Введение

Количество биографических статей в каждом из двенадцати разделов Словаря отражает миссионерскую активность различных сословий Русской Православной Церкви.

Наибольший вклад в миссионерское служение приходится на долю монашествующих, к числу которых относятся и святители (патриархи, митрополиты и епископы) и некоторые мученики. До 1917 г. в России насчитывалось около 900 монастырей, а вместе со скитами и подворьями – более 1000. Вслед за распространением христианства монастыри основывались в каждом регионе и области России, за ее пределами, где действовали православные миссии. Они становились оплотом Православия, центрами духовного просвещения и образования. За монашествующими следуют миряне – ученые-богословы, переводчики, учителя и др.; далее – мученики, жены (кроме тех, которые вошли в соответствующие разделы апостолов, новомучеников и блаженных).

Особую категорию миссионеров в России составляют блаженные, или Христа ради юродивые, служение которых имело исключительное значение в истории Церкви и государства, особенно в периоды, когда авторитарный режим жестоко подавлял критику существующей власти.

Выдающуюся роль в распространении христианства в России сыграли благоверные князья, которые избирали христианскую веру взамен язычества, свет Христов вместо тьмы невежества, подвиг исповедничества перед предательством и отступничеством.

Высший вид миссионерского служения олицетворяют прославленные Церковью апостолы и равноапостольные мужи и жены, которые были просветителями и крестителями многочисленных народов России и за ее пределами. Их жизнь, как правило, была тем семенем, которое, падая в землю языческой или инославной религии и культуры, возрастало в церковное древо, а их подвиг во многом определял будущее государства и его историю.

Первым, кто принес Благую весть в Россию, был св. апостол Андрей Первозванный.

Из «Повести временных лет» мы знаем о его легендарном путешествии из «Русского», или Черного, моря по Днепру и далее в новгородские пределы, где он посетил Валаамские острова на Ладожском озере, а затем через варяжские земли и Европу возвратился в Палестину.

В конце I в. в Херсонес Таврический при гонителе христиан императоре Траяне был сослан апостол от 70-ти сщмч. Климент, папа Римский, проповедуя и крестя здесь предков тех, кто образует современные народы России. За ним уже в IX в. из Константинополя через Крым и российские земли совершили свое миссионерское путешествие в Моравию св. равноап. братия Кирилл и Мефодий, учителя и просветители славянских народов. Св. Климента они считали покровителем своей миссионерской деятельности. Несколько лет спустя святые братья прибыли в Рим и принесли к папскому престолу переведенные на славянский язык богослужебные книги. Сам папа Адриан, узнав, что они принесли в Рим мощи его предшественника св. Климента, вышел им навстречу. Миссия св. братьев достигла своей цели: славянские переводы богослужебных книг были освящены папой для церковного употребления. Границы и стены, которые сегодня разделяют

Церковь на Западную (католическую) и Восточную (православную), а также на множество других номинальных церквей и конфессий, преодолеваются там, где источником миссии является не корыстный или политический расчет, а Св. Дух, Который «дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Ин. 3:8). Где пребывает «Дух Господень, там свобода. Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2Кор. 3: 17–18).

Первыми равными апостолам благовестниками из среды самого русского народа стали св. вел. кн. Ольга, которую называют луной христианского благовестил на Руси, и ее внук, св. вел. кн. Владимир – народ называл его Красным Солнышком, Креститель Руси. В XIV в. их равноапостольный подвиг повторил свт. Стефан, епископ Пермский, а спустя пять веков, в XIX в. их появилась целая плеяда – прп. Герман Аляскинский и прп. Макарий Алтайский, свт. Иннокентий, митр. Московский и свт. Николай, архиеп. Японский. До наших дней Церковь сохраняет апостольское преемство и традицию, призывая новых благовестников на миссионерское служение.

«Любое миссионерское делание, устрояемое без благословения епископа и его участия, – говорится в «Концепции возрождения миссионерской деятельности Русской Православной Церкви», – лишается кафоличности...» (1)

Согласно св. Василию Великому церковные дела не могут осуществляться без участия всей полноты Церкви, но, по крайней мере, без одобрения, утверждения мирян.

По оценке католических историков христианских миссий, «миссионерское посвящение не ограничивается только священниками и клириками, но открыто для всех христиан». Дж Аддисон выделяет следующие характерные черты духовности миссионеров:

– любовь к Богу,

– стремление поделиться с другими этой любовью,

– святость жизни,

– глубокая вера и упование на волю Божию и Божественный Промысел, из которых проистекает сила, смелость и радость; любовь и смирение.

