горячую благодарность за все Ваши святые труды, за нежную ласку и за все доброе, что Вы сделали для нас. Примите от нас, русских солдат, земной поклон за то, что Вы для нас не щадили молодой своей жизни. Пусть Бог благословит Вас. Прощайте, дорогая сестрица».

Таковы одно-другое «письмо благодарственное от чинов 3 батальона 83 пехотного славнаго боевого Самурскаго полка», преподнесенных Римме Михайловне при переходе её в 105-й пехотный Оренбурский полк. На письмах масса подписей и офицеров и солдат.

Эти высокие чувства воинских чинов, их земной ей поклон, их молитву о ней мы приносим сейчас к её могиле, преклоняясь молитвенно пред Богом у её гроба с мольбой о упокоении души её в обителях горнего мира.

Братья граждане! Наши чувства, нашу веру, наше упование мы выразим словом Августейшего поэта;

«Одной прекрасною душею

Меж нами менее опять, –

Она рассталася с землею,

Чтобы бессмертие приять.

Она из мира слез и тленья

Переселилася туда,

Где ждет ее упокоенье

От многой скорби и труда.

Но в небесах не позабудет

Она земной юдоли сей;

За нас, горюющих о ней,

Она молитвенницей будет».

(«Стихотворения К. Р.» Т. 1 стр. 71)

А мы сейчас, о братья-христиане, пред сим крестом, на дорогой нам могиле её – сестры милосердия, – «Пред святым Распятием будем взывать коленнопреклоненно: о, помяни, Господь вселенной, ее, сестру нашу, возлюбленную Римму в Твоем преславном Царстве, с святыми Твоими её чистую страдальческую душу, Христос, упокой!»

(По содержанию, «Стихотворений К. Р.» Т. 1 стр. 121)

Народ пропел «со святыми упокой».

Потом проповедник обратился к могиле, произнес еще выдержку из «Стихотворений К. Р.», т.е. покойного Великого Князя Константина Константиновича.

«Вечно славной без сравненья

В сердце нашем ты живи,

И тебе мы в умиленьи

Платим дань благодаренья –

Дань восторга и любви».

«Стихотворения К. Р.» Т. 1 стр. 79)

В роды родов, дорогая наша сестра, «героиня долга», наша доблестная Римма! Ей верим, исповедуем, пред Богом и человеки будет тебе неумолчная вечная память».

Народ пел «вечную память».

В умилении. В благоговении.

А над головами молящихся шумел буйный осенний ветер, напоминая грозные порывы военной бури на поле брани, где пролила свою кровь и положила свою жизнь за веру, Царя и отчизну наша дорогая, незабвенная Римма…

В среду, 9 марта, в Андреевской церкви архиерейского дома, была заупокойная литургия, по окончании которой Преосвященнейший Михаил, епископ Александровский, соборным священнослужением совершил в 11 часов утра великую панихиду в храме, а затем краткую литию на могиле незабвенной героини.

При богослужении присутствовали: начальник губернии князь С.Д. Оболенский, вице-губернатор князь Д.Г. Шервашидзе с некоторыми военными и гражданскими чинами, в раду коих были генерал-майор И. А Мачканин, управляющий канцелярией губернатора В.А.Боголовский, члены суда и другие.

Среди весьма значительного количества богомольцев была in corpore Ольгинская гимназия, где покойная Римма получила воспитание, с начальствующими, преподавателями и законоучителем, священником Козловым.

Заупокойную литургию преждеосвященных Даров совершал по архипастырскому благословению Высокопреосвященнейшего Агафодора, архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского, протоиерей С. Никольский с о. Лотоцким, по его постоянной молитве в обители, частому священнослужению и проповеди слова Божия, ставшим, по выражению Владыки, почти «членом братии архиерейского дома» с о. иеромонахом Корнилием и диаконом Владимиром.

На панихиду сослужить святителю вышли священники: о. Козлов и о. Руденко, местный миссионер.

Протоиерей Никольский произнес две речи в память Риммы: одну – в храме, по заамвонной молитве, другую – на могиле по окончании литии.

Могилу украшали изящные венки с великокняжеским венком во главе, перевитым георгиевской лентой и украшенным офицерским орденом Св. Георгия 4-й степени и Георгиевской медалью.

Вечером на могиле Риммы молился второй госпиталь, где Римма служила сестрой милосердия. На могиле были врачи, сестры милосердия. Богослужение совершал духовник госпиталя о. Г. Акимов. Прекрасная погода благоприятствовала торжеству молитвы.

В этот же день, после вечерни была совершена панихида на Успенском кладбище, на могиле другого нашего согражданина, прапорщика Бориса Феодоровича Семилуцкого, геройски павшего на поле брани, на Рижском фронте в один день «с героиней долга» Риммой Михайловной Ивановой.

* * *

Заканчивая сведения о молитвах Церкви о упокоении души незабвенной сестры Риммы, считаем уместным занести здесь слово священника Н. Михайлова, сказанное 27 сентября 1915 г. в Андреевской церкви архиерейского дома.

«Будучи в течение двух дней, 25 и 26 сентября, зрителем чествования городом Ставрополем героини Риммы Михайловны Ивановой, при перенесении праха её от вокзала сюда – в Андреевскую церковь, и её погребения, при стечении всего города, когда воистину «потрясеся весь град» от архипастырей, градо- и военачальников до простых граждан, – я исполнился сердечного благоговения пред гробом почившей героини.

Видя бесчисленные массы народа, следующего за гробом народа, которым запружены были улицы, где следовала погребальная процессия – войска, учащие и учащиеся всех учебных заведений города, – я почел себя счастливым, что, волей судеб, из моей глуши, сподобился быть участником грандиозного шествия.

От смешанных чувств восторга пред подвигом почившей, сочувствии и слезам, и горю её родителей, сердечной радости при мысли, что есть такие геройские души в нашей армии, и не только среди закаленных в боях воинов, но даже среди юных сестер милосердия, как покойная героиня Римма, – я исполнился душевного умиления.

Слыша глубокопрочувствованные речи церковных проповедников и светских ораторов, сопровождавшиеся плачем и рыданиями слушателей, – и я решился, хотя в сей день, сказать слово-другое о Римме, в память её, чтобы принесть от своего усердия посильный скромный цветок или, правильнее, лишь малый стебелек травный, и вплести его в общий чудный венок, который уже сплетен, и плетется, и будет плестись «в долготу дней» на память великого подвига героини Риммы, во славу дорогой нашей родины.

Да! слыша пение церковными хорами священных песнопений и исполнение военным оркестром печального гимна «Коль славен наш Господь» – я помышлял, сколько во всем этом множестве народа есть душ, которые, созерцая все это величие славы церковью, Государством и обществом воздаваемой величию подвига Риммы, готовы отдать себя на подвиг, на смерть за Веру, Царя и Отчизну. Но «не вси вмещают словесе сего, а только те, имже дано есть от Вседержителя Бога». В самом деле всего только несколько времени и очень мало тому назад, эта юная героиня была неизвестной девицей даже здесь – в Ставрополе, а ныне она прославленная на весь мир.

