№ 56. Сотрудник Братства св. Гурия. 27 ноября 1910 года

В деревнях привился возмутительный обычай сидеть дома в шапках. При проезде через чувашские, черемисские и даже русские деревни можно замечать высовывающиеся из окон головы в шапках.

Не знаем, как на это ранее смотрели в Казанской губернии, но в центральной России среди русских людей сидение «в шапках пред образами» считается величайшим преступлением пред образами, пред своей семьёй и своим домом.

«Нехристь ты этакий, креста на тебе что ли нет? Шапки не снимешь, как басурман, пред св. образами», – вот какие слова укоризны посыпались бы на голову того дерзкого, кто осмелился бы в доме сидеть с покрытой головой. И русский, искренне православный человек никогда не позволит оскорбить своего дома надеванием шапки. Ныне, под влиянием глупой манеры солдат стоять в шапках во время крестных ходов и быть в шапках в казармах, отставные солдаты принесли и в деревню неуважение к образам и возмутительную привычку сидеть дома в шапках.

Это – одно из несомненных проявлений падения церковной дисциплины, и пастыри Церкви должны бороться с этим явлением, как в нравственном отношении глубоко не безразличным. По отношению к простому русскому народу это вдвойне дурной признак: православные русские люди, входя в свой или чужой дом, непременно трижды совершают на себе крестное знамение. Для этого, разумеется, всякий должен снять шапку. А снявши шапку, снова её надевать не ловко... Поэтому сидящий в шапке ясно указывает, что он и не крестится, входя в дом и не уважает св. образа, сидя дома. Если бы это делали какие-нибудь дикие черемисы Царевококшайского уезда, – это было-бы, пожалуй, понятно; они не доросли до почитания икон. Но то и горько, что это непочитание в грубой форме замечается в русской части населения, которая – очевидно переживает нравственный регресс. Русские перестают считаться с семейными обычаями и традициями, перестают уважать церковность и всё, к Церкви относящееся. Одним словом – разрушается русский народный церковный быт.

Это грозит нашему отечеству совсем не добрыми последствиями. Пастыри и учители церковные! Не опускайте ни одного дня, ни одного случая, чтобы произнести поучение по тому или другому случаю. Учите благовременно и безвременно. Устраивайте или, вернее: охраняйте то доброе и святое, что осталось в жизни русского народа. Это ныне самая основная и самая насущная потребность русской жизни. А вам, г.г. защитники русских начал, вам, членам «Союза Русского Народа», рекомендую, как можно скорее, перековать мечи свои на орала⁹⁴ и заняться долгой, но благодатной работой по приведению в порядок семейной и общественной жизни в нашей нравственно-растрёпанной русской деревне.

Епископ Андрей.

(Ответ о. Т. Иваницкому на его статью в № 43 «Сотрудника»).

В своей статье, напечатанной в «Сотруднике» под заглавием, являющимся заголовком и моего ответа на неё, о. Иваницкий пытается доказать необходимость подчинения, существующего на протяжении 50 лет на Кавказе Общества восстановления православного христианства – Московскому Всероссийскому Миссионерскому Обществу. Это подчинение, по мнению автора, является требованием современного миссионерского среди инородцев дела. О. Иваницкий указывает на нужду в объединении инородческих миссий, ссылается на необходимость единства просветительного метода (Н. И. Ильминского), наконец на то, что ведению указанного Кавказского О-ва подлежат только те народности, которые некогда были христианскими, а затем утеряли своё христианство, и что О-во не обращает внимания, согласно своему уставу (§ 1), на просвещение татар, вообще исконных мусульман.

