№ 11. Сотрудник Братства св. Гурия. 13 февраля 1910 года

Во имя Отца и Сына и Св. Духа.

Сегодня, братия возлюбленные, мы близких нашему сердцу евангельских повествований – притчу Господа Спасителя о Блудном Сыне. Эти слова Евангелия так дороги нам, что каждый их звук, каждый их оттенок могут нам дать то или другое ценное впечатление.

Я повторю вам кратко эту притчу: У одного человека было два сына и отец разделил им имение своё. И вот, младший сын, воспользовавшись богатством отца, ушёл от него. Он потребовал своей свободы от воли отчей и сделавшись господином своего имения и господином самого себя – ушёл и расточил это богатство. Желал ли он такого бедствия? Конечно нет, однако оно случилось, как только он стал надеяться на собственные силы. И он расточил имение своё и жил блудно, пока не наступил голод в той стране, так что он остался нищим. Тогда один человек отдал ему пасти свиное стадо и он радовался питаться рожками³⁸ свиней. – И наконец-то вспомнил об отце своём и сказал: „пойду к отцу моему и скажу: отче, я согрешил против неба и пред тобой и уже не достоен называться сыном твоим, прими мя, яко единого от наемник твоих“. И пошёл к отцу своему. Но отец сам далеко вышел к нему навстречу и облобызал его, и одел на него белую одежду, и дал перстень на руку его и обувь на ноги и сказал слугам: приготовьте богатый пир и будем веселиться.

Такова, братия мои, первая часть этого трогательного евангелия. После смены целого ряда огромных картин, которые в нескольких словах Господь нам нарисовал, теперь пред нами восстаёт чудное, радостное изображение возвращения сына в дом отчий. А вот и другой образ: Сын, живший со отцом, видя радость его, говорит вдруг, – это что же такое? – и не хочет разделить общее ликование. Видите ли вы, братия: этот жалкий самолюбец, вдруг находит в себе такое настроение, чтобы сказать отцу, слова которые отравили бы его радость: я работал тебе, говорит он, а ты вот ему всё отдаёшь и принимаешь его. И отвечает ему отец: „сын мой, ты всегда со мною и всё моё – твоё, а брат твой сей был мёртв и ожил“. Жалкий самолюбец и забыл об этом совсем, забыл, что своими словами омрачает отцовскую радость. Вот, братия, встречается постоянно и сейчас эта же самая жалкая и отвратительная картина, что делаемое добро омрачает довольство других. Но какое же это ничтожество!

– Итак, я хочу вам сказать, передавая содержание сегодняшнего Евангелия, о благости Отца Небесного, радующегося возвращению к нему грешной души. Когда у нас встречаются люди, думающие о спасении, то обыкновенно они говорят, что это очень трудное дело. А ведь Господь наш всё дал для него и ничего не требует от нас! Он стучится в наше сердце и просит только, чтобы мы вернулись к Отцу и радовались той радостью, про которую говорит нам сегодня Евангелие. Но мы предпочитаем остаться со своим грехом, остаёмся среди тех опасностей и бедствий, которые то же Евангелие нам так страшно изображает.

А не говорит ли оно нам: иди и раскайся, только решись пойти, и Господь издалека встретит тебя. Братия, вникните, какую Господь даровал нам милость! Он даёт нам перстень на руку, чтобы в единении с Ним победить врагов наших; Он одевает нас в светлые одежды радости и всепрощения; Он укрепляет ноги наши, чтобы мы имели силу сделаться сынами Царства Небесного.

– А мы всё-таки не идём к Нему! Почему это так? Потому, что мы хотим исполнять свою волю, а не волю Божию. Но всмотритесь вы хорошенько в жизнь: всё равно своей воли в ней нет. Способны ли вы победить своё желание в себе? Если да, то вы этим идёте против своей воли, а если не способны вы победить желание своё, то, следовательно, вы рабы его. Я говорю вам: проверьте вы себя! И если скажет человек: „я свободен», – а на самом деле он раб своих страстей и тех обстоятельств, которые через них создаёт себе, то тогда он всё равно не свободен... Он не свободен, братия, но ведь не природа действует, а действует живая воля. Так чья же воля его побеждает? Я отвечу словами Ап. Павла – воля дьявола.

