№43, преосвященного Димитрия, архиепископа Херсонского, от 12 декабря 1905 года

Долг имею почтительнейше доложить Святейшему Синоду, что, во исполнение указа от 27 июля сего года за № 8, я своевременно составил для обсуждения вопросов, предположенных к рассмотрению на Поместном Соборе Всероссийской Церкви, три комиссии, для рассуждений которых дал руководящие указания. Первая комиссия – по вопросам об усовершенствовании духовных школ, под председательством ректора семинарии, из преподавателей семинарии и Одесского духовного училища; вторая – о благоустройстве церковном и приходском, из лучших одесских священников, под председательством кафедрального протоиерея; третья о церковном управлении и суде, из членов консистории при секретаре консистории. Все три комиссии представили мне свои соображения, которые долгом почитаю при сем препроводить на благоусмотрение Святейшего Синода.

К сему вынужден с сожалением присовокупить, что вторая комиссия в обсуждении весьма важных церковных вопросов слишком поддалась влиянию легкомысленных, но пытающихся обосноваться на канонах церковных, толков о преобразовании Церкви, нашедших себе место и в постановлениях различных епархиальных съездов, и в общественных кругах духовенства и в литературе. Я счёл долгом представить это суждение комиссии в неприкосновенном виде, как официальную иллюстрацию к нынешнему настроению, казалось бы, даже лучших представителей епархиального духовенства.

Образованная по предложению его высокопреосвященства комиссия из представителей Одесской духовной семинарии и Одесского духовного училища, для обсуждения вопроса об усовершении современных духовно-учебных заведений, наметила для своего рассмотрения следующие вопросы:

1) Достоинства и недостатки современных духовно-учебных заведений.

2) Разбор некоторых проектов усовершения современных духовно-учебных заведений и – в частности – проекта, напечатанного в «Церковных Ведомостях» за 1905 год № 39, рекомендующего отделение общеобразовательной школы от богословской.

3) Желательный тип общеобразовательной школы для детей духовенства.

4) Желательный тип специальной богословской школы для подготовления к пастырскому служению.

Вопросы эти были распределены между отдельными членами комиссии для более подробного рассмотрения. По прочтении и обсуждении представленных по каждому вопросу в отдельности докладов, комиссия пришла к следующим общим выводам:

По первому вопросу:

1) Современные толки о совершенной непригодности для своей цели духовно-учебных заведений преувеличивают недостатки этих заведений.

2) Существующие духовно-учебные заведения имеют свои достоинства:

а) они, при благоприятных условиях в настроении питомцев, и теперь достигают своей цели – подготовления лиц, достойных быть пастырями Церкви;

б) в учебном отношении достоинством духовной школы является сравнительно высокое умственное развитие её питомцев и воспитание в них заметной трудоспособности;

в) постановка материальной стороны позволяет бесплатно содержать почти три четверти питомцев духовной школы.

3) При отмеченных достоинствах, настоящая духовная школа имеет важные недостатки:

а) она страдает краткостью программ для одних предметов и излишеством уроков – для других, иногда даже излишеством самих предметов; причина этого – желание совместить в духовной школе две школы: общеобразовательную – для воспитания детей духовенства и богословскую – для удовлетворения нужд Церкви воспитанием пастырей;

б) в ней слабо поставлено библиотечное дело, нормальная постановка которого необходима для успешного ведения дела в школе;

в) её преподаватели крайне не обеспечены материально, а воспитателей в ней очень мало; служащие же воспитатели обременены непосильным трудом;

г) воспитательная сторона в современной школе сильно страдает от того, что в ней воспитывается много лиц единственно ради получения прав и совершенно нерасположенных к служению Церкви; эта нерасположенность в значительной степени усиливается условиями внешкольной жизни питомцев и мыслью, что, по выходе из духовной школы, их ждёт тяжёлое служение на плохо обеспеченном (в смысле способов обеспечения) пастырском поприще и что им закрыт выход в высшие учебные заведения;

д) на учебно-воспитательной стороне духовной школы, несомненно, невыгодно отражается соединение с административными и учительскими обязанностями обязанностей хозяйственных;

е) такое же действие на учебно-воспитательную сторону духовной школы производит частое перемещение лиц административно-педагогического персонала, особенно ректоров и инспекторов.

По второму вопросу:

Проект реорганизации духовной школы, напечатанный в «Церковных Ведомостях» за 1905 год № 39, по рассмотрении его в комиссии найден заслуживающим особого внимания, как предрешающий многие вопросы по усовершению современной духовной школы.

Руководствуясь его указаниями, комиссия находит, что необходимо из существующих духовных школ образовать два типа учебных заведений:

1) общеобразовательные по типу гимназий с семилетним или восьмилетним курсом училища и

2) профессиональные богословские курсы для подготовления к пастырскому служению или пастырские семинарии.

А) Первый тип школы должен обслуживать нужды духовенства по воспитанию и обучению детей. В соответствии с этим:

1) Школы первого типа по количеству классов, по программам учебных предметов и по правам на поступление в высшие учебные заведения должны быть равны средним общеобразовательным школам Министерства народного просвещения, но с тем, чтобы, открывая детям духовенства доступ ко всякому образованию, они в то же время давали возможную (лучшую сравнительно со светскими средними школами) подготовку желающим поступить в специальные богословские школы, почему воспитательный строй и порядок жизни в них, и отчасти состав учебного курса, должны иметь некоторые специфические особенности.

