Обозрение состава московских летописных сводов

Воскресенский свод назван так потому, что первая его часть, доводящая рассказ до 1347 года и по почерку относящаяся к концу XVI века. была пожертвована в 1658 году патриархом Никоном основанному им Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю. Продолжением этого свода следует считать рукопись Московской Синодальной библиотеки, озаглавленную: «Книга Летописец, последняя половина». Рукопись эта, писанная скорописью также в конце XVI века и начинающаяся с 1347 года, пожертвована была в 1591 году Вологодским архиепископом Ионой в монастырь Рождества Богородицы. Без сомнения, это две разрозненные части одного и того же летописного сборника: ведь не случайно же явилась как самое заглавие второй рукописи, так и начало ее с того именно момента, с которого прекращается первая. Можно предположить, что свод, бывший в руках одного из высокопоставленных и просвещеннейших людей своего времени, долженствовал быть составлен очень тщательно и полно, на основании всех более или менее доступных материалов. И действительно, по богатству материалов и по полноте известие Воскресенский свод занимает после Никоновского первое место в ряду других летописных сводов, заключая в себе такие известия, каких нет в других древнейших сводах о первых страницах русской истории. Но без всякого сомнения, главную и существенную часть Воскресенского свода составляют вошедшие в него Московские летописи, к которым мы и обратимся.

Итак, с какого времени следует искать начала Московских летописей? Так как Москва, в качестве самостоятельного княжества, появляется только при младшем сыне Александра Невского Данииле, то, собственно, с этого времени и следовало бы искать начала Московских летописей. Но хотя время Даниила и описано в нашем своде, ни за его княжение, ни за княжение его сына Юрия решительно нет записей, которые можно было бы с полным основанием признать за Московские. Первые известия в Воскресенском своде с явными признаками записи в Москве находятся под 6834 (1326) годом. Эти известия следующие: «Того же лета родися великому князю Ивану сын Иоанн, марта 30, на память Ивана Лествичника. Того же лета, в Госпожино говение, месяца августа 4, заложена бысть 1-я церковь каменная на Москве, на площади, Успения Пресвятой Богородицы, преосвященным митрополитом Петром и великим князем Иваном Даниловичем: тогда же ту заложи и гроб себе своими руками Петр митрополит, близ святого жертвенника во стене»¹. Только с этих известий Московские записи выступают яркою полосою среди других летописных известий – сначала в очень ограниченном, едва заметном числе, а потом, увеличиваясь более и боле, мало по малу вытесняя и заслоняя собою известия остальных княжеств, и наконец, являясь исключительно господствующими на страницах летописного свода. Это начало московских летописных записей совпадает, можно сказать, с началом политического возвышения Москвы, когда первая борьба ее с Тверью, хотя и кончившаяся не в ее пользу, показала все-таки ее силу и могущество. Значит, и в данном случае ход летописания в Москве не отступает от общего хода, имевшего место в других княжествах. Как только какое-либо княжество выдвигалось вперед, усиливалось в политическом отношении, так тотчас же в нем начиналась летописная деятельность; так было в Новгороде, так было в Твери, так было в Ростово-Суздальской области, – также было, как видим, и в Москве. Не отступают Московские летописи от других и в том отношении, что в числе первых известий находится запись о построении патронального храма.

Какие же известия из записанных в Москве за время княжения Иоанна Калиты вошли в наш свод? Кроме двух вышеупомянутых известий, под тем же 6834 годом² находится известие о смерти митрополита Петра – очевидно, московской записи; затем под 6835 г.³ о рождении у Калиты сына Андрея 4-го июля и об освящении Успенского храма 4-го августа; под 6836 г.⁴ о занятии Иоанном Калитою великокняжеского стола; под 6837 г.⁵ о заложении и совершении двух церквей в Москве – Иоанна Лествичника и поклонения честных вериг апостола Петра; под 6838 г.⁶ о заложении каменной церкви во имя Преображения и об устройстве монастыря около нее; под 6839 г. о пожаре Москвы 3-го мая⁷ и о путешествии Калиты в Орду⁸; под 6840 г. о смерти его супруги Елены 4-го марта⁹, о неурожае на Руси¹⁰ (в Никоновском своде известие о неурожае тверское); под 6841 г.¹¹ о совершении и освящении церкви во имя архангела Михаила и о женитьбе князя Симеона Иоанновича; под 6844 г. о путешествии Иоанна Калиты в Орду¹²; под 6845 г. о пожаре Москвы и о рождении у князя Симеона сына Василия и смерти его под следующим годом¹³; под 6847 г. о постройке в Москве дубовых стен и об отправлении сыновей Калиты в Орду¹⁴; под 6848 г. о походе Калиты на Смоленск¹⁵ и под 6849 г. об его смерти¹⁶. Все эти известия мы считаем записанными в Москве: 1) потому, что при большинстве из них стоят цифровые данные, и 2) по самому характеру их. В самом деле, где, как не в Москве, могло быть записано о рождении и смерти Василия сына князя Симеона? Рассматривая затем Московские известия по содержанию, мы видим, что они почти все или церковные, или касаются домашней жизни князя; записей политических, за исключением известий о поездках в Орду и о походе на Смоленск, не имеется. А между тем, в княжение Калиты происходила борьба Москвы с Тверью. Как это ни странно, но известия о борьбе Калиты с Александром Михайловичем Тверским, как прежде о борьбе Юрия Даниловича с Михаилом Александровичем, взяты в Воскресенский свод из Новгородских летописей; так, эти заимствования заметны в известии об опустошении Твери после убиения Шевкала¹⁷ и в известии об убиении Михаила Александровича¹⁸. Известие о походе Иoaннa Калиты на Псков для изгнания оттуда Александра Михайловича составлено по Псковским летописям¹⁹.

Таким образом, московских известий оказывается очень немного, не более 23. Чем же наполнен свод за княжение Иoанна Калиты? Прежде всего, в нем встречается несколько известий, записанных в Ростове, а именно – о смерти епископа Прохора и о поставлении на его место епископом Антония, о женитьбе князя Константина Васильевича, все три под 6836 г.²⁰, о смерти князя Федора Васильевича 28-го марта 6838 г.²¹ и о кончине епископа Антония под 6844 годом²².

Но главная составная часть Воскресенского свода за это время суть Новгородские летописи; из сих последних составитель свода берет даже такие известия, которые мы ожидали бы видеть записанными в Москве, как, например, о прибытии в Москву митрополита Феогноста под 6841 г.²³. Новгородских известий за этот период гораздо больше, чем московских; некоторые годы почти сплошь заключают в себе одни только новгородские известия, под другими они составляют преобладающее большинство. Так как заимствования из Новгородских летописей идут в Воскресенском своде очень далеко – до 1440 г.²⁴, то считаю уместным сказать здесь несколько слов о том, как составитель свода пользовался этими известиями.

Прежде всего должно заметить, что составитель нашего свода не имел под руками древнейшей Новгородской летописи, известной теперь под именем Синодальной; это видно из того, что в Воскресенском своде некоторые известия читаются не в том видь как в Синодальном списке Новгородских летописей; так, известие о смерти князя Афанасия Даниловича более сходно с так называемою 2-ю Новгородскою летописью, чем с Синодальным списком (тоже о смерти архиепископа Антония под 6897 годом)²⁵; известия под 6838 годом о построении Псковичами Изборска и об удалении епископа Моисея на покой почти буквально сходны с так называемою 3-ю Новгородскою летописью²⁶. По некоторым данным можно предположить, что у составителя Воскресенского свода находился под руками летописный сборник в роде известного теперь под названием 4-й Новгородской летописи, из которого он и почерпал известия, касающиеся не только Новгорода, но и других земель, и не только за первоначальный период самостоятельного существования Москвы, но и за более поздний²⁷. Подтверждением нашего мнения может служить тот факт, что где Воскресенский свод не сходен с Синодальным списком Новгородских летописей, там он сходен с 4-ю Новгородскою летописью; так, например, в известии о походе Магнуса под Ореховец в Синодальном списке сказано, что Новгородцы послали под Ореховец воевод «с малою дружиною», а по 4-й Новгородской и Воскресенской: «а с ними 400 рати» бой, по последним сводам, был «на Жабче поле», а в Синодальном списке место битвы не обозначено. По Синодальному списку Магнус повел в плен 8 человек, а по Новгородской 4-й и Воскресенскому своду 11²⁸. О войне Псковичей в союзе с Литовскими князьями против Немцев в 1342 г. в Воскресенском своде излагается совершенно также, как в Новгородской 4-й летописи (тоже о походе Новгородцев на Псков в 6898 г.)²⁹; известие о походе Новгородцев в 1398 г. на Белоозеро, Галич, Устюг и 3аволочье почти буквально сходно в обоих сводах³⁰. Другие новгородские известия, сходные в обоих сводах, суть следующие: о войне Димитрия Донского с Новгородом в 1386 г. (VIII, 50, 51; IV, 94. 95), о посольстве Лугвения в Новгород в 1388 г. (VIII, 52; IV, 96), о мире Новгородцев с Василием Дмитриевичем и о прибытии Софьи Витовтовны в Новгород проездом в Москву (VIII, 61; IV, 97), о военных действиях Москвичей и Новгородцев в 1392 и 1393 гг. (VIII, 63; IV, 100) и мире, о посольстве Витовта и Василия Дмитриевича к Новгородцам в 1396 г. (VIII, 70; IV, 102), об удалении епископа Иоанна на покой (VIII, 87; IV. 114), об убиении Анфала с сыном под 6926 г. (VIII, 90; IV, 118), о возведении во епископы Феодосия в 1423 г. (VIII, 91; IV, 120; Лет. церк. Бож., 266), о казни стригольников в 1375 г. (VIII. 24; IV, 72)³¹.

Составитель Воскресенского свода делал свои заимствования из Новгородских летописей очень близко к подлиннику, хотя есть случаи вставок или пропуска нескольких слов и выражений. Эти отступления не остались, конечно, без влияния на смысл подлинника; так, например, в известии о походе князя Симеона Ивановича на Новгород в Архивском списке Новгородской летописи сказано: «к князю послаша владыку Василия... и докончаша мир по старым грамотам на всей воли новгородской». Эти слова в нашем своде переданы так: «послаша со челобитьем... и даст им мир по старым грамотам». Остальные слова пропущены. Слова «медлив же князь долго» под пером составителя Воскресенского свода превратились в «помедлив же не много князь»³². Особенно же яркий пример того, как составитель Московского свода пользовался Новгородскими летописями, находится под 6894 г. в известии о походе Дмитрия Донского на Новгород. В Новгородской 4-й летописи сказано между прочим: «по Рождестве Христове, в понедельник по обедех, промчеся весть, стоит князь Дмитрий на Жилотуге, и Новгородци вси доспев выехаша к Жилотугу, бяше бо силно велика и светла рать новгородцкая коневая, и пешей рати велми много, и охвочи битися; но Низовцев не бяше на Жилотуге». В Воскресенском своде это передано так: «промчеся весть в городе, что стоит князь великий Дмитрий Иванович с всею силою у Жилотуга; Новгородци же слышавше начаша боятися велми, и послаша на вести испытовати, они же ездиша и не обретоша нигде же рати»³³. Или вот еще характерное место. Во время войны Новгорода с князем Василием Дмитриевичем в 1393 г. «Новгородци», по Новгородским летописям, «не хотя видети болшого кровопролитья в крестьянех, послаша послы к великому князю с челобитьем о старине»; в Воскресенском же своде это передается так: «прислаша Новгородцы послов своих к великому князю лучших людей, биюще челом за своя вины и за грубости и за неисправления своя»³⁴. Эти изменения были сделаны московским переписчиком, конечно, с умыслом. Но есть в Воскресенском своде и другие изменения, которые можно объяснить непониманием, со стороны московского переписчика, отношений Новгородцев к князьям и форме их правления; встречая, например, известия о рядах (договорах), о новгородской воле, московский переписчик просто не мог понять эти выражения и старался выразить их сообразно со взглядами, существовавшими в Московском государстве; зная Новгород за составную часть Московского государства и встретив выражение о докончании мира, он старался переделать его в смысле просьбы мира с челобитьем: ему чужды были понятия о новгородской воле; новгородская воля была для него синонимом своеволия и ослушания; поэтому выражение в роде: «великий Новгород того не похотел» превращается у него в слова: «Новгородци же того не послушаша»³⁵; воспитанный в идеях московского самодержавия и единодержавия, переживший, может быть, страшные времена опричнины. московский переписчик не мог понимать и новгородской инициативы; поэтому, там, где в Новгородской летописи говорится о Великом Новгороде, под пером Москвича является действующим лицом один только князь; так, например, под 6928 г. в Архивском списке Новгородской летописи записано: Новгородцы «послаша наместникa»; это выражение заменено в Воскресенском своде словами: «послал князь Константин». Таким образом переписчик и этими немногими словами сумел выразить свой взгляд. Таким же непониманием можно объяснить и крайне редкое упоминание о выборе посадников, тысяцких и других новгородских должностных лиц, хотя о выборе архиепископов, как сановников, и Москвичу знакомых, упоминается каждый раз. Но все-таки Новгородские летописи и в московской переделке не бесполезны, помимо обрисовки взглядов московских переписчиков, некоторыми фактическими прибавками – правда, не особенно многочисленными, так как в некоторых пунктах они передают известия, сохраненные Новгородскими летописями, с некоторыми подробностями, например, о разграблении Ахмылом Ярославля (Воскресенский свод, VII, 198), а иногда сообщают совершенно новые факты; как на пример этого, укажем на известие о построении Семидесятскою Корелой нового городка (Соф. 1-я, 235; Ник., V, 46), о приезде в Новгород Андрея Ольгердовича (Соф. 1-я, 246). В иных случаях новгородские известия в Воскресенском своде записаны с явными признаками места записи; так, под 6877 г. о пожаре записано: «и врежеся огнь на ону сторону и погоре Плотницкий конец весь». Так как Плотницкий конец быль на Торговой стороне, то следовательно, запись сделана на Софийской стороне, чего из изложения Новгородских летописей не видно, ибо означенных курсивом слов в них нет³⁶.

