№2, преосвященного Арсения, архиепископа Харьковского, от 2 ноября 1905 года

Произошедшие за последнее время широкие и разнообразные перемены в русской жизни, произведённые реформы в государственном строе и особливо закон 17 апреля 1905 года о веротерпимости вызывают настоятельную необходимость в многочисленных преобразованиях строя и деятельности и российской православной Церкви. Такие церковные преобразования должны быть направлены к прочному обеспечению самостоятельности и свободы Церкви, к усовершенствованию церковного управления и церковно-приходской жизни. Осуществление сего, без сомнения, вызовет к усиленной деятельности все живые религиозно-нравственные силы Церкви и даст ей возможность оказывать самое широкое и плодотворнейшее воздействие на жизнь русского народа. Конечно, эти преобразования должны быть произведены только на почве канонического строя древней вселенской Церкви в соответствии с характером и сложными особенностями современной жизни. Но это – дело величайшей трудности и важности, дело ответственное не только пред настоящим, но и пред продолжительным будущим в истории нашей отечественной Церкви. Посему дело церковного преобразования может быть осуществлено только Поместным Собором Всероссийской Церкви.

С Высочайшего соизволения таковой Собор и имеет быть созван.

В рассуждении предстоящего Поместного Всероссийского Собора весьма важным обстоятельством представляется вопрос о том месте, где он должен быть созван.

Важность Собора и удобство созыва и деятельности его сами собою указывают на два места для него: столицы С.-Петербург и Москву. В С.-Петербурге для Собора представляется удобство близости к Его Величеству Государю Императору, близости ко всем высшим государственным учреждениям, а также удобство пользования для справок подлежащими многочисленными вспомогательными учёными учреждениями и канцеляриями. Но, бесспорно, Москва является ещё более подходящим и даже необходимым для него местом. Это – историческое место древнерусских церковных соборов и последнего Великого Собора 1666–1667 годов. Москва в церковно-патриотическом отношении служит истинным сердцем России. Здесь хранилище истинно русских заветов и древнего истинно церковного благочестия; здесь и ныне, как нигде, блюдётся во всей строгости и чистоте благолепный церковный уклад и богослужебный чин. Важно, чтобы и столь важный для России Собор находился под обаянием такого древле-благочестивого церковного духа. Кремль Москвы, драгоценный своими священными и историческими воспоминаниями, может послужить местом величественных заседаний Собора. Многочисленные московские обители с удобствами могут дать приют для всего всероссийского сонма архипастырей. Наконец, Москва в географическом отношении и в отношении путей сообщения занимает центральное положение в России и представляет собою самое удобное место для съезда на Собор.

Но ещё более, чем место, для будущего Собора будет иметь значение, и значение важнейшее, состав его членов, каковым обстоятельством обусловятся как характер и направление его деяний, так и выработка окончательных его решений и постановлений. В этом отношении особливое значение будет иметь не только, так сказать, иерархический состав членов, но и характер убеждений и взглядов отдельных личностей. Ввиду сего вопрос о составе Собора надобно разрешать с особой осторожностью и предусмотрительностью.

а) Епископы. Нет сомнения, что на церковном Поместном Всероссийском Соборе должны, согласно канонам Церкви, участвовать все епархиальные архиереи, как правящие главы своих Церквей, ведающие и знающие церковную жизнь на самом месте. Но некоторые и из викарных епископов могут быть весьма полезными и необходимыми для Собора: это – лица, известные своей учёностью, деятельностью миссионерской, просветительной и учебно-воспитательной, или же как руководители религиозно-просветительных братств и обществ. Таковых викариев знает и, несомненно, вызовет на Собор сама высшая церковная власть.

б) Монашество. Для полноты же церковного представительства, для возвышения авторитета и величия Собора в глазах всего народа должны быть приглашены на него и представители православно-русского монашества. Так было и в истории некоторых соборов вселенского периода. Монашество и ныне оказывает глубочайшее влияние на народ и пользуется величайшим его уважением: народ был бы удивлён, если бы не видел участия в Соборе этих светочей православного аскетизма. Некоторые обители русской Церкви пользуются исключительною славою и уважением среди народа. Представители этих-то знаменитейших и важнейших обителей (игумены и архимандриты) и должны участвовать в Соборе, тем более что будущий Собор, касаясь самых разнообразных сторон церковной жизни, несомненно, коснётся жизни монастырей и деятельности монашествующих. В этом отношении, под влиянием запросов современной жизни, настоятельно требуют своего разрешения вопросы об усилении аскетической строгости жизни в монашестве и о развитии его общественной, благотворительно просветительной деятельности. В таком или ином разрешении сих вопросов необходимы голос, знание и опыт самих руководителей монашества. Вместе с сим представляется необходимым участие в Соборе представителей учёного монашества, главным образом из среды духовно-учебной. Они принесут Собору свою долю пользы, во-первых, учёными своими знаниями, а во-вторых – опытом учебно-воспитательным в разрешении вопросов по преобразованию духовно-учебных заведений. Высшая церковная власть по своему усмотрению и выбору вызовет из этой среды лиц особенно известных, с уже установившейся репутацией.

в) Белое духовенство. В интересах беспристрастного и наиболее практического, жизненного решения важнейших вопросов приходской жизни, например о выборном начале, приходской единице, участии мирян в церковных делах прихода и т. п., об общественной деятельности духовенства, а равно и для свидетельства об истинном настроении и религиозно-нравственных нуждах сельского населения, будет необходимым участие в Соборе и лиц белого духовенства. Здесь само духовенство в каждой епархии из своей среды может указать и выбрать своих доверенных и авторитетных депутатов; а дабы в этом не обнаружилось произвола или тенденции, то таковые депутаты должны быть утверждены и представлены высшему начальству и для назначения в Собор епархиальным архиереем. Ввиду различия епархий по своей обширности, количеству приходов и церквей было бы справедливым назначение в Собор из белого духовенства от каждой епархии от одного до трёх депутатов.