Миссионерская традиция Русской Православной Церкви отличается от западных – католической и протестанской – тем, что до 1870 г., когда было учреждено Православное миссионерское общество, миссионерское служение не выделялась в качестве особого, самостоятельного вида деятельности, являясь либо инструментом государственной политики, либо частью служения Церкви на территориях расширяющегося государства среди народов, которые входили в его состав.

Экспансия географическая и политическая носила не колониальный, а сугубо религиозный, духовно-просветительный характер.

Известен, например, исповеднический подвиг св. мч. Петра Алеута, который в 1815 г. был замучен католическими монахами в Калифорнии за то, что отказался переходить в католичество. Или другой пример: св. прав. Иоанн Русский, который, будучи продан в рабство в османской Турции, праведностью и высоким смирением побудил своего хозяина уважать его православную веру и даже предоставить ему полную свободу. Когда же по его молитвам стали происходить чудеса, то мусульмане обращались к нему с просьбой о молитвенной помощи.

Подвиг исповедничества и дары чудотворения в еще большей степени присущи жизни Христа ради юродивых, которых на Руси называли «блаженными». Русской православной традиции присущи следующие характеристики:

– Призвание свыше и духовные дары.

– Предрасположение и особое духовное устроение миссионеров.

– Смирение и неприятие славы человеческой.

– Участие в евхаристической жизни Церкви.

– Подвиг проповеди, самоотвержения, исповедничества и мученичества.

– Народное почитание и святость.

– Печалование и заступничество перед властями за новообращенных в Православие.

В биографических статьях встречаются имена людей, которые не были миссионерами в профессиональном смысле. Среди них – ученые и богословы, лингвисты и учителя, врачи и сестры милосердия, а также те, кто в силу особых обстоятельств, или в поисках святости и праведности приходил в Россию из европейских или азиатских стран и поселялся в «дебрях Северной Фиваиды» или в городах, являя пример того, что для истинной духовности, каковой изначально была православная аскетика, нет политических или географических границ.

«Как чада света, по самому свойству света, который неминуемо сообщает себя всему тому, в чем противления не находит или в чем побеждает противление, – писал прп. Макарий

(Глухарев) об апостольском духе, который питает и пронизывает миссионерское служение, – они светили Христовым светом в своей окружности, находились ли среди братий и в церкви, назидая и утешая друг друга и меняясь друг с другом разными благотворениями, или действовали на внешних, или действователям служили. Но, как Господь Иисус Христос вовеки Един и Тот же и обещался не разлучаться со Своими до скончания века, то первая Церковь Его есть образец, которому Христианская Церковь должна подражать во всяком веке. И хотя внешние выражения, в которых открывается дух Евангелия, могут принимать изменения, но самый дух истинной Церкви Христовой всегда один и тот же – любовь к Богу и чело векам во Христе Иисусе. Чем изобильнее и явственнее сей дух чистой любви Божией в Христианской Церкви, тем более жизни и света Христова в Церкви, тем более в ней ревности, усердия и способности к распространению благодатного Царства Христова на земле, тем в ней имя Церкви Апостольской плодоноснее».

Одной из целей издания Биографического словаря является современное возрождение в России миссионерской деятельности. Память о жизни и подвигах русских миссионеров, которые осваивали необъятные просторы Русского Севера, Приуралья, Западной и Восточной Сибири, Дальнего Востока и Камчатки, Алеутских островов и Аляски, хранится в соборном сознании самой Церкви запечатлена в духовной памяти народов, которые приняли и возрастили в своей культуре и истории семена евангельской проповеди.

В истории человечества едва ли найдется другой пример мирного распространения христианства в самой России и за ее пределами. Приходилось преодолевать сопротивление язычества и невежества многочисленных племен и народов, обитавших на территории России, но делалось это без насилия и обмана, а примером собственной жизни и учения. Развивались духовное просвещение и образование, строились храмы и монастыри, оказывалась хозяйственная и медицинская помощь. Свет Христов, который проносили своим житием и подвигом православные миссионеры через пространства истории и бытия десятков народов и племен, преображал жизнь язычников и иноверцев.