Потому, если мы думаем, отвергая волю Божию, что исполняем свою волю, то на самом деле исполняем волю дьявольскую. Это самомнение и этот самообман не дают нам идти туда, куда Господь нас зовёт и, значит, не только не свободны мы, а жалкие рабы злой воли. Будем молиться, чтобы Господь нас не оставил на издевательство дьяволу.

Вот я говорю, что мы сделались рабами, но и этого мало, на самом деле мы становимся – сынами дьявола! Страшно сказать! – А ведь, смотрите, мои дорогие, по слову Спасителя мы сыны Божии и Матерь Божия наша Матерь, ибо Господь с Креста Своего сказал каждому из нас: „Се Мати твоя» и, обращаясь к Матери Своей, вручил нас Ей словами: „Се сын Твой». Итак, мы сыны Божии, а мы не понимаем этого и не чувствуем, ибо потеряли истинное чувство и не понимаем ту благодать, которую Господь Спаситель принёс нам. Не понимаем мы этого, как и блудный сын. – Но в чём-же именно это непонимание? Да вот, отец вышел навстречу, а сын говорит: „прими меня, как наёмника». Ведь отец вышел к сыну, а не к наёмнику... И Господь простирает и нам новую одежду, и перстень, и обувь, а мы и не доросли, ни до сознания грехов наших, ни до любви Отчей, как и блудный сын. Мы не встали даже, чтобы идти к Отцу и не чувствуем голода своего и нищеты, даже как наёмник не приходим, лишь бы нам питаться рожками, как нравственные свинопасы. Мы к Отцу своему не идём совсем и не можем обручиться перстнем Господним.

Но будем же, наконец, братия утешаться сознанием, что мы наследники Царствия Небесного, что Господь нам даровал высшее благородство сыновства Божия. Восприимем чувство умилённой благодарности к любви Отчей, пусть мысль наша будет возноситься к Сиону, как в слышанном нами псалме (Пс. 136), возъимеем и мы твёрдость сказать: „забвена буди десница моя», разобьём грехи свои о камень Христова упования и наполним сердца радостью благодатной. Возлюбим Отца нашего Небесного всем сердцем, и мыслью, и всею волею, и тогда будем истинно сынами благословенного Его Царства. Аминь.

Епископ Андрей.

(Окончание)³⁹

Необходимым и самым действительным орудием, как для первоначального пробуждения умственной деятельности и образования инородцев, так и для насаждения в них глубокого религиозного чувства и нравственных убеждений – служит родной язык местного наречия и говора. Родной язык является в инородческой школе и в виде устных разъяснений и уроков, и в виде учебных и вероучительных книг. Чем менее известное инородческое племя, или общество, или отдельное лицо подготовлено к христианскому просвещению, тем представляет оно более трудную для сего почву, тем настойчивее и дольше нужно применять к нему родной язык; а в начальном образовании родной язык во всяком случае и для всех инородческих местностей необходим. Родной язык сильно и глубоко проникает в душу; особенно живое и сильное действие имеет он на инородцев в церковном богослужении и в церковной проповеди.

Когда стала заводиться (на первых порах в Казани), школа для крещёных татар, началась и переводческая деятельность, стали перелагаться на татарский язык букварь, начатки христианского учения, священная история, Евангелие, часослов и некоторые необходимейшие части воскресных, праздничных и великопостных служб и пр. С открытием Казанской учительской семинарии к ней примкнула переводческая деятельность и печатание переводимых книг на татарский и другие языки. Чувашские переводы, особенно в последние годы, стали усердно и правильно исполняться в Симбирской чувашской школе инспектора Яковлева, под его энергичным и опытным руководством.

Инородческие переводы имеют своего рода трудность и требуют знания дела, рассудительности и навыка. Это есть искусство, которое приобретается трудом и долгим упражнением. Были и прежде переводы, в начале текущего столетия, во время Российского Библейского Общества и далее после, но они все были более или менее неудачны и бесполезны. В новейшее время едва-ли не первые основательные и разумные переводчики были Камчатский архиепископ, впоследствии Митрополит Московский, Иннокентий – (он перевёл некоторые книги на Алеутский язык, а под его непосредственным руководством были переведены Евангелие и богослужебные книги на якутский язык) – и члены Алтайской духовной миссии, по почину её приснопамятного основателя Архимандрита Макария, при деятельном участии, особенно в начале, крестника и воспитанника Макариева Михаила Чевалкова. Настоящая система переводов, практикуемая в Казанском крае, получила практичное, живое и народное направление.