Примечание 1. В соответствии с таким назначением общеобразовательных духовных училищ, в эти училища могут быть принимаемы, при наличности свободных вакансий, и дети из других сословий.

Примечание 2. Смотря по местным условиям, для удобства в управлении и в содержании духовенством своих детей, духовные училища в епархии можно устраивать в разных видах: с полным количеством классов или же в виде низших и высших классов особо.

2) Специфические особенности общеобразовательной школы должны заключаться:

а) в строго православном направлении воспитания;

б) в преподавании Закона Божия в размере, не меньшем сравнительно с объёмом этого предмета в нынешних классических гимназиях;

в) в обязательном изучении церковного пения и церковно-славянского языка;

г) в изучении греческого языка, хотя бы только в старших классах.

Б) второй тип школы – богословские курсы или пастырская семинария – имеет целью приготовление к пастырскому служению лиц, желающих посвятить себя этому делу.

1) Этот тип школы должен иметь трехгодичный курс наук (богословских и некоторых прикладных), обеспечивающий вполне достаточное подготовление к прохождению пастырского служения, с соответствующим воспитательным режимом, внешними порядками и организацией учебного строя. Принимаются на курсы лица всех званий и сословий, не моложе семнадцатилетнего возраста, обладающие образованием не ниже среднего, вполне сознательно и свободно желающие посвятить себя на служение Церкви Христовой.

Примечание 1. Все такие лица поступают в семинарию без экзамена; всё же остальные, по возрасту и со стороны своего настроения удовлетворяющие указанным условиям, принимаются по особому вступительному экзамену.

Примечание 2. Лица, окончившие курс обучения с отличием, получают право на поступление в высшую духовную школу – в академию – без экзамена.

Примечание 3. В качестве вольнослушателей могут быть принимаемы так называемые начётчики, и в исключительных случаях – даже семейные лица, впрочем, без права жить в общежитии.

2) Ученики семинарии в продолжение всего курса учения живут в здании семинарии и подчиняются всем требованиям семинарского общежития.

3) Обязательно участвуя в совершаемых в семинарском храме богослужениях в качестве чтецов, певцов и проповедников, учащиеся практически подготовляются к выполнению обязанностей приходского пастыря.

4) В частности, учебный курс пастырской школы должны составлять следующие предметы:

а) Священное Писание Ветхого и Нового Завета;

б) основное богословие;

в) нравственное богословие;

г) догматическое богословие с обличительным;

д) общая церковная история и история русской Церкви;

е) литургика;

ж) церковное право;

з) теория и практика проповедничества;

и) расколо-и сектанто-ведение;

i) педагогика (теория воспитания, обучения и история педагогики);

к) обзор философских учений.

Необязательные предметы: греческий язык, еврейский язык, новые языки, сведения по гигиене (общий) и сельскому хозяйству.

Примечание 1. Метод преподавания должен быть по преимуществу лекционный, с репетициями в конце каждой учебной четверти.

Примечание 2. По всем предметам учебного курса учащиеся в пастырской семинарии пишут под руководством преподавателей сочинения, пользуясь лучшими пособиями из фундаментальной библиотеки. По педагогике, кроме того, учащиеся ведут практические занятия в образцовой школе, которая должна быть при семинарии.

5) Желательно, чтобы учебно-воспитательные корпорации епархиальных учебных заведений – училищ и пастырских семинарий, состоя под ближайшим начальством епархиальной и высшим – центральной духовных властей, получили большую свободу коллегиального самоуправления по учебной и воспитательной частям.

6) Необходимо, чтобы начальство и лица учебно-воспитательного персонала училищ и семинарий совсем были освобождены от непосредственного заведования хозяйственной частью, которая должна быть передана в ведение особых лиц.

7) Для лучшей постановки учебно-воспитательного дела в училищах и семинариях необходимо, чтобы служащие здесь материально были вполне обеспечены, независимо от того, из каких источников будут поступать средства на содержание епархиальных духовно-учебных заведений.

8) Для той же цели необходимо, чтобы библиотеки – фундаментальная и ученическая – и вообще учебно-воспитательные учреждения в училищах и семинариях были обставлены возможно лучше, для чего опять-таки требуется наличность вполне достаточных материальных средств.

В заключение комиссия, работавшая над составлением настоящего доклада, считает нужным отметить, что всеми её работами руководила одна главная мысль, что специальная богословская школа должна существовать отдельно самостоятельно, какая бы организация не была дана общеобразовательной школе для детей духовенства.

Комиссия по обсуждению вопросов, подлежащих решению будущего Собора Всероссийской Церкви, по всестороннем обсуждении предложенных ей вопросов, пришла к следующим решениям их:

Не подлежит сомнению, что в жизни православных приходов, особенно городских, в настоящее время не существует оживленной единодушной работы пастырей и пасомых в религиозно-нравственном, просветительном и благотворительном отношениях. Напротив, отмечается нередко полная разобщённость и даже антагонизм между пастырями и пасомыми в приходских делах. В литературе духовной и светской, и на собраниях и съездах духовенства в последние годы всесторонне обсуждался вопрос о переустройстве приходской жизни с целью оживления её. Вопрос этот решается различно. По мнению одних, не нужно никаких реформ в нынешнем приходе, потому что никакие реформы делу не помогут, а требуется только, чтобы пастыри свято исполняли свой пастырский долг, вложили в свою деятельность любовь к пасомым, бескорыстие, усердие и пастырскую настойчивость во всех своих добрых начинаниях. Пасомые услышат голос своего пастыря и пойдут за ним. По мнению других, требуются реформы во всём строе приходской жизни, требуются такие учреждения, которые сплотили бы приход в отдельную автономную единицу, с предоставлением ей забот обо всех нуждах прихода в религиозно-нравственном, просветительном, благотворительном и хозяйственном отношениях. Комиссия, признавая неоспоримое значение авторитета личности пастыря в жизни прихода, полагает, что пастырь без деятельного участия самого прихода не в состоянии единолично исполнить все требования, предъявляемые к нему современной жизнью, и:

1) Считает необходимым, для оживления и обновления приходской жизни, привлечь мирян к широкому и деятельному участию во всех сторонах приходской жизни.

2) Чтобы участие мирян в приходской жизни было более жизненно и продуктивно, желательно предоставить приходу в лице его представителей право юридического лица, способного приобретать имущество теми способами и средствами, которые предоставлены таким лицам в законе.

3) Местным органом для этой цели служит «церковно-приходское братство», число членов которого должно быть не менее 12 человек из прихожан обоего пола, православного исповедания, трезвого поведения и доброй жизни, в возрасте не менее 30 лет. Настоятель церкви (или другой священник) состоит председателем братства или товарищем его, а все остальные члены причта и церковный староста – непременными членами его. Все члены братства избираются приходом на три года, а избрание председателя утверждается епископом. Собрания братства бывают ежемесячно, а в экстренных случаях – по приглашению председателя.

4) Ведению «церковно-приходского братства» подлежат: просветительная и благотворительная деятельность, благоустройство религиозно-нравственной жизни общества, а также развитие и улучшение материального обеспечения церкви и её причта.

5) Одной из самых главных задач братства желательно поставить попечение о возможно лучшем и широком образовании духовенства, так как это служит первым и главным залогом высокого состояния приходской единицы во всех отношениях. Поэтому братство обязано отделять из церковных доходов назначенную епархиальным начальством часть на нужды духовно-учебных заведений. В этих же целях братство должно заботиться о самом широком развитии школьного дела в приходе, о поддержании нормального хода учения и об улучшении образования и воспитания в приходе. В городских приходах желательно участие членов братства в советах и деятельности родительских кружков, образуемых при гимназиях.

6) В заботах о религиозно-нравственном состоянии прихода братство учреждает библиотеки, устраивает, где найдёт возможным, чтения церковно-исторического, догматическо-катехизического и поучительно-бытового характера. Кроме того, братство прилагает все старания к утверждению христианского воспитания и развитию добрых нравов в обществе, выражая одобрение или порицание обратившим на себя общее внимание действиям прихожан – или своими постановлениями, о которых извещается весь приход, или путём печати; а в чрезвычайных случаях братство может обращаться и к законному суду, каждый раз предварительно уведомляя об этом епископа.

7) Благотворительная деятельность братства может проявляться в самых широких размерах, как-то: учреждении больниц, приютов, богаделен, и во всех видах призрения общественного и частного.

8) Братство заботится не только о всех вообще материальных нуждах храма, но и о возможном его благолепии, а во время совершения богослужения наблюдает за благочинием стоящих в храме.

9) В числе главных забот братства состоит и попечение о материальном благосостоянии приходского духовенства, устройстве соответствующих и достаточных помещений для причта и изыскании определённой нормы постоянного его содержания, так как от обеспечения причта в значительной степени зависит плодотворность его деятельности.

10) Но функции «церковно-приходского братства» не могут быть абсолютно автономными. Церковный приход, как известная единица, входит в состав епархии, управляемой епископом; а потому все действия прихода находятся под контролем епископа, которому ежегодно представляется отчёт о деятельности братства.

11) В вопросе об избрании новых членов причта желательно предоставить прихожанам право участия в этом избрании совместно с окружным духовенством. Участие это может выражаться в рекомендации известных обществу и окружному духовенству и во всех отношениях достойных кандидатов. Но окончательное избрание и назначение членов причта зависит от епископа.

Хотя существующее в законах гражданских и о состоянии требование испрашивать Высочайшее соизволение на приобретение церквами недвижимости путём купли, дара и пожертвования и ограждает Церковь от ненужных, невыгодных, спорных и т. п. имуществ, но оно же и затрудняет Церковь в приобретении имуществ, потому что, пока дело об исходатайствовании Высочайшего соизволения пройдёт через консисторию и Святейший Синод, проходят иногда годы, и материальное состояние продавцов, дарителей и жертвователей настолько изменяется, что продажа, дар или пожертвование становятся невозможными. Поэтому комиссия считает желательными отмену закона об испрошении Высочайшего соизволения на приобретение церквами недвижимости и предоставление Церкви права на приобретение недвижимости общеустановленным порядком, как это, по определению Правительствующего Сената (31 января 1900 г.), предоставлено находящимся в Духовном Ведомстве обществам, братствам, приютам, богадельням и т. п. религиозно-просветительным, благотворительным и богоугодным учреждениям. Все требуемые в настоящее время формальности, обеспечивающие законность и неоспоримость покупки, дара и пожертвования, при таком порядке остаются в силе, но сам ход дела по приобретению ускоряется. Что касается вопроса о предоставлении духовенству, как сословию, прав юридического лица и приобретение имуществ наравне с другими сословиями и учреждениями (ст. 698, т. X, ч. I, изд. 1900 г.), то, по мнению комиссии, желательно изменение ст. 698 в том смысле, чтобы духовенство было признано сословием, имеющим права юридического лица наравне с другими сословиями, если вообще сословия останутся в переустраиваемом Русском государстве.

