Глава III. Зарождение и развитие старостильного движения в первое десятилетие после календарной реформы (1924–1934)

Переход Элладской Православной Церкви на новоюлианский календарь в 1924 году вызвал резкое осуждение этого новшества отдельными представителями низшего духовенства, монашества и мирян, что вскоре после реформы породило движение сопротивления, вылившееся в церковный раскол. Своим возникновением явление старокалендарного протеста обязано целому комплексу, причин, его обусловивших.

Во-первых, как уже упоминалось, изменение церковного календаря проходило в особо тяжёлое для греческого народа время. Это была эпоха крушения национальных надежд, острого ощущения всеобщей нестабильности и народного страдания, вызванного ужасами «малоазийской катастрофы». Однако смутное время оставляло неизменным единственное пристанище для исстрадавшихся душ, тихое прибежище для ищущих утешения – Православную Церковь, жизнь которой протекала в своём особом размеренном ритме. Календарная реформа воспринималась многими, как грубое попрание канонических норм в угоду политическим расчётам. Изменение привычных устоев церковной жизни достаточно часто становилось причиной расколов, ибо, по мысли протоиерея Георгия Флоровского, для многих в нововведении бывает «утерян священный ритм и уклад, [...] ритуал жизни, видимое благообразие и благостояние быта»¹⁸⁴. Поэтому и в стихийно зародившемся старостильном движении было, вполне объяснимое психологически, стремление вернуть Церкви её «неотмирность», непричастность духу времени. «Раскол весь в воспоминаниях и в предчувствиях, в прошлом или в будущем, без настоящего. Весь в истоме, в грёзах и в снах»¹⁸⁵, – переадресовываем мы слова о. Георгия Флоровского в отношении к греческим старостильникам.

Вторая причина возникновения церковных нестроений в Элладской Православной Церкви неизбежно вытекает из первой и также носит психологический характер. В результате «малоазийской катастрофы» популярность премьер-министра Греции Е. Венизелоса сменилось всеобщим народным презрением, поскольку его планы по осуществлению «Великой Идеи» привели к национальной катастрофе. Негативное отношение естественным образом распространилось и на всё его окружение, в том числе и церковное. Отказ западноевропейских стран от военно-политической поддержки Греции обесценил в народном сознании прозападные экуменические инициативы митрополита Брусского Дорофея, патриарха Мелетия (Метаксакиса) и архиепископа Хризостома (Пападопулоса). Их деятельность прямо воспринималась как антинародная, а, следовательно, и антицерковная. В облике инославного Запада снова увидели извечного врага православного Востока. Следует особо отметить, что усиление антивенизелистских настроений привело к отставке премьер-министра уже в феврале 1924 года¹⁸⁶, то есть месяцем ранее проведения календарной реформы.

Третьей, не менее значительной, причиной старокалендарного протеста можно рассматривать отсутствие подготовительных мероприятий и разъяснительной работы с населением, которые должны были предшествовать церковной реформе. По мнению протопресвитера Иоанна Мейендорфа, «реформы, [...] не опирающиеся на единство церковной власти и народного благочестия, [...] создают атмосферу разлада и часто приводят к расколу»¹⁸⁷.

Четвёртым и весьма существенным фактором, обусловившим возникновение старокалендарного раскола, было отсутствие единодушия в православном мире относительно вопроса изменения церковного времяисчисления. Это обстоятельство немало способствовало росту популярности старостильных настроений в первое десятилетие после проведения реформы. Так, патриарх Александрийский Фотий активно подвергал критике Элладскую Церковь за проведённую реформу, чем оказывал значительную идейную поддержку старостильному движению.