О. Иваницкий, вынужден я сказать, сильно заблуждается⁹⁵, надеясь, что Кавказская миссия выиграет в продуктивности своего влияния через подчинение О-ва восстановления православия – Миссионерскому Обществу. Если о. Иваницкий считает деятельность Кавказского О-ва не всегда полезной, то почему же эта полезность увеличится с подчинением, проектируемым автором? Разве из Москвы лучше, чем из Тифлиса, видно, что делается на Кавказе? Нужен единый метод Н. И. Ильминского? Но почему же этот метод введёт на Кавказе скорее Москва, чем Тифлис? Кавказское О-во стремится только возвратить в лоно православия ренегатов и не касается мусульман? Но ведь и возвращение отступников – это такая задача, которую О-во доселе не выполнило, и в сильной степени потому, что ренегатов – более ста тысяч. Зачем же О-ву распылять свою энергию? гнаться за 2-мя зайцами, не поймав ещё и одного? А известен ли о. Иваницкому тот мусульманский фанатизм, который доселе служит часто непобедимым препятствием к проповеди христианства среди омусульманившихся грузин (аджарцев, ингилойцев и др.)? А эта злосчастная история с обращением в православие инородцев Эриванской губ.? Вспомните, о. Иваницкий, Кульпы, Агино, Вагаршапат. Разве не инородцы этих местностей «пришли, получили и ушли»? Да, за деньги, за землю, за всевозможные льготы неправославные Кавказа принимают православие, но только для того, чтобы... потом оставить его с таким же лёгким сердцем, с каким они и принимают его...

Не отрицаю того, что деятельность Московского О-ва почтенна, что оно много сделало для просвещения инородцев. Но я не отрицаю и того, что это О-во сделало не мало ошибок и что эти ошибки происходили иногда именно вследствие централизации местных миссий в Московском О-ве. В бытность мою в Енисейской епархии, я был знаком уже в 1902 г. с проектом организации Туруханской миссии, состоящей в ведении Моск. О-ва. Этот проект был весьма целесообразен. Комитет Московского О-ва, заседая, конечно, в Москве, не принял, однако, этого проекта. Но теперь он принят, и не Комитетом, а Иркутским миссионерским съездом, заседавшим в Сибири и потому видевшим на месте, узнавшим от местных работников, что нужно многострадальной Туруханской миссии. Наша миссия нуждается скорее в децентрализации, чем в централизации своей деятельности и своих учреждений. Общие директивы и общий контроль имеют свой центр – Св. Синод. Будем молить Бога, чтобы Он даровал нам всероссийский соборный центр. Но о центрах комитетских нам, в интересах святого церковного дела, надо перестать думать. На Казанском съезде я много говорил на эту тему. Сказанное мной сделалось достоянием и печати. Поэтому я и не считаю нужным повторять свои доводы против всяких центральных комитетов. Но я считаю своим долгом заявить, что Кавказская инородческая миссия страдает не от той причины, какую указал о. Иваницкий. Причина нестроений в этой миссии другая. Семь лет я присматриваюсь к Кавказу и, не скрою, в ужас прихожу от здешнего проповедничества и миссионерства. Среди русского и инородческого приходского и бесприходного духовенства нет ни одного хоть сколько-нибудь хорошего проповедника. В этом отношении Кавказ с его горами, уносящими ваш взор к небесам, с его благоухающими долинами, представляет собой страшную пустыню. Инородческие миссионеры над общим уровнем духовенства не возвышаются ни своими талантами, ни своей проповедью. Где вы услышите из уст кавказского пастыря горячее, воодушевлённое слово, благодатную, вас возвышающую речь, подкрепляемую при этом «духовным деланием»? Разве не внутренние раздоры заменили собой в сильной степени пастырскую работу на Кавказе? Был миссионер Епископ Гавриил, были о.о. Токаевы, Гатуевы, Сухиевы... Но ведь их уже нет. Даже подобных им нет. Даже их теней не осталось... Но живы их образы и деяния... И вот, когда появятся на Кавказе подражатели Епископа Гавриила, этого апостола Абхазии и Сванетии, когда начнут работу новые о. Токаевы, тогда и зацветёт высыхающая миссионерская нива Кавказа.