г) Миряне. Должны ли быть допущены к участие в Соборе и миряне? В Высочайших указах неоднократно призывались мирские, приходские и общественные силы к деятельному участию в жизни Церкви. И действительно, само общество, особливо в последнее время, как никогда раньше, усиленно стремится осуществить этот Высочайший призыв и с интересом обсуждает формы и размеры такого своего участия в церковно-приходской жизни. Возбуждаются вопросы о праве мирян выбирать себе священника, контролировать церковное хозяйство и распоряжаться им для местных нужд прихода, об образовании из прихода юридического лица с правом владения благотворительными учреждениями и имуществом и т. п. Вследствие сего, для лучшего разрешения сих вопросов на предстоящем Соборе, представляется благовременным и несомненно полезным участие в нём и мирян. Конечно, желательны для сей цели, в интересах истинной пользы дела, из мирян искренние ревнители благочестия, преданные святой Церкви и бескорыстные радетели её интересов. А в таком случае необходим осторожный и предусмотрительный выбор их. Здесь, прежде всего, останавливают на себе особливое внимание богословски учёные миряне как в среде духовно-учебной, так и в обществе. Найдётся не мало известных канонистов, литургистов, археологов, историков, расколо- и сектановедов, которые своими знаниями, авторитетом, при безупречной нравственно-религиозной репутации, несомненно, могут быть в высшей степени полезными для Собора. Таковых лиц укажет каждый в своей епархии епархиальный архиерей и, по его рекомендации, вызовет их на Собор высшая церковная власть. Кроме сих лиц в качестве представителей мирян, должны войти в состав Собора и представители в собственном смысле приходов: это – благонадёжнейшие и известнейшие своею преданностью Церкви церковные старосты, представители братств и дружественных Церкви обществ. Соответственно обширности епархий, от каждой из них, по рекомендации епархиального архиерея, высшая церковная власть вызовет их на Собор от одного до трёх лиц.

В таком своём составе предстоящий Собор явится подлинно образом всей российской Церкви без чуждых ей элементов, но с членами, одушевлёнными одной идеей блага святой Церкви и русского народа. Конечно, при таком составе голос решающий, согласно канонам Церкви, принадлежит епископам, преемникам власти апостольской, по праву: «Изволися Духу Святому и нам»; но в предварительных и подготовительных рассуждениях право совещания принадлежит всем членам Собора.

Сложность дела у предстоящего Собора потребует, конечно, точного установления порядка рассмотрения и разрешения дел и организации при нём временного руководственного и подготовительного органа работ. От организации сего дела будет зависеть не только правильный ход занятий Собора, но и характер сих занятий по их содержанию и направлению. Сама система дел и занятий вызовет распределение их по отделам в подготовительных комиссиях, откуда они, естественно, будут поступать для соборного обсуждения в порядке намеченной самим Святейшим Синодом от 18–22 марта сего 1905 года программы реформы. Во главе распорядка дел в подготовительных комиссиях и руководителями здесь самого делопроизводства должны стоять авторитетные и полноправные члены Собора – епископы по их взаимному выбору и по нескольку для отдельных комиссий. Детальную разработку всего этого может взять на себя Святейший Синод, по опыту своего образцового делопроизводства, а затем выработанный порядок дел представить на рассмотрение и утверждение Собора.

В числе вопросов, предлежащих рассмотрению и разрешению Всероссийского Собора, первое место должно занять разделение России на церковные округа под управлением митрополитов, с предоставлением им права созывать областные соборы и с передачей в их ведение из высшего церковного управления дел второстепенной важности. Учреждение митрополии на указанных основаниях представляется необходимым для оживления, усиления и истинного направления деятельности Церкви применительно к особенным религиозно-нравственным нуждам известных областей. Бывшие с восьмидесятых годов соборы святителей: в Киеве (1884 и 1888 гг.), в С.-Петербурге (1884 г.), в Иркутске и Казани (1885 г.), миссионерские съезды в Москве (1887 и 1891 гг.), Одессе (1898 и 1905 гг.), Казани (1897 г.), учреждение областных просветительных братств Казанского св. Гурия (1867 г.), Прибалтийского (1882 г.), Общества восстановления православия на Кавказе (1885 г.), указывают на возникновение в таких областях своих особливых нужд и запросов, а с другой стороны – на необходимость здесь объединения и организации местных церковно-просветительных сил и деятельности. Остаётся только подобному направлению церковной жизни дать канонический строй в виде областных митрополий с руководителями-митрополитами во главе. Что касается точного определения границ и указания областей в Российской империи для сих митрополий, то в этом случае учреждение митрополии для отдельных окраин и народностей в пределах России, несомненно, будет угрожать единству и неделимости государственного тела России, ибо естественно опасаться, что в подобных православных митрополиях на почве, например, национализма иерархии, духовного просвещения и церковно-богослужебного языка, церковная автономия будет вести к автономии политической. Ввиду сего представляется наиболее соответствующим интересам Церкви и государства образование митрополий в тех областях, кои имеют общность своих святынь, церковных традиций, интересов и нужд, в удовлетворение коих направлена была бы местная свободная деятельность Церкви. На таких основаниях должны быть учреждены митрополии: С.-Петербургская, Московская, Виленская, Киевская, Херсоно-Одесская, Харьковская, Грузино-Имеретинская – экзархат, Казанская и Иркутская с естественно связанными с ними соседними епархиями в таком виде: к Петербургской – Петербургская, Новгородская, Псковская, Лифляндия, Финляндия, Олонецкая, Вологодская и Архангельская; к Московской – Московская, Тверская, Смоленская, Калужская, Тульская, Рязанская, Владимирская, Нижегородская, Костромская, Ярославская; к Виленской – Виленская, Ковенская, Витебская, Могилёвская, Минская и Гродненская; к Киевской – Киевская, Подольская, Волынская, Черниговская, Полтавская, Холмская и Варшавская; к Херсоно-Одесской – Херсонская, Кишиневская, Екатеринославская и Таврическая; к Харьковской – Харьковская, Донская, Воронежская, Тамбовская, Пензенская, Курская, Орловская, Владикавказская и Ставропольская; к Казанской – Казанская, Пермская, Вятская, Симбирская, Оренбургская, Уфимская, Саратовская, Самарская, Уральская и Астраханская; митрополия или экзархат Грузино-Имеретинский с Сухумской епархией, кафедра митрополита или экзарха – Тифлис; к Иркутской – вся Сибирь.