3а княжение Симеона Иоанновича в Воскресенском своде находятся следующие Московские известия: под 6849 г. о путешествии князей в Орду³⁷; под 6849 г. о женитьбе Иоанна Иоанновича³⁸; под 6850 г. о вступлении Чанибека на престол, об отправлении Симеона Иоанновича и митрополита Феогноста в Орду и о возвращении их оттуда³⁹; под 6851 г. о пожаре в Москве⁴⁰; под 6852 г. о делах рязанских, о путешествии князя Симеона с братьями в Орду и о возвращении их оттуда, о подписании в Москве двух церквей – Успенской и Архангельской⁴¹; под 6853 г. о смерти жены Симеона Иоанновича, о подписании церкви Спаса, о женитьбе Симеона и его братьев⁴²; под 6854 г. о слитии двух колоколов в Москве, об окончании подписанием церквей Спаса, Архангельской и Иоанна Лествичника, о поставлении архимандрита Иоанна во епископы в Ростов, о море, об отсылке Симеоном Иоанновичем своей второй жены и о выдаче ее замуж за князя Федора Фоминского⁴³; под 6855 г. о женитьбе князя Симеона на княжне Марии Тверской, о рождении у него сына Даниила и о хождении Симеона в Орду к Чанибеку⁴⁴; под 6856 г. о возвращении Симеона из Орды и о чуде у гроба митрополита Петра⁴⁵; под 6857 и 6858 гг. об отношениях Симеона к Ольгерду⁴⁶; под 6859 г. о путешествии в Орду князя Симеона с братьями и о возвращении оттуда, о рождении у князя Ивана сына Дмитрия, о выдаче князем Симеоном дочери за Тверского князя Михаила Васильевича, о рождении у князя Симеона сына Иоанна, о благословении митрополитом Феогностом Даниила, епископа Суздальского, о чуде при гробе митрополита Петра⁴⁷; под 6860 г. о походе Симеона под Смоленск, о поставлении митрополитом Феогностом наместника своего Алексея во епископы Владимирские, о рождении у князя Симеона сына Симеона же и все известия по 6861 г.⁴⁸, причем в известии, об отправлении князей в Орду по смерти Симеона Иоанновича сделана вставка из Новгородских летописей о посольстве Новгородцами Симеона Судокова хлопотать за князя Константина Суздальского⁴⁹.

Таким образом за этот период московских известий больше, чем за предшествующий: многие годы (например, 6856, 6857, кроме одного известия, и 6858) целиком заключают, в себе Московские записи; под другими годами (например, 6854, 6859, 6860 и 6861) они преобладают. Но все-таки и эти известия почти не выходят из сферы домашней княжеской жизни и церковной; политических известий очень мало.

Есть за этот период и несколько известий рязанских: под 6850 г. о распре между Рязанскими князьями, об убиении князя Ивана Коротопола под 6851 г.⁵⁰ и о смерти князей Ярослава Александровича Пронского и Василия Александровича Рязанского, об обновлении Юрием Ярославичем Муромским своей отчины⁵¹. Остальные известия – новгородские; из новгородских же источников взяты Послание архиепископа Новгородского Василия к Тверскому епископу Феодору и Рукописание Магнуша⁵².

Рассматривая состав Воскресенского свода от смерти князя Симеона Иоанновича до вокняжения Дмитрия Иоанновича, мы замечаем в нем некоторое изменение: между тем, как до этого времени московские известия составляли меньшинство среди записанных в других княжествах, так, напротив, с этой поры они являются преобладающими; новгородских же известий, входивших раньше в состав свода в значительном количестве, попадается гораздо меньше. Другое изменение. заключается в том, что с этого периода начинают появляться известия, записанные в Суздальском княжестве, преимущественно в Нижнем Новгороде, и идут вплоть до 1422 г. включительно. Часть этих известий иногда буквально находится в, так называемом, Нижегородском летописце. Чтобы не возвращаться к ним, перечислим известия, как вошедшие, так и не вошедшие в Нижегородский летописец. К числу первых относятся следующие: о битве с Татарами на реке Пьяне в 1377 г.⁵³; о нападении Мордвы и поражении ее на реке Пьяне⁵⁴; о походе Нижегородских князей в Мордовскую землю⁵⁵; о путешествии князя Андрея Константиновича в Орду в 1354 г.⁵⁶; о смерти его в 1365 г.⁵⁷; о построении Дмитрием Константиновичем каменной церкви св. Николая на Бечеве⁵⁸ (VIII, 18; Нижег. лет., 15), о распре между князьями после его смерти⁵⁹; о троекратном ударе колокола⁶⁰; об избиении Татар в Нижнем⁶¹; о смерти князя Дмитрия Константиновича⁶²; о нападении сыновей Дмитрия на Бориса Константиновича⁶³; о нападении Симеона Дмитриевича с царевичем Энтяком на Нижний⁶⁴; о сильном вихре⁶⁵; о нападении Татар на Владимир⁶⁶; о голоде на Руси⁶⁷. К числу известий, не вошедших в Нижегородский летописец, но без всякого сомнения, записанных в Нижегородской области, относятся следующие: под 6862 г. о женитьбе Константином Васильевичем сына Бориса и смерти Константина Васильевича 21-го ноября⁶⁸; о нападении Татар на нижегородские волости, о поражении их у реки Пьяны и о сильном громе в Городце в 1366 и 1367 годах⁶⁹, об обвале горы за церковью Благовещения и о постройке церкви архангела Михаила в Городце в 1369 г.⁷⁰; о беспорядках в Орде⁷¹, о казни Татар в 1375 г.⁷² и о нападении их на Нижегородскую область⁷³; о даровании ярлыка на Нижегородское княжество Борису Константиновичу⁷⁴; о поездке его в Орду⁷⁵ и о смерти его⁷⁶; о постройке Борисом Константиновичем города Курмыша в 1372 г.⁷⁷.

За княжение Дмитрия Донского состав Воскресенского свода следующий: 1) отдельные произведения – сказания, повести и жития, 2) летописные записи: а) сделанные за пределами Московского княжества и б) Московские. К числу отдельных произведений относятся: 1) Житие митрополита Алексия⁷⁸; 2) Повесть о Митяе, заканчивающаяся словами: «сия же дозде, и пакы глаголем бывшее», в Никоновской, «до зде повесть конец прият о Митяи и о Пимене и о прочих» и более подробная, чем помещенная в Тверской летописи; обе повести одной редакции, но в последнем своде она сокращена; повесть составлена современником со слов очевидцев, как видно, например, из следующих слов: «поведаху же тамо бывшеи на корабли том, и глаголаху»⁷⁹; 3) Сказание о Мамаевом побоище⁸⁰; 4) Сказание о нападении Тохтамыша на Москву⁸¹, и 5) Сказание о Житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича⁸². Сказание составлено в риторическом духе с вопросами, умолчаниями и восклицаниями; выражения: «како вспишу», «или како взглаголю...», «аще ли премолчу…», «кому уподоблю» и т. п. встречаются очень часто; автор Сказания или, вернее, Похвалы был, вероятно, лицо духовное и во всяком случае хорошо знаком со Священным Писанием, как это видно по приводимым в обилии текстам; был он знаком и с святоотеческою литературой греческою и русскою; есть выдержка из Дионисия Ареопагита; а выражение: «похваляет бо земля Римская Петра и Павла, а Асийская Ивана Богослова, и Индийская апостола Фому... тебе же, великий князе Дмитрей Иванович, вся Руская земля», очевидно, взято из Слова митрополита Илариона о законе и благодати; ученость автора видна из употребления иностранных слов, например, «арган сладко вещающи», «аер», из упоминания о древних еллинских философах; фактических данных, новых сравнительно с летописью, Похвала не сообщает.

Переходя затем к летописным заметкам, записанным вне пределов Московского княжества, мы, кроме новгородских и нижегородских известий, видим еще тверские и смоленские, которые продолжаются и потом за время княжения Василия Дмитриевича. Так как тех и других сравнительно немного, то мы и перечислим их все за раз. Смоленские известия следующие: о нападении Смольнян на Мстиславль в 1387 г.⁸³, о взятии Смоленска Витовтом в 1395 г.⁸⁴ и князем Юрием Святославичем в 1401 г.⁸⁵, о вторичном взятии Смоленска Витовтом⁸⁶. Если не к смоленским, то во всяком случае к известиям, записанным в Западной Руси, следует отнести запись о взятии Кременца Дашком Федоровичем⁸⁷. К тверским известиям следует отнести следующие: под 6875 г. о смерти епископа Феодора (Воскр. VIII, 14); под 6876 г. о смерти Василия Кашинского (VIII, 15; Ник.. IV, 19); о пленении Михаила Александровича Дмитрием Ивановичем, о нападении Ольгерда на Москву (VIII, 15; Ник., IV, 19–23; Тв., XV, 429); под 6881 г. о нападении Михаила с Кейстутом на Тверские волости (VIII, 19, 20; Ник;, IV, 35, 36; ХI, 431) и о нападении на Торжок (VIII, 20; XV, 432; Ник., IV, 34:85); под 6883 г. о прибытии в Тверь Некомата да Ивана Васильевича сына тысяцкого, о нападении Дмитрия Ивановича на Тверь (VIII, 22; Ник., IV, 41–43; XV, 434); под 6894 г. о возвращении Михаила Тверского из Орды (VIII, 50; Ник.. IV, 150); под 6903 г. о смерти Бориса Кашинского и о пожаре Старицы от грома (VIII, 65; Ник., IV, 257:264); под 6905 г. об отъезде Ивана Всеволодовича из Твери в Москву (VIII, 70; Ник., IV, 150; XV, 457) и о поездке Ивана Михайловича в Литву (VIII, 71; XI, 457; Ник., IV, 269:270); под 6910 г. о смерти князя Ивана Всеволодовича (VIII, 75; Ник., 805); под 6911 г. о походе Ивана Михайловича на Кашин (VIII, 76; Ник.. IV, 307); под 6912 г. о заложении Успенской церкви, о смерти княгини Марфы, о плене Василия Кашинского (VIII, 77; Ник., IV, 312, 313:314); под 6918 г. о смерти княгини Евдокии (VIII, 77; Ник. IV, 316); под 6914 г. о мире Тверских князей (VIII, 78; Ник. IV, 317); под 6915 г. об отправлении князя Ивана Михайловича в Орду и о возвращении его оттуда (VIII, 81; XV 473; Ник.. V, 10:13); под 6916 г. о вражде Тверских князей (VIII, 82; Ник., V, 17); под 6917 г. о смерти епископа Арсения (VIII, 84; XV, 485). Есть несколько известий об одном и том же событии, взятых из разных источников, а именно: о женитьбе Ягайла на Ядвиге под 6889 и 6894 гг.⁸⁸, о преставлении Суздальского архиепископа Дионисия под 6893 и 6897 гг.⁸⁹; эти известия читаются различно; из Жития Дмитрия Донского повторено о детях его (ср. стр. 58:60).

За княжение Василия Дмитриевича находятся в своде следующие отдельные повести и сказания: 1) О нападении Темир-Аксаха, одинаковой редакции со сказанием, помещенным в Софийской 1-й, где, впрочем, она передана с некоторыми несущественными сокращениями: пропущены перечисление покоренных Тамерланом земель, сравнение его с древними мучителями-царями, некоторые молитвенные воззвания; повесть составлена в Москве, которая называется нашим городом, и на основании известий очевидцев: «поведаху же сице бывшеи тогда от оного поганого царя»; сказания предназначались для чтения в церкви, как видно из слов «благослови, отче» (Воскр,) и «отпуст» (Тверск.)⁹⁰; 2) Сказание о битве Витовта с Темир-Кутлуем, одной редакции ;во всех летописных сводах⁹¹; 3) Повесть о смерти князя Михаила Александровича Тверского, одной редакции с помещенною в 4-й Новгородской летописи⁹²; 4) Прощальная грамота митрополита Киприана⁹³; 5) Сказание о нападении Эдигее на Москву, составленное очевидцем-современником как это можно видеть из следующих выражений: «жалостно же бе видяху»; «мню бо...»⁹⁴; 6) отрывок из Послания митрополита Фотия о Григории Цамвлаке к Псковичам⁹⁵. Что касается до летописных записей, то за этот период мы видим у составителя Воскресенского свода материал, бывший в употреблении раньше, – это записи ростовские. К ним относятся следующие известия: под 6902 г. о смерти Ростовского архиепископа Феодора⁹⁶, список Ростовских архиереев, помещенный по случаю известия о поставлении Григория во архиепископы Ростовские⁹⁷, о пожаре в Ростове в 1408 году⁹⁸, о совершении и освящении соборной церкви в Ростове⁹⁹, о смерти епископа Григория в 1416 году 3-го мая «порану»¹⁰⁰ (в час дня, Соф. 2-я).