Епархиальные съезды за короткое время своего легального существования (с 1867 г.) блестяще выполнили свои первоначальные задачи, в силу назревающей необходимости широко раздвинули рамки своей деятельности и доказали свою дееспособность быть сильным и влиятельным органом во всех функциях жизни епархии.

Требуется теперь определить область тех дел, которые подлежат ведению епархиальных съездов.

Прежде всего, необходимо изменить их название: называть их не съездами, а епархиальными соборами, или, для избежания смешения понятий, епархиальными собраниями.

Епархиальные соборы должны объединить все епархиальные учреждения, давать им жизнь, направление и материальные средства. Посему ведению епархиальных соборов, по мнению комиссии, должны подлежать следующие дела:

1) Экономическое и материальное состояние духовно-учебных заведений епархии, в том числе и духовной семинарии.

2) Экономическое и материальное состояние всех епархиальных благотворительных учреждений (свечных заводов, попечительств, приютов и т. п.).

3) Избрание начальствующих лиц в духовно-учебных заведениях епархии, как это было по уставу 1867 г., а именно – ректора духовной семинарии, смотрителей духовных училищ и начальницы епархиального женского училища.

4) Избрание членов пресвитериума (пресвитерского совета), имеющего заменить собой консисторию.

5) Избрание членов епархиального попечительства, заведующих свечными заводами, богадельнями, приютами и прочее.

6) Отчёты духовно-учебных заведений не только экономические, но и по учебно-воспитательной части сих заведений, по которым, кроме сведений, доставляемых членами правлений от духовенства, духовенство могло бы знакомиться с внутренней жизнью сих заведений, к сожалению – теперь совершенно для него закрытой.

7) Отчёты о состоянии благотворительных учреждений епархии.

8) Отчёты об общем ходе религиозно-просветительного школьного и миссионерского дела в епархии.

9) Избрание кандидатов в епископы епархии.

10) Избрание представителей от духовенства епархии для присутствования в заседаниях Собора Всероссийской Церкви, участие каковых желательно на Соборе.

Указанные юридические права епархиального собора согласуются с церковными канонами и потому достаточно обеспечивают неприкосновенность канонических прерогатив епископа, являясь в то же время сильным и влиятельным вспомогательным органом при епископе в материальных, экономических, религиозно-просветительных и административных нуждах епархии.

Участие пастырей Церкви в городских, земских и сельских общественных учреждениях, по мнению комиссии, желательно по следующим соображениям:

1) Духовенство, большинство которого состоит на службе в сёлах, в числе средств содержания имеет и землю, которую или само обрабатывает, или отдаёт под обработку другим лицам; и в том и в другом случае для поддержания своего материального состояния оно должно заниматься хозяйством, отдавая ему, особенно летом, значительное количество своего времени. Следовательно, мирские дела, по самому положению у нас духовенства и способам его обеспечения, уже далеко не чужды ему.

2) Ближайшее и подробное знакомство духовенства с местными нуждами может быть весьма полезно при обсуждении этих нужд в общественных учреждениях.

3) Так как церковно-приходские школы в большинстве случаев субсидируются общественными учреждениями, то при обсуждении вопроса об этих субсидиях необходимо часто слово священника в защиту церковных школ при нападках на них.

4) Местная практика показывает, что к представителям от духовенства в общественных учреждениях (земствах и думах, особенно в первых) относятся с полным уважением, и мнения их выслушиваются там с полным вниманием.

5) В общественных учреждениях, ввиду дарованной свободы слова, будут подниматься вопросы о действиях священников в приходах, о плате за требоисправления и т. п.; в этих случаях нужно будет и слово духовенства.

6) Духовенство в общественных учреждениях, где при свободе слова явятся представители разных партий политических, может оказать существенную и авторитетную поддержку умеренным и благомыслящим.

7) Участие духовенства в общественных учреждениях не только не умаляет теперь уважения и почтения к нему в глазах православных, но, несомненно, и возвышает.

8) Желательно, чтобы представители от духовенства в общественные учреждения выбирались съездами духовенства же и являлись полноправными членами общественных учреждений, в которые они выбираются, так как лишение каких-либо прав в данных учреждениях (например, права участия в закрытой баллотировке) ставит представителей духовенства часто в очень неловкое положение и умаляет их значение в глазах других членов учреждения и той посторонней публики, которая присутствует на всегда публичных собраниях и заседаниях этих учреждений.

