№39, преосвященного Евлогия, епископа Холмского, временно управляющего Варшавской епархией, от 15 декабря 1905 года

Во исполнение указа Святейшего Синода от 27 июля сего года, за № 8, долг имею почтительнейше представить Святейшему Синоду заключения комиссии, учреждённой почившим архиепископом Варшавским и Привислинским Иеронимом по разработке вопросов, предположенных к рассмотрению на Поместном Соборе Всероссийской Церкви; при сем считаю нужным присовокупить, что я никакого участия в трудах этой комиссии не принимал и поэтому не могу быть ответственным за правильность её заключений; некоторых из этих заключений я не разделяю.

При обсуждении данного вопроса комиссия принимает во внимание следующие соображения. Подготовляемая церковная реформа в России должна иметь своей целью восстановление тех норм жизни и деятельности Церкви, кои установлены правилами апостольскими и соборными. По смыслу и духу Церкви православной, необходимыми и взаимно дополняющими факторами жизни и религиозной и церковной должны быть свобода и подчинение высшему авторитету Собора. Свобода содействует беспрепятственному развитию духовной жизни, а подчинение авторитету соборному предохраняет эту жизнь от всяких возможных уклонений от нормы. Оба эти фактора в своей нераздельности и составляют то основное качество соборности, которым должна регулироваться вся жизнь Церкви во всех её проявлениях. Церковь соборна, и действия правительства церковного должны выражать желания всех управляемых; идея соборности тожественна с идеей самоуправления. Наиболее верное выражение начала соборности или самоуправления в практическом, жизненном его осуществлении представляет именно областной митрополичий строй Церкви. Поэтому, по мнению комиссии, разделение православной России на церковные округа под управлением митрополитов желательно и необходимо – с непременным условием значительного увеличения числа епископских кафедр в русской Церкви.

При разрешении вопроса, насколько потребен для русской Церкви и соответственен особым условиям церковной жизни в России митрополичий строй, по мнению комиссии следует иметь в виду, что русское православное население русской Церкви по местам живёт среди большого числа иноверцев, нерусского происхождения, что создаёт особые условия религиозной и церковной жизни, требующие и особливых мер и действий со стороны правительства церковного. Между тем центральная церковная власть действует одинаково на всём пространстве Церкви русской; подчинение исходящим от этой власти однообразным распоряжениям, касающимся притом же не только общего направления жизни, но даже незначительных её проявлений, не может, конечно, создать сколько-нибудь благоприятных условий для местной церковной жизни. Введение в управление Церковью русской митрополичьего строя или окружного церковного самоуправления, кроме того, будет вполне соответствовать ныне уже признанному и правительством гражданским и обществом взгляду, что самоуправление при подчинении высшему авторитету есть самая естественная, наиболее благоприятствующая развитию форма общественно-государственной жизни.

Опасение, выраженное г. синодальным обер-прокурором в его предложении Святейшему Синоду от 28 июня сего года, не будет ли существование автономных митрополичьих церковных округов находиться в противоречии с началом государственного единства, способствуя возрождению идей о культурной и политической обособленности окраин Русского государства, по мнению комиссии, не может остановить введения разделения Церкви на такие округа. Сама государственная власть, следуя голосу прогрессивных общественных деятелей, издаёт распоряжения, которые явно способствуют возрождению идеи обособленности наших окраин, особенно Западного края и Кавказа, и не находит, что это нарушает государственное единство России; не задача Церкви исправлять то, что делает государство; Церкви следует заботиться о том, что служит к её благу, – Церкви следует добиваться свободы действий, свободы самоуправления; свобода совести, объявленная 17 апреля сего года, не соединённая со свободой Церкви, послужила только на пользу иноверия и иноплеменников, Церкви же будет постоянным укором и поношением.

Вместе с тем, введение в церковное управление митрополичьего соборного строя послужит делу единства Церкви и объединению русской народности. Централизующий строй поддерживает только внешнее, формальное единство Церкви, но не даёт никаких средств для действительного внутреннего общения между отдельными епархиями. Каждая епархия в данное время представляет установление отдельное, обособленное от других епархий, и единственным связующим звеном между ними является общая для всех центральная власть, одинаково действующая на всём пространстве Церкви русской. Только митрополичий соборный строй создаст действительное единство Церкви. Будучи самостоятельной и независимой во внутренней своей жизни, каждая епархия участвует в лице своих предстоятелей и выборных представителей в окружном соборе и таким образом сохраняет согласие и поддерживает общение и единство с епархиями всего округа или области и, вместе с тем, через общецерковные соборы, на которых участвуют предстоятели и выборные представители от округов, и со всей Церковью. Введение в церковное управление митрополичьего соборного строя послужило бы также к объединению русских людей. Важны, конечно, и политические и экономические вопросы, но в этих вопросах заинтересованы равно все русские подданные без различия национальности; вопрос же о положении и добром состоянии нашей православной Церкви – исключительно вопрос русский и для русских людей. Если бы было введено окружное церковное самоуправление, то вопросом церковным заинтересовались бы все русские люди, создалось бы сильное и чисто русское течение мысли и движение народной жизни, центром какового сделался бы вопрос церковный.

Наконец, комиссия полагает, что преобразование на соборных началах нашей Церкви может и в западных славянах возбудить желание возродить национальные славянские Церкви и таким образом послужить к объединению славянских племён, а равно развить течение к соединению с ней в церквах старокатолической и англиканской. В заключение комиссия высказывает надежду, что Поместный Собор русской Церкви возвратит ей полноту канонического строя и изберёт для неё первосвятителя-патриарха; при патриархе образует Синод из чередных епископов, так чтобы в нём всегда присутствовал представитель от каждого митрополичьего округа и сохранялись бы единство управления и последовательность в мероприятиях.

