Приложения

Русский Заграничный Церковный Собор Православному Русскому народу, в Отечестве нашем страждущему, о Господе радоватися.

С таким апостольским приветствием обращаются к вам, русские православные люди, живущие в родной нам всем земле, ваши братья, в разсеянии сущие, в лице епископов, клириков и мирян, стекшихся со всех концов земли на церковный Собор в Сремских Карловцах в Югославии.

Лобзая вас духом, мы усердно молим Человеколюбца Господа, чтобы Он по Своей милости даровал вам «терпение и утешение среди скорбей и искушений нынешнего века, и дабы терпение ваше имело совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (Иак. 1, 3. 4).

Промыслу Божию угодно было тяжкий крест возложить на рамена Русского народа, и никто из нас не избавлен от искушений. Если вам указан жребий страдать на земле наших отцов, то нам суждено есть хлеб болезни в чужих странах на путях нашего изгнания.

Далекия пространства, удаляющия нас от нашей Родины, не отделили от нея нашего сердца. Связанные узами неразрывной братской любви, как и общими, постигшими нас скорбями и болезнями со всеми вами, мы всегда носим в своем сердце нашу Распятую Матерь Россию. Преклоняясь пред ея страстотерпческим подвигом, мы лобзаем ея язвы, зная, что она за всех нас приносит свою великую искупительную жертву.

От настоящего ея унижения мы невольно обращаемся к нашему славному историческому прошлому; из сравнения одного и другого мы видим всю тяжесть постигшего нас наказания Божия.

Господь дал нам в обладание прекрасную землю, распространил ее до пределов моря, умножил и благословил наш народ, одарил его разнообразными талантами и прежде всего – добротою и широтою сердца; на самой заре нашей сознательной жизни просветил его святым крещением, увенчав, как диадемою, святым Православием; под сенью последнего увеличилась и окрепла наша держава, Русский народ стал одним из славнейших и могущественейших на земле «Все внимали ему и ожидали и безмолствовали при совете его» (Иов. 29, 21. 22). Ему указано было стать главным защитником Православной Церкви во всем мире, покровителем всех слабых и угнетенных, утверждением порядка, мира и правды на земле.

Но вот Вседержитель дохнул на него гневом Своим, низверг его с высоты на землю, и он лежит ныне поверженный во прах, «пресыщенный», подобно Иову, «унижением и горестями» (Иов. 9, 18). Во гневе Своем Господь «отверг царя и священника» (Пл. Иер. 2, 6) и не пощадил самого «святилища Своего», предав в руки врагов наши св. храмы и другия святыни. Язычники пришли в наследие Божие, осквернили Храм Святой Его, Иерусалим – превратили в развалины, трупы рабов Божиих отдали в снедение птицам небесным и пролили кровь их как воду». «Мы сделались посмешищем у соседей наших, поруганием у окружающих нас» (Пс. 78, 1–4). Враги наши «свищут и скрежещут зубами, говоря: поглотили мы его, только этого дня и ждали мы, дождались, увидели» (Пл. Иер. 2, 16).

И при всем этом «не отвратился еще гнев Его от нас и рука Его высока» (Ис. 9, 21).

За что же постигла нашу землю столь тяжелая небесная кара? –

«За недостаток ведения» – отвечает нам ветхозаветный пророк (Oc. IV, 6).

За то, что мы легкомысленно сеяли ветер, забывая, что из него родится буря; за то, что сами колебали храмину, в которой жили целое тысячелетие, не думая о том, что она может похоронить нас под своими развалинами, за то, что «мы глубоко упали и развратились» (Ос. 9, 9), забыв то высшее призвание, какое указал нам Бог и не устояли в истине и правде жизни, которая была открыта нам яснее, чем какому-либо другому народу на земле.

За сие послал нам Господь «действие заблуждения, чтобы мы поверили лжи» (2Сол. 2, 11), и Русский народ действительно поверил ей, прельстившись обманчивыми мечтами о земном рае, обещанном ему коммунистами. После двадцатилетнего владычества большевиков ныне уже весь мир знает все мнимыя блага этого рая: последний стал притчею во языцех. Рай, из которого слышится лязг цепей, где миллионы людей томятся в узах, в темницах,  в концентрационных лагерях – этих расширенных тюрьмах, наполненных таким количеством лиц разного звания и возраста, что они почти не поддаются исчислению. Рай, где множество других изнемогает под бременем непосильных египетских работ, проклиная насильственный труд, лишенный радости и творчества; рай, где цветущая, текущая млеком и медом страна превратилась в пустыню, где холод и голод стали обычными спутниками жизни; рай где потоками льется невинная кровь, откуда несутся вопли, стоны и скрежет зубов; рай, где все обречены на равенство нищеты и безправия и где, вместо братства, царит звериная злоба и ненависть; рай, в котором никто не доверяет друг другу, ни один человек не чувствует себя в безопасности, будь он в городе, в деревне и даже в собственной семье, где развращенные дети предают часто собственных родителей; рай, где внешния достижения технической культуры только оттеняют внутреннюю пустоту и безсмысленность общей жизни, где давно увяла радость, и самые праздники превратились в плач и сетование; рай, где скована самая мысль, которая, как и слово, не вяжется по самой своей природе, где насилуется религиозная совесть, осквернена и поругана всякая святыня, и чрез то отнято у людей последнее утешение, какое у них осталось; рай, где брошенные безпризорные дети бродят по улицам больших городов, как в пустыне, отравленные ядом всех пороков и преступлений и вырывая, как звери, из чужих рук хлеб, чтобы не умереть с голоду; рай, откуда дух безбожия, вражды, ненависти, лжи и всякого духовного растления распространяется по всему миру; рай, соприкосновения с которым боятся все народы, считая его очагом разлагающей нравственной заразы; рай, обитатели которого, подобно Иову, должны проклинать день своего рождения и стремятся убежать из него при первой возможности, как из огня, или тюрьмы; рай, где множество юных прекрасных жизней пресекаются самоубийством, внушенным безысходным отчаянием, – этот рай поистине достоин скорее наименования ада, и он не может быть ничем другим, ибо создан без Бога и даже против Бога. Он воздвигнут на костях 30 миллионов лучших русских людей, составлявших цвет нашего народа. Мир еще не видел таких человеческих гекатомб, вознесенных на алтарь отвлеченной фанатической доктрины, явно доказавшей свою несостоятельность.

Когда в 1847 г. вышел «Коммунистический Манифест», составленный Марксом и Энгельсом и притязавший на то, чтобы стать новым евангелием для человечества, он увлек за собою многих энтузиазмом вложенной в него веры в скорое преображение мира, в наступление истинного «царства свободы», в котором не будет эксплоатации и угнетения  бедных тружеников со стороны жестокосердых богачей, где осуществлена будет полная гармония личности и общества, где каким то образом произойдет обновление самого освобожденного человека, который станет не только самодовлеющим, но и совершенным, где народы раскуют мечи свои на орала и копья свои на серпы, чтобы навсегда забыть кровопролитныя войны, где не будет существовать более разных общественных классов и даже самого государства. Осуществление этих подлинно почти религиозных пророческих обетование возлагается на пролетариат, коему К. Маркс придает мессианское значение. Романтизм, идеализм и материализм, предчувствия и гадания веры и научный рационализм, утопическая революционность и приспособление к существующим условиям политической и социальной жизни, с целью их постепенного улучшения обычным эволюционным путем, мир и благоволение среди человеков и классовая злоба и ненависть – все это странным образом сочеталось в марксизме. Потребовалось немного времени, чтобы эти противоречия вскрылись со всею очевидностью, и ныне он, несомненно, переживает глубокий кризис. Из среды убежденных и авторитетных социалистов раздаются голоса, осуждающие его, как и целостное мировоззрение, покоющееся на чисто материалистической основе и дышащее духом злобы и разрушения.

«Революция 17-го и последующих годов, – пишет такой авторитет в области социализма, как Зомберг, – обозначает осуществление, но также и конец марксистского социализма. Современное социалистическое движение ужасающе бедно творческими идеями и созидательною любовью. Революции в различных странах обнаружили эту бедность: в них господствует только разрушение и ненависть. Ни в какое другое время на земле не ненавидели так много и не любили мало, как в наши дни. Там же, где мы спрашиваем о положительном содержании революции, мы не находим ничего, кроме маммонизма и наверху и внизу».

«Школа Маркса, – говорит другой известный социалист Вильбрандт, – постепенно привела к тому, что раскрылась перед нами скудость и пустота: она привела к изгнанию души». (Новгородцев, «Об общественном идеализме», 307, 308).

Таков приговор, произнесенный над марксизмом и современными, учеными, идеологами социализма. Они сами должны признать, что марксизм опустошил человеческую душу, и что он сам заражен духом маммонизма, с которым ожесточенно борется. И они хотят оживить это мертвящее учение животворным началом любви, заимствуя его, очевидно, из вечного Евангелия Христова, откуда она доныне излучается во весь мир.

Сами большевики, наученные своим горьким опытом, кажется, поняли, что, «пафос разрушения не есть еще пафос  созидания». Исповедуя верность заветам своего учителя Маркса в теории, они постоянно отступают от него на практике, вынужденные делать уступки законам природы, требованиям жизни и вечным запросам человеческого духа.

Между тем, Евангелие, как слово Живого Бога пребывает во век, не боясь испытания времени. Христос был и остается средоточием мировой истории и вместе вечным и Единственный Наставником человечества.

Всматриваясь в ход истории, мы видим, что вокруг Его имени и Его учения идет вся эта напряженная борьба, выражающаяся в кровопролитных войнах, разного рода кризисах и революционных движениях. Для одних Он служит краеугольным камнем всей их жизни, для других камнем преткновения и соблазна. Люди иногда отходят от Него по малодушию или легкомыслию и снова возвращаются со слезами раскаяния, ибо сознают, что нет другого имени под небесами, которое могло бы принести с собою спасение и жизнь человечеству. Христос доныне «побеждает, царствует и повелевает», как говорили древние христиане. Только при свете Его учения можно найти безболезненное разрешение всех столь важных и трудных ныне социальных вопросов, волнующих современное общество. Только Христианство снимет проклятие с труда, делая его радостным и свободным творческим подвигом человека. Только оно организует человеческое общество, устанавливая мир, порядок и согласие в его недрах.

Нельзя чисто рациональным путем уравновесить интересы отдельных людей и разных классов общества, как и скрепит общее братство путем бичей или скорпионов, к чему обыкновенно прибегают большевики в своих коммунистических опытах.

Любовь есть тот цемент, который прочно связывает людей между собою, превращая человеческое общество в один стройный организм.

Эту благодатную силу любви и принес с Собой на землю Божественный Искупитель, распространив ее на всех людей – ближних и дальних, добрых и злых, праведных и неправедных. Он положил ее, как драгоценный залог, в благодатную сокровищницу Церкви, откуда могут почерпать ее в изобилии для себя, как отдельныя лица, так и все человеческое общество. Она одна создает для всех истинное равенство и братство во Христе. В своей безумной борьбе против Христа коммунисты «злословят то, чего не разумеют», и еще чаще сознательно искажают истину. Они клевещут на Церковь, говоря, что она покровительствует богатым и остается равнодушной к судьбе бедных трудящихся классов. Церковь не может учить ничему иному, кроме того, чему учил Сам ея Божественный Основатель и словом и примером Своей жизни. Но разве Христос, богат сый, «не обнищал нас ради, дабы мы все обогатились Его нищетою» (2Кор. VIII, 9)? Разве Он не благоволил родиться в убогом вертепе и возлег в яслех, не найдя для Себя места в человеческом жилище? Разве не бедные пастухи – дети природы – явились Его первыми поклонниками и первыми проповедниками на земле? Не Он ли живет сначала в безвестности в доме старца Иосифа, коему обручена была Его Пречистая Матерь, разделяя с ними трудовой жребий древодела и затем выступив на дело благовестия, избирает Себе ближайших сотрудников апостолов из простых галилейских рыбаков? Ради Него они оставляют свои сети и лодки и свои дома, чтобы сделаться вместе с Ним странниками, не имеющими, где главы подклонити. Гласом, исполненным любви и сострадания, Он призывает к Себе всех труждающихся и обремененных, обещая успокоить их (Mф. XI, 28).

Не осуждая богатства самого по себе, ибо оно есть дар Божий, который может быт употреблен на добро, как и во зло, Он предостерегает людей от увлечения духом маммоны, страсти к стяжаниям, и потому запрещает нам простирать свои заботы даже о хлебе насущном далее сегодняшнего дня (Мф. VI, 19, 34). Не Он ли изрекает: горе всем насыщенным ныне, называет «безумным» самоутверждающегося стяжателя не думающего о смерти (Лук. XII, 18–20) и жалеет богатого юношу, которому как и многим другим обладателям богатства, последнее затрудняет путь в Царствие Божие; Он советует ему раздать все имение свое нищим и свободному последовать за Ним, своим Спасителем, чтобы достигнуть истинного совершенства и обрести себе сокровище на небесах (Лук. IX, 20, 25).

Первые последователи Евангелия по Его вознесении принадлежали по преимуществу к простым бедным классам тогдашнего общества, как об этом свидетельствует Апостол Павел. «Посмотрите братие, – пишет он Коринфянам, – не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» (1Кор. 1, 26).

Сам великий апостол языков, хотя он происходил из богатой и знатной семьи (о чем свидетельствует принадлежавшее ему право римского гражданства), однако отверг ради Христа все блага этого мира, «как сор» и жил в труде, изнурении, бдении, наготе, добывая себе пропитание трудами собственных рук (1Кор. 4, 11, 12; 2Сол. 3, 8), хотя имел бы право жить от благовестия (1Кор. 9, 14). Ему принадлежит изречение, осуждающее праздность, которым так часто пользуются социалисты «аще кто не хощет делати, ниже да яст» (2Сол. 3, 10). Он учит своего ученика Тимофея довольствоваться в жизни лишь самым необходиыыы – пищею и одеждою и заповедует ему внушат богатым, чтобы они «не высоко думали о себе, уповали не на богатство погибающее, но на Бога Живого, дающего нам все обильно для наслаждения, чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны» (1Тим. VI, 17–18).

С потрясающею духовною силою изоблечает жестокосердие своекорыстных приобретателей Апостол Иаков, угрожая им гневом Божиим. Всем известны грозныя слова, обращенныя к последним в его послании: «послушайте вы, богатые, плачьте, и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело и ржавчина их будет свидетельствовать против вас, и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания» (V, 1–6).

Коммунисты, столь безпощадно бичующие представителей т. н. буржуазных классов не могли сказать ничего сильнее этих огненных слов, чуждых, однако, столь свойственного первым, чувства злобы и ненависти, ибо они изречены от имени Того, Кто чрез самое наказание ведет грешных к исправлению, «желая всем спастися и в разум истины приити».

Апостолы, пребывавшие в первое время в Иерусалиме по Вознесении своего Учителя создали там столь совершенный общественный строй, что «у множества уверовавших» было там «одно сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее... Не было между ними никогда нуждающихся, ибо все которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов и каждому давалось, в чем кто имел нужду». (Деян. IV, 32–35).

Этим не отрицалось однако право собственности, как мы видим из слов Апостола Петра, обращенных к Анании, пытавшемуся утаить часть цены проданного им имущества от великого Апостола: «чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?» (Деян. V, 4). Имущественное равенство и братство, которое коммунисты напрасно обещают своим последователям, там осуществлялось в действительности, но не путем принуждения, а свободным подвигом веры и любви первых последователей Евангелия; они сами отрекались от своих имений вo имя иного, лучшего сокровища, ожидавшего их на небесах, и свободные от земных забот, единодушно пребывали в молитве и вкушали пищу в своих домах в веселии и простоте сердца (Деян. 2, 46).

Если эта чудная гармония любви и братства потом прекратилась, уступив свое место обычному устройству общественной жизни, то не потому, что Евангелие истощило свою силу, но вследствие ослабления духовного горения и ревности среди самих верующих, ставших вследствие этого неспособными пребывать на высоте прежнего нравственного совершенства.

Однако, в последующее время Церковь, как мы знаем из истории, собирает под своим материнским кровом больных, слабых, неимущих, оказывая им не только нравственную, но и материальную помощь. Под ея благодатным воздействием целый ряд лиц, горя духом, оставляли мир со всеми его утехами и шли в пустыню, чтобы там начать жизнь, полную труда к лишений, живя в братской любви между собою и отрекаясь от всякой собственности ради Царства Божия.

Проникая постепенно, как новою закваскою, духом Евангелия всю личную и общественную жизнь людей, Церковь расковала постепенно цепи раба, возвысила и освободила женщину, умягчила общественные нравы и отношения.

Что касается Русской Церкви, то она с первых дней христианства на Руси стала Матерью Русского народа, собрала его в один организм, осветила и укрепила его государственность, одухотворила и умягчила законодательство, оплодотворила всю культуру, сделалась печальницею за всех униженных и обездоленных, питательницею алчущих, покровительницею вдов, сирых, больных, слабых, для которых устраивала больницы, богадельни, приюты и другия учреждения милосердия, в дни же великих национальных бедствий она становилась главною и часто единственно водительницею и спасительницею своего народа, в которой он почерпал нравственную силу для своего духовного обновления и для укрепления своей государственной мощи. Все наши лучшие историки отдают дань должного уважения великим заслугам Церкви, оказанным ею своему Отечеству, в наиболее тяжкия времена исторической жизни последнего.

Плодотворное нравственное влияние Церкви на нашу общественную и государственную жизнь и весь русский быт продолжалось неизменно до самых последних дней сущестования национальной России, хотя мы и не замечали этого, как не замечали воздуха, которым мы дышим. Во время Великой войны, она, в лице своих служителей, благословлявших воинов на бранный подвиг, часто непосредственно деливших с ними все тягости их жизни на поле брани, приносивших благодатное утешение раненым и напутствовавших умирающих – проявила такое же высокое мужество, как и человеколюбие.

Она не отверглась, наконец, своего страждущего народа и после постигшей нас катастрофы, когда он, развращенный антицерковкой пропагандой большевиков, отвергся в некоторой своей части сам от Церкви, подвергая ее гнусным насмешкам и гонениям.

Мы не знаем, что стало бы с Русской землей, если бы в сумерках теперешней русской жизни там погас свет Христов, исходящий от Церкви: она превратилась бы в Содом и Гоморру, и Русский народ мог бы исчезнуть совсем с лица земли. Но он по милости Божией существует, являя пред всем миром силу своей веры и христианского терпения.

Сколько ни соблазняли его коммунисты призраком земного рая, он преодолел этот соблазн здравым смыслом и велением своей православной совести.