Обращаясь, наконец, к летописным известиям за это время, записанным собственно в Москве, мы видим, что составитель летописного сборника пользовался известиями непосредственных очевидцев того или другого события, что заметно как по числовым данным, сопровождающим в большинстве случаев записи, так и по указаниям на личность, от кого получено то или другое записанное сведение; так, например, при известии о появлении в 6910 году звезды «копейным образом» автор записи сам указывает на себя, как на очевидца, словами: «юже видехом по 12 дний»¹⁰¹; в других случаях он ссылается на известия, полученные от достоверных людей; так, о количестве пограбленного в 6918 году во Владимире автор знает, помимо личных сведений, от людей, бывших в татарском плену: «такоже глаголаху иже тогда в плене том бывшеи»¹⁰²; подробности о рождении у великого князя Василия Дмитриевича сына Василия автор знал тоже по слухам: «мне же о сем Стефан диак сказа, а о прежнем проречении старца Дементей печатник, а сему сказа поведа великаа княгини Мариа»¹⁰³. В иных случаях составитель свода ссылается на рукописные материалы, служившие ему при составлении; так, по поводу известия о смерти Пермского епископа Стефана он заявляет, что у него находилось под руками полное житие Пермского просветителя: «есть же от жития его и книги сложены, имуще тетрадей с двадесять; зде же мало нечто изрекох о нем, но токмо да не потаена будут добра дела его, еже створи». Значит, в свод вошло нечто в роде некролога, составленного по подробному житию святого, написанному в то время, когда еще были живы «мнози свдетели... житию и добродетели» святого «в последнее время седмыа тысящи на остаточном сте»¹⁰⁴.

Княжение Василия Васильевича в истории Востока ознаменовано попыткой соединить Восточную церковь с Западною на Флорентийском соборе и взятием Константинополя Турками. Относительно первого события в Воскресенский свод вошли следующие произведения: а) Повесть о поездке митрополита Исидора на Флорентийский собор¹⁰⁵, со включением в нее: б) Послания его на Русь и другие земли о соединении церквей¹⁰⁶, в) Послания папы Евгения к великому князю о том же¹⁰⁷ и г) велеречивого и напыщенного Сказания о прибытии Исидора в Москву и об изгнании его оттуда¹⁰⁸. Первая и последняя повести суть не что иное, как «Слово избрано от святых писаний, еже на Латыню, и сказание о составлении осмого собора латыньского, и о извержении Сидора прелестного...», принадлежащее перу иеромонаха Симеона, сопутствовавшего епископу Авраамию Суздальскому, который называется «боголюбивым», и на которого одного указывается, как на человека, ужаснувшегося при виде нечестия митрополита Исидора¹⁰⁹.

Повесть о взятии Царьграда состоит, собственно, из двух отдельных сказаний: об основании Константинополя и о взятии его Турками. Последнее составлено со слов очевидцев: «от иных же тако слышахом», «оставшеи сказаша», «неции сказаша», и, по всей вероятности, кем-либо из Греков, прибывших впоследствии на Русь¹¹⁰.

Кроме этих отдельных произведений, нельзя не считать за отдельную повесть описания борьбы великого князя Василия Васильевича с князем Юрием Дмитриевичем и его сыновьями. Известия эти не имеют летописного характера, а представляют связный рассказ, разбитый по годам. Начало этой повести можно считать с известия о розмирьи князя Юрия с Василием Васильевичем под 6938 г., окончание же находится под 6961 г., это – известие о смерти Дмитрия Шемяки. Таким образом, отдельные части этой повести будут разбиты слвду1ощимь образом: под 6939 годом – об отправлении великого князя Василия Васильевича на суд к Улу-Махмету; под 6940 годом – о присуждении ему Московского великокняжеского стола; под 6941 годом – о разрыве дяди с племянником и о битве на Клязьме, о занятии князем Юрием Москвы, об отказе от нее и от союза с своими сыновьями, убившими Морозова; под 6942 годом – о вторичной борьбе Юрия и его сыновей с Василием Васильевичем и о занятии последним Московского стола; под 6943 годом – о враждебных действиях Василия Косого против Василия Васильевича; под 6944 годом – о плене Дмитрия Шемяки; под 6954 годом – о плене и ослеплении князя Василия Васильевича; под 6955 годом – об отпуске Василия Васильевича и про детей из Углича; под 6956 годом – о походе великого князя на Шемяку; под 6957 годом – о походе Шемяки на Кострому; под 6958 годом – о победе великого князя над Шемякой под Галичем; под 6960 годом – о походе против Шемяки под Устюг, и наконец, под 6961 годом – о смерти его. Кроме связности и стройности изложения, косвенным доказательством отдельности этой повести может служить тот факт, что в Софийской 2-й летописи, где помещена повесть, почти буквально сходная с помещенною в Воскресенском своде, нет. тех летописных вставок, которые есть в последнем. Это значить, что составитель или переписчик Софийской 2-й летописи имел под руками отдельную повесть без тех вставок, которые сделаны из других источников составителем Воскресенского свода¹¹¹.

К разряду отдельных сказаний следует отнести еще известие о битве Русских с Татарами под Белевом¹¹². Причину неудачи тут Русских автор видит в их согрешениях и гордости: «превозношения ради нашего и за множество согрешений наших попусти Господь неверным одолети... яко неправедно бо ходящим нашим». В конце сказания перечисляются убитые князья и бояре.

Известие о смерти князя Дмитрия Юрьевича Красного также представляет отдельное сказание, составленное, по всей вероятности, очевидцем: приводятся речи князя и некоторые обстоятельства, сопровождавшие его смерть, которые могли быть известны только очевидцу; автор был духовным лицом¹¹³.

Сказание о войне великого князя Василия Васильевича с Улу-Махметом, о Суздальском бое, о плене князя и о возвращении из него тоже составляло сперва отдельную повесть, написанную лицом, хорошо знавшим обстоятельства дела, может быть, очевидцем; так, например, сообщается, что накануне битвы князь с боярами «пиша длего нощи» и что в день битвы князь вставши «вшедшу солнцу» повелел петь заутреню, а «по заутрене всхоте еще опочинути»¹¹⁴.

Сказание о нападении царевича Мазовши на Москву, помещенное под 6959 годом, составлено с целью указать на чудесное спасение города от врагов благодаря небесному покровительству¹¹⁵.

О перенесении чудотворной иконы Божией Матери из Москвы обратно в Смоленск тоже составлено было отдельное сказание, помещенное под 6964 годом¹¹⁶.

Таким образом, мы видим, что, в начале, приблизительно до 6961 года. Воскресенский свод состоит, по большей части, из отдельных произведений – повестей и сказаний, летописные же записи входят в него сравнительно редко. Но с 6961 года, то есть, со смерти Дмитрия Шемяки, характер свода изменяется: с этого времени, на обороть, известия имеют исключительно летописный вид. Все известия записаны в Москве и Москвичом; о Москвичах говорится: си; в изложении ясно выражается противоположность Москвы с другими городами и Москвичей с жителями других областей; например, о Новгородцах говорится, что «они по своему им обычаю», о Галиче говорится: «земли той». Как в отдельных повестях и сказаниях, так и в летописных известиях, все симпатии направлены к великому князю Василию Васильевичу: неоднократно указывается на его мягкосердечие, благочестие и милость; совершая молебен, пред отправлением в Орду, он «слезы излия»; святые иконы он лобызает «со слезами»; он называется «благоразумным благочестия делателем», «державным», «в благочестии цветущим царем всея Руси», а дети его – «благородными». Напротив того, враги его называются злодеями, сравниваются с свирепыми волками и т. д.

Что касается до места, где именно в Москве записывались известия, то указаний на это никаких нет, но по сравнительно небольшому числу известий о духовных делах можно предположить, что записи делались не в монастырях.

Переходя к обзору свода за княжение Иоанна Васильевича III, мы прежде всего выделим следующие отдельные произведения: 1) Послание Ростовского архиепископа Вассиана к великому князю на Угру¹¹⁷; 2) Определение собора против новгородских еретиков: протопопа Гавриила, чернца 3ахарии и попа Дионисия¹¹⁸; 3) под 7006 годом вставлен Чин поставления князя Дмитрия Ивановича; это, по видимому, церемониал торжества («возглас»; «молитва втай...», «потом октениа...» «диаки поют многолетие»)¹¹⁹; 4) под 6999 годом по списку Синодальному в известие о пожаре во Владимире вставлено сказание о чуде, совершенном св. Александром Невским, и о явлении его на воздухе; о явлении на воздухе сообщается со слов очевидцев: «иже глаголют нецыи»; о чуде же сообщает само то лицо, над которым чудо совершилось: «случися быти ту у целебоносного гроба блаженного и великого князя Александра и мне грешному, и вложив персты руки моея»; это чудо совершилось во время похода Иоанна IV Васильевича под Казань; вставка оканчивается словами: «„от сих до зде»¹²⁰; 5) к отдельным произведениям следует отнести известие о возведении Симона на митрополию; особенно это заметно по Никоновскому своду, в котором, при буквальном сходстве с Воскресенским сводом, читается: «и дьяки поют пресвященному исполати деспота», «и дьяки... многолетствуют»; эти выражения очевидно, взяты прямо из Чина поставления митрополитов, хотя впереди стоить выражение: «егда совершися Божественная служба» (Воскр., VIII, 230; Ник., VI, 148:144).

Что касается до летописных известий за время Иоанна III, то они вошли в свод из разных источников. На это указывает то обстоятельство, что иногда попадается повторение одних и тех же известий, но в разных редакциях; таковы известия под 6976 и 6978 г. о поражении Казанских Татар Федором Ряиоловским-Хрипуном¹²¹; под 6988 и 6993 годами о рождении у великого князя дочери Феодосии 28-го мая¹²² и сына Дмитрия под 6990 годом 6-го октября и под 6992 годом 10-го октября¹²³; о рождении княжны Елены¹²⁴; о переписи Тверской земли по-московски в сохи под 7000 годом¹²⁵. Рассматривая летописные известия, мы видим, что одни вошли в свод из церковных записей, а некоторые прямо из официальных документов в роде разрядов, в которых помещались разные назначения в посольства, в войска и т. п. Под конец княжения Иоанна Васильевича известия последнего рода составляют подавляющее большинство. Летописные записи делались или очевидцем, или со слов очевидцев; так например, о падении звезд под 1480 годом сообщается на основании слов очевидцев: «мнози люди видели»; о звоне московских колоколов – со слов лиц, слышавших этот звон: «мнози слышали»; «а слышел то Гридя митрополич ключник, а митрополиту сказывал в пятницу ту порану дворецкой его Сухан, а туто быль Володимер да сын его Голова. да протопоп Феодор Благовещенской туто же тогда был»¹²⁶. Такие же указания на очевидцев находятся в известиях о событиях, случившихся вне Московского княжества; в известии о битве при Шелони неоднократно встречаются выражения: «сами бо глаголаху»; «глаголют бо бывшии тамо»; «самим бо глаголющим»¹²⁷. Из церковных записей вошли в свод следующие известия: под 6980 и 6987 годами о построении соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы; об обретении и перенесении мощей святых митрополитов Петра, Киприана, Фотия и Ионы¹²⁸; о преставлении игумена Пафнутия Боровского под 6985 г. с кратким его некрологом, составленным со слов учеников и лиц, близко его знавших: «ученицы его поведаша»; «рожении же его глаголют»¹²⁹; известие об избрании Симоновского архимандрита Зосимы в митрополиты¹³⁰ могло быть выписано из официальных документов, так как приводится грамота Новгородского архиепископа Геннадия с согласием на это избрание.

Переходя к летописным записям, прежде всего отметим, что по форме они могут быть разделены на два разряда: одни – краткие летучие заметки, а другие – более подробные, похожие на отдельные сказания; последние преимущественно заключают в себе описание военных походов. Летучие заметки идут от начала княжения Иоанна Васильевича до 6976 г. Под этим годом и следующим находится известие, вошедшее в Воскресенский свод из официального источника, именно – известие о походе царевича Касима под Казань, о походе великокняжеской рати на Черемис, о взятии Казанскими Татарами Кичменги, о вторичном походе на Казань в 6977 г. Может быть, рассказ об этих событиях прежде составлял отдельную повесть; доказательством тому может служить следующее обстоятельство: все эти известия¹³¹ дословно сходны с так называемою Софийскою 2-ю летописью; но в последней, при ее буквальном сходстве с Воскресенским сводом, пропущены следующие известия, вкрапленные, так сказать, в повесть: под 6976 г. об освящении в Москве Вознесенской церкви 3-го ноября, о поставлении Спасского архимандрита Вассиана в Ростовские архиепископы¹³², о путешествии великого князя во Владимир и о возвращении его оттуда в великую пятницу, о пожаре в Москве, о построении обетной церкви Симеона Дивногорца, о победе князя Федора Хрипуна над Казанскими Татарами 4-го июня¹³³ и под 6977 г. о прибытии к великому князю посла Юрия с предложением жениться на дочери Фомы Палеолога¹³⁴. Что пропуски эти не случайны, доказательством тому служит характер пропущенных известий: все они, кроме известия о победе над Татарами¹³⁵, не политического характера и, вероятно, взяты составителем Воскресенского свода из таких источников, которых у составителя Софийского 2-ro свода не было. Если бы выпущенные известия составляли органическое целое с известиями о походах на восток, то чем объяснить пропуск их составителем Софийского 2-го свода? Вставочность этих известий видна также из следующего: после рассказа о нападении на Черемис в Воскресенском своде находится известие о путешествии великого князя во Владимир, а затем продолжается так: «А Татарове Казанстии»; эти слова и по форме, и по смыслу примыкают как раз к известию, прерванному вставкой о походе во Владимир.

После летописных заметок под 6978 годом находится подробное известие о походе князя Ивана Васильевича на Новгород, обнимающее 6979 и 6980 годы¹³⁶. Предшествовавшие походу события описаны современником, как очевидцем: «еже очи наши видяху» или же со слов очевидцев: «яко же слышахом от тамо сущих жителей; глаголят бо...»: самый поход изложен по официальным данным – по разрядам¹³⁷; таким образом описание похода на Новгород есть целое сочинение, составленное Москвичом и в духе Московского правительства. Точно таким же характером отличается известие и о втором походе Иоанна на Новгород: сначала тоже рассказ летописца, а затем описание похода, взятое из разрядов¹³⁸. Затем идут погодные заметки, прерываемые кое-где вставками, до 6988 года, под которым находится подробный рассказ о походе на Угру.