Члены Херсонской духовной консистории и секретарь, составив из себя комиссию, по обсуждении вопросов, изложенных в предложении г. обер-прокурора Святейшего Синода от 28 июня 1905 года, за № 100, мнение своё выразили письменно в нижеследующих пунктах:

В предложении г. обер-прокурора Святейшего Синода выдвигается «вопрос об организации такого действенного органа епископской власти, который объединял бы в своём ведении всю область епархиального управления». Необходимость создания такого органа мотивируется существующим «многообразием» епархиальных учреждений и их «обособленностью», при которых епархиальному епископу «крайне затруднительно направлять их к правильному и согласному действию». По мнению комиссии, создание нового проектируемого предложением органа не упростило бы задач епархиального управления и не облегчило бы труд епископа. Если предположить, что такой орган должен быть создан путём объединения всех ныне существующих епархиальных учреждений, то, очевидно, что от этого дело нисколько не выиграет, так как несколько несовершенных учреждений, будучи соединены все вместе, не сделаются от того совершеннее. Если же таковой орган представлять как совершенно новое учреждение, нечто вроде совета при архиерее, предварительно рассматривающего все восходящие к епископу дела и представляющего их с своим мнением, то и в этом случае следует ожидать не облегчения, а ещё большего усложнения труда епархиального архиерея по следующим причинам: во-первых, новому посредствующему органу придётся иметь дело с теми же самыми епархиальными учреждениями, которые ныне признаются несовершенными по своей организации; во-вторых, новый посредствующий «действенный орган епископской власти», кроме викарных епископов, будет иметь своими деятелями всё тех же более даровитых и опытных священнослужителей, которые и в настоящее время разделяют с епископом труд епархиального управления в качестве членов различных епархиальных учреждений. Так как в предложении г. обер-прокурора определительно выражено, что «при настоящем положении Государственного Казначейства ни о каком воспособлении к ассигнуемым средствам на содержание епархиального управления не может быть речи», то несомненным представляется, что члены нового «действенного органа», так же как и члены существующих епархиальных учреждений, будут стеснены в своей деятельности приходской службой, составляющей главный источник их содержания. При таких условиях естественно ожидать, что и новый «действенный орган» не только не исцелит недугов епархиального управления, но и сам не чужд будет тех самых недостатков, которыми страдают существующие епархиальные учреждения, и прежде всего – духовная консистория. Реформа епархиального управления, по мнению комиссии, и должна быть направлена прежде всего к тому, чтобы исправить недостатки в организации этих учреждений и поставить их в нормальные условия для деятельности, а не к ломке их и не к созданию новых, быть может, столь же несовершенных и, во всяком случае, не необходимых органов.

В чём недостатки существующего административно-судебного органа епархиального управления, – это кратко, но верно выражено в предложении г. обер-прокурора в следующих чертах: «Как учреждения административные, консистории с их присутствиями из членов, постоянно отвлекаемых от епархиальных дел исполнением своих прямых священнослужительских обязанностей, при канцелярии из недостаточного числа скудно обеспеченных и большей частью мало подготовленных к службе чиновников, при соблюдении устаревших форм делопроизводства, обременены формальным письменным производством». В первый раз признаётся с такой высокоавторитетной стороны, что предъявляемые к консисториям требования далеко не соответствуют тем условиям, в какие поставлены эти учреждения.

В самом деле, консистория, по Уставу, есть учреждение коллегиальное; коллегиальность решений, по идее Преобразователя, должна была обеспечивать их правильность и беспристрастие. «Известнее бо взыскуется истина соборным сословием, нежели единым лицем» (Регламент, ч. I, п. 1). Но на практике идею коллегиальности современные консистории давно уже не осуществляют по следующим причинам. По требованию 313 ст. Устава, «все члены, исключая токмо отсутствующих», «должны участвовать в слушании и решении дел». По статье 309, «присутствию докладываются все вступающие в консисторию дела и бумаги без изъятия». Кроме того, каждый член обязан, совместно с секретарём, иметь в своём наблюдении один из столов консистории (ст. 295). Таким образом, на каждом из членов лежит столько важных, ответственных и тяжёлых обязанностей, что успешное их выполнение под силу только лицу, совершенно свободному от других занятий. Между тем присутствие консистории в нормальном своём составе насчитывает всего четырёх членов, и те почти всегда имеют приходы и, кроме того, какие-нибудь посторонние занятия, чаще всего – законоучительство в учебных заведениях, и потому не имеют возможности посвящать консисторским делам достаточно времени. О регулярном посещении присутствия поэтому не может быть и речи. Впрочем, даже при полной аккуратности членов в посещении присутствия, в их распоряжении всего около 240 или 290 присутственных дней в году (последняя цифра верна, если считать все субботы, а также и среды Великого поста, в которые члены должны посещать присутствие по мере возможности и по требованию дел). Если предположить, что ежедневно члены посвящают на «слушанье» и «решение бумаг» по 5 часов (от 9 час. утра до 2 час. дня), то, при 20.000 бумаг, ежегодно поступающих в Херсонскую духовную консисторию, окажется, что о.о. члены «выслушивают и решают» 70–85 бумаг в день или 14–17 в час. Таким образом, на решение всякой бумаги, какого бы сложного дела она ни касалась, присутствие может уделить не более 4 минут. Неудивительно, что на практике в некоторых консисториях бывает совсем иное. В циркулярном указе Святейшего Синода от 24 октября 1866 года, за № 19, читаем следующее извлечение из отчёта по ревизии одной из консисторий: «Доклада и слушания дел в присутствии консистории не было; не бывает в собственном смысле и самого присутствия. Члены консистории поодиночке являются в камеру присутствия, когда кому случится, и занимаются там просмотром и подписанием бумаг. По заведённому издавна порядку, взамен предписанного 307 ст. Уст. дух. конс, доклада дел секретарём или под его руководством столоначальником, каждый член, заведующий столом, при участии столоначальника, или этот последний, по указанию своего члена или по собственному уразумению, составляют проект журнальной статьи или протокола с измышленным ими решением и представляют оные к подписи прочих членов. Иногда случается, что секретарь или кто-либо из членов не соглашаются с проектированным решением; тогда проект подвергается обсуждению всех или нескольких членов». Но такие случаи составляли только исключение, и притом редкое, – в прямое нарушение 309 ст. Уст. дух. конс. Черты эти вполне известны всем служившим и служащим в консисториях. Отсюда следует, что духовные консистории ещё 40 лет назад на практике представляли собой совершенно не то, чем они должны быть по своему Уставу. Несмотря на ревизии, на карательные и исправительные меры по отношению к членам, секретарям и прочим служащим, таковыми консистории остались и до настоящего времени, как свидетельствует о том действительность, констатированная в предложении г. обер-прокурора. Что касается канцелярий духовных консисторий, то к характеристике их, данной в «предложении», нельзя ничего прибавить: действительно, помянутые канцелярии составлены из недостаточного числа скудно обеспеченных, мало подготовленных к службе чиновников, обременённых притом же иногда непосильной работой, что порождает известную всем «консисторскую волокиту» и нередко злоупотребления на почве мздоимства.