Монастырская колонизация этого периода связана с развитием Московского государства и превращения его после завоевания Казанского ханства в 1552 г. в Московское царство, которое расширяло свои границы на юг – по Волге и вдоль «засечной черты» от Оки и в верховьях Дона, а также на восток – за Урал и через всю Сибирь. За два века монастырской колонизации было основано около 300 новых монастырей (2).

Путь распространения христианства шел с юга, первоначально от Причерноморья из Херсонеса, где был крещен св. Владимир, и из Киева, первой столицы Руси, а затем из Ростова, Новгорода и Москвы на север, в сторону Архангельска, Коми-Перми и вдоль арктического бассейна Белого моря и Кольского полуострова. Просветителем пермяков был свт. Стефан Пермский. Из Ростовского монастыря, где он изучил греческий язык, приобрел обширные познания в духовной литературе, а также сформировался как духовный подвижник, он направился с апостольской проповедью к зырянам.

«Святой Стефан, просветитель и первый епископ Перми, положил в ней прочные основания христианства. – пишет митр. Макарий (Булгаков). – Но епархия его обнимала одну так называвшуюся Старую Пермь и вообще селения зырян, лежавшие по рекам Вычегде и Выми, в нынешних уездах Сольвычегодском, Яренском, Усть-Сысольском и отчасти Мезенском. А Великая Пермь, простиравшаяся по рекам Вишере, Каме и Чусовой в нынешних уездах Чердынском, Соликамском и отчасти Верхотурском и Оханском, оставалась еще в язычестве».

Его дело продолжили пермские епископы свт. Питирим и свт. Иона, которые пошли дальше на Север и на Восток, просвещая пермские племена.

Еще одним центром духовного просвещения на Севере был Соловецкий монастырь.

«В то время как совершалось и оканчивалось просвещение зырян в Великой Перми трудами святителей Пермской епархии, – отмечает митр. Макарий, – начиналось обращение к христианству и других финских племен, живших севернее, по берегам Белого моря и Северного океана, в пределах новгородских владений и епархии.

Честь этого начинания принадлежит Соловецкому монастырю, основанному преподобными

Германом, Савватием и Зосимою (1429–1436). Сначала окрестные корелы смотрели неприязненно на святых отшельников и хотели вытеснить их с Соловецкого острова, на котором они поселились.

Но когда обитель устроилась и наполнилась иноками, когда слава о добродетелях прп. Зосимы, управлявшего обителию целые 26 лет (1432–1478), разнеслась повсюду, тогда многие из окрестных дикарей сами приходили к нему, принимали святое крещение и даже постригались в монашество – так свидетельствует современник и ученик прп. Зосимы Досифей... С первой четверти XVI в. случаи обращения корелов и лопарей стали повторяться чаще и сделались значительнее... И многие лопари крестились, а другие не успели креститься, потому что церковь та «от насильства сильных людей» запустела. Известны и по именам два достопамятные инока, которые действительно потрудились в деле просвещения святою верою жителей Лапландии, – это были Феодорит и Трифон».

Начиная с 1480 г. Московское государство освободилось от господства Золотой Орды.

Войска Иоанна Грозного в 1552 г. покорили Казанское и в 1554 г. Астраханское татарские царства. Чтобы обезопасить южные границы Российского государства, потребовалась вооруженная сила. К тому же приходилось иметь дело не с язычниками, а с мусульманами. Поэтому миссионерская деятельность с самого начала развивалась здесь при поддержке государства, которое распространяло свое геополитическое влияние на восток и далее за Урал и в Сибирь.

«В 1555 г. для утверждения в вере уже крещеных и распространения христианской проповеди среди татарских племен Поволжья, – пишет митр. Макарий (Булгаков) в «Истории Русской Церкви», – была создана Казанская епархия. Во главе ее определено быть архиепископу с архимандритом и игуменами, а в Свияжске – архимандриту и игуменам. В состав новой епархии вошли Казань с окрестными улусами, Свияжск с горною стороною, город Василь и вся Вятская земля.

Первым архиепископом Казани был избран свт. Гурий. Отпуская его в Казань, царь и митр. Макарий дали ему «Наказ», в котором при обращении неверных предлагалось «всеми мерами приучать к себе татар и приводить их к крещению любовию, а отнюдь не страхом; ...новокрещеных, когда они выйдут из-под научения, чаще приглашать к своей трапезе и угощать; равно и не крещенных еще татар, которые будут приходить ... Если неверные татары обратятся к архиепископу с просьбою ходатайствовать за их братьев, уже осужденных воеводами на казнь, он должен брать этих осужденных на свои поруки и кого можно держать в Казани, а кого нельзя, тех отсылать к государю с своим печалованием за них». Одним из первых действий свт. Гурия в своей епархии было основание монастырей, которые становились центрами для просвещения и обучения местного татарского населения, прежде всего детей. В 1568 г. правительство направило в Астрахань игумена

Кирилла, чтобы он устроил там монастырь во имя Пресвятой Троицы и свт. Николая.