«Сия измена десницы Вышнего». Отныне в честь её поэты напишут стихи-поэмы; композиторы сочинят гимны, симфонии, оперы; художники кисти, скульпторы – в ваянии и живописи увековечат – на полотне, камне, фарфоре, хрустале, металле, гипсе образ её и картины её подвига; подвиг её вдохновит тысячи людей на жертвы, на самоотверженный труд, под воздействием её подвига в тысячах сердец возникнут благие порывы посвятить жизнь свою добру, правде, свету, борьбе со злом, мраком, злобой…

Это все слава земная – великая, но преходящая; но вместе с славой земной Римма получает и славу небесную. Ибо вся эта слава, сейчас воздаваемая ей пред святым алтарем, в храме Господа славы – слава уже и не земная, – «сия слава есть церковная, сие богатство царства Божия». Подвиг её аналогичен с подвигом мучениц первых веков христианства. Тогда злоба и тьма подняли ужасы гонений на христиан, изобретая страшные орудия пыток и мучений, чтобы устрашить христиан и возвратить в язычество, – теперь демон наших дней – злой кайзер, изобретенным им страшными орудиями смерти, на поле брани думает устрашить и поработить себе человечество. Тогда любовь к Христу не убоялась мук и бесстрашно перенесла страдания, смерть, и победила зло мира. И сейчас юная, нежная, как утренний цветок под лучами солнца только что распустившийся, девушка не только не убоялась ужасов смертоносных орудий, но с крепкой верой в Спасителя, с надеждой на помощь небесную, с горстью воинов, под ураганом вражеских пуль бросилась на врага и победила его! Победила и пала на поле брани. Это ли не страстотерпица за Веру, Царя и Отечество кровь свою пролившая, жизнь свою отдавшая?!.

О Римма, победоносная, возлюбленная сестра милосердия, возлюбившая други своя даже до смерти! Отныне ты всеправедным Господом увенчана славой небесной.

«Ей – так веруем и исповедуем». Аминь.

В местных органах печати – «Губернских» и «Епархиальных Ведомостях», как и «Северно-Кавказском крае» одновременно говорили о беспримерном подвиге «героини долга», доблестной Риммы Михайловны, на поприще служения её «сестрой милосердия», и боевой её жизни, и о ратном её деле на поле брани, увенчавшемся блистательной победой над врагом и запечатленном её геройской победой на поле битвы. На сей раз, отвечая запросам общества, представляем обзор документов её, касающихся её рождения, воспитания, её службы обществу здесь, на родине, в Ставропольской губернии, её погребения и предания земле дорогого её праха.

Как историческая личность, наша героиня на все эти подробности имеет свое законное право. Позволяем уверенность, что в будущем, когда вполне определится достоинство беспримерного подвига её, потомки наши с благодарностью перелистают страницы наших повременных изданий и оценят тот сырой материал, какой заносим мы сюда в простоте души, описывая «все, чему Господь свидетелем поставил» нас.

Метрическое свидетельство от 27 февраля 1901 года за № 3587 о рождении Риммы Михайловны указывает, что по «метрической книге Ставропольскаго Троицкаго Собора за тысяча восемьсот девяносто четвертый год, в 1-й части о родившихся женского пола под № 74 значится следующая запись: родилась пятнадцатаго, крещена семнадцатаго числа июня месяца Римма, у неё родители: губернский секретарь Михаил Павлов Иванов и законная жена его Елена Никанорова, оба православного исповедования; восприемниками были дантист Василий Никаноров Данышевский и дочь купца Антонина Андреева Митина; крещение совершал священник Сергей Орлов с диаконом Крастилевским».

Аттестат от 15 июня 1912 года, за № 1059 об окончании курса гимназии свидетельствует, что «ученица VII класса Ставропольской женской гимназии Иванова Римма Михайловна поступила в 1905 году по экзамену в Азб. I класс гимназии и, находясь в ней до окончания полнаго курса учения, в продолжение всего этого времени вела себя отлично и была переводима в высшие классы, а именно: в 1903 году в Азб. II, в 1904 г. в приготов. кл., в 1905 г. – в I кл, в 1906 г. во II кл., в 1907 г. в III кл., в 1908 г. в IV кл., в 1909 г. в V кл., в в 1910 г. в VI и в 1911 г. в VII класс.

В настоящем году, при окончании курса гимназии, познания её в обязательных предметах были аттестованы следующими баллами 1) в законе Божием отличные 5, 2) в русском языке с церковно-славянским и словесности хорошими 4, 3) математики хорошими 4, 4) в географии всеобщей и русской отличн.5:5) в естественной истории хорош 4, 6) в истории всеобщей и русской удовл.3:7) в физике, математической и физической географии отличн. 5. Из всех сих предметов получила в общем среднем выводе отметку 4,28.

Затем обучалась чистописанию с удовлетворит. и рукоделию с хорошими успехами. Сверх того, из необязательных предметов гимназического курса она обучалась французскому языку с хорошими успехами.

Посему, на основании установленных правил, она, Иванова Римма, удостоена звания ученицы, окончившей полный курс учения в женской гимназии.

Кроме того, на основании Высочайше утвержденных правил о специальных испытаниях на звание учителя и учительницы начальных училищ, Иванова удостоена звания учительницы начальных училищ, какое звание дает ей право заниматься обучением и на дому, каковой aттестат подписали «директор Ставропольских женских гимназий А. Епифанов, начальница гимназии А. Яковлева, члены педагогического совета: священник И. Козлов, Г. Ермакова, Я. Чувалов, П. Шлехтер, Дементеев, А. Чернышев, Μ. Макаровская, Е. Корыстин, Н. Плотникова и секретарь педагогического совета П. Горошкова».

Свидетельство от 10 июня 1913 года за № 521 на звание домашней учительницы подтверждает, что «ученица VII класса Ставропольской Ольгинской гимназии Иванова Римма Михайловна по выдержании установленнаго испытания поступила в VIII дополнительный класс в августе месяце 1912 года для специальнаго изучения математики и, находясь в оном по июнь 1913 года, при отличном поведении, все практические учебные занятия, установленные для учениц VIII дополнительнаго класса, выполнила отлично 5.

Посему, на основании установленных правил, она, Иванова, как удовлетворившая всем требованиям Высочайше утверждённого 24 мая 1987 года Положения о женских гимназиях ведомства Министерства Народного Просвещения и учебного плана VIII дополнительнаго класса женских гимназий, утверждённаго г. Министром Народнаго Просвещения 31 августа 1874 года, приобретает право на звание домашней учительницы».

Вступление на общественную и потом на Государственную службу Риммы Михайловны и её деятельность подробно охарактеризованы надгробными речами. Мы и приведем их, хотя не полностью.

Такова в особенности речь г. испр. дол. директора Ольгинской гимназии А И. Дементеева, который отметил: «Ольгинская гимназия с глубочайшею скорбию встретила весть, которая быстро разнеслась по всей Руси Великой, о бессмертной геройской кончине незабвенной отныне бессмертной Риммы. Но вместе с этим чувством глубокой скорби нас охватило и чувство восторженного умиления перед совершенным тобою бессмертным подвигом, и к этим двум чувствам естественно, присоединилось чувство гордости тем, что ты, прославившаяся отныне по всей России, не будет преувеличением, если скажу даже – по всей земле – получила образование и воспитание в нашем учебном заведении.

Часть того «разумного, доброго, вечного», того, что проявилось в тебе в такой безмерной силе подвига, часть этого заложена в тебя, несомненно, здесь в этом учебном заведении.

Ты ушла из этой гимназии с страстным желанием идти:

«К униженным.

Идти к обиженным.

По их стопам…

Где горе слышится,

Где трудно дышится».

В короткое время ты осуществила это стремление в трех благороднейших подвигах, из которых последний по справедливости назван «бессмертным». Прямо почти со школьной скамьи ты пошла на трудное дело народной учительницы, потом, как только началась война, ты идешь в сестры милосердия; для твоего, столь обильного любовью к страждущим, сердца, малой показалось тяжелая работа в госпитале, ты отправляешься в качестве сестры-санитара на позиции и там работаешь под градом пуль, облегчая страдания одним, унося с поля битвы других, истекающих кровью.

Наконец, становишься в трудную минуту вождем отряда – совершаешь беспримерный геройский последний подвиг и умираешь от вражеской пули».

Эта речь сказана, как известно, при триумфальном шествии праха «героини» по г. Ставрополю, когда погребальная процессия остановились против здания Ольгинской гимназии, где приветствовали ее – доблестную Римму – законоучитель о. Козлов и г. Дементеев.