Очевидно таким образом, что несовершенство консисторий зависит не столько от лиц, сколько от несоответствия требований Устава духовных консисторий тем условиям, в которых находятся эти учреждения с давнего времени. Не подлежит сомнению, что самое совершенное по идее учреждение, будучи поставлено в ненормальные условия и несоответственно организовано, неминуемо должно навлечь на себя одни только нарекания. Посему при пересмотре законоположений о существующих органах епархиального управления и – в частности – о духовных консисториях надлежит поставить членов епархиальных учреждений, а равно и канцелярии их, в такие условия, чтобы возложенный на них труд не был для них непосильным. Для сего необходимо освободить членов консистории от всякой другой посторонней службы, как например, – приходской и учебной; для того же, чтобы привлечь на службу лучших и способнейших людей, следует дать членам епархиальных учреждений вполне достаточное обеспечение. Обновлённому таким образом органу епархиального управления не следует предъявлять неисполнимых требований: должно освободить присутствие от бесцельного выслушивания всех бумаг «без изъятия» (ст. 309 Уст. дух. конс.), разделив дела на разряды, по большей или меньшей важности их, причём менее важные епископ может предоставить членам разрешать и приводить в исполнение собственной властью. Коллегиальному же решению должны подлежать только более важные и сложные дела (ср. ст. 497–501 общ. учр. губерн., т. II Св. Зак., изд. 1892 г.). Вместе с тем, необходимо значительно усилить состав канцелярий духовных консисторий или другого наименования учреждений (если таковыми будут заменены ныне существующие), соответственно действительной потребности. Так как, при скудном обеспечении, в помянутые канцелярии невозможно привлекать способных и вполне подготовленных чиновников, то необходимо и чиновникам дать вполне достаточное материальное обеспечение.

Для облегчения тяжкого бремени епархиального управления возможно передать некоторые роды дел (как например – пререкания между членами причтов относительно раздела доходов, об обидах и оскорблениях, и мелкие хозяйственные дела церквей) на окончательное решение благочинных и их советов. Но предварительно необходимо поставить и благочинных в нормальные условия для деятельности: возвысить их авторитет, освободить от обязанностей приходской службы, обеспечив вполне достаточным содержанием. В настоящее время существующие благочиннические советы мало облегчают епархиальные начальства, так как заинтересованные в деле стороны почти всегда пользуются правом апелляции к епархиальному начальству, не стесняясь тем незначительным денежным штрафом, который налагается на виновных в случае признания апелляции не заслуживающей уважения. Передача некоторых родов дел на окончательное решение благочинных и их советов, при условии возвышения авторитета благочинных, их прав и ответственности, и при должной организации благочиннических советов, послужит значительным облегчением бремени епархиального управления. К тому же облегчению как епархиальной власти, так и приходских причтов, послужило бы освобождение последних от посторонней для них обязанности вести метрические книги, как акты гражданского состояния. В настоящее время значительная часть взысканий, налагаемых на духовенство, причиной имеет погрешности в ведении метрических записей, а канцелярии консисторий крайне обременены делами об исправлении таковых записей и просьбами о выдаче метрических свидетельств. Освобождение духовенства от этого дела вместе с тем освободило бы приблизительно около Уз наличных канцелярских сил в консисториях и соответствующим образом усилило бы работоспособность канцелярий.