Комиссия прежде всего отмечает, что епархиально-консисторский строй управления и суда противоречит тем каноническим началам, которые заложены в основу церковного управления и суда. Следует иметь в виду, что современная русская Церковь во внутренних отношениях своих членов и в управлении своей жизнью руководствуется формально-юридическими началами государственного управления, не только не сродными ей, но и совершенно противоположными тем началам, из которых должна развиваться её жизнь и которые указаны ей Христом Спасителем. В настоящее время управление церковное построено на принципе внешнего начальствования и подчинения. Епископ теперь есть начальник подчинённого ему духовенства, по формам правления своей власти подобный другим государственным начальникам. Консистория есть орган его начальственной власти как в отношении к духовенству, так и к случайно приходящим в соприкосновение с ней мирянам. В противоположность начальствованию и господству светских властителей, власть церковная должна выражаться в служении верующим, их нравственно-религиозным нуждам; деятельность иерархии, проявляющаяся в совершенствовании верующих и во внутреннем устроении Церкви, представляется под образом служения, которое является следствием её любви к Церкви и пастве, и послушание власти церковной должно <основываться> не на внешнем принуждении и силе, а на свободном признании божественного авторитета этой власти, т. е. должно иметь не юридическую, а нравственно-религиозную основу. Таким образом, любовь и свобода – вот те начала, которыми должна определяться жизнь церковная и которыми должны быть запечатлены все отношения членов Церкви, в том числе и те отношения, сумма которых называется церковным управлением. Управление церковное тогда только может носить по существу принадлежащий ему характер духовного служения и тогда только может достигать созидания Церкви Христовой, внутреннего объединения всех верующих, когда в нём отражаются эти начала любви и свободы.

Вместе с тем, епархиально-консисторский строй характеризуется полной отрешённостью от жизни и неспособностью удовлетворить самым насущным действительным её потребностям. Современный русский епископ стоит вне живого общения со своей паствой; единственным средством такового общения могут считаться только обозрения епархий; но при обширности русских епархий, при необходимости следить за крайне развившимся в епархиальном управлении бумажным производством, эти обозрения не могут быть часты, если же и предпринимаются, то превращаются в кратковременные торжественные шествия, при которых епископ не всегда имеет возможность обнаружить даже богослужебное величие своего сана и ничего не может увидеть, кроме толкущейся толпы народа. Для паствы епископ – государственный сановник, ведающий одну из отраслей государственного управления и надзирающий за подчинённым ему духовенством. О религиозных нуждах и запросах паствы епископ узнает от духовенства; но и последнее за редкими исключениями не может сноситься непосредственно с епископом, а вынуждено доходить до него через посредствующие инстанции – благочинных и консисторию. По отношению к духовенству епископ – только властитель, но не собрат и руководитель. При отсутствии прямых отношений епископа к духовенству и пастве единственным источником сведений о положении дел в епархии, равно как и посредствующим органом управления её жизнью, является консистория с благочинными. Консистория с подчинёнными ей благочинными составляет стену, которая закрывает от епископа епархию и ставит его в изолированное, обособленное отношение как к пастырям, так и к пастве. Сама консистория по своему строю и по принятым отжившим формам и обрядам делопроизводства не имеет связи с живой церковной жизнью; она имеет дело только с бумагами, в которых церковная жизнь обрисовывается далеко не в полном, а иногда и в искажённом виде; поэтому и распоряжения и решения консистории только подавляют и обесцвечивают эту жизнь, задерживая её естественное развитие. Если принятый в консистории канцелярский формальный способ делопроизводства неудовлетворителен для административного управления, то в области судебной он совершенно уничтожает суд, низводя его на степень усмотрения, так как консистория не видит и не слышит обвиняемых. Обвинителей и свидетелей, и ограничивается только утверждением производимых, по её поручению, дознаний или формальных следствий.

Крайняя неподвижность, почти полная мертвенность религиозной жизни внутри Церкви и беспорядочное, субъективно-произвольное развитие её вне и за пределами Церкви – одно их прямых последствий епархиально-консисторского строя управления и суда.

Практически, епархиально-консисторский строй оказался неспособным даже поверхностно-канцелярски следить за всеми отраслями церковной жизни, что отмечает и г. синодальный обер-прокурор в своём предложении Святейшему Синоду, указывая на возникновение в последнее время во всех русских епархиях параллельно с консисториями независимых от неё учреждений: советов и правлений по делам епархиально-миссионерским, братским, епархиальных съездов, вспомогательных и эмеритальных касс, свечных заводов, и других.

Таким образом, возникает вопрос об организации такого действительного епархиального органа епископской власти, который соответствовал бы каноническим установлениям, который содействовал бы свободному естественному развитию церковно-религиозной жизни, направляя и удерживая её на правильном пути, и который объединял бы в своём ведении всю область епархиального управления и суда.

Этот вопрос, по мнению комиссии, может быть вполне разрешен возрождением в русской Церкви древнехристианского совета пресвитеров, как единого, постоянно действующего органа епархиальной епископской власти. В древней христианской и отчасти в русской Церкви пресвитеры являлись не подчинёнными епископу, а его ближайшими сотрудниками, составляли с ним одну нераздельную местную церковную власть. Св. апостолами узаконено: епископ должен управлять вверенной ему Церковью не иначе, как при участии собора пресвитеров.