Он понял, что социализм обезличивает человека и во имя мнимого равенства, которого нет в природе вещей, убивает царственную человеческую свободу, без коей нет творчества, нет нравственной жизни и нет самого человека. Будучи весь от земли и для земли, социализм не совместим с христианским мировоззрением и особенно чужд Русской душе, которой Бог дал крылья, чтобы от земли устремляться к небесам. Русский человек готов скорее умереть, чем пожертвовать своей безсмертной душой, превратившись в животное, как того хотят носители безбожной советской власти. Его сопротивление их убийственному учению и столь же убийственной власти неизбежно ведет к мученичеству, и мы каждый день видим новых страстотерпцев и исповедников на Русской Земле.

Слыша об этом «терпении святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса» (Апок. 14, 12), мы не перестаем благодарить Бога за вас, которые среди лютых гонений доныне сохранили целым и невредимым драгоценный залог, полученный намн от великого Просветителя нашего Св. Равноапостольного Князя Владимира 950 лет тому назад.

Да будет благословенно ваше христианское мужество, с коим вы «исповедывали» ваше доброе православное «исповедание пред многими «свидетелями» и пред самыми врагами Христовыми, подражая Христу Спасителю, «засвидетельствовавшему, по слову Апостола Павла, пред Понтием Пилатом, доброе исповедание» (1Тим. VI, 12, 13).

Двадцать лет уже Русская Земля объята кровавым мраком. По временам она озаряется для нас зарницами надежды, а затем снова сгущается тьма, повергая многих малодушных в уныние.

Томясь столько времени в этом испытующем пламени и истаивая сердцем в ожидании своего избавления вы невольно вопрошаете Управителя мира: «доколе, Господи?»

Дух ваш смущается при виде того, что зло остается до сих пор безнаказанным, и нечестивые хулители и богоборцы продолжают дерзостно бросать вызов верующим, говоря: «где есть Бог ваш?»

Утешьтесь, дорогие братие, Бог к вам и ко всем нам теперь ближе, чем во время нашего прежнего благополучия, ибо в своих скорбях мы невольно взыскали Лица Его, и Он Сам обрел нас в нашем смирении и уничижении. И «во благо будет нам наша сильная горесть», как некогда Езекии (Ис. 38, 17). С другой стороны, «бывает и успех человека – ко злу, и находка – в потерю» (Сир. 29, 9). Сколько бы ни укреплялись и не превозносились «наглые ругатели, поступающие по собственным похотям, суд им готов и погибель их не дремлет» (2Петр. II, 3, III, 3).

«Знает Господь, поучает нас Св. Апостол Петр, как избавлять благочестивых от искушения, и беззаконников блюсти ко дню суда, для наказания, а наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства, дерзких, своевольных, не страшащихся злословить высших» (2Петр. II, 9–10).

Если Всемогущий медлит возгреметь над их головами Своим праведным гневом, то потому, что до времени щадит даже Своих врагов, оставляя им время для покаяния.

Он хочет, чтобы и мы, испытанные огнем тяжких искушений, «предстали пред ним неоскверненными и непорочными в мире, как золото очищенное седьмерицею и чтобы те, кто в безумии своем дерзают бороться с Ним, смирились пред Его всемогуществом и пришли в познание истины».

Еще премудрый Соломон уразумел великую истину Божественного смотрения, проявляющегося в долготерпении Божием в отношении ожесточенных и нераскаянных грешников.

«Весь мир пред Тобою – говорит он – как колебание чашки весов или как капля утренней росы, сходящей на землю. Ты всех милуешь, потому что все можешь и покрываешь грехи людей ради покаяния. Нетленный Твой дух пребывает во всем. Посему заблуждающихся Ты мало-по-малу обличаешь и напоминая им, в чем они согрешили, вразумляешь, чтобы они отступили от зла, уверовали в Тебя, Господи. Хотя не невозможно было Тебе войною покорить нечестивых праведным вспоминает он историю завоевания народом Божиим земли обетованной, населенной, развращенными язычниками, «или истребить их страшными зверями или грозным словом в один раз. Но Ты, мало-по-малу наказывая их, давал место покаянию, зная однако, что это племя негодное, и зло их врожденное, и помышления их не изменятся во веки» (Прем. Солом. II, 23–24, 12, 1–2, 9, 10).

Но у Промыслителя мира на все положены Свои времена и сроки. Если Он видит, что беззаконник продолжает упорствовать в своем противлении, злоупотребляя Его милосердием, Он низлагает и сокрушает его Своею всемогущею силою и нет на земле никого, кто бы мог спасти нечестивого от Его карающей десницы. «Посмотри, – говорит Св. Златоуст, – сколь великое долготерпение Божие испытал на себе фараон и, наконец, какой казни подвергся за все свои злодеяния. Сколько преступлений учинил Навуходоносор, пока, наконец, не понес казни за все».

«Могуществу Божию свойственно не только открыто преодолевать врагов, но и без затруднения попускать им впадать в заблуждение». И мы видим, как они все глубже погрязают в пучине заблуждения и как бы по наклонной плоскости катятся в бездну, не будучи в силах остановиться на пути своей погибели.

Еще раз оправдывается изречение Премудрого: «Праведность ведет к жизни, а стремящийсяя ко злу стремится к своей смерти» (Причт. 11, 19). Те, кто умеют читать знамения времен, не могут не видеть, что день торжества вечной правды приближается.

Падет Вавилон, великая блудница, упоенная кровию святых и яростным вином блудодеяния своего напоившая все народы и восплачут и возрыдают о ней все блудодействовавшие с нею, но зато возрадуется праведник, увидев отмщение, когда «в один день придут на нее казни, плач, смерть и голод, ибо силен Господь, судящий ее» (Апок. 18, 8).

В ожидании грозного небесного приговора над сынами беззакония будем мужественны и тверды, как наковальня, по которой бьют, возложив свою надежду не на князи и сыны человеческие, но прежде всего на Единого Царя веков, в руках которого власть всей земли.

Мы не знаем, сколько дней суждено еще нам проходить сквозь нынешний искус, но не будем завидовать счастливцам, безпечно пирующим в дни наших несчастий свой праздник жизни, ибо мы не ведаем, кому принадлежит завтрашний день, и кто будет радоваться последним. Лучше быть в доме плача, чем в доме пира, так как в таинственной глубине страданий, как дитя в утробе болящей матери, родится новая жизнь, ибо из глубин скорби видите небо.

Только бы нам не ослабеть в нашей напряженной борьбе и довести ее до конца, ибо только претерпевый до конца венчается победой.

Кто знает пути Господни? Быть может нам, искушенным по всяческим, дано будет одухотворить нынешнюю культуру, осолив ее евангельскою солью и явить миру столь вожделенное для всех царство мира, любви и правды  на земле, о котором издавно вздыхала и молилась Русь, и которого так жаждет все современное человечество.

Не напрасно все ждут с нетерпением воскресения России: ея место остается незанятым в семье народов, последние чувствуют ея отсутствие, которое нарушает не только политическое, но и нравственное равновесие во всем мире. Это еще более должно одушевить нас в нынешней борьбе за скорейшее возрождение нашей Родины; наша брань не есть, однако, брань в плоти и крови: это есть борьба, происходящая в недрах народного духа, где начинается и оканчивается всякая революция – борьба за русскую православную душу, отмеченную особенною божественною печатью: ее то и стремятся стереть безбожные большевики, чтобы отпечатать на русском человеке свой образ и свое подобие, столь чуждые нашему исконному православно-национальному облику.

Никакая брань не бывает без жертв: надо дать кровь, чтобы получить дух. Но мы не будем одиноки в этой борьбе: с нами будут споборать все древние начальники и строители Русской земли и особенно «твердый адамант и непоколебимый столп» Святитель Гермоген и его достойные сподвижники, крепко стоявшие за веру и дом Пречистой в первую смуту. От их проницательного взора не могло укрыться, что именно вера православная есть подлинная душа Русского народа, источник его жизненной силы и крепости; если он потеряет это драгоценное сокровище, то потеряет все, а если сохранит ее, то ему приложится и царство земное и все остальное, необходимое для устроения его земного благополучия. Из глубины веков мы слышим грозный повелительный голос Гермогена, обращенный им из его мрачного, подземелья к нижегородцам: «Пишите в Казань к Митрополиту Ефрему: пусть пошлет в полки и боярам и казацкому войску учительную грамоту, чтобы они крепко стояли за веру и не принимали Маринкина сына на царство – я не благословляю. Да и в Вологду пишите и властям о том и к рязанскому Владыке: пусть пошлет в полки учительную грамоту и боярам, чтобы унимали грабеж, сохраняли братство и как обещались положить души своя за дом Пречистой и за чудотворцев и за веру, так бы и совершили».

«Где св. Божия церкви и Божии образы? – взывает со скорбию в своем послании по городам Троицкий Архимандрит Дионисий: где иноки, сединами цветущие и инокини, добродетелями украшенныя? Не все ли до конца разорено и обругано злым поруганием? Где вообще народ христианский? Не все ли скончалась лютыми и горькими смертьми?».

«Смилуйтесь пред общею смертною гибелью, чтобы и вас не постигла такая же лютая смерть». «О том много и слезно всем народом Христианским бьем вам челом».

«Ради Бoгa, Судии живых и мертвых – писали москвичи по другим городам – будьте с нами за одно против врагов наших и ваших общих. У нас корень царства, здесь образ Божией Матери, вечной Заступницы христиан, писанный евангелистом Лукою, здесь великие светильники и хранители Петр, Алексий и Иона Чудотворец, или вам, православным христианам, все это нипочем?»

Эти великие исторические зовы, неумолкавшие в течение веков, ныне особенно много говорят нам, которым суждено пережить второе, неизмеримо худшее лихолетие. Какой бы ревностью воспламенились все эти крепкие стоятели за Св. Русь теперь, при виде нового страшного разорения Отечества? Если бы они увидели повсюду разрушение храмов, осквернение святынь, множество епископов, священников, иноков и христианского народа умерщвленных лютою смертью, мерзость запустения, водворившуюся в самом священном Кремле, где раздается ныне уже не латинское пение, а проповедь открытого безбожия, распространяемая оттуда по всему свету, они растерзали бы ризы своя, посыпали пеплом главу и, обращаясь к нам, грозно спросили бы нас, как спрашивали своих современников, «или вам, православным христианам, все это нипочем?»

Еще громче вопиет к нам кровь наших мучеников, возглавленных Царем-Страстотерпцем и священиомучеников, на челе коих стоят приснопамятные Митрополиты Владимир, Вениамин и другие архипастыри, явившие себя истинными свидетелями Христовыми.

Жертва, принесенная ими, была бы неоправданной, если бы мы не продолжали их великого подвига, подъятого за родную землю. Ничто не вредит нам более на таком пути, чем пагубная страсть к раздорам и разделениям: это подлинно ваш великий национальный недуг, в котором, однако, мы не можем винить никого, кроме самих себя.

«Кто найдет слово, равняющееся этому бедствию», скажем словами одного из древних Отцов Церкви. В мире живут разбойники, которых связало злодеяние. В мире живут замышляющие о насильственной власти, сообщники воровства, заговорщики мятежа, соучастники прелюбодеяния... Но у нас нет согласия и союза: никогда не можем сойтись в одном, не видим даже и способа уврачевать такую болезнь... но как будто учим и учимся злонравию, а не добродетели, много трудимся над тем, чтобы поджигать раздор. Об единомыслии же мало заботимся или и вовсе не заботимся». Настало время преодолеть эту болезнь, пробудиться от сна и, осенив себя крестным знамением, начать великое и святое дело возсоздания разрушенного Отечества чрез возстановление нашего тесного духовного единения между собою.

Все знаменательныя события наших дней нас зовут к этому.

Да соберутся же разсеянныя сухия русския кости воедино и да дохнет над ними Дух Божий, чтобы снова вложить в них дух жизни.

Церковь была искони собирательницей Русской Земли и русского народного духа. Она остается таковой и до сегодня. Наш Собор в составе епископов, клира и мирян, стекшихся на него, не взирая на все трудности передвижения для русских изгнанников, подлинно со всех сторон вселенной, явился торжеством такого церковно-народного объединения вокруг ея вечного знамения – Св. Креста.

Господь благословил наше соборное делание, увенчав его полным миром, единомыслием и дав нам высокое утешение ощутить себя, как един дух и едино тело, как призванных в едином уповании нашего звания.

Бережно храня в своей душе это благоухание духа соборности, которым неоднократно спасалась Русь в минувшие века, мы хотели бы, естественно, распространить его и далее, мы желали бы, чтобы он дохнул в самой толще народной на Русской земле. Это и побуждает нас обратиться к вам, дорогие братья, несущие свой тяжелый крест в пределах нашего Отечества, чтобы «советовать» с вами об общем деле спасения Отчизны, как это делали русские люди встарь в трудныя минуты своей исторической жизни и сказать вам от сердца к сердцу: Мы – едино с Вами. Мы чада одной и той же Матери – Русской Православной Церкви, дети одного и того же Великого Русского Народа. Наше сердце болезнует вместе с Вами о разорении Русской земли, ставшей снова «безгосударной», как триста лет тому назад, о затмении здравого народного разума, помрачении народной совести, о шатании умов и порожденных им печальных разделениях среди русских людей, о том, что многие из них «измалодушествовались» под влиянием безвластия, общего падения нравов и разрушения русского православного быта. Уже двадцать лет длится опасная смута в России; целое поколение родилось и выросло в грозе и буре революции, обвеянное ея разлагающим и отравляющим дыханием, и у него уже нет живого ощущения родной истории, оно не чувствует ея былого величия и красоты; ему не дороги ея священные заветы и предания, которыми наша Родина жива была в течение минувших веков. Время уносит последних деятелей и свидетелей нашего славного прошлого, носителей исторического русского национального духа.

Горе нам, если порвутся последния нити, связующия нас с древней Русью Св. Владимира. Кто будет в силах возстановить их потом? Возникнет новый народ, оторванный от своих исторических корней. Он не устоит  в жизненной борьбе, не имей под собою твердых, преемственных, освященных веками, устоев и будет сокрушен первым натиском бури, как здание, сооруженное на песке.

Если мы подлинно ревнуем о благе Родной земли – о том, чтобы спасти ее и вместе самих себя, если мы не хотим, чтобы наш народ, имеющий за собой тысячелетнюю историю и все же еще юный духом и телом, умер второю, т. е. духовною смертью, мы должны возникнуть из своего нравственного разслабления, победить в себе дух уныния, любоначалия и празднословия, и, собравши воедино наши помыслы, чувства и желания, стать мужественно и непоколебимо на защиту не столько внешнего, сколько внутреннего духовного достояния России.

Мы переживаем поистине огненное время, когда добро и зло, дух истины и дух заблуждения, царство Христово и владычество князя века сего, вступили в страшную непримиримую борьбу между собою, требуя и от всех нас ясного и твердого православно-национального самоопределения не допускающего сомнения и колебания в разныя стороны, ибо «человек с двоящимися мыслями неустойчив во всех путях своих» (Иак. 1, 8).

«Огонь пришел Я низвести на землю, – сказал Христос Господь, – и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лук. 12, 49).

О, если бы этот священный огонь, огонь христианской ревности, веры, любви и патриотической жертвенности, действительно возгорелся в наших сердцах: он попалил бы терния суеты и раздоров, ослабляющия наши силы, просветил наш ум, очистил сердца, закалил и укрепил волю и спаял бы нас в один мощный организм, пред коим не устоят никакия вражьи силы.

И он уже воспламеняется ныне, по милости Божией, как в самой России, так и в странах нашего разсеяния. Не будем же угашать его, но, исполняясь духа и силы, соединимся в действенном подвиге на защиту Родной Церкви и спасение Отечества и в единодушной молитве к Тому, Кто один силен благословить наш всенародный священный подвиг полным успехом.

Боже! Спаси Россию. Боже! Сохрани и укрепи ея страждущих сынов, в самой силе своей веры и терпения несущих Твое свидетельство миру.

Боже! Собери нас всех в лоне общей нашей Матери Церкви на Родной Святорусской земле, которую возстави, заступи, сохрани и помилуй Твоею благодатью.

Собор русских Архипастырей, пастырей и представителей паствы – находящимся в разсеянии русским людям, разсеянным по всем странам Европы, Америки, Африки, Азии и Австралии, – «благодать вам и мир да умножится» (1Пет. 1, 2).

С великой радостью, братие, переносите ниспосылаемое от Бога испытание веры нашей, кое есть знак не только гнева, но и милости Божией. Милость Божия ясно проявляется над нами, как проявилась и тогда, когда мы избегли острия меча, сохранив нашу жизнь. Спасшись от неминуемой для многих из нас насильственной смерти на Родине, мы прошли через опасные пути – одни через моря, другие через пустынныя степи, иные же через засады врагов – и достигли стран, в коих могли водвориться. Беззащитными странниками были мы и не знали, что ожидает нас, изгнанников с Родины и пришельцев чуждых стран. Милость Божия сохранила нас за рубежами отечества. Вот уже приближается двадесятое лето со времени начала вынужденного исхода русских людей из родных пределов. За истекшие годы много перенесено, много выстрадано. Но Русский народ не погиб в изгнании, а по всем концам вселенной разнес изнесенные им из Отечества светильники своей веры. По всему свету распространилась Русь Зарубежная. В то время, как разрушаются храмы в пределах России порабощенной, строятся новые храмы в Руси Зарубежной. В то время как порабощенный и угнетенный Русский народ терпит неслыханныя гонения на веру и во многих местах лишен возможности слышать Слово Божие и молиться за богослужением, русские зарубежом часто помимо своей воли, являются проповедниками Слова Божия и миссионерами истинной веры. Знакомясь с православным богослужением и видя чудеса и знамения, бываемыя у святынь русских, многие иноземцы обращаются на наших глазах в Православие и проповедуют его среди соплеменников.

Горе, однако, нам, если мы, сделавшись орудием Промысла Божия для благовестия истины подобно древнему Израилю, в разсеянии уподобимся до конца этому последнему и, послужив спасению других языков, сами не обратимся на истинный путь и будем за грехи наши отвержены Богом. Горе нам, если мы в совершающихся событиях не узрим перста Божия, карающего нас за грехи наши и указующего путь ко спасению. Да не будет с нами, как с теми, от которых отцы и пророки, но от которых лишь остаток спасется. Испытаем себя, насколько мы верны Богу  и насколько ревностны в исполнении Его заповедей. Отдай, Русский народ, отчет Богу о тех обетах, которые ты дал 950 лет тому назад при крещении. Стань, Русь Зарубежная, пред крестителем твоим святым Равноапостольным Владимиром и исповедай ему грехи свои. Скажи прежде всего, блюдешь ли ты в чистоте святую благодатную православную веру?

Тяжело нам сознаться, что, именуя себя православными, мы в своей среде видим многих ищущих новых истин и новой Премудрости. Не внимая Слову Божию, проповедующему Христа, Божию силу и Божию Премудрость, даже некоторые служители алтаря увлекались проповедью нового учения о Премудрости Божией, от Христа отличной и святым отцам неведомой.