Одна из ошибок нашего времени – это тот предрассудок, в силу которого люди думают, что новые внешние порядки и учреждения – «панацея от всех зол». Нет, всякое зло побеждается людьми тогда, когда они сами стремятся к улучшению себя, возвышают свой духовный облик. Кавказской миссии новые комитеты не нужны. Она ищет людей живого дела, людей, преданных душой и сердцем Христу, людей, которые любили бы свою исстрадавшуюся Церковь так же горячо и чистосердечно, как дитя любит свою мать, нежно лаская её и вместе с ней плача в минуты её горя, её слез, её рыданий.

Детская, всепреданная любовь к Церкви – вот где начало оздоровления нашей миссии, в частности кавказской. Где этого нет, там нет места ни проповеди, ни миссии. И сколько бы комитетов ни было создано, они не введут не познавших Спасителя в Его вечное царство. Приснопамятные успехи митрополита-миссионера Иннокентия не комитет создал, и миссионерская святая работа архиепископа Николая, подвизающегося в Японии, не в комитете и не комитетом возжена.

Чистое сердце, чистая жизнь, чистота помыслов, стремлений и работы – вот что дало силу и мощь этим людям и их именам, и вот где, о. Тарасий, где секрет, где великая тайна, могучая причина успеха их проповеди.

Слышал я на Казанском съезде речи защитников центрального миссионерского комитета в Петербурге. Для живого церковного дела они были настолько же полезны, а на меня производили такое же впечатление, как шум от листьев, падающих осенью с деревьев.

Грузинский епарх. миссионер

А. Платонов.

Простительно ли для православного христианина в какой-либо мере содействовать отпадению от православия кого бы то ни было?

Неужели наша дисциплина в Церкви так упала, что даже такие преступления считаются маловажными и «разрешаются» для того, чтобы снова повториться?

Я не знаю, как об этом думают православные наши канонисты, да и сомневаюсь вообще, думают ли они об жизни что-нибудь. Они только читают лекции, но жизни знать не хотят и её не знают. Повторяю, я не канонист; но я оплакиваю горькими слезами современную нашу разруху в церковной жизни и задаю вопрос: неужели мыслимо, чтобы православный христианин мог содействовать другому православному в отпадении, оставаясь вполне безнаказанным и пребывая в церковном общении? Если бы солдат стал употреблять своё оружие для того, чтобы истреблять собственных своих соратников? – Не признали ли бы его все величайшим преступником, предателем и изменником? И разве его не нужно было бы немедленно изгнать из числа воинов?

Но православный христианин, содействующий отпадению от Церкви брата своего и тем убивающий не тело, а душу его, – разве не величайший преступник и пред Христом, и пред Его св. Церковью? И разве его преступление не должно быть Церковью отмечено, как величайшее преступление пред ней, а он сам разве не должен быть заклеймён, как отступник от Церкви?

По моему мнению, это должно быть так; иначе церковные каноны – остались у нас только на бумаге, как достояние археологии и академических диссертаций, – иначе церковная дисциплина не мыслима, ибо далее идти в её отрицании некуда...

Вот сейчас мы имеем проверенные сведения об отпадении от православия крестьян деревни Старой Икшурмы, Мамадышского уезда – Галея Тимирбаева, Мустафы Бикбова, Карима Ахтямова и других⁹⁶. Оказывается, что их прошение писано русским и православным человеком и человеком для села совсем «не последним», а по знанию узаконений и циркуляров и вовсе даже важным. Его подпись – «к-н Просвиряков». Если эта фамилия и вымышленная, то во всяком случае с несомненностью можно установить, что прошение об отпадении неграмотных татар и всё дознание по этому делу написаны одним и тем же лицом, одной рукой.

И несомненно, что местный священник, духовник этого писаря, знает о его подвигах на пользу ислама, – знает и молчит... По какому праву? По какому праву он не обличает этого волка в овечьей шкуре? Почему его слово не предупреждает немощных, не призывает падшего к исправлению?