Относительно состава, ведомства и деятельности совета пресвитеров, в связи с условиями современной русской церковной жизни, комиссия приходит к следующим положениям. В русской Церкви, при обширности епархий, членами совета пресвитеров должны быть выборные пресвитеры; формальное право избрания членов совета должно быть предоставлено всем пресвитерам епархии; практическое осуществление этого права может быть предоставлено периодическому епархиальному собору или съезду; продолжительность служения членов совета – пресвитеров ограничивается определённым числом лет. Совету пресвитеров должны быть подведомы все дела церковно-епархиального управления, по всем сторонам жизни – как собственно религиозной, так и хозяйственной, а равно и дела церковно-судные. Совет пресвитеров действует всегда под председательством епископа или, в случае крайней необходимости, уполномоченного им члена совета, и все дела решает открыто, путём живого обмена мыслей; по всем делам церковной подсудности суд должен производиться всем составом совета пресвитеров под личным председательством епископа; суд должен быть гласный, для православных, за исключением тех случаев, когда подлежащее обсуждению преступление может вызвать соблазн; при судопроизводстве должно поверяться личным опросом обвиняемого и свидетелей всё предварительное следствие, причём роль докладчика и обвинителя мог бы исполнять один из членов совета пресвитеров, по избранию самого совета, а защитником мог бы явиться кто-нибудь из пресвитеров епархии, по избранию обвиняемого или совета; в судопроизводстве могли бы принимать участие и диаконы в служебной роли – представлять суду обвиняемых, вводить свидетелей, наблюдать за внешним порядком и прочее; вообще, внешняя процессуальная сторона судопроизводства могла бы быть заимствована судом церковным от суда гражданского. При совете пресвитеров состоит епархиальная канцелярия, с значением исключительно исполнительного органа, наподобие нынешних личных канцелярий епархиального епископа. По мнению комиссии, необходимо также улучшение производства следствий и учреждение на выборных началах благочиннических советов. В отношении следствий с формальной стороны можно было бы воспользоваться тем лучшим, что дал уже опыт суда гражданского; ввиду важности следствий в судопроизводстве, ведение их полезно было бы поручать не одному лицу, а двум или даже трём, особенно по делам важнейшим. Выборные благочиннические советы явились бы органом епархиального управления и товарищеского суда, подведомственным совету пресвитеров и непосредственно соприкасающимся с приходами и приходским духовенством; благочиннические советы могли бы окончательно решать менее важные дела, какие указаны будут опытом жизни церковной; деятельность благочиннических советов могла бы оживляться и отчасти направляться периодическими съездами духовенства и мирян благочиннического округа; благочиннические советы могли бы предупредить обременение епархиального управления делами, как к тому же послужат предоставление приходам самоуправления и уничтожение старого канцелярского способа ведения делопроизводства.

Комиссия вполне признаёт, что благоустроение прихода в свободную самоуправляющуюся церковную общину, на основании общего о сем положения, ныне безусловно и настоятельно необходимо главным образом для оживления и обновления местной церковной жизни и – вместе с тем – для усиления средств внутренней православной миссии. Может считаться общепризнанным фактом, что упадок церковной жизни в современной России является последствием ненормального положения прихода: устранение прихожан от участия в церковном управлении и церковной жизни повлекло за собой и действительное охлаждение их к храму и вопросам веры и нравственности; поэтому в деле церковной реформы вопрос о благоустройстве церковного прихода – один из самых серьёзных и важных вопросов, требующих и внимательного к себе отношения и возможно скорейшего практического разрешения. Относительно существующих в приходах попечительств и братств комиссия полагает, что таковые ни в каком случае не могут заменить благоустроенного прихода в отношении управления; при настоящем положении последнего эти учреждения в некотором отношении делают приходское дело; но в благоустроенном приходе они должны или прекратить своё существование, или неизбежно превратиться в подчинённые приходские учреждения, так сказать – в приходские комиссии; существующие попечительства и братства, как организованные кружки прихожан, по мнению комиссии, могли бы составить лишь зерно прихода в первое время существования его, на основании нового положения, и таким образом споспешествовать скорейшему развитию прихода в живую церковную общину.

При определении юридических основ будущего прихода, комиссия, в соответствие идее свободной деятельности общины, признаёт необходимым, чтобы приход имел определённые границы, именно – чтобы в состав его входили православные жители известной, строго определённой в своих границах территории, чтобы все прихожане, без различия пола, достигшие гражданского совершеннолетия, т. е. 21 года, являлись деятельными членами прихода, участвуя в общих приходских собраниях и в учреждаемых последним исполнительных комиссиях, чтобы за приходом было признано значение юридического лица и право приобретения недвижимых имуществ на общем основании, без каких бы то ни было ограничений, т. е. такие права, без которых приход не имел бы возможности жить жизнью свободной общины. Особенное внимание комиссия останавливает на вопросах о предоставлении приходу прав избрания священнослужителей и распоряжения церковно-приходскими суммами и имуществами на церковно-приходские нужды. Комиссия высказывается в принципе за предоставление приходу этих прав. Исходя из той мысли, что благоустроение прихода существенно необходимо для успеха всей церковной реформы, комиссии признаёт недопустимым установление каких бы то ни было ограничений прихода в его жизни и деятельности. Только ввиду особого значения для Церкви умственных и нравственных качеств священнослужителей и для экономии епархиальных учреждений церковноприходской кассы, комиссия находит нужным указать некоторые условия осуществления приходом указанных прав. По отношению к избранию приходом священнослужителей необходимо, по мнению комиссии, чтобы при избрании кандидатов священства присутствовал представитель епархиального епископа, чтобы приход избирал кандидатов священства из лиц правоспособных и известных епархиальному епископу – с тем, чтобы епископ мог испытывать, по усмотрению, лиц, представляемых приходом в качестве кандидатов священства, и назначать в приход священнослужителей по собственному усмотрению, если приход не укажет кандидатов или если кандидаты прихода будут усмотрены им неправоспособными. По вопросу о предоставлении приходу права распоряжаться церковно-приходскими суммами и имуществами вообще на церковно-приходские нужды, меньшинство комиссии предлагает, чтобы за церковной властью было сохранено право производить отчисления от церковно-приходских средств на содержание епархиальных учреждений, существующих ныне вполне или отчасти на таковые отчисления, причём указывает, что без предоставления церковной власти этого права приходы могут лишить эти учреждения необходимых средств существования. Большинство же комиссий – против такого ограничения, полагая, что оно противоречило бы установленному понятию о приходе и не вызывается необходимостью; несомненно, что приход будет участвовать в лице своих представителей также и в епархиальном управлении, а в таком случае все полезные епархиальные учреждения могут рассчитывать на внимательное отношение к себе и приходов.