Сие учение, получившее наименование «софианства», особенно опасно тем, что многие могут проникнуться духом его, не делаясь прямо его последователями: в основе его лежит горделивое чувство своего достоинства перед Богом, при котором человек является уже не смиренным рабом Божиим, а существом необходимым для Самого Господа Бога, которому Господь воздает не только по Своей милости, но и по принадлежащему человеку праву.

Нет нужды говорить, насколько сей дух противен духу евангельскому и насколько тот, кто причастен сему учению или напоен его духом, удаляется от Православия и становится чужд ему по своему духовному настроению.

Многие также, пребывая в лоне Святой Церкви, обращаются к разным противным христианству учениям, увлекаясь теософией, кабалистическими науками, спиритизмом, занимаясь вызыванием мертвых или уча о перевоплощении их, быть может не ведая, что тем они становятся противниками Христианства и отпадают от Церкви.

Все эти учения противоречат основным догматам Христианства и являются тем более опасными, что подпадающие под влияние их не замечают скрытого в них яда. Посему должно твердо противостать всем соблазнам и искушениям, идущим от сеятелей лжи и нечестия. Ополчились ныне все враги Православия, мнящие, что с падением православного русского царства настало благоприятное время для их успехов. Усилили свою деятельность различныя сектантския общества, прикрывающияся Христовым именем, а в действительности извращающия Христово учение. Каждое из них утверждает, что лишь оно является носителем истинного Христова евангелия и отвергает святую Церковь с богоустановленной иерархией ея и совершаемыми ею таинствами. О сих модных учителях предрекло Слово Божие, указавшее, что «будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим похотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и От истины отвратят слух и обратятся к басням» (2Тим. IV, 3, 4).

Не менее развивают свою пагубную работу масонския организации, часто притворно ревнующия о добродетели, но пытающияся осуществить ее не во имя Христово. Заимствуя из Христианства отдельныя положения его нравственного учения, они завлекают в масонския сети чад Церкви, пытаясь тщетно создать христианство без Христа. Многие, вступившие в масонския ложи, были привлечены туда лишь добрыми идеями, выставляемыми напоказ масонством, тщательно старающимся скрыть от непосвященных в его тайны, что оно является злейшим врагом Христианства, на разрушение коего направляет все свои силы. Посему все вступившие в масонския ложи или на их службу, в каких бы званиях ни находились, являются сознательными или безсознательными деятелями против христианства и, как враги Христовы, подлежат извержению из Церкви. Кто по заблуждению вступил в сие сообщество и сознал гибельность своего поступка, пусть поспешит разорвать эти сети и исповедует свой грех перед духовенством, ибо, оставаясь далее в масонском обществе, он делается сознательным врагом Церкви.

С особым упорством и исключительной хитростью ведет ныне борьбу против Православия католичество. Правда и в среде его есть много лиц искренно и безкорыстно помогающих обездоленным русским, память о которых будет с благодарностью храниться последними. Но, к глубокому прискорбию, мы должны признать, что общее направление крайне враждебно Православию. Вместо того, чтобы обратить свои силы на того врага, который яростно борется с самою сущностью Христианства и стремится уничтожить все, чем оно обогатило мир, руководители католичества, пользуясь тяжелыми обстоятельствами, в которых находятся православные люди, делают всевозможныя ухищрения и попытки уничтожить или по крайней мере ослабить Православие. В одних местах они пользуются для этого своею силою и положением, отбирают у православных храмы, насильственно обращая их в католические. В других – борьба с Православием ведется более утонченным способом. Находящимся в нужде оказывается материальная помощь или предоставляется хорошая служба при условии перемены ими веры. Детям православным широко раскрываются двери конвентов и других учебных заведений, где искусными приемами наших детей отвращают от Православия. Особенно же хитрым и лукавым способом обращения православных в католичество является устройство так называемого «восточного обряда». Зная, насколько русским неприемлема уния, самое название которой вызывает тяжелыя воспоминания об угнетении юго-западного края католиками, а также понимая, что проповедь католичества в его чистом виде не будет иметь успеха в России, Ватикан ныне создает «католичество восточного обряда», которое есть в сущности тоже, только скрытое, католичество. Духовенство этой ветви носит богослужебныя, как и обычныя, одеяния совершенно такия же, как и православное духовенство, совершает богослужение, с внешней стороны не отличающееся от православного, и устраивает для того храмы в восточном православном стиле. Однако все это устраивается лишь для прельщения православных, которых вначале даже уверяют, что католичество и православие в сущности одно и тоже, пользуясь в этом случае принципом «цель оправдывает средства».

Православные должны знать, что в действительности «восточный обряд» создан для разрушения Православия и потому надо остерегаться всякого общения с ним и ни в чем не оказывать содействия ему, чтобы не стать пособником врагов Православной Церкви.

С прискорбием должно отметить, что многих перестало страшить открытое отпадение от Церкви. Одни равнодушно относятся ко всем вероисповеданиям, ничего не видя в них, кроме внешней обрядности, другие увлекаются учением самозванных проповедников, думая от них узнать истинные путь в Царствие Божие, иные же соблазняемые исключительно выгодами, которыя они думают получит от перехода в другую веру, по этим корыстным побуждениям оставляют Православную Церковь и вступают в различные секты и неправославныя вероисповедания. Да вспомнят сии, оставльшие правый, пут, словеса Господни: «Иже отвержется Мене пред человеки, отвергнуся его и Аз пред Отцом Моим, Иже на небесех» (Мат. X, 33) и «кая бо польза человеку, аще приобрящет мир весь и отщетит душу свою... Иже бо аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет в славе Отца Своего со ангелы святыми» (Мр. VIII, 36–38). Пусть не говорят они, что отрекаются не от Христа, а только от Православной Церкви: «Аще же и Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь» (Мат. XVIII, 17) сказал Господь, показав тем, что отвергшиеся созданной Христом Святой Церкви, отвергаются Его Самого.

Истинность святой Православной веры свидетельствуется и в наши дни многочисленными знамениями и чудесами, совершающимися и у обновившихся в наши дни икон, и святыми угодниками, просиявшими в близкия к нам времена. Кто дерзнет сказать, что не истинная Божия Церковь есть та, которая возрастила и в которой прославился преподобный Серафим Саровский? Кто осмелится утверждать, что безблагодатна Церковь, которую Бог прославляет чудесным обновлением икон, совершающимся пред глазами многих? Только ожесточенность сердца и духовное ослепление могут делать людей сознательными врагами Православия. Грозен будет суд на таковых.

Также тяжко грешат те, которые крестят детей своих в иной вере. Православная Церковь не напрасно установила крещение в детском возрасте, следуя словам Христовым «оставьте детей приходить ко Мне и не браните им» (Mp. X, 14). Долго не крестящие детей оставляют их без действия благодати Божией и подвергают их опасности умереть некрещенными. Выростая же некрещенными, такия дети особенно подвержены всякому дурному влиянию и являются наилучшей почвой для насаждения безбожничества. Лишенные познания истины в детстве, многие из них утвердятся в благочестии. Они погибнут для вечной жизни, а телесные их родители явятся духовными убийцами их. Никакими соображениями нельзя оправдать таких поступков родителей. Никакия земныя выгоды не заменят потерянного вечного спасения. Но и разсчеты могут оказаться весьма неверными. Быть может уже недалек тот час, когда настанет снова благоденствие России. Тогда отступившие от Православия будут скорбеть, что остались вне тесной духовной связи со своей Родиной. Думающие, что Россия может когда либо стать неправославной, жестоко ошибаются. Россия жила и возвеличилась Православием, им же возродится и спасется. Русский народ широко раскрывает свои двери обитающим в его пределах инородцам и оставляет их совести полную свободу в исканиях истинной веры, но отступников от Православия она не считает больше сынами России и относится к ним, как к изменникам вере, народу и Родине. Изменившие Православию и России во дни лихолетия и страдания, покроют свое имя вечным безславием, подобно тем, кто изменили ей в первое лихолетие. «Тем же убо, братие, стойте и держите предание», твердо стойте в вере православной. Стояние в вере православной должно заключаться не в одном лишь точном исповедании учения Православной Церкви, а и в жизни сообразно вере. Посему оплачем грехи и преступления наши, которыми мы осквернили себя, навлекли на себя праведный гнев Божий, покаемся в них от всего сердца.

Прежде всего вспомним тот грех, который, как тяжкое бремя, лежит на всем Русском народе, поскольку он является одним организмом, и который служит, быть может, главною причиной теперешних бедствий его и нашего изгнания с Родины. Грех тот есть измена Помазаннику Божию, коей запятнали себя творцы и вдохновители нашей революции.

Вспомним, как отнеслись мы все к тем событиям, которыя погубили Россию, как многие радостно приветствовали захват власти возставшими на Государя и отверглись от Того, Кого незадолго перед тем всюду восторженно встречали. Понося, слушая и распространяя клеветы на невинного страдальца, русские люди позволили врагам России лишить Его свободы и сослать вглубь страны, оставив беззащитным в руках преступников. Мученическая смерть Царской Семьи явилась непосредственным следствием тех преступлений и лежит на совести не только тех, кто непосредственно участвовал в этом величайшем злодеянии, но и на всех нас, поскольку мы не приняли мер для того, чтобы уберечь Государя от руки преступных убийц.

Пролитая праведная кровь вопиет от земли к Богу, как кровь Авеля, и свидетельствует против тех, кто виновен в ея пролитии. Пусть каждый, не оправдывая себя, покается, усердно моля Бога о прощении сего великого греха себе и всему Русскому народу и вознося молитвы о упокоении убиенных Царственных Мучеников и всех невинно с ними пострадавших. Вместе с тем будем молить Бога, чтобы Он, облекши нетленною славою Царя-Мученика, проявил милость Свою Русскому народу и возвратил на Престол Российский Своего Помазанника, Православного Царя.

Будем усердно возносить Богу молитвы, чтобы Он ускорил спасение нашего Отечества и сделал нас достойными, возвращения на освобожденную Родину.

Испытаем себя и спросим, достойны ли мы, живущие в изгнании, не только небесного, но и земного нашего отечества? Храним ли мы там, где должно возвещать всем свет Православия, добрые нравы, от предков завещанные? Взглянем на жизнь нашу и восплачем и возрыдаем о наших грехах. Вместо братолюбия, любви и взаимного согласия, по которым можно определить кто суть ученики Христовы, в нас господствуют себялюбие, раздоры и разделения. Каждый ревнует лишь о своем благе, не останавливаясь перед тем, чтобы нанести вред другим и даже оклеветать своего ближнего. Мы как бы нарочно изыскиваем причины и поводы к распрям: о чем бы мы ни заговорили, за какое бы доброе дело ни принялись русские люди, сейчас же возникают пагубныя страсти и начинаются распри. Особенно касается это дел общественных, где каждый мнит свои взгляды почти непогрешимыми, а предлагаемыя меры – единственно спасительными для Отечества. Поэтому, вместо всеобщего объединения русских людей для борьбы с врагами Родины, мы видим, что одни из ревности не по разуму, а другие, сделав из избранных ими вождей кумиров и веря в партийныя программы, как в непреложныя истины, ведут ожесточенную борьбу с людьми, сродными им по духу и по образу мыслей, забывая про общего действительного врага. Мы стали, благодаря тому, посмешищем среди народов, недоумевающих, как мы не вразумились постигшими нас бедами.

Ослабление нравственных устоев особенно коснулось области семейной. Неразрывный союз супругов, давших в церкви обещание верности друг другу, ныне расторгается весьма часто с легким сердцем и без всякого зазрения совести. Церковная власть, не одобряя разводов, но снисходя к немощи чад своих и принимая во внимание исключительныя обстоятельства нынешней жизни, значительно облегчила получение разводов. Но разнузданность принимает размеры угрожающие: для многих утратилось понятие святости брака, и они, для расторжения своего брачного союза, выставляют вымышленныя причины, допуская даже клятвопреступление. Многие, проживши десятки лет в добром супружестве и заматоревшие в днех своих, увлекаются похотью и покрыли главы свои позором, более заметным, чем их седины, а иные уже в юном возрасте привыкли взирать на брак, как на кратковременное наслаждение, длящееся, пока не наметится новое. Многие опустились еще ниже, живя в сожительстве не благословенном Церковью, иногда даже имея законных супругов. Некоторыя такия сожительства и самовольныя оставления супругов, думают покрыть заключением соответствующих сделок в гражданских учреждениях, т. е. так называемым гражданским браком, где таковые имеются. Должно однако помнить, что гражданския учреждения, узаконяя правовыя отношения, не могут освятить или благословить их супружеского союза, и совершенные в них акты не делают менее грешными лиц, соединяющихся без благословения Церкви. Мнящие себя оправдать перед людьми, пусть внемлют слову Господню: «иже есть в человецех высоко, мерзость есть перед Богом»(Лк. XVI, 15).

Блудно живущие пусть не забывают, что «безмерна есть блудно живущим мука». Грехи безнравственности не только губят душу и тело, грешащих ими, но и гибельно отзываются на будущем поколении. Не говоря уже о природных недостатках, часто бывающих у детей по грехам родителей, дети, выростающие без сознания святости семейного союза, носят в себе то растление, которое с такою силою проявляясь уже в нынешнем поколении, еще сильнее может сказаться в будущем. Воспитание детей есть одна из важнейших задач не одних только родителей, но и всего общества. Многия русския дети учатся и воспитываются ныне в различных иностранных заведениях, которыя иногда дают прекрасныя знания отдельных наук и предметов, но не могут воспитать ребенка в православной вере и любви к России.

Уже сейчас многие из подрастающего поколения воспитываются чуждыми России и враждебными Православию; есть среди них такие, которые готовятся, при наступившей возможности, сеять на Руси те ядовитыя семена, которыми сами напитались, выростая на чужбине. Кто виноват в том,  что эти дети в будущем, быть может, принесут много зла своему Отечеству? Кто, как не те родители, которые, стараясь дать детям знания, необходимыя для возможности иметь в будущем заработок, не потрудились прежде всего позаботиться воспитать их православными и русскими.

Долг Русского Зарубежья сохранить духовныя ценности Святой Руси и передать их будущим поколениям, подготовить их для службы возрожденной Великой России.

Для сего должно стремиться к созданию по всему зарубежью русских школ и по возможности исключительно в них воспитывать своих детей; при полной невозможности сделать это, – устраивать воскресныя школы или собирать отдельно группами детей для обучения их православной вере, русскому языку и русской истории. Лица, смогшия сохранить или скопить себе имущественный достаток, должны в первую очередь приити здесь на помощь и показать себя достойными сынами своей Родины, потрудившись в устройстве учреждений для воспитания молодежи и призрения брошенных детей, а также в заботах о неимущих братьях, особенно престарелых и увечных.

Нынешние дни тяжелых испытаний требуют от каждого верности своему долгу пред Церковью и Отечеством и наивысшего проявления жертвенности и самоотречения. Каждый пусть делает по силе и возможности, какими он располагает.

С отрадою мы видим, что среди нас на чужбине многие, не щадя своих сил, здоровья, средств и времени, трудятся на пользу Церкви, для помощи нуждающимся и для дела спасения Родины. Отдаются последния лепты для построения и благолепия храмов, которые благоукрашаются благоговейными руками. Иныя заботливыя руки отогревают и одевают неимущих крова и одеяния, давая им вместе с телесною пищею и духовное подкрепление. Многие оставшиеся без призора дети обрели словно новых родителей, неустанно о них пекущихся. Не оскудевает и ревность об общем деле и особенно спасении России, для которой многие жертвуют и своей жизнью. Да будет благословение Господне на таковых.

А вы, несущие тяжкия бремена бедности и лишений и изнемогающие от трудов и скорбей, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас во время. Помните, что еще большия страдания терпят братия наши, под игом сущие. Видит Бог ваши слезы, слышит вздохи и воздаст вам в свое время.

Ободритесь и воодушевитесь, православные русские люди, И в условиях нашей жизни есть подвиг России, такой путь подвига, который возвратить нам ее скорее, чем какия иныя средства.

Путь спасения нашего Отечества лежит через подвиг нашего личного усовершенствования. Поработители России подняли знамя безбожия и вооружились оружием духов злобы. Наше знамя – святой животворящий крест и доспехами нашими должны быт добродетели, указываемыя словом Божиим. Возрождение нашей Родины должно начаться с духовного возрождения каждого из нас в отдельности. Борьба с нынешнею властью в многострадальном Отечестве есть борьба двух начал, борьба веры и безверия, борьба безбожия с верою в Бога. Чтобы находиться в стане света и правды и делать святое дело, нужно очиститься и переродиться внутренно. Невозможно бороться со злом вне себя, будучи, внутренно исполненным им. Господь указал, что род диавольский изгоняется только молитвою и постом (Мф. XVII, 21; Mp. IX, 29). Вооружившись ими, прилежа неукоснительному участию в богослужениях и чтении Слова Божия, будем стараться в жизни своей воплощать учение Христово, неуклонно исполняя все предписания Церкви. Внося «той же дух веры» в дела не только личныя, но семейныя и общественныя, мы будем сами крепнуть духом, а примером своим увлекать за собою и других, благотворно влияя один на другого и создавая тем общество крепкое духом и способное к подвигу. Лишь ища Царствия Божия и правды его, мы сможем стать истиными борцами против царства сатаны и неправды и способны будем сделаться строителями воскрешенной Великой России. Строительство Святой Руси доступно лишь тем, кто дышет духом ея правоверия и благочестия. Так неразрывно связаны между собою наши отечества небесное и земное. Преуспевая в нравственной жизни, мы подготовляем себя к будущей и в то же время приближаем сроки освобождения Родины. Когда русский народ охватит волна покаяния, тогда прийдет спасение. Тогда пошлет Господь благословение на дела и намерения наши.

И благословен станет наш путь. Не откажет уже Бог вам в наших прошениях и услышит ваши молитвы. Тогда мы сами по чистоте наших намерений и деяний примем силу от Бога, и будет наше движение на врага вихрем, сметающим его на нашем пути, как пыль; перед малой горстью нашей не устоят его полчища. Отнимет тогда Господь сердце у врагов наших и, предав их нам в руки, приведет нас на Родину, где поставят нас на служение правде и даст нам излечить раны нашего Отечества и наших израненных и безмерно пострадавших братьев.

Близок всему конец. Целомудритесь и трезвитесь в молитвах. Обратитесь ко Господу всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании, да смилуется над нами. Тогда возревнует Господь о земле Своей и пощадит народ Свой. Тогда прийдут вновь лета благоприятныя на землю нашу, прежде Отечества небесного узрим во слове Отечество наше  земное. Если же мы не вразумимся, в печалях умрем, и самое имя наше может изгладиться из книги живущих на земле.