Всё это потому, что Церковь Христова у нас в жизни отодвинута на задний план потому, что мы Слово Божие, осуждающее грех, забываем в жизни и совсем забыли о церковных канонах и дисциплине. И, может быть, сам даже этот несчастный Просвиряков, с нашим попустительством в делах Церкви, не подозревает, что подлежит осуждению по страшному 70 правилу св. Апостолов.

Пора же серьёзно заняться устроением церковной жизни! Пора православным понять, что все беды наши в нас самих и никакие миссионеры ничего не сделают, если в корне не будет уничтожена главная наша церковная болезнь: полное отсутствие религиозного одушевления в среде православных и полное непонимание ими церковной жизни в её постоянном общении душ верных и их единомысленном устремлении к Богу.

Церковник.

Р. S. Замечательно, что в указанном деле все православные люди своих отпадающих (но ещё не отпадших) братий именуют по-татарски, и только один мулла д. Татарской Икшурмы назвал их христианскими именами: Тимофей Николаев, Пётр Федоров, Степан Данилов и пр. Вот до чего дошла у нас русская «самобытность»...

IV. ⁹⁷

Миссия и гражданские власти.

Наша миссия в своей просветительной деятельности не отвергла помощи и содействия гражданских властей и законов. Эта помощь заключалась в предоставлении новокрещённым права на трёхлетнюю льготу от платежа податей, в защите их от насилий язычников, в выборе крещёных зайсанов⁹⁸, в поддержке оседлых посёлков новокрещённых, в предоставлении последним некоторой доли самостоятельности от языческих властей и самоуправления, в выборе сельских старост с печатью и пр... Вообще содействие гражданских властей выражалось главным образом в ограждении и поддержании культурной работы миссии в целях общегосударственных и было благотворно для инородцев, из которых в Алтае образовалось до двухсот селений и засёлков⁹⁹. С точки зрения чисто евангельской, однако, те успехи в деле Божием, которые достигнуты средствами не евангельскими, качественно не высоки и сомнительны по своей прочности. Имея это в виду, руководители и деятели нашей миссии всегда заботились о том, чтобы акт принятия язычниками крещения был добровольным, глубоко и искренно ими сознанным. Христос сказал: «Кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12:30). Всё, что достигается в деле устроения Его царства на земле не Его благодатною помощью, – не угодно Ему, не ценно пред Ним и, следовательно, не прочно. Будем же собирать только с Ним и ни с кем больше, чтобы заранее не обречь собранного на расточение, на расхищение врагов. Всё, что не согласно с заветами св. апостолов, что не мирится с духом св. Евангелия, то не должно иметь места в приёмах и действиях проповедников Евангелия. Когда мы будем надеяться только на небесную, помощь, будем работать только в духе Единого Божественного Начальника нашего, тогда только истинно успешно, ценно и прочно будет наше делание.

Следует заметить, что льгота от платежа податей не имела такой побудительности, в решениях язычников принять христианство, как это можно было бы полагать со стороны. Она им даже совсем малоизвестна; по крайней мере из нескольких сот язычников, крещёных нами, ни один не говорил об этой льготе также, как и я сам. Но всё-таки следовало бы отменить эту льготу, – пусть не говорят, что язычники принимают христианство из нечистых побуждений.

За обращение из иноверия и раскола более ста человек полагается в награду орден Анны третьей степени. Блаженной памяти основатель миссии Архимандрит Макарий, узнав о существовании такого параграфа в статуте орденов, писал по начальству, что награждение миссионеров внешними знаками отличия за обращение в христианство вредно для миссионерского дела. Преклоняясь пред благородством блаженного первоначальника нашего и воздавая должное его бескорыстию, самоотвержению и гражданскому мужеству, спешим присоединиться к этому мнению его относительно этих нежелательных для дела и делателей Христовых приманок светской власти. Вообще право награждать духовенство внешними знаками отличий, как несогласное с духом и обетованием Евангельскими, должно бы быть отменено. Пастыри – слуги Христовы, ничьи более. Они Ему служат, Его дело исполняют, поэтому им нужно ожидать награду только от Него. Да и какая польза от этих наград и отличия для награждаемых! Они вызывают и питают в интересующихся ими мелкие чувства самообожания, тщеславия и высокомерия. А между тем... Христос сказал: «Когда исполните всё повеленное вам, говорите: «мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали то, что должны были сделать». – «Не за что вам награды получать здесь, как бы говорит Христос Своим ученикам, – Сам пребуду с вами, Сам награжу вас. Если вы проходите своё служение с тем, чтобы получить за это награду от людей, не будет вам награды от Отца вашего небесного».» Итак, будем служить только одному Господу и искать только Его славы, не себе угождать и не обесценивать пред Ним своего служения Ему.

