Слова постнические

Преподобный Исаак родом бе от Сирии. Отечество его, Ниневия; родители его бяху неизвестни и ни по чемуже знаеми. Еще юн сый зело, остави мир и яже в мире, и отъиде купно с братом своим по плоти в монастырь, иже именовася Мар-Матфеа Святаго, идеже мнози, суще в телеси, Ангельское провождаху житие. В монастыри убо сем приимь монашеский образ, начат жити, якоже приличествоваше монаху. И егда зде навыче добре подвигом монашеским, и в довольную прииде меру добродетели, вожделе глубочайшаго безмолвия, и возгореся сердцем к пустынным подвигом. Сего ради оставив общежитие, удалися в пустынную келлию, и начат жительствовати вельми уединенно и отлученно от всех, себе единому и Богу внимая. Брат же его по плоти, приим начальство лавры, убеждаше его усильными прошении чрез послания, да оставив пустыню, возвратится паки в преждний монастырь; он же крепце любя уединение, никако же хотяше оставити пустыню. Но к чесому не принуди его братнее моление, то Божественное откровение возможе совершити. Святый бо Исаак, аще и не повинуся брату своему, нудившему его прияти Священство, но не можаше воспротивитися призывающу его свыше Небесному Отцу, прияти Архиерейское поставление и кормило Ниневийския Церкве. И тако Св. Исаак оставляет пустыню, юже сердце его зельно любяше, и поставляется Епископом великому граду Ниневии: не подобаше бо светильнику скровенну быти под спудом пустыни, но паче светити на пастырском свещнице, изливая лучезарный свет добродетели. Обаче бысть сие зело на краткое время; едва бо увидеша (Ниневитяне) свет возсиявшим, и абие паки сокрыся: мир бо сей не бе достоин толикаго мужа, иже подобно Божественному Григорию Богослову, во время рукоположения, помышляше о бегстве. Аще бо сие, являя непреклонность воли, и не мнится приличествовати Святым мужем, обаче да никтоже дерзнет порицати их за сие; понеже мужи сии во всем ином бяху безпорочны и Духоносны; духовный востязует вся, сам же ни от единаго востязуется. (1. Кор. 2, 15). Вина, ея же ради возвратися Святый паки в пустыню, бысть сия. В самый той день, в оньже приял есть рукоположение в Епископа и седяше в Епископстем доме, приидоша к нему два некия человека (заимодавец и должник): первый требоваше долг, другий же аще и не отрицашеся долга, обаче малое время пождати просяше; но заимодавец рече: аще сей укоснит возвратити мне, им же должен есть, то аз абие предам его судии. К нему же Божественный Исаак отвеща: по заповеди Св. Евангелия ниже взятаго истязовати должен еси, то кольми паче подобаше тебе некое время пождати на сем, хотящем возвратити твоя. На что оный жестокий возъотвеща: ныне остави твое Евангелие. Сего ради Св. Исаак глагола: аще сии не покаряются Евангельским заповедям Господа, то что зде имам творити. Воспоминая же и прежднее тихое и безмятежное житие, бывшее в безмолвии, и соравняя оное с молвою и тяжким бременем Епископскаго правления, остави престол свой и возвратися в пустыню к любимому ему безмолвию, идеже до самыя кончины своея пребысть, противу бесов и плоти подвизаяся, и един сый, прилежаше о добродетели, яже от жительства деяния и видения составляется и к единому простираяся души совершенству. Коликия же еще в жизни сподобися благодати, от писаний сего Святаго явственно мощно есть зрети. Обаче удалився в пустыню, и бегая сопребывания человек, не преставаше зельною любовию любити возлюбленники своя, присно изливая от пустыни обильную и живоносную струю учения, еюже сладце напаяше души собратий; не точию бо учитель и пестун всех монахов бяше (Св. Исаак), но и пристанищем спасения всех; якоже сам глаголет: «Сия есть любы истинная, яже не может утерпети в некоей тайне от возлюбленных своих.» (Слово 58)

О времени, в нем же живяше Святый Исаак, мнения неколико несогласна: обаче достовернейшее есть сие, яко он бяше в конце пятаго века, еже явствует от тридесятаго его слова (по Греч. книге 33), идеже Святый о лютости бесов духовной брани глаголет тако: «сопротив бо сих имущих шесть тысящь лет вводиши себе узаконити.» Явно убо яко Святый Исаак писаше сие в начале седмой тысящи лет от создания мира, сиречь около 500 года по рождестве Христове.

Нецы и от наших древних Святых в России многократно свидетельствуются изречениями св. Исаака, яко святыми и истиннейшими, а именно:

Преподобный Нил Сорский в Уставе своем Скитскаго монашескаго жительства (изд. в Москве 1849 года, стр. 22, 28, 46, 50, 53, 55, 58, 67, 77. и проч.)

Корнилий Комельский в своем Общежительном Уставе, зри Истор. церк. Иерархии часть 4, стр. 631, 692.

Иосиф Волоколамский в своей Духовной Грамоте. Глав. 2, ч. 3, глав. 9, ч. 12.

ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО АВВЫ ИСААКА СИРИНА,ПОСТНИКА И ОТШЕЛЬНИКА, БЫВШАГО ЕПИСКОПА ХРИСТОЛЮБИВАГО ГРАДА НИНЕВИИ, СЛОВЕСА ПОСТНИЧЕСКА [1],

написана убо от него свойственным [2] языком, сказана [3] же от преподобных Отец наших, АВВЫ ПАТРИКИЯ и АВВЫ АВРААМИЯ любопремудрых и безмолвник, безмолвствовавших в Лавре иже во Святых Отца нашего Саввы.

Страх Божий начало есть добродетели; глаголется же быти рождение веры, и сеется в сердце, егда отлучится ум от попечения мира сего, еже собрати помышления своя, скитающаяся от парения, в приснопоучение будущаго возустроения. Еже положити основание добродетели, ничто же лучше есть от еже удержати кому себе во отшествии от вещей [5] житейских, и пребыти в словеси света стезь правых и святых, яже Духом Псалмопевец назнамена и наименова. Едва обретается человек, могий терпети честь [6], негли же [7], и отнюд не обретается: и сие, от скораго подъятия изменения [8] яко же бы кто глаголал, ниже аще кто нравы равноангелен будет.

Начало пути жизни, еже присно поучитися умом в словесех Божиих, и в нищете пребывати. Еже бо отонуду напаяватися, содействует к тоя совершению: сиречь, еже напаяватися от поучения словес Божиих помогает тебе к исправлению нищеты. Исправление же нестяжания, упразднение [9] подает ти еже исправити поучение словес Божиих. Помощь бо двою сею, скоро возводит к восхождению всякаго здания добродетелей.

Никтоже может приближитися к Богу, точию удаляяй себе от мира. Удаление же глаголю, не изшествие тела [10], но от вещей [11] мира сего. Сия же есть добродетель, да кто умом своим упразднится от мира. Не может сердце утишитися и безмечтанно быти, елико чувства действуют некая. Ниже страсти телесныя упраздняются, ниже лукавии помыслы изчезают кроме пустыни. Дóндеже не стяжет душа пиянства [12] в вере Божией, в подъятии [13] силы ощущения ея, ниже немощь чувств уврачует, ниже силою может попрати вещество видимое, еже есть ограда внутренних, [14] и не ощущает. Словесство, самовластия есть рождение, а плод обою есть, уклонение [15]. Без перваго [16], ниже второе [17] есть, а идеже второе правоходит, тамо третие [18] яко же уздою связано есть.

Егда убо благодать умножится в человеце, тогда, вожделением правды, страх смерти удобопрезираемь тем бывает, и вины многи обретает кто в души своей, яко подобает о страхе Божии терпети скорбь; и елика мнящася вредити тело, и внезапу на естество находят, и последованне ко еже пострадати положена суть, яко ничтоже вменяются пред очима его сравнением уповаемых от ныне [19]. И несть возможно кроме попущения искушений уведети нам истину. Извещение же о сем от смысла известне обретает [20], и яко промысл мног имать Бог на человеце, и несть человек не сый под промыслом Его, и пачеже на изшедшия взыскати Его, и терпящия страсти [21] за Него перстовидне [22] зрит светле. Егда же лишение благодати умножится в человеце, тогда вся реченная сопротивна обретаются близ, и разум больший веры – истязания ради, и упование Божие не по всякой вещи получает, и тако ниже промысл Божий о человеце непщуется [23] быти, но от подседающих, еже во мраце состреляти стрелами своими, часто подседаем есть в сих таковый.

Начало истинныя жизни человека есть страх Божий; и сей с парением неких [24] в души пребыти не повинуется. Разсыпается бо сердце от сладости Божия, в служение чувств. Связашася бо, глаголет, внутренния мысли чувством своим с чувствилы [25] служащими тем.

Сумнение сердца привводит в душу боязнь. Вера же, и по отсечении удес, может укрепити произволение. Донележе любление плоти превозмогает в тебе, благодерзостен и небоязлив не возможеши быти от многих сопротивностей, пребывающих близ любимаго.

Желаяй чести, не может лишится вин печали. Ниедин есть человек, сый во изменении вещей, иже не стяжавает во уме своем изменения к предлежащей вещи. Аще желание, глаголет, рождение чувств есть, то да умолчат прочее иже с попечением мир ума хранити исповедающии.

Целомудр есть, не иже во труде, и времени борьбы и подвига глаголет, яко престают от него сквернии помысли; но иже истиною сердца своего уцеломудряет видение ума своего, еже не воззрети безстудне к блудным помыслом. И егда честность совести его свидетельствует от видения очес его верность [26], стыдение яко завеса есть, висящо в тайнем месте помысл, и якоже целомудренна дева бывает чистота его соблюдаема верою Христови.

Ничто же сице довольно ко отвращению предприятий [27] блуда от души, и отгоняти движимыя памяти, востающия на плоть, и творящия мятежен пламень, якоже еже погрузитися в вожделение учения, и гнати в след глубины разумов Божественнаго писания. Егда помысли погрузятся сладостию погнания в след премудрости, усокровищетвованныя во словесех, в силе, еюже восприемлет от них явление: оставляет созади хребта своего человек мир сей, и вся, яже в нем, забывает, и вся памяти, действующия образы втелесения мира истребляет [28] от души, и множицею [29] и от потребы сущих от обычая помысл посещающих естество, и самая та душа во ужасе [30] пребывает о новых сретениих [31], яже от моря таин Писаний.

И паки аще ум плавает на поверхности вод, сиречь моря Божественных Писаний, и невозможет во всю глубину погрузити помышления своя, еже усмотрети вся сокровища яже во глубине его [32], довольно есть ему и самое то поучение в любви его [33] еже привязати помыслы своя крепце к единому помыслу чудесе [34], еже возбранити я не потещи к естеству телесе, якоже некто от Богоносных рече. Занеже сердце слабо есть, и не может терпети злоб [35], сретающих от внешних и внутренних браней; и весте, яко злый помысл тяжек есть, и аще сердце не будет упражнятися в разуме [36], не может претерпети смущения устремления телесе [37].

И якоже тягота веса остротою стражика мерильнаго еже прямо смущению ветров [38], тако и стыдение и страх претяжением мысли. И по мере оскудения страха и стыдения, вина бывает уму скитатися присно, и зде якоже самовластие [39] по мере отступления страха от души колеблется мерило ума [40] зде и онде. Прочее, якоже превесе мерильне от тяжчайшаго веса отягчившеся, не удобне от возвеяния ветра мерило колеблется, тако и ум отягчився от страха Божия и стыдения, не удобне преклоняется от колеблющих его; и поскольку оскудение страха в уме будет, потолику обладаем бывает от прелога [41] и изменения. Упремудрися о еже положити основание в путешествии твоем страх Божий, и в малех днех устроишися во вратех Царствия, кроме обхождения пути.

Во всех сретающих тебе в Писаниих, истяжи разум [42] словесе, еже углубити себе, и усмотрети с великим разсуждением глубину разумений святых. Наставляемии от Божественныя благодати в жительстве своем, еже просветитися, присно ощущают аки лучу некую мысленну, проходящу посреде стихов писанных, и разделяющу пред умом простое слово от вещей, глаголемых в великом разуме душевным разумом [43].

Человек, чтый в велицех стисех просте [44], упростевается и сердце его, и угашается от святыя силы [45], подающия сердцу сладок вкус во уразумевании души дивне.

Коеждо что к сродному своему тещи обыче; и душа имущи часть духа, егда услышит глагол, имущий внутрь сокровенну в себе силу духовну, разжженне приемлет вину его [46]. Не всякаго человека возбуждает ко еже удивлятися вещь, духовне глаголемая, и имущая в себе внутрь сокровенну силу велику. Слово еже о добродетели, требует сердца упраздняющася [47] от земли, и общения ея. Человека же, его же ум трудится в попечении преходящих, вещи добродетели не возбуждают помысла его к вожделению и взысканию стяжания их. Отрешение еже от вещества, первшествует бытием своим, иже к Богу союза, аще множицею смотрением благодати обретается в неких и предваряющ сей оно, яко же любы покрывает любовь. Чин обычая смотрения ин есть паче чина общества человеческаго [48]. Ты же общий чин сохрани. Аще ли же предварит в тебе благодать, тоя есть сие; аще ли же ни, то путем всех человек, имже ходиша, по последованию преемничества [49] взыди на восхождение духовнаго пирга [50]. Коеждо что действуемо видением [51], и исполняемо заповедию, яже о нем [52], невидимо есть отнюд очима телесными; и коеждо что деянием действуемо, сложно есть. Заповедь бо едина единственная, сиречь деяние, требует обою: видения и деяния, телесных ради и безтелесных. Сложение бо обою, едино есть. Дела пекущагося о чистоте не возбраняют чувства от памяти прешедших согрешений, но печаль памяти от смысла приемлют. И бывает от ныне памяти прехождение [53] в помышлении, полезне. Преимуществует преимущество души в стяжании добродетели часть [54] видимаго желания супружняго телесе [55]. Всяку вещь мера украшает. Кроме бо меры, и непщуемая добра быти, на вред прелагаются.

Хощеши ли приобщитися Богови умом твоим во приятии ощущения сладости оныя, непорабощенныя чувствами? Воспоследствуй милостыни [56], яже егда обрящется внутрь тебе, то образуется в тебе она добро̀та святая, еюже уподобился еси [57]. Повсемственность вещи [58] милостыни, не во время некое посредствующо [59] к единству славы светлости Божества общение сотворяет в души.

Соединение оно духовное есть память незапечатленна, яже горящею любовию, не разстоянне в сердце возжизается, от пребывания еже к заповедем силу приемлющи к союзу оному, не чрезупотребительне, ниже естественне [60]. Тамо бо [61] обретает вещество душевным видением приутвердитися на том ипостасне [62]. Сего ради приходит сердце во ужас [63], еже смежити сугубая чувства своя, плотская и душевная. Несть ина стезя к духовной любви, яже образует невидимый образ, аще не прежде начнет кто еже ущедрити, якоже рече Господь наш [64] по совершенству Отца, тако заповеда повинующимся Ему, еже положити сие основание.

Ино есть слово еже от деяния, а ино есть доброе [65] слово. И кроме искуса вещей [66] весть премудрость украсити словеса своя, и еже возглаголати истину не ведящи тоя, и еже изъявити о добродетели, а сам никогда же прием искус дела ея. Слово оно, еже от деяния, хранилище есть надежды; а недеянная премудрость, полог [67] студа.

Якоже художник есть живописуя воду на стенах, и не может вода она жажду его устудити, и якоже человек видя сония добра, тако и недеянное слово. Иже от искуса дела своего глаголяй о добродетели, преподает послушающему его, якоже кто преподает от имения купли своея, и яко от стяжаний своих сеет учение во уши внушающим [68] ему, и отверзает уста своя с дерзновением к духовным своим чадом, якоже старый он Иаков целомудренному Иосифу рече: «се дах ти едину часть лишше братии твоея, юже взях от Аморреов мечем моим и луком моим [69].»

Кийждо человек, имея жительство осквернено, привременная жизнь вожделенина ему есть; а вторый от сего [70] есть, лишенный разума [71]. Добре рече некто, яко страх смерти оскорбляет мужа зазираема от совести своея; имеяй же благо свидетельство в себе, сей желает смерти, якоже живота. Да не присудиши кого быти премудра истинна, о жизни сей боязнию и страхом порабощающаго мысль свою. Вся благая и злая, приключающаяся плоти, сония вменяй быти: не во смерти бо единей имаши отрешитися от них, но множицею и прежде смерти оставляют тя и отходят. Аще ли же некая от них имут общение [72] к души твоей, та нешцуй имети стяжания твоя в веце сем, и в будущий с тобою пойдут; и аще будут добра, веселися и благодари Богови в мысли твоей; аще ли же будуть зла, буди прискорбен и воздыхая, и взыщи избавитися от них, донележе еси в телеси. Коемуждо благу, действуему в тебе мысленне и втайне, имей то известне, яко Крещение и вера быста тебе ходатаи к тому, ими же позван был еси от Господа нашего Иисуса Христа на благая дела Его со Отцем и Святым Духом; Ему же слава, и честь, и благодарение, и поклонение во веки веков, аминь.

Благодарение приемлющаго поощряет дающаго еже дати дарования больша первых. Не благодаряй о меньших, и о больших лож есть и неправеден. Немоществуяй и знаяй недуг свой, искати должен есть врачевания. Исповедуяй же болезнь свою, приближается ко исцелению своему, и удобне обрящет то. Жестоку сердцу множатся болезни его, и недужный, сопротивляяйся врачу, мучение его избыточествует. Несть грех не прощаемь, точию непокаянный. Ниже дарование пребывает кроме прилога [75], точию лишаемое благодарения. Безумнаго часть, мала есть пред очима его.

Поминай присно превосходящих тебе добродетелию, еже увидети себе оскудеваема меры их выну; и бывай смотряя присно крепльшия скорби оскорбленных и озлобленных, яко да приличествующее благодарение воздаси о малых и худых у тебе обретаемых, и возможеши с радостию претерпети тыя. Во время побеждения твоего и слабости и лености, связан сый, и содержимь от врага в притруднейшем злострадании, и злотруднем деле греха, помысли в сердце твоем первейшее время тщания твоего, и како был еси пекийся даже и до тонших, и подвигь он, его же показывал еси, и како ревностно был еси движимь сопротив возбранити хотевшим путешествие твое. К сим же помышляй и воздыхания, ими же воздыхал еси о согрешениих прибывавших тебе от нерадения твоего, и како всеми сими венец победы приимал еси. Ибо таковыми и толикими памятьми, возбуждается душа яко от глубины, и одевается пламенем ревности, и яко от мертвых востает от потопления своего, и возвышается, и возвращается в преждний свой чин горящим подвигом, сопротив диаволу и греху.

Помяни падение сильных, и смиришися о добродетелех твоих. Поминай жестокая согрешения древле падших и раскаявшихся, и высоту и честь, еяже сподобишася по сих, и приимеши дерзость в покаянии твоем. Пожени самаго себе, и погнан будет враг твой от приближения твоего. Мир возъимей в себе, и мир имети будет с тобою небо и земля. Потщися внити в клеть, яже внутрьуду тебе, и узриши клеть небесную, едина бо есть и сия и она, и единым входом зриши обе. Лествица царствия онаго внутрьуду тебе есть, сокровенна в души твоей. Погрузи сам себе в себе от греха и обрящеши тамо восхождения, ими восходити возможеши.

Писание не сказа нам, что суть вещи будущаго века: како же ощущение наслаждения их приимем отсюду, кроме естественнаго изменения, и исхода от мира сего, удобне научило есть нас; аще [76] и именами вожделенных вещей и славных, сладких у нас и честных положило [77] есть нам, ко еже поощрити нас к вожделению их, внегда глаголати: «Ихже око не виде, и ухо не слыша,» и прочая [78]. Возвести же нам в сем, яко будущая благая, непостижна суть, и не имут подобия нечесого от здешних.

Духовное оно наслаждение не есть потреба из вещей онех ипостасне [79] извнеуду души приемлющих обретаемая. Аще ли же ни, то оно, «царствие небесное внутрь вас есть [80]», и оно, «да приидет царствие твое [81],» являют прочее, яко вещество вещей чувственных мы стяжахом внутрь нас в залог наслаждения, сущаго в них. Нуждно бо есть подобно быти стяжание залогу, и всемственность части. И оно, «яко же в зерцале» [82], аще и не ипостасне показует, но отнюд стяжание подобия являет. Аще ли же, яко же истинное есть свидетельство сказавших писания, яко и самое то ощущение действо умно Святаго Духа есть, то сие [83], прочее, и часть есть всемности [84] оныя.

Добродетелелюбив есть, не иже творяй добрая подвижнически, но подъемляй [85] последующая злая с радостию. Несть велие еже претерпети кому скорби, яже за добродетель, якоже еже неизнемощи умом во избрании благаго хотения своего в ласкании скоктания [86]. Всяко раскаяние, бываемо по отнятии самовластия, ни радость источается из него, ни причитается к воздаянию стяжавших то.

Покрый согрешающаго, егда не имаши тщеты от него: и того убо, дерзати устрояеши: тебе же, носить милость Владыки твоего. Утверди немощныя и опечаленныя сердцем, словом, и елико рука твоя может, и подтвердит тя Десница, носящая вся. Буди общник со опечаленными сердцем, трудом молитвы, и теснотою сердца твоего, и отверзается пред прошении твоими источник милости. Утруди себе в молениихь пред Богом присно, в сердце носящем помысл чист, исполнен умиления, и Бог сохранит ум твой от нечистых и скверных помысл, да не путь Божий укорен будет о тебе. Упраздни себе выну в поучение чтения Божественных Писаний, со опасным [87] разумеванием, да не виною праздности ума, осквернится зрение твое блудными чуждими сквернами. Да не восхощеши искусити мысль твою во блудных помыслех, или лицах искушающих тя, внегда непщуеши не победитися от них, занеже премудрии сим образом помрачишася и объюродеша. Да не скрыеши пламене в недре твоем без крепчайших скорбей плоти твоея. Неудобно есть юности кроме обучения [88] связатися под игом святыни. Начало помрачения ума, внегда зрится знамение его в души, во первых, – в леность службы и молитвы; ин бо путь прелести души несть, аще не прежде отъонуду отпадает: внегда бо помощи Божия лишится, удобне подпадает в руки супостатов своих. И ино: егда душа паки без попечения будет от дел добродетели, всяко в сопротивная сим привлекается. Прехождение, от яковыя либо страны бывает, начало есть сопротивныя части. Деяние добродетели есть еже попещися о душевных, а не попещися о суетных. Покажи немощь твою пред Богом выну, и не имаши искушен быти от чуждих, внегда уединишися [89] от Заступника твоего.

Деяние креста сугубо есть; и сия вещь есть по сугубству естества, разделяемаго на две части. И ово убо, ко еже претерпети скорби плотския, исполняемыя действом яростныя части души, есть, и нарицается деяние; ово же, тонким деланием ума, и Божественным обретается приснопоучением, и пребыванием молитвы, и прочими, еже содеявается желательною частию, и нарицается видение. И едино убо, сиречь деяние, страдательную часть [90] души очищает силою ревности; другое же, действо любве душевныя, еже есть привожделение естественно, еже процеждаеть [91] мысленную часть души. Кийждо убо, прежде совершеннаго обучения в первей части, преходя ко оней вторей, за сладость ея рачительне, да не глаголю от лености, гнев [92] находить нань, за еже не умертвити прежде уды своя, яже на земли, то есть еже исцелити немощь помыслов терпением делания досады креста. Дерзнул бо есть возмечтати во уме своем славу креста. Сие же есть, реченное от древних Святых: яко прежде неже умолкнути чувствам от немощи, аще восхощет ум взыти на крест, гнев Божий приходит нань. Восхождение, еже на крест, наводящее гнев, не первою частию терпения скорбей, еже есть распятие плоти; но еже взыти в видение, еже есть вторая часть, по исцелении души бываемая. Ею же ум осквернен есть страстьми безчестия, и течет еже возмечтати умом своим мечтания помысл, запрещением заущавается [93], за еже не быти первее чисту умом скорбьми, и покорити похоти плотския, но от слуха ушес, и чернила писмен потече прямо лицу своему [94], еже пойти в путь исполнен мраков, и сам слеп сый очима. И здравствующии бо зрением, и исполненнии света, и стяжавшии наставников благодати, и тии в беде суть нощь и день; внегда очеса их исполнена суть слез, и в молитве и плачи изработают весь день, и в нощи, страха ради путешествия, и стремнин ради креплших [95], сретающих тех, и образов истины, обретаемых смешеных с лицемерными образы.

Яже Божия, глаголет, сама от себе приходять, тебе неощущающу. Ей, но аще место будет чисто, а не скверно. Аще ли зеница очесе души твоея чиста несть, да не посмееши воззрети на округ солнца, да не лишишися и самыя тоя малыя зари [96], яже есть, простая вера, и смирение, и исповедание сердечное, и малая дела, яже по силе твоей, и отвержен будеши во едино место мысленных, еже есть тьма кромешная, внешняя от Бога, образ носящая ада, яко же он обезстудствовавыйся внити на брак в скверных ризах.

От трудов и хранения [97] источается чистота помыслов, свет мудрования [98]: и отсюду благодатию наставляем бывает ум во оно, на неже не имут власти чувства, ниже учат, ниже учима бывают.

Вознепщуй в себе, добродетель, быти тело, видение же, душу, обоя же, един есть человек, совершен в дусе, соединен от двою частей, чувственных и мысленных. И яко же невозможно есть, да приидет душа в бытие и рождение кроме совершенства изображения [99] тела со уды его: тако невозможно есть приити души во видение второе, еже есть дух откровения, образуемое во чреве ложесн, приемлющих вещество духовнаго семене, кроме совершения дела добродетели, еже есть дом разсуждения, приемлющаго откровения.

Видение есть разумение Божественных таин сокровенных в вещех и винах [100]. Егда услышиши отступление от мира, или оставление мира, или чистоту от мира, изначала требуеши уразумети и уведети, не невеждне, но разумении мысленными, что есть тезоименство [101] мира, и от коликих различий составляется сие имя; и тогда возможеши познати душу твою, колико отстоит от мира, и колико примешение имать к миру.

Мир есть имя обдержительно [102], нападающее на реченныя [103] страсти. Аще бо прежде не увесть человек, что есть мир, то ниже достизает уведети, в колицех удесех отстоит от мира, и в колицех связася в нем. Мнози суть, иже во двою или трех удесех отступиша от мира, и возбраниша себе от них, вознепщеваша себе странных быти от мира в пребывании своем, за еже не разумети и увидети премудре, яко во двою удесех мирови умроша, а прочии удове их живут внутрьуду телесе мирови. Обаче ниже о страстех [104] своих возмогоша ощутити: и егда не ощутиша их, то ни о исцелении их попекошася.

Мир глаголется, от истязания разума, и составления обдержительнаго имене, нападающаго на страсти разделенныя [105]. И егда хощем наименовати всемственне [106] страсти, именуем та мир [107]; и егда хощем разлучити та в разделение имен их, страсти [108] именуем та. А страсти части суть течения преемничества мира. И идеже престают страсти, тамо мир ста от преемничества [109] своего. Страсти же суть сия: вожделение богатства, еже собрати вещи некия, наслаждение телесе, от него же страсть спряжения [110], вожделение чести, от неяже зависть источается, строение начальства [111], кичение благолепия [112] власти, украшение и суеутварие [113], человеческая слава, яже есть виновна злопомнения, страх телесе. Идеже сия престают от течения, тамо умре мир; и поскольку тамо некия части остаются от сих [114], потолику вне пребывает мир, празден сый от составления своего. Яко же и о святых рече некто, яко егда живяху, бяху умерше: живуще бо плотию, не плотски живяху. И ты виждь, в киих от сих живеши, и тогда познаеши, в киих частех живеши мирови, и в киих умерл еси. Егда уразумееши, что есть мир, то от различия сих разумеваеши, в киих связался еси с миром, и в киих отрешился еси от него. И да вкратце реку, мир есть пребывание плотское, и мудрование плоти. И за еже отъяти [115] себе кому от сих, познавается, яко изыде от мира. А еже отчуждитися от мира, от двою сею познавается, от добрейшаго пребывания [116], и от различия помышлений самаго ума. Прочее от них же прозябают в мысли твоей о вещех, о них же парит мысль помышлений своими, и от сих достизаеши меры [117] пребывания твоего: в киих привожделевает естество кроме труда, и кая суть прозябения непрестанная, и кая суть движимая от случая; и прият ли мысль чувство оно помышлений отнюд безтелесных, и аще [118] вся вещественне движется, и сия вещественная, встраственна суть. Печати бо втелесения дел, в нихже мечтается мысль невольне во всех яже содеявает, суть добродетели, и от них, кроме немощи, приемлет вину теплоты и собрания помыслов с благим намерением, еже потрудитися телесне, обучения ради своего, аще не встраственне делает та [119]. И зри, не недугует ли [120] мысль в сретении печатей тайных помысл, пламене ради лучшаго [121] иже по Богу, иже обычен есть сещи памяти суетныя.

Сия знамения малая главы сея довлеют человеку еже просветити его, аще безмолвствует, и есть отлучен, вместо многих книг. Тако крепчайший есть в человеце страх телесе, яко множицею от славных и честных вещей пребывати недейственну тем [122]. И егда приникнет на страх телесный страх душевный, тогда изнемогает страх телесный пред страхом душевным, якоже воск от силы пламене, сущаго в нем. Богу же нашему да будет слава во веки веков, аминь.

Егда не внидут извне попечения житейска в душу, но пребудет в естестве своем, не коснит трудитися [124] еже внити и усмотрети премудрость Божию; зане отлучение ея еже от мира, и безмолвие ея, естественне подвижут ту ко усмотреванию созданий Божиих, и от сего возвышается к Богу, и ужасается удивляющися, и пребывает у Бога. Егда бо не внидет вода извне во источник душевный, то вода источающаяся естественная в ней, помышления источает в ней чудес Божиих выну. Егда же обрящется душа кроме сих, то или некую вину от некия чуждыя памяти прият, или чувства подвигоша на ню смущение от усретения вещей. Егда же затворена будут чувства безмолвием, и изскочити попущена не будуть, и обетшают памяти помощию сего, тогда узриши естественныя помыслы души, что суть, и что есть естество души, и кая сокровища сокровенна имать в себе. Сокровища же суть, уразумение безтелесных, движимое в ней само о себе, кроме промышления и труда, иже о нем [125]. Не весть же человек, яко такови помысли движутся в человечестем естестве: кто бо бе ему учитель? или како то постиже, емуже и уразумену бывшу, невозможно есть инем изъяснену быти? Или кто бе ему наставник на то, емуже от иного никакоже научился есть?

Таково некое есть естество души. Тем же страсти, прилог [126] суть от вины душевны; понеже естественне безстрастна есть душа. Егда же услышиши в писании страсти душевны и телесны, то уразумей, яко вин ради рекошася [127]. Сущии же внешния философии не приемлют сего, подобне же и последователие сим. Но мы тако веруем, яко Бог еже по образу безстрастно сотвори. По образу же глаголю, не по телу, но по души, яже есть невидима. Всяк бо образ от предподлежащаго образа почерпается; невозможно же есть кому представити образ, не предъувидену бывшу тем подобию; темже подобает веровати тебе, яко страсти, яко же предрекохом, душевны не суть. Аще ли же кто сопротивляется реченным, то мы вопросим, он же да отвещает.

Вопрос. Что есть естество души? безстрастно ли некое есть и света исполненно, или встраственно некое есть, и темно?

Ответ. Аще бо бе некогда естество души прозрачно и чисто блаженнаго света подъятием [128], подобне же и егда к прежнему взыдет чину [129], тако обретается; прочее егда встраственне двизатися будет, то вне естества своего несумненно есть, яко же питомцы Церковнии утверждают. Темже страсти послежде в душу привнидоша, и несть праведно рещи душевныя быти страсти аще и в них сия движится. Явно убо есть, яко внешними движится, а не якоже своими: и аще в сих страстех души движущейся без тела, по сему глаголются естественны, то прочее алчба, и жажда, и сон, душевны бы были: зане и в сих страждет, и своздыхает с телом, и во отсечении удес, и огневицах, и недузех, и подобных. Зане же общением сболезнует телу душа, яко же убо и тело той, и сподвижится с веселием тела, и приемлет скорби его. Богу же нашему слава и держава во веки, аминь.

Вопрос. Что есть естественное устроение души, и что есть еже чрез естество [131], и что есть еже паче естества [132]?

Ответ. Естественное устроение души уразумение есть созданий Божиих чувственных и мысленных. Еже паче естества [133] есть движение видения пресущественнаго Божества. Еже чрез естество [134] есть еже во страстех движение. Яко же рече Божественный и Святый Василий: яко душа, егда обрящется по естеству, горе пребывает; егда же внеуду естества своего обрящется, обретается долу на земли; егда же горе будет, безстрастна обретается; внегда же снидет естество от свойственнаго чина, тогда страсти в нем обретаются. Явно убо есть прочее, яко страсти душевныя, не суть естеством душевны; аще и тако душа движется в страстех телесе зазорных, яко же во алчбе, и жажде, но понеже не наложен есть на ню в сих закон, не толико зазрению достойна есть, яко же о прочиих подлежащих зазору. Овогда случается повелеваему быти кому от Бога, содеяти что, мнящееся быти безместно, и в место зазора и обличений, благими воздаяньми воздатися ему, яко же Пророк Осия, блудницу появший, и Илия Пророк, ревностию Божиею убивый, и яко же мечами родителей своих убившии повелением Моисеевым. Обаче глаголется естественне быти в души желанию и ярости, кроме телеснаго естества, и сия суть страсти ея.

Вопрос. Внегда ли желание душевное возжжется в Божественных, по естеству есть, или егда обрящется в земных и телесных? И по что ревнует [135] душевно естество яростию? и како глаголется естественна ярость? Убо ли внегда яритися за некое плотско желание, или зависть, или тщеславие, или о таковых, или по сопротивному сим? Да отвещает глаголяй, и мы последовати имамы.

Ответ. Многа глаголет Божественное Писание и полагает несвойственно употребительне [136] имена множицею: яже телесе убо суть, на души же глаголются, и напротив яже души, на теле, и неразделяет сих; но разумнии разумевают сие. Яко же яже Божества Господня, яже рекошася на всесвятем Его теле, вещи несравняемы с человеческим естеством, и напротив, смиренна рекошася на Божестве Его, яже суть человечества. И мнози, неразумевающе разума Божественных [137] зде, поползнушася поползновением неисправимым. Тако и яже души и яже тела. Аще убо добродетель здравие есть души естественне, то страсти недуг суть души, приключившияся и прившедшия в естество, и изведшия от свойственнаго здравия. Явно убо есть, яко здравие преждебытствует в естестве случившагося недуга: и аще сия тако суть, яко же и истинна суть, то добродетель естественне есть в души, случаи же извнеуду естества суть.

Вопрос. Страсти телесныя естественне ли глаголются телесны, или по случаю? И страсти душевныя, сущия в ней, [138] за еже к телу усвоение, естественне ли тоя глаголются, или несвойственно употребительне?

Ответ. Телесныя убо, не дерзает кто глаголати несвойственно-употребительне; душевныя же, отнележе уразумено и от всех исповедуемо есть, яко естественне есть душе чистота, дерзати подобает, и глаголати, яко естественне тоя страсти, никакоже [139]; занеже недуг, вторый [140] есть здравия. Быти же единому естеству благу и лукаву, невозможно есть. Темже нуждне едино [141] предваряет другаго; оно же есть естественное, прежде бытствовавшее иного; занеже всяка вещь сущи случай, не глаголется быти от естества, но извнеуду прившедша; и всякому случаю и привходящему изменение следует, естество же, не изменяется, ниже прелагается.

Всяка страсть, на пользу сущи, от Бога даровася. Телесныя бо страсти к пользе и ращению его положишася в нем [142], подобне и душевныя. Но егда понуждено будеть тело вне быти своего изобилия, лишением свойственных, и души воспоследствовати, тогда изнемогает и вреждается. И егда душа, сущая тей [143] оставльши, телу воспоследствует, тогда и та вреждается, по Божественному Апостолу, глаголющу: «Дух похотствует на плоть, а плоть на духа; сия же друг другу противятся [144].» Темже никто же да хулит Бога, яко Той страсти и грех в естество наше положил есть. Той бо в естества положил есть коеждо возращающая; но егда согласно будет едино со другим, тогда не во свойственных обретается, но во противных: зане аще быша были страсти естественне в души, то чесого ради вредилася бы от них? свойственная бо естеству, естество не растлевають.

Вопрос. Да чесого ради телесныя страсти, возращающия и укрепляющия тело, душу вреждают: не суть ли сея свойственны [145]? И чесого ради добродетель тело убо мучит, душу же возращает?

Ответ. Не видиши ли, како извнеуду естества сущая, вреждают сию [146]? Коеждо бо естество, приближившося к сущим в нем [147], веселия исполняется. Хощеши ли же уразумети, что есть свойственное коегождо естеств сих? Зри, яко помогающая коемуждо, свойственна его суть; вредящая же, чужда суть и извне прившедша. Понеже убо уведено есть, яко страсти сих едины другим противятся, то все что либо ни есть помогающе телеси, и ослабу ему дающо, свойственно ему есть. Егда же душа с ним споживет, не глаголются естественне быти тоя, естественне бо свойственная души, смерть суть телу. Несвойственно – употребительне же обаче тоя быти сказуются [148], и немощи ради телесе не может от сих свободитися, донеле же сие носит; занеже естественне приобщися печальным его, за соединение движения своего, смешенное с движением телесе непостижною премудростию. Но аще и тако друг к другу приобщишася, но обаче разделися движение от движения, и хотение от хотения, и паки тело от духа. Естество же не изменяется, но коеждо из нихь аще и зело уклоняется, или ко греху, или к добродетели, но обаче коеждо из них свойственным хотением движется. И егда душа воздвигнется от попечения телесе [149], тогда вся отнюд [150] духом процветает движения своя, и посреде небесе плавает в непостижных вещех. Не попущает [151] же убо телеси, еже не поминати свойственная, аще и тако будет. И напротив, аще тело и во гресех обрящется, помышления душевная не престают источающася во уме.

Вопрос. Что есть чистота ума?

Ответ. Чист есть умом, не иже неразумеваяй злое, понеже скотен будет, ниже сый естеством в чине младенцев, ниже лицеприемлющий [152]. Но сия есть чистота ума: помышление в Божественных бывшее, по содеянии добродетелей. И не дерзоствуем рещи яко без искуса [153] помыслов сие стяжал есть кто, понеже не бы был облечен телом. Мы бо даже до смерти нератовану быти естеству, или не повредитися недерзаем глаголати. Искус же помыслов глаголю, не еже повинутися сим, но еже начало положити подвизатися на них.

Движение помыслов в человеце от четырех вин бывает: первое убо от похоти плотския естественныя; второе же, от мечтания чувствований [154] вещей мира сего, яже слышит и видит; третие, от предприятий [155], и от уклонения душевнаго, яже имать во уме; четвертое, от прилогов [156] бесовских, ратующих [157] нас во вся страсти, винами онеми, яже рекохом. Сего ради даже до смерти не может человек не имети помысл и брани, елико есть в животе плоти сея. Аще бо прежде отшествия от мира сего и прежде смерти возможно есть престати от действа единой из четырех сих вин? Или аще возможно есть и телу не искати нуждных, и не понудится ли похотети чесого от мирских вещей, суди ты. Аще ли же безместно [158] есть и помыслити что от таковых, понеже естество требовательно есть таковых; прочее страсти движутся во всяком, тело носящем, хотящем и не хотящем. Сего ради нуждно есть сохранятися всякому человеку, не заедину [159] глаголю страсть, явне и частне в нем движимую, ни за две, но за множайшия, яко тело носящу. Победившии страсти добродетельми, аще и стужаеми бывают от помысл, и прилогов четырех оных вин, но не побеждаются; зане имут силу, и восхищается ум их в памяти благи и Божественны.

Вопрос. Чим разнствует чистота ума от чистоты сердца?

Ответ. Ина убо есть чистота ума, ина же сердца. Зане ум убо есть едино из чувств душевных, сердце же есть обдержащее и содержащее внутренняя чувства, и сие есть корень; и аще корень свят, то и ветви [160] святы, сиречь аще очистится сердце, то явно есть яко и вся чувства очищаются. Зане ум убо, аще прилежание сотворит о чтении Божественных Писаний, или потрудится мало в пощениих и бдениих и безмолвиих, то забудет убо первейшее [161] пребывание и очистится, внегда удалится от студнаго жития; но не у пребывательну [162] имети будет чистоту: яко же бо скоро очищается, тако скоро и оскверняется. Сердце же многими скорьбми и лишеньми и удалением общения еже со всеми мирскими сущими в мире, и еже от сих умерщвлением, очищается. Очистившееся же, от малых вещей не оскверняется чистота его, ниже от великих браней и явных боится, страшных оных глаголю; понеже стяжа стомах крепок, могущь скорейше изварити всяку пищу, сущую немощным неизвариму. Тако бо речено бысть врачми: яко каяждо снедь мяс, неудобоизваряема убо есть, многу же силу сотворяет во здравых телесех, внегда стомах крепок сию приимет. Тако и каяждо чистота, скоро бываема, и в мало время, и малым трудом, скоро и отходить и оскверняется. Чистота же, бывшая многими скорбьми, и долгим временем стяжавшаяся, от некоего умеренна приражения на некую частицу из душевных, не боится: Бог бо укрепляет ту [163]. Тому слава во веки веков, аминь.

Чувства целомудренная и собранная, мир раждают душе, и не оставляют ту искус прияти вещей [165]. Егда же чувства вещей не приимут, тогда будет победа кроме подвига. Аще ли же вознерадит человек, и прилогом [166] внити в себе попустит, тогда понуждаемь бывает брань сотворити, смущается же и первая чистота она, яже есть простейша и гладка [167]. Множайшии бо от человек, или и весь мир, нерадения ради сего исходят от естественнаго и чистаго устроения. Сего ради иже в мире, и с мирскими смешавающиися, не могут чисти быти мыслию, за многое злобы познание [168]. Мали же суть, могущии возвратитися в первую чистоту мысли. Сего ради подобает твердо блюсти коемуждо человеку чувства своя и мысль от прилогов присно. Трезвения [169] бо потребно есть многа, и хранения и блюдения.

Многая простота есть удобопревратна; страха убо потребно есть человеческому естеству, да пределы послушания еже ко Богу сохранит. Любы же яже ко Богу подвижет к вожделению делания добродетелей, и тою восхищается к благоделию [170]. Духовный разум вторый есть естеством [171] делания добродетелей. Предваряет же обоя страх и любы; и паки предваряет любовь страх. Всяк безстудне глаголяй, яко возможно есть стяжати последняя [172] прежде делания первых [173], первое без сумнения основание погибели души своей положил есть. Сей бо есть путь Господень, яко сия от онех раждаются.

Да не премениши любве брата твоего любовию некоея от вещей: занеже всех Честнейшаго [174] тайно внутрьуду стяжал есть. Остави малая, да обрящеши великая. Уничижи излишняя и безчестная, да обрящеши честная. Буди умерый в животе твоем, и да не жив будеши в смерть [175]. Предавай себе и умрети в подвизех, а не живу быти в нерадении. Не точию бо за веру, яже во Христа приемшии смерть, мученицы суть: но и за соблюдение заповедей Его умирающии. Не бывай безумен в прошениих твоих, да не Богу досадиши умалением разума твоего [176]. Буди премудр в молитвах твоих, да славных сподобишися. Взыщи честных от Незавидящаго, да и честь от Него приимеши, премудраго ради хотения твоего. Премудрости просил есть Соломон, а с нею и царство земли прият, понеже премудре просил есть, глаголю же от Великаго Царя. Елиссей сугубыя просил есть благодати Духа, сущия во учители его, и никакоже прошения погреши. Ищай бо от Царя ничтожных, честь его уничтожает, Израиль просил есть худых, и гнев Божий прият. Оставил бо есть, еже удивитися о делех Божиих страшным чудесам Его, и испросил есть похотений чрева своего. Еще же брашну сущу во устех их, и гнев Божий взыде на ня [177]. Приношай Богови по славе Его прошения твоя, да возвеличится у Него достоинство твое, и возрадуется о тебе. Яко же бо аще кто попросит у Царя мало гноя [178], не точию сам обезчещается худости ради прошения своего, понеже много неразумие показа, но яко и досаду Цареви прошения ради своего наведе: тако и земных ищай в молитвах своих от Бога. Се бо Ангели и Архангели, иже суть Небеснаго Царя вельможие, на тя взирают во время молитвы твоея, коего прошения просиши у Владыки их, и удивляются и радуются, егда увидят земленнаго оставльша свою плоть, и небесных просяща, якоже убо напротив, и скорбят на оставльшаго небесная, и просящаго гноя своего.

Да не попросиши у Бога вещи, юже Сам без прошения нам даяти промышляет, и не точию Своим и любезным, но и сущим странным познания Его. «Не бывайте бо, глаголет, якоже язы́цы, лишше глаголюще в молитвах: сих бо телесных язы́цы ищут, рече Господь.

Вы же не пецытеся, что ясте, или что пиете, или во что облечетеся: Отец бо ваш весть, яко требуете сих [179].» Сын не ктому просит у Отца своего хлеба, но ищет величайших и высоких дому Отца своего. За немощь бо разума человеческаго заповеда Господь просити повседневнаго хлеба. Зри бо, что заповедано есть совершенным разумом, и здравым душею. Не пецытеся бо, глаголет, о ястии и питии, и одежде. Аще бо о безсловесных животных, и птицах, и самых же бездушных [180] печется, не много ли паче о нас? «Но ищите паче Царствия Божия, и правды Его, и сия вся приложатся вам [181].»

Аще помолишися Богу о вещи, и долго потерпит еже не скоро услышати тя, не скорби: неси бо ты Бога премудрейший. Сие же приключается тебе, или за еже недостойну ти сущу получити прошение, или за еже не быти путевом сердца твоего точным с прошении твоими, но противным, или за еже не у достигнути меры оныя, еже прияти тебе дарование то, его же просиши. Понеже не подобает нам в меры велики прежде времене прилагати себе [182], да не непотребно будет дарование Божие скоростию [183] приятия его. Все бо удобне постизаемое, скоро и погибает. Каяждо же вещь с болезнию сердца обретаема, со охранением и хранится.

Христа ради возжажди, да тя упоит любовию своею. Смежи очи твои от красотных жития сего, да сподобишися от Бога, еже царствовати в сердце твоем миру Его. Воздержавайся от вещей, яже очеса твоя зрят, да духовныя радости сподобишися. Аще не будут угодна Богови дела твоя, да не взыщеши от Него славных, да не будеши яко же человек искушающ Бога. По пребыванию [184] твоему, подобает быти и молитве твоей. Невозможно бо есть кому, связану земными, искати небесных. И невозможно есть в мирских упражняющемуся, Божественных попросити. Занеже коегождо человека желание, от дел его показуется. И о которых вещех показует тщание свое, о тех подвизается и в молитве. Величайших хотяй, не упражняется в хуждших.

Буди свободен, связан сый телом, и покажи послушания твоего свободу Христа ради. Буди же разумен и в кротости твоей, да не прельстишися. Возлюби смирение во всех делех твоих, да избавишися от непостижных сетей, яже обретаются присно внеуду пути смиренномудренных. Не отвращайся скорбей, зане же теми в разум истины входиши. И да не убоишися искушений, занеже теми обретаеши честная. Помолися о еже не внити в душевная искушения, к телесным же уготовляйся от всея крепости твоея. Кроме бо сих, не можеши приближитися к Богу: занеже внутрьуду сих хранимь есть Божественный покой. Бегаяй искушений, бежит добродетели. Искушение же глаголю, не похотей, но скорбей.

Вопрос. Да како согласно будет оно: «Помолитеся не внити во искушение [185],» и оно: «Подвизайтеся внити сквозе тесная врата [186]?» И паки: «не убойтеся от убивающих тело [187],» и: «иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю [188]?» Како убо везде побуждает нас Господь ко искушением, зде же повеле помолитися не внити в ня? Кая бо добродетель бывает без скорби и искушения? Или кое искушение больше есть от еже погубити кому себе, в неже внити нам Его ради повеле? «Иже бо, глаголет, не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин [189]. «Како убо во всем учении своем повелев внити во искушения, эде невнити помолитися заповеда? «Многими бо, глаголет, скорбьми подобает нам внити в царствие небесное [190].» И: «в мире скорбь имети будете [191].» И: «в терпении сих, стяжите души ваша [192].»

О тонкости пути учений твоих, Господи! его же внеуду всегда бывает, иже разумне и с разумом не чтый. Внегда пожелаша сынове Зеведеови и мати их седалища с тобою во царствии, сия рекл еси тем: «Можета-ли пити чашу искушений, юже Аз имам пити, и крещением, имже Аз крещаюся, креститися [193]?» И како зде, о Владыко, повелеваеши нам помолитися о еже не внити во искушение? О киих искушениих повелеваеши нам помолитися о еже не внити?

Ответ. Помолися, глаголеть, о еже не внити во яже о вере искушения. Помолися, о еже не внити во яже во мнении ума твоего искушения с бесом хулы и гордыни. ИИомолися, не внити по попущению Божию в явное искушение диаволово злых ради помышлений, яже помыслил еси во уме твоем, их же ради и попущен еси [194]. Помолися, не отступити от Тебе Ангелу целомудрия твоего, да не горящею бранию ратован будеши греха, и отлучишися от него [195]. Помолися не внити во искушение раздражения некоего на кого, или во искушение двоедушия и сумнения, ими же душа к великому подвигу возводится. Искушения же телесная вседушне подъяти уготовляйся, и всеми удесы твоими пройди сквозе тех, и очи твои слез исполни, да не отступит храняй тя [196] от Тебе. Кроме бо искушений промысл Божий не зрится, и еже к Богу дерзновение невозможно есть стяжати, и премудрости Духа невозможно есть научитися, и Божественному вожделению в души твоей утвердитися невозможно есть. Прежде бо искушений, яко же некий странен [197] человек молится Богу. Но внегда же внидет во искушения любве ради Его, и не приимет изменения [198], тогда якоже кто должника имея Бога, и яко же искренний друг вменяется быти у Бога. Занеже воли ради Его поратова врага Его, и победи его. Сие есть оно: «помолитеся не внити во искушение.» И паки помолися не внити во искушение явное диаволово, за кичение твое, но за еже любити тебе Бога [199], да сила Его споспешествует тебе, и тобою победит враги Своя. Помолися, о еже не внити во искушения сия за злобу [200] помыслов твоих и деяний, но да искусится твоя яже ко Богу любы, и прославится сила Его в терпении твоем. Тому слава и держава во веки веков, аминь.

И паки Господь наш по образу милости своея промысл сотворив, и по мере благодати своея, аще разумне вонмеши, и о телесных искушениих повеле помолитися. Видев бо естество наше немощно сущо, за земленность и гнилость телесе, и не могущо стати противу искушением, егда посреде их будет, и сего ради отпадающо истины, и плещи подающо, [202] и побеждаемо от скорбей, повеле помолитися не впасти внезапу во искушения, аще возможно есть без них благоугодити Богу. Аще ли же внезапу, величайшия ради добродетели в страшна искушения впадет человек и не претерпит, ниже совершити добродетель во время оно может; то не подобает нам лице приимати, ниже наше самих, ниже иных [203]. Ниже страха ради оставити благородную и честную вещь, в ней же живот душевный сокрывается, и извинения приносити и учения слабости: сиречь, помолитися не внити во искушение. О таковых бо речеся, яко заповедию [204] тайно согрешают. Аще убо случится человеку, и найдет нань искушение и понужден будет разорити едину от заповедей сих, сиречь оставити целомудрие, или монашеское жительство, или отрещися веры, или не подвизатися за Христа, или упразднити едину от заповедей, то сей, аще убоится и несопротивится доблественне противу искушением, отпадает от истины. Прочее от ныне всею силою презрим тело, и предадим Богови душу, и внидем со именем Господним в подвиг искушений. И спасый Иосифа в земли Египетстей, и показавый его образ и устав целомудрия, и Даниила невредима сохранивый в рове львов, и три юноши в пещи огненней, и Иеремию от рова тимений [205] и избавлей его, и даровавый ему милость посреде воинства Халдейскаго, и изведый Петра от узилища, затворенным дверем, и Павла спасый от сонмища Иудейска, и просте рещи, иже всегда во всяком месте и стране сый с рабы Своими, и показуяй силу Свою и победу теми, и соблюдаяй их многими чудесы, и являяй в них спасение Свое во всех скорбех их, Той и нас да укрепит и спасет, посреде волн окружающих нас. Аминь.

Да будет убо нам ревность в душах наших на диавола и его чиновники, якову имеяху Маккавеи, и Святии Пророцы, и Апостоли, и Мученицы, и Преподобнии, и Праведнии иже составиша Божественныя законы и заповеди Духа в странах страшных и искушениих лютейших, и отвергоша мир и тело созади себе, и претерпеша в правде своей, не побеждени бывше от бед окруживших с душами их и телеса, но победивше мужественне. ихже имена написана суть в книзе живота даже до пришествия Христова, и учение их соблюдеся повелением Божиим к нашему научению и укреплению, якоже свидетельствует Божественный Апостол, [206] да премудри будем и научимся путевом Божиим, и пред лицем имамы повести и жития их, яко одушевленны и живы образы, и приимем от них образ, и потечем течением их, и уподобимся тем. Коль сладка Божественная словеса разумнейшей души, якоже пища, утешающа тело. Возжеленны же повести праведных во ушесах кротких, якоже всегдашнее напоение ново насажденному древеси.

Имей убо, возлюбленне, во уме промысл Божий, имже от начала даже и до ныне промышляет, яко же некое добро врачевание недужным очам, и содержи в себе память сих [207] во всяко время, и помышляй, и попецыся, и наказан буди теми [208], да научишася прияти память в души твоей величествия чести Божия, и тою возможеши обрести в души твоей живот вечен во Христе Иисусе Господе нашем, бывшем Ходатаи Бога и человек, яко от обоих соединенном, к Его же славе, окружающей Престол чести Его, Ангелстии чини приближитися не могут, нас же ради явльшемся в мире в просте и смиренне образе, якоже глаголет Исаиа: «видехом Его и не имяше вида, ни доброты [209].» Он, иже есть всяким зданным [210] естеством Невидимый, и в тело облекийся и совершивый смотрение во спасение и живот всех язык очистившихся тем. Емуже слава и держава во веки веков, аминь.

Есть грех от немощи бывающий, к нему же неволею человек привлекаем бывает, и есть грех волею бывающий, и от неведения. Случается же паки и от некоего случая сотворити кому грех, и паки от пребывания [212], и от еже во зле навыкновения. Сии же вси образы и види грехов, аще и вси достойни зазора [213] суть, но убо обретается по сравнению еже ко отмщению [214], един больший другаго. И некоего убо [215], зазор величайш есть, и со трудом приемлемо бывает сего покаяние: некоего же, грех близший есть прощения. И якоже Адам, и Ева, и змий, вси убо прияша от Бога греха казнь, разнством же многим [216] клятву наследствоваша: тако и в сыновех их, коемуждо по предложению его [217] и вожделению еже на грех, и лютость бысть [218] муки. Аще ли же кто не хотя убо последовати греху, от нерадения же еже о добродетели привлекаем бывает ко оному, от еже не упразднитися в ней [219], аще и тяжко есть ему быти со грехом, но убо [220] и мука его тяжестна есть. Аще ли же случится кому прилежащему о добродетели искуситися в некоем согрешении, обаче милость близ есть очищения его, без сумнения.

Ин есть грех, бывающий егда обрящется человек прилежа о добродетели, и пребывая в делании том, и в нощи убо не спит, пекийся ничим же отщетитися тех, [221] о нихже прилежит: во дни же обходя [222] и нося тяготу, и все попечение его о добродетели есть. И донележе есть в сих и сицевых, или за некое неведение, или вещей ради, сопротивлящихся в пути его, сиречь добродетели, и волн, возносящихся во всяко время во удесех его, или за уклонение, могущее быти в нем, во еже искушатися самовластию его [223], уклоняется превеса мерила [224] его мало на лево, и привлекаем бывает от немощи во един вид греха, о нихже [225] скорбит и тужит и воздыхает с болезнию на душу свою, окаянства ради сего приключившагося ему от сопротивных.

Ин же [226], егда обрящется человек слаб и нерадив о делании добродетели, и отнюд путь [227] оставль, и потек рабски к послушанию всякия сласти грехов, и ревность показуя ухищрения обрести к совершенству [228] его, и готов сый яко же некий раб ко еже првлежне сотворити волю врага своего, и уготовати уды своя оружия диаволу ко всякому послушанию его, и никако же хотя внимати покаянию, ниже приближитися к добродетели, ниже сотворити отсечение и конец погибельнаго пути своего.

И ин [229] убо есть, иже от поползновений и испадений могущих приключитися на пути добродетели, и на стези правды, по словесем Отец, глаголющих, яко обретаются на пути добродетели и на стези правды испадения и сопротивления и понуждения, и подобная сим.

Ин же [230] есть, падение душевное, и всесовершенная погибель, и совершенное оставление. И явлен есть кто от сих [231], егда падет, да незабудет убо таковый любве Отца своего, но аще и приключитися ему в различна впасти согрешения, да будет не нерадя о благом, и течения своего престатия не творя [232], но и побеждаем, паки да востает к подвигу на сопротивных своих, и разореннаго здания на всяк день начало основания да полагает, пророческое слово во устех имея даже до исхода своего от мира сего: «да не возрадуешися о мне, сопротивниче мой, яко падох, паки бо аз востану; и аще во тме сяду, Господь просветит на мя» [233]. И никакоже от брани да престанет даже до смерти, и да не предаст побеждению душу свою, донележе есть в нем дыхание, и в самом том побеждении своем. Но аще и на всяк день сокрушится ладия его, и истопление постраждут бремена [234] его, да не престанет снискивая и пекийся, купно же и заемля, и во ины корабли вседая, и о надежде пловый, Дóндеже Господь увидев подвиг его, и умилосердився о сокрушении его, низпослет нань милость Свою, и дасть ему движения крепка [235] ко еже претерпети и сопротивитися палительным стрелам вражиим. Сия бо есть премудрость данная от Бога. И сей есть премудрый недужник [236], не отсекий надежды своея. Лучше есть осужденым быти нам от неких из вещей, а не за оставление всех. И сего ради Авва Мартиниан побуждает неразленитися ко множеству подвигов, и к различности брани и частости [237], яже на пути правды, и не возвратитися вспять, и предати врагу юже на ны победу во едином из студных образ [238]. Яко же бо некий чадолюбив отец благочинне и по чину уставляя, сия глаголет:

Чада, аще есте воистинну подвижницы, внемлюще добродетели, и есть вам прилежание душевно, то восхощите представити ум ваш Христови чист, и делайте деяние, сущее Ему благоугодно. Подобает бо вам отнюд [239] восприяти о сем всяку брань, воздвижему от страстей естественных [240], и привлечения мира сего, и пребывания и частости злоб бесовских [241], ими же обыкоша сопротивлятися вам, и всякия сих подсады [242]. И не убойтеся за частость и пребытность [243] лютости брани сея, и не усумнитеся за пребывательность [244] подвига, и не преклонитеся, ни вострепещите от воинств врагов, и не впадите в пропасть безнадежия, аще случится вам негли [245] и поползнутися на время, и согрешити. Но что либо ни постраждете на сей величайшей брани, и в лице аще приимете и уязвитеся, никако же да возбранит вас сие от благаго намерения вашего. Паче же в произволеннем [246] вами делании пребудите, и стяжите сию возжеланность и похвальность [247], еже явитися, глаголю же, на брани сей тверди и непредвижни и кровию уязвлений ваших очервлени, и да не престанете отнюд от борения еже с соперники вашими.

Сия суть советования великаго Старца. Темже не подобает вам ослабевати, или разленитися, образ ради [248], ихже рехом. Горе же иноку оному, лжущему во обещании своем, и простирающему руку к диаволу внегда попирати совесть свою, еже воздвигнути его на ся в некоем мале или велице образе греха, и не могущему паки стати пред лицем враг своих, расторгнутою частию души своея. Киим убо лицем имать усрести Судию, внегда друзи его очищени приусрящут [249] друг друга? они, от нихже путь свой отлучил есть, и стезею погибели ходил есть, и дерзновения отпаде, еже есть Преподобным ко Богу, и молитвы, восходящия от чистаго сердца, и возносящияся и проходящия Ангелския силы, и не возбраняемыя, Дóндеже получит прошение свое, и возвратится с радостию ко испустившим ту устом. И еже есть страшнейшее всех, зане яко же той [250] зде путь свой от них отлучил есть, тако отлучит его от них Христос в день он, внегда понесет светлый облак на плещах своих, блещащаяся [251] телеса от чистоты, и внесет в небесная врата. Сего бо ради не воскреснут нечестивии на суд, занеже отсюду [252] деяние их осуждено есть, ниже грешницы в совет праведных [253], но в воскрешение суда.

Возбраняяй уста своя от клеветы [256], хранит сердце свое от страстей. И очищаяй сердце свое от страстей, на всяк час зрит Господа, Его же поучение выну есть в Бозе, отгоняет бесы от себе, изкореняет семя злобы ихь. Посещаяй душу свою на всяк час, веселится во откровениих сердце его. И собираяй видение [257] ума своего внутрьуду [258] себе, в себе зрит зарю Духа. Иже возгнушася всякаго парения, зрит Владыку своего внутрьуду сердца своего. Аще любиши чистоту, ею же зрится всех Владыка, да не восклевещешь на кого, ниже да услышиши кого, клевещуща на брата своего. И аще сварятся [259] нецыи пред тобою, затвори уши твои и бежи отонуду, да не услышиши глаголы гнева, и умрет душа твоя от жизни оныя. Сердце яростиво тще [260] есть от таин Божиих: кроткий же и смиренномудрый, источник есть таинств новаго века.

Се небо внутрьуду тебе есть, аще чист будеши, и в самом себе узриши Ангелов со светом их, и Владыку их с ними же и внутрь их. Похваляемый праведне, не отщетевается [261]: но аще усладится ему похвала [262] она, делатель есть безмезден. Сокровище смиренномудраго внутрьуду его есть, еже есть Господь. И соблюдаяйся языком своим, во век не окрадется от него. Уста молчалива, сказуют тайны Божия: скороглаголивый же, удаляется от Создавшаго и, Душа благаго сияет паче солнца, и от видений Божественных откровений на всяк час всселится. И последуяй любящему Бога, обогатеет от таин Божиих. Последуяй же неправедному и гордому, удаляется от Бога, и от другов своих возненавиден будет. Молчаливый языком, во всех образех [263] своих стяжет чин смиренномудрен [264], и сей кроме труда пообладает страстьми. Страсти искореняются и отгонимы бывают непрестанным о Бозе поучением; и сей есть мечь он, убивающий тыя. Якоже в безмолвии и тишине чувственнаго моря движется и купается делфин, тако и в безмолвии и тишине моря сердечнаго от ярости и гнева [265], на всяко время движутся в нем тайны и Божественная откровения к веселию его [266].

Хотяй увидети Господа внутрь себе, ухищряет [267] очистити сердце свое непрестанною памятию Бога: и тако светлостию очес ума своего на всяк час зрети имать Господа. Еже приключается рыбе, изшедшей из воды, сие и уму приключается, изшедшему от памяти Бога, и парящему в памяти мира сего. Елико удаляется человек от собеседования человеков, толико сподобляется еже с Богом дерзновения во уме своем. И поскольку отсецает от себе утешение мира сего, потолику сподобляется радости Божия в Дусе Святем. И яко же погибают рыбы от оскудения воды, тако и от сердца инока умная движения, Богом прозябающая [268], часто с мирскими живущаго и пребывающаго.

Лучший есть мирянин бедствуя в мирских и житейскихь злостражда, инока злостраждуща, и с мирскими пребывающа. Страшен есть бесовом, и вожделенен Богови, и Ангелом Его, иже с горящею ревностию взыскуяй в сердце своем Бога в нощи и во дни, и изкореняяй от него [269] прилоги от врага прозябающая. Чистаго душею страна мысленная внутрьуду его есть. И солнце, сияющее в нем, свет Святыя Троицы есть. И воздух, имже дыхают жителие ея, утешительный и всесвятый Дух есть. Соседателие [270] же его суть святая и безтелесная естества. А живот и радость и веселие их, Христос есть свет. Иже от света Отца. Таковый и о видении души своея на всяк час веселится, и о доброте своей удивляется, светлыней сущей сторицею [271] солнечныя светлости.

Сей есть Иерусалим он и Царствие Божие, внутрь нас сокровенное, по словеси Господню. [272] Сия страна, облак есть славы Божия, в оньже едини чистии сердцем внидут, еже увидети лице своего Владыки, и озаритися умы своими лучею Света Его.

Яростивый же, и гневливый, и славолюбивый, и лихоимец, и чревообъястливый, и с мирскими живый, и волю свою составити хотяй, и скорояростивый, и страстей исполненный, таковии якоже в нощератии [273] пребывают, и тму осязают, внеуду суще страны оныя живота и света. Страна бо она благем и смиренномудрым, в очистившим сердца своя в наследие бысть. Не может человек увидети доброту, сущую внутрьуду себе, прежде даже не обезчестит и гнусну быти не вменит всяку доброту извнеуду себе. И не может воззрети искренне ко Богу, Дóндеже не отвержется совершенно мира. Охуждаваяй и умаляй себе, от Господа упремудрится, а непщуяй себе быти премудра, премудрости Божия отпадает. Елико язык многословия отстоит, толико озаряется [274] еже разделяти [275] помышления; от многословия бо смешавается и словеснейший ум.

Обнищаваяй от мирских вещей, обогатеет о Бозе, а другь богатым, обнищает от Бога. Целомудрствуяй и смиренномудрствуяй, и гнушаяйся дерзновения, и ярость от сердца отринувый, аз верую, яко егда востанет на молитву, зрит в души своей свет Святаго Духа, и взыгравается [276] во светлостех сияния света Его, и веселится о видении славы Его, и о изменении своем к тоя [277] подобию.– Несть ино делание, могущо тако разрушити полки нечистых бесов, яко же еже о Бозе видение.

Поведа бо ми некий от Отец сице: яко во един день якоже седях, пленен бысть ум мой по видение; и егда в себе приидох, воздохнух кренце. Сопротив же стояй бес, яко же услыша, убояся, и яко же от молнии некия пожерт бысть, и от нужды возопив, и якоже от некоего погнан быв, беглец отбеже. Блажен, поминаяй исход свой, иже от жития сего, и удержаваяй усвоение свое [278] от наслаждения мира сего: занеже многоумноженне приимет блаженство во исходе своем, и не оскудеет от него блаженство сие. Сей есть рожденный от Бога, и Святый Дух есть питатель его, и от недр Его ссет животную пищу, и обонявает волю Его к веселию своему. Связаный же мирскими и миром и покоем его, и любяй беседу его, сей лишился есть жизни, и не имам что рещи о нем, но с рыданием восплакатися плачем неутешимым: его же слышание [279] сокрушает сердца слышащих.

Седящии во тме, возвысите главы ваша, да просветятся лица ваша светом. Изыдите от страстей мира сего, да изыдет ко усретению вашему Свет он, иже от Отца, и служителем таинств своих повелит узы ваши разрешити, еже шествовати по стопам Его ко Отцу. Горе, киими есмы связани, и от кого есмы затворени, да не увидим славу Его. О да быша пресеклися узы наша, да взыскавше обрящем Бога нашего. Аще хощеши познати тайны человеческия, и не у достигл еси уразумети от Духа, то и от словес коегождо, и пребывания [280] и жития уразумееши, аще премудр еси. Чистый душею, и чистотный пребыванием [281], сей всегда с целомудрием глаголет словеса Духа, и по своей мере, и о Божественных беседует, и о тех яже в нем. Страстьми же сокрушенный сердцем [282], теми имать и язык движимь, и аще и о духовных глаголет, но обаче встраственне [283] беседует, да неправедне победит. Таковаго премудрый и от единаго усретения назнаменуеть, и чистый обонявает зловоние его.

Пребываяй в суесловиих, и парениих [284] душею и телом, блудник есть, и соблаговоляяй ему и соупражняяйся, прелюбодей есть, и сприобщаяйся ему, идолослужитель есть. Любы яже к юным, мерзок блуд есть пред Богом: сокрушению таковаго несть пластыря. Всех же равне любяй, милосердне и нераздельне, сей достиже совершенства. Юный юнейшему последуя, творит разсудительных рыдати о них и плакати. Старец же последуя юному, злосмраднейшу паче страсти юных стяжа страсть; аще и о добродетелех беседовати имать к ним, но сердце его уязвлено есть. Юный смиренномудр и безмолвен, и чист сердцем от зависти и ярости, и отстояй [285] от всякаго человека и себе внимаяй, скоро уразумеет страсти нерадиваго старца. Старцу же не равне имущему стараго и юнаго, с таковым всею силою да не поживеши [286], но паче удалися от него.

Горе нерадивейшим, претворяющимся образом чистым препитовати своя страсти. Достигнувый же седины, чистотою помысл и жительством, и удержанием языка, зде убо наслаждается сладости плода разума, [287] по исходе же своем еже от тела сего, приемлет славу Божию. Ни чтоже тако устужает огнь, от Святаго Духа вдыхаемый в сердце инока, ко освящению души, якоже сообращение, и многословие, и собеседование, кроме онаго еже со чады таин Божиих, еже [288] к возращению разума Его [289] и приближению [290]. Таково бо собеседование возбуждает душу к жизни оней, и изкореняеть страсти, и студныя помыслы усыпляет, паче всех добродетелей. Да не стяжеши другов ниже стаинник, разве точию таковыя [291], да не претыкание сотвориши души твоей, и уклонишися от пути Господня. Да возвеличится в сердце твоем, соединяющая тя Богови и совокупляющая любы, яко да не пленит тя любы мира сего, ея же вина [292] и конец есть тление. Пребывание, еже с подвижники, и сожитие, обогатети обоих творит тайнами Божиими: любы же, яже ко унылым и ленивым, насытити чрево пресытостне и ненасытне творит, в парении [293], с единеми и другими бывающем. Такавому не сладостна мнятся быти брашна кроме друга его; и глаголет: горе ядущему хлеб свой наедине, яко не усладится ему. Сии суть, иже и призывают друг друга на пиры, и восплащают [294] другь другу, якоже наемницы. Увы мерзкия любве сея, и неподобнаго [295] и нечестнаго пребывания. Бегай, о брате, обыкших в таковых, и никакоже с ними ясти хощи, ниже аще тебе и нужда приключится. Трапеза бо их мерзка есть, и бесов слуг имут. Друзи жениха Христа от сея не вкушают.

Иже пиры часте совершаяй, делатель [296] есть беса блуда, и душу смиренномудреннаго оскверняет. Хлеб худ от трапезы чистаго, очищает душу ядущаго, от всякия страсти. Воня трапезы чревообъядника, изобилие снедей и сковрадопряжений. Безумный же и неразумный привлекается к ней, яко же пес к мясопродалищу. Терпящаго же в молитве выну, трапеза сладчайша есть всякия вони мосха [297] и мироухания: боголюбивый же сея возжелавает, яко же сокровища безценна.

От трапезы постящихся, и бдящих и труждающихся о Господе, приими врачбу жизни, и воздвигни души твоея умертие. Возлюбленный бо возлеже посреде их освящая, [298] и горесть озлобления [299] их прелагает в сладость Свою неисповедимую. Духовнии же и небеснии служителие Его, осеняют их, и святая их брашна. Вем аз некоего от братий, очевидне сие зряща.

Блажен, заустицый себе [300] от всякаго сладострастия, отлучающаго его от создавшаго и. Блажен, имеяй пищу, Хлеб он с небесе сшедший, и живот давший мирови. Блажен, иже на поли своем видевый Напоение животное [301], милостию произсшедшее от недр Отца онаго, и к Нему [302] око горе простерший. Егда бо пити имать от Него, [303] возвеселится, и процветет сердце его, и во веселии и радовании будет. Видевый во своей пищи Господа своего, украдается себе [304], и един причащается Его, не приобщаяся недостойным, да не причастится с ними, и обнажится луча Его. Имеяй же смешен яд смерти [305] в ястии своем, не может сладце сего причащатися, кроме другов своих. Волк, мертвечин вкушая есть, имеяй [306] дружбу за свое чрево. Колико есть ненасытность твоя, о безумие, яко наполнити чрево твое хощеши от трапезы нерадивых, от нихже душа твоя всякия страсти наполняется. Сия охранения довольно суть [307] могущим удержати чрево.

Воня [308] постника, сладчайша есть, и сретение его веселить сердца разсудительных: на чревообъядника же от сообращения его нападает страх, и ухищряет не ясти с ним.

Прелюбезно Богови есть пребывание воздержника, его же соседствование тяжчайше есть любостяжательному. Зело похваляемь есть от Христа молчаливый, плененным же сущим от бесов играми и скитании, не усладится приближение его. Кто не любит смиренномудраго и кроткаго? но токмо гордии и клеветницы, странни сущии [309] делания его.

Поведа ми некто от тех, ихже искус приял есть, [310] яко во днех онех, в нихже сообращаюся с некими, снедаю три посмаги [311] или четыри, надень: аще же понужду себе на молитву, дерзновения ум мой не имать ко Богу, ниже могу к Нему воззрети. Егда же себе отлучу от сих в безмолвие, то в первый убо день, понуждаю себе снедати един и пол; во вторый же, един; егда же утвердится ум мой в безмолвии, понуждаюся [312] снести един цел, и не могу. Ум же мой непрестанно со дерзновением беседует ко Богу, мне не понуждающу. И сияние Его непрестанно мя озаряеть, и привлекает мя увидети, и возвеселитися о доброте Божественнаго света. Аще ли же случится во время безмолвия приити кому и спобеседовати со мною, поне един час, то невозможно есть мне тогда не приложити к снеди [313], оставити же и от правила [314], и ослабевати умом к видению света онаго. Се видите ли братие мои, коль добро и полезно есть терпение и уединение, и якову силу подает и удобство подвижником. Блажен есть, Бога ради терпяй в безмолвии, и ядый един [315] хлеб свой, яко выну со Богом беседует. Тому слава и держава ныне и присно, и во веки. Аминь.

Сей есть чин целомудренный, и Богу любезный, еже не обзирати очима семо и овамо, но всегда к тем, яже напреди, простиратися, и не празднословити, но едина нуждная глаголати, и одеждами убогими довлетися по потребе тела. И тако употребити брашен составляющих тело [319], а не чревообъядения [320]. Приимати от всех по малу, а не ово убо охуждати, ова же избирати, и от сих хотети наполнити чрево. Больше всякия добродетели есть разсуждение. Вина же, кроме [321] другов, или кроме немощи, или безсилия, да не причащаешися. Да не пресечеши слово глаголющаго, и якоже не наказан [322] возпровещаеши, но яко же премудр, тверд буди [323]. И где либо обрящешися, меньша себе вменяй, и слугу братий твоих. Да не обнажиши пред ким некий от удес твоих, ниже да приближишися к телеси чиему, кроме нуждныя вины. Ниже к телеси твоему кого приближитися да оставиши [324], кроме благословныя, яко же рех, вины. Уклонися от дерзновения [325] яко же от смерти. Стяжи целомудрен чин сну твоему, яко да не удалится от Тебе сила, окрест стрегущая тебе [326]. И где либо спати имаши, аще мощно есть, никто же тя да узрит. Плюновения пред неким да не повержеши. Аще ли же на тя кашель найдет, седяща на трапезе, обрати лице твое вспять, и тако покашляй. С целомудрием яждь и пий, яко же подобает чадом Божиим.

Да не простираеши руки твоея, еже взяти что [327] от спреди другов твоих безстудне. Аще ли же сядет с тобою странный, побуди его единою и дважды во еже ясти, и благочинне предложи на трапезу [328], а не смущенне. Благочинне сяди и опрятанне [329] не обнажая некоего от удес твоих. Егда прозияваешися, покрывай уста твоя, еже не увидетися; удержав бо дыхание твое, прейдет. Аще внидеши в келлию наставника твоего, или друга, или ученика, охраняйся очима твоима от еже не увидети чесого от сущих тамо. Аще ли же понужден будеши от помысла, вонми, да не послушаеши его, и сотвориши сие. Обретаяйся бо в сих безстудне, странен есть монашескаго образа, и Христа образ сей даровавшаго нам. Да не посмотриши на места, в нихже сокровени суть сосуди келлии друга твоего. С тихостию отверзи дверь твою, и затвори, и [330] друга твоего. Да не внезапу к кому внидеши, но толкнув извнеуду, и повелен быв [331], тогда вниди с благоговением.

Да не поспешишися в хождении твоем, кроме нуждныя потребы, понуждающия тя. Буди всем послушлив во всяко дело благо, обаче любостяжательным, или сребролюбивым, или мирским, да не воспоследствуеши, да не будет послушание твое оно, дело диавольско. С кротостию ко всем беседуй, и с целомудрием ко всем взирай, и да не насытиши очей твоих от лица чиего. Ходя путем да не предвариши болших тебе. Аще ли же предварен будет [332] друг твой, то мало предварив, пожди его. Не творяй бо тако, безумен есть, и свинии, не имущей закона, подобен. Аще глаголати имать друг твой с некими усретшими, жди его, и да не понуждаеши его. Здравый прежде времене да глаголет недугующему: сотворим потребу [333].

Да не обличиши кого о некоем согрешении, но себе самаго непщуй во всех быти повинна, и согрешения виновна. Всякое простое дело творити со смиренномудрием, не отрицайся, ниже убо оставляй. Аще ли же убежден [334] будеши разсмеятися, да не явятся зубы твои. Аще ли же понужден будеши побеседовати с женами, отврати лице твое от видения их, и тако с ними беседуй. От правильниц [335] же удаляйся яко от огня, и яко от сети диавола, и от усретения их и собеседования и видения; да не устудится сердце твое от любве Божия, и оскверниши сердце твое тимением [336] страстей. И аще суть и сестры твоя по плоти, яко от чуждих себе охрани. От [337] смешения еже со свойственники твоими охраняйся, да не устудится сердце твое от любве Божия. С юными дерзновений и собеседований бегай яко же от дружбы диавола. Единаго имей собеседника и стаинника боящагося Бога, и самому себе внимающаго всегда; пища уба суща, в жилищи своем, богата же, в тайнах Божиих. От всякаго [338] сокрый тайны твоя, и деяния твоя, и брани твоя. Да не сядеши без покрывала главы пред ким, кроме нужды. С целомудрием же на нуждную потребу изыди, яко стыдяся соблюдающаго тя Ангела, и со страхом Божиим соверши, и понуди себе даже до смерти, аще и сердцу твоему неугодно есть.

Лучше есть тебе снести ядь смертен, нежели сь женою ясти, аще будет и мати твоя или сестра. Лучше есть тебе совселитися со змием, нежели спати с юным и спокрытися, аще будет и брат твой по плоти. Аще речет ти, идущу путем, кто больший тебе, гряди, да поем, да не преслушаеши его. Аще ли же не речет, то языком убо, молчи, сердцем же твоим Бога славослови. Да не сопротивишися кому о чесом, ниже да посваришися с ким, ниже солжеши, ниже кленешися о имени Господа Бога твоего. Презрен буди, а не да презриши. Обидим буди, а не да обидиши. Лучше есть растлетися телесным [339] с телом, нежели отщетитися [340] чесого от душевных. В суд с ким да не внидеши, но претерпи осужден быти, не осужден сый [341]. Да не возлюбиши душею твоею чесого от мирских, но повинися Игуменом и Князем, а от смешавания [342] еже с ними удаляйся. Сия бо сеть есть, уловляюща нерадивейшия в погибель.

О чревообъядниче, иже своему иский услужити чреву, лучше есть тебе вложити во чрево твое угль огненный, нежели сковрадопряжения Игуменов и Князей. Возливай на всех милость твою, и буди спрятан от всех. От многословия себе охрани, сие бо угашает от сердца умная движения, прозябающая от Бога. Бегай от еже удогматствовати, [343] яко же от льва безчинна: ниже убо с питомцами Церковными в сие [344] да совнидеши, ниже с чуждыми. И по стогнам гневливых или сварливых да не прейдеши, яко да не наполнится сердце твое ярости, и пообладает душу твою прелести тьма. С горделивым да не споживеши, да не Святаго Духа действие отымется от души твоея, и будет жилище всякия лукавыя страсти. Сия охранения аще сохраниши, о человече, и упраздниши себе выну в поучение Божие, воистину узрит душа твоя в себе свет Христов, и во век не помрачится. Тому слава и держава во веки, аминь.

Во един от дней идох в келлию некоего брата свята, и восклоних себе [346] в место некое за немощь мою; да прилежание о мне сотворит Бога ради. Не имеях бо тамо кого знаема. И видях брата сего нощию востающа прежде времене, и обычай имуща прежде братий на правиле обрестися. Сей довольне стихословяше [347], и внезапу, донележе в сем [348] бяше, оставляше правило, и падше на лице, и внутрь ста [349] или и множае, толцаше главою о землю с горячестию, возжегшеюся в сердце его от благодати. И по сих востаяше, и крест Владычний лобызаше, и паки покланяшеся, и тойжде крест лобызаше, и паки пометаше себе на лице, и в таковом обычаи жительствоваше, яко же ми не мощи числом постигнути множества коленопреклонений его: кто бо можаше исчести поклоны брата онаго, яже на всяку нощь творяше? Двадесятижды бо целоваше крест со страхом и горячестию, с любовию растворенною с благоговением, и паки начинаше стихословие. И единою единою [350] от многаго ражжения помыслов, иже возжигаху его горячестию своею, егда не можаше терпети возжения пламене онаго, от радости побеждаемь вопияше, не бо можаше удержавати себе: яко же ми много удивлятися благодати брата онаго, и подвигу его, и трезвению, еже имеяше о деле Божии. Изъутра же, по первем часе, внегда седяше на чтении, подобен бываше человеку плененну, и во время коеяждо главы, юже чтяше, множицею падаше на лице, и на мнозе во стихах руце свои на небо возвышаше, и Бога славословяше. Бяше же возраста его лето четыредесятое. Имеяше же и пищу малейшу и сухотну зело [351]. И за еже множицею нудити тело свое выше меры и силы, видяшеся яко сень. Якоже ми миловати его за немощь [352] лица его, еже от многаго неядения оскуде, и бе ни двою персту имущо количество [353]. Множицею же глаголах ему; помилуй [354] сам себе в пребывании твоем, о брате, и сие благое жительство, еже стяжал еси; и да не смятеши и отсечеши [355] житие твое, еже подобно есть веризе [356] духовней, и за вожделение прилога мала [357] труда да не останешися [358] и престанеши от всего течения твоего. Яждь умеренно, яко да не всегда яси; и да не простираеши ноги твоея выше силы, да не отнюд празден будеши. Бяше же милостив и зело срамяжлив [359], с тихостию милуя [360]. Чист естеством, покорлив ко утешению [361], премудр по Богу, и за чистоту свою и тихость любим бываше от всех. Делаше же с братиями егда требоваху его, множицею дни три, и четыри. И от вечера до вечера [362] прихождаше в келлию свою: бе бо искусен и во всяку службу. Егда же стяжаваше что, аще и требоваше [363] того, но убо от многаго стыдения своего еже к малым и великим, не можаше рещи [364] не имети то. Ибо яко наимножайше, егда делаше с братиею, аки стыдяся сие творяше, и нудяше себе, не имый сладце изыти из келлии. Таково бе жительство и пребывание [365] брата онаго воистинну дивнаго. Богу же нашему буди слава во веки, аминь.

Иногда паки идох к некоему ветху старцу добру и добродетельну. Вельми же мя сей любляше. Бяше же невежда [367] убо словом, просвещен же разумом, и глубок сердцем, и глаголаше, яже подавахуся ему от благодати. Не исхождаше же часто из своея келлии, но во святая собрания [368]. Бяше бо внимая себе и безмолвствуя. Сему Рех некогда аз: отче, найде на мя помысл пойти в неделю в притвор церковный, и тамо сести и ясти изъутра, да всяк входяй и исходяй видев мя, уничижит. На сия возъотвеща ми старец, тако: писано есть, яко всяк творяй мирским соблазн, не узрит света. Тебе бо ни кто же весть во стране сей, ниже знают житие твое, но имут рещи, яко иноцы от утра ядят, и паче же [369] яко суть зде братия новоначальни, иже суть еще немощни помыслы своими. И мнози от них имуще к тебе веру, и пользующеся от Тебе, и егда тя увидят сие соделавша, вредитися имут. Древнии отцы такова творяху, многих ради чудотворений, яже совершаху, и чести ради, юже имеяху, и великаго ради имене. Творяху же сия, да обезчестяся, и утаят славу жительства своего, и далече сотворят от себе вины гордыни. Тебе же что есть понуждающее сотворити что таково? Не веси ли, яко есть коемуждо жительству чин и время? Тебе же несть таково жительство отлученно [370], ниже таково имя. Якоже бо един от братий жительствуеши, и ни самаго себе спользуеши, и иного повредиши. И паки, сие смотрение [371], не всем есть полезно, но единем совершенным и великим; занеже в сем есть [372] разрешение чувств. Средним же убо и новоначальным притщетно [373] есть; зане же многа охранения требуют, и чувств повинутия [374]. Старцы же преидоша время охранения, и во всех, яже хотят, приобретают [375]. Купцы бо неискуснии в величайших вещех, великим себе виновни бывают тщетам [376] в хуждших же вещех, скоро на преднее простираются. И паки, яко же рех, всякому делу есть чин, и всякому пребыванию время уставлено. Всяк же прежде времене начинаяй яже выше меры его, вред себе усугубляет, а не приобретаеть. Аще желаеши сего [377], претерпи смотрительне находящее на тя невольно безчестие с радостию, и да несмутишися, ниже возненавидиши безчестящаго тя.

Бех некогда в беседе с благоразумным оным, вкусившим от древа жизни, душевным потом от утрия юности своея, даже до вечера старости своея. И по еже научити мя многим словесем о добродетели, рече ми сице: всяка молитва, в ней же не утрудится тело, и не утеснится в ней сердце, изверг [378] вменяется быти; кроме бо души есть молитва она. И паки рече ми: с человеком любопрящимся, и слово свое уставити хотящим, и лукавым мыслию, и безстудным в чувствах своих, ни да даси, ни да возмеши отнюд, яко да не удалиши от Тебе чистоту, юже стяжал еси со многим трудом, и наполниши сердце твое тьмы и смущения.

Идох некогда в келлию некоего от отец. Не отверзаше же сей святый кому часто. И яко же увиде мя от оконца, яко сам аз есмь, рече ми: хощеши ли внити? и аз возотвещах: ей, честный отче. И по еже внити ми, и помолитися, и сести, и беседе многой подвигнутися, послежде вопросих его: что сотворити имам, отче, яко нецыи приходят ко мне, и ниже приобретаю, ниже пользуюся от беседы их, стыждуся же рещи тем, не приходити. Но и от обычных правил препинают мя множицею, и сего ради скорблю? На сия возотвеща ми блаженный он старец.