Председатель Благодаринской Уездной земской управы г. Мальцевский в своей речи на могиле Риммы Михайловны сообщил подробности её учительской службы.

«По окончании школы ты, Римма Михайловна, желая служить на благо родины, сейчас же пожелала сделаться народной учительницей и поступила в одну из земских школ села Петровского, Благодаринского уезда. Несмотря на то, что, по сложившимся обстоятельствам ты принуждена была открыть школу лишь 1 февраля, благодаря энергии и тяжелому труду, ты в течение двух месяцев с своими школьниками достигла поразительных результатов.

В средине апреля, спустя 2½ месяца по открытии школы мне пришлось лично быть в твоей школе, и я, не кривя душой, должен сознаться, что был поражен колоссальными успехами детей. Нелегко было тебе достигнуть этих успехов. За отсутствием собственного помещения, ты занималась на послеобеденной смене при другой школе, и занятия эти в зимнее время не могли продолжаться более 3 часов ты же, желая дать побольше света своим питомцам и зная, что в течение 3 часов многого сделать нельзя, собирала своих школьников в коридоре училища и, сидя с ними на грязном полу, делала свое святое дело.

С открытием военных действий ты не бросила своей школы, а лишь временно оставила ее и по настоящую минуту ты числишься учительницей 9-го Петровского земского училища».

Да! «Та жизнь иная, где беспощадно царит бог войны и смерти, богата подвигами великой самоотверженности десятка, сотни, тысяч людей.

В братских могилах, в наскоро вырытых ямах, под быстро насыпанными холмиками, украшенными деревянным крестом, а может быть и без него, символа страданий и подвига Христа, – покоятся безвестные герои. Россия гордится ими – положившими жизнь свою за свободу и счастье родины.

Вечный и святой покой павшим

И все же среди них как будто незаметная сестра милосердия, девушка-ребенок еще недавно, на наших глазах сидевшая за уроками, Римма Иванова засияла звездой.

Говорят, девушка строила планы о будущей своей жизни, мечтала создать ее красивой и светлой, была полна веры, словно любила жизнь, как высший дар Творца.

Вот в том то и величие подвига, что без колебаний себя самое, и жизнь свою, и помыслы, и мечты, и радость бытия Римма Иванова положила за други своя…

К тысячам подвигов, совершаемых на фронте войны, прибавился еще один – нетленной красоты и поднимает к небу глаза благодарности весь народ, и бодрость, и вера вливаются в его душу.

Наша героиня, актом своего подвига приобрётшая имя гражданина земли Русской, ждет своего художника, который в книге мировой войны отведет одну из лучших страниц Римме Ивановой.

В связи с редким подвигом, совершенным сестрою милосердия Р.Μ. Ивановой, интересно поделиться теми сведениями о ней, который имеются о первых днях пребывания её на боевых позициях, в воспоминаниях сослуживцев.

«25-го января прибыла она в обоз 1-го разряда С-кого полка, в местечко Сильверино Петроковской губ., на боевой линии. Обоз находился в двух-трех верстах от последней и это, без сомнения, давало себя чувствовать.

Прибыла Римма Михайловна к нам в женском костюме, маленькая, хрупкая и нежная, скорее девочка-подросток, нежели взрослая девушка, через несколько времени выросшая в гражданку-героиню...

С разрешения командира полка вновь прибывшую переодели в солдатское платье, и она предстала перед некоторыми из непосвященных в виде одного из тех крошек добровольцев, которые были почти в каждом полку.

Вскоре случилось как-то, что на молебствии доктор Л. увидел в церкви какою-то солдата, стоявшего... в шапке

– «Сними шапку» – приказал Л.

Солдатик быстрым движением сбросил с головы папаху, волосы рассыпались по плечам, и ко всеобщему удивлению, солдат оказался женщиной.

В тот же вечер Р.Μ. остриглась.

В общем, большинство офицеров и солдат совершенно не подозревали о присутствии в их полку женщины, и только случайные встречи приводили к знакомству.

Первое время Р. Μ. не могла найти для себя применения и все время рвалась куда-нибудь в боевую линию, где, по её мнению, только и могла быть для неё «настоящая работа». Но пехотных боев в то время не было, и, оставаясь в полковом околотке, Р.Μ. все свое время посвящала уходу за больными и ранеными, не отдавая никакого предпочтения офицерам перед нижними чинами.

На вышеназванной укрепленной позиции полк пробыл до 3-го февраля, когда и закончился его «отдых».

Полк передвинулся на северный фронт за Белосток и 21 февраля заменил другие боевые части перед серьезнейшим немецким укреплением Μ. Полку был отдан приказ во что бы то ни стало взять это укрепление.

Полковой лазарет (околоток) приступил к подготовке себя к этой серьезной операции. В спешной, горячей работе этой энергичное участие принимала Р.Μ., не смотря на уговоры докторов и офицеров, указывавших ей на опасность работы под огнем. Несмотря на уговоры, Р.Μ. отправилась на окопы и устроила там перевязочный пункт.

Под ужасным артиллерийским и ружейным огнем неприятеля она хладнокровно перевязывала самые ужасные раны и тем подавала превосходный пример ротным фельдшерам и санитарам, бывшим при ней.

А вокруг творилось нечто невообразимое: земля дрожала и стонала от орудийных залпов и лопавшихся снарядов, тяжелые «чемоданы», как гигантские плуги, глубоко бороздили землю и несли тысячи смертей всему живому…

В этой ужасной обстановке чисто стихийного ужаса бодро работала маленькая, но энергичная женщина и через её руки прошло не менее двухсот человек раненных, для которых у неё нашлось кроме перевязок и бинтов много теплых и бодрящих слов… Рассказывающему это на себе пришлось испытать всю силу этого бодрого слова, всю силу братской любви, столь необходимой в ту тяжелую минуту, и получить от Р. Μ. первую медицинскую помощь…

Земля дрожала от разрывных снарядов, треск пулеметов и винтовок не умолкал ни на минуту, и летавшие роями пули то и дело находили себя жертвы. Но Р. Μ. не покидала своего поста до конца атаки и только лишь тогда ушла в околоток, когда последний раненный был отправлен в более безопасное место, в сама она едва не падала от изнеможения.

И было отрадно видеть, что после первого, в сущности, её подвига в ней не было заметно ничего такого, что говорило бы об этом, она держала себя так, как будто бы ничего особенного не случилось, как будто ничего особенного она не совершила, а выполнила обычную, так сказать будничную работу, исполнила урок, возложенный на нее…» Подвиг, потом увенчан смертью героя.

Но «дело по делу и суд по форме», – говорит мудрость народная.

Пред принятием гроба с бездыханным телом доблестной героини из вагона железной дороги для торжественного перенесения к месту вечного упокоения, предварительно был предъявлен, кому о сем ведать надлежит, открытый лист за № 3196 на перенесение тела Риммы Михайловны с поля брани в г. Ставрополь на Кавказе для предания земле.

«Дано сие младшему врачу 105 пехотного Оренбургского полка, зауряд-врачу Иванову в том, что ему разрешено отправить в г. Ставрополь (губ.) тело сестры его фельдшерицы-добровольца Риммы Михайловой Ивановой, убитой в бою под деревней Мокрой-Дубровой 9 сентября 1915 года, что подписью с приложением казенной мастичной печати удостоверяется 9 сентября 1915 года. Действующая армия. Подписали: Вр. Командующий 105 пех. Оренбургским полком Подполковник Мотрахин и полковой адъютант, подпоручик Ключнин». № 3196

И потом, для достодолжной записи в метрической книге акта предания тела земле представлено было удостоверение о совершении чинопоследования погребения над прахом умершей, нижеследующего содержания – закон порядка требует:

«Г.г. Ставрополь, 1915 года, сентября 28 дня. Я, нижеподписавшийся, младший врач 105 пехотнаго Оренбургскаго полка, зауряд-врач Владимир Михайлович Иванов, сим удостоверяю, что над телом сестры моей, фельдшерицы-добровольца Риммы Михайловны Ивановой, убитой в бою под деревней Мокрой-Дубровой девятаго сентября тысяча девятьсот пятнадцатаго года, церковное чинопоследование погребения совершено в церкви селения Доброславки Гродненской губернии, священником 105 пехотнаго Оренбургскаго полка. По удостоверению от 9 сего же сентября, за № 3196 тело Риммы Μихайловны Ивановой доставлено мною 24 сего сентября для предания земле в Губернский город Ставрополь на Кавказе Подписал младший врач 105 пехотнаго Оренбургскаго полка зауряд-врач Владимир Михайлович Иванов». Удостоверение нотариуса Праве за № 4787-м.