При обсуждении настоящего вопроса комиссия прежде всего останавливается на разрешении принципиального вопроса, необходимо ли существование особых духовно-учебных заведений общеобразовательного характера и не является ли более целесообразным оставить в ведении духовного начальства только богословское научение кандидатов священства для пастырского служения. Приняв во внимание, что приготовление к пастырскому служению требует не только богословского научения, но также и воспитания в духе церковной дисциплины, и что желательно сохранение школ, которые были бы открыты преимущественно для детей духовенства, комиссия приходит к заключению о необходимости оставления в ведении духовного начальства особой духовной школы с общеобразовательными и богословскими классами, причём, по мнению комиссии, может быть сохранена существующая система духовно-учебных заведений в виде 4-классных училищ, 6-классных семинарий и академий. Комиссия полагает: Церкви необходимы пастыри развитые, стоящие на уровне современного образования; поэтому они должны проходить такую школу, которая в общеобразовательном отношении вполне достигает уровня признанной нормальной светской школы. Только через такую школу пастыри Церкви могут стать сознательными участниками и устроителями современной жизни; только такая школа даст своим питомцам права, какие даёт своим питомцам светская школа, и таким образом уничтожит то, обидное для духовенства, положение, при котором воспитанникам духовных семинарий из милости разрешается поступать в окраинные полуинородческие университеты и наполнять ветеринарные институты отдалённых местностей; только такая школа может рассчитывать на материальную поддержку прихожан за счёт отчислений от церковно-приходских средств, без каковой поддержки никакая духовная школа существовать не может. Что касается воспитания кандидатов священства в духе церковной дисциплины, то таковое вполне может быть достигнуто во всякой общеобразовательной школе приёмами воспитательного характера, некоторыми церковными упражнениями и подвигами духовного делания, а равно прохождением специальных богословских классов. Комиссия находит желательным, чтобы духовная школа в учебно-образовательном отношении стояла на одном уровне с нормальной светской школой, чтобы питомцы этой школы пользовались теми же правами, какие даёт своим питомцам последняя, чтобы духовная школа была открыта для поступления лиц всех сословий и состояний с преимуществом для детей духовенства – главным образом – в смысле облегчения для них условий материального свойства, чтобы богословские классы духовной школы были обособлены от общеобразовательных её классов и расширены в целях лучшей постановки дела по крайней мере до трёхлетнего курса, чтобы лицам, прошедшим нормальную среднюю светскую или духовную школу и засим богословские классы последней, было предоставлено без особого испытания поступать в духовные академии. Относительно выхода из Духовного Ведомства питомцев духовной школы и о возможном вследствие этого недостатке по епархиям кандидатов священства, комиссия прежде всего отмечает полезную для Церкви сторону такого выхода питомцев духовной школы: Церковь освободится от пастырей, принимающих на себя служение по нужде, а не по призванию, и кроме того будет приобретать в среде прихожан лиц, коим понятны и близки её интересы. Засим комиссия полагает, что понудительные меры по удержанию питомцев духовной школы в Духовном Ведомстве не должны быть принимаемы, так как они могут принести Церкви только вред. К некоторому ограждению интересов Церкви в данном отношении могут послужить, по мнению комиссии, допущение в духовную школу лиц всех сословий и допущение к прохождению богословских классов в качестве начётчиков лиц, окончивших церковно-учительские школы, по прослужении ими в должности учителя церковной школы 1–2 года.