«Внегда такови нецыи к тебе приидут любяще праздность, егда поседят мало, сотвори себе [380], яко хощеши востати на молитву, и рцы обретающемуся с поклонением: брате, гряди помолимся, яко время правила моего уже приспе, и не могу преити его [381]: занеже тяжесть во мне бывает, хотящем во ино время сие исполнити; бывает бо ми вина смущения, и без нужды коея не могу оставити его. Ныне же несть принуждно [382] упразднити молитву мою. И да не оставиши его, от еже [383] не помолитися с тобою. Аще ли же речет, помолися ты и аз пойду, сотвори ему поклон, и рцы: любве ради, поне едину сию молитву сотвори со мною, да спользуюся от молитвы твоея. И егда востанете, продолжи молитву твою, и паче, еже обыкл еси творити [384]. Аще бо тако сотвориши тем, якоже к тебе приидут, уразумевше, яко не единоумствуеши с ними, ниже любиши праздность, где либо услышат, яко тамо еси, не приближатся.

Зри убо, да не лице приемля человече [385], разориши дело Божие. Аще ли же обрящется кто от Отец, и странен утружден сый, то вместо величайшия молитвы твоея вменяется еже с таковым стати [386]. Аще же странный от любящих суесловия будет, еже по силе упокой его, и отпусти с миром».

Рече некий от Отец, удивляюся, яко слышах неких творящих в келлиях своих рукоделие, и могущих без оскудения сотворити и правило свое, и не смущатися. Рече же слово удивления достойно: воистинну глаголю, аще пойду по воду, смущаюся от обычая моего, и чина его, и препятие ми бывает от совершения разсудительности моея [387].

Вопрошен бысть тойжде старец от некоего брата: что сотворю, яко множицею бывает у мене некая вещь, еяже требую, или за немощь, или за дело, или за кую-либо вину, и кроме сея не могу пожительствовати в безмолвии, и видя некоего требующа сея, и побеждаемь от милости, даю сию тому; множицею, и якоже прошен быв неким, сие творю, ибо понуждаемь бываю и любовию и заповедию, и подаю просящему потребное мне. А по сих творит мя потреба сея [389] впасти в попечение, и смущение помысл; потом расточает ум мой от попечения, еже о безмолвии: негли [390] понуждаем бываю изыти от безмолвия, и пойти на взыскание тояжде вещи. Аще ли же и претерплю, еже не изыти, то во мнозей скорби и смущении помыслов бываю. Не вем убо, кая от двою изберу себе, прошение ли оно, возбраняющее и расточающее безмолвие мое, покоя ради брата моего, или презрети прошение то, и претерпети в безмолвии? На сия возотвеща ми старец, и рече:

Всяка милостыня, или любы, или милосердие или что либо Бога ради непщуемо быти [391] и от безмолвия возбраняющо, и вземлющо [392] око твое в мир, и ввергающо тя в попечение, и смущающо тя от памяти Божия, и пресецающо молитвы твоя, и вводящо тя в мятеж и непостоянство помысл, и возбраняющо тя от поучения Божественных чтений, еже есть оружие избавляющо от парений, и ослабляющо охранение твое, и творящо тя по еже связатися [393] ходити, и по еже уединитися сообращатися, и возбуждающо на тя погребенныя страсти, и разрешающо воздержание чувств твоих, и воздвижущо еже от мира сего умертие твое, и сводящо тя от возделания Ангельскаго, его же дело есть едино попечение [394], и в части мирских поставляющо тя: да погибнет она [395] правда. Исполнение бо долга любве во упокоении [396] телесными, от дела мирских есть, или и инок, но недостаточнейших сущих, а не в безмолвии пребывающих, или и имущих безмолвие, смешено во единомыслии еже с друг другом, и выну входящих и исходящих. И сие таковым добро есть и достоудивительно.

Воистинну же избравшим еже от мира отшельствие телом и умом, еже поставити [397] мысли своя во уединенную молитву, умерщвлением преходящих, и видения и памяти вещей, не подобает возделанием телесных, и правдою явных вещей, да теми оправдятся, Христови служити, но умерщвлением удов своих сущих на земли, по Апостолову словеси, [398] приносити Ему жертву помыслов чисту же и непорочну, начаток своего их [399] возделания, и скорбь телес своих терпением бед, будущия ради надежды. Монашеское бо жительство Ангельскому равно есть [400]. Не подобает убо нам оставити небесное возделание, и вещей держатися. Богу же нашему да будет слава во веки, аминь.

Укорен бысть некогда некий брат, яко не сотворивый милостыни, и со дерзновением [402] и дерзостию возотвеща укорившему его: Монахом не подлежит творити милостыню. И возглагола к нему укоривый: явен есть и явствен [403] монах он, иже не подлежит творити милостыню. Он бо есть, иже откровенным лицем может рещи Христови, яко же писано есть: се мы оставихом вся, и в следь тебе идохом [404]. То есть он, ничто же имеяй на земли, и не утомляяй себе о телесных, и не имеяй во уме что от видимых, ни пекийся стяжати что, но аще кто и дасть ему что, приемляй яже на потребу едина [405], о онех же, яже выше тоя [406], слова не творяй, и есть аки птица в пребывании своем. Таковому не надлежит сотворити милостыню. Како бо от вещей от нихже свободен есть, можеть дати иному? Но паче о житейских пекущемуся, и своима рукама делающему, и от иных приемлющему, должно есть ему дати [407] милостыню. А еже вознерадети о сей, то немилосердие оно сопротивление есть Заповеди Господней. Аще бо тайными [408] не приближается кто к Богу, ни работати Ему весть духом, и о явных не печется, яже возможна ему суть: кая ина надежда будет таковому, ею же стяжет себе живот он? Таковый неразумен есть. Ин старец рече: аз удивляюся о смущающих себе в деле безмолвия, яко да инех упокоят в телесных. И паки рече: не подобает нам смесити с делом безмолвия попечение о нечесом ином: всяко же дело да почитается в месте своем, да не будет пребывание наше смешено. О многих бо имеяй попечение, раб есть многим: вся же оставивый, и пекийся о устроении души своея, сей друг есть Богу. Виждь, яко творящии милостыню, и исполняющии любовь ближним в телесных [409], сии мнози суть в мире: делателие же соборнаго [410] и добраго безмолвия, упражняющиися о Бозе, едва обретаются, и редцы суть. Кто же от в мире творящих милостыню, или правду в телесных, возможе и единаго от дарований достигнути, ихже сподобляются от Бога, в безмолвии седящии? И паки рече: аще еси мирянин, то в пребывании мирских благих живи: аще ли же монах еси, то делами, ими же изяществуют монаси просияй. Аще ли же и во единых и других хощеши пожити, то и от двою сею имаши отпасти [411]. Дела монахова суть сия: свобода от телесных, и в молитвах телесный труд, и непрестанная ко Богу память сердечная. Аще убо мощно ти есть кроме сих довлетися [412] мирскими добродетельми, суди ты.

Вопрос. Не может ли убо инок, в безмолвии злостраждай, два сия жития стяжати, глаголю же, попечение Божие, и носити и ино попечение в сердце?

Ответ. Аз убо мню, яко ни егда [413] оставит вся, в безмолвии хотяй жити, и о самой своей и единой души пещися, может неоскудне [414] в деле безмолвия пожительствовати, аще и отнюд [415] вне будет житейскаго попечения, кольми паче аще и о ином пещися будет. Оставил есть Господь себе в мире работающих Ему, и прилежащих о чадех Его, и избра себе пред Ним служащих. Не бо во единых вещех земных царей различия чинов мощно есть увидети: славнейшим сущим онем, пред лицем царевым стоящим присно, и тайнам его приобщающимся [416] сущих во внешних вещех; но и во онех [417] Небеснаго Царя мощно есть сия увидети. Колико дерзновение стяжаша, иже в беседе с Ним таинствующии молитвою всегда, и колика богатства небесна же и земна сподобляются, и колику показуют власть свою на всякой твари, паче онех [418], стяжаньми и житейскими вещьми работающих Богови, и благоделием своим благоугождающих Ему, аще и сие велико есть и добро зело. Подобает убо нам не от сих, в делех Божиих скудных сущих, образ прияти, но от страдалец и подвижник святых, добре пожительствовавших, и онех, оставивших житейская, и на земли возделавших небесное царство: онех, единою [419] отринувших земная, и воздевших руки ко вратом небесным.

Чим благоугодиша древнии Святии Богови, иже предпутесотвориша нам путь жительства сего? Иже во Святых Иоанн Фивеанин, сокровище добродетелей, источник пророчества, убо ли в телесных упокоевая братию внутрьуду затвора своего благоугоди Богови, или молитвою и безмолвием? Зане яко убо и во онех [420] мнози паки благоугодиша Ему, не прекословлю, но недостаточнее онех, иже [421] молитвою и всех оставлением. Помощь бо от пребывающих в безмолвии и благоискуствующих, своим братиям, явна некая есть, глаголю же, еже помощи нам словом во время нужды, или еже приносити о нас моления: кроме бо сих, память или попечение нечесого, житейских ради, аще возлежит в сердце седящих в безмолвии, не есть [422] духовныя премудрости. Оно бо: «воздадите Кесарева Кесареви, и Божия Богови [423]:» и яже ближняго ближнему [424], и сущая их коемуждо, не безмолствующим речено бысть, но вне жительствующим. Ангельским бо чином живущим, глаголю же, еже о души попечением, житейскими благоугождати Ему несть заповедано, то есть пещися о рукоделии, или прияти от кого, и дати иному. Темже, не подобает инокови имети попечение о чесом подвижущем и низводящем ум его от стояния его онаго пред лицем Божиим.

Аще ли же кто, сопротив глаголя, помянет Божественнаго Павла, яко он делаше своима рукама, и творяше милостыни, речем ему, яко Павел и един [425] можаше вся, иного же не вемы бывша, и могуща по всем, яко же он. Покажи бо ми ты иного такова Павла, то и аз ти покаряюся. Прочее, смотрительне бываемая, да не приведеши во среду соборных [426] вещей. Ино бо есть дело Евангелия [427], и ино есть деяние безмолвия. Ты же, аще хощеши держати безмолвие, буди якоже херувими, ни о чесом пекущиися житейском. И не мни кого быти иного на земли, разве тебе, и Бога, Его же попечение имаши [428] яко же научился еси от Отец твоих, прежде тебе бывших. Аще бо не ожесточит кто свое сердце, и твердо не удержит милости своея, да будет далече от попечения всех дольних, сиречь и от онаго, еже Бога ради, и нечесого ради житейска, и в молитве и единей во уставленных ему временех не пребудет, то свободитися от смущения и попечения и в безмолвии быти не может.

Егда убо приидет ти помышление о еже пещися о чесом словом [429] добродетели, яко же расточити от Тебе сущую у тебе тишину в сердце, рцы ему: добр есть любве сея путь, и яже Бога ради милость, но и аз Бога ради не хощу его [430]. Стани ми, отче, рече некий инок, яко Бога ради теку в след тебе; а он возглагола, и аз Бога ради бегаю от Тебе. Авва Арсений, ни за пользу, ни за ино что отвещаваше кому. Ин Бога ради весь день глаголаше, и всех приходящих странных приемляше. Он же вместо сего, избра молчание и безмолвие. И сего ради с Божественным Духом посреде моря настоящаго жития беседоваше, и с тишиною величайшею преплаваше в корабли безмолвия, яко же яве виден бысть подвижниками испытавшими от Бога о сем. Ибо предел [431] безмолвия, сей есть: молчание от всех. Аще же ли в безмолвии обрящешися исполнен смущения, и в делех руку умятежиши [432] тело, и душу попечением неких, кое безмолвие тогда имаши пекущся многими, да угодиши Богови? суди ты. Без оставления бо всех, и удаления от всякаго попечения, жительство безмолвия исправити поносно [433] есть нам рещи. Богу же нашему да будет слава.

Слава излиявшему обильно дары своя на человеки. Яко плотяных сущих, сотвори тех служити Ему в чине безтелесных естеств, и сподобил есть перстных естество возглаголати о таковых тайнах; и паче же грешники, подобны нам, не сущия достойны ни услышати такова словеса. Но благодатию Своею отверзе ослепление сердца нашего, еже уразумети от разума [436] Писаний, и учения великих Отец. Не бо сподобихся от своего подвига вмети искус единаго от тысящи, яже моима рукама завещах, и паче же в сем списании, еже имам изложити к побуждению и просвещению душ наших, и прочитавающих е, негли убо возбудятся приближитися к деланию желанием сего.

Ино есть сладость молитвы, а ино есть, видение молитвы. Честнейше же есть от первыя [437] второе [438], елико совершенный человек от несовершеннаго отрочате. Овогда услаждаются стихове во устех, и бывает стихословие безчисленно единаго стиха в молитве, не попущающо на ин стих тещи, и насыщения не весть. Овогда же от молитвы раждается видение некое, и молитву устен отсецаеть, и бывает он во видении том тело бездыханно ужаснут [439]. Таковую вещь глаголем видение молитвы, а не яко же безумнии глаголют: вид нечесого [440] и зрак, или образ возмечтан. И паки по видении молитвы сея, мера есть и разделение дарований, и даже до сего молитва есть [441]. Занеже не у прейде мысль, еже не быти молитве [442], еже есть вышше тоя. Движения бо языка и сердца в молитве, ключи суть, а яже по сих, вход во клети. Да престанут зде всяка уста, и всяк язык, и сердце – помыслов хранитель, и ум – чувств кормчий, и мысль – скоропарящая птица и безстуднейшая, и всяко сих ухищрение да престанет: и зде да пребудут ищущии: занеже прииде дому Владыка.

Якоже всяка сила законов и заповедей, данных человеком от Бога, даже до чистоты сердца определяется [444], по словеси Отцев, тако и вси образи и воображения молитвы, ими же Богови молятся человецы, даже до чистыя молитвы определяются. И воздыхания бо и коленопоклонения, и сердечная моления, и сладчайшии плачи, и вси, иже в молитве, образи, яко же рех, даже до чистыя молитвы предел имут, и власть имать ум двизатися. От чистоты же молитвы и даже до внутренних, внегда предел сей прейдет, не ктому имети будет сей [445], ни молитву, ни движение, ни плачь, ни власть, ни самовластие, ни моление, ни желание, или сладость чесого в житии сем надеемых, или сущих в будущем веце. И сего ради по чистей молитве, ина молитва несть. И всяко сея [446] движение и вси образи, даже до зде ум водят властию сомовластия его. Сего ради и подвиг есть в ней. По сем же пределе, ужас [447] будет тогда, а не молитва: занеже престаша яже молитвы, и видение некое есть, а не молитвою молится ум. Всяк образ молитвы бывающ движеньми бывает. Внегда же ум внидет в духовная движения, тамо молитвы не имать. Ино есть молитва, а ино еже в ней видение, аще и от друг друга вины приемлют. Зане она убо есть, семя: сие же, рукоятий взятие, идеже видением неизглаголанным удивляется жняй, како и от малейших и нагих зерн яже посея, такови цветни [448] класи пред ним внезапу прозябóша. Сей пребывает во своем видении кроме всякаго движения. Занеже всяка молитва бываема, моление есть, или прошение, или благодарение, или хваление. Испытай, есть ли едино от сих, или чесого прошение, егда прейдет ум предел сей, и внидет во страну ону? Ведящаго бо истину аз вопрошаю. Занеже не во всех есть сие разсуждение, но во онех, зрителех и служителех вещи сея бывших, или наказавшихся от таковых Отец, и от уст их истине наученых, и в сих и таковых испытаниях прешедших житие свое [449], по вопросу и ответу о истине. [450]

Яко же едва от тем [451] человек един обретается, исполнив заповеди и законная мало недостаточне, и достиг в чистоту души; тако един от тысящи обретается сподоблься достигнути, со многим охранением, в чистую молитву, и расторгнути предел сей, и получити оно таинство. 3ане же мнози и чистыя молитвы никако сподобишася, но мали [452]. К таинству же оному еже по оней и на обон пол достигнувый, едва обретается в роде и роде благодатию Божиею.

Молитва есть, моление и попечение и нечесого желание, или избавления [453] здешних искушений или будущих, или желание наследия Отцев.

Моление же, имже от Бога помогаемь есть человек. Внутрь сих движений определяются движения молитвы. Чистота же убо ея, и нечистота, тако есть: егда во время оно, в неже уготовася ум принести едино от движений своих, яже рекохом, примесится к нему мысль некая странна, или парение о чесом, тогда не глаголется чиста она молитва: занеже не от чистых животных вознесе ю на жертвенник Господень, иже есть сердце,– мысленный Божий жертвенник. Аще ли же кто память приводит оныя, от Отец нарицаемыя духовныя молитвы, и не уразумев силы словес Отцев, и речет: сия [454] от пределов духовныя молитвы есть; то аз убо непщую, аще ко испытанию уразумения приидет, хула будет, еже глаголати кому от тварей, яко духовная молитва отнюд [455] преклоняется. Преклоняющаяся бо, снизу [456] есть духовныя: всяка же духовна, движения свободися. И аще с чистотою едва кто молится, что речем о духовней? Занеже обычай бе Святьм Отцем, вся благая движения, и духовная делания, молитвы именем нарицати. Не единем же сим, но и всем просвещенным разумом, добрая делания подобне молитве вменяти обычай есть. И сие явно есть, яко ино есть молитва, и ины суть совершаемыя вещи. Овогда же сию, глаголемую духовну молитву, в неких, путь нарицают, а во иных, разум, во иных же, видение умно. Видиши ли како пременяют Отцы нарицания на духовных вещех? Самое бо то извесство [457] имен здешними составляется [458] вещми. Право же или истинно имя вещми будущаго века, никакоже, но един есть разум прост [459] превыше всякаго нарицания, и всякия стихии, и зрака, шара [460], и образа, и сложных имен. Сего ради внегда возвысится разум души от видимаго мира сего, якоже хотят Отцы употребляют явительных тоя [461], понеже имена ея известне никто же весть. Но да утвердят на ней душевная помышления, нарицаний употребляют и притчей по словеси иже во Святых Дионисия, рекшаго: яко во притчах, и слогов, и имен возможных, и глагол употребляем чувств ради. Внегда же действом Духа двигнется душа ко онем Божественным, излишше нам суть тогда, и чувства, и яже теми действа, яко же и силы души духовныя излишни суть, внегда душа подобна Божеству будет непостижным единством [462], и просветится лучею высокаго света во своих движениих.

Прочее, брате, веруй, яко власть имать ум разделяти [463] движения своя даже до места, сущия в молитве, чистоты. Егда же достигнет тамо, и не возвратится вспять, или оставит молитву, тогда бывает молитва, яко же некая ходатаица [464] посреде душевныя и духовныя. Егда убо двигнется, в душевней стране есть; егда же во ону страну внидет, престает от молитвы. Святии бо в будущем веце, не молитвою молятся, егда ум их пожрен [465] будет от Духа, но с ужаснутием [466] водворяются в веселящей славе. Тако и в нас бывает. Внегда сподобится ум ощущати будущее блаженство, то и самаго себе забывает, и вся яже зде, и не ктому имети будет движение о неких. Сего ради со упованием дерзаеть кто глаголати, яко всяку добродетель бываему, и всяко деяние молитвы, или телом или мыслию, самовластие воли наставляет и подвизает, и самаго ума сущаго царя страстей, чувствами [467]. Внегда же Духа управление и строение господствует умом, чувств и помыслов строителем: отъемлется самовластие от естества, и наставлением наставляемо бывает тогда, а не наставляти имать. И где тогда будет молитва, внегда естество не может власти имети на себе, но иною силою наставляемо бывает, идеже не весть, ниже движения мысли исправити возможет в киих либо хощет, но пленением содержимо бывает во время оно, и от него [468] водимо бывает идеже не ощущает? Но ниже хотение имети будет тогда, ниже, в теле ли есть, или кроме тела, весть, по свидетельству Писания [469]. Прочее, будет ли убо тако плененному, и себе не ведящему, молитва? Сего ради ни кто же да хулит, и глаголати дерзает, мощно есть быти молитися духовною молитвою. Смелости бо сея злоупотребляют с кичением молящиися, и невежди разумом, и о себе лжу глаголют: яко егда хотят, молятся духовною молитвою. Смиренномудрии же и разумивии снисходят научитися от Отец, и уведети пределы естества, и смелости сей помышления своя предати не терпят.

Вопрос. Да чесого ради, понеже несть молитва неизглаголанная сия благодать, тезоименством [470] молитвы нарицается ?

Ответ. Виновное, тако быти глаголем [471]: занеже во время молитвы дается достойным, и от молитвы имать вину [472]. Понеже несть сей надеемей [473] места пришествия, разве точию в таковое время, по свидетельству Отцев. Сего ради тезоименством молитвы нарицается, занеже от молитвы наставляется ум ко оному блаженству, и за еже молитве сего быти виновней, и во ина времена места не имети, якоже являют списания Отцевь. Уведехом бо многих от Святых, яко же и в житиях их есть, стоящих на молитве, и восхищенных умом. Но аще кто вопросит: чесого ради во время сие точию бывают сия великая и неизглаголанная дарования? Речем: занеже в сие время множае всякаго времени человек уготовлен и собран есть еже внимати Богови, и желая и чая от Него милости. И вкратце рещи, время [474] стояния при дверех Царевых ко еже [475] молитися, и прошение молящагося и молитву деющаго в сие время подобает дано [476] быти. Кое бо ино время есть, в неже человек уготовлен, и во охранении есть, яко же время оно в неже молитися имать? Или подобно есть негли [477] во время оно, в неже спит, или делает что, или возмущен умом бывает, получити едино от сицевых? Се бо, аще спятии времене праздности и не имут, занеже на всяк час упражнени суть о духовных, но убо овогда не во уготовании молитвы стояще суть. Множицею бо, или поучаются о неких, яже в житии сем, или во видении [478] тварей, со и иными сущими полезными. Но во время молитвы, Богови единому внимает разум ума, и к Нему простирает вся движения своя, и моления от сердца со тщанием и теплотою всегдашнею приносит Ему. И сего ради в сие время, в неже единственнейшо попечение есть в души, подобает от него источатися Божественному умилостивлению. Се бо видим, яко внегда священник уготовится и на молитве станет, умилостивляя Бога, и моляся и собирая ум; тогда находит Дух Святый на хлеб и вино, возложенная на жертвенник. И Захарии же, во время молитвы явися Ангел, и рождество Иоанново предблаговестил есть. Подобне и Петрови, на горнице молящуся во время шестаго часа, двися видение оно, наставившее на призвание языков, снесенною с небесе плащаницею и яже в ней животными. И Корнилию молящуся явися Ангел, и рече ему писанная о нем. И Иисусу Сыну Навину, на лице преклоншуся в молитве, глагола ему Бог. И от очистилища, еже свыше кивота, от негоже священник научаем бываше от Бога явлением коегождо от должных, во время оно в неже Архиерей единою в лето вхождаше в страшное время молитвы, племенам всем сынов Израилевым собранным, и во внешней стоящим скинии на молитве, внегда вхождаше Архиерей во Святая Святых, и пометаше себе на лице, слышаша словеса Божия, явлением страшным и неизглаголанным. О коль страшно таинство оно, еже служашеся во оней вещи. Тако и всяка видения во Святых явльшаяся, во время молитвы бывают. Кое бо есть время ино свято и освящению подобающо и внутрь приятию дарований, якоже время молитвы, в неже беседует кто со Богом? В сие бо время, в неже яже ко Богу мольбы и моления, и яже с Ним беседования бывають, всяка движения и помышления отвсюду с нуждою собирает человек, и о Бозе едином помышляет, и сердце свое исполнено от Него имать, и отсюду разумевает непостижная. Дух бо Святый, по мере коегождо, движется [479] в нем; и от тех, о нихже кто молится вещество прием, движется в нем. Темже вниманием сим молитва отсецается от движения, и ужасом ужасается и пожирается ум, и желания прошения своего забывает, и во глубоце пиянстве [480] погружаются движения его, и несть в мире сем. И тогда не будет тамо различие души, ниже тела, ниже память чесого, яко же рече Божественный и великий Григорий: молитва есть, чистота ума, яже едина от света Святыя Троицы со ужасом [481] отсецается. Видиши ли, како отсецается молитва ужасом [482] разумевания онех от нея раждаемых во уме, яко же предрекох в начале списания сего, и во иных многих местех? И паки тойжде рече: чистота ума есть выспренно хождение мысленных, яже подобится небесному шару, на нюже озаряет во время молитвы свет Святыя Троицы.

Вопрос. Да когда сподобляется кто всея благодати сея?

Ответь. Во время молитвы, глаголет [483], егда совлекается ветхаго человека, и облекается в новаго благодати, тогда чистоту свою узрит подобну небесному шару. Яже место Божие от старчества [484] сынов Израилевых именовася, внегда явися темь на горе [485]. Темже, якоже рех, не духовною молитвою подобает нарицати дар сей и благодать, но рождением чистыя молитвы, Святым Духом низпосылаемыя. Тогда ум онамо [486] превыше молитвы бывает, и во обретении лучшаго, молитва оставляется. И тогда, не молитвою молится, но во ужасе [487] бывает в непостижных вещех, сущих превыше мира смертных, и умолче неведением всех яже зде. Сие есть неведение оно, превышшее разума, еже речеся. Сие есть о немже речено бысть, блажен есть достигнувый неведения, нераздельнаго от молитвы. Его же да сподобимся благодатию Единороднаго Сына Божия, Ему же подобает всяка слава, честь, и поклонение, ныне, и присно, и вовеки веков, аминь.

Всяка вещь, вышша иныя, укрыся [490] от оныя, ея же есть вышша. И сие, не [491] завесу некую иного тела стяжа [492] в естестве, то есть, во еже мощи и [493] открыти сокровенность свою [494]. Всяко существо мысленно разнствия свойственных вещей не извнеуду себе стяжа, но внутрьуду движений своих определенна имать. То есть во еже светлее мощи несредственне подвнити к подъятию [495] перваго света, или по иному чину, иже яве яко не имать разнства в месте, но по чистоте подъятия же [496] и превосхождения или по мере умов, по силе подъятия [497] горних мановений и сил. Мысленно всяко существо от онех укрыся сущих ниже его, не естеством же едини от других, но добродетелей движении. И сие глаголю о тех, яже о чинех Святых Сил, и душевных чинех, и бесовских. Первии от средних, а сии от третиих, естеством же и местом, и движении. Кийждо от чинов сам о себе, и к себе разумом, от друг друга сокровени суть: или зрятся, или ни; от дольних же, – естеством. Занеже зрение безтелесных несть отвнеуду их, якоже телесныхь, но еже зрети тем друг друга, внутрьуду движений их глаголется быти, добродетельми же и мерою движений. Сего ради аще равночастием почтени суть, то аще и отсутствуют от друг друга, зрят друг друга, не мечтанием, но неложным зрением, и естеством истинным. Разве [498] Вины всех, яже превыше есть сего разнствия сама Едина поклоняемая. Бесове же, аще и зело суть нечисти, не суть едини от других сокровенни во своих их чинех; двоих же чинов сущих превыше их, не зрят: занеже духовное зрение, свет есть движения; и сам сей [499] есть тем зерцало же и око. Егда же помрачатся движения, то не зрять чинов превыше сущих, друг друга же убо, понеже дебельши суть духовных чинов, по своему чину зрят. И о бесех убо, тако есть.

Души же, донеле же осквернены и мрачны суть, зрети не могут, ни едины других, ни самих себе; аще же очистятся, и ко древнему созданию [500] возвратятся, то светло зрят три чины сия: и нижний их, глаголю, и он, иже выше, и самих же себе, и едины других. Не яко изменяются образом телесным, и тогда зрят, или Ангелов, или бесов, или едины других; но самим естеством зрят и чином духовным. Аще ли же речеши, не возможно есть сие еже увидети беса, или Ангела, аще не изменятся и вообразятся, то прочее [501] не душа зрит, но тело. И аще тако есть, то кая потреба очищения? Се бо и не сущим чистым, во время являются бесове, такожде и Ангели, но обаче телесными очима видят, егда видят, идеже несть потребы очищения. Обаче не тако есть душа очистившаяся, но духовне зрит оком естественным, то есть прозирательным, сиречь разумевательным. А яко души едины других зрят и в теле суще, да не удивишися. Аз бо указание тебе явственно указую, истины ради, свидетельствующаго, глаголю же блаженнаго Афанасия Великаго, рекшаго в списании онем, еже о Велицем Антонии: яко, глаголет, стоя некогда Великий Антоний на молитве, виде душу нечию [502], возносиму со многою честию, и сподобльшагося получити таковую славу ублажил есть. Бяше же сей блаженный Аммун от Нитрии; отстояше же гора она, в ней же пребываше Святый Антоний, от Нитрии разстоянием тринадесяти дней [503]. Показася прочее от сего образа [504] о триех чинех предреченных, яко аще и отстоят друг от друга, зрят друг друга духовная естества; и яко не возбраняют разстояния и телесная чувства зрети друг друга. Подобне и души, егда очистятся, не телесне видят, но духовне: зане же телесное видение явно есть, и яже пред собою зрит. Далече же сущая, иного требуют зрения.

Горнейшии чини мнози суть по бытству [505] безчисленно, и по различию и чину именуются. Почто бо нарекошася Начала, и Власти, и Силы? Господства бо негли [506] яко почтенна. Еще же и мальши суть [507] от подъучиненных тем, яко же рече Святый Дионисий, Епископ Афинский. Властию и разумом величайши суть, аще и частнейши суть по величеству свойственных чинов. Понеже простираются от чина вь чин, Дóндеже достигнут к единству великаго онаго и сильнаго паче всех, главы сущаго и основания всея твари. Главу же глаголю, не Творца, но начальника чудес дел Божиих. Много бо низши суть промысла премудрости Божия, Создателя их же и нашего. И толико суть низши, елико сим подлежащии, сих низши суть. Низших же глаголю, высотою же и низкостию не местом, но силою и разумом, по мере, юже имут, последующу большему и меньшему разуму. Вся бо сия умная существа Божественное Писание девять нарицаньми духовными наименова, и сия убо на три определило есть. Первый убо чин, на Престолы великия и высокия и святейшия, и многоочитыя Херувимы, и шестокрыльныя Серафимы; вторый же, на Господства, и Силы и Власти; и третий, на Начала, Архангелы, и Ангелы. Сказуются же сии чинове от Еврейскаго языка: Серафимы убо, согревательни и палительни; Херувими же, сильнии разумом и премудростию; Престоли, подъятие Божие и покой. Наименовашася же сими именами сии чини, от действ своих. Престоли, честнии глаголются; Господства, имущии область над всяким царством; Начала, управляющии воздух; Власти, обладающии языками, и киимждо человеком: Силы, крепцыи силою, и страшнии видением своим; Серафими, освящающии: Херувими, носящии; Архангели, бодрии хранителие; Ангели, посылаемии.

В первый день создана суть девять умная естества, молчанием и единым гласом, еже есть Свет; во вторый же день, твердь; и в третий день собрание вод сотвори Бог, и проращение былий; и в четвертый, разделение Света; и в пятый, птицы, и гады, и рыбы; и вь шестый, животная, и человека. Положение мира всего долгота и широта. Начало, Восток; конец, Запад; одесную, Север; ошуюю, Юг. И якоже одр, эемлю всю положи, и вышшее Небо, яко кожу, и камару [508], и свод. Второе же небо, яко коло прилеплено к первому, и яже от небесе и земли прилеплена; окиан же, яко пояс, окружающ небо и землю, и внутрь его горы высоки, досязающя до небесе; и солнце созади гор прейти всю нощь; и море великое, внутрьуду гор сих, еже содержит, якоже половину и четверть сухия земли. Богу же нашему да будет слава.

Вопрос. По коликим образам [510] и различиям приемлет видение естества безтелесных человеческое естество?

Ответ. Всякаго естества несложна и тонка духовных телес по трем различиям подпадает постизание [511] чувству человеческаго естества: или в дебельстве [512] ипостаси, всущественно; или в тонкости ипостаси, безсущественно; или в видении истиннем, еже есть существенное видение. И на первый [513] убо, власть имут чувства; на вторый же, душа краечастне зрит; на третий же, сила естества мысли. И паки, хотение и мысль и на едином и на другом из них [514] имут власть, и на хотении и душевнем хвалении, и оном, имже сложися сие, хотение есть первая вина. И сия, исчадия суть самовластия, аще во время потребы и молчат и самовластие и воля, донележе, место имать действо оно, и онамо стоит: и по единому показует точию, и есть кроме воли подъемлющаго, и кроме истиннаго разума. Занеже чувства приимательна суть всех случаев, без воли. Треми образы сими служат Святыя силы бывающим к нам приобщением, к научению нашему, и ко утверждению живота нашего [515].

Нечистии же бесове не могут подвигнути в нас [516], разве точию два образа, внегда приближатся к нам на погибель, а не на пользу. Третиим же образом не могут приступити к нам, еже прельстити нас; занеже бесове отнюд не имут силы подвигнути в нас естественныя помыслы во уме: не возможно бо есть сыновом тьмы приближитися ко свету. Святии же Ангели имут сей [517], и подвигнути, и просветити им. Они же ложных помышлений, исчадий тьмы, обладателе и содетеле суть: зане, от просветительных убо свет подъемлем бывает: от темных же, тьма.

Вопрос. И кая вина [518] есть, яко онем убо дан [519] есть, сим же, никакоже?

Ответ. Всяк от учителей сих, разум, ему же учит, прежде убо сам зрит в себе, и научается, и приемлет, и вкушает, и тогда может предлагати его учащимся. Первии учителие [520] опасство [521] вещей от свойственнаго разума здраваго преподавают, они, иже [522] изначала могут постигнути быстрым постизанием ума быcтрейша и чистейша; бесове же имут cкорость, но не и свет. Ино же есть быстрота, а ино свет. Первая без втораго в погибель приводит стяжавшаго сию. Сей [523], истину показует, она [524], истины мечтание. Занеже свет истину вещей показует, и по мере жития, умножается и умаляется.

Святии Ангели от свойственнаго разума изливают на ны о движениих вещей онаго [525], его же прежде вкушают, и постизают, и тогда преподавают нам. И напротив, втории учителие [526] по мере разума своего подвижут в нас [527] о движении вещей. В нихже бо не суть пребывше, несть нуждно тем еже подвигнути в нас правы ломыслы. Обаче веруй, яко же уже рех, яко ниже, аще быхом мощни были подъяти мы, могли быша тии [528] научити нас истинну видению, аще и быща в нем изначала. И паки, о едином коемждо их, по смотрению [529], имже управляется, поощряеть учимых, или из сих, или из сопротивных [530]. Аз же тако содержу воистинну, яко ум наш и кроме ходатайства Святых Ангел, сам от себе может двизатися ко благому неученне, (разума же злых без ходатайства [531] бесов не приемлют чувства, ниже движутся в них), и сам от себе [532] не может злое содеяти. Благое бо, в естестве насаждено есть злое же, никако же. Всяко же, сущее странно [533], и извнеуду привходящее, к постижению разума своего [534] ходатая некоего требует.

Внутрьуду же прозябающее, неученне ходит [535] в естестве, аще и неколико [536]. И аще тако есть естество, еже двизатися ко благому самому от себе, то и ращению его и свету, и без видения Ангелов возможно есть быти. Учители же наши суть, яко же и сами друг друга. Низшии, от онех приницающих на тех, и свет множае имущих, и тако едини на других, Дóндеже достигнут ко оному единству, еже имать учителя Святую Троицу. И сам он паки первый чин дерзая глаголет, яко не сам от себе, но учителя имать ходатая Иисуса Онаго, от Негоже подъемлет и низшим приподает.

Аз убо тако непщую, яко ум наш, не имать [537] естественну силу, подвигнутися к видению Божественну. И единым умалением [538] равни есмы небесным естествам всем [539]: понеже в нас и в них благодать движется. Странно же есть естеством [540], человеческому уму, и Ангельскому: занеже не счисляется еже о Божестве видение, с прочими видении. Всем же словесным, первым же и средним, несть по естеству, но благодатию движется видение сие во всех сущих, в небесных же и наземных: а не естество сию вещь постигло есть, якоже и прочия от вещей.

Еже во ум видение, в немже движется небесных чин, и зрение, прежде плотскаго пришествия Христова не бе тем во власти, якоже входити к сим таинством: егда же воплотися Слово, отверзеся тем дверь о Иисусе, якоже глаголет Апостол. Но аще и очистимся и чисти будем, то аз непщую, еже есть и истинно, яко мы человецы ко откровением и познанием приводящим к видению оному присносущному, еже есть воистинну таинств откровение, без ходатайства их [541] приближитися помышления наша не могут. Не бо есть уму нашему такова сила, елика существам горнейшимь: яже непосредственне от Присносущаго, откровения и видения приемлют. И она [542] бо во образе, а не наго от него [543]; и паки ум наш подобне [544]. Преподаянием бо кийждо чин от иного [545] во всяком смотрении и познании от перваго во вторый, и тако, Дóндеже пройдет таинство во вся чины. Многаже от таинств в первом чине [546] стоят, и ко иным не переходят. Не бо могуть кроме онаго [547] внутрь прияти величества таинства онаго. А некая от таинств от перваго чина исходяща, второму точию открываются, и тамо хранима бывают умолчана, инии же чини тех не уразумеша. А некая даже до третияго и четвертаго; и паки ращение и умаление бывает в откровениих, явитися имущих Святым Ангелом. И аще она [548] тако, кольми паче мы кроме тех, и без ходатайства, можем ли прияти таинства такова?

Но от тех овогда во ум Святых впадает ощущение откровения яковаго-либо таинства; и егда попущено будет от Бога от чина в чин открытися горнейшим и низшим, по сему образу, егда попущено будет нечто от Божественнаго мановения, то даже и до человеческаго естества достигнет ко отнюд [549] достойным. Теми бо [550] Святии внутрь приемлют свет видения даже до славнаго Присносущия, ненаученное глаголю таинство, и тиижде друг от друга. Дуси бо служебни суть к сущим во уготовании наследником быти живота онаго посылаеми [551]. Но в будущем веце чин сей [552] упразднится; тогда бо не ин от иного приемлет помышления наша не могут. Не бо есть уму нашему такова сила, елика существам горнейшимь: яже непосредственне от Присносущаго, откровения и видения приемлют. Иона [553] бо во образе, а не наго от него [554]; и паки ум наш подобне [555]. Преподаяшем бо кийждо чин от иного [556] во всяком смотрении и познании от перваго во вторый, и тако, Дóндеже пройдет таинство во вся чины. Многаже от таинств в первом чине [557] стоят, и ко иным не переходят. Не бо могуть кроме онаго [558] внутрь прияти величества таинства онаго. А некая от таинств от перваго чина исходяща, второму точию открываются, и тамо хранима бывают умолчанна, инии же чини тех не уразумеша. А некая даже до третияго и четвертаго; и паки ращение и умаление бывает в откровениих, явитися имущих Святым Ангелом. И аще она [559] тако, кольми паче мы кроме тех, и без ходатайства, можем ли прияти таинства такова?

Но от тех овогда во ум Святых впадает ощущение откровения яковаго-либо таинства; и егда попущено будет от Бога от чина в чин открытися горнейшим и низшим, по сему образу, егда попущено будет нечто от Божественнаго мановения, то даже и до человеческаго естества достигнет ко отнюд [560] достойным. Теми бо [561] Святии внутрь приемлют свет видения даже до славнаго Присносущия, ненаученное глаголю таинство, и тиижде друг от друга. Дуси бо служебни суть к сущим во уготовании наследником быти живота онаго восылаеми [562]. Но в будущем веце чин сей [563] упразднится; тогда бо не ин от иного приемлет откровение славы Божия, к похвале и веселию своея души; но коемуждо само о себе дано будет, еже по достоинству от Владыки, по мере доблести его, а не от иного приимет дар он, якоже зде. Не бо есть тамо ниже учай, ниже учимый, ниже требуяй наполнити умаление свое от иного. Един бо есть Датель Он тамо, непосредственне дарующ приимательным, и от Него приемлют приемлющии небесное веселие. Тамо престанут чинове они учащих и учимых, и на Едином зависети имать [564] быстрота желания всякаго.

Аз же глаголю, яко мучимии в геенне, биением любве уязвляеми бывают. И коль горька и зельна есть мука она любве: то есть они, иже ощутиша, яко противу любви согрешиша, большу муку имут всякия страшныя муки. Лечаль бо она, уязвляющая в сердце от греха иже противу любви, лютейша есть всякия муки бывающия. Безместно есть непщевати [565] кому, яко грешнии в геенне лишаются любве Божия. Любы, исчадие есть разума истины, иже исповедуемо [566] обще всем дается. Действует же любы силою своею, по сугубому образу: грешныя убо, мучащи, яко же и зде случается к другу от друга: соблюдшыя же подобающая, веселящи собою. И сия есть, по слову моему, мука она, яже в геенне,– раскаяние. Сынов же вышних [567] наслаждением своим упоявает души.

Вопрос. Вопрошен бысть некто, когда познает кто, яко получил есть оставление грехов своих?

Ответ. И возотвеща ему: внегда ощутит душею своею, яко совершенне возненавиде тыя от сердца; и егда во явных своих [568], сопротивне иде же бе [569], управляет себе. Таковый уповает, яко получил есть от Бога прощение падений, яже от греха, яко уже возненавидев грех, от свидетельства совести, еже в себе стяжа, по словеси Апостола глаголющему: совесть неосужденна, сама себе свидетель [570]. Да будеть же нам получити оставление грехов наших благодатию и человеколюбием Безначальнаго Отца, со Единородным Сыном, и Святым Духом. Ему же слава во веки веков, аминь.

Неделя таинство есть разума истины, иже с плотию и кровию не приемлется, (аще) и превосходит помышления. В сем веце несть осьмый [572], ниже суббота истинно. Рекий бо, почи Бог в день седьмый, почитие от течения жизни сея явил есть. Занеже гроб он, тело есть, и от мира есть. Шесть дней в возделании живота сего хранением заповедей совершаются: и седьмое, во гробе всецело совершается; и осьмое в исходе его [574].

Якоже таинства Недели во притчи приемлют зде сподобляющиися, а не самый той день телесне, тако и таинства Субботы в притчи приемлют подвижницы, а не саму ту Субботу воистинну, еже есть почитие от всякаго скорбна, и покой совершен от стужительных [575]. Таинство бо даде нам Бог, а не действо истинно, пожительствовати зде. Суббота истинная и несравнимая, гроб есть, изъявляющий и назнаменующий совершенное почитие от скорбей страстей, и возделания сопротивляющагося ему [576]. Все человечество тамо субботствует, и душа и тело.

В шесть дней учинил есть Бог составление мира сего, и составил есть стихии, и даде составление их приснодвижну [577] движению ко служению; и не престанут от течения прежде разорения. И от силы их, глаголю же первобытных стихий, составил есть телеса наша. Но ниже тем даде престатие от движения их, ниже телесам нашим из них бывшимь, еже преставати от возделания. Предел же престатия от него [578] в нас положил есть, Дóндеже возпоследствуют свойственному сродству оному первому, еже есть разрешение от жизни сия. Тако и Адамови рече: “в поте лица твоего снеси хлеб твой;» и доколе? «дондеже возвратишися в землю, от нея же взят еси [579].» Яже терния и волчцы возрастит тебе: яже таинства суть возделания жития сего, донележе живет. От оныя же нощи, в ней же спотился [580] есть Господь, пременил есть пот он изведший терния и волчцы, на еже спотитися в молитве вкупе и в возделании правды.

Пять тысящь и пять соть лет и множае, оставил есть Адама потрудитися на ней; зане же даже до толе не бе путь святых откровен, яко же рече Божественный Апостол [581]. В последния же дни прииде и заповеда самовластию, пременити пот потом, и от всего не повеле престатие, но пременение: понеже человеколюбствова на ны, за пребывательность еже на земли злострадания нашего. Аще убо престанем от еже потитися на сей [582], то нуждне терния жати имамы; от самыя бо молитвы престатие, возделование есть втелесения земли, яже [583] терния по естеству возращает. Воистинну бо страсти терния суть, и от семене, еже в нас прозябают. Донеле же образ Адамов носим, нуждне и страсти его [584]. Невозможно бо есть земли праздней быти от еже прозябати прозябение по свойственному естеству. Отрод же [585] ея есть, земля телес наших, якоже есть свидетельство оно Божие: «земля, от нея же взят еси.» [586] Она, терния возрастит: сия же, словесная, – страсти.

Аще Господь во всехь образ бе нам таинством Своим всеми различии [587] смотрения Своего, и даже до девятаго часа пятка не преста от дела и труда, еже есть таинство возделания во весь живот наш, в субботу же во гробе почи: где суть глаголющии, яко в житии сем суббота есть, сиречь почитие от страстей? О недели же велико есть, еже рещи [588]. Суббота наша, есть день он погребения: тамо воистинну субботствует естество наше. Прочее на всяк день нужда нам належит исторгати из него [589] терния, Дóндеже сия земля стоит. И за пребывательность нашу в возделовании сем, оскудевают терния она: не бо всесовершенне очистилася есть от сих. И аще сие тако есть, яко сущею на время (некое) леностию, или малым нерадением умножаются терния сия, и лице ея покрывают, и семя твое подавляют, и труд твой творять яко не сущ: прочее подобает, на всяк день ту очищати. Престатие бо от сего множества терний растит: ихже да очистимся благодатию Единосущнаго и Единороднаго Сына Божия, Ему же слава со Безначальным Отцем, и Животворящим Духом во веки, аминь.

Некий от братий написа сия, и полагаше я пред собою выну, и напоминаше себе сими и глаголаше: в безумии иждил еси живот твой, о посрамленне человече, и всякаго зла достойне; но охраняйся поне [591] в сей день, оставший от дней твоих изшедших вотще и недеятельне благих, и обогатевших злыми. Да не вопросиши о мире сем, ниже о пребывании его, ниже о монасех, ниже о делах их, и како суть, ниже о количестве делания их, и да не попечешися о нечесом от таковых. Изшел еси из мира таинственне, и вменился еси яко мертв о Христе, не ктому да поживеши мирови, ниже тем яже в мире: яко да предварит тя покой, и будеши о Христе живущ. Буди готов и уготован на всяко поношение, и всяку досаду и поругание и укоризну от всех. И приими сия вся с радостию, яко достоин сих воистинну. И претерпи всяку болезнь и всяку скорбь и беду, яже от бесов, ихже волю соделал еси, со благодарением. И доблественне терпи всяку нужду, и случившаяся естественне, и горести. И претерпи с упованием на Бога и лишение нуждных телесе, по мале имущих быти в гной. И сия вся с надеждою на Бога прияти восхощи, не ожидая еже отинуду избавления, или еже от иного утешения; но возверзи на Гослода попечение твое, и во всех искушениих твоих самаго себе осуди, яко виновна суща сих. Да не соблазнишися о нечесом, ниже укоряй кого от оскорбляющих тебе: занеже снел еси от отлученнаго древа [592], и стяжал еси различны страсти. С радостию приими горькости оны, да тя потрясут мало, и послежде усладишися. Увы тебе и славе твоей злосмрадней; занеже оставил еси душу твою яко неосужденну, исполнену сущу всякаго греха, а инех осудил еси словом и помышлением. Довлеет бо ти, довлеет сия свинская снедь, ею же доселе питаешися. Что тебе и человеком, о скверне, несрамляешися ли сообращатися с ними, занеже безсловесно пожительствовал еси? Аще вонмеши сим, и удержиши сия вся, то негли содейством Божиим спасешися. Аще ли же ни, то пойдеши в темную страну, и в селения бесов, ихже волю соделал еси безстудным лицем. Се засвидетельствовах тебе о всех сих. Аще подвигнет на тя Бог человеки праведно, ко еже воздати ти вместо досад и укоризн, аже помыслил и глаголал еси на ня, то всесовершенно время [593] мир весь имать упразднитися на тя. Прочее престани отныне, и претерпи находящая на тя воздаяния.» Всеми сими наноминаше себе брат он вся дни, да искушению нашедшу нань, или скорби, возможет претерпети со благодарением, и спользоватися. Да будет же и нам со благодарением претерпети находящая, и пользу прияти благодатию человеколюбиваго Бога: Ему же слава и держава во веки, аминь.

Вопрос. Коею узою содержится сердце человека, еже не тещи на злая?

Ответ. Внегда возпоследствовати выну премудрости, и преимуществовати во учении животнем [595]. Ина бо уза крепльша безчинию ума несть.

Вопрос. Доколе есть предел сей, еже тещи последующему премудрости? и в чесом совершается учения тоя?

Ответ. Воистивну невозможно есть достигнути шествием предел сей; зане и Святии оскудни суть к совершенству его. Путешествию бо премудрости несть конца; и до сего возвышается, Дóндеже соединит Богови последующаго той. И сие есть знамение ея: яко безконечно есть уразумение тоя; зане Премудрость, сам есть Бог.

Вопрос. Кая есть первая стезя и начало, яже творит нас приближитися к премудрости оней?

Ответ. Еже всею силою погнати [596] премудрость Божию, и потщатися погнанием своим даже до конца, и самыя жизни своея внегда потреба будет совлещися и поврещи ю от себе, не вознерадети, за любовь Бога.

Вопрос. Кто есть достойне именуемый разумен?

Ответ. Иже воистинну разумеваяй, яко живота сего предел есть, той есть могий предел сотворити согрешением своим. Кое бо ведение или разум есть больший сего, от еже упремудритися кому, еже изыти от жизни сея в нетление, не имущу уд некий осквернен от вони похоти, ниже скверну в души от сладости ея [597]? Аще бо человек некий, отончавая разумения своя, внити в таинства всех естеств, и изобилуя изобретением и уразумеванием со всяким разумом, и душа его осквернена есть скверною греха, и не стяжа свидетельства о надежде души своея, но мнится добре достигнути в пристанище упования, не имать мир сей безумнейша паче его. До надежды бо мира сего точию пренесоша [598] его дела его непрестанным еже к нему течением [599].

Вопрос. Кий есть крепльший [600] во истинне?

Ответ. Благоволяй о скорбех привременных, в них же сокровен есть живот и слава победы его, и не пожела пространства, в немже сокровена есть воня студа, напаяющаго обретающаго е [601] чашею воздыхания.

Вопрос. Вредит ли убо в путешествии еже ко Богу, аще кто уклоняется от благих дел искушений ради?

Ответ. Несть возможно кому и приближитися ко Богу без скорби, и не сохраняется правда его неизменна без тоя. И аще кто отсечет дела возращающая ту [602], пресецает и хранящая ту [603], и якоже сокровище нехранимо обретается, и яко же подвижник обнажен быв оружий своих, егда окружиша его чинове врагов его, и якоже корабль обретается не имущ сосудов [604] своих, и якоже вертоград, отсечену [605] бывшу от него источнику воды.

Вопрос. Кто есть просвещенный в разумениих своих?

Ответ. Иже достиже обрести горесть сокровенную в сладости мира сего и возбрани уста своя, еже не пити от чаши сея, и присно испытует о спасении души своея; не престая и от течения сего, Дóндеже отрешится от мира сего, затворяя и двери чувств своих, да не когда внидет в онь любление жития сего [606] и украдет от него сокровенная сокровища его.

Волрос. Что есть мир? и како разумеваем его? и чим вредит любящих его?

Ответ. Мир блудница есть, яже желанием добротьи своея привлекает зрящия к любви своей. И ят [607] сый отчасти любовию его, и оплетыйся тем, не может изрешитися из руку его, Дóндеже совлечет его [608] от живота его. И егда обнажит его от всех, и износит его от дому его в день смерти его, тогда познавает его [609] человек лестца быти воистинну и прелестника. Егда же кто подвизатися имать изыти от тьмы мира сего, то Дóндеже есть сокровен в нем, не может увидети оплетений его. И тако мир сей не токмо ученики своя и чада своя и связанныя внутрь себе держит, но и нестяжательны и подвижники и сокрушившия узы его, и отнюд [610] бывшия свыше его, се начат ловити их на дела своя некими образы [611], и попирает их, и полагает их под ноги своя.

Вопроc. Что сотворим телу, егда окружить е болезнь и тягота: зане соослабевает с ним воля она, яже от желания Блага онаго, и от первыя крепости его?

Ответ. Сие бываеть множицею на неких: яко пол [612] их изыде в след Господа, а пол [613] их пребысть в мире, и сердце их не отсечеся от здешних, но разделишася сами в себе. И овогда убо, на пред зрят: овогда же, вспять [614]. И якоже непщую аз, яко Премудрый он, тако разделенным и приближающимся к пути Божию, советует глаголя: да не приступиши к нему [615] двема сердцы [616], но якоже сеяй и якоже жняй, пристуни к нему [617]. И Господь не совершенне отрицающихся мира, но разделенных сущих, и словом, или паче помыслом вспять возвращающихся, виною страха скорбей, ведый, и яко желания плотскаго еще не отвергоша от себе, егда восхоте отврещи ослабление мысли от них, слово тем определено рече: ,,иже хощет по Мне ити, прежде да отвержется себе, и возмет крест свой: и прочая [618].»

Вопрос. И что убо есть еже отвергтися себе?

Ответ. Да якоже уготовавыйся на крест взыти, едину мысль приемлет смерти в помысле своем и тако исходит якоже человек не помышляяй паки имети часть жизни в жизни сей настоящаго века, тако и реченное исполнити хотяй. Крест бо, ко всякой скорби готово есть хотение [619]. И егда о сих паки восхоте научити, почто тако суть, рече: хотяй жив быти в мире сем, погубит себе от живота онаго, истиннаго: погубляяй же себе зде Мене ради, обрящет себе тамо [620]; то есть, преходяй путем креста, и стопы своя положивый на нем [621]. Аще же ли кто паки печется о жизни сей, погубил есть себе от надежды оныя, ея же ради изыде поскорбети: зане попечение сие не оставляет его приближитися к скорби оней, яже Бога ради, но пребыванием его в нем [622] привлекает его помалу, и изводит его от среды подвига жизни воистинну Божественнейшия и блаженныя. И растет в нем помысл сей, Дóндеже победит его. Погубляяй же душу свою, помышлением своим, за любовь Мою, сей непорочен и невредим храним бывает во вечный живот. И сие есть оно: погубляяй душу свою Мене ради, обрящет ю. Прочее отсюду [623] сам от себе уготови душу твою в потребление совершенно от сея жизни. И аще погубиши сам себе от жизни сея, то речет ти в сем пути [624]: и дам ти, глаголет, живот вечный [625], якоже обещахся тебе. Аще ли же и в жизни сей пребудеши, то обещание мое делом покажу тебе зде, и извествование будущих благ: тогда бо обретаеши вечный живот, егда живот сей презриши. И егда внидеши, со уготованием таковым, в подвиг, тогда презираема бывают пред очима твоима вся, непщуемая приболезненна и скорбна. Егда бо ум тако уготовится, то не имать подвига, ниже скорби во время беды смерти. Сего ради известно подобает ведети, яко аще не возненавидит человек живот свой и покой, еже в мире сем, желания ради будущаго и блаженнаго живота [626]; то отнюд не может претерпети во всяко время находящия нань всяческия скорби и болезни.

Вопрос. Киим образом отсецает человек первый обычай свой, и вообычаявает себе [627] в жизни скудости и постничествования ?

Ответ. Живо быти тело кроме потребы своея не покаряется [628]. А донележе обдержимо [629] бывает винами [630] наслаждения и разслабления, не может ум удержавати е от таковых, Дóндеже устранено не будет реченное тело от всех [631] творящих разслабление. Зане же егда обрящет увидети видение наслаждения и вещей, и зрит мало не на всяк час виновная [632] разслабления, возбуждается в нем похотение их горящее, и тако раздражает яко разжизающо [633]. Сего ради всепремудре и зело добре, должну сущему возпоследствовати [634], Избавитель Господь заповеда, обнажитися и изыти из мира [635]. Зане же первее должен есть человек поврещи [636] вины разслабления от себе, и тако приближитися к делу сему. Но и Сам Господь егда начат брань творити со диаволом, в пустыни сушайшей бранию победи его. И Павел же советует изыти из града взимающим крест Христов: соизыдем с Ним, глаголет, вне града, и приимем поношение Его; яко вне града пострада [637]. От еже бо отлучити кому себе от мира и тех, яже суть его, скоро забывает человек первый свой обычай и житие, и не трудится время много в сих. Оно же, еже приближитися ему к миру и к вещем его, скоро разслабляет крепость ума его. Темже подобает ведети, яко вельми помогает, и к предъуспеянию наставляет оному, еже в страдальчестем подвизе сем спасительнем (приличествует убо, и помогаеть в подвизе сем): еже быти в скудости и лишении устроению келлии монаха; и да будет келлия его тща [638] и праздна от всех, подвижущих в нем желания покоя. Егда бо вины разслабления отстоят от человека, не бедствует в сугубой брани внутренней и внешней, и тако без труда побеждает человек издалеча имеяй яже ко [639] сласти, паче сблизу имущаго подвижущая его к желанию. Зде бо подвиг онь сугуб есть.

Егда бо требует человек [640] к составлению тела своего, тогда и потреба его удобопрезираема бывает, и ниже в нуждное время малаго своего пищеприятия зрит ту со желанием, и малым чим покоряет тело [641], и сие яко удобопрезираемо у себе зрит; и не за сладость брашна приближается к нему, но да естество заступит [642] и укрепить. Сия вины [643] скоро возводят кого в постничествование безскорбным и безпечальным помыслом. Подобает убо тщаливому монаху скорою ногою бегати невозвратно всех ратующих [644] монаха, и неспримешаватися с ратующими его, но и от простаго видения их воздержаватися, и удалитися от приближения их, поскольку может. И сие глаголю не токмо о чреве, но и о всех онех, яже во искушении и брани [645], ими же напаствуется и искушаетея свобода монахова. Егда бо приидет человек ко Богу, завет с Богом творит, удалятися от всех сих; сия же суть: еже не зрети лице жены, в еже не увидети лица благолепных, и еже ничесого же желати, или наслаждатися, и еже не увидети украшения одеяний, и еже не увидети всякаго чина мирских, ниже услышати словес их, ниже яже о них истязати [646]. Занеже многу силу стяжавают страсти от приближения таковых всех вещей, яко разслабляющих подвижника, и изменяющих разум же и предложение его. И аще видения добрых подвижут произволение сущаго в ревности, уклоняти [647] к деланию их, то явно есть яко и сопротивная сим имут крепость пленити мысль в та. И аще множае что не приключится мысли безмолвствующей, но убо в подвиг браней вметает сам себе, и сие тщета велика есть, да от мира во смущение некто волею вметает себе.

И аще некто от Старцев постников и подвижник, увидев безбрадна, подобнаго жевам, вмени сие привредно быти помыслу и притщетно в подвизе своем: кто есть иже о иных [648] вознерадети может, внегда сей Святый не стерпе внити и поздравити брата? Занеже испыта премудрый Старец, яко аще точию помыслю в нощи сей, яко есть зде что таково, сие велика ми тщета есть. И сего ради не вниде, и рече им: аз убо чада не боюся, но почто хощу навести сам на себе брань всуе? Память бо таковых смущение безполезно в мысли творит. На коемждо бо изь удов тела сего льщение [649] предлежит, и имать брань велику человек в тех, и должен есть сохранити себе, и умалити брань свою, яже в них, от еже [650] бегати: якоже егда приближаются, аще и нудится человек на благое, но обаче бедствует от них зря и желая присно.

Былия врачебна [651] многа видим в земли покровенна, и в лете зноя ради никтоже весть та; егда же влагу приимут от воды, и обоняют силу студености воздуха, тогда является кийждо вид, где бе погребен в земли: тако и человек, егда есть во благодати безмолвия, и в теплоте воздержания, воистинну от многих страстей почивает [652]. Аще ли же приидет в вещи мира сего, тогда зрит, како каяждо страсть востаеть, и возвышает главу свою, и паче же аще обоняют воню покоя [653]. Сие же рех, да не дерзнет [654] кто елико живет в телеси своем, Дóндеже умреть; и да покажу, яко еже бегати, и удаляти кому себе от вин злобы [655], зело помогают к постническому подвигу. Темже вещей, приносящих нам студ [656] памятию своею, подобает нам присно боятися тех, и не попрати совесть, и презрети ю. Обаче прочее [657] в пустыню пойти телу [658] покусимся, и сотворим стяжати терпение. Большее же всех, да тщится кто где либо ни будет, удалятися от вин брани, (аще бо негли [659] и утесняемь кто бывает, обаче без страха есть) да не егда приидет потреба, падет приближения ради тех.

Вопрос. Иже отверже от себе все попечение, и вниде в подвиг, кое есть начало его на брань греха? и откуду начинает борение сие?

Ответ. Сие всем знаемо есть, яко коемуждо подвигу противу греха и похоти труд поста есть начало, и паче же противоподвизающемуся на внутрь сущий в нас грех. И знамение [660] ненависти греха, и похотения его, от сего зрится в противоподвизающихся на невидимую брань сию: постом начинают, а с ним и бдение нощное споспешествуеть к постничествованию.

Иже во всем животе своем общение спряжения [661] сего любяй, сей друг целомудрия бывает. Якоже покой чрева начало есть всех зол, и разслаба сна, возжизающая похоть блуда; тако и путь Божий святый, и всякия добродетели основание, пост есть, и бдение, и бодрость в службу Божию, в распятии телесе всю нощь сопротив сладости сна. Пост эащищение есть всякия добродетели, и начало подвига, и венец воздержников, и доброта девства и освящения, и светлость целомудрия, и начало пути Христианства, и мати молитвы, и источник целомудрия и разума, и учитель безмолвия, и предваряющий вся добрая дела. Яко же последует здравым очесам желание света, тако последует посту, бывающему с разсуждением, желание молитвы.

Егда бо начнет кто поститися, от сего в желание беседы Божия желает приити во уме своем. Не терпит бо тело постящееся уснути на постели своей всю нощь. Егда печать пощений наложена есть на уста человека, то и помысл его во умилении поучается, и сердце его молитву источает, и дряхлость на лице его лежит, и помышления студная далече отстоят от него; веселие не видится во очию его, и враг есть похотем, и суетным беседам. Никогда же увиде кто постника с разсуждением, порабощенна от злаго [662] желания. Дом велий во всяко благо есть пость он, иже с разсуждением; и нерадяй о нем [663], всяко благо потрясает: занеже сия есть заповедь она, положенная естеству нашему изначала во охранение на вкус [664] пищи оныя, и отонуду паде начало создания нашего. Обаче отнюду же [665] бысть потребление [666] оно первое, отонуду [667] начинают и подвижницы во страх Божий, егда начнут хранити законы Его.

Но и Спаситель, егда виден бысть мирови на Иордане, отсюду начат. По крещении бо изведе Его Дух в пустыню, и постися дний четыредесять, и нощий четыредесять. Подобне и вси, исходящии последствовати Ему, на сем основании полагают начало подвига своего. Оружие бо есть, соделано от Бога, пост. И кто нерадя о нем укорен не будет? И аще Изложивый Закон постится, кто от соблюдающих Закон сей, не требует поститися? Сего ради даже дотоле род человеческий не ведяше победы сея, ниже диавол когда искус прият [668] побьждения своего от естества нашего; но сим оружием изнеможе от начала. Господь бо наш бе Начальник и Первенец победы сея, еже дати первый венец победы сея на главу естества нашего. И егда увидит оружие сие на некоем от человек диавол, абие боится сопротивный и мучитель, и абие помышляет и в память приходит побеждения своего онаго, еже в пустыни от Спасителя, и сила его сокрушается, и видением оружия сего даннаго нам от Воеводы нашего жжется. Кое оружие сильнейшее есть от сего, и дерзновение подающо сердцу на борение противу духовом лукавствия, яко же алчба, бывающая за Христа? Елико бо трудится тело и злостраждет во время то, в неже окружает человека полк бесов, толико эаступаемо бывает еердце его от упования. [669] И облекаяйся оружием сим поста, ревностию возгарается во всяко время. И ревнитель бо Илия, внегда поревнова о Законе Божии, в сем деле поста пребысть. Воспоминает бо стяжавшему того [670] заповеди Духа. Пост бо ходатай есть Ветхаго Закона, и благодати, данныя нам от Христа; и нерадяй о нем, и во прочих подвизех слаб есть и нерадив и немощен, и начало и знамение зло [671] разслабления локазует души своя, и от начал дает плещи [672] и место победы ратующему его; занеже наг и безоружен входит в подвиг сей, и явствен есть, яко без победы исходит из него: занеже уди [673] его не облекошася в теплоту алчбы поста. Таков есть пост, и пребываяй в нем, не поколебим будет ум его, и ко усретению готов и отвращению лютых страстей. Глаголется о мнозех Мученицех, яко в день он, в оньже чаяху прияти венец мученичества, аще предъуведяху, или от откровения, или вести некоего из другов своих сие, в нощь ону не вкушаху ничесого, но от вечера до утра стояху бдяще на молитве, славяще Бога во псалмех и пениих и песнях духовных, и с веселием и радованием ждаху часа онаго, яко же нецыи уготовльшиеся на браки, ждуще усрести мечь в посте своем. И мы убо на невидимое Мученичество звани бывшии, еже прияти венцы освящения, трезвимся, и никогда же на уде нькоем или части тела нашего да дастся врагом нашим энамение отвержения.

Вопрос. Како суть нецыи множицею и мнози имуще дела сия негли, а тишины и покоя страстей [674], и мира помыслов не ощущают.

Ответь. Страсти, сокровенныя в души, о брате, не телесными труды точию исправляемы бывают, ниже ума возбраняют труди сии от страстей, возбуждаемых присно [675] чувствами. Трудове бо сии хранят человека от похотей, да не победится от них, и от прелести бесов: мира же и тишины не подают душе. Дела бо и трудове тогда безстрастие подают душе, и умерщвляют уды яже на земли, и даруют покой помыслов, егда приобщимся безмолвию, внегда и чувства внешняя престанут от смущения, и пребудут в дедании премудрости (безмолвия) время некое. Дóндеже бо не лишится [676] человек сретения человеков, и уды своя от разлияния и молв многих [677], и самаго себе не соберет к себе, не возможет познати страсть свою. Безмолвие бо, якоже рече святый Василий, начало очищения души есть. Внегда бо внешнии уди [678] престанут от стояния внешняго [679] и попечения, еже во внешней стране, тогда обращается ум от внешних попечений и парения, и сам о себе утишается, и возбуждается сердце испытати мысли, яже внутрьуду души; и аще претерпит в сих добре, приходит помалу человек шествовати в чистоту душевну.

Вопрос. И не может ли убо в житии еже вне дверей [680] очиститися душа?

Ответь. Древо на всяк день напаяемо, когда изсыхает корень его? и сосуд, приемлющ на всяк день приложение, когда оскудевает? И аще чистота ничтоже ино есть, точию еже утаитися [681] жития свободна, и изыти от обычая его, како и когда восхощет [682] очиститися душею своею, иже деятельне самем собою или инеми чрез чувства обновляет память ветхаго обычая в себе, яже вещь есть познание злобы [683]? Когда может очиститися душею своею от сего? или когда упразднитися от сопротивоподвиг [684] внешних, да поне увидит себе? Аще бо сердце на всяк день оскверняется, то когда очищается от скверны? но ни к действу внешнему может сопротивитися, и кольми паче очистити не может сердце, егда посреде воинства стоит, и ждет на всяк день частую весть брани услышати? И како смеет проповедати мир души своей? Аще ли же от сего удалится, тогда может по малу первая [685] утолити внутренняя. Понеже Дóндеже свыше река не заграждается, от нижних воды ея не изсыхают. Егда же приидеть кто в безмолвие, тогда может душа разсудити страсти, и испытати с разумом премудрость свою. Тогда и внутренний человек возбуждается в дело духовно, и день от дне ощущает сокровенную премудрость в души своей [686].

Вопрос. Кая суть известная примечания и знамения приближающаяся [687], от нихже и имиже ощущает кто, яко начат зрети в себе плод сокровен в души своей?

Ответ. Егда сподобится кто благодати слез онех многих, без понуждения бывающих. Яко же бо предел некий положены суть слезы уму между телесными и духовными, и между встрастием [688] и чистотою. Дóндеже не приимет кто дарование сие, то еще во внешнем человеце есть действо дела его, и еще отнюд [689] не ощутил есть действа тайных духовнаго человека. Егда бо начнет кто оставляти телесная нынешняго века, и внутрь предела сего сущаго внутрь естества зрится преходя [690], абие в благодать сию слез достизает. И от первыя обители жительства тайнаго начинаются слезы сия, и приводят его в совершенство любве Божия. И елико предъуспевает онамо [691], толико богатеет теми; Дóндеже пиет я в пищи своей, и в питии своем от многаго их пребывания.

И сие есть знамение извества [692], яко изыде ум его от мира сего, и ощутил есть мира онаго духовнаго. Елико бо приближается к миру сему умом своим человек, толико умаляется от слез сих. И егда ум совершенне в мире сем будет, совершенне лишается и слез сих. И сие знамение есть, яко есть человек погребен во страстех.

Суть некия убо слезы, жгуще; и суть слезы, утучняюще. Вся убо слезы, от умиления и существа сердца исходящия за грехи, сия изсушают тело и жгут, и множицею и самое то владычественное ощущает иже от сих вред во исходе их. И прежде убо в сей чин слез нуждне [693] достизает человекь, и теми отверзается ему дверь внити в чин вторый, лучший сего, иже есть страна радости, имже приемлет человек милость. И кий есть сей [694]? Слезы, глаголю, сия, проливаемыя от разума, яже и украшают и утучняют тело, и без понуждения сами о себе исходят. И не точию, якоже речеся, утучняют тело человечо, но и видение человека изменяют. Сердцу бо, глаголет, веселящуся, лице цветет: в печалех же сущу, сетует [695].

Вопрос. Кое есть воскресение души, еже глаголет Апостол, «аще воскреснусте со Христом [696]?»

Ответ. Внегда рещи Апостолу, «Бог рекий из тмы свету возсияти, той возсия в сердцах наших [697],» показа, яко сие подобает нарицати души воскресение, исход от ветхости, то есть: да будет нов человек, ничто же имея ветхаго человека, якоже глаголет, «и дам им сердце ново, и дух нов [698].» Тогда бо вообразуется Христос в нас Духом премудрости и откровения познания Его.

Вопрос. Кая есть по сокращению сила деяния безмолвия ?

Ответ. Безмолвие чувства внешняя умерщвляет, а внутренняя движения воскрешает. Внешнее же житие сопротивная сим деет, сиречь внешняя чувства воздвизает, а внутренняя движения умерщвляеть.

Вопрос. Кая есть вина [699] видений и откровений, яко нецыи видят, нецыи же трудятся и паче тех, и не действует толико видение в них?

Ответ. Вины сих многи суть. И овы убо от них, смотрительны, и общества ради [700]: овы же, ко утешению немощных и дерзновению и научению. И перво убо, за милость Божию к роду человеческому бывают сия вся, и по трием образом человеков строятся вещи сих, таковых, яко наимножайше: или к простейшим, и превосходне незлобивым, или к неким совершенне святым, или к имущим ревность горящу Божию, и отчаявшимся от мира [701], и отрекшимся совершенне, и отшедшим от еже с человеки жилища, и в след Бога назим [702] изшедшим, не причаявшим [703] помощи некия от видимых: и нападает на них боязнь от уединения их, или окружает их беда смерти от глада, или от недуга, или от коего обстояния и скорби, якоже приближатися тем ко отчаянию. Утешения убо, бывающая к таковым, а превосходящим их трудами не бывающая, вина их первая есть сия: чистота, и нечистота, совести, глаголю. Вторая же вина есть известно сия: елико кто имать утешение человеческо, или от чесого видимых, не бывают такова утешения к нему, аще не [704] смотрением неким общества ради [705]. Нам же слово сие о отшельницех есть. И свидетель есть един от Отец, о сем помолився и услышав: «довлеет ти утешение и беседа человеческая.»

И ин некий сим образом егда бе во отшельничестве, и живяше житием отшельничества, бе на всяк час утешения еже от благодати наслаждаяся, егда же приближися к миру, взыска его [706] по обычаю, и не обрете; и помолися Богови, явити ему вину, глаголя: еда, Господи, Епископства ради отступила есть от Мене благодать она [707]? и речено бысть ему: ни, но зане Бог промышление творит о пребывающих в пустыни, и сподобляеть их таковых утешений. Несть бо возможно быти в ком от человек утешению видиму, и с ним приимати и невидимое от благодати Божественное и таинственное утешение, аще не за некое реченных смотрение сокровенно, и Единому устрояющему таковая уведево [708].

Вопрось. Таяжде ли вещь есть видение и откровение, или ни?

Ответ. Ни; но различна суть. Откровение множицею глаголется но двема сима [709]: занеже бо тайное нечто является. Всяко видение глаголется и откровение; откровение же, не глаголется видение. Откровение бо, яко наимножайше, о познаваемых, и от ума искушаемых [710] и разумеваемых разумевается. Видение же всяцем образом бывает, яко же во образе и изображениих, яко же древле ко древним бывание, яко же во сне глубоце, или в бодрости. И овогда убо, известне; овогда же аки в привидении и неясне некако. Темже и сам той видяй множицею не весть, бдя ли видить, или спя. Мощно же есть и гласом слышати заступление, овогда же и образ некий видети, овогда же яснее лицем к лицу. Видение же, и беседа, и вопрос, а с ним и собеседование силы суть Святы, видимы достойными, и откровения творяще. И в пустыннейших местех, и в разстоящих от человек таковыя вещи бывают, идеже нуждне [711] требуеть тех человек, за еже не имети ему иного заступления или утешения от места онаго. Откровения же, умом ощущаемая чрез чистоту, и приятна [712] суть, и единех совершенных и разумевательных суть.

Вопрос. Аще достиже кто в чистоту сердца, кое есть знамение тоя? и когда познавает человек, яко прииде сердце его в чистоту?

Ответ. Егда вся человеки добры быти видит, и не видится быти кто ему нечист и сквернав, тогда есть воистинну чист сердцем. Како бо сбывается слово оно Апостолово глаголющее, еже честию больших себе творити [713] всех равне от чиста сердца, аще не достигнет реченнаго: яко око благо не узрит лукава [714]?

Вопрос. Что есть чистота, и доколе есть предел ея?

Ответ. Чистота есть забвение образов разума [715], сущих чрез естество, обретенных [716] в мире от естества. Предел же он, еже свободитися, и вне тех обрестися, сей есть: еже приити человеку в первую естества своего простоту и незлобие, и аки младенцу некоему быти, точию кроме недостатков младенцевых.

Вопрос. И мощно ли есть кому приити в чин сей?

Ответ. Ей [717]: се бо приидоша нецыи в меру сию, яко же убо и Авва Сисой прииде в меру сию, якоже и ученика своего, яде ли, вопрошати, или не яде. И ин некий от Отец прииде в такову простоту и незлобие, мало не младенческо, яко же отнюд забыти ему здешняя толико, якоже и ясти тому прежде причащения, аще не бы от учеников своих возбраняемь был. И водяху его, яко младенца, ученицы его причаститися. И мирови убо сему, младенец бе, душею же пред Богом совершен.

Вопрос. Кое размышление и приснопоучение подобает имети подвижнику в безмолвищи своем, седящему в безмолвии? и что должен есть выну делати, да не упразднится [718] ум его в помыслы суетны?

Ответ. О размышлении и приснопоучении вопрошаеши, како бывает человек мертв в келлии своей. Человек убо тщалив и трезвящся душею, вопрошения ли требует, сам о себе сый [719], како имать пребывати? Что бо ино есть поучение монахово в келлии своей, токмо плачь. От плача убо упраздняется ли ко иному помыслу воззрети? И кое поучение лучше сего есть? И самое бо то седелище монахово, и уединение его, подобие пребывания во гробе имущо, отстоящаго от радости человеческия, учит его, яко плачь есть деяние его. И самое бо то тезоименство имене его на сие подвизает и побуждает его: плачевен бо именуется [720], то есть горек [721] сердцем. Но и вси Святии плачуще отъидоша от жития сего. И аще Святии плакаху, и очеса их исполняхуся присно слез Дóндеже от жития сего отъидоша, кто не имать плакати? Утешение монахово от плача его раждается; и аще совершеннии и победоноснии плакашася зде, исполненный язв, како стерпит умолчати от плача [722]? Имеяй мертвеца своего пред собою лежаща, и сам себе умерщвленна зряй грехами, требует ли учения, киим помыслом употребит слез [723]? Душа твоя умерщвлена грехами, и лежащи пред тобою, яже лучша есть у тебе паче всего мира, и не требует ли плача? Аще убо в безмолвие внидем, и в нем претерпим с терпением, всяко можем пребыти во плачи. Сего ради мыслию непрестанною помолимся Господеви, яко да сие подаст нам. Аще бо благодать сию приимем, лучшую прочих дарований и превосходящую, тою в чистоту входим; и егда внидем в ню, оттоле не имать взятися от нас чистота она, даже до исхода нашего от жития сего.

Блажени убо суть чистии сердцем, яко несть времене, в неже не наслаждаются наслаждения сего слез, тем [724] бо присно зрят Господа; и еще слезам сущим во очесех их, сподобляются видения откровений Его, высотою молитвы своея, и несть тем молитвы без слез, и сие есть реченное от Господа: яко, «блажени плачущии, яко тии утешатся [725].» От плача бо преходит кто в чистоту души. Сего ради рек Господь, яко тии утешатся, не сказа коим утешениемь. Егда бо сподобится инок слезами прейти страну страстей, и достигнути на поле чистоты душевныя, тогда сретает его таковое утешение [726], еже не приходит от обретших е зде, сим бо [727] сретает утешение оно не обретаемое зде [728], и тогда разумеет кое утешение конец плача подъемлет [729], еже чрез чистоту Бог плачущимся дает. Занеже несть возможно кому непрестанно плачущуся, от страстей стужаему быти. Безстрастным бо есть сие дарование, еже слезити и плакати. И аще на время плачущаго и слезящаго могут слезы не точию путепривести к безстрастию, но ум его отнюд отерти [730] , и от памяти страстей свободити: что речем о онех нощь и день с разумом имущих делание сие? Помощь убо, бывающую от плача, никтоже весть, точию едини они, предавшии души своя в дело сие. Вси святии желают входа сего [731], зане слезами отверзается дверь пред ними еже внити во страну утешения, в коей стран ближайшии следи Божии и спасительнии вообразуются чрез откровения.

Вопрос. За еже быти неким не могущим непрестанно плакатися за немощь тела, что подобает имети тем к хранению ума, да не страсти, упразднившуся [732] ему, востанут нань?

Ответ. Не могут страсти востати на душу, и смутити подвижника, упраздняющуся сердцу от житейских, в отшельствии его отстоящем от всякаго попечения, аще не обленится и вознерадит о подобающих. Изрядне же аще упразднится [733] в поучении Божественных Писаний, испытанием разумений их, нестужаемь пребывает от страстей той. Умножающагося бо ради и пребывающаго в нем разумевания Божественных Писаний, бежат от него суетнии помыслы, и не может ум его отступити от желания их, сиречь помышления [734], ниже внимати житию сему отнюд, величайшия ради сладости приснопоучения своего, превосходя сия [735] многим безмолвием своим, еже в пустыни. Темже и забытлив бывает [736] себе, и естества своего, и бывает яко же человек изступив, не творя памяти [737] века сего отнюд; изрядне приснопоучаяся и размышляя, яже о величестве Божии, и глаголя: «Слава Божеству Его: и паки, слава чудесем Его: преславна и предивна суть вся дела Его: в якову высоту худость мою возведе, в яковых сподобил мя есть приснопоучатися, и в каковы помыслы посмети и насладитися души моей». И в чудесех сих пребывая, и удивлялся присно, упивается [738] всегда, и бывает аки в пребывании еже по воскресении; зело бо безмолвие содействует благодати сей: занеже обретает вмещение [739] ум его пребыти в себе, в мире, обретшемся ему от безмолвия; отсюду же с сими и в память движется по расположению пребывания своего [740]; ибо приемля во уме славу будущаго века, и надежду, хранимую праведным в жизни оней духовней и в Бозе движимым, и новое оно возъустроение [741], не помышляет, ни поминает сущих мира сего. И егда сими упиется [742], паки преселяется отонуду [743] во видении своем о веце сем [744], в немже есть еще, и глаголет удивление: «о глубина богатства и премудрости и ведения и разума и мудрости и смотрения неизследованнаго Бога! яко неиспытани судове Его, и неизследовани путие Его [745].» Внегда бо век ин таков дивен уготова, да в он введет вся словесныя, и сохранит их в безконечней жизни, кая убо вина есть еже сотворити ему мир сей прежде, и распространити его, и обогатити сего тако частостию [746] и множеством видов и естеств, и положити в нем вины и вещества, и сопротивоподвиги [747] многих страстей? И како во первых положил есть нас в нем, и водрузи в нас любовь многоживотия его, и внезапу прелагает нас от него смертию, и сохраняет нас время не мало в нечувстве и недвижении, и потребляет зраки наша, и разливает растворение [748] наше, и смешавает то в землю, и попущает разрешитися и истаяти, и сотлети состроению [749] нашему, Дóндеже отнюд лишится человеческаго состроения; и тогда во время оно, в неже определил есть Покланяемою Премудростию своею, егда хощет, воздвигнет нас во образе ином, его же весть, и введет нас во устроение ино. Сих же не мы едини человецы надеемся, но и сами Святии Ангели, не требующии мира сего, за предивность естества своего малым чим от совершенства суще, чают востания нашего от тления: еже, когда востанет род наш от персти, и обновится тля его. Нас бо ради от введения онаго возбраняеми суть: зане единою [750] отверзения двере оныя новаго века ждут. Ибо тварь сия Ангелов с нами почиет от тяготы телесе, сущия в нас, якоже глаголет Апоспол: «и сама бо тварь откровения сынов Божиих чает, яко да свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих» [751], по всесовершеннем разорении века сего, от всего устроения своего, и [752] возъустроитися естеству нашему в первое устроение.

И от сего прочее возвышается умом своим во яже прежде сложения мира сего, егда не бе тварь кая, ниже небо, ни земля, ни Ангели, ниже едино от бывших; и како внезапу вся от несущих в еже быти [753] произведе [754] внегда благоизволити Ему точию; и всяка вещь усовершена предста пред Ним. И паки сходит умом своим на вся содетельства Божия, и внемлет в чудодейства созданий его, и премудрость творений Его, глаголя со удивлением в себе: о чудесе! како смотрение Его и промысл превосходит всяку мысль, и дивная сила Его креплша есть всех творений Его; и како тварь от несущих во еже быти произведе, сиречь множества различных безчисленная: и како паки имать разрушити ю от дивнаго сего благочиния, и от доброты естеств, и от течения благочиннаго созданий: часы, и времена, и совокупление нощи и дне, прелоги содейственники лета [755], различныя от земли цветы, добротнейшая здания градов и красныя в них палаты, и скорейшее человеков течение, естество их притрудное от входа его до исхода [756]? и како внезапу упразднится дивный чин сей, и приидет ин век, и отнюд память первыя сея твари не взыдет на сердце чие, и изменение ино будет, и ина помышления, и ино попечение; и паки естество человеческое не имать помянути мира сего, ниже первейшаго отнюд жития его. Привяжется бо ум их к видению онаго устроения, и не имать упразднитися ум их ктому вспять потещи к борению крове и плоти. С разрушением бо века сего, абие [757] начало приемлет будущий. И речет тогда всяк человек такова: о мати! забвена сущая от чад своих, ихже роди, и воспита, и упремудри, и во мгновении ока собираемых в чуждее недро и бывающих [758] чад истинных неплодове никогда же родившия! Возвеселися неплоды не раждающая [759] о чадех, яже родила есть тебе земля.

И тогда поучается аки изступив, и глаголет: убо колико время состоится сей век? и когда начало приемлет будущий? и колико убо время паки спят храмины сия во образе сем, и телеса будут с перстию вкупе смешена? И како убо бывает пребывание оно, и в коем зраце естество сие востает, и состоится [760]? И в коем образе приходит во вторую тварь? И внегда в сих и сицевых поучается, нападает нань ужас и удивление и безмолвно молчание, таже востает в час он, и колена преклоняет, и благодарения возсылает и славословия со слезами довольными Единому премудрому Богу, во всепремудрых делех своих славимому присно.

Блажен прочее есть, иже таковых сподобися. Блажен есть, ему же поучение его сие есть день же и нощь. Блажен есть, иже в сих же и сицевых приснопоучается вся дни живота своего. Аще ли же в начале безмолвия своего человек не ощущает силы таковых видений, парения ради ума своего, и не может еще возвыситися к силам [761] предреченных чудес Божиих, да не уныет и оставит тишину безмолвнаго своего пребывания. Не бо абие внегда сеяти делателеви в землю, со еже [762] посеяти семя, зрит и клас; занеже последует семени [763] уныние, и труд и болезнь своих удов, и отсечение от другов, и разлучение от подобонравных. По претерпении же сих, приходит время ино, в неже тогда услаждается, и играет, и радуется и веселится делатель. И кое есть сие [764]? Егда [765] яст от хлеба пота своего, и пребывает соблюдено в безмолвии приснопоучение его. Многу бо сладость и безконечну подвижет в сердце, и к удивлению неизглаголанну женет [766] ум скоро безмолвие и реченное в нем приснопоученИе с терпением. И блажен есть он, иже терпит в нем; яко пред нимь отверзеся сей боготочный источник, и напися от него и усладися, и не престанет от еже пити от него присно, и всегда, на всяк час нощи и дне, до скончания и конца всего своего привременнаго сего живота.

Вопрос. Что есть обдержительность [767] всех трудов дела сего, сиречь безмолвия, да кто достиг в ту, уразумеет, яко совершенства жительства сего достиже?

Ответ. Егда сподобится кто пребывания [768] молитвы: егда бо достигнет сего, ко краю [769] всех добродетелей достиже, и прочее, жилище Святаго Духа бысть. Аще бо кто благодать Утешителеву известно не прият, то пребывание молитвы сея совершити со отрадою не может. Дух бо, глаголет, егда вселится в кого от человек, не престает от молитвы. Сам бо Дух присно молится. Тогда, ниже внегда спати ему, ниже во бдении молитва сия от души его отсецается; но аще яст, аще и пиет, аще и спит, аще и что деет, даже и во глубоце сне благоухания и пары молитвы сея в сердце его источаются без труда; и разлучения тогда молитва сия не имать, но во вся часы его, в нем и с ним есть [770], и аще и умолкнет извнеуду его таковая, но убо паки таяжде служит [771] в нем тайно. Молчание бо чистых, молитвою нарицает некто от Христоносных. Понеже помыслы их Божественна движения суть: движения же чистаго сердца и ума, гласи кротцы суть, имиже тайно Тайному поют.

Вопрос. Кая есть духовная молитва? и како сея сподобляется подвизающийся?