По учреждении в России церковных округов под управлением митрополитов взаимные права и обязанности епархиальных епископов и митрополитов, а тех и других в отношении к высшей церковной власти, могут быть представлены в общем в следующем виде. Согласно 34-му апостольскому правилу, каждому епархиальному архиерею принадлежит право творить только то, что касается до его епархии и до мест, к ней принадлежащих. Таким образом, вся внутренняя жизнь епархии во всех её отраслях управляется епархиальным архиереем с его викарием, если таковой где есть; всё то, что, по канонам церковным, принадлежит их власти здесь, то остаётся за ними и при учреждении митрополии. Что касается духовно-учебных заведений, то здесь назначение преподавателей должно зависеть от епархиального архиерея, а начальствующих этот последний рекомендует и представляет высшей церковной власти, которая и утверждает их. Точно так же по всем тем предметам, кои связаны со средствами, получаемыми от высшей церковной власти, епархиальный архиерей будет зависим от этой последней. Всем епископам округа, по этому 34-му апостольскому правилу, «подобает знати первого в них и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех». Это соборное обсуждение дел производится, по 37-му апостольскому правилу, на периодических областных соборах. Таким образом, митрополит между областными епископами пользуется правами первенства и главенства. Он созывает соборы, назначает для них место и время, председательствует на них, предлагает вопросы на обсуждение и руководит обсуждением; он является и естественным наблюдателем по округу за исполнением соборных постановлений. Он же по всем делам областных своих соборов и митрополии сносится с высшей церковной властью. Митрополит также рукополагает епископов для своей области, во всякое время приглашая для сего ближайших епископов.

Соборному обсуждению подлежат дела, касающиеся всего округа митрополичьего, как например, разнообразные вопросы о местном сектантстве, мероприятиях в борьбе с ним, выбор и назначение для сего особых лиц, руководство и наблюдение за ними, местные бытовые особенности, касающиеся богослужебно-приходской практики, избрание и представление к утверждению высшей властью епископов и, наконец, все те церковные вопросы, которые может выдвинуть к особливому вниманию местная жизнь.

В местной епархиальной жизни прежде всего надобно признать необходимым усовершенствование в области епархиального управления.

Некоторые существующие органы этого управления в их современном виде, отдельно взятые, представляются необходимыми для епархии, это: канцелярия консистории и её административная часть, попечительство о бедных духовного звания, епархиальный училищный совет, миссионерский совет, эмеритальная касса с кассой взаимопомощи на случай смерти, правление свечного завода и совет епархиального братства. При некотором упрощении делопроизводства и инстанций в каждом из сих учреждений и возвышении личного состава канцелярских чиновников учреждения эти будут действовать ещё быстрее и правильнее.

Но зато нельзя не видеть самой настоятельной нужды в преобразовании в этой области духовного суда: это – самое больное место в современной епархиальной жизни. Не касаясь здесь детальных недостатков его во всех подробностях, ибо они сколько сознаны, столько же и выстраданы духовенством в течение веков, укажем только на крайние несовершенства в нём формального производства и недостаточность его личного состава. В этом отношении надобно согласиться вполне с основными принципами реформы суда по проекту Высочайше учреждённого 12 января 1870 года Комитета по преобразованию духовно-судебной части. Надобно признать необходимым совершенное выделение духовного суда от прочих органов епархиального управления. Судьи должны быть лица исключительно духовного сана. Производя суд, духовные судьи не принимают участия в делах администрации. Предварительное расследование дел на местах должно быть предоставлено ныне существующим по благочинническим округам духовным следователям, выбранным округом и утверждённым епархиальным архиереем на три года; от сих лиц дела подготовленные поступают в духовный суд. В составе сего суда должны быть шесть протоиереев или иереев, три из города и три из сел, выбранных самим духовенством и утверждённых епархиальным архиереем. На этот суд в определённый день вызываются обвинитель, обвиняемый и свидетели; после открытого опроса всех и взаимного обсуждения дела духовный суд, по иерейской совести, решает дело. Постановления епархиального духовного суда восходят на окончательное утверждение высшей епархиальной власти. При сем надлежит отделить для духовного суда преступления и проступки против благоповедения, веры и нравственности, а должностные неисправности и упущения предоставляются ведению административной власти консистории, которая имеет право налагать и административные взыскания. Высшую инстанцию духовного суда представляет судебное отделение при верховно-церковной власти. Оно простирает свою власть на всю российскую Церковь и состоит из первоприсутствующего и членов архиерейского и пресвитерского сана, причём архиерейского сана с первоприсутствующим полагается две, а пресвитерского одна треть. Все эти лица назначаются, по представлению высшей церковной власти, высочайшей властью. Здесь производится суд над епископами и по апелляциям на епархиальные духовные суды. Что же касается бракоразводных дел, то ещё Комитет 1870 года нашёл целесообразным принять за правило, чтобы подобные дела вчинялись в светском суде, где и должно вестись всё исследование сего дела, по уважению к тому соображению, что исследование достоверности какой-либо из причин развода с большим удобством может быть произведено судом светским, располагающим всеми необходимыми для того средствами; светский же суд приговор свой передает епархиальному начальству для соответственного распоряжения об окончательном признании недействительности. Желательно, чтобы епархиальным архиереем и оканчивались подобные дела.