Воспитательная часть в нынешних духовно-учебных заведениях поставлена, по мнению комиссии, неудовлетворительно. У нас нет внутренней связи между воспитателями и воспитанниками; у воспитанников свой мир, недоступный воспитателям, в недра его мы не спускаемся; а между тем там бывает сокрыто немало чудных перлов, а порой шумят страшные бури, с которыми мы знакомимся только в поздний час так называемых школьных беспорядков. На ответственные начальствующие должности зачастую в последнее время назначались лица с неустановившимися ещё, вследствие их возраста, характером и взглядами. Сделавшись начальником и воспитателем почти своих сверстников, такое лицо, не отрезвлённое суровым опытом жизни и без надлежащей к тому подготовки, сентиментальничает с воспитанниками, подавая повод к вредной распущенности. Через два-три года следует обыкновенно изменение воззрений этого лица, крутой иногда перелом в противоположную сторону, но уже поздно: воспитательное дело уже испорчено надолго. Такие лица назначаются обычно в надежде, что они будут находиться под постоянным руководством лиц вполне опытных. Но воспитание – дело живое, требующее зачастую непосредственного творчества, быстрых решений, что совершенно недоступно для людей, не выработавших ещё определённого мировоззрения и не приобрётших житейской опытности. А за постоянными советами и указаниями не находишься и не наездишься. Ввиду означенных обстоятельств надлежит настоятельно желать, чтобы на ответственных постах являлись люди зрелые и искушённые опытом, доказавшие свою умелость в руководстве юношеством, и чтобы это плодотворное служение этих лиц в их должностях продолжалось возможно дольше, чтобы заслуженное ими уважение переходило от поколения к поколению. Значение личности в воспитательном деле, как, впрочем, и везде, чувствуется чрезвычайно. Постоянство, устойчивость, живой искренний пример воспитателя захватывает воспитанников и сильно может влиять на их направление. Во всяком случае, выбор начальствующих лиц должен быть делаем с величайшей осторожностью и тщательностью. Самый нормальный порядок – давать назначение на ответственные места лицам, уже стяжавшим в епархии и учебном заведении авторитетность и уважение, которое они принесут и на новую должность. Изъятия из этого порядка допустимы только в самых крайних случаях. Можно надеяться, что при предстоящей реформе епархиального управления на канонических началах дело назначения в духовные училища начальствующих лиц устроится в желательном смысле. Важен ещё состав низших воспитателей, помощников инспекторов и надзирателей. Крупные ошибки при назначении этих лиц будут устранены лишь тогда, когда в семинариях и академиях, откуда выходят кандидаты для замещения указанных должностей, установлено будет действительное, а не фиктивное изучение характеров и наклонностей воспитанников. Наконец, должны быть пересмотрены и разработаны соответственно потребностям времени и здравой педагогики инструкции по воспитательной части. По мнению комиссии необходимо, чтобы в начальствующие лица в духовной школе избирались люди зрелые, опытные, заявившие себя плодотворным служением школьному делу, посредством свободных выборов в среде школьной корпорации; чтобы совершенно не было допускаемо без особо важных исключительных причин перемещение сих лиц из одной школы в другую; чтобы были привлечены к воспитательному общению с питомцами духовной школы также и преподаватели последней, ныне обычно ограничивающиеся только ведением классных уроков; чтобы было увеличено количество низших воспитателей в духовной школе; чтобы, наконец, были пересмотрены и разработаны соответственно потребностям времени и здравой педагогики инструкции по воспитательной части.

Комиссия находит необходимым, чтобы съездам депутатов духовенства были приданы по особому о сем положению более широкие полномочия, чем какими они ныне юридически пользуются; необходимо, чтобы компетенция съездов была расширена и чтобы в съездах духовенство нашло опору и источник руководства для своей пастырской деятельности, а епархиальные епископы – помощь и ознакомление с местными нуждами, столь потребные в деле архипастырского служения. Комиссия находит желательным преобразование епархиальных съездов в органы епархиального управления со значением и правами древних епархиальных соборов, с тем, чтобы в состав епархиальных съездов, кроме депутатов от духовенства, были введены также и выборные представители от прихожан. Участие прихожан в епархиальных съездах полезно, как залог общения их с пастырями, и желательно, так как духовные школы и некоторые епархиальные учреждения существуют за счёт церковноприходских средств, т. е. пожертвований прихожан, коим необходимо знать употребление этих пожертвований. При определении границ компетенции епархиальных съездов по новому положению комиссия приходит к заключению, что епархиальным съездам должно быть предоставлено разрешение всех вопросов принципиального характера не только материальных, но и касающихся веры, практики и просвещения, например: ограждение чистоты веры, охранение церковного благочиния, упорядочение и совершенствование пастырской практики, свидетельствование состояния духовного просвещения в епархии в религиозно-просветительной, миссионерской и школьной областях; рассмотрение денежных отчётов всех епархиальных учреждений, ревизия расходования и наличности епархиальных сумм, раскладка церковных податей и сборов, а равно и избрание членов совета пресвитеров. Епархиальным съездам или соборам должны быть также предоставлены и некоторые функции суда: дела, имеющие общественный характер, как-то по преступлениям против целости и чистоты веры, могли бы быть предоставлены компетенции периодического епархиального собора или съезда; последний мог бы судить и другие дела, но только в качестве первой инстанции и ни в каком случае не в апелляционном порядке. Право апелляции не может принадлежать епархиальному собору, так как собор этот, действуя под председательством того же епископа, который стоит и во главе совета пресвитеров, не представляет высшей и большей власти в сравнении с последним; разрешение церковных прекословий и рассмотрение жалоб в апелляционном порядке всегда принадлежало митрополичьему собору. Комиссия высказывает также следующие пожелания, касающиеся организации съездов или соборов: депутат должен быть выразителем мнения своего округа, должен жить интересами округа – с готовностью, в случае необходимости, твёрдо отстаивать эти интересы; вознаграждение депутату должно быть назначаемо по мере действительной потребности; было бы не бесполезно, чтобы депутат, по возвращении со съезда, давал в ближайшем окружном собрании духовенства подробные сведения о ходе суждений на съезде по всем вопросам; это могло бы служить показателем если не личного участия депутата в суждениях съезда, то, по крайней мере, степени внимательности его к суждениям других: для упорядочения деятельности епархиальных съездов гораздо лучше было бы, если бы вопросы, подлежащие рассмотрению, сдавались не сразу в обще-епархиальный съезд, а направлялись предварительно в окружные благочиннические съезды, на которых духовенство могло бы полно и всесторонне обсудить эти вопросы и дать надлежащие и определённые полномочия своему депутату.