Единственная награда, в которой в настоящее время нуждаются миссионеры та, чтобы: 1) в целях лучшей организации дела, иметь возможность свободно обсуждать постановку своего дела и устроиться на началах братства, любви, свободы слова и мнений в делах им вверенного служения, словом устроиться на началах совещательных под руководством возможно меньшего количества начальствующих лиц; и 2) чтобы вошли в их незавидное материальное положение, дабы они, имея возможность существовать безбедно, беспрепятственнее могли проходить своё нелёгкое служение. Что материальные условия существования членов миссии нашей незавидны, едва ли кто будет оспаривать. Начальство возбудило в Миссионерском Обществе ходатайство о необходимости уравнения алтайских миссионеров в размерах получаемого содержания с киргизскими. Ходатайство это было вполне благовременное и законное. И мы питали надежду, что Миссионерское Общество войдёт в положение алтайских тружеников и удовлетворит их ходатайство; но начальство миссии разослало в 1906 г. миссионерам уведомление, что Прав. Миссионерское Общество не только не уважило ходатайства о прибавке алтайским миссионерам содержания, но оказалось вынужденным и обычную смету миссии сократить на 10%. Подобное обстоятельство произвело на бедных алтайских тружеников тяжкое впечатление... Оно не преминет, конечно, печальным образом отразиться и на состоянии их духа, а через это и на деятельности их. Укажем и ещё на одну меру, которая бы послужила к облегчению трудного служения миссионеров и поощрению их, это – отнесение на казённый счёт, или на счёт Правосл. Мисс. Общества, воспитания их детей в учебных заведениях, до высших включительно.

Позволим себе сказать здесь несколько слов и о необходимости и долге поддержания отечественных миссий в их просветительных задачах средствами от Государства.

Полагаем, что задача православной России по отношению к сопредельным с ней азиатским народам заключается не в политическом только обладании ими, не в подавлении их страхом своего могущества, силы и величия, а во влиянии культурном, в проведении в их жизнь и мировоззрение благотворных идей христианского учения, христианской цивилизации. И потому мы вправе желать и надеяться, чтобы несколько десятков тысяч рублей было уделяемо ежегодно на нужды наших православных миссий, на потребности мирного завоевания соседних племён и просвещение уже состоящих в подданстве, – с целью приобщения тех и других к семье просвещённых народов.

Если бы представители русского православного народа, члены Государственной Думы, оказали должное внимание высокой идее и – вопиющим нуждам христианского просвещения многочисленных полудиких языческих племён, ставших в ряды полноправных граждан Империи, и подобного же мирного завоевания племён сопредельных, ассигновав на указанный предмет из средств Государства несколько десятков тысяч рублей, то, думаем, что такое дело было бы вполне достойно представителей православной России.

Итак, вот, в общих чертах, те изменения, которые желательны в видах поддержания и оживления духа и энергии тружеников на миссионерском поприще в Алтае. И эти улучшения в строе миссии, как мы видим, заключаются не в каких-либо неведомых и неслыханных новшествах и выдумках: Наоборот обобщая все изложенное выше, мы должны сказать, что сущность преобразования миссии, как учреждения евангельского, заключается в возможном упрощении и приближении её к идеалу, указанному во св. Евангелии и осуществлённом св. апостолами, этими первыми и величайшими из людей всех времён, носителями и насадителями Божественных идеалов вечного Евангелия.