Так как это дело обширное и требующее не малых издержек, то оно было принято под покровительство Братства Св. Гурия и потом, по мысли покойного Митрополита Иннокентия, более упрочено, и в материальном отношении обеспечено, открытием в Казани Переводческой комиссии на счёт Православного Миссионерского Общества, под цензурой совета Братства Св. Гурия. Но исполнение и ближайшее руководство в сих переводах находится в упомянутых трёх учебных заведениях – в Казанской крещёно-татарской школе и учительской семинарии и в Симбирской чувашской школе. Эта обязанность принадлежит им не по уставу, но по ближайшему отношению к делу инородческого образования инородческих переводов вероучительных и т. п. православных книг.

В связи с инородческими переводами богослужебных книг и церковных служб стоит пение на инородческих языках. Стройное и благоговейное пение ещё более усиливает впечатление умилительных православных церковных песнопений, и своими православно-русскими напевами и движениями оно сближает инородческое церковное чувство с русским. Но церковные напевы нельзя слишком буквально и механично перелагать с русских текстов на инородческие, т. е. нельзя ряд нот, которыми выражено пение церковной стихиры и т. п. точь-в-точь перенести на инородческий перевод этой стихиры, частью потому, что в переводе может быть другое количество слогов и речений, а ещё более потому, что при иной своеобразной инородческой конструкции выразительные и особенно сильные слова в инородческом переводе получат совсем другое место, чем в русском тексте. Поэтому изложение церковных напевов в инородческом переводе требует особого умения и искусства, дабы сохранить и русский напев, и выразительность инородческого изложения. Выработка и состав инородческого пения – для того, чтобы оно в устроенном и правильном виде могло исполняться во всех школах, местностях обширного края и везде получило бы однообразное благолепие, – испытывается в тех же именно трёх учреждениях Казанских.

Весьма сильным и непосредственно действующим средством христианского православно-церковного воспитания инородцев служит церковное богослужение на родных языках. Оно воспитывает и укрепляет в сердце инородцев христианскую религиозность и приучает их к православной церковности. Вот почему, если и во всякой учительской семинарии, или школе, желательно и полезно иметь свою домашнюю церковь, то для подобных учреждений инородческих собственная церковь необходима. Она необходима ещё и для того, чтобы учащиеся инородцы могли без помехи постоянно слушать и исполнять богослужение на своём родном языке.

В этих, без сомнения, видах Казанская учительская семинария с самого начала по Высочайшему утверждённому плану получила благолепную церковь, в самой середине семинарского здания и как бы в сердце семинарии. Казанская крещёно-татарская школа имеет также свою домашнюю церковь, где совершается служба божественная священником из крещёных татар вполне прилично и благоговейно. И в Симбирской центральной чувашской школе на прошлых годах устроена небольшая домашняя церковь, в которой священником чувашом, из воспитанников Казанской учительской семинарии, даровитым и искренно-религиозным священнослужителем и талантливым знатоком церковного пения совершаются богослужения по-чувашски, так как в настоящее время уже переложены на чувашский язык часослов и многое из служб церковных, напр. там могут отправить вполне по-чувашски великое повечерие с каноном Андрея Критского. После того, как на деле доказана несомненная польза и потребность для инородческих учительских учреждений домашней церкви, для удобнейшего и беспрепятственного совершения богослужения на родном языке, отсутствие такой церкви в Бирской инородческой учительской школе есть лишение и положительное бедствие⁴⁰, особенно потому, что в городе Бирске весьма мало церквей, которых едва достаточно для городского населения. В учительской школе служится только всенощная, а за литургией воспитанники должны являться в городскую церковь и подвергаться крайнему стеснению и неназидательной толкотне.