Комиссия признаёт, что участие духовенства в общественно-государственных учреждениях желательно. Современное русское духовенство должно приложить всё старание к развитию своей пастырской деятельности ко благу и нравственному совершенствованию пасомых, должно возвратить себе всю силу плодотворного влияния на все стороны жизни народа. Участие в общественно-государственных учреждениях и дало бы духовенству с большой пользой осуществлять в жизни религиозно-нравственные задачи пастырства, открыло бы для него новые пути для проведения в область государственную и народную чистых христианских начал и новые способы для утверждения своего нравственного влияния. Существует мнение, что участие духовенства в общественной деятельности несовместимо и несогласно с прямыми обязанностями и вечными началами пастырского служения; но оно представляет крайний и неосновательный взгляд, благодаря которому духовенство в настоящее время, при столкновении с социально-бытовой стороной народной жизни, только страдательно ощущает полное своё бесправие и сознает себя в своей деятельности не в мире, а над миром. Опасаются, что духовенство в водовороте гражданской жизни может заразиться духом партийности; но это опасение не может остановить допущения духовенства к общественно-государственной деятельности: участие духовенства в ней может и должно носить внепартийный, примиряющий, хотя и безусловно правдивый, характер. По мнению комиссии, духовенство должно быть допущено в общественно-государственные учреждения и на общем основании с прочими членами последних, т. е. как собственники и как представители Церкви. При частном обсуждении данного вопроса комиссия находит: желательно допущение представителей высшего духовенства в законодательные учреждения страны: достойный голос заслуженных архипастырей мог бы иметь большое значение при разрешении вопросов или установлении законов, когда те или другие отражаются на вере, нравственности и религиозных интересах народа; желательно участие духовенства и в местных органах самоуправления: присутствие пастыря здесь много содействовало бы выяснению всей важности серьёзного и неподкупного отношения к общественным делам. Участие духовенства в деятельности общественно-государственных учреждений, несомненно, было бы полезно народу; не говоря о вопросах религиозно-нравственного свойства, пастырь, как близкий к народу, знающий его и стоящий вне партий, был бы осведомлённым советником и разумным сотрудником и в вопросах просвещения, благотворительности, хозяйственно-экономических и других.

Комиссия находит желательным, чтобы ограничение права приобретения церквами, монастырями и архиерейскими домами недвижимых имуществ, содержащееся в 1429 ст. законов гражданских (Св. Зак. т. X, ч. I), было отменено, так как таковое ограничение не имеет за собой никакого достаточного основания и только ставит указанным учреждениям ненужные затруднения. Вместе с тем комиссия признаёт необходимым, чтобы ст. 698 тех же законов была дополнена указанием, что недвижимые имущества на общих основаниях может приобретать также и православное духовенство, как сословие, ввиду того, что отсутствие такового указания ставит духовенство в необходимость, в случае приобретения недвижимости на свои нужды, выставлять фиктивного приобретателя.

В настоящий момент совершается перелом в религиозной жизни русского народа, и таковой разрешается не в пользу православия; многие бросаются в старообрядчество, в штундизм и другие секты, в западное инославие, а то и прямо в безрелигиозность и неверие. Возникает грозный вопрос: русский народ, искони православный, останется ли в преобладающей массе своей преданным отеческой вере? Этот вопрос получает серьёзное значение особенно теперь – по введении в России полной свободы совести. Люди русские, которым дорога православная Церковь, должны безотлагательно подумать и исследовать, отчего русские люди бегут из этой Церкви или привыкают обходиться без неё, и что нужно сделать, чтобы восстановить её обаяние и влияние на народные массы, которое некогда было весьма велико. Церковь проводит своё воздействие на народ посредством своего учения, посредством богослужения и посредством тех норм, которые она издаёт для руководства верующих в их религиозно-практической жизни и которые входят в понятие церковной дисциплины. Очевидно, что в этих областях церковной деятельности есть нечто неудовлетворительное, ненормальное, отчего и сама эта деятельность становится малоплодной. Засим комиссия находит необходимым следующие поправки в отношении этих сторон церковной деятельности.

1) Самый верный, самый благоприятный способ усвоения истин веры и нравственности есть чтение и слушание слова Божия; у нас же эти истины стараются усвоить из учебных книг, т. е. из вторых или третьих рук; оттого слово Божие бывает неубедительно, мало подобно словесам благодати, исходящим из божественных уст. Для того, чтобы слово Божие не было только выражением мысли, направленной к уму человека, но движением Бога-Духа к духу человека, нужно усвоить познание веры из первоисточника её, т. е. чтение и слушание Библии во всех случаях, когда можно обходиться без учебных книг.

2) Обычное изложение веры и нравоучения в богословских системах, учебных руководствах и церковных проповедях слишком отвлечённо, схоластично, формально, не отвечает на запросы современной жизни и потому оказывается без влияния на неё. Не изменяя сущности догматического и нравственного учения, следует изложению его придать больше простоты, конкретности, общедоступности, а главное – жизненности, особенно в церковных поучениях и в школьном преподавании.