К глубоким недостаткам епархиального управления относится также разрозненность и обособленность епархиальных учреждений, отсутствие между ними строгого единства действий и согласования; иногда между ними возникают недоразумения, взаимные пререкания и препирательства, вследствие чего тормозится и задерживается нормальный ход епархиальной жизни. Между тем епархиальный архиерей, по причине обширности и многочисленности дел, подлежащих его рассмотрению, лишён возможности со всей тщательностью проверять деятельность каждого такого учреждения. В этом случае ему недостаёт такого вспомогательного органа, который бы объединял и приводил к согласию действия сих учреждений. Наиболее целесообразным представляется образовать при архиерее особый совет, куда бы поступали все постановления и всех епархиальных учреждений, в том числе и духовного суда, на окончательное утверждение. Таковой архиерейский совет должен состоять из шести членов. Епархиальное духовенство избирает в совет шесть кандидатов из протоиереев или иереев, из них архиерей утверждает трёх, а остальные три зачисляются кандидатами; к трём назначенным из выборных архиерей ещё назначает трёх по своему личному усмотрению. В этом совете епархиальный архиерей председательствует, особенно в исключительно важных случаях, а при отсутствии его председательствует лицо, которому поручает сие архиерей; это же лицо всегда в совете докладывает дела. Все члены совета назначаются на пятилетний срок и пользуются жалованьем от казны. В этом совете постановления отдельных епархиальных учреждении утверждаются, перерешаются или же возвращаются для нового пересмотра, причём члены совета сообща постановляют своё решение по каждому делу. Для делопроизводства совет имеет канцелярию под начальством правителя дел. Делопроизводство разделяется по отделам (всех от 4 до 6). Каждым отделом заведует делопроизводитель; ему даётся помощник и соответствующее количество писцов.

Епархиальное управление в церковной жизни епархии – это одна сторона. Другая столь же важная – это современная приходская жизнь и отношение народа к интересам церковным. Здесь надобно отметить то прискорбное явление, что приход со своей церковью только номинально значится чем-то целым, единым; на самом деле приход не составляет органического целого, одушевлённого живым участием к нуждам церкви и клира; в нём не усматривается и дружной совместной работы для своих религиозно-нравственных нужд: приход редко где содержит на свои общественные средства просветительные и благотворительные учреждения, вообще в нём слаб и малозаметен дух крепкой сплочённости, солидарности; да и юридически он не признаётся лицом с правом приобретения и владения имуществом. Вопрос об оживлении прихода в духе Церкви – важнейший вопрос народной жизни. Конечно, прежде всего такое оживление в приходе должен возбуждать и постоянно поддерживать клир церковный во главе со священником. Примерная личная жизнь, постоянное дружелюбие и ласковость к прихожанам, живая практическая проповедь, истовое богослужение – всё это будет возгревать среди прихожан ревность по вере и благочестию. Но как достичь оживления в приходе просветительной и благотворительной деятельности? Некоторые полагают достичь такого оживления предоставлением приходу права распоряжения собственно церковными средствами для своих приходских нужд. Но это совершенно неправильная точка зрения на дело. Церковные деньги и имущество есть священное достояние, которое, по 38-му и 41-му правилам апостольским, подлежит власти и распоряжению епископа, с разрешения коего и употребляется оно на нужды собственно церковные. Эти правила не по выводам каким-нибудь, а по прямому и буквальному смыслу говорят о совершенно свободном праве епископов управлять и распоряжаться церковно-имущественным достоянием: «Повелеваем епископу имети власть над церковным имением. Аще бо драгоценные души человеческие ему вверены быти должны: то кольми паче о деньгах заповедать должно, чтобы он всем распоряжался по своей власти и требующим чрез пресвитеров и диаконов подавал со страхом Божиим и со всяким благоговением» (Прав. 41-е); «Епископ да имеет попечение обо всех церковных вещах и оными да распоряжается, яко Богу назирающу» (Прав. 38-е). А в Постановлениях Апостольских, в гл. 35 кн. II, говорится: «Ты так и поступишь, как Господь постановил, и дашь священнику должное ему, начаток гумна и точила и приношения о грехах, как посреднику между Богом и нуждающимися в отпущении и заступлении, ибо тебе прилично давать, а ему раздавать, потому что он домостроитель и правитель церковных дел. Только не требуй у епископа своего отчёта и не наблюдай за домостроительством его, как, или когда, или кому, или где, хорошо ли или худо, или так же как должно, совершает он его. У него есть свой требователь отчёта – Господь Бог, вручивший ему такое домостроительство и сподобивший его такого места в священстве». Так определился характер имущественных церковных отношений при самом первоначальном возникновении церковного имущества. Жертва в церковь или на церковь в том и состоит по этой системе, что собственник добровольно отказывается от своего права, т. е. и владения, и распоряжения, и отчуждения, и вместе с самою вещью переносит на церковь и всё это своё право. Свв. Иустин и Киприан Карфагенский ясно свидетельствуют, что церковное имущество в их время имело характер церковного или общего, но не общинного имущества, и что распоряжение им было предоставлено предстоятелю церкви. С храмом неразделим причт, духовенство, как «алтарницы, от алтаря питающиеся». Посему забота о нуждах церкви, в силу апостольских и древних церковно-гражданских установлений, должна распространяться и на духовенство. Отсюда вполне законно часть специально церковных средств уделяется на призрение вдов и сирот духовенства и на воспитание детей духовенства. Высшее наблюдение за правильным распределением и расходованием церковных сумм на нужды церкви и духовенства принадлежит, как сказано уже, епископу епархии, а ближайшее и непосредственное – причту, старосте церкви и двум уполномоченным от прихода. Представляется посему незаконным отнять у церкви и духовенства материальные средства и употреблять их на нужды прихода. Несомненно, что, если допустить это, то все средства церковные пойдут на нужды прихода, и возникает серьёзная опасность, что не только сами церкви от этого могут пострадать, но лишатся необходимых средств существования духовно-учебные заведения и епархиальные благотворительные учреждения, которые ныне пользуются крупными воспособлениями от церквей. Можно быть уверенным, что при водворении такого порядка духовно-учебные заведения должны быть закрыты, и дети духовенства останутся без воспитания; серьёзно пострадает от этого и дело призрения лиц духовного звания. А это было бы горе великое, которое нельзя искупить выгодами чисто приходскими.