Ответ. Душевна движения суть действу Святаго Духа приобщающася известным целомудрием и чистотою. И един от безчисленных человек сея сподобляется. Таинство бо устроения будущаго и жительства есть: зане же возвышается, и естество пребывает от всего движения и памяти здешних недействительно; и не молитвою молится, но ощущением ощущает душа духовныя вещи века онаго, превосходящия мысль человеческую; в нихже еже уразумети о тех, силою Святаго Духа есть. Яже вещь есть умное видение, а не молитвы есть движение и взыскание; но от молитвы прият вину. Сего бо ради нецыи такови и совершенства уже чистоты достигоша; и несть часа, в немже движение их внутреннейшее несть в молитве, якоже предрекохом. И егда приникнет Дух Святый, в молитве обретает сих присно; и от самыя тоя молитвы изводит их к видению, еже глаголется духовно зрение. Не требуют бо образа долгия молитвы, ниже стояния и чина многия службы. Довлеет бо тем память Божия, и абие пленяеми бывают в любовь Его. Обаче и о стоянии молитвы [772] в конец [773] не нерадят, внегда честь отделяют [774] молитве, и стоять ногами во явленных [775] часех, кроме непрестанныя.

Видехом бо Святаго Антония стояща на молитве девятаго часа, яко ощущаше ума своего возвышена. И ин от Отец простер руце стоя на молитве своей, прииде во изступление четыри дни. И ини мнози тако внегда молитися, от многия памяти Божия и любве Его пленяхуся, и во изступление прихождаху. Сподобляется же сея человек, егда совлечется греха внутрьуду и внеуду, хранением заповедей Господних, противных греху; яже заповеди аще кто возлюбит, и по чину их тех употребит, то нуждно ему бывает еже от многихь человеческих вещей изыти, то есть тела совлещися, и вне его быти, яко же рещи, не естеством, но потребою. Несть кто образом [776] Законоположителя живый, и заповеди Его употребляяй, и остался бы грех в нем. Сего ради и Господь обитель у него творити, заповеди сохранившему обещался во Евангелии [777].

Вопрос. Кое есть совершенство оно многих плодов Духа?

Ответ. Егда кто сподобится совершенныя любве Божия.

Вопрос. И откуду познавает кто, яко достиже в сию?

Ответ. Егда подвигнется память Божия во уме его, движется в любовь Его, и очи его изводят слезы изобильно. Обычай бо имать любы от памяти любимых возжизати слезы. И таков сый, никогда же лишается слез; зане же присно не оскудевает ему вещество, ведущо его в память Божию; темже и во сне своем собеседует со Богом. Обычай бо есть любви содеяти сицевая: и сия есть совершенство человеков в животе их сем.

Вопрос. Аще по многом труде и злострадании и подвизе, его же стяжа человек, безстудствует [778] помысл гордыни сразитися с ним, занеже вещество прият [779] от доброты добродетелей его, и помышляет многий труд, его же претерпел есть: чим удержит помысл свой, и утверждение души своей стяжет, еже не покоритися ему?

Ответ. Егда уразумеет кто, яко тако отпадает от Бога, якоже лист сух от древа, тогда познавает силу души своея, своею ли силою стяжа добродетели сия, и претерпе вся подвиги яже о них, внегда спрятати Господеви помощь Свою от него, и того единаго попущает внити братися со диаволом, и не приходит с ним Господь, якоже имать обычай совнити с подвизающимися в подвиг их, и споспешити: тогда является сила его, паче же побеждение его, и недоумение его. Есть бо промысл Божий со Святыми во всяко время, хранящ их и укрепляющ. И тем побеждает всяк чин человеческий, аще в подвизе мученичества и страданиих его будет человек, и в прочих лютыхь, о Бозе бывающих, и Его ради претерпеваемых. И сия явна и явственна суть, и не имут сумнения. Како бо может естество сие да победить силу скоктаний [780], движимых непрестанно во удесех человеческих, и оскорбляющих их, и крепце могущих победити их? И како ини победы вожделевают и любят, а сами не могут [781] внегда и крепце противоподвизаются, но на всяк день побеждаеми бывают от них [782], и в болезни и плачи и труде суть о душах своих, – ты же ли удобне можеши терпети неудобства телесе, толико люта суща, и не много утеснятися? И како может встраственным телом противу резанию железа братися, и сокрушение удов терпети, и всяк вид мучения, и не побеждаемь быти страдании, ни язву терпящий терна бодуща ноготь его, и различия сего мук не ощущающий, по обычаю естества, – аще не бы ина сила кроме естественныя силы отинуду пришла, возбраняюща от него крепость мук? А понеже о промысле Божии побеседовахом, не подобает обленитися и повесть некую душеполезну воспомянути, возносящу человека в подвизех его.

Юноша некий именем Феодор, мучен быв по всем телеси своем, и вопрошен быв неким: како ощущал еси муки? отвеща: «яко в началех ощущах; послежде же, видех некоего юношу, отирающа пот подвига моего, и укрепляюща мя, и подающа ми прохлаждение во страдании моем.» О щедрот Божиих! Колико приближается благодать Его к страждущим за имя Его, еже терпети с радостию за Него страдания.

Да не будеши убо неразумен о промысле Божии о тебе бываемом, о человече. Аще явно есть прочее, яко не ты еси побеждаяй, но якоже орудие еси, Господь же есть побеждаяй тобою, а ты приемлеши имя победы туне: кто есть возбраняяй тя во всяко время тояжде силы просити, и победити, и похвалену быти, и Богови исповедатися [783]? Не слышал ли еси убо, о человече, колицы страдальцы от сложения мира от высоты дней онех [784], и от высоты сопротивоподвиг своих падоша, о благодати сей неразумни бывше? поскольку мнози и различни суть дары Божии к человеческому роду, потолику и разделения суть во приимательных, по мере приемлющих я. Есть бо мальство и величество в дарех Божиих, аще и вси суть высоцы и дивни, но есть един превосходящ другаго славою и честию; и есть степень, превосходящ степеня. И паки, еже освятити кому себе Богови, и еже пожительствовати в добродетели, и сие едино есть от великих дарований Христовых. Мнози бо благодати сея забывше, яко сподобишася отлучитися от человек, и Богови освятитися, и дарований Его причастницы и приемницы быти, и избрани быти, и служения и службы Божия сподобитися: вместо еже благодарити Бога непрестанно усты своими за сия, уклонишася в гордыню и высокомудрие; и не яко приемше благодать службы сея, послужити Ему чистым жительством и духовным деланием, суть, но яко Богови благодать творяще, тако непщуют. Вместо еже помыслити, яко прият их от человек, и свойственных себе содела в познание таинств Своих. И не трепещут от всея души своея сия помышляюще, паче же увидевше прежде их сия помысливших, како внезапу взятся от них достоинство оно, и како отверже их Господь, во мгновении ока от величайшия оныя славы и чести, юже имеяху; и уклонишася в нечистоту и скверну, и в студодейство скотяным образом. Понеже бо не познаша силы своея, ниже непрестанно поминаху давшаго тем благодать, служити Ему, и внутрь царствия Его быти, и сожительных [785] Ангеломь быти, и Ангельским жительством приближитися к Нему: отверже их от делания их, и показа им пременою пребывания их от безмолвия [786], яко не тех бе сила она, еже претерпети во благочинных жительствах, и не стуженным быти от понуждения естества, и бесов, и прочих иных сопротивлений; но сила бе благодати Его, действующи в них, яже мир вместити или услышати не может за неудобство их [787]. Сии же много время претерпеша в них, и не побеждени быша, в них же бе всяко [788] сила некая, последующа тем, довлеюща во всех помощи им, и во всех сохранити их; а понеже забыша силу сию, сбыстся на них слово Апостолово реченное: «яко же не искусиша имети Бога в разуме Владыку своего, совокупившаго персть службе духовней, (сего ради) предаде их в неискусен ум, и возмездие [789], еже подобаше прелести их, в себе восприяша [790].»

Вопрос. Есть ли убо кто, внегда посмеет отнюд абие отрицаяся сожития [791] человек, и внезапу исходя в пустыню ненаселенну и страшну с ревностию благою, убо ли сего ради гладом умирает за лишение покрова и прочих потреб?

Ответ. Уготовавый безсловесным животным, прежде неже создати я, жилища, и прилежание о потребах их Творяй, не презрит создания Своего, изрядне же боящихся Его, просте и нелюбопытне последовавших Ему. На Бога возлагаяй волю свою во всех, никогда же печется о потребе тела своего, и бедности и злострадании его, но вожделевает пребыти в тайности жительства, и претерпети живот смиренный [792]; не яко бояся скорбей, но коль сладце и сладостне непщует [793] быти отчуждение от всего мира, за чистоту жительства своего, труждаяся между холмами и горами, и аки скитатель бывает во стране безсловесных животных, и не приемля почивати [794] телесне, и пожити животом исполненным скверн. И внегда предаст себе на смерть, на всяк час плачет и молится, да не лишится чистаго жительства Божия; и тогда приемлет от Него помощь. Тому слава, и честь, и Той нас да сохранит в чистоте Своей, и да освятит нас освящением благодати Святаго Духа, в честь имене Своего, еже прославити святое имя Свое в чистоте во веки веков, аминь.

Рече некто от Святых, яко бывает тело друг греха боящося искушений, да не утеснится, и умрет от живота своего. Сего ради понуждает е Дух Святый умрети: весть бо, яко аще не умрет, не побеждает греха. Аще кто хощет да вселится в онь Господь, тело свое нудит, и служит Господеви, и работает в заповедях Духа, писанных во Апостоле, и хранит душу свою от дел плотских, яже написа Апостол [796]. Тело же смешено со грехом почивает [797] в делех плотских, и Дух Божий не почивает в плодех его. Егда бо немоществует тело, и изнемогает постом и смирением, душа укрепляется духовне [798] молитвою. Обычай имать тело, егда утеснится многообразне скорбьми безмолвия и лишится и оскудеет [799], якоже приближатися и умрети от живота своего, тогда молит тя, глаголя: «остави мя мало, да умеренно пожительствую: ныне право ходити имам, занеже искус приях таковых зол.» И егда упокоеши е от скорбей, и подаси ему мало ослабу, занеже споболезновал еси о нем, и аще поне вмале [800] почиет, тогда шепчет ти ласкательне мало, мало [801], Дóндеже сотворит тя изыти от пустыни: зело бо суть ласкания его крепка; и глаголет тебе: «можем добре пожительствовати и близ мира; много бо искусихомся. Можем убо, в нихже есмы, и онамо жительствовати. Искуси мя точию, и аще не буду, якоже хощеши, можем возвратитися. Се пустыня не бежит от нас.» Да не убо поверуеши ему, аще и зело молити будет, и обещания многа сотворит; занеже не творит, яже рече; и по еже дати тебе ему прошение его, повержет тя в велика падения, от нихже не возможеши востати, и изыти от них.

Егда уныеши от искушении, и насытишися [802] от них, рцы сам себе: «ты паки ли нечистоты, и студнаго живота желаеши?» И аще речет ти: грех велик есть, еже убити самому себе; рцы ему ты: «ей, убию себе, занеже не могу нечисто пожити. Умру зде, и да не паки узрю смерть истинную души моея, ону [803] от Бога. Полезно есть мне, да умру зде за чистоту, а не да злым животом поживу в мире. Смерть сию произволением избрах за грехи моя. Убиваю убо сам себе, занеже согреших Господеви, и да не ктому Его прогневаю. Почто хощу живота, отстояща от Бога? Озлобления сия претерплю, да не отчуждуся от небесныя надежды. Кую пользу имать Бог от жизни моея, яже в житии сем, аще в нем поживу зле, и прогневаю Его?»

Занеже познаваю тя любяща безмолвие, и сплетает [805] тя диавол во многих, изветом [806] благаго, зане познавает волю ума твоего, Дóндеже разсыплет [807] тя, и препнет от добродетели обдержительныя многих образ благих [808], о брате благий, якоже уд к тождесупружному его [809] заступити любовь твою благую словом пользы, попекохся сотворити [810], яже от премудрых мужей в добродетели, и от писаний, и от Отец, и от искуса стяжах та. Аще не презрит человек чести и безчестия, и не претерпит за безмолвие поношение и поругание и тщету, даже и до биений, и не будет посмех, и не вознепщуется быти юрод и блядив [811] от зрящих его, не может претерпети во благом безмолвия разуме. Занеже аще единою отверзет дверь винам человек [812], не безмолвствует диавол наводя нань некия [813] многими изветы с частыми сретении безчисленными. Сего ради, о брате, аще любиши известно [814] добродетель безмолвия, не имущаго расточения и отскакания [815] и пресецания посреде себе, в немже победиша древнии, тако обрящеши совершити желание твое похваляемое, внегда уподобишися Отцем твоим, и приимеши в мысли твоей сказание жития их, иже возлюбиша совершенное безмолвие, и не попекошася составити любовь [816] свойственников своих, или взыскаша простерти [817] себе ко упокоению их, ниже устыдишася бежати от сретения непщуемых быти честных.

И сии тако бяху ходяще, и не яко презирающе братию от премудрых и разумевательных вменяеми бываху, ниже яко пренебрегающе, или нерадяще, или скудни суще в разсуждении, якоже речено бысть от некоего из них ответствование, почитающа безмолвие и отшельство паче сретения человек. Человек, глаголет, иже разумевает искусом сладость безмолвия в келлии своей, не яко презирая ближняго бежит сретения его, но плода ради, его же объимает от безмолвия. Како бегаше Авва, глаголет, Арсений, и не почиваше [818] усрести кого. Авва же Феодор среташе убо, но аки мечь бе сретение то ему [819]. Обаче ниже поздравлением [820] поздравляше кого, егда обреташеся внеуду келлии своея. Святый же Арсений, ниже грядущаго к нему к поздравлению [821] поздравляше. Во время бо некое, некто от отец иде увидети Авву Арсения, и отверзе старец, мня, яко той есть служитель его; и егда увиде его кто есть, поверже себе ниц, и много молен быв от него востати, и благословитися от него и отъити, отречеся Святый, глаголя: не востану Дóндеже отъидеши. И не воста, Дóндеже отъиде. И сие творяше блаженный, да не даст тем единою руку [822], и паки обратятся к нему.

Зри последование словесе сего, да не речеши, негли [823] за малейшество его презре его, или иного кого: а иного чести ради его лицеприемляше и собеседоваше с ним; но равне стяжа бегство от всех, малых и великих. Едино имеяше пред очима своима, презирати сретение их за безмолвие, великаго же и малаго, и понести укорение их на себе от всех, за честь безмолвия и молчания. Вемы бо, яко иде к нему блаженный Феофил Архиепископ, имея с собою и судию страны тоя к чести и к желанию видения Святаго. Егда же седе пред ними, ни до слова мала [824] упокои тех чести ради их, аще и желающих множайше услышати слово его. И егда помоли его Архиепископ о сем, помолча мало добрый Старец, и по сем глагола: и аще реку вам, сохраните ли? И исповедаша, глаголюще: «ей.» И рече им Старец: «идеже услышите, яко есть Арсений, да не приближитеся тамо.» Видел ли еси дивность Старца сего? Видел ли еси презрение беседы человеческия? Сей есть, обравый плод безмолвия. И не вознепщевал есть блаженный сей, яко муж есть Соборен, и глава Церкве; но сие помыслил есть, яко аз единою умрох миру. Что пользует мертвый живыя? И укори его Авва Макарий укоризною, исполненною любве, глаголя: почто бежиши от нас? И ответствова Старец словоизвинением дивным и достохвальным, глаголя: «Бог весть, яко люблю вас, но не могу быти с Богом и с человеки.» И разуму сему дивному, не отъинуду, но от Божественнаго гласа изучился есть. «Арсение бо, глаголет, бегай человек, и спасешися.»

Никий же человек от праздных и любящих беседы да обезстудствится и разорит сия превращением словес своих, и возглаголет прямо сим [825], яко человеческо обретение [826] есть, о вине безмолвия обретено [827]; занеже учение есть небесно. И да не вознепщуем, яко сие речено бысть ему о еже бежати и изыти от мира, а не сравна [828] и от братий бежати. По еже оставити ему мир, и приити и вселитися в Лавру, паки помолися Богови, како добре пожити возможет: Господи, глаголет, настави мя, како да спасуся. И мняше, яко ино что имать услышати. И глас Владыческ паки услыша второе тойжде: «Арсение, бегай, молчи, безмолвствуй. И аще, глаголет, много пользует видение и беседа братий, но сице не пользует тя еже беседовати с ними, якоже еже бежати от них.»

И якоже прият сия блаженный Арсений откровением Божеским, якоже бе в мире, и повелено бысть ему бежати, но и со братиею паки бывшу, тожде речено бысть ему; тогда утвердил есть и позна, яко не довлеет ему к стяжанию живота блага, еже бежати точию от мирских, но равне от всех. Егда бо может кто сопротивитися и рещи противу Божественному гласу? Но и Божественному Антонию речено бысть откровением: аще хощеши, глаголет, безмолвствовати, не токмо в Фиваиду да пойдеши, но и во внутреннейшую пустыню. Аще, убо Бог повелевает нам бежати от всех, и аще любит безмолвие, егда претерпят в нем любящие Его, кто есть непщуяй вины [829] пребывати в беcеде и приближении человек? Аще ли же Антонию, и Арсению, полезно бе бегство и хранение, кольми паче немощным? И аще сих, ихже мир весь требоваше и словесе и видения и помощи их, почте [830] Бог еже быти тем в безмолвии, множае заступления всего братства, паче же человечества, кольми паче немогущему себе сохранити добре?

Вемы и иного некоего от святых, яко брат его естественный боляше, и бе затворен во иной келлии; и егда удержа милосердие свое во всем недузе его, и не изыде повидети его; во время же исхода своего от жития сего, посла, глаголя ему: «аще и не пришел еси ко мне доселе, но ныне прииди, и да увижу тя, прежде неже изыти ми от мира, или поне в нощи, яко да поцелую тя, и почию.» И не покорися блаженный ниже в час он, в онь же обыче естество сострадати друг другу, и преступати предел воли своея [831]; но рече: аще изыду, не очистится сердце мое пред Богом, зане духовную братию вознерадих посетити [832], естество же почтох множае Христа. И умре брат его, и не увиде его.

Да никтоже убо леностию помыслов вознепщует невозможна сия быти, и разорит я, и упразднит безмолвие свое, отвергл [833] промысл Божий, иже о нем. И аще естество тако крепкое победиша Святии, и Христос, внегда [834] чада Его небрегома бывают, любит егда почитаемо бывает безмолвие, кая нужда ина может быти тебе, не могущая презрена быти от Тебе внегда впадеши в ню? Заповедь она, глаголюща: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим [835], множае всего мира, и естества, и сущих его, тако исполняется, внегда претерпиши в безмолвии твоем. И заповедь, глаголющая о любви ближняго, внутрь его [836] есть затворена. Хощеши ли стяжати любовь ближняго по Евангельской заповеди внутрь души твоея? Удали себе от него, и тогда возгарается в тебе возгорение любве его, и возрадуешися о видении его, якоже о видении Ангела Света. Хощеши ли паки, да возжаждут тебе любящие тя? Уставленными деньми увиждь лица их. Яко воистинну искус учитель есть всем. Буди здрав. Богу же нашему благодарение, и слава во веки веков, аминь.

Не якоже ты непщуеши [838], мы сильны есмы, о блаженне! И негли не веси немощи моея; удобна убо есть тебе погибель моя [839], и сего ради просиши от Мене присно, аки от естества возгараяся по обычаю его, о чесом не подобаше нам попещися, и тебе онаго рачительствовати [840]. Сие да не имаши просити от Мене, точию упокоевающее плоть и мудрование ея, о брате, но спасение души моея снабди [841]. Вмало время [842], и преходим от века сего. Колика лица имам усрести, егда прииду онамо? И колики нравы человек и места, Дóндеже возвращуся на место мое? И колики вины помысл приемлет душа моя во усретении их? И колико смущение [843] терпит в страстех, возбуждаемых в ней, от них же мало почи; и сия убо невеси. Вредит бо монаха видение мирских; и сие ты веси. И виждь, колико изменение приемлет во уме, много время безмолвствуяй сам о себе, егда паки в сия впадет внезапу, и зрит и слышит что паче обычая своего. Аще ли же, и монахов сретение, вредит сущаго в подвизе, и еще брань творящаго с супостатом своим, егда не суть согласни со устроением его: помысли в кий кладязь впадаем [844], яко да избавимся от остна [845] врага нашего, паче же многим искусом стяжавшии познание? Сего ради убо без нужды сотворити сие да не попросиши от Мене. Да не прельстят нас глаголющии: ничтоже повредит нас в чесом, еже услышати и еже увидети: равни бо есмы и в пустыни, и в мире; и в келлии нашей, и вне, помыслом нашим, и не смущаемся [846] от кротости нашея, и не приемлем изменение зло, ни ощущаем во усретении лиц и вещей стужение страстей. Глаголющии сия, ниже аще язвою уязвляеми бывают, ведят. Мы бо еще не достигохом в здравие сие душевное. Имамы бо язвы смердящи, и аще оставлены будут, поне един день, без прилежания и не обязуемы, и не покрыются пластырьми, и обязании стягнены не будут, вчервивятся.

Душа во стезях жительства, и в пути веры проходящая, и сию множицею исправльшая [848], аще возвратится паки ко образом разума, абие [849] храмлет о вере, и оскудевает от нея [850] умная сила ея [851], от изменений [852] заступлений [853] являемая в чистей души, и неиспытне в ней пребывающая простотою во всех своих ея [854]. Душа бо единою [855] предавшая себе Богови верою, и многим искусом приемшая вкус содейства Его, паки о себе не печется, но удивлением и молчанием обротевается [856], и возвратится паки ко образом разума своего, и пребывати в них, не имать власти, да не како сопротивлением их лишится промысла Божия, тайне посещающаго ю̀ непрестанно и выну последующаго той всяцем образом. Занеже обуя̀ [857], вознепщевавши себе довольну сущу промыслити о себе силою разума своего. В них же бо свет веры возсия, не ктому безстудствуют [858] о себе помолитися, ниже попросити от Бога: даждь нам сие, или приими от нас сие; ниже всяцем образом пекутся о себе. Занеже умными очима веры на всяк час зрят промысл он Отеческий, осеняющ их от онаго Отца истиннаго, превосходящаго многою Своею любовию безмерною всяко отеческо возлюбление, Сильнаго и Могущаго паче всех споспешествовати нам преизобильне, паче еже просим и помышляем и разумеваем.

Разум бо сопротивен вере есть; вера же есть, разрешение во всех своих ея [859], законов разума, не глаголем же, духовнаго. Сие бо есть определение [860] разума, яко без истязания и испытания сотворити кую вещь не имать власти, но истязует, мощно ли есть быти сему, еже помышляет и хощет. Вера же, что? Егда кто приближится к ней не право, пребыти в нем не покаряется.

Разум без истязания [861] и образов жития [862], ни познан быти может. И сие есть знамение усумневания о истине. Вера же, мудрования [863] единаго чиста и проста взыскует, отстоящаго от всякаго коварства, и от еже взыскати образы [864]. Виждь, како сопротивляются друг другу. Дом веры мысль младенчественна есть и сердце просто. В простоте бо, глаголет, сердца своего славляху Бога. И, «аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царство небесное [865].» Разум же двоим сим наветник есть и сопротивен.

Разум предел естества есть, хранящ е во всех стезях его [866]. Вера же, паче естества действует путешествие свое. Разум всяку вещь, разоряющу естество, не покушается к себе оставити [867], но удаляется от нея. Вера же удобне попущает, и глаголет: на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия [868]. Разуму страх последует; вере же, надежда. Елико бо кто во образе [869] разума проходит, толико от страха связуемь бывает, и свободы от него сподобитися не может. Последуяй же вере, абие свобод есть и самовластен, и яко сын Божий всех вещей со свободою употребляет властительски. Человек, рачительствуя веры сея, аки Бог употребляет всех естеств твари сея [870]. Вере бо есть власть сия, и тварь усодетельствовати нову по подобию Божию. «Восхотел бо еси, глаголет, и вся предсташа пред тобою [871].» И множицею от несущих вся может сотворити. Разум же без вещества сотворити что не может. Разум, не данное естеству, не безстудствует [872] содеяти. И како? Занеже течное [873] естество воды не приемлет [874] на плещу своею следов телесе; и приближаяйся ко огню сам себе сожизаеть, и аще обезстудствляется на сия, беда ему последует.

От сих разум хранением охраняется, и прейти предел сих не покаряется [875]. Вера же, со властию преходит сия, и глаголет: яко аще проходиши сквозе огнь, не сожжет тебе, и реки не потопят тебе [876]. Сия множицею вера и пред всею содея тварию; и аще бы дано было разуму место искушену быти сими, отнюд не бы могл покоритися. Верою бо мнози в пламень внидоша, и силу палительную огня обуздаша, и невредимо посреде его прохождаху, и на плещу моря, яко по суху, ходиша. И сия вся паче естества суть, и сопротивна образом разума, и указаша его суетна во всех, образех его и законех его. Видел ли еси разум, како хранит пределы естества? Видел ли еси веру, како превыше естества проходит, и творит стезю путешествия своего? Пять тысящь лет, или мало мнее, или множае сего, образи разума мир управляху, и отнюд воздвигнути главу свою человек от земли и разумети крепость Создателя своего не возможе; Дóндеже вера наша возсия на ны, и свободи нас от тьмы земнаго делания и от повиновения суетнаго, еже по парении туне бываемом [877]. И ныне же паки, егда обретохом море тихое, и сокровище неоскудеваемое, ко источником худым вожделеваем уклонитися. Несть разум, не сущ со оскудением [878], аще и вельми обогатеет. Сокровищ же веры, небо и земля не вмещают. Не лишается некогда чесого [879], надеждою веры сердцем утвержденный. И егда ничто же имать, верою вся содержит, яко же писано есть: яко елика просите в молитве и вере, приимите [880]. И паки: Господь близ. Ни о чем же пецытеся [881].

Разум присно [882] образов ищет, ко хранению стяжавающих его. Вера же глаголет: аще не Господь созиждет дом, и сохранит град, всуе бде стрегий, и вотще трудися зиждяй [883]. Никогда же с верою молящийся образов [884] употребляет и пребывает в них. Разум бо во всяком месте страх похваляет, яко же рече премудрый: «бояйся, глаголя, сердцем, блажен есть.» [885] Что же вера? «Убояся, глаголет, и начат утопати [886].» И паки: «не приясте, глаголет, духа работы в боязнь, но Духа сыноположения,» [887] в свободу веры и надежды Божия. И паки: «да не убоишися от них, ниже да побегнеши от лица их.» [888] Всегда последует страху, сумнение, а сумнение, истязанию: а истязание образовом, а образове, разуму. И в самом том испытании и истязании, присно страх и сумнение познавается; занеже не во всяко время во всех исправляет [889] разум, яко же во первых указахом. Множицею бо приключаются души приключения, и наведения люта, и вины [890] многи, полны бед, имже отнюд разум и образи премудрости помощи что онамо [891] не могут. Напротив же лютыми сими, не постизаемыми всякою силою и пределом человеческаго разума, вера никогда же побеждаема бывает чим из них. Чим бо довлеет разум человеческий помощи во явных бранех, или противу естеством невидимым, и противу телесным силам со иными многими [892]? Видел ли еси немощь силы разума, и крепость силы веры? Разум ко всем странным [893] естества возбраняет ученики своя приближитися. Веждь же зде силу веры, и что предает ученичествующим у нея.

«Именем моим, глаголет, бесы иждените, змия возмите, аще и яд испиете, не имате повреждени быти [894].» Разум всем, путем его ходящим, предает по законом его, прежде начала во всех конец испытати, и тако начати, да не како неудобообретну сущу концу вещи [895], пределом человеческия силы обретенныя, трудом всуе трудитися имут, и не возможна и неудобна еже быти обрящется вещь она. Вера же что глаголет? «Вся возможна верующему [896].» Невозможно бо Богови ни что же [897]. О богатство неизреченно, и море, изобилующо волнами своими, и сокровищи своими дивными, преизливающимися от силы веры! Колика дерзновения исполненно, и коликия сладости и надежды исполнь путешествие, еже с нею! И бремена ея, колика легка суть! И делание ея колику сладость имать!

Вопрос. Сподобивыйся вкусити сладости веры, и паки возвративыйся к разуму душевному, в чесом разнствует вещь [898] его?

Ответь. Во обретшем [899] бисер многоценен, и изменившем его на пенязи медяне; во оставльшем свободу самовластну, и возвращшемуся ко образом [900] нищеты, исполненым страха и работы [901].

Несть укорен разум, но вера вышша его есть. И аще укорим, то не разум укоряем; да не будет. Но еже разделити образы премененныя [902], в нихже ходит сопротив вере [903], и како с чины бесовскими сродствует; яже по сих имамы разсудити яве. И колицы етепени суть, имиже ходит в них [904] разум; и кое есть различие, бывающее в коемждо их; и киими помышлении возбуждается в коемождо образе, егда пребудет в них; и киим из сих образов (егда ходити будет в них) сопротивляется вере, и исходит вне естества; и кое есть различие еже в нем [905]; и киим чином (егда обратит намерение свое первое) [906] приходит в естество свое, и поставляет степень пред верою [907] во благом жительстве; и даже доколе творит достигнути различию чина своего [908]; и како преходит от сих в вышшая их; и кии суть образи чина онаго инаго, сиречь перваго [909]; и когда совокупляется разум с верою, и бывает с нею един, и облекается тою в помышления огненна, и возжизается духом, и стяжавает криле безстрастия, и возвышается от служения земных в страну Содетеля своего, со иными образы [910]. Обаче доселе прилично есть нам ведети, яко вера, и степени ея, и делание их, вышша суть от разума.

И самый сей разум верою совершен бывает, и стяжавает силу взыти горе, и ощутити он образ, вышший всякаго чувства, и увидети зарю ону, непостижную умом, и разум [911] тварей. Разум же степень есть, имже восходит кто на высоту веры. И егда достигнет близ ея [912], не ктому паки требует его [913]. Ныне бо, глаголет, отчасти познаваем, и отчасти разумеваем; егда же приидет совершенное, то еже отчасти, упразднится [914]. Вера прочее ныне, аки пред очима показует нам истину совершенства онаго; и верою нашею разумеваем она непостижная, а не истязанием [915] и силою разума.

Сия дела правды суть: пост, милостыня, бдение, святыня [916], и прочая телом действуемая; любы ко ближнему, смиренномудрие сердца, прощение [917] согрешенных, помышление благ онех [918], испытание таин сущих во святых писаниих покровенных [919], приснопоучение ума в делех лучших, еже сохранити пределы страстей души, и прочая добродетели душею совершаемыя: сия вся требуют разума; сей бо хранит я, и учит чину их. И сия вся еще степени суть, ими же душа восходит на высоту веры, вышшую, и добродетели нарицаются. Жительство же веры, паче добродетели есть, и делание ея [920], не суть дела, но покой совершен, и утешение, и словеса в сердце, и в мыслях души совершается; и вси образи [921] они дивнии духовнаго жительства, ихже делание чувство есть в жизни оней духовней, и сладость, и наслаждение души, и вожделение, и радость о Бозе, и прочая, елика даются во оном жительстве души, достойней благодати тамошняго блаженства: и елика аки во мгновении [922] в Божественных Писаниих верою совершаются зде от Бога, Богатаго в дарованиих своих.

Аще ли глаголет кто, яко аще вся благая сия, и дела добродетели, предглаголанная, и удаление от злых, и разсуждение тонких помысл израстающих в души, и с помыслы борение, и подвиг он иже на страсти раздражающия, и прочая, без нихже ни самая вера может показати тебе силу свою в делании душевнем, аще сия вся разум совершает: како непщуется разум вере сопротивен быти?

И глаголем, яко три образи суть мысленни, ими же разум восходит и сходит [923]. И якоже изменение во образех, в нихже ходит, тако и в сем [924] изменение бывает, и сего ради вредит и помогает. Три же образи суть: тело, душа и дух. И аще и един есть разум естеством своим, но по странам сим мысленных и чувственных, и отончавается, и пременяет образы своя, и делания помышлений своих. Услыши же прочее и чин делания его, и вины, ихже ради вредит и помогает. Разум, дание [925] есть от Бога естеству словесных, иже от начала создания их дан бысть, и есть прост, и не разделяется естеством своим, яко же ниже солнечный свет, и по деланию своему стяжавает [926] изменения и разделения.

Егда желанию плотскому разум последует, то сия образы собирает: богатство, тщеславие, украшение, покой телесный, тщание премудрости словесныя, приличествующия ко управлению мира сего, и источающия возновления обретений [928], и художеств, и учений, и прочая, венчавающая тело в мире сем видимом. От видов сих бывает сопротивен вере, якоже рекохом же и расположихом, иже разум наг именуется: понеже наг есть всякаго Божественна [929] попечения, и безсилие безсловесно [930] вносит на ум [931], за еже пообладану быти от телесе; и совершенне попечение его в мире сем есть. Сия есть мера разума сего: яко есть отнюд сила мысленна, и окормитель тайный человека, и прилежание Божественно, посещающее его, и прилежащее о нем совершенне; и [932] не промыслу Божию управления вменяет, но коеждо благо, сущее в человеце, и спасение его от вредящих его, и естественное его от лютых внимание, и сохранение от многих сопротивлений, последующих естеству нашему тайне и явне, своими его образы мнится ему [933] быти. Сия есть мера разума, глумлящагося: своим его промыслом вся быти непщует, по глаголющим [934], яко несть управления сим видимым. Обаче без всегдашня попечения, и без боязни о телеси, быти не может. Сего ради содержит его [935] малодушие и печаль, и отчаяние, и бесовский страх, и боязнь от человек, и слух разбойников, и слышания смерти, и попечение недугов, и попечение скудости и оскудения потребы, и страх смерти, и страх страстей [936], и злых зверей, и прочая сим подобная, яже суть аки море, колеблемое от волн на всяк час нощи и дне, и истощающееся нань: занеже не весть возвергнути попечение свое на Бога упованием веры яже в Него. Сего ради ухищреньми и коварствы [937] во всех своих [938] пребывает. Егда же недейственни будут образи ухищрений его единою некоею виною [939], и не уразумеет таинственнаго промысла, то сварится с человеки возбраняющими его, и сопротивляющимися ему.

В самом том разуме насаждено есть древо разумения добрых и лукавых, искореняющее любовь. И сей истязует малая согрешения иных человек, и вины, и немощи их, и устрояет человека во еже догматствовати, и противоглаголати словесам, и льстиву быти ухищреньми и коварствы лукавыми, и прочими образы, досаждающими человеку. Сей внутрь есть, и в сем есть кичение и гордыня: яко себе возлагает всяку вещь добру, а не на Бога возносит.

Вера же благодати вменяет дела своя. Сего ради и вознестися не может, якоже писано есть: «вся могу о укрепляющем мя Христе [940].» И паки: не аз же, но благодать Божия, яже со мною [941]. И еже рече блаженный Апостол, яко «разум кичит [942],» о разуме сем рече, не раствореннем с верою и надеждою, яже на Бога, а не о разуме истины рече. Да не будет.

Разум истины смирением совершенну сотворяет душу, стяжавающих той, якоже Моисея, и Давида, и Исаию, и Петра и Павла, и прочих Святых, сподобльшихся самаго онаго разума совершеннаго, по мере человеческаго естества. И от премененных [943] видений, и откровений Божественных, и от видения высокаго духовных, и от неизреченных таинств, поглощается разум их всегда от подобных сим, и пепел и персть считается душа их пред своима их очима. Другий же разум влепоту [944] кичится: зане во тме ходит, и от подобия тех, яже на земли, истязуема бывают сущая тем [945], и не весть яко есть что лучше его. И вси же от возношения восхищаются, за еже быти им на земли и со плотию жительство свое сравняти, и на делах своих утверждатися, еще же [946] и о непостижных помышляти умом своим. Дóндеже в сих волнах суть плавающе, сие страждут. Святии же добродетель славную Божества совершают; и делание их горе есть, и не уклоняется мудрование их попещися о обретениих [947], и суетных помыслех. Ходящии бо во свете, не могут заблудити. Сего ради вси заблуждшии от света познания Сына Божия, и уклонившиися от истины, сими стезями преходят. Сей чин есть разума первый, имже некто [948] желанию плоти последует. Сего [949] укоряем, и сопротивна быти не токмо вере, но и всякому добродетели деланию со изречением глаголем.

Егда же оставль кто чин первый, и к помышлением и желанием обратится душевным, сия добрая предписанная делает помышлении душевными [951] с чувствами яже в телеси во свете естества ея [952]. Сия же суть: пост, молитва, милостыня, чтение Божественных Писаний, образи добродетели, борение противу страстем, и прочая. Вся бо дела благая, и различия добрая, в души зримая, и образы дивныя, во дворе Христове служимыя, во втором сем чине разума совершает Дух Святый деланием силы его. И сей [953] исправляет сердцу стези, к вере нас наставляющия, и тем [954] собираем напутия веку оному истинному. Еще же даже и до сих, телесен [955] есть разум сей и сложен. Аще и сей [956] путь есть, наставляющий нас и провождающий к вере, но есть и чин вышший от него. И аще кто предъуспеет, обретает возведен быти в той [957] помощию Христовою: егда положит основание делания его [958] в безмолвии, еже от человек, и в чтении Писаний, и молитве, и прочих благих, ими же совершаются яже [959] втораго разума, и тем действуема бывают вся добрая, иже и нарицается разум вещей; занеже в чувственных вещех телесными чувствы совершает дело свое в чине внешнем. Аминь.

Како убо отончавается кто, и стяжавает духовность, и уподобляется жительству невидимых сил, служащих не чувственным действом дел, но совершаемым в попечении ума, услыши. Егда разум возвысится от земных, и от попечения делания их, и начнет искушати [961] помышления своя в покровенных внутрьуду очию [962], и образом неким презрит вещи, от нихже стропотство [963] страстей бывает, и прострет [964] себе горе, и воспоследует вере попечением будущаго века, и желании обещанными нам, и испытанием тайных таинств, тогда сама сия вера поглощает сей разум, и обращается, и раждает его от начала [965], якоже быти ему всему отнюд [966] духу.

Тогда может полетети во страны безтелесных крилома, и коснутися глубины моря онаго некасаемаго, помышляя Божественная и дивная управления, яже о естествах, мысленных и чувственных, и истязует таинства духовная, мыслию тонкою и простою постизаемая. Тогда чувства внутренняя возбуждаются в делание духовное, по чину бывающему во оном пребывании безсмертия и нетления; занеже воскресение мысленное, яко же в таинстве, от здешних прият, во свидетельство истинно обновления всех.

Сии суть трие образи разума, имиже совокупляется [967] все течение человека телом, и душею, и духом. Темже и начинает кто разсуждати посреде злаго и благаго; и даже до изшествия его от мира сего в три меры сия разум души его входит, и исполнение всякия неправды и нечестия, и правды, и еже коснутися и глубины всех таинств Духа, един разум делает реченными треми мерами; и тем [968] есть всяко движение ума, егда восходит или сходит [969] во благая, или злая, или средняя. Сия же меры нарицают Отцы: естество, чрез естество, паче естества. И сия суть три страны оны, в няже возводится или низводится память души словесныя, якоже речеся: яко егда естеством делаеть кто правду, или превыше естества восхищается памятию тоя во видение Божие, или внеуду естества исходит пасти свиния, яко погубивый богатство разсуждения своего, иже делаше со множеством бесов.

Чин первый разума остуденяет [970] душу от дел течения в след Бога. Вторый разгревает ю к течению скорому к сущим в степени веры. Третий же, почитие от делания, еже есть образ будущаго, единем приснопоучением ума наслаждающся в таинствах будущих. Но за еже не ꙋ возвыситися естеству совершенне от чина мертвости и тяготы плоти, и совершену быти в оном духовном [971] вышшем иного уклоняющагося [972], изнемогает [973] и к совершенству оному, не имущему оскудения послужити; и в мире мертвости быти, и оставити естество плотское совершенне, невозмогает. Дóндеже еще в нем [974] пребывает, в прелозе [975] бывает, в сем и во оном. И единою аки нищ и убог [976] душа его служит во втором чине, среднем, в добродетели положенней в естестве содеянней быти естеством телесе.

А во время, по приемшим Дух сыноположения, в таинстве свободы наслаждается благодати Духа, по достоинству Давшаго ю, и паки возвращается во смирение дел своих. Сия же суть, яже телом [977]. И сия [978] сохраняет та, да не како пленит ю [979] враг льщении, обретаемыми в веце сем лукавом, и помышлении смущенными и уклоняющимися. Занеже елико есть человек под покрывалом двере плоти внутрь затворен, не имать упования; занеже несть совершенна свобода в веце сем несовершеннем. Всяко бо делание разума, в делании и коснении [980] есть. Делание же веры, не в делех действуемо бывает, но в мыслех духовных деланием нагим души исполняется, и превыше есть чувств. Вера бо есть тоньша разума, якоже и разум от вещей [981] чувственных. Вси бо Святии жительство сие сподобльшеся обрести, яже вещь есть ужас [982] о Бозе, силою веры пребывают в наслаждении жительства онаго, еже паче естества.

Веру же глаголем, не ону, еюже верует кто в разнство Ипостасей поклоняемых же и Божественных, и во изрядное и свойственное [983] естество самаго Божества, и в смотрение дивное еже в человечестве восприятием естества нашего, аще и сия высока есть зело; но веру ону, от света благодати возсиявающую в души, во свидетельство ума утверждающую сердце несумненно быти во извещении упования отстоящем от всякаго возношения: и не подаянием слуха ушес [984] себе показует, но духовными очесы таинства сокровенная в души, и тайное и Божественное богатство, сокровенное от очес сынов плоти, и открываемое Духом питающимся на трапезе Христове приснопоучением законов Его, якоже рече: «,аще соблюдете заповеди Моя, послю вам Утешителя, Духа истины, Его же мир не может прияти, и Той научит вы всякой истине [985].» Сей показует человеку силу святую, живущую в нем во всяко время, покров, крепость мысленную, покрывающую человека всегда, и отгоняющую от него всяк вред, еже не приближитися к души его, или к телеси, юже [986] ум светлый и мысленный невидимо очима веры ощущает, яже святым, множае искусом своим, познавается.

Она же сила Сам есть Утешитель, крепостию веры пожизая [987] части души, аки огнем. И устремляется и презирает [988] всяку беду надеждою Божиею, и крилома веры возвышается от видимыя твари, и аки пияна сущи бывает присно во удивлении попечения еже о Бозе, и во видении несложнем, и во усмотревании невидимем Божественнаго естества, вообычавающи [989] ум внимати приснопоучению тайных своих. Дóндеже бо приидет Он [990], иже есть совершение таинств, и сподобимся яве откровения их, вера служит [991] между Богом и Святыми таинства неизреченна. ихже да сподобимся благодатию Самаго Христа, зде убо, яко в залозе, тамо же, в составе [992] истины, в Царствии Небеснем, с любящими Его. Аминь.

Разум, живый [994] в видимых, или чувствами приемляй преемство [995] их, естествен именуется: а иже в силе мысленных [996], и внутрьуду себе в естествах безтелесных, духовен именуется; занеже чувство [997] духом приемлет, а не чувствами. И сим двоим [998], рождество извнеуду бывает в души ко уразумеванию их. Бывший же в Божественней [999], паче естества именуется, и неразумеваемь паче и вышший разума. Сего же видение, не в веществе сущем извнеуду себе по первымь [1000] приемлет душа, но невещественне внутрьуду ея даром абие и ненадежно является и открывается из внутренних; занеже «Царствие Небесное внутрь вас есть [1001].» И несть во образе уповаемо [1002], ниже с наблюдением приходит, по словеси Христову; но внутрьуду образа ума тайнаго открывается безвиновне, кроме еже о нем размышления: занеже не обретает в нем вещества ум.

Первый разум от всегдашняго поучения, и от тщания учения прибывает [1003]; вторый же, от благаго жительства, и веры ума; третий же, верою единою наследовася: занеже тою упраздняется разум, и дела окончание приемлют, и чувства бывают излишня к потребе. Елико убо от сего предела разум сходит, почитаемь бывает; и по елику сходит множае, почитаемь бывает паче. И егда достигнет земли и земных, то разум той есть владычествуяй всеми, и без него каяждо вещь хрома есть и праздна. Егда же возвысит душа видение свое горе, и прострет мысли своя в небесная, и возжелает незримых телесныма очима, и ими же не обладает плоть, тогда верою составляются вся: юже да дарует и нам Господь Иисус Христос, сый благословен во веки, аминь.

Еже извествовану быти кому в прошении молитвы своея о надежде Божии [1005], сия часть изряднейша есть благодати веры. Извествование же тоя, яже в Бога веры, несть здравие [1006] исповедания, аще и мати есть веры; но душа, зрящая истину Божию от силы жительства. Егда обрящеши во святых писаниих веру, смешену с жительствами [1007], то не о правом исповедании вознепщуеши еже о ней разумение; никогда же бо постижима бывает вера, подающая извещение надежды, от некрещенных, или от растленных умом о истине. Извещение бо веры открываемо бывает высоким в души, по мере нравов, внемлющих в завещание заповедей Господних.

Всегдашнее поучение в Писании, свет есть души. Сие бо назнаменует [1008] в души памяти полезны, еже охранитися от страстей, и еже пребывати в любви яже ко Богу, чистотою молитвы; но исправляет пред нами и путь мира следов [1009] Святых. Обаче да не усумнишися о молитвах наших стихов [1010], егда не последует тем много возбуждение и умиление всегдашнее, или в молитвах, или во чтении на всяк час.

Словеса, от искуса [1011] глаголема, нуждно есть да приемлеши, аще и глаголяй та простец есть; занеже сокровища великая царей сущих на земли не презирают прияти приложение пенязя просителева, и от стоков малых наводняются реки, и велики бывают в течении своем.

Аще память благих поновляет в нас добродетель, егда сия помышляем, явно есть, яко и память блудонеудержания поновляет в мысли нашей похоть студну, егда то помянем; занеже память коегождо из сих, различие вещей назнаменует [1013] и начертавает в помышлениих наших, и показует нам аки перстом, или студность помыслов наших, или высоту жительства нашего, и утверждает в нас помыслы, и движения, или десных, или шуих; и бываем поучающеся в тайности мысли нашея; и образуется разделение [1014] жительства нашего в поучении мысли нашея, да нуждне [1015] разумеваем себе выну [1016]. Прочее, не едино поучение [1017] вредит имущаго е, но с ним и видение, и память, паки наполняющая сия. И не едино делание добродетели помогает совершающему ту вельми, но и мечтание мысли [1018], вообразуемое от памяти лиц, соделавших ю.

И от сего ведомо есть, яко множайшии, достигшии чина чистоты, к видению неких Святых достойни бывают во видении нощнем всегда, и во дни на всяк час вещество [1019] в них радости бывает, мысленным ума приснопоучением видение сих [1020] запечатленных в душах их; и сего ради с горячестию приступают к деланию добродетелей, и пламень изобилен впадает в них к желанию их [1021]. И глаголют, яко святии Ангели приемлют подобия неких Святых, честных и благих, и показуют та в мечтании соннем душе, парением помьшилений ея, к радости и снабдению [1022] и веселию; и во дни подвижут та [1023] присно в разсмотрении помыслов их; и облегчавается делание их от радости Святых; и от сего прилагают к течению своему. Тако и во объятии [1024] браней. Имеяй обычай поучатися во злых, от бесов подобием сим мечтаемь бывает [1025]. Приемлют бо подобие, и показуют душе мечтания, устрашающа ту, множае в памяти дневней, в сих посреде суще: и овогда убо видением сим страшным, устрашающим душу, вскоре недуговати ту творят; овогда же паки показуют тей тяжестность жительства сего, сущую в безмолвии и уединении, и ина некая.

Но мы убо братие, о еже внимати памятем, и от сих примечати устроение души, приемлем ныне разсуждение присно о памятех поучения нашего, киим [1026] приобщаемся из них, и кия [1027] отгоняем от нас скоро, егда приближатся к мудрованию нашему: тем [1028] ли, яже от промышления бесов, повергающих вещество страстем, или тем [1029], яже от похоти и ярости, или тем, яже от Святых Ангел, поманутие [1030] радости, и разума, и памяти, яже в помыслех, возбуждающия нас приближением их еже к нам, или тем, яже от предприятий [1031] предваривших в чувстве, от нихже движутся в души помысли, восхищающии в часть едину от них. Искус же двою сею [1032] уразумением разсуждения стяжим, и видение их, и беседу их [1033], и делание дел их, и коемуждо от них последовати сотворим молитву определенну.

Любы она, яже от неких бывающая вещей, якоже светильник есть мал от елея питаемь, и тако составляется свет его; или и якоже поток текущь от дождя, его же течение престает, составляющему его веществу оскудение пострадавшу. Любы же она, Бога виновна имущая, якоже источник есть источающся, и никогда же течения его пресецаются. (Той бо един есть любве источник), и неоскудно есть вещество его [1034].

Хощеши ли насладитися в стихословии службы твоея, и прияти ощущение словес Духа, глаголемых тобою, то совершенне количество остави, и уведения мер яже в них да не поставиши, и стихи да глаголеши якоже во образех молитвы, и изъустие [1035] обычное остави, и уразумей еже ти глаголю, и еже повестне [1036] речеся, и яко во чтении некоего от Бога окормляемых: да будет мысль твоя разумевающи в поучении их, Дóндеже в разумевания их великая возбудится душа твоя удивлением смотрения, и подвигнутися от сего, или в славословие, или в печаль полезну. И что либо есть в молитве, сам в себе приими [1037]. И егда утвердится мысль в сих, смущение оттоле уступает места и отходит. Несть бо в делании рабстем мира мысли, ниже в свободе чад, смущения мятежа. Обычай бо имать смущение отъимати вкус разума и усмотревания, и пленити [1038] разумения яже в них, якоже пиявица, спивающая живот телес во крови удес их. Ибо колесница диаволя, аще возможно есть, подобает именуемо быти смущение. Занеже сатана по подобию возатая обычай имать присно вседати на ум, и поимати с собою собрание страстей, и входити во окаянную душу, и потопляти ю̀ во смущении. Но и сие с разсуждением уразумей: не бывай во стихах псалмопения твоего, аки от иного приемля словеса, яко да не возмнишися дело поучения умножати непрестанно [1039], и от умиления и радости, яже в них, прейдеши совершенне; но яко сам от себе да глаголеши словеса она в молении твоем со умилением и уразумеванием разсуждения, якоже разумеваяй дело свое воистинну.

Уныние от парения мысли, а сие от праздности дел, и чтения, и суетныя беседы бывает, или от чрева насыщенна.

Иже не прекословяй отай [1041] всеваемым в ны от врага помыслом, но молением, еже ко Богу, беседу к ним отсецаяй, сие знамение есть, яко обрете ум премудрость от благодати, и от многих дел свободил есть его разум его, истинный. И обретением краткия стези, ея же достиже, многое парение долгаго пути отсече. Занеже не во всяко время имамы силу прекословити всем помыслом, сопротивляющимся нам, якоже утолити тех, но множицею приемлем язву от них, неисцеляемую во много время. Сопротив бо сих, имущих шесть тысящ лет, вводиши себе узаконити. И бывает сие тем уготовление [1042], имже возмогут уязвити тя паче меры премудрости твоея и разума твоего. Но егда и победиши тех ты, скверна помыслов оскверняет мысль твою, и воня злосмрадия их много пребывает время во обонянии твоем. Первым же сим образом [1043], от сих всех и от страха бываеши свобод, занеже несть помощь ина, якоже Бог.

Слезы, яже в молитве, знамение суть милости Божия, ея же сподобися душа покаянием своим; и яко прията бысть, и начат входити в поле чистоты слезами. Аще бо не возмутся помысли [1044] от преходящих, и неповергнут от себе надежду мира сего, и не подвигнется теми презрение его, и не начнут блага напутия исхода своего уготовляти, и не начнут в души помыслы двизатися о неких сущих онамо [1045], не могут очи слезити. Слезы бо от чистаго приснопоучения и непарительнаго, и от помыслов многих и частых, и неуклонне бывающих, и от памяти нечесого тонка бывающа в мысли, и опечаляюща сердце памятию своею, и от таковых слезы умножаются, и наипаче возрастают.

Егда обратишися на дело руку в пребывании безмолвиа твоего, да не вознепщуеши заповедь Отцев покрывало быти сребролюбия твоего. Дело мало да будет тебе уныния ради твоего, не смущающее ума: аще ли же милостыни ради дело употребити множае желаеши, разумей, яко молитва вышша тоя есть чином своим. Аще ли же потребы ради тела твоего, то аще неси ненасытен, довлеет ти ко исполнению потребы твоея оно, еже Бог усмотревает о тебе. Никогда же бо оставил есть Бог делателей своих скудных быти преходящих [1046]. Ищите бо прежде, рече Господь, Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам [1047], прежде неже просити вам.

Рече бо некто от Святых, яко не сей есть чин жительства твоего, еже насытити алчущия, и быти келлии твоей странноприятелищу странных. Сие бо жительство мирских есть, и паче тем подобает яко добро, а не отшельником и свободным от попечений видимых, и хранящим ум свой в молитве.

Аще когда обрящешися отшелства достоин, имущаго легка бремена в царствии свободы своея, да не понудит тя помысл страха по обычаю своему [1049] во многи образы изменения помыслов и пребывания их [1050]. Но паче буди веруя, яко хранитель твой с тобою есть, и извещен буди [1051] премудростию твоею известно, яко ты со всею тварию под единем Владыкою есте, единем мановением вся движущим и колеблющим, и укрощавающим, и устрояющим, и ниедин клеврет [1052] может повредити кого от клевретов своих, без попущения Промышляющаго всеми, и Управляющаго. И абие востани и дерзай. Аще бо и дана бысть свобода неким, но не во всякой вещи: ниже бо бесове, ни зверие тлительнии, ниже сущии во злобе человецы могут исполнити волю свою к потреблению и погублению, аще не бы воля Управителя онаго попустила и дала место количества [1053]. Не бо свободу попущает приити во всяко действо; зане аще бы сие было, то не бы могла жива быти всяка плоть. Не оставляеть бо Господь создания Своего да приближится к нему власть бесов и человеков и содеет на нем волю их. Сего ради глаголи присно к души твоей: имам Хранителя храняща мя, и не может что от тварей явитися предо мною, разве точию не будет ли свыше повеление. Веру же ими, яко ниже увидена быти очима твоима, и ушима твоима услышана сотворити прещения своя [1054] смеют; зане аще бы имели попущение свыше от Небеснаго, то не бы нуждно было слова и словес, но своей их воли, и дело бы припоследовало.

Паки же глаголи себе: яко аще воля есть Владыки моего, еже пообладати лукавым создание Его, то ниже аз сие приемлю люте, якоже кто не хотящ упразднити волю Господа своего. И сице во искушениих твоих радости исполнишися, якоже уразумев и известно ощутив, яко мание [1055] Владыки твоего окормляет тя и управляет тя. Прочее, утверди сердце твое во еже уповати на Господа, и да не убоишися ни от страха нощнаго, ни от стрелы, летящия во дни [1056]. Вера бо, глаголет, праведнаго яже ко Богу, укрощавает и звери дивия, якоже овцы.

Несмь, глаголет [1057], праведен, да уповая буду на Господа. Но ты воистинну за делание правды изшел еси в пустыню исполненную скорбей, и сего ради послушлив сотворился еси воли Божией. Прочее [1058], всуе ли трудишися, егда носиши сия труды, не яко Бог хощет труда человеческаго, точию ты приносиши Ему жертву любве, скорбь свою. Сие разсуждение показуют вси любящии Бога, оскорбляюще себе за любовь яже к Нему. Благоволящии бо во страсе Божии пожити о Христе Иисусе, скорбь избирают, и гонение терпят, а Он во власти быти творит их тайных сокровищ своих.

Рече бо некто от Святых, яко бе некто из отшельников старец честен, и идох к нему единою, и бех в печали от искушений. Той же бе недугуя и лежа, и егда поздравих его, седох при нем, и рекох ему: помолися о мне, отче, яко зело скорблю от искушений бесовских. Он же отверз очи свои, внят ми добре, и рече: чадо, ты юн еси, и не оставляет Бог на тя искушений. И аз рекох ему: ей, юн есмь, искушения же крепких имам мужей. И он паки рече: прочее, хощет тя Бог упремудрити. И аз рех: како упремудрит мя? аз бо на всяк день вкушаю смерти. И он паки: Бог, рече, любит тя, молчи. Имать Бог дати тебе благодать Свою. Рече же паки, разумей чадо, яко тридесять лет брань с бесы сотворих, и двадесятое претек, помощи не приях отнюд, внегда же и пятое [1059] из сих претекох, начах обретати покой. И путем времени идущу, множашеся [1060]. Седмому же [1061] претекшу, и по нем наставшу осьмому, во множество прибавляшеся множае. Претекающу же и тридесятому, и к концу достизающу уже, тако утвердися покой, якоже ни меры его во елику предъуспе познавати ми. И посем глаголаше: яко егда востати восхощу на службу мою, едину славу [1062] послужити оставляемь есмь. Во прочая же, аще стояти имам три дни, во ужасе [1063] со Богом бываю, и отнюд ни труда ощущаю. Се, дело многаго труда и времене, каков покой ненасыщаемь родило есть.

Бе некий от Отец, и ядяше вторицею [1064] в седмицу, и рече нам, яко в день той, в оньже глаголю с ким, правило поста по обычаю моему несть возможно мне сохранити, но понуждаюся разрешити [1065]. И уразумехом, яко хранение азыка, не токмо возбуждает ум ко Богу, но и делам явственным, действуемым телом, крепость велику тайно подает во еже содеятися тем. И просвещает [1066] и в тайнем [1067] делании, яко же реша Отцы: яко хранение уст возбуждает совесть ко Богу, аще с разумом кто молчит. Сей Святый обычай имеяше мног во бдение нощное; глаголаше бо: яко в нощь ону, в ней же стою до утра, по пении почиваю [1068]. А по еже от сна возбудитися ми, во он день бываю тако, якоже человек некий не сый в мире сем, и помыслы нецыи земни на сердце мое никакоже восходят, ниже уставленных правил требую, но во ужасе [1069] бываю весь день он.

Во един убо от дней бех ядый [1070], четырем прешедшим первее, ничесого же отнюд, вкусив, и егда востах на службу вечерни, и тако да вкушу, стах во дворе келлии моея, егда бе солнце сильно, и начен, точию до единыя славы [1071] ощутих службу мою, а оттоле пребых, не ведый где есмь, и бех тако, Дóндеже возсияти паки солнцу в наставший день, и согреяти лице мое. И тогда, егда солнце наипаче отягчи мя, и сожже лице мое, обратися ум мой ко мне, и се увидех, яко другий день есть, и благодарих Бога яко колико благодать Его преизливается на человека, и в кое величество сподобляет приити гонящих по Нем. Прочее тому подобает Единому слава и великолепие, во веки веков, аминь.

Несть возможно имущим добрая желания от сопротивления [1074] возбраненым быти содеяти сия, разве точию не обрящет ли лукавый вмещение злыя вины в вожделевающих добраго. Есть же вещь сия о сем. Всякой мысли желания блага, в начале движения ея, последует ревность некая, подобна углию огненному горячестию своею, и сия обыче ограждати мысль сию, и отгоняти от ближайших ея [1075] всяко сопротивление и препинание и возбранение бываемо той. Крепость бо многу и силу неизреченну имать сия ревность, еже ограждати душу на всяк час от ослабления, или от сего еже не боятися устремлений всех обстояний [1076]. И сия убо мысль она первая, сила есть святаго желания, в естестве души естественне насажденная. Сия же ревность есть мысль она движимая от яростныя силы сущия в ней [1077], от Бога положенная в нас полезне еже соблюсти предел естества, яко да испустит мысль свободы своея, во исполнение естественнаго желания сущаго в души; яже [1078] есть добродетель, без неяже благо не соделовается, и нарицается ревность; зане та есть подвижущая и к ревности побуждающая, и возжизающая, и укрепляющая человека во время и время [1079], презирати плоть в скорбех и искушениих страшных сретающих его, и еже предавати на смерть присно душу свою, и ратоватися со отступительною силою о совершении оныя вещи, еяже душа вожделение имеяше зельно.

Человек бо некий, облечен во Христа, псом ревность сию нарече во словесех своих, и хранителя Закона Божия, иже есть добродетель. Добродетель бо Законом Божиим нарицается. Утверждается же сила сия ревности, и возбуждается, и возжизается в хранение дому [1080], по двою образу; и паки, изнемогает, и дремлет, и унывает, по двою образу. Сиречь, возбуждение и возгарение бывает, егда в человеце помыслится страх некий, устрашающ его о благом, еже стяжа, или еже имать стяжати, да не како окрадено будет, сиречь потребится от нечесого из приключающихся и последующих ему. И сие от Божественнаго промысла движится: глаголю же страх сей во всех делающих добродетель воистинну, в возбуждение, и ревность пребывающу в души, да не воздремлет.

Егда же страх сей подвигнется в естестве, ревность она, реченная нами пес, то нощь и день аки пещь горяща согревается, и возбуждает естество; и по подобию Херувимов возбуждается, и внимает сущим окрест себе на всяк час; и яко же глаголет человек он [1081], аще птица преходит окрест его, подвижется и лает со устремлением скорейшим и неизреченным. И сам сей страх егда будет о нечесом телесном, то сатанинск бывает [1082]: занеже усумнеся о промысле Божии верою своею, и забыл есть како прилежит Бог и промышляет о подвизающихся о добродетели, еже посещати тех на всяк час, якоже и Дух Святый усты Пророка глаголет: «очи Господни на праведныя [1083],» и прочая. И паки, «держава Господь боящихся Его [1084].» И сам [1085] яко от лица Его рече боящимся Его: «не приидут к тебе зла, и рана не приближится телеси твоему [1086].»

Егда же о души будет страх сей, за приключающаяся добродетели и последующая, да не окрадется или повредится от некия из вин, то сей помысл Божеск есть, и попечение благо, и от промысла Божия есть печаль сия и томление. И паки вторый образ, сиречь крепость и возгорение пса сего есть, егда наипаче умножится желание добродетели в души. И поскольку желание в души возращается, по толику и пес сей возжизается, иже есть естественная ревность о добродетели. Первая же вина студености его [1087] есть, егда желание сие престанет и умалится в души; вторая же есть, егда упования и дерзости помысл некий внидеть в душу, и пребудет в ней, и вознадеется человек той, и помыслит и возмнить, яко несть ему страха от нечесого могуща повредити его, и сего ради разрешаеть в себе оружия ревности, и бывает якоже дом без стражи, и спит пес он, и оставляет стражу [1088].

От сего помысла окрадаеми бывают множайшии из мысленных домов; а сие бываеть, егда омрачится чистота сияния онаго разума святаго, сущаго в души. И откуду омрачается сия, аще не бы помысл некий тончайш гордыни отай вшел в душу, и утаился тамо, или воспоследовал человек наимножае попечению преходящих, или сретению частому мира сего, прельщающему его, или от чрева, госпожи всех зол. Всегда бо, егда приидет подвижник к сретению мира, абие душа его изнемогает, паче же во усретении жены [1089]. Такожде же, и егда [1090] к сретению многих, единых оных с нуждею [1091] тщеславием сокрушающих душу его. И аще подобает вкратце рещи, подобен есть ум беглецу, внегда приидет к миру, или кормчию, с тишиною преплавающему по морю, и внезапу впадшему посреде камения, и страждущему истопление. Богу же нашему слава, держава, честь, и великолепие во веки, аминь.

Еже убо предъизбирати благое хотение, желающаго есть то, а еже совершити избрание благаго хотения, Божие есть, и требует кто еже от Него заступления. Сего ради к желанию благому, бывающему в нас, молитвы часты припоследствовати сотворим. Не точию молящеся о заступлении, но да сотворит в нем [1094] различие: есть ли ко угождению воли Его, или ни. Не бо всяко желание добро, от Бога впадает в сердце, но оно, пользующее [1095]. Овогда бо желает человек блага, и не помогает ему Бог, впадает бо и от диавола подобно некое желание сему [1096]: и то непщуется быти в помощь, и множицею несть меры его, и сам диавол вред ему ухищряет, и понуждает человека взыскати его [1097], не у еще достигша жительства того, или чужде есть образа его [1098], или паки, не есть время, в неже мощно есть сие исполнити, или подвигнути [1099], или несть доволен вещию или разумом, или телом, или время не подает нам руки, и всяким образом, аки личиною онаго благаго, или смущает его, или вредит в тело его, или скрывает сеть во уме его. Обаче, яко же рех, часты молитвы сотворим со тщанием о желании благом, бываюшем в нас, и рцем кийждо от нас: «да будет воля Твоя, Дóндеже совершу дело благое, еже сотворити возжелахь, аще угодно есть воли Твоей; еже бо восхотети его, удобно ми есть, а еже сотворити то, без дарования, от Тебя бывающа, не могу: аще и два сия от Тебе суть, и еже хотети, и еже действовати. Не бо без благодати Твоея желание сие подвигшееся во мне прияти известихся, или убояхся от него.» Сей бо обычай есть желающему благаго: с разсуждением ума делати молитвою к помощи делания его, и премудрости, разделяющия истину от лжи. Молитвами бо многими, и деланием и хранением, и вожделением непрестанным благое разсуждается, и частыми слезами и смирением, и небесным заступлением, паче же егда имать сопротивны помыслы гордыни: сии бо возбраняют помощь Божию от нас: упраздняем же сия молитвою.

Старец некий написа на стенах келлии своея словеса и помышления многообразна, и вопрошен бысть, что суть сия? и рече, сии суть помыслы правды, приходящии от Ангела пребывающаго при мне, и помышления естественная правая движимая во мне, и написую та во время движения их, яко да во время омрачения моего поучуся в них, и избавят мя от прелести.

Ин старец, блажимь от помыслов своих, яко вместо преходящаго мира сподобился еси неизчезающия надежды, отвеща старец: еще донележе есмь на пути, всуе похваляете мя: еще не соверших пути сего.

Аще сотвориши добродетель добру, и не ощутиши искуса заступления ея, да не удивишися: Дóндеже бо не смирится человек, не приемлет мзды делания своего. Воздаяние же, не деланию дается, но смирению. Обидяй второе, первое погубляет [1101]. Предваривый, и приемый воздаяние благих, сей превосходит имущаго делание добродетели. Добродетель, мати есть печали; и от печали раждается смирение; и смирению дается благодать. Прочее, воздаяние, не добродетели, ни труду бывающему о ней есть, но смирению, раждающемуся от них. Аще ли же сие [1102] оскудеет, то первая всуе бывают.

Делание добродетели, хранение есть заповедей Господних. Изобилие делания есть сие, благое устроение ума: еже составляется от смиренномудрия и от хранения онаго [1103]. Егда сила первых [1104] оскудеет, то сие [1105] вместо их приятно бывает. Христос же не делания заповедей истязуеть, но исправления души. Его же ради и заповеди словесным [1106] узаконил есть. Тело убо делает десными и шуими равне: ум же, якоже хощет, или оправдается, или согрешает. Есть, иже вещми шуими [1107] делаяй живот он со премудростию Божиею; и есть, иже грех соделоваяй, аки в лице [1108] Божественных. Умаления [1109] в неких, хранящих себе, хранителе суть правды. Дарование без искушении, погибель приемлющим то есть. Аще делаеши благо пред Богом, и даст ти дарование, умоли Его дати тебе разум, како прилично ти есть смиритися, или поставити стража о нем, или взяти то от Тебе, да не виновно погибели тебе будет; не всех бо есть еже сохранити богатство оно без вреда.

Душа, приемшая попечение о добродетели, и со опасством [1110] и страхом Божиим живущая, не может быти без печали на всяк день; занеже добродетели, сплетены имут печали с собою. Исходяй [1111] от скорбей, всяко и от добродетели несумненно отлучается. Аще желаеши добродетели, предаждь себе во всяку скорбь: скорби бо раждают смирение; не хощет Бог души быти без попечения: и хотяй без попечения быти, внеуду обретается воли Божия своим мудрованием. Попечение же, не еже о телесных, глаголем, но еже о искушающих, последующия делом благим. Дóндеже достигнем истиннаго разума, иже есть откровение таинств, искушеньми приближаемся ко смирению. Иже без скорби в добродетели своей обретаяйся, дверь гордыни отверзеся ему.

И кто есть прочее, желаяй без печали быти во своем мудровании? Не может ум без вины заушений [1112] во смирении пребыти, но ниже во приснопоучении моления, еже ко Богу чисте [1113], без смиренномудрия. Прежде убо от подобающаго попечения удаляется человек мудрованием своим, а по сих приближается к нему дух гордыни. И пребывающу в ней человеку, тогда Ангел промысла [1114] удаляется от него, иже есть близ его, подвизая в нем попечение правды. И егда возъобидит сего [1115] и удалился бы от него, тогда чуждый приближается к нему. И оттоле несть в нем и единаго попечения правды.

Прежде сокрушения, гордын [1116], глаголет Премудрый; и прежде дарования, смирение. По мере гордыни, зримыя в души, – и мера сокрушения и наказания от Бога бывающаго ей. Гордыня есть, не егда бы во уме помысл тоя прошел, ниже егда побеждается кто от нея в некое время, но она, пребывающая в человеце. Оному убо первому [1117], умиление последует, сей же егда бы ту [1118] возлюбил, не весть умиления. Богу же нашему да будет слава и великолепие во веки, аминь.

Слово Господне истинно есть, еже рече, яко не может кто с любовию мира любовь стяжати Божию, ниже со общением его возможно есть общение имети со Богом, ниже с попечением его имети попечение Божие. Егда сия Божия оставим за тщеславие, или множицею за скудость потребы телесныя, уклоняются мнози от нас во ина: иже исповедаша соделати яже Царствия Небеснаго, и не поминают обещания Господня, еже рече: аще всяко попечение ваше сотворите о Царствии Небеснем, не лишу вас сих потребы естества видимыя, но приидут вам вся с прочими. Не бо оставлю вас попещися о них [1120]. О бездушных птицах, нас ради созданных печется, а о нас ли вознерадел бы? никакоже. Пекийся о духовных, или о чесом от них, телесная уготовляема бывают ему, кроме еже о них попечения по тесноте [1121] их и по времени. О телесных же пекийся превыше потребности, волею [1122] отпадает от Бога. Аще ли же мы потщимся попещися о сих, яже имене ради Господня, то Сам попечется и о обоих, по мере подвига нашего.

Обаче мы искуса Божия [1123], не в телесных взыщем, за дела душ наших, но за надежду будущих, обратим вся дела наша. Единою бо за любовь души своея предавый себе в добродетель, и возжелавый делание ея совершити, не печется паки о телесных, суть ли, или не суть. О нихже множицею попущает искушеным быти таковыми добродетельным, и многа зла от всякаго места оставляет возбудитися на ня. И уязвляет их в тело их, якоже Иова, и вводит их в нищету, и во отступление человечества [1124], и уязвляет их в та, яже стяжаша [1125], точию же к душам их не приближается вред. Несть бо возможно, егда путем правды ходим, не усрести нас сетованию, и телу в недузех не болети и болезнех, и неизменну пребывати, аще в добродетели жити возлюбим. Человек же, пребывающий во своей воли, или в зависти, или в погублении души своея [1126], или в чесом ином вредящих его, осуждение имать. Аще ли же, егда пойдет путем правды, и творит шествие свое ко Богу, и многих подобных себе имать, и на пути сем приключится что от таковых [1127], то не подобает ему уклонитися от него но с радостию подъяти подобает без истязания [1128], и благодарити Богови, яко посла ему благодать сию, и сподобился есть за него [1129] во искушение впасти, и общник быти страданий Пророков же и Апостолов, и прочих святых, о пути сем претерпевших скорби: или от человек приидут, или от бесов, или от тела (кроме бо мановения Божия приити сим, и попущеным быти, несть возможно), да будет ему вина во правду [1130]. Несть бо возможно инако како [1131] сотворити Богови ублагодетельствовану быти возжелавшему [1132] быти с Ним, разве точию навести нань искушения за истину; за еже не мощи сему [1133] сотворити себе сподобитися величества сего: за Божественная сия внити во искушения, и возрадоватися, – без дарования от Христа. Свидетельствует же сие святый Павел; толико бо вещь сия велика есть, якоже яве нарицати ту дарование, еже уготовлятися кому за надежду яже на Бога пострадати. Глаголет бо, сие от Бога дадеся нам, еже, не токмо во Христа веровати, но и еже по Нем страдати [1134]. И яко же Святый Петр написа в послании своем: яко егда страждете правды ради, блажени есте, яко общницы страстей Христовых бысте [1135]. Прочее, не егда будеши в пространстве, радоватися тебе подобает, о скорбех же лицем дряхловати, и яко чужды пути Божию сия непщевати. От века бо и от родов Крестом и смертию наступаема есть стезя его [1136]. Откуду же тебе есть сие [1137]? – Да уразумееши [1138], яко внеуду пути Божия еси, и от него остаешися [1139]. Не по следу ли Святых хощеши ходити, или ин путь, особен себе хощеши устроити, и нестрадательне шествовати в нем?

Путь Божий, Крест есть повседневен. Никтоже бо на небо взыде со ослабою. Путь бо сея [1140] вемы где и окончавается. Всем сердцем предавшему себе Богови, никогда же хощет Бог без попечения быти. Сие же есть, пещися о истине. Но и от сего познавается, яко от Бога промышляемь есть, егда послет ему присно печали.

Пребывающии во искушениих, никогда же попущаеми бывають от промысла приити [1141] в руки бесов. Паче же аще ноги братий лобызают, и покрывают согрешения их, и сокрывают я, яко же своя. Хотяй в мире сем быти без попечения [1142], и сего желаяй, и в добродетели пребывати вожделеваяй, сей тощ [1143] есть от пути сего. Праведнии бо не токмо волею своею подвизаются во благих делех, но и от искушений неволею в велице подвизе суть, искуса ради терпения своего. Душа бо, содержащая страх Божий, не боится от чесого вредящаго ту телесне: зане на Него надеется от ныне, и во веки веков. Аминь.

Во всяко время, в неже Господь близ есть в заступление Святых Своих, без нужды не показует силы Своея явне делом неким и знамением чувственным: яко да не обуяет заступление наше [1145], и во вред устроится нам; и сие творить, промышление о Святых творя. Хотя показати тем, яко ниже на час престает от них тайное Его прилежание, но во всяцей вещи оставляет их по своей их силе подвиг показати, и в молитве потрудитися. Аще ли же есть вещь побеждающа [1146] неудобством своим меру разума [1147] их, егда изнемогут, и останутся от нея [1148], за еже не быти довольну [1149] естеству к ней, то Сам совершает по величеству державы Своея, якоже должно есть, и яко же весть, яко [1150] помогаеми бывают. И яко же возможно есть тайно укрепляет их, Дóндеже укрепятся противу скорби своей. Разумом бо, даруемым тем [1151] от Себе, творит разрешитися многообразности скорби их, и разумеванием его [1152] возбуждает их славословие, пользующее по обою образу. Аще ли же явитися делом требует вещи, тогда по нужде творит сие. Образи Его премудрейши суть, и в скудости и нужде помогают, а не яко же бы приключилося [1153]. Иже без нужды дерзаяй на сие, или моляй Бога и желаяй чудесам и силам быти рукама его, искушаемь обретается от посмеятеля беса во уме своем, и хваляся и недугуя совестию своею. В скорби бо, помощи Божия просити нам подобает; без нужды же искусити Бога, беда есть, и несть воистину праведен желаяй сего. Оно же, еже Господь не благоволя сотвори, во мнозех от Святых обретается. Хотяй же и желаяй сего волею своею, не сущей нужде, падением падает от хранения, и поползается от разума истины. Аще бо в сем услышан будет просяй, яко же дерзоствует ко Богу, обретает в нем место лукавый, и в больша сих преводит его. Истиннии бо праведницы не точию не желают сих, но и даемым тем, отвращаются, и не точию пред очима человек сего не хотят, но и тайно в себе.

Се бо некий от Отец Святых, чистоты ради своея, прият пред благодатию [1154] дарование еже предведети грядущих к нему, и просил есть у Бога, молящимся и инем Святым, умоленным бывшим на сие от Старца, яко да взято будет дарование то от него. Аще ли же нецыи от них и прияша дарования, то по нужде прияша [1155], или простоты ради своея. Во прочих же, Дух Божественный [1156] бе движущся в них, и отнюд не якоже бы приключилося.

Блаженный он Аммун Святый, егда иде на поздравление Святаго Великаго Антония, и заблуди путем, виждь что рече ко Богу, [1157] и паки, что сотвори ему Бог [1158]. И помяни и Авву Макария, и прочих. Праведнии истиннии присно сие помышляют в себе: яко не суть достойни Бога; и сим искушаются [1159], яко истинни суть, яко окаянных имут себе, и яко не суть достойни прилежания Его; и сие исповедают тайно и явно, и о сем упремудряеми бывают от Святаго Духа, да не останутся [1160] от подобающаго тем попечения, и от еже делати, елико суть в жизни сей. Время же покоя своего, в будущем веце соблюдоша. И имущии в себе Господа живуща, сего ради не желают быти в покои и избавитися от скорбей, аще я утешение во время и время [1161] тем дается в духовных таинственне. Но несть сие [1162] добродетель, яко егда достигнет того [1163] человек, да оставится [1164] от попечения и труда ея; но сие есть селение Духа, яко да присно повиновати [1165] себе нудится, аще и есть образ [1166] сотворити вещь с покоем. Зане сия есть воля Духа: в них же живет, не в леность вообычаявати себе, но ниже покоя искати побуждает их, но паче деланию и изобильным скорбем предати себе: и во искушениих укрепляет их, и к премудрости приближитися творит. Сия есть воля Духа, да в трудех будут возлюбленнии Его.

Не Дух Божий живет в пребывающих в покои, но дух диаволь, яко же некто от любящих Бога рече: кляхся, яко на всяк день умираю. Сим отлучаются [1167] сынове Божии, от прочиих: да тии убо, во скорбех живут, мир же, в наслаждении и покои просвещается [1168]. Не благоволил бо есть Бог да упокоятся возлюбленнии Его, Дóндеже суть в телеси, но паче восхоте быти тем, донележе суть в мире сем, в скорби, в тяготе, в трудех, и во оскудении, и наготе, и уединении, и потребе, и недузе, и уничижении, и заушениих, и сердца сокрушении, и теле преутружденне, и отречении от сродник, в мудровании печальне, и премененне видении [1169] от всея твари, и седелищи [1170] неподобне человеком, и селении монашесте, и безмолвничестве, и видению человеков неявляемем, измененнем от всякия вещи веселящия зде. Тии плачуть, а мир смеется. Тии сетуют, а мир веселится. Тии постятся, а мир наслаждается. Во дни трудятся, и в нощи на подвиги себе побуждают с теснотою и трудами. Нецыи же от них, в вольных скорбех суть; ини, во трудех страстей своих; ини, гоними от человек; ини в бедах страданий, и от бесов и от прочиих; и ови убо из них, изгнани быша; ови же, убиени быша; ини, проидоша в милотех, и прочиих [1171]. И слово Господне сбыстся на них, глаголющее, яко в мире скорбь имети будете [1172], но о Мне возрадуетеся. Весть Господь, яко несть возможно в покои телеснем сущим, пребыти в любви Его; и сего ради возбранил есть им от покоя сего, и сласти его Христос Спаситель наш, Его же любы превозмогает паче смертей телесных. Той о да бы явил нам крепость любве своея! Аминь.

От любве, юже показаша Святии ко Богу, за она, яже за имя Его страждут, егда утесняет их, и не отступает от любимых Собою, стяжавает сердце их дерзновение, еже воззрети к Нему непокровенне, и со упованием просити у Него. Велика есть сила молитвы дерзновения, сего ради оставляет Бог Святых Своих искуситися во всякой печали, и прияти паки искус, и искусство заступления Его, и елико промышление имать о них, (яко в бедах их обретается Избавитель их) [1174]; яко стяжавают от искушений премудрость, да не бывше невежды, лишатся обучения двою частей: да стяжут от искусства уразумение всех, да не како посмеяни будут от бесов. Зане аще бы во благих точию обучал их, то были быша обучения много лишающеся, и были быша во бранех слепи.

И аще речем, яко Той обучает их без познания [1175] их, то прочее глаголем, яко хощет тех быти подобных волом и ослом, не имущим свободы в чесом, и яко не бывает искус во благом человеку, аще не бы искусился прежде во искусстве злых. Да егда приключатся в них [1176] благая, с разумом и свободою употребят тех, яко своих. Колико разум он, иже от искуса дел и от обучения восприятый, сладок есть, и колику силу подает, от многаго искуса своего, обретшему того [1177] в себе, сим познавается, известившымся [1178] и уведевшим содейство его, якоже и немощь естества, и заступление Божеския силы. Тогда бо познавают, егда прежде возбранив силу Свою от них, уразумети сотворит немощь естества, и лютость искушений, и лукавство врага; и к какову борцу борение имут, и в кое естество облечени суть, и како суть сохранени силою Божескою; и колико текоша, и колико возвысишася тою [1179], и яко егда бы удалилася сила Божеская от них, како изнемогают пред всякою страстию, да и от сих всех смирение стяжут, и к Богу приближатся, и заступления Его чаяти будут, и в молитве претерпят. И сия вся откуду прияша, точию егда искус стяжаша многих зол, в няже попущением Божиим впадоша? яко же глаголет Апостол, «да не за премножество откровений превозношуся, дадеся ми пакостник плоти аггел сатанин [1180].» Но и веру известну стяжавает кто от искушений, искусом заступления Божескаго, еже прият множицею [1181]. Отсюду безбоязнен бывает, и дерзость стяжавает во искушениих, от обучения, еже стяжа.

Всякому человеку на пользу есть искушение. Аще бо Павла пользует искушение, то всяка уста заградятся, и повинен будет весь мир Богови. Подвижницы искушаеми бывают, яко да приложат к богатству своему; слабии, да от вредящих сохранят себе; спящии, да на возбуждение уготовятся; и далече сущии, да приближатся ко Богу: свойственнии же [1182], да со дерзновением вселятся. Всяк сын необучен, не приемлет богатства дому отца своего, во еже помощь имети от него [1183]. Сего ради прочее, прежде искушает Бог и томит, таже показует дарования. Слава Владыце, лечбами терпкими наслаждения здравия нам приносящему.

Несть, иже [1184] во время обучения не скорбит. И несть кто, ему же не горько время оно является, в неже ядом напаяемь бывает искушений. Без сих несть возможно растворение пристяжати крепко [1185]. Но и еже претерпети, не наше есть [1186]. Откуду бо может скудель иже от брения претерпети течение воды, аще не бы огнь Божеский утвердил его? Аще повинемся [1187], просяще смирением, со желанием непрестанным, в терпении, вся приемлем о Христе Иисусе Господе нашем, Аминь.

Человек, елико есть в нерадении, от часа̀ [1189] смертнаго боится. Егда же приближится к Богу, то от усретения суда. Егда же всесовершенне приидеть в преднее, то любовию два сия пожираема бывают. Како же есть сие? Яко егда в разуме и жительстве телесе стоит кто [1190], то от смерти боится; а егда в разуме душевнем и благом жительстве будет, то в памяти суда будущаго движется мысль его на всяк час; занеже в самом естестве право стоит, и в чине душевнем движется, и пребывает в разуме своем и жительстве [1191], и к приближению Божию добре устрояется. Егда же достигнет разума онаго истины движением уразумения таин Божиих, и утверждением надежды будущих, то любовию пожираем бывает он телесный [1192], и по подобию животнаго бояся заклания [1193]; словесный же, от суда Божия боится; бывый же сын, любовию украшается, а не устрашающим жезлом наставляемь бывает. «Аз же, и дом отца моего Господеви поработаем [1194].»

Достигнувый любве Божия, не ктому паки желает пребыти зде; любы бо сия упраздняет страх. Возлюбленнии, занеже бых юрод, не терплю сохранити тайну в молчании, но бываю безумен за пользу братий; занеже сия есть любы истинная, яже не может утерпети в некоей тайне от возлюбленных своих. Множицею егда сия писах, отстаяху [1195] персти мои на хартии, и не стерпевах противу сладости, яже впадаше в сердце мое, и чувства умолчавати творяше. Обаче блажен есть, ему же есть поучение о Бозе присно, и себе от всех удержа мирских, и к Нему единому прииде общением разума своего, и аще бы подолготерпел, то не коснит много увидети плод.

Радость, яже о Бозе, крепльша есть здешняго живота; и обретый ту, не токмо на страсти не озрится, но ниже на живот свой обратится, ниже чувство ино будет тамо, аще воистинну прииде сия. Любы она сладчайша живота [1196] есть, и сладчайший иже по Богу разум, от негоже любы раждается, паче меда и сота. Несть печали [1197] любви, прияти о любящих ю велику смерть. Любы рождение есть разума, а разум, рождение есть здравия души. Здравие души, есть сила, яже от терпения долгаго бысть.

Вопрос. Что есть разум [1198]?

Ответ. Чувство живота безсмертнаго.

Вопрос. И что есть живот безсмертный?

Ответ. Чувство о Бозе; зане от разума есть любы она. Разум же, иже по Богу, царь есть всех желаний, и сердцу приемлющему той, всяка, яже на земли, сладость излишна есть. Сладости бо познания Бога, ничтоже есть подобно. Господи! исполни сердце мое живота вечнаго.

Живот вечен есть утешение о Бозе; и обретый утешение о Бозе, излишнее непщует быти мирское.

Вопрос. Откуду ощущает человекь, яко прият премудрость от Духа?

Ответ. От оныя [1199], учащия его в тайности его, и в чувствах образом [1200] смирения, и открывается ему во уме его, како приемлемо имать быти смирение.

Вопрос. Откуду же ощущает кто, яко достиже того [1201]?

Ответ. От онех, имиже мерзится угодити мирови пребывании своими [1202], или словом, и ненавидима есть пред очима его слава мира сего.

Вопрос. И что суть страсти?

Ответ. Прилози [1203] суть, иже в вещех мира сего положени суть, подвижуще тело к потребе его понуждательней [1204], и не престают прилогствующе, елико есть мир сей. Человек же, сподоблся благодати Божественныя, и вкусив, и ощутив нечто превосходящее сия [1205], не оставляет входити сим [1206] в сердце свое. Зане на месте прилогов укрепися ино желание, лучшее от них. И ниже сии [1207] приближаются к сердцу его, ниже раждаемая от них: но стоят вне праздни; не яко прилози страстей не суть, но яко сердце, приемлющее тех, мертво есть тьм, и живет в нечесом ином; не яко преста от хранения разсуждения дел, но яко несть во уме его стужение нечесого: насытися бо совесть его [1208] наслаждением иного чесого [1209].

Сердце, приемшее уразумение духовных, и видения будущаго века со извесством, таковым образом бывает совестию о памяти страстей, яковым бы насыщен человек пищи честныя был о пищи иной не таковой предлежащей пред ним, не внимая ей отнюд, ниже желая, но паче гнушаяся же и отвращаяся: не точию за гнусность же ея и мерзостность, но и за насыщение первыя добрейшия пищи, еюже напитася; не якоже расточивый часть свою, и возжелавый рожцев занеже предварил есть расточити отеческое богатство, еже имеяше [1210]; и паки, той, емуже уверено есть сокровище, несть спяй.