В 1573 г. в монастыре было уже три храма и 25 монахов.

Завоевание Казанского и Астраханского царств стало сигналом для многих народов Поволжья, Сибири и Кавказа искать дружбы и покровительства у русского царя. В 1552 г. черкесские князья обратились к царю с просьбой принять их вместе с землями в свое подданство и защитить от крымского хана. В 1555–1558 гг., приезжая в Москву с многочисленными свитами, некоторые из них приняли православную веру, другие крестили своих детей и остались на царской службе. Наконец, в 1559 г. от лица всех черкесов приходил в Москву мурза Чюрак и бил челом государю, чтобы он дал своего воеводу в Черкасы и велел крестить все население.

Сибирский князь Едигер, поздравляя Иоанна IV со взятием Казани и Астрахани, вызвался платить ему дань и просил его покровительства. После покорения Сибири отрядами Ермака Тимофеевича в 1582 г. царь повелел Вологодскому епископу послать туда десять священников с семействами, а с 1585 г. там начали строить русские города с православными церквами».

Эпоха петровских реформ вместе с упразднением патриаршей власти и образованием в 1721 г. государственного департамента – Священного Синода – поставила развитие миссионерской деятельности под контроль государства. Это придало миссионерству новый импульс, особенно в связи с расширением границ на восток и открытием кафедры митрополита Тобольского и всея Сибири. Первым туда в 1701 г. был назначен свт. Димитрий Ростовский. Однако начало миссионерской деятельности в Сибири положил митр. Филофей Лещинский (1702–1720).

В 1727 г. была учреждена Иркутская епархия, куда первым епископом был назначен свт. Иннокентий (Кульчицкий). Ставка делалась на ученых монахов из Киево-Печерской Лавры и позднее Славяно-греко-латинской академии, где с 1700 г. был введен устав Киевской духовной академии. Святителями сибирскими были такие выдающиеся ученые-богословы и проповедники, как Иоанн

Тобольский, который основал в Чернигове Духовную семинарию, не уступавшую по уровню богословского образования Киевской духовной академии, Павел Тобольский, который отличался ученостью и был назначенным проповедником Московской Славяно-греко-латинской академии.

Возрождение монашеской жизни связано с исихастской практикой умного делания и молитвы Иисусовой, целью которых является достижение духовного совершенства и обожения через аскетическое отвержение плоти и внутреннее духовное озарение «Фаворским светом», который преображает тело и душу подвижника действием Божественных энергий. Прп. Серафим Саровский объясняет это явление в своей беседе с Н. Мотовиловым: «Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа. Заметьте же, ваше боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а смотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и над нами также. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих».

С завершением эпохи петровских реформ, которая была связана с усилением влияния государства на жизнь Церкви и миссионерства, в обществе начал прогрессировать процесс секуляризации, который сопровождался закрытием монастырей и отчуждением их имущества, введением законов и указов о веротерпимости, необязательности постов, прямыми преследованиями наиболее ревностных иерархов, монашествующих и священников. В конце указанного периода, т.е. к 1700 г., в России насчитывался 1201 монастырь, из них 965 мужских и 236 женских. (3:277) К 1741 г. их число сократилось до 624. В 1764 г. Св. Синод постановил упразднить 418 монастырей. В итоге к концу XVIII в. осталось 226 штатных (те, которые получали содержание от государства) и 161 заштатных (те, которые находились на собственном иждивении), всего 387 монастырей.

Процесс секуляризации прекратился только в царствование императоров Павла и Александра I. Возрождение монашеской жизни в России конца XVIII века связано с именем прп. Паисия Величковского (1722–1794) и развитием исихастской традиции и старчества, пришедших со св. Горы Афон. Именно оттуда прп. Паисий принес эту традицию сначала в Молдо-Валахию, где он основал несколько монастырей, а уже после его смерти через его учеников она распространилась и в российских монастырях.