Храм есть центр и источник духовной жизни прихода. Поэтому принадлежащие к нему прихожане не только не имеют права посягать на его средства, но всячески должны из своих средств содействовать его благоустройству и благолепию, а вместе с этим и обеспечению причта. Действительное же оживление приходской, чисто общинной деятельности должно заключаться в открытии и благоустройстве на общинные средства в границах прихода церковно-просветительных и благотворительных учреждений, и в этом случае приход должен располагать своими особыми, отдельными от церкви средствами. Вот в этой области приходу, по праву, предоставляется распоряжаться по своему усмотрению. В этом случае во главе прихода надобно поставить приходское собрание и церковно-приходский совет, выбираемый общим приходским собранием, в котором должны принимать участие все члены прихода. Справедливо некоторые указывают, что в своё время церковно-приходские попечительства не могли оживить церковно-приходской жизни именно потому, что к участию в церковно-общественном деле были призваны не все прихожане и, затем, церковная община не была призвана целиком к контролю над общественными доходами и имуществом. Надобно, чтобы сие приходское собрание как выбирало состав изменяемых членов совета, так и контролировало его действия, получая от него ежегодный всесторонний отчёт, обсуждая его и предуказывая совету дальнейшие задачи и средства их осуществления. В состав совета должны войти непременные члены его: председатель – настоятель церкви и другие священники сей церкви и церковный староста, а от прихода – выборные общеприходским собранием, так чтобы число их было чётное и превышало бы число непременных членов; срок избрания – три года. Проект сих советов и приходских собраний прекрасно разработан для православных приходов Финляндии. Этот совет для своей деятельности получает средства, определённые приходским собранием, из приходских сборов со всех членов прихода, пожертвований и из дохода от своего приходского имущества. На эти средства совет устраивает в приходе: школы, богадельни, детские приюты, ясли, больницы, библиотеки т. п., на владение коими приход обязательно должен иметь право юридического лица. При этом совет, с разрешения приходского собрания, должен своими средствами помогать нуждам церкви, например на украшение, расширение, перестройку храма и др., и нуждам причта. В этом последнем отношении приход заботится о причтовых квартирах и устройстве, ремонте и расширении их, а также об обеспечении причта определённым вознаграждением за труд. Существующий способ обеспечения духовенства платою за требы служит главной и очевидной причиной расстройства нормальных отношений между причтом и прихожанами, причиной стяжательности духовенства, вымогательств и бесчисленных тяжб с прихожанами. Через это авторитет духовенства упал, а желающих поступить на духовную службу оказывается всё меньше и меньше. Всё это неизбежно ведёт к упадку церковной жизни. Тогда как более или менее обеспеченное содержание причта, несомненно, отразится самым благотворным образом на приходской его деятельности. Первую помощь духовенству в этом отношении оказывает государство, выдавая членам причта казённое жалованье, которым оно должно всегда пользоваться и впредь. Правда, это жалованье совсем недостаточно для его содержания. Вот в этом-то случае организованный приход из своих определённых приходских средств и может чрез совет выдавать причту более или менее достаточное жалованье. Известная сумма для сего может поступать в церковный совет вместе с обычными приходскими сборами. При сем представляется справедливым, во избежание приходского произвола, чтобы везде от прихода выдавалось жалованье членам причта в одинаковой пропорции, а именно: настоятелю – на одну четверть больше его помощника – священника, диакону – на половину меньше священника, а псаломщику – на половину меньше диакона. С водворением в приходах такого порядка естественно ожидать, что приходы, если не все, то некоторые, будут заявлять своё право выбора желательных кандидатов на священно-церковнослужительские места. Это право может быть им предоставляемо, но не иначе как только под условием, чтобы сии кандидаты имели определённый образовательный ценз, подвергались испытанию в своей правоспособности епархиальным архиереем и только после сего назначались сим последним. Этим бы ограждалось законное право епархиального архиерея в назначении священно-церковнослужителей епархии и удовлетворялось бы естественное желание прихожан.