Аще сохраним закон трезвения, и дело разсуждения с разумом, от нихже плодообирается живот [1211], отнюд подвиг прилогов страстей ко уму не приближается. Не от подвига же возбраняеми бывают в сердце внити, но от насыщения совести, и от разума души, егоже исполнено есть, и от желания видений чудес, обретаемых в нем [1212], Сия возбраниша прилоги, не приближитися к нему [1213]: не яко отлучися от хранения, якоже рех, и дел разсуждения, яже хранят разум истины и свет душевный, но яко не имать подвига ум, вин [1214] ради, яже предрекохом. Снедь бо нищих, богатым гнусна есть; подобне и снедь недужных, здравствующим. Но богатство и здравие, от трезвении и прилежания составляется. Елико бо живет кто, требует трезвения, и прилежания, и возбуждения, еже сохранити сокровище свое. Аще ли же предел свой [1215] оставит, вознедуговати имать и окраден быти; и не даже до еже плод увидети подобает делати, но даже до исхода подобает подвизатися. Множицею бо плод созрел, низлагает внезапу град. Смешаваяйся в вещех [1216], и разрешаяй себе на беседы, не ктому веруется, яко здравие [1217] его пребыти имать в нем.

Егда молишися, сию молитву рцы: Господи! сподоби мя умертвитися собеседованию века сего воистинну.

И бываеши, яко всяко моление собрал еси. Подвизайся же и делом исполнити сие в тебе: аще бо дело воспоследствует молитве, то воистинну во свободе стал еси Христове. Умерщвление же от мира есть, не еже отступити кому от общения беседы дел его единех, но еже не пожелати чесого из благих его в беседе мысли своея.

Аще в размышлении благом обучим себе, то стыдимся от страстей, егда тыя усрящем, и ведят сие стяжавшии искус в себе. Но и от вин страстей постыдетися имамы приближитися к ним. Егда на дело нечесого за любовь Божию воспоследствовати желаеши, даждь противу желанию того [1218] определение смерти. И тако делом на степень мученичества сподобишися востещи противу коейждо страсти, и вреда коего от сретающих тя внутрьуду онаго предела не будеши имети, аще до конца претерпиши, и не ослабееши. Размышление немощнаго помысла, немощну творит крепость терпения; ум же крепкий, и силу, ея же и не имать естество, подает последующему размышлению его [1219]. Господи! сподоби мя возненавидети живот мой, за живот иже в тебе.

Жительство мира сего подобно есть начертавающим писмена на дщицах [1220] еще сущая; и егда хощет кто и желает, прилагает к ним, и отъемлет, и творит изменение в писменех. Жительство же будущих, подобно есть рукописаниям, написанным во книгах чистых, и запечатленным печатию царскою, в нихже ниже приложение есть, ниже оскудение. Елико убо есмы посреде изменения [1221], внимаим себе; и внегда обладаем над рукописанием живота нашего, еже руками нашими написахом, подвизаимся сотворити в нем приложение жительством благим, и изгладим из него согрешения перваго жительства [1222]. Елико бо в мире сем есмы, не полагает Бог печати, ниже о благих, ниже о злых, даже до часа исхода, в оньже скончавается дело отечества нашего [1223], и грядем во отшествие. И яко же рече Святый Ефрем: подобает помышляти нам, яко подобна есть душа наша кораблю готову, не знающу когда находит нань ветр, и воинству, не ведящу когда вострубит ратная труба. И аще сия, глаголет, за пользу малую тако суть, яже негли и обращаются паки [1224], кольми убо подобает нам уготовлятися и предъустроятися прежде онаго дне напраснаго [1225], и моста, и двере века онаго? Да даст нам Христос Ходатай живота нашего уготование, утверждатися на онем изречении чаяния; имеяй славу, и поклонение, и благодарение во веки веков, аминь.

Благословенна есть честь Господа, отверзающаго дверь пред нами, да не возъимеем прошения, точию еже к Нему желание [1230]: тако бо оставляем вся, и в погнание [1231] Его точию исходит душа, яко не имети коего попечения, возбраняюща ю, противу [1232] видения онаго Господня. Поскольку бо, возлюбленнии, оставляет ум попечение сих видимых, и печется о надежде будущих, по мере возвышения своего от попечения тела, и поучения своего во оней [1233]: потолику отончавается, и бывает прозрачен в молитве; и поскольку свобождается тело от уз вещей, потолику и ум; и поскольку ум от уз попечений свобождается, потолику светел бывает, отончавается, и возвышается от помышлений века сего, носящаго образы дебельства [1234]: и тогда познавает ум зрети [1235] о Бозе по Нему, а не яко же мы. Аще бо человек прежде не будет откровения достоин, не может уразумети ѐ; и аще не приидет в чистоту, не могут быти помышления его светла, еже узрети тайная; и Дóндеже не свободится от всех видимых, зримых в создании их, не свобождается от помышлений яже о них, ниже празден бывает от помыслов темных: а идеже тма, и плетение помыслов, то и страсти тамо. Аще бо не свободится человек от сих, яже рехом, и вин их, не имать зрети на тайная ум. Сего ради прежде всех нестяжание повеле Господь держати, а отступити от мятежа мира сего, и отрешитися от попечения всех человек. Иже, глаголя, не отрицается всего человечества, и всех своих, и не отвергается себе, не может быти Мой ученик [1236].

Яко бо да не всеми ум вредится, видением, слухом, попечением вещей, потреблением их, ращением их, человеком, и за еже связати его [1237] надеждею единою яже на Него [1238], уклонил есть всяко попечение мудрования отрешением от всех, да сего ради желаем беседы Его [1239]. Но и обучения паки требует молитва, да долгим временем еже в ней, упремудрится ум. По нестяжании бо отрешающем помышления наша от уз, пребытности хощет [1240] молитва; зане от пребытности времене приемлет ум обучение, и весть [1241] отгнати помысл от себе, и научавается от многаго искуса тем, яже от иного прияти не может. Коеждо бо жительство бывающее [1242], ращение приемлет от жительства еже прежде его [1243]. А яже прежде его ищема бывают во обретение сущих по нем [1244]. Молитву предваряет отшельство; и самое то отшельство [1245] молитвы ради; и самая та молитва [1246], да стяжем любовь Божию, зане от нея обретаются вины оны, да возлюбим Бога.

Но и сие подобает нам уразумети, возлюбленнии, яко каяждо беседа в тайне [1247] бываема, и всяко попечение благия мысли о Бозе, и всяко духовных поучение, в молитве определяется, и во имени молитвы уставляется, и внутрьуду сего заключается имене: или чтений рекл бы еси различия, или гласы уст в славословие Божие, или печально о Господе попечение, или тела поклонения, или псалмопение стихословия, или прочая ина, от нихже учение прибывает молитвы чистыя, от нея же любы раждается Божия. Любы бо, от молитвы, а молитва от пребывания отшельничества. Сего же отшельничества за сие требуем, во еже имети нам место приснопоучатися единем [1248] со Богом. Отшельничества же предваряет отречение мира; аще бо человек не отречется мира первее, и не упразднится от всех сущих его, уединитися не может; и тако паки отречения мира, предваряет терпение; а терпения, ненависть мира; а ненависть мира, страх и любы. Аще бо не устрашит сердце страх геенны, и в желание блаженств приити любы не сотворит, то не подвигнется в нем ненависть мира сего; и аще не возненавидит мира, не претерпит вне быти покоя его; и аще не предварит терпение во уме, не может избрати место исполнено свирепства, и тще живущих в нем [1249]; и аще не изберет себе жизнь отшельничества, не может пребыти в молитве; и аще не пребудет приснопоучаяся с Богом, и не пребудет в сих помышлениих, смешенных в молитве [1250], и в видех учения, еже рекохом, не имать ощутити любве.

Прочее [1251], любы Божия, от беседы яже с Ним. Размышление же и поучение молитвы [1252], безмолвием, а безмолвие, нестяжанием, а нестяжание, терпением, а терпение ненавистию похотей, а ненависть похотей, от страха геенны, и чаяния блаженстве. Ненавидит же похоти, ведаяй плод иже от них, что уготовляет ему, и от коего блаженства возбраняемь бывает их ради. Тако коеждо жительство к сущему прежде того связано есть, и от того приемлет приложение, и преходит во ино вышшо того, и аще едино от того оскудевает, не может стати еже в след его [1253], и зретися: зане вся разоряются, и погибают; многшее же сих, мера есть словес. Богу же нашему слава, и великолепие во веки, аминь.

Да не изречеши быти праздность протяжение молитвы непарительныя, собранныя и долгия, за еже оставити тебе псалмы. Множае же поучения стихословия, поклоны в молитве возлюби. Аще даст ти руку сия [1255], то место службы наполняет; и егда в самой той службе дано ти будет дарование слез, да не изречеши, еже в них наслаждение, праздность быти от тоя [1256]: исполнение бо молитвы есть благодать слез.

Во время то, в неже ум твой расточен есть, множае молитвы во чтении пребуди. Не всяко же писание полезно есть, яко же речеся. Много множае дел, безмолвие возлюби. Почти чтение, аще мощно есть, лучше стояния; то бо источник есть чистыя молитвы. Да не убо отнюд вознерадиши [1257]; трезвися же от парения. Корень бо жительства сего есть, псалмопение. Обаче и сие уразумей, яко паче стихословия еже с парением, дела телесна множае пользуют, а еже скорбети во уме [1258], превосходит труд телесный. Во время нерадения трезвися, и подвигни мало ревность. Вельми бо [1259] возбуждает сердце, и согревает помышления души. Противу похоти, во время нерадения, естеству ярость помогает; разрушает бо студеность души; от сих бо вин обыче приходити на ны нерадение: или от отягчения чрева, или от многих дел.

Благочиние делания, свет есть мудрования. Несть ино что, яко же разум. Всяка молитва, юже приносиши в нощи, всех дневных деяний да будет пред очима твоима честнейша. Да неотягчаваеши чрева твоего, да не смутится мысль твоя, и будеши смятен парением, егда востанеши нощию, и разслабеют удове твои, и ты обрящешися женоватаго исполнен разслабевания, не точию же, но и душа твоя помраченна и разумения твоя возмущенна, и не можеши собрати я отнюд в стихословие омрачения ради, и обуявает в тебе вкус всех [1260], и не услаждается тебе стихословие псалмопения, его же легкостию и светлостию мысли ум обыче вкушати со сладостию еже в нем [1261] различие. Егда бо благочиние нощное смутится, тогда и в дневнем делании бываеть ум смущен, и во омрачении преходящь, и во чтении, яко же обыче, не наслаждается. Нападает бо аки буря на разумения, аще и в молитву подвигнется, аще и в поучение. Сладость бо, во дни даемая подвижником, от света делания нощнаго источается на ум чистый. Кийждо человек, иже не прият искуса безмолвия долгаго, да не возчает научитися от себе чесому множае о благих постничествования, аще и велик есть, премудр, и учитель, имея многа исправления.

Охраняйся, да не наймножае изнеможет тело твое, яко да не укрепится на тя нерадение, и устудить душу твою от вкуса делания ея. Яко же на мериле, приличествует извесити коемуждо жительство свое. Во время то, в неже насыщаешися, охранися мало от еже к себе дерзновения. С целомудрием да будет седение твое и во время нужды твоя. Паче же бывай целомудр и чист во время сна твоего, и соблюден, не точию помыслом твоим, но и удесы [1262] твоими. Хранися от возношения во время добрых изменений [1263]. Немощь твою и невежество твое противу тонкости самаго того возношения в молитве тощно [1264] покажи Господеви, да не оставлен будеши искушен быти во скверных. Блуд бо, последует гордыни; и возношению, прелесть.

В делех руку твоею по потребе твоей делай, паче же к союзу иже [1265] в безмолвии твоем. Да не изнеможеши во уповании твоем на Промысленника твоего, смотрения бо дивна бывают о свойственных Его; занеже в пустыни необитаемой усмотревает о со упованием на Него седящих, а не руками человеческими. Егда же посетит тя Господь в телесных [1266] без дела, егда ты подвизаешися о прилежании души твоея, движется тогда в тебе помысл от ухищрения убийцы диавола, яко вина промысла сего всего всяко от Тебе есть [1267], и тогда купно с помыслом сим престает от Тебе и промысл Божий, и в самый той час источаются на тя множайша искушения, или от вознерадения [1268] Промысленника, или от возновлений болезней и недугов, движимых в телеси твоем. Не за едино же движение помысла вознерадевает Бог, но за еже пребыти и уму в том; за движение бо невольное, не наказует, и не осуждает Бог человека, ниже аще на час согласимся с ним, и аще в самый той час прободем [1269] страсть ону, и умиление постигнет нас, не словоистязует ны Господь о таковом нерадении, но о онем, еже ум воистинну прият, и нечувственне взирает на то, и яко подобающо и пользующо прият е, и не вознепщева быти то, попечение люто. Мы присно о сем помолимся Господеви.

Христе, исполнение истины! да возсияет истина Твоя в сердцах наших, и по воли Твоей уразумеем пойти в путь Твой.

Егда помысл некий лукав всеется в тебе, или из сих, от далече сущих, или из предприятий [1270], и часте показует себе уму, разумей воистинну, яко сеть сокрывает тебе: но возбудися [1271], на некое время. Аще ли же есть [1272] от сих, сущих части десных и благих, разумей, яко образ некий живота хощет Бог дати тебе, и сего ради присно внеуду обычая движется в тебе. Аще ли же помысл темен есть, и усумневаешися о нем, яко не можеши ясне постигнути, свой ли есть, или тать, или заступник, или подседатель, и аки во образе блазе сокрыся, молитвою прилежною и скорейшею нощь и день со бдением многим уготовися нань. Да не отринеши его, ниже да согласишися с ним, но молитву со тщанием и теплотою сотвори о нем, и да не премолчиши призывати Господа: и Той покажет тебе его откуду есть.

Паче всех молчание возлюби, зане приближается тебе [1274] ко плоду; язык бо изнемогает ко сказанию его. Прежде убо, понудим себе молчати, и тогда, от молчания, раждается в нас нечто, наставляющее нас в самое то молчание. Да даст тебе Бог ощутити нечто, раждаемо от молчания. Аще ли же сим жительством начнеши, не вем аз колик свет возсияет тебе отсюду. Да не вознепщуеши, о брате, яко еже речеся о дивнем онем Арсении, егда приидоша к нему Отцы и братия, грядущии увидети его, и седяше с ними молча, и в молчании бе отпущая их, яко хотением точию сие творяше, но понеже от начала на сие сам себе понудил есть. Сладость некая раждается в сердце от обучения делания сего, по времени, и с понуждением наставляет [1275] тело претерпети в безмолвии, и множество слез раждается нам в сем жительстве, и во видении дивнем, ощущает бо нечто в себе [1276] сердце разсудительне во время со трудом, и во время от удивления. Умаляется бо сердце, и бывает яко младенец, и егда начнет молитву, приистекают слезы. Велик есть человек, иже в терпении удес своих обычай имеяй дивен внутрь в души своей. Егда вся дела жительства сего на едину страну положиши, а молчание на другую, обрящеши то превосходяща на мериле. Советования суть многа человеческа: внегда же к молчанию приближится кто, излишнее ему будет делание хранения их, и обретаются бывающа излишняя делания она. И той обретается возвысився превыше их, зане к совершенству приближися; ибо помощь есть безмолвию. Како же есть сие? Зане невозможно есть во вселении многих сущим нам, не усрестися нам от кого. Ниже бо равноАнгельный Арсений, иже паче всех возлюбил есть безмолвие, возможе отступити от сих. Еже бо усрестися нам от Отец и братий сущих с нами, и сретение их нечаянне бываемое, и еже ходити ему в церковь, или инде, сия вся егда виде человек он достоблаженный, яко несть мощно отступити от сих, елико есть близ вселения человеков: внегда бе множицею не могий удалитися на месте жилища своего от приближения человеков, и от иноков, живших во онех местех: сему образу научился есть от благодати,– всегдашнему молчанию. И аще когда по нужде отверзаше дверь свою неким от них, о видении его точию веселяхуся, беседа же слова, и потреба его [1277], излишня бываше между ними.

Мнози от Отцев видением сим приидоша во устроение, еже сохранити себе, еже прияти тем приложение богатства духовнаго от научения, еже прияша от видения блаженнаго онаго. И нецыи от них к камени, или ужем привязоваху себе, или гладом истаяваху себе во время то, внегда хотяху к человеком изыти: зане же алчба много пользует в спрятание чувств.

Многи Отцы обретох, брате, велики и дивны, множае прочих дел о благочинии чувств промышление творяще, и о обычаи телесе, зане от тех раждается благочиние помыслов. Вины многи извне [1278] хотения приключаются человеку, и творят его изыти вне предела свободы своея, и аще не бы обрелся охраняемь чувствами своими непрестанным обычаем предварившем в нем [1279], можаху сотворити его во много время не приити в себе, и обрести первое мирное устроение свое.

Предъуспеяние сердца приснопоучение есть о надежде своей. Предъуспеяние жительства есть отрешение от всех. Память смерти уза есть блага удес внешних. Льщение [1280] души есть радость она, яже бывает от надежды процветающия в сердце. Ращение разума, всегдашнии искуси суть, ихже от двою изменению [1281] приемлет ум внутрьуду на всяк день. Аще бо и уныние в нас во время и время [1282] будет уединения ради, и негли [1283] смотрительне сие попущается быти; но имамы утешение надежды превосходящее, слово веры, еже имамы в сердцах наших. И добре рече некто от Богоносных, яко довлеет любы Божия верному быти утешение и во время погибели души его. Чим бо, глаголет, вредят скорби, имущаго наслаждение и покой презрены, будущих ради благ?

И сие же, брате, заповедаю тебе: да будет в тебе присно побеждающь вес милостыни, Дóндеже ощутиши в себе милость ону, юже имать Бог к миру [1284]. Сия бо зерцала наша да будут, еже увидети в себе подобие, и образ истинный, в естестве сущий и существе оном Божии. О сих и сицевых просветимся побудитися по Богу чистым произволением. Сердце жестоко и немилостиво, никогда же очищается. Человек милостив, врачь есть души своея: омрачение бо страстей, аки духом насильным [1285] прогоняет от внутренних своих. Долг благ ко Богу сей есть, по Евангельскому слову живота.

Егда приближишися к постели твоей, рцы к ней: о постеле! негли в нощь сию гроб ми бываеши, и невем, не некако ли вместо привременнаго сна, он вечный будущий внидет в мя в нощь сию. Донележе убо имаши нозе, потецы в след делания, прежде неже свазане будут узою оною, не могущею паки разрешитися. Донележе имаши персты, распни их [1286] на молитву, прежде неже приити смерти. Донележе имаши очи, исполни я слез, прежде неже покрытися има прахом. Якоже бо шипок [1287], возвеваемый от ветра и увядающий, тако внутрьуду тебе возвеваема бывает едина некая от стихий, сущих в тебе, и умираеши. Положи в сердце твоем еже отъити [1288], о человече, во еже глаголати тебе присно: се достиже дверей посланник он, грядый созади мене. Что сежу? отхождение есть вечно, не имущо паки возвращения.

Любяй беседу яже со Христом, любит быти уединенник; любяй же остатися со многими, сей друг есть мира сего. Аще любиши покаяние, возлюби и безмолвие. Извнеуду бо [1289] безмолвия не бывает совершенно покаяние, и аще кто сопротив глаголет о сем, да не возлюбопришися с ним. Аще любиши безмолвие, матерь покаяния, возлюби со сладостию и малую тщету телесе [1290], и источающаяся укорения и обиды яже о нем [1291]; кроме бо сего уготования, пожити в безмолвии со свободою безмятежно, не возможеши. Аще ли же сия презриши, то причастник бываеши безмолвия, по воли Божией, и пребудеши седя [1292] в нем, яко же хощет Бог. Вожделение безмолвия есть чаяние всегдашнее смерти: иже кроме сего поучения входяй в безмолвие, не может понести, яже должни есмы терпети, и носити всяцем образом.

И сие же уразумей, о разсудительне, яко не за дела изобильная правил, яко да сия соделаем, вселение уединеннически со душами нашими, и безмолвие творим и затвор: знаемо бо есть, яко наипаче еже со многими общение руку подает на сие, усердия ради телесе; и аще бы было нуждно сие, то не быша нецыи от Отец беседу и общение человек оставльше, а ини во гробех поживше, нецыи же затвор избравше в дому уединенничесте, во онем паче тело разслабляюще, и оставляюще то, не могущее исполнити правила своя, со всякою немощию и трудом телесным: но и тяжкия недуги, иже постизаху их, со сладостию терпели во всем животе своем, от нихже ниже поне стати на ногах своих, или молитву обычную приносити, или славословити усты своими можаху; но ниже псалом, ниже ино что от совершаемых телом творяху. И удовле тем телесная немощь и безмолвие, вместо всех правил; и сей образ во всех днех живота их бе; и за всю сию непщуемую праздность, никто же пожелал есть от них оставити келлию свою, и за праздность делания [1293] правил своих вне негде обходити, или в церквах веселитися гласы и службами прочих.

Ощутивый грехи своя, лучший есть воскрешающаго мертвыя молитвою своею, егда обрящется обитание его посреде многих. Воздыхаяй един час о души своей, лучший есть пользующаго весь мир видением своим. Сподобивыйся увидети себе, той лучший есть сподобльшагося увидети Ангелов. Сей бо, к телесныма очима общение имать: он же, ко очима душевныма. Последуяй Христу плачем уединенническим, сей лучший есть похваляющаго себе в соборищах. И никто же да приведет на среду Апостолово, еже анафема быти аз, глаголет, молилбыхся от Христа, и прочая [1294]: приемшему бо силу Павлову, и оно сотворити повелевается. Павел же от Духа иже в нем предлагашеся, на пользу мира, яко же сам свидетельствова, яко не своею волею сие творяше: нужда бо ми, глаголет, есть, и горе мне есть, аще не благовествую [1295]. И избрание Павлово не своего ему покаяния образ смотряше [1296], но еже благовестити человечеству, и силу изобильну прият.

Обаче безмолвие возлюбим мы, братие, Дóндеже умертвится мир от сердца нашего, и помяним смерть присно, и с таковым размышлением приближимся ко Богу сердцем нашим, и презрим суету мира сего, и презрена будет сладость его пред очима нашима, и претерпим со сладостию телом недужливым праздность всегдашнюю, сущую в безмолвии: яко да сподобимся наслаждения, онаго со в вертепах и пропастех земных [1297] чающими откровения похвальнаго Господня, еже с небесе. Яко Ему, и Отцу Его, и Святому Его Духу слава и честь, и держава, и великолепие во веки веков, аминь.

Брате, понеже понужден бых от долга послати к тебе о должных нуждне, сказую любви твоей писмены моими по обещанию нашему, еже к тебе, зане обретох тя со опасством [1299] жительства уставивша себе пойти в седелище [1300] безмолвия. Аз убо еже слышах от разсудительных о делании сем, внегда во ум прииму собрание глагол их со искусом близким, имже самеми вещьми аз искусих, в памяти твоей воображаю кратким словом, внегда и ты содействовати имаши сам себе беседою послания сего, со тщанием бывающим тобою; занеже с разумом премудрости имаши приближитися ко чтению собранных словес, сущих в сем послании нашем, внеуду [1301] обычнаго чтения, и яко свет некий прияти ѐ во прочем чтении, многия ради силы сокровенныя в нем, да уразумееши, что есть седение безмолвия, и что есть делание его, и кая таинства сокровена суть в делании сем, и почто нецыи правду жительствующую посреде человекь, умаляют [1302], и паче тоя предпочитают скорби и подвиги седения безмолвническаго, и уединенническаго жития. Аще хощеши обрести живот нетленен во днех твоих сих малых, о брате, то вход твой, иже в безмолвие, с разсуждением да будет. Испытай о делании его, и да не потечеши за имя [1303], но вниди, и углубися, и подвигнися, и потщися достигнути со всеми Святыми кая есть глубина и высота жительства сего. Коейждо бо вещи человечестей в начале делания ея даже до конца, образ некий, и надежда чаема бывает от дела вещи тоя, подвижуща ум к положению основания ея, и намерение сие укрепляет ум стерпети сущую в нем [1304] жестоту, и утешение некое приемлет от него [1305] зрением еже на нѐ [1306]: и якоже некто держа держит ум свой [1307], даже до конца вещи, тако и честное дело безмолвия пристанище таин бывает разсудительному намерению, на неже смотрит мысль от перваго здания, даже до совершения здания, и во всех делех своих долгих и жестоких. И якоже очи кормчия, смотрящаго на звезды, тако смотрит и уединенник, внутренейшим видением, во всем течении шествия своего на намерение оно, еже прият во уме своем в день он первый, в оньже предаде себе ходити на жестоком мори безмолвия, Дóндеже обрящет бисер он, его же ради спустил есть себе на дно неосязаемое моря бозмолвия: и внимание надежды возвышает его свыше тяготы делания, и жестоты полныя бед приключающихся ему в шествии его. Иже бо в начале безмолвия своего не полагает намерения сего в себе, к должному деланию его, неразсудне делает, яко же кто с воздухом боряся. Таковый бо никогда же избавляется от духа уныния во всей жизни своей; и едино от двою бывает ему: или яко не терпит тяготы нестерпимыя, и побеждается, и исходит от безмолвия совершенне, или терпит в нем, и дом темницы бывает ему келлия, и пряжется [1308] в ней, за еже не ведети надеятися на утешение раждаемое от делания безмолвия. Сего ради, ниже просити с болезнию сердца, и плакати в молитве желая того, может, о нихже отцы наши, исполненнии милости, любящии сынов своих, оставиша знамения в писаниих на потребу жизни нашея.

И един от них, рече: мне убо приобретение от безмолвия есть сие: внегда не изведу себе от дому в немже сежу, упраздняется ум мой от уготования брани [1309], и обращается к деланию лучшему.

Подобне и другий: аз, рече, сего ради в безмолвие теку, яко да усладятся ми стиси чтения, и молитвы: и внегда сладостию уразумения их язык мой умолкнет, то, аки в сон некий, впадаю в спрятание чувств моих с помышлении моими. И паки, егда удалением онем, еже в самом том безмолвии утишится сердце мое от смущения памятей, посылаемы бывают мне присно волны радости, яже от помышлений внутренних нечаянно приходящих внезапу в наслаждение сердца моего: и внегда сия к кораблю души моея приближатся, погружают ю от глагол мира сего и живота плотскаго во удивления истинныя, в безмолвии еже о Бозе.

И ин паки, безмолвие, рече, изветы [1310] и вины новодействующия помыслы отсецает, и внутрьуду стен своих обетшавает и увядавает памяти предприятий [1311]: и егда обетшают вещества ветхая в помышлении, то в естество свое обращается ум, исправляя сия.

И ин паки рече: меры тайных твоих [1312], от различия помышлений твоих уразумееши, всегдашних же глаголю, а не движимых от случая, и во един час преходящих. Несть кто тело носящ, иже не приходит в дом свой отходник сый от двою изменению благих и злых [1313]: аще убо есть тщалив, то от малейших [1314] естества ради (отцы бо, раждаемых суть отцы); аще ли же есть ленив, то от высоких кваса ради [1315] благодати оныя, пришедшия в естество наше.

И ин, избери, рече, себе делание наслаждения, бдение всегдашнее еже в нощех, имже совлекошася вси Отцы ветхаго человека, и сподобишася обновления ума. В часех сих ощущает душа живот он безсмертный, и ощущением его совлекается одеяния тмы, и приемлет Духа Святаго. И ин паки рече, яко егда кто увидит лица различна, и услышит гласы многообразны пременены [1316] от поучения своего духовнаго, и сообращается и собеседуеть с таковыми, не может упразднитися умом, увидети себе втайне, и помянути грехи своя, и очищати помыслы своя, и внимати о тех яже находят нань, и побеседовати тайне молитвою.

И паки. Еже покорити чувства сия под власть души кроме безмолвия, и отчуждения от человек, несть возможно. Зане же к ним [1317] соединена и совокуплена ипостасне [1318] умная душа с помыслы своими, и не хотящи низвлекаема бывает, аще человек бодр не будет в молитве тайней.

И паки. О како бодрость возбуждением своим с молитвою и чтением, наслаждение сотворяет, и веселит, и радостотворит, и очищает душу! Сии наипаче ведят сия, в них во всяко время живота своего живущии и жительствующии со опаснейшим [1319] обучением.

Ты убо, о человече, любяй безмолвие, положи смотрения [1320], яже от разумения словес Отцев пред тобою аки намерение некое, и к приближению тех управи течение делания твоего; и прежде всех упремудрися, кое есть, еже наипаче подобает согласно быти с намерением делания твоего: без сих бо уразумети разум истины не можеши ты: и теми потщися преизобильне показати терпение твое.

Молчание таинство есть будущаго века. Словеса же, орудие суть мира сего. Человек постник, естеству духовному покушается душу свою уподобити, и молчанием, и непрестанным пощением. Егда отлучается человек, деланием своим Божественным пребывати в тайности своей, сими таинствы совершен бывает: и служба его исполнена есть Божественных таинств, и от оных невидимых Сил, и святыни Существа онаго Госпожи тварей. Аще бо нецыи и отлучишася на время внити внутрь Божественных таинств, то печатию сею назнаменани суть: и неким от них тайная, утаенная молчанием Господним тайным, к обновлению сущих посреде, явити уверено бысть. Ниже бо подобаше во чреве насыщенне, и уме смешенне от невоздержания послужитися таковым таинством.

Но и Святии, не бяху смеюще на беседу яже ко Богу, ниже к тайным таинствам себе возвышаху, точию немощию удес, и побледнением шара [1321], сущим от труда алчбы, и ума безмолвна, и отречением от всех помыслов земных. Егда бо во мнозе времени в келлии твоей делы труда, и хранением тайных, и спрятанием чувств от всякаго сретения, осенит тя сила безмолвия, прежде убо сретаеши радость без вины содержащуюся на время и время в души твоей, и тогда отверзаются очи твои, еже увидети крепость твари Божия, и доброту созданий, по мере чистоты твоея. И егда ум наставлен будет удивлением видения сего, тогда и нощь и день едино будет [1322] ему в чудесех славных, созданий Божиих: и сего ради окрадаемо бывает от самыя души чувство страстей сладостию видения сего: и тем [1323] входит во два степеня откровений мысленных, сущая в чине иже по сем, от чистоты и выше. Бог да сподобит и нас тех, аминь.

Чувство духовно есть, вкачествившееся прияти [1325] силу зрительную, якоже зеница телесных очес, имущих в себе свет чувственный. Видение мысленно есть разум естествен, соединившийся со устроением естества, еже нарицается естествен свет. Сила свята̀ есть, дарование солнца разсудительнаго, положеннаго между светом и видением. Естества суть некая, яже суть посреде разсудительных сущих от света во видении. Страсти суть, якоже существо некое жестоко, яже посреде суть между светом и видением, и возбраняют от него [1326] разсуждение различия вещей. Чистота есть, светлость мысленнаго воздуха, его же недром воскриляется естество еже в нас. Аще ум несть здрав естеством своим, не действует в нем разум; яко же и чувство телесное егда от вин [1327] повреждено будет, лишается зрения. Аще ли же ум есть здрав, разума же несть, то недействует ум без него различия духовных; якоже и око, здравое у бо всеми своими, тупозря же по чувству зрения множицею. И аще сия сохранена суть свойственными своими, благодать же несть близ их, недейственна пребывают вся от смысла разсуждений, якоже в часех нощи бывает: за еже бо не быти солнцу, пребывают неразсмотреливи [1328]. А егда вся здрава суть, и совершенна суща своими, глаголем, око, и зрение, и яже вещи неразсуждены суть, или разсуждаемы бывают, тогда и действуют добре и зрят [1329], и сие есть реченное: «во свете Твоем узрим свет» [1330]. Аще ли же благодать мысленнаго солнца едина будет близ, то аще и ко зрению подвижет, и поощряет, и сотворяет трезвитися, чистоты же несть в ней [1331], то есть аки воздух тощ, иже несть прозрачен от дебелости облаков, и веществ темных удобне простирающихся противу света солнца, о немже веселимся сладостию видения его.

Темже или видение храмлющее есть, яко вне сущее от разсуждения, или естество праздно бысть от деяния, или душа возбранена есть ощутити сладость солнца втораго возсиявающаго на вся, за налоги телесныя, имиже покрываема бывають сияния истины, да не приидуть на ны. Прочее нуждне [1332] искома бывают сия вся реченная, и за еже неудобне обрести сия вся во едином человеце, без оскудения и вины, и за еже не мощи мнозем к совершенству некоего духовнаго разума достигнути. Лишение убо есть сице: от недовольства смысла и от смущения воли, и от положения неприличествующаго намерению, и от оскудения чистоты, и от еже не обрести учителя и наставника, от удержания благодати, (мужеви скупому, глаголет, несть добро богатство, ниже возъобладати великими) [1333], от возбранения времен и мест и образов.

Истина есть чувство о Бозе, яже есть в чувстве чувств ума духовнаго, ея же кто в себе вкушает. Любы есть плод молитвы, видением своим наставляющая ум к вожделению своему, егда претерпит в ней [1334] без уныния: и умом точию молчальными помышлении молится раждеженне и с теплотою. Молитва есть умерщвление мыслей похоти живота плотскаго. Равен бо есть прилежне моляйся умерщвляющемуся от мира. Сие бо есть еже отвергтися кому себе, еже потерпети пребывати в молитве. Прочее, любы Божия во отвержении души обретается.

Якоже от семене пота пощения, клас целомудрия израстает, тако и от насыщения, блудонеудержание, и от наполнения [1335], нечистота. Ко чреву же алчущу и смирившуся, никогда же приникнут студнии помысли. Всяка пища снедаема, приложение сущих в нас влаг бывает, и крепость естественна бывает в нас, и егда исполнятся удове оруднии от протяжения всего телесе бывающаго в них, внегда случится увидети что телесно, или аще подвигнется в сердце невольно что с помыслом, внезапу вещество сласти движется из онаго [1336], и разсылается во все тело. И аще есть крепок ум целомудреннаго и чистаго помыслы своими, от ощущения онаго, еже во удесех, абие смущается разсуждение его, и аки от высокаго некоего места сходит от места своего, на немже стоит, и преподобие помыслов его повращается, и целомудрие его светлое оскверняется смущением страстей, вшедших в сердце с раждежением удес, и тогда пол силы его изнемогает, яко же рещи и первое намерение надежды своея забыти, и прежде неже внити в подвиг, обретается без подвига повинен, и без труда врагов своих повинен бывает под похотию немощною плоти. Сими всеми великое произволение непрестаннаго насыщения понуждает волю благаго человека. Аще бо и пребывает добре в пристанищи целомудрия, но уклоняется предатися в то, емуже никогдаже восхоте взыти на сердце свое; и егда уснет един, то соборище помыслов, обдержащих суетная же и скверная мечтания, окружают его, и творят постелю его ону чистую, гостинницу блуда, и позорище привидений. Егда приобщается беседе с ними упийством помыслов, и оскверняет уды своя преподобныя, кроме приближения женска. Кое море возмущается тако, и врит [1337] от бури, якоже возмущается ум, ставший между крепостию волн, возбуждаемых нань в мори плоти его от пресыщения чрева?

О целомудрие! колико светла есть доброта твоя в долелегании и во труде алкания, отъемлющаго от Тебе сон злостраданием плоти, сотворшияся аки ров глубок между ребрами и чревом, воздержания ради от брашен. Всяка снедь и всяк покой приемлема внутрь нас, подобия скверна и мечтания студна воображают, и раждаются от них и исходят, и зрятся в месте тайнем ума нашего, и скохощут [1338] нас сприобщитися тайно к вещем студным. Истощенность же чрева, вмещение пусто творит, мудрование наше от помысл утишающая и убезмолвляющая от всех мятежливых помысл. Оно [1339] наполненное насыщением, вмещение есть привидений, и четверовратно мечтаний безместных творит себе, аще и в пустыни есмы едини: насыщение бо, глаголет, многих желает.

Егда сподобишися благодати Божественныя, и безстрастия души, разумей, яко не от онаго [1340] еже не пройти сквозе тебе гнуснымь помыслом, или движению помыслов в телеси бывающих, без них бо невозможно есть быти кому; ниже от онех удобне тобою побеждаемых, зане отнюд мысль не оскверняется, ниже смущается, аще и зело высока есть сия: но от онех сущих действа лучшаго мысли, не оставляется ум брань сотворити с ними и погубити их; но егда приникнет помысл, восхищаемь восхищением бывает [1341] от ближайше их, нуждею некоею внеуду хотения сущею, от обычая и благодати содержащею квас внутрь сердца, еже есть дом ума.

Ин есть разум подвижника, и ин чин священства. Ум, иже милостию небесною умертвися мирови, просты помыслы точию о неких имать, без борьбы и подвига. Совершенство оно с плотию и кровию смешенное, царством царствует над источающимися от плоти и крови, а не упразднением упраздняет я, и свойственное естеству. Дóндеже еще в жизни сей, яже от стихий, биется помышление оживления человека, от четырех влаг, основание ума его приемлет изменение во всяком движении и уклонении. Богу же нашему да будет слава во веки веков, аминь.

Услыши возлюбленне, аще хощеши, да не будут дела твоя суетна, и дние твои праздни, и лишаеми приобретения, уповаемаго разсудительными в безмолвии, то вход твой в не с разсуждением да будет, а не от подъятия [1343] коего, да не будеши, якоже мнозии; но да будет намерение положено в мысли твоей, да к нему управляеши дела жительства твоего. И вопроси наимножае ведящих от искуса [1344], а не от разума точию; и да не престанеши [1345], Дóндеже обучишися во всех стезях дел его, и всяку стопу, юже полагаеши, буди истязуя, путем ли тем ходиши, или вне его уклонился еси, во единой стези внеуду его ходя: и да не имаши веровати, яко делами единеми явными совершается опасное жительство безмолвия.

Егда желаеши обрести что, и достигнути то искусом своим, да будут ти знамения [1346] и приметы тайно в души твоей о коейждо стопе, юже полагаеши, и теми имаши уведети истину Отцев, или прелесть врага. Да будут же ти сия малая [1347], Дóндеже бы упремудрился еси в пути твоем: Егда в безмолвии зриши во уме твоем мысль твою могущу свободне действовати помыслы десными [1348], и несть насилия той во власти ея о некоем из них, уразумей, яко бозмолвие твое право есть.

И паки, егда служиши [1349], аще в различии службы твоея далече от парения [1350], елико возможно есть, еси, и внезапу отсецается стих от языка твоего, и изливает на душу твою оковы молчания, вне свободы ея, и сия последуют пребывательству: уразумей, яко во преднее грядеши в безмолвии твоем; и начат кротость усугублятися в тебе. Безмолвие бо простое [1351], посреде правды укорно есть. Жительство простое, аки уд единороден отлучен от помощи иных, определяется от любомудрцев, и разсудительных.

И паки, аще зриши в души твоей, в коемждо помысле, движимом в ней, и всякой памяти, и разумеваниих, яже в безмолвии твоем, исполняемы очи твои слез, и дождяща на ланиты твои без понуждения, уразумей яко начат быти пред тобою отверзение оплота [1352], на разрушение сопротивных.

И аще обретаеши в себе, во время и время, погружаему мысль твою внутрь тебе, без промышления еже о ней, вне чина обычая [1353], и пребывает что в час он, или еже есть [1354], и по сих зриши уды [1355] твоя аки бы в немощи мнозе, и царствует мир на помыслех твоих, и самое тебе сие пребывает присно, уразумей, яко начат облак осенити на скинию твою.

Аще ли же, егда время [1356] сотвориши в безмолвии, обретаеши в души твоей помыслы, разделяющя ю и обладающя тою, и аки с понуждением преемствуема бывает [1357] от них на всяк час, и наставляемо бывает помышление ея на всяко время во она, яже содеяна быша от нея, или желает испытати суетная, уразумей, яко суетно трудишися в безмолвии, и в парении пребывает душа твоя, и бывают ей вины извнеуду, или от нерадения внутренняго о подобающих, паче же о бдении, и чтении, и абие устави вещь твою [1358].

Аще ли же, егда внидеши [1359] во дни тыя [1360], не обретаеши мира от стужения страстей, то, да не удивишися. Аще бо недро мира [1361], претекшим от него лучам солнца, по мнозе часе в теплоте пребывает, и воня паки врачеб, и дым мира, изливаемый на воздух, мног час пребывает прежде неже разоритися и потребитися [1362], кольми паче страсти, яже подобне псом, обыкшим на мясопродалищи лизати кровь, внегда бы возбранены были от вещества обычая их, стоят пред дверми лающе, Дóндеже разорится сила первшаго обычая их [1363].

Егда начнет нерадение татебным образом внити [1364] в душу твою, и [1365] на задняя своя обращается с помрачением, и приближился есть дом сей [1366] исполнен быти помрачения, то сия приметы приближаются: ощущаеши в себе тайно, яко верою твоею изнемогаеши, и видимыми преимуществуеши [1367], и упование твое [1368] умаляется, и во ближнем твоем отщетеваешися [1369], а вся душа твоя исполняется укорения усты, и сердцем, на всякаго человека и вещь, и вещми [1370], ими же находиши и помыслы и чувствы, и на самаго Онаго Высокаго, и боишися от вреда телесе, имже [1371] малодушие пообладает тобою на всяк час, и во время и время движется душа твоя страхом, якоже и от сени твоея боятися и понуждаему бывати. Веру бо (не ону, юже яко основание исповедания всех глаголем, но силу ону мысленну, светом ума утверждающую сердце, и свидетельством совести подвижущую в души много упование на Бога, да не сама печется о себе, но на Бога возвержет попечение свое без попечения во всем), покрыл еси неверствием.

Егда же в преднее твое приидеши [1372], сия явная знамения в души твоей обрящеши близ: надеждею укрепляешися во всех, и молитвою обогатееши, и не оскудевает вещество приобретения [1373] овогда во уме твоем, во всех яже сретаеши, и ощущаеши немощь человеческаго естества, и от единаго [1374] из сих от гордыни хранишися. Но и в части иной [1375], согрешения ближняго презираема бывают пред очима твоима, и бываеши в пожелании, еже изыти от тела со желанием [1376], в немже имамы быти в будущем. И вся приключающаяся нам скорбная, находящая на тя явно и тайно, обретаеши праведне [1377], вся близ тебе со всяким извеством [1378], отстоящем от возношения, и за вся исповедание воздаси, и благодарение. Сия знамения суть трезвящахся, и охраняющихся, и в безмолвии пребывающих, и опасства [1379] жительства сего желающих достигнути.

Слабии же, не требуют сих приметов тонких подсад падений, за еже отстояти тем от тайных добродетелей. Егда едина от сих приникнути начнет в душу твою [1380], уразумей в самый той час, в кую часть начал еси уклонятися: абие бо познаваеши коея дружины есть. Бог да даст нам разум истинен. Аминь.

Внемли себе, о возлюбленне, присно, и увиждь частостию дел твоих [1382], и скорби приключающияся тебе, и страну пустыни пребывания твоего, и тонкость ума твоего, с твердостию разума твоего, и долготу многую безмолвия твоего со врачбами многими, сиречь искушении, от Истиннаго Врача наводимыми ко здравию онаго внутренняго человека: во время убо от бесов; и во время в недузех, и в болезнех телесных: и во время, во устрашении помышлений души твоея, в памятех лютых, имущих быти в последняя [1383]; во время же, в прицеплении [1384] и обязании благодати теплоты, и сладчайших слез, и радости духовныя с прочими, и да не умножаю словес. Убо ли во всех сих совершенне зриши, яко струп твой начат исцелятися и запечатлеватися [1385]? Сие же есть, убо ли страсти начаша изнемогати? Положи примету, и вниди в себе выну, и увиждь, кия убо от страстей зриши, яко изнемогоша пред тобою, кия же из них погибоша, и отнюд отступиша, и кия от них начаша молчати [1386] здравия ради души твоея, а не за отступление устрашающих [1387], и кия умом научишася побеждаемы быти, а не лишением вин [1388]. И внемли паки, зриши ли убо отнюд внутрь согнития струпа твоего, яко начат плоть жива восходити, еже есть мир души. И кия убо от страстей последованне и потщанне [1389] понуждают, и в кое время и время. И суть ли сия телесны, или душевны, или сложны и смесны [1390]: и темне ли яко немощны в памяти движутся, или крепко на душу возстают: и убо ли аки обладающе, или татебным [1391] образом; и како внемлет тем ум царь, обладаяй чувствами, крепостию своею [1392]; егда приникнут и совокуплят [1393] брань, творит ли брань с ними, и изнемогати тыя творит крепостию своею, или напротив, ни зрением зрит тыя, и вменяет я̀ [1394]? И кия убо из них изглаждены суть из ветхих, кия же недавно воображены суть [1395]. И страсти же в вообразовании [1396] ли движутся, или в чувстве кроме вообразований, и в памяти без страсти и помышлений, без поощрения [1397]. И от сих паки мощно есть уразумети меру [1398] души, како стоит. Оны убо первыя, устроения не достигоша; занеже еще подвиг належит душе, аще и крепость на ня показует: сия же, яко же рече Писание, глагол употреблением [1399]: «сяде, глаголющее, Давид в дому своем, и упокои его Бог от всех окрестных его [1400].» Сия не о единой от страстей разумети имаши, но [1401] со страстьми естественными, желанием и яростию, и страсти славолюбия вообразующаго лица и мечтающаго, и в похоть и желание возбуждающаго; и страсть сребролюбия паки, егда приобщается тей душа тайно, аще и не покаряется в дело приити, но мечтания вещей сребролюбия, веществом собрания богатства вообразует во уме, и душу покаряет поучитися в них, и вожделение в ней сотворяет [1402] стяжати тыя с прочими.

Не вся страсти прилогом [1403] ратуют; суть бо страсти, скорби точию показующе душе: нерадение, и уныние, и печаль, не прилогом, ни ослабою [1404] приражаются, но тяжесть точию налагают душе. Крепость же души, победою на ратующих прилогом [1405] искушается, и сих всех уразумение тонко, и знамения [1406] подобает человеку имети, яко да ощутит в коейждо стопе, юже полагает, где [1407] достиже, и в кую страну начат душа его наступати, в землю ли Ханааню, или внеуду Иордана.

Внемли же и о сем. Светом ли души доволен есть [1408] разум к разсуждению сих, или во тме [1409] разсуждает я, или отнюд лишился есть таковых, обретаеши ли убо отнюд, яко начат словесство чистотствовати [1410]? Уступает ли место парение [1411] уму во время молитвы? И кая убо страсть смущает внегда приближитися уму к молитве? Ощущаеши ли в себе, яко сила безмолвия осенила есть на душу твою кротостию, и тишиною, и миром, яже паче обычая обыче раждати во уме [1412]? Восхищается ли ум внеуду хотения [1413] в разумы безтелесных, о них же не попущена суть чувства истолковати та? Возжизается ли внезапу в тебе радость, умолцающая язык [1414] неуподобляемым наслаждением своим? Источается ли из сердца присно сладость некая, и привлекает ума всего от всего [1415] не ощутне, во время и время [1416]. Впадает ли во все тело наслаждение некое и радование, яже язык плотян не может изрещи, Дóндеже вся назѐмная пепел и уметы вменит в памяти сей? Она бо первая сладость сердца, во время в час молитвы, и во время во чтении, и во время паки от всегдашняго поучения, и долготы помышления согревает ум; сия же последняя, яко наимножайше внеуду [1417] сих, и коликощи в деле подельне [1418], и яко наимножайше в нощех темжде образом, егда между сном и бдением, якоже спя, и якоже не спя, и бдя, и не бдя приключается. Егда же найдет человеку оно наслаждение, скачущее во всем телеси его, тако непщует таковый во он час, яко несть ино что царствие небесное, точию сие.

Зри паки, стяжала ли есть душа силу умаляющу памяти чувственныя [1419] силою надежды, обладающия сердцем, и укрепляющу чувства внутренняя несказанным извещения уверением. И возбудися ли сердце, кроме еже о нем промышления, пленено быти от земных в непрестанно поведание [1420] с деланием своим непрестанным, сущим со Спасителем нашим.

Стяжи разум различия звания Его, и поведания [1421], егда услышиши. Скоро же вкусити сих творит душе, безмолвие непресецаемое непрестанным [1422] деланием своим, и пребывающим. Погибают бо паки по обретении своем [1423] от нерадения приемлющих, и во много время паки не обретаются. В сих бо дерзает кто еже рещи, уповав на свидетельство совести своея, еже рече блаженный Павел, глаголя, «известихся, яко ни смерть, ни живот, ни настоящая, ни будущая, ни прочая ина, разлучити мя от любви могут Христовы [1424].» Ниже бо скорби телесныя, и с ними душевныя, ниже глад, ни гонение, ни нагота, ни уединение, ни затвор, ни беда, ни мечь, но ни аггели сатанины, ни силы его со злыми образы ухищрений, ни слава упраздняемая [1425] прилогом своим приражающимся ему, ни клеветы, и укорения со заушением туне и всуе бывающая [1426].

Аще ли же сия, о брате, по некоему образу умножатися, или оскудевати, видетися в души твоей не начаша, то трудове твои и скорби, и безмолвие твое все, труд есть безполезен. И ниже аще чудеса рукама твоима соделоваются, и мертвыя воскрешаются, во уподобление сим вменяются [1427]. И ныне убо подвигни душу твою, и со слезами умоли Спасающаго вся, отъяти завесу двере сердца твоего, и помрачение бури страстей исторгнути от внутренния тверди, еже сподобитися тебе увидети лучу дне онаго, да не будеши, яко же мертвец седя во отемнении во веки.

Бдение всегдашнее со чтением, и поклоны часты от преемства бываеми [1428] от кого, не коснят дати сия благая сущим тщаливым [1429]; и обретый та [1430], сими обрете я. И хотящии паки сия обрести, требуют пребыти в безмолвии, купно с деланием сих [1431], и к сим [1432] не привязатися уму их к чесому, ни к человеку, кроме своея их души, в делании же добродетели внутреннем, делати. Но и в самих тех делех, в неких [1433] из сих обретаем частне [1434], близ нас чувство известно [1435], им же и о прочих утверждаемся.

Седяй в безмолвии, и искус благости приемый Божия, не требует многа увещавательства [1436], но ниже по некоему образу неверства недугует душа его, яко же усумневающиися [1437] о истине. Свидетельство бо ума его довлеет уверити его паче безчисленных словес, сущих без искуса [1438]. Богу же нашему да будеть слава, и велелепие во веки, аминь.

По единой и единой, коликощи [1444] преступают нецыи, и покаянием врачуют души своя, и благодать подъемлет тех. Во всяком бо естестве словеснем [1445] прелог [1446] неопредельне преходит [1447], и изменения преходят на всякаго человека во всех часех его; от них же многих [1448] обретает разсудительный разумети сие. Но искꙋси они иже с ним на всяк день, паче могут упремудрити о сих, аще трезвится: и да наблюдет себе умом, и уразумеет, колико изменение кротости и простоты подъемлет мысль на всяк день; и како от мира того внезапу во смущение обращается, егда вина некая [1449] от места не будет ему; и како в беде велицей и неизреченней бывает.

И сие есть, еже Святый Макарий написа яве со многим промыслом [1450] и тщанием в память братии и учение, еже не уклонитися во время изменения сопротивлений [1451] во отчаяние; зане и в чине чистоты стоящим присно приключаются им согрешения, яко же приключается воздуху студеность, и кроме еже быти тем в нерадении, или разорении [1452], не точию же, но внегда и по чину своему [1453] ходят, приключаются тем согрешения, сопротивляющася намерению своея их воли. Но и блаженный Марко свидетельствует о сем, яко от искуса известна сый [1454], и полагает то в писменех своих в составление изобильно [1455], да не вознепщует человек, яко якоже бы приключилося, а не со искусом истинным положил есть то Святый Макарий в послании своем, и да яко отнюд [1456] от двоих свидетель таковых [1457] будет смысл приемлющь [1458] утешение свое во время потребы. Что убо есть ныне? «Изменения глаголет, бывают в коемждо, яко же и на воздусе.» Разумей же оно еже в коемждо: зане и естество едино есть [1459]; да не вознепщуеши, яко о низших и малейших единех рече, а совершеннии свободни суть изменения, и во едином чине неуклонно стоят сии без встраственных помысл, яко же и Евтихи глаголют, сего ради положил есть оно «в коемждо [1460].»

Како убо сие, о блаженне? Обаче ты глаголеши студень, и помале зной, и равне град, и помале ведро. И во обучении нашем тако бывает: брань, и заступление благодати, и во время бывает душа во обуревании, и востают на ню волны жестоки: и паки изменение, посещающей благодати, и исполняющей сердце его радости же и мира иже от Бога, и помысл целомудренных и мирных. Сия помыслы целомудрия изъявляет зде, гадательствуя яже [1461] прежде сих скотяны сущия и нечисты, и советует глаголя: аще убо по сих помыслех целомудренных и кротких последует нашествие [1462], да не опечалимся и отчаемся; и напротив, во время покоя благодати да не похвалимся, но во время радости возчаим скорби. А еже не скорбети нам, аще воспоследствуют приключения, советует: не еже не имети сопротиву нам, но еже с радостию [1463], являя яко естественна сия и наша уму приимати [1464]. И да не станем во отчаянии, яко же кто возчаяв нечесого паче подвига и покоя совершенна и неизменна, и паки не приемля подвигов и печалей, ниже быти в себе движению чесого из сопротивных сих, не приличным сущим [1465] Господу Богу нашему дати естеству нашему сему в мире сем.

И сие творит [1466], да не будем праздни от дел совершенне, и сею мыслию ослабеем во отчаяние, и недвижни от течения нашего пребудем. И глаголет: «разумей, яко вси святии в сем деле [1467] быша. Елико есмы в мире сем, и утешение изобильное с сими бывает нам в тайне; зане же на всяк день, и на всяк час истязуемо бывает от нас искусство яже ко Богу любве нашея в борении и подвизе противу искушением. И сие есть еже не скорбети нам, еже не унывати в подвизе. И тако исправляется путь наш. Хотяй же от сих отвратитися, или уклонитися, сей волком часть есть [1468].» О удивление о Святем сем. Како словом малым утвердил есть глагол сей [1469], и указа его исполнена разума, и изъят сумнение совершенне от мысли чтущаго. Он же, глаголет, уклоняяйся от сих, и часть волком сый, не путем [1470] хощет ходити: и сие положил есть в мысли своей стяжати [1471], и стезею особною, не хожденною от Отцев, ходити хощет. А еже во время радости чаяти скорбей, сему научает. Егда от действа благодати внезапу будут в нас помыслы велицы и ужаснутия видения мысли Высшаго Естества, якоже рече Святый Марко; егда святии Ангели приближатся к нам, исполняют нас видения духовна; и сия вся сопротивная отходят, и бывает мир и тишина неизреченна во время оно, в неже кто пребывает в сицевых; егда осенит благодать, и святии Ангели к тебе приближатся ограждающе, и сего ради от приближения твоего [1472] вси искушающии отступят: да не вознесешися и вознепщуеши в души твоей, яко пристанища небурнаго достигл еси, и в воздух неизменный, и совершенне превозвысился еси от недра сего сопротив возвеяний сущих на нем, и несть паки врага, ниже сретения зла; занеже мнози сия помыслиша, и падоша в беды, якоже рече блаженный Нил. Или паки [1473], аки сый паче многих велик, и яко тебе подобает быти в сих, а инем никакоже, за недостаток жительства их, или яко несть доволен [1474], глаголет, разум их, и сего ради таковых лишаются, аз же есмь в подобающем, и яко достигох совершенства святыни, и степени духовнаго, и в радость неизменную. Но паче помысли в себе нечистыя помыслы, и неподобная мечтания во время бури [1475] водруженная в мысли твоей, и в час смущения и безчиния помыслов, прежде мала [1476] возставших на тя в невидении омрачения; и како вскоре уклонился еси ко страстем, и собеседовал еси с ними во омрачении мысли, и не устыделся еси, ниже ужаснулся еси от Божественнаго зрения, и от дарований и даров, яже приял еси. И разумей, яко сия вся, за еже смиритися нам Промысл Божий наведе на ны, иже промышляет и устроявает о коемждо из нас, яко же должно есть тому [1477]. Аще бо вознесешися о дарованиих Его, оставляет тя, и совершенне падаеши делы, о них же помыслы единеми искушаемь бываеши.

Прочее разумей, яко сие еже стояти, несть твое, ниже добродетели твоея есть, но благодать сия есть, носящая тя на дланех руки своея, яко да не убоишися. Сия, глаголет, вложи в себе [1478] во время радости, егда вознесется помысл твой, рече Отец наш Святый, и восплачися, и прослезися, и припадай о памяти согрешений твоих [1479], бывающих во время попущения твоего; яко да избавишися сим [1480], и стяжеши от сего смирение. Обаче да не отчаешися, но помыслами смирения, умилостивлением [1481] прости грехи твоя.

Смирение и кроме дел многа прощает согрешения; сия же напротив, без него безполезна суть: но и многа зла сотворяют нам. Прочее смирением, яко же рех, беззакония твоя прости. Яко же соль во всякой пищи, тако и смирение во всякой добродетели, и крепость многих согрешений сие может сокрушити. О сем [1482] прочее потребно есть еже скорбети непрестанно мыслию, со смирением, и с печалию разсуждения. И сие [1483] аще стяжем, творит нас сыны Божия, и кроме дел благих, представляет нас Богови. Занеже без него [1484] вся дела наша суетна суть, и вся добродетели и вся делания.

Прочее изменения мысли хощет Бог, и мыслию лучши бываем; и мыслию непотребны бываем. Самодовольно есть сие едино [1485] безпомощне стояти пред Богом, и глаголати о нас. Благодари и исповеждся Богови немолчно, яко таково естество немощно и удобно во еже уклонитися стяжал еси, и содейством благодати, где возвышаешися во время и время [1486], и киих дарований сподобляешися, и в коем нечесом бываеши ты превыше естества; егда же попущен будеши, даже до где [1487] сходиши, и стяжаваеши ум скотен. И помяни окаянство [1488] естества твоего, и скорость изменения, припоследствующаго тебе, яко же некто от святых Старец рече: егда, глаголет, приидет тебе помысл гордыни, глаголя тебе: помяни добродетели твоя, рцы: Старче, зри блуд твой. Сей блуд рече, имже во время попущения в помыслех искушен был еси, еже в коемждо устроявает благодать, или во брани, или в заступлении, по должному нам [1489].

Видел ли еси Старца сего дивнаго, како удобне рече вещь сию [1490]. Егда, глаголет, приидет тебе помысл гордыни, о высоте жительства твоего, рцы: Старче, зри блуд твой. Сие бо явно есть, яко к велику человеку рече Старец; зане ниже мощно есть от такова помысла [1491] стуженым быти, точию иже в вышшем чине, и жительстве похвалы достойнем стоят. И яко сия страсть по добродетели содеянной востает на душу обнажити [1492], ту от делания ея. И от единаго послания тогожде Святаго Макария, аще хощеши, можеши уразумети, в коем степени стоят, и кая суть попущаемая на них, еже искуситися теми святым. Есть же послание оно сие.

Авва Макарий пишет всем чадом своим возлюбленным, идеже учит яве, како устрояваеми бывают от Бога во бранех и в заступлении благодати: яко сими угодно бысть Премудрости Божией обучаватися святым в подвизе противу греху, донележе суть в жизни сей о добродетели. Яко да во всяко время возвысится видение их к Нему, и всегдашним еже к Нему видением привозрастет в них любы Его святая: егда непрестанно от налегания [1493] страстей, и страха от еже уклонитися [1494], к Нему потекут, и утвердятся в вере, и надежде, и любви Его.

Сия ныне не пребывающим с человеки, и преходящим во всяко место, и присно в вещех и помыслех студных же и нечистых сущим воистину речена быша, ниже вне безмолвия правду [1495] проходящим, делы и чувствы своими уловляемым на всяк час, во всяко бо время в беде падения устрояет их нужда приключающаяся тем далече от хотения невольными приключении, не точию помыслы своя, но ниже чувства своя могущим сохранити совершенне: но могущим сохранити телеса, и помыслы своя, и отнюд отстоящим от мятежа, и собеседования человеческаго, и отречением всех, и душ своихь, упразднившимся сохранити ум свой в молитве, и изменения смотрений сущих от благодати приемлющим внутрь жительства безмолвия, и под мышцею разума Господня пребывающим, и умудряемым от Духа тайно в безмолвие, удалением от вещей, и видения еже от неких, и стяжавшим умерщвление мысли от мира. Яко и от сих страсти не умирают: мысль же умирает тем [1496] удалением от вещей, и споспешеством благодати; сия благодать да сохранит и нас в пределе сем. Аминь.

Разум же собран [1498] главы сея есть, еже ведети нам на всяк час, яко в сих двадесятьчетырех часех нощи и дне покаяния требуем. Уразумение же имене покаяния, яко же от истиннаго образа вещей уведехом, сие есть: моление прилежно на всяк час с молитвою, исполненною умиления, приближающееся ко Богу о прощении прешедших, и мольба о хранении будущих. Сего ради и Господь наш в молитве немощь нашу утвердил есть, глаголя: возбудитеся, глаголет, и побдите, и помолитеся, да не внидете во искушение [1499]. И помолитеся, и не обленитеся, и будите бдяще на всяко время, и молящеся [1500]. Просите, глаголет, и приимете, ищите и обрящете: толцыте и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет и ищай обретает, и толкущему отверзется [1501]. Паче же слово свое утвердил есть, и наипаче потщатися нам сотворил есть притчею друга, шедшаго к другу своему в полунощи, и просившаго у него хлеба, глаголя: аминь глаголю вам, яко аще и не за дружбу его даст ему, но за безочество его, востав даст ему вся, елика просил у него [1502]. И вы помолитеся и не вознерадите. О дерзновения неизреченнаго! Датель побуждает нас просити у Него, да даст нам Божественная Своя дарования. Аще и Сам вся елика благодетельствует нас, устроевает нам, яко же весть Сам, обаче во еже дерзати и уповати, вельми извествовани суть гласове Его сии. И занеже позна [1503] Господь яко не отъят уклонения прежде смерти; и яко елико [1504] сие изменение близ есть, сиречь от добродетели на злобу; и яко человек, и естество его приимательно сопротивных ко всегдашнему молению потщатися и подвизатися побудил есть нас. Зане аще бы была страна упования в мире сем, внегда бы достигл тоя человек, то оттоле возвышалося бы естество его от потребы, и делание его от страха: и о молитве не побуждал бы нас подвизатися, промыслом Своим сие творя. Занеже ниже в будущем веце молитвы приносят Богови со прошении неких [1505], занеже в оном отечестве свободы, естество наше не приемлет изменения, ниже уклонения под страхом сопротивления, и яко совершенно есть всеми [1506]. Сего ради не о молитве точию и хранении запоручает [1507], но и за тонкость и непостижение присно приключающихся нам, не постизаемых разумом ума нашего; в сих, в нихже множицею и неволею внутрь тех обретаемся во всяко время. Аще бо и мудрование наше вельми твердо есть и благоволящее о благом, но коликощи [1508] ко пределу искушений, остави и поверже нас промысл Его, яко же рече блаженный Папел: «да не превозношуся за премножество откровений, дадеся ми пакостник плоти, аггел сатанин, да ми пакости деет. И о сем трикраты Господа молих, да отступит от Мене: и рече ми, довлеет ти благодать Моя: сила бо Моя в немощи совершается [1509].

Прочее, Господи, аще сия есть воля Твоя, и сими всеми младенчество наше требует наказатися [1510] и возбудитися от Тебе, а не егда есть человек упоен любовию Твоею, яко же аз, и привлекается в след благих, яко же не зрети мира отнюд, за упийство [1511], еже имать к Тебе, и за сие, и до сего достигнути мя сотворил еси во откровения и видения не обладаемая языком плотяным сказатися, и увидети и услышати глас службы Духовных, и видения Твоего исполненнаго святыни сподобитися; и еще со всеми сими, несмь доволен сохранити самаго себе азь, сый человек совершен о Христе, за еже быти чесому еще [1512], и за тонкость свою, не могущу от силы моея постигнутися мною стяжавшим ум Христов: прочее Господи, сего ради радуюся в немощех, в скорбех, в темницах, во узах, в нуждах, или от естества, или от сынов естества, или от врагов его [1513], ныне радуяся терплю немощи моя, сие же есть, во искушениих моих, да вселится в мя сила Христова. И аще со всеми сими жезла искушений аз требую, да привозрастет тем во мне вселение Твое, и сохранен буду во приближении Твоем, аз вем, яко несть Тебе возлюблен паче мене. И сего ради паче многих возвеличил мя еси; и якоже мне дал еси познати силы Твоя дивныя и славныя, ни коему от Апостол другов моих не дал еси; и нарекл мя еси сосуд избран, яко верна [1514] сохранити чин любве Твоея, и пачеже предуспевающа и грядуща во преднее дело проповеди, аще егда разрешен буду от узы искушений; аз вем, яко подал бы ми еси свободу, аще пользовался бых, но не благоволил еси быти ми без скорби, ниже кроме попечения в мире сем. Внегда [1515] не бе Тебе радения, множае паче множитися делу проповеди Евангелия Твоего в мире, елико аз да имам пользу во искушениих моих, и егда душа моя здрава сохранится у тебе. Прочее, о разсудительне, аще сие все [1516] велик есть дар искушений. Яко елико наипаче превознесется человек и внидет в духовность, по подобию Павлову, еще требует страха и охранения, и пользу обирает от приключения искушений. Кто есть сей достигнувый во страну упования, исполненную пленитель [1517], и прият еже не уклонятися, еже и святым Ангелом не дадеся, да не без нас совершени будут. И сие прият, еже есть всем духовным сопротивно, и телесным, и отнюд не изменен быти хощет, и не приближитися к нему искушению в помыслех? Чин же мира сего, сей есть разум, яко же во всех писаниих глаголемый: аще на всяк день тысящекратны приемлем язвы, да не возмалодушествуем, и останемся от течения еже в поприщи [1518]. Мощно бо есть единою виною [1519] малою восхитити победу, и прияти венец нам.

Сей мир течение есть подвига, и поприще течений. И сие время борения есть. И во стране борения, и во время подвига, закон не полагается: сие же есть, яко предела не полагает Царь Он на воины Своя, Дóндеже совершится подвиг, и соберется всяк человек ко дверем Царя царствующих и истязан будет онамо [1520] претерпевый в подвизе, и не приемый побежден быти, и иже обрати плещи своя [1521]. Коликощи [1522] бо бывает человек непотребен сый чесому [1523], и непрестанно за необучение свое стоит боден и повержен, и во всяко время в безсилии сый, овогда [1524] восхищает хоругвь из руки воинства сынов исполинных, и износится имя его, и похваляемо бывает много множае паче подвизающихся и познаваемых в победах, и приемлет венец, и дары драги паче всех другов своих. Сего ради да не станет ни кий человек во отчаянии, точию о молитве не вознерадим, и попросити от Господа заступления не обленимся.

И сие положим в мудровании нашем, яко елико есмы в мире сем, и во плоти оставлени, аще даже и до круга небеснаго вознесемся, кроме дел и труда быти нам, и в безпопечении быти, не можем. Сие есть совершенство оно [1525]. Прости мя. Множайшее же от сего размышление есть, то есть без разума [1526]. Богови же нашему да будет слава, и держава, и велелепие во веки, аминь.

Совершенство всего течения в триех сих есть: в покаянии, в чистоте и совершенстве. Что же есть покаяние? Оставити первая [1530], и скорбети о них. И что есть чистота? Вократце: сердце милостиво о всяком созданном естестве. И что есть совершенство? Глубина смирения, яже есть оставление всех видимых же и невидимых. Видимых убо, всех чувственных; невидимых же умных, и кроме попечения еже о них.

Вопрошен бысть паки во ино время, что есть покаяние? и рече: сердце сокрушенно и смиренно. И что есть смирение? и рече: сугубо умерщвление вольне [1531] от всех. И что есть сердце милостиво? и рече: жжение [1532] сердца о всякой твари, о человецех, и птицах, и животных, и бесовох, и о всяком создании, и от поминания их, и видения их, точат очи его слезы, от многия и зельныя милостыни, содержащия сердце. И от многаго терпения умалевается сердце его, и не может стерпети, или услышати, или увидети вред некий, или печаль малу, бываюшую во твари. И сего ради и о безсловесных, и о вразех истины, и о вреждающих его на всяк час молитву со слезами приносит, о еже сохранитися им, и очиститися им; подобне и о естестве гадов от многия своея милостыни, движимыя в сердце его безмерне [1533] по подобию Божию. И вопрошен бысть паки, что есть молитва? И рече: упразднение и праздность [1534] мысли от всех сущих зде, и сердце, обратившее совершенне зрение свое в вожделение оныя надежды будущих; отлученный же от сих [1535] смесно семя сеет на сеятве своей, яко же впрязаяй супруг [1536] с волом и ослом вкупе.

И паки вопрошен бысть, како может кто стяжати смирение? И рече: памятию непрестанною согрешений, и надеждею, приближающеюся к смерти, и одеждею худою, и во всяко время предпочитати последнее место, и во всякой вещи притекати на дела малейшая и поруганная [1537], и тем, еже не быти непослушливу, и непрестанным молчанием, и тем, еже не любити приходити к собранием, и тем, еже хотети быти себе непознаваема и невменяема, и тем, еже не держати некия из вещей самочинием отнюдным [1538], и тем, еже ненавидети беседу многих лиц, и тем, еже не любити приобретения; и по сих, тем, еже превозвышати мысль свою от всякия укоризны и обличения всякаго человека, и ревнования; и тем, еже не быти руце его на всех, и руце всех на него, но во своих си един уединен; и тем, еже не прияти попечения о нечесом в мире, разве о себе самом; и вкратце, странничество [1539], и нищета, и пребывание уединения: сия раждают смирение и очищают сердце.

Достигших же совершенства, сие есть знамение. Аще на всяк день десятижды на сожжение предани будут за любовь человеков, не насыщаются от сих. Яко же рече Моисей Богови: «аще убо оставиши им грех их, остави: аще же ни, изглади и мене из книги, в нюже вписал еси [1540].» И яко же блаженный Павел «молилбыхся, глаголя, анафема быти от Христа по братии моей» и прочая [1541]. И паки: «ныне радуюся во скорбех» о вась языцех [1542]. И прочии же Апостоли, за любовь живота человеков прияша смерть всяческими образы.

Конец же всех сих вкупе Бог и Господь, любве ради создания, Сына своего крестом на смерть предаде. «Тако бо возлюби Бог мир, яко и единороднаго Сына Своего дал есть на смерть за него [1543].» Не яко не можаше инем образом избавити нась, но любви Своей превосходящей сим обретеся уча нас. И смертию Единороднаго Сына своего приближил есть нас к Себе. И аще бы имел ино честнейша Себе, дал бы нам, яко да тем обрящется Ему род наш. И за любовь Свою многую, не благоволил есть свободу нашу понудити аще и силен бе сотворити, но [1544] любовию мудрования нашего приближитися к Нему. И Сам Христос послуша Отца Своего, любве ради Своея яже к нам, еже прияти на Себе досаду и печаль с радостию, яко же глаголет писание: вместо радости, юже имеяше, претерпе крест, о срамоте нерадив [1545]. Сего ради рече Господь в нощи, в нюже предан бываше: «сие есть Тело Мое за мир даемое в живот, и сия есть кровь Моя, за многи изливаемая во оставление грехов» [1546]. И «за вас, глаголет паки, Аз свящу Себе [1547].» Тако и вси Святии совершенства сего достизают, егда совершени будут. И Богови уподобляются тем, еже преисточати любовь свою и человеколюбие ко всем. И сего знамения ищут себе Святии, уподобитися Богови, тем, еже совершенным быти любовию ближняго. Тако и Отцы наши монаси творяху, егда по оному совершенству и уподобление исполненное жизни Господа нашего Иисуса Христа в себе приемляху всегда.

Блаженный, глаголют, Антоний, никогда же судяше в себе сотворити что, пользующее его множае искренняго своего, зане имеяше надежду сию, яко приобретение искренняго его, есть ему делание изряднейшее [1548]. И паки речеся о Авве Агафоне, яко глаголаше: яко хотех обрести прокаженна, и взяти тело его, и дати ему мое. Видел ли еси любовь совершенну? И паки в том, еже извне его бе [1549], не терпяше не упокоити ближняго своего: и паки имеяше долотце, и вшед брат к нему, и пожелав его [1550], он же взем то, даде братови [1551]; и не остави его изыти из келлии своея без него. И прочая написанная о таковых. И что глаголю сия? мнози от них зверем, и мечеви, и огню предаша телеса своя за ближняго. Никто же может приити в чин сея любве, аще не ощутит кто тайно надежду свою [1552]. И не могут стяжати любве человеков, любящии сей мир. Егда кто стяжет любовь, в Самаго Бога облекается с нею. Нуждно же есть стяжавшему Бога, не покоритися стяжати с Ним что, но и тела своего совлещися. Аще ли же в мир сей облечется, и в жизнь сию с любовию его [1553], то не облечется в Бога, Дóндеже не оставит их. Сам бо сия свидетельствова. «Аще кто, глаголя, не оставляет всех, и не возненавидит душу свою, ученик Мне быти не может» [1554]. И не токмо еже оставити, но и возненавидети та. И аще кто не может ученик Его быти, како имать жити в нем Бог?

Вопрос. Почто надежда тако сладка есть (святым) и пребывание ея, и дела ея легка, и скоро дела ея в души бывают?

Ответ. За еже привожделению естественному возбуждену быти в души, и напоити их чашею сею, и упоити их красотою оною [1555]. И сего ради не ктому труда ощущают, но нечувственни скорбей бывают, и во всяком течении шествия своего тако непщуют, яко быти тем творящим шествие на воздусе, а не хождением человеческим: внегда не зретися теми жесточеству пути, и не быти пред ними холмом, и потоком, и будут тем острая в пути гладки, и прочая [1556]; и за еже на всяк час внимати недру Отца своего: и самая сия надежда аки перстом показует им во всяко мгновение, далече сущая и невидимая, аки известно на ня взирающим приточне [1557] тайным оком веры; и за еже разженным быти частем души, аки огнем, вожделением далече сущих, и отстоящая аки присутствующая теми вознепщевана быти. Онамо убо простираемо бывает всяко разстояние помыслов их [1558]; и когда сего достигнут, присно понуждаются; и егда приближатся к коейждо добродетели еже содеяти ту, не отчасти действуют ю, но обдержительне вся отнюд единою действуют [1559]; занеже шествие не царским путем творят, якоже вси, но стези скоры избирают себе сии исполини, имиже явственне шествуют скоро ко онем обителем; занеже самая сия надежда разжизает их, аки огнем, и не могут почити от зельнаго течения всегдашняго с радостию своею. И бывает в них, яко же и о блаженном Иеремии речеся. «Рекох бо, глаголет, не воспомяну его, ниже возглаголю именем его: и бысть в сердце моем, яко огнь палящь, и входящь в кости моя [1560]:» тако бывает и в сердцах их память Божия, упивающихся надеждею обетований Его.

Стези оны скорыя [1561] добродетелей, обдержительныя [1562] суть добродетели. За еже не имети тем [1563] долга разстояния во стезях многих жительства от оныя к сей [1564]: ниже места, и времене, и расточения ждут, но абие стоят и исполняют та.

Вопрос. Что есть безстрастие человеческое?

Ответ. Безстрастие, не еже не ощутити страстей есть, но еже не прияти их: от многих бо и различных добродетелей, яже стяжаша, явных и тайных, изнемогоша в них страсти, и не могут удобне востати на душу, и мысль не требует всегда внимати им: занеже во всяко время исполнена есть помышлении своими от поучения и беседы изряднейших образ, с разумом движимых во уме. И егда начнут страсти двизатися и смущатися, внезапу восхищается мысль от приближения их в разум некий приникший [1565] во ум; и остаются в нем [1566] страсти аки праздны, яко же рече блаженный Марко.

Ум от благодати Божия деяние добродетелей исполняя, и к разуму приближився, мало ощущает от части злобы [1567] и неразумия души. Разум бо его восхищается на высоту, и отчуждавает его от всех, яже в мире сем. И за чистоту сущую в них, и тонкость, и легкость, и остроту ума их, и паки за прилежание их [1568], очищается ум их, и прозрачен показуется, за еже плоти их изсохнути; и от упражнения безмолвия, и многаго пребывания еже в нем, удобно и скоро прилагается комуждо [1569], и наставляет их видение еже в них, ко ужасу иже в нем [1570]. И сим премного умножаются видении, и никогда же оскудевает вещества разума [1571] мысль их. И ниже кроме онех когда, яже плод духа сотворяет в них, пребывают; и обычаем многовременным изглаждаются памяти оныя из сердца их, яже воздвизают страсти в души, и крепость власти диаволя [1572]. Егда бо душа не содружится со страстьми, размышлением о них, за еже быти ей иным попечением удержанней непрестанно, не может крепость ногтей страстных пообладати чувства ея духовная.

Вопрос. Кия суть изрядности [1573] смирения?

Ответ. Яко же возношение расточение есть души, мечтанием своим парити творящим ю, и не воспящающим ю [1574] воскрилитися облаки помыслов своих, якоже объити во всей твари, тако и смирение собирает ю в безмолвие, и совокупляется внутрь себе душа. И якоже душа несть ведома, ниже телесныма очима видима, тако и смиренномудрый не познавается посреде человеков. И якоже душа внутрь телесе сокровенна есть от видения и смешения еже со всеми человеки, тако и истинный смиренномудр, не точию не хощет видим быти, и познаватися от человек, отлучения ради своего, и еже от всех [1575] лишения: но сия есть воля его, аще возможно есть, и самаго от себе погружати себе внутрь себе, и вселятися и входити в безмолвие, и оставити разумения своя первая со чувствы своими вся отнюд, и быти аки некоему несущу во твари, и не пришедшу во еже быти, и отнюд ниже самой души своей сущу ведому. И елико есть таковый сокровен, и скрыт, и отлучен от мира, весь во Владыце своем бывает.

Смиренномудрый не почивает когда [1576] увидети соборища, и смешение народов, и смущение и гласы, и пространство, и попечение, и наслаждение, от него же есть невоздержание; ниже во словеса, и в беседы, и гласы, и расточение чувств [1577]; но множае всех предпочитает еже особити себе в безмолвие уединенна и отлученна от всея твари, пекущася о себе в стране безмолвней; и во всех, умаление, и нестяжание, и потреб скудость, и нищета, вожделенна суть у него, неже во вещех многих, и делех быти частых; но во всяко время во упразднении и безпопечении стати [1578], без смущения здешних, да не изыдут помысли его извне его; зане извещен есть, яко аще во многая впадет, кроме смущения помыслов быти не может. Зане многия вещи, многа попечения суть, и соборище есть помысл различных и сложных. И исходит от еже быти ему вышшу попечений земных, в мире помыслов своих, разве [1579] малых потреб сущих в нужде, и от мысли, приемшия попечение единородно о помыслех своих изряднейших. Аще ли же возбранену быти ему помыслы изряднейшими не оставляют потребы [1580], то приходит во еже вредитися и вредити. И отсюду отверзается дверь страстем, и отходит тишина разсуждения, и бежит смирение, и затворяется дверь мира. За сия убо вся прочее непрестанно хранит себе от многих, и во всяко время обретает себе в тишине и покои и в мире и кротости и благоговении.

Во смиренномудре никогда же есть понуждение, и скорость, и смущение, ниже помышления тепла и легка: но во всяко время в покои обитает. Аще прилепится небо к земли, смиренномудрый не ужасается. Не всяк безмолвен смиренномудр есть: всяк же смиренномудр и безмолвен есть. Смиренномудр не сый, сопрятан несть: сопрятанных же не смиренномудрых, многих обрящеши. Сие есть еже рече Господь кроткий и смиренный: «научитеся от Мене, яко кроток Есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим [1581].» Смиренномудрый во всяко время в покои есть, зане несть что подвижущее или ужасающее мысль его. И якоже не может кто устрашити гору, тако не боится ниже мысль его. И аще мощно есть рещися, и негли несть безместно сие рещи, яко смиренномудрый от мира сего несть: зане ни в печалех ужасается и изменяется, ни в веселиих удивляется и распростирается. Но все веселие его и радование истинное в сущих Владыки своего есть. Последует же смиренномудрию кротость, и еже собрати себе: еже есть, целомудрие чувств, глас умерен, малословие, самаго себе презрение, одежда худа, хождение не одерзоствовано, еже смотрети долу, еже превосходити милостынею [1582], скорость слез, уединенна душа, сердце сокрушенно, неподвижение ярости, чувства нерасточаема, малость вещей, малость во всякой потребе, еже стерпети, терпение, еже не боятися, крепость сердца, раждаемая от ненависти временнаго живота, терпение искушений, мысли тяжки [1583], а не легки, угашение помысл, хранение таин целомудрия, стыдение, благоговение: и паче сих всех, еже безмолвствовати всегда, еже неразумием [1584] присно обвинятися.

Смиренномудрому никогда же нужда приключается, творящи его возмястися [1585], или смутитися. Смиренномудрый егда некогда един будет, стыдится от себе [1586]. Аз удивляюся, яко аще кто есть смиренномудр воистинну, то не посмеет и помолитися Богови, внегда приближитися к молитве, или еже сподобитися тоя, или попросити чесого иного, или весть о чесом молитися: но точию молчит всеми своими помышлении, чая точию милости, и кая убо воля изыдет о нем от Лица Величествия Онаго Поклоннаго, внегда лице свое преклоняет на землю, и видение внутреннее сердца его вознесено есть во дверь Святую Святых высокую. Идеже есть Он, Его же мрак он есть селение, притупляяй очеса Серафимов, и добродетель Его побуждает легеоны на ликостояние их, и молчание возливая на вся чины их; и даже до сего точию смеет рещи, и помолитися: по воли Твоей Господи, тако да будет о мне. И мы сие глаголем, о нас. Аминь.

О человече малейший, хощеши ли обрести живот? Веру и смирение удержи в себе, зане теми обретаеши милость и помощь, и словеса в сердце от Бога, глаголема чрез хранителя, втайне и воявне пребывающаго при тебе. Хощеши ли сия стяжати, яже суть причастия жизни? Простоту удержи сначала [1588], и с простотою пойди, а не с разумом [1589] пред Богом. Простоте вера последует: тонкости же и сопротивообращению помыслов, возношение: сему же, еже удалятися от Бога.

Егда припадаеши пред Богом в молитве, тако буди в помысле твоем, яко же мравий, и яко же гадове земнии, яко же пиявица, и яко же отроча шепечущо. И да не речеши пред ним что с разумом, но младенчествующим мудрованием приближися к Богу, и пойди пред Ним, да сподобишися Промысла онаго отеческаго, бывающаго от отец на чадех их младенцах. Речено есть, «храняй младенцы Господь [1590].» Приближается младенец ко змию, и держит его за выю его, и не вредит его. Наг ходит младенец всю зиму, егда ини облечени и покровени суть, и подходит студеность во вся удеса его, и той седит наг в день студености и мраза [1591], и не болезнует, занеже тело невежества его покровено есть иным одеянием невидимым от Промысла онаго тайнаго, соблюдающаго младыя уды его, да не приближится к ним вред от чесого. Ныне веруй, яко есть Промысл некий тайный, имже младое тело, готовое вскоре в кийждо вред за младость и немощное жительство [1592] свое, сохраняемо бывает посреде сопротивных, и не бывает обидимо от них. Глаголет, храняй младенцы Господь [1593]. И не точию сия, малыя телом, но и в мире премудры сущия, оставляющия разум свой, и на Ону Премудрость удоволяющую восклоняющияся, и бывающия аки младенцы волею своего, и тогда научающияся оней премудрости не ощущаемей делы обучения. И добре рече премудрый божественными Павел: «мняйся мудр быти в мире сем, буй да бывает, яко да премудр будет [1594].» Обаче попроси у Бога, дати тебе достигнути меры веры. И аще наслаждение ея ощутиши в души твоей, то несть ми неудобно рещи паки, яко несть, возбраняющее тя от Христа. И несть ти неудобно пленену [1595] быти на всяк час от земных [1596] и утаитися мира сего немощнаго, и памятей вещей его. О сем без лености молися, и с теплотою помолися, и со тщанием многим моление сотвори, Дóндеже приимеши; и паки [1597], да не изнеможеши. Сподобишися же сих, аще прежде понудиши себе возврещи на Бога попечение твое с верою; и замениши промышление твое на Промысле Его. И тогда, егда унидит волю твою, яко со всякою чистотою мудрования твоего, веровал еси самому Богови паче себе, и понудил еси себе возуповати на Бога, множае души твоея, тогда она сила неведомая тобою, вселяется в тя. И ощутительне ощутиши силу ону, сущую с тобою несумненно. Ону силу, юже ощущающе мнози, входят во огнь и не боятся: и по воде ходяще, не усумневаются помыслом своим, не утонут ли некако. Занеже укрепляет вера чувства душевная, и аки нечто невидимо ощущает, уверяющо ю не внимати зрению страшных вещей, ниже на зрение превосходящее чувства смотрети.

Негли мнитися отнюд [1598], яко разум он духовный, сим душевным разумом приемлет кто? Но неточию не возможно есть прияту быти оному сим разумом душевным, но ниже чувством ощутити его мощно есть кому, или сподобитися его из тщащихся в сем обучитися. И аще нецыи от них хотят приближитися ко оному разуму Духа, Дóндеже не отвергутся сего, и всякаго обращения тонкости его, и многоплеменнаго художества его, и не станут во младенческом его мудровании, ниже вмале ко оному [1599] приближитися могут; но много возбранение бывает им обычай его [1600], и мысли его, Дóндеже по малу малу изгладит та. Разум он Духа прост есть, и на помыслех душевных не возсиявает: Дóндеже не свободится ум от многих помысл, и не приидет во едину простоту чистоты, не возможет ощутити разума онаго духовнаго.

Сей есть чин разума онаго [1601], еже ощутити наслаждение оно живота века онаго; сего ради многия помыслы порицает. Разум же сей душевный кроме множества помысл уразумети что ино, простотою мысли примлемое, не может, по Глаголющему: «Аще не обратитеся, и будете яко дети, внити в царствие Божие не можете» [1602]. Но се мнози в таковое невеждство не достизают, но за дела их благая надеемся, яко соблюдеся им часть в царствии небеснем, якоже от разума [1603] блаженств Евангельских, яже положил есть различне, уразумети нам, яко изменения многа в различных жительствах сказа нам в самих тех блаженствах. Занеже кийждо человек во вся меры [1604] оны всяким путем, имже шествует к Нему, сам отверзает пред собою дверь Царствия Небеснаго.