3) Учение Церкви редко и не энергично проповедуется, служение слова почти отсутствует. Необходимо сделать проповедание слова Божия постоянным и регулярным в церквах и вне оных. Для этого следует: ввести проповедь ежедневную при каждой службе, как обязательную принадлежность богослужения; в случае затруднительности для священника проповедовать устно при каждом богослужении, восстановить обязательные чтения поучительных книг на вечерне, утрени и литургии; для удобства слушающих церковные поучения и чтения озаботиться устройством в церквах в возможно большем количестве приспособлений для сидения, устраивая таковые в боковых и задней (западной) частях храма; чтения и поучения в больших церквах провозглашать не с солеи, а с особого возвышения (амвона), устраивая ближе к средине храма, по примеру древних церквей; для содействия наибольшему распространению в народе познания веры, оказывать широкое моральное и материальное покровительство учреждённым духовными и светскими ревнителями благочестия духовно-просветительным обществам, союзам, братствам, библиотекам и читальням для народа; для оживления религиозного усердия и взаимного назидания в слове Божием, поощрять частные молитвенно-поучительные собрания благочестивых христиан в домах для молитвы, пения псалмов и гимнов церковных, чтения слова Божия и духовной беседы.

4) Возможно, что преподавание Закона Божия священнослужителями в школах государственных, земских и частных, во всех или значительной части их, по разным обстоятельствам прекратится или станет необязательным. Поэтому необходимо организовать при церквах обязательное в известное время, какое будет по местным условиям признано возможным, обучение народа истинам веры и нравственности, молитвам и церковному пению, в виде воскресно-праздничных уроков или в другой форме, привлекая к этому делу особенно благочестивых и способных из мирян.

1) Необходимейшую принадлежность богослужения с самых первых времён существования Церкви Христовой составляло чтение слова Божия. В настоящее же время чтение слова Божия, и особенно – Евангелия и вообще Нового Завета, не составляет центрального момента в церковном богослужении. Количественный состав ежедневных евангельских зачал подтверждает это: из 356 годичных чтений – 211 чтений заключают в себе по 10 стихов, 130 – свыше 10 и только 15 чтений – свыше 20 стихов. Вследствие такой краткости евангельских чтений они производят на молящихся слабое, мимолётное впечатление. Желательно удлинение евангельских чтений и вообще чтений из Нового Завета. Это удлинение могло бы быть уравновешено некоторыми возможными сокращениями в богослужении.

2) Ввиду того, что почти единогласно и духовные с мирские ревнители благочестия жалуются на искажение и обезличение церковного богослужения через опущение из него почти всего, что придаёт ему разнообразие, красоту и содержательность, необходимо, не изменяя уставного восточного типа богослужения и оставив его во всей полноте и неприкосновенности для монастырских храмов, выработать для приходских церквей особую норму устава, приблизительно наполовину сокращённую против монастырской, избрав для сего из многочисленных положенных по уставу переменяемых песнопений (стихир, седальных, канонов и т. п.), то, что есть в этом роде в наших богослужебных книгах наиболее прекрасного, художественно-содержательного, и предписав это избранное обязательно и неотложно выполнять во всех приходских церквах.

3) Псалмы Давидовы, эти образцовые на все времена хваления, хотя и в меньшем против положенного по уставу количестве, выполнять особенно тщательно, расположив употребление их при богослужении таким образом, чтобы всё наиболее величественное, поучительное, всемирно-человеческое из Псалтири выслушивалось верующими в церквах. Так как славянский текст псалмов часто невразумителен, возбуждает недоумения, – не лучше ли, где это по состоянию молящихся признано будет возможным, читать и петь псалмы по русскому переводу Св. Писания?

4) Некоторые моления, повторяемые по нескольку раз при одном и том же богослужении, например, ектеньи, псалмы, начальные молитвы, можно было бы ограничить однократным произношением, где это более уместно.

5) Ввиду несоответствия некоторых молитв и священнодействий всенощного бдения времени, в которое оно обычно совершается, т. е. вечеру или утру, а также большой сложности и продолжительности этой службы, если её совершать истово, лучше было бы разделить это богослужение на две части – вечерню и утреню и совершать оные в положенное для них время, как это делается в восточных Церквах, оставив совершение всенощного бдения принадлежностью только немногих великих праздников, и тогда совершать оное поздно, так чтобы утренние моления падали уже на утреннее время, после полуночи.

6) В литургии беспрепятственно можно опускать моления об оглашенных и о готовящихся к просвещению (на литургии Преждеосвященных в Четыредесятницу), а также отсутствующие в старопечатных служебниках поминания Государя и Синода на великом входе и многолетствование в конце богослужения.

7) Упростить церемониал архиерейского богослужения, выпустив излишние многолетствования по малом входе, выключив и другие несущественные подробности, иногда представляющиеся странными людям светским.

8) Признавая, что празднование памятей русских святых угодников повсеместно весьма назидательно и благотворно для оживления самосознания народа русского, следовало бы издать распоряжение, чтобы по всем церквам праздновали памяти русских святых в те числа, в которые они положены по верному месяцеслову русских святых, изданному Св. Синодом в 1904 году.

9) Необходимо озаботиться пересмотром текста многих песнопений и чтений, с целью сделать его более понятным и вразумительным; язык славянский богослужебных книг и Св. Писания следует при пересмотре, по возможности, приближать к современному русскому.

10) Так как чины таинств крещения, венчания и елеосвящения чрезмерно длинны и не соответствуют физическому и психическому состоянию лиц, над которыми они совершаются, желательно некоторые молитвы сократить, а иные опустить.

11) Необходимо привлечь молящихся к живому и деятельному участию в совершаемом богослужении; для этого принять целесообразные меры к тому, чтобы постепенно обучить народ общему пению сначала ектений и кратких славословий, а затем и всех песнопений литургии и всенощного бдения.