Останки героини были доставлены сюда по телеграмме г. начальника губернии Б Μ. Янушевича, посланной им по просьбе родителей покойной генерал-адъютанту Мищенко следующего содержания.

«Прошу, согласно усердной просьбы родителей и представителей города и земства выслать прах Риммы Ивановой в сопровождении ея брата – врача Оренбургскаго полка, в Ставрополь для погребения героини, погибшей славной смертью в рядах корпуса, руководимаго рыцарем-командиром, торжественно, в родном городе в назидание потомству родины. Добавляю, что героине по документам не Мира, а Римма Иванова».

Запись в метрической книге Ставропольского Кафедрального Казанского собора на тысяча девятьсот пятнадцатый год в части третьей о умерших под № 45 женского пола, удостоверяет акт предания земле тела Риммы. А именно: «Погребена 26 сентября дочь коллежскаго асессора, девица, сестра милосердия 105 пехотнаго Оребургскаго полка Римма Михайловна Иванова, 21 года и 4 месяцев, убитая в бою под деревней Мокрой-Дубровой 9 сентября 1915 года. Церковное чинопоследование отпевания совершил священник 105 пехотнаго Оренбургскаго полка в церкви селения Доброславки, Гродненской губернии. Предана же земле на кладбище Андреевской церкви, при Архиерейском доме, в губернском городе Ставрополе на Кавказе, епархиальным миссионером проповедником, протоиереем Симеоном Никольским», с сонмом протоиереев и священников.

С редким почетом и с небывалым в истории Ставрополя торжеством мы распрощались с незабвенной нашей героиней – Риммой.

Своим небывалым в истории России подвигом она станет известной всему миру. Незабвенная героиня прославила своим необычайным подвигом наше отечество, и наш родной город осчастливлен тем, что он является её родиной. Все Ставропольцы – от мала до велика показали, как глубоко мы оценили величие её заслуги пред отечеством.

Те пламенные речи, которые с неподдельным чувством любви и преклонения пред ней лились из уст ораторов, те потоки горячих слез, которые проливали её сослуживицы – сестры милосердия и весь глубоко тронутый народ; те молитвы, которые единодушно возносились за нее перед Богом, и та светлая память, которая навсегда сохранится о ней в наших сердцах – все это говорит о том, что мы понимаем все величие её подвига и её духовную мощь.

5-го ноября 1915 г. Председатель Ставропольской Губернской Земской Управы обратился к Высокопреосвященнейшему Агафодору, Архиепископу Ставропольскому и Екатеринодарскому с нижеследующим письмом за № 13068.

«Чрезвычайное Губернское Земское Собрание, бывшее 25–26 сентября сего года, рассмотрев вопрос об увековечении памяти героини-сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой, постановило запечатлеть в памяти современников и потомства совершенные ею подвиги учреждением стипендий при местных – фельдшерской школе и Ольгинской женской гимназии, распространением среди населения ея портрета и биографии и сооружением в гор. Ставрополе памятника. В соответствии с этим было бы весьма желательно, чтобы самое место ея упокоения было бы несколько уширено, так как нет сомнения, что могила её будет посещаться публикой. В виду сего и так как Ваше Высокопреосвященство по словесному моему ходатайству изволили изявить согласие на отвод под могилу Р. Μ. Ивановой места мерою 6 на 8 аршин, я позволяю себе обратиться к Вам, Милостивый Владыко, не признаете ли Вы возможным сделать по сему предмету соответствующее распоряжение».

Его Высокопреосвященству благоугодно было ответить.

«На письмо от 5 сего ноября за № 13068, по вопросу об отводе места под могилу героини-сестры милосердия Р. Μ. Ивановой на кладбище при Андреевской церкви Архиерейскаго дома мерою 6 на 8 аршин, имею честь уведомить Вас, что мною сделано соответствующее распоряжение об оставлении для могилы Р.Μ. Ивановой места в вышеуказанном размере, на случай сооружения на могиле ея памятника».

В день погребения Р.Μ. Ивановой чиновники местного отделения Государственного банка, члены учетно-ссудного комитета решили оборудовать на свои средства койку имени героини в земском госпитале № 2, а дамский комитет помощи больным и раненым воинам принял на себя расходы по содержанию её. В воскресенье, 22 ноября, после панихиды, совершенной епископом Михаилом в госпитальной церкви, состоялось освящение этой койки. Его Преосвященством освящена койка имени Риммы и в Епархиальном Госпитале.

На днях командир 105 пехотного Оренбургского полка по части строевой, за № 5190, Действующая армия, обратился к г. Председателю Ставропольской Губернской Земской управы с просьбой нижеследующего содержания:

«Дорожа памятью сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой, геройски погибшей в рядах ввереннаго мне полка, прошу не отказать в распоряжении о высылке всех печатных изданий, имеющихся в распоряжении Губернской Земской Управы, обрисовывающих светлый образ покойной для помещения этого материала в музее полка». Подписали: «Полковник Савинов, Вр. и. д. полкового адъютанта прапорщик Любомудров».

Во исполнение постановления губернского земского собрания, земская управа просит г. начальника губернии ходатайство губернского земского собрания о разрешении всероссийской на постановку Р.Μ. Ивановой памятника подписки представить Его Императорскому Высочеству, Великому Князю Николаю Николаевичу.

Псаломщик Б. Струков препроводил протоиерею С. Никольскому 3 рубля с уведомлением. «Примите от матерей воинов станицы Курчанской скромную лепту на памятник безпримерной героине, нашей дорогой землячке – сестре Римме».

Заключим наше «последнее сказанье», на сей раз о нашей доблестной Героине письмом родителю Риммы, высокочтимому Михаилу Павловичу, искреннего почитателя подвига Риммы Михайловны, народного учителя с. Городища, Екатеринославской губернии и уезда Александре Осинского, автора напечатанного ниже стихотворения: «Родимый полк в атаку выступал…»

«Преклоняясь пред величием подвига Вашей отныне безсмертной в истории дочери Риммы Михайловны, осмеливаюсь вручить Вам скромный словесный венок на преждевременную могилу Вашего прекраснейшаго дитяти.

Пусть Господь даст Вам и семейству Вашему силы перенесть свое неизбывное горе в сознании, что нет выше и святее подвига, чем подвиг Вашей незабвенной дочери.

«Вечная слава бойцам,

Кровь за отчизну пролившим.

Вечная слава отцам,

Этих бойцов возрастившим».

И граждане, и соратники-воины уже сплетают многоцветный венок на могилу бессмертной Героини Риммы. И мы заносим стихотворения, посвященные ей, так как и они характеризуют духовный облик её и её беспримерный воинский подвиг, как и подвиг служения её сестрой милосердия на полях битвы.

Памяти Риммы Михайловны Ивановой

Под адский шум и визг носилась смерть над боем

Ища все новых жертв; рекой струилась кровь,

Стон, крики и «ура» сплошным сливались воем,

И тихо по полю святая шла Любовь.

Шла женщина, без страха и сомненья,

Склоняясь к страждущим, и нежною рукой

Спешила облегчить великие мученья

Иль лаской проводить страдальца на покой.