Известие об этом походе, сохраненное в Воскресенском своде, принадлежит к официальной редакции, но на ней, как справедливо заметил Карпов, отразилось влияние талантливого автора известия, враждебного Московскому князю и сохраненного в так называемом Софийском 2-м своде. Значит, известие Воскресенского свода дошло до нас в испорченном виде. Для того, чтоб уяснить, в чем заключается испорченность известия Воскресенского свода, мы должны сравнить это известие с вошедшими в другие летописные своды – Софийский 2-й и в списки Академический и Синодальный или Хронограф) так называемой 4-й Новгородской летописи. По сравнению с рассказом 4-й Новгородской летописи по Синодальному списку (Хронограф) редакция Воскресенского и Софийского 2-го представляется более сокращенною; так, в последних совсем нет цифровых дат при следующих событиях: отпуск из Москвы князей Андрея Меньшого и Ивана Молодого и отправление самого Иоанна к Коломне; оба эти события представляются одновременными, между тем как первое было 8-го июня, а второе 23-го июля, «в неделю». Нет дат и при известиях о возвращении Иоанна из Коломны в Москву и из Москвы в Кременец, куда явились к нему примирившиеся братья, Андрей и Борис. Эти числовые данные заставляют видеть в списке 4-й Новгородской летописи редакцию, легшую в основу редакций Воскресенского и Софийского 2-го сводов¹³⁹. Буквальное сходство во многих местах подтверждает это предположение еще более.

Теперь обратимся к вставкам, сделанным в официальную редакцию под влиянием враждебного рассказа. Первая вставка из враждебного летописца находится в известии о прибытии Иоанна в Москву; здесь в Воскресенском своде и в Софийской 2-й вставлено известие о том, что его все молили стоять крепко за православное христианство против басурман, и что князь будто бы послушал моления их; но в других сводах, например, в Новгородской 4-й летописи (Хронограф)¹⁴⁰ говорится только об укреплении города и об оставлении некоторых князей в осаде для защиты Москвы. Затем вторая вставка заключается в следующем: когда река Угра стала, то великий князь, «боящеся татарского прехожения», отдал приказ своему сыну князю Ивану, своему брату князю Андрею и воеводам прийти к себе в Кременец, «яко да совокупльшеся брань сотворят с противными». Тут явное противоречие: если великий князь так боялся Татар, то ему, конечно, было не до брани. После того в Воскресенском своде идет совершенно некстати высокопарное описание страха и ужаса, царившего в это время в Москве, а затем не менее неуместное заимствование из враждебного летописца относительно советников великого князя, «богатых и брюхатых», предателей христианских». В Софийском 2-м своде в этом месте прибавлено еще, что Иоанн III в это именно время отослал на Белозеро вместе с казною свою жену-римлянку, имея в виду, впоследствии, в случае несчастья убежать «к окияну-морю». Эта вставка сделана, очевидно, не на своем месте: по всей вероятности, Иоанн отослал свою супругу на Белоозеро во: время своего пребывания в Москве; предположение же о бегстве к «окияну-морю» совершенно не вероятно: не в таком положении была тогда Русь относительно татар, чтобы великому князю помышлять о таком позорном бегстве. Таким образом, все прибавки, рисующие Иоанна III трусом, не выдерживают критики. Есть еще вставка из враждебного летописца – обращение к храбрым сынам российским. Кто-то, видавший «своима очима грешныма» великих государей, покинувших свои страны вследствие нападения Турок, обращается с увещанием к Россиянам не щадить своих голов за отечество, чтобы не видеть своего плена, разграбления церквей и домов, убийства детей, поругания жен и дочерей. Если они не будут поступать так, говорит автор, – то будут изгнаны и лишены отечества, как Хорваты, Боснийцы, Болгары, Греки и другие. Относительно этой приписки заметим, что она при официальном рассказе не имеет повода к существованию, так как, по этому рассказу, все дело окончилось благополучно и без пролития капли крови. Но эта приписка важна в другом отношении: на основании ее Соловьев и Карпов¹⁴¹ считают весь враждебный рассказ составленным человеком не только образованным и начитанным, но и побывавшим за границею, своими глазами видевшим государей и многих Греков и Славян, которые, сохраняя свои имения, но не имея мужества. потеряли отечество и, поругаемые, скитались по чужим странам. По предположению Соловьева, этого не мог сказать Москвич, видевший в своем городе из греческих изгнанников одного только Андрея Палеолога, но сказал кто-либо из бывших за границей. При этом Соловьев делает предположение: не быль ли автором дьяк Курицын, бывший в 1482 году в Венгрии. Но составляет ли эта приписка органическую часть всего летописного рассказа о походе на Угру? В этом позволительно сомневаться по следующим основаниям: 1) в списках Новгородской 4-й летописи и в Никоновском своде, сохранивших это известие в большей чистоте, этой приписки нет; 2) в Воскресенском своде, как мы видели, она помещена совершенно некстати; наконец, 3) из места, занимаемого этою припиской в Софийской 2-й летописи, не видно, чтоб она органически была связана с рассказом. Рассмотрим. где помещена эта приписка в Софийской 2-й летописи. Под 6989 годом находится известие о прибытии великого князя из похода в Москву; все радовались счастливому походу и славословили Богородицу¹⁴²: этим собственно и заканчивается известие о походе. Затем говорится о возвращении великой княгини Софьи «из бегов», тоже с прибавкой сравнительно с 4-ю Новгородскою летописью¹⁴³. Эта прибавка, заканчивающаяся словом «аминь», отличается странным содержанием: в ней говорится о ком-то, согласившемся «предати христианство», о каких-то людях, ослепленных злобою, но все это нисколько не вяжется ни с предыдущим, ни с последующим изложением. Затем идет новая прибавка, в которой объясняется, что цель написания этого рассказа о походе заключается в том, чтобы показать милость Божию к нам, а храбрых и добрых мужей побудить к еще большему мужеству. Эта приписка заканчивается тем же словом «аминь», и только за этою припиской следует запись, составленная лицом, бывшим за границей. Из всего этого видно, что ни последняя, ни две стоящие перед нею приписки не имеют ровно никакого отношения к рассказу о походе на Угру. Мы объясняем появление их в данном месте следующим образом: так как в некоторых сводах находится, при известии о походе на Угру, увещательное послание Вассиана, то читатели под влиянием его и делали приписки в духе этого же послания, то есть, с увещаниями быть храбрыми, а автор последней приписки в доказательство дурных последствий, происходящих от трусости, прибавил кое-что из своих личных впечатлений, полученных за границей. Что последние две приписки навеяны посланием Baссиaнa, это доказывается, с одной стороны, тем, что в тех летописных сводах (например, в Никоновском и в 4-й Новгородской), где нет послания, нет и приписок, а с другой стороны – и некоторыми выражениями, очевидно, заимствованными из этого послания; например: слова, последней приписки: «скитаются по чужим странам бедни», «скитающеся яко страннии» могут быть поставлены в соответствие со словами послания: «бегуном скитатися по иным странам», «бегуну явитися»; слова второй приписки: «венец нетленный... наследят» напоминают то место послания, где говорится о венцах первых мучеников и тех, которые «в последнее время за веру и за церкви Божии умроша и равно с сими венци прияша»; слова первой приписки: «породившеся банею святаго крещения» находят себе полное соответствие в словах послания: «в ней же породишася духовною нетленною банею, святым крещением»¹⁴⁴. Из всего этого следует, что на основании последней приписки нет никакого повода делать какие-либо заключения об авторе рассказа о походе на Угру¹⁴⁵.

Кроме подробного известия о походе на Угру, в Воскресенский свод вошли и краткие заметки, относящиеся к тому же событию; там тотчас же за подробным известием находится повторение о бегстве царя, а под 6989 г. – известие о нападении Менгли-Гирея на Подольскую землю¹⁴⁶.

После 6988 года в Воскресенском своде опять продолжаются мелкие летописные заметки, причем есть указание, что они взяты не из одного источника; так, например, о рождении у великого князя дочери Елены сообщается трижды¹⁴⁷. Поход великого князя на Тверь, вероятно, взят из разряда, потому что сообщаются только краткие, чисто официальные сведения¹⁴⁸. Дальнейшие летописные заметки до конца княжения Иоанна III состоять из кратких и сухих официальных известий о посольских ссылках между государями, о построении городов, укреплении Москвы и т. п. Некоторые летописные известия почти буквально сходны с официальными документами, например, известие о посольстве в Москву Семена Бельского с просьбой взять его в подданство вследствие религиозных притеснений, которым подвергались в Польше православные, слово в слово сходно с правительственными речами, говоренными по этому поводу в Литве московскими послами¹⁴⁹. Сходство замечается и в переговорах, веденных обоими правительствами по поводу перехода князей Семена Стародубского и Василия Шемячича в литовское подданство¹⁵⁰. Из разрядов взято описание походов на Шведов под 7004 г., казанских походов под тем же годом и под 6995 и 7007 гг. и ливонских походов под 7010 г.¹⁵¹ Остальные известия – о построении церквей, смерти князей и высших духовных лиц, о поставлении на епископские кафедры и описание некоторых войн следует отнести на счет летописей, хотя тоже официальных¹⁵².

Состав Воскресенского свода за княжение Василия Иоанновича и за начало царствования Иоанна Васильевича очень однообразен: тут нет отдельных повестей, а все известия заимствованы из официальных документов, из церковных записей, или наконец, из летописей, отличавшихся тоже официальным характером.

Из официальных документов – разрядов, статейных списков, отписок – взяты описания следующих событий: под 7014 г. о походе под Казань¹⁵³, о войнах с Литвой, о походах великого князя под Смоленск, о битве под Оршей и поход Сигизмунда под Опочку¹⁵⁴; следует притом заметить, что о таком событии, важном в истории России, как взятие Смоленска, в вероятно, была составлена отдельная официальная запись; изложение отличается здесь высокопарностью, напыщенностью, чего не видно ни при одном известии за княжение Василия Иоанновича; далее по официальным документам излагаются дела казанские под 7027 г.¹⁵⁵; такое, например, выражение: «земля Казанская Божия и твоя... а мы холопи Божии да и твои государевы, и ты бы государь пожаловал о нас, помыслил и о всей земли Казанской, и государя бы еси пожаловал нам, осмыслил как нам вперед быти» взято прямо из грамоты Казанцев к великому князю. Из официальных источников взято о делах крымских под тем же годом¹⁵⁶, о делах казанских под 7082, 7088 и 7089 гг.¹⁵⁷ Под этим последним годом есть прямое указание на заимствование из официального источника: «князи и всей земли Казанской люди надею имеют на тебя на великого государя, как ты государь их пожалуешь»; и в другом месте: «и Табай князь нам говорил». Эти выражения прямо почерпнуты из донесений послов, отправленных в Казань. Составитель свода позабылся и буквально списал о казанских переговорах, как они были занесены в официальные документы. Под 7040 и 7041 гг.¹⁵⁸ известия о делах крымских и казанских взяты также из официального источника.

Из церковных записей взяты следующие известия: под 7016 г. о перенесении тел великих князей¹⁵⁹; под 7022 г. о поновлении иконы Владимирской Божией Матери¹⁶⁰; под 7026 г. о дождях и принесении св. икон из Владимира¹⁶¹; под 7027 г. о чудесах св. митрополита Алексея¹⁶²; под 7039 г. о построении церкви во имя Параскевы мученицы¹⁶³; под 7040 г. о построении и освящении церкви в честь Вознесения в Коломенском¹⁶⁴.

Остальные известия вошли прямо из погодных заметок, сделанных очевидцами или записанных по слухам; так, о нападении Татар на Тулу записано на основании слухов: «якоже слышахом от достоверных, паче же и от самых Татар, которые поидоша опосле того из Крыму¹⁶⁵.

Что касается до отношения Воскресенского свода к другим, то об этом можно сказать следующее: Воскресенский свод вообще сходень с Никоновским; затем за княжение Василия Васильевича в обоих сводах из общего с другими летописными сводами взяты следующие известия: под 6933 г. о походе князя Константина на Юрия¹⁶⁶, о смерти Тверского князя Ивана Михайловича¹⁶⁷; под 6934 и 6935 гг. о море на Руси и о смерти некоторых князей¹⁶⁸; под 6937 г. известие о нападении Татар на Галич¹⁶⁹; под 6938 г. о появлении в Смоленске голого волка и о кровавом озере в Троках¹⁷⁰; под 6939 г. три первые известия и последнее¹⁷¹; под 6945 г. о рождении у великого князя сына Юрия¹⁷²; под 6947 г. о нападении Махмета на Москву¹⁷³; под 6948 г. начало известия о рождении князя Ивана¹⁷⁴; под 6949 г. два последние известия – о походе великого князя на Новгород, о смерти Юрия старшего и о рождении у него сына Юрия¹⁷⁵; все известия под 6950 г.¹⁷⁶; последнее известие под 6951 г.¹⁷⁷; под 6952 г. о нападении Махмета на Муром¹⁷⁸; все известия, начиная с Суздальского боя, в 6953–6955 гг. включительно, в сводах Воскресенском и Софийском 2-м¹⁷⁹; под 6956, 6957, 6958, 6960 и 6961 гг. буквальное сходство замечается между теми же сводами в известиях о борьбе великого князя с Юрьевичами¹⁸⁰; под 6959 г. второе и начало третьего известия сходны с Софийским 2-м сводом¹⁸¹. Все дальнейшие известия с 6961 по 6976 г. в Воскресенском своде представляют значительные разности от остальных сводов; значит, за это время источники у составителей этих сводов были разные; так, о походе великого князя на Новгород в Воскресенском своде под 6968 г. сообщается, что Новгородцы приняли его с великою честью, а в других сводах (Софийском 1-м и 2-м) говорится, что некоторые из них, называемые «шилниками», хотели убить Федора Басенка; кроме того, в Софийском 2-м своде прибавляется известие, что Новгородцы замышляли убить самого великого князя¹⁸². Таким образом, из этого обозрения видно, что за время княжения Василия Васильевича Воскресенский свод помещает известия с одной стороны, общие всем остальным сводам, а с другой – содержит в себе известия, взятые из других источников, чем какие имели составители остальных сводов.