Пятым фактором, обусловившим возникновение схизматических тенденций в Элладской Церкви, было элементарное невежество и некомпетентность в области календарной проблематики отдельных клириков и мирян, при отсутствии правильного экклезиологического сознания. По мысли цитировавшегося выше протопресвитера Иоанна Мейендорфа, «народное благочестие развивается иногда независимо от церковного богословия, от Писания, от церковного учительства, а тем самым – и от церковного предания»¹⁸⁸. Благородное стремление защитить церковную традицию, но традицию, понимаемую субъективно, привело к самозамкнутости и отрыву от Церкви. А «раскол свидетельствует об утрате частью народной массы цельности, органичности религиозного восприятия, об отпадении от духа соборности и взаимной христианской любви»¹⁸⁹.

Такова была психологическая атмосфера, обусловившая возникновение старокалендарной оппозиции, принявшей характер церковной схизмы.

Первоначальная реакция большинства греческого народа на календарное исправление оказалась относительно спокойной, однако несколько человек, не согласных с реформой, уже 17/30 марта 1924 года, в первое воскресенье после нововведения, учредили «Общество Православных» («Σύλλογος Ὀρθοδόξων»), заявив о несогласии с позицией священноначалия Элладской Православной Церкви. Главные задачи Общества виделись в сохранении традиции богослужебного употребления юлианского календаря и в борьбе за его возвращение в церковную жизнь. При своём зарождении «Общество Православных» мыслилось как внутрицерковная оппозиционная организация, однако фанатичные и радикальные умонастроения его членов грозили неизбежным вырождением в схизму. Первым председателем Общества стал Иоаннис Сидерис. Совет правления «Общества Православных» составили Перикл Гетурис (секретарь), Константин Берлис, Андрей Воноридис, Константин Коциафтопулос, Александр Симонидис, Харлампий Маврояннис. Среди последователей старостильного движения особо выделялись своей активностью Адрианос Пападимитриу и Константин Караяннидис. Первыми священнослужителями, примкнувшими к «Обществу Православных», были мирские священники Иоанн Флорос, Спиридон Иконому, Василий Сакелларопулос, Сотириос Сухлерис, Георгий Мавридис и иеромонахи Анфим (Вагианос) и Арсений (Сакслларис). Среди монахов, вступивших на путь противления Элладской Церкви, наиболее заметными оказались Паисий (Филокалиотакис)¹⁹⁰ и Хрисанф (Вреттарос)¹⁹¹.

По своей немногочисленности «Общество Православных» первоначально не могло составить реальной церковной оппозиции. Несмотря на это, у старокалендаристов оказалось много сторонников, особенно из среды консервативного афонского монашества, психологически ещё не готовых к открытой конфронтации. Были несогласные среди мирян, низшего духовенства и даже среди епископата, считавшие, что архиепископ Афинский Хризостом (Пападопулос) злоупотребил оказанным ему доверием. Так, например, митрополит Кассандрийский Ириней пытался убедить иерархов в том, что через изменение календаря и месяцесловия попираются основания апостольских канонов и установления Вселенских Соборов¹⁹².

Учитывая реакционные настроения и желая предупредить зло в его зарождении, Священный Синод Элладской Православной Церкви опубликовал особое послание «К возлюбленному греческому народу» («Πρὸς τὸν εὐσεβῆ Ἑλληνικὸν λαὸν»), датированное 8 апреля 1924 года. В этом обращении, при апеллировании к исторической и канонической аргументации, приводилось обстоятельное изъяснение принципов календарных нововведений¹⁹³. Тем не менее, мера эта оказалась запоздалой. Зародившаяся смута уже давала свои всходы, а популярность идей «Общества Православных» с каждым месяцем прогрессивно нарастала. Сбылось предчувствие протоиерея Сергия Булгакова: «И в тёмных массах народа, в которых пробуждается тёмная ревность о Православии, изменение стиля и церковного календаря вызовет наибольший протест [...] И эти, в сущности бытовые, обрядовые различия оказывались и могут оказаться сильнее догматического единения»¹⁹⁴.