Несколько иначе должна быть поставлена к Православной Церкви Уфимская черемисская школа. Так как в ней, за весьма редкими и то случайными исключениями все воспитанники – язычники, некрещёные, то нет никакого повода устроить в самой школе домашнюю церковь, но нужно приспособить их к другой церкви в городе. Когда школа была в руках священника Иоанна Темперова, он, как выше замечено, водил их в свою приходскую церковь, где он был настоятелем и где он мог составить из них хор для клиросного пения. В настоящее время в Уфимской школе два учителя; один – природный черемисин Козмодемьянского уезда, Казанской губ., окончивший курс в Казанской учительской семинарии, человек очень способный, прекрасной нравственности, религиозный и основательно знающий церковное пение; другой – русский, из воспитанников Благовещенской учительской семинарии, человек очень дельный и хороший, но к инородческому делу нисколько не приспособленный. Это значит, что в ближайшем учебном начальстве не доставало точного и ясного понимания сущности и назначения черемисской школы.

Кажется, в ней и вообще инородческий язык и инородческие книги весьма мало употребляются, церковное пение хотя преподаётся и в школе исполняется, но в церкви, с самой смерти о. Темперова, с 1878 г., воспитанники не бывают.

Ещё за несколько лет до открытия особого Оренбургского учебного округа, из Казани видно было не устроенное религиозное состояние крещёных татар в Мензелинском уезде, Уфимской губ., а скоро были получены от Уфимского епархиального начальства статистические сведения о разных крещёных и некрещёных инородцах Мензелинского, Белебеевского, Бирского и др. уездов. С самого начала Казанская крещёно-татарская школа послужила типом для миссионерских школ Уфимской губ. и стала отпускать в учители своих воспитанников. От инородцев Уфимской губ. нельзя было требовать, чтобы они стали для обучения своих детей устраивать школы.

Но и со стороны русской не было ещё никого в губернии, кто бы подал инородцам помощь: не было ещё земских учреждений и инспекции народных училищ. Это, впрочем, может быть, и к лучшему, потому что выработанная в Казани система инородческого образования понемногу вошла в Уфимскую губ. и отчасти в Оренбургскую, без всякого препятствия и искажения. Ко времени открытия Оренбургского учебного округа и введения в Уфимскую губ. земских учреждений вместе с директором и инспектором народных училищ, было там несколько миссионерских инородческих школ, которые успели уже на деле заявить свою пользу и целесообразность, так что учебные начальства Оренбургского округа стали охотно содействовать устройству и поддержанию инородческих школ; кроме того, ради утверждения православия в крае, этим школам оказывало материальное пособие Православное Миссионерское Общество. В настоящее время инородческих школ для крещёных инородцев язычников находится довольно много в Уфимской губернии по уездам.

(Подробный перечень школ см. в приложенной таблице):

Из этого краткого перечня школ можно уже видеть, что они по источникам и средствам содержания, по месту и объёму своего образования, очень различны, но они ещё более различаются по характеру и религиозному состоянию местных жителей, т. е., по отношению их к христианству. При учреждении училищ, местные условия, а затем имеющиеся в виду материальные средства, принимались во внимание при выборе учителей и формы школ, вообще же эти школы имели цель религиозную – утверждение православной христианской веры и миссионерское направление. В некоторых местностях, прежде очень удалённых от церквей и заброшенных, миссионерские школы подготовили и привели к постройке церквей и открытию самостоятельных приходов.

Таким образом, задача и направление инородческих школ в восточной половине Казанского края определились и поставлены на правильный путь к осуществлению. Правильность и целесообразность постановки инородческих школ и полезная деятельность их свидетельствуется инспекторами народных училищ, г. попечителем Оренбургского учебного округа и епархиальным преосвященным Уфимским. Но если принять в соображение, что главная враждебная сила, магометанская, в лице школ, мулл, почти всех поголовно магометан обоего пола, с замечательным и беспримерным единством и неотступностью, старается водворить во всем инородческом населении магометанство и все инородческие племена втянуть в татарскую народность; то нужно сознаться, что наши школы далеко не уравновешивают магометанского напора, во-первых потому, что наших школ ещё мало, во-вторых, при многоначалии и при недостаточном уяснении всеми и каждым задачи и сущности инородческих школ, деятельность этих школ нередко ослабляется и парализуется.

(Из частного письма)

В вашем миссионерском журнале уже сообщалось, что за первые четыре месяца 1909 года в трёх губерниях Приволжья: Казанской, Уфимской и Оренбургской построено 50 мечетей. По очень лёгкому приблизительному подсчёту – за год может быть их построено – около 150...