– «Сестра! Опасно здесь, уйдите», – пробегая

В атаку на окоп, ей ротный прокричал

И тотчас в воздухе, за грудь себя хватая,

Перевернулся раз – и, вытянувшись, пал.

Смутилась рота, дрогнула, как стадо,

Вдруг потерявшее нежданно вожака,

И оглянулась вспять... «Друзья. Робеть не надо».

И заградила путь им женская рука.

– «За матушку, за Русь, вперед за мной!» И смело,

Забыв себя и смерти страх презрев,

Сестра летит, подставив пулям тело;

Солдаты вслед за ней, и каждый – грозный лев.

Свирепым, бурным штыковым ударом

Истерли в прах, расплющили врага.

Окоп был взят, но взят он был не даром:

Лежала женщина спокойна и строга.

Казалось, слышались ей песни райской звуки

И в небо устремлен незрячий взгляд очей.

Солдат рыдающих мозолистые руки

С глубокой нежностью закрыли веки ей».

Памяти героини Риммы Михаиловны Ивановой

Пред нею хрупкую и юной,

Но столь великою душой,

Восторгом весь я пламенею

Склоняся низко головой.

Со смертью грозной не считаясь

С крестом заветным на груди,

Она в сраженьях появлялась

Всегда и всюду впереди.

То словом нежным утешенья,

То скорой помощью своей

Сестре вносила облегченье

В сердца страдающих людей.

И вот когда момент тяжелый

Настал для рады боевой,

Она, в порыве вдохновенья,

Сама бросается с ней в бой…

И подвиг свой, на диво редкий,

Исполнив свято до конца,

Бедняжка пала смертью славной,

Достойной доли храбреца.

Её уж нет, она далеко –

С своей кристальной душой,4

Но вечно образ героини

: Сиять нам будет, как живой!..

Памяти Риммы Михайловны Ивановой

Родимый полк в атаку выступал…

Земля тряслась от грома канонады…

А враг все шел и нападал,

Рвалась шрапнель и сыпались снаряды.

Под градом пуль с эмблемою Креста

Она пошла на подвиг состраданья

За идеал распятого Христа,

Сраженным витязям смягчая боль страданья.

«Уйди, сестра, здесь смерть уже витает», –

Сказал ей брат с оттенком укоризны,

«Ты там нужна, тебя там ожидают

С своими ранами защитники отчизны!»

«Уйти? Теперь? Забыв святое дело?

Оставив умирать сражённого героя?

О, нет, – пусть сотни пуль мое пронижут тело,

Я свой исполню долг и не уйду из боя!»

А бой кипел… Гремела канонада,

Враги огромною лавиной наступали.

Как будто страшные и злые силы ада

С безумным хохотом на тризне пировали.

И дрогнул полк… Не стало командира…

Уж горсть защитников готова к отступленью...

Но, вот, бежит она – «сестрица Римма»,

Послушна властному небесному веленью.

«За мной, родимые! Во чтобы то ни стало

Нам нужно завершить начатое сраженье;

Пусть враг сильней, пусть нас осталось мало,

Бежать назад – постыдней пораженья!»

«Вперед, друзья мои!..» И вдруг сама упала…

Мелькнули милые видения и лица…

Жизнь кончилась… Смерть нагло оборвала

Прекрасной повести прекрасные страницы.

Памяти героини Риммы Михайловны Ивановой

Ты прекрасна была, как цветок,

Как цветок, напоенный росою.

Но он быстро увял и поблек,

Опаленный гремящей грозою.

Ты отважна, как львенок, была, –

Львенок, полный задора и силы,

Но его поразила стрела,

Стал он жертвою ранней могилы.

Ты, как звездочка неба была,

Трепеща и лучами играя,

Но ты скоро с лазури ушла,

Чтоб украсить обитель рая...

Алый крест на девичьей груди,

Как сестра милосердья носила,

Но в час грозный пошла впереди

И солдатам вождя заменила.

Умерла ты в торжественный миг,

Когда силу врагов отразила

И была уж в окопах чужих,

И победа тебя осенила.

И вот с честию твой гроб привезли

В родной город на славную тризну –

Лег в объятья родимой земли

Прах, омытый в крови за отчизну.

Спи же! имя твое не умрет,

Твоя память всегда будет чтиться,

Пока русское племя живет,

И герои в нем будут родиться.

На гроб героини Риммы Михайловны Ивановой

Не стало Риммы – героини,

На славу нам, на страх врагам.

Она убита... и дым синий

Обвил ее, как фимиам…

Она сломила дух гордыни

Врага девической душой,

Погибнув смертью героини

Средь грома бури боевой.

Она убита... Перл созданья.

Восторгом девственной души

Она цвела, как луч сиянья,

В далекой родины глуши.

И враг не знал той Ивановой,

Какая здесь жила у нас,

Узнал её он в миг суровый,

Узнал её в последний час.

И понял враг в тот миг кровавый

России мощный дух сынов,

Когда она победой славы

Сломила дерзостных врагов...

Совершилось чудо… Враг надменный,

Могучий силой боевой

Не мог сломить порыв священный…

Кого же? – девы молодой.

«Но Риммы нет!» Зачем рыданья?

Рыданьям должен быть конец:

Теперь она в лучах сиянья,

И на главе её венец.

Пройдут года, и все народы

Забудут ужасы войны,

В лучах немеркнувшей свободы

Вздохнут Отечества сыны...

Тогда-то к праху героини

Пойдут все радостной толпой.

И вспомнят там, что дух гордыни

Надломлен девой молодой.

Спи мирно, чудная девица

Под сводом склепа своего.

Сияет пусть всегда денница

Над местом праха твоего.

Любовью пылкою согрета

Ты будешь вечно в мире жить.

Мечтой ты будешь для поэта,

В умах людей всегда царить.

Во Славу Риммы – «Героини»

О, Римма! подвиг твой священный

За славу, честь страны родной

Стал символом для всей вселенной

Любви к отчизне дорогой

Ты силой боевой стихии

Венок бессмертия сплела.

И в жертву на алтарь Росси

Себя в бою ты отдала.

Как метеор ты там явилась

Средь воинов в тяжелый час;

Лучом победы озарилась

И жизни луч твой там погас.

Но ты бессмертна! Кто забудет

Призыв твой: «Братчики, за мной!»?!

Звучать в сердцах он вечно будет

Сынов отчизны дорогой!

Он осенит их вечной славой

В бою за честь родной страны.

А ты – идущих в путь кровавый

С высот небес благослови!

Высокоторжественный день тезоименитства Его Императорского Высочества Великого Князя Наследника Цесаревича Алексея Николаевича 5-го октября 1915 г., в г. г. Ставрополе на Кавказе был отмечен в церковной и государственной жизни обстоятельством особенного характера.

В установленное время в Андреевской церкви архиерейского дома Его Высокопреосвященством Высокопреосвященнейшим Агафодором, Архиепископом Ставропольским и Екатеринодарским, с сонмом священников, была совершена Божественная литургия и молебен тезоименитому небесному покровителю нашего Высочайшего Именинника Цесаревича святителю Алексею.

В храме присутствовали высшие военные и гражданские чины всех ведомств и учреждений и части местных войск в полной парадной форме.

Пел хор архиерейских певчих; «слово» произнес свящ. И. Козлов, законоучитель Ольгинскои гимназии.