Свящ. Стефан Борисов.

Магометане-татары, которые усиленно хотят доказать, что их много и что они такая величина, которая может более робких людей и испугать, – недавно вспомнили свой обычный приём коллективных петиций правительству с разных сторон. Несомненно, они надеются, что этот способ воздействия на правительство и нынче им удастся, как неизменно удавался ранее. Позволяем себе мы, русские люди, нынче в этом усомниться, – не те уже времена...

Дело в том, что татары очень недовольны в настоящее время новым проектом правительства о начальном народном образовании. И вот, отвергая законные способы обсуждения этого вопроса, они прибегли к сверхзаконному, – к посылке петиций в Петербург. Все эти петиции, из разных мест посланные, неизменно начинаются словами: «мы, мусульмане, собравшись в своём многолюдном собрании» и пр. – и далее идёт слово в слово – одно и тоже.

А на самом деле, если бы говорить правду, то нужно было бы писать: «мы, казанские татары (из-за Булака) во главе с Максудовым, решили и приказали»... и далее пункты петиции; это безусловно так, потому что ни башкиры, ни тем более киргизы об организации народного просвещения ещё и не думают, – им ещё не до того.

И вот пред нами сейчас две петиции – из Челябинска (сообщение газеты «Речь») и из Оренбурга (сообщение «Русского Слова»). Читаем известие из Оренбурга:

Оренбург. С разрешения администрации, состоялось многочисленное собрание мусульман, с участием членов Государственной Думы 3. Н. Байбурина от Оренбургской губернии и С. Н. Максудова – от Казанской.

Обсуждался внесённый в Думу законопроект о всеобщем обучении, согласно которому мусульманские школы подвергаются русификации.

После горячего обсуждения вопроса, постановлено обратиться к председателю Государственной Думы, в комиссию по народному образованию, к Думским фракциям и к министрам со следующей резолюцией:

«Собравшись в числе 3.000 человек в городском театре и обсудив законопроект о всеобщем обучении, мусульмане города Оренбурга приняли следующие пожелания: 1) Действие новых правил о частных низших заведениях не должно распространяться на наши конфессиональные мектебе; 2) наша религия и родной язык должны обязательно преподаваться во всех начальных училищах, где учатся дети мусульман; 3) преподавание всех предметов, кроме русского языка, должно вестись на родном языке учащихся; 4) вопросы, относящиеся к преподаванию вероучения, родного языка и нравственно-религиозного воспитания учащихся мусульман, как то: назначение учителей вероучения и родного языка, приглашение членов-мусульман в училищные советы, выбор и одобрение мусульманских учебников, – должны разрешаться по соглашению с мусульманскими духовными правлениями». Секретарь собрания Шараф.

(«Русск. Сл.».)

Читаем сообщение «Речи» о петиции из Челябинска:

Челябинск. Отсюда послана председателю комиссии Государственной Думы по народному образованию фон-Анрепу следующая телеграмма:

«Мы, мусульмане города Челябинска, собравшись в своём многолюдном собрании в здании городской управы и обсудив законопроект о начальных училищах, не можем не выразить следующие наши пожелания: 1) чтобы действия вырабатываемых законопроектом новых правил о частных низших учебных заведениях не были распространяемы на наши мусульманские конфессионные мектебе и медресе; 2) наша религия и родной язык должны обязательно преподаваться во всех начальных училищах, где учатся дети мусульман; 3) преподавание всех предметов, кроме русского языка, должно вестись на родном языке учащихся во всех классах; 4) назначение учителей мусульманского вероучения и родного языка и приглашение членов-мусульман в училищные советы должны разрешаться по соглашению с мусульманским духовным правлением. Челябинские мусульмане присоединяют свой голос к общему пожеланию мусульман в вопросах о начальных училищах и просят вас, господин председатель, принять во внимание наши пожелания и доложить Государственной Думе эти по желания, вытекающие из особенностей нашей религии и народности. Мы твёрдо надеемся, что наша общая мусульманская просьба и доклад мусульманской фракции Государственной Думы будут удовлетворены».