Недолго безмолвствовал и Афон, Святогорские монахи, не согласившись с реформой календаря, в большинстве своём твёрдо стояли на позициях охранения церковного единства. Однако среди них оказались и те, которые фанатично отстаивали свою личную позицию несогласия с введением нового стиля путём внесения смуты в народное сознание. Среди них обладали особенной известностью слепой афонский иеромонах Иероним и архимандрит Евгений (Лимонис) из Пирей (портового пригорода Афин). В 1926–1929 годах к «Обществу Православных» (с 1926 года «Греческое Религиозное Общество Истинных Православных Христиан») присоединились прибывшие с Афона иеромонахи Арсений (Коттеас), Гедеон (Папаниколау), Парфений (Скурлис), Евгений (Лемонис), Герасим (Дионисиатис), Артемий (Нодаракис), Матфей (Карпафакис), Акакий (Паппас-старший), Иларион (Узунопулос), Антоний (Куцониколас) и Артемий (Ксенофонтинос). Обходя греческие города и сёла, они проповедовали учение о «безблагодатности» новоюлианского календаря¹⁹⁵. В силу традиционного почитания греками афонского монашества проповедь вышепоименованных иеромонахов вносила большое смущение в народные массы¹⁹⁶.

Параллельно с критикой календарной реформы старостильническая пропаганда намеренно подрывала авторитет иерархии Элладской Православной Церкви, накаляя и без того напряжённую церковную атмосферу. Появилось широко распространённое и сегодня обвинение инициаторов реформы в масонстве с навешиванием на них ярлыков «орудий масонства», «слуг сатаны», «греческой тьмы», а сама Элладская Церковь старостильниками именовалась не иначе, как «ложная», «неверная», «клеветническая» и «отпадшая»¹⁹⁷. Однако, помимо резких оскорблений, «Общество Православных» использовало в качестве средства к убеждению народа в собственной правоте многочисленные повествования о чудесах, тем или иным образом связанных со старым стилем. Особенно распространённым было хождение листовки, содержащей повествование о чудесном явлении креста, якобы виденном многими очевидцами в вечернем небе над старостильническим храмом святого апостола Иоанна Богослова в пригороде Афин в ночь с 14 на 15 сентября 1925 года в день праздника Крестовоздвижения, совершаемого священником Иоанном Флоросом по старому стилю¹⁹⁸. По рассказам старостильников в эту ночь произошло следующее. Для участия в совершении праздничного богослужения к 9 часам вечера в храме собралось около двух тысяч человек. За полчаса до полуночи все присутствовавшие на празднике якобы увидели необычное атмосферное явление, воспринятое ими как чудесное явление Креста Господня. Это событие впоследствии было расценено как особое благословение свыше на сохранение в Церкви юлианской системы календарного исчисления. Спустя некоторое время описание этого явления приобрело пышное литературное оформление. Через семь десятилетий «чудо креста» описывалось следующим образом: «Снова, как и в 351 году, Бог ниспослал чудесное явление Знамения Всечестного Креста, чтобы запечатлеть истину и посрамить ложных учителей. [...] В 11 часов 30 минут вечера над церковью в северо-восточном направлении в небесах стал проявляться яркий, сияющий световой Крест. Этот свет не только осветил церковь и верующих; в его лучах звёзды на чистом, безоблачном небе потускнели, а церковный двор наполнился почти осязаемым светом. Контур самого Креста вырисовывался особенно интенсивным светом и был чётко видим как византийский крест с перекладиной внизу. Чудесное небесное явление продолжалось полчаса, до полуночи, затем Крест начал медленно подниматься вертикально вверх, подобно тому, как поднимается Крест в священнических руках во время совершения чина Воздвижения Креста в Храме. Поднявшись высоко, Крест начал постепенно исчезать. [...] У обновленцев, как и у ариан в 351 году, не остаётся никаких оправданий или смягчающих вину обстоятельств»¹⁹⁹.