По окончании богослужения Высокопреосвященнейший Владыка, облаченный в мантию, с архипастырским жезлом вышел на кафедру среди храма и стал, обратясь лицом к алтарю, окруженный военными и гражданскими чинами и собором священнослужителей. Его Превосходительство г. Ставропольский губернатор В.Μ. Янушевич обратился к Его Высокопреосвященству с краткой речью, в которой выяснил, что «в исполнение своей служебной обязанности и Высочайшей воли Его Императорского Величества, он должен вручить родителям славно погибшей в бою с врагами России – героини Риммы Михайловны Ивановой офицерский орден св. Великомученика и Победоносца Георгия, заслуженный беспримерным подвигом её на поле брани, как беспримерную в истории России награду женщине». После сего, передавая орден Высокопреосвященнейшему Владыке, Его Превосходительство просил Его Высокопреосвященство «вручить Михаилу Павловичу и Елене Никаноровне эту Высочайшую награду пред святым алтарем с архипастырским благословением», что Его Высокопреосвященством и было исполнено с кратким словом утешения.

«Средь лицемерных наших дел

И всякой пошлости и прозы

Одни я слезы подсмотрел

Святые, искренние слезы:

То слезы бедных матерей!

Им не забыть своих детей,

Погибших на кровавой ниве

Как не поднять плакучей иве

Своих поникнувших ветвей…»

Некрасов

Доблестно скончавшаяся на поле брани 9 сентябре 1916 года сестра милосердия Римма Михайловна Иванова родилась в губ. гор Ставрополе, в ночь под 15 июня 1894 года, в скромной квартире своих родителей Михаила Павловича и Елены Никаноровны Ивановых.

С 2 лет она начала проявлять способность к заучиванию молитв, небольших стихотворений и сказок. Находясь всецело на попечении родителей, Римма, главным образом, обязана воспитанием своей матери, которая пробуждала в ней качества религиозно-нравственного характера и настроения.

До 5-тилетнего возраста она была совершенно тиха и спокойна и даже не по летам серьезна, а затем начала иногда, по-детски, капризничать. Обладая любвеобильным сердцем, Римма еще ребенком находясь среди своих сверстниц, не была злопамятна, не помнила обиды и прощала обидевших ее.

Играя с детьми обоего пола, часто изображала из себе воина и, что характерно, – на вопрос: кем ты будешь? Отвечала: «Солдатом!», а единственный браг её старше ее на 1 г. и 8 месяцев, на подобный вопрос отвечал, что он будет доктором. Так и случилось: открылась настоящее грозная война, и она – Римма – пошла на передовые позиции в простой солдатской шинели; а брат её – студент-медик V курса Харьковского Императорского Университета – доктором.

Стремление её поступить в школу и ожидание того момента, когда она сделается ученицей, было безгранично. И надо было видеть её радость и торжество, когда она в первый раз пошла в гимназию. Она поступила в 1 азбучный класс в 1902 году в Ставропольскую женскую Ольгинскую гимназию. В гимназии Римма считалась одной из лучших учениц. Обладая твердым, стойким характером, она отличалась самостоятельностью, была энергична и решительна. Необыкновенно способная, она быстро воспринимала уроки и хорошо усваивала их в гимназии, так что на подготовление их на дому у неё не требовалось много времени.

В отрочестве и юности Римма была всегда живая, веселая, бойкая и жизнерадостная, появление её в обществе носило всегда необыкновенное оживление; среди окружающих, несмотря на пол и возраст их, она была общей любимицею. Шла она всегда вперед, не останавливаясь ни перед какими преградами, и раз сказанное Риммою слово глубоко западало в душу слышавших его, а слово её было почти всегда почином какого-либо доброго, значительного дела, причем, по врожденным качествам её характера между словом и делом долгого промежутка не полагалось, и живая мысль быстро находила свое воплощение...

Насколько она была энергична и даже самоотверженна, свидетельствует картинка из последних дней её воспитания в гимназии. Учащаяся молодежь резвилась близ пруда в архиерейском саду. Один юноша соскользнул с подмостков, упал в воду и начал тонуть. Пруд довольно глубокий. Римма, одна из всей компании, не задумываясь бросилась в воду, в платье, в обуви, словом в чем была, и спасла утопающего.

В 1913 году она кончает гимназию, и перед ней открывается широкая дорога; в розовых красках рисуется будущность. Она работает над пополнением полученного в гимназии образования, готовится поступить на высшие курсы в столице. Но в сердце родителям закрадывается боязнь за её здоровье: очень уж она маленькая да хрупкая девушка; и отец с матерью, усиленно уговаривая свою «милую Риммочку», убедили ее отложить поступление в высшую школу временно на один год, хотя они и знали, что у Риммы «душа больше тела»: неутомимая в своей деятельности девушка без занятий не отдыхала, а, наоборот, скучала тяготясь бездействием и всегда томясь жаждой работы, труда. Подчиняясь настояниям родителем, она решила, в утешение им отправиться в западный край, чтобы в Подольской губернии погостить у подполковника 76 пехотного Кубанского полка Н. Данишевского, родного брата Елены Никаноровны и любимого дяди Риммы. Пробывши, однако там около 2 месяцев, в ноябре 1913 г. Римма уже возвратилась домой.

Здесь один земский деятель расположил ее стать учительницей народной школы, и она поступила в 9-е Земское училище в селе Петровском Благодаринского уезда. Получив назначение в конце декабря 1913 года, она тотчас отправилась на место службы.

Председатель Благодаринской Земской Управы Г. Мальцевский в своей речи на могиле Риммы Михайловны сообщил подробности её учительской жизни и деятельности.

«По окончании школы ты, Римма Михайловна, желая служить на благо родины, сейчас же пожелала сделаться народной учительницей и поступила в одну из земских школ села Петровского, Благодаринского уезда. Несмотря на то, что по сложившимся обстоятельствам, ты принуждена была открыть школу лишь 1-го февраля, благодаря энергии и тяжелому труду, ты в течение двух месяцев со своими школьниками достигла поразительных результатов. В средине апреля, т. е. спустя 2½ месяца по открытии школы, мне пришлось лично быть в твоей школе, и я, не кривя душой, должен сознаться, что был поражен колоссальными успехами детей. Нелегко было тебе достигнуть этих успехов. За отсутствием собственного помещения, ты занималась в послеобеденную смену при другой школе, и занятия эти в зимнее время не могли продолжаться более 3 часов; ты же, желая дать побольше света своим питомцам и зная, что в течение 3 часов многого сделать нельзя, собирала своих школьников в коридоре училища и, сидя с ними на грязном полу, делала своё святое дело. В лице твоем Благодаринское земство потеряло лучшую народную учительницу, но земство гордится тобой, память о тебе никогда не умрет и будет запечатлена на страницах истории земства. Навеки сохранится и в народе память о тебе. Благодаринская земская управа вносит в предстоящее очередное земское собрание доклад о наименовании твоей школы, здание для которой ныне строится на лучшем месте села Петровского, твоим именем; имя твоё будет украшать село Петровское».

Скоро жизнь её неожиданно сложилась иначе. Пробил грозный час для нашей Отчизны: Германия, Австрия и Турция объявили России войну. Римма заволновалась высоким чувством любви к Родине и немедленно поступила сестрой милосердия во 2 земский «Епархиальный лазарет» для больных раненых воинов в г. г. Ставрополе ка Кавказе.

Но работа в госпитале не удовлетворяла порывов к широкому труду. Римма жаждала подвига; самоотверженно, не среди мирной обстановки, а на поле брани, она стремилась послужить страдальцам, воинам, и душа её рвалась где грохот пушек, где смерть вокруг, где можно было бы подавать помощь раненым, не медля ни минуты, тут же среди кипящей битвы. Решение её стало бесповоротным, и Римма 17 января 1915 года отправилась на передовые позиции в действующую армию, чтобы поступить в полк. Ни уговоры, ни слёзы родителей на этот раз на могли остановить ее. «Ждали, не возвратится ли с дороги, но получилась телеграмма: благополучно прибыла и устроилась…» Римма была зачислена в 83 пехотный Самурский полк под именем добровольца санитара «Римма Михаиловича Иванова», и только в последствии этот юный доброволец, став сестрой милосердия был переименован в свое настоящее имя – Риммы Михайловны Ивановой. Молодая, хрупкая девушка всегда отважно шла на самую трудную стезю помощи больным и раненым солдатикам – в гущу боевого огня, на передовые позиции. «Её помощь там, где льется кровь, была так нужна, и без Риммы Михайловны приходилось трудно», – сказал один из ораторов на могиле Риммы Михайловны, и действительно, из многих писем, которые были присланы ей с позиций солдатиками, видно, что она была дорога им, как воздух.