Русь Зарубежная! Внимай Слову Господню: «живот и смерть дах перед лицем вашим, благословение и клятву. Избери живот, да живеши ты и семя твое» (Второзак. XXX, 19).

Успехи точных наук в XVII и XVIII, а особенно в первой половине XIX столетия, удовлетворительно объяснили целый ряд непонятных до того времени явлений природы, разрушивши многия ложныя о ней представления. Появились теории и гипотезы, далеко выходившия за пределы непосредственно добытых точною наукою результатов и стремившияся найти и объяснить конечную причину существования видимого матерьяльного мира.

Средина прошлого [XIX] столетия явилась временем разцвета материалистических учений: гордому человеческому уму, опьяненному успехами науки и огромным, основанным на них, прогрессом техники, уже все техническия достижения казались возможными, и все тайны природы доступными. Материалистическия воззрения в такой мере завладели так наз. образованным обществом, что у большинства людей, причисляющих себя к интеллигенции, сложилось даже убеждение, что наука устранила религию, и что представители точной науки не могут быть людьми верующими в «какую-то» Высшую Надприродную Силу, создавшую мир и им управляющую.

Это противопоставление веры и науки отчасти, впрочем, обязано тому положению которое, по отношению к научным открытиям, долгое время, особенно в средние века, занимали на Западе представители Католической церкви, принимавшие под свое покровительство и защиту старыя, не основанныя на точном наблюдении и опыте, объяснения явлений природы, – объяснения, казавшияся им согласными со священными книгами Ветхого Завета. Получалось впечатление, что представители религии как будто борятся против очевидных фактов и доказанных наукою положений ³²³. На это известные представители противной стороны отвечали, в свой черед, отрицанием всякого вмешательства надприродной  силы не только в явления природы, но и во все вообще строительство видимого мира. Представители матерьялистических воззрений совершенно позабывали – намеренно или ненамеренно, что изследование Конечной причины и Конечных целей мироздания находится вне пределов компетенции точной науки, методы которой – тщательное наблюдение и опыт с измерением меры, веса, пространства, времени и т. д. – пригодны лишь для изучения причин вторичных – законов природы, определяющих связь между явлениями, доступными нашим чувствам. Конечная Причина – Творческий Разум, установивший эти законы ³²⁴, не может быть изучаем при помощи указанных методов точной науки. Правдивое изображение матерьялиста среди нашего Русского интеллигентного общества 40–50 годов прошлого [XIX] столетия дал нам наш великий бытописатель И. С. Тургенев в своем известном ромаве «Отцы и Дети», в лице молодого врача «нигилиста» Базарова.

Современные материалисты-безбожники и теперь, несмотря на то, что именно наука, далеко шагнувшая вперед за время от середины прошлого столетия, в корне поколебала основныя положения материализма, настойчиво стараются уверить всех и каждого, что наука отвергает религию, и что представители науки все сплошь люди неверующие. Безбожники очень любят приводить, как доказательство, известный анекдот о Лапласе, – ответ данный знаменитым астрономом Наполеону во время представления им последнему своего труда: «Exposition du système du Monde». На вопрос Наполеона: «Newton a parlé de Dieu dans ses oeuvres. J'ai déjà parcouru le vôtre Livre et je n'y ai pas trouvé ce nom une seule fois», Лаплас отвечал: Citoyen Premier Consul, je n'ai pas eu besoin de cette hypothèse ³²⁵». Безбожники придают этому ответу такой смысл, что будто бы великий астроном считал, как атеист, существование Бога лишь ненужной гипотезой. Между тем смысл этого ответа совершенно другой: Ньютон в своем сочинении выразил мысль, что пертрубации, которыя вызываются действием планет друг на друга, могут повести к разстройству системы, если Высшая Сила не будет их время от времени регулировать. Лаплас, установивший законы стабильности мировой системы, хотел очевидно сказать, что нет никакой надобности в предположении о такой интервенции, ибо законы движения настолько совершенны, что их одних вполне достаточно для поддержания в системе полного равновесия.

Что смысл ответа Лапласа был именно таков, за это  говорит следующее: в другом издании своего труда Лаплас цитирует мысль Ньютона, выраженную последним в общем примечании к его «Principia...», именно, что творение солнца, планет и комет может быть делом только Существа Всемогущего и Высокоразумного; он прибавляет далее, что его собственный труд, доказывающий стабильность системы, эту мысль еще более утверждает. Узнав незадолго до своей смерти, что анекдот об его ответе Наполеону попал в издаваемый в то время сборник биографий, Лаплас потребовал от издателя через своего близкого друга – знаменитого астронома и физика Арого, исключения анекдота из сборника, что, к сожалению, не было сделано.

Если мы просмотрим длинный список ученых – истинных представителей знания, действительно обогативших сокровищницу науки и открывших новые пути для познавания тайн природы, то увидим, что огромное большинство их были людьми искренно верующими, глубоко убежденными, как и великий Ньютон, в том, что Творцом и Промыслителем мира может быть лишь Всемогущее Существо, обладающее Высшим Разумом. В молитвенной форме выражает свой восторг перед чудесами Божьего мира знаменитый астроном Кеплер, открывший законы движения планет, давшие последующим ученым возможность находить новыя, еще не известныя светила на небесном своде: «Благодарю Тебя, Создатель, за то, что Ты мне дал такое глубокое внутреннее наслаждение – изучать Твои творения и созерцать дело Твоих рук!»... Как далеки эти великие ученые от приписываемого им безбожниками атеизма!

Истинный ученый не может быть атеистом, не может при современном состоянии науки удовлетвориться материалистическим миропониманием. Прежде всего всякий серьезный ученый, в какой бы области естествознания он ни работал, скоро приходит к убеждению, что чем глубже он проникает в сущность изучаемого предмета, чем детальнее его познает, тем дальше отодвигается от него граница полного познания, тем яснее для него становится вся ложь утверждения матерьялистов, что наука все уже познала, или может познать. Ясно открывается пред ним и все убожество матерьялистических воззрений и теорий, и в настоящее время проповедуемых безбожниками, несмотря на несогласие этих теорий с данными точной науки.

Матерьялистическое учение считает догматом вечность материи, наполняющей все пространство вселенной; согласно этому учению материя существует искони и будет существовать вечно, не изменяясь по существу, а лишь меняя свою форму. Все видимые предметы, от звезд до мельчайших инфузорий, суть лишь временныя формы вещества, – аспекты материи, которыя произошли «естественным путем», одне от других вследствие прогрессивного трансформизма –  эволюции. Своим догматом о вечности и неизменяемости, материи, наполняющей всю вселенную, материалисты думают устранить мысль о Конечной Причине, о Творческом Разуме, создавшем мир и им управляющем.

Посмотрим прежде всего, может ли современная наука похвалиться всезнанием.

Геоцентрическое представление древних, считавших землю за центр мира, наука заменила сначала представлением гелиоцентрическим, приняв после изследований Коперника и Галилея за неподвижный центр вселенной – солнце ³²⁶. Дальнейшие успехи астрономии скоро однако показали, что солнце со всеми своими планетами составляет лишь ничтожную част вращающейся звездной массы Млечного Пути, а новейшия изследования астрономов с помощью гигантских усовершенствованных телескопов ³²⁷ открыли целые архипелаги таких Млечных Путей, носящиеся в пространстве Вселенной и отделенные друг от друга разстояниями измеряемыми уже не километрами, а т. н. световыми годами, т. е. разстоянием, которое луч света, двигающийся со скоростью 300.000 километров в секунду, проходит в течении одного земного года. Ближайшая к солнцу звезда – альфа в созвездии Центавра, находится от нас на разстоянии 4-х световых годов. Так как световой год равен почти 10 биллионам километров (точнее: 86.400 × 300.000 × 365 = 9.460.800.000.000 клм.) то эта ближайшая звезда удалена от земли почти на 40 биллионов километров. А разстояния между отдельными туманностями выражаются сотнями тысяч и миллионами световых годов! И таких туманностей открыто с помощью усовершенствованных телескопов до двух миллионов. Всякое новое усовершенствование астрономических приборов открывает все новые и новые звездные миры, и как будто не видно конца этим открытиям. И однако новейшая наука – астрофизика и атомистическая физика – учит, что материальный мир не может быт безконечен: вычисления показывают, что число туманностей не может превышать двух биллионов, и что, такам образом, современная астрономия, несмотря на все свои успехи, все усовершенствования, может похвалиться некоторым знанием едва лишь одной миллионной доли материального мира. Смеет ли современный ученый астроном сказать, что его науке уже все доступно и все ведомо?!

К выводу о конечности материального мира приходит и создатель новейшей теории относительности – Эйнштейн. Но эти выводы и заключения вовсе, однако, не говорят за то, что материя, нами познаваемая, наполняет всю Вселенную;  новейшая наука открыла, что материальный мир не заключен в рамках известного определенного пространства: туманности удаляются друг от друга, при чем движения их совершаются с огромною, трудно доступной человеческой мысли скоростью, – материальный мир расширяется (Абб. Леметр, проф. университета в Лувене, в Бельгии). Зa пределами видимого материального мира существует, следовательно, пространство, которое границ не имеет – Вселенная безгранична!

Опровергая основныя положения материализма о вездесущии материи и о наполнении ею всего пространства Вселенной, наука опровергает и учение о ея вечности, ея неизменяемости по существу.

Изследования тончайшего строения материи обнаружили не только удивительную, далеко еще не вполне доступную нашему пониманию сложность этого строения, но и ея изменяемость. Материя состоит из мельчайших частиц – атомов относительно немногочисленных простых тел или элементов. Стройная система этих простых тел была открыта, главным образом, трудами нашего знаменитого русского ученого проф. Д. И. Менделеева (1869 г.). Размеры отдельных атомов представляют чрезвычайно малыя величины, измеряемыя десятимиллионными долями миллиметра. До недавнего времени атомы принимались за конечную форму материи и считались неделимыми (ἄτομος – неделимый). Однако, позднейшия изследования показали, что они представляют стройныя системы, состоящия из отдельных еще более мелких частичек – электронов, обращающихся вокруг центрального ядра с космической скоростью. Размеры этих частичек ничтожно малы по сравнению даже с величиной атома, как целого. Приблизительное определение их размеров дало трудно представимыя для нашего ума цифры, даже по сравнению с известными нам микроскопическими объектами. Так, например, красные шарики крови, играющие такую огромную роль в ея функциях, имеют, как известно, диаметр около 7 тысячных долей миллиметра. Таких шариков в объеме одного кубического миллиметра (т. е. небольшой булавочной головки) может поместиться до 10 миллионов. Если мы представим электрон в виде тельца, имеющего лишь ⅟₁₀ миллиметра в диаметре, т. е. в виде едва заметной точки, то какую величину надо придать кровяному шарику в том же масштабе? Оказывается, что ему надо придать диаметр более 600 километров, т. е. больше разстояния от Белграда до южной границы Югославии, или от Петрограда до Москвы. Здесь уже, казалось бы, мы находимся на границе безконечно малого; однако, сложность строения атома этим, повидимому, еще не исчерпывается: существуют положительныя указания, что как самыя ядра атомов, так, вероятно, и электроны, имеют, в  свой черед, весьма сложный состав. И, таким образом, и в микрокосме атома, на пространствах, измеряемых биллионными долями миллиметра, как равно и в макрокосме небесных тел с их разстояниями, измеряемыми световыми годами, наука еще весьма далека от границ познания.

А открытие радиоактивных элементов, излучающих энергию и переходящих в новыя формы простых тел, разрушает в корне и учение о неизменяемости материи, а следовательно, о ея вечности, ибо вечным может быть лишь то, что по существу неизменяемо. Изучение распадения радиоактивных элементов, в частности – радия, показало притом, что в атомах сконцентрированы такие запасы энергии, которые трудно представимы нашему уму: один грамм (четверть золотника) радия, при распадении даст такое количество тепловой энергии, которое может нагреть до кипения десять тонн (т. е. 10 тысяч килограммов) ледяной воды.

Материалистическое учение о происхождении всего видимого мира из бездушной материи, наполняющей все пространство вселенной, также не может удовлетворить современного естествоиспытателя: оно приводит мыслящего человека к таким логическим противоречиям, которыя совершенно уничтожают его значение.

Пользуясь гипотезой Кантъ–Лапласа о происхождении солнечной планетной системы, материалисты пытаются объяснить «естественным путем» происхождение всего видимого мира: материя, наполняющая всю вселенную, начала по какой-то причине концентрироваться в известной точке, от этой концентрации развилось огромное количество энергии–теплоты, и масса пришла во вращательное движение; вследствии центробежной силы от центрального скопления стали отделяться кольца метерии, которыя, разрываясь, образовали, в свой черед, шарообразныя тела – планеты, а от этих последних таким же путем произошли их спутники – луны.

Совершенно непонятным является, что же заставило индифферентную, от века существующую, инертную материю начать концентрироваться в известном пункте? Почему, раз начав концентрироваться в одном пункте, инертная материя не продолжала и далее в этом пункте свою концентрацию, не образовала одного огромного скопления вещества, нагретого до миллиардов градусов? Почему эта концентрация произошла в различных, удаленных друг от друга пунктах, образуя отдельныя звездныя системы, представляющия, в совокупности, стройный звездный мир? Неужели лишь какая то неизвестная случайность могла вызвать образование этого мира, управляемого совершеннейшими зaконами механики? Ведь, случайность, планомерно повторяющаяся, уже перестает быть случайностью и заставляет предполагать определенный план.

Если даже принять вместе с материалистами, что материя существует от века, то толчек для концентрации ея индифферентной массы должен был быть дан извне, некоторою Надприродною Силой, как известный акт творчества, и при том не в одном лишь пункте, а в известных, строго определенных точках, имевших послужить началом стройной системы звездного мира. Если же материя, существующая от века, уже сама по себе, обладает этой способностью концентрироваться, то этот процесс ея концентрации должен был бы от века уже закончиться. Теория концентрации материи, таким образом, требует во всяком случае участия Творческой силы. Материальный мир, который нам сейчас известен, имел свое начало.

Если мы обратимся к новейшей теории расширения Вселенной, то и здесь наука показывает нам, что такое расширение не могло существовать вечно. Принимая во внимание наблюдаемую быстроту расширения, оказывается, согласно вычислениям Эддингтона, что размеры Вселенной в течении 1300 миллионов лет должны увеличиться вдвое, а плотность материи в течении полутора миллиарда лет уменьшиться до ⅟₁₀. Если бы расширение, которое теперь наблюдается, совершалось постоянно в течении вечности, то оно должно было бы окончательно разсеять всю материю в безконечном пространстве вселенной. И обратно, обращаясь к прошлому мира, мы имели бы всю материю сконцентрированной на самом ничтожном пространстве; вычисления показывают, что за 15 миллиардов лет материя имела бы в 10 миллионов раз большую плотность, чем ныне, а за 200 миллиардов лет – вся материя вселенной была бы сконцентрирована на пространстве нескольких кубических миллиметров, – вывод, представляющий собою уже очевидный и явный абсурд. Таким образом, мы неизбежно приходим к заключению, что расшерение материи, которое наблюдается в настоящее время, не могло существовать от века, оно могло начаться лишь после того, как сформировались его объекты, и что, следовательно, мир материальный, будучи небезконечен в пространстве, не может быть безконечен и во времени, что он имеет свою первобытную причину и свое начало, что он сотворен, а не существует сам собой от века.

Итак, современная наука говорит нам, что материя не вечна, что она не заполняет всего пространства вселенной и что материальный мир должен иметь свое начало. Каково было это начало, наука при помощи методов, находящихся в ея распоряжении, конечно не может сказать определенно. Она, благодаря особенно успехам, достигнутым при изследовании тончайшего строения материи, в состоянии лишь строить известныя предположения, гипотезы о порядке творческих актов, но никак не о тех силах, ни о той конечной причине, которая создала мир.

Если мир имел свое начало, то он должен иметь и свой конец. Каков будет этот конец, наука точно также определенно сказать не может, ибо конечныя цели мироздания, как и его Конечная Причина, лежат вне пределов, доступных изследованию при помощи точных научных методов. Быть может, когда сила отталкивания, зависящая от открытого в конце прошлого века закона давления радиации, уменьшится вследствии охлаждения небесных тел, и возобладает сила притяжения над силой отталкивания, все небесныя тела смешаются в общем огненном хаосе, когда по пророчеству св. Евангелиста Иоанна: «звезды небесныя падут на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелыя смоквы свои» (Апокалипсис гл. VI, ст. 13).

Почему же истинные люди науки, перед которыми постоянно открываются все новые и новые горизонты познания, которым не видно конца, являются в огромном большинстве искренно верующими в то, что Создателем мира должен быть Высший Разум? Границы познания удаляются от ученого, чем ближе он, как ему кажется, к ним приближается, природа ставит изследователю все новые и новые вопросы, задачи и загадки, но в то же самое время, она дает ему, с каждым шагом вперед, все больше и больше уразумевать красоту, гармонию и целесообразность творчества, дает возможность, если не вполне разгадать, то, во всяком случае, убеждаться на каждом шагу в существовании великого общего плана этого творчества и в необыкновенном, непостижимом для человеческого разумения Божественном предвидении, одинаково премудро создавшим и звездные миры и подобные им неизмеримо малые миры атомов. Величественный и безконечно разумный план творчества заставляет ученого, если только он намеренно не закрывает своих глаз, – не отталкивает от себя эту мысль, невольно думать о Творце этого плана. Еще великий вольнодумец Вольтер сказал в минуту откровенности: «Il ne peut pas y avoir d'horloge sans horloger» (нельзя иметь часы без часовщика). Во всех областях естествознания ученый может видеть величайшую гармонию, красоту и целесообразность творчества, подметить всюду премудрый творческий план. Какую безконечную мудрость представляет, например, круговорот органической материи, связывающий взаимно мир животных и мир растений. Животныя не могут самостоятельно вырабатывать питательныя вещества, их вырабатывают растения, а продукт жизнедеятельности животных организмов – углекислота, служит для питания растений, которыя образуют из нея, под влиянием солнечной энергии, не только питательныя углеродистыя вещества, но и необходимый для дыхания животных кислород.