По вопросу об усовершенствовании духовно-учебных заведений, предположенному к рассмотрению на Соборе, надобно сказать следующее. Реформа современных духовных училищ и семинарий необходима. Причины, вызывающие необходимость этой реформы, указаны в предложении от 28 июня 1905 года г. синодального обер-прокурора, а именно: многопредметность с обширными программами, требующая больше механического усвоения и не дающая общего умственного развития, постоянная перемена начальствующих лиц и расстройство отсюда дисциплины, бегство от духовно-пастырской службы лучших воспитанников сих училищ. К этому надобно прибавить ещё и следующие обстоятельства, неблагоприятные для духовной школы. В ней специально богословское обучение смешано с общеобразовательным, отсюда крайняя недостаточность общего образования и несконцентрированность, разбросанность богословского обучения, не приспособленного к известному развитию и возрасту учащихся. Такое смешение вредит как первому, так и второму, делая учеников как отсталыми в общеобразовательном отношении, так и плохими богословами. К этому ещё надо присоединить и то, что вследствие духовно-сословного характера семинарии и училищ к пастырскому служению насильственно приготовляются лица, не чувствующие к этому призвания. Ввиду всего вышеуказанного нам представляется наиболее целесообразной реформа духовных школ в смысле проекта архимандритов Филарета (впоследствии еп. Рижского) и Михаила (впоследствии еп. Курского), пропечатанного в журнал «Церковные ведомости» №39 1905 года. Основная идея предстоящей училищной реформы должна состоять в совершенном отделении школы общеобразовательной от специально-пастырской. Для сего нынешние духовные училища должны быть превращены в общеобразовательные училища с семилетним курсом применительно к гражданским среднеучебным заведениям – гимназиям, а нынешние семинарии – в специально-богословские училища с трёхлетним курсом. И те и другие должны быть в ведении духовного начальства и содержаться, как и ныне, отчасти на казённые, а отчасти на местные епархиальные средства. Общеобразовательные духовные училища назначаются главным образом для детей духовенства, которые отсюда будут правоспособны поступать куда угодно и по светской дороге. Но, с другой стороны, в сих духовных училищах, не в ущерб общеобразовательным наукам, должно быть усиленное преподавание Закона Божия, а также философии, психологии и логики, должен поддерживаться благочестивый строй жизни, и посему можно надеяться, что именно отсюда будет поступать в семинарию наибольший контингент. Духовные училища находятся под ближайшим наблюдением епархиального архиерея и под непосредственным управлением смотрителя. Составными частями училищного управления должны быть: училищное управление и педагогический совет. Духовные училища ни в каком отношении не должны быть заведениями, подчинёнными семинариям. Само собой разумеется, что как общеобразовательные предметы, их программы, количество уроков, метод и характер преподавания, так равно и контингент классных наставников в сих духовных училищах должны быть на уровне, если не выше, соответственных гражданских учебных заведений. Семинария же открыта для всех сословий. Сюда поступают без экзамена из духовных училищ и по проверочному экзамену из всех средних учебных заведений, учительских семинарий, церковных второклассных и учительских школ. Здесь преподаётся круг только богословских наук по программам, утверждённым высшей церковной властью, с таким ежедневным распределением уроков, чтобы дать учащимся время для их домашних занятий, которые должны состоять в усвоении преподанного, в чтении полезных книг и составлении сочинений. Желательно, чтобы ректор и преподаватели были лица по преимуществу в духовном сане. Воспитание здесь будущих служителей Церкви должно зависеть не столько от инспекторского надзора, сколько от нравственного влияния всех наставников и воспитательного характера их преподавания. Общий строй жизни сих семинарий должен быть проникнут духом церковности.

Образцовое богослужение, обязательное для всех по воскресным и праздничным дням, по средам и пятницам Великого поста, и ежедневное для посещения желающих, каждодневная утренняя и вечерняя общая молитва, широко поставленное проповедничество, упражнения в миссионерских беседах, – должны содействовать сему. Непосредственное управление семинарией по всем частям, под ближайшим наблюдением епархиального архиерея, принадлежит ректору при содействии всех преподавателей, составляющих совет семинарии. Преподаватели семинарии и духовного училища утверждаются в своих должностях епархиальным архиереем, а ректор и смотритель, по представлению епархиального архиерея, назначаются высшей церковной властью. Представляется необходимым, чтобы поступали в областные духовно-учебные заведения начальниками лица, особенно подходящие к местным религиозно-нравственным нуждам. Для сего высшая церковная власть, пред назначением сих лиц, осведомляется у митрополита, насколько это лицо желательно для митрополии. Что же касается числа учащихся, способов их содержания, окладов жалованья преподавателей и всех прочих деталей в строе сих училищ и семинарий, то всё это должно быть сообразовано с потребностями жизни, размерами и источниками материальных средств.

Подлежит соборному рассмотрению также и пересмотр законов, касающихся порядка приобретения Церковью собственности. Право приобретения церквами, монастырями и архиерейскими домами недвижимой собственности ограничивается в законах гражданских и о состоянии обязательством на таковое приобретение испрашивать Высочайшее соизволение. Но процесс испрашивания Высочайшего соизволения через центральное Синодальное Управление затягивает время, и чрез это упускается возможность в надлежащий момент и с надлежащей выгодой сделать приобретение. Уже одна перспектива обращаться к такому ходатайству по поводу желаемого приобретения заставляет нередко отказываться от этого приобретения. Да притом возможны, в силу существа этого правила, случаи и не разрешения в центральном Синодальном Управлении подобных приобретений. Ввиду сего представляется действительно необходимою совершенная отмена существующего ограничения по приобретению имуществ. Ограничение это, обязывающее епархиальное и центральное Синодальное Управление входить в рассмотрение этого рода дел, имеет свой смысл в том, чтобы ограждать церкви и монастыри от приобретений ненужных, невыгодных, спорных и т. п. Но все такие обстоятельства касательно приобретаемых имуществ лучше всего могут быть исследованы на месте епархиальным начальством. Посему надобно предоставить церквам, монастырям и архиерейским домам делать подобные приобретения каждый раз с согласия архиерейского совета и с утверждения епархиального архиерея нотариальным порядком. Вместе с сим представляется самая настоятельная нужда в признании законом за церквами, духовенством и монастырями прав юридического лица на приобретение для себя имуществ в вышеуказанном порядке так, чтобы имущество – приобретённое церковью принадлежало церкви, а доходами с него пользовались или одна церковь, или же пополам церковь и причт, смотря по условию приобретения, – приобретённое причтом принадлежало церкви, а доходами пользовался причт, – приобретённое, духовенством или монастырём им бы и принадлежало с доходами. Этим бы устранена была навсегда необходимость укреплять имущество не за действительным приобретателем, например духовенством, а за фиктивным – епархиальным начальством или учебным заведением, имеющими права юридического лица. С другой стороны, признание этого права за духовенством вполне отвечало бы тому единству жизни и интересов, коими проникнуто оно в одной и той же епархии, подобно как признание подобного права за приходом содействовало бы объединению его в цельную общину.