«Умно-сердечная молитва, – писал прп. Паисий, – для преуспевающих, для средних – пение, т. е. обычные церковные песнопения, и для новоначальных – послушание и труд».

С помощью двух монахов, которые знали греческий язык, старец Паисий в течение многих лет переводил аскетические творения святых отцов на молдавский и церковно-славянский языки – «Наставления» св. Исаака Сирина, «Вопросы и ответы» прп. Максима Исповедника, «Поучения» прп. Феодора Студита, «Наставления» аввы Варсонофия, а также два тома «Добротолюбия», которые были закончены к 1793 г.

Многие ученики прп. Паисия, по его благословению, вернулись в Россию и насадили в монастырях исихастскую традицию и старческое служение. О собой известностью пользуются Софрониевская и Глинская, Белобережская и Оптина пустыни. Оптинские старцы – Моисей, Леонид, Макарий и Амвросий продолжили и умножили дело прп. Паисия (Величковского), начатое на Афоне, в Нямце и Секуле.

Наглядным примером возрождения монастырей стала Кадъякская, или Американская, православная миссия, в состав которой в 1794 г. вошли иноки Валаамского монастыря.

Старец Назарий, игумен Саровский и Валаамский, был одним из продолжателей «умного делания» прп. Паисия (Величковского). Именно он благословил прп. Германа Аляскинского на подвиг миссионерского служения в Америке и воспитал в нем духовные черты, которые отличают в нем старца-миссионера. В конце XVIII – начале XIX в. из Саровской Пустыни вышли строители многих русских монастырей. По желанию Санкт-Петербургского митр. Гавриила, иеромонах Назарий был направлен в Валаамский монастырь для устройства там общежития и порядка по примеру Саровской Пустыни. Возведенный в 1785 г. в сан игумена, он ввел здесь строгий устав для трех форм монашеской жизни: общежительной, скитской и пустынной.

Первая правильно организованная миссия в Западной Сибири была открыта в 1828 г. по инициативе тобольского архиепископа Евгения (Казанцева) (1825–1831). Главой миссии был назначен архим. Макарий (Глухарев). За сто лет Алтайская духовная миссия воспитала три поколения подвижников-миссионеров. Основатель Миссии, прп. Макарий получил духовное и богословское образование под руководством свт. Филарета, митрополита Московского, который был ректором Санкт-Петербургской духовной академии. Позже прп. Макарий был ректором духовной семинарии в Костроме. Духовной жизни он учился у старца Ливерия, ученика прп. Паисия

Величковского, а также у игумена Глинской пустыни архим. Филарета. По пути в Глинскую пустынь он посетил прп. Серафима Саровского. В письмах прп. Макария сохранилось изречение Саровского подвижника: «Добро добра добрейши». О значении духовного старчества, которым отличалась

Глинская Пустынь от других российских монастырей, он писал из Алтайской миссии: «Я всегда сохраняю утешительную память моего пребывания в обители отца Филарета. (...) Его обитель – это школа Христова, это одна из светлых точек на земном мире, в которую дабы войти, надлежит умалиться до Христова младенчества». В Уставе Алтайской духовной миссии прп. Макарий использовал правила, которые близки к традиции, идущей от прп. Паисия Величковского.

В 1882 г. из Алтайской миссии была выделена новая миссия – Киргизская, с центром в Семипалатинске. В царствование императора Николая I возникли Обдорская (1832), Кондинская (1844), Туруханская (1850), а в царствование императора Александра II – Сургутская (1867), в Минусинском округе (1876), входившем в южную часть Енисейской епархии, Семиреченская (1868), сосредоточенная около миссионерского братства в г. Верном (с 1871 г. миссия числилась в Туркестанской епархии) и другие миссии.

Миссии в Восточной Сибири строились на тех же началах, что и Алтайская. Из миссионерских архиереев в XIX в. можно выделить архиеп. Михаила (Бурдукова), который возглавлял Иркутскую епархию с 1814 по 1830 г. и положил начало Забайкальской миссии для бурят (ее членами были знатоки бурятского языка – свящ. Александр Бобровников и крещеный бурят Михаил Сперанский) и архиеп. Нила (Исаковича), который управлял Иркутской епархией с 1838 по 1853 г.

История развития миссий в России и за рубежом, начиная с конца XVIII в., отражена в указателях и таблицах, данных в Приложении к Словарю. Среди них – указатели по хронологии, географии, видам миссионерской деятельности и др.