Поразительную глубину премудрости и превышающего всякое человеческое разумение предвидения являют нам новейшия научныя изследования об аномалиях состава воды в ея различных фазах (лед, жидкость, пар), делающих ее необходимым условием всей органической жизни на земле. Вода, по своему элементарному составу, должна была бы, по аналогии с другими подобными ей соединениями, представлять газообразное, трудно сгущаемое в жидкость тело – газ, входящий в состав земной атмосферы. Между тем, вода при температуре от 0° до 100° представляет жидкость, а твердая ея фаза – лед, оказывается удельно более легкой, чем жидкая, благодаря чему лед образуется на поверхности, а не в глубине водоемов, и скопления воды в зимнее время не промерзают до дна. Все эти особенности – аномалии воды – находятся в очень простой зависимости от способности ея элементарных частиц связываться друг с другом, образуя более сложныя, более тяжелыя частицы, что объясняется присутствием некоторого остаточного сродства в атоме кислорода, не вполне израсходованного на удержание в прочной связи двух водородных атомов. Последствием этого и является легкая сгущаемость, возможность легкого перехода газообразного состояния воды, – пара, в жидкость, а аномалия удельного веса воды и льда зависит от того, что вода в ея различных фазах состоит не из гомогенных частиц, а из смеси различно уплотненных частиц разного удельного веса, процентное содержание которых меняется при изменении температуры. Эти свойства воды, обусловливающия пышное развитие органической жизни на земле, не приобретены ею путем какой-либо эволюции, а способность к такому, именно, соединению должна была быть вложена в элементы, образующие воду, еще до их соединения в ея молекулу. Неужели это есть лишь дело слепого случая, а не Божественной мудрости и превышающего всякое человеческое разумение Божественного Предвидения? ³²⁸ Ведь если собрать ученых всех стран и народов и предложить им измыслить что-либо равнозначущее по своим грандиозным последствиям и по удивительной простоте достижения, то сомнительно, чтобы они, проработав даже десятки лет, смогли создать что-либо подобное. Не свидетельствует ли современному ученому естествоиспытателю каждая капля воды о безконечной премудрости и безконечной благости Творца Вселенной?

Даже поверхностное изучение природы, даже незначительное проникновение в глубину ея законов заставляет естествоиспытателя с благоговением останавливаться перед  чудесами Божественной Премудрости. Образованнейший для своего времени человек Св. Ап. Павел почти за две тысячи лет до нашего времени, когда точная современная наука не была даже в зачатке, с полным убеждением мог сказать, что невидимыя свойства Творца мира «вечная сила Его и Божество, от создания мира видимыя через разсмотрение Его творений» (Римл. I, 20). Насколько же более это может относиться к современному ученому, перед которым природа раскрыла уже так много своих тайн. К сожалению, гордый разум увлекает иногда человека далеко за пределы точных научных изысканий, и лишь только он оставляет почву истинной науки, и на основании тех крупиц знания, которыя она ему дает, начинает создавать смелыя и широковещательныя теории о конечных причинах и конечных целях мироздания, он попадает в непроходимыя дебри взаимно исключающих друг друга гипотез, произвольных положений и противоречащих природным законам объяснений.

Это особенно ясно выявилось на теории эволюции, которою материалисты, принимая за доказанное вечность материи, стараются объяснить все мироздание. Творец эволюционной теории – прогрессивного трансформизма, т. е. способности живых организмов изменяться, приспособляться и совершенствоваться под влиянием окружающих условий, Ч. Дарвин доказал возможность таких изменений в пределах одного и того же вида. Но частью сам Дарвин, а главным образом его последователи постарались распространить учение об эволюционном происхождении на весь органический мир и даже стремились объяснить при помощи эволюции происхождение жизни – появление примитивного органического живого существа из неорганических соединений. И несмотря на то, что наука безусловно отвергает возможность происхождения живого существа из неорганической мертвой материи, матерьялисты стремились и стремятся по ныне заставить всякого уверовать, что жизнь когда-то и и где-то, при совершенно неизвестных еще нам условиях, зародилась на земле сама собою. Никаких прямых доказательств возможности самозарождения матерьялистическое учение привести не может; оно старается опереться на признанный новейшей наукою факт, что химические процессы и в органической и в неорганической природе совершаются по одинаковым законам, и что в состав организмов входят те же самые элементы, из которых построена и природа неорганическая, на что, впрочем, уже почти за три тысячи лет указала Библия, и именно относительно организма наисовершеннейшей твари – человека: «прах ты и в прах возвратишься» (Быт. гл. III, ст. 19.).

Наука показывает, однако, что не только самая мельчайшая живая клетка, или даже самый примитивный живой  организм, не могут образоваться произвольным путем из неорганического вещества, но что даже образование главного основного вещества клеточной протоплазмы – белка, нельзя себе представить вне живого организма.

Белковое вещество, основание которого составляет, согласно новейшим изследованиям, целая цепь соединенных между собою остатков (или радикалов) аминокислот, представляет настолько сложное строение, что для его произвольного возникновения из неорганических элементов, потребовались бы тысячи тысяч особенно счастливых случайностей, действующих одновременно, в одном и том же месте и при совершенно неизвестных и даже непредставимых нами условиях; словом, потребовалось бы чудо. А природа, по утверждению самих материалистов, творить, чудес не может. Еще большее чудо потребовалось бы для самопроизвольного возникновения живой клетки, хотя бы в форме комочка жизнеспособной протоплазмы, ибо для жизненных функций она должна заключать в своем составе и ферменты, способные переваривать пищу, и энергетическия вещества, необходимыя для движения (хотя бы самого минимального – сокращения и расширения), и, наконец, сложнейшия химическия соединения (нуклепротенды), составляющия ядерную субстанцию, необходимую для размножения. Живое существо, даже самый примитивный микроорганизм, представляет такую сложную машину, которая далеко оставляет за собой самые хитрые механизмы, изобретенные человеком, и вместе с тем такую идеально оборудованную физико-химическую лабораторию, которая превосходит самые усовершенствованные институты такого рода, в которых работают, при помощи сложнейших, человеческой рукою сделанных аппаратов, десятки физиков и химиков.

Самопроизвольное зарождение живого комочка протоплазмы среди неорганической природы для современного химика-биолога было бы, пожалуй, более удивительным явлением, чем самопроизвольное образование какой-либо полезной машины (например, швейной или пишущей) в слоях шифера, богатых железом, нужным для устройства ея частей. О таком самопроизвольном зарождении машины, надо думать, не мечтают и самые убежденные материалисты, которые, однако, хотят во что бы то ни стало заставить всех верить в отвергаемое наукой самопроизвольное зарождение живой материи безконечно более сложной, чем всякая машина, придуманная человеком. Что же заставляет их с такой горячностью настаивать на возможности факта, наукою не признаваемого?

Признание надприродного творческого акта при возникновении органической жизни на земле совершенно уничтожило бы материалистическую эволюционную теорию, будто бы устраняющую участие Высшей Творческой Силы в деле создания мира. И потому материалистическому учению приходится признавать самопроизвольное зарождение жизни, хотя оно противоречит всем данным науки.

В своем учении о возникновении материального мира материалисты-безбожники, как мы видели выше, стремятся устранить участие Высшее Творческой Силы, утверждая, что материя существовала и существует вечно. Наука, как точно также было указано выше, не может при помощи своих точных методов изследования определять конечныя причины и конечныя цели мироздания, и потому непосредственно решать вопрос о временном или вечном существовании материи она не имеет возможности. Но относительно возникновения жизни на земле материалистическое учение уже никак не может употребить тот же самый прием, – оно не может утверждать, что жизнь существовала на земле вечно, ибо наука дает нам точнейшия доказательства, что этого не могло быть: в первый период своего существования замля находилась в раскаленном состояяии, исключающем всякую известную нам органическую жизнь. Это признают и сами материалисты. И вот для того, чтобы не признать надприродного чуда, они настаивают на признании чуда противоприродного.

Так ли, однако, совершенна эволюционная теория, что ею действительно можно объяснить развитие всего органического мира, если даже, вместе с естествоиспытателем Гейдергайном, принять за данное существование живой материи на земле. Ни палеонтология, ни сравнительная анатомия, ни эмбриология, ни биохимия не могут объяснить нам тех перерывов, пропусков, невязок в развитии органических форм, тех появлений более сложных, более высоко организованных существ, предваряющих появление форм низших, которые открывают нам детальныя научныя изследования. Объяснение происхождения новых видов, родов, семейств, отделов и, наконец, животного и растительного царств вообще лишь одним приспособлением к новым условиям жизни, борьбою за существование, половым подбором и т. д. оказывается обычно совершенно недостаточным. Разбор таких случаев вывел бы нас далеко за пределы настоящего реферата. Ограничимся одним лишь примером, касающимся вопроса о происхождении человека от некоторой низшей животной формы (специально от обезьяны), каковой вопрос в свое время особенно волновал не только ученый мир, но и все образованное общество.

Человек обладает необычайно развитой центральной нервной системой. Его мозг представляет аппарат изумительной сложности со своими 9,2 миллиардами центральных мозговых клеточек, соединенных между собой и с периферической нервной системой волокнами (проводниками) имеющими общее протяжение до 100 тысяч километров (способных, значи, опутать два с половиной раза весь земной шар по экватору). Это строение мозга не только удовлетворяет потребностям умственной работы современного среднего человека, но его оказывается достаточным для гениальных, ученых, глубочайших мыслителей и философов. Как показали изследования, у доисторического человека, так наз. Кроманьонской расы, обитавшей в Европе в конце ледникового периода (т. е. никак не меньше, чем за 25.000 лет, до нашего времени) объем черепа был не меньше, а пожалуй даже больше, чем у современного среднего обитателя, нашей части света, причем и строение черепа было совершенно одинаково со строением такового у современных людей. Строение мозга Кроманьонского человека должно было быть потому не менее совершенно, нежели строение мыслительного органа человека, живущего в наше время. Откуда же явился такой высокосовершенный орган? По учению матерьялистов, развитие органа, вызывается работою – необходимою потребностью в усовершенствовании органа. Остается признать, что человеку уже гораздо раньше, чем за 25.000 лет до нашей еры, приходилось работать головою безконечно больше, чем современному, а между тем ни история, ни археология нам этого не показывают, утверждая напротив, что круг понятий первобытного человека был весьма, ограничен.

В деле прогрессивного развития живой природы, как и при ея создании, нам неизбежно приходится признать Творческую Высокоразумную силу, направившую и направляющую это развитие к известной, ведомой лишь этой Высшей Силе, цели!

Трансформизм и эволюция несомненно существуют, представляя один из законов природы, без которого не мог бы существовать органический мир при изменении внешних условий существования организмов; но этот закон, еще далеко не вполне для нас ясен: мы знаем его, может быть, даже меньше, чем другие известные нам законы природы – «Божественной мысли» Творца мира, всю глубину коих двлеко не могли постичь самые великие, самые гениальные представители науки, которым удавалось лишь слегка приподнимать завесу, скрывающую тайны природы. Мы видели, что наш знаменитый русский ученый Д. И. Менделеев со своею естественною системой элементов – неделимых атомов, лишь в первом, так сказать, приближении разгадал тайны строения материи. Даже теория всемирного тяготения великого Ньютона, как утверждает ныне Эйнштейн представляет лишь частный случай некоторого общего закона. А эволюционная система Дарвина, оставаясь на строго научной почве фактов, дала возможность уразуметь лишь происхождение разновидностей.

В области науки мы еще весьма далеки от познания всей глубины таинственных мыслей Творца – законов природы, равно как совершенно безсильны, несмотря на все успехи техники, против ея «стихийных» проявлений, и несмотря на все успехи медицины, против удела всего живущего – смерти. И жалкими представляются все попытки человеческого ума, на основании частично подмеченного природного закона, построить всю систему мироздания.

Когда-то, повествует легенда, жил в Индии могущесгвенный, весьма добрый и человеколюбивый царь, который, в заботе о своих подданных, устроил особый приют для слепорожденных своей державы. Будучи пытливого ума, он пожелал однажды узнать какое представление могут составить себе слепцы об общем виде совершенно незнакомого им предмета внешнего мира и велел показать им слона. Слепцы ощупали разныя части тела животного и когда царь спросил их, на что же похож слон, то первый слепец, ощупавший ноги слона, сказал, что слон похож на толстое бревно, другой, ощупавший уши, нашел сходство с куском грубой ткани; ощупавший хвост, нашел, что слов похож на пучек хвороста... Несомненно все слепцы были в известной степени правы, но безконечно далеки от правильного представления о целом животном. Разве материалист, подметивший в природе явления трансформизма и строющий на этом все мироздание, не напоминает слепца, который, на основании ощупывания хвоста, стремится создать себе представление о целом слоне?

Материалистическое учение о мироздании, с его признанием вечности материи, произвольного зарождения жизни и эволюционного развития всех живых существ, противопоставляется принятому христианами учению Библии о сотворении мира тем Высшим Разумом, Творцом мира, Λόγος'ом Евангелия, о котором повествует св. Иоанн Богослов: «πάντα δι' αὐτοῦ ἐγένετο, καὶ χωρὶς αὐτοῦ ἐγένετο οὐδὲ ἕν ὃ γέγονεν» (Иоанн гл. 1, ст. 3). «Вся тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть».

Библейское сказание о сотворении мира подвергалось и подвергается доныне самой жестокой критике и даже высмеиванию со стороны материалистов-безбожников; его называли даже «уродливою космогониею», заимствованною евреями от вавилонян во время пленения. Но если мы вдумаемся в это сказание и разсмотрим его с точки зрения современной науки, заменяя простыя разговорныя выражения библейского языка соответствующими научными терминами, то увидим, что эта «уродливая космогония» не только предупредила за три тысячи лет новейшия научныя открытия, но и содержит в себе указания на такие акты Творчества, о которых современная наука лишь недавно только могла начать мыслить. Каково бы ни было происхождение библейского повествования – евреи ли заимствовали его вавилонян, или наоборот, вавилоняне от евреев, – для современного естествоиспытателя оно является поразительным, неожиданно нося на себе несомненную печать откровения: человек в те далекия времена, когда точная наука в ея теперешнем смысле и не существовала, не мог измыслить сам, из своей головы, того, что сказано в библейском повествовании.

Читателя первых глав книги Бытия прежде всего поражает повествование о последовательности творческих актов. Писатель Библии, кто бы он ни был, должен был, несомненно, быть человеком глубоко верующим во всемогущество Творца Вселенной, и потому он не только мог, но и должен был бы, казалось, по своему человеческому уму написать, что мир сотворен сразу, по мановению Божественной десницы. Между тем процесс мироздания распределен, согласно библейскому повествованию, на несколько этапов, притом с величайшей последовательностью, которая удивительно согласуется с новейшими научными проникновениями в глубину строения материи. Нас далеко бы завел подробный разбор библейского сказания с этой точки зрения, но нельзя не отметить некоторых, особенно знаменательных его черт. Можно-ли понимать сотворение света в самый первый библейский день, т. е. в первый период творчесгаа, иначе, нежели, как выраженное обычным разговорным языком откровение о первоначальном создании энергии, оживившей начатки материального мира, что поразительно совпадает с данными современной науки, пришедшей к заключению, что материя есть лишь продукт концентрации энергии. Повествование о творчестве второго и третьего дня (периода) совпадают с предположениями науки о предсуществовании неизвестной еще ей праматерии, из которой уже образовалась известная нам стройная система элементов и их соединений (твердых, жидких и газообразных) – библейския «земля и вода». К этому же раннему периоду творчества (третьему библейскому дню) относится непонятный еще для науки процесс возникновения органической жизни в матерьяльном мире, притом именно в ея простейшей (растительной) форме – библейской «зелени». Для всякого должно быть ясно, что в данном случае не может быть речи о том растительном мире, который нам известен на земной коре и который для своего существования нуждается безусловно в солнечном свете, ибо солнце сформировалось лишь в следующем, четвертом периоде. Творчество четвертого дня, когда из элементов образовались небесныя тела и пятого и шестого, когда совершалось развитие органической жизни на земле, закончившееся сотворением человека, совершенно совпадает с данными геологии и палеонтологии: человек и палеонтологически является самым младшим творением органического мира. Непременный секретарь Парижской Академии Lapparent говорит, что если бы ему нужно было в нескольких строчках описать наиболее существенныя приобретения геологии, он просто скопировал бы текст первой книги Пятикнижия.

Какова же космогония матерьялистов? Откуда явился матерьяльный мир – неизвестно: материя существует вечно, лишь меняя свою форму; изменениями управляет не разумное Творчество, а слепой случай; все формы бытия суть преходящие аспекты материи, неизвестно для чего появляющиеся; эти формы развиваются последовательно одна за другой «естественным путем» по законам неизвестно откуда появившимся в среде инертной бездушной материи.

Матерьялист-безбожник уподобляется человеку остановившемуся около переезда через железнодорожный пут и наблюдающему в течение короткого времени проходящий перед ним длинный ряд вагонов пустого товарного поезда. Не видя прошедшего раньше локомотива и не дождавшись конца поезда, он, заметив, что один вагон тащит другой, приходит к заключению, что вагоны движутся именно потому, что каждый вагон влечет другой, последующий, и что движение это не имеет ни начала, ни конца...

Признать премудрый план мироздания, признать Творца этого плана матерьялисты не могут и не хотят. Но неистребимая потребность в Разумной Силе, создавшей мир и им управляющей, заставляют их прибегать к совершенно фантастическим гипотезам, никаких оснований в точной науке не имеющим, на которыя они тщетно пытаются опереться. Они готовы были, напр., вместе с Геккелем, разменять «метафизический», по их мнению, Высший Творческий Разум на «рудиментарныя» души атомов, в которые, будто-бы вложены (кем?) понятия истины, добра и красоты. Новейшие безбожники (Марксъ–Ленин) признают, как движущую силу развития, заключенныя в самой материи внутренния противоречия и не доказанное точной наукой положение о переходе количественных изменений в качественныя и обратно...

Сравните убогую матерьялистическую картину мироздания из бездушной материи, по воле слепого случая, с величественною картиною сотворения мира Высшим Мировым Разумом – христианским Λόγος'ом, и вы невольно воскликните вместе с поэтом-псалмопевцем Давидом: «яко возвеличишася дела Твоя Господи: вся премудростию сотворил еси (Псал. 103, ст. 24).

1. Изследование Конечной Причины и конечных целей мироздания находится вне области точной науки, методы которой – тщательное наблюдение и опыт, с точными измерениями меры, веса, объема, пространства, времени и т. д. – пригодны лишь для изучения причин вторичных – законов природы, определяющих связь между явлениями, познаваемыми нашими чувствами. Поэтому утверждение матерьялистов-безбожников, что наука, будто-бы, устранила понятие о Боге, как о Конечной Причине, создавшей мир и им управляющей, проистекает или от их недостаточного знакомства с методами точной науки, или, прямо, от их недобросовестности.

2. Наука не уничтожила Веру и не устранила понятие о Боге, как о Творце и Промыслителе мира. Огромное большинство великих ученых естествоиспытателей были людьми искренно варующими и глубоко убежденными в том, что мир мог быть сотворен лишь Существом Всемогущим и обладающим Высшим Разумом (Ньютон, Кепплер, Лаплас).

3. Кажущемуся конфликту между Верою и Наукою способствовала отчасти позиция, занятая в свое время (особенно в средние века) представителями католической Церкви на Западе, взявшими на себя неблагодарную роль защитников устарелых научных воззрений, не основанных на тщательном наблюдении и опыте. Представители Русской Православной Церкви никогда не занимали такой непримиримой позиции по отношению к научным открытиям и изследованиям.