Родители время от времени, летом 1915 года, все чаще и чаще писали ей, умоляя приехать домой и передохнуть от испытанных ужасов, опомниться от пережитых страшных ощущений. Беззаветно и самоотверженно поработав на передовых позициях добрых полгода, Римма, уступая, наконец, слезным просьбам отца и матери, и как бы предчувствуя, что уже не долго ей жить, в июле месяце прибыла в родной дом, но лишь «для свидания». И прибыла уже не той «Риммочкой», какой отправилась на войну: когда-то веселая и жизнерадостная девочка, теперь была серьезно сосредоточенной, задумчивой, в приподнятом нервном настроении, девушкой, в глазах которой отражался весь ужас пережитого и виденного на полях битв... Увидевши её в таком состоянии, родители Риммы были уверены, что после перенесенных ею испытаний и лишений она уже не рискнет снова отправиться на передовые позиции. Но оказалось, что и теперь ничто не могло остановить её и удержать в родной семье: она тотчас по прибытии сказала о своем решении вернуться, предупредив, что оно бесповоротно, – и скоро исполнила его.

Сознавая всю серьезность своего долга и ту пользу, которую она может принести на передовых позициях, Римма Михайловна 19 августа вновь уехала на войну и поступила уже в 105-й пехотный Оренбургский полк», где родной брат её Владимир Михайлович Иванов, мобилизованный в мае 1915 года из студентов Харьковского университета, состоял одним из полковых врачей.

Перед отъездом во 2-й раз на передовые позиции родители часто беседовали с ней на тему о событиях на театре военных действий и вынесли убеждение, что Римма всем сердцем отдалась святому делу помощи раненым воинам, тем более, что и здесь – в Ставрополе, куда она была вызвана, чтобы отдохнуть душой, даже за такой короткий период своего пребывания с родными, она продолжала жить жизнью и интересами своих боевых товарищей – серых витязей.

Стремлению её попасть опять на передовые позиции не было конца. И когда, в день отъезда её – 19 августа, отец высказал было пожелание ей возвратиться с дороги, не достигнув позиций, она сильно огорчилась и заметила: «Неудачи для меня не могут быть препятствием; так или иначе я добьюсь своего и буду там, куда зовет меня мой долг». Тогда родители, уступая высокому намерению героини-дочери, сердечно благословили ее понести избранный ею подвиг до конца.

Слушая эту повесть из уст родителей, мы невольно вспоминали знаменательную «Думу К. Р.», в бозе почившего Царственного поэта – Великого Князя Константина Константиновича. Ее – эту «Думу», как выражение чувств, в час разлуки обнимавших сердце отца и матери доблестной дочери «всея России», заносим и в наше сказание о ней.

«Но не в минуту расставанья

Еще последний взгляд немой,

Еще одно рукопожатье, –

И миг пронесся роковой…

Но не в минуту расставанья

Понятна нам вся полнота

И вся действительность страданья,

А лишь впоследствии, когда

В семье, среди родного круга,

Какой-нибудь один предмет

Напомнит милый образ друга

И скажет, что его уж нет.

Пока разлука приближалась,

He верилось, что час пробьет,

Но что несбыточным казалось,

Теперь сознанью предстает

Со всею правдой, простотою

И вспоминается с тоскою

Вся горесть пережитых дней.

И грозный час разлуки настал и навеки для Риммы и её родных. 19 августе Римма оставила родительский дом, а 9 сентября, в 9 часов вечера её уж не стало. Вражеская пуля сразила её, и она пала в славном победоносном бою с врагом на поле брани смертью героини, положивши жизнь за Веру, Царя и Отечество.

«Еще одно последнее сказанье

И летопись окончена моя»

15 июня – день рождения в Бозе почившей Героини, сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой. Ставропольский Епархиальный Съезд о. о. депутатов от духовенства и г.г. депутатов от ктиторов церквей Ставропольской епархии почтил память её нарочитою молитвою с Высокопреосвященнейшим Архипастырем во главе.

С благословения Его Высокопреосвященства, в Андреевской церкви архиерейского дома епархиальным миссионером-проповедником, протоиереем С. Никольским, была совершена Божественная литургия соборно с экономом о. Саввой и свящ. Ф.Л. Лотоцким.

По окончании богослужения. Высокопреосвященнейший Владыка Агафодор, Архиепископ Ставропольский и Екатеринодарский благословил о.о. депутатов на совершение панихиды соборно с Его Высокопреосвященством, и протоиерея Никольского сказать предварительно, по желанию и просьбе духовенства, речь, помещенную ниже

Потом Высокопреосвященнейший Архипастырь вышел на средину храма со всем священным собором и была совершена великая панихида о упокоении «приснопамятной девицы Риммы, на брани, за веру, Царя и Отечество живот свой положившей». Затем Его Высокопреосвященством с о.о. Депутатами Съезда и протоиереем Никольским была совершена краткая лития на могиле Героини.

О. Председатель Съезда, свящ. Н.Карташев, с благословения Архипастыря произнес задушевное слово в честь почившей, главная мысль коего «подвиг Риммы способен укреплять всех и каждого в самоотверженном служении долгу», и от лица епархиального духовенства и паствы его возложил на дорогую могилу венок из живых цветов, как «знак неувядаемой славы подвига Героини». Протодиакон о. В. Щекин провозгласил «вечную память». Пели о.о. и г.г. депутаты Съезда. Чествования окончилось краткой сердечной речью о Депутата, свящ. А. Фоменко; присутствующие еще раз пропели «Со Святыми упокой».

При богослужении присутствовал Г. Епархиальный наблюдатель церковно-приходских школ епархии Действ. Ст. Сов Иларион Петрович Зилитинкевич с слушателями «епархиальных курсов по пчеловодству». Было на молитве довольно значительное количество и горожан.

Высокопреосвященнейший Владыка Архиепископ Агафодор благословил родителей Риммы – Михаила Павловича и Елену Никаноровну Ивановых – просфорой.

При надмогильном деревянном кресте был утверждён серебряный, перевитый орденской Георгиевской лентой, венок – дар Великого Князя Николая Николаевича, Наместника Его Величества на Кавказе, присланный с г. старшим Адъютантом Его Императорского Высочества князем Голицыным в октябре 1915 года.

Готовя эти сведения к напечатанию, мы встретили и заносим в нашу «Летопись» нижеследующие знаменательные и поучительные строки для тех, «кому о сем ведать надлежит». В «Русском слове», №139 от 17 июня сего года, мы прочитали: сооружен

Памятник героям войны с именем Риммы

«Вязьма 16 июня (ПТА) – Сегодня в Вязьме, при прекрасной погоде и большом стечении народа, торжественно совершенно прикрепление доски на месте бывшего дворца Царя Алексея Михайловича, открыт памятник героям настоящей воины.

Согласно Высочайшего соизволения, на памятнике начертано Державное Имя Государя Императора и Имя Наследника Цесаревича.

Нанесены также на памятник имена начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерал-адъютанта

Алексеева, главнокомандующего войсками западного фронта генерал-адъютанта Эверта, генерала Смирнова, сестры милосердия Риммы Ивановой.

Кроме того, на памятнике, согласно пока полученным сведениям будут помещены имена 80 георгиевских кавалеров-уроженцев города Вязьмы и его уезда».

Есть памятник нашей дорогой Римме, Героине России и на позиции. «Северо-Кавказский край» (№ 133) замечает: в Ставрополе почтили день рождения Риммы Михайловны Ивановой.

