Глава четвертая. Приращение сил: Семен Иванович (1340–1353)

Семен Иванович является «рекордсменом» среди московских князей по частоте поездок в Орду: за 13 лет своего княжения он побывал там 6 раз. Цели первых трех визитов ясны: в 1340 г. Семен ездил по смерти отца за ярлыком на великое княжение владимирское, в 1342 – за подтверждением своих прерогатив после вступления на ордынский престол нового хана Джанибека и в 1343 – чтобы оспорить права на нижегородское княжение. В отношении же причин остальных поездок (1344, 1347–1348 и 1350 гг.) единственное предположение было высказано Л.B. Черепниным: «Семен Иванович систематически ездил в Орду, очевидно, для внесения в ханскую казну дани и для выражения своего подданства хану»⁴⁰³. Такое объяснение явно неудовлетворительно. Во-первых, для отвоза дани совершенно не обязательно совершать вояж самому великому князю (в противном случае надо было бы допустить, что он должен был ездить в Орду ежегодно). Во- вторых, во всех трех случаях Семен и его братья возвращались «с пожалованием»⁴⁰⁴. Как было видно из изложенного выше (гл. 3), такая летописная формулировка говорит о конкретных приобретениях, которые получал ездивший в Орду князь. Следовательно, целью московских князей были не привоз дани и не некое абстрактное выражение покорности, а определенные владельческие притязания.

В момент смерти отца Семен находился в Нижнем Новгороде. 2 мая 1340 г. он отправился в Орду вместе с обоими братьями, Иваном и Андреем; одновременно и «вси князи тогда въ Орде были» – кончина верховного правителя Северо-Восточной Руси вызвала необходимость переутверждения владельческих прав. В Орде Семен получил ярлык на великое княжение владимирское и 1 октября взошел на владимирский стол⁴⁰⁵. Ярлык, очевидно, стоил московскому князю дорого. Вскоре после возвращения он попытался собрать с входившей в Новгородскую землю Новоторжской волости ордынскую подать – «черный бор», что вызвало возмущение новгородцев⁴⁰⁶. Одновременно вспыхнуло восстание в Брянске против московского ставленника Глеба Святославича: 6 декабря 1340 г. брянский князь был убит; очень вероятно, что эти действия также находились в связи с побором в пользу великого князя⁴⁰⁷. С помощью военной силы и при поддержке митрополита Феогноста Семен привел Новгород в покорность⁴⁰⁸. Брянск же вышел из-под контроля, вернувшись в зависимость от Смоленска и через него – Литвы⁴⁰⁹.

Передачу Семену Ивановичу великого княжения Узбек сопроводил урезанием подвластной ему территории: в 1341 г. из великого княжества Владимирского было выделено особое Нижегородское княжество, переданное суздальскому князю Константину Васильевичу ⁴¹⁰ . Таким образом хан стремился избежать чрезмерного усиления московских князей; использовать для этого Тверское княжество оказалось опасным ввиду литовских связей его правителей и тогда был выведен на сцену другой князь.

В конце того же года Узбек умер, и на ордынский престол взошел, устранив двух своих братьев, его сын Джанибек. В мае 1342 г. Семен Иванович отправился в Орду, куда еще ранее выехали суздальско-нижегородский, тверской и ярославский князья. В том же году «выиде из Орды князь великии Семен Ивановичь» ⁴¹¹ ; о «пожаловании» его не упоминается, следовательно, в Орде лишь был подтвержден status quo.

Но в следующем году Семен предпринял попытку вернуть под свою власть Нижегородское княжество: «Князь великии Семен Ивановичь сперъся с князем Костянтином Василиевичемъ Суждальскым о княжении Новагорода Нижнего и поидоша во Орду и яшася бояре Новогородскыи и Городечьскыи за князя Семена Ивановича, да с ним и в Орду поидоша. И бысть им в Орде суд крепок и достася княжение Новогородское князю Костянтину и выдаша ему бояр, и приведени быши в Новъгород в хомолъстехъ и имение их взя, а самех повела казнити по торгу водя»⁴¹². Таким образом, попытка Семена полностью провалилась – новый хан не пожелал резко усиливать великого князя.