В указателе видов миссионерской деятельности, который представляет большой интерес для исследования истории миссионерства и его типологии в России, можно найти как привычные с точки зрения католической и протестанской миссиологии виды деятельности – богословие, проповедь, переводы, обучение, социальное служение, так и характерные только для русской православной миссионерской традиции, например богооткровение, чудеса, монастыри, храмостроительство и др.

В разделе «богооткровение» мы найдем имена тех миссионеров, в жизни которых были факты явления Бога и Божией Матери, ангелов и прославленных святых. На этих примерах становится понятней свидетельство Евангелия о том, что без помощи Божией лишь по нашей человеческой воле мы ничего не можем «творить».

«Иоанн сказал в ответ: не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба» (Ин. 3:27).

Примерами такого богооткровения наполнена жизнь святых – прп. Сергия Радонежского, прп. Серафима Саровского, прп. Германа Аляскинского и прп. Макария (Глухарева), свт. Иннокентия (Вениаминова) и др.

«Через два года, – читаем мы в житии прп. Серафима, – он заболел водянкой, от которой все тело его распухло и он испытывал тяжкие страдания, которые продолжались более трех лет, после чего Святому было видение. В несказанном свете ему явилась Матерь Божия в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. Указав рукой на больного, Пресвятая Дева сказала Иоанну: «Сей – от рода нашего». Затем Она коснулась жезлом бока больного, и тотчас жидкость, наполнявшая тело, стала вытекать через образовавшееся отверстие, и он быстро поправился. Вскоре на месте явления Божией Матери была построена больничная церковь, один из приделов которой был освящен во имя преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев».

Особо благодатного видения Преподобный сподобился во время Божественной Литургии в Великий Четверг, которую совершали настоятель о. Пахомий и старец Иосиф. Когда после пения тропарей Преподобный произнес: «Господи, спаси благочестивыя», – и, стоя в царских вратах, навел орарь на молящихся с возгласом «и во веки веков», внезапно его осенил светлый луч.

Подняв глаза, прп. Серафим увидел Господа Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма, в окружении Небесных Бесплотных Сил. Дойдя до амвона, Господь благословил всех молящихся и вступил в местный образ справа от царских врат. Прп. Серафим в духовном восторге не мог ни слова проговорить, ни сойти с места. Его увели под руки в алтарь, где он простоял еще три часа, меняясь в лице от озарившей его великой благодати. После видения Преподобный усилил подвиги: днем он трудился в обители, а ночи проводил в молитве в лесной пустынной келии.

Божия Матерь являлась прп. Серафиму 12 раз.

Миссионерство Православной Церкви, по слову свт. Тихона, существенно отличается от западного, которое построено на «широко организованных миссионерских учреждениях», имея различные «конгрегации» и «пропаганды веры» (Ргора§апс1а РШе – Общество для распространения веры при Ватикане, созданное в 1622 г. – С.Ш.). «Православная Церковь при распространении христианства не имеет обыкновения строить на чужом основании, утверждать христианство там, где оно уже проповедано, тогда как другие христианские общины зачастую пожинают плоды, где первоначально сеяли другие, и не прочь бывают за деньги и насилием захватывать в свои приюты «овец из чужого стада». Православная Церковь чуждается также и тех приемов, которые опускаются иногда инославными миссионерами при проповеди христианской: не прибегает к незаконным средствам при обращении в христианство, не вступает в сделки с предрассудками и страстями человеческими, не искажает чистоты евангельской истины для того, чтобы приобресть себе больше членов, ибо почитает важным не число только верующих, но и качество их веры. И главное – это то, что Православная Церковь совершает дело святой миссии в тиши, со смирением и благоговением, с сознанием немощи человеческой и силы Божией. Инославные миссионеры нередко бывают не прочь пошуметь и потрубить о своей деятельности; свои подвиги они тщательно записывают, чтобы весь свет знал их деяния и воздал славу им – оттого о них много и говорят. Но не так поступают православные благовестники: они идут на святое дело не для того, чтобы приобресть себе славу у людей, а для того, чтобы и себе стяжать милость у Бога, и другим спасение. О своих успехах они не трубят перед миром и приписывают их не себе, а силе Божией. Вот что, например, говорит о себе великий наш миссионер митрополит Иннокентий: «могу ли я, говоря по всей справедливости, вменить себе в заслугу или считать за какой-нибудь подвиг то, что я поехал в Америку? Могу ли присвоить собственно себе что-либо из того, что при мне или через меня сделалось доброго и полезного в тех местах, где я служил? Конечно, нет; по крайней мере – не должен. Бог видит, как тяжело мне считать или слышать, когда меня за что-либо хвалят, и особенно, когда сделанное другими или, по крайней мере, не мною одним, приписывают мне одному. Признаюсь, я желал бы, если бы это было только возможно, чтобы и нигде не упоминалось мое имя, кроме обыкновенных перечней и поминаньев».