В силу закона 17 апреля о веротерпимости Церковь ныне призывается к самому энергичному развитию самостоятельной, живой и свободной религиозно-просветительной деятельности. Не рассчитывая на внешнюю поддержку и покровительство светских властей, представители Церкви должны в себе самих, в своём одушевлении и своей взаимной солидарности находить и побуждение и силу для укрепления духа Церкви в среде народа. Епархиальное духовенство, под мудрым руководительством своих архипастырей, лучше всего может объединяться, укрепляться и вырабатывать себе наилучшие способы и средства своей деятельности на так называемых епархиальных съездах. Этим съездам надобно посему придавать особливо важное значение в жизни духовенства. Первоначально, по семинарскому уставу 1867 г., они должны были удовлетворять специально нужды семинарии, мужских и епархиальных женских училищ. Но впоследствии, как совершенно справедливо говорится в предложении г. обер-прокурора, по указаниям епархиальных преосвященных и по требованиям самой жизни, съезды стали выходить из этих тесных рамок и стали принимать к своему суждению обще-епархиальные материальные нужды миссионерские, благотворительные и церковно-хозяйственные. Благодаря этому во многих епархиях возникли эмеритальные взаимовспомогательные кассы, свечные заводы, склады для разных предметов церковного обихода: вина, масла, ладана, утвари, облачений. Кроме сего, некоторые епархиальные преосвященные, пользуясь прибытием на съезд священнослужителей из разных мест епархии, часто самых захолустных, вступают с ними в собеседования и по религиозно-нравственным вопросам, оказывая на них непосредственное архипастырское воздействие и в свою очередь знакомясь с такими явлениями приходской жизни, которые недоступны наблюдениям при епископских объездах епархии. Со всем этим надобно вполне согласиться. Расширение сферы деятельности сих съездов вызывается жизнью и оказывается весьма полезным для успехов епархиальной жизни. Но здесь прежде всего возникает вопрос о составе сих съездов. Для развития в епархиальном духовенстве самодеятельности, взаимного доверия, солидарности и для призвания из среды его к административной службе доверенных лучших людей необходимо ввести в жизнь духовенства выборное начало в применении к избранию: благочинного, его помощника, членов благочиннического совета, духовника, духовного следователя, членов архиерейского совета. В силу последовательности, и депутаты в состав сих съездов должны быть нарочито выбранные и уполномоченные доверием всего духовенства. Но некоторые епархиальные архиереи созывают на эти съезды только благочинных епархии в силу следующих соображений. Благочинные являются лицами, более осведомлёнными о состоянии подведомственных им церквей, причтов и приходов, чем случайно выбранный в депутаты священник одного отдельного прихода; благочинные – большей частью люди почтенные и умудрённые опытом и знанием жизни, тогда как в депутаты на съезд нередко попадают иереи молодые и малоопытные; а самое важное в этом случае обстоятельство то, что эти благочинные, после собеседований на съезде со своим архипастырем, являются самыми действительными и удобными проводниками в жизнь епархии архипастырского влияния и выработанных мер к возвышению церковно-приходской жизни, каковым целям не в состоянии служить выборные депутаты, возвращающиеся в свои приходы и не имеющие влияния на свои округа. Ввиду всех этих обстоятельств, во внимание к основному в жизни духовенства выборному началу, необходимо составлять съезды из выборных депутатов. Можно надеяться, что, по крайней мере на первых порах по введении выборного начала, на сии съезды будут присылаемы духовенством те же благочинные, как выбранные и облечённые его доверием. Если же впоследствии всё-таки будут на съезды являться специально выборные уполномоченные, то, помимо этих съездов, для специальных целей епархиального архиерея могут быть собираемы нарочитые съезды только благочинных епархий.

Несомненно, что в настоящее время епархиальные съезды должны иметь прежде всего религиозно-нравственное значение для епархии: в этом должно заключаться главное существо съезда. Здесь епархиальный архиерей совместно с представителями духовенства, как на епархиальном соборе, обсуждает все разнообразные стороны и нужды церковно-приходской жизни и деятельности духовенства. Из этих собеседований на съезде сам епархиальный архиерей может получать и подкрепление и правильное освещение своих личных сведений о жизни, нуждах и особенностях своей епархии. А в таком случае эти епархиальные соборы могут служить епархиальному архиерею подготовкой к митрополичьему собору, в который он внесёт верные и точные сведения о своей епархии. Местом епархиальных съездов должен быть, конечно, кафедральный город архиерея – губернский, а наиболее подходящее время для сих съездов будет начало сентября, как время, наиболее свободное для духовенства в пастырском и хозяйственном отношениях, и время привоза детей в учебные заведения.

Также важное значение в религиозно-нравственном отношении должны иметь уездные, окружные благочиннические и миссионерские съезды духовенства, как бы малые соборики. Представляется целесообразным выработать для всей епархии определённый порядок, время и место сих съездов. В особенности плодотворны были бы сии съезды, если бы они приурочивались иногда нарочито ко времени архипастырских обозрений сих уездов. Этим бы давалась возможность епархиальному архиерею посещать сии съезды духовенства и иметь с ним общее обсуждение церковно-приходской жизни уезда и местных округов и указывать здесь на месте наилучшие меры к достижению пастырских целей.