В 1344 г. «поиде в Орду князь великии Семен Ивановичь, а с ним братья его, князь Иван да Андреи, и вси князи тогды в Орде были... Toe же осени месяца октября в 26, на память святого мученика Димитриа, выиде из Орды князь великии Семен Ивановичь, а с ним братья его, князь Иван, князь Андреи, пожалованы Богом да царемъ»⁴¹³. За каким «пожалованием» мог ездить великий князь? Естественно предположить, что его поездка, подобно поездкам Ивана Калиты 1331 и 1336 гг., стоит в связи с проблемой наследия каких-то умерших князей. В 1344 г. умер князь Ярослав Александрович Пронский, а годом ранее был убит другой представитель рязанской династии – Иван Иванович Коротопол⁴¹⁴. В 1342 г. между этими князьями имел место конфликт: Ярослав пришел от Джанибека с ярлыком на рязанское княжение в сопровождении посла Киндыка, Иван сначала затворился было в Переяславле-Рязанском, но затем бежал из города⁴¹⁵. Не вполне ясно, владел ли все последующие два года Ярослав рязанским княжением, так как в сообщении о его смерти этот князь назван «пронским» Может быть, поездка Семена в Орду была связана с приобретением каких-то владений рязанских князей? Такое предположение подкрепляется рядом обстоятельств. В 1350 г. умирает брат Ярослава Василий Александрович, и «тое же весны поиде в Орду князь великии Семен Иванович, а с ним братья его Иван, Андреи. Того же лета выиде из Орды на Русь князь великии Семен с своею братьею и с пожалованиемъ»⁴¹⁶. В духовной грамоте Ивана Ивановича, младшего брата Семена, сменившего его на великокняжеском столе, упоминаются «отъменьныя места Рязаньская» – территории на левом берегу Оки, находившиеся в составе Московского княжества⁴¹⁷. Часть этих земель досталась Семену от его тетки княгини Анны⁴¹⁸. Как убедительно обосновал В.А. Кучкин, Анна была дочерью Даниила Александровича, выданной за одного из рязанских князей⁴¹⁹. Не были ли поездки Семена в Орду после кончин князей рязанского дома связаны именно с утверждением в какой-то форме его прав на рязанские левобережные земли Поочья, входившие в Московское княжество при его преемниках?

В духовной грамоте Ивана Ивановича «отъменьныя места Рязаньская» упоминаются без конкретизации. Они названы в договоре Дмитрия Донского с Олегом Рязанским (1381). Здесь же упомянуты и бывшие московские владения («что доселе потягло к Москве») на правом берегу Оки, из чего следует, что именно на них были обменены («отъменьныя» – значит обмененные) левобережные территории. К этим последним отнесены Новый Городок (в устье Протвы), Лужа, Верея, Боровск, а к бывшим московским владениям за Окой – Лопасня, уезд Мстиславль, Жадень городок, Жадемль, Дубок, Броднич; согласно тексту грамоты, эти земли были уступлены тарусскими князьями Федору Святославичу ⁴²⁰ . Федор Святославич – это князь вяземский и дорогобужский, бывший в 1345–1346 гг. тестем Семена Ивановича, покинувший свое княжение, ушедший на службу к великому князю и получивший от него Волок⁴²¹. Очевидно, что получить от тарусских князей указанные территории Федор мог только в бытность свою владетельным князем. После его ухода на службу к Семену контроль над этими землями перешел к великому князю и они были обменены на рязанские территории на Левобережье. Хотя не все указанные в грамоте 1381 г. заокские территориальные единицы локализуются с уверенностью⁴²², не вызывает сомнений, что земли, полученные московскими князьями в обмен на них на левом берегу Оки, были во всех отношениях значительнее. Следовательно, обмен был неравноценным, по сути дела являлся уступкой рязанских князей Семену и его братьям. Чем могла быть вызвана такая уступка?

Поскольку поездки Семена и его братьев были связаны со смертью рязанских Александровичей, наиболее вероятным кажется, что Анна Даниловна, которой принадлежала часть заокских рязанских земель, была женой их отца Александра Михайловича Пронского, убитого зимой 1339–1340 г. Иваном Коротополом⁴²³. Такое предположение хорошо укладывается в контекст отношений Даниила Александровича с рязанскими князьями (см. гл. 1). В результате вмешательства Даниила в 1300 г. в рязанские дела на стороне пронских Ярославичей в Переяславле-Рязанском вокняжился Михаил Ярославич; союз Даниила и Михаила мог быть тогда скреплен браком их детей. Подобно тому, как платой Даниилу за помощь против Константина Романовича Рязанского стала Коломна, так платой Семену за помощь против Ивана Ивановича Коротопола могла стать договоренность об обмене заокских владений Рязани, включавших удел тетки великого князя – матери Ярослава и Василия Александровичей – по смерти этих князей на менее значительные земли, входившие в состав Московского княжества⁴²⁴. Возможно, при жизни Александровичи управляли двумя частями этого удела, чем и была вызвана двукратность обращения в Орду для утверждения перехода «мест Рязанских» к Москве – после смерти каждого из них⁴²⁵.