По вопросу о преобразовании духовного суда прежде всего до́лжно отметить несовершенство существующего института духовных следователей. Избираемые епархиальным начальством, хотя и из наиболее деятельных и усердных священнослужителей, следователи эти в значительном большинстве не обладают ни опытом, ни элементарными юридическими познаниями, и не располагают достаточным временем для исполнения своих обязанностей, так как отвлекаются от последних приходской службой. При этом следователи не всегда стоят на высоте понимания своего долга, нередко обнаруживая в своём деле пристрастие; епархиальные начальства в таких случаях лишены возможности строго судить неправильные действия следователей, к оправданию которых всегда может служить ссылка на малоопытность и на отсутствие однообразного и авторитетного руководства при производстве следствий. Ввиду сего для улучшения следственной части в Духовном Ведомстве, необходимо поставить надлежаще институт следователей. В высшей степени желательно иметь особого для каждого благочиния, свободного от посторонних обязанностей духовного следователя или, по крайней мере, по одному следователю на каждый уезд. Но, при отсутствии необходимых денежных средств, представляется возможным должность следователя соединить с должностью благочинного, если последний будет освобождён от приходской службы, предоставив ему право в некоторых случаях возлагать свои обязанности на членов благочиннического совета. Что касается собственно судебной части, то улучшение её находится в полной зависимости от усовершенствования организации консисторий, как таких вспомогательных учреждений епископской власти, в которых сосредоточивается духовный суд. При этом отнюдь не следует упускать из вида, что каноны церковные указывают в каждой церковной области (епархии) одного полноправного судью и начальника словесного стада и пастырей Церкви – епископа. Посему выражаемые в последнее время некоторыми мирянами и духовными пожелания касательно предоставления епархиальным съездам духовенства прав апелляционной инстанции или права протеста судебных решений епархиальной власти – как навеянные новейшими политическими тенденциями, не могут быть признаны соответствующими духу Церкви. «Епископу вверены людие Господни, и он воздаст ответ о душах их» (39-е прав. Апост.). Посему и суд над пастырями принадлежит безраздельно одному архипастырю, и от него одного зависит избрать себе тех или других сотрудников в деле церковного управления и суда. С недавнего времени в некоторых епархиях среди духовенства пропагандируются «суды чести», долженствующие, по мысли инициаторов, упразднить всякий другой духовный суд над недостойными пастырями. Не следует забывать, что идея такого суда провозглашена ещё апостолом, который в послании к Коринфянам увещал верных: «Измите злаго от вас самех» (1Кор.5:13). Но такой идеальный суд предполагает наличность столь тонкого и высокого понимания долга и нравственно чуткого настроения совести всех вообще пастырей и каждого из них в отдельности, которые в наше время всеобщего упадка нравов и ниспровержения многих идеалов могут быть только предметом горячих пожеланий и усердных молитв.

Возрождение и оживление приходской жизни – такая высокая цель, для достижения которой не следует щадить средств и жалеть о жертвах. Но некоторые ревнители Церкви ожидают такого возрождения прихода от передачи в полное его заведование и распоряжение материальных средств церкви и избрания кандидатов клира. Напрасно было бы ожидать возрождения «приходской», т. е. истинно церковной жизни на столь зыбкой почве. Ни в Евангелии, ни в истории первоначальной христианской общины, ни в позднейшей истории Церкви мы не найдем примеров, подтверждающих эту теорию. Расцвет приходской жизни в давно минувшие века, живой интерес членов христианской общины к её материальным делам, их горячее и единодушное участие в благотворительной и просветительной деятельности Церкви, – всё это было обусловлено глубоким проникновением всех и каждого из членов церковной общины святыми истинами веры Христовой. Но пока нет проповеди живой и действенной, нет и веры плодоносящей. Поэтому только живая личность доброго пастыря, не ищущего своего, всех согревающего любовью и пасомых объединяющего во взаимной любви, являющего «образ верным» и словом и жизнью, может быть тем средоточием, вокруг которого должно возникнуть истинно христианское единение членов общины, возродиться истинно церковный приход. Одно же дарование приходу права заведования и распоряжения материальными средствами церкви будет служить лишь приманкой для худших элементов прихода, для «любящих первенствовать» (3Ин.1:9), но не соблазнить тех истинных сынов Церкви, которые «звание и избрание» своё видят в доброй христианской жизни, в молитве и слышании слова Божия, а не в заведовании церковной кассой.

В настоящее время часто раздаются голоса и таких ревнителей, которые в автономии прихода видят один из способов к удержанию материальных средств приходских церквей от траты на «обще-епархиальные нужды», и к более производительному, по их мнению, употреблению этих средств на украшение храма и другие «ближайшие» его нужды. Даже из уст иереев раздаются жалобы на «поборы» с церквей, причём указывается, что вследствие непосильных взносов на обще-епархиальные нужды храмы лишаются того благолепия, которого могли бы достигнуть при других условиях. Если пожеланиям сих ревнителей внешнего церковного благолепия суждено осуществиться, то в непродолжительном времени нам предстоит быть свидетелями печального и для Церкви и для государства упразднения существующих духовных школ, за отсутствием средств на содержание их. Вследствие этого епископы будут крайне затруднены в выборе кандидатов клира и вынуждены будут на просьбы приходов о назначении священно- церковнослужителей предлагать самим прихожанам приискивать кандидатов на священнические и причётнические места. Таким образом, само собой осуществится и другое пожелание «ревнителей прихода» – выбор прихожанами кандидатов клира, – ив деле духовного просвещения и пастырства русская Церковь, при содействии «ревнителей прихода», сделает большой шаг назад. Несколько столетий тому назад, с развитием духовных школ, русские приходы мало-помалу получили образованных пастырей; в XX столетии они получат «право иметь полуобразованных начётчиков, вроде тех „попов Иванов“, с которыми наши предки учиняли в XVII веке „рядные записи“». Истинные ревнители прихода едва ли могут радоваться такому «опрощению» приходов и пастырей.