Но онаго разума духовнаго не может кто прияти, аще не обратится, и будет яко отроча. Отсюду бо ощущает наслаждение оно Царствия Небеснаго. Царствие Небесное, видение духовно глаголют, яко есть. И сие [1605] не в делех помыслов обретается, но от благодати искусом приято быти может. И Дóндеже не очистится человек, ни понѐ услышати то [1606] доволен есть. Занеже от учения никто же может то [1607] стяжати. Аще достигнеши чистоты сердца, прибывающия от веры, о чадо, сущия [1608] в безмолвии еже от человекь, и утаишися от разума мира сего, яко же ти не ощутити его, абие обрящется сей [1609] пред тобою, кроме испытания еже о нем. Постави, глаголет, столп, и возливай на него елей, и обрящеши скропище в недре твоем. Аще ли же силом [1610] разума душевнаго ят будеши, то несть безместно ми рещи, яко удобнее тебе от уз железных разрешитися, нежели от того; и не отстоиши присно от сетей прелести, и никогда же уразумееши прияти дерзновение же и упование ко Господу, и на всяк час по острии меча ходиши, и кроме печали быти, отнюд не возможеши. С немощию [1611] и простотою помолися, да поживеши добре пред Богом, и кроме попечения будеши. Якоже бо последует сень [1612] телеси, тако и смиренномудрию милость. Прочее аще в сих хощеши жити, не даждь руки немощным помыслом отнюд. Аще и вся вреждения и злобы и беды обыдут тя и устрашают тя, да не попечешися о них, ниже да вмениши я.

Аще единою уверовал еси Господеви Самодовлеющему к хранению твоему, и строению твоему, и аще пойдеши в след Его, да не паки попечешися о чесом от таковых. Но рцы души твоей, самодовлеет ми во вся [1613], Емуже душу мою единою предах. Аз несмь зде, Той весть. И тогда видиши делом чудеса Божия, како близ есть во всяко время избавити боящихся Его; и како Промысл Его обходит их [1614], и не зрится. Не зане убо не зрится телесныма очима Страж Он [1615], Иже есть с тобою, должен еси усумнетися о Нем, яко несть; множицею бо и телесныма очима открывается во еже тя дерзновенна сотворити.

Внегда бо человек повержет от себе всяко заступление видимо и человеческую надежду, и Богови воспоследствует с верою и чистым сердцем, абие последует ему благодать, и открывает ему силу свою многообразными заступленьми. Прежде убо, во явных сих, и телесных, и показует ему заступление свое, промыслом своим, иже о нем. Яко мощи ему сими наипаче ощутити силу Промысла Божия, иже о нем. И разумом явных [1616], извествуется и о тайных, яко же подобает младенчеству мудрования его, и пребыванию его [1617]. Яко како уготопляема бывает потреба его кроме дела, внегда не попечеся: и многим нашествиям преходити от него творят, приближающимся к нему, множицею исполненным бед, внегда той не помыслил есть о них, но неощутне благодать отгоняет от него с великим удивлением, и стрежет его яко же кокош, яже простирает криле своя на чада своя, еже не приближитися к ним вреду нечесого [1618]; и показует ему очима его, яко како приближися к нему погибель его, и не врежден пребысть. Тако обучает его и в тайных, и отверзает пред ним подсаду мыслей и помыслов лютых, непостижных; и удобне обретается ему уразумение их, и последование их единых ко другим, и прелесть их, и к коему убо от них прилепляется, и како раждаются един от другаго, и погубляют душу. И посрамляет пред очима его всяку подсаду бесов, и обиталище помыслов их, и полагает в нем разум усмотрети будущая, и возсиявает внутрь простоты свет таин [1619], еже ощутити во вся, и силу мыслей помыслов тонких, и показует ему аки перстом, яко аще не бы сия уразумел, что бы имел страдати: и тогда раждается ему отсюду, яко куюждо вещь малу и велику молитвою подобает испрошати от Содетеля своего о себе.

И внегда бы Божественная благодать утвердила мудрование его во всех сих, еже уповати на Бога, тогда начинает [1620] входити во искушения по малу и малу; и попущает [1621] послатися нань [1622] искушением довольным по мере его, еже стерпети крепость их. И в самих тех искушениих приближается к нему заступление ощутительне, да дерзает [1623], Дóндеже по малу и малу обучится, и стяжет премудрость, и презрит враги своя упованием еже на Бога. Несть бо возможно кроме сих упремудритися во бранех духовных, и уведети Промысленника своего, и уразумети Бога своего, и утвердитися в вере своей тайно, точию силою искуса своего, его же прият.

И внегда увидит Благодать, яко начатся в помысле его мало возношение, и начат помышляти велика о себе, абие попущает искушением нань [1624] крепким сотворитися, и укрепитися, Дóндеже уразумеет немощь свою, и бежит [1625], и удержит Бога со смирением. И сими приходит человек в меры совершеннаго мужа в вере и надежде Сына Божия, и возвышается к любви. Дивна бо познавается любы Божия к человеку, егда некогда посреде будет вещей, пресецающихь, надежду его; тамо бо Бог показует силу Свою во спасение еже о нем. Никогда же бо разумевает человек силу Божественную в покои, и пространстве; и никогда же Бог показа дейстию Свое ощутительне, точию в стране безмолвия, и в пустыни, и местех лишенных бесед, и мятежа вселения, еже со человеки.

Да не удивишися, егда начнеши добродетель, и источаются на тя скорби жестокия и крепкия от всякаго места; занеже ниже добродетель непщуется быти она, ейже не последует неудобство дел к действу ея. Сама бо та добродетель от самаго сего наименовася, яко же рече Святый Иоанн: обычно есть, глаголет, на добродетель нападати неудобствам. Она же, глаголет, укорна есть, внегда связася со ослабою. Рече блаженный Марко монах: всяка добродетель бываема, крест именуется, егда заповедь Духа исполняет. Сего ради вси хотящии во стране Господни пожити, и о Христе Иисусе, «гоними будут [1626].» Глаголет бо, «аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет [1627].» Аще кто не хощет пожити во упокоениих, погубив душу свою Мене ради, обрящет ю. Сего ради убо предварил есть, и положил есть пред тобою крест, да смерть определиши на себе, и тогда послеши душу свою пойти в след Его.

Ничто же крепльше есть отчаяния [1628]: сие не весть побеждено быти от чесого, десными же и шуиими. Егда человек во уме своем отсечет надежду о животе своем, то ничто же дерзостнше есть [1629]; и никто же из врагов его может сопротивитися ему, и несть скорбь, ея же слух изнемощи мудрованию его творит; занеже всяка скорбь бываема, снизу [1630] смерти есть, а той преклонился есть прияти на себе и смерть. Аще во всяком месте, и но всякой вещи, и во всяко время, во всех, яже хощеши прилежно соделати, положиши намерение в мудровании твоем на дела и на печаль [1631]: то не точию благодерзостен и не ленив обрящешися во всяко время, еже сопротивлятися противу всякому неудобству непщуемому [1632], но и силою помыслов твоих бежат от Тебе ужасающия мысли и устрашающия тя, от обычая раждаемыя в человеце, от помыслов онех внимающих о покои [1633]. И вся неудобная и жестокая, приключающаяся тебе, наручна [1634] и удобна видятся тебе. И множицею сопротиву достигнут твоя онем чаянным тобою [1635], и негли [1636] ничто же когда приключится тебе от таковых.

Ты веси, яко надежда покоя, от памяти великих, и от благих, и добродетелей лишает [1637] во всяко время человеки. Но ниже в сем мире, в житии телеснем сущии, достигнути могут совершенства хотения своего, аще не судят во уме своем, еже претерпети лютая [1638]. А понеже искус [1639] свидетельствует о сих, несть потребы уверити словесы: яко во всяком роде бывших прежде нас, и даже до ныне, несть ино имже изнемогают человецы о еже не победити, и лишитися изряднейших вещей, точию сие [1640]. Темже и вкратце глаголем: яко не презирает [1641] кто Царствие Небесное, точию надеждею ослабы сея малыя здешния. И не точию сие страждет, но и нашествия [1642] крепка множицею, и искушения люта уготовляются всякому человеку, внимающему воли своей, и к сему помысли его идут; зане управляяй его есть похотение.

Кто есть не ведый, яко и птицы видением покоя [1643] приближаются к сети? Не много ли негли [1644] оскудевает разум наш разума птиц, уподоблением в тайных [1645], или во случаях, покровенных некими вещми, или в местех, или в чесом имиже и диавол изначала обещанием и мудрованием покоя уловляет нас? Но за еже быти мудрованию по желанию тещи словом, погреших от намерения еже положих от начала в слове моем сем. Яко во всяко время намерение скорби подобает нам полагати в мудровании нашем, во всякой вещи юже имамы начати в пути иже ко Господу, и конец сбытия его [1646] подобает утверждати на начале тщаливо. Коликощи [1647] вопрошает человек, егда хощет начати некую вещь Господа ради, глаголя, есть ли убо покой в вещи сей? Или како есть мощно ходити в ней кроме дела удобне [1648]?Или негли [1649] есть в ней скорбь, болезнь сотворяющи в телеси? Се не горели и долу имене ищем покоя [1650]? Что глаголеши, о человече, на небо взыти хощеши, и тамошнее Царство прияти, и общение еже со Богом, и покой тамошняго блаженства, и еже со Ангелы общение, и живот безсмертный, и вопрошаеши ты, имать ли путь сей дело [1651]? О чудесе! Желающии вещей века сего разоряемаго, по волнам страшным морским преходят, и на пути жестоки [1652] пойти дерзают, и отнюд не глаголют, яко есть труд во вещи сей, или печаль, юже [1653] хотят сотворити. А мы на всяком месте о покои испытуем; аще ли же путь распятия во уме приимем во всяко время, помыслим, кая печаль несть удобнейша сего [1654].

Или негли есть кто отнюд иже несть сими извещен, яко никогда же кто прият победу во брани, или венец потребляемый [1655] прият кто, или прииде желание воли его в руку [1656] его, аще бы и от похваляемых было, или послужил есть что в вещех Божественных, или исправил есть некую от похваляемых добродетелей, аще не бы прежде обрелся презрев дела скорбей, и отгнал от приближения своего мудрование, поощряющее к покою, еже раждает нерадение и уныние, и леность и боязнь, от нихже ослабевание во всем.

Егда ум поревнует о добродетели, то чувства сия явная, сиречь зрение, слух, обоняние, вкус, и осязание, сопротиву [1657] лютым делом чуждим, сущим вне обычая, и предела силы естественныя, подвигнутися не ведят [1658]. Внегда же во время ярость естественная действует действие свое [1659], тогда и живот телесе [1660] удобопрезираемь есть паче уметов. Внегда бо сердце возревнует духом, тело не печалует в скорбех, ниже от страхов боится и сопрятуется, но и стоит с ним ум противу всем искушением, аки адамант терпением своим. Поревнуем и мы ревностию духа о воли Иисусовой, и отгнано будет от нась всяко нерадение, раждающее в мудровании нашем уныние. Ревность бо раждает дерзость и державу [1661] души, и тщание телесе. Кая сила бывает в бесовех, егда душа подвигнет ревность свою крепкую естественную сопротиву тем? И усердие паки ревности рождение глаголется быти. И егда [1662] изводит силу свою в деяние, всяку крепость небоязненну бываему в души утверждает; но и самыя тыя венцы исповедания, их же приемлют страдальцы и мученицы терпением своим, двема делании ревности и усердия, раждаемых от силы ярости естественныя, приемлют: бывают безстрастни [1663] в лютей печали мук. Бог да даст и нам таково усердие к благоугождению Своему. Аминь.

Крепок есть воистину и лют и не удобен подвиг, бывающий во имениих [1667]. И елико бы мог человек быти [1668] не победим и крепок, егда приближатся к нему вины прилогов браней и подвигов, страх прилепляется к нему, и скор в падение бывает, много множае сретения явныя брани диаволи; занеже елико не удаляется человек от тех, ихже сердце его боится, присно бывает врагу его место на него; и аще и мало воздремлет, удобне погубляет его. Егда бо душа ята будет вредительными сретении мира, самая та сретения бывають ей остны [1669], и аки естественне побеждается, егда усрящет я. Темже убо и Отцы наши древнии, ходившии в сих стезях, ведяще, яко не во всяко время ум крепок есть, ниже может стояти в чине едином неуклонно, и блюсти стражу свою, бывает же во время и немощи призрети на вредящая [1670] его, разсмотреша с премудростию, и одеяшася нестяжанием, аки оружием, от многих подвиг свободным сущим, яко же писано есть, (да тако скудостию своею человек избавитися возмогл бы от многих согрешений), и идоша в пустыню, в ней же не суть имения [1671], яже суть вины страстей. Да ниже егда приидет время изнемощи тем [1672], обрящут вины падений: глаголю же ярости, и похоти, и злопомнения, и славы; но да сия же и прочая от сих легка будут, пустыни ради оныя. Тою бо укрепиша себе, и оградиша аки столпом непобедимым. И тогда возмогоша кийждо от них скончати подвиг свой в безмолвии: идеже чувства не обретоша помощи споборствити [1673] сопротивоборющему нас сретением вредящих. Лучше бо есть нам смерть в подвизе, нежели пожити в падении.

Елико есть кто в нестяжании, исхождение от живота восходит во ум его присно, и в жизни, яже по воскресении творит поучение свое всегда, и всяко уготование онамо [1676] ухищряет [1677] на всяко время, и терпение стяжавает противу всякой чести и телесному покою сеемому в помысле его [1678]; и помысл о презрении мира во уме его скачет [1679] на всяк час; и дерзает умом своим, и стяжавает крепко сердце, во всяко время противу всякой беде и страху делающему смерть: но ниже от смерти боится; занеже на всяк час о ней внимает, яко приближающейся, и чает ея; и попечение его возвержено есть на Бога, со всяким упованием несумненным. И аще приключатся ему скорби, бывает яко же кто уверен и ведый известно, яко венца виновны бывают ему; и со всякою радостию терпит тыя, и с радованием и веселием подъемлет тыя [1680]; занеже знает, яко Бог Сам есть устроивый тыя ему за приобретения вин [1681] неведомых смотрением неявляемым.

Аще ли же приключится ему от вины некия [1682] что из преходящих стяжати, деланием и ухищрением онаго мудреца всех злых, в самый той час любление тела начинает двизатися в души его, и живот долг помышляет, и помысли покоя плоти восходят, и процветают в нем на всяк час, и державу имут [1683] телесная, и ищет в себе, аще возможно есть всяцем образом подчинити составляющая ему покой его, и исходит от свободы оныя непокоривыя некоему из помыслов страха. И отсюду во всех сих, мысли творящия боязнь, и вины страха помышляет и размышляет: занеже взятся от него дерзость она сердца, юже стяжал бе, егда бе высший мира в нестяжании своем, ею же обогатился бе в души своей, за еже наследнику быти мира сего по мере онех, яже стяжа [1684]; и страх приемлет, по закону и смотрению, определенному от Бога; коей части [1685] уготовляемым удесем нашим в действо ея [1686] раби бываем, и покориви, внегда работати со всяким страхом, по словеси Апостолову [1687].

Прежде всех страстей есть самолюбие: прежде же всех добродетелей, презрение покоя. Влагаяй тело свое во упокоения, во стране мира оскорбляет то. Насладивыйся в юности своей, раб [1688] во старости своей бывает, и в последняя своя воздыхает. Якоже не может имеяй главу в воде дхнути воздухом тонким, лиющимся в недро тщее сие [1689]; тако не может погружаяй мысль свою в здешнем попечении, внутрь прияти дыхание ощущения онаго мира новаго. Якоже смешавает воня̀ смерти растворение телесе, тако и видение безместное [1690] мир ума. Яко же не возможно есть быти здравию и недугу во едином теле, и не потреблено быти единому от другаго; тако не возможно есть богатству сребра и любви [1691] в дому быти едином, и не потреблено быти едино от другаго из них. Яко же сткло̀ не может во ударении соседствования камене цело пребыти; тако ниже святый пребывая и остаяся и собеседуя со женою, пребыти в чистоте своей, и не осквернитися. Яко же исторгаема бывают древеса от наглаго вод и всегдашняго изобильнотечения: тако и любы мира сего [1692] от сердца, изобильнотечением искушений нападающих на тело.

Яко же очищают врачбы нечистоту от злых влаг тела, тако и лютость скорбей очищает страсти лукавыя от сердца. Яко же несть мощно мертвецу ощутити вещи живых; тако и инока погребеннаго в безмолвии, аки во гробе, лишается душа бури, обычно могущия поддымляти ю ощущением вещей живущих посреде человек. Яко же несть возможно безвредну пребыти щадящему врага своего во ополчении брани, тако не возможно есть и подвижнику, душу свою избавити от погибели, свое щадящему тело [1693]. Яко же юность от страшных видений ужасается, и притекши держится воскрилий риз родителей своих, призывающи их; тако и душа, по елику утесняема и угнетаема бывает от страха искушений, притекает прилепитися ко Богу, призывающи Его молением всегдашним; и елико искушения пребывают часте нападающа [1694], умножает моление: и напротив егда в пространстве будет, парению [1695] себе предает.

Яко же предаемии в руки судей, еже мучени быти за злобу [1696] аще егда приближатся к мукам, смирят себе, и абие [1697] исповедаются о неправде своей, то умаляется и мука их, и малыми скорбми избавляются вскоре: аще ли же жестоцы ко исповеданию [1698] будут неправедни нецыи в них, то прилагаются тем и муки, и последи неволею исповедаются [1699] по многих муках, внегда боки их исполнятся ран и ничим же пользуются: тако и мы, егда за согрешения наша, яже не разсмотреливо стяжахом [1700], от милости [1701] предаеми бываем в руце Праведнаго Судии всех, повелеваеми бываем протяжени быти прямо жезлу искушений [1702], Дóндеже удобна будет нам мука онамошняя [1703]; аще егда приближится к нам жезл он Судии, смиримся, и помянем неправды [1704], и исповедание сотворим пред Отмстителем [1705], искушеньми малыми скоро избавимся. Аще ли же ожесточимся во скорбех наших, и не исповемыся, яко виновны таковых суще, и достойни и множайша сих пострадати, но обвиняем человеки, овогда же и бесов, а в некое время и правду Божию, и утверждаем себе неповинных быти таковых дел, и сие помышляем и глаголем, а не помышляем, яко Бог ны наипаче [1706] весть и знает, и яко по всей земли судьбы Его суть, и яко без заповеди Его не бывает наказуемь человек, оставляеми бываем [1707]: и сего ради вся находящая на ны, печаль всегдашнюю в нас сотворяют, и скорби наша зельны [1708] бывают, и от иныя ко иной аки ужем [1709] привязани есмы, Дóндеже познаем себе, и смиримся, и ощутим [1710] беззакония наша. Кроме бо сего еже ощутити нам сия невозможно есть приити во исправление. И последи многими томими суще скорбми, безполезно творим исповедание, внегда несть обычно быть утешению. Но сие еже ощутити кому грехи своя, от Бога есть бываемо дарование, и впадающее в мудрование наше, егда увидит нас Бог, яко утомлени быхом многообразными искушении, да не отъидем во всех злоключениих наших и скорбех ничимже пользующеся, от мира сего [1711]. И несть яко от неудобства искушений не разумеваем, но от неразумия. Множицею же нецыи в таковых суще, исходят от мира сего повинни, и не исповедающеся, но отвергающеся, и обвиняеми: Бог же милостивый ожидаше, не смирятся ли некако, да простит их, и сотворил бы избытие; и не точию от искушения их творил бы избытие, но в согрешения простил бы, умилостивляяся исповеданием малым сердца.

Яко же некий человек приношение велико принося Цареви, стяжавает взор тих, тако и имущаго слезы в молитве своей, Бог, великий Царь веков, вся меры согрешений прощает, и стяжавати пред Собою облагодатствован [1712] взор творит. Якоже овца от ограды исходящи, и в скитании отпадствования ходящи, при язвине [1713] волков поставляет себе: тако и монах отлучаяй себе от собора другов своих именем седелища безмолвническа [1714], и пребывает приходя, и ходя, и приближаяся к видениям, и зретельствам позорищь [1715], во градех прохождая.

Яко же человек на раму своею [1716] бисер нося многоценен, и отходя в путь разбойничествуемь [1717], и слухи словущь злыми, на всяк час во страсе есть, да не како наветован [1718] будет: тако и бисер целомудрия носяй, и шествуяй в мире путем врагов [1719], Дóндеже приидет во обитель гроба, яже есть страна упования, не имать надежды избавитися от разбойник и расхититель. Егда убо он, носящий бисер многоценный, может не убоятися? тако ниже сей весть в коем месте, и от киих, и в кий час приничут нань [1720], и внезапу обнажают его от надежды его [1721], и будет во дверех дому своего, еже есть время старости его, ограблен.

Яко же человек пия вино в день плача, и упиваяся, всяку печаль болезней своих забывает: тако и упивыйся любовию Бога в мире сем, иже есть дом плача болезни и печали своя вся [1722] и бывает нечувствен от всех страстей греха, пиянства [1723] ради своего. Его же сердце надеждею приутверждено есть Божиею, и душа животно пернато [1724] легко есть: и на всяк час мысль его от земли возвышается, и превыше человеческих [1725] летает приснопоучением помыслов своих, и в безсмертных вышних наслаждается. Ему же слава и держава во веки веков. Аминь.

Егда восхощеши стати во службу бдения твоего, споспешествующи ти Богови, сотвори яко же глаголю тебе. Преклони колена твоя по обычаю, и востани, и да не абие [1728] начнеши службу твою, но егда помолишися первее, и совершиши ту [1729], и назнаменуеши сердце твое и уды твоя животворящим образом креста, стани яко на мгновение часа молча, Дóндеже почиют чувства твоя, и помысли твои утишатся. И по сем возвыси видение твое внутреншее ко Господу, и умоли Его в печали укрепити немощь твою, и быти стихословию твоему и мыслем сердца твоего благоугодным воли Его святей. И рцы безмолвне в молитве сердца твоего тако:

Господи Иисусе Боже мой, посещаяй тварь твою, Ему же явны суть страсти моя, и немощь естества нашего, и крепость супостата нашего, Ты Сам покрый мя от злобы его; занеже сила его крепка, и естество наше страстно, и сила наша немощна, Ты убо, Блаже, ведый немощь нашу, и носяй неудобство безсилия нашего, сохрани мя от смущения помыслов, и потопа страстей, и достойна сотвори мя сея службы святыя; да не како страстьми моими растлю сладость ея, и обрящуся безстуден пред Тобою и дерзостен.

Подобает же нам со всякою свободою ходити во службе нашей, вне всякаго помышления младенческа, смущенна. Аще же ли увидим, яко время несть много, и обутреваем прежде неже совершити нам, [1730] то оставим волею с разумом славу едину [1731] или две от обычая; яко да не будет место смущению, потребити вкус службы нашея, и возмятем псалмы первыя.

Аще, внегда служиши, возглаголет ти и пошепчет помысл, глаголя тебе: ускори мало, множится бо дело [1732], и избавишися скоро, то да не уставиши сам себе правила. Аще ли же зельнее [1733] стужает о сем, то возвратися абие вспять, славу едину [1734], или елико хощеши, и кийждо стих, носящ образ молитвы, со уразумеванием стихослови его многи краты. И аще паки смутит тя, и сожмется на тя [1735], то остави стихословие, и преклони колено на молитву, и рцы: аз не глаголы хощу исчести, но обителей достигнути. На всяку бо стезю мою, на нюже наставиши мя [1736], скоро аз в ню пойду. Людие они, слиявшие тельца в пустыни, четыредесят лет ходиша ту проходяще, восходяще, и низходяще чрез горы и холмы, а землю обетования ниже издалеча увидеша.

Аще ли же егда бдиши, стояние победит тя за долготу протяжения, и изнеможеши от безсилия, и речет ти помысл, паче же злокозненный возглаголет к тебе помыслом, яко же и змием: соверши [1737], понеже не можеши постояти; рцы ему: не тако, но да сяду [1738] кафисму едину, и то лучше сна есть. И аще и языкь мой молчит, и не глаголет псалма, ум же мой поучается со Богом в молитве и беседе яже с Ним, то бодрствование от всякаго сна полезнейше есть. Не все же стояние, бдение есть, ниже паки стихословие псалмов единых. Но есть, иже во псалмех изводяй [1739] всю нощь. И есть, иже в покаянии, и молитвах умиления, и поклонениях на землю. И есть, иже во плачи, и слезах и рыданиих о своих согрешениих. Речеся некоем от отец нашихь, яко четыредесят лет едино слово бе молитва его: аз яко человек согреших, ты же яко Бог прости. И слышаху его Отцы поучающася во стисе сем с печалию; егда плакаще, и не молчаше, и вместо службы бе ему сия молитва едина нощь и день. И есть, иже мала с вечера стихословяй, останок же нощи преходя в тропарех. И есть, иже в славословии и чтении, и есть паки полагаяй себе предел не преклонити колено, яко же он, с нимже брань творяше помысл блуда [1740]. Богу же нашему слава, и держава во веки веков. Аминь.

Хощу отверсти уста моя, братие, и возглаголати о высоцей вине смиренномудрия, и исполняюся страха яко же кто ведый, яко имать о Бозе беседовати во образе словес своих. Одеяние бо Божества есть [1743]. Слово бо, вочеловечшееся, в то [1744] облечеся, и приобщися нам тем [1745] в теле нашем. И всяк одеявся в не [1746], воистинну приуподобися Сшедшему от высоты Своея, и Покрывшему добродетель величествия Своего, и покрывшему славу Свою смиренномудрием, да не тварь видением Его попалится; занеже тварь не можаше увидети Его, аще не бы часть от нея приял, и тако беседовал с нею: но ниже услышати словес уст Его лицем к лицу. Занеже ниже сынове Израилевы глас Его услышати возмогоша, внегда из облака глагола к ним, Дóндеже рекоша к Моисею: «да глаголет Бог с тобою и ты слышана сотвори [1747] нам словеса Его, и да не возглаголет Бог с нами, да не умремь.

Како убо яве тварь можаше прияти видение Его? Тако бо страшно бе видение оно Бога, яко же ходатаю рещи [1748]: пристрашен есмь и трепетен. Явися бо на горе Синайстей сия добродетель славы. И гора бе дымящися и трепещущи страхом откровения еже на ней; яко же и зверем, приближающимся к низшим частем, умирати. И уготовишася, и готови сотворишася сынове Израилевы очистивше себе, по заповеди Моисеове, три дни: яко же быти тем достойным еже услышати глас Божий, и видение откровения Его. И егда приспе время оно, не возмогоша прияти [1749] видения света Его, и крепость гласа громов Его. Но ныне егда благодать Свою излия в мир пришествием Своим, не во трусе, не во огни, не во гласе страшне и зельне [1750] сниде, но яко дождь на руно, и яко капля каплющая на землю мягкостию, и инем образом виден бысть беседуя с нами. Сие же есть, внегда, аки сокровищем [1751], покры величествие Свое покрывалом плоти, и между нами беседова с нами онем [1752] еже содела Себе манием Своим из недра Девы и Богородицы Марии, яко да увидевше Его сущаго от рода нашего, беседующа с нами, не ужаснемся от видения Его. Сего ради всяк, иже бы во одеяние оно, в немже виден бысть в телеси онем [1753], имже облечеся Создатель, одеялся, в самаго Христа облечеся; зане в подобие оно, в немже виден бысть [1754] тварию Своею, и споживе, возжелал есть [1755] облещися во внутреннем своем человеце, и в том [1756] зримь бывает клевретами [1757] своими. И вместо одеяния чести и славы внешния, тем [1758] украсися. Сего ради всякаго человека, в подобие сие облеченнаго, зрящи тварь словесная и молчательная [1759], яко владыце покланяется ему, чести ради Владыки своего, Его же видела есть облекшася тем и живуща в том. Кая бо тварь не стыдится [1760] видения смиренномудраго. Обаче же Дóндеже открыся [1761] слава смиренномудрия всем, удобопрезираемо бе видение оно полное святыни. Ныне же возсия величествие его [1762] очесам мира сего; и всяк человек почитает подобие сие [1763] на всяком месте видимое; и сим ходатаем сподобися тварь прияти видение Зиждителя своего и Содетеля. Сего ради ниже от врагов истины есть удобопрезираемо [1764], аще и скуден есть паче всея твари стяжавый сие, [1765] но аки венцем и порфирою почитаемь бывает тем [1766] научивыйся ему.

Смиренномудраго никогда же человек ненавидит, не уязвляет словом, не презирает: занеже бо любит его свой его Владыка, от всех любим бывает. [1767] Любит [1768] всех и вси любят его. Вси желают его, и на всяком месте, идеже приближается, яко Ангела света зрят его и честь ему отлучают [1769]. Аще возглаголеть [1770] и премудрый, и учитель, то [1771] умолкнут: занеже смиренномудрому дают место со стыдением глаголания. Очеса всех устом его внимают, каково слово исходит от них. И всяк человек словес его ждет, яко же словес Божиих. Краткословие его, яко же словеса мудрецов, испытающия разумения их [1772]. Словеса его слуху премудрых сладка паче сота и меда гортани. И всеми, аки Бог вменяемь бывает, аще и невежда есть словом своим, уничижен же и худ видением своим.

Иже презрительне глаголяй на смиренномудраго, и не вменяяй его яко жива [1773], яко же отверзый есть уста своя на Бога. И елико презирается пред очима его [1774], от всея твари честь его пребывает. Приближается смиренномудрый к тлительным [1775] зверем; и егда воззрит зрение их на него, укрощавается свирепство их, и приближаются к нему, аки ко владыце своему, и зыблют главы своя и ошибы [1776], и лижут руце его и нозе: занеже воню ону издхнувшую [1777] от Адама прежде преступления егда собрашася к нему, и положил есть тем имена в раи, обоняша от него [1778]. Еже взято бысть от нас, и паки обновил есть то, и даде нам то пришествием своим Иисус: сие есть помазавшее благоухание рода человеческаго.

Паки приближается к гадовом смертоносным, и абие внегда приближится чувство своея его руки, и коснется телесе их, то острота и жесточество горести их смертоносныя престает; и рукама своима аки пруга [1779] стирает я. Приближается к человеком, и аки на Господа смотрят на него. И что глаголю человеки, но и бесове с лютостию своею и горестию, и всяким велехвалением гордыни своея, внегда приспеют к нему [1780], бывают аки персть; и обуевает [1781] всяка злоба их, и разоряются козни их, и недейственна бывают коварствия их. Ныне убо понеже показахом величие чести его [1782] сущия от Бога, и силу, сокровенную в нем, прочее покажем, что есть самое то смирение, и когда сподобляется прияти человек соверщенне яко же есть. Сотворим же различие в лице, между смиренномудрым, и сподобльшимся истиннаго смиренномудрия.

Смирение есть, сила некая таинственна, юже, по совершении всякаго жительства Божественна, приемлют совершеннии Святии; и не дается сия сила точию единым совершенным в добродетели, силою благодати, поскольку довлеет естеству со определением [1783]; занеже добродетель сия заключает в себе вся. Сего ради не может кто коегождо человека, яко же бы приключилося, вознепщевати смиренномудра, но единех сподобльшихся чина сего, его же рехом.

Не всяк, иже по естеству тих есть и безмолвен, или разумен, или кроток, сей достиже степене смиренномудрия, но смиренномудр есть воистинну, иже имать втайне нечто достойно гордыни и не гордится, но аки персть имать себе в помысле своем. Но ни онаго в памяти согрешений смиренномудрствующаго и поминающаго та, Дóндеже сокрушится сердце его, и снидет ум его от мыслей гордыни памятию их, нарицаем быти смиреномудра, аще и есть сие похвально; зане же еще имать помысл гордыни, и смирения не стяжа, но ухищрении [1784] приближает то к себе. Аще бо сие и похвально есть, яко же рех, но се, еще несть егово, но хотением хощет его [1785], и то несть егово. Смиренномудр же совершен есть, не требуяй ухищряти вины [1786] мудрованием своим еже смиренномудрствовати: но во всех сих совершенне и естественне то [1787] стяжавый без труда, якоже, иже дарование некое велико и превосходящее всю тварь приемый в себе: сам же зрит себе яко грешна и худа и удобопрезираема очима своима. И яко же вшедый в таинства всех естеств духовных, и совершен сый во премудрости всея твари со всяким опасством [1788], сам себе непщует ведяща ничтоже; сей бо не ухищреньми, но без понуждения тако есть в сердце своем.

Убо возможно ли есть быти человеку тако, и в естестве сем тако изменяти себе, или ни?

Прочее не сумнися, зане сила она таинств, юже прият, совершает сия в нем во всякой добродетели кроме дел. Сия есть она, юже прияша Блаженнии Апостоли во видении огня. Сея ради повеле им Спаситель, не отлучатися от Иерусалима, Дóндеже приимут сию с высоты силу. Иерусалим сей, есть добродетель; сила же смирение. Сила же, яже с высоты, Утешитель есть, сказуемый Дух утешения. И сие есть реченное в Божественнем Писании о Нем, яко таинства смиренномудрым открываются. Сего же Духа откровений и показующаго таинства сподобляются смиренномудрии прияти внутрь себе. И сего ради речеся от некиих святых, яко смирение Божественными видении совершает душу. Прочее [1789], да не посмеет человек помыслити в души своей, яко достиже меры смиренномудрия самем собою, единаго ради помысла умиления, возшедшаго нань во время некое, или за малы слезы, изшедшия из него, или за едино благо, еже имать естесвенне, или удержа нуждею в себе, яко оно [1790], еже есть исполнение всех таинств, и стражбище всех добродетелей есть, яко [1791] делы малыми стяжа сия вся в местех сего дарования.

Но аще человек победит вся духи противныя, и не избеже ему и едино [1792] от дел от всякия добродетели, еже прямо лицу [1793] не содела, и не стяжа, и победи, и покори вся твердыни сопротивных, и по сих Духом ощутит в себе, яко прият самое то дарование, внегда Дух послушествует духови его по словеси Апостолову [1794], сие совершенство есть смиренномудрия. Блажен есть стяжавый то [1795], яко на всяк час недро Иисусово целует и объемлет.

Аще ли же вопросит человек, что сотворю, како стяжу, киим образом достоин буду прияти то [1796]; се аз нужду себе, и внегда вознепщую, яко стяжах то, [1797] вижду яко се мысли, противны ему обращаются посреде ума моего: и ныне падаю в отчаяние отсюду.

Сему вопрошающему о сем, отвещатися имать ему: довлеет ученику быти яко учитель, и рабу, яко господь его [1798]. Виждь Заповедавшаго сие [1799], и Дарующаго дарование сие, киим образом сие стяжал есть, и уподобися Ему, и обрящеши то [1800]. Той бо рече, грядет князь мира сего, и во Мне ничтоже обрящет [1801]. Видши ли, како в совершенстве всех добродетелей стяжати есть смирение? Сему Заповедавшему поревнуим. Лиси, глаголет, язвины имут, и птицы небесныя гнезда; Сын же человеческий не имать где главы подклонити [1802], Имеяй славу от всех совершившихся и освятившихся и исполнившихся во всех родех, со Отцем пославшим Его, и со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков, аминь.

Вопрос. Добро ли есть от всех раздражающих [1805] страсти удалятися? И победа ли непщуется таковое бегство, или побеждение душе, внегда бегати браней, и избирати себе покой?

Ответ. Вкратце на сие речем. Подобает иноку, да всеотнюд бегает от всех раздражающих [1806] в нем страсти лукавыя, и наипаче да отсечет от себе вины [1807] страстей, и вещество, имже действуемы бывают и возрастают, аще бы и малы некия были. Аще ли же будет время сопротивостати и борение сотворити противу тем [1808], то и сие сотворим, не со игрою [1809], но художне: внегда подседаеми есмы во видении духовнем [1810]. Отвратити бо подобает человеку мысль свою от них присно ко естественному благу, положенному в естестве от Содетеля, аще бы диавол развращением и развратил истину по искушению лукаву. И аще подобает рещи, яко не от стужения [1811] страстей точию, но и от чувств своих бегати ему подобает, и внутренняго человека своего близ погружатися, и тамо пребывати монашески, пребывательным деланием еже в винограде сердца своего, Дóндеже согласна сотворит дела с монашеским именем, нареченным на нем в тайности своей и явности. И негли самим тем пребыванием близким внутренняго нашего человека соединимся всеотнюд [1812] с разумом надежды нашея, Христа живущаго в нась. Елико бо ум наш пребывает онамо [1813] уединеннически и отшельнически, не той [1814] есть брань творяй противу страстем, но благодать; обаче яко ниже самыя страсти движутся в нем в деяние [1815].

Вопрос. Аще сотворит человек что за чистоту души своея, ини же не разумевающе, о жительстве его духовнем, соблазняются, подобает ли удалятися от жительства своего Божественнаго соблазна ради, или сотворит оно еже [1816] полезно есть намерению своему, аще и зрящим есть притщетно [1817].

Ответ. Глаголем же и о сем: яко аще законне [1818], яко же прият от бывших прежде себе, Отец, что либо творит, еже очищает ум его, и сие намерение положил есть в себе, еже достигнути чистоты, ини же, неведящии о намерении его, соблазняются, не той есть повинен, но тии. Не сего ради воздержится, или постится или затворяется множае, и творит, еже должно бе намерению его, да ини соблазняются, но да очистит ум свой. Сии же за еже не ведети намерения жительства его, порицают его, и повинни бывают истине; занеже не быша довольни [1819], в нерадении суще, ощутити намерение оно духовное, еже положил есть сей о чистоте души своея. О нихже Блаженный Павел написа: слово Крестное, глаголя, погибающим убо юродство есть [1820]. Что убо ныне, занеже юродство слово оно вменяшеся онем Крестное, не ощущававшим о силе слова, молчати ли подобаше Павлу от еже проповести [1821]? Но сие даже и до днешняго дне, вина Креста претыкание и соблазн есть Иудеем и Еллином. Молчим ли убо о истине, да не соблазнятся сии? Павел бо не точию не умолча, но и воззва глаголя: мне да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа [1822]. Хваление сие еже о Кресте, не да инех соблазнит, поведася от Святаго, но яко проповедуемей великой силе Креста. И ты убо ныне, о святе, соверши жительство твое в намерении оном, еже положил еси себе пред Богом, идеже [1823] не осуждается совесть твоя, и жительство твое пред Божественными испытай Писаньми, и пред онеми, яже приял еси от Отец Святых [1824]. И аще от сих зазрен [1825] не будеши, то от онех, о нихже соблажнишася ини, да не убоишися. Ниедин бо человек всех может равне извещенных сотворити [1826], или угодити им, и пред Богом соделати [1827] в тайности своей.

Блажен есть монах он, о блаженне, текий воистинну вслед чистоты души своея, всею крепостию своею и путем узаконенным, имже ходиша Отцы наши, шествующе к ней, и степеньми ея, имиже ходиша, восходяще по чину и по степени, и возвышен будет к приближению ея со премудростию и терпением скорби, а не степеньми чуждыми ухищрений [1828].

Чистота души дарование есть первое естества нашего, и без чистоты от страстей, не исцеляется душа от недугов греха, ниже стяжавает славу, юже погубила есть во преступлении. Аще ли же сподобится кто очищения, еже есть, здравие души, то самеми вещми действительне приемлет ум его радость в чувстве духа. Бывает бо сын Божий, и брат Христов, и не упраздняется ощутити благая и злая приключающаяся ему [1829], от радости оныя неизреченныя духовныя, яже от чистоты, ея же да сподобит нас Бог достигнути, и узрети в ней свет неприступный, и радость неизреченную, идеже веселящихся жилище есть и покой: благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Емуже подобает всякая слава, честь, и поклонение, со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Послание твое, Святе, не словеса начертана суть, но любовь твою, яже к нам в нем, аки в зерцале, живонаписал еси и указал; и яко же непщуеши нас быти, тако написал еси, и показал еси самеми делы, яко превосходне любиши нас, якоже от многия любве забыти и меру нашу. Еже бо подобаше написати нам к преподобию твоему, и вопросити, и научитися истине от вас, аще промышление спасения нашего творили быхом, сие ты, величия ради любве, предварив написал еси к нам. И негли сие художеством любомудрия сотворил еси, да вопросами твоими тонкими и духовными, имиже аз вопрошаемь есмь от вас, возбудится душа моя от нерадения, в немже погружена есть много. Обаче и аз любовию оною, еюже забыл еси меру нашу, забываю недовольство [1832] мое, якоже ми не внимати что могу удовлети, но что может молитва твоя сотворити. Егда бо аз забуду меру мою, а ты Бога молитвами твоими умолиши, яко же совершитися прошению твоему, то отнюд [1833] дано ти будет от Бога то, еже просил еси в молитве твоей, яко искреннему слузе Его.

Вопрос. Первый убо вопрос, иже в послании твоем, есть сей: Подобает ли вся заповеди Господня хранити, и несть ли образа [1834] спасения не хранящему их?

Ответ. О сем, яко же ми мнится, ниже и вопрошати должно есть кому. Аще бо и многи суть [1835], хранимым быти должно есть. Аще ли же ни, то данным быти от Спасителя не должно бе. Излишнее бо что, и не имущо вины и потребы, яко же ми мнится, не речеся, ни содеяся от Владыки нашего. Намерение бо пришествия Его бысть, да очистит злобу [1836] перваго преступления от души, и преложит ю во древнее ея устроение, внегда животворящия заповеди Своя аки врачбы чистительны встраствия нашего [1837] даде нам. Еже бо врачбы суть недужливому телеси, сие заповеди сут встраственней души; и явно есть, яко заповеди сопротиву страстем положены суть, ко врачеванию преступльшия души, яко же явственне Господь глаголет учеником Своим: Имеяй заповеди Моя, и соблюдай их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам. И к нему приидем и обитель у него сотворим. И паки: О сем разумеет мир, яко Мои ученицы есте, аще любите другь друга. И явно есть, яко любы по здравии души пристяжатися [1840] может: душа же несть здрава, не сохранывая заповедей.

Хранение заповедей, еще под духовною любовию есть [1841]. И за еже быти многим хранящим заповеди от страха, или воздаяния ради будущих, а не за любовь, многа советует о хранении заповедей сущих от любве, подающих души свет. И паки [1842]: яко да видят человецы добрая ваша дела, и прославят Отца вашего, Иже на Небесех. И несть возможно зримым быти в души благим делом, имже Господь научил есть, аще не сохранятся заповеди. А яко несуть заповеди тяжки любящим истину, Господь рече: «приидите, бо глаголет, вси труждающиися и обремененнии и Аз упокою вы; яко иго мое благо, и бремя мое легко есть» [1843]. А яко всем заповедем должно есть хранимым быти от нас прилежно, и сие Той заповеда глаголя: «разоряяй едину заповедей сих малых, и учай тако человеки, мний наречется в Царствии небеснем» [1844]. По всех сих узаконенных ко спасению нашему не могу рещи, яко не подобает хранити вся заповеди; но ниже сама та душа довлеет [1845] очиститися, аще не сохранит тыя: яже аки врачбы очищати страсти и согрешения от Господа даны суть.

Ты веси, яко злоба [1846] преступлением заповедей привниде в ны; прочее явно есть, яко хранением [1847] паки возвращается здравие. Но ниже без делания тех [1848] подобает нам желати, или надеятися очищения души: внегда во первых не ходим путем онем, ведущим к чистоте души. И да не речеши, яко Бог может и без делания заповедей, даровати нам благодатию очищение души: зане сия судьбы суть Господня, и не заповедает Церкви таковая просити нам. Иудее бо во время возвращения своего, еже от Вавилона ко Иерусалиму, путем утренным [1849] от естества ходиша, и тако приидоша во Святый град свой, и увидеша чудеса Господня: но Иезекииль паче естества, деланием откровения, восхищен бысть, и прииде во Иерусалим, и откровением Божественным бысть зритель будущаго обновления. По сему образу бывает и о чистоте души. Бывают нецыи, яко путем ходимым и законным онем, хранением заповедей в жительстве многотрудне, кровию своею [1850] входят в чистоту души: и суть ини, иже даром благодати тоя [1851] сподобляются. И сие есть дивное: яко даруемыя нам [1852] благодатию несть попущено нам попросити в молитве, и оставити жительство делания [1853]. И богатому бо оному, вопросившему Господа, како наследую живот вечный, рече чисте [1854]: сохрани заповеди. И егда рече, кия суть заповеди оны? рече ему: во первых, удалятися от дел злых, и тако научил есть его естественным заповедем [1855]. Егда же взыска множайше что уразумети, рече ему: «аще хочеши совершен быти, продаждь имение твое и даждь нищим, и возми крест твой, и ходи во след Мене» [1856]. Сие же есть, да умертвишися всему имению твоему, и тако жив будеши о Мне. Изыди из мира ветхаго страстей и тако входиши в мир новый Духа. Отъими и совлецы разум от нравов [1857] и коварствия и тако облекаешися в разум простый истины: тем бо еже рещи, возми крест твой, умерщвлению от всех в мире научил есть Господь. И егда умертви в нем ветхаго человека, сиречь страсти, тогда рече ему: гряди в след Мене. Невозможно есть ветхому человеку пойти в путь Христов, якоже Блаженный Павел рече: «яко плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует» [1858]. И паки: совлецытеся ветхаго человека, тлеющаго в похотех, и тогда возможете облещися в новаго обновляемаго в разум подобия Создавшаго его [1859]. И паки: мудрование перстное вражда есть на Бога: закону бо Божию не покаряется, ниже бо может. Сущии бо во плоти, плотская мудрствуют, и угодити Богови мудрованием духа, не могут [1860]. Ты же, о святе, аще любиши чистоту сердца, и мудрование духовное, еже рекл еси, то прилепися к заповедем Владыческим, якоже рече Владыка наш: аще любиши внити в живот, сохрани заповеди, любве ради Положившаго тыя, а не страха ради, или за воздаяние мзды: занеже не егда содеем правду, вкушаем сладости, покровенныя в ней, но егда вожделение правды снедает сердце наше. И не егда содеем грех, грешницы бываем, но егда не возненавидим его, и не раскаемся о нем. И не глаголю яко бысть кто, или из древних, или из последних, не сохранив заповедей, и достиг чистоты сердца и видения духовнаго сподоблься; но, якоже мнится мне, иже заповедей не сохрани, и по следу не шествуя Блаженных Апостол, свят нарицаемь быти несть достоин.

Блаженный Василий и Блаженный Григорий, о нихже рекл еси, яко бяху любяще пустыню, и бяху столпи и свет Церкве, и бяху хваляще безмолвие, не егда бяху праздни от делания заповедей приидоша в безмолвие, но прежде пожиша с миром [1861], и сохраниша заповеди, яже подобаше живущим со многими сохранити, и тако приидоша в чистоту души, и сподобишася видения духовнаго. Аз верую истинно, яко егда бяху живуще во градех, странныя бяху приемлюще, и больныя посещающе, и нагия одевающе, труждающихся ноги умывающе; и аще бы поял их кто по силе поприще едино, идяху два. И егда сохраниша заповеди [1862], должны сущия между многими пребывати [1863], и начат ум их ощущати первое недвижение [1864], и Божественная и таинственая видения; оттоле потщашася и изыдоша в безмолвие пустыни, и оттоле претерпеша со внутренним своим человеком [1865], яко быти тем зрительным, и пребыша во видении духовнем, Дóндеже позвани быша от благодати, быти им Пастырем Церкви Христовы.

А о немже рекл еси, яко овогда убо Василий Великий сожитие многих похваляет, овогда же отшельствие, сие глаголю: яко двема образома обретается приобретение [1866] воистинну тщаливым, коемуждо по силе, и различию, и намерению, еже положил есть в себе. Бывает бо овогда сильным польза в сожитии многих, овогда же и немощным: но и в пустыни темже образом такожде. Ставшему во здравии души, емуже и ум срастворен есть со Духом, и умертвившему себе жительству человеческому, бывает сожитие многих вредительно, аще трезвится во своих си, и сей не [1867] да спользуется, но да спользует [1868], зане от Бога позван бысть [1869], именем прочиих Отец. И немощному же, и требующему еще возрастети млеком заповедей, подобне полезно есть еже со многими вкупе жити, Дóндеже обучится, и утомится, и заушен будет искушении, и падет и востанет между множайшими, и стяжет здравие души. Несть младенец, не воспитан быв течении мелека, и несть монах, не воспитан быв млеком заповедей, не исправляя, и побеждая страсти, и чистоты сподобляяся. Подобным же образом, яко же рехом, и пустыня, овогда убо немощным и бегающим [1870] бывает полезна, овогда же сильным. Первым убо, да не бы обретшося вещество разжещися тем, и прибавитися страстем сотворило: крепким же, внегда не быти посреде вещества, и достигнути ко бранем лукаваго. Воистинну бо, яко же рекл еси, пустыня есть усыпляющая страсти, но не сие точию ищется, еже уснути сотворити страсти своя, но и исторгнути [1871]: сие же есть победити я, внегда возлюбопрятся [1872] противу нам. Страсти бо успенныя возбуждаются, егда приключится вина приити в деяние их.

Како же уразумееши, яко не пустыня едина усыпляет страсти, якоже рекл еси, усмотри во время недуга, и многия немощи, яко не зельне [1873] ратуют нас. Не точию же, но и самы множицею усыпляют едины других, егда дадят место едины другим. Страсть бо тщеславия отступати блудней творит; и напротив, блудная, славонеистовство укрощавает. Прочее не восхощим погнати пустыню [1874], яко усыпляет точию страсти, но яко скудостию чувственных, и от всех отшествием, упремудряемся в ней, и обновляется в нас внутренний человек Духа о Христе, надежде нашей [1875], и на всяк час бываем зрительны самих себе, и бывает ум наш бодр, и хранит себе на всяк час, да не како окрадется от него память надежды его. Сия якоже мнится мне, довлеют на первый вопрос твой, аще негли и требоваше сих [1876]. Рцем же прочее и о втором, иже бе сей.

Вопрос. Яко почто Господь наш ко уподоблению онаго величества Отца, иже на Небесех, милостыню уставил есть, монаси же безмолвие паче тоя предпочитают.

Ответ же того сей есть. Добре яко от Евангелия приуказ [1877] привел еси, и образ испытания жительства онаго великаго, безмолвия. Мы пред сею [1878] стоим и не ищем упразднити ту, аки вещь некую излишню. Господь милостыню уставил есть ко уподоблению Небеснаго Отца, яко приближающую к нему совершающих ту. Сие истинно есть. И ниже мы монаси безмолвие без милостыни почитаем, но яко от попечения и мятежа поелико мощно есть удалятися тщимся. Не егда прямо нуждным, егда нам приключатся, сопротивитися хощем [1879], но печемся о безмолвии, да во приснопоучении Божии пребудем, имже можем наипаче процедитися [1880] от возмущения, и приближитися к Нему. Аще ли же единою некогда по количеству времен найдет на ны потреба некая нуждна братий, ниже о сей нерадети подобает. Понудим убо себе выну, да будем во всяко время внутрь милостиви о всяком естестве словесных; тако бо повелевает нам учение Господне; и сие есть различие безмолвия нашего, а не яко же бы приключилося. И не точию сию [1881] внутрь нас сохранити, но и егда зовет время дел, и нужда вещей, не нерадети о еже показати любовь его [1882] и яве подобает; и паче же аще всеотнюднее [1883] безмолвие не уставиша в себе, еже не усрести кого, но правилом седмерицею седмь творящих себе безмолвие жительствуют. Таковии бо от вещей [1884] милостыни, яже ко ближнему, ниже посреде пределов правил своих суще, во еже исполнити сия, удержавают себе: разве несть ли кто [1885] много жесток и суров и безчеловечен, и пред лицем и очима человеков держит безмолвие; занеже вемы, яко без любве ближняго, ниже ум может беседою и любовию Божественною просвещен быти.

Кий бо ныне монах от премудрых, имея препитания и одеяния, и зря ближняго своего алчуща же и наготующа, и не преподавает от тех, яже имать, но щадит нечто от них? Или паки кто кого из сущих от тояжде плоти зря недугом томима, и болезнию злостраждуща, и посещения требующа, а той, любве ради безмолвия, правило затвора своего паче любве ближняго предпочитает? Егда же некая такова не суть [1886], то во уме любовь сию сохраним, и милостыню, яже ко братии. Вещем бо сущим близ [1887], и делом исполнити и совершити сию истязуеть от нас Бог. Явно убо есть яко аще нестяжахом что, несть попущено нам впасти в попечение и мятеж нищих ради. Аще бо имамы, истязуеми бываем; и паки, аще удаляемся во пребывании нашем от еже соседети [1888] и сосмешаватися с видении человеков, несть должно оставити келлию нашу, и седелище уединенническое и отшельническое, и предати себе ко еже окружити в мире, и посетити недужныя, и упражнятися в вещех таковых; явно бо есть, яко от больших [1889] в меньшая, таковая преходят. Аще ли же кто живет со мноземи, и близ человек есть в пребывании седелища своего еже с ними, и упокоевается во трудех инех, или во время здравия своего, или во время недуга, тожде и сам должен есть сотворити, а не сам убо совершенне от иных истязовати покоя, егда же увидит сына плоти своея и тогожде образа во утеснении, паче же Христа повержена и страждуща, отступати и крытися от него, внегда кичится ложным безмолвием своим. Кийждо же таков, немилостив есть.

И да не приведеши ми в воспоминание Иоанна Фиваидскаго, и Арсения, и речеши, кто от сих в таковая предаде себе, или прилежа о недужных и нищих, и вознераде о безмолвии своем: да не приближишися к делом неким таковых. Аще бо отстоиши от всякаго покоя и сретения человек, яко же бяху сии, повелевает ти Господь презирати таковая. Аще ли же от онаго совершенства отстоиши, и во трудех телесных, и беседе человечестей еси во всяко время, почто нерадиши о заповедех, яже мере твоей подобает сохранити, пребывати извиняяся в жительстве велицем Святых, к немуже не приближился еси?

Аз же не имам вознерадети и глагол [1890] Святаго Макария Великаго воспомянути, иже ко обличению призирающих братию свою назнаменася [1891]. Пойде бо посетити некоего брата боляща, и вопросившу Великому, желает ли чесого недугуяй; сему же отвещавшу, мало мягка хлеба, за еже всем монахом тогда творити хлеб всего лета [1892] сух яко наимножайше, тако бо бе обычай места онаго: абие востав достоблаженный он муж, аще и девятидесяти лет сый, от скита во Александрию пойде, и измени сухия хлебы, ихже взял бе в милотарь, за мягкия, и принесе сия к брату оному.

Но и подобный сему Великому, Авва Агафон, и больше сего содела: муж искуснш всех бывших во оно время монахов, и молчание и безмолвие паче всех почитая. Сей убо дивный во время торжества [1893] пошел бе продати рукоделие свое, и обрете на торжищи странна некоего повержена и недугующа, и наят дом, и пребысть при нем, своима рукама делая, и цену о нем иждивая, и служаше ему шесть месяц, Дóндеже сей, иже в недузе, здрав бысть. Сей, якоже поведается вещь она, глаголаше, яко хотех обрести прокаженна, и дати ему тело мое, и взяти егово. Сия есть совершенная любы.

Боящиися Бога, о возлюбленне, удобне усердствуют и промышляют сохранити заповеди. И аще и делы будет впасти в руки их [1894] обретение их, то и беду терпят их ради. Связа совершенство их и завесил [1895] есть Животворящий, во двоих заповедех обдержащих вся, в любви Божией, и в подобней создания ея [1896], любви образа Его. И первая убо, намерение исправляет, видения духовнаго; вторая же, видения и деяния: занеже естество оно Божественное, просто есть и несложно, и невидимо и нескудно по естеству. Не требует бо совесть по естеству в приснопоучении своем деяния телесна, и действа некоего, и мыслей дебельства [1897], просто бо есть действо ея, и во единой части ума по простоте Поклонныя Вины [1898], сущей паче ощущения чувства плоти действует: вторая же заповедь, яже есть человеколюбие, по сугубству естества, тако и попечение делания его [1899] в сугубстве есть. Глаголю же, яко еже совестию исполняем невидимо, хощем и телом исполнити подобне, и не точию явно, но и тайно, и делы совершаемая, и совестию хощет совершаема бывати такожде. Якоже бо человек от двою частей бысть, от души глаголю, и тела, тако и вся егова сугубне попечение имут, по сугубности устроения его, и зане предваряет деяние видения на всяком месте, невозможно есть кому возвышену быти в часть онаго высокаго [1900], аще не первее совершит низшее [1901] делом. И ныне ниедин человек смеет рещи о стяжании любве ближняго, яко в души своей [1902] исправляет, аще останется от части оныя [1903], яже телом исполняется по силе, и по времени, и месту, подающему руку к вещи сей. Тогда бо веруется, яко любы сия видением содержима бывает и познаваема; и егда в сих бываем, верни и истинни по возможности, тогда и к части оней велицей видения высокаго и Божественнаго дается душе сила простиратися в мысли простыя и безподобныя [1904]. А идеже несть возможно человеку любовь ближняго совершити делами видимыми и телом, довлеет пред Богом едина она, в мудровании совершаемая любы ближняго нашего, пачеже аще часть она затвора и безмолвия [1905] отстоит от всякаго покоя и сретения человек [1906], и еже в нем превосхождение довольне пребудет в делании ея [1907].

Аще ли же от всех частей онаго безмолвия оскудеваем, то исполним оскудение его заповедию, сущею по нем, яже есть деяние чувственное, юже яко исполнение покоя живота нашего, исполним трудом телесе нашего: яко да не обрящется свобода наша вина повинутися плоти, внегда во отшельничестем имени всуе трудимся. Явно бо есть, яко нееть повелено оскудевающему [1908] совершенне от беседы человеческия, и о Бозе помышляющему всесовершенне, внегда есть мертв от всех, еже от них отстоянием, послуговати и служити человеком. Имеяй же правило безмолвия своего во пределе седмиц седмь, или по седмице, и по еже исполнити правило свое, сретается и смешивается с человеки, и соутешавается с ними, и нерадяй о братии своей во скорбех, внегда мнится содержати соузом [1909] седмичное правило: сей немилостив есть и жесток. Явственно же есть, яко за еже не имети ему милостыни, и от возношения, и от ложных помыслов своих, таковым приобщитися делом не снисходит.

Презираяй больнаго, не узрит света. И отвращаяй лице свое от сущаго в тесноте [1910], день его помрачится. И презирающаго [1911] глас, в злострадании сущаго, сынове своих его домов не видением осязати будут.

Не поругаемся имени великому безмолвия неразумием нашим. Всякому бо жительству время есть, и место, и различие. И тогда Богови ведомо есть, приятно ли будет всяко делание его [1912]. Кроме бо сих, суетно есть делание их всех, пекущихся о мере совершенства. Чаяй утешенней и посещенней быти немощи своей от иных, сей смирит себе, и спотрудится со ближним своим во временех оных, в няже искушаемь бывает [1913]: яко да будет делание его с радостию во своем его безмолвии, отстоящем от всякаго возношения и прелести бесовския. Речеся неким от святых, разумевательным сущим, яко ничто же может избавити монаха от беса гордыни, и споспешествити пределу целомудрия его во время вожжения страсти блуда, яко же оно, еже, человеки лежащия на постелях своих, и истаявшия скорбию плоти, посещати.

Велико есть деяние Ангельское безмолвия, егда разсуждение таково смесит с собою [1914] потребы ради смирения, идеже бо не вемы [1915], окрадаеми и разграбляеми бываем. Сия рекох, братие, не да вознерадим и презрение возъимамы о деле безмолвия. Мы бо на коемждо месте о сем увещаваем, а не противу глаголом нашим сопротивляющеся обретохомся ныне [1916]. Никтоже да возмет, и изнесет слово наго [1917] от словес наших, и оставит прочее, и удержит е в руку своею несмысленне. Аз помню, яко на многих местех рекох, моля, яко аще приключится кому в праздности совершенней быти, в келлии своей, нужды ради немощи нашея находящия на ны, ради сего не подобает избирати совершен исход от нея, и внешнее делание лучше быти праздности онамошния [1918] вознепщевати. Исход же совершен рех, не аще приключится нам во время вещь нуждна, да изыдеши за ню седмицы некия еже куплю [1919] сотворити в них покой и живот ближняго твоего, уже сие праздность быти изречеши, и неупразднение [1920] вознепщуеши. Аще ли же кто возмнит о себе, яко совершен есть, и вышний от всех сущих зде в пребывании своем еже со Богом, и отстоянии от всех видимых вещей: то благословне и от сих да отречется. Велико есть делание разсуждения, содействуемых от Бога, иже милостию своею да даст нам исполнити слово Его, еже рече глаголя: что либо хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде [1921]. Тому слава и честь во веки, аминь.

Паки в послании твоем написал еси, яко монах хотяй возлюбити Бога, множае всех попещися должен есть о чистоте души своея. И добре рекл еси, аще довлееши [1922] к сему. И понеже рекл еси паки, яко не имать душа дерзновения в молитве, не победившая страстей: мне два сия сопротивна быти мнятся, аще и невежда есмь. Аще бо страсти несть победила, како печется о чистоте? Понеже и от правила правды духовныя несть попущено тей [1923], зане страсти своя несть победила, взыскати того, еже есть вышше ея. Не бо от тех, ихже желает кто, познавается яко любит, но от тех яже любит, разумевается, яко желает. Любление бо по естеству предваряет желания: зане аще не возлюбит, то ниже возжелает. Страсти бо дверь суть затворена пред лицем чистоты; и аще затворенную дверь не отверзет кто, то во страну целомудренну и чисту чистоты души не внидет. И оно еже рекл еси, яко не бываеть в дерзновении душа во время молитвы, воистинну рекл еси. Дерзновение бо не точию превыше страстей есть, но и чистоты [1924]. И так бывает чин предания [1925], якоже глаголю: терпение оно, еже с понуждением, борется противу страстем о чистоте; аще убо побеждены будут страсти, пристяжавает душа чистоту. Чистота же истинная, творит стяжавати уму дерзновение во время молитвы. Егда [1926] ли убо и самыя оныя негли ея же рехом, чистоты души, просяще в молитве, под зазрением [1927] есмы, или и самое оно прошение гордыни есть и возношения [1928], еже попросити у Бога оно, еже Божественное писание и Отцы наши заповедают, и сам монах вслед того изыде во отшельство? Но аз непщую, святе, яко якоже сын не сумнится о отце своем, и не просит от него тако глаголя: научи мя художеству, или даждь ми что; тако не подобает монахови разсуждати, и просити у Бога, даждь ми сия и сия; занеже весть, яко паче еже промышляет отец о сыне, промысл Божий есть о нас. И сего ради прочее подобает нам смирити себе, и восплакатися о винах согрешений онех, яже без воли нашея, или помыслы, или делы содеяна суть от нас, и рещи сердцем сокрушенным мытарево оно: Боже, милостив буди мне грешному [1929]. И соделати тайне и явне то, ему же научил есть Господь, глаголя: егда сотворите вся повеленная вам, рцыте, яко неключими раби есмы, еже должны бехом сотворити, сотворихом [1930]; да и совесть твоя свидетельствует тебе, яко неключимь еси и требуеши милости. Веси же и ты, яко не дела отверзают дверь ону затворенную, яже в сердце, но сердце сокрушенно, и смирение души, егда победиши страсти со смирением, а не со презрением [1931]. Он бо недугуяй, вопервых смиряется, и о здравии сущих в нем страстей печется, и тогда взыскивает быти царь. Чистота бо и здравие души, есть царствие души.

И кое есть царствие души? Якоже недугуяй не глаголет отцу своему, сотвори мя царя, но печется прежде о недузе своем, а по здравии отнюд [1932] царствие отца его, онаго есть. Тако и грешный, кающийся, приемля здравие души своея, входит со Отцем во страну естества чистаго, и царствует во славе Отца своего.

Егда поминаем Святаго Апостола Павла, согрешения своя поведающа, и в последней части и нисшей свою полагающа душу: Иисус Христос, глаголет, в мир прииде грешники спасти, от нихже первый есмь аз. Но сего ради помилова мя, да во мне прежде покажет все свое долготерпение [1933]. Занеже изначала гонитель бых, и досадитель и хульник, но помилован бых, яко неведый, содеях в неверствии. Сия когда, и в кое время глаголаше? По подвизех онех великих, и делех сильных, по проповеди, юже проповеда во всем мире во благовествование Христа, по смертех частых, и скорбех многообразных, яже пострада от Иудей, и от язык. Той еще на первая своя взираше, и не точию яко не достиже в чистоту, непщеваше, но ниже вменен быти во ученика помысли, яко подобающо есть [1934]. Глаголаше бо: несмь достоин нарицатися Апостол, зане гоних Церковь Христову [1935]. И егда паче всех человек юже на страсти победу стяжа, глаголаше: умерщвляю плоть мою и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключимь буду [1936]. Аще ли же речеши, яко и великая на местех неким поведает о себе, сам да уверяет тя о сем. Глаголет бо, яко несть волею сотворил, ни сам собою, но проповеди ради. И внегда за пользу верных поведает сия, полагает себе всякаго смысла лишенна таковаго ради похваления, вопия, и глаголя: яко вы мя понудисте [1937]. И паки: не глаголю по Господе, но яко в безумии в сем месте похвалы [1938]. Се сие есть правило оно, еже положил есть нам Святый Павел, праведный и правый: сохраним прочее то, и поревнуем о нем. И сего убо еже взыскати высоких от Бога, и сих Тому не подающу, ниже дарующу, отрецемся: занеже Бог весть сосуды избрания служения Своего. Блаженный бо Павел ниже по сих просил есть царствия души, но рече: Молилбыхся анафема быти от Христа [1939]. Како убо мы посмеем и прежде времене ведомаго от Него попросити царствия души: еще ни заповеди соблюдше, ни страсти победивше, и долга не отдавше?

Молю убо, святе, да не взыдет на помысл твой сие, но стяжи паче неже вся терпение находящих [1940]. И со смирением великим, и сокрушением сердца, о наших [1941], и помыслех наших, попросим у Господа прощения грехов наших, и смирения души.

Написано есть от некоего из Святых, яко иже не помышляет себе быти грешна, у Господа молитва его несть благоприятна. Аще ли же речеши, яко нецыи от Отец написаша о сих, что есть чистота души, и что есть здравие, и что безстрастие, и что видение: то не [1942] да взыщем та прежде времене со чаянием, написаша. Занеже писано есть, яко не приидет царствие Божие с наблюдением чаяния [1943]. Обретшиися бо с сим намерением, гордыню и падение стяжаша. Но мы поставим место сердца в делех покаяния, и жительствех, благоугодных сущих Богови; Господняя же сама о себе приходят, аще место оно сердца чисто и нескверно будет. Она же, ихже ищем с наблюдением, высокая глаголю же Божия, отметно [1944] есть сие Церковию Божиею; и приемшии то, гордыню стяжаша, и падение. И несть знамение сие еже любити кому Бога, но недуг души. И како мы взыщем высокая Божия, идеже и Павел Божественный хвалится во скорбех, и общение страстей Христовых непщует быти высокая Божия.

Паки в послании твоем написал еси, яко возлюбила есть душа твоя возлюбити Бога, но не достигл еси еже любити, аще и желание еже любити имаши много; и к сему, яко отшельство пустыни вожделенно ти есть, и показал еси к сему, яко чистота сердца начатся в тебе, и память Божия прилежно разжигается и разгревается в сердце твоем. И сия аще истинна, велика суть, написана же быти от Тебе, не хотех. Не имут бо и единаго от них чина [1945]. Аще ли же вопроса ради поведал еси та, инако бе чин вопроса. Глаголяй бо, яко не имать еще дерзновения душа его в молитве, занеже несть победила страсти, како смеет рещи, яко возлюбила есть душа его, еже возлюбити Бога? Несть образа еже [1946] подвигнутися в души Божественной любви, еяже в след во отшельстве таинственне течеши, аще несть победила страсти. Ты же рекл еси, яко душа твоя страсти несть победила, и Бога возлюбити возлюбила есть, еже не имать чина [1947]. Глаголяй бо, яко страстей не победи, и возлюбити Бога любит, – аз не вем еже глаголет.

Но ты глаголеши, яко не Рех люблю, но люблю возлюбити. Но ниже сие место имать, аще душа несть в чистоте. Аще ли же слово просто хощеши рещи, сие не ты един глаголеши, но и кийждо глаголет, яко хощет возлюбити Бога, и неточию Христиане, но и сии не право покланяющиися Богови. Но сие слово свойственно от коегождо глаголется: но в сих словесех язык точию движется, души не ощущающей сего, что глаголет. И мнози недугующе, ниже то, яко недугуют ведят. Злоба [1948] бо, недуг есть души; и прелесть, – истины погубление. И множайшии от человек сими недугующе, здравие быти проповедают, и от многих похваляеми бывают. Аще бо не оздравеет душа от злобы, и не станет во здравии естественнем, в немже создана бысть, яко да родится от здравия духа, желати человеку пачеестественных Духа, несть возможно. Занеже елико есть душа в недузе страстей, не ощущением ощущает духовная, ниже желати их весть, но от слуха ушию и Писаний точию желает. Прочее, праведне выше рекох, яко подобает желающим совершенства, хранити вся заповеди, занеже делание тайное [1949] исцеляет силу души; и сие не просте, и якоже бы приключилося бысть: писано бо есть, яко без излияния крове, несть оставления [1950]. Но во первых вочеловечением Христовым прият естество наше обновление, и приобщися страсти Его, и смерти Его, и тогда по обновлении излияния крове, обновися и освятися естество наше, и довольно бысть прияти заповеди новыя и совершенныя. Зане аще бы дано было тем [1951] прежде [1952] еже обновитися и освятитися естеству нашему, то негли и самыя сия заповеди новыя, по оным [1953] ветхим, злобу отсецали быша от души, не могуще корень самый злобы совершенне исторгнути от души. Ныне же, не тако; но тайное делание последующее, и заповеди новыя и духовныя, яже душа хранит обзиранием [1954] страха Божия, обновляют ту и освящают, и тайне исцеляют вся уды ея; зане каяждо заповедь какову страсть исцеляет в души, явно есть. И действо же сих, и Целяй и исцеляемый ощущают по подобию кровоточивыя жены. Ты веси, о возлюбленне, яко аще не исцелится встраственная [1955] часть души, и не обновится и освятится тайно, и не привяжется к жительству Духа; не стяжет здравия, ниже свободится от еже опечалятися от приключающихся ей вещей [1956], сущих во твари сей. И сия цельба есть, быти сие [1957] от благодати, якоже на Блаженных Апостолех, яко верою совершени быша в любви Христове. Овогда же законне приемлет душа здравие. Он бо, иже деланием заповедей и жесточайшими делы жительства благаго победивый страсти, да весть, яко здравие души законне стяжа, и отдоен бысть [1958] от втелесения мира сего, и отсечеся от него обычай своих его предприятий [1959], и паки рожден бысть якоже изначала в духовных, и узреся благодатию во стране Духа в мыслех внутренняго человека; и подъят его мир нов и несложен.

Егда же обновится ум, и сердце освятится, вся мысли движимыя в нем [1960], по естеству онаго мира, в оньже входит, движутся. Прежде движется в нем вожделение Божественных, и желает общения еже со Ангелы, и откровений таинств разума Духа. И ощущает ум его разум он духовный [1961] творений, и возсиявает в нем видение таинств Святыя Троицы с таинствами смотрения поклоннаго [1962] еже за ны, и тогда соединяется всеотнюд с разумом надежды будущих.

Усмотри ми прочее от самых вещей, от нихже к тебе написах твоя. Аще бы могла душа, внегда бе затворена во стране страстей, возлюбити Бога воистинну, то не многу потребу имела бы еже вопросити и уразумети таинства мира духовнаго. Но явно есть, яко не пользуют учения и разум [1963] во страстех, ниже довлеют отверсти дверь затворенную пред лицем чистоты. Аще ли же возмутся страсти от души, то просвещается ум, и возустрояется на месте чистем естества, и не требует вопрошения: зане светле зрит благая, обретающаяся на месте своем. Якоже бо чувства наша внешняя не от научения и вопрошения ощущают естества и вещи, спребывающия в них, [1964] но коеждо из чувств естественне, а не с вопрошением ощущает вещь сретающую то (Не бо есть учение посреде сущо между ощущательными и чувственными [1965]. Слепому елико бы не глаголалося ему о славе солнца и луны, и лице звезд, и сиятельности каменей драгих: то во именовании точию приемлет и разсуждает, и разумевает красоту юже имут; разум же его и разсуждение отстоят от сладости зрения их): тако подобным образом разумевай ми и о видении духовнем. Ум бо зрительный тайных таинств Духа, аще есть во здравии естества своего, зрит здраво славу Христову, а не вопрошает и научается, но наслаждается сладостию таинств мира новаго превыше свободы воли своея, по теплоте веры и надежды, яже во Христа, якоже написа Блаженный Павел: «еже бо видим, что и уповаем: аще ли егоже не видим, надеемся, терпением ждем» [1966].

Должни есмы прочее ждати, и пребывати уединеннически, и с простотою во внутреннем нашем человеце, идеже не суть изображения помыслов, ниже видение сложных. Занеже якоже ум зрит, тако приемлет и образы. Егда бо зрит к миру, по пременению образов, в киих либо парит, потолику приемлет от них ум образы и подобия. И сия [1967] по мере множества своего, и по различию изменения своего движут в нем помыслы. И егда подвигнутся помыслы, печатлеют ум [1968]. Аще ли же во внутренняго человека ум взирает, идеже несть что употребити мощно во изменение образов, ниже сложно из сложных разделяется во изменение образов, но все отнюд Христос: то явно есть, яко простое видение приемлет ум, егоже кроме ниедино что ино облагоухает гортань души, и стяжати тей [1969] дерзновение во время молитвы творити обыче. Занеже сия есть пища естества души; и внегда станет ум во стране познания истины, не требует вопрошения. Якоже бо телесное око не вопрошает [1970], та же [1971] видит солнце; тако ниже око души испытует прежде, и посем зрит разум Духа. Тако и видение оно таинственное, егоже желаеши, о святе, по здравии души открывается уму. Оно же, еже со испытанием и истязанием уразумети такова таинства хотящее, безумие души есть. Ибо Блаженный Павел, не с научением, или в месте вещественне, рече, яко виде, и слыша таинства, и неизреченны глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати; но восхищением восхищен бысть во страну духовную, и виде откровение таинств [1972].

Прочее и ты, о святе, аще любиши чистоту, отсецы от всех любовь излиянную [1973] ко всем. И вшед делай в винограде сердца твоего, исторгни от души твоея страсти, соделай [1974] не уведети злобу человечу. Чистота зрит Бога, а не от вопрошения возсиявает и цветет в души, но еже не ведети злобы человека коего. Аще ли же хощеши, да будет сердце твое место таин новаго мира: прежде убо богат буди делы телесными, постом, бдением, службою, обучением, терпением, низложением помыслов, и прочиими. Привяжи ум твой к чтению Писаний, и поучению еже в них. Напиши заповеди пред очима твоима, и отдаждь долг страстей, внегда побеждаешися и побеждаеши. И всегдашнею беседою молитвы и моления, и поучением еже в них, исторгни из сердца твоего всяк образ и всяко подобие, имже предприятельне прежде ят был еси [1975]. Обучи ум твой присно о таинствах смотрения Спасителева поучатися, и остави прошение разума [1976] и видения, яже превосходят повесть словес [1977], в месте и времени их, и воспоследствуй деланию заповедей, и делом, яже о чистоте, и проси себе у Господа в молитве печаль огненну разжженву во всех: юже и в сердца Апостолов, и мучеников, и отцев, вложил есть, [1978] да вканет и в сердце твое, и сподобишися жительства мысли. Начало, и среда, и конец жительства сего, сия суть: отсечение всех [1979] соединением еже ко Христу. Аще ли же желаеши видения таин, делы соделай заповеди в себе, а не погнанием разума их [1980]. Видение духовное во стране чистоты действует внутрь нас, идеже живет Христос Начальник живота нашего. И ты взыщи прежде научитися, како входиши [1981] во страну таин Духа, и тако начни.

Первое из таинств нарицается чистота, составляемая от действа заповедей. Видение же есть, видение духовное ума, еже удивлятися и разумевати, о всех яже быша, и будут. Видение есть, зрение ума, еже удивлятися о смотрении Божии еже во всяком роде, и разумевати славы его, и лютая новаго мира. Имиже сокрушается сердце и обновляется и [1982] по подобию сущих о Христе младенцев млеком заповедей воспитавается новых и духовных, и бывает без злобы, и вообычавается [1983] в таинствах Духа, и во откровениих разума, возносимь от разума в разум, и от видения в видение, и от уразумевания во уразумевание, и разумевает и укрепляется таинственне: Дóндеже вознесен будет к любви, и соединен будет с надеждою, и тайне вселится в него радость, и вознесен будет ко Богу, и увенчан будет славою естественною содетельства [1984] своего, в немже создан бысть.

Сими пажитьми Духа восходит ум ко откровением разума, и падает и востает, и побеждает, и побеждается, и пряжется [1985] в пещи келлийней, и тако очищается, и бывает [1986] милость, и деятельне сподобляется видения Святыя Троицы, егоже в желании еси. Видения бо естеств, к нимже ум возносимь бывает, и действует в них, и обучается, три суть: два, естеств созданных, словесных, и безсловесных, и духовных, и телесных, и ино Святыя Троицы. Прочее, прежде убо о всякой твари пришедшей в создание, бывает видение, и проходит сквозѣ̀ ту ум, откровением разума. Во естественне же не обыкших подпадати чувству [1987], видение бывает в них умно. И ум имать видение, еже видети самаго себе, имже [1988] внешнии философи возвысиша ум свой в мечтание тварей.

Видение убо сынов таинства веры, с верою слеплено [1989] есть и в вертограде Писаний пасется, еже [1990] собирает ум от всякаго парения внешняго, и привязует его к соединению Христову, по подобию Василия, и Григория, и в таинственных словесех, положенных в Писании бывает видение его: и не постизаемая разумом словеса, приятна [1991] верою от нас бывают; и во видении приемлем разум о них, иже бывает в нас по очищении. И таинств ради, Духа, яже паче разума, и яже чувства телесная не ощущают, ниже словесство ума, даде нам Бог веру, еюже познаем точию, яко суть; и от самыя веры раждается нам надежда о них. Верою исповедуем, яко Бог, Господь и Владыка и Зиждитель, и Содетель всех есть. И разумом разсуждаем, яко подобает нам сохранити заповеди Его, и уразумевати сие, яко заповеди ветхия страх хранит: [1992] животворящия же заповеди Христовы, любы хранит, якоже рече Сам: Аз соблюдох заповеди Отца Моего, и пребываю в Его любви [1993]. Явно убо есть, яко не за страх хранит Сын заповеди Отца своего, но от любве. И сего ради заповедает нам, да и мы от любве соблюдем заповеди Его, яко же глаголет: аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите. И Аз умолю Отца Моего, и иного Утешителя послет вам [1994]. Пришествие Утешителя, нарицает дарования откровения таин Духа, якоже быти [1995] во приятии Духа, еже Апостоли прияша, совершенству [1996] разума Духовнаго. И Утешителя Господь исповеда, и обеща умолив Отца Своего дати им: яко да пребывает с нами во веки, по соделании заповедей и очищении. Видиши ли, яко хранением заповедей сподобляется ум благодати видения таинственнаго, и откровения разума Духа, а не якоже премудрость твоя вознепщева, яко дело хранения заповедей, возбранение есть видения Божественных таин, совершаемых в безмолвии.

Молю тя убо, аще ощутиши в души твоей, яко достигл еси страны любве, соблюди заповеди новыя, за возлюбление Положившаго тыя, а не за страх. Якоже и Блаженный Павел, внегда разжизашеся любовию Божественною, рече: «кто мя разлучит от любве Христовы? Скорбь ли, или темница, или гонение» и прочее. И паки прилагает: «Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни настоящая, ни грядущая, могут мя разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем [1997]». И да не вознепщеван будет, яко мзды многия, или чести, или даяния превосходящаго Духовных желает, якоже твоя святыня желает, рече: молилбыхся, анафема быти от Христа, да чуждии усвоени будут с ним [1998]. И да уразумееши, яко не видение таинственное и отшелническое бе гоня по подобию твоего Отечества [1999], но оныя [2000] желаше, еяже множицею нецыи благодатию сподобишася, услыши, что глаголет во ином месте: «аще языки человеческими глаголю и Ангельскими, любве же не имам, бых (яко) медь звенящи, или кимвал звяцаяй: и аще имам пророчество, и вем тайны вся и весь разум, и аще имам веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь [2001].» Зане дверь законная, вводящая в сия, любы есть. Аще стяжем любовь, та вводит нас в сия. Аще ли же благодатию сподобимся сих [2002] кроме любве, отнюд некогда будет нам отстяжати та [2003]. Стяжание бо и страж Святых – вышних [2004], и Божественнаго жительства, любы есть. Абие бо внегда отстяжет [2005] монах любовь, сердце отстяжавает мир (сие же [2006] есть селение Божие) и затворяется дверь благодати, еюже Господь наш, внидет и изыдет, якоже рече: яко «Аз есмь дверь [2007]» живота, и в мя человек внидет пожити [2008], и пажить обрящет в воспитание жизни своея духовныя: идеже ни от злобы [2009], ни от прелести возбраняемь бывает, но во вся восхождения откровений разума, и видений таинственных, вводит его и изводит Божественная любы по подобию свободников Христовых. И да уразумееши истину сих, яко воистинну духовный живот ума видение Божественно есть: услыши Великаго Павла. Той бо вопиет, яко не благоволю о нем [2010] без любве. И аще дверию законною любве не вниду к нему, сиречь к видению, то ни желанием пожелаю его; и аще дано будет мне по благодати, внегда не стяжах любве, не ищу его [2011]: понеже не внидох к нему [2012] дверию естественною, яже есть любы. Подобает убо прежде стяжати любовь, яже есть видение первейшее Святыя Троицы, а по сих без даяния будет ми естественне видение Духовных. Уразумей ми Премудрость Блаженнаго Павла, яко остави вся дарования преподаваемыя от благодати, и просил есть самаго извещения [2013] вещей, еже приемлет дарования, и хранит я, якоже некто глаголет. Дарование видения тварей и Моисеови дадеся, и мнози того сподобишася, обаче не со утверждением, но во откровении. Аз же, крестивыйся Духом Святым, и исполнен благодати сый, хощу прияти ощущение внутрь мене, внутрь живущаго во мне Христа. Христос бо сотвори обновление естества нашего во Ипостаси Своей. И облекохомся в Него водою и Духом, и таинством неизреченным соединил нас Себе, и сотвори нас уды [2014] тела Своего. Но зде убо, во обручении: в новом же мире, естественне преподавает живот и прочим удесем. Прочее, почто хощеши и ищеши видения прежде любве, внегда Павел Блаженный отметно то сотвори без любве?

Оно бо еже рекл еси, яко делание заповедей возбраняеть мя от видения, явно есть яко порекл еси [2015] любовь ближняго, и предпочтил еси видение, и желаеши увидети то, идеже не зрится. Донележе мы не можем увидети видения, о премудрейше, но видение само показует нам себе в месте своем; якоже в ращении возраста естественнаго, приемлет душа лучшинство [2016] разума, и ощущает яже мира сего, и обучавается в них день от дне, тако и в духовных, приемлет кто видение духовное, и Божественное ощущение, и обучавается в них, поскольку [2017] возрастает ум в жительстве мысли, и предуспевает в преднее. Аще ли же достигнет страны любве, зрит духовная на месте их, яже поскольку [2018] бы кто ни понудил снити к нему, не покоряются. Аще ли же возмечтается дерзостне, и имать зрети и смотрети в ня не во время: то притупляется абие зрение его, и мечтания и образы вместо истинных видима бывают тем. Сия совершенне внегда приимеши в уме твоем разсудительнем, да не взыщеши видения не во время. Аще ли же ныне и мниттися зрети [2019] видения, то сень есть мечтания видение оно, а не видение; зане всяцей вещи мысленней, бывает подобие и образ мечтания; и напротив, бывает в ней и видение истинно. Се бо и естествам сложным бывает мечтание, а овогда имут и видение истинно. Аще ли же есть видение истинно, то свет обретается, и оно зримое, близ истины зримо бывает. Егда же будет сопротиву сим, то сень вместо истины зрит око оно: егда зрит воду, идеже несть воды, и здания возвышена и завешена [2020] на воздусе, и суть на земли стояща: таковым явлением телесных, тожде разумевай ми и о мысленных.

Аще не будет очищено зрение ума деланием заповедей и деянии жительств безмолвия, и не стяжет [2021] света любве с совершенством, и не возрастет возрастом обновления Христова, и лучшинством разума близ не будет духовных естеств чином, имже ищет Ангельскаго жительства духа: не может зрительник истинен быти Божественнаго видения: и елика подобия некая непщует ум о них творити, мечтания нарицаются, а не истина. И сие еже зрети ино что вместо иного уму, от еже не быти чисту случается ему. Естество бо истины неизменно пребывает присно [2022], не изменяемо некогда в подобия. Вина же мечтания образов сих, немощь есть, а не чистота ума.

Сие случися и внешним философом, понеже сия вознепщеваша быти духовная, о нихже учения истинна от Бога не прияша. От биения бо жил, и двизания словесства [2023] своего, и от разумений помыслов своих, возмнешася мнением своим, яко суть нечто, и с сим, и како суть [2024] помыслиша. Да обретение бытия их, и изменение уподобления их, тем будут обоя. И проглаголаша о них мнением не подобающим, и единаго Бога во многобожие разделиша, и глаголаша, и исповедаша – суесловием помыслов своих; и сие мечтание безумия помыслов своих, видение нарицаху естеств.

Видение убо истинное естеств чувственных, и неощущаемых [2025], и самыя Святыя Троицы, откровением Христовым приходит. Емуже научил есть, и показа то человеком, внегда во первых сотвори обновление во ипостаси Своей естеству человеческому, и возврати и даде ему первую свободу, и утрѐ нам [2026] путь Собою еже прейти животворящими Его заповедьми ко истине. И тогда довлеет [2027] естество быти зрительно истиннаго видения, а не мечтательнаго, внегда человек во первых терпением страстей и деланием и скорбию совлечется ветхаго человека страстей, якоже совлекается младенец абие рожденный одеяния ложесн. Тогда доволен бывает ум рожден быти духовне, и узретися в мире Духа, и прияти видение отечества своего.

Видение убо ныне творений, аще и сладко есть, но сень есть разума [2028], и несть сладость его [2029] отлучена от мечтания соний. Видение убо новаго мира духом откровения, в немже наслаждается ум духовне, действо есть благодати, а не сень разума [2030]. И несть сладость его отлучена от оныя, о ней же написа Апостол. «Ихже око, глаголя, не виде, и ухо не слыша, ниже на сердце человеку взыдоша, яже уготова Бог любящим Его. Святым же открыл есть Бог Духом Своим: Сам бо Дух вся испытует, и глубины Божия» [2031]. И самое то видение бывает пища уму; Дóндеже укрепится и возможет прияти видение высшее перваго видения. Занеже видение видению преподавает, Дóндеже введен будет ум во страну совершенныя любве. Любы бо место есть духовных, и в чистоте души водворяется. И егда станет ум во стране любве, действует благодать, и приемлет ум видение духовное, и зрителен бывает тайных. Рех бо, яко от двою дается дарование откровений видения ума.