Председатель собрания Ахунд Мухамед Хаким Салимов.

Неужели не ясно, что оба документа писала одна рука? – Повторилась в миниатюре та же история, что в 1905 году, когда все магометанские петиции (по другому вопросу) были написаны в Казани одним присяжным поверенным (и даже евреем!).

Но повторяем нашу надежду, что нынче «все мусульмане» или ещё лучше «вся мусульманская нация» скоро забудут о своих сепаратистских тенденциях и мирно подчинятся обще-российскому закону. Ведь нельзя же этой «мусульманской нации» выдавать привилегии за её мусульманство!..

Русский.

В № 48 «Сотрудника» некто «Русский» поместил небольшую статейку под заглавием «Почему нельзя?» В этой статье автор выражает сожаление по поводу того, что у нас замечается крайний недостаток в русских деятелях, знакомых с татарским языком. И между прочим говорит: «инспектор народных училищ заведует школами, ни слова не понимая языка своих школьников». Эти последние слова автора заставили меня задуматься над постановкой школьного дела в инородческих школах. Благодаря незнакомству с инородческим языком ревизующих лиц, в означенных школах особенно страдает преподавание Закона Божия. Конечная цель преподавания Закона Божия та, чтобы «преобразовать» внутреннего человека. Эта цель в инородческих школах должна преследоваться особенно, ввиду младенческого состояния инородцев вообще в отношении понимания христианской религии. Преподавание же Закона Божия, конечно, только тогда может благотворно отзываться в образовании сердца, когда преподаётся на понятном для детей языке. Вот и досадно, что преподавание Закона Божия в инородческих школах иногда ведётся на непонятном для детей русском языке. Чтобы удовлетворить требованиям инспекторов и наблюдателей приходится слово в слово заучивать статьи из священной истории. Могут сказать некоторые, что можно рассказывать своими словами, не придерживаясь книжного рассказа. Но ведь чтобы рассказывать прочитанное своими словами, нужно иметь некоторый навык, а эти инородческие дети, которые обыкновенно с восьми девяти лет поступают в школу, на своём то материнском языке рассказать ничего не могут. Можно себе представить, какую египетскую работу приходится выполнять этим бедным детям, заучивая рассказ на русском языке!

В моём приходе есть церковно-приходская школа, где дети крещёные татары. В этой школе целую неделю уже мы бьёмся с учителем над усвоением учениками статьи «Следствия грехопадения прародителей». В школе редко дети остаются до экзаменов; обыкновенно родители года через два берут детей домой помогать в домашних работах. В результате получается то, что дети уходят из школы с полу-зазубренными статьями на русском языке из священной истории которые, нужно сказать, по дороге домой они уже начинают забывать, между тем, как ведь необходимо развитие религиозного чувства и воодушевления в этой захолустной крещенской деревне, которую кругом окружают татары-магометане! «Почему нельзя» преподавать все евангельские истины на родном языке?

Да потому, что наблюдатель не понимает языка своих школьников. В недобрый час наблюдатель может донести о законоучителе, как о ленивом деятеле на ниве Божией... Я вполне сознаю, что одна из главных задач наших инородческих начальных школ, это – знакомство инородцев с русским языком и через это приближение их к великому русскому народу. Но эта цель должна преследоваться в преподавании предмета русского языка, а не на уроках Закона Божия, особенно там, где рядом живут магометане.

Сельский Священник Иос. Кирилов.

ИЗДАНИЕ

«Сотрудника Братства св. Гурия»

В О З О Б Н О В Л Я Е Т С Я

с 1-го января 1911 года

на прежних условиях годовой подписки.

Редактор – Епископ Андрей.

Казань. Типо-лит. М. П. Перовой, Булак, соб. дом.