Что это за форсированный способ закрепощения за магометанством тех селений, где без мечетей доселе обходились и где вдруг явилась необходимость в них? Что это за торопливость? откуда она? чем вызвана? – Можно подумать, что в какой-нибудь вновь покорённой земле хотят поскорее утвердить ислам...

Однако, конечно, никакого хотения нет, а только есть прежнее невероятное непонимание вероисповедных вопросов и вероисповедной политики теми, кто должен бы сам указывать пути к обрусению ещё далеко не русского края – востока России.

Нас спросят, что же, – виновата „свобода совести?» Значит, она должна быть отменена?

Нисколько! – Мы постоянно говорим одно и то же: свобода вероисповедания может служить исключительно к нравственному возвеличению православия.

Так об этом и говорил наш Православный Царь. Но свобода совести предполагает отсутствие всяких насилий и, следовательно, требует, чтобы православие в каждой отдельной местности было бы поставлено в совершенно одинаковые условия жизни со всяким иноверием и инославием.

В таком случае – эта свобода даст возможность всякому принадлежать к какому угодно вероисповеданию. Но можно ли считать согласными с принципом свободы совести такие узаконения, что напр. 200 человек магометан могут иметь свою мечеть и своего муллу, а 200 человек православных в том же селении не могут иметь храма своего?

Если бы русское правительство было социалистическим и антирелигиозным по существу, если бы оно вовсе не имело никакого отношения к делам вероисповедным, тогда можно было бы понять его индифферентизм к православию. Но ведь наше современное правительство всемерно доказывает необходимость связи Государства и православной Церкви. Почему же, несмотря ни на что, происходят явления в вероисповедной политике совершенно ненормальные?

Ответ один: это ошибка, вызванная или непониманием дела, или чем-нибудь другим. Повторяется хотя и в меньшей степени та ошибка, о которой свящ. С. Багин пишет: „Указом 1773 года водворена в России терпимость всех вер; эта мера с особенной силой отразилась на утверждении и распространении по всей России не христианства, а магометанства. Число мечетей с их муллами и школами начало значительно увеличиваться и они стали появляться даже между башкирами и киргизами, которые исповедовали шаманскую веру и легко могли быть обращены в христианство. Некрещёные чуваши и другие инородцы приписывались обыкновенно к татарским мечетям, хотя многие этого не желали и жили по своим языческим верованиям и обычаям. В конце XVIII и в начале XIX столетий за счёт Государства было устроено очень много мечетей и школ, а магометанское духовенство было обеспечено жалованием и льготами. За правительственный счёт печатался Коран и рассылался в тысячах экземплярах по востоку России. В 1788 году учреждено в Уфе духовное собрание магометанского закона. Вместе с тем повелено было, чтобы не строить мечетей без нужды, но повеление это осталось без всякого внимания и распространение магометанства дошло наконец до того, что в 1830 году киргизы просили о приостановлении развивающегося между ними магометанства („Материалы для этнографии России» – Риттиха).

Теперь, разумеется, такого ужаса нет, но всё-таки быстрое построение мечетей, о которых не было 3–4 года тому назад и речи не было, поспешное закрепощение через мечети колеблющихся в вере инородцев – в магометанстве, иногда большие послабления при постройке (как напр. в Баймурзине), – всё это в высшей степени не понятно и грустно.

Кроме того, нужно принять во внимание, что постройка мечетей обставлена гораздо более простой канцелярской волокитой, чем консисторское производство по построению церквей.

Вот мечети и растут, как ядовитые грибы... И этой отравой „свободно» навсегда закрепляются в магометанстве люди, иногда ничего не смыслящие ни в магометанстве, ни в христианстве и отправляющие одинаково весело и христианские и магометанские праздники.

Такая свобода очень похожа на свободу для детей – тонуть в колодцах.

Повторяем: мы защищаем свободу совести. Но если русская правительственная власть её объявляет, то прежде всего она должна быть справедливою и дать православию ту внутреннюю организацию, которая делает сильным всякое неправославие. Православие ни в какой защите не нуждается; его сила в святости его учения, а не в чьей-либо защите; но люди православные должны быть деятельны, чтобы отстоять себя от наступления иноверия, а этой то деятельности они и были всегда лишены и к защите своей веры они не приучены. Православные и до сих пор чувствуют себя со связанными руками; поэтому они и не понимают ещё, что такое свобода совести.