12) Характер церковного пения имеет величайшую важность в богослужении; чтобы народ полюбил его и охотно принимал в нём участие, оно должно быть строго церковно, молитвенно, умилительно, соответствовать духу и преданиям народа; поэтому следует воспретить всякий произвол и бесчиние в этом важном религиозном деле и принять попечение о том, чтобы русская Церковь скорее украсилась полным кругом своего оригинального пения, выработанного на основе своего исторического церковно-народного пения.

13) Издать обязательное руководство к произношению возгласов, молитвословий и чтений священниками и диаконами, чтобы изгнать из этой области неблагозвучие и неблагоприличие, доходящее иногда до воплей и криков вследствие злоупотребления голосовыми средствами.

1) Церковно-канонические нормы, установленные тысячу и более лет тому назад при совершенно иных условиях политических, культурных, социальных, этнографических и даже климатических, не соответствуют современным потребностям жизни клириков и мирян; поэтому необходимо, чтобы, с возобновлением правильной и закономерной канонической деятельности Церкви при помощи регулярных Поместных Соборов, пересмотрены были древние каноны и сообразованы были с запросами и нуждами современной русской деятельности.

2) Замкнутая и отчуждённая от окружающего мира жизнь духовенства, сложившаяся под влиянием отчасти древних канонов, а главным образом – позднейших воззрений и обычаев, влечёт за собой отсталость, косность и лишает духовенство влияния на жизнь мира. Нужно вновь канонически регулировать жизнь клириков в таком направлении, чтобы жизнь их не отделялась никакими искусственными преградами от жизни мирян, чтобы, сохраняя своё церковно-религиозное настроение и достоинство, духовенство могло участвовать во всех благах современной культурной и общественной жизни, могло свободно вращаться в мире, чтобы иметь возможность понимать его и, по требованию обстоятельств, благотворно влиять на него.

3) Необходимо выработать целесообразную систему пастырского самовоспитания и духовно-нравственной жизни, способствующую образованию высокого и мужественного пастырского характера, стойкого, отданного на служение Богу и спасению ближних.

4) В интересах сближения духовенства с мирянами желательно, чтобы и внешний облик клириков не представлял резких отличий, делающих духовенство чуждым и противоположным окружающему миру. Для этого следует упростить одеяние духовенства, дозволив ему вместо широкой и пышной греческой рясы, введённой у нас во второй половине XVII века, неудобной в северном климате, употреблять иное приличное одеяние, более удобное и более похожее на древнее одеяние русского духовенства, близкое к русскому национальному одеянию.

5) Более половины года (от 178 до 203 дней) православный русский народ должен поститься; особенно обременительны по скудости питания летние посты. В западных епархиях, где православные живут среди преобладающего нередко инославного населения, у которого нет других продолжительных постов, кроме Четыредесятницы, весьма трудно заставить народ поститься в Рождественский, Петров и Успенский посты. Ввиду того, что правилом 69-м апостольским узаконен только пост в Четыредесятницу, в среды и пятницы, а остальные посты определены лишь в XI веке, на местном Константинопольском Соборе, – следовало бы обязательный пост ограничить только средой и пятницей и св. Четыредесятницей перед Пасхой; прочие же посты предоставить благочестивому усердию верующих по их добровольному желанию, за исключением разве нескольких дней перед праздниками Рождества Христова, Успения Пресвятые Богородицы и св. апостолов Петра и Павла, которые рекомендовать всем христианам проводить в посте для достодолжного приготовления к этим праздникам.

6) Запрещение брака в 4-й степени родства весьма стеснительно для современных христиан, возбуждает сильный ропот, способствует различным хитростям, обманам, незаконному сожительству, а в последнее время – и отпадению от православия в такие вероисповедания, где такие браки допускаются. Ввиду того, что браки в 4-й степени родства запрещены лишь Трулльским Собором 692 г., а ранее допускались законами греческих императоров, разрешить и впредь браки в 4-й степени всякого родства.

7) Ограничение расторжения несчастных браков существующими тремя поводами вызывает бесполезные мучения и терзания супругов, брак которых расстроился и дальнейшее сожитие которых представляется ничем не оправдываемым насилием. Желание выйти из тяжёлого, несносного положения побуждает их нередко искусственно устраивать повод к разводу, пользуясь при этом лжесвидетельством и другими приёмами, вносящими неблагопристойность и нечистоплотность в бракоразводное дело. Поэтому следовало бы облегчить расторжение неудачных браков, присоединив иные поводы к расторжению, как те, которые установлены законами греческих царей Льва и Константина, так и новые, какие укажутся потребностями современной русской жизни, например, зверское истязание мужем жены и вообще жестокое обращение одного супруга с другим, заразительная болезнь вроде сифилиса, неизлечимый алкоголизм и умопомешательство – последние в интересах имеющего произойти потомства.

8) По существующей практике русской Церкви, остаётся только около 100 дней в году, когда можно совершать венчание браков. Это стеснение верующих в освящении своей жизни христианским таинством не имеет достаточного основания и вызывает со стороны православных справедливое недовольство, раздражение и обидное указание на более удобную практику других христианских исповеданий. Поэтому следовало бы разрешить венчание браков во все дни, за исключением дней св. Четыредесятницы и дней обязательного пощения перед праздниками Рождества Христова, Успения Пресвятой Богородицы и св. апостолов Петра и Павла, а также накануне двунадесятых праздников и воскресных дней с началом вечернего богослужения.