4. Современный представитель точной науки не может быть атеистом, ибо прежде всего, он, в противность утверждениям матерьялистов-безбожников, убеждается во всех ея областях в том, что мы еще очень далеки от познания абсолютной истины. Как при изследовании мировых тел в безконечном пространстве вселенной, с их разстояниями в сотни и тысячи биллионов километров, так и при изучении тончайшего строения материи – атомов элементарных тел, на пространствах биллионых долей милиметра, для естествоиспытателя, по мере углубления знания, открываются все новые и новые горизонты, возникают все новыя и новыя загадки и проблемы.

5. Современный представитель точной науки не может быть атеистом, ибо матерьялистическия теории безбожников о строении и происхождении (матерьяльного) мира не могут удовлетворить современного ученого-естествоиспытателя. Учение матерьялистов-безбожников о вечности материи, наполняющей все пространство вселенной, не находит себе подтверждении в данных современной науки: констатируемый наукою факт расширения матерьяльного мира говорит безспорно о существовании безконечного пространства Вселенной вне границ этого (матерьяльного) мира; а с другой стороны, астрофизика и атомистическая физика указывают на конечность матерьяльного мира: математическия вычисления  показывают, что количество небесных светил не может быть безконечно велико. К заключению о конечности матерьяльного мира приходить и творец новейшей теории относительности Эйнштейн. И, наконец, изследования радиоактивных элементов заставляют признать, что атомы простых тел считавшиеся недавно конечною формою вещества (уже не подлежащего дальнейшему дроблению) представляют весьма сложное строение, состоя из отдельных мельчайших частичек, и могут изменяться по существу, излучая энергию и превращаясь в другия формы материи (напр., радий в радон – эманацию радия и т. д.); вечным же может быть лишь то, что, по существу, неизменяемо.

6. Современный представитель точной науки не может быть атеистом, ибо изследование природы открывает ему, с каждым шагом вперед, все большую и большую гармонию, красоту и целесообразность творчества давая ему всюду возможность убеждаться в существовании величественного общего плана мироздания, что заставляет его невольно мыслить о Творце этого плана. Этот общий план и глубочайшее, превышающее всякое человеческое разумение Предвидение он усматривает всюду, во всех решительно областях естествознания. Поразительную аналогию представляет строение небесных тел и строение мельчайших атомов. Стройную систему химических элементов (так наз. простых тел, составляющих материю) наука констатирует во всем доступном нашему изследованию материальном мире; в органической природе она констатирует изумительный круговорот материи, делающий возможным жизнь на земном шаре животных и растительных организмов; она объясняет удивительныя аномальныя свойства воды, делающия ее необходимым элементом для развития на земле органической жизни и т. д. и т. д. Изумительный по своей грандиозности и целесообразности план Творчества безусловно исключает мысль о каком-либо случайном происхождении мира из бездушной, инертной материи. Лишь намеренно закрывая свои умственныя очи, естествоиспытатель не усмотрит этого плана.

7. В вопросе о происхождении органического мира стремление матерьялистов-безбожников доказать возможность самозарождения жизни на земле основывается не на каких-либо положительных научных данных (таких данных нет!), а лишь на нежелании их признать надприродное чудо происхождения жизни, как известный акт мирового Творчества; без признания же самопроизвольного зарождения все разсуждения эволюционной теории «о естественном происхождении живых существ» теряют всякое значение.

8. Для признания не только самопроизвольного зарождения живой органической клетки, но и для спонтанного образования из неорганической материи неодушевленного  белкового вещества, составляющего главную ея основу, в науке нет никаких данных. Белковое вещество обладает столь сложным химическим составом, что для его возникновения потребовались бы тысячи тысяч особенно благоприятных случайностей, долженствовавших иметь место одновременно и в одном и том же пункте, при совершенно непредставимых на земле условиях, – словом, потребовалось бы противное законам природы противоприродное чудо.

9. Если даже допустить возможность самопроизвольного образования белкового тела при каких-тo совершенно неизвестных и непредставимых нами условиях, то и это вовсе еще не решает вопроса о самопроизвольном зарождении живого существа, которое нуждается для поддержания своего существования и в ферментах, переваривающих пищу, и в энергетических веществах для совершения необходимых (хотя бы и самых минимальных) движений, и в сложнейших веществах ядерной субстанции, необходимых для размножения. Мертвый белок всех этих веществ вырабатывать не может. Образование живого организма, хотя бы в самой простейшей, примитивной форме, представило бы еще большее противоприродное чудо, чем образование белкового вещества.

10. Если даже принять, как данное, существование на земле зачатка органической жизни, то и тогда, с помощью прогрессивного трансформизма – эволюции, нельзя объяснить развитие всех живых существ «естественным путем», одних их других. Доказательства приводимыя матерьялистами-безбожниками из палеонтологии, сравнительной анатомии, эмбриологии, биохимии и т. д. совершенно недостаточны для объяснения многочисленных перерывов в образовании новых форм живых существ, появления высших (более высоко организованных) форм, раньше низших и т. д. Совершенно непонятно, напр., откуда и каким образом могла явиться у человека та высокоразвитая центральная нервная система – его мыслительный орган, которым человеческия существа обладали, несомненно, уже в конце ледникового периода.

11. Трансформизм и эволюция живых существ есть закон природы; но закон еще слишком мало наукою изученный. Все законы природы наукою познаются лишь весьма постепенно, и самые великие ученые могли до сих пор только слегка приподнимать завесу, скрывающую тайны природы: никому из них не удавалось проникнуть до самой глубины, до самой сущности «Божественных мыслей» – законов природы (Ньютон, Дарвин, Менделеев). Трансформизм и эволюция, как и другие природные законы – Божественныя мысли Творца Вселенной – направляются Высшею Силою и Высшею Премудростью к лишь Ей одной  известным целям. Попытка создать всю картину мироздания на основании лишь одного закона, притом только частично подмеченного, сама собою осуждена на неуспех.

12. Так называемое «естественное» происхождение мира матерьялистами-безбожниками противопоставляется принятому верующими библейскому сказанию о мироздании. Библейское сказание, откуда бы оно ни явилось, носит на себе несомненную печать Откровения: человек, в те далекия времена, когда точной науки еще и не существовало, не мог сам, из своей головы, измыслить написанное в книге Бытия; библейское сказание о сотворении мира не только поразительно предвосхищает новейшия достижения точной науки, но содержит указания на акты Творчества, о которых наука, осмелилась начать мыслить лишь в самое недавнее время, благодаря особенно успехам, достигнутым в области изследования тончайшего строения материи.

Примечания:

Конец 90-х годов прошлого [XIX] столетия ознаменовался в России, главным образом в столицах, как то неожиданно вспыхнувшим в среде до того в большинстве своем безбожной или равнодушной к религии интеллигенции, каким то лихорадочным религиозно-философским движением.

В столицах стали, как грибы, плодиться всевозможные кружки, где встречались люди самых разнообразных взглядов. В моду вошло слово «богоискательство».

На первый взгляд в них царил сумбур. Представителей каких только мнений там не было! Тут были гностики и люди с сильно рационалистическим уклоном. Имена Валентина, Василида можно было услышать в светских гостинных. Были и сатанисты, и люцифериане, и люди, думавшие, что они православные члены Св. Церкви.

Общее у всех было – пренебрежительное отношение к Церкви, таковой как она есть и была. Ее называли насмешливо то синодальной, то оффициальной, противупоставляя ей какую то другую, называемую ими то живою, то внутреннею. В последнем случае они следовали примеру русских хлыстов. Впрочем, в иных собраниях бывали и радения.

В Петербурге бывали подобия радений. Между прочим, в 1905 г. в кабинете ресторана Палкина водили хоровод. Литераторы, при таком занятии, т. е. ведении хоровода, кололи одного из участников булавкой и, выжав его кровь в вино, пили оное, называя сие «Дионисовым действом».

Рядом шла и пропаганда разврата. Стоит прочитать некоторые стихи Бальмонта и присных, чтобы убедиться до какой степени порнографии и извращенности доходили иные богоискатели. В большой газете «Русь» А. Суворина оправдывалась однополая любовь. Эта сторона движения шла под этикеткой «проблема священного пола».

Все эти кружки имели связи с левыми политическими движениями, особенно с соц. рев. (Свенцицкий) и кадетами (П. Астров). Члены этих же кружков образовали общество Христианской борьбы, стремившееся и религию поставить на службу революции. Из членов этого общества сейчас заграницей назову о. Булгакова и Карташева.

Обсуждалась старая еретическая мысль о трех царствах: царство Отца – Ветхий Завет, царство Сына – Новый, и ожидаемое царство Св. Духа, имеющее начаться новой Пятидесятницей.

Но решительно уже во всех кружках началось возрождение гностической идеи св. Софии – вечной божественной женственности. Эта идея, при очень разнообразном понимании, что такое София, отдельная ли четвертая ипостась, Дух ли Святой, как женское начало в Боге, собирательное ли человечество в роде Контовского великого существа, оказалось, пожалуй, центральной и наиболее общей. О Софии писали в стихах и прозе и всячески распространяли вышеуказанныя разнообразныя учения о ней.

Вся эта вредная идейная суетня теперь Парижскими богословами характеризуется, как какой-то расцвет богословской русской науки.

Для характеристики движения полезно привести несколько выдержек из статьи бытописателя сего времени А. Белого: «Воспоминания о Блоке», помещенной в 4 книгах журнала «Эпопея», издававшегося в Берлине в 1922 г.

Из этой статьи, между прочим, явствует, что все это на вид такое разнобойное движение было, однако, руководимо, какими то скрытыми силами. Отсылаем интересующихся к указанному журналу или к статье Ю. Граббе «Корни церковной смуты», отметим лишь интересное совпадение. В истории Розенкрейцеров Бр. Виттеманс (Paris, 1925) на стр. 135 сообщает, что в конце 19-го столетия из центра ордена был дан приказ «вновь сделать слышным мистический колокол братства, так как Орден полагает, что эволюция человечества подвинулась достаточно вперед, вследствие астральных условий, чтобы герольды и духовные помощники, носители lux veritatis могли объявить  зарю дня Духа, поднимающуюся над миром». До зде Виттеманс.

А вот Белый (Эпопея, т. I, стр. 136) «Появились вдруг «видящие» среди «невидящих», они узнавали друг друга, тянуло делиться друг с другом непонятным знанием их; и они тяготели друг к другу, слагая естественно братство «зари», воспринимая культуру особо... соглашаясь друг с другом на факте зари: нечто светит».

Недаром Белый, перечисляя возможных вдохновителей движения, (в существовании их он не сомневался), отрицая участие масонов, темплиеров, и назвав Розенкрейцеров, поставил точку и остановился.

Между прочим уже упомянутый Виттеманс определяет Розенкрейцеров, как канал, через который проникают в мир учения древнего гнозиса.

Имеющий уши слышати, да слышит.

Еще одна выписка из Белого, о госпоже Шмидт. Сия дама интересна как вдохновительница В. Соловьева в его увлечении учением о Софии, а также и по своей несомненной принадлежности к какому то тайному мистическому обществу.

«Почитайте вы третий завет А. Н. Шмидт и там найдете ключи к очень многим вопросам тогдашнего Блока; ключи, доселе понятны не всем; так понятны С. Н. Булгакову, В. И. Иванову, Н. А. Бердяеву, св. П. А. Флоренскому» (стр. 167).

Мы подошли к Владимиру Соловьеву. На нем необходимо остановиться, ибо А. Белый там же (стр. 139) говорит о настроении кружков в 1901 году «У них было искание осуществить Соловьевство, как жизненный путь, и осветит женственное начало божественности, найти человечество как ипостась лика Божия».

А. Белый близок к семье Соловьевых знал и В. С. и имел в руках его рукописи; и вот о заметках В. С. на этих рукописях он говорить следующее: «в них рукою В. С. (измененной) набросаны были письма за подписью «S» и – Sophie; в ряде мест обрывался трактат вставками странного содержания: рукопись сопровождало медиумическое письмо с подписями S и Sophie» (стр. 140).

Явная одержимость, скажем от себя – недаром В. С. всегда так боялся черта.

Далее Белый делает выводы из стихов и заметок В. С. и определяет его взгляд на Софию следующим образом: «обнаруживая все более и более миру свой лик, она действует взором нас любящей женщины; отношение мужчины и женщины – символ иных отношений: Христа и Софии. Мужчина логической силой освобождает падшее начало Софии Ахамот завороженное темными безднами; все в ней противится свету, оно как Астарта» (стр. 152).

Но оставим на время Белого: о Соловьеве говорит в своем недавно вышедшем, очень интересном труде «Пути русского богословия» о. Г. Флоровский. Труд этот по серьезности взглядов, по духу, всецело стремящемуся вернуться к святоотеческой психологии, заслуживает внимания и распространения гораздо больших, чем теперь наблюдается.

Вот выдержки. Разбирая статьи В. Соловьева 92–94 гг. «О смысле любви» Флоровский пишет: «это какой-то жуткий, оккультный проэкт возсоединения человечества с Богом через разнополую любовь. Смысл любви по Соловьеву, чтобы прозреть идею любимой, но самая идея эта есть только образ всеединой сущности (София по Булгакову и В. Ильину, примечание мое), или вечной женственности. Здесь идеализация низшего существа есть вместе с тем начинающаяся реализация высшего, и в этом истина религиозного пафоса...

В его концепции так только быть и может. Бог от века имеет свое «другое» как образ вечной женственности. Соловьев подчеркивает, что такая любовь есть «неизбежное условие, при котором только человек может действительно быть в истине. К такой же реализации и воплощению стремится и сама вечная женственность, которая не есть только бездейственный образ в уме Божием, а живое, духовное существо обладающее всею полнотою сил и действий. Весь мировой и исторический процесс ея реализации и воплощения в великом многообразии форм и степеней».

Весь проэкт Флоровский называет эротическим. Да оно так и есть, особенно если прибавить, что В. С. относился в это время к размножению «с нескрываемой брезгливостью».

Хотелось бы продолжать выписки из прекрасного труда о. Флоровского, но место не позволяет, а потому советую интересующимся прочитать все это в подлиннике; и тогда всякому станет ясно, почему учение о вечной женственности т. е. нечестивое введение пола в самое существо Триединого Бога неизбежно при развитии этой идеи приводит к половому разврату, почему на религиозно-философских собраниях дошло до того, что некий иерей предлагал после брака в храме же производить самый акт совокупления супругов.

Поймет также источники указанного выше содержания стихов Бальмонта и других, где воспевалась любовь не могущая влечь за собою размножения, а также, чего не отмечает Флоровский, связи этого умонастроения с многими древними и новыми мистическими сектами вроде хлыстов или собраний госпожи Крюденер, обличенных в подобном разврате запискою 20-х годов прошлого [XIX] столетия поданной маркизом Паулуччи Императору Александру I. Не лишнее отметить тут, что связь госпожи Крюденер с масонским движением в этой записке исчерпывающе доказана.

Где же начало всех этих заблуждений Соловьева? Задолго до появления писем г-жи Шмидт, в конце 1873 г. Соловьев поступил в Московскую Духовною Академию, попал под влияние Юркевича поклонника Лейбница, Бёме и Сведенборга (по Виттемансу все три Розенкрейцера).

Темы Бёме, Лейбница и Сведенборга сильно проглядывают в поэзии В. С.

«Вся поэзия и философия, созданная на берегах Саймы родственна с Свейденборгианской философией (С. М. Соловьев)... И даже в «оправдании добра» эта темная романтико-эротическая нить тесно вплетается в ткань нравственной системы», тонко подмечает о. Г. Флоровский (стр. 465).

Юркевич и Соловьев в то время увлекались спиритизмом. Спиритизм же есть ни что иное, как первая ступень посвящения в тайны оккультизма – это новициат. Благо тому кто во время спохватился.

Флоровский на стр. 467 приводит слова Григория Чулкова: «она (Шмидт) явилась как бы живым предостережением всем, кто шел Соловьевскими путями... Вокруг «вечно женственного» возникли такия марева, что кружились не только слабыя головы, но и достаточно сильныя; и «вышшее» оказывалось порою «бездною внизу». Старушка Шмидт, поверившая со всею искренностию безумия, что именно она воплощенная София, и с этою странною вестью явившаяся к В. С. незадолго до его смерти – это-ли не возмездие мистику дерзнувшему на свой риск и страх утверждать новый догмат».

Предостережение остающееся и сейчас в полной силе, преуменьшать значение коего отнюдь не следует.

Из этих же кружков вышел о. Павел Флоренский. Сначала революционер, член общества Христианской борьбы вместе с Булгаковым, Карташевым, Бердяевым и Свенцицким, потом священник, профессор духовной академии, политически правый, он выступил со своей книгой «Столп и утверждение истины», построенной целиком на учении о Софии. Почти все положения развиваемыя теперь о. Булгаковым заключаются там.

Очень правильно подметил о. Флоровский важную черту в этом учении, свойственную и о. Булгакову, несмотря на книгу последнего «Агнец Божий». Вот слова Флоровского: «опыт православной феодицеи» строится как-то мимо Христа, образ Богочеловека какою-то неясною тенью теряется на заднем фоне... Флоренский не столько радуется о пришествии Господнем, сколько томится в ожидании Утешителя, в чаянии Духа. Томится и не радуется пришедшему ведь Утешителю, но жаждет большего».

Иначе и быть не может. Сколько не твердит Софианец о Христе, но при наличности двух Софий небесной и земной долженствующих все привести к конечному всеединству, значение Христа становится мало понятным, необходимость Его пришествия, столь ясная по христианскому учению, делается подверженной сомнению.

Впечатление создается такое, что о Христе говорят по необходимости, чтобы не оторвать себя явно и окончательно от христианства – кого-то обманывают: других или себя.

В середине двадцатых годов нашего столетия появилась высланная заграницу из Совдепии группа ученых, в числе которых оказались и виднейшие участники движения, напр., Булгаков и Бердяев. Немедленно, уже в Берлине, возобновились заседания религиозно философского общества, потом перешедшего в Париж, вышел сборник «София», а затем начал выходить и журнал «Путь», выпустивший к настоящему времени уже 56 номеров.

Общее направление журнала вытекает из всего вышесказанного, конечно, без слишком уже бьюших в глаза крайностей, оно очень хорошо характеризуется словами одного из его участников проф. Зеньковского, сказанными на докладе в Белграде: «Кто знает, где кончается ограда Церкви и начинается зеленеющая нива Христова».

Проявление деятельности Св. Духа во вне церковных обществах отмечается г. Бердяевым в противоположность якобы омертвевшей в этом отношении «оффициальной» Церкви.

Очень явно просвечивает сочувствие многим мистическим писателям и сектам. В частности статьи г-жи Беленсон восхваляют хассидизм.