Остается неясной причина одной поездки Семена в Орду – в конце 1347–1348 г. («Того же лета (6855. – А.Г.) князь великии Семен ходил в Орду... В лето 6856 прииде изо Орды на Русь князь великии Семен Ивановичь с пожалованием, а с ним брать его князь Андреи»)⁴²⁶. Известно, что в предшествующие два года умерли три князя – Василий Давыдович Ярославский (1345). Василий Ярославич Муромский (1345) и Константин Михайлович Тверской (1346)⁴²⁷. Но каких-либо данных о приращении владений московских князей за счет ярославских, муромских или тверских территорий для данного периода не существует. В то же время есть основания предполагать, что при Семене к великому княжеству Владимирскому был присоединен Юрьев-Польской. Последний раз самостоятельный юрьевский князь Иван Ярославич упоминается под 6747 г. в качестве участника ордынско-русского похода на Смоленск (зима 1339/40 г.)⁴²⁸. Не исключено, что поездка 1347–1348 гг. была связана именно с получением санкции на включение Юрьевского княжества в состав великого княжества Владимирского.

Самая острая ситуация в отношениях Москвы с Ордой при Семене Ивановиче имела место в 1348 г. Тогда великий князь литовский Ольгерд «послал в Орду ко царю Чанибеку брата своего Корьяда и просил рати у царя себе в помочь. И то слышав князь великии Семен, погадав с своею братьею и с бояры, и посла в Орду Федора Глебовича, да Аминя, да Федора Шубачеева ко царю жаловатися на Олгерда. И слышав царь жалобу, оже Олгерд с своею братьею царев улус, а князя великаго отчину испустошил, и выдал царь Корьяда, Михаила и Семена Свислочьскаго, и Аикша киличеем князя великаго, и дал посла своего Тотуя, и посол Тотуи выдалъ Корьяда и дружину его князю великому»⁴²⁹. На следующий год Ольгерд «прислал послы свои к князю великому Семену Ивановичю бити челом за своего брата Корьяда и за бояр и за его дружину за Литву со многыми дары, просяще мира и живота своей братии. Князь же великы Семен Ивановичь многое серебро отложив и приа любовь и мир мног взем отпусти Корьяда и его дружину Литву восвояси. Того же лета прислал князь Люборт (брат Ольгерда. – А.Г.) из Велыня своих бояр к князю великому Семену бити челом о любви и испросити сестричну его за себя оу князя Костянтина Ростовьскаго. И князь великии Семенъ Ивановичь приял в любовь его челобитье, пожаловал и выдал свою сестричну въ Волынь. Того же лета князь литовськыи Олгорд прислал свои послы к князю великому Семену Ивановичю бити челом и просити за себе свести княжи Семеновы княжны Ульяны княжи дчери Александровы Михаиловича Тферьскаго. И князь великии Семен Ивановичь, доложа Фегнаста митрополита, и выда свою свесть за Олгорда князя Литовьскаго»⁴³⁰.

Ситуация 1348–1349 гг. связана с событиями 40-х гг. в западной части Восточной Европы. После смерти в 1340 г. галицко-волынского князя Болеслава-Юрия Тройденовича развернулась борьба за юго-западные русские земли между Литвой и Польшей. В 1340 г. войска хана Узбека, призванные галицкими боярами, отразили попытку польского короля Казимира III завладеть Галичиной. В Галицко-Волынской земле стал править брат Ольгерда Люборт Гедиминович ⁴³¹ . В 1345 г. Ольгерд в союзе с братом Кейстутом захватил литовский великокняжеский стол; свергнутый великий князь Явнут Гедиминович бежал через Смоленск в Москву⁴³². В 1346 г. Ольгерд с братьями разорил пограничные с Литвой новгородские волости; поводом, по словам великого князя литовского, послужило то, что новгородский посадник Остафий «лаял» его, назвал его «псом». Новгородцы посчитали Остафия виноватым в разорении их территории и убили на вече⁴³³. В начале 1348 г. литовцы потерпели поражение от крестоносцев на р. Стреве, а в начале следующего года Казимир III заключил с Ордой антилитовский союз; во второй половине 1349 г. польские войска начали наступление на Волынь и Подолию⁴³⁴.