Овогда бо благодатию, за теплоту веры, дается: овогда же, за делание заповедей и чистоту. Благодатию убо, якоже Блаженным Апостолом, не деланием заповедей, умом очищенным, и откровения видения сподобльшимся, но теплотою веры. Занеже увероваша во Христа простотою, и последоваша Ему сердцем горящим, без сумнения. И егда соверши смотрение Свое поклонное, посла им Утешителя Духа, и очисти и соверши ум их, и действительне умертви внутрь их ветхаго человека страстей, и действительне оживотворил есть в них новаго духовнаго человека, и прияша ощущение обоих их. Тако и Блаженный Павел обновлен бысть таинственне, и тако прият видение откровения таин, и с сими, не бе уповая на то. Аще бо и действительне прият благодать и дар, но все время живота своего творяше течение, да воздаст елико мощно есть благодати, еяже сподобился есть, отнележе собеседова с ним [2032] на пути, яко со своим, и посла его в Дамаск. Несть написано, яко беседова с ним яве Иисус, но якоже пишет, яко и Анания рече к нему: «Савле брате, Господь наш Иисус Христос явлейтися на пути посла мя к тебе, яко да прозрят очи твои, и исполнишися Духа Свята [2033]». И егда крести его, исполнися Духа Свята, и ощути таинства откровений тайных, якоже содеяся и во Святых Апостолех, внегда с ними пребываше Иисус, и рече им: «яко многа имам глаголати вам, но не можете носити ныне: егда же приидет Дух Святый, Он наставит вы на всяку истину, и будущая возвестить вам» [2034].

Блаженный бо Павел, явно есть, яко внегда прият Духа Святаго, и обновися Тем, сподобися таинств откровения, и духом откровений видяше, и наслаждашеся во видении, и слыша неизреченны глаголы, и видяше видение вышшо естества, и насладися во видениих небесных Сил, и духовных вещей бе наслаждаяся. А сие да не будет, якоже буемудрствуют еретицы, глаголемии Евхите, яко в восхождение оно взыде хотением своим, (отнюд бо не может ум взыти онамо). Но восхищением восхищен бысть духом откровений, якоже писа во еже к Коринфяном послании, сопротиву суетным человеком, иже уподобляху себе Святым Апостолом, и исповедаху мечтания помыслов своих, и нарицаху та духовна видения. Сие во еретицех мнозех обретается, глаголю же близ Оригена и Валентина, и сына Диссанова, и Маркиона, и Манента, и прочих древних ересеначальник злых ересей, наченшихся от времен Апостолов, и даже до днешняго дне обретающихся на неких местах.

Прочее, занеже нецыи мечтанием бесов растленни [2035] человецы восхотеша растлити [2036] учение Блаженных Апостол, понудися Божественный Апостол разорити похвалу еретиков, хвалившихся о сени делания бесов, являвшихся тем, внегда поведает Божественное видение свое, со смирением и страхом многим, к лицу иного отношая то. Видех бо, глаголет, человека о Христе, прежде лет четыренадесяти: аще кроме тела, или в теле, не вем, Бог весть: восхищена быша в Рай, и слышавша глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати [2037]. Восхищением убо восхищен бысть, глаголет, а не яко волею взыде умом своим во видение до третияго небесе. Но яко виде видения написа: и яко слыша глаголы, рече; кая же суть словеса она, или образи они видений, не возможе написати. Ум бо, внегда духом откровения виде та на своем их месте, неприят предложения [2038] возглаголати та, на несвойственнем их месте, ниже бо аще бы и восхотел глаголати та, возмогл бы, занеже не телесными чувствы виде та. Еже бо приемлет ум чувствы телесными, может паки теми и сказати во стране телес; а еже внутрь себе во стране Духа ощутительне зрит, или слышит, или ощущает, внегда возвращается к телу не довлеет исповести, поминает же точию, яко виде та: како же, не весть ясно исповести.

Сего ради и обличаема бывают писания она ложная, нарицаемая откровения, сложенная от ересеначальников растленных ересей мечтанием бесовь, о обителех тверди, в няже возволят ум, во еже уразумети волею, и о входех ума на небо, и о местех, отлученных суду, и о многообразных образех горних Сил, и о действе их, яже вся сень суть ума, упившагося возношением, и изумленнаго деланием бесов. Сего ради Блаженный Павел единем словом затворил есть дверь к лицу всякаго видения, и внесе затвор его [2039] внутрь молчания, идеже ниже аще бы возмогл ум показати та, предложение приял бы. Рече бо, всяка видения, яже довлеет [2040] язык показати во стране телес, мечтания суть помыслов души, а не действо благодати.

Прочее, Преподобие твое, яко поминающо сия, да наблюдет ми мечтания помыслов глубоких. Противу монахом бо имущим быстроумие, и испытающим тщеславия [2041], и желающим новоделий [2042], и в личине пребывающим, наипаче брань сия бывати обыче.

Малпат бо некто именем, от Едеса влекий род [2043], во время некое, обрете ересь Евхитов в жительстве велице пребывая, и в делех насильнейших [2044] претерпевая, и во скорбех. Глаголется бо, яко ученик сый Блаженнаго Иулиана нарицаемаго Сава, во время мало, иде с ним в Синайскую Гору, и во Египет, и виде великия Отцы, бывшия во оно время, виде Блаженнаго Антония, и слыша от него таинственна словеса, яже о чистоте глаголаше, и спасении душ, и слыша вопросы тонки о страстех, имиже сказоваше, яко имать ум видения о таинствах Духа, по очищении своем, и яко душа может благодатию сподобитися безстрастия, егда совлечется, деланием заповедей, страстей ветхих, и станет во здравии естества своего перваго. И егда услыша словеса сия Малпат, во крепости юности своея, разгорячися якоже огнь, и прииде во град свой, внегда разжжеся в нем страсть славолюбия, и избра себе храмину отшельническу, и отлучи себе на дела и скорби жестоки, и в непрестанны молитвы. И егда возжеся в нем страсть славонеистовства, яже бе надежда ему достигнути высоких, яже бе слышал; внегда не научися художеству, сопротивляющемуся врагом истины, и не уразуме подсад, и лестей, и ухищрений супостата, имиже прельщает сильныя и крепкия в погибель, упова же точию на дела, и скорби, и нестяжание, и постничество, и воздержание, не стяжав самаго себе уничижения, и смирения, и сокрушения сердца, яже суть оружие непобедимо на сопротивления лукаваго, и ниже помянув Писание, глаголющее: егда исполните дела, и сохраните заповеди, и претерпите скорби, вознепщуйте себе быти рабы неключимы, [2045] но мнением высоким, еже о себе, от делания жительств своих бе разжизаяся и сгараяся желанием высоких оных, яже слыша. И по времени мнозе внегда виде его диавол тща суща от делания смирения, и точию желающа видение ощутити таин, яже слыша, показа ему себе во свете безмерне, глаголюща ему: аз есмь Утешитель, и послан есмь от Отца к тебе, яко да сподоблю тя увидети видение, егоже желаеши дел ради твоих, и дати тебе безстрастие, и от дел свободити тя прочее. За сия же злокозненный той просил есть поклонения у окаяннаго онаго. Он же юродивый, за еже не ощутити ему брани лукаваго, абие с радостию прият его, и поклонися ему, и абие под властию его бысть. И вместо Божественнаго видения, исполни его мечтаний бесовских, и сотвори его престати от деяний яже о истине, и возвыси его, и поругася ему о надежде тщей безстрастия, глаголя ему: ныне не требуеши дел и заушений [2046] телесе, и подвига, сопротивляющагося страстем и похотем, и сотвори его ересеначальника Евхитов. Егда же умножишася, и явися учение их сквернавое и растленное, отгнани быша от Епископа, бывшаго во оно время.

Паки же ин некто, именем Асина в томжде Едесе, сотворив многия тресловия [2047], певаемыя даже до днешняго дне, в жительстве велице преживе, и делы жесточшими неразсудне связа себе, Дóндеже прославлен будет. Сего прельсти диавол и изведе его из келлии его, и постави его верху горы, нарицаемыя Сторий, и согласися с ним, и показа ему образы колесниц и коней, И рече ему: Бог посла мя взяти тя в Рай якоже Илию. И якоже прельщен бысть младенцеумием своим, и взыде сести на колесницу, разорися оно все мечтание, и сниде от высоты многи, и паде от онуду на землю, и умре смертию, смеха купно и плача достойною.

Сия рекох зде не всуе [2048], но да уразумеем поругание бесов, жаждущих погибели Святых, и да не пожелаем не во время высоких жительств мысли [2049], да не посмеяни будем от лукаваго и супостата нашего. Занеже вижду иднесь, яко юни, исполненнии страстей, лишше глаголют и учат о таинствах безстрастия без страха.

Написано есть неким от Святых, о человецех, исполненных страстей, испытующих о словесех [2050] телесных, и безтелесных, иже не быша отлучени от недужных законополагающих о здравии. Блаженный Павел, внегда уразуме о ученицех презревших убо заповеди, и страсти не победивших, блаженства же таинств видения, бывающаго по очищении, желающих, рече к ним: Прежде совлецытеся ветхаго человека страстей, и тогда возжелайте облещися в новаго, обновляемаго в разум таинств по подобию Творца [2051]. И да не возжелаете онаго моего и Апостолов, действительне благодатию бывшаго [2052]. Занеже Бог, егоже хощет, милует, а егоже хощет, ожесточаеть [2053]. Кто бо противу лицу Его станет, или сопротив воли Его? Есть бо егда, овогда убо туне подает Бог, овогдаже дел и чистоты ищет, и тако дарует: овогда же, ниже по делех и очищении подает зде, но хранит да даст то [2054] на месте его. Сие же обретаем яко творит и в меньшем того [2055], прощении глаголю, грехов. Сие бо крещение туне прощает, и отнюд не ищет чесого, точию веры. В покаянии же грехов еже по крещении, не туне, но ищет трудов, и скорбей, и печалей умиления, и слез, и плача времене многа, и тако прощает. Разбойнику бо туне простил есть, единем онем со словом исповеданием на кресте, и царствие небесное обеща. И от грешницы паки, веры и слез взыска. От Мучеников же и Исповедник, с верою сердца их и исповеданием уст их [2056], искаше и скорбей, мучений, строгания, томлений и смертей многообразных.

Извещена убо бывши святына твоя о сих и сицевых, разумевай о первых и последних, и да не взыщеши видения не во время видения. И донележе в месте телесе затворен еси, бывай тщалив о делех покаяния, и борец противу страстем, и терпетель в делании заповедей, и охранися от поругания бесов, и проповедающих совершенство непреложное в мире сем встраственнем и уклоняющемся [2057]. Пачеже ниже Ангелов Святыхь есть, слуг Отца и Духа сущих, иже чают обновления средины [2058], еже свободитися от работы тления в свободу чад Божиих [2059]. Совершенство бо есть ли зде, идеже солнце восходя же и заходя есть посреде облаков; во время ведро, и во время суша? И овогда убо, радость, овогда же, сетование. А еже противно есть сим, то часть есть волков [2060], якоже некто от Святых рече. Бог же да утверждает основание жительства нашего утверждением истинным, и учением Его Святым. Емуже слава, держава, и великолепие ныне же и в безконечныя веки веков, аминь.

Душа, любящая Бога, в Бозе и едином покой имать. Предвари решити всяк союз внешний от себе, и тогда возможеши связатися сердцем ко Богу: предваряет бо связания ко Богу, разрешение от вещества. Снедь хлебная, по отдоении дается младенцу, и человекь хотяй в Божественных распространитися [2062], первее должен есть себе от мира устранити, якоже младенец от материнских объятий и сосцев. Телесное делание предваряет душевнаго, якоже персть вдуновенная во Адама души. Не стяжавый телеснаго делания, ниже душевное имети может, занеже сие от онаго раждается, якоже клас от нагаго зерна пшенична: а не имеяй душевнаго делания, лишен есть духовных дарований.

Не сравняются болезни сия настоящаго века яже за истину, с наслаждением уготованным злостраждущим за благая. Якоже последуют сеющим со слезами рукояти радования, тако последует радость, еже Бога ради, злостраданию. Хлеб, от потов содеянный, сладок является земледельцеви, и делания яже правды ради, сердцу приемшему разум Христов. Претерпи уничижение и смирение благою волею, да приимеши дерзновение ко Богу. Всяко слово жестоко терпя человек с разумом, без предварившаго беззакония [2063] от него на возглаголавшаго, венец убо тернов налагает тогда на главу свою, блажен же есть, яко во время, егоже не весть, нетленне венчаваемь бывает. Бегаяй тщия [2064] славы с разумом, сей ощутил есть в души своей будущий век. Глаголяй яко остави мир, и сваряйся [2065] с человеки потребы ради некия, да не оскудеет ему что от покоя его, сей слеп совершенне есть, занеже тело убо волею всецело оставил есть, о едином же уде своем брань творит и сварится. Бегаяй покоя настоящаго жития, сего ум соглядал есть будущий век. Связанный же любостяжанием, раб есть страстей. Да не вознепщуеши, яко злата и сребра стяжание едино любостяжание есть, но и все чтолибо, на немже сама воля твоя зависит [2066]. Да не похвалиши – телесне убо злостраждущаго, разслабленна же чувствами, глаголю же слухом, и зияющими усты и неудержными, и парительными [2067] очами. Егда души твоей пределы полагаеши еже милостынею устроити себе [2068], вообычаявай душу твою не искати оправдания во иных вещех [2069], да не обрящешися единою убо рукою делая, другою же расточая; зане тамо убо, потреба есть попечения, зде же, пространства сердца. Веждь же, яко еже оставляти должником грехи, от дел правды есть; тогда узриши тишину со светлостию отвсюду во уме твоем. Егда превзыдеши путь правды, тогда прилепищися к свободе во всякой вещи.

Некто от Святых возглагола о сем, глаголя: яко милостивый, аще не будет праведен, слеп есть. Глаголю же от тех яже сам содея своими труды и подвиги даяти иному, а не от содеянных лжею, и неправдою, и ухищреньми. И паки тойжде во ином месте рече, аще хощеши посеяти в нищих, от своих посей; аще ли же от чуждих посеяти восхощеши, веждь яко горкше есть плевел. Аз же глаголю, яко аще не будет милостивый превыше правды своея, несть милостив, то есть, не точию от своих милуяй человеки, но с радостию терпяй и обиду от иных, и милуяй их. Егда же победит правду милостынею, тогда венчаваемь бывает, не венцами Праведников онеми в законе, но онеми совершенных, сущими во Евангелии. Еже бо даяти кому нищим от своих, и нага одевати, и любити ближняго яко сам себе, и не обидети, ни лгати, сия и ветхий закон предглагола; совершенство же смотрения Евангельскаго, тако повелевает: от взимающаго твоя, неистязуй, и всякому просящему у тебе, дай [2070]. И не точию обиду вещей, и прочая находящая от внеуду подобает терпети с радостию, но и самую душу полагати за брата. Сей бо есть милостивый, а не иже даянием точию милуя брата своего; но иже аще услышит или узрит что опечаляющо брата его, и сгорит [2071] сердцем, и сей воистинну милостив есть. Такожде и иже аще заушен будет от брата своего, и не возбезстудствует противопровещати, и опечалити ему сердце. Почти делание бдения, да обрящеши утешение, приближающося к души твоей. Пребуди чтя в безмолвии, да наставится ум твой к чудесем Божиим выну. Возлюби с терпением нищету, да соберется ум твой от парения.

Возненавиждь пространство [2072], да сохраниши помышления твоя немятежна. Спрятай себе [2073] от многих и попецыся о единой души твоей, да сохраниши ю̀ от расточения внутреннейшия тишины. Возлюби целомудрие, да не постыдишися во время молитвы твоея пред Богом. Стяжи чистоту [2074] в делех твоих, да возблистается душа твоя в молитве твоей, и в памяти смерти возжжется радость во уме твоем. Охраняйся от малых [2075], да не впадеши в великая. Да не обленишися о делании твоем, яко да не постыдишися, егда станеши посреде другов твоих; и да не обрящешися без напутий [2076], да не тя единаго посреде пути оставят. С разумом производи дела твоя, да не останешися [2077] от всего течения твоего. Стяжи свободу в житии твоем, да от бури [2078] свободишися. Да не привяжеши свободы твоея к винам наслаждения, да не раб рабов будеши. Возлюби убожеския ризы во одеждах твоих, да уничижиши прозябающая в тебе помышления, глаголю же высокомудрие сердца. Любяй бо блещанность [2079], не может стяжати смиренна помышления: занеже сердце внутрьуду подобне внешним образом воображается.

Кто любя пустословия можеть стяжати чисту мысль? Кто притворяяся уловити яже от человек славу, можеть стяжати смиренны помыслы? Или кто невоздержник сый, и разлиян удесы [2080], может быти чист мыслию, и смирен сердцем? Зане егда убо ум от чувств привлекаемь бывает, тогда с ними звериную пищу яст [2081], внегда же чувства от ума привлечена будут, тогда с ним Ангелов нищн причащаются.

Смиренномудрию убо последует воздержание и спрятанность; тщеславие же, слуга убо есть блуда, дело же гордыни. Смиренномудрие, всегдашния ради спрятанности сноея, во видение достизает, украшает же и душу целомудрием; тщеславие же всегдашняго радп мятежа и смешения помышлений своих от сретения вещей, собирает сокровища скверна и оскверняет сердце. И то [2082] паки на естества вещей блудным видением взирает, и ум унражняет в студных мечтаниях. Смиренномудрие же видением духовне спрятавается, и подвижет стяжавшаго к славословию.

Да не сравияеши творящих знамения, и чудеса, и силы в мире, с безмолвствующими со разумом. Возлюби праздность безмолвия , паче еже насытити алчущих в мире, и обратити многи языки к поклонению Бога. Лучше бо ти есть себе разрешити от связания греха, нежели свободнти рабви от работы. Лучше ти есть умиритися с душею твоею во единомыелие сущия в тебе троицы, глаголю же тела, и души, и духа, нежели умирявати [2083] учением твоим, разстоящихся [2084]. Григорий бо глаголет, добро есть еже Бога ради возбогословити, лучше же сего есть, еже очистити кому себе Богови. Лучше ти есть косноязычну быти, разумевательну сущу, и искус приемшу, паче еже источати остротою ума твоего аки реку учение. Полезнее ти есть пещися воскресити умерлость души твоея от страстей, в Божественных движением помышлений твоих, нежели воскресити умерших.

Мнози силы совершиша, и мертвых воскресиша, и потрудишася еже обратити заблужденных, и сотвориша чудеса велика, и руками их мнози наставишася к познанию Бога, а по сих сами тии, инех оживотворившии, падоша в страсти скверны и мерзостны, и самих себе умертвиша [2085], и соблазн мнозем быша, явльшимся от них деянием; занеже еще [2086] в недузе бяху души, и не попекошася о здравии душ своих, но предаша себе в море мира сего, еже исцелити душы инех, еще суще сами недужни, и погубиша душы своя от надежды Божия, имже образом рех. Немощь бо чувств [2087] не можаше усрестися [2088] с пламенем вещей, вмущих обычай разсвирепляти лютость страстей, ниже убо стерпети [2089]. Еще бо требаваху охранения, глаголю же, еже отнюд не видети жен, и еже не упокояватися, и стяжати сребро, и имения, и начальствовати инеми, и вознестися на неких [2090].

Добрее есть вознепщеванну быти тебе невежде, за малость разума твоего к прекословию, а не от премудрых, за безстудие. Обнищай за смирение, а не бывай богат за безстудие. Обличи силою добродетелей твоих противноучащих тебе, а не словопрением словес твоих; и кротостию и тишиною устен твоих уста загради, и умолкнути сотвори непокоривых безстудие. Обличи невоздержныя, благородствием жития твоего: и чувствами безстудныя, удержанием очию твоею.

Странна себе быти веждь вся дни живота твоего, гделибо внидеши [2091], да возможеши избавитися от тщеты, раждаемыя от дерзновения. Во всяко время непщуй себе ничтоже ведети, да убежиши от поречения [2092], прибывающаго от подозрения, еже хотети составляти [2093] иному разумение. Пребуди присно благословляя усты, и не имаши досажден быти. Досада бо, досаду раждает, и благословение, благословение. Во всякой вещи [2094] непщуй себе скудна быти учения, и во всей жизни твоей премудр обрящешися. Да не предаси кому, егоже не у̀ достигл еси [2095], да не постыдишися сам о себе и сравнением пребывания твоего открыется лжа твоя. Аще ли же проглаголеши кому что от должных, чином учащагося проглаголи, а не со властию и безстудием, и предвари осуждая себе, и показуя яко низший его еси, да покажеши слышащым чин смирения и подвигнеши их услышити глаголы твоя, и потещи кь деланию, и будеши честен пред очима их. Что либо можеши о таковых вещех со слезами проглаголи, да и себе спользуеши, и благодать Божия будет с тобою.

Аще благодати Божия достигл еси, и сподобился еси насладитися во видении судеб Божиих, и созданий видимых, иже есть первый чин разума [2096], уготови себе, и вооружи на духа хулы. Кроме же оружий да не станеши во стране сей, да не вскоре умреши от подседающих и прельщающих тебе. Да будут же ти оружия слезы, и часто пощение. И охраняйся не прочести догматов еретических: сие бо есть вооружающее яко наимножайше на тя духа хулы. Егда же насытиши чрево твое, да не возбезстудствуеши испытати что от Божественных вещей и разумений, да не раскаешися. Разумей же еже ти глаголю: во чреве наполненне разума таин Божиих несть. Прочти часте и ненасытне во книгах учителей о промысле Божии, занеже сия [2097] наставляют ум ко увидению чина созданий Божиих, и дел Его, и укрепляют его от себе [2098] и устрояют его стяжати разумения, светосиянна от тонкости своея, и пойти творят с чистотою ко уразумению созданий Божиих. Прочти и в Евангелиях, завещенных от Бога, к познанию всея вселенныя, да напутие приимеши от промысла Его, сущаго во всяком роде, и погрузится ум твой в чудеса Божия. Таковое бо чтение помоществует намерению твоему. Да будет чтение твое в тишине от всех; и буди свободен от многаго попечения телеснаго, и мятежа вещей, да вкуса сладчайша душею твоею вкусиши сладким уразумением, превыше сущим всякаго чувства, и ощутит я душа пребывательностию своею в них.

Да не будут у тебе словеса искусных, якоже она притворных [2099], и продающих Божественная словеса, да не пребудеши во тме до кончины живота твоего, и лишишися приобретения их [2100], и возмятешися во время брани, яко смущен, и в яму впадеши образом аки бы благости [2101].

Сие знамение да будет ти о вещех, в няже хощеши подвнити, еже внити внутрьуду места онаго. Егда начнет благодать отверзати очи твои к ощущению видения вещей воистинну, тогда абие начнут очи твои токоподобне излиявати слезы, якоже множицею измываемым бывати и ланитам множеством их. Тогда и брань чувств утишавается, и внутрьуду тебе сопрятавается. Аще кто тя учити будет о противных сим, да не поверуеши ему. Кроме бо слез да не взыщеши иного знамения яснейша [2102], от тела. Внегда же возвысится ум от созданий, тогда и от слез исходит тело, и от всякаго движения и ощущения.

Егда обрящеши мед, яждь умеренно от него, да непресытився, изблюеши и [2103]. Естество души, вещь легка и скора есть. Овогда бо скачущи [2104], желает превзыти, и уразумети, яже паче своего естества. Множицею бо от чтения Писаний, и видения вещей постизает что [2105]. Егдаже попущено будет ей, и сравнится с постиженными от себе, то низша и меньша обретается, по мере смотрения своего, яко к каковым разум ея вниде, якоже одеяватися помышлении своими в страх и трепет, и паки тщатися ей возвратитися к смиренности своей от боязни, яко возбезстудствовавшей и на умныя паче себе вещи посмевшей. За пристрашность [2106] бо вещей боязнь некая в ней бывает, и разсуждение помавает уму души, еже молчанию обучитися, а не обезстудствитися, да не погибнет, и не взыскати превозшедших [2107] себе, и не испытати вышших себе. Егда убо власть тебе дана будет уразумети, уразумей, и да не обезстудствишися [2108] на таинства, но поклонися, и возславослови, и с молчанием благодари. Яко же бо несть добро меда много снести, тако ниже испытати о Божественных словесех. Да не хотяще взирати на дальнейшия вещи, еще не достигше тех за жестоту пути, изнеможет зрительная сила, и повредится. И егда уныет ум от испытания онаго, то забывает и намерение свое. Добре убо рече премудрый Соломон: яко, якоже град не огражден, тако и человек нетерпелив [2109]. Очисти убо, о человече, душу твою, и отжени от Тебе попечение вещей, сущих извнеуду естества твоего, и повеси на помышлениих твоих и движениих завесу целомудрия и смирения, и сими обрящеши сущее внутрьуду естества твоего. Смиренномудрым бо открываются таинства.

Аще хощеши предати душу твою в дело молитвы, очищающия ум, и пребывательности [2110] в бодрость нощную, яко да стяжеши мысль светлу, удали себе от видения мира, и отсецы беседы, и не хощи прияти обычне други в келлию твою, ни изветом [2111] благости, но едины тебе единонравныя и единоразуменныя, и стаинники. И бойся смущения душевныя беседы, еже обыче невольне двизатися. И по еже отсещися и решитися и отнюд престати внешней беседе, спрязи [2112] с молитвою твоею милостыню, и узрит душа твоя свет истины. Елико бо утишавается сердце от внешних вещей, толико может ум прияти, еже от усмотревания разумений и Божественных вещей, постижение и ужаснутие [2113]. Обычай бо есть душе скоро пременити [2114] еже с человеки собрание, в собеседование Божие и Божественных словес, и беседы на беседу, аще подвизатися будем показати мало прилежание. Упразднися во чтении Писаний, являющем ти путь тонкоты видения, и житиях Святых, аще от начала и неощущаеши сладости, за помрачающее приближение вещей, яко да премениши беседу на беседу.

И егда востанеши на молитву, и на правило твое, вместо мирскаго поучения еже видел еси и слышал, обрящешися в поучении Божественных писаний, яже прочел еси, и сим забываеши память оных [2115], и тако приидет ум в чистоту. И сие есть писанное, яко душа помогаема бывает от чтения, егда станет на молитве, и паки от молитвы просвещается во чтении. И сие паки вместо внешняго смущения, обретается вещество [2116] образов молитвы; яко же паки от чтения просвещатися души, во еже неленостне и немятежне молитися всегда.

Студно есть плотолюбивым и чревообъядливым, о духовных вещех испытати, якоже и блуднице о целомудрии возглаголати. Тело вельми недугующо, тучных брашен отвращается и гнушается, и ум, в мирских вещех упражняяся, не может приближитися к испытанию Божественных. Огнь в мокрых дровах не вжигается, и Божественная горячесть в сердце, любящем покой, не возжизаетея. Блудница не пребывает в любви к единому, и душа, связанная делами многими, не пребывает во Божественных учениих. Яко же не увидевый очима своима солнца, не может исповедати кому света его, от единаго слуха, ниже убо ощущает света его, тако и не вкусивый душею своею сладости духовных дел.

Аще имаши что лишние дневныя потребы твоея, раздаждь то нищим, и гряди со дерзновением, приноси молитвы твоя, то есть, возглаголи со Богом, якоже сын со отцем. Ничто же тако приближити Богу сердце может, якоже милостыня, и ничтоже тако тишину сотворяет в уме, яко же вольна нищета. Лучше ти есть нарицатися от многих невежде, за простоту, а не премудру и совершенну умом, за славу. Аще ли же кто и на коне приехав, протягнет руку к тебе, еже прияти милостыню, не отврати его, занеже отнюд [2117] во время оно скуден бе, якоже един от нищих. Егда же даси, сь великодушием давай, и тихостию лица, и множае того, егоже просил есть подай ему. Посли бо, глаголет, хлеб твой пред лице нищаго, и по мнозе времени обрящеши [2118] воздаяние. Да не различиши богата от убога, и не хощи уведети достойнаго от недостойнаго, но да будут у тебе вси человецы во благое равни. Сим бо образом и недостойныя возможеши привлещи во благое, занеже скоро привлекаема бывает душа от телесных [2119] во страх Божий. Господь бо мытарем и блудницам приобщашеся на трапезах, и не отлучаше недостойных, да образом сим привлечет всех во страх Божий, и телесными, да приближатся к духовным. Сего ради благим и честию вся человеки да уравниши, аще и Иудей будет, или неверен, или убийца, и наипаче же, зане брат твой есть, и от естества твоего, и без разума заблудил есть от истины.

Егда же сотвориши кому благо, не чай от него воздаяния, и за обоя дела сия воздаяние приимеши от Бога. Аще ли же есть ти возможно, то ни за будущее воздаяние благое твори. Аще положиши души твоей предел нищеты, и благодатию Божиею свободишися от попечений и превыше мира будеши нишетою твоею, блюдися да не за нищелюбие возлюбиши стяжание, аки бы да сотвориши милостыню, и вложиши душу твою во мятеж, еже взяти от кого, и дати иному, и потребиши честь твою повиновением еже от человек прошения, и отпадеши от свободы и благородствия мысли твоея попечением житейских, занеже степень твой вышший есть от степене милостивых. Ни, молю тя, да не повинешися. Милостыня, подобна есть детопитанию, безмолвие же, верх есть совершенства. Аще имаши стяжания, единою сия расточи, аще ли же не имаши, не хощи имети. Очисти келлию твою от наслаждения и избыточествий [2120], занеже сие тя ведет к воздержанию неволею, и не хотяща. Скудость вещей учит человека воздержанию; понеже, егда ослабу приимем вещей, не можем удержавати себе.

Победившии внешнюю брань, дерзновение возъимеша о внутреннейшем страсе, и ничтоже понудительне убеждает их, и не колеблются во брани, ни от сопреди, ни от созади. Брань же глаголю, воздвизаемую на душу от чувств и нерадения, сиречь, еже дати и взяти, слуха, ѧзыка [2121], яже находяща на душу, ослепление сотворяют в ней. И от нашествия мятежа внешняго, не может внимати себе во утаенней брани движимей на ню, и тишиною победити внутрьуду движимыя [2122]. Егда бо кто затворит врата града сего, то есть чувства сия, тогда извнутрь брань творит, и извне града подседающих не боится.

Блажен есть разумеваяй сия, и пребываяй в безмолвии и не молвяй [2123] о множестве дел своих, но вся телесная деяния преложивый на труд молитвы, и веровавый, яко елико со Богом делает, и имать [2124] попечение на Него день и нощь, не оскудеет ему что от тех яже к нуждней потребе, занеже Его ради удаляется от попечения и потреб. Аще ли же кто не претерпит [2125] в безмолвии без рукоделия, то да делает, употребляя убо его яко помощника, а не многшеимствуя [2126], приобретения ради. И сие убо немощным положено есть: совершенным же, мятежливо есть. Немощным бо и ленивым Отцы еже делати предаша, а не яко пещь принуждну [2127].

Во время то, в неже Бог умиляет сердце твое внутрь, предавай себе непрестанным поклонам и коленопреклонениям, и да не оставиши сердце твое попещися о чесом, внегда начати бесовом покаряти тя [2128] во иных упражнятися, и тогда увиждь и удивися, что ти имать от сего раждатися. Ни едино ино от дел больше есть в постнических подвизех и притруднейше, яко и бесовом призавидливо, от еже поврещи кому себе пред крестом Христовым, и имети сложены созади руце, и молитися выну день и нощь. Хощеши ли не устудитися теплоте твоей, и не обнищати от слез? В сих управи себе, и блажен еси, о человече, аще попечешися о глаголемых тебе день и нощь, и ничтоже ино от них взыщеши: тогда бо возсияет ти свет внутрьуду, и правда твоя скоро просияет, и будеши яко же рай процветш, и якоже источник воды неоскудны.

Виждь какова блага раждаются человеку от подвига. Множицею обретается человек преклонся на колену в молитвах, и руце простерте имея на небеса, и взирая лицем на крест Христов, и собирая вся помышления своя ко Богу в молитве, и воелико [2129] человек молится Богови со слезами и умилением, в самый той час, абие внезапу движется в сердце его источник, источающ сладость, и разрешаются удове его, и покрываются очи его, и лице убо его поничет на землю, помышления же его изменяются, яко же немощи сотворити поклоны, прямо [2130] радости движимей во всем телеси его. Внемли убо человече тем, яже чтеши, аще бо подвизатися не будеши, не обрящеши; и аще не имаши толцати с горячестию, и бдети при дверех выну, не имаши услушан быти.

Кто, слыша сия, возжелает внешния правды, точию не могущий претерпети в безмолвии. Но обаче аще кто не возможеть сему обучитися, занеже благодать Божия есть еже быти человеку внутрь двере [2131]; то да не оставит себе от другаго пути, да не будет непричастен двою [2132] путей живота. Дóндеже не умрет внешний человек от всех вещей мира сего, не точию от греха, но и от всякаго телесна делания, подобне и внутренний человек, от лукавых помышлений, и не изнеможет естественное движение телесное, еже не подвигнути в сердце сладость греха, сладость [2133] Духа Божия не имать подвигнутися в человеце, и удове его не очистятся в животе его, и Божественная разумения в душу его не внидут, ниже ощущенна, ни увидена имут быти. И Дóндеже не упразднит от сердца своего попечения житейских, кроме нуждныя потребы естества, и оставит Бога попещися о сих, духовное пиянство [2134] в нем не имать подвигнутися, и утешения онаго, имже Апостол утешашеся, не имать ощутити. Сия же рех, не отсецая надежды, яко [2135] Дóндеже аще кто не достигнет верха совершенства, не сподобится [2136] благодати Божия, ниже усрящет его утешение. Воистинну бо егда уничтожит кто безместная [2137], и удалится от них совершенне, и притечет ко благим, в мало время ощущает помощь. Аще ли же по сем и подвизатися будет мало, обрящет утешение души своей; и получит прощение согрешений, и сподобится благодати, и приимет множество благ. Обаче меньший есть сей сравнением к совершенству, отлучившаго себе от мира, и обретшаго в души своей таинство тамошняго блаженства, и достигшаго оныя вещи, ея же ради прииде Христос. Тому слава со Отцем, и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Многу Бог даде человеком честь сугубым учением, еже тем дарова, и отвсюду тем отверзе дверь затворенну, еже внити во спасительное познание. Хощеши же ли свидетеля верна реченных, ты сам в себе буди, и не имаши погибнути. Аще ли же и извнеуду хощеши сие уведети, имаши и иного учителя и свидетеля, наставляюща тя незаблудно на путь истины.

Ум смущен не может убегнути от забвения, и премудрость двере своея таковому не отверзает. Возмогий постигнути со известным разумом [2139] к коему равенству конец всех окончавается, ко отречению от житейских, – иного учителя не требует. Иже от Бога данный во первых естественный закон человеку; видение есть тварей его, а иже писмены закон, по преступлении приложися.

Не удаляяй себе от вин страстей волею, неволею от греха привлекаемь бывает. Сия же суть виновная греха: вино, жены, богатство, здравие тела; не яко естественне греси суть сия, но яко естество от них удобне преклоняется ко страстем греха, и сего ради от сих должен есть человек охранятися со тщаниеи. Аще выну [2140] немощь твою поминаеши, то не прейдеши предела охранения. Пред человеки убо, мерзостно есть убожество: пред Богом же много множае [2141] душа высокосерда, и ум высок. Пред человеки убо, честно есть богатство: пред Богом же, душа смирившася.

Егда хощеши начало сотворити добра делания, прежде уготови себе ко искушением, находящим на тя, и да не усумнишися о истинне. Обычай бо есть врагу, егда увидит кого, с горячею верою наченша благое жительство, приусретати его различными и страшными искушенми, дабы отсюду в страх пришед, устудился от добраго произволения, и никако же бы возъимел теплоту приближитися к богоугодному деланию. И не яко такову имать силу сопротивный, понеже не бы кто могл [2142] когда творити благое, обаче же попущаемо бывает ему от Бога, яко же о праведнем Иове уразумехом. Ты убо уготови себе мужески усрести искушения, находящая на добродетели [2143] и тогда делание сих начни; аще бо не предъуготовишися ко сретению искушений, то удержися от делания добродетелей.

Человек, усумневаяся Бога помощника быти добраго делания, сей от своея сени устрашается, и во время изобилия и сытости алчен есть, и во своей тишине, бури исполняется; уповаяй же на Бога, утверждается сердцем, и у всех человек явится честность его, и похвала его пред всеми врагами его.

Заповеди Божия суть паче всех сокровищ мира сего; и стяжавый сия [2144] внутрь себе обретает Бога. Возлегаяй присно с попечением Божиим, сего клетохранителя [2145] стяжал есть. И желаяй хотений Его, небесныя Ангелы имети будет наставники. Бояйся грехов, безпреткновенне прейдет престрашное шествие, и во время мрачностно, пред собою и внутрьуду себе обрящет свет. Боящагося грехов, Господь сохраняет стопы, и во время поползновения предварит его милость Божия. Непщуяй [2146] согрешения своя мала быти, впадает в горшая [2147] первых, и седмерицею приимет муку.

Сей милостыню на смирения, и пожнеши милость на суде. Ими же погубил еси благое, теми напротив стяжи то. Пенязь должен еси Богови, не приемлет от Тебе в место его бисера, сиречь, целомудрие погубил еси, не приемлет от Тебе милостыни Бог, тебе пребывающу в блуде, занеже святыни тела хощет от Тебе, понеже преступил еси заповедь. Не мняся ли стяжание оставити мира сего, за ина брань творити имаши? сад оставил еси, а со иными пришел ли еси брань творити?

Рече святый Ефрем, яко во время жатвы, не в ризах зимних противу зною подвизаешися. Тако кийждо еже сееть, то и пожнет. И всяк недуг своими врачбами врачуемь бывает. И ты негли завистию побеждаяся, почто со сном брань сотворити тщишися? Донележе мало и цветно есть согрешение, исторгни то, прежде неже распространится и созреет. Да не вознерадиши, егда мало тебе мнится быти согрешение, понеже послежде обрящеши е владыку безчеловечна, и аки раб связан пред ним потечеши. Изначала же на страсть противуподвизаяйся, скоро тою пообладает.

Могий стерпети обиду с радостию, аще и под рукою имея еже отразити, сей от Бога утешение прият, верою яже в Него. И иже со смиренномудрием, яже нань, оглаголания терпяй, сей к совершенству достиже, и от святых Ангел удивляемь бывает; ниедина бо ина есть такова добродетель велика, и неудобь исправляема.

Да не поверуеши себе, яко силен еси, Дóндеже искушен будеши, и обрящеши себе неизменна. Тако и во всех искуси себе. Стяжя веру праву в себе, яко да попереши враги твоя. Имей ум твой непарителен, и да не возъуповаеши на силу твою, да не попущен будеши во естественную немощь и тогда от падения своего уразумееши свою немощь. Ниже разуму твоему да поверуеши, да не посредствовав [2148] враг коварством своим уловит тя. Имей язык кроток, и отнюд тебе безчестие не приусрящет. Стяжи сладки устне, и всех други имети будеши. Да не похвалишися некогда языком твоим о делех твоих, да не постыжден будеши: каяждо бо вещь, о нейже хвалится человек, в сей попущает ему Бог изменитися, да смирится, и научится смирению. Сего ради подобает тебе вся предъуведению Божию попущати, а не веровати, яко есть что в житии сем неизменно.

Сице же быв, выну око твое ко Богу возводи, зане покров Божий и промысл обходит над всеми человеки, несть же зримь [2149], точию от очистивших себе от греха, и о Бозе и едином имущих поучение свое выну. Изряднее же является сим промысл Божий, егда внидут во искушение велико о Бозе, тогда бо сей [2150] ощущают, аки телесными очесы зряще той [2151], кийждо по мере и вине, случающагося искушения; яко да к мужеству подвижники побудит, якоже бысть на Иове, и Иисусе Навине, и триех отроцех, и Петре, и прочих святых, имже [2152] в человечестем некоем образе являшеся, дерзати творя, и утверждая ко благочестию. Аще ли же глаголеши яко сия святым онем смотрительне дана быша от Бога, и свойственне [2153] таковых видений сподобляхуся, то да будут ти к мужеству образи святии мученицы, иже множицею убо мнози, овогда же един кийждо, и на мнозех местех, и различных, Христа ради подвизашася, и, нашедшею на ня силою, мужески претерпеша бренными телесы строгания железом и многоразличныя муки, – вещи, яже паче естества. Таковым бо яве являхуся святии Ангели, да уразумеет кийждо, яко изобильне Божественный промысл на оны находит, всяцем образом, всяку скорбь и всяко искушение за Него терпящия, к показанию благомужества их, и к посрамлению врагов их, ибо елико святии таковыми виденьми мужахуся, толико сопротивнии терпением их душевраждебне ратоваху и неистовствовахуся.

И что подобает глаголати и о постницех, странных от мира сего, и отшельницех, иже пустыню град соделаша, и Ангел сотвориша селение и обиталище, к нимже присно прихождаху за устроение [2154] жительства их, и яко единаго Владыки слуги во время [2155] едини со другими яко созащитницы спребываху, иже вся дни живота своего пустыню любяху, и в горах и в вертепах и в пропастех земных жилище имеяху, за любовь, яже ко Богу. И якоже земная оставльше, небесная возлюбиша, и Ангелом подражатели быша, по сему праведно, и сами святии Ангели видение свое не укрыша от них, и все хотение их исполняху, но и во времена [2156] тем являхуся, сему, како подобает тем жительствовати учаще; и овогда убо, недоумеваема некая тем изъясняху, овогда же сами святии сих вопрошаху о подобающем; и овогда убо, по пути заблуждающих сих наставляху, овогда же во искушения впадших, избавляху; и овогда убо, внезапу приключению и беде находящим, от среди восхищаху их, якоже от змия, или камене, или полена, или камене вержения, овогда же, яве врагу брань творящу со святыми, очевидне показавахуся, и на помощь тем послани быти глаголаху, и дерзновение и благосмелость и утешение в них творяху; и овогда убо исцеления теми совершаху, овогда же, и самих святых в недуги некия впадших исцеляху; и овогда убо, телеса их неядением ниспадша, осязанием руки, или словесы, паче естества укрепляху, и утверждаху, овогда же пищу тем приношаху, хлебы, овогда и теплы, и ины некия приснеди; и неким убо от них, преставление проявляху; неким же и образ преставления. И что подобает многа исчисляти, представляющая любовь к нам святых Ангел и всяко еже о Праведных прилежание, ибо якоже нецыи братия о меньших большии, тако о нас промышляють. Рекошася же сия, да всяк уразумеет, яко, близ Господь всем призывающим его во истинне [2157]: И елико промышление творит о предавших себе благоугождению Его, и всесердечне тому последующих.

Аще веруеши, яко Бог промышление о тебе творит, то почто печешися и прилежиши о привременных, и потребах плоти твоея? Аще ли же не веруеши, яко промышление о тебе творит Бог, и сего ради печешися кроме Его о тех яже за потребу твою, окаяннейший еси всех человек, и Вскую [2158] и живеши, или и жити будеши? Возверзи на Господа печаль твою, и той тя препитает [2159]. И не убоишися страха, находящаго на тя [2160].

Иже единою себе освятивый Богови, в покои пребывает. Кроме нестяжания, не может душа свободитися от мятежа помыслов. И кроме безмолвия чувств, мира мысли не ощутит. Кроме еже внити во искушения, премудрости духа не стяжет кто. И кроме притрудна [2161] чтения, тонкоты помыслов не имать уразумети; и кроме тишины помыслов, ум в сокровенная таинства не имать подвигнутися. И кроме верою упования [2162], не может душа со дерзновением посмети на искушения. И кроме же искуса явственна покрова Божия [2163], уповати сердце на Него не может. И кроме еже вкусити душе страстей [2164] Христовых в разуме, общения с Ним имети не будет.

Сего человека Божия непщуй быти, иже за многое милосердие умертвил есть себе от нуждныя потребы. Милуяй бо нищаго, Бога имать пекущася о себе, и иже Его ради [2165] обнищаваяй, обрете сокровища неоскудна.

Бог не требует чесого [2166]. Веселится же егда увидит кого упокоявающа образ Его, и почитающа той Его ради. Егда кто попросит у тебе еже имаши, да не речеши в сердце твоем, яко оставлю сие души моей, да упокоюся тем, и Бог имать ему подати отъинуду потребу его, неправедных бо суть глаголи сии, и не ведящих Бога. Праведен и благ человек, чести своея не дает иному, ниже времени благодати, недеянне [2167] попустит прейти. Нищему убо и скудному человеку, подаваемо бывает от Бога; занеже никогоже оставляет Господь. Ты же отвратился еси от чести твоея, яже от Бога, и удалил еси благодать Его от Тебе, отвратив убогаго. Егда убо даси, веселися и рцы: Слава тебе Боже, яко сподобил мя еси обрести, кого упокоити. Аще ли же не имаши чесого еже даси, паче возрадуйся, и рцы благодаря Богови: благодарю тя, Боже мой, яко дал ми сию благодать и честь, еже обнищати за имя Твое, и сподобил мя еси вкусити скорби, положенныя в пути заповедей твоих, в недузе и нищете, якоже вкусиша Святии Твои, ходившии в пути сем.

И егда немоществуеши, рцы: блажен, сподобивыйся от Бога искушен быти онеми, имиже наследуем живот. Недуги бо, здравия ради души, наводит Бог. Рече бо некто от Святых, сие назнаменах [2168], яко монах не благоугодне работая Господеви, и не тщаливо подвизаяся о спасении души своея, но нерадиво о обучении добродетелей обретаяся, всяко попущаемь бывает от Бога во искушения впасти, да не празден будет, и от многия праздности своея уклонится на горшая [2169]. Сего убо ради возвергает [2170] Бог искушения на ленивыя и нерадивыя, да в сих поучаются, а не в суетных. Творит же сие Бог присно о любящих Его, да накажет, и упремудрит, и научит их воли Своей. И егда помолятся Ему, не услышавает их скоро, Дóндеже изнемогут, и уразумеют твердо, яко за нерадение и леность их случишася тем сия. Писано бо есть: «Егда прострете руки ваша ко Мне, отвращу очи Мои от вас: и аще умножите моление, не услышу вас [2171].» Ибо аще и о инех, но убо о оставляющих путь Господень писано есть. А понеже Бога многомилостива быти глаголем, то чесого ради во искушениих, толкуще выну и молящеся не бываем услышаваеми, но и моление наше презирает? Не всяко ли учими бываем о сем от Пророка глаголюща: «несть мала рука Господня, еже изъяти, ниже тяжек слухом есть, еже услышати; но греси наши разлучиша нас от него, и беззакония наша отвратиша лице его еже не услышавати [2172].» Поминай Бога во всяко время, и помянет тя и Той, егда падеши во зла.

Естество твое приятно [2173] страстей бысть и настоящаго мира искушения многа быша, и не отстоят от Тебе злая, но внутрьду тебе источаются тебе, и под ногама твоима. От места онаго, в немже стоиши [2174], да не изыдеши: и егда Бог изволит, свободишися сих. И якоже приближаются вежди [2175] едина ко друзей, тако и искушения близ человек суть. Сия же усмотрил [2176] есть Бог премудростию, пользы ради твоея: да пребытне [2177] ударяеши в дверь Его, и страхом скорбных всеется память Его во уме твоем и приближишися к Нему молении, и освятится сердце твое всегдашнею памятию Его.

И молящуся тебе, услышит тя и уразумееши, яко Бог есть избавляяй тя; и уразумевши Создавшаго тя и Промышляюща и храняща и тебе ради сугуб мир Сотворшаго. Единаго убо, яко учителя и наказателя привременна, другаго же, яко отеческ дом, и твое наследие вечно. Несотворитя Бог неприятна [2178] печальных, да не Божества желая, наследиши то, еже и иже прежде денница, послежде же чрез возношение сатана быв, наследил есть. Подобне же ниже неуклонна и недвижна [2179] тя сотворил есть, да не будеши якоже естество бездушных, и будут ти благая безприобретна и безмездна, якоже безсловесным естественная преимущества скотяная. Колика бо польза и благодарение и смирение внутрь раждается от остен [2180] сих наведения, всем удобно есть уразумети.

Явно убо есть, яко еже подвизатися на благая, и уклонитися от злых, в нас есть [2181], и честь и безчестие, от сих бываемы, к нам относятся, зане безчестием убо посрамляеми, боимся, честию же, благодарение Богови приносим, и к добродетели простираемся. Сих пестунов тебе Бог умножил есть, да не свободен сый от них, и не приятен скорбных, и превыше всякаго страха, забудеши Господа Бога твоего, и уклонишися от Него, и впадеши во многобожие, якоже и ини многи, аще и подобострастни тебе суще, и таковыми печальными биеми, во едино времене мгновение за привременну и худу власть и здравие, не точию во многобожие испадоша, но и самих себе несмысленно богонаименовати посмеша. Сего убо ради во скорбных попустил есть быти тебе. Овогда же, да не уклонився, прогневаеши Его; и наведением мучения [2182] потребит тя от лица Своего. Оставляю бо глаголати нечестие, и прочая хуления, раждаемая от благоденствия жития сего и безстрашия, аще и предреченная да не посмеет кто рещи. Сего ради, страстьми же и печальными, умножил еси память свою в сердце твоем и страхом противных возбудил тя есть ко дверем милосердия своего, и избавлением от сих, и вины сущия к себе любве в тебе посеял есть; вложив же любовь, к чести сыноположения приближил тя есть, и богатую Свою благодать, колика есть, показует ти. Откуду бо и познавал бы еси таковый Его промысл и попечение, аще не быша тебе сопротивная приключалися? Занеже яко наимножайше [2183], от сих возможно есть умножитися любви Божией в души твоей, то есть от разумевания дарований Его, и памяти множества промысла Его. Сия тебе вся благая от печальных раждаются, да научишися благодарити. Прочее, поминай Бога, да и Той тя всегда помянет, и помянув, спасет тя, и приимеши от Него всяко блаженство. Не забуди Его умопарящь [2184] о суетных, да тя не забудет во время браней твоих. Во изобилии твоем буди Ему послушлив, да во скорбех стяжеши к Нему дерзновение сердечным и пребытным [2185] к Нему молением.

Очисти себе пред Господем, выну имея память Его в сердце твоем, да не закоснев [2186] вне памяти Его, бездерзновенен будеши, егда внидеши к Нему: занеже дерзновение еже ко Богу от частыя, яже к Нему беседы бывает, и многия молитвы. Еже к человеком усвоение [2187] и пребытность [2188], телом есть, а еже к Богу усвоение [2189], душевною памятию, и молением, вниманием и всесожжением. От многия же пребытности памяти Его во ужаснутие [2190] и удивления во время прелагается. Возвеселится бо сердце ищущих Господа. Взыщите Господа, о осужденницы, и утвердитеся надеждею; взыщите лица Его [2191] покаянием, и освятитеся святынею лица Его, и от грехов ваших очиститеся. Тецыте ко Господу, елицы во гресех повинни, Могущему прощати грехи, и презирати согрешения. С клятвою бо рече Пророком глаголя: «живу Аз глаголет, Господь, не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему» [2192]. И паки: «весь день прострох руце Мои к людем непокоряющимся и противу глаголющим» [2193]. И паки: «вскую умираете доме Израилев? Обратитеся ко Мне, и обращуся к вам» [2194]. И паки: «в оньже день возвратится грешник от пути своего, и обратится ко Господу, и сотворит суд и правду, беззаконий его не помяну; живущ же жив будет, глаголет Господь. И праведник аще оставит правду свою, и согрешив сотворит неправду, правды его не помяну, но поползновение положу пред ним, и во тьме дел своих умрет, пребыв в них» [2195]. Чесого ради? Занеже грешник не запнется грехом своим, в онь же день обратится ко Господу. И праведнаго правда не избавит его, в онь же день согрешит, аще пребудет в таковом гресе. И Иеремии же тако рече Бог: «возьми ты свиток, и елика ти рекох, напиши: от дней Иосии царя Иудина, и даже до днешняго дне вся злая, елика ти рекох навести на люди сия: да услышав и убоявся оставит человек путь свой злый, и обратившеся покаются, и отъиму грехи их» [2196]. И Премудрость рече: «утаеваяй грех свой, неключим будет: исповедаяй же грехи своя, и прешед я милость получит от Бога» [2197]. И Исаиа глаголет: «взыщите Господа, и обретше, призовите Его, и приближившеся, да оставит путь свой грешник, и неправедный муж помышления своя, и обратитеся ко Мне, и Аз помилую вас. Помышления бо Моя, не якоже помышления ваша, ни путие Мои, якоже путие ваши. Аще убо послушаете Мене, благая земли снесте» [2198]. «Приидите ко Мне, и послушайте Мене, и живи будете душею вашею» [2199]. Егда сохраниши пути Господня, и сотвориши хотения Его, тогда возъуповай на Господа, и призови Его; и вопиющу ти, речет тебе: се приидох.

Нашедшу на неправеднаго искушению, не имать упования призвати Бога, нижѐ причаяти [2200] еже от Него спасения, занеже во днех покоя своего удалился есть от воли Божия. Прежде неже брань начнеши, взыщи пособия; и прежде неже в недуг впасти, взыщи врача; и прежде неже найдут на тя скорбная, помолися, и во время печальных обрящеши Его, и услышит тя. Прежде неже поползнутися тебе, призови и помолися; и прежде неже помолитися тебе, уготови обещания, яже отсюду глаголю напутия. Ковчег Ноев во время мира состроен бысть, и прежде ста лет древеса его прилежно соделоваема [2201] бываху: во время же гнева, неправеднии убо погибаху, праведнику же сему покров бысть.

Уста неправедна, молитвою заграждаема бывают. Зазрение бо совести, бездерзновенна творит человека. Сердце благо низпущает слезы с радостию в молитве. Имже мир сей умертвися, сии обиды с радостию терпят; а имже живет мир сей, сии не могут обиду претерпети: но или от тщеславия побеждаеми, гневаются, и смущаются безсловесно [2202] побуждающеся, или от печали емлеми [2203] бывают. О како неудобоисправляема есть таковая добродетель, и колику славу имать от Бога. Хотяй добродетель сию исправити, сиречь обидимь быти, и долготерпети, требует удалится от свойственников своих, и устранитися, занеже не можеть ю во своем отечествии исправити. Великих бо и сильных есть претерпети добродетели сея болезнь, посреде свойственников, сущих, и имже мир сей умре, всякаго настоящаго утешения отчаявшимся [2204].

Якоже благодать приближается к смиренномудрию, тако и к гордыни, – болезненна приключения. Очи Господни на смиренномудрыя, еже возвеселити их; лице же Господне, пред гордыми, еже смирити их. Смирение выну приемлет от Бога милость; жестосердие же и маловерие случаи страшни приусрящут. Умали себе во всех [2205] пред всеми человеки, и возвышен будеши над Князи века сего. Предвари всех целованием [2206] твоим, и поклонением, и почтен будеши паче дароносящих [2207] злато суфирско.

Уничтожи [2208] себе, и узриши славу Божию в себе, идеже бо истекает смирение, тамо слава Божия источается. Аще яве подвизатися будеши уничижен быти, то от всех человек сотворит тя прославлена быти Бог; аще ли же в сердце твоем имаши смирепие, то в сердце твоем показует ти Бог славу Свою. Буди удобопрезираемь в величествии твоем, а не велик в малейшестве твоем. Потщися о еже презрен быти, и чести Божия исполнишися. Да не взыщеши почтен быти, исполнен сыи внутрьуду язв [2209]. Укори [2210] честь да почтен будеши, и да не возлюбиши ея, да не обезчещен будещи. Текий [2211] за честию, бежит от спреди его. А бегаяй от нея, поженется [2212] за ним, и проповедница бывает всем человеком смирения его. Аще презираеши себе, да не почтен будеши, Бог объявит тя. Аще ли же за истину укориши себе [2213], повелит Бог всем тварем своим похвалити тя, и отверзут пред тобою дверь славы Содетеля твоего, и похвалят тя, занеже ты воистинну по образу и по подобию Его еси.

Человека добродетельми убо просиявающа, человеком же худа являющася, светла убо житием, премудра же разумом, и смиренна духом, кто увиде? Блажен есть смиряяй себе во всех, яко вознесется. Бога бо ради смиряяй себе во всех и умаляяй, от Бога прославляемь бывает. И Бога ради алчай и жаждай, упоит его Бог от благ Своих. И Бога ради наготуяй, облекается от Него во одежду нетления и славы. И Его ради обнищаваяй, истинным богатством Его утешаемь бывает. Уничижи себе Бога ради, и тебе неведущу, умножится слава твоя. Во всем животе твоем имей себе грешна, да оправдишися во всем животе твоем. Бывай невежда во премудрости твоей, и да не явишися премудр, невежда сый. И аще простаго и невежду смирение возносит, коликия мниши чести великим и честным виновно бывати?

Бегай тщеславия и прославишися: и убойся гордыни, и возвеличишися. Не бысть дано сыновом человеческим тщеславие, ниже высокомудрие роду женскому. Аще волею отреклся еси всех житейских вещей, о ничтожней вещи никакоже с ким да возлюбопришися. Аще тщеславия возгнушался еси, бегай ловящих то. Бегай любостяжателей, якоже и от еже стяжавати. Удали себе от наслаждающихся, якоже и от наслаждения. Бегай блудонеудержников, якоже и блудонеудержания. Аще бо и тонкая реченных память смущает мысль, кольми паче видение, и еже с ними пребывание. Приближися ко праведным, и теми ко Богу приближишися. Живи со имущими смирение, и научишися нравом их; аще бо и видение реченных полезно есть, кольми паче учительство уст их.

Возлюби нищих, да теми и ты получиши милость. Да не приближишися к любопрительным, да не понужден будеши вне быти тишины твоея. Не гнусне терпи зловония недужных, а наипаче убогих; понеже и ты телом обложен еси. Да не укориши оскорбленных сердцем, или богати суть, или нищи [2214], да не жезлом их биен будеши, и взыщеши утешающих, и не обрящеши. Да не уничижиши краеповрежденных [2215], зане вси равночестне во ад пойдем. Возлюби грешников, возненавиждь же дела их, и да не презриши их за согрешения их, да не когда и ты искушен будеши теми, в нихже суть. Помяни, яко общник еси земленаго естества, и всем благотвори. Не запрещай требующим молитвы твоея, и мягких словес утешения не лишай, да не погибнут, и истязан будеши душ их; но восподражай врачев, иже горячайшия недуги врачуют хладнейшими врачбами, а хладнейшия противными.

Понуди себе егда усрящеши ближняго твоего, да почтеши его паче меры его. Лобжи руце его и нозе, и имися за ня множицею со многою честию, и возложи я на очи твои, и похвали его о тех, ихже и не имать. Егда же отъидет от Тебе, рцы о нем всяко благо, и чтолибо честно. Сими бо и сицевыми привлекаеши его во благое, и понуждаеши его стыдетися от приветствия, имже приветствовал еси его, и сееши в нем семена добродетели. От таковаго же обычая, имже вообычаяваеши себе воображается в тебе образ благ, и смирение много стяжеши в себе, и без труда исправляеши великая, не точию же сие, но аще имать и некая согрешения, почитаемь тобою, удобне приемлет от Тебе исцеление, стыдяся о чести, юже сотворил еси ему. Сей образ да будет ти присно, еже благоприветливу и почитательну быти ко всем; и да не раздражиши кого, или возненавидиши, ниже за веру, ниже за дела его злая; но сохраняй себе, от еже не укорити или обличити кого о чесом, имамы бо Судию нелицеприятна на небесех. Аще ли же хощеши обратити его ко истине, поскорбѝ о нем, и со слезами и любовию рцы ему слово едино или два, и да не разжжешися яростию нань, и узрит в тебе знамение вражды. Любы бо не весть яритися или раздражатися, или укоряти кого встраственне. Указание любве и разума есть смирение, еже раждается от совести благи: о Христе Иисусе Господе нашем, Емуже слава и держава со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Еже неким случаем греха поползатися, явительно есть естественныя немощи, занеже полезне попустил есть Бог души приятельней той быти страстей: усмотре бо не вышшу сих ту уставляти прежде втораго паки бытия. Еже приятельней тей быти страстей, полезно есть ко убоданию совести, а еже пребыти в сих, безстудно есть и безсрамно [2218]. Три образи суть, имиже всяка душа, словесна к Богу приближитися может: или теплотою веры, или страхом, или наказанием Господним, и никтоже может приближитися к любви Божией, аще не предварит един из триех образов сих.

Якоже от чревообьядения раждается мятеж помыслов, тако и от многословия и безчиния бесед, неразумие, и ума изступление [2219]. Попечение житейских вещей смущает душу, и еже сими смущатися, смущает ум и от тишины изгонит.

Подобает Монаху, предавшему себе небесному возделанию, присно и выну всякаго житейскаго попечения кроме быти [2220], да в себе быв, ничтоже отнюд обрящет от настоящаго века, от таковых бо празден быв, безпопеченне [2221] может поучатися в законе Господни день и нощь. Телеснии труди, без чистоты ума, якоже безчадна ложесна, и сосца суха: к разуму бо Божию приближитися не могут, и тело убо утружденно творят, искореняти же страсти от ума, не пекутся; сего ради ничтоже пожнут. Якоже сеяй в тернии ничтоже может пожати, тако и злопомнением и любостяжанием себе потребляяй, ничтоже может совершити, но стенет на ложи своем от многаго бдения и утеснения дел. И свидетельствует Писание глаголющее: «аки людие делающе правду, и аки ни о единой от заповедей Господних вознерадивше ищут от Мене правды и истины, и хотят приближитися ко Мне Богу, глаголюще: Вскую постихомся, и не увидел еси? и себе смирихом, и не уведел еси? Бо дни бо пощений ваших творите воли ваша, глаголю же, лукавыя мысли ваша» [2222]. И якоже идолом всесожжения приносите я, и лютая помышления, яже аки боги быти вознепщевавше в себе, самовластие ваше жертву приносяще тем, всех жертв честнейшее: еже Мне освятити подобаше вам, благоделием вашим и чистою совестию.

Угодна земля есть, веселящая возделателя своего еже до ста плодоносием. Душа возблещавшаяся памятию Бога, и неусыпным бдением нощь и день, тамо созидает Господь на тверди ея облак, покрывающь ю во дни, и светом огненным озарив нощь; внутрь мрака ея свет возсияет.

Якоже облак покрывает свет луны, тако и пары чрева отгонят премудрость Божию от души. И якоже пламень огнен в сухих дровах, тако и тело, чреву насыщенну. И якоже тучное вещество растит пламень огня, тако и различие брашен, двизание телесное. В теле сластолюбивом, разум Божий не живет. И любяй тело свое, благодати Божией не получит. Якоже от болезней раждается плод, веселящь родившую, тако от труда гортани [2223] раждается в души плод, разум таин Божиих. Ленивым же и сластолюбывым плод студа. Якоже отец печется о чаде, тако и Христос печется о теле, злостраждущем Его ради, и близ есть уст его выну. Еже с премудростию делания, неоценимо есть стяжание.

Странен есть, иже мыслию вне сотворивыйся всех житейских. Плачевен есть, иже в алчбе и жажде пребываяй вся дни живота своего, надежды ради будущих благ. Инок есть, иже вне мира седяй, и присно моляйся Богови, получити будущая благая. Богатство монахово есть, утешение, сотворшееся от плача, и радость, яже от веры, в ложницах мысли сияющая. Милостив есть, неразделяяй [2224] мыслию кого от кого, но всех милуяй. Девственник есть, не иже тело свое сохранивый от сочетания нескверно, но стыдяйся сам себе, егда на едине будет. Аще любиши целомудрие, отжени студныя помыслы поучением чтения, и протяженною молитвою, и тогда на вины естественныя вооружишися, кроме же сих чистоту увидети в души, не возможно есть. Аще хощеши стяжати милостыню, прежде вообычаявай себе презирати вся, да не тяготою сих ум привлечется и вне своих предел будет. Милостыни бо извество [2225] в терпении изволяющаго обидену быти показуется. Смирения совершенство есть еже терпети с радостию ложная оглаголания. Аще воистинну милостив еси, егда отъята будут от Тебе твоя неправедно, да не оскорбишися внутрьуду, ниже тщету внешним [2226] поведай. Поглощена же паче да будет тщета [2227] обидевших тя милостынею твоею, якоже жестокость [2228] вина-воды множеством. И покажи множество милостыни твоея благими онеми, имиже воздаеши обидевшим тя, якоже и блаженный Елиссей сотвори врагом своим, пленити его хотевшим; егда бо помолися и ослепи их мглою, показа сущую в себе силу; егда же ястие и питие дав им, остави отъити, сущую в себе милостыню показа.

Смиренномудрый воистинну обидимь не смущается, ни ответа [2229] творит о вещи, о ней же обиден бысть; но приемлет оклеветания яко истину, и не печется уверити человеки, яко оклеветан бысть, но прощения просит. Нецыи бо имя блуда на себе привлекоша волею, не суще тако; инии же имя прелюбодейства, далече сего суще, терпяху; и приплодие греха, егоже не соделаша, слезами себе изъявляху; и прощения беззакония, егоже не соделаша, со плачем от обидевших испрошаваху, всякою чистотою и целомудрием увенчани в души. Инии же, да не прославлени будут о добродетельном своем устроении, сущем в них сокровеннем, во образе изумленных себе показоваху, Божественною солию заслаждени суще, и тишиною тверди [2230]. Яко же за крайнее свое совершенство, Святыя Ангелы имети проповедники своих благомужеств [2231].

Ты убо смирение непщуеши [2232] имети, инии же сами себе оглаголоваху; ты ниже от инех оглаголуемь терпиши, а смиренномудра быти себе уставляеши. Смиренномудр ли еси, искуси себе в сих, не смущаешися ли, обидимь бывая.

Многи обители Спаситель Отчия нарицает меры мысли во стране оней водворяющихся, глаголю же разделения и различия духовных дарований; в нихже мыслию наслаждаются, не бо различие мест, но чины дарований, многи обители рече. Яко же кийждо чувственнаго солнца по чистоте зрительныя силы же и постижения наслаждается, и яко же единому светильнику, во едином дому, озаряющу различна заря [2233] бывает, свету не разделяему на многия светлости; тако и в будущем веце, Праведнии вси водворяются во единой стране нераздельне, кийждо же по мере своей от единаго мысленна Солнца озаряемь бывает, и по достоинству привлекает радость и веселие, яко от единаго воздуха и места, и седалища, и видения и образа. И не видит кто меры друга своего, ни превосходящаго, ни меньшаго; да не зря превосходящую благодать друга своего, и свое лишение, будут ему сия печали и туги виновна. Да не будет сему быти, идеже несть печали, ни воздыхания; но кийждо по данней ему благодати, по мере своей, внутрьуду себе веселится; едино же видение внешнее всех есть, и едина страна [2234] она, и кроме двою сею чину, несть ин посредствующь чин, глаголю же, един убо, вышний, другий же нижний, средний же сих есть, различие разнствия воздаяний.

Аще ли же истинно есть сие, якоже и истинио есть, то что безумнейше или несмысленнейше есть глаголющих, яко довлеет ми геенны избежати, а о том, еже в царствие внити, несть попечения мне; еже бо избежати геенны, самое сие есть, еже внити в царствие, якоже и еже от сего отпадати, в геенну внити есть. Не бо научило ны есть Писание три места быти, но что? Егда приидет Сын человеческий в славе Своей, и поставит овцы убо одесную Себе, а козлища ошуюю [2235]. Ниже бо три чины рече быти, но два, един одесную, и един ошуюю. И разлучил есть пределы различий обиталищ их, рек: яко идут сии в муку вечную, яве яко грешнии: праведницы же в животе вечном просветятся яко солнце [2236]. И паки: приидут от восток и запад, и возлягут в недрех Авраамлих в царствии небеснем: сынове же Царствия изгнани будут во тьму кромешнюю, идеже будет плач, и скрежет зубом [2237], еже есть всякаго огня страшнейше. Убо неси ли уразумел еси от сих, яко сопротивное вышнему чину стояние, сие есть геенна она, мучащая?

Добро есть еже научити человеки о благости Божией, и привлещи их к пребытности промысла Божия, и от прелести к познанию истины привести, сей бо бе он, Христа, и Апостолов, образ и есть высок зело. Аще ли же человек ощущает себе от пребывания сего и частаго общения, яко немоществует совесть его во видении сущих, и смущается тишина его, и разум помрачается, занеже еще мысль его требует хранения, и повинутия чувств, и внегда хотети инех врачевати собственное здравие свое погубляет, и исходит от собственныя свободы своего хотения во мятеж ума; то таковый да поминает Апостольский он глагол советующ и глаголющ, совершеннейших быти твердей пищи [2238], и вспять да возвратится, да не услышит от него, якоже во приуказе [2239], врачу исцелися сам [2240]; и себе да осуждает, и свое здравие да сохранит, и вместо чувственных его словес, благое жительство его да служит и вместо гласов уст его, деяние его да учит; и внегда бы во здравии душу свою уразумел, тогда и инех да пользует, и здравием своим да исцеляет. Егда бо обрящется далече от человек, паче может тех о благодетельствовати ревностию благих дел, нежели словесы, недужен сый и сам, и требуя врачевания множае их. Слепец бо слепца аще водит, оба в яму впадут [2241]. Здравствующих бо есть твердая пища, имущих чувствия обучена, и могущих прияти всяку пищу, глаголю же, прилоги всех чувств [2242], и не повредится сердцем от всех приключений, за обучение совершенства.

Егда восхощет диавол ум таковых осквернити памятию блуда, прежде любовию тщеславия искушает терпение их; и предначатие помысла сего, не мнится страсть быти. Тако творити обыче охраняющимся умом, в нихже несть возможно скорейше всеяти безместно помышление. Внегда же изженет его от твердыни [2243] его и начнет с первейшим собеседовати помыслом [2244], и удаляти его отонуду; тогда приусретает его веществом блуда, и развращает ум на дела блудонеудержания. И прежде смущается внезапным их прилогом, за прежде бывшее целомудрие помыслов, предусретшееся с вещми, ихже видения кормчий ум бе отлучен; ибо аще отнюд и не осквернится, но убо от перваго достоинства низверже его. Аще ли же возвратится вспять, и преднизвержет первейший помыслов [2245] прилог, иже есть вина нашествия вторых [2246], тогда может удобне со Богом победити страсть.

Лучше есть памятию добродетелей отай окрадовати [2247] страсти, нежели сопротивлением и сопротиворечием, занеже страсти, егда от своего места изыдут и подвигнутся ко брани, тогда образы и мечтания воображют во уме. Область бо [2248] многу имать брань сия на уме, зело помышления смущающи и мятежущи. По первейшему же пределу, его же рехом [2249], ни след страстей является но отгнании их.

Телесный труд, и поучение Божественных писаний, хранит чистоту; труде же извествует [2250] надежда и страх; надежду же и страх утверждает во уме удаление от человек, и непрестанная молитва. Дóндеже приимет [2251] человек Утешителя, требует Божественных писаний, да память благих вообразится в мысли его, и от непрестаннаго чтения, обновится в нем движение ко благому, и сохранит душу его от тонкости путей греха; занеже не у̀ стяжа силу Духа, удаляющую [2252] прелесть, пленяющую душеполезныя памяти, и приближающуюся к сущей в расточении ума студености. Егда бо сила Духа изыдет на душевную силу, действующую тем [2253], тогда вместо закона писаний, укореняются заповеди Духа в сердце, и тогда тайно от Духа учится, и не требуст помощи, яже от чувственнаго вещества. Донележе бо сердце от вещества учится, последованне последует научению прелесть и забвение, егда же учительство от Духа есть, тогда память безвредна сохраняется.

Суть помысли блази, и суть хотения блага: и суть помьислы лукави, и сердце лукаво. Первый чин [2254], движение есть преходящее во уме, якоже ветр, воздвизающийся в мори, и возвышающий волны; вторый же чин есть, утверждение и основание [2255], и по пределу утверждения, бывает воздаяние благих и злых, а не по движению помыслов. Душа от движения преложных помыслов не утишавается. Аще ли же коемуждо [2256] от сих [2257] воздаяние даси, основания низу [2258] в сердце не имущих, то близ еси прочее ты сего, еже тморицею на всяк день изменити и благая твоя и сопротивная.

Птичищ [2259] безкрилен есть ум ново изшедш от сплетения страстей покаянием, и во время молитвы подвизающся возвыситися от земных вещей, и не могущ, но еще на лице земли плежущ [2260], полетети еще не возмогающ; обаче собирающ помышления своя чтением и деланием, и страхом, и попечением различия добродетелей; кроме бо сих уведети что не может. И сия убо на мало время хранят ум несквернен и не смутен [2261]; послежде находят памяти сопротивных [2262], и смущают, и сквернят сердце, не убо [2263] ощути безмолвнаго воздуха свободы, к немуже забытием вещей [2264] по долзе времени собирает ум, занеже еще телесне криле имать, глаголю же, добродетели, яже яве совершаемы бывают; добродетелей же видения не у̀ увиде, ниже ощущения их сподобися, яже суть криле ума, имиже приближается к небесным, и удаляется от земных.

Донележе чувстенными вещми служит кто Господеви, образове сих вещей внутрь начертаваются в помышлениих его, и телесными образы помышляет Божественная; внегда же ощущение приимет сущих внутрьуду вещей, тогда по мере ощущения его, будет ум вышший образов вещей во время и время.

Очи Господни на смиренныя сердцем, и уши Его в молитву их [2265]. Молитва смиренномудраго, якоже из уст во уши. Во время безмолвия твоего возопий благими делы смирения; Господи, Боже мой Ты просветиши тьму мою [2266].

Егда душа твоя приближится изыти от тьмы, сие знамение да будет ти: горит сердце твое и разгревается аки огнь нощь и день, якоже весь мир сей вменяти тебе уметы быти и пепел, и ниже пищи желати от сладости помыслов новых и горячих, движимых присно в души твоей; и внезапу дается тебе источник слез, аки поток текущь без понуждения, смешен [2267] во всех делех твоих, и во чтении твоем глаголю и молитве твоей, и в поучении твоем и ястии твоем и питии твоем и во всяком деле твоем слезы твоя растворены в нем обретаются. И егда увидиши сия в души твоей, благодерзновен буди, зане море преплыл еси, и тако приложи к делом твоим, и добре удержи хранение сие, яко да благодать день от дне умножится в тебе, и Дóндеже в сия не достигнеши, еще не совершил еси пути твоего, еже достигнути в гору Божию. Аще ли же и по еже обрести тебе и прияти благодать слез, престанут, и теплота твоя изстынеть кроме изменения иныя вещи, сиречь телесныя немощи, горе тебе: что погубил еси, или бо в возношение пришел еси, или в нерадение, или и в слабость. Что же последует слезам по еже прияти я, и что по сих приключается ему, послежде во ином месте имамы написати; во главах, яже о промысле, якоже от Отцев, имже уверена быша таковая таинства, и Писаний просветихомся.

Аще дел не имаши, да не возглаголеши о добродетелех. Честны суть пред Господем скорби яже за Него и Его ради, паче всякия молитвы и жертвы, и воня пота их, паче всех аромат. Куюждо добродетель, без труда телесна бывающу, аки изверга [2268] бездушна непщуй быти. Приношение Праведных, слезы очес их; и жертва их приятна, яже во бдениих воздыхания их. Воззовут ко Господу Праведнии, тяготою телесе утесняеми, и с болезнию моления своя испустят ко Богу, и вопля ради гласа их, Святии Чинове на помощь их приходят, еже дерзновенных сотворити их надеждою, и утешити: общницы бо суть Святии Ангели страстем и скорбем Святых, еже к ним приближением.

Доброе делание и смиренномудрие богом творит человека на земли. Вера же и милостыня к чистоте скоро приближитися творит. Теплоте и сокрушению сердца в единой души быти не возможно есть, якоже ни сущим в пиянстве, помыслов обладанию. Егда бо дана будет души сия теплота, вземлется абие сокрушение плача. Вино убо, во обрадование, теплота же к веселию души даровася. Оно, тело разогревает, слово же Божие, – мысль. Возгоряемии теплотою сею, поучением надежды восхищаеми бывают и совершають [2269] мысль к веку будущему. Якоже бо упивающиися вином, мечтания некая воображают измененна, тако и надеждою оною упояваемии и разгреваемии, ни скорбь ведят, ниже что мирское. Сия случаются простейшим сердцем, и теплейшым надеждою, и ина такова, по пребытном [2270] делании и чистоте, яже уготована суть ходящим стезею добродетелей; сия бывают в начале пути, верою души; вся бо елика хощет, Господь творит.

Блажени препоясавшиися по чреслех своих [2271] к морю скорбей простотою, и неиспытным образом, любве ради яже ко Богу, и не давшии плещы [2272]. Сии скоро к пристанищу царствия спасаются, и почивают в селениих добре потрудившихся, и утешаются от злострадания своего, и радуются во веселии надежды своея. Текущии с надеждою, за стропотность [2273] пути, не возвращаются, ни ждут испытовати о сем: но егда преплывут море, тогда на стропотность [2274] взирающе, Богови благодарение приносят: како избави их и сохрани от теснин и стремнин, и таковыя жестоты, тем не ведящим. Размышляющии же многа помышления, и хотящии зело быти премудри, и предающии себе обращением помыслов и боязни, и предъуготовляющиися, и предзрети хотящии вредительныя вины, множайшии из сих при дверех домов своих выну седяще обретаются.

Ленивый на путь послан быв, речет: лев на пути, и убийцы на распутии [2275]. И якоже рекшии: Сыны исполинов видехом тамо, и бехом пред ними яко прузи [2276]. Сии суть во время скончания своего обретающиися на пути, присно хотящии быти премудри, положити же начала отнюд не хотяще. Невежда же плавая преплавает с первою теплотою, попечения о теле отнюд не творя, ни помышляя в себе, успевает ли убо что от купли [2277] своея, или ни. Внемли себе, да не будет многость премудрости твоея, поползновение души твоей, и сеть пред лицем твоим; но на Бога уповая, с мужеством положи начало пути исполненнаго крове [2278], да не обрящешися присно скуден и наг разума Божия. Бояйся бо, и ждый ветров, не имать сеяти [2279]. Лучше есть смерть о Бозе, нежели живот со студом и леностию. Егда хощеши положити начало в дело Божие, прежде завет сотвори, яко не имея к тому живота в сем житии; и якоже кто предъуготовлся на смерть, и отчаявся настоящия жизни, и якоже достиг времене предуставления [2280] твоего; и сие имей воистинну в мысли твоей, во еже не быти тебе возбранену надеждою настоящия жизни, ко еже подвизатися и победити, надежда бо живота сего ослабляет мысль. Сего ради не упремудряйся излишше отнюд, но даждь место вере в мысли твоей, и поминай дни оны многия, и будущия и неисповедимыя веки, сущия по смерти и суде, и не внидет некогда слабость в тебе, по Премудрому глаголющему: тысяща лет нынешняго века не суть яко день един во веце праведных [2281]. С мужеством начни всяко дело благо, и да не со двоедушием приступиши к ним, и да не усумнишися в сердце твоем о надежде Божией, да не труд твой будет безполезен, и притяжестно [2282] делание возделания твоего; но веруй в сердце твоем, яко милостив есть Господь, и взыскающим Его дает благодать, яко мздовоздатель, не по деланию нашему, но по усердию душ наших, и вере. Глаголет бо: якоже веровал еси, буди тебе [2283]. Делания же жительствующих по Богу суть сия.

Ов убо по ланите биет главу свою весь день и вместо собраний [2284] часов, тако совершает; а ин, в коленоприклонении претерпевая и [2285] пребывая, совокупляет число молитв своих; ин, множеством слез своих исполняет место собраний [2286] своих, и довлеется [2287] теми; ин, тщится о поучении мысли, и совокупляет правило уставленное ему; ин томит душу свою алчбою, якоже не мощи ему совершити собраний [2288] своих, а ин, в горящем поучении псалмов пребывая, то творит собрание [2289] непрестанно; ин, упраздняется на чтение, и разгревается сердце его; ин, пленяемь бывает, усмотревая Божественная разумения Божественных писаний; ин, ужасаяся о удивлениих [2290] стихов, возбраняемь бывает от обычнаго поучения, от молчания одержимь сый; а ин, вкусив сих всех и насытився, обратися на задняя, и пребысть не действителен [2291]; а ин, мало что от них вкусил есть точию, и воскичився, прелстися; а ин, от многаго недуга и безсилия своего возбранен бысть сохранити правило свое; а ин, от обычности некия [2292], или желания одержимь, или сребролюбия, или тщеславия, или от еже собрати вещество; а ин, преткнулся есть и воста и не обрати плещы своя [2293], Дóндеже прият бисер многоценный. Ты убо с радостию и усердием присно положи начало в дело Божие, и аще чист еси от страстей, и сумнения сердца, Бог сам возведет тя на верх, и поможет ти и упремудрит тя по воли Своей, и со удивлением приимеши совершенство. Тому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков, аминь.

Оть делания нужднаго [2295] раждается теплота безмерная, возгоряющаяся в сердце от теплых помышлений, новоприходящих в мысль; сие же делание и хранение отончавают ум теплотою своею, и подают ему зрение; сие же зрение раждает теплыя помышления, яже предрекох, во глубине зрения души, еже нарицается видение. Сие же видение раждает теплоту, и от теплоты сея, прибывающия от благодати видения, раждается изобильно течение слез. Отначала убо малочастне, то есть во един день множицею находят человеку слезы, и паки оскудевают, и посем приходит непрестанная слеза, и от непрестанных слез, приемлет душа мир помыслов; от мира же помыслов, возвышаема бывает в чистоту ума; чистотою же ума, приходит человек во еже зрети тайны Божия, занеже чистота в мире от браней сокровенна есть. По сих же достизает ум увидети откровения и знамения, якоже виде Иезекииль Пророк, яже образуют три чины, ихже ради приближается ко Богу душа. Сих всех начало есть благое пред Богом предложение, и виды дел безмолвия, непреложнии, яже раждаются от многаго отсечения, и удаления от житейских. Не толико же нуждно есть, виды сих дел по коемуждо [2296] рещи, занеже всеми суть уведени, обаче понеже безтщетно [2297] есть сих сказание чтущим, приобретно же паче, якоже аз глаголю, то не подобает ленитися сказати сия.

Яже суть: алчба, жажда, чтение, всенощное и трезвящееся бдение, по силе коегождо, и множество поклонов, еже творити потребно есть и в часех дне, и в нощи множицею [2298]. Да будет же наималейше сотворити единою [2299] тридесять поклонов, и потом поклонитися честному Кресту, и отъити; суть же нецыи, иже прилагают к мере сих, по силе своей. Инии в единой молитве, творят три часы, имуще ум трезвящся, и пометающе себе на лице без понуждения и парения помыслов; и сия два вида показуют и являют [2300] множество богатства благости сиречь благодати, яже коемуждо от человек, по своему [2301] достоинству разделяется. Кий же образ есть другия молитвы и еже в ней же пребывания свободнаго от понуждения, вознепщевах [2302] яко несть праведно явити, ниже словесы языка, и начертаньми, произносити тоя чин. Да не чтущий, ничто же обрется уразумев от тех, яже чтет, вознепщуеть неразумеваема быти писанная, или аще обрящется ведый сия, будет уничтожая [2303] неведущаго, чина вещей; и от сего убо, зазрение; от другаго же, смех, и обрящуся иноязычник в таковых вещех, по словеси Апосголову, еже о Пророчествующем рече. Желаяй убо уразумети сия, да проходит путем предписанным и последованно да творит делание мысли, и егда в сих будет делом, сам от себе научится, и не востребует отнюд имущаго научити. Седи бо, глаголет, в келлии твоей, и та о себе всем тя научит. Богу же нашему буди слава во веки, аминь.

Имать обычай ветхий, диавол супостат наш, сходящим в подвиг сей хитростне разделяти борьбы своя на них по образу оружий их, и по намерению лиц изменяет образ подвига своего. И к ленивым убо сущим произволением, и помыслы немощным, зрит к тем, и отначала зельне [2306] ратует их, якоже воздвизати на них искушения тверда и крепка, яко да вкусити их сотворит образов лукавствия своего от начала пути, яко да от перваго подвига объимет их боязнь, и явится им путь их жесток и неудобоходен, и рекут тако: аще начало его [2307] тако неудобно есть и жестоко, то до конца его [2308] кто может сопротивитися подвигом многим посреде его [2309] учиненным? И оттоле не могут паки стати или приити во преднее, но ниже ко иному чесому воззрети от насилия попечения еже о сих. И помалу стягивает [2310] брань свою диавол к ним, да тако побегнут. Паче же Бог сам есть попущаяй ему возмогати на них, ни в чесом им помогая: занеже с сумнением и студеностию в подвиг Господень внидоша. Глаголет бо: проклят всяк, творяй дела Господня с небрежением, и возбраняяй руку свою от крове [2311]. И паки: Близ Господь боящихся Его [2312]. Без страха бо, и студености, сопротивитися диаволу повелевает Бог, глаголя: начни убо, еже погубити его, и устремися нань ко брани, и сразися с ним мужески; и начну возложити страх твой на вся враги твоя иже под небесем, глаголет Господь [2313]. Аще бо не умреши смертию чувственною волею [2314] за благость Божию, то и неволею имаши умрети от Бога умне.

Яже убо есть часть твоя, да не будет ти со стужением [2315] прияти зань [2316] волею привременна страдания, и внити во славу Божию; аще бо в подвизе Господни умреши телесне, Сам тя Господь венчавает, и мощем твоим честным подает Бог честь мучеников. Сего ради якоже предрекох, иже в началех своих нерадиви сущии и слаби и не понудившиися на смерть предати себе, отсюду [2317] во всех бранех обретаются малейши [2318], а не мужественни; паче же Бог попущает им погнаным и бранию побежденым быти, занеже, не воистинну взыскаша Его, но аки искушающе и ругающеся покусишася совершити дело Божие. Сего ради и сам диавол изначала позна их, и искуси помыслы их, какови суть, то есть боязливи и самолюбиви, и паче щадяще тело свое; сего ради якоже бурею женет [2319] их, занеже силу мысленну, юже имать обычай зрети во Святых, не зрит в них. По произволению бо человека, еже ко Богу, и предложению, еже к намерению, сущему Его ради, тако споспешествует ему Бог, и помогает и показует ему промысл Свой. Не может бо диавол приближитися к человеку, или нанести нань искушения, аще не вознерадит, или попустит его [2320] Бог, или аще разслабит себе в студны помыслы от мнения и возношения, или от помысла сумнения и двоедушия, таковых диавол испрошает, еже искусити.

Новоначальных же и простых, и неискусных, не испрошавает от Бога якоже Святых и великих, еже искусити их, занеже весть, яко не попущаеть их Бог впасти в руце его: весть бо Бог, яко не довлеют противу искушением диаволим, аще не возъимеют едину вину от вин онех яже предрекох; тогда бо сила промысла Божия удаляется от них. Сей есть един образ браней диаволих.