К этому же заключению приводит и нахождение известий лишних, с одной стороны, в Воскресенском своде, а с другой – в Софийских. Так, в первом своде излишние известия следующие: под 6934 г. о нападении Витовта на Опочку¹⁸³; под 6935 г. о смерти Ростовского епископа Дионисия и о поставлении на его место Ефрема¹⁸⁴; под 6942 г. о смерти Максима Юродивого¹⁸⁵; под 6956 г. о нападении Татар на Владимир и Муром, о литовском посольстве, о море и о смерти князя Василя Косого¹⁸⁶; под 6959 г. о пребывании князя Семена Олельковича на Москве¹⁸⁷. Известия, не вошедшие в Воскресенский свод, следующие: под 6983 г. о захвате князем Тверским Борисом князя Кашинского Василия¹⁸⁸; под 6940 г. об обручении князя Василия Васильевича с княжной Марьею Ярославной¹⁸⁹; под 6945 г. о поставлении Григория митрополитом на Литву¹⁹⁰; под 6958 г. о буре в Москве¹⁹¹; под 6966 г. о дозволении, данном архиепископом Ростовским Феодосием, есть мясо в навечерие Богоявления, если оно случится в субботу¹⁹²; под 6968 г. о попытке Новгородцев убить Федора Басенка и о затмении солнца 12-ro сентября¹⁹³. Известие об убиении царевича Мустафы в Рязани в 6951 г., о холодной зиме и дорогом сене вошло в Софийский 2-й из другого источника, а не из того, которым пользовался составитель Воскресенского свода¹⁹⁴.

В княжение Иоанна Васильевича заключается сходство между Воскресенским сводом и остальными в следующих известиях: о походе царевича Касима на Казань под 6976 г. и русских воевод под 6978 г. (VIII, 152–158; VI, 187–190; Ник., VI, 4–14); о походе на Новгород в 6985 и 6986 гг., под 6987 г. о распре великого князя с братьями с пропуском в начале о причине распри и о гневе великого князя на свою мать¹⁹⁵; о рождении у великого князя сына Василия¹⁹⁶; о прибытии двух Татар на службу в Москву, о постройке каменной церкви во имя Иоанна Златоуста и о рождении князя Юрия и все последние известия под тем же годом, начиная с известия о разрушении старой церкви и о заложении новой на Троицком дворе¹⁹⁷; под 6988 г. о походе на Угру¹⁹⁸; под 6989 г. все известия буквально повторяются в Софийской 1-й по списку Царского и в 4-й Новгородской¹⁹⁹; под 6991 г. о смерти князя Рязанского Василия Ивановича, о женитьбе князя Ивана Ивановича, о смерти жены Михаила Тверского и жены князя Андрея Васильевича²⁰⁰, под 6992 г. о рождении у князя Ивана Молодого сына Дмитрия и у великого князя дочери Елены и о заложении каменной церкви Благовещения²⁰¹; под 6993 г. о рождении у великого князя сына Иоанна 18-го февраля, о поставлении Нифонта епископом в Суздаль и об отношениях между Менгли-Гиреем Крымским и Муртозой и Махмутом, сыновьями Ахмата²⁰²; под 6995 г. все известия сходны с Софийскою 1-ю, Никоновскою и 4-ю Новгородскою²⁰³; под 6996 г. известия сходны с 4-ю Новгородскою до известия о пожаре в Москве включительно, в Софийской 2-й о коромоле и выводе из Новгорода семи тысяч граждан в Москву²⁰⁴; под 6997 г. все известия сходны с Софийскою 2-ю и Никоновскою, за исключением первого известия о смерти епископа Ростовского, которое пропущено в этих сводах; в 4-й Новгородской, кроме этого известия пропущено еще о переселении в Москву из Новгорода тысячи богатых граждан²⁰⁵; под 6998 г. буквальное сходство замечается между Воскресенским и Софийским 1-м сводом, а в 4-й Новгородской передаются известия со смерти Иоанна Молодого с прибавлением известий о смерти дьяка Мамырева и об отправлении посла Римского цесаря обратно, – в Софийском же 2-мъ своде все сходно с Воскресенским сводом, только пропущено известие о приезде, князя Воротынского служить в Москву; известие о смерти князя Ивана Молодого сопровождается рассказом о его болезни и судьбе лечившего его доктора; о смерти дьяка Мамырева передается несколько иначе, чем в 4-й Новгородской летописи²⁰⁶; под 6999 г. все известия 4-й Новгородской летописи взяты из того же источника, что в Воскресенском своде, кроме знамения в Новгороде, о чем вставлено, без сомнения, из новгородского источника; в Никоновской и в Софийских 1-й и 2-й взято из другого источника о поставлении Симоновского архимандрита Зосимы на митрополию и о соборе над еретиками – об этом сообщается кратко сравнительно с Воскресенским сводом, где об этом приведено прямо из официального источника; в остальных известиях замечается буквальное сходство²⁰⁷. 7000-й год во всех сводах²⁰⁸ описан по одному источнику, равно как 7001-й год и дальнейшие до конца княжения Ивана Васильевича III²⁰⁹.

Княжение Василия Иоанновича III в Воскресенском своде с незначительными разницами²¹⁰ сходно с другими сводами вплоть до 7034 года. Начиная с этого года и до конца, то есть, до 7041 года Воскресенский свод буквально сходен с Никоновским.

Второй свод, отличающийся полнотой своих известий еще в большей степени, чем Воскресенский обязан своим происхождением также святейшему патриарху Никону, по имени которого он и носит свое заглавье.

В Никоновском своде московские известия начинаются несколькими годами раньше, чем в Воскресенском; именно под 6828 (1320) г. находится известие о рождении у князя Ивана Калиты сына Даниила²¹¹, о путешествии Калиты в Орду в том же и 6833 г.²¹², об убиении в Орде князя Юрия Даниловича²¹³ и о путешествии Калиты в Орду в 6841 г.²¹⁴. Но дальнейшие московские известия – те же самые, что в Воскресенском своде, так что за время княжения Калиты, кроме вышеупомянутых известий да известия о поставлении в митрополиты Феогноста²¹⁵, Никоновский свод не дает ничего нового сравнительно с Воскресенским. Остальные известия новгородские или ростовские. Но кроме того, у составителя Никоновского свода был под руками еще источник, из которого он почерпал сведения щедрой рукою – это Тверская летопись. Из нее за княжение Калиты в Никоновский свод вошли следующие известия: об устройстве князьями Константином и Василием Михайловичами Тверской земли, разоренной Татарами, под 6835 г.²¹⁶, о прибытии в Кашин Татарина Таянчара с Жидовином, о мире Калиты с князем Дмитрием Михайловичем, о взятии Юрием Даниловичем выходного серебра у Тверского князя и о рождении у князя Александра Михайловича сына Льва²¹⁷, о смерти и погребении епископа Андрея²¹⁸, об освящении в Твери церкви во имя св. Феодора²¹⁹, об убиении князя Дмитрия Михайловича²²⁰, о смерти епископа Варсонофия, о землетрясении в Новгороде, о получении князем Константином Тверского великого княжения²²¹, о женитьбе князя Василия Михайловича в Брянске, о поставлении Феодора во епископы Тверские²²², о дороговизне хлеба и о возвращении князя Константина Михайловича из Орды²²³, об отправлении в Орду князя Александра Михайловича, о прибытии его с татарским послом в Тверь, об отъезде некоторых тверских бояр к Калите и о розмирье с ним Александра Михайловича²²⁴.

Поход на Псков для отыскания князя Александра Михайловича описан на основании Псковских летописей, из которых также взято известие о построении каменных стен в Изборске²²⁵; есть и смоленское известие под 6842 г. – о нападении Дмитрия Брянского на Смоленск²²⁶. Кроме летописных известий за княжение Калиты, в Никоновский свод вошло несколько отдельных произведений древней письменности: 1), два отрывка из Жития св. митрополита Петра – первый о клевете на святителя Тверского епископа Андрея, и второй – пророчество святителя относительно Москвы²²⁷; 2) Повесть об убиении Тверского князя Михаила Александровича²²⁸ и 3) отрывки из Хронографа о Сербском и Болгарском царствах, о Стефане Уроше III²²⁹.

За княжение Симеона Иоанновича Никоновский свод сравнительно с Воскресенским содержит в себе следующие излишние известия: под 6849 г. о рождении у князя Симеона сына Константина и о смерти его в тёть же день²³⁰; под 6850 г. О смерти княгини Феодосии, жены Иоанна Иоанновича²³¹; под 6855 г. об отправлении митрополитом Феогностом в Царьград к патриарху о благословении²³²; под 6856 г. о неудачном нападении хана Темира на Алексин и об исцелении больного глазом у гроба св. митрополита Петра²³³; под 6857 г. о возвращении митрополита Феогноста из Волынской земли и о рождении у Симеона Иоанновича сына Михаила²³⁴; под 6858 г. об окончании постройкой притвора у церкви св. Спаса и о болезни митрополита Феогноста²³⁵ и под 6860 г. о поставлении инока Феодорита митрополитом на Русь²³⁶. Из этого перечня видно, что у составителя Никоновского свода список Московских летописей был полнее, чем у составителя Воскресенского свода. За время князя Симеона Иоанновича, также как за предшествующее княжение, мы находим в Никоновском своде много тверских известий; а именно: под 6850 г. о смерти епископа Феодора²³⁷; под 6852 г. об устройстве у храма Преображения медных дверей епископом Феодором²³⁸, о вражде князя Константина Михайловича с братьями и о путешествии его и князя Всеволода Александровича в Орду, о смерти Константина, о посылке князем Василием Михайловичем даньщиков в Холм, об ограблении его Всеволодом Александровичем, получившим великое княжество Тверское²³⁹; под 6856 г. о возвращении обоих князей из Орды и о распре между ними²⁴⁰,. под 6857г. об умиротворении их епископом Феодором, о подписании алтаря в храме св. Спаса, о смерти княгини Марии, супруги Дмитрия Михайловича²⁴¹; под 6860 г. о розмирьи Василия Михайловича с Всеволодом Александровичем и об отсылке последним жены своей в Рязань²⁴². Эти известия тем более драгоценны, что их нет в других летописных сводах, а в так-называемой Тверской летописи вью данном месте пропуск.

За княжение Симеона Иоанновича есть в Никоновском своде несколько извести, взятых из Псковских летописей, а именно: под 6850 г. о поставлении Немцами города на р. Пижве, о нападении их на Псковичей и о войн последних с Немцами²⁴³.

Смоленское известие, новое сравнительно с Воскресенским сводом только одно: под 6849 г. о нападении Литвы на Тишинов²⁴⁴. Нижегородских извести два: под 6857 г. о построении князем Константином Васильевичем каменной церкви в Нижнем-Новгороде и об отправлении его в Орду²⁴⁵.

Из отдельных произведений за это княжение помещена в Никоновском своде духовная грамота Магнуша, короля Свейского, из Новгородских сводов; из тех же сводов вошло двукратное известие о посольстве Магнуса в Новгород с требованием собрать собор для прения о вере²⁴⁶.

За княжение Иоанна Иоанновича в Никоновском своде находятся следующие московские известия, которых нет в других сводах: под 6863 г. о мире князя Иоанна Иоанновича с Константином Васильевичем²⁴⁷; под 6864 г. о выдаче Московским князем дочери за сына Литовского князя Кориада, о прибытии Татарина Ирынчея в Москву с Сурожанами²⁴⁸ и под 6865 г. о прибытии Иткара²⁴⁹. Кроме того, при известии об убиении тысяцкого Алексея Петровича прибавлено об отходе многих бояр в Рязань и о возвращении Михаила с зятем Василием Васильевичем обратно в 6866 году²⁵⁰.

Продолжаются за этот период и тверские известия, и в таком же громадном количеств; а именно: под 6861 г. о постановке золоченого креста на св. Спасе и других церквах²⁵¹; под 6862 г. о прибытии в Тверь послов от митрополитов Алексия и Романа²⁵²; под 6865 г. о распре между Всеволодом Александровичем и Василем Михайловичем и об отправлении их в Орду²⁵³; под 6866 г. о прибытии Василия Михайловича из Орды в Тверь, о рождении у князя Михаила Александровича сына Ивана и о смерти сына Александра, об отправлении в Орду князя Всеволода (в Тверской ошибочно – Феодора) Александровича, о нападении Тверичей на Ржев, об устройстве епископом Феодором медных дверей у св. Спаса, о посольстве с жалобой князя Василия Михайловича на Всеволода, о желании епископа Феодора отречься от епископии²⁵⁴; под 6867 г. об устройстве мраморного пола в соборной церкви и о прибытии Всеволода Александровича из Орды в Литву²⁵⁵; под 6868 г. о прибытии митрополита Романа в Тверь, о прибытии князя Всеволода из Литвы и о мире с князьями, о приезде Ольгерда в Ржев, о росписи церкви Введения, об удалении на покой епископа Феодора²⁵⁶ и под 6869 г. о прибытии в Тверь митрополита Алексея для поставления Василия во епископы Тверские²⁵⁷.

Есть новые сравнительно с другими летописными сводами известия: рязанское под 6862 г. о покорении Лопасни Рязанцами²⁵⁸, нижегородское под 6867 г. о построении каменной церкви св. Михаила²⁵⁹ и смоленские: под 6867 г. о смерти князя Ивана Александровича и о других смоленских делах под тем же и 6864 гг.²⁶⁰

Укажем за это время на двукратное повторение в своде о затмении солнца и о кровавой луне под 6869 г. и о войне Мамая с Муратом под 6869 и 6870 гг.²⁶¹.