Нарастание популярности старостильных идей в обществе вызвало серьёзную озабоченность происходящим Священного Синода Элладской Православной Церкви, который на своём заседании 17 октября 1924 года принял решение об усилении разъяснительной работы с населением для противодействия схизматическим настроениям. Также была отмечена необходимость убеждения самих старостильников в допустимости изменения времяисчисления. Несмотря на то, что с 1926 года греческое правительство, желая устранить идеологическое противостояние, угрожавшее внутреннему единству нации, начало оказывать на раскольников давление, Идея старостильного сопротивления продолжала набирать силу и её популярность в народе по-прежнему возрастала²⁰⁰.

В 1926 году произошло весьма важное для старокалендарного движения событие. «Общество Православных», после переименования в «Греческое Религиозное Общество Истинных Православных Христиан» (ГРОИПХ) («Ἑλληνική Θρησκευτικί Κοινότης τῶν Γνησίων Ὀρθοδόξων Χριστιανῶν» – (ΕΘΚΓΟΧ)), получило официальное признание со стороны афинского городского суда. Данный прецедент предоставил ГРОИПХ широкую возможность к открытию представительств по всей Греции. Постепенно членами этой организации, помимо простого и необразованного населения, становятся представители других социальных слоёв, как то юристы, военные офицеры, землевладельцы, литераторы²⁰¹.

Реагируя на происходящее, священноначалие Элладской Православной Церкви на заседании Постоянного Священного Синода, проходившем 26 апреля 1926 года, приняло текст Энциклики № 2398/2203, в которой старостильники были объявлены отделившимися от Церкви. Помимо этого, Энциклика содержала обращение в адрес Министерства Исповеданий с просьбой о роспуске ГРОИПХ, поскольку его деятельность расценивалась в качестве опасной для Православной Церкви и нации пропагандой²⁰². Впрочем, реакция правительства не отличалась особой активностью, вследствие чего уже в 1927 году иеромонах Матфей (Карпафакис) добился открытия Свято-Введенского старостильного женского монастыря в деревне Каратея, ставшего одним из центров борьбы с «новокалендаризмом». Настоятельницей монастыря стала монахиня Мариам (Сулакиоту)²⁰³.

Несмотря на озабоченность по поводу старостильного движения, являвшегося дестабилизирующим фактором для нации и государства, греческое правительство долго не решалось на принятие радикальных мер по отношению к схизматикам. На активную борьбу со старокалендарным расколом государственную власть подтолкнуло чрезвычайное происшествие, произошедшее в 1927 году.

Во время престольного праздника храма святых Константина и Елены в Пиреях, проходившего 21 мая 1927 года, к совершавшему торжественное богослужение архиепископу Афинскому Хризостому подбежал активист старостильного движения парикмахер К. Караяннидис и ножницами отрезал часть бороды Первоиерарха, поранив при этом его лицо. На внеочередном собрании Постоянного Священного Синода, проходившем 23 мая 1927 года под председательством митрополита Закинфского Дионисия, иерархи высказали соболезнование архиепископу Хризостому и просили правительство сурово наказать виновных в этом нападении, а также оградить Элладскую Православную Церковь от подобных действий. В качестве мероприятий по снижению активности старостильнического движения Синод предлагал наложить запрет на выезд со Святой Горы монахов, которые настроены на старостильную пропаганду, ликвидировать отделения ГРОИПХ в Афинах и Фессалониках, а также не позволять носить монашескую одежду тем лицам, которые не живут в общежительном действующем монастыре²⁰⁴. Представители гражданской власти прислушались к голосу Церкви и по всей стране началась активная борьба с расколом путём применения административных мер воздействия. С Афона было изгнано девятнадцать человек, часть которых заключили в монастырь на острове Лесбос, а часть начала свободно перемещаться по Греции, призывая к противлению Элладской Православной Церкви.