Другая важная сторона деятельности епархиальных съездов – это забота о епархиальных духовно-учебных заведениях, в каковой области духовенству желательно бы предоставить обсуждение не только экономически хозяйственных, но и воспитательных нужд сих заведений, и, затем, забота о своих епархиальных взаимовспомогательных учреждениях: эмеритальной кассе, кассе взаимопомощи на случай смерти, сиротских приютах, свечном заводе и складах для разных предметов церковного обихода. В этой области, как уже показал многолетний опыт, деятельность съездов, под руководством епархиального архиерея, оказывается в высшей степени плодотворной. Признавая необходимым дальнейшее развитие этой стороны епархиальных съездов, надобно, однако, указать те права и полномочия, коими в этом случае может располагать съезд. Совершенно справедливо, что некоторые съезды, вовлечённые в сферу обще-епархиальных нужд, присвоили себе право полномочных хозяев, дозволяющих себе не только установлять разные обязательные сборы и облагать ими церковные доходы, но даже распоряжаться эксплуатацией церковных оброчных статей. Съезды – полноправные распорядители личных средств, сборов и взносов духовенства. Что же касается церковных доходов и оброчных статей, то это – священное достояние Церкви, находящееся во власти и распоряжении епископа Церкви. Посему съезды не имеют права самовольно распоряжаться сими церковными средствами и смотреть на них, как на достояние духовенства. В последнее время уже почти во всех епархиях устроены епархиальные свечные заводы, по мысли архипастырей и при широком содействии епархиальных съездов. В настоящее время свечные заводы являются для епархиального духовенства самым крупным источником доходов, кои духовенство почти целиком и употребляет на нужды своих духовно-учебных заведений. Вправе ли оно так поступать? Доход свечного завода – это собственность церквей. Поэтому было бы справедливым часть этого дохода употреблять и на нужды церквей и на миссионерское дело в епархии. Съезды имеют право проверять и улучшать ведение дела в подобных епархиальных учреждениях, но расходовать доходы могут только с разрешения и утверждения епархиального архиерея. Да и все другие постановления епархиального съезда восходят к нему же на рассмотрение, одобрение и утверждение. Духовенство епархии должно всегда иметь это в виду. Епархиальные съезды, действуя в указанных рамках, под руководством своего епархиального архиерея, несомненно, могут и дальше достигать самых благоприятных результатов. В таком смысле епархиальным съездам надобно присвоить значение действительно вспомогательного органа при епископе не только по вопросам о материальных, но и религиозно-нравственных нуждах.

Для более успешного проведения в жизнь народа истинно православных начал, необходимо предоставить духовенству русской Церкви право участия в деятельности общественных учреждений. До последнего времени духовенство было лишено этого права. Представители клира могли принимать участие в городских и земских учреждениях только в качестве депутатов епархиального начальства. При сем члены причта не могли участвовать в выборах гласных и сами быть ими избираемы, а также участвовать и в сельских сходах. Такое ограничение общественных прав духовенства неминуемо приводило к совершенному упадку его общественной роли и влияния. Это ясно стало видеть гражданское правительство и само общество. В последнее время стали из светской среды раздаваться сильные голоса о поднятии общественной роли духовенства. Государственная власть признавала православие и Церковь главной своей опорой и единственно надежной зиждущей силой и целым рядом мер стала призывать духовенство к общественной деятельности, например, создавши положение о церковно-приходских школах, увеличивая с каждым годом отпуск казённого содержания беднейшим причтам, назначивши духовенству усиленную пенсию. Наконец, с высоты Престола раздался призыв духовенства к оживлению пастырской деятельности и к участию в общественно-государственной работе на пользу народа – см. Высочайший манифест от 27 февраля 1903 года. В сем же году Высочайшею волею духовенству сельскому предоставлено право участия в выборах в Государственную Думу. Таким образом, уже самим общественно-государственным сознанием признано за духовенством право на общественную деятельность. Надобно только узаконить его юридическим порядком и распространить его на духовенство не только сельское, но и городское, и в отношении ко всем общественным учреждениям. Мнение некоторых, что общественная деятельность духовенства не согласуется с прямыми обязанностями и вечными началами пастырского служения, и опасение их, что духовенство увлечётся в политическую борьбу, неосновательно, ибо противоречит как истории православной Церкви, так и взгляду на сие самой государственной власти и общества, очевидно, не разделяющих подобного опасения. Между тем участие в общественных учреждениях пастырей Церкви, которым не должны быть чужды и мирские нужды своих пасомых, открывает широкое поприще для проведения в этой области чистых христианских начал и для утверждения своего нравственно-просветительного влияния.

Помимо всех вышеозначенных вопросов, подлежащих обсуждению и разрешению Всероссийского Поместного Собора, было бы желательно, чтобы сей Собор своим авторитетнейшим голосом высказался и по следующим ещё вопросам, весьма важным в современной церковной жизни: во-первых, об истинных причинах разделения старообрядцев и православных: какими способами уяснить старообрядцам сущность тех клятв, кои изречены Великим Московским Собором 1666–1667 годов? Могут ли быть отменены или же смягчены строгие постановления этого Собора касательно старообрядцев? Не может ли предстоящий Собор подъять на себя великую миссию примирения со старообрядческим миром? Во-вторых, по вопросу о современном единоверии: нужен ли для единоверия и полезен ли будет ему отдельный епископ и в какие отношения его поставить к высшей церковной власти? В-третьих, по вопросу об инославных вероисповеданиях и в частности о старокатолицизме: сколько в них есть элементов вселенского православия и возможно ли на этой почве христианское сближение с ними православной Церкви? В-четвёртых, по вопросу о современных православных монастырях: как поддержать в них, или же хотя бы в знаменитейших из них, богослужебный чин во всей чистоте и полноте первоначального устава? В-пятых, по вопросу о богослужении в приходских храмах: как поддержать и урегулировать здесь богослужебный устав, как поддержать церковное пение и чтение? Да и весь состав богослужебных книг не надлежит ли настоятельно пересмотреть со стороны языка, изложения, противоречий, несогласованности? В-шестых, по вопросу о постах: какие здесь возможно сделать уступки, дабы почти неизбежное нарушение поста не смущало совести православного? В-седьмых, по вопросу о брачных формальностях: не освободить ли, наконец, навсегда духовенство от ответственности за неправильные предбрачные документы или же непредставление таковых, с возложением таковой ответственности на брачащихся и их поручителей, и этим снять с духовенства великую служебную тяготу и причину всяких нареканий?

Все подобные вопросы тем более нуждаются в своём разрешении, что касаются они практической жизни православных и составляют уже давно для них самое наболевшее место. Наконец, представляется настоятельно необходимым соборное разрешение вопросов, связанных с Высочайшим указом 17 апреля о веротерпимости: о способах ограждения православных от совращений, о способах и характере православного миссионерства, о ясной и подробной разработке правил о смешанных браках и т. п.