А ихже мужественных и сильных зрит диавол и смерть в ничтоже вменяющих, и с великою ревностию изшедших, и во всяко искушение и смерть предавших себе, и презирающих живот сей, и мир и тело, и всяка искушения, с сими не ратуется абие [2322] диавол, ни показует сим яко наимножайше [2323], но спрятавает себе, и места уступает им, и не сопротивляется им противу первому устремлению их, ни ополчавается противу тем на брань; весть бо, яко всяко начало брани теплейше есть, и весть яко многу ревность имать подвижник, и не якоже бы првключилося побеждаеми бывают ревнителие ратницы, и не яко бояся диавол творит сие, но от окрест их сущия, Божественныя силы, устрашающия его устрашается. Елико убо зрит их тако, не смеет прикоснутися к ним Дóндеже увидит их изстудившихся от ревности своея, и отвергших оружия, яже уготоваша в мыслех своих изменением Божественных словес, и памятей содействующих и помогающих им, и внемлет во время лености их, и егда уклонятся мало от первейших помысл своих, и сами о себе начнут изобретати изобретения побеждения своего ласкании [2324] мудрования своего, источающимся в них, и сами себе изрывают яму погибели душам своим за парение помыслов, бывающее от лености, от нихже студеность воцарися в них, сиречь в мыслех и сердцах их. И сия убо диавол не волею творит, внегда возбраняемь бывает еже ратовати их, или аки щадя их, ниже стыдяся их, в ничтоже бо имать их, но непщую, яко сила некая окружает горячестию ревности, разжизающихся ко Богу, и младенчески исходящих, и без размышления отрицающихся и надеющихся на Бога, и верующих, и неведящих к кому борьбу сию имут, сего ради отгонит Бог лютость лукавствия его от них, еже не приближитися к ним, обуздавается бо враг, зря Хранителя, присно тех хранящаго. Аще бо вин помощи от себе не отвергут, яже суть моления, и труды, и смиренномудрие, то заступник сей и помощник не отходит от них никогдаже.

Зри и напиши сия в сердце твоем, яко сластолюбие, и еже любити покой, виновна суть попущения, аще ли же претерпит, крепце от сих воздержася, от споспешества [2325] Божия никогда оставляемь бывает, и враг не попущается сразитися с ним, и аще единою попустится сразитися с ним к наказанию [2326], но последует ему и содержит его Святая сила, и не боится искушений бесовских, занеже помысл его дерзает, и презирает их тоя ради. Сама бо та Божественная сила изъучавает человеки, якоже кто изъучаваеть некоего юношу мала еже поплыти; и егда начнет потоплятися, возносит его, занеже на руку учащаго его плавает юноша той, егда начнет малодушествовати, да не погрязнет [2327], сам, носяй его на руку своею, возглашает к нему дерзати творя: не бойся, аз ношу тя. И якоже мати учит сына своего малаго ходити, и удаляет себе от него, и призывает его; егда же той, грядый к матери своей, начнет трястися, и за мягкость и младость ногу и удов падати, течет мати его, и носит его на объятию своею; тако и благодать Божия носит и учить человеки, часте и с простотою предавшия себе в руце Создателя своего и от всего сердца мира отрекшияся, и в след Его ходящия.

Ты же о человече, исходя в след Бога, во всяко время подвига твоего, присно начало оно поминай и первую ревность начала пути, и горячия помыслы оны, с ними же изшел еси, в началех имея тыя, от дому твоего, и ввел еси себе во ополчение брани. Тако искуси себе на всяк день, яко да не изстынет теплота души твоея, от ревности оныя, возжегшияся в тебе от начала, и отщетишися [2328] оружий, имиже облечен был еси в начале подвига твоего. И возвыси присно глас твой внутрь полка, и чада Сионя [2329], сиречь свойственныя десныя помыслы, дерзати сотвори и умужестви, и покажи ннем, сиречь части сопротивнаго, яко трезвенник еси, и аще убо в началех зриши устремление искушающаго страшащее тя, да не ослабееши. Негли [2330] сие пользует тебе, не бо попущает туне [2331] спасаяй тя, приближитися кого к тебе, аще не смотрения некоего виновен бывая, на пользу тебе.

Да не покажеши убо лености [2332] от начала, да не показав зде леность, на преднее идый, низпадеши, и не ктому обрящеши сопротивитися находящим на тя печалем; глаголю же от глада, и немощи, и от страшных мечтаний, и прочих. Да не отвратиши намерения Подвигоположника твоего, зане помощи на сопротивнаго виновен бывает тебе, яко да не обрящет тя враг твой якоже чает, но моли Бога непрестанно, и восплачися пред благодатию Его, и возрыдай, и потрудися Дóндеже послет ти помощника. Аще бо известно увидиши хранящаго тя близ тебе, не ктому побежден будеши от врага твоего, сопротивляющагося тебе. Сия суть два образа борения диаволя до зде.

Егда убо по сих всех востанет диавол на кого, и не возмогает нань в подвизе, пачеже на укрепляющаго и помогающаго ему, его же ради человек возносится нань и [2334] приемлет от него [2335] силу и терпение, якоже дебелочастному [2336] сему телу и вещественному победити безтелеснаго и умнаго, внегда убо увидит враг всю силу сию, юже прият человек от Бога, и внешняя чувства его, от видимых вещей и гласов слышимых не побеждаема, и помыслы его от ласканий и льщений его не ослабляемы, тогда прочее желает льстивый взыскати образ некий, еже удалити помогающаго человеку Ангела онаго от него; паче же желает льстивый ослепити ум человека, помогаемаго, и обрестися ему безпомощну, и подвигнути в нем помыслы гордыни, да мнит, яко от своея его силы есть вся крепость сия и сам собою богатство сие стяжал есть, и силою своею сохранил есть себе от сопротивнаго убийцы. И овогда убо помышляет, яко по случаю победил есть врага: овогда же, яко за безсилие вражие. Умолчаваю бо о инех образех и помыслех хулы, от них же впадает во страх душа и от памяти их точию [2337]. Овогда же образом откровений, яже от Бога, прелесть свою на среду приносит, и в сониих его показует ему вещи, и паки в бодрости воображается во Ангела светла, и вся творит, да возможет повинути человека по малу малу и [2338] смудрствовати с ним, да предан будет в руце его. Аще ли же удержит помыслы своя, со утверждением, разумный человек, паче же удержит память споспешествующаго ему, и воззрить на небо оком сердца своего, яко да не зрит шепчущих сия в нем, паки враг тщится ухитрити ины образы.

Прочее сие точию [2340] остася ему, занеже сродство естество сие имать к тому [2341], и сего ради изрядне чает сотворити потребление человека тем [2342]. Кое же есть ухищрение оно? Сие есть: еже сражатися с человеком естественными потребами его. Множицею бо ослепевает ум страдальца от зрения и приближения чувственных вещей, и удобне подвигом симь побеждаемь бывает, егда близ их будет: много же паче, егда обрящутся пред очима его. С разумом бо и искусом употребляет кознь сию диавол лютый, сиречь от искуса бывшаго со многими подвижники, и крепкими и сильными, чрез сия падшими, и сие прельстительне творя. Аще бо и не возможет деятельне сотворити человека согрешити, за твердость безмолвия его, и за удаление обитания его от причин и вин; обаче подвизается возмечтати ум их [2343], и вообразити в нем мечтания ложна, во образе истины; якоже поне приити в похотение их, скоктая их, и двизания подвижа в них, еже размышляти им в студных помыслех и соглашатися и быти повинным; якоже отступити от них помощнику их. Весть бо яко победа человека и побеждение его, и сокровище его, и заступление его, и вся постникова [2344], в помысле его состоятся, и в мале мгновении бывают; да точию помысл его от места своего подвигнется, и от высоты оныя на землю снидет, и произволением покажет во мгновении хотения сосложение [2345], якоже случися многим от Святых мечтаньми красоты жен. Множицею же и ко приближающимся к миру, яко за поприще едино или два, или разстоянием дне [2346], и самыя жены воистинну прельстил есть привести к ним, отстоящих же от мира понеже не может уловити, мечтаньми показует тем красоту жен. Овогда убо, украшением риз, и видением студодеяния; овогда же, образом нагия жены показуя тем неподобне. Сими бо, и таковыми, овех убо победил есть самою вещию; ови же мечтаньми поругани быша лености ради помыслов своих, якоже и во отчаяния глубину приити тем, и к миру уклонишася, и от небесныя надежды отпадоша души их.

Инии же крепльшии от них, и от благодати просвещенни, победиша его, и мечтания его, и попраша сласти телесныя, и обретошася искусни в любви Божией. Множицею и мечтания злата и драгих вещей, и сокровища злата возмечта тем; овогда и воистинну [2347] показа тем сия, да таковыми различными мечтаньми, негли возможет возбранити кого из них от течения его, и запяти его, единою из сетей и мреж своих.

Но Господи, Господи, да не введеши нас во искушения такова, ведый немощь нашу; от нихже едва сильни и искусни исходят, таковым борением победивше. И сими всеми попущаемо бывает диаволу, искушающему брань сотворити на Святыя, чрез искушения, да искушена будет любы Божия, яже в них, таковыми искушеньми, за удаление от таковых вещей и отшельство, и лишение и скудость их: боголюбиви ли суть и пребывают ли в любви Божией, и воистину ли Бога любят. И аще приближатся к вещем сим, подвизаются ли презрети и уничижити тыя за любовь Его, и не побеждаются ли от них, ниже изменяют ли любовь Божию, ласкаеми [2348] от них ? И тако искушаеми бывают, не за сие точию да познани будут Богови, но и самому диаволу; зане привожделевает многими искусити и испытати всех, аще бы возможно было, и испросити от Бога, еже искусити их, якоже праведнаго Иова испросил бе. И внегда мало попущение Божие будет, приближается, искушающ диавол зельне [2349], по мере количества силы искушаемых от него, а не нападает беззаконный диавол по желанию своему. И сего ради искушаеми бывают истиннии и известнии в любви Божией, вся ли сия презирают, и яко ничтоже вменяют ли сия пред очима своима к сравнению любве Божия, и смиряюще себе присно, и во всех споспешествующему им и Виновному победы их воздающе славу, и в руце Его предающе себе в подвизе сем, глаголюще Богови, яко «Ты еси сильный Господь, и Твой есть подвиг сей, брань сотвори и победи тем Господи, за ны.» Тогда искушаеми бывают яко злато в горниле таковыми сии. А иже суть развращенни, таковыми искушении искушаеми и познаваеми бывают, и падают от Бога якоже уметы, давше место врагу своему, и исходят повинни, за леность ума своего, или за гордыню свою; яко не сподобишася прияти силу ону, юже имеяху Святии, действовавшую в них: занеже не побеждается сила, содействующая нам. Есть бо и всесилен Господь и крепльший всех, и во всяко время победитель в телеси мертвенем, егда снидет с ними на брань. Аще ли же и побеждени будут, явно есть, яко без Него побеждаеми бывают. Сии суть нагих творящии себе произволением своим от Него за неразумие свое, яко не сподобишася силы оныя, заступающия победителей, но и самыя силы своея обычныя и свойственныя, юже имеяху во времена браней своих зельных, ощущают себе тщих [2350] быти от нея. Како же ощущают? Зрят падение свое сладко и сладостно быти пред очима своима, и яко неудобно есть претерпети тем лютость подвига врага своего, юже побеждаху издревле чисте с ревностию устремлением движения естества, еже [2351] имеяху во время оно с горячестию и скоростию. И сих в души своей ныне не обретают.

И лениви убо и слаби в началех своих сущии не точию от подвигов сих и таковых, но и от шума листвия древеснаго боятся и смущаются, и малою бедою, яже от нужды глада, и малою немощию побеждаеми бывают, и отрицаются, и на задняя обращаются. Истиннии же и искуснии, ниже от злака и зелия насыщаются, ниже питающеся корением былий сухих, прежде узаконеннаго часа пищи, стерпевают чесого вкуситн; но и на земли легают, во изнеможении суще и бедствовании телесе, и тупо зрят очеса их от зельнаго истощания телесе. Аще ли же от нужды [2352] приближатся и изыти от тела, ниже тако руку дают [2353] побеждени быти, и пасти от крепкаго произволения; вожделевают бо и желают еже понудити себе любве ради Божия, и трудитися о добродетели изволяют, нежели привременную жизнь имети, и всяк покой, иже в ней. И егда найдут на них искушения, паче веселятся, зане теми совершенни бывают. Но ниже за тяжестныя труды, бывающия тем, усумневаются о любви Христовой, но Дóндеже скончаются от жизни сея, усердствуют доблественне прияти стужения [2354], и не отступают, зане теми совершенни бывают. Богови же нашему да будет слава во веки веков, аминь.

Блажен человек, познаваяй немощь свою, занеже сие познание бывает ему основание, и корень и начало всякия благостыни. Егда бо уразумеет кто и воистинну ощутит немощь свою, тогда обстягает [2356] душу свою от слабости, помрачающия познание оно, и сокровиществует себе охранение. Обаче никтоже может ощутити немощь свою, аще не будет попущен мало искушен быти, или утомляющими тело, или душу. Тогда бо, сравнив немощь свою с помощию Божиею, абие познает сея [2357] величество. И паки, егда увидит множество ухищрений [2358] своих, и охранение, и воздержание, и покров, и ограждение души своея, имиже надеется обрести той упование, и не имать; [2359] или аще и сердце тишины не имать от страха и трепета, тогда да разумевает и познавает, яко страх сей сердца его являет и показует, яко отнюд [2360] требователень есть иного чесого помогающа. Сердце бо свидетельствует внутрьуду страхом ударяющим и борющим внутрь его [2361] и объявляет оскудение чесого [2362]. И сего ради обличается, не могущо вселитися со упованием, помощь бо Божия, глаголет, есть спасающая. Егда же кто увесть, яко требователен есть Божественныя помощи, многи творит молитвы, и елико сия умножает, смиряется сердце, никто же бо требуя и прося, может не смиритися. «Сердца бо сокрушенна и смиренна Бог не уничижит [2363].» Дóндеже убо не смирится сердце, не может престати от парения; смирение бо собирает сердце.

Егда же смирится человек, абие окружает его милость, и тогда ощущает сердце Божественную помощь, занеже обретает силу некую упования, движиму в себе. Егда же ощутит человек Божественную помощ, яко присутствует, помогающи ему, тогда сердце абие исполняется веры, и разумевает отсюду, яко молитва прибежище есть помощи, и источник спасения, и сокровище упования, и пристанище, избавляющее от треволнения, и свет сущим во тьме, и утверждение немощных, и покров во время искушений, и помощь в крепости недуга, и щит избавления во брани, и стрела изъощрена сопротиву врагов, и просте рещи, все множество благих сих, молитвою обретается имущее вход; и прочее, от ныне наслаждается в молитве оней веры. Сердце же его веселится упованием, и никакоже в первей слепоте, и простей беседе уст пребывает. Но егда уразумеет сия тако, тогда стяжет молитву в души, якоже сокровище; и от многаго всселия образ молитвы своея в благодарственныя гласы изменяет. И сие есть слово оно реченное от определившаго коейждо от вещей свойственный образ: яко молитва сия радость есть, благодарение возсылающи. Молитву же сию назнамена, совершаемую с разумом Божиим, то есть посылаемую от Бога, занеже не с трудом и утомлением тогда молится человек, яко же в прочей молитве, еюже молится прежде неже ощущати сию благодат, но с радостию сердца и удивлением источает благодарственныя движения выну неизглаголанными коленопреклонении, и от множества движения своего в разум он, еже удивлятися и ужасатися о благодати Божией, внезапу возвышает глас свой, песнословя, и славя Его, и благодарение возсылает, и ужасаяся зело, язык движет.

Аще кто зде достиже истиною, а не мечтанием и назнаменания [2364] многа положил есть вещию сею в себе и многа уведе различия многаго ради искусства своего, сей весть что глаголю, яко несть сопротивно. И отныне да престает от еже ломышляти суетная, и да пребывает при Бозе всегдашнею молитвою, бояся и устрашаяся, да не когда лишится множества помощи Божия.

Сия вся благая раждаются в человеце, от еже познати немощь свою. От многаго бо желания своего к помощи Божией приближается ко Богу, пребывая к молитве; и елико приближается ко Богу предложением своим, то и Бог приближается к нему даровании Своими, и не имать от него взяти благодать, многаго ради смирения его: занеже, якоже вдова она судии, [2365] непрестанно вопиет отмщен быти от соперника своего. Сего же ради щедрый Бог приудерживает от него благодати, да будет ему сие вина, еже приближатися к Нему, и потребы ради своея пребывати при Источающем пользы. И некая убо от прошений дает ему скорейше: она глаголю, без нихже не может кто спастися; некая же приудерживает от него. И в неких убо от вещей, отревает и отгоняет зноеватость вражию [2366] от него; в неких же попущает искушаему бывати, да будет ему оно искушение вина, еже приближитися к Богу, якоже предрекох, и да научится, и искус приимет искушений; и сие есть слово Писания, яко Господь остави языки многи, еже не истребити я, и не предаде их в руце Иисуса сына Навина, да накажет теми сыны Израилевы, и да научатся племена сынов Израилевых, и научатся брани [2367]. Праведник бо не сведый немощи своея, на острии бритвы имать вещи, и никакоже отступил есть от падения, ниже от тлетворнаго льва, глаголю же беса гордыни. И паки не познаваяй немощи своея, оскудевает от смирения; оскудеваяй же от сего, скуден есть и от соверщенства; и оскудеваяй от сего, присно пристрашен есть, занеже град его несть основан на столпех железных, ниже на празех медяных, глаголю же смирения. Смирение же не может кто стяжати, но [2368] чрез образы его, имиже обыче бывати сердце сокрушенно, и помышления возношения уничиженна. Сего ради убо множицею обретает себе враг след вины, еже уклонити человека. Без смирения бо, не может совершитися дело человека, и никакоже наложися на писание свободы его печать Духа, паче же даже до ныне раб есть, и дело его, не превзыде страха, понеже не исправляет кто дело свое без смирения и не наказуется, точию искушеньми, и без наказания, [2369] смирения не достизает.

Сего ради оставляет Господь вины смирения и сокрушения сердца притрудною молитвою на Святыя, да к Нему приближаются смирением любящии Его; и множицею устрашаеть их страстьми естества, и поползнутии срамных и скверных помышлений, множицею же и поношеньми, и досажденьми, и человеческими заушеньми; овогда же недуги и немощьми: [2370] а иногда, нищетою и скудостию нуждныя потребы; и овогда убо, боязнми болезни лютыя, и оставлением, и бранию явною диаволею, имиже тех устрашати обыче; овогда же, различными страшными вещьми. И сия вся бывают, да имети будут вины, еже смиритися, и да не случится тем дремание нерадения, или вещей ради, имиже обретается вознедуговав подвижник, или страха ради будущаго. Темже нуждне приполезна суть человеком искушения. Не глаголю же сие, яко подобает человеку ослабети волею от студных помысл, да будет ему вина смирения, поминанием их, ниже да потщится внити во иная искушения; но яко подобает ему внегда делати благое, трезвитися во всяко время, и блюсти душу свою и помышляти, яко зданен [2371] есть, и сего ради удобопреложен. Кийждо бо зданен требователен есть силы Божия к заступлению: и всяк требователен заступления иного, изъявляет естественну немощь; всяк же ведый немощность свою, нуждне требует еже смиритися, да исполнит потребу свою от могущаго даяти. И аще бы от начала увидел и уведел немощь свою, не бы вознерадел: и яко аще не бы вознерадел, не бы уснул и предан был в руки оскорбляющих его, еже возбудити его.

Прочее, подобает ходящему в пути Божии благодарити Ему за вся находящая нань, и укорити и досадити души своей, и уведети, яко не бы попущен был от Промысленника, аще не за некое нерадение, да возбудится ум его, или занеже разгордеся, и сего ради да не смутится, ниже да отскочит от поприща и подвига, ниже без укорения себе да сотворит [2372]; да не сугубо будет ему зло сие, занеже несть у Бога источающаго правду, неправды: да не будет. Тому слава во веки, аминь.

Мужество, еже Отцы делы своими показаша, [2374] и в писаниих положиша, и силу, яже в писаниих Апостолов и Пророков о покаянии, не подобает нам разумевати к помощи еже согрешати, и разоряти пределы Господня непроходныя, иже от древних дней усты всех Святых во всех писаниих и законоположениих ко отъятию греха определени суть силою Божиею. Зане да надежду покаяния стяжем, ухитриша [2375] отай отъимати от чувства страх отчаяния, яко да к покаянию течет достигнути всяк человек, а не без страха согрешает. Се бо всяцем образом изрече Бог страх во всех Писаниих, и показа пред собою ненавидимь быти грех. Киим бо образом истопѐ род он во днех Ноевых потопом, не блуда ли ради, внегда вознеистовишася на красоту дщерей Каиновых? Не бе во время оно сребролюбия, ни идолослужения, ни чарования, [2376] ниже брани бяху. Почто же градове Содомстии огнем пожжени быша? Не зане ли предаша уды своя похоти и нечистоте, якоже пообладати вся тыя [2377] по воли своей на вся скверная и безместная деяния? Не блуда ли ради единаго человека, падоша смертию, во едино мгновение, двадесять пять тысячь оть сынов Израиля первенца Божия? Чесого ради отвержен бысть от Бога Сампсон сильный, от ложесн отлученный Богови и освященный, и прежде рождения Ангелом благовещенный, якоже Иоанн Захариин, сподобльшийся великия силы и великих чудес? не зане ли [2378] оскверни уды своя Святыя сочетанием блудницы, сего ради удалялся от него Бог, и предаде его врагом его? Давид же, иже по сердцу Божию, иже за добродетели своя от семене своего сподобивыйся произвести Обетование Отцев, и от него возсияти Христу во спасение всея вселенныя, не за прелюбодейство ли единыя жены мучен бысть, внегда очима увиде доброту ея, и стрелу в души своей прият? Сего бо ради воздвиже нань Бог от дому его брань, и иже от чресл его гонил есть его; да еще и со многими слезами покаявшуся ему, якоже постелю свою омочати слезами, и Богови рекшу к нему Пророком, Господь отъя согрешение твое [2379].

Хощу помянути и неких прежде сего. Чесого ради найде гнев и смерть на дом жреца [2380] Илия праведнаго старца, четыредесят лет во священстве просиявшаго, не за беззаконие ли чад его Офни и Финееса? Ниже бо той согреши, ниже они волею его; но зане не имеяше ревности истязати отмщения Господня от них, и любяше сих паче, нежели повеления Господня. Да не убо вознепщует кто, яко на едины оны, вся дни живота своего в беззакониих пожившия, показует гнев Свой безместнаго ради греха сего, се на искренния Своя показует ревность Свою, на священники, и судии, и князи и человеки, освященны ему, имже чудодействия увери. Указася, яко никакоже, егда явятся законоположения Его преступлше, презирает, якоже писано есть во Иезекииле: Рех человеку, ему же заповедах потребити Иерусалим, невидимым мечем, от спреди жертвенника Моего начни, и да не помилуеши старца, ни юношу [2381], да покажет яко искренни и возлюбленни Ему суть, со страхом и благоговением ходящии пред Ним, и творящии волю Его; и благоугодна Ему суть, добродетельное деяние, и чистая совесть. Уничтожающия же пути Господня, и Той уничтожает их, и отвергает от лица Своего, и благодать Свою вземлет оть них. Почто бо изречение оно, еже на Валтасара изыде внезапу, и аки образом руки порази его? Не зане ли дерзнул есть на неприкасаемыя возложения, [2382] яже восхитил есть от Иерусалима, и в них пияше той и наложницы его. Тако и освятившии уды своя Богови, и паки смеюще сих в мирская деяния употребити, невидимою язвою погибают.

Темже, да не чаянием покаяния, и благодерзостием данным нам от Божественных Писаний, презрим словеса Божия и прещения, [2383] и прогневаем Его безместием деяний наших, и оскверним уды наша, яже единою освятихом работати Богови. Се бо освятихомся Ему и мы, якоже Илиа и Елиссей, и сынове Пророчестии, и прочии от Святых, и девственников, иже великая чудотворения совершаху, и лицем к лицу глаголаху со Богом; и елицы по онех, якоже Иоанн девственник и Святый Петр, и прочий лик благовестников Новаго [2384] и проповедник, иже освятиша себе Господеви, и прияша оть Него таинства; ови убо, от уст Его; ови же чрез откровения, и быша ходатае Бога и человек, и проповедницы царствия вселенней.

Подобает монаху быти во всех своих образех и делех, образ пользы зрящим его, яко да за многия добродетели его просиявающия аки лучи, видяще враги истины, и не хотяще исповедят, яко есть Христианом надежда спасения известна и непреложна, и отвсюду притекут к нему, яко к прибежищу сущему; якоже вознестися рогу Церкве на враги ея, и многим подвигнутися к ревности добродетели его, и от мира изыти, и быти ему честну во всех за доброту жительства своего; похвала бо Церкве Христовы есть монашеское жительство.

Подобает убо монаху имети образы красны [2386] от всех стран своих, сиречь презрения видимых, известно нестяжание, презрение совершенно плоти, пощение высоко, пребывание в безмолвии, благочиние чувств, зрения охранение, всякия распри о вещи века сего отсечение, краткость во словесех, чистоту от злопомнения, простоту, яже с разсуждением, незлобие и простоту сердца с разумом, и беглоумием [2387] и быстроумием, еже ведети, яко излишня [2388] есть настоящая жизнь и удобопадательна, и яко близ ест жизнь она истинная духовная; еже не быти знаему от человек, или зазираему; еже не связовати себе к дружеству и соединению некоего от человек; еже имети место обитания безмолвно; еже бегати присно от человек, и непрестанно терпети в молитвах и чтениих; еже не любити чести, ни радоватися о дарех; еже не привязовати себе к жизни сей; еже терпети доблественне искушения; еже свободну быти от мирских желаний, и испытания и памяти дел их; еже выну пещися и поучатися о стране оней истинней; еже имети лице дряхло [2389] и сморщенно и посуплено [2390]; еже слезити выну день и ночь, и еже всех сих множае [2391], еже хранити свое целомудрие, и чисту быти от чревообъядения, и от малых и от великих. Сия бо сут добродетели монаховы, якоже вкратце рещи, свидетельствующия ему еже от мира всесовершенное умертвие, и еже ко Богу приближение.

Подобает убо нам пещися о них во всяко время и стяжати я. Аще ли же кто речет, кая бе потреба, еже по части уставляти сия, [2392] а не соборне и вкратце о них рещи. Реку, яко сие нуждне бысть, да егда взыщет едино что от реченных в души своей прилежай о жизни своей, и обрящет, яко скуден есть единаго от сих уставленых, увесть отсюду умаление свое во всяцей добродетели, и будет ему сей чин в части воспоминания; егда же стяжет уставленная вся в себе, тогда и уведение прочих, ихже не помянух, дается ему, и будет человеком святым виновен славословия, еже ко Богу, и отсюду уготовит души своей место отрады прежде неже изыти ему от жития сего. Богови же нашему да будет слава во веки, аминь.

Сшедшийся со умом [2395] своим жительствовати в безмолвии, чинно да управляет себе, и в возделании и чине безмолвия да препровождает останок дней своих. Егда случится тебе, якоже есть обычно чину безмолвия, уставленному от Божественныя благодати, внутрь смутитися тмою душе, и якоже солнечным лучам, покрываемым от облаков, сущих от мглы, бывающия от земли, в мало время лишенней быти духовнаго утешения и света благодати, за осеняющий облак страстей, и спрятатися от Тебе мало радостотворней силе, и осенити ум необычней мгле, да не смутишися мыслию, и руку простреши неведению души, но претерпи, и прочти во книгах учителей, и понуди себе на молитву, и жди помощи, и абие приидет, тебе неведущу. Якоже бо открывается лице земли лучами солнца от объемшия тьмы воздушныя, тако может и молитва разорити и разрушити от души облаки страстей, и озарити ум светом веселия и утешения, егоже [2396] раждати обыче в помышлениих наших, и наипаче егда приимет вещество от Божественных Писаний, и бодрость облиставающу ум. Всегдашнее бо поучение в писаниих святых учителей, удивления непостижна, и Божественна веселия душу исполняет. Богови же нашему да будет слава во веки.

Глаголю ти вещь и да не усумнишися о сей ниже прочая словеса моя да презриши, яко малейшаго, занеже истинни суть предавшии мне, [2399] яко истинну глаголю тебе и в сих словесех моихь, и во всех. Аще повесиши [2400] себе за вежды очию твоею, Дóндеже не достигнеши слез, да не вознепщуеши, яко достигл еси чесого в пребывании жительства твоего; даже бо до днешняго дне мирови служат тайная твоя, тоесть, в пребывании мирских стоиши, и внешним человеком делаеши дело Божие, внутренний же человек, еще безплоден есть; плод бо его от слез начинается. Егда бо в страну их достигнеши, тогда веждь, яко изыде ум твой от темницы мира его, и положил есть ногу свою в шествие новаго века, и начат обонявати новый воздух он дивный, и тогда начинает низпущати слезы, приближися бо болезнь исхода духовнаго младенца, занеже благодать, общая всех мати поспешается породити душе таинственне Божествен образ ко Свету будущаго века. Егда же приспееть время рождества, тогда ум начинает двизатися в некая онамошних [2401] яко же воздышество, еже почерпает младенец извнутрьуду удес онех, имиже препитаватися естественне обыче, и за еже не терпети того еже несть ему обычно, внезапу начинает подвизати тело на плачь, смешен со сладостию медовною, и поскольку питаемь бывает внутренний младенец, потолику и прилог [2402] слез бывает, и чин сей слез, его же рех, несть он, иже от разстояний [2403] приключающийся безмолвствующим, занеже сие утешение, бывающее от времене, всякому есть сущему в безмолвии со Богом, и овогда убо сущу во видении мысли, овогда же, в словесех Писаний, овогда же в беседе моления. Но о сем [2404] глаголю, сущем в [2405] непрестанно слезящем день и ночь.

А иже воистинну и известно обрете истину образов сих, то в безмолвии сию обрете. Бывают бо очи его аки источник воды даже до дволетнаго времене, или и множае, по сих же входит в мир помыслов: от мира же помыслов, входит во он покой, о немже рече святый Павел, [2406] якоже вмещает естество сие отчасти; от мирнаго же покоя, начинает ум зрети таинства, тогда бо Дух святый начинает открывати ему небесная, и Бог живет в нем и плод Духа возбуждает в нем. Сего ради и ощущает изменение [2407], имуще прияти естеству внутреннему во обновлении всех, неясне некако, и гадательне аки во мгновении.

Сия написах к воспоминанию моему, и всякаго чтущаго сие писание, якоже постигох и от разума писаний и от истинных уст, и мало и от самаго искуса; яко да будет ми помощь, молитвами пользующихся от них, занеже не мал труд положих о них.

Слыши же паки и еже имам ти глаголати ныне, еже уразумех от неложных уст. Егда внидеши во страну мира помыслов, тогда множество слез отьемлется от Тебе; и по сих приходят ти слезы в меру и во время приличествующее. Сия есть со извесством истина она, якоже вкратце рещи, и от всея церкве веруется.

Три суть чини, имиже предъуспевает человек. Чин новоначальных, и средний, и совершенных. И в первом убо чине сый, аще мудрование его и во благое преклоняется, но убо движение мысли его во страстех есть. Во втором же сый посредствен есть встрастия и безстрастия. И деснии помыслы, и иже ошуюю сравна [2409] движутся в нем, и отнюд не престает источая свет, и тьму, якоже уже речеся. Аще ли же престанет вмале от частаго чтения Божественных Писаний, и мечтания [2410] Божественных разумений, имиже мечтаяся [2411] возжизается ко образом истины, по силе своей, со охранением внешним, от него же бывает и внутреннейшее хранение, и дело довольное, то имать напротив привлекатися ко страстем. Аще ли же питати будет естественную свою теплоту, теми яже рех, и не оставит истязания и испытания и сущаго к ним вожделения издалеча, аще и не виде их, но смотрением чтения [2412] Божественных Писаний питая помыслы своя и содержа, да не уклоняются на шуяя, и да не приимет семя некое диавольско во образе истины, сохранит же паче душу свою с любовию, и просити будет у Бога с притрудною молитвою и терпением: то Сам подаст ему прошение его, и отверзет ему дверь Свою, а наипаче за смирение его, таинства бо смиренномудрым открываются. Аще ли же умрет на сей надежде, то аще и нигде же узрит землю ону сблизу, но мню, яко наследие его с древними Праведники будет, надеявшимися достигнути совершенства, и не узревшими того, по словеси Апостольскому, [2413] зане о надежде делаше вся дни своя, и успоша. Но что речем, аще не достигнет человек внити в землю обетования, яже есть образ совершенства, тоесть постигнути истину явне, по мере естественныя силы, убо за сие возбраняемь ли бывает от сего, и пребывает ли в последнем чине, [2414] его же всяко предложение на шуяя уклонися? Или за еже не постигнути всея истины, убо пребывает ли в безродстве [2415] последняго чина, иже не весть, ни желает сих. Или подобает ему возвыситися к сему среднему пути, егоже рех? Аще бо и не увидел есть ея [2416], точию якоже зерцалом, но надеяся издалеча, и с сею надеждою приложися ко Отцем своим; аще бо и не сподобися совершенныя благодати зде, но за еже всегда приобщатися к ней, и всем умом в ней пребывати, и за еже быти в желанин ея елико жив бе, можаше отсещи [2417] помыслы лукавыя, и яко надеждою сею сердце его исполнено оть Бога, исходит от мира сего.

Все что либо имущее смирение, благолепно есть. Приснопоучение бо ума безтелесное о любви Божией, еже наставляемо бывает от разумевания Божественных Писаний, ограждает душу внутрьуду от спреди лукавых помысл, и соблюдает мысль памятию будущих благ: да не ослабевает ум нерадением своим, и упразднится вместо лучших в памяти мирских вещей, занеже сими помалу устуждаются теплоты дивных движений его, и впадает в желания суетна же и безсловесна. Богови же нашему да будет слава.

Бывает надежда на Бога, сердечною верою, яже есть добра, и с разсуждением и разумом есть; и бывает ина премененна [2419], и от беззакония, сущи, яже есть ложна. Человек отнюд [2420] не творяй попечения о тленных вещех, но всеотнюд [2421] себе возложивый Господеви день и ночь, ни о чесом же мирском пекийся многаго ради своего прилежания еже о добродетелех, и все упразднение свое в Божественных имеяй, и сего ради нерадяй уготовати себе пищи и одеяния, и уготование места обитания: тела, и прочая вся, сей добре и разумне надеется на Господа: зане Той уготовит ему яже на потребу. И сия есть воистинну истинная и премудрейшая надежда. Праведно убо есть таковому надеятися на Бога, понеже раб Его бысть, и прилежне обретается в деле Его, кроме всякаго нерадения, приключающагося от некия вины. На таковом достойно есть показуему бывати от Бога особне прилежанию, занеже сохранил есть заповедь Его, глаголющую: ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам [2422]. И плоти угодия не творите в похоти [2423]. Егда бо тако устрояваемся, то мир сей якоже некий раб уготовит нам вся, и якоже владыкам повинется, и без сумнения словесем нашим, и воли нашей, не сопротивится. Яко бо да не имать празден быти таковый от всегдашняго стояния своего пред Богом, не предает себе пещися о пуждней потребе тела, и ни о чесом ином прилежит, но точию празден быти от всякаго такова попечения мала же и велика, побуждающаго к сласти и парению [2424], страха ради Божия; получит же сия, обаче дивне, ни попекся теми, ни потрудився о них.

Человек же, отнюд [2425] имеяй сердце спогребено со земными, и присно со змием ядый перст, и никакоже прилежай о благоугодных сущих Богови, но всеми телесными утомлен и разслаблен, и празден оть всякия добродетели, всегдашния ради беседы, и парения наслаждения, и изветы некия извиняя [2426], таковый воистинну, за сию леность и праздность, отпадш есть от благаго. И некогда, егда утеснен будет от некия скудости, или смерти, или угнетен от приплодия беззаконий своих, речет, яко уповати имам на Бога, и безпопечения мя сотворит, и ослабу ми подаст. Безумне, даже до нынешняго часа не помянул еси Бога, но досаждал еси Ему, разорением твоих деяний, и Имя Его тобою во языцех хуляшеся, якоже писано есть [2427]; и ныне ли смееши глаголати всеми усты, на Него уповати имам, и Той поможет ми, и попечение о мне сотворит? Добре рече Бог Пророком, таковыя посрамляя: яко на всяк день взыскавают Мене, и уразумети пути Моя желают, яко нецыи творящии правду, и оправданий Бога своего не оставившии, просят у мене суда и правды [2428]. От таковых есть безумный он, иже ни мыслию своею приближаяйся ко Богу, егда же окружен будет от скорбей, воздеваяй руце свои к Нему со упованием. Таковый требует жжен быти множицею, да отсюду и отонуду наказан будет: не бо имать дело достойно упования на Бога; но за лютая убо своя деяния и нерадение свое о подобающих, достоин бывает наказания; милости же ради своея Бог, долготерпя терпит ему. Да не убо прельщает себе таковый, и забывает чина пребывания своего, и глаголет надеятися на Бога: наказан бо будет; занеже нигдеже дело веры имать. Ниже да простирает нозе свои в праздность, и глаголет, яко верую Богови подати ми яже на потребу, якоже в делех Божиих жительствуя; или несмысленно да повергает себе в кладязь, никакоже возъимев Бога в помышлении. Ныне же по отпадении глаголет: уповати имам на Бога, и Той мя избавит. Не прельщайся, о безумне! Предваряющь есть, иже Бога ради труд и пот, иже в возделании его, сущую на Бога надежду [2429]. Веруеши ли Богови, добре твориши, но вера сия и дел требует, и яже на Бога надежда, от злострадания еже о добродетелех является. Веруеши ли, яко Бог промышляет о тварех Своих, и силен есть во всех? но вере твоей да последует и подобающее делание, и тогда услышит тя. Не хощи удержавати ветры горстию твоею, веру глаголю без дел. Множицею кто неведый, преходит путем имущим зверя зла, или убийцы некия, или нечто подобно: и сей есть общий промысл Божий, еже избавити от таковаго вреда, или еже возбранити от устремления сего неких ради вин, Дóндеже прейдет злый той зверь, или еже усрести кому, и уклонити его от пути. И паки, некогда обретается змий зол на пути лежащ, и не зримь: и не хотя Бог предати человека искушению сему, внезапу творит змия того позвиздати, и от места онаго отъити, или ползати пред ним, и он увидев, охраняется, и избавляется от него, аще и не сый достоин за грехи неявственныя, яже един той весть, обаче же изъемлет его Бог, милости ради Своея. И паки, случается множицею дому, или стене, или камени падати, и от своего места поползатися с шумом, и неким обретатися тамо седящим, и человеколюбне заповедает Ангелу Бог, удержавати и держати непадательно место оно, Дóндеже востанут отонуду, или неких ради вин изводит их, якоже и ни единому обрестися под ним; купно же со еже изыти тем, абие оставляет пасти; аще ли случится кому и объяту быти, творит никакоже повреждену быти: в сем бо хощет показати безконечное величие силы Своея.

Сия убо прочее, и таковая, общаго и соборнаго Промысла Божия суть: Праведный же, сей [2430] имать неразделен. Зане прочим убо человеком, разсудительне повеле Бог управляти яже о себе, и срастворити с промыслом Божиим разум; Праведный же, разумом сим управити яже о себе, не требует; занеже вместо разума сего, стяжал есть веру, еюже низложит всяко возношение, взимающееся на разум Божий [2431]; и от нечесого от изочтенных не убоится, яко же писано есть: яко Праведник яко лев уповает [2432], на все дерзая верою, не яко искушая Господа, но яко взирая Его, яко же некто вооружен и облечен силою Святаго Духа. И поскольку всегдашнее имать попечение со Богом, потолику и Бог речет о нем: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его. Долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое [2433], Слабый же и ленивый о деле Его, сея надежды имети не может; но выну пребываяй в Бозе во всех и приближаяйся к Нему добротою дел своих, и простираяй взор сердца своего ко благодати Его непрестанно, яко же рече Божественный Давид: изчезосте очи мои еже уповати ми на Бога моего [2434]. Яко Тому подобает слава, честь и поклонение во веки, аминь.

Егда возлюбим бежати от мира, и странни мирских быти, то плача взыщим [2436]: ничто же бо тако отлучает нас от мира, и умерщвляет страсти от нас, и подвизает и живородит нас в духовная, яко же плачь, и сердечная болезнь, яже с разсуждением: лице бо благоговейна, подражает смирение Возлюбленнаго. И напротив ничто же нас творит пожити [2437] с миром и сущими в мире, и сущими в нем пияницами и блудниками, и ничто же нас отлучает от сокровищь премудрости и разума таин Божиих, яко же смехословие, и еже со дерзновением скитание: и сие есть начинание беса блуда. А понеже искус приях любомудрия твоего, о возлюбленне, молю тя с любовию охранятися от нападения вражия, да не кощунством словес изстудиши душу твою от теплоты любве Христа, тебе ради желчи вкусившаго на древе креста; и вместо сладкаго онаго поучения, и ежс ко Богу дерзновения, исполнит ю супостат истины, и тебе бдящу, мечтаньми многими, спящу же, пленит ту безместными сонии, ихже зловония Святии Ангели Божии не терпят, и будеши инем поползновение, и самому себе остен [2438]. Принуди убо себе восподражати смирение Христово, да паче возжжется огнь вверженный в тебе от Него, имже искореняются всяка движения мира сего, убивающая новаго человека, и сквернящая дворы Господа Святаго и Сильнаго. Аз бо дерзаю глаголати, по святому Павлу; яко Храм Божий есмы [2439]. Очистим убо Храм Его, яко же Той чист есть, да возжелает вселитися в онь. Освятим его, якоже и Той свят есть; и украсим его всеми делы благими и честными. Покадим его кадилом покоя воли Его, чистою и сердечною молитвою: юже общением мирских частых движений стяжати, невозможно есть. И тако осенит душу облак славы Его, и озарит свет величествия Его внутрьуду сердца, и исполнятся радости и веселия вси жителие селения сего Божия, безстуднии же и безсрамнии пламенем Святаго Духа изсчезнут.

Поношай убо сам себе, брате, выну, и глаголи: горе мне, о окаянная душе, приближилося есть еже от тела разрешение твое. Вскую веселишися о тех, яже днесь имаши оставити, и ихже видения лишена будеши вовеки? внемли тем, яже пред тобою, и помышляй, яже содеяла еси, како и кая суть, и с ким совершила еси дни живота твоего, или кто приял есть труд делания возделания твоего, и кого возвеселила еси борением твоим, да в сретение тебе изыдет во время исхода твоего? Кого же возрадовала еси течением твоим, да во пристанищи его почиеши? Кого же ради злопострадала еси трудящися, да достигнеши к нему с радостию? Кого же стяжала еси друга в будущем веце, да некогда тя приимет во исходе твоем? В коем селе наялася еси, и кто есть имеяй подати тебе наем на западе солнца разлучения твоего?

Ты испытай себе, о душе, и смотри, в коей земли есть участие твое, и аще не прешла еси села онаго, плодоносящаго горесть земледелающим ѐ, воззови и возопий со стенанием и тугою, упокоявающими Бога твоего паче жертв и всесожжений. Да источают уста твоя болезненныя гласы, о нихже Святии Ангели веселятся. Омочи ланите твои плачем очию твоею, да почиет на тебе Святый Дух, и отмыет тя от скверны злобы твоея. Умилостиви Господа твоего слезами, да приидет к тебе. Призови Марию и Марфу научити тя плачевным гласам. Возопий ко Господу:

Господи Иисусе Христе Боже наш, иже над Лазарем плакавый и слезы печали и милосердия искапавый над ним, приими слезы горести моея. Страстьми Твоими, страсти моя исцели, и язвами Твоими, язвы моя уврачуй. Кровию Твоею, кровь мою очисти, и сраствори с телом моим воню̀ животворящаго тела Твоего. Желчь она, ею же от врагов напоен еси, да усладит душу мою от горести, ею же мя соперник он напои. Тело Твое, протяженное на древе креста, да воздеет [2440] ум мой к Тебе, от бесов низу привлеченный. Глава Твоя, юже на кресте преклонил еси, да вознесет главу мою, заушенную от супостатов. Всесвятии руце Твои, пригвождении от неверных на кресте, да возведут мя к Тебе от пропасти погибели, яко же обещашася уста Твоя. Лице Твое, приемшее заушения и заплевания от проклятых, да осияет лице мое, оскверненное беззаконии. Душа Твоя, юже на кресте сый Отцу Твоему предал еси, да наставит мя к Тебе благодатию Твоею. Не имам сердца болезненна во взыскание Твое, не имам покаяния, ни умиления, возводящих чада к своему наследию. Не имам, Владыко, слезь утешительны. Омрачися ум мой в житейских, и не может воззрети к Тебе с болезнию. Устудилося есть сердце мое от множества искушений, и не может согретися слезами яже к Тебе любве; но ты, Господи Иисусе Христе Боже, сокровище благих, даруй мне покаяние всецелое, и сердце приболезненно, да изыду вседушне во изыскание Твое; без Тебе бо всякаго блага устранюся. Даруй ми убо, о Блаже, благодать Твою. Отец, произведый Тя от недр Своих безлетно и присносущно, да обновит во мне зраки образа Твоего. Оставих Тя, да не оставиши мене. Изыдох от Тебе, изыди на взыскание мое, и введи в пажить Твою, и сопричти мя овцам избраннаго Твоего стада, и препитай мя с ними от злака Божественных таинств Твоих, ихже обиталище есть чистое сердце, и зрится в нем осияние откровений Твоих, еже есть утешение и прохлада трудившихся Тебе ради в скорбех и многоразличных муках, его же осияния и мы да сподобимся благодатию и человеколюбием Тебе, Спасителя нашего Иисуса Христа во веки веков, аминь.

Человек многопопечителен, кроток и безмолвен быти не может; зане же нуждныя вины вещей, в нихже бедствует, понуждают его двизатися в них [2442], и упражнятися в иих [2443] невольствующа, и нехотяща, и расточают тишину его и безмолвие. Подобает убо монаху пред лицем Божиим поставити себе, и присно к Нему око свое прострети непреложне, аще воистину хощет соблюсти ум свой, и малая движения ползающая [2444] в нем очистити и преложити, и научитися с тишиною помышлений разсудити входящая и исходящая. Многая бо неупразднения [2445] монахов, знамение суть слабости их к готовости возделания заповедей Христовых и изъявляют умаления их к Божественным.

Кроме безпопечения, света в душе твоей да не взыщеши, ни тишины и безмолвия во ослаблении чувств твоих; и идеже суть неупразднения [2446] вещей, да не умножиши неупразднения [2447] твоя, и не обрящеши парения во уме твоем, или в молитве твоей: кроме бо непрестанныя молитвы, приближитися ко Богу не можеши. А еже по труде молитвы, ино попечение сотворити во уме, расточение мысли соделовает.

Слезы и заушение главы в молитве, и еже валятися с теплотою, возбуждают теплоту сладости своея внутрьуду сердца, и с похваляемым изступлением парит [2448] сердце ко Богу и вопиет: возжада̀ душа моя к Тебе, Богу крепкому, живому; когда прииду и явлюся лицу Твоему Господи [2449]. Пивый от вина сего, а по сих лишивыйся его, сам един весть, в коем окаянстве остася, и что отъято есть оть него слабости ради его.

О коль зло есть видение и беседа, пребывающим в безмолвии. Воистину, о братие, множае свободных сущих от безмолвия. Зане яко же лютость голоти [2450], внезапу нападши на овощия садовная, изсушает я и истребляет: тако и беседы человеческия, аще и отнюд малы суть, и яко же по мнению на благое произнесены, изсушавают цветы добродетелей, новопроцветшия от срастворения безмолвия, и окружающия с мягкостию и младостию сад души, насажденный при исходящих вод покаяния. И яко же лютость сланы [2451], объемлющая ново прозябающая, пожизает та, тако и беседа человеческая, корень ума, наченший злаконосити злак добродедетелей. И аще беседа по нечесому [2452] убо воздержавающихся, по нечесому же умаления мала имущих [2453], вредити обыче душу: кольми паче беседа и видение невежд и буих, да не реку мирских. Яко же бо благороден человек и честен, егда упиется, забывает благородствие свое, и обезчестеваемо бывает устроение его, и посмеваема бывает честность его от чуждых помыслов, прившедших в него от силы вина: тако и целомудрие души возмущаемо бывает от видения и беседы человеческия, и забывает образа охранения своего, и изглаждается от мысли ея намерение воли ея, и искореняется от нея всяко основание устроения похваляема. Аще убо беседа и пространство, в парении приключающаяся сущему в безмолвии, или и приближение сих, яко же увидети, или услышати точию, входящая дверми зрения и слышания, прившедшая ко еже студеность и возмущение мысли о Божественных в нем сотворити, и аще мало время толику тщету может воздержному иноку сотворити: что возглаголем о всегдашнем сретении, и многом в сих укоснении [2454]? Воспарение бо, восходящее от чрева, не оставляет ума прияти Божественное познание, но помрачает его, имже образом мгла, восходящая от мокроты земныя, и помрачающая воздух. Но и гордыня не разумевает, яко во тьме ходит, и разума премудрости не весть. Како бо и уразумети может в омрачении своем сущи? Сего ради и помраченным помыслом своим возносится превыше всех, сущи хуждша и немощнейша, и пути Господня не могущи уразумети. Господь же таит от нея волю Свою, занеже путем смиренных не восхоте ходити. Богу же нашему да будет слава во веки веков, аминь.

Да не вознепщуеши, о человече, яко во всяком делании монашестем, есть кое пребывание больше бдения нощнаго. Воистину брате, а больша есть вещь [2456] и нужднейша воздержнику. Аще не будет подвижнику расточения и мятежа в телесных вещех, и в попечении преходащих, но соблюдет себе от мира, и сохранит себе со бдением, сего аки крилома парит мысль в мале времени, и возвысится к веселию Божию, и к славе Его скоро достигнет, и в разуме иже паче человечи мысли плавает легкостию и скоростию своею. Инока, пребывающа во бдении с разсуждением ума, сего да не имаши видети яко плотоносна: чина бо Ангельска воистину есть дело сие. Не возможно бо есть в пребывании сем выну [2457] жительствующим, без дарований великих от Бога оставленным быти за трезвение свое, и бодрость сердца, и за попечительное пребывание помыслов своих к Нему: душа в пребывании сем бдения трудящаяся, и лепотне [2458] живущая, очи Херувимсте имети будет, еже выну взирати и зрети небесное видение.

Аз убо мню невозможно быти, с разумом и разсуждением избравшему себе труд сей великий и Божественный, и произволившему тяготу сию понести, не подвизатися в части сей прославленней [2459], юже избра, и во дни сохранити себе от мятежа бесед, и попечения дел, да не тощ будет от приплодия дивнаго, и великаго наслаждения, чаемаго собрана быти от него. Нерадяй же о сей веши, дерзаю глаголати, яко не весть чесого ради трудится, и сна ошаявается [2460], и в стихословии многом, и труде языка, и всенощном стоянии злостраждет, не имея ума своего в псалмопении и молитве, но аки от обычая водим, трудится неразсудне. И аще не суть сия тако, яко же рех, како бы лишился жати от всегдашния сеятвы своея, сущия со трудом, величайшая благодеяния, и приплодия? Зане аще бы вместо сих попечений упражнял себе во чтении Божественных писаний, укрепляющем ум, и паче же напоении сущем [2461] молитвы, и помогающем [2462] во бдение, и сего убо тождеяремном [2463], свете мысли сущем [2464]: то обрел бы сие наставника на правую стезю, и сеятельно [2465] вещества видения в молитве, и связующее [2466] помышления от парения, еже не скитатися и ходити в суетных, и сеющее [2467] память Божию вь души непрестанно, и пути святых благоугодивших Ему, и сотворяющее [2468] уму стяжати тонкоту и премудрость, и обрел бы зрел плод таковых деланий.

Чесого убо ради, о человече, тако неразсудне управляеши твоя, яко нощию убо всенощное стояние совершаеши, и утомляеши себе во псалмопениих же и песнопениих, и молениих; тяжко же ли тебе, а не мало мнится быти, малейшим прилежанием еже во дни, сподобитися благодати Божия, злострадания ради твоего еже во иных? Чесого ради утомляеши себе, и нощию убо сееши, во дни же вееши [2469] труд твой, и обретаешися безплоден, и расточаеши бодрость, и трезвение, и теплоту, яже стяжал еси, и погубляеши приобретение твое всуе во мятежливых беседах человеческих, и вещех, кроме некия благословны вины? Зане аще бы нощному поучению последованно творил еси дневное возделание, и теплоту сердечныя беседы, и не бы разстояния [2470] посреде полагал еси, то в мало время сплестися к персем Иисусовым могл бы еси. Но отсюду явно есть, яко неразсудне жительствуеши, и не веси чесого ради подобает иноком бдети. Ты убо непщуеши, яко сего ради еже трудитися тебе и точию уставишася сия, а не за ино что, раждаемо от сих: сподобивыйся же от благодати уразумети, коея ради иадежды сопротивляются подвижницы сну и понуждают естество, и бодрствованием телес своих и помышлений приносят моления своя на всяку нощь, той весть силу, бывающую от дневнаго хранения, и какову помощь дает уму в безмолвие нощное, и кую область [2471] на помыслы, и кую чистоту и сетование [2472] тому непонужденне и безратне [2473] дарует, и творит со свободою уразумети благородствие словес. Аз же глаголю, яко аще тело изнеможет, немощи ради своея, и не возможет попоститися, может и единым бдением стяжати ум устроение души, и дати сердцу разумение, еже уразумети силу духовную, точию аще не будеть ему потребления оть пространства дневных вин [2474].

Темже молю тя, желающаго стяжати ум трезвен ко Богу и познание новыя жизни, во всем животе твоем да не вознерадиши о жительстве бдения, занеже тем отверзаются очи твои, во еже увидети всю славу жительства сего, и силу пути правды. Аще ли же случится ти паки, еже да не будет, помысл слабости, и воязвинится в тебе негли [2475] искушением Заступника твоего, обычне тя попущающаго изменитися в таковых, или в теплоте, или в студености, или от вины некия, или немощи тела, или за еже немощи тебе претерпети труд, обычне от Тебе бывающаго многаго псалмопения и прилежныя молитвы, и многаго коленопреклонения, яже обыкл еси присно совершати: молю тя с любовию, аще останешися от сих, и не возможеши та содеяти, то поне седя побди моляся в сердце, и да не уснеши, и всяцем ухищрением [2476] препроводи нощь ону, седя и помышляя мысли благи, и да не ожесточиши сердца твоего и помрачиши ѐ сном, и паки приидеть тебе благодатию первая она теплота, и легкость, и сила, и взыгрався возрадуешися, благодаря Бога. Студеность бо и таковая тяжесть, ко искусу и искушению попущаема бывает человеку, и аще побудит себе с теплотою, и оттрясет я от себе, мало понудився, тогда приближается к нему благодать она якоже бе, и приходит ему ина сила, имущи всяко благо в себе сокровенно, и виды заступления, и удивляется ужасаяся человек, поминая первую тяжесть, и нашедшую легкость и силу, и различие оно и легкость помышляя, и како внезапу таково прият изменение. И оттоле упремудряется, да аще найдет нань такова тяжесть, познает ю̀ от перваго своего искуса. Аще бо в первом времени не будет подвизатися человек, то сего разума [2477] не может стяжати. Видиши ли колико упремудряется человек, егда возбудит себе мало, и претерпит во время брани; точию не изнеможе ли естество тела, и несть брань, но немощи нужда: тогда бо несть полезно возратовати естество; на прочая же, добро есть еже понудити кому себе, на вся пользующая его.

Всегдашнее убо безмолвие, еже со чтением, и умеренное брашен приятие, и бдение, скоро мысль возбуждают во удивление вещей, аще не будет некая вина, разоряющи безмолвие. Мысли оны, движимыя в безмолвствующих, самодвижне без умышления, творят обе очи якоже купель крещения, проливаемыми слезами, и ланите омочающими множеством своим.

Егда воздержанием утомлено будет тело твое, и бдением, и вниманием безмолвия, и ощущаеши тело твое во остроте страсти блуда, вне естественнаго двизания бывающее, веждь яко от помысл гордыни искушен был еси. Примеси убо к пищи твоей пепел, и прилепи к земли утробу твою, и испытай, что помыслил еси, и уразумей изменение естества твоего, и яже чрез естество дела твоя, и негли помилует тя Бог, и послет тебе свет еже уразумети смиритися, яко да не умножится злоба твоя. Да не престанем убо подвизающеся и тщащеся, Дóндеже в нас покаяние увидим, и обрящем смирение, и почиет на нем сердце наше о Бозе, Ему же слава и держава во веки веков, аминь.

Дондеже воистинну от сердца не возненавидит кто вину греха, от сласти действия его не свобождается. Сей есть подвиг он лютейший, иже сопротивляется человеку даже до крове, имже искушаемо бывает самовластие его во единице любве его добродетелей [2480]. Сия есть сила она [2481], юже нарицают раздражение и ополчение, еяже вонею изнемогает душа окаянная, неизбежнаго ради ополчения сущаго на ню. Сия есть сила она величества греха, еюже души целомудренных враг смущати обыче, и чистая движения понуждает искус прияти онех, ихже отнюд никогда же прияша. Зде показуем терпение наше, о возлюбленнии братие, и подвиг, и тщание; сие бо есть время оно неявственнаго [2482] подвига, имже, глаголется, яко чин монашеский всегда побеждает. Приусретением сея брани скоро смущается благочестивый ум, аще не вельми ополчится.

Силен еси Господи, Источниче всякия помощи, подтвердити в таковая времена̀, яже суть мученичества времена̀, души, с радостию себе уневестившия, Тебе небесному Жениху, и давшия заветы святыни в разуме с чистотою движений, а не с коварством: темже даруй тем силу со дерзновением низложити утверждены стены, и всяко возношение, возносящееся на истину. Да не своего намерения погрешат нуждою несносною и нестерпимою, во время оно, в неже о крови сопротивоподвиг бывает.

Не всегда же бывает почесть целомудрия в сей лютей брани; бывает бо оставление и ко искушению. Горе же немощному, искушаемому сею сумнительною бранею; занеже величайшу крепость имать брань сия от обычая, его же прият от онех [2483], предавших себе побеждению, сосложением своих помысл.

Охраняйтеся, о возлюбленнии, от праздности: занеже сокровена есть в ней уведена смерть. Понеже кроме тоя в руки тщащихся пленити монаха впадати несть возможно. Не о псалмех в день он осудит нас Бог, ниже о праздности, яже о молитве; но зане оставлением сих, вход бывает бесовом. Внегда бо обрящут место, и внидут, и затворят двери очес наших; тогда исполнят на нас делателех своих мучительски и нечисте, со отмщением лютейшим, она, яже под Божественным изречением содержат [2484]. И бываем подручни, оставления ради малых сих [2485], яже Христа ради [2486] попечения [2487] сподобляются, якоже писано есть от премудрейших. Не повинуяй Богови воли своея, повинется сопернику своему. Темже сия мнимая тебе мала быти [2488], аки стены тебе вознепщуются быти противу пленяющих нас. ихже [2489] исполнение, внутрьуду келлии, держащими чин Церкви премудре уставися, к хранению живота нашего Духом откровения. ихже [2490] оставление от немудрых мало непщуется быти, бывающую от них тщету [2491] не вменяющих. Сих и начало пути и среда, свобода есть ненаказанна [2492], яже есть мати страстей. Лучше бо есть подвизатися не оставити малая сия [2493], нежели место дати греху пространством своим: сея бо безвременныя свободы конец есть работа жестока.

Донележе чувства сия имаши жива, то ко усретению приключающихся мертва себе непшуй быти: занеже не оскудеет тебе разжжение греха во всех удесех твоих, и не возможеши стяжати себе спасения. Аще кто от иноков речет [2494] в сердце своем, яко охраняется от сих, сей не хощет уразумети, когда заушаемь бывает. Иже прельстит друга своего, клятвы законныя достоин бывает; прельстивый же себе, кое получит отмщение? Занеже ведая злобу лукаваго дела, неведение притворяет, а яко весть, показует обличение совести, и сие жестоко ему является, занеже весть, еже не ведети притворяется.

О коль сладки суть вины страстей! Зане страсти убо овогда может кто отсещи, и во удалении от них утишавается, и веселится внегда престати им: вин же оставити не может. Сего ради и не хотяще искушаеми бываем; и о страстех убо скорбим, винам же пребывати в нас, любим. Грехов не желаем, вины же, приносящия нам тыя, со сладостию приемлем. Сего ради виновны бывают действу первых вторыя. Любяй вины страстей, подручник есть невольствуя и не хотя, и поработися страстем. Ненавидяй своя грехи, престанет от них; и исповедаяй тыя, получит оставление. Невозможно же есть кому навыкновение греха оставити, прежде неже вражду стяжет с ним, и оставление получити, прежде исповедания согрешений. Зане оно [2495] убо, смирения есть истиннаго виновно; сие же [2496], умиления, последующаго сердцу от срама.

Аще не возненавидим достойная зазора, не можем ощущати злосмрадия действа их, ниже смрада их, донележе носим та во своих душах. Дóндеже не отвержеши безместности от себе, не уразумееши, каковым студом оплетен еси, ни еже от того постыдение. Егда же во инех узриши бремя твое [2497], тогда уразумееши належащий на тебе студ. Отступи от мира, и тогда уразумееши злосмрадность его; аще бо не отступиши, не уразумееши. Но паче и аки вонею доброю одеешися злосмрадием его, и наготу студа твоего, якоже завесу славы вознепщуеши быти.

Блажен есть удаливыйся от мира, и тмы его, и единому себе внимаяй. Не бо может разсмотрение, ни разсуждение воздействовати, или послужити в живущем посреде суетных; зане како бы возмущаемое сего разсуждение разсудити возмогло подобающее? Блажен есть оставивый помрачение пиянства [2498] своего, и ненасытность шумности своея во инех узрев какова есть; тогда бо уразумеет студ свой; а донележе кто шумность пиянства [2499] грехов своих в себе носит, то аки благолепна мнятся ему быти вся деемая тем. Егда бо естество сие вне будет своего чина, то сравн есть [2500], или вином, или похотьми упившееся будет; занеже обоя от приличности изгонят, и едино разжжение движут в телеси, в немже и носима бывают. Зане образи убо, различни суть, заключение же, едино есть; и преложение [2501] убо едино есть, различие же вин, не равна суть: разделяются же по подъятию [2502] коегождо.

Всякой отраде последует злострадание, и всякому Бога ради злостраданию, отрада последует. Аще вся, яже в мире сем, тлению подлежат, а тление чрез сопротивная бывает, или зде, или в будущем веце, или во время исхода, и пачеже сластию, яже от блудонеудержания, или злостраданием, сопротивляющимся сласти сей, бывающим чрез святыню; и сие человеколюбия ради усмотревает Бог, или в самом том пути, или на конце того искус прияти муки сея, и тогда прейти богатыя ради милости Его сию [2503], якоже некое воздаяние, ону же [2504], якоже залог. Занеже не возбраняет [2505] приобретение благаго, даже до последняго часа; злое же, ей, возбраняет, за еже озлоблену быти [2506] достойному муце, якоже писано есть. Наказуемый зде студа ради своего, от своего студа яст.

Охраняйся от своего самовластия, предваряющаго лукавую работу. Охраняйся оть утешения, предваряющаго брань. Охраняйся от разума, предваряющаго сретение искушений, и яко наимножайше от желания, еже прежде совершенства покаяния [2507]. Аще бо вси грешни есмы, и ни един вышший искушений, убо ниедина из добродетелей вышша есть покаяния. Зане ниже совершитися может дело того некогда. Прилично бо есть сие всегда всем грешникам и праведникам, хотящим спасение получити; ни един бо есть предел совершения; зане совершенство и самых совершенных, воистинну несовершенно есть. Сего ради покаяние, ни времены, ни деяньми определяемо бывает даже до смерти. Поминай, яко всякой сласти последующа есть гнусность и горесть, яко вторая сущи.

Охраняйся от радости, не имущия спряженну вину изменения. Всяко бо еже сокровенно свыше смотрение имать, не можеши постигнути ниже уведети предел и вину изменения его. О онех бойся, ихже непщуеши правость имети: занеже внеуду пути, глаголется, сим ходити. Он, Иже премудростию ведый управити корабль мира, изменение смесил есть со всеми еговыми [2508]: а еже есть внеуду сего, сень есть.

Последует ослабе удес, помыслов изступление и смущение; и безмерному деланию, уныние; и унынию, изступление. Разнствует же изступление от изступления: зане первому убо еже от ослабы изступлению, последует брань блуда; второму же еже от уныния, своего безмолвища оставление, и от места на место предвижение [2509]. Умеренному же и притрудне пребывающу деланию, цены несть. Сего же [2510] умаление убо, умножает сладость; безмерие же [2511], изступление. Претерпи безумие естества твоего [2512], еже в тебе, побеждающее тя, брате; зане уготовался еси быти во оней премудрости присносущен имущей начальства онаго венец. Да не убоишися о смущении Адамля тела, уготовльшагося быти в наслаждении онем, его же [2513] познание зде вне есть ума плотских, внегда приидет небесный Образ, иже есть Царь мира. Да не смутишися прямо [2514] изменению смущения естества: занеже привременно есть еже в сем злострадание, со сладостию приемлющему сие. Страсти бо подобни суть щенятам, обыкшим пребывати в мясопродалищах. Яже единем гласом отбегают, нерадимы же, аки львы превелицы находят. Уничижи малую похоть, яко да не помыслиши лютость разжжения ея; занеже бывающее о малых вещех терпение на время, великих вещей бедство отгоняеть. Невозможно бо есть победити великия вещи, аще не победиши хуждшия.

Поминай чин он [2515], в немже имаши быти, о брате, его же несть живот [2516], якоже иже чрез влаги ползающий и движущийся, имже [2517] сокрушается мертвость, и несть в нем [2518] разжжения срастворения, еже срастворение ласканием сласти труд подает младенчественному естеству. Претерпи труд подвига сего, в онь же ко искушению введен еси, да приимеши от Бога венец, и почиеши прешед от сего мира. Поминай и отраду ону, яже не имать конца, и живот не ласкаемый, и чин он совершенный, и непредвижное смотрение, и пленение оно, понуждающее возлюбити Бога, обладающее естеством, егоже [2519] да сподобимся благодатию Христовою: Ему же слава со безначальным Отцем и Всесвятым Духом, ныне и присно и во веки, аминь.

Аще наедине еси в келлии твоей, и не стяжал еси силы истинна видения, то поучися присно в поучении тропарей и седален, и в памяти смерти и в надежде будущих. Сия собирают ум, и не оставляют его парити, Дóндеже приидет истинное видение: зане сила духа сильнейша есть страстей. Поучися же и в надежде будущих с памятию Божиею, и уразумей добре разум [2522] тропарей, и охраняйся от вещей внешних, подвижущих тя в похоти. И малая [2523] бывающая тобою в келлии твоей, сохрани и та с ними. Испытай присно помыслы твоя, и помолися да стяжеши во всем житии твоем очи. Отсюду начинает источатися тебе радость, и тогда обретаеши скорби, сладчайшия меда.

Никто же может победити страсти, точию добродетельми чувственными, видимыми. Парение же ума, никтоже может победити, точию приснопоучением разума духовнаго. Ум наш легок есть, и аще не привяжется к некоему помышлению, не престанет от парения; и кроме совершения предреченных добродетелей, несть возможно стяжати хранение сие; аще бо не победит кто врагов, не может в мире быти, и аще мир сей не царствует, како может обрести, яже внутрь мира сего отложенная? Страсти бо преграда суть тайных добродетелей души, и аще сия прежде явными добродетельми не падут, не зрятся яже внутрьуду сих. Ниже бо может кто извне стены сый, со внутрь сущим вкупе жити. И никтоже зрит солнце во мраце, ниже добродетель естественную души, со еще пребывающим мятежем страстей.

Помолися Богови дати тебе ощутити желание Духа, и привожделение Его. Егда бо приидет тебе самое то ощущение и привожделение Духа, тогда имаши отступити от мира, и мир отступает от Тебе. Сего же, кроме безмолвия и обучения, и беседы чтения определеннаго о сих, невозможно есть кому ощутити; и кроме сих, не ищи оных; аще бо взыщеши, обращаются по мале, и бывают телесна. Разумеваяй да разумевает. Благоволил есть Премудрый Господь, да снедается в поте хлеб сей. Не от злобы же сие сотворил есть, но да не будет в нас неизварения и умрем. Каяждо бо добродетель, мати есть вторыя: аще убо оставиши матерь, раждающую добродетели, и пойдеши взыскати дщерей, прежде неже стяжати матерь их, ехидны обретаются добродетели оны душе; аще не отвержеши тыя от себе, скоро имаши умрети.

Любы Божия тепла есть естеством. И егда безмерно нападет на кого [2525], творить душу ону изступительну. Сего ради не может сердце ощутившаго ю̀, вместити ю̀ и стерпети: но по мере качества нашедшия нань [2526] любве зрится в нем изменение необычно. Сия бо суть знамения ея чувственныя: бывает лице человека онаго румяно, обрадовано, и тело его разгревается. Отступает от него страх, и стыдение, и бывает якоже изступителен; и сила она, собирающая ум, бежит от него, и аки изумлен бывает. Страшную смерть, непщует быти радость, и никогда же видение ума его пресечение [2527] некое при себе имать от разумевания небесных; и во отсутствии, яко в присутствии беседует, невидимь от кого. Разум и зрение его естественная преходит, и не ощущает чувственне движения своего онаго, еже во вещех движется. Аще бо и деет что, не совершенне то ощущает, якоже ум имея во видении высок; мысль бо его присно аки со инем беседует.

Сим духовным пиянством [2528] упишася некогда Апостоли и Мученицы; и ови убо, весь мир проидоша, трудящеся, и поношаеми; ови же, на уды сосецаеми, излияваху крови своя аки воду; и лютейшая страждуще, не возмалодушествоваша, но доблественне претерпеша, и премудри суще, аки безумни вознепщевани быша. А инии в пустынях скиташася, и в горах и в вертепах, и в пропастех земных, в безчиниих, благочинни суще. Сего безумия да сподобит нас Бог достигнути.

Прежде неже внити тебе во град смирения, аще увидиши себе, яко почил еси от стужения страстей [2529], да не поверуеши себе: подсаду бо некую подсаждает на тя враг; но жди по покои сем, многа стужения и смущения. Аще бо не прейдеши обиталищ добродетелей, не сретаеши покоя от труда твоего, ниже от наветов ослабу имети будеши, Дóндеже достигнеши обиталища святаго смирения. Боже, благодатию Твоею, сподоби нас того достигнути! Аминь.

Постничествование [2531] мати святыни есть, от нея же [2532] раждается первое вкушение ощущения таин Божиих, еже нарицается первый чин познания духовнаго. Ни ктоже да прельстит себе и возмечтает волхвования [2533]. Душа бо оскверненная, не восходит в чисто царство, ниже совокупляема бывает со духи Святых. Углади доброту целомудрия твоего слезами и пощеньми, и еже в себе безмолвием. Скорбь мала Бога ради бываема, лучша есть велика дела, безскорбне совершаемаго; зане вольная скорбь [2534] искусство веры любовию возсиявает; дело же покоя от помрачения совести бывает. Сего ради во скорбех искушени быша Святии за любовь Христову, а не во ослабе; занеже дело, без труда бывающее, правда сия мирских есть, иже от внешних творят милостыню, а не в себе приобретают. Ты же, о подвижниче, и подражателю страсти Христовы, в себе подвизайся, да сподобишися вкусити славы Его: аще бо с Ним страждем, то с Ним и прославимся [2535]. Не спрославляется ум со Иисусом, аще не состраждет тело за Христа. Прочее, презираяй человеческую славу, сей есть сподобляяйся славы Божия и прославляется тело его со душею: зане слава убо телесе, повиновение [2536] есть целомудрия с Богом; слава же ума, видение есть истинное о Бозе. Повиновение истинное, сугубо есть, делы, и поношеньми. Егда бо страждет тело, то и сердце страждет с ним. Аще не веси Бога, несть возможно подвигнутися в тебе любви Его; и не можеши возлюбити Бога, аще не увидиши Его. Зрение же Бога, от еже ведети Его есть; не предваряет бо видение Его, уведения Его.

Сподоби мя Господи, ведети Тя и любити, не разумом онем, иже с расточением ума, бывающим от обучения, но сподоби мя онаго разума, имже ум зря Тя, славить естество Твое во видении онем, отай вземлющем чувство мира сего от мысли. Сподоби мя возвыситися от видения воли, раждающия мечтания, и увидети Тя понуждением узы креста, частию второю распятия ума со свободою почивающаго от действия помышлений, во всегдашнем видении Твоем, еже паче естества. Положи во мне умножение любве Твоея, да в след рачения Твоего пойду от мира сего. Подвигни во мне уразумение смирения Твоего, имже в мире пожил еси, во обиталищи, в неже облеклся еси от удес наших ходатайством [2537] Святыя Девы. Да непрестанною и незабытною памятию сею, прииму со сладостию смирение естества моего. Два образа суть, еже взыти на крест; един, распятие тела: а вторый, еже взыти во видение. И первый убо, от свободы страстей; вторый же, от действа дел бывает духовных. Не повинуется ум, аще не тело повинется ему. Царствие ума, распятие есть тела: и неповинуется ум Богови, аще не повинется самовластие словесству. – Люто есть предати некая высока новоначальну еще сущему, и младенцу возрастом. Горе тебе граде, в немже Царь твой юн есть [2538]. Иже повинет себе Богови, близ есть еже повинутися ему всем. Уразумевшему себе, уразумение всех дается ему; ежебо разумевати себе, исполнение уразумения всех есть: и повиновением души твоея повинутся тебе вся. Во время то, в неже смирение царствует в пребывании твоем, повинуется тебе душа твоя, и с нею повинутся тебе вся; занеже раждается в сердце твоем мир от Бога. Елико же еси вне сего [2539], то не точию от страстей, но и от приключений часте имаши погнан быти. Воистинну, Господи, аще не смиримся, не престаеши смиряя ны. Истинное смирение пород есть разума, а разум истинный пород [2540] искушений.

Во много время, искушаемь десными и шуими, и сам себе искусив двема образи сими множицею [2543], и прием от сопротивнаго язвы безчисленны, и сподобився великих заступлений тайно, приях в себе искус [2544] многими времены лет, и испытанием, и благодатию Божиею сия уразумех. Яко основание всех благих, и воззвание души от пленения вражия, и путь к свету оному и животу ведущий, сия два образа суть: еже собрати себе во едино место, и еже присно поститися. То есть, правило уставити себе о воздержании чрева премудре и разумне, в недвижне седелищи [2545], и непрестанне упразднении [2546] и поучении Божии. Отсюду бывает повинутие чувств; отсюду трезвение ума; отсюду свирепыя страсти укрощаваются, движимыя в телеси; отсюду кротость помыслов; отсюду светлая мысли движения; отсюду тщание оно еже к делом добродетели; отсюду высокая разумения и тонкая; отсюду безмерныя слезы, во всяко время бывающия, и смерти память; отсюду целомудрие оно чистое, совершенне отстоящее от всякаго мечтания, искушающаго мысль; отсюду быстрозрение и острота уразумения далече сущих; отсюду глубочайшая таинственная разумения, яже мысль постизает силою Божественных словес, и внутреннейшая движения, бывающая в души, и различие и разсуждение духов, от Святых Сил, и истинных зрений от суетных мечтаний; отсюду страх он путей и стезь, иже в пучине мысли, отсецающий нерадение и небрежение, и пламень ревности, попирающий всяку беду, и преходящий всяк страх, и горячесть она, презирающая всяку похоть, и от мысли ту истребляющая, и забвение сотворящая всякия памяти преходящих [2547] со иными, и да вкратце реку, свобода истиннаго человека, и радость души и воскресение, и еже со Христом упокоение, в царствии небеснем, – отсюду [2548].

Аще ли же кто вознерадит о двою сею, то да увесть, яко не точию от всех сих предреченных оттщетевает [2549] себе, но и основание всех добродетелей раслабеваеть презрением двоих сих добродетелей; и якоже суть сия начало и глава Божественнаго делания в души, и дверь и путь ко Христу, аще кто удержит тыя и в них претерпит: тако аще кто и отъидет от них, и отскочит от них, к сима двема сопротивныма сим достизает, глаголю же, к телесному скитанию, и ко еже чревообъядатися безчестне. Сия начала суть сопротивных предреченным, и место подают страстем в души.

И первое убо начало единыя вины [2550], во первых чувства повинувшаяся отрешает от уз сопрятания. И что прочее от сего бывает? – Отсюду безместна приключения и нечаянна, соседна [2551] падений; мятеж крепких волн [2552]; разжжение люто, возбуждаемое от зрения очию, содержащее тело и одержащее; поползновения удобна, в мудровании [2553] бывающа; помыслы не удержни, к падению тщащеся [2554]; теплохладие [2555] вожделения дел Божиих, и изнемогание по малу малу различия безмолвия, и еже совершенне оставити правило жительства своего; обновление забвеных зол, и научение иным, ихже не ведяше, от присно прибывающих ему, невольными многообразными зрении, от преселения от страны во страну, и от места на место, приключающимися ему; и страсти, яже благодатию Божиею уже от души умерщвлены, и забвением памятей бывших во уме погибша, паки сия ко движению начинают воздвизатися, и душу к деланию тех понуждати. И да не вся прочая глаголю и исповем, сия убо от первыя оныя вины отверзаются нань, то есть от скитания тела и от еже не претерпети злострадания безмолвия.

Что же и от другаго, то есть от еже начати дело свиней? И кое есть дело свиней, точию еже безъуставно оставляти чрево и выну насыщати то, а не имети времени явлена на потребу тела, якоже словеснии? И что прочее бывает от сего? главотяжестие и отягчение много тела со ослаблением раму [2556]; темже нужда бывает остатися от службы Божия [2557]; и леность бо прибывает во еже не творити метаний [2558] в ней; нерадение о обычных поклонениях; помрачение и студеность мысли; ум дебел [2559] и не разсуден от мятежей [2560] и многих помрачений помыслов; мрак дебел и мрачен простерт во всей души; уныние много на всякое дело Божие, купно же и на чтение, за еже не вкусити ему сладости словес Божиих; праздность многа [2561] нуждных; ум не удержим и парящ по всей земли; влага многа собираема во всех удесех; мечтания нечиста в нощех привидении сквернавыми и безместными образы, исполненными похоти в душй проходящия; и в самой души хотения своя исполняющия нечисте. И постеля же окаяннаго сего, и одеяние его и самое все тело оскверняются множества ради студнаго истицания, яко от источника от него источающагося, и сие не точию в нощи, но и во дни случается ему; тело бо всегда точит и оскверняет мысль, яко же ему сими делы и целомудрия отврещися; сладость бо скоктаний [2562] действуется во всем телеси его с непрестанным разжжением и нестерпимым, и помыслы же прелести случаются ему, образующе доброту [2563] пред ним, и раздражающе его на всяко время, и скоктающе [2564] ум к сочетанию своему; и без сумнения сочетавается с ними размышлением их, и похотением их, за еже помрачитися разсудительности его. И сие есть, еже рече Пророк: сие воздаяние сестры твоея Содомы, яже наслаждающися, ядяше хлебь в сытость [2565], и прочая. Но и сие речено бысть неким из великих премудрец, яко аще кто питати будет тело свое наслаждением, вельми во брань ввергает душу свою; и аще некогда приидет в себе, и взыщет понудитися во еже удержати себе, не может, за превосходящее [2566] разжжение двизаний телесных, и за насилие и нужду раздражений и скоктаний, пленяющих душу похотьми своими. Зриши ли зде тонкость безбожных сих [2567]? И паки тойжде глаголет: наслаждение тела, во мягкости и мокроте юности, страсти в души скоро стяжавати сотворяет, и окружавает ю смерть, и тако впадает под суд Божий.

Душа же, поучающаяся присно о памяти должных, почивает во свободе своей, и попечения ея мала, и нераскаявается о чесом, промышление творящи о добродетели, броздоуправляющи страсти, и хранящи добродетель, во умножение и радость безпопечительну, и живот благ и пристанище безбедно водит. Наслаждения же телесна не точию укрепляют страсти, и утверждают тыя на душу, но и искореняют ту из кореней ея, и с сими возжизают чрево на невоздержание и безчиние зрети блудства, и кроме времене нужду телесную совершати понуждают; а ратуемый сими не хощет претерпети малу алчбу, и возъобладати собою, занеже пленен бысть от страстей.

Сии суть плодове студа, иже от чревообъядения; а иже прежде сих суть плодове терпения, еже во едином месте и безмолвии пребывания. Сего ради и враг, времена ведый потреб наших естественных, ими же естество подвижется к потребе своей, и яко ум парением очию скитается, и покоя ради чрева, тщится и подвизается побудити нас приложение сотворити к естественней потребе, и посеяти в нас образы помысл лукавых в таковая времена, яко же, аще возможно есть, преукрепити страсти на естество, множайшаго ради сражения, и потопити человека в падениих. Сего ради подобаше нам, яко же враг весть времена, тако и нам познати немощь нашу, и силу естества нашего, яко не довольна есть [2568] противу устремлением и движением онех времен, и противу тонкости помыслов, яко прах сущих тонкостию пред очима нашима, и яко не можем зрети тех и рать сотворити с приключающимися нам; и многаго ради искушения, имже искушени быхом от врага и [2569] в злострадании от него прияхом множицею, прочее упремудритися, и не оставити себе повержены быти, еже сотворити волю покоя нашего, и побеждатися от алчбы, но паче аще и утомит нас алчба, или утеснит, да не поколеблемся от места безмолвия нашего, и достигнем, иде же удобне случаются нам таковая, ниже уковарствуим себе вины и образы, яко да от пустыни изыдем. Сия бо суть начинания вражия явная. Аще ли же претерпиши в пустыни, не имаши искушен быти; не зриши бо в ней жен, ниже что вредящее жительство твое, ни гласы нелепотны [2570] слышиши.

Что тебе и пути Египетскому, да пиеши воду Геонскую [2571]? Разумевай, что тебе глаголю. Покажи врагу твоему терпение твое, и искусство твое в малых, да не взыщет от Тебе великих. Предел же да будут тебе малая сия, да сими низложиши супостата, яко да не упразднится и изрыет тебе подсады велики. Не покаряяся бо врагу ниже пять ступеней изыти от безмолвища своего, како покорити может себе от пустыни изыти, или приближитися к веси [2572]? И не приемлющий приникнути оконцем из безмолвища своего, како покорит себе изыти из него; и иже едва в вечер покаряяйся причаститися пищи малейшия, како прежде времени ясти от помыслов своих обольщен будет? И иже от худых [2573] срамляяся насытитися, како от великих пожелает? И иже ни на свое тело покоряяйся посмотрети, како о чуждых добротах себе обольстит возлюбопытствовати?

Явно убо есть, яко от начала в малых презирая побеждается кто, и тако вину подает врагу ратовати его в великих. Понеже иже о привременнем животе не творяй промышления о еже ни вмале пребыти в нем, како убоится озлоблений и скорбей к смерти прелюбезней [2574] приводящих? Сия есть брань разсуждения, яко премудрии не попущают себе к великим подвигом уготовитися; но терпение, показуемое в малых от них, сие есть хранящее тех от еже не впасти во великия труды.

Прочее, прежде убо диавол непрестанную молитву сердца подвизается упразднити; таже покаряет и явленная [2575] времена молитвы и правила, телесне бываемаго, презрети, и тако прежде разслабляется помысл, прежде времени причаститися пищи в малейших, и малых, и ничтожных: а по падении разрешения воздержания своего, поползается в невоздержание и блуд. И прежде убо побеждается, паче же малейше непщуется быти пред очима его воззрети на наготу тела своего, или на ину некую красоту удес своих, егда совлекается риз своих, или егда изыдет вон за нужду телесную или за воду, и разслабит чувства своя, или внесет руку свою дерзостне внутрьуду риз своих, и осяжет тело свое: и тогда возникают нань ина и ина; и иже прежде утверждение ума своего хранивый, и за едино от сих печаловавый, тогда отверзает на себе велики и люты входы. Помыслы бо, да яко во приуказе [2576] реку, яко же вода суть, и елико содержими бывают отвсюду, во благочинии своем ходят. Аще ли же отъонуду мало на внешняя изыдут, разрушение градежа [2577] и опустение много соделовают; стоит бо враг усмотревая и наблюдая и ожидая нощеденне пред очима нашима, и обсмотревает, киим входом чувств наших, отверзшимся ему, внидет. Нерадению же некоему о едином из предреченных нам бывающу, тогда и сам льстивый он и безстудный пес своя на ны испущает стрелы. И овогда убо самое естество сие от себе покой любит, и дерзновение и смех, и парение, и леность, и бывает источник страстей, и пучина мятежа; овогда же сопротивный отай влагает сия в душу. Но мы изменим прочее великия труды наша малыми труды нашими, ихже непщуем быти ничтоже. Аще бо сии, яко же показася, презираемии от нас, толики подвиги велики, и труды неудобоисправляемы, и борения смешенна, и язвы величайши отвращают, кто не потщится малыми сими ввождения [2578] труды, сладкий обрести покой? О премудрости! колико дивна еси, и како предзриши вся издалеча. Блажен есть обретый тя, от лености бо юности своея свободился есть. Аще кто куплю деет малою куплею, сиречь стяжанием [2579], врачевание великих страстей, добре творит. Ибо некогда некто из философов с разслаблением подвигнувся, и ощутив, скорее исправи себе, седая внезапу; и увидев его ин, разсмеяся сего ради, он же отвеща: не сего ради убояхся, но от презрения боюся; занеже множицею и малое презрение, великих бед виновно бывает. Сим же, еже вне чина [2580] быти, и скоро исправити себе, показах себе трезвящася, и ниже не сущее достойно страха презирающа [2581]. Сие бо есть любомудрие, да кто и о малейших, и малых, бываемых от него, присно трезвится; упокоения бо велика сокровиществует себе, и не спит, да не случится ему что сопротивно; но вины [2582] отсецает прежде времене, и малейшими вещьми терпит малую печаль, истребляя тою великую.

Безумнии же предпочитают малый покой близкий, паче отстоящаго Царства, неразумевающе, яко лучше есть претерпети муки в подвизе, паче неже упокоитися на постели земнаго царства, со осуждением лености. Премудрым бо вожделенна есть смерть, за еже не быти пореченным [2583] яко без трезвения совершиша что в делех своих. Темже и глаголет Премудрый: «буди бодр и трезвен о животе твоем.» Сродствен бо есть сон сей мысли, и образ есть истинныя смерти. Богоносный же Василий глаголет: «иже о малых своих ленив есть, да не поверуеши ему в великих просияти.»