За княжение Дмитрия Ивановича состав Никоновского свода такой же, как и Воскресенского; только первый свод представляется более полным; так, из московских известий не находятся в последнем следующие: под 6870 г. об ордынских делах²⁶²; под 6883 г. о болезни преподобного Сергия²⁶³; под 6884 г. о походе князя за Оку и на Ржев, о прибытии Григория и Ивана из Царьграда²⁶⁴; под 6882 г. о розмирьи Дмитрия с Мамаем²⁶⁵; под 6887 г. о смерти у князя Дмитрия Ивановича сына Симеона, о знамении, о создании монастыря на Дубенке²⁶⁶; заметка о Благовещении в Пасху 6888 г.; об отправлении в 6889 году киличеев в Орду и о возращении их оттуда, заметка об оскудении Русской земли после Мамаева нашествия, о дружественных отношениях между князьями²⁶⁷; под 6891 г. об убиении Одера Тимофеевича²⁶⁸; под 6893 г. о переводе творения Григория Писида «Похвала к Богу» и о походе на Муром²⁶⁹; о путешествии великого князя в 6894 г. в Сергиев монастырь и о смерти Семена Яма²⁷⁰, о поправке монастыря архимандритом Иаковом²⁷¹; под 6895 г. о смерти Исаака Молчальника²⁷²; под 6896 г. о рождении у князя Владимира Андреевича сына Афанасия²⁷³; о болезни князя Юрия Дмитриевича под 6896 г.²⁷⁴, о рати между ордынцами, смерти инока Родослава, о прибытии в Москву послов от Римского папы под 6896 г.²⁷⁵ и о затмении солнца под 6897 г.²⁷⁶.

Из Тверских летописей выписки продолжаются; так, из них взяты следующие известия: под 6871 г. о нападении князя Василия Михайловича на Микулин, о взятии Корчевы Литвой. О походе Ольгерда на Синюю воду и о смерти Василия Кашинского²⁷⁷; под 6872 г. о громе в Твери, о крещении княжны в Твери²⁷⁸; о море в Твери и Ростове, под 6878 г., и смерти некоторых князей²⁷⁹; под 6874 г. о розмирьи между князьями и о поставлении города на Волге²⁸⁰; под 6875 г. о тверских делах²⁸¹; под 6876 г. о плене князя Михаила Александровича, об отнятии Городка князем Дмитрием Ивановичем у князя Михаила, о смерти Василия Михайловича и Софьи, жены князя Михаила Ярославича, о бегстве Михаила Александровича в Литву и об убеждении Ольгерда к нападению на Москву, о походе Ольгерда. о возвращении Городка Тверскому князю и о приказании князя Михаила Васильевича Кашинского снести церковь, о его болезни, о смерти его супруги Василисы и о голоде в Твери²⁸²; под 6877 г. о построении в Твери деревянных стен и о жалобе князя Михаила Васильевича на епископа Василия²⁸³; под 6878 г. о розмирьи Дмитрия Ивановича с Михаилом Александровичем²⁸⁴ и о походе Ольгерда на Немцев; под 6879 г. о ярлыке и о татарском после Сарыхоже²⁸⁵; о делах тверских под 6880 г.. о нападении в том же году князя Михаила Александровича на Торжок²⁸⁶; о чуде в Твери²⁸⁷; об участии князя Андрея Полоцкого в битве при р. Воже²⁸⁸; о затмении солнца; о выдаче дочери Кейстута за князя Ивана Михайловича²⁸⁹; о прибытии митрополита Киприана²⁹⁰, о Литовских князьях и о дочерях Ольгерда²⁹¹; о женитьбе Тверских князей; о смерти Василия Михайловича²⁹²; о знамении под 6893 г. и о женитьбе Михаилом Тверским своих сыновей²⁹³; о возвращении из Орды князя Александра Михайловича²⁹⁴; об укреплении Твери²⁹⁵ и о вражде князя с епископом Евфимием²⁹⁶; под 6881 г. о сложении крестного целования князем Михаилом Васильевичем к князю Михаилу Александровичу, о смерти епископа Василия и князя Еремея, о бегстве Новгородцев из Твери и о возвращении Михаила Кашинского из Орды, об устройстве рва около Твери и все дальнейшие известия под 6881 г. до конца²⁹⁷; под 6882 г. о прибытии митрополита Алексия в Тверь для поставления епископа Евфимия и о бегстве Василия Кашинского на Москву²⁹⁸.

Подробнее, чем в других сводах, представляются и нижегородские известия; так, в Никоновском своде находим следующие не встречающиеся в других сводах сообщения: под 6871 г.. о чуде в Нижнем Новгороде и о море²⁹⁹; под 6872 г. о пострижении князя Андрея Константиновича в схиму³⁰⁰; под 6873 г. об отправлении Кирдяпы в Орду, о прибытии его и об отнятой епископии у Алексия³⁰¹; под 6875 г. о пострижении княгини Анастасии, супруги Андрея Константиновича³⁰²; под 6880 г. о заложении каменной стены в Нижнем³⁰³; под 6894 г. о пожаре церкви св. Михаила в Городке³⁰⁴; под 6886 г. о смерти Василисы, супруги князя Андрея Константиновича, о сожжении Городца Татарами, о нападении их на Березовое поле³⁰⁵; о смерти старца Павла под 6891 г.³⁰⁶; о посылке князя Ивана Борисовича в Орду в 6895 г. и о возвращении князя Василия Дмитриевича Суздальского из Орды (IV, 155).

За княжение Дмитрия Ивановича повторяется дважды известие о приведении князя Ивана Михайловича Тверского из Орды в Москву³⁰⁷; в последнем случае это известие взято из Тверской летописи.

Что касается до отдельных произведений, то за описываемое время, кроме помещенных в Воскресенском своде, в Никоновский свод внесено еще описание путешествия митрополита Пимена в Царьград, составленное смоленским иеродиаконом Игнатием и по содержанию разделяющееся на три части: описание пути до прибытия в Царьград, венчание императора Мануила на царство и описание иерусалимских святынь³⁰⁸. Отдельным же произведением следует считать и отрывок из Хронографа под заглавием в «Повесть умиленена зело», в коей рассказывается о нападении Кипрского князя Андрея на Александрию и султана Египетского на Антиохию и Иерусалим³⁰⁹.

За княжение Василия Дмитриевича должно отметить следующие московские известия, не сохранившиеся в других сводах: под 6898 г. о смерти Ивана Квашнина³¹⁰; под 6899 г. об убиении княжеского кормиличича Осея в Коломне³¹¹; под 6909 г. о задержании Новгородского архиепископа в Москве и о духовном соборе в этом городе³¹²; под 6912 г. о наказании Киевского наместника Тимофея митрополитом³¹³; под 6916 г. о прибытии послов от Бyлaта-царя в Москву и о помощи против Витовта³¹⁴; под 6917 г. о прибытии в Москву посла с известием о сборах Эдигея на Русь³¹⁵; под 6918 г. о прибытии митрополита Фотия в Киев, о смерти князя Владимира Андреевича, о нападении Эдигея на поморские города³¹⁶; под 6921 г. о смерти архидиакона Новгородского архиепископа в Москве (V, 47); под 6924 г. о нападении Татар на Литву³¹⁷; под 6927 г. о море в Киеве и других соседних странах³¹⁸; известие о возвращении Свидригайла в Литву замечательно по неприязни к пришельцу (V, 29).

Тверских известий и за этот период много. Укажем на встречающиеся только в нашем своде: под 6899 г. о женитьбе князя Юрия Всеволодовича и сына Михаила Александровича³¹⁹; под 6902 г. о построении монастыря епископом Арсением, о разрушении в Твери старой стены и о постройке новой³²⁰ ; под 6905 г. о смерти супруги князя Василия Михайловича³²¹; под 6907 г. о поновлении соборной церкви Преображения³²²; под 6908 г. о вражде князя Ивана Михайловича с братьями и о пpиезде Василия Михайловича в Кашин³²³; под 6909 г. о примирении князя Ивана Михайловича с Витовтом и Василием Дмитриевичем, об отнятии Иваном Михайловичем некоторых владений у князя Василия Кашинского и о рождении у него сына Дмитрия³²⁴; под 6911 г. о вызове епископа Арсения в Москву, о браке князя Ивана Ивановича³²⁵; под 6912 г. о возвращении князя Александра Ивановича из Литвы³²⁶; под 6913 г. о пожаре в Твери, о смерти супруги князя Ивана Михайловича Марии и о поездке князя Александра Ивановича в Кашин³²⁷; под 6914 г. о пребывании князя Ивана Михайловича в Кашине, об освящении церкви Успения, о подписании церкви св. Михаила³²⁸; под 6915 г. о Тверских князьях, бывших в походе против Витовта на Плаве и, об окончании подписыванием церкви св. Михаила и о прибавлении притвора в монастыре на Желтикове³²⁹; под 6917 г. о нападении Эдигея на Тверские пределы³³⁰; под 6919 г. о приглашении митрополита Фотия в Тверь, о смерти супруги князя Ивана Михайловича и об отправлении князя Александра Ивановича в Литву³³¹; под 6920 г. все известия или касаются Твери, или представляют сходство с Тверскою летописью³³²; под 6921 г. о прибытии князя Василия Михайловича в Кашин и об отправлении его в Орду, о постройке города в Твери³³³»; под 6980 г. о пленении новоторжского боярина Кунгама князем Иваном Михайловичем и о женитьбе князя Юрия Ивановича³³⁴. Заметим, что за княжение Василия Дмитриевича находятся следующие известия, написанные вдвойне: под 6899 г. о посещении Твери Киприаном, о присоединении Нижнего, о построении каменной церкви в Городце – в первый раз сходно с Тверскими летописями³³⁵.

Из отдельных произведений за княжение Василия Дмитриевича, кроме помещенных в Воскресенском своде, в Никоновском находятся еще: 1) Житие св. Сергия, сходное с Житием, изданным в «Памятниках древней русской письменности» и принадлежащим ученику Сергия Епифанию³³⁶; 2) отрывки из Хронографа о Сербском и Греческом государствах³³⁷; 8) Сказанье о преставлении Арсения, епископа Тверского³³⁸; 4) Житие митрополита Фотия, разбитое по годам: под 6918 г. находится общий очерк его деятельности и характеристика, под 6919 г. о нападении Татар на Владимир и о пребывании его на р. Сенеге, о клевете на Фотия пред великим князем Василием Дмитриевичем и Витовтом, о разделении Киевской митрополии на две части со включением оправдательного слова южно-русских епископов по поводу избрания Григория Самвлака и грамоты митрополита Фотия к тем же епископам; конец жития составляет повесть о видении митрополитом ангела пред своею смертью и духовная его под 6939 г.³³⁹; 5) повесть о знамении на Колоче³⁴⁰, и 6) поучение Новгородского архиепископа Симеона к Псковичам³⁴¹.

За княжение Василия Васильевича состав Никоновского свода такой же, как и Воскресенского, с некоторыми дополнениями. Так, из отдельных памятников прибавлены: 1) отрывки из Хронографа о Сербском и Греческом царствах³⁴²; 2) выписки из правил свв. апостолов, вселенских и поместных соборов, включенные в известия о Флорентийском соборе³⁴³. Что касается до летописных известий, то записями под 6933 г. о смерти Тверского князя Ивана Михайловича, о вокняжении вместо него сына его Александра, и о княжении Василия Михайловича в Кашине заканчиваются извлечения из Тверских летописей³⁴⁴. Выписки из Новгородских летописей продолжаются до 6952 г. включительно: последнее известие касается нападения Корелов на Мурман³⁴⁵. Дальнейший материал составитель Никоновского свода брал почти исключительно из местных, то есть, московских источников.

Остановимся теперь на разрешении вопроса: как пользовался составитель Никоновского свода своими источниками? На основании сличения этого свода с дошедшими до нас сводами Новгородских летописей можно прийти к заключению, что он пользовался ими почти буквально, делая в редких случаях незначительные сокращения. Но, с другой стороны, из того же сличения оказывается несомненным, что в распоряжении составителя Никоновского свода быль такой список Новгородской летописи, который в иных случаях является более полным сравнительно с изданными до сих пор сводами Новгородских летописей; так, мы можем указать на следующие события, которые делаются нам известными исключительно благодаря Никоновскому своду: под 6848 годом в числе послов к князю Симеону Ивановичу называется посадник Яков³⁴⁶; под 6841 г. владыка Новгородский Василий «со святей Софьи сня с стороны великия сволоки»³⁴⁷; под 6829 г. говорится о размолвке; Новгородцев с князем Юрием Дмитриевичем и о примирении под 6830 г.³⁴⁸; под 6873 годом о море во Пскове³⁴⁹; под 6877 г. немецкий городок, на который ходили Новгородцы, назван Орешком³⁵⁰; под 6924 г. упомянуто о смерти клирошанина Наума (V,66); под 6915 г. при известии о походе князя Константина Дмитриевича на Немцев сказано, что он взял город Явизну³⁵¹; под 6942 г. сказано о войне Литвы с Немцами³⁵²; под 6944 г. при известии о голоде дополнено, что многие от голода уходили к Немцам; под 6945 г. о междоусобной брани³⁵³; под 6950 г. говорится о лютой зиме, ветрах и дороговизн хлеба³⁵⁴; под 6904 г. при известии о призыве архимандрита Иоанна в Москву митрополитом Киприаном прибавлено, что за ним был послан стольник Федор Тимофеев, и что архиепископ дал ему 60 рублей³⁵⁵. Следует еще прибавить, что составитель Никоновского свода сообщал на основании Новгородских летописей не только о новгородских делах, но и о делах других земель, например, о причине пребывания в Новгороде князя Константина Дмитриевича³⁵⁶; об убиении Сигизмунда Литовского с его характеристикой³⁵⁷; о чудесах при гробе митрополита Петра³⁵⁸.