По отношению к этим не понимающим, свобода совести есть свобода погибели их во тьме тех заблуждений, в которых они не могут разобраться.

И пока это дело обстоит так, русское правительство должно проявить всю мудрую осторожность и опытным хищникам не давать на их произвол беззащитных. Этого требует и справедливость и понимание русских государственных задач.

Не-миссионер.

Последний отчёт о деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе имеет одну прекрасную страничку: о деятельности князя Накашидзе в качестве миссионера. Очевидно, церковные нужды не прошли мимо внимания доброго христианина, и он решился посильно послужить Церкви, хотя бы по званию просто верующего человека. Вот что читаем о нём в отчёте.

Упадок церковности в Гурийско-Мингрельской епархии побудил Совет Общ. восст. Православия на Кавказе обратить внимание и принять, со своей стороны, меры к оживлению церковно-приходской и церковно-просветительной деятельности и жизни в епархии. На встречу этим мероприятиям пошёл кн. М. Накашидзе, который в течение отчётного периода сделал не мало для поддержания и развития церковного сознания в местном населении. Деятельность кн. Накашидзе представляется в следующем виде. В церквах 80-ти приходов миссионер читал слово Божие и изъяснял его. Такую-же проповедь он вёл и на сельских сходах, на площадях и в частных домах. Вместе с тем, в противовес брошюрам антирелигиозного направления, кн. Накашидзе распространял книги Св. Писания и религиозно-нравственные назидательные брошюры. Большая заслуга миссионера заключается и в том, что ему удалось организовать во многих приходах церковные хоры. Важно при этом отметить то обстоятельство, что миссионер своими проповедями привлёк к посещению храмового богослужения даже тех, которые совсем покинули церковь под влиянием политических агитаторов проповедовавших населению епархии, „отделение от Церкви“. Вращаясь постоянно среди народа, кн. Накашидзе считал своим нравственным долгом принимать участие в общественной жизни и этим оказал Св. Церкви немалую услугу.

1) Способствовать образованию крещёных инородцев и утверждению их в православной вере – а) через поддержание в надлежащем порядке существующих в Казанской епархии инородческих школ и устройство таковых же школ новых, – б) через обучение церковному пению детей и взрослых инородцев и составление из них хоров при церквах, – в) через распространение книг и брошюр религиозно-нравственного содержания между инородцами, как на русском, так и на их народных языках; 2) противодействовать влиянию на православное население магометан, а также раскольников и других сектантов, – а) через распространение направленных против магометан и др. брошюр и книг, – с) через публичные чтения и собеседования; 3) содействовать духовенству в миссионерской его деятельности, – а) среди отпадших от православной церкви в магометанство, в раскол и в другие секты, и б) среди не принадлежавших к православной церкви магометан, язычников, раскольников и других сектантов; 4) оказывать нравственную и материальную поддержку новообращённым к православной вере.

В состав Братства могут поступать лица обоего пола всех званий православного вероисповедания.

Желающий быть членом Братства заявляет о своём желании Совету Братства лично или письменно. Те из членов Братства, которые принимают на себя обязательство вносить ежегодно в кассу Братства не менее трёх рублей считаются братчиками, имеют право голоса в общих собраниях Братства, право выбирать членов Совета и быть избранными. Лица женского пола, принимающие на себя обязанность вносить ежегодно в пользу братского дела не менее трёх рублей, считаются сёстрами и пользуются всеми правами братчиков, но в члены Совета Братства не избираются.

Лица, состоящие на должности учителей, законоучителей в инородческих школах и миссионеры считаются братчиками, если своевременно заявят о своём желании, и пользуются правом голоса в общих собраниях Братства даже и в том случае, если не представили установленного братского взноса.

Лица, жертвующие значительные суммы в братскую кассу или оказавшие другие услуги, особенно полезною деятельностью для братского дела, удостаиваются общими собраниями братчиков звания почётных членов Братства.

Лица, внёсшие в братскую кассу единовременно не менее 75 рублей, считаются пожизненными братчиками или сёстрами Братства.

Жертвующие единовременно деньгами и вещами на сумму, меньшую трёх рублей, считаются благотворителями, и в общих собраниях Братства права голоса не имеют.