Тема о журнале «Путь» может, впрочем, быть и длинной, но здесь отметим две, три характерныя черты, нужныя для установления связи с розенкрейцерами. В журнале «Путь», не говоря уже о Бердяеве, поклоннике Бёме, все западные мистики (а большинство из них розенкрецеры) всегда цитируются сочувственно, а ересь имябожников, основанная на мистическом учения в высшей степени для христианина душевредном, об ипостазировании Божиих энергий, признается не ересью, а учением в свое время несправедливо «оффициальной церковью» обвиненном и истинном. Характерна ненависть к так наз. Константиновскому только теперь оконченному «к счастию» периоду и к православной монархии.

Вообще влечение, род недуга, к революции у многих сотрудников, при всем желании его скрыть, проявляется ясно. Дошло до того, что в «Пути» появились статья г. Гофштетера открыто восхваляющая Ленина и Сталина.

Но довольно о «Пути». Приведем в заключение выдержку из статьи В. Ильина («Путь» № 11, стр. 74).

«Каббализм и хассидизм (гнозис, мистика, экстаз) представляют многознаменательныя явления того, что можно бы назвать натуральным, природным, естественным и сиянием Нового Завета внутри Ветхозаветной традиции».

Зачем приведена эта последняя выписка будет видно из последующего.

Теперешние Софианцы уверяют, что тема о св. Софии в христианском учении есть тема специально православная, более того, что она свойственна главным образом русскому Православию. Посмотрим так ли это?

Правда в России они нашли одного софианца, а именно преп. Сергия Радонежского, да и то доказательство его софианства не может считаться убедительным. Он, изволите видеть, построил храм во имя Св. Троицы. Почему это доказательство софианства – секрет авторов.

Нет никакого сомнения, что гностический дух был преодолен Церковью, еще до отпадения Запада, к V веку, после чего его веяние можно наблюдать уже только в отдельных группах, явно еретического свойства.

На западе остатки его в виде манихейства были почти ликвидированы папой св. Львом, а тема о св. Софии в полемической православной литературе разбирается в последний раз св. Афанасием Великим, весьма решительно оную Софию отвергающим.

На Востоке вообще движение замерло почти совершенно и отдельныя вспышки, вроде Богомильства, никакого влияния, собственно, на церковное учение не имели.

Не то было на Западе. Бурная жизнь Западной Империи, разрушавшейся под натиском Готов, Лонгобардов и других германских племен весьма тяжко отразилась на философских и богословских знаниях. Запад начал дичать, даже в монастырях оставались лишь обрывки наук. Скотт Эригена – есть какой-то оазис весьма мало повлиявший на своих современников. Сравнивать Алкуина с его восточными современниками невозможно.

И вот, в эту малообразованную среду вместе с нашествием мавров проникают арабские и еврейские ученые. Они знакомы с учением востока, не чужда им и греческая философия.

Следует отметить, что история Александрийского синкретизма Филона и хритианствовавших гностиков повторилась в мире магометанском.

Василь ибн Ата (середина VIII века) положил начало новой школе, так наз. Мутазимитов. Они аллегорическими толкованиями Корана старались приблизить понятие о Боге к мыслям Платона и др. греческих философов, впрочем известных им весьма не полно. Борясь с антропоморфизмом, они стали отрицать у Бога всякия качества, считая что всякое качество Божие непременно должно ипостазироваться и делаться отдельною личностью, действующей по своим целям (мысль В. Ильина). Впрочем испугавшись многобожия, они пришли к полному пантеизму.

Малоученый запад, знакомый лишь с отрывками из Платона и Аристотеля, получил преувеличенное понятие о новых ученых, особенно о евреях. Взгляд, что евреи сохраняют некия высшия религиозныя тайны, возможно самими евреями внушаемый, получил большое распространение. Сей взгляд весьма долго держался в Западном богословском мире, а в иных кругах сохранился и до нашего времени, напр., в некоторых мистических сектах.

Евсевий Панфил в своей истории приводит слова Егезиппа (II век): «христианские ереси есть непрерывная цепь заблуждений началом коих служит еврейское сектантство».

История повторилась, с тою только разницею, что многие западные богословы так и не догадались, что они проповедуют ересь. Приведем вкратце учения некоторых еврейских мыслителей из наиболее на христианских читателей влиявших.

Невозможность для Бога прямо и непосредственно управлять миром и связанность Его одновременно так, что мир является необходимой как бы частию Бога есть у всех почти еврейских ученых. Управляет миром высший дух, вроде Филоновского Логоса, «второго Бога» Метатрон Каббаллы. Таково построение ученого караима 9-го века Вениамина Нагавенди.

Более интересен Ибн Габироль (1021–1070), он же Авицеброн. Философская система этого писателя была настолько влиятельна, что Фома Аквинат в своей Summa contra Gentiles вынужден посвятить оспариванию его мнений много места.

Цитирую по Грецу «История Евреев», т. II, стр. 39, 40: «Ибн Габироль ответил своеобразным образом на вопрос об отношении Бога к видимому миру. По его мнению, в первоначальной субстанции кроется щедро наделяющая, движущая, творческая сила, проявляющаяся в виде «воли» или «слова Бога». В этой божественной воле, «идентичной и аналогичной с сущностью Божества (курсив мой) таится безпредельное обилие совершенных существ. Она подобна безконечно огромному светочу, способному озарить безконечное количество миров. Из этого светлого первоисточника божественной воли проистекают без посредства, без движения и вне времени, силы, которыя одного с ними типа, простыя, безконечныя, духовныя и творческия силы, могущия также действовать дальше в том же направлении. Сперва из него проистекают две силы: одна из них представляет возможность вызвать к жизни безграничное количество существ и формировать их, а другая, могущая нести и удержать их – это основныя условия всякого существования, т. е. общая форма сущности и общее ея основание... Божественная воля некоторым образом является тем духовным пространством, которое объединяет и сдерживает их.

Поставьте на место воли Софию – усию, сущность и всеединство, и новизна учения о. Булгакова, или корни его в христианском учении сильно компрометируются.

Добавим еще, что по учению Гебироля душа происходит от универсального мирового духа, являясь частию его и обладая присущими ему свойствами. Сие тоже не противоречит учению о. Булгакова.

Главное сочинение Габироля «Источник жизни», переведенное на латинский язык в 1150 году было очень распространено между христианскими учеными, автора называли Авицеброн, но им было неизвестно, что этот автор еврей.

Чтобы не отступать от хронологии, упомянем здесь французского еврея Соломона бен Исаака, известного под именем Раши. Его толкования на пятикнижие служили основным руководством для известного писателя Николая де Лира (1291–1340). Это интересно потому, что Лютер был поклонником последнего, и существовал насмешливой стишок: «Без музыки Лиры не танцевал бы Лютер».

Один из крупнейших неоплатоников и каббалистов есть Авраам бен Меир Ибн Эзра, родившийся в конце XI века и умерший в 1167 г. Он особенно для нас интересен тем, что соединял в себе самый определенный мистицизм с рационализмом, что, впрочем, часто встречается и свойственно весьма многим протестантским сектам, не чуждо и нашим Софианцам и представляет из себя характерную черту Розенкрейцеров. По словам Греца, он выработал некое «мистическое тайное учение, окутывающее все вещи известным полумраком. Учение его было известно Рейхлину, который внес его книги вместе с Талмудом, Зогаром и сочинениями Раши и ученого ребби Кимхи в список еврейских сочинений «полезных для богословия и науки и не содержащих в себе ересей». Одобрительно о нем и об Авицеброне-Габироле отзывается и известный кардинал Николай Кузанский.

Закончим указанием на влияние гордости Израиля Моше бен Маймун, всемирно известного под сокращенным названием Маймонид.

Этот философ одинаково вдохновлялся как Аристотелем (в смысле техники мышления и понятий о мире физическом), так и неоплатониками. Влияние его на западных писателей велико.

Альберт Великий (1206–1280) высоко ставит философию Маймонида, ценит и каббалу, которая вообще в это время становится все более и более известной и авторитетной.

Так Раймон Люллий (1235–1321) говорит, что Каббала начинает с того места, где остановился Платон.

Фома Аквинат, определяя отношения разума к откровению, весьма подробно ссылается на Маймонида, который сам тут, впрочем, не самостоятелен, а только повторяет учение еврейского писателя неоплатоника Саади (892–942).

Вообще во многих вопросах влияние еврейского философа на католического весьма заметно, сходство даже в выражениях иногда очень близкое.

Николай Кузанский часто обращается к труду Маймонида: «Проводник колеблющихся», выбирая оттуда мотивы неоплатонистические и оставляя в стороне те, где автор аристотельствует.

Свободное богословствование еврейских ученых (и Габироль, и Езра, и Маймонид – все учителя, несмотря на громадное различие во многих взглядах) приводит знаменитого кардинала к признанию возможности объединения в одной общей религии, объединяющей и христиан, и магометан, и язычников, и евреев на некоем общем минимуме.

Идея эта присуща масонству, как одна из главных задач, в чем может убедиться всякий знакомый с масонской литературой и статутами. Экуменическое теперешнее движение есть следствие этой мысли, проводимой, впрочем, осторожно и прикровенно. Это движение считает Булгакова за одного из своих столпов.

Теперь мы подошли к времени важному для истории западного нео-гностицизма. Появилась кабаллистическая книга Зогар «книга Сияния». Влияние этой книги не исчезнувшее и до нашего времени – громадно.

В кругах еврейских ученых она пользуется авторитетом большим чем Тора, большим чем Талмуд, больше того, что, собственно принято называть Каббалой т. е. книги творения Сефер Иезира.

В кругах же христианских ученых распространилось убеждение, что в нем и в Каббале заключается неопровержимое доказательство Божественности Христа, почему Папа Сикст IV (1471–1484) приказал перевести на латинский язык каббалистическия книги.

Вывел ее на свет некий Моисей де Леоне, бедный еврей, в конце 13-го века. Я еще до войны много потратил труда на изучение этой книги. Оно не легко. Здесь невероятная смесь. Тут и несомненно древнее тайное учение послепленных иудеев, та Меркаба, таинственная колесница, говорить о которой и обсуждать которую было почти запрещено, тут есть места явно вдохновленные древне-персидскими, халдейскими и индийскими учениями, особенно Ману, здесь и грубейшее колдовство, здесь и совершенно безстыдная порнография. Грец относится к ней совершенно отрицательно, но он в еврейских кругах остался в ничтожном меньшинстве.

Вскоре после появления Зогара появляются и Розенкрейцеры. История их, как история ордена тайного, состоящего из очень малого количества членов – туманна, но существование самого ордена, как проводника гностических и каббалистических идей сомнению не подлежит. Сами они считают в числе своих членов, конечно, иногда не основательно, много известных лиц. По крайней мере такие имена как Данте, Фома Аквинат, Гуго де Сен Виктор, Франциск Ассизский включаются ими в список, вероятно, для придания себе большего веса.

Все же последовательное и полное признание истинности Зогара и Каббалы было не безопасно. Можно было им пользоваться в сочинениях лишь прикровенно, лишь христианизируя их. Эта опасность, возможно, и породила орден Розенкрейцеров, таково мнение Виттосманга. Первый Император розенкрейцеров указан в манускрипте опубликованном Карлом Кизеветтером озаглавленном: Compendium totius Philosophiae et Alchymiae Fraternitatis Roseae Crucis, ex mandato Serenissimi Comitis de Falkenstein, Imperatoris nostri. Anno Domini 1574.

Арнольд де ла Вильнев ясно говорит в своем Розариуме о каком-то Societas Phisicorum. Реймонд Люллий в своей «Теории» указывает на существование Res Phisicorum.

Граф же Фалькенштейн есть никто иной, как епископ Тревизы того времени.

Далее розенкрейцеры продолжали вести такую конспиративную жизнь, что проследить подробно их историю при отсутствии, конечно, не подлежащих опубликованию документов, является невозможным.

Бывают периоды, когда о них совершенно пропадает и слух, но за то есть другие, когда они начинают работать почти открыто, не в смысле опубликования учения, конечно, но в смысле не скрывания существования и рекламирования своего могущества.

У нас они стали известны в царствование Екатерины, если не считать нескольких намеков, вроде появления Квирина Кульмана, поклонника Бёма, своими действиями скорее напоминавшего еврейского лже-мессию Саббатая Цеви, чем классического, действующего незаметно и прикровенно Розенкрейцера.

Но не историю розенкрейцеров мы пишем. Нам важно доказать, что софианство пришло к нам с Запада, что это не есть православная и специально русская тема.

Это, думается, будет ясно, если близость учения розенкрейцеров к софианстау будет доказано.

Для этого лучшими документами могут служить символические рисунки масонов и розенкрейцеров, без знания Каббалы не поддающияся расшифрованию, но при этом знании отчасти понятные.

Во-первых божественная тетраграмма четырьмя буквами выражающая четверичное понятие о Божестве встречается во многих.

Дева София, Солнце Правды составляет центр розенкрейцерского рисунка, хранящегося в Румянцевском музее. Рисунок сложен, и весь его разбирать здесь не стоит. Голова Софии кругла и окружена лучами – жена облаченная в солнце. Сверху написано: небесная и земная Ева, мать всех тварей на небесах и на земли. Звезда восточных мудрецов.

По сторонам справа и слева рисунка надписи касающиеся небесных и земных расположенныя парами.

1) Божественный вечный, несозданный безконечный, чрезъестественный, всемогущий, небесный и существенный дух, в натуре же и пременности сотворенный видимым телесным и смертным человеком. – Натура есть созданный естественный, временный, конечный, существенный, телесный дух, подобие, образ и тень несозданного, вечного духа сокровенного вкупе и видимого.

2) Божественное око, чрез которое Бог видел и все сотворил. Всякая вещь имеет свой исход и возвещает свое начало. – Око натуры видит и управляет вся земная; живо, мертво, действительно, тленно и паки новорожденно.

3) Из света благодати произошли две: небесная Ева и новое рождение. – Свет натуры такожде подобная, братия, земная Ева и ветхое рождение.

4) Небесная тинктура священное таинство Rosa crucis venite. – Тинктура физическая, млеко Девы и пот солнца, мать шести чад, но при всем том чистая дева Philosophorum venite.

Далее для нас не нужно.

В рукописном же отделе того же музея имеется рисунок, где кроме премудрости (надпись) объемлющей время в его движении, в центре помещен круг, именуемый основание и время. Этот последний, очевидно, изображает собою трансцендентное, неподвижное время персидской религии – Заруана Акарана, главного Бога в персидской четверице; это Брама браминской четверицы и Энсоф верховной четверицы Зогара.

Конечно, все это не есть точное изложение учения о. Булгакова, но родство и общий источник сомнению не подлежат.

Чтобы покончить с затянувшимся разъяснением «новагo» религиозного движения считаю необходимым указать на интересное и знаменательное совпадение.

В начале движения 90-х годов все ожидали появления зари, розенкрейцеры приказали объявить зарю, и вот, когда в конце 18-го века началось в России Розенкрейцеровское движение, вдохновитель его И. Г. Шварц, поклонник Бёме, издает журнал «Вечерняя Заря» и там объясняя это название говорит: «Человеческий разум помутился, но... свет зари есть в нас».

На этом покончим с розенкрейцарами. Мне кажется, что все вышеизложенное доказывает, что корни софианства следует искать не в Священном Писании и Предании, а совсем в другом месте, именно в древних языческих системах, еврейской философии послепленного периода и нео-платонизме, в их переделке тайными обществами Западной Европы.

Заранее знаю, что мои указания на розенкрейцеров могут вызвать обыденныя насмешки. Масономания, мол. Все это вздор.

Конечно, малоосведомленные антимасоны вроде Бостунича писали много вздора. Но отсюда не следует, что все, что пишется про масонство тоже вздор.

Что, вздор их связь с еврейством? что вздор их связь с гностицизмом? Целой книги не хватило бы для помещения выдержек из опубликованных масонами сочинений дабы это подтвердить.

Эту близость отмечают и авторы специально масонством не занимавшиеся, напр. Paul Allard, указывающий на близость масонства к Митраизму (Julien l'Apostat) и Ренан («Marc Aurèle»), а у нас такой трезвый и не увлекающийся ученый, как покойный Болотов. Из его сочинений приведу выписку.

«В общем, чтобы понять на наглядном примере, что такое представлял гнозис во II и III вв., его полезно сопоставить с явлением более близкого к нам времени, именно с масонством... Но масонство является силою, способною господствовать и теперь над умами: очевидно и такие суррогаты для человечества необходимы.

...Как и масоны гностики набирали себе адептов между различными религиозными верованиями. «Некоторые из гностиков, принадлежа к какой-нибудь школе, не прерывали своей связи с христианской Церковью, как это делали и масоны» (Проф. В. Болотов. «Лекции по Истории Древней Церкви». СПБ. 1910, т. II, стр. 179).

А это из масонского ритуала конца 18-го века. Слова обрядоначальника к принимаемому ложею ученику:

«Иные по невежеству или недальновидности не усматривают в сем обряде сокровенного смысла, но я вам, любезный брат, должен сказать: вам надлежит избрать себе сотрудницу, подругу, обручиться ей, яко невесте, сочетаться чистым и священным браком с премудростию, с небесною девой Софиею. Да будет она вам неразлучною спутницею, единою вашею избранницею».

Чтобы не повторять уже известного, я не буду стремиться доказывать неправославность, скажем определенно, –  еретичность, по смыслу и букве учения о. Булгакова, мало буду говорить и о Софии.

Князь Е. Трубецкой, Н. Лосский, пр. Арсеньев и особенно арх. Серафим с разных точек зрения это уже в достаточной мере показали.

Моя задача будет в том, чтобы к некоторым пунктам учения о. Булгакова приложить лекало учений, не из Церкви исходящих.

Начнем с учения о Боге, добавив, что книг написанных о. Булгаковым до появления капитального труда арх. Серафима, касаться почти не будем и будем пользоваться последней его книгой «Утешитель», где многое ранее о. протоиереем сказанное уточняется и разъясняется.

Сначала поговорим о Троице – четверице, ибо Троица Булгакова есть, несмотря на все его возражения, четверица. Как мы дальше увидим, София по Булгакову – не Бог в собственном смысле, но ведь теперь после выхода в свет «Утешителя», не Бог и Логос, не Бог и Дух Святой. Собственно Бог – есть только Отец.

Отец Булгаков многократно оговаривается, что все, что он говорит не изменяет понятия о равночестности трех ипостасей, но эти заявления ничем не подтверждаются, а все разсуждение совершенно разрушает наше понятие о Троице.

Во-первых, он говорит, что Отец трансцендентен и в Самой Святой Троице. Фраза многознаменательная и ведущая прямо к понятию о Боге оторванном не только от мира, но и от других Двух Лиц, которыя приносят Ему и молитвы.