Что касается собственно до московских известий Никоновского свода, то они мало отличаются от помещенных в Воскресенском; но видно, что у составителя первого свода были разные источники; например, о Мустафе он сообщает дважды: один раз кратко, а другой подробно³⁵⁹; о нападении Татар на Калугу три раза³⁶⁰. Есть известия, не вошедшие в другие Московские своды, например, о смерти Греческого императора Мануила, о войне Турок с Греками, о мятеже в Орде под 6948 г.; о пожаре в Москве под 6850 г.³⁶¹.

Княжение Ивана Васильевича III в Никоновском своде описано совершенно также, как в Воскресенском своде; только некоторые факты описаны согласно с Софийскою 2-ю, а именно: под 6984 г. о путешествии великого князя в Новгород³⁶², под 6998 г. о казни доктора Жидовина³⁶³. Есть некоторые известия, не встречающиеся в других сводах: под 6984 г. о пожаре за Неглинной, об отправлении литовского посла обратно, о пожаре дома Никиты Басенка, о затмении солнца в Коломне («на Москве же сего не видел никто, а на Коломне и в пределех ея мнози видели»), о свете ночью на небе³⁶⁴; под 6985 г. о затмении солнца 3-го сентября, о пожаре Вознесенской церкви 26-го сентября и у Михаила Чуда 26-го февраля, о пожаре 20-го марта, о начале построения Иосифова монастыря³⁶⁵; под 7009 г. о чуде у мощей преподобного Максима³⁶⁶ и об отобрании земель у новгородских монастырей. В свою очередь, Воскресенский свод сообщает некоторые известия полнее, чем Никоновский; о других последний совсем не упоминает. Но все эти незначительные разницы обоих сводов нисколько не мешают их общему сходству.

Содержание Никоновского свода за княжение Василия Иоанновича III и далее, вплоть до 1541 г., совершенно одинаково с содержанием Воскресенского свода, и оба текста почти буквально сходны.

Переходя затем к обозрению Никоновского свода за княжение Иоанна IV, мы выделим, прежде всего, отдельные произведения; к таковым мы причисляем: 1) Повесть о поимании князя Андрея Васильевича; за отдельность ее говорит то обстоятельство, что рассказ не приурочен к одному тому году, под которым он записан в летописи, а ведется издалека; указывается, что причиной неудовольствия дяди на племянника послужило то, что после смерти Василия III дядя не получил прибавки к своему уделу, и что неудовольствие князя Андрея на великого князя проявлялось и раньше, например, в отказе прибыть в Москву на совет по случаю казанских дел³⁶⁷; 2) о походе Крымского хана Сафа-Гирея на Русь тоже была составлена особая повесть на основании разрядов, из которых взято распределение воевод, а сведения о неприятелях взяты из донесений воевод; собственно составителю повести принадлежат молитвы, влагаемые им в уста великого князя-отрока, обращения к боярам и митрополиту, размышления бояр и воевод; имея в виду деловой характер летописного свода за это время, трудно считать это произведение принадлежащим непосредственно к летописи³⁶⁸; 3) Чин венчания великого князя на царство, совершенно сходный с описанием венчания великого князя Дмитрия Ивановича, с соответствующими выпусками тех мест, где говорится о великом князе-деде; из этого сходства в описании следует заключить, что ко времени Иоанна IV уже было выработано, в каком порядке должно происходить самое венчание³⁶⁹; 4) Повесть о покорении Казани, очень обширная и очень обстоятельная, составленная лицом, близким к государю; сообщается, например, что в. совете, собранном по поводу предстоящего похода, некоторые были того мнения, что самому государю не следует отправляться в поход; указываются лица, бывшие за отправление в поход самого царя³⁷⁰; вся эта повесть, носящая заглавие: «Начало повести еже сотвори всемилостивый человеколюбец Бог преславные чудеса в роде нашем православным царем благоверным великим князем Иваном Васильевичем государем всея Руси и самодержцем православному христианству от басурманского племени и работы от безбожных Казанских Татар и о поставлении Нова города Свияжского, нареченного Нов град Свияжской, и в нем устрои церкви и христианам жилище в лето 7017 в десятое на десять лето государства его, а в пятое лето царства своего», написана в приподнятом тоне и с явным благоговением к молодому монарху, распорядительность и решимость которого в этом походе выдвигаются на первый план; при составлении повести автор пользовался официальными источниками: разрядами, из которых взяты все известия о распределении полководцев, донесениями воевод, о сношениях Русских с Казанцами и путевым журналом, из которого взято перечисление становье, где ночевал государь при своем движении в Казань; о стоимости подарков, розданных сподвижникам царя («по смете казначеев за все денгами платья и судов... 48000 рублев») тоже взято из официальных документов; кроме того, в повесть вошли и целые литературные произведения: а) послание митрополита Макария в Свияжск к боярам и предводителям войск, в котором он, между прочим, укоряет их в разных пороках и советует отстать от нечестия³⁷¹; б) послание царя к митрополиту с извещением о приходе Крымских Татар, о решимости царя биться с ними и просьба о молитве³⁷²; в) послание митрополита к царю³⁷³; в нем он убеждает царя «царски и храбски по Бозе подвизатися» за святую христианскую веру, за свою царскую обиду и за отечество, сохраняя при этом четыре евангельские заповеди: храбрость, мудрость, правду и целомудрие, а кроме того, праведный суд и милость к согрешающим; г) ответ царя, в котором он просит молитв святителя о благополучном окончании предпринятого подвига³⁷⁴; д) речь царя по возвращении из похода³⁷⁵ и е) ответная речь митрополита³⁷⁶; затем все молитвенные обращения царя следует отнести на счет составителя повести; 5) под 7058 г., вне хронологической связи, помещен в свод приговор государя о службе бояр в войсках без мест затем царский приговор о кормлениях и воеводской службе, о назначении старост и сотских для наказания воров и разбойников и о вотчинах; это, без сомнения, выдержки из официальных документов³⁷⁷.

Что касается до летописных известий, то характер их очень однообразный: это – по большей части перечень посольских пересылок и переговоров с разными государствами, официальные донесения о военных делах, о размещении воевод и т. п. Все эти известия производят при чтении такое впечатление, как будто бы имеешь дело с каким-либо реестром, в который занесены входящие и исходящие деловые бумаги: число, месяц, краткое содержание бумаги, и больше ничего; однажды писца поразила необычайная форма титула в грамоте Турецкого султана, и этот необыкновенный титул, написанный к тому же золотом, писец нашел нужным выписать. Точность выдержек можно в некоторых случаях проверить, например, в сношениях с Польско-Литовским королем³⁷⁸.

Никоновская летопись прерывается на известии о посылке царем войск против Юрьева, что было в июне 1558 г. Дальнейшие известия – о нападении Девлет-Гирея на Москву и о пожаре представляют, может быть, продолжение того же летописного сборника, который мы знаем под названием Никоновского. Затем идет выписка из родословной книги о роде Аничковых; далее несколько кратких известий, при чем о взятии царем Полоцка сообщено очевидцем и участником: «понеже бо слышахом и видехом, а иные и ведохом»³⁷⁹.

а) Московская летопись, изданная А. Н. Лебедевым

(Чтения Московского Общества Истории и Древностей Poccийскиx 1895 г., кн. 3-я)

Непосредственным продолжением Никоновского свода служит недавно изданная г. Лебедевым часть Московской летописи по принадлежащей ему рукописи конца XVII века. В означенном издании заключается Московская летопись с ноября 7061 г. до 18-го февраля 7071 г. (1553–1563). Начало ее соответствует Никоновскому своду, VII, стр. 197. после слов: «пожаловал всю землю». До 7066 года, а именно кончая словами: «сколько милосердый Бог поможет», она без серьезных разноречий³⁸⁰ сходна с печатным Никоновским сводом. С известия же о взятии Немецкого Новгорода, то есть, с 6-гo июля 1558 г., до конца списка она служит продолжением Никоновского свода (со слов: «месяца июля в 6-го день»).

В состав изданной части продолжения Никоновского свода вошли следующие отдельные произведения: 1) грамота к царю Александрийского патриарха Иоакима с просьбою милостыни и пособия для Синайского монастыря³⁸¹; 2) ответная грамота к нему государя³⁸²; 3) грамота Константинопольского патриарха Иоасафа с приложением чина венчания на царство³⁸³; 4) послание его же к митрополиту Макарию о лютерской ереси, приверженцы которой, как оказывается, были в то время в Малороссии; содержание послания – обличение неправильного учения лютеран³⁸⁴; 5) послание архиепископа Пимена под Полоцк³⁸⁵ и 6) грамота царя к своим детям с известием о взятии Полоцка³⁸⁶. Самый поход на Полоцк описан на основании разрядов, но этому описанию придан характер отдельной повести. Во многом это описание напоминает повесть о взятии Казани: то же указание на религиозный характер похода, те же молитвы в соборах и у гробов предков, то же благословение у митрополита, то же выставление на первый план личной распорядительности царя. Летописные известия точно такого же характера, то есть, дипломатические пересылки, описание Ливонской войны и некоторых событий в сфере церковной и гражданской жизни.

б) Отрывок из летописи о временах царя Ивана Васильевича Грозного

(Так называемая Александро-Невская летопись. Русск. Ист. Библиотека, т. III, 161–294)

Рукопись, изданная г. Лебедевым, оканчивается грамотою царя с выражением радости по поводу взятия Полоцка; этою же грамотой начинается так называемая Александро-Невская летопись с тем только различием, что послание, вошедшее в рукопись г. Лебедева, представляет из себя список грамоты, адресованной к царевичам, а сохраненное в Александро-Невской летописи есть список с грамоты, обращенной к митрополиту³⁸⁷. Из этой же летописи видно, что списки этой грамоты, кроме царевичей и митрополита, посылались князю Юрию Васильевичу, супруге князя Андрея Ивановича Евфросинии, Новгородскому apxиепископу Пимену и наместникам Новгородскому, Псковскому и Юрьевскому. Кроме этой грамоты, в рассматриваемой летописи находятся еще следующие отдельные произведения: 1) пропускная грамота, данная царем некоторым взятым в плен под Полоцком офицерам, бывшим в польской службе³⁸⁸; 2) духовная митрополита Макария, в общем сходная с таковыми же митрополитов Киприана и Фотия³⁸⁹; 3) постановление духовного собора о дозволении митрополиту носить белый клобук и печатать грамоты красным воском, как это прежде было дозволено архиепископам Новгородскому и Казанскому³⁹⁰; 4) чин поставления на митрополию, в коем содержание речей царя и митрополита сходно с речами сказанными митрополитом Симоном и великим князем Иоанном III³⁹¹, 5) известие об отъезде царя в Александровскую слободу, как о событии крупной важности, переработано в отдельную повесть на основании официальных документов: грамоты царя и списка городов и областей, отошедших в опричнину³⁹². Летописные известия носят на себе официальный характер. Рукопись прерывается на описании августовских событий 1567 г., именно на известии о постройке города Копия на озере Суше, за Западною Двиной.

Итак, состав Никоновского свода следующий: 1) жития, повести и сказания как русского, так и иностранного происхождения, поучения и послания; 2) отрывки из Новгородских летописей до 1447 г. включительно, Нижегородских до 1411 г.³⁹³, и Тверских до 1422 г.: кроме того, попадаются выдержки из записей, сделанных во Пскове, Смоленске, Ростове и Рязани; 3) записи, сделанные в Москве, как церковные, так и официальные.

а) Софийская вторая летопись

После Воскресенского и Никоновского сводов самое большое значенье между Московскими сводами имеет и по полноте известий, и по оригинальности освещения некоторых событий так называемая Софийская 2-я летопись. В бытовом отношении она дает гораздо больше, чем Воскресенский свод, часто вводя нас в интимные отношения между теми или другими лицами, указывая нередко на причину того или другого явления. Замечательна она и по составу, так как в нее вошли не только официальные документы, но и записи, составленные в лагере, враждебном правительству: в ней мы нередко слышим отголоски партии, недовольной развивающимся и усиливающимся в Москве государственным строем. Итак, каков же состав этого свода?

В Софийскую 2-ю летопись вошли следующие отдельные произведения: 1) отрывки из Жития св. Сергия Радонежского и его ученика и преемника по игуменству Никона; оба Жития принадлежат перу Пахомия Логофета³⁹⁴; 2) духовная митрополита Фотия³⁹⁵; 3) отрывки из Жития преподобного Варлаама Хутынского³⁹⁶; 4) сказания, касающиеся соединения Восточной церкви с Западною; кроме находящихся в Воскресенском своде, здесь помещены еще грамота папы Евгения с изложением постановления Флорентийского собора, грамоты великого князя к Византийскому императору против означенного собора и послание папы Пия к королю Польскому о назначении на Киевскую митрополию Григория³⁹⁷; 5) сказание о трусе, Родиона Кожуха, митрополичьего дьяка³⁹⁸; автор составил описание этого бедствия как очевидец и по рассказам очевидцев: «мнози убо свидетельствоваху»; автор – человек начитанный и знаток Священного Писания, текстами которого испещрено сказание; употребляется слово «аер»; 6) сказание об обретении мощей князя Феодора Ярославского с сыновьями Константином и Давидом, находящееся под 6971 и 6975 годами³⁹⁹; 7) сказание о походе на Новгород в 1471 г., составленное в духе враждебном Новгородцам, которые называются «вечниками, крамольниками и суровыми людьми, отступниками, изменниками»; особенно подчеркивается их религиозная измена, так как они хотели предаться «окаянному Ляху и Латынину кралю» и «митрополиту Григорию, такому же Латынину»; повесть эта имеет целью сказать «погибель» Новгородцам⁴⁰⁰; 8) повесть о создании церкви во имя Св. Богородицы, разбитая по годам⁴⁰¹; начало ее находится под 6980 г (в двух местах), а продолжение под 6982 (тоже), 6983 (тоже), 6984 и 6985 годами; автор повести упоминает о себе в первом лице: «не вем же мощи биша ту, или ни, дивихся велми»; в том месте, где говорится о приглашении Аристотеля на службу в Москву и о чудесах Венеции, заметно заимствование из официального документа. именно из статейного списка посла Семена Толбузина⁴⁰²; кроме того, в повести есть указание на знакомство автора ее с похвальным словом, написанным Пахомием Логофетом, по поводу обретения мощей митрополита Ионы⁴⁰³; наконец, 9) из официальных документов, вероятно, из разряда, взято описание поездки великого князя в Новгород⁴⁰⁴.