Таким смирением отличаются и другие православные миссионеры; и в их деятельности нет ничего эффектного, деланного. Оттого, быть может, и мало знают о наших миссионерах; но от этого нисколько не умаляется величие их подвигов, которые могут служить достойным зрелищем для ангелов и человеков. Возьмем хотя бы историю нашей северо-американской миссии. (4)

Известный западный историк миссий, еп. Стивен Нил пришел к выводу о том, что после крушения колониальной системы, начиная с 1963 г., наблюдается кризис западного христианства. «Кончилась эпоха миссий; началась эпоха миссии» (5). Разрушение колониальной системы после Второй мировой войны вызвало бурное развитие независимых от западных миссий церквей в странах «третьего мира». Старая модель западного и восточного христианства, которая возникла после схизмы 1034 г., перестала отражать реальные процессы, происходящие за пределами европейского континента.

Мир становится иным и стремится к единству, преодолевая географические, исторические, политические и культурные границы. Образом для такого единства является Церковь Христова как единый богочеловеческий организм. Хорошо известна история православной монахини Марии Скобцовой, русской эмигрантки в Париже. В 1943 г. во время гитлеровской оккупации Франции она была арестована фашистами за работу в Сопротивлении и укрывательстве евреев и погибла в концентрационном лагере Равенсбрюк, заменив собой обреченную на смерть еврейскую женщину. В настоящее время принято решение о ее канонизации и, мы предполагаем, что не только Русская Православная Церковь, но и Римско-католическая Церковь примет в этом участие.

Другой случай из жизни миссионеров, который приводится в Биографическом словаре, – это житие свт. Иоанна (Максимовича). Оказавшись в эмиграции, он был миссионерским епископом в Сербии, затем в Китае, снова в Западной Европе – во Франции, Голландии и Англии и, наконец, в Сан-Франциско, на западном побережье США. Даже по географическим очертаниям его жизнь и служение можно назвать поистине вселенским свидетельством Православия.

В 1951 г. Владыка возглавил Западноевропейскую епархию, с кафедрой в Париже. Здесь он приложил много усилий, чтобы присоединить к Зарубежной церкви приходы французской Православной Церкви и помог создать Голландскую Православную Церковь. Владыка обратил внимание на существование древних местных святых, дотоле неизвестных Православной Церкви. По его инициативе Св. Синод вынес резолюцию о почитании ряда святых, из живших на Западе до разделения церквей в 1054 г. Владыка постоянно разъезжал по Европе и служил

Литургии по-французски, по-голландски, а позднее – по-английски. Многие его почитали как бессребренника-целителя.

Это стремление к единству христианского мира и интеграции в области миссионерских исследований все более становится задачей миссиологов, представляющих различные миссионерские традиции. Для исследователей-миссиологов важен опыт каждой миссионерской традиции, жизнь и труды каждого подвижника-миссионера. Имена тысяч миссионеров известны и прославлены, а тысячи их еще ждут своих биографов и агиографов. Этот опыт должен быть собран по крупицам, сохранен, изучен и описан таким образом, чтобы он мог стать духовным наследием для всего христианского мира и примером для следующего поколения миссионеров, которые будут благовествовать Евангелие тем народам и людям, которые еще не слышали его.

Одним из первых шагов в этом направлении является издание в США под руководством директора Центра по изучению иностранных миссий доктора Дж. Андерсона «Биографического словаря христианских миссий», который включает биографии 2400 миссионеров различных христианских конфессий. В предисловии д-р Андерсон отмечает: «История христианских миссий вверена людям, которые различными путями послужили, чтобы содействовать расширению Церкви и веры, которую она проповедует. Подсчитано, что со времени Иисуса порядка десяти миллионов людей совершали служение в качестве миссионеров, будь то за границей или в своей стране для народов с отличной культурой.