Единосущие по о. Булгакову совсем не то, что по учению св. Церкви. Его собственно нет, ибо «Я и Отец одно», что это может значить, как не то, что раздельноличное бытие Отца и Сына жизненно тождественно, «единосущно силою взаимоипостасной любви и тоже, конечно, в отношении и к Св. Духу. Поэтому то и можно говорить, что София, будучи откровением -постасей Сына и Духа Святого, есть в тоже время откровение Отца, во всей Силе Божественного Отцовства. Надо помнить, что открывающаяся -постась есть Отец, Которому свойственно рождать и изводить Себя, отдавая Отцовство, есть синоним самоотречения, самооткровения в других» («Утешитель», стр. 414).

Кстати, эта мысль о самоотречении и самоограничении Бога развивается в сочинениях каббалиста Исаака Лурия (1534–1572).

Цитируем дальше: «Общая черта этих многочисленных текстов (поистине многочисленных, но истолкованных совсем уже не по Преданию Церкви) такова, что в них отличаются в известном смысле, стало быть и противупоставляются Бог и Отец (одно является синонимом для  другого) и Господь, Κύριος Иисус Христос Сын Отца, и это противопоставление усиливается еще тем, что Христос неизменно называемый Господом и Сыном Божиим, «никогда» (курсив Булгакова) не называется Богом. Это словоупотребление удержано и в Никейском Символе Веры: «верую во Единого Бога Отца Вседержителя Творца... и во Единого Господа Иисуса Христа Сына Божия».

Но тут и о. Булгаков вспоминает продолжение и разделывается с ним кратко и просто, внося в скобки «хотя и прибавлено против Ариан: Бога Истинна от Бога Истинна».

Как это понять: «Бога истинна» прибавлено неправильно, но было полезно для борьбы с Арием? Иначе понять нельзя, и никакия оговорки автора не спасут его от обвинения в не признании Логоса Богом.

О. Булгаков не считается с святоотеческими разъяснениями этих текстов, в частности не хочет знать и статьи покойного Глубоковского, напечатанной в том же сборнике, где имелась и статья Булгакова, где покойный знаменитый экзегет разбирая первые 18 ст. первой главы Иоанна доказывает неопровержимо, что Логос там назван Богом в полном смысле этого слова.

Не читал он, очевидно, и разъяснение этого вопроса В. Болотовым, ученым столь авторитетным, что не считаться с его мнением совершенно невозможно. Мнение это вкратце и приведем:

Указав на те же тексты, которые приводит о. Булгаков Болотов разъясняет: «Но «Господь» – сирийское Marja – есть заместитель еврейского Jehova, и это слово получило значение термина, означающего Бога, потому что евреи заповедь: «не приемли имене Господа Бога твоего всуе» поняли в том смысле, что вовсе не следует произносить имени Иегова, и это имя стало непроизносимым.

Когда наступило время перевода Священных книг на греческий язык, переводчики слова Иегова передавали не через ὁ ὢν, а через κύριος. Итак, безспорно, когда Христа называли Господом, то вместе с тем признавали Его и Богом.

Во всяком случае сие учение о. Булгакова такого свойства, что явно ниспровергает исконное учение Св. Церкви, выраженное в полном согласии Отцами, Символом Веры и Богослужебными книгами. Непонятно, как комиссия во главе с Митрополитом Евлогием могла заявит, что в учении о. Булгакова ереси не содержится.

Таким образом получается следующая схема: Бог – Отец, Божества – Логос, Сын, Св. Дух (женское начало как увидим дальше) и всеобъемлющая София; без которой и Троица не была бы единосущной.

Весь мир т. е. Бог и Космос – суть в конце концов один организм объединяемые Софией. Сын и Дух Святой объединяются ею с Богом Отцом, им без того трансцендентным. Мир тварный опять таки объединяется с Богом Софией Небесной при помощи ея образа Ахамот Софией Тварной. Все это связано неразрывно, и хотя мир и зависит от Бога, но и Бог через Софию зависит от мира.

Поищем корней этого учения, предварительно заявив, что все отрицания Булгакова не спасают его учения от обвинения в четверении Троицы. Бог и три высшия Божественности на лицо.

Наиболее древнее учение о четверице мы находим в Ассиро-Вавилонских таблицах, где помещены имена богов. Недоступный и не имеющий своего культа Ил (позднее Ашур) далее в нисходящем порядке, Ану, Бэл и Нисрук. Каждый из богов кроме Ашура имеет свое число, а именно Ану число 60, что выражает понятие о полноте, Бэл 50, Нисрук 40.

Далее Индия. Трансцендентный, не сущий, неподвижный Брам, Брама, Вишну, Шива.

В другой комбинации это учение настолько приближается к системе сефиритов Зогара, что близость бросается в глаза, тут транцендентное всему начало Циаус эманирует 3 троицы, показывающие божество под его разными проявлениями. Но и тут высшая троица собственно четверица: Циаус; Нара – дух, источник; Нари – мать; Вирадж – сын.

Одна из ветвей Митраизма 1) Бог (Зарван), 2) Свет, 3) Могущество и 4) София.

О четверице в розенкрейцерских рисунках я уже говорил, но она не только в рисунках, она и в учении писанном, напр. у Мартинеца Пасквалиса. Так напр., слова Пасквалиса: «Предвечный наделил человека божественным духовным могуществом, как проявлением четверной сущности божества».

Во всех четверицах, впрочем, всегда наблюдается одно общее – это выделение главного Бога, всегда непостижимого.

Четверица Булгакова, объявлением Отца трансцендентным и в Св. Троице приводит все в гармонию с предшественниками.

Впрочем есть и другия сходства. Напр. его фраза: Отец есть София – но не наоборот имеет определенный источник. Именно книгу Зогар. Там тоже говорится, что можно сказать про Эн Софа, что Он есть Венец, но не наоборот.

Справедливость требует указать, что о. Булгаков полемизирует с языческими и теософическими учениями о безличности высшего Бога, и решительно свое учение от  них отмежевывает, но тут он впадает в другое из тех же источников взятое заблуждение. Мы говорим об Адаме Кадмоне, собирательном человечестве, присущем самому существу Божию.

«София, как Богочеловечество, принадлежит Отцу, она есть Его откровение, Отец в этом смысле есть Богочеловечество, однако, не явленное, сокровенное, тайное, которое в то же время становится явленным в божественном самооткровении. Богочеловечесгво есть явленный лик Отца».

К Адаму Кадмону мы еще вернемся.

А теперь посмотрим, где корни учения о Сыне и Духе. Для краткости возьмем лишь учение Зогара.

Все что существует не может проявиться иначе, как через мужской и женский пол. Соответственно этому построены и сефироты.

1) Венец, Сущий, Мысль. 2) Премудрость, Отец, Логос 3) Разум, Мать, Женская Мысль,

Учения о воплощении в Зогаре конечно нет, но дело не в том, а в женственности третьего сефирота.

Вообще не следует думать, что совпадение мысли Булгакова с различными учениями может быть полное: ведь он, даже если бы и вполне с ними соглашался, все же должен, как священнослужитель, не слишком явно порывать с христианством. Он просто берет оттуда по примеру Филона и Александрийских синкретистов основныя мысли, и уже по ним строит свою систему.

Но все же для использования этих мыслей приходится далеко уходить от православного учения и делать постоянныя оговорки, вроде, как напр. на стр. 420: «Разумеется, этот оттенок мыслей не может быть понят в унитариальном смысле, что только Отец есть истинный Бог, имеющий Божество, коего Сын и Дух не имеют, и, таким образом, колеблется догмат Троичности, чего да не будет».

Однако, такая оговорка колеблет всю систему, и потому мы уже на странице 421 читаем: «Мы приходим к заключению, что, в известном смысле, Отец является Богом и для Сына – не только в Его кенотическом уничижении, но и в состоянии Его прославленности на небесах, а следовательно, и в предвечной жизни Св. Троицы, – имманентной, а не икономической».

Это явно еретическое заявление необходимо для проведения гностической мысли постепенного, как по мосту через эонов (ипостазировавшихся сил Божиих) схождения божества к тварному миру. Без этого уклонения от учения Церкви и всей Софиологии построить нельзя.

Для краткости не останавливаюсь на доказательствах о. Булгакова того, что Логос и Дух, не в воплощении, а как Божества, извечно приносят молитвы Отцу, как и  Своему Богу, доказательствах всецело основанных на передержках.

Но для примера не могу удержаться, чтобы не указать хотя бы одну: «И за пределами вознесения, в десятидневие Христос умоляет Отца послать Духа в мир (Иоан. 14, 16). Следовательно, молитвенное отношение Сына к Отцу не прекратилось и в одесную Отца сидении» (стр. 423).

Да верит ли сам о. Булгаков тому, что говорит!

Христос не только еще не вознесся, но даже и не распят, и на принесение молитвы за пределами вознесения тут указаний никаких нет. О. Булгакову следовало бы, как профессору догматики, знать, что подобные аргументы свойственны еретикам, да и то только тем, которые сознательно обманывают темный народ.

Совсем кратко коснусь учения о Иоанне Крестителе, как Ангеле. Оно возможно только при принятии взгляда Оригена, что все души, как людей, так и Ангелов, созданы одинаковыми, и делаются тем или другим сообразно со своей личной деятельностью. Тогда непроходимой пропасти между существами воплотившимися в теле и имеющими естество ангельское, действительно нет.

Впрочем, может быть о. Булгаков вдохновлялся не Оригеном, а еврейскими учеными (напр. Езры) X века, из которых некоторые полагали, что Энох сделался высшим ангелом.

Надо думать, что учение о возможности человеку стать ангелом существовало и у сектантов первых двух веков. Так, святый Мефодий Патарский в своем слове о воскресении подробно опровергает такую возможность.

Теперь вернемся к одной из душевреднейших сторон учения о. Булгакова, именно, к учению об Адаме Кадмоне, так сказать, амбаре, в котором, как отдельныя зерна, сосредоточены все души.

Источники этого учения опять же никак не Ветхий и Новый Завет. Они тоже восходят к древней Индии и Персии, и через еврейских ученых проникают в европейския тайныя общества.

Книга Зогар проповедует это учение весьма близко к Плотину. Кто кого вдохновил – ответить затрудняюсь, ибо как Плотину, так и автору Зогара древния учения были известны, а время написания отдельных частей Зогара вряд ли может быть определено. Во всяком случае Ибн Габироль, Ибн Езра, а ранее их Саадия признавали, что души человеческия все заключены и существуют в Божественной Сущности.

Учение это целиком перешло и к Розенкрейцерам. Приведу учение Мартинеца Пасквалиса, а затем отца Булгакова, и сходство будет ясно.

«Души существовали в недрах Божества, но не различались по действиям, мыслям и познаванию каждая в отдельности. Оне могли действовать, чувствовать лишь по воле Высшего Существа, которое их в себе созерцало и в котором все получало движение... Это существование в Боге есть повелительная необходимость, в ней заключается безграничность божественного могущества. Бог не был бы Отцем и Господином всего, если бы в Нем не заключался неистощимый источник существ, которыя Им эманируются по Его воле и когда Он захочет».

У Булгакова все души извечно существуют в Боге, Адаме Кадмоне, как логосы (не Логос, а логосы) Плотина безчисленные. Но у него души воплощаются с их согласия, в чем и заключается первородный грех.

«Бог сотворил человека в его свободе, как бы дает ему участие в своем собственном происхождении, принимает и от него «соизволение на бытие» (курсив мой «Друг Жениха»). В другом месте, в связи с первородным грехом, это развито подробнее. Оговорка, что это не есть предсуществование душ ничего не стоит. Это, мол, не во времени. Как не во времени – согласие воплотиться тоже не во времени? Когда же? Ведь это акт свободы. Там же, на стр. 36 говорится: «Его в его предвечном самоопределении в Боге и т. д.».

Предвечное самоопределение! Само – здесь Булгаков в заблуждении своем идет далее Пасквалиса и вдохновляется Плотином (2-ая Енеада, кн. 3, гл. 15).

Для подтверждения своих слов о довременном самоопределении духа Иоаннова, как Предтечи, Булгаков ссылается на Лк. I, 13–17 и Ин. I, 6, 7. Очень прошу проверить ссылку, ведь там говорится о будущем времени. «Будет бо велий пред Господом... и Духа Святого исполнится еще во чреве матери». У Иоанна же только сказано, что он, не будучи светом, пришел, да свидетельствует о свете. О пророке Иеремии говорится приблизительно то же, что у Луки.

Надо ссылаться на Парушу индийцев, на Плотина, Ибн Габироля, Ибн Езру, Мартинеца Пасквалиса, а Писание лучше бы оставить в покое – там Адама Кадмона и согласных воплотиться душ нет. Там Бог творит все, человек есть творение, а не совечное Богу вне времени самоопределяющаяся единица.

Мысль, столь определенно высказанная В. Ильиным, что у Бога не может быть замысла не ипостасного, мысль гностиков не может вязаться с христианским учением.

Нельзя путать замысел с творением. Действительно, все, что будет – известно всеведущему Богу, для Него, но только для Него, нет прошлого, настоящего и будущего, замыслы Его, как Неизменяющегося вечны, но в том то и состоит творение, что не бывшее Всемогущей Волей становится бывшим в угодное Богу время. Но то, что самоопределяется уже не есть замысл, но лице, совечное Богу.

Во всяком случае, говорить о творении чего бы то ни было при этом учении нельзя, а следует определят слово Божие другим словом «воплощение», и при том уже не вполне свободное, а обязательное. Бог в некоторое мере в этом случае находится в неизбежной для Него связи с миром.

Тварь вводится в самую сущность Бога, по учению Церкви простую, несложную, как мы видели выше, вводится туда и понятие пола. По Ильину Логос есть вечная смерть и воскресение – следовательно вводится и последний враг, имеющий истребиться при втором пришествии.

Кроме того, в учении о воплощении по согласию содержащегося в Адаме Кадмоне духа, несомненно заключается отзвук манихейства. Раз это воплощение есть грех, то оно уже само по себе скверно, скверна плоть. Но есть и еще худший вывод – зло от Бога, грех от Бога, допускающего безсмертную свою частицу совершить нечто греховное. Нет, по учению Церкви воплощение не есть грех, плоть не скверна. Все созданное добро зело, добро зело и воплощение по воле Бога.

О. Булгаков говорит, что без учения о Софии, онтологическом мосте, нет выхода из тупика: или Бог есть мир, или мир есть Бог. Необходимый tertium спасает де положение.

Не нахожу. Этот онтологический мост скорее приводит к соединению двух положений, и Бог есть мир, и мир есть Бог. -постазирующиеся замыслы до их творения, существование способных самоопределяться душ в сущности Божества, не может не приводить к этой мысли.

Скольжение над бездной пантеизма, в лучшем случае безсознательное, надеюсь, наталкивание учеников на приближение к сей бездне во всем этом учении несомненно.

Вечная гибель душ, причастных Богу по сущности, а не сотворенных по Его образу и подобию, как учит Церковь, совершенно не может быть обоснована.

О. Булгаков это заметил и в последнее время высказал следующее не утверждение, сказать это было бы несправедливо, а предположение: души физическия, как у животных у всех, мол, людей есть, а вот этот божественный Дух – возможно, что не у всех.

Выходит так: живет человек с душею, но без духа, а узнать этого никто, да и он сам не может. Практический же вывод для поверившего в верность сего предположения один: живи, как тебе нравится, если у тебя есть дух – не пропадешь, а если нет – то и пропадать то нечему.

Впрочем, это совсем не выдумка о. Булгакова, а видоизмененное учение некоторых Талмудистов, что дух (руах) имеют одни евреи, а остальные люди лишь скорлупы, пустые оболочки, «клипот». То же, что у гностиков пневматики.

Есть у о. Булгакова и особое учение об Ангелах. Все это учение, как это свойственно автору, полно намеками и недоговоренностями. Но если последовательно раскрывать эти недомолвки, то получится продолжение вниз соединяющего мир с Богом моста и развитие теории Адама Кадмона Андрогина. Из него воплощаются духи, тоже андрогины. Половина воплощается, половина остается ввиде «другого» Ангела-Хранителя. Мысль Зогара, по которой все должно иметь свое парное другого пола.

В некоторых же языческих теориях первый Бог разделяется на два Божества разного пола и только с этого времени начинает проявляться в мире.

У Булгакова начинается это с первой, как он сам называет, диады, Логоса – мужского начала и Духа, начала женского («Лествица Иаковля», стр. 128).

В его Ангелологии это продолжается: «цепь мировой любви составляется из колец любви физической – диады и разных других диадических соединений – метафизических ἓν διὰ δυοῖν (там же стр. 13).

Тут не помогает, что о. Булгаков отрицает в них пол как средство размножения. Два начала мужское и женское, а полнота только в их соединении. Теория Андрогина теория каббалистическая воспринятая масонством и заключающаяся почти во всех мистических системах налицо.

Близки к этому Плотиновские Логосы и Психи еще ближе Феруеры древнейшей части Зендавесты, тут разница только в том, что о поле феруеров ничего не говорится.

Я был по необходимости краток, гораздо более краток чем позволяет тема, но я не считаю себя в праве обременять Св. Собор длинным трактатом, а по сему принеся высокочтимым мною Архипастырям извинение за недоговоренность и несовершенство доклада заканчиваю его указанием на единственное положение о. Булгакова, источники коего мне не известны.

Это есть воплощение Св. Духа в Пресвятой Деве Марии связанное с кенозисом Его. Источников в Священном Писании и Св. Предании искать не стоит, ибо один уже факт сошествия Св. Духа на Богоматерь в Пятидесятницу заставляет искать их инуде. Но я их не знаю, а посему, пока считаю себя в праве полагать, что тут о. Булгаков имел откровение или просто своим умом дошел.

Добавлю еще две выдержки из сочинений наших знаменитых русских ученых для характеристики взгляда на святую Церковь и Ея учение группы журнала «Пути». Оне  объясняют почему и по чьему примеру они позволяют себе вводить в наше святое учение такия ошеломляющия изменения.

«Они (гностики) охотно допускали, что Церковь Кафолическая и в настоящее время соблюдает тоже самое учение, которое возвестили Ей Апостолы, что Церковь и теперь держится того же самого учения и практики, которой держались и в век апостольский; но только они были убеждены, что у них есть источник откровения (новая пятидесятница Булгакова), гораздо более высокий, чем тот, которым располагает Церковь. Таким образом для них Кафолическая Церковь была не столько погрешающею, заблуждающеюся, сколько Церковью отсталою». В. Болотов.

«В пантеизме религиозный идеал лежит еще в будущем, а в прошлом и настоящем находится в состоянии скрытом (in statum nascendi). Для пантеиста религиозный процесс есть процесс Богостановления или Богообразования. В пантеизме смысл истории есть человекобог, к порождению которого и направлен весь мировой процесс». А. И. Введенский.

Стремление осуществить Богочеловечество на земле, неизбежно перерождается в мысль о человекобожестве.

Ветер возвращается на круги своя.