Что касается до летописных записей, то автор, по-видимому, почерпал их не из одного источника, так как не редко попадаются известия, уже описанные раньше; так, под 6915 и 6920 гг. дважды сообщается об одной и той же поездке Тверского князя Ивана Михайловича в Орду⁴⁰⁵; под 6962 и 6963 гг. дважды сообщается о нападении Татар на приокские местности⁴⁰⁶; о поездке великого князя в Новгород сообщается под 6983 г. кратко и под 6984 г. подробно. на основании официальных документов⁴⁰⁷; дважды сообщается под 6991 г. о женитьбе князя Ивана Молодого⁴⁰⁸; о заложении церкви Благовещения говорится под 6991 и 6992 годами⁴⁰⁹; о взятии Киева Менгли-Гиреем под 6990 и 6991 гг.⁴¹⁰; о поставлении Прохора епископом Сарайским под 6979 и 6980 гг.⁴¹¹ и о затмении солнца под 7041 г.⁴¹². Все эти известия не похожи одно на другое и, следовательно, взяты из разных источников. Самостоятельные известия, то есть, не заимствованные из общего с Воскресенским сводом источника, начинаются с 6926г., идут с 6936 г. до 6941 г. включительно, затем обнимают года 6945, 6947–6953, 6961–6976, 6977, с конца 6978⁴¹³ по 6985, конец 6986 г. и первую половину 6987⁴¹⁴, последнюю половину 6988⁴¹⁵ и до 6991 г.; некоторые известия под 6992, 6993, 6996, 6997, 6998⁴¹⁶, 7034 гг. и до конца свода, то есть, до 7042 г., взяты из самостоятельного источника. Таким образумь за рассматриваемый период времени, приблизительно в шестьдесят лет, представляются совершенно самостоятельные известия. Одним из источников для них были церковные записки, так как в Софийском 2-м своде церковным делам уделяется гораздо больше внимания, чем, например, в Воскресенском своде. Известия о чудесах, вероятно, взяты из житий святых. В остальной своей части Софийский 2-й свод наполняется материалом из того же источника, что и Воскресенский. Так как сличение сего последнего с остальными уже сделано нами, то мы определим теперь, какие известия послужили материалом как для Софийского 2-го свода, так и для других, например, Софийского 1-го. Составители этих сводов пользовались одними источниками: под 6934 и 6936 годами в известиях о нападении Витовта на Порхов и Псков⁴¹⁷; под 6937 г. о съезде князей у Витовта и о нападении царевича Айдара на Литовскую землю⁴¹⁸; все известия под 6940⁴¹⁹ и 6941 гг.⁴²⁰ тоже взяты из одного источника; под 6951 г. известие о поражении царевича Мустафы на реке Листани⁴²¹ ; под 6963 г. об убиении епископа Пермского Питирима и о посылке воевод против Татар⁴²²; под 6964 г. о походе на Новгород⁴²³; все известия под 6966 и 6967 годами представляют значительное сходство в обоих сводах⁴²⁴; под 6968 г. сходны известия о нападении Татар на Рязань и о сильной буре⁴²⁵; под 6969 и 6970 гг. Софийский 1-й свод по списку Царского сходен, с незначительными изменениями, с Софийским 2-м⁴²⁶. Этими известиями и ограничивается заимствование Софийских сводов из общего им источника.

б) Софийская первая летопись

В первой половине XIV века Софийская 1-я летопись представляет из себя сокращенную Новгородскую летопись; начиная же с 6891 г.. на ряду с заимствованиями из Новгородских летописей в ней замечается значительная примесь известий московских; с 1419 г. выписки из Новгородских летописей совсем прекращаются, и Софийская 1-я летопись является сходною или с Воскресенским сводом, или с Софийскою 2-ю.

Списки Софийской 1-й летописи следующие: Бальзера, Горюшкина и Царского. Первые два между собою сходны, а последний разнится от них; но ни та, ни другая редакции не самостоятельны.

Софийская 1-я летопись по спискам Бальзера и Горюшкина почти вся представляет из себя летописный свод, сокращенный из общих сводов; но есть известия, указывающие на какие-то самостоятельные источники, которые были под руками у составителя; так, некоторые известия сообщаются подробнее, чем в других сводах, например, подробности о жестоком море, бывшем в 6931 г.; о смерти митрополита Ионы под 6969 г. говорится: «бе же тогда зрети лице его же не якоже бе обычай мертвым, но яко спящу показуяся... яко же слышахом о нем»; более подробно говорится о поставлении Ионы преемника⁴²⁷, а также о громе и молнии под 6958 г.⁴²⁸; при известии о свадьбе князя Ивана Васильевича прибавлено, что его венчали Спасский архимандрит Трифон да протопоп Киприан Богородицкий⁴²⁹; есть несколько известий, не находящихся в других сводах: о Валите Корелянине⁴³⁰, о рождении у великого князя сына Симеона и о громе и молнии⁴³¹, о смерти Юрия Патрикеевича и о привозе колокола в Москву⁴³²; под 6979 г. находится повесть о покорении Новгорода («Словеса избранна»)⁴³³. Дальнейшие известия представляют из себя дословное заимствование из других сводов: под 6984 г. из Новгородских летописей⁴³⁴, под 6987, 6988 (конец), 6989, 6994 гг. и два первые известия 7029 г. идут из источника общего с Воскресенским сводом⁴³⁵; остальные заимствованы из Псковских летописей по списку Карамзина, Академическому и Снегирева с сокращениями против последних⁴³⁶.

Софийская 1-я летопись по списку Царского в начале находится в некоторой зависимости от общего источника с Софийскою 2-ю летописью, а в конце имеет источник общий с Воскресенским сводом. Софийский источник передается или дословно сходно с другими Софийскими сводами, или в сокращении более или менее значительном⁴³⁷. Это сокращение начинается с 6945 г., с известия о прибытии митрополита Исидора в Москву, и идет с перерывами, состоящими в буквальной передаче известий из общего софийского источника, до 6977 г.; затем с 6977 г. известия идут из источника, общего с Воскресенским сводом.

Московские летописи входили в состав не только Московских летописных сводов, но и других, таких именно, содержание коих взято преимущественно из Новгородских и Псковских летописей. К числу таких сборников принадлежит так называемая Новгородская 4-я летопись, в двух списках которой (Академическом и Хронографе), начиная с 1447 года, заключаются известия, взятые из Московских летописей.

Академически список, оканчивающийся 1515 годом, представляет собою краткую Московскую летопись. Не смотря впрочем на таковую краткость, в этой летописи есть несколько известий, не встречающихся в других сводах; так, под 7008 г. между взятыми в плен в битве при Ведроше упоминаются Николай Юрьев сын Глебовича, Николай Юрьев сын Зиновьев, Татарин князь Тюве, и сказано, что всех взятых в плен было более пятисот, а убитых больше пяти тысяч; под 7014 г. сказано, что великий князь в приданое за сестрой Феодосией (по Воскресенскому списку Евдокией) дал два города Клин и Городень и пять сел около Москвы «на приезд». Этими известиями и ограничиваются, впрочем, прибавки в Академическом списке. Остальные известия то представляют сокращенную Московскую летопись, то буквально сходны с известными Московскими сводами – Воскресенским⁴³⁸ и Софийским⁴³⁹ или с Хронографом; под 7015, 7017 и 7018 гг. находятся новгородские известия⁴⁴⁰, а под 7020, 7021 и 7023 гг. кратко описываются московские события.

Хронограф, начинаясь также 1447 г., прерывается на неоконченном известии 7004 года. В начале он заключает в себе краткую Московскую летопись, совершенно сходную с Софийскою 1-ю по списку Царского, а затем с 6979 – 6982 годов известия представляют сходство с Софийскою 2-ю летописью; в конце, с 6982 г., идут заимствования из общего Московского летописного свода и известия сходны с Воскресенским и Софийским сводами. Но и краткие известия представляют некоторые подробности, заставляющие предположить особый список у составителя; так, при некоторых событиях поставлены числовые данные, а иногда сообщаются некоторые факты, не встречающиеся в других сводах⁴⁴¹.

В Воскресенском своде, как мы видели, помещены не все известия о Московском княжестве. Некоторые из них не вошли в него, может быть, потому, что их не было под руками у составителя, но относительно других следует сказать, что они им пропущены намеренно; так, в известии под 6864 годом об yбиении московского тысяцкого Алексея Петровича опущены последние слова о мятеже в Москве и об отъезде московских бояр в Рязань с своими семействами, что читается в Никоновском своде, в котором, как видно из сравнения, известие это взято из одного источника с Воскресенским. Равным образом, нет известия о вызове из Рязани двух бояр, уехавших туда. Точно также в рассматриваемом своде нет никакого намека на распрю между митрополитами Алексеем и Романом; мало того, нет даже имени митрополита Романа. Правда, и в Никоновском своде известия о Романе находятся среди тверских известий, но во всяком случае об этой распре знали и в Москве; не внесено же упоминание о ней в Воскресенский свод с тою целью, чтобы на святителя, чтимого в Москве, не было наброшено никакой тени. Не беспристрастие Воскресенского свода видно и в известии о присоединении Нижнего-Новгорода к московским владениям; факт этот выставляется как проявление особой милости хана к Василию Дмитриевичу Московскому: хан «придаст ему к великому княжению и Новгород Нижний и Городец... Сице удиви Господь милость свою на нем», заканчивает летописец свое сообщение⁴⁴². В других местах он попросту выпускает известия, набрасывающие неблаговидную тень на государя; так, в рассказе о распре великого князя Иоанна III с братьями выброшено все начало, объясняющее причину неудовольствия братьев на великого князя и выставляющее последнего не совсем в приглядном виде; рассказ, переданный без этого начала, рисует братьев изменниками, представляет их виноватыми, пропущено место о гневе великого князя на свою мать, которую он подозревал в потачке братьям, так как этот гнев характеризовал бы Ивана III как непочтительного сына; поступок Иоанна III с доктором Жидовином опущен, потому что он рисует великого князя жестоким человеком. На основании этого следует признать Московские своды, особенно Воскресенский и Никоновский, официальными. Официальными следует признать их не только по господствующей тенденции, но и потому, что, начиная со второй половины XV века, они представляют из себя сборники официальных известий.

Но на ряду с официальною летописью существовала в Москве и летопись неофициальная, нашедшая себе место в одном из сводов рядом с известиями официальными. В эту частную летопись записывались известия с прибавлением слухов, циркулировавших по поводу того или другого случая, с прибавлением объяснений того или другого обстоятельства, с выражением симпатий или антипатий к тому или другому лицу. Следы этой частной летописи сохранились в так называемом Софийском 2-м своде. Отрывки из нее дошли до нас за княжение Василия II, Иоанна III и Василия III. Эта летопись рисует нам не одну только показную сторону жизни Московской Руси, но и закулисную; без этой летописи мы не имели бы верного представления о некоторых сторонах жизни в древней Руси⁴⁴³. Касательно взаимных отношений Московских летописных сводов можно сказать следующее: Все своды имеют между собою то общее, что в первый период существования Московского княжества, то есть, в XIV веке и в первой половине XV, они в значительной степени пополняются выписками из летописей других земель и преимущественно из летописей Новгородских, которыми все своды пользуются в самых широких размерах. Затем физиономия сводов несколько видоизменяется вследствие прилива других ингредиентов в их состав, и притом одни своды более, а другие менее пользуются сторонними источниками: Никоновский свод за больший период и в большем количестве черпает из всех источников; в Софийских 1-й и 2-й заметно отсутствие тверских и нижегородских известий; в Воскресенском своде и те, и другие являются в более скромных размерах сравнительно с Никоновским сводом. Только с княжения Иоанна III все своды начинают пополняться выдержками из официальных московских источников; только с этого времени зависимость составителей от одного общего источника выступает наружу все яснее и яснее, при чем составители всех сводов придерживаются этого общего источника буквально, сравнительно редко позволяя себе изменять его или сокращать, так что со времени Иоанна III состав всех Московских сводов – один и тот же, и все они, как близнецы, похожи друг на друга без существенных отличий.

Впрочем, общий московский источник заметен у составителей Московских сводов не только за более поздний период, но и за самый ранний; об этом можно заключать по тому, что большинство московских событий во всех сводах описывается одинаково; разница же заключается только в том, что в Софийских сводах материал по большей части сокращается и в отношении количества известий, и в отношении их распространенности; Никоновский свод в обоих отношениях представляет полную противоположность Софийским, а Воскресенский занимает между тем и другими золотую середину: не имея полноты Никоновского свода, он в то же время не страдает и краткостью Софийских сводов. Но, не смотря на краткость сих последних и подробность первого, нельзя не заметить, что один общий источник лежит в основе всех этих летописных сборников.

* * *

Примечание. В сделанных в этом исследовании указаниях на Никоновскую летопись ссылки П. С Р. Л., Х имеют в виду Х-й том издаваемого Археографической Комиссией «Полного Собрания Русских Летописей», где помещена Никоновская летопись с 6785 г. по 6870 (1176–1362), а ссылки Ник., IV... V ... VI и т. д. относятся к изданию Императорской Академии Наук: Русская летопись по Никонову списку. С.-Пб. 1762–1792, в восьми томах.