Таким образом, посольство Ольгерда в Орду было направлено в ситуации, когда Литве угрожала опасность как от Ордена, так и от Польши. Ранние летописи не содержат указания, против кого просил Ольгерд у хана «рать»; лишь в сводах второй половины XV в. появляется уточнение – «на князя великого на Семена» ⁴³⁵ . Поэтому в литературе высказывались предположения, что в действительности великий князь литовский хотел получить помощь против Польши⁴³⁶ или Ордена⁴³⁷. Но в этих случаях проявленное Семеном беспокойство было бы неоправданным: занятость Ольгерда войной на Западе ничем Москве не угрожала. По-видимому, речь шла действительно о провоцировании татарского похода на Северо-Восточную Русь ⁴³⁸ . Но чтобы просить хана начать военные действия против собственного вассала, выполняющего свои вассальные обязательства (напомним, Семен только что вернулся из Орды «с пожалованием», т.е. явно пользовался благосклонностью Джанибека), нужны были веские основания. Не исключено, что таковыми могли быть какие-то контакты Семена с Орденом или с Казимиром III, которые литовская сторона представила хану как действия, враждебные Орде. Реальные же опасения Ольгерда были, скорее всего, связаны с пребыванием в Москве Явнута, чьи претензии на возвращение к власти в Литве, вероятно, поддерживались Семеном⁴³⁹.

В ответ великий князь использовал факт похода Ольгерда в 1346 г. на новгородские владения (тогда резкой реакции Москвы не вызвавший, возможно, потому, что сами новгородцы оценили действия литовского князя как в определенной мере справедливую реакцию на нанесенное оскорбление): он был представлен как разорение «царева улуса и отчины великого князя», т.е. территории, находящейся под юрисдикцией Семена и таким образом опосредованно подвластной хану⁴⁴⁰. Джанибек принял антилитовское решение. После же заключения в начале 1349 г. ордынско-польского союза и обострения конфликта с братом Кейстутом Ольгерду пришлось срочно искать мира с Москвой. То, что Ольгерд и Люборт испрашивали разрешение на браки с княжнами немосковских домов у Семена, показывает, сколь прочным было в этот период положение московского князя⁴⁴¹.

Новое обострение московско-литовских отношений пришлось на 1352 год. Тогда Семен с братьями и «всеми князьями», «в силе тяжце и велице» пошел на Смоленск. На Протве его встретили послы от Ольгерда. Семен заключил с Ольгердом мир, а сам двинулся к Угре, куда к нему приехали уже послы смоленского князя, с которым также было заключено мирное соглашение⁴⁴². Как убедительно показал Б.Н. Флоря, результатом этого похода Семена было признание Литвой сюзеренитета великого князя владимирского над Смоленским и Брянским княжествами, ранее входившими (с 30-х гг.) в сферу влияния Великого княжества Литовского⁴⁴³. Весной 1352 г. польские войска вели военные действия на Волыни, а Орда как раз в это время приняла в литовско-польском конфликте сторону Литвы⁴⁴⁴. Маловероятно, чтобы Семен действовал вопреки целям политики Джанибека; скорее можно предположить обратное: столь быстрое согласие Ольгерда на мир и уступка сюзеренитета над Смоленском и Брянском были обусловлены позицией Орды, став своего рода платой за поддержку против Польши. Орда была заинтересована в возвращении этих земель под верховенство великого князя владимирского, так как в этом случае они опосредованно оказывались под властью хана⁴⁴⁵.

Оценивая деятельность Семена Ивановича и его отношения с Ордой в целом, следует отметить, что он старался, как и отец, соблюдать полную лояльность к «царю», и под ее прикрытием добился значительных успехов: к Московскому княжеству были присоединены рязанские владения на левом берегу Оки, к великому княжеству Владимирскому – Юрьевское княжество, под сюзеренитет великого князя владимирского перешло Смоленское княжество (вместе с Брянским), наконец, была нейтрализована Литва. Неудача постигла Семена только при попытке вернуть Нижний Новгород.