Таким образом, если признать сохранение существующих духовно-учебных заведений жизненным вопросом Церкви, то, прежде чем передать в полное распоряжение приходов материальные средства церквей, предстоит нелёгкая задача вкоренить в сознание как рядовых прихожан, так и многих из пастырей, ту истину, что приходская лепта не пропадает бесследно, и в большей части своей идёт на дело воспитания и обучения тех добрых и просвещённых пастырей, которые составляют лучшее украшение приходов и храмов, истинное их «благолепие». В наше время оскудения веры и усиления неверия и сектантства пастырю более, чем когда-либо, необходимо быть во всеоружии знаний не только богословских, но и естественнонаучных и философских, чтобы готовым быть дать ответ совопросникам и оградить паству от волков хищных. Поэтому не только уничтожение существующих духовных школ, но и проектируемое в предложении г. обер-прокурора устройство вместо них «богословских училищ», с сокращённым общеобразовательным курсом, должно быть признано не соответствующим запросам времени.

Высказываясь против безусловной передачи материальных средств церквей в полное распоряжение приходов, комиссия не может не выразить пожелания, чтобы прихожане приняли более деятельное участие в церковно-хозяйственных делах. В настоящее время полноправными распорядителями в церковном хозяйстве являются причт и староста. Для большей правильности в распоряжении свободными остатками церковных доходов, возможно было бы образовать особые церковные советы из почётных прихожан, которые сообща с причтом обсуждали бы церковные нужды и определяли бы наиболее целесообразное употребление церковных средств. Таким образом, приход в лице своих выборных получил бы законное право контроля над употреблением средств церкви; вместе с тем, были бы ограничены возможные злоупотребления и произвол со стороны причтов и старост. Ныне существующие «представители от прихода» не обеспечивают действительности приходского контроля, так как приглашаются присутствовать лишь при месячной «высыпке и счёте» сумм церковных, и потому не бывают в курсе дела. Что касается состава церковных советов, то они могли бы состоять из почётных прихожан, облечённых доверием прихода, и могли бы даже совпасть с приходскими попечительствами, если бы только эти последние были поставлены в более нормальные и определённые отношения к епархиальной части. Существующее положение о приходских попечительствах весьма двусмысленно определяет отношения попечительств к епархиальной власти и к причту. С одной стороны, попечительства находятся под покровительством духовной власти (§ 18), и вся деятельность их приурочена к нуждам прихода и церкви (§§ 1, 5 и др.), с другой стороны, эти учреждения находятся вне всякого действительного контроля со стороны епархиального архиерея. Опыт показал, что такая независимость приводит иногда к дурным последствиям: некоторые попечительства (или вернее – честолюбцы, случайно попавшие в руководители их) делают попытки захватить в своё заведование всё хозяйство церквей, некоторые же ставят себе задачи, совершенно чуждые Церкви, как например, – устройство спектаклей в праздничные дни, – продолжая в то же время носить наименования: «Знаменское, Крестовоздвиженское церковно-приходское попечительств», и т. п. К сожалению, положение о попечительствах не указывает епископу никаких способов к устранению подобных аномалий. Этот пробел в положении необходимо устранить.

Относительно предоставления приходам права выбора кандидатов клира должно признать, что справедливые желания прихожан иметь священно- церковнослужителями лиц, известных им с хорошей стороны, должны быть принимаемы епископом во внимание и по возможности удовлетворяемы. Но возведение такого порядка в безусловный принцип неприемлемо уже по практическим соображениям: много ли могут указать прихожане в каждом отдельном приходе (особенно в сельском) таких кандидатов, которые не только по нравственным качествам, но и по образованию соответствовали бы требованиям времени? Главное же, не следует упускать из вида, что епископ, архипастырь, есть крайний судья того, способно ли то или другое лицо принять бремя пастырства; вправе ли архиерей преподавать благодать священства тому, кто, по его собственному убеждению, не может «право правити слово истины»? На этот вопрос ответ может быть лишь отрицательный.

Относительно пересмотра законов, касающихся порядка приобретения Церковью собственностине может быть двух мнений. Упрощение и приближение сего порядка хотя бы к тому, каким приобретаются имущества частными лицами, было бы делом справедливости, освободив Церковь от излишних стеснений.

Предположение о присвоении епархиальным съездам духовенства значения вспомогательного при епископе органа не только по вопросам о материальных, но и о религиозно-нравственных нуждах, должно приветствовать. Если епархиальные съезды вышли из тесных границ, которые определены были им семинарским уставом 1867 года, то это несомненно вызвано было требованиями самой жизни и утверждено сочувствием и благожелательностью тех архипастырей, которые видели в епархиальных съездах орган «вспомогательный», нисколько не узурпирующий их права. Если архипастыри столь же сочувственно и благосклонно будут выслушивать голос епархиального духовенства и в других епархиальных делах, по указанию жизни и опыта, то и этому нужно только радоваться, так как это будет содействовать укреплению между архипастырем и пастырями сыновне-отеческих отношений. Прискорбны были бы лишь такие (ненормальные) проявления деятельности съездов, которыми нарушались бы иерархические права епископа.

Что касается вопроса об участии священнослужителей в общественных учреждениях, то, после издания положения о Государственной Думе, к участию в которой волей Монарха привлечено и приходское духовенство, не может уже быть сомнения не только в дозволительности, но и в обязательности для духовенства участия в общественно-государственных делах; долг «пастыря» не исключает долга «гражданина». Остаётся только выразить горячее пожелание, чтобы эту новую и серьёзную свою обязанность православно-русское духовенство выполнило не только за страх, но и за совесть, как дело Божие, в котором небрежность и теплохладность могут принести вред и Церкви, и государству.