В деревне Мандра Элевсинская (в Аттике) 8/21 ноября 1927 года произошёл печальный инцидент. Пригласив в свою деревню старостильнического священника Христофора Псаллидаса, крестьяне заперлись в храме для совершения литургии. В это время церковь была окружена полицией имевшей намерение арестовать священнослужителя по окончании богослужения. В ответ на попытку народа воспрепятствовать этому, полицейские начали разгонять толпу ружейными прикладами, после чего по разбегающимся людям было сделано несколько выстрелов. В результате проведённой операции две женщины оказались госпитализированы. Одна получила огнестрельное ранение, но вскоре оправилась. Другая женщина, по имени Екатерина Рутти, поступила в клинику с черепно-мозговой травмой и умерла спустя неделю. Впоследствии она была причислена старостильниками к лику святых мучениц²⁰⁵. Описанное происшествие не возлагает моральной ответственности на руководство Элладской Православной Церкви и всецело ложится виной на местную полицию, не сумевшую справиться с ситуацией и допустившую со своей стороны грубые действия, повлекшие за собой человеческие жертвы.

Однако, вопреки всем притеснениям, старостильникам удалось в 1928 году наладить выпуск двухнедельной газеты «Голос Православия» («Ἡ Φωνὴ τῆς: Ὀρθοδοξίας»), учредителем которой был Андреас Вапоридис. В 1930 году было начато издание ежемесячного журнала «Православный вестник»²⁰⁶.

Рост и укрепление старокалендарного движения в последующие годы способствовал ослаблению давления со стороны государства. В 1932 году особая комиссия Министерства Исповеданий вынесла своё постановление о легализации раскола, определив, что те клирики, которые заявили о выходе из подчинения церковной и монастырской власти, «могут стать служителями религиозной общины последователей старого календаря»²⁰⁷. Благодаря этому событию началось активное присоединение верующих к общинам Греческого Религиозного Общества Истинных Православных Христиан. Так, уже в 1934 году иеромонах Матфей (Карпафакис) открыл в деревне Кувара мужской Спасо-Преображенский монастырь, а само ГРОИПХ насчитывало около 800 отделений по всей Греции и около 1 миллиона последователей. Более того, греческая старокалендарная схизма расширила сферу своего влияния и вышла за пределы Элладской Православной Церкви. Филиал ГРОИПХ был открыт в Александрии и к 1935 году, согласно старостильническим данным, насчитывал свыше 20.000 последователей. Председателем александрийского филиала Общества в это время был Гулес, а генеральным секретарём Николай Дукан²⁰⁸.

К 1935 году в Греции возникла молодёжная старостильническая ассоциация, носившая название «Объединение Молодых Истинных Православных Христиан Греции» («Ἕνωσιν τῶν Νέων Γνησίων Ὀρθοδόξων Χριστιανῶν τῆς Ἑλλάδος»), Председателем данной организации стал Илия Ангелопулос, заместителем председателя – Василий Стаматулис, а генеральным секретарём – Димитрис Коколояннис²⁰⁹. Печатным органом организации молодых старокалендаристов были газеты «Проповедник Православия» («Κήρυκος Ὀρθοδοξίας») и «Православная Молодёжь» («Ὀρθοδόξον Νεολαίαν»)²¹⁰.

Притеснения раскольников со стороны государства не способствовали ликвидации старостильного движения, а скорее наоборот, создали вокруг схизмы ореол мученичества и привлекли к ней внимание широкой общественности.

Безуспешность попыток восстановления единства в Элладской Православной Церкви на протяжении первого десятилетия существования схизмы, всё-таки оставляла надежду на её недолговечность. Поскольку раскол не имел собственной иерархии, а тем самым не соответствовал важнейшему принципу церковного устроения, он оставался всего лишь собранием мирян и отдельных представителей низшего духовенства, бесперспективным и малопривлекательным для искренне религиозного человека. Однако, как заметил протоиерей Иоанн Мейендорф, «по всей истории христианства видно, что если уж расколы происходят – это надолго, их последствия трудно излечить»²¹¹. В 1935 году произошло событие, изменившее status quo греческой старокалендарной схизмы и давшее ей возможность составить «альтернативу» канонической Церкви.