Почти в тот же самый день в «Биржевых Ведомостях» печатались следующие строки военного корреспондента их Дим. Арачковского, полученные оттуда, с боевых позиций.

Лес сестры Риммы Ивановой

«Я сейчас объезжаю наш фронт от района Бараовичей до Лунинецкого района. По всему фронту слышится оглушительная канонада и, как пчелы в улье, к линии фронта спешат роты и полки нашим солдат.

Вчера я проезжал лесною дорогою, ведущей к исторической деревне Μ. Д., отвоеванной нами у немцев еще прошлой осенью, а сейчас за этой деревней ведется жестокая перестрелка, и известия, которые приходят сюда, одно радостнее другого.

В этом лесу сестра Иванова, прославившаяся своим геройским подвигом и павшая от вражеской пули, вела вперед роты солдат, и вчера я видел все эти окопы, все эти кресты, весь этот исторический лес.

Когда многие пали и многие победили, их повела вперед сестра Иванова и вывела к тем позициям, за стеною которых теперь сражаются конные наши полки и мечтают о новой победе. Этот лес, этот подвиг сестры Ивановой, эти легенды, которые я слышал здесь о сестре Ивановой, нашей Жанне д'Арк, – все это казалось мне фантастическим сном и не верилось мне, что в этом мирном лесу совсем недавно бушевала бесстрастная смерть, и под этими деревьями умирали всегда близкие и всегда неизвестные люди.

Вы покидаете наш лес, лес сестры Ивановой, как называют его здесь, и знаете уже твердо и несокрушимо, что не напрасно она вела вперед своих солдат, и у каждой из этих ямок мы должны склонить свои колена.

Все чаще и чаще взвиваются белоснежно голубые ракетки над нашим фронтом и в сумерках наступившего вечера там дружно и тесно сливаются в одну толпу тени наших солдат.

Сзади остался заветный лес сестры Ивановой, а впереди новый и самоотверженный путь».

Да! Россия помнит доблестный подвиг нашей родной Героини. Нам ли забыть её светлую память ее – славу Отчизны и священную гордость её родины благословенного Кавказа?!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Вы пришли сюда, отцы и братья, чтобы с Архипастырем нашим во главе от лица пастырства и паствы принести молитвы о упокоении души в Бозе почивающей Героини, сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой, покоящейся своими останками под сенью храмов Божиих в этой святой обители. И здесь – в храме, и над её гробом.

Ваше высокое настроение вполне достойно высокого подвига, совершенного Риммой для дорогой нашей Отчизны.

Перст Божий отметил её как избранницу неба на славу Родины нашей.

Римма родилась в 1894 году – в ночь на 15 июня. Ныне – день её рождения. Родители её рано пробудили в ней религиозно-нравственные настроения. Рано проявила она сама любовь к Богу и ближним. Школа развила, закрепила этот характер и выступила в жизнь достойной самоотверженного служения Обществу и Государству.

В 1913 году, окончивши 8 классов гимназии, стала учительницей народной школы. Наблюдатель трудов её чрез два – три месяца нашел успехи её «колоссальными».

Но жизнь скоро сложилось иначе.

Пробил грозный час для Отечества нашего. Немцы и турки объявили войну России. Римма заволновалась высоким чувством любви к Родине и немедленно вступила сестрой милосердия, здесь в Ставрополе, а наш «Епархиальный госпиталь для больных и раненых воинов». Но она желала самоотверженно – не среди мирной обстановки, а на поле брани, – послужить страдальцам воинам и душа и рвалась туда, где раздается грохот пушек, где смерть вокруг, где можно было подать помощь немедля ни минуты, тут же – среди кипящей битвы. Но пробраться туда было не легко... 17-го января 1915 года Римма Михайловна отправилась в Действующую армию, на Кавказский фронт, чтобы поступить солдатом. Желание беспрепятственно исполнилось. Юный доброволец, однако скоро стал «сестрой милосердия». В этом служении и открылось все величие души нашей дорогой Риммы. Молодая, хрупкая девушка всегда отважно шла в самую трудную стезю на помощь больным и раненым солдатикам, в гущу боевого огня, на передовые позиции. «Её помощь там, где льется кровь», засвидетельствовали очевидцы-воины. Её «душа» всегда была «больше тела».

Непостижимы пути Господни. Волею Судеб, Римма Михайловна из сестры милосердия преображается в предводительницу войска и блистательно исполняет этот новый подвиг. «Братцы, товарищи, за мной», – раздается её призыв, – и роты солдат единодушно бросаются на врага, берут его окопы и прогоняют… Но вражеская пуля смертельно ранит Героиню, и она падает бездыханной на поле брани.

В 9 день сентября 1915 года служение её окончилось славной геройской смертью. И этот подвиг перед лицом России засвидетельствовал Государь Император Своей Высочайшей грамотой. Грамота Его Величества указывает и подробности подвига.

Божиею милостию МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ, ИМПЕРАТОР и САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая.

В воздаяние подвигов, мужества и храбрости, оказанных сестрою милосердия Риммою Ивановой 9-го сентября сего года, когда она, состоя при 105-м пехотном Оренбургском полку, все время перевязывала раненых под страшным огнем неприятеля, а затем узнав, что командир и офицера 10-й роты сего полка убиты, собрала к себе солдат, бросилась с ними на непрiятельский окоп и взяла его, но тут же, получив смертельную рану, скончалась, запечатлев своею смертью беспримерный для женщин боевой подвиг, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ пожаловали Мы ее, указом, в 17-й день сентября 1915 года Капитулу данным, Кавалером ИМПЕРАТОРСКОГО Военного Ордена НАШЕГО Святого Великомученика и Победоносца Георгия четвертой степени.

Грамоту сию во свидетельство подписать, Орденскою печатью укрепить и самые Орденские знаки вместе с грамотою Повелели Мы Капитулу Российских ИМПЕРАТОРСКИХ и Царских Орденов препроводить к подлежащему начальству награжденной для выдачи законным наследникам покойной, а при неимении оных для направления на хранение в 105-й пехотный Оренбургский полк.

Дана в Петрограде в 7-й день января 1916 года. № 1006.

Грамота за надлежащими печатью и подписями

В 25-й день сентября наш город встретил гроб с бездыханным телом Героини. Триумфальное шествие от вокзала железной дороги до этого Владычного храма привлекло многие тысячи граждан. Шел Архипастырь с великим собором священнослужителей, высшие военные и гражданские власти, войска в тысячах.

Это было торжество любви Христовой, праздник патриотизма. В 26-й день сентября Первосвятитель наш, с сонмом протоиереев и священников, совершил здесь погребальное пение и предал земле честные останки славно почившей Героини Воинские почести – заунывные звуки полковой музыки и ружейные залпы слились с молитвами и песнопениями Церкви.

Великий Князь Николай Николаевич, Наместник Его Величества на Кавказе прислал дорогой серебряный венок, перевитый лентой кавалерского ордена св Георгия Победоносца на гроб «Героини долга. Сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой».

В нарочитые дни молитвы о ней этот венок красуется, как увидите и ныне, среди полсотни венков, свидетельствующих любовь и признательность ей – и лиц и упреждений.

Вы, отцы святые и братия, принесли на гроб доблестной Риммы свою любовь и уважение, и благодарное признание подвига её церковью, обществом, губернией, епархией. Слава и честь высокому, благодарному движению вашего сердца и разума. Разнесите весть о Героине, нашей доблести и славе в свои дома, в свои селения одни – г. г. депутаты от ктиторов церковных, другие священники пастыри церкви, печатлея в душах сограждан – чад духовных святыню Завета Христова: «нет большей любви, да кто душу свою положит за други своя». Самоотверженное служение в исполнении долга «в том звании, в каком кто призван Господом», будет самым ценным памятником признательности в душах наших в Бозе почивающей «Героине долга», нашей незабвенной Римме.