Чрезвычайно интересны выводы д-ра Дж. Биллингтона, директора Библиотеки конгресса США об уникальности миссионерской традиции Русской Православной

Церкви и о будущем христианства. В его анализе современной религиозной ситуации в России очень важна, на наш взгляд, оценка значения новомучеников российских, сотни тысяч которых были истреблены в результате тотального преследования со стороны антихристианской власти за исповедание православной (и не только православной) веры. Мученичество – это, по его мнению, самый прямой путь в Царство Небесное, и миллионы православных и неправославных мучеников в России стали сонаследниками этого Царства в XX столетии.

«Мартирология традиционно играла более значительную роль в восточном православии, чем в западном христианстве; множество историй о героических полуизвестных мучениках только сейчас становятся известными, преимущественно на местном уровне, в России. И, возможно, что только те, кто пережил режим атеистического государства, который пытался уничтожить религию как таковую, может знать, какую важную роль играла религия в обычной жизни... Районы Африки, Латинской Америки и других частей мира также имели своих мучеников в XX веке, но столь систематическое, жестокое и зачастую садистское убийство и уничтожение священников и верующих на местах в Советский период – это история, которую еще предстоит написать. Я предсказываю, что, когда она будет более подробно описана... и воспринята верующими людьми, где бы они ни жили, то она очень скоро затмит историю сотрудничества с государственной властью на более высоких уровнях, что все еще становится главным фокусом восприятия извне». (4).

Дж. Биллингтон особо выделяет также традицию и практику исихазма, которая зародилась в пустынях Египетской Фиваиды и пришла в Россию со святой Горы Афон.

Она во многом определила возрождение монашеской жизни и формирование той особой духовной атмосферы в России, которая ярко проявилась в таком уникальном монашеском служении, как старчество Оптиной Пустыни и других монастырей. С этой традицией

Дж. Биллингтон связывает секрет поразительного «освобождения духовной энергии» для развития православного миссионерского служения и стремительного распространения христианства на просторах Северной Фиваиды вплоть до Полярного круга, где в период ХV-ХVI вв. были основаны более сотни монастырей, а затем уже в ХVII-ХIХ вв. за Урал через Сибирь и Камчатку вплоть до Аляски, а далее в Японии, Корее и Китае.

«Если Русская Церковь сумеет раскрыть свою внутреннюю жизнь и те божественные энергии, которые она имеет, то это может стать новой основой д ля экуменизма в двустороннем процессе обучения. Запад может поделиться своими организационными навыками и традициями социального служения, тогда как Восток может обогатить поиски возрождения на Западе, используя все еще сохраняющееся богатство святоотеческого наследия. Возвращение к корням может помочь нам преодолеть деноминационные и доктринальные разрывы, которые определили разделение различных ветвей христианства на Западе».

Настоящее издание Биографического словаря миссионеров – первая попытка собрать житийные, биографические и исторические документы и материалы. Поэтому Словарь является отнюдь не полным и не исчерпывающим изданием. Здесь мы вводим в научный оборот многое из того, что до настоящего времени не было опубликовано и что требует дополнительной проверки и уточнения. Мы предлагаем продолжить изучение биографий миссионеров через интерактивное участие в такой работе всех заинтересованных сторон – епархий, духовных семинарий и академий, миссий в регионах, а также библиотекарей, архивистов и ученых из различных академических институтов. Сразу после издания Словаря мы предполагаем разместить его Интернет-версию на сайте «Центр миссионерских исследователей» (www.missioncenter.nm.ru), чтобы таким образом сделать его доступным для всех заинтересованных участников. Совместная работа по изучению жизни и духовного наследия миссионеров – это путь к единству Русской Православной Церкви, который поможет преодолеть имеющиеся в ней расколы и разделения.

Размещение материалов Биографического словаря в сети Интернет сделает его доступным для городов и селений, как в России, так и в любом уголке земного шара, позволит исследователям и практикам в области миссионерской деятельности проводить эту работу оперативно, без лишних административных и бюрократических препятствий.

Приглашаем наших читателей к сотрудничеству и совместной творческой работе.

директор Центра

миссионерских исследований

Священник СЕРГИЙ ШИРОКОВ

Литература

1. Православная миссия сегодня. СПб., 1999. С. 14.

2. И.К Смолич. Русское монашество. М., 1997. С. 115.

3. Слово Православия в Америке. Проповеди и поучения Святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, Просветителя Северной Америки, М., 2001

4. Ргоsеlуtism аnd Оrthodoxy in Russia, NY, ОRВIS ВООКS,1999.