О тех, ими же имаши жив быти, да не уныеши, ниже да обленишися о тех умрети. Знамение бо есть уныния малодушие. Мати же есть двою сею, презрение [2584]. Боязлив человек знаменует, яко двема недугома недугует, глаголю же, телолюбием, и маловерием. Телолюбие же знамение есть неверия. Презираяй же сия, извещавается [2585], яко Богови верует вседушне, и будущих чает.

Аще кто без бед, и подвиг, и искушений к Богу приближился есть, и ты того восподражай. Благосмелостие сердца и презрение бед от единаго из двою сею бывает: или от жестосердия, или от многия яже ко Богу веры; и жестосердию убо, последует гордыня; вере же, смиренномудрие сердца. Не может человек стяжати надежду к Богу, аще не прежде совершил есть волю Его по части; надежда бо, яже ко Богу, и мужество сердца, от свидетельства совести раждаются, и истинным свидетельством мысли нашея, еже ко Богу упование имамы. Свидетельство же мысли бывает, внегда ни в чесом осуждатися кому от совести, яко вознерадел есть о должном по силе своей; аще ли же сердце наше не осуждает нас, дерзновение к Богу имамы [2586]. Дерзновение убо от исправлений добродетелей, и добрыя совести прибывает. Жестоко [2587] убо есть еже поработати телу, а иже мало от многа [2588] ощутит надежду яже ко Богу, не ктому повинется по нужде поработати жестокому сему владьще – телу [2589], земному же и тленному. Богу же нашему слава во веки веков, аминь.

Еже присно молчати, и хранение безмолвия, от триех сих вин в некоем бывают: или славы ради человеческия, или за теплоту ревности добродетели, или яко беседу некую Божественную имать кто внутрь себе, и мысль его влекома бывает к ней. Аще убо кто единыя от последних не имать, по нужди первою немоществует. Добродетель есть, не явление многих и различных деяний, телом совершаемых, но премудрейшее сердце в надежде своей. Совокупляет бо ту [2591] с сущими по Богу делы, правый разум; зане ум убо, может и без деяний телесных совершити благое, тело же, кроме премудрости сердца аще и соделает, не может спользоватися. Обаче не стерпевает человек Божий егда свободу обрящет благоделия, аще не покажет любовь трудом делания своего к Богу. Первый убо чин [2592], всегда успевает, вторый же [2593], множицею успевает, овогда же и ни. Да не вознепщуеши же, яко вещь сия мала есть, да кто от вин страстей далече отстоит всегда. Богови же нашему да будет слава во веки, аминь.

Двизание же дольных удес тела, кроме помысл лютейших [2595] бывающее безместныя сласти, яже двигается с разжжением, и влечет душу в злострадание [2596] безпроизвольне, несумненно оть насыщения чрева есть. Аще ли же чрево убо негли и благочинствует во уставопищии, уди же безпроизвольне, аще и како-либо двизаются, разумей, яко в телеси [2597] источается страсть сия, и оружие крепко и непобедимо непщуй быти в подвизе сем, еже удалятися оть видения жен; занеже сопротивный не может воздействовати в нас, яже естество может содеяти силою своею. Да не вознепщуеши бо, яко естество сие забывает естественне всеянная в то от Бога к чадородию, и искушению сущих в подвизе сем. Но удаление от вещей умерщвляет похоть во удесех, и забвение и погубление в них сотворяет тоя.

Инии суть помыслы далече отстоящих вещей, и просте преходящих в мысли, и движение мало и неясно сотворяющих в ней от себе; инии же суть помысли видением вещества погружающии [2598] мысль [2599], и приближением подвижущии страсти, и питающии похоть в человеце, яко же елей питает возжжение светильника, и страсть уже умерщвленную и угашенную возжигающии, и смущающии пучину телесе движением корабля мысли. Самое же двизание сие естественное, живущее в нас чадородия ради единаго, кроме внешняго приложения, произволение смутити от чистоты и стужити целомудрию не может. Не бо даде Бог силу естеству победити произволение оно доброе еже к Нему, но егда кто побужден будет или от ярости, или от похоти, то не естественная сила понуждает его изыти от предела естества, и быти извне от должных, но приложение оно, еже творим к естеству винами хотения [2600]. Бог бо вся, елика сотвори, добре и умеренне сотворил есть. И елико мера равности [2601] естественных право в нас хранима бывает, толико естественная двизания не могут понудити нас от пути [2602] изыти: но точию благочинными двизаньми движется тело, кое же ведети точию, яко есть в нас страсть сия естественная, а не во еже скоктати и стужити [2603], яко же возбранити течение целомудрия; ниже паки во еже помрачити ум яростию, и от мира во гнев подвигнути. Аще ли же мы сведени будем некогда чувственными, ими же и ярость чрез естество обыче прияти устремление, или на ястие, или на питие, превосходящим количеством, или на приближение жен и видение сих упразднитися, или на беседы яже о них, от них же пламень похоти воспаляется, и взыгравается в телеси, отсюду кротость естественную, во свирепство прелагаем, или множества ради влаги, или различных ради зрений вещей. Есть же некогда двизание сих и от попущения, за возношение наше бывающаго, и сие несть яко же оно. Оныя бо брани, свободы [2604] быти нарицаем, яже суть путь общаго естества; брань же яже от попущения, от вины возношения нашего бывающую, познаваем, егда во внимании и трудех во множайшее время будем, и мнимся что исправити, попущаеми бываем ратовани [2605] быти, да научимся смирению. Прочия же [2606] без вины сея бывающия нам вышше силы, от лености нашея бывают; занеже естество сие, егда приложение некое чувственных чревообъядением приимет, не покаряется прочее сохранити чин он, иже от создания своего: скорби бо постничествования, и неисходность отвергий волею, грехи любити нудится. Без сих бо, отлучитися от ласканий [2607] мудрования не можем: елико бо труди сии умножаются, то сия [2608] умаляются, понеже скорби и беды убивают сладострастие страстей; покой же питает и умножает тыя.

Прочее ясне познася, яко Бог и Ангели Его, о нуждах радуются; диавол же и делателие его, о покои. Аще ли же во скорбех и теснотах совершаются заповеди Божия, мы же сия уничижихом; то прочее и самаго Того Заповедавшаго заповеди, презирати ухищряем, страстей ради, яже раждаются от покоя нашего, и упраздняем вину добродетели, сиречь утеснение и скорбь; и по мере покоя, приносимаго нам, по толику место творим страстем в нас: занеже в теле утесняемом, не могут помысли парити в суетная. Егда же кто с радостию терпит труды и скорби, то и помыслы крепко обуздати может, занеже и самии помыслы недействени суть во трудех. Егда же человек помянет первыя своя грехи, и помучит себе [2609]; тогда и Бог попечение творит о еже упокоити его: занеже радуется Бог, яко той сам себе запрещение [2610] даде, за преступление пути Божия, еже знамение есть покаяния; и елико той много понудит душу свою, толико умножается от Бога честь его. Всяка же радость, яже не имать от добродетели вину, таковая абие двизания похотей во обретшем ту воздвизает. Разумей же сие, яко о всякой похоти встраственней, а не о естественней сие рехом. Богови же нашему да будет слава во веки веков, аминь.

Добродетели едины другия приемлют, за еже не бывати пути добродетели тяжестну и тяжку, и за еже по чину [2612] тем исправляемым быти, и за сие легким быти: и тако прелюбезным быти лютым [2613] яже о благом, якоже благим. Никтоже бо может стяжати нестяжание воистинну, аще не увещает себе, и уготовит себе претерпети искушения с радостию. Никто же бо может претерпети искушения, точию веровавый, яко есть что [2614] превосходящее телесный покой, вместо скорбей, ихже во причастии быти уготовал есть себе и подъяти [2615]. Всяк убо, к нестяжанию себе уготовавый, прежде убо любы скорбей движется в нем, и тогда находит ему помысл еже быти нестяжателю сущих мира сего. И всяк, приближаяйся к скорби, прежде убо верою утверждается, и тогда приближается к скорбям. Иже лишит себе вещественных имений, и не лишит себе действия чувств сих, зрения глаголю, и слуха, сугубыя скорби виновен бысть себе, и сугубо возбедствует и скорбети будет: паче же кая польза есть лишитися чувственных имений, а чувствами наслаждатися в них? тожде бо страждет от сущих в них [2616] страстей, еже страдаша и прежде деятельне; занеже память обычая их не отступает от мысли его. Аще бо мечтания их, мысленне бывающая, болезнь человеку подают кроме дел их, что имамы рещи о спребывании оном, приближающемся [2617]? Прочее добро есть отшельство, зело бо сноспешествует [2618]; помыслы бо доблественне укрощавает, и силу в пребывание влагает [2619], и терпению велику учит человека, находящих нань понудительных скорбей.

Да не взыщеши прияти совет от кого, не суща в пребывании твоем [2620], аще и зело премудр есть. Скажи же паче помысл твой невежде [2621], во искусе бывшему вещей, нежели философу словесну, беседующу от испытания, без искуса вещей. Что же есть искус? Искус есть, не еже внити кому и соглядати некия из вещей, не у приемшу уразумение их в себе, но еже ощутити искус пользы их и тщеты действенне, за еже укоснети в них. Ибо множицею является вещь тщету имущи, внутрь же ея обретается всяка купля, полна сущи пользы. Темжде образом разумевай и о сопротивном сему: то есть, множицею является вещь пользу ймущи, внутрь же есть исполнена тщеты. Темже и мнози от человек, от являющихся приобретных вещей, тщету обретают; и ниже от сих [2622] свидетельство разума сего истинно есть. Онаго убо советника употреби, ведящаго искусити с терпением вещи разсуждения. Сего ради несть кийждо достоверен еже дати, совет, точию иже прежде добре свободу свою управил есть, и не боится оглаголаний и клевет.

Егда обрящеши мир на пути твоем неизменен, тогда убойся; за неже далече отстоиши от правыя стези ходимыя страдательными ногами Святых. Елико бо преходиши путем града Царствия, и ко граду Божию приближаешися, сие да будет тебе знамение: крепость искушений сретает тя; и елико приближаешися и предъуспеваеши, толико искушения умножаются на тя. Егда убо ощутиши в душе твоей различна и крепчайшия искушения на пути твоем; разумей, яко во времена она воистинну прият душа твоя степень в тайне ин высок, и приложися ей благодать во устроении онем, в немже та стояша. По величеству бо благодати, по толику в скорбь искушений вводит Бог душу. Не во искушения мирская, яже бывают неким, за еже обуздати злобу и явныя вещи; ниже телесны мятежи разумевай быти сия; но искушения приличествующа иноком в безмолвии их, яже послежде имамы разделяти. – Аще ли же имать душа немощь, и несть довольна ко искушениям великим, и просит не внити в ня, и услышит ю Бог: разумей ясне, яко поскольку недовольна [2623] есть к великим искушениям, по толику и к великим дарованием не довольна есть; и яко же возбранено бысть от нея нашествие великих искушений, тако возбраняема бывают от нея и великая дарования. Не дает бо Бог дарование велико, без велика искушения: по искушениям бо, и дарования определена суть от Бога, по премудрости Его, еяже не постизают содетельствованнии [2624] от Него. Прочее, от лютых скорбей, приключающихся тебе от промысла Божия, постизаеши, колику прият душа твоя от величествия Его честь; противу бо печали, и утешение бывает.

Вопрос. Что убо прочее: прежде ли искушение бывает, и тогда дарование; или дарование прежде, и тако вслед его искушение?

Ответ. Не приходит искушение, аще не прежде приимет душа втайне величие паче меры своея, и Духа благодати, его же прият прежде. И свидетельствует о сем искушение Господне, подобне и искушения Апостольская; не бо попущени быша внити во искушения, Дóндеже прияша Утешителя. Приобщающиися бо благ онех, приличествует тем претерпети и искушения их; зане по благом оном есть и скорбь его. Тако бо угодно бысть премудрому Богу во всех творити. И аще сие тако есть, то есть благодать прежде искушения; но обаче отнюд [2625] предварило есть ощущение искушений, ощущения благодати, искушения ради свободы; никогда же бо благодать предваряет в ком, прежде неже вкусити искушений. Предваряет убо благодать во уме, в чувстве же коснит. Прочее, подобает нам во времена сих искушений имети два некая, сопротивне друг другу, и не по чесому же подобна суща. Сия же суть: радость, и страх. Радость убо, яко на пути хожденнем от Святых, паче от Животворящаго вся, обретохомся ходяще; сие же явно есть от распознания искушений. Страх же должни есмы имети, яко не бываем ли некако за вину гордыни искушаеми сими. Обаче упремудряеми бывают благодатию смиренномудрии еже мощи сия вся разсудити и познати, кое есть искушение оно, еже от плода гордыни, и кое есть от заушений [2626], раждаемых от любве. Разделена бо суть искушения успеяния и ращения жительства во благом, от искушений попущения, бывающаго в наказание, за гордыню сердца.

Яже от духовнаго жезла, в предъуспеяние и ращение души бывающая искушения, ими же обучавается и искушаема бывает душа и подвизается, суть сия: леность, тягота тела, ослабление удес, уныние, смущение мысли, мнение немощи телесныя, еже отсещи надежду на час, помрачение помыслов, оскудение человеческия помощи, скудость телесныя потребы, и подобная сим. От сих искушений стяжавает человек душу уединенну [2627], и сердце сокрушенно, со смирением многим. И от сих искушается кто приити в желание Создавшаго. И сия по силе Промысленник устроявает, и по потребе приемлющих сия. Сим срастворена суть утешение и нашествия; свет и тьма, брани и заступления, и вкратце рещи, утеснение и пространство; и сие есть знамение предъуспеяния человека помощию Божиею.

Искушения же, бывающая попущением Божиим, на безстудствующих и возношающихся помышлении своими пред благостию Божиею, и неправдующих благость Божию гордынею своею, суть сия: искушения явная бе-совская, и превыше предела силы душевныя сущая; лишение сил премудрости, сущия в них; ощущение люто мысли блуда, попущаемыя на них во смирение возношения их; еже яритися скоро; еже хотети уставити волю свою; еже любопретися словесы; еже запретити; презрение сердца; прелесть ума совершенна; хуления на имя Божие; мысли буия, исполненны смеха, паче же плача; еже презираемым бывати от человек, и потребляемой бывати чести их; еже быти студь и поношение от бесов, многими образы тайно и явно; желание еже примеситися и спожити с миром; еще глаголати и пустословити безумно всегда; еще обрести в себе новину присно со лжепророчеством; еже обещаватися много паче силы своея. И сия убо суть душевная.

В телесных же, случаются ему приключения болезненна, пребывающа присно, сплетенна и не удоборешима; сретения злых присно и безбожных человек; еже впасти в руки человек оскорбляющих; еже двизатися присно сердцу их безвиновне от страха внезапу; еже множицею страдати тем падения велика, от каменей, и от высоких мест, и подобных сим, бывающих в сокрушение тела: и конец, оскудение заступающих сердце Божественною силою, и надеждою веры их. И вкратце рещи, елика не возможна и выше силы, наводима бывают на них со своими его. Сия бо вся елика учинихом и исчислихом, суть оть образов искушений гордыни.

Является же начало сих в человеце, егда начнет кто премудра имети себе пред очима своима: и сей предвижется во всех злых сих по мере приятия таковых помысл гордыни. Прочее, от видов искушений

твоих, разумевай пути тонкости мысли твоея. Аще ли же увидиши некая из сих искушений, смешена со прежде сих реченными искушении; то разумей, яко по елику имаши от сих, по толику и гордыня восклонилася есть на тя. [2629].

Услыши же паки и ин образ. Вся обстояния [2630] и скорби, не причастны суще терпения, сугуба есть мука их. Терпение бо человечо, отмещет [2631] злоключения его. Малодушие же мати есть мучения. Терпение есть мати утешения, и сила некая, яже от пространства сердца израждатися обыче: юже силу неудобно есть человеку обрести во скорбех своих, кроме Божественнаго дарования, погнанием молитвы [2632] и излиянием слез обретаемаго.

Егда восхощет Бог наимножае оскорбити [2633] человека, попущает его внити в руцы малодушия; сие же раждает в нем силу крепку уныния, в немже вкушает душевныя удавы, еже есть вкушение геенны; и от сея наводимь бывает дух изступления, от негоже источаются тьмы искушений: смущение, ярость, хула, поречение благаго, помыслы развращеннии, от страны в страну прехождение, и подобная сим. Аще ли же речеши, вина сих кая есть? Глаголю тебе, яко твое нерадение: не бо нопеклся еси взыскати врачевание сим. Врачевание бо сим всем едино есть, имже рукою его [2634] обретает кто утешение в души своей абие. И кое есть сие? Смиренномудрие сердца; кроме бо сего [2635] разорити оплот злоб сих [2636], не может кто, но паче обретает тыя превозмогающая нань.

Да не разъяришися на мя, яко глаголю ти истину. Не поискал еси сего [2637] когда, всею душею твоею. Аще ли же хощеши, прииди во страну его [2638], и узриши како даст тебе разрушение злобы твоея. По мере бо смиренномудрия твоего, дается тебе и терпение в злоключениих твоих; и по терпению твоему, облегчавается тяжесть скорбей твоих; и утешение получиши; и по утешению твоему, величится [2639] яже ко Богу любы твоя; и по любви твоей, величится [2640] радость твоя о Дусе Святем. Сыновом же во истинну сущим, Отец наш щедрый, егда возблаговолит изшествие сотворити от искушений их, то не взятием взимает искушения от них, но терпение подает им во искушениих их: и сия вся благая рукою терпения своего приемлют, к совершенству душ своих. Да сподобит же и нас Христос Бог благодатию Своею претерпети вся злая за любовь Его, со благодарением сердца. Аминь.

Добродетель телесная в безмолвии, тело очищает от скверны сущия в нем. Добродетель же мысли, смиряет душу, и процеждает ю от помышлений дебелых, погибающих [2642], да не помышляет в сих встраственне, но паче движется во видении своем. Сие же видение приближаеть ю ко обнажению ума [2643], еже нарицается видение невещественно: и сие есть духовная добродетель; сие бо возносит мысль от земных и приближает ю к первому видению Духа, и к Богу составляет [2644] мысль, и к видению славы неизглаголанныя, еже есть движение помышлений величествия естества Его, и отлучает ю от мира сего, и от ощущения его. Сего ради и о надежде нашей оней отложенней [2645] извещаваемся, и во извещении получения ея бываем, и сие есть, препрение [2646] оно, о немже Апостол рече, то-есть извещение, о немже веселится ум мысленне, сиречь о надежде обещанней нам. Что же суть сия, и како коеждо сих есть, услыши.

Жительство телесное, еже по Богу, телесна дела нарицаются, бывающая во очищение плоти, деянием добродетели делы явными, имиже процеждается [2647] кто от нечистоты плоти.

Жительство же мысли есть, дело сердца, бывающее непрестанно в попечении суда, сиречь правды Божия и судеб Его, и непрестанная молитва сердца, и мысль промысла и прилежания Божия о сем мире вкупе бывающаго особне и всемственне [2648]: и еже сохранитися от страстей тайных, да не достигнет кая от них во страну ону [2649] тайную и духовную. Сие есть дело сердца, еже нарицается жительство мысли. Сим делом жительства, еже нарицается деяние душевно, отончавается сердце, и отлучается от общения погибшаго живота [2650], сущаго противу естеству. От них же начинает двизатися некогда разумевати и размышляти о видении чувственных, созданных на потребу и ращение тела, и како служением их дается сила четырем стихиям, сущим в телеси.

Жительство же духовное есть, деяние кроме чувств: и сие есть оно, от Отец написанное, еже егда умове Святых приимут, то и ипостасное видение, и дебельство [2651] плоти, от среды привземлются, и оттоле видение бывает мысленно. Видение бо ипостасно нарицаю тварь перваго естества. И от сего видения ипостаснаго удобне возводится в познание монашескаго жительства, еже есть чрез сказание явное, еже удивитися о Бозе. Сие есть устроение оно великое будущих благ, даемое во свободе безсмертнаго живота, в пребывании еже по воскресении: занеже не престает естество человеческое онамо присно удивлятися о Бозе; и отнюд не помышляющи что о тварех. Зане аще бы что подобно было Богови, то могл бы подвигнутися и к тому ум, сиречь, овогда убо к Богу, овогда же к сему. А понеже всяка красота, бывающих в новости будущей, низша красоты Его есть, како может мысль изыти видением своим внеуду красоты Божия? Что убо? Еже умрети ли опечаляет его? Но отягчение ли плоти, но память ли свойственников его, но потреба ли естественная, но злоключения ли, но сопротивная ли? или парение неведомо, или несовершенства естества, или в стихиях обхождение, или беседа нечесого с неким, или уныние, или притруден труд телесный? – Никакоже. Но сия вся, аще в мире сем и бывают, обаче во время оно, егда отъимется покрывало страстей от очию мысли, и воззрит на ону славу, абие возвышаема бывает мысль со ужасом: и яко, аще не бы Бог предел положил в жизни сей таковым вещем, колико подобает коснети в них, – то аще бы попущено было, и во всей жизни человечей не имел бы изыти отъонуду, от видения их: кольми паче тамо, идеже вся сия [2652] не суть. Добродетель бо она безпредельна есть: и самеми вещми ипостасне будем внутрьуду Царских дворов, аще сподобимся чрез жительство наше.

Како убо может паки мысль изыти и удалитися от дивнаго и Божескаго видения онаго, и пасти во ину вещь? Горе нам, яко не познаваем душ наших, нижѐ в кое жительство звани быхом: и жизнь сию немощную, и устроение живущих, и скорби мира сего, и самый сей мир, и злобы его, и упокоения его, – непщуем яко суть что.

Но, о Христе, едине сильный! Блажен, емуже есть заступление его у тебе и восхождения в сердце своем положи [2653]. Ты Господи, обрати лица наша оть мира сего в желание Твое, Дóндеже увидим его [2654] еже есть, и не поверуем сени, якоже истине. Новосотворив, обнови в мысли нашей, Господи, тщание прежде смерти, яко да в час исхода нашего увемы, како бе вход наш и исход в мире сем, Дóндеже совершим дело, на неже звани быхом по воли Твоей в жизни сей прежде, и по сих надеятися имамы, мыслию исполненною упования, прияти великая она, по обетованию Писаний, яже уготовала есть любы Твоя во втором обновлении, ихже память их хранима бывает верою таинств.

Очищение тела есть, преподобие от скверны плоти. Очищение души есть, свобода от тайных страстей мыслию составляемых. Очищение же ума есть [2656], откровением таинств. Очищается бо [2657] от всех подпадающих чувству образом дебельства их [2658]. И дети малии чисти суть телом, и безстрастни душею, обаче никтоже нарицает их чисты умом. Чистота бо ума есть совершенство оно в пребывании небеснаго видения, вне чувств движимаго силою духовною, горних украшений безчисленных чудес небеснаго мира онаго, ихже пребывание разделено есть единым от других тонких невидимым служением своим, сущих в разумевании Божественных откровений, частых во изменении своем на всяк час. Сам Бог наш да сподобит нас присно зрети Его нагостию [2659] ума, а по сих непосредственно во веки веков. Тому слава. Аминь.

Вера есть дверь таинств. Якоже бо телеснии очи на чувственныя вещи, тако и вера на сокровища тайная, умныма очима взирает. Ока убо два душевна имамы, якоже глаголют Отцы, якоже и два ока телесна. И несть таяжде потреба видения в коемждо: зане единым убо оком зрим тайная славы Божия, сокровенная во естествах, сиречь, силу Его и премудрость, и промысл Его соприсносущный иже о нас, постизаемый от величествия окормления Его на нас; нодобне же и Чины небесныя оком сим зрим сработныя с нами. Другим же оком зрим славу естества Его святаго, егда благоизволит Бог ввести нас в таинства она духовная, и море веры отверзет в мысли нашей.

Благодать по благодати, по крещении покаяние дадеся человеком. Покаяние бо есть порождение второе от Бога: и ихже от веры залог прияхом, покаянием дарования их чаем. Покаяние есть дверь милости, отверстая гонящимся за ним. Дверию сею входим к Божественней милости: кроме бо сего входа не обрящем милости: занеже вси согрешиша, по Божественному писанию, оправдаеми туне благодатию Его. [2662] Покаяние есть, благодать вторая, и раждается в сердце оть веры и страха. [2663] Страх же есть, жезл отеческ, управляющий нас Дóндеже достигнем в рай благ онех, духовный, и егда тамо достигнем, оставляет нас и возвращается.

Рай есть любы Божия, в нейже есть наслаждение всех блаженств, идеже Блаженный Павел напитася пищею паче естества, и повнегда вкусил есть от древа жизни онамо, воззва глаголя: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его [2664]. Оть древа сего возбранен бысть Адам советом диаволим. Древо жизни есть, любы Божия, от неяже отпаде Адам, и не ктому усрете его радость; но на земли тернии делаше н труждашеся. Лишившиися любве Божия, хлеб пота ядят в делех своих, аще и правотою ходят, егоже первозданному повелено бысть ясти по отпадении. Дóндеже обрящем любовь [2665], на земли терний есть делание наше, и посреде терний сеем и жнем, аще и сеятва наша будет сеятва правды, обаче на всяк час бодоми бываем от них, и елико ни оправдимся [2666], в поте лица нашего живем. А егда обрящем любовь, хлебом небесным питаемся, и укрепляемся кроме дела и труда. Небесный хлеб есть Христос, сшедый с небесе, и живот даяй мирови, и сия есть пища Ангелов.

Обретый любовь, Христа вкушает на всяк день и час, сего ради и безсмертен бывает. «Ядый бо, глаголет, от хлеба сего, егоже Аз дам ему, смерти не узрит во век [2667].» Блажен есть ядый от хлеба любве, иже есть Иисус; а яко ядый от любве, Христа яст, сущаго над всеми Бога, свидетельствует Иоанн глаголя: «Бог любы есть [2668].» Прочее, живота от Бога наслаждается в любви живый и в мире сем сый, воздух он воскресения обонявает от здешних. Сим воздухом наслаждаются. Праведнии в воскресении. Любы есть Царствие оно, юже [2669] обеща Господь таинственне Апостолом ясти в Царствии Своем. Еже бо ядите и пийте на трапезе Царствия Моего [2670], что есть, точию любы? Любы бо сия довольна есть напитати человека, вместо ястия и пития. Сие есть вино, веселящее сердце человека [2671]. Блажен есть пивый от вина сего. От сея пиша невоздержнии, и благоговейни быша; и грешнии, и забыша пути претыканий; и пияницы, и быша постницы; и богатии, и пожелаша нищеты; и убозии, и обогатишася надеждою; и недужнии, и быша сильни; и невежднии, и упремудришася.

Яко же несть возможно прейти море великое без корабля, тако не может кто прейти безь страха к любви. Море смердящее, положенное между нами и умным раем, прейти можем кораблем покаяния, имущаго весленники [2672] страха. Аще ли же весленницы сии страха, не управляют корабль сеи покаяния, имже [2673] преходим море мира сего к Богу, то потопляемся во смердящем сем мори. Покаяние есть корабль; страх же кормчий его; Любы, – пристанище Божественное. Посаждает убо нас страх в корабль покаяния, и преводит нас чрез море житейское смердящее, и ко пристанищу Божественному, еже есть любы, наставляет нас: к немуже зрят вси труждающиися, и обремененнии покаянием. И егда достигнем любве, достигохом ко Богу, и путь наш совершися, и прейдохом ко острову от онамошняго мира сущему: идеже есть Отець, и Сын, и Святый Дух. Тому слава и держава, и нас достойных быти да сотворит славы Своея и любве страхом Своим. Аминь.

Есть разум, предваряющ веру. И есть разум, раждаемь от веры. Разум, предваряющий веру, есть разум естествен; раждаемый же от веры, разум есть духовен. Есть разум естествен, разделяющ [2675] доброе от злаго, иже и нарицается разсуждение естественно, имже познаваем доброе от злаго естественне без научения: сие [2676] положил есть Бог в словесное естество; от научения же ращение и приложение приемлет, и несть, кто сего не имеяй. Сия бо сила разума естественнаго словесныя души, разсуждение есть добраго и злаго, движимое в ней непрестанно: и лишившиися того [2677], низше словеснаго естества суть; имущии же сие [2678], право в душевнем естестве стоят, и не имут некоего потребления [2679] во онех, яже даде Бог естеству сему к чести словесных Своих. Погубившим же распознание сие, разделяющее доброе от злаго, поносит Пророк глаголя: «человек в чести сый не разуме [2680].» Честь она, словеснаго естества, разсуждение есть, разсуждающее добраго от злаго; и праведне, погубившия сие, уподобил есть несмысленным скотом, не имущим словесства [2681] и разсудительности. Сим мощно есть нам обрести пут Божий. Сие есть и разум он естественный, сие предваряет и веру, сие и путь есть к Богу, сим познаваем и доброе от злаго разсудити, и прияти веру. И свидетельствует сила естества, яко подобает человеку веровати Произведшему во тварь сия вся, веровати и словесем заповедей Его, и сотворити я; и от еже веровати, раждается страх Божий; и егда последовати будет делом, и помалу взыдет к деланию, раждает разум духовный, егоже рехом раждаема бывати от веры.

Естественный разум, иже есть разсуждение добраго и злаго, от Бога вложенный в естество наше, той уверяет нас, яко подобает веровати Богови, произведшему вся; и вера творит в нас страх; и понуждает нас страх покаятися и соделати: и тако дается духовный разум человеку, иже ест уразумение таинств, еже раждает веру истиннаго видения. Не просте же тако от веры единыя нагия раждается разум духовный, но вера страх Божий раждает, и егда начнет действовати страхом Божиим, то от действа страха Божия раждается разум духовный, якоже рече Святый Иоанн Златоустый: яко, егда кто стяжет волю, последующу страху Божию и правому мудрованию [2682], скоро приемлет откровение тайных. Нарицает же откровение тайных, разум он духовный.

Не страх же Божий раждает разум сей духовный, занеже еже несть в естестве лежащо, родитися неможет; но даяние [2683] дается разум сей деланию страха Божия. Внегда испытаеши добре дело страха Божия, обретаеши яко сие [2684] есть покаяние, и разум духовный зде. Сие есть еже рехом, зане залог его [2685] он, егоже во крещении прияхом, покаянием всяко приемлем и дарование его [2686]. И дарование оно, еже рехом, яко покаянием приемлем то, сие [2687] есть разум духовный, даяние оно, действом страха даемое. Духовный же разум, есть уразумение тайных. И егда уразумеет кто сия невидимая и помногу превосходящая, то от сих приемлет имя духовнаго разума, и раждается во ощущении сего вера ина, не противна сущи оней первей, но утверждающи веру ону: и нарицают ю веру видения. До ту, слух бе [2688]: ныне же, видение. Видение же, слуха известньше [2689] есть. Сия вся от разума онаго, разсуждающаго доброе от злаго, в естестве сущаго раждаются: сей бо есть семя оно благое добродетели, и уже глаголано бысть [2690]. И егда сей естественный разум покрыем волею нашею сластолюбивою, то от всех благих сих отпадаем. Последует бо сему естественному разуму бодение [2691] всегдашнее совести, и память смерти непрестанна, и попечение некое мука сущо [2692] даже до исхода сего. Посем [2693], печаль, сетование, страх Божий, стыдение еже от естества, печаль яже о гресех своих первейших [2694], тщание подобающее, память общаго пути [2695], и попечение о напутиих его, и прошение со плачем от Бога, добре внити во дверь сию, яже есть, прошествие всякаго естества [2696], презрение мира, и мног подвиг о добродетели: сия вся в разуме естественнем обретаются. Да сравняет убо кто дела своя к сим. Егда бо обрящется человек в сих, путем естественным ходит: а егда превзыдет сия, и достигнет в любовь, превозносится паче естества, и преходит от него подвиг он, и страх, и труд, и утруждение во всех [2697]. Сия суть припоследующая естественному разуму, и сия обретаем в себе, егда не покрыем его волею нашею сластолюбивою; и в сих бываем, Дóндеже достигнем любве, яже свобождает нас от всех сих. От сих реченных да разсуждает кто и испытует себе, в киих ходит, в сущих ли чрез естество [2698] или в тех, яже по естеству, или во онех яже паче [2699] естества. От образов сих реченных, яве и скоро может кто обрести окормление всего живота своего [2700]: и егда необрящется в тех, яже по естеству, реченных от нас, якоже определихом, и в сущих паче естества несть [2701]; то явно есть, яко в тех яже чрез естество [2702] есть повержен. Богови же нашему слава во веки, аминь.

Несть мысль блага, не сущи от благодати Божественныя, впадающа в сердце; и несть помысл лукав приближающся к души, аще не ко искушению и искусу [2704]. Человек, достиг уведети меру немощи своея, сей достиже совершенности смирения. Наставляющий [2705] дарования Божия к человеку, сердце есть движимо ко благодарению непрестанну. Наставляющий [2706] искушение к души, мысль есть роптания, движимая присно в сердце. Вся немощи человеческия терпит Бог: человека же, присно ропщуща не терпит, аще не накажет его. Душа, отстоящая от всякаго внутрь сияния [2707] разума, в таковых мыслех обретается. Уста выну благодаряща благословение приемлют от Бога; и сердце, пребывающо во благодарении, впадает в него благодать. Пред благодатию течет [2708] смирение; и пред наказанием, течет [2709] возношение. Гордящийся, попущаемь бывает пасти в хулу; и о добродетели деяния возношаяйся, в блуд попущаемь бывает пасти. И о премудрости своей возношаяйся, в темныя сети невежествия впасти попущаемь бывает.

Человек, удаляющийся от всякия памяти Божия, сей есть носяй в сердце своем на ближняго попечение с помнением злым. Почитаяй всякаго человека в памяти Божией, сей обретает помощь от всякаго человека, мановением Божиим втайне. Ответствуяй о обидимем [2710], обретает Бога поборника о себе. Подающий мышцу свою в помощь ближнему своему, приемлет мышцу Божию в помощь себе. Оглаголуяй [2711] брата своего о злобе [2712] его, обретает Бога оглагольника о себе. Исправляяй брата своего во клети своей, свою злобу исцеляет. И оглаголуяй кого в собрании, укрепляет своя язвы. Врачуяй брата своего тайно, крепость любве своея явственну творит; а посрамляяй его пред очима другов его, крепость сущия в себе зависти указует. Друг, втайне обличающ, врачь премудр есть. Врачуяй же пред очима многих, поношающ есть воистинну. Знамение милосердия есть, прощение всякаго долга; и знамение лукаваго мудрования, прекословие [2713] к согрешившему. Иже ко здравию приношаяй наказание, с любовию наказуеть; взыскуяй же отмщения, тощ есть от любве. Бог наказует с любовию, не мстя, да не будет, но да исцелен будет образ Его ищет, и не хранит гнева Своего на время. Сей образ любве от правоты есть, и встраственне ко отмщению не уклоняется. Праведник премудр, Богови есть подобен: не наказует бо отнюд человека отмщевая ему за злобу его, но или да исправится человек, или да инии убоятся; неуподобляющееся же сему, несть наказание [2714]. Иже за воздаяние творяй благое, скоро прелагается. А иже силою разума своего удивляяйся во видении разуму сущему о Бозе, сей аще и сосецаемь бывает плотию, ни в мысли своей возносится, ни от добродетели уклоняется когда. Просвещаяй мысль свою к достойному Божию отмщению [2715], сей во глубину смиренномудрия достиже, душею же и телом. Прежде бо неже приближитися кому к разуму сему, восходит и нисходит в жительстве своем; егда же приближится к разуму сему, вознесением возносимь бывает; и елико возвысится, не скончавается восхождение разума его, Дóндеже приидет он век славы, и всеотнюд [2716] приимет богатство его [2717]. Елико бо совершен бывает человек пред Богом, толико вслед Его ходит: воистиннем же веце лице Свое показует ему [2718], не еже есть: елико бо праведнии внидут во видение Его, образ Его яко в зерцале видят: онамо же, явление истины зрят.

Огнь в сухих дровах возжегшийся, не удобне угаснет, и теплота Божия, бывающая и впадающая в сердце отрекшагося от мира, возгорение ея не угаснет: есть бо и огня лютейшее. Вино, егда сила его внидет во уды, забывает ум опасство всех [2719]: и память Божия егда удержит пажить в души, погубляет всяку память зрения от сердца. Мысль, обретши премудрость Духа, якоже человек, обретающь корабль готов на мори; и егда всядет в него, превозит себе от моря мира сего, и достигнути творит острова будущаго века. Тако есть и ощущение будущаго века в мире сем, якоже остров мал на мори, и приближаяйся к нему, не ктому трудится в волнах мечтания века сего.

Купец, егда совершится время и жребий его, тщится отъити в дом свой: и монах елико еще остается время деяния его, скорбит разлучитися от тела сего, а егда ощутит в души своей, яко искупил есть время, и прият залог свой, желает будущаго века. Купец елико есть на мори, страх во удесех его есть, да не како востанут нань волны, и погрязнет надежда делания его; и монах елико есть в мире сем, страх обладает жительством его, да не како возбудится нань буря, и погибнет дело его; еже от юности его даже до старости его. Купец на землю взирает, а монах на час смертный.

Корабленик на звезды зрит, егда преходит посреде моря, и по звездам управляет корабль свой, Дóндеже достигнет во пристанище; и монах на молитву зрит, занеже [2720] исправляет его, и направляет шествие его к якову̀ пристанищу управляет ѝ [2721] жительство его молитвою на всяк час. Корабленик зрит на остров, в немже привяжет корабль свой, и отъонуду напутие приемлет, и управляется паки ко иному острову. Тако есть и шествие монахово, елико есть в животе сем: от острова во остров преходит, сиречь от разума в разум, и пременением островов сих, сиречь разумов, предъуспевает, Дóндеже взыдет от моря сего, и ко граду оному истинному достигнет шествие его, в немже живущии в нем не творят купли паки, но кийждо в богатстве своем почивает. Блажен есть, емуже купля его не смесися в мире сем суетнем [2722], внутрьуду великаго моря сего. Блажен есть, емуже корабль его не сокрушися, но достигнет с радостию ко пристанищу.

Плаваяй [2723], наг поныряет в море, Дóндеже обрящет бисер [2724]: и премудрый монах, наг преходит в житии сем, Дóндеже обрящет в себе бисера Иисуса Христа: и егда обрящет Его, не ктому стяжавает с Ним что от сущих. Бисер [2725] в сокровищах храним бывает; и пища монахова внутрь безмолвия соблюдаема бывает. Дева в собраниих и во множествах людей повреждается; и мысль монахова в беседах со многими. Птица от всякаго места ко гнезду своему течет, еже сотворити чада; и монах, имущий разсуждение, ускоряет ко вселению своему, еже сотворити в нем плод жизни. Змий егда сокрушится все тело его, главу свою соблюдает; и премудрый монах охраняет на всяко время веру свою, яже есть начало живота его. Облак покрываеть солнце: и словеса многа душу, наченшую просвещатися во видении молитвы, покрывают.

Птица нарицаемая Еродий, [2726] во оно время радуется и веселится, по словеси премудрых, егда отлучит себе от вселенныя, и пойдет в пусто место и вселится в нѐ; тако и душа монашествующаго, во оно время приемлет небесную радость, егда удалится от человек, и отъидет и вселится во страну безмолвия, и тамо ждати будет времене исхода своего. Речено есть о птице, глаголемей Сирин, яко кийждо слыша песнь гласа ея, тако пленяемь бывает вслед ея [2727] в путешествии пустыннем, яко забывати во сладости песни тоя и самый живот, и падати и умирати. Сей [2728] уподобляется вещь душевная: егда бо впадет сладость небесная в ню [2729], то от песни тоя сладости словес Божиих, впадающих со ощущением во ум, тако вся идеть вслед ея [2730], якоже забывати живот сей телесный, и лишатися телу похотений [2731] своих, и возноситися тей [2732] ко Богу от жизни сея.

Древо аще не отвержет прежде листвия своего первейшаго, не износит младых ветвей; и монах аще не отвержет от сердца своего память первших своих [2733], не износит младых плодов и ветвей о Иисусе Христе.

Ветр утучняет древес плоды и нивы, [2734] и попечение Божие плоды душевные. Чрепокожина, [2735] в ней же бисер раждается, зиждется в ней вид некий искры от молнии, и от воздуха приемлет вещество, якоже есть слово, [2736] а дотоле плоть есть проста; и сердце монахово Дóндеже не приимет вещество небесное в разуме, дело его [2737] просто есть, и не имать внутрь чрепокожины [2738] плода утешения.

Пес, лижущий ноздри, от крове своея пиет, и не весть вреда своего от сладости своея крове; и монах преклоняяйся пити тщеславие, от жизни своея спивает и не ощущает вреда своего от сладости на час бываемыя. Слава мирская, камень есть в мори, покрываемь водами, и не ведом есть корабленнику, Дóндеже станет на нем корабль снизу, и наполнится воды; тако и тщеславие творит в человеце, Дóндеже погрузит и погубит его. Речено бысть о нем Отцы, яко в тщеславную душу возвращаются паки страсти, единою [2739] побежденныя и изшедшия из нея. Облак мал покрывает круг солнца: и солнце по облаце зело есть тепло; и уныние мало покрывает душу, и радость яже по нем велика есть.

К словесам таинств, сущих в Божественнем Писании, без молитвы и прошения помощи от Бога, да не приближишися, но глаголи: Господи, даждь ми прияти ощущение силы, сущия в них. Ключи разумений истинных сущих в Божественных Писаниих, молитву непщуй быти. Егда восхощеши приближитися ко Богу сердцем твоим, прежде телесными труды покажи Ему любовь твою, занеже от сих есть начало жительства твоего; вельми бо приближается сердце ко Богу скудостию потребы, обучением [2740] единаго вида пищи, и последует делы сими [2741]; ибо и Господь от сего сотворил есть основание совершенства. Вознепщуй же праздность, начало быти помрачения души. Помрачение же над помрачение, беседования словес; начало же первейшаго есть, второе. Аще бо словеса пользы, безмерно бывающая, помрачение в нас сотворяют: кольми паче суетная. Уничтожаема [2742] бо бывает душа во множеетве беседы многия, еще и уготование ея ко страху Божию есть. Прочее, помрачение оно души от безчиния жительства бывает.

Мера и предел [2743] в жительстве, просвещают мысль, и смущение отгоняют. Смущение мысли еже от безчиния, помрачение сотворяет в души; а помрачение, возмущение. Мир от добраго чина [2744] бывает, и свет от мира раждается в души, и от света мира чистый воздух в мысли сияет, и по мере приближения сердца к премудрости Духа от устранения от мира, толико приемлет благодать от Бога, и разделение [2745] премудрости Духа от мирския [2746]. Ощущает в души своей, яко во премудрости Духа молчание обладает в души, в мирской же премудрости, источник парения. По обретении же первыя премудрости, исполняешися смиренномудрия многа, и кротости, и мира царствующаго всеми помыслы твоими. Отсюду и удове твои престанут и умолкнут от мятежа и разсвирепения. По обретении же вторыя премудрости стяжаваеши гордыню в мудровании твоем, и помыслы пременены [2747] неизреченны, и мятеж ума и безстудие чувств, и кичение. Да не вознепщуеши, яко дерзновение имети будет в молитве пред Богом, человек, привязан к телесным. Душа скупа сущи, лишается премудрости; милостивая же упремудрится от Духа.

Якоже елей свещение светильника, тако и милостыня питает разум в души. Ключь сердца Божественных дарований [2748] любовию ближняго дается, и по мере отрешения сердца от уз тела, потолику отверзается пред ним дверь разума. Прехождение души от мира в мир [2749], приятие разума есть. Коль красна и похвальна есть любы ближняго, аще попечение тоя не отторгнет нас от любве Божия. Коль сладка есть беседа духовных братий наших, аще возможем сохранити с нею и ону, яже со Богом. Прочее, добро есть попещися и о сих Дóндеже попущает приличность; сие же есть, еже не пасти изветом сего, от тайнаго [2750] делания и жительства, и непрестанныя беседы яже ко Богу. Смущение бо втораго бывает, от составления перваго [2751]; не довлеет же ум ко двоим беседам.

Видение мирских, смущение души творит, отрекшейся тех за дело Божие. И духовных убо братий [2752] непрестанная беседа вреждает, мирских же и едино внешнее видение [2753]. Деяния телеснаго не возбраняет сретение чувств. Хотяй же от мира мысли обрати радость в делании тайных, то и от гласов, кроме видения, смущается о покои сердца своего. Умерщвление внутреннее без праздности чувств [2754], не стоит. Телесное жительство, возбуждения чувств хощет: душевное же жительство, возбуждения сердца.

Якоже естеством душа лучши тела есть, тако лучше есть и дело душевное от телеснаго. И якоже во первых предварило есть создание тела вдуновение оно, тако и телесная дела предваряют дело душевное. Велика сила есть малое [2755] жительство присно пребывающее: и капля мягка пребывающа [2756], камень жестокий удоляет [2757].

Егда приближится воскреснути в тебе духовный человек, то умерщвление от всех [2758] возбуждается в тебе, и согревается душа твоя радостию, неподобною твари сей, и срастворяются помыслы твои внутрь тебе сладостию, сущею в сердце твоем. А егда имать мир воскреснути в тебе, то парение мысли умножается в тебе, и мудрование малое же и непостоянное [2759]. Мир же нарицаю страсти, яже раждает парение; а егда родятся, и совершатся, бывают греси, и убивают человека. Якоже не раждаются чада без матере, тако не раждаются страсти без парения мысли; и ниже совершение греха, без беседы [2760] страстей.

Егда умножится терпение в душах наших, знамение есть, яко прияхом втайне радость утешения. Крепость терпения крепчайша есть мыслей радости, впадающих в сердце. Живот в Бозе, низпадение [2761] чувств есть. Егдаже живо будет сердце, низпадают [2762] чувства. Воскресение чувств есть, умерщвление сердца; а егда сия воскреснут, знамение есть умерщвления сердца от Бога. От добродетелей, между человеки содеваемых, не приемлет совесть правоты.

Добродетель, юже чрез инех соделавает кто, не может очистити душу: ко мзде бо дел вменяется пред Богом [2763]; а юже в себе сотворит человек, за совершенну вменяется добродетель, и совершенна творит обоя, и к воздаянию вменяется, и чистоту в нем сотворяет. Сего ради отлучися от перваго, и воспоследуй второму: кроме бо попечения еже о сем, оставити другое, явно есть отпадение от Бога: второе же, и перваго место наполняет и без действа его.

Покой и праздность, погибель души суть, и множае [2764] бесов могут повредити сия. Тело немощное, егда понудиши на дела, множайше [2765] силы его, помрачение на помрачение влагаеши в душу твою, и смущение тей паче наносиши. Тело же крепкое, аще покою и праздности предаси, всяка злоба [2766] совершается в души, живущей в нем. И аще кто и вельми желает благаго, но по мале [2767] и саму ту мысль благаго, юже имеяше [2768], отъемлет от него. Егда душа упоена будет радостию надежды своея, и веселием Божиим, нечувствует тело скорбей, аще и немощно есть; носит бо сугубу тяготу и не изнемогает, но снаслаждается, и споспешествует тело в наслаждение души, аще есть и немощно; тако есть егда внидет душа во ону радость Духа.

Аще сохраниши язык твой, о брате, даеттися от Бога благодать умиления сердца, еже увидети тою душу твою, и входиши сею в радость Духа.

Аще ли же язык твой победит тебе, веру ми ими о том, еже глаголю тебе, яко никогда же возможеши избавитися от помрачения. Аще не имаши сердца чиста, имей поне [2769] уста чиста, якоже блаженный Иоанн рече.

Егда восхощеши научити кого во благое, прежде упокой его телесне, и почти его словом любве. Ничтоже бо тако стыдетися увещавает человека, и преложитися творит от злобы своея на лучшая, разве точию телесная благая, и честь, юже зрит от Тебе. Елико бо в подвиг он иже за Бога внидет кто, толико дерзновение имать сердце его в молитве его. И елико от многих привлечен [2770] будет человек, лишается помощи Божия. Не печалуй о повреждениих тела; занеже смерть [2771] вземлет я от Тебе совершенно. Не бойся смерти: занеже Бог уготовал есть еже сотворити тя свыше ея. Тому слава и держава во веки веков, аминь.

Первая мысль, от человеколюбия Божия впадающая в человека, наставляющая душу в живот, о исходе естества сего впадает в сердце. Сему помыслу последует естественне презрение мира; и от сего начинается в человеце всяко движение благо, наставляющее его в живот. Якоже бо основание некое полагает в человеце Божественная сила, последующая ему, егда восхощет явити в нем живот, сию мысль [2774], юже рехом. И аще не угасит ту человек сплетении житейскими и суесловием, но возрастит сию мысль в безмолвии, и пребудет в себе зря и упражняяся в ней: к видению глубокому, не могущему сказатися от кого, ведет его. Сей помысл сатана много ненавидит, и всею силою своею ратует исторгнути его от человека, и аще бы возможно было, то давал бы ему царствие всего мира, точию да попечением изгладит от мысли человека таковый помысл, и аще бы могл, якоже речеся, то творил бы сие усердне. Весть бо льстец сей, яко аще помысл сей пребудет в человеце, то не ктому мысль его на земли сей прелести стоит, и хитрости его к нему не приближаются. Не о первом же оном помысле, подвижущем в нас память смерти напоминанием своим вознепщуем быти сего, но о исполнении вещи сея [2775], влагающия в человека память ея неразлучне, и во присноразмышлении ея, во еже удивитися ему [2776], утверждающия его всегда. Он бо помысл [2777], есть телесен: сей же [2778], видение есть духовно, и благодать дивна, и в мысли светлы видение сие облечено есть. Имеяй бо сие, мира сего паки не испытует, и о теле своем не прилежит.

Воистинну истинно, о возлюбленнии: аще бы оставил Бог истинное сие видение у человек мало время, то имел бы мир сей пребыти безпреемствен [2779]. Сие видение уза есть [2780], пред неюже естество сие не может стати; и приемлющему присноразмышление сие в души своей, благодать есть от Бога крепчайша всех деланий особных, яже дается сущим в чине среднем, с правотою сердца желающим покаяния. И дается известне тем, ихже весть Бог, яко подобает тем отшельствовати воистинну от мира сего к лучшей жизни, воли Его ради благия, юже обрете в них; умножается же и пребывает в них в храмине отшельничестей и особней сущей. Сего [2781] с молитвами просим. О сем [2782] бдения многа сотворим, и якоже благодати не имущия уподобления, со слезами у Господа, да подает то [2783] нам, просим, и не ктому паки изнеможем во труде мира сего. Сие начало есть помыслов жизни, совершающее в человеце исполнение правды.

Делание ино по сем, егда ходит человек добре в жительстве блазе, и достигнет взыти на степень покаяния, и приближится искус прияти видения и делания его [2785]. Егда постигнет его благодать свыше, вкусити сладости разума Духа, начало его есть отсюду: предварительне о промысле Божии, сущем о человеце, извещавается, и любовию Его, яже ко твари, просвещаемь бывает, и составлению [2786] словесных, и прилежанию Его многому еже о них удивляется. Отсюду начинается в нем сладость Божия, и разжжение любве Его, горящия в сердце, пожизающия страсти души и тела; и сию силу ощущает кто, егда во всех естествах твари, и во всякой вещи приключающейся ему поучится разумно, и испытает и разсуждает о них духовне. Темже многим и Божественным таковым прилежанием, и благою совестию, тогда начинает человек побуждатися к Божественному рачению, и отнюд упивается тою [2787] якоже вином; и разрешаются удове его; и пребывает мысль его удивляющися, и пленяемо бывает сердце его вслед Бога; и бывает тако, якоже рех, якоже кто пиян сый вином. И елико укрепляются чувства внутренняя, толико возмогает и видение сие. И елико подвизается жительствовати добре, и сохранити и делати во чтении и молитвах, толико утверждается и укрепляется в нем сила их. Воистинну истинно, о братие, сему приходит во время, еже не помянути себе, яко носит тело сие, и не весть, яко есть в мире сем.

Сие начало есть видения духовнаго в человеце, а сие, начало есть всех откровений мысли, и в нем мысль возрастает в тайных и возмогает, и изводимь бывает тем [2788] ко иным превосходящим естество человеческое. И вкратце глаголю, яко рукою тою [2789] преселяются к человеку вся Божественная видения и откровения Духа, яже приемлют Святии в мире сем, и дарования она и откровения, яже естество сие разумети может в жизни сей. Сей корень есть чувства нашего, от Содетеля нашего в нас полагаемый. Блажен человек, иже сохранил есть, семя сие благое, егда падет в душу его, и возрастил есть то, и не расточил есть то от себе в суетных, и в парении преходящих и растлеваемых. Богови же нашему да будет слава во веки, аминь.

Уразумеим, о возлюбленнии, в души нашей во время молитвы имамы ли видение во стихах поучения и молитвы. Сие бо [2791] бывает от истиннаго безмолвия. А во время то, в неже бываем в помрачении, да не смутимся, паче же аще не от нас вина сего [2792] есть. Промыслом же Божиим непщуй быти сие [2793] вин ради тех, яже весть сам един Бог. Ибо во время некое давится [2794] душа наша, и бывает якоже в волнах. Аще бо и прочтет кто в Писании, аще и службу сотворит, и во всякой вещи, к нейже приближится, помрачение на помрачение приемлет. И исходит таковый [2795], и множицею ни приближится оставляемь бывает [2796]. И неверует отнюд сей, яко приемлет изменение, и бывает [2797] в мире. Сей час исполнен есть отчаяния и страха, и надежда Божия, и утешение веры его, совершенне отходит от души: и вся отнюд [2798] исполняется сумнения и страха.

Искушени бывшии волною сею часа сего, от искуса ведят изменение, последующее на конце его. Не оставляет же Бог души в сих день совершен [2799], понеже имеяше погибнути от надежды Христианския; но вскоре избытие творит тей. Аще ли же наимножае [2800] пребудет стужение помрачения сего, то изменения живота от среды его [2801] ожидай вскоре.

Тебе же аз, о человече, предлагаю, и советую ти, аще не имаши крепости удержати себе, и пасти на лице твоем в молитве, то завий главу твою паллием твоим [2802] и спи, Дóндеже прейдет час сей помрачения от Тебе, от селения же твоего да не изыдеши. Сим искушением искушаеми бывают наипаче, желающии пребывати в жительстве мысли, и утешения веры взыскующии в шествии своем. Сего ради и множае всех [2803] болезнь и труд тем творит час сей сумнением мысли. Последует же тем крепко хула, и овогда убо сумнение о воскресении случается ему, и ина же, яже не подобает нам изрещи. Сих всех множицею во искусе быхом и ко утешению многих подвиг сей написахом.

В телесных делех пребывающии, внеуду сих суть отнюд. Ино уныние приходит тем, всем явственно сущее, и отлучено есть [2804] образы от сих, и таковых. Здравие сего [2805] и врачба от безмолвия источается. Сия же вещь ссть утешение его [2806]. В схождении же [2807], никогда же приемлет света утешения, и беседами человеческими не бывает уврачеваемо [2808], но на время почивает [2809], по сих же востает нань крепчае. И требует нуждне [2810] человека просвещенна, имущаго искус в сих, просветитися от него и укрепитися во всяко время нужды, а не всегда. Блажен есть терпяй в сих внутрь дверей [2811]. Во обитель бо велику и силу достигнет по сих, якоже глаголют Отцы. Обаче не во един час, ниже абие преходит подвиг сей; ниже благодать единою [2812] приходит совершенне, и живет в души, но по малу и малу, и отъсея она [2813]. Во время, искушение: а во время, утешение: и в сих пребывает даже до исхода. Отчуждитися бо совершенне от сего; да не возчаем зде, ниже утешитися совершенне; тако бо благоизвоили Бог жизни нашей управляемой быти зде, и в сих быти, ходящим в пути сем. Тому слава во веки веков, аминь.

Человек ревнив никогдаже достизает мира мысли; чуждый же мира, чужд есть радости. Аще бо глаголется мир мысли, здравие совершенно, ревность же сопротивна миру, прочее недугом великим недугует имеяй ревность лукаву. О человече, иже сопротиву чуждым недугом [2816] мняйся износити ревность твою, ты здравие души твоея отгнал еси. О здравии убо души твоея любопотрудися. Аще ли же немощныя желаеши уврачевати, разумей яко недужнии прилежания требуют паче, нежели запрещения [2817]. Паки внегда инем ты не помогаеши, сам себе во велик недуг влагаеши болезненне. Не от видов премудрости определяется [2818] быти ревность сия в человецех, но от недугов души, еже есть, утеснение [2819] мудрования, и много невежество. Начало премудрости Божия, тихость и кротость. Яже от великия и крепкия души и твердейшаго мудрования [2820] бывает: и носит немощи человеческия. Вы бо сильнии, глаголет, немощи немощных носите [2821], и: согрешающаго исправите духом кротости [2822]. От плодов бо Духа Святаго исчисляет Апостол мир и терпение. Сердце, исполнено печали о немощи и безсилии, яже о телесных деяниих явных, исполняет место всех телесных дел. Деяния телесная кроме печали мысли, якоже тело бездушно суть. Иже сердцем есть прискорбен, а чувствы своими разрешен, якоже недужен есть, болезнуяй телесне, а уста своя разрешена имеяй на всяку снедь вредящу его. Иже сердцем есть прискорбен, а чувствы своими разрешен, есть якоже человек, имый единородна сына, и закалая его помалу и малу рукама своима. Печаль мысли есть, даяние честно от Бога; и носяй ту якоже подобает, есть якоже человек, носящ во удесех своих святыню. Человек, отрешивый язык свой на человеки о благих или злых делах, несть достоин благодати сея. Покаяние с беседами, есть дельва сокрушена [2823]. Любочестие со заушеньми, есть нож, омочен в мед.

Целомудрие, и беседа со женою, есть якоже львица со овцею в дому едином. Дела с немилостынею пред Богом суть, якоже человек закалая сына пред отцем его. Немоществуяй душею и поправляяй друтов своих, есть якоже человек слеп очима, и показующь инем путь.

Милостыня и правдосудие во единой души, якоже человек покланяющся Богови и идолом, во едином дому. Милостыня противна есть правдосудию. Правдосудие есть равность меры равныя. Комуждо бо, якоже есть достоин, дает, и не уклоняется на едину страну, или лице приемлет в воздаянии. Милостыня же, печаль есть движима от благодати, и ко всем уклоняется [2824] милосердне, и достойному озлобления не воздает, и достойнаго благости преисполняет его. И аще сия от части правды есть, прочее, оно есть от части злобы. Якоже сено и огнь не терпят быти во едином дому, тако ни правдосудие н милостыня во единой души. Якоже не извешавается зерно песка с тяжестию многою злата, тако и потреба правдосудия Божия не соизвешавается с подобием милостыни Его.

Якоже горсть песка падающи в великое море, тако согрешения всякия плоти прямо подобию [2825] промысла и милости Божия. И якоже не заграждается источник изобильне истощающся горстию персти, тако не побеждается милостыня Содетелева от злобы созданий. Якоже кто се~ ющь в мори и чающь пожати, тако и злопомняй и моляся. Якоже несть возможно светение огня затворити от еже не взыти горе, таже не суть возбраняемы молитвы милостивых, от еже взыти на небо. Якоже течение воды в долуносное место [2826] быстро течет, тако и сила ярости, [2827] егда обрящет место в мысли нашей. Стяжавый смирение в сердце своем, сей мертв мирови бысть. И умертвивыйся мирови, умертвился есть страстем. Умертвивыйся же сердцем от свойственников своих, умертвился есть от него диавол. Обретший зависть, обрете с нею диавола.

Есть смирение от страха Божия, и есть смирение от любви Божия. И есть смиряяся страха ради Божия, и есть смиряяйся радости Его ради. – И оному убо, страха ради Божия смиряющемуся, последует кротость удес со благочинными чувствы, и сердце сокрушенно во всяко время; сему же, радости ради смиряющемуся, последует простота многа, и сердце возрастающее и неудержимо.

Любы не весть стыдения. Сего ради не весть дати образа ко благочинию удес своих. Любы естественне имать нестыдение и забытие меры своея. Блажен есть обретый тя, пристанище всякия радости! Возлюбленно есть от Бога собрание смиренных, якоже собрание серафимов. Честно есть пред Богом тело целомудренно, множае жертвы чисты; два бо сия, сиречь смирение и целомудрие залог от Троицы уготовляют в души.

Пред други твоими с благоговением ходи; егда бо сотвориши сие, и самаго себе и тех пользовати имаши: зане множицею виною любве отмещет душа узду охранения. Оть бесед охранися, зане не во всяко время пользуют. В собрании, почитай молчание; тщету бо многу предлежащую ти возбраняет сие. Чрево соблюдай, не якоже зрение [2828]. Брань бо своя, без сумнения легчайша внешния есть. Да не поверуеши, о брате, яко возбраняеми бывают внутреннии помыслы, кроме сего еже добре и благочинне тело устанити. Убойся обычаев, множае врагов. Питаяй у себе обычай [2829], есть якоже человек питающь огнь. Мера бо силы двою сею [2830] веществом составляются. Обычай аще попросит единою, и возбранено будет прошение его, то иногда обрящеши его немощна; аще ли же сотвориши волю его единою, второе множае обрящеши его крепчайша на тебе.

О всякой вещи сия память да пребудет у тебе. Лучша бо есть помощь яже от охранения, паче помощи яже от дел. Любящаго смех, и любящаго позорствовати человеки [2831], друг не бывай: наставляет бо тя на обычай разслабления. С распущенным [2832] в жительстве своем, да не веселиши лица твоего: хранися же от еже не возненавидети его; и аще восхощет востати, даждь ему руку, и даже до смерти попецыся обрести его. Аще ли же и еще [2833] немощен еси, то ненавиждь и врачевание сие. Начало бо [2834] жезла твоего подаждь ему, глаголет, и прочая. Пред высокомудренным и недугующим завистию, со соблюдением глаголи: якоже бо ты глаголеши, той творит в сердце своем сказание словес твоих якоже любит, и от благих сущих в тебе приемлет вещество, во еще сотворити и инем преткнутися, и пременяются словеса твоя в мысли его прямо [2835] веществу недуга его. ИИред предваряющим [2836] оклеветати брата своего пред тобою, удряхли [2837] лице твое; и егда сие сотвориши, обретаешися пред Богом и пред ним охраняяся.

Аще даси что требующему, да предварит даяние твое веселие лица твоего, и словесы благими утешай скорбь его. Егда бо сотвориши сие, то побеждает даяние твое веселие в мысли его множае [2838] потребы телесе. В день, егда отверзеши уста твоя, и возглаголеши что на кого, непщуй себе Богови мертва быти, и суетна во всех делех твоих, аще мнишися, яко и с правотою, и к созиданию побудил тя есть помысл твой проглаголати. Кая бо нужда есть разорити кому здание свое, и исправити здание друга своего.

В день, в оньже печаль имаши о ком, образом неким немоществующем о благих, или злых, телесне, или мыслию, мученика непщуй себе быти во он день, и якоже пострадав за Христа, и сподобився исповедничества, пребуди. Помяни бо, яко Христос за грешныя умре, а не за праведныя. Виждь, колико есть вещь сия велика, еже скорбети о лукавых, и благодетельствовати грешником паче праведных. Апостол, яко удивления достойное поминает сие [2839]. Аще возможеши праведен быти в себе душею твоею, да не попечешися погнатися за иною правдою. Во всех делех твоих да предварит в тебе целомудрие тела, и чистота совести. Кроме бо сих, суетна пред Богом всяка вещь. Коеждо дело, кое либо твориши кроме размышления и истязания [2840], разумей, яко суетно есть, аще и лепотно [2841] есть: занеже Бог по разсуждению вменяет правду, а не по действу неразсудному.

Светильник на солнце есть [2842], праведник не премудр. Семя на камени, молитва злопомнителя. Древо неплодно, подвижник немилостив. Стрела ядовита, обличение от зависти. Сеть сокровенна, похвала лестча [2843]. Советник юрод [2844], страж слеп. Сердца сломление, седелище [2845] с неразумными. Источник сладок, беседа разумных. Советник премудр, стена надежды. Друг юрод и неразумен, сокровище есть тщеты [2846]. Лучше есть с плачевницами живуща увидети, нежели премудра последующа юродиву [2847]. Лучше есть пожити со зверми, нежели пожити со зле живущими. Седи с гипами [2848], нежели с лихоимцем и ненасытным. Бывай друг убийце, нежели любопрителю [2849]. Собеседуй со свиниею, нежели со чревообъядником: лучше бо есть корыто свинско, нежели уста объястников. Седи между красноврежденными [2850], нежели между гордыми. Погнан буди ты, а не да поженеши. Распнися, а не да распнеши. Обиден буди, а не да обидеши. Оклеветан буди, а не да оклеветаеши. Бывай кроток, а не ревнитель на зло.

Словооправдание несть жительства христианскаго, и несть назнаменано [2851] во учении Христове. Веселися с веселящимися, и плачи с плачущими: сие бо есть знамение чистоты. С недужными вознедугуй. Со грешными, восплачи. С кающимися, возрадуйся. Любим буди всем человеком, и един буди в мысли твоей. Общник буди страданиям всех, а телом твоим далече буди от всех. Не обличай кого, ниже поношай, ниже и зело злыя о жительстве их. Простри ризу твою на согрешающем, и покрый его. И аще не можеши возложити на себе согрешения, и прияти наказание, и срам вместо его, то поне претерпи, и его да не посрамиши. Веждь, о брате, яко сего ради подобает нам быти внутрьуду дверей келлии нашея, да не вемы дел человеческих злых: тогда бо видим всех святы и добры чистотою мысли нашея. Аще ли же будем обличающе, и наказующе, и судяще, и истязующе, и отмщающе, и укорятели, то чим прочее различествует седелище наше от седелища градов [2852]? и что есть горше от седелища пустыннаго, аще сих не оставим? Аще не безмолвствуеши сердцем, то безмолвствуй поне языком. И аще не можеши благочинны помыслы твоя устроити, то поне чувства твоя благочинна сотвори. И аще неси един мыслию твоею, то поне един буди телом твоим. И аще не можеши делати телом твоим, то поскорби поне мыслию. И аще не можеши стоя побдети, то побди седя на одре твоем, или и лежа. И аще не можеши сугубы дни постити [2853], то попостися поне до вечера. И аще не можеши до вечера, то поне сохранися от еже не насытитися. Неси ли свят сердцем твоим, поне буди чист телом твоим. Аще не плачешися сердцем твоим, поне облецыся во плачь лицем твоим. Аще не можеши помиловати, глаголи, яко грешен. Неси ли миротворец, не бывай мятежолюбив. Не можеши тщалив быти, бывай поне мудрованием твоим яко неленив. Неси ли победитель, да не высоковозмудрствуеши на повинныя. Не можеши ли заградити уста клевещущаго на друга своего, сохрани поне себе не приобщитися ему.

Разумей, яко аще изыдет от Тебе огнь [2854], и пожжет инех, – души, жегомыя огнем твоим, Бог от руку твоею взыщет. Аще бо ты и не ввержеши огня, но соблаговолиши мещущему, и о сем угодно ти есть, общник еси ему на суде. Аще любиши кротость, буди в мире. И аще сподобишися мира, возрадуешися во всяко время. Взыщи разума, а не злата. Облецыся во смирение, а не в виссон. Стяжи мир, а не царствие.

Несть разумеваяй, точию имеяй смирение; а не имеяй смирения, не имать разумевати. Несть смиренномудр, точию мирный; а не сый мирен, ниже смиренномудр есть; и несть мирен, точию радуяйся. Во всех путех, имиже ходят человецы в мире, не обретают в них мира, Дóндеже приближатся к надежде Божией. Не имать мира сердце от труда и претыканий, Дóндеже достигнет сея [2855]; надежда бо умиряет сердце, и изливает радость в нѐ. Сия бо есть, о нейже рекоша Поклонная Уста и исполненная Святыни: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы» [2856]. И инде: Приближитеся ко Мне, глаголет, и приближуся к вам. Приближися, глаголет, ко еже надеятися на Мя, и почиеши от дела и страха.

Надежда Божия, возносит сердце; страх же геенны, сокрушает то. Свет мысли раждает веру: а вера раждает утешение надежды: надежда же утверждает сердце. Вера есть, откровение разума; и егда помрачится мысль, сокрывается вера, и обладает нами страх, и отсецает надежду нашу. Вера, яже от научения, не свобождает человека от гордыни и сумнения, но яже в разуме зримая и возсиявающая, яже и нарицается познание и явление истины. Дóндеже уразумеет ум Бога якоже Бога, явлением разума, – не приближается страх к сердцу. Егда попущени будем в помрачение, и погубим сей разум, Дóндеже не смиримся, случается нам страх, Дóндеже приблизит нас к смирению и покаянию.

Сын Божий крест претерпе; грешнии убо дерзаим о покаянии. Аще бо образ покаяния преложил есть гнев от царя Ахава, то не творит ны непотребны ныне истина покаяния нашего; и аще от онаго, не истинствовавшаго, образ смирения отвратил есть гнев от него, то кольми паче от нас, воистинну скорбящих о согрешениих наших. Довольна есть печаль мысли, вместо всякаго делания телеснаго.

Святый Григорий глаголет: храм благодати есть, срастворенный со Богом, и пребывающий в попечении суда Его. Что же есть попечение суда Его, точию еже взыскати присно покоя Его, и скорбети выну и пещися, за еже немощи достигнути совершенства, немощи ради естества нашего; и всегдашняя печаль о сем есть, еже носити в души своей всегдашнюю память Божию, якоже рече Блаженный Василий: молитва непарительна есть, сотворяющая в души мысль Божию явственну. Сия же вещь есть Божие вселение, еже памятию водружена имети в себе Бога. Тако бываем храм Божий. Сия же вещь есть попечение, и сокрушенно сердце ко уготованию покоя Его. Тому слава во веки, аминь.

Суть неции утверждающии тело свое и желающии упокоити ѐ мало за дело Божие, Дóндеже укрепятся, и паки возвращаются на дело свое. В малых убо днех покоя нашего, да не разорим совершенне хранение наше, и предадим душу нашу в разорение, якоже человецы не хотящии возвратитися паки на дело свое. Иже во время мира стрелами врага своего ударяются, сии суть дерзновением воли своея вещество [2858] сокровиществующии душам своим; и во одеяние скверно во стране святей, сиречь в молитве, зрят яко облечени суть. Сие же есть еже во время мысли Божия и молитвы в души их движется. Сия суть, яже стяжахом во время нерадения нашего, и посрамляют нас та во время молитвы нашея.

Помогает человеку трезвение множае дела, и вредит его разрешение множае покоя [2859]. От покоя бо брани своя бывают, и стужают человеку, но власть имать разорити я̀. Егда бо оставит человек покой, и возвратится на место дела, вземлеми бывают от него [2860] и бежат. Не тако есть раждаемое от разрешения, якоже еже от разслабления и покоя. Елико бо еще есть во стране свободы своея в покои, может паки возвратитися и управити себе во установление правила своего; занеже еще есть во стране свободы своея, якоже показася. В разрешении же, исходит от страны свободы своея: зане аще не бы человек совершенне отвергл от себе хранение, то не бы посреде понуждения неволею понужден был покоритися неупокоявающим его; аще бы предела свободы отнюд от себе не оставил [2861], не быша случилися ему приключения, привязующая его нуждею к тем, имже сопротивитися не возможе.

Да не оставиши свободы некоего от чувств твоих, о человече, да не како паки возвратитися к ней не возможеши. Покой убо, юныя точию вредит; разрешение же, и совершенныя и старцы. От покоя убо в лукавыя помыслы приходящии, могут паки возвратитися во хранение, и стати в высоцем своем жительстве; надеждою же дела вознерадевшии о хранении, от высокаго жительства к разорению живота пленени быша.

Есть во стране врагов биенный, и во время мира умирающий: и есть виною купли живота [2862] исходящий, и остен [2863] души своей приемлющий. Не егда поползнемся в чесом, тогда да опечалимся, но егда пребудем в том; поползновение бо, случается множицею и совершенным: а еже пребыти в нем, умерщвление есть совершенно. Печаль же она, еюже печалуем о своих поползновениих, вместо делания чиста вменяется нам от благодати. Иже надеждою покаяния поползаяйся вторицею, сей с коварством ходит пред Богом. На сего неведомо нападает смерть, и не достизает времене надежды своея, дела добродетели исполнити. Кийждо, разрешен сый чувствы, есть и сердцем разрешен.

Делание сердца, уза есть внешних удес. И аще с разсуждением творит кто сие, по бывшим прежде нас Отцем, явствен есть от иных триех, являемыхь в нем: яко несть привязан к приобретению телесному, ниже любит чревообъядение, и ярость отстоит от него отнюд. Идеже бо суть три сия: приобретение телесное, аще и мало есть, или велико, и скорояростие [2864], и побеждение чревообъядением: то аще и является кто подобен древним Святым, разумей, яко от нетерпения внутренных есть разрешение внешних его, а не от различия презрения души его. Аще ли же ни, то како презрел есть телесная, а кротости не стяжал есть? Презрению, еже с разсуждением, последует еже не привязатися к чесому, и презрение покоя, и вожделения человеческаго; и аще со уготованием приемлет кто тщеты [2865] Бога ради радуяся, чист есть внутрьуду; и аще не презрит кого за удоповреждения яже в нем, воистинну свободен есть: и аще не приступает к почитающему его, или не имать негодования и на обезчещающаго, сей умертвился есть миру сему в животе сем. Хранение разсуждения лучше есть паче всякаго жительства, действуемаго всяцем образом, и всякою мерою человеческою.

Да не возненавидиши грешнаго, вси бо есмы повинни и аще Бога ради подвижешися на него, то проплачися о нем паче. Почто же ненавидиши его? Грехи его возненавиждь, и помолися о немь, да уподобишися Христу, Иже не имеяше негодования на грешныя, но моляшеся о них. Не видиши ли како плакася о Иерусалиме? Во многих [2866] бо посмеяни бываем и мы от диавола, и почто посмеяннаго подобне нам от посмевающагося нам диавола, ненавидим? И почто ненавидиши грешнаго, о человече, убо ли, зане [2867] несть праведен яко же ты? И где есть правда твоя, зане не имаши любве? Почто не плакался еси о нем, но ты и гониши его? Невежеством бо подвизаеми бывают нецыи гневающеся, мнящиися быти разсудительни о делах грешников.

Бывай проповедник благости Божия, яко недостойна тя суща окормляет, и яко должен еси долгом многим, а отмщение Его не является на тебе; и за малая дела, яже твориши, возподает ти великая. Да не наречеши Бога праведна, зане правда Его не познавается на делах твоих. Аще Давид и нарицает Его праведна и права, но Сын Его объявил есть нам, яко паче благ есть и благостен. Благ есть, глаголет, на злыя и нечестивыя [2868]. И како именуеши Бога праведна, егда прочтеши главу ону, яже о мзде делателей: «Друже, не обижу тебе, хощу дати сему последнему, якоже и тебе; аще око твое лукаво есть, яко Аз благь есмь [2869]?» Како паки нарицает человек Бога праведна, егда прочтет главу ону блуднаго сына, иже расточи богатство свое во блуде, егда за умиление едино, еже показа, како тече и нападе на выю его, и власть даде ему над всем богатством своим [2870]. Никтоже бо ин рече о Нем сия, да усумнимся о Нем, но сам Сын Его, Той свидетельствова о Нем сия. Где есть правда Божия, яко бехом грешницы, и Христос умре за ны? Аще ли же тако есть милостивь, то веру возъимеим, яко изменения не приемлет.

Да не будет помыслити нам сие беззаконие, да речем некогда, Бога быти немилостива: зане не изменяется свойство Божие, якоже мертвии [2871], или стяжавает что, егоже не имать, или еже имать оскудевает, или приложение приемлет, якоже создания. Но еже имать Бог от начала, имети будет присно даже до безконечнаго конца, и имать, якоже блаженный Кирилл рече в толковании Бытия: бойся, глаголет, Его от любве, а не от имене жестокаго, положеннаго на Нем. Возлюби Его, якоже должен еси возлюбити Его, и не за имущая даема быти от Него, но за та, яже прияхом в мире сем, егоже сотвори нас ради. Кто бо есть могий воздати Ему? Где есть воздаяние Его за дела наша? Кто повинул есть [2872] Его изначала произвести нас во тварь? И кто есть моляй Его о нас, егда бываем непомниви [2873] Его, якоже аще ни быхом были когда. Кто есть возбуждаяй тело наше ко оному животу? И паки, откуду впадает мысль разума в персть? О дивныя милостыни Божия! О ужаса благодати Бога и Создателя нашего! О силы, довлеющия на вся! О благости безмерныя, еюже естество наше грешников паки вводит к назданию своему [2874]. Кто доволен есть к славе Его? Преступника Своего и похулителя воздвизает, персть безсловесную обновляет, и разумну и словесну творит, и расточенный ум и нечувственный, и расточенная чувства, естество словесно и достойно Божественныя мысли сотворяет. Не довлеет бо грешный уразумети благодать воскресения своего. Где есть геенна о̀на, могущая опечалити нас? и где есть мука она, устрашающая нас многочастне, и побеждающая веселие любве Его? И что есть геенна прямо [2875] благодати воскрешения Его, егда воздвигнет нас от ада, и сотворит тленное сие облещися в нетление, и падшаго во ад, воздвигнет во славу?

О разсудительнии, приидите и удивитеся: кто имея премудр смысл и дивен, удивится по достоинству благодати Содетеля нашего? Воздаяние грешником есть, и вместо воздаяния праведнаго, Той воскресение воздает им; и вместо тления телес поправших закон Его, нетления славою совершенною облекает их. Сия благодать есть бо̀льшая, еже по внегда согрешити нам воскресити, паче оныя, егда не бехом, и произведе нас во тварь. Слава Господи благодати Твоей безмерной! Се Господи волны благодати Твоея умолкнути мя сотвориша; и не остася во мне мысль пред благодарении Твоими. Киями усты исповемыся Тебе, Царю благий, любящий живот наш? Слава Тебе за два мира сия, яже содетельствовал еси ко умножению и наслаждению нашему, приводя нас от всех, яже содетельствовал еси, к разуму славы Твоея от ныне и до века. Аминь.

Елико презрит человек мир сей, и потщится во страх Божий, толико приближается к нему Божественный промысл, и заступление Его тайне ощущает, и даеми бывают ему помысли чисти ко еже разумевати ѐ. И аще кто волею лишится мирских благ, то по елику лишается от них, по толику милость Божия последует ему, и носит его человеколюбие Божие. Слава, десными и шуими Спасающему нас, и всеми сими подающему вину ко обретению живота нашего. Волею бо своею изнемогающим стяжати живот свой, печальми невольными лриводит души их к добродетели. Ибо Лазарь он нищий не бе волею своею лищаяся благ мира сего, но и тело его уязвлено бе ранами, и два страдания горька бяху в нем, от нихже коеждо горше другаго бе; обаче в недрех Авраамовых почтен бысть послежде. Бог близ есть печальнаго сердца, во скорби вопиющаго к Нему. Аще бо в телесных когда и лишит, или инако оскорбит, то Дóндеже терпим, вся та к заступлению нашему творит, якоже врачь в тяжчайшем недузе рукодействуя [2878], здравие соделовает. Но обаче по души вельми человеколюбствует о нем Господь прямо жестокости [2879] болезней печали его.

Егда убо желание любве Христовы не тако препобеждает в тебе, якоже быти тебе безстрастну во всякой скорби твоей, за радость яже о Нем, разумей, яко мир живет в тебе множае Христа. И егда недуг и скудость или потребление тела или страх от вредящих ѐ смущает мысль твою от радости надежды твоея, и от попечения еже по Господу, разумей, яко тело живет в тебе, а не Христос: и просте рещи: его же бо любы [2880] возмогает и обладает в тебе, оно есть живущее в тебе. Аще ли же будеши неоскудне имея потребы твоя, и тело имаши уздравлено, и не имаши страха от сопротивных, и глаголеши яко можеши тогда чисте идти ко Христу, – разумей, яко недугуеши мыслию, и лишаешися вкуса славы Божия. И не яко таков еси, сужду тя, но паче да увеси колико лишаешися совершенства, аще и в части некоей жительства Святых Отец бывших прежде нас, еси. И да не речеши, яко не обретеся человек, егоже совершенне мысль его вознесена бысть от немощи, егда тело обуреваемо бывает искушеньми и скорбми, и препобеждает часть любве Христовы печаль мысли [2881]. Умолчу от еже привести в память Св. Мученики, егда некако невозмогу стати пред глубиною страданий их: елико победила есть часть терпения, яже от силы любве Христовы, многую скорбь и болезнь телесную. Но за еже быти сим, и единем помянутием своим, скорбным человеческому естеству, зане смущают величеством вещи, и дивным видением своим, оставим сия.

Смотрим же безбожныя философи глаголемыя. Един бо от них положил есть закон во уме своем сохранити молчание мала лета, и Царь Римский удивися о слусе вещи сия и восхоте прияти искус тоя. Повеле убо привести его пред себе, и яко виде его молчаща ко всякому вопросу отнюд, имже вопросил есть его, и не отвещавающа, разъярися Царь, и повеле его умертвити, яко не устыдеся престола и венца славы его. Он же не убояся, но свой закон сохранил есть, и уготова себе со безмолвием на смерть; Царь же заповеда спекулатором, яко аще убоится меча, и разорит закон свой, убийте его; аще ли же во своей пребудет воли, возвратите его ко мне жива. Егда убо приближися на место определенное, и повеленнии, оскорбляюще понуждаху его, да разорит закон свой и не умрет, той помыслил есть, яко лучше есть мне умрети во един час, и свойственную мою сохранити волю, еяже ради толико подвизахся время, нежели побеждену быти от страха смерти, и премудрости моей досадити и леностию должнику быти нуждне приключившейся мне вещи: и простре себе без смущения, усечен быти мечем. Возвещена убо быша сия Цареви, и удивився, отпусти его с честию.

Ини же естественную похоть совершенне попраша; ини же досаждения удобне претерпеша; а ини в недузех лютых стерпеша безъскорбне; а ини во скорбех и злоключениих великих терпение свое показаша. И аще сии, тщия ради славы и надежды сия претерпеша, кольми паче монаси претерпети должни есмы, звани бывшии ко общению Божию? егоже да сподобимся молитвами Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и Приснодевы Марии, и всех утверждением и потом подвига своего угодивших Христу. Ему же подобает всяка слава, честь и поклонение, со Безначальным Его Отцем и со Присносущным и Единоестественным и Живоначальным Духом, ныне же и в безконечныя веки веков. Аминь.

Примечания

[1] подвижническия.

[2] сирским.

[3] переведенныя на греческий язык.

[4] в греческой книге 1.

[5] Των πραγμάτων, под чем разумеются не одне вещи, но и дела, отношения и обстоятельства.

[6] принимать почести, не повреждаясь от гордости.

[7] а можеть быть.

[8] от удобопреклонности к изменению.

[9] свободное время, возможность.

[10] только телом.

[11] Των πραγμάτων, под чем разумеются не одне вещи, но и дела, отношения и обстоятельства.

[12] упоения.

[13] чрез принятие в себя.

[14] в Греч. книге здесь стоить точка, а не после слова: не ощущает, а потому и смысл делается иной противу перевода С. Паисия; но кажется чтение С. Паисия правильнее.

[15] т. е. от нашего самовластия зависит то, чтобы действовать по разуму, и от того и другаго вместе происходит уклонение от мира.

[16] удаления от мира.

[17] упоение верою.

[18] немощь чувств, при встрече вещества.

[19] будущих благ.

[20] человек.

[21] скорби.

[22] как по указанию перста.

[23] непщевать, значит думать

[24] с какою-либо разсеяностию.

[25] органами чувств, внешними чувствами.

[26] о верности своей.

[27] прежних впечатлений.

[28] изглаждает.

[29] забывает.

[30] во удивлении.

[31] при новых открытиях.

[32] моря писаний.

[33] писания.

[34] удивления.

[35] злых помыслов, наносимых внешними предметами, возбуждающих страсти.

[36] в приобретении познаний.

[37] не может выдержать смущения телеснаго волнения.

[38] как тяжесть, положенная на весах, удерживает их от колебания ветрами.

[39] и здесь весы ума, как свободные колеблются.

[40] и здесь весы ума, как свободные колеблются.

[41] от превратности.

[42] намерение, цель.

[43] что сказано душевному разумению с великою мыслию.

[44] не углубляясь.

[45] т. е. лишается святой силы.

[46] смысл его.

[47] отрешающагося.

[48] порядка общаго для всех человек.

[49] т. е. по правилам, которыя один наследовал от другаго и т. д.

[50] столпа, башни.

[51] умозрением.

[52] т. е. об этом деле.

[53] такое памятование.

[54] пред частию, над частию.

[55] соединеннаго с нею тела.

[56] состраданию к ближним душевно и телесно.

[57] которою уподобляешься Богу.

[58] всеобщность дела.

[59] без посредства времени.

[60] по противоестественно и не естественно.

[61] т. е. в постоянном хранении заповедей.

[62] существенне.

[63] в восторг.

[64] Луки 6, 36.

[65] красивое, красноречивое.

[66] и без опыта в делах.

[67] влагалище.

[68] внимающих.

[69] Бытия 48, 22.

[70] по нем.

[71] познания добра.

[72] связь.

[73] в Греческой книге 30.

[74] т. е. изложенныя краткими главами.

[75] прибавления.

[76] хотя.

[77] означило.

[78] 1. Кор. 2, 9.

[79] существенно.

[80] Луки 17. 21.

[81] Мат. 6, 10.

[82] 1. Кор. 13, 12.

[83] т. е. действо Св. Духа.

[84] онаго целаго, т. е. блаженства.

[85] терпящий.

[86] при обольстительном влечении греха.

[87] со внимательным.

[88] в духовных подвигах.

[89] удалишися.

[90] Страстную часть, т. е. вожделение и раздражительность. По учению Св. Отцев, естество души разделяется на три части: словесную (разумную), яростную (раздражительную) и похотную (вожделевательную).

[91] очищает.

[92] Божий.

[93] удерживается наказанием.

[94] прямо вперед.

[95] ужасных.

[96] малаго света, мерцания.

[97] себя.

[98] свет в образе мыслей.

[99] совершеннаго образования.

[100] причинах.

[101] название.

[102] общее.

[103] объемлющее так называемыя

[104] страстей.

[105] по изследованию и разсмотрению миром называются и составныя части общаго имени, объемлющаго и отдельно взятыя страсти.

[106] вообще.

[107] миром.

[108] страстьми.

[109] последовательнаго течения.

[110] плотскаго вожделения.

[111] желание распоряжаться начальственно.

[112] благолепием.

[113] пристрастие в отношении одежды и утвари.

[114] не достает некоторых частей.

[115] отрешить, удалить.

[116] от улучшения образа жизни.

[117] разумения меры.

[118] или.

[119] дела.

[120] не немоществует ли.

[121] относительно пламени лучшаго.

[122] по причине сего страха.

[123] в греческой книге 82.

[124] то не долго будет трудиться.

[125] о уразумении сем.

[126] приложение.

[127] что это сказано по отношению к прнчинам, производящим страсти.

[128] приятием.

[129] состоянию.

[130] в Греческой книге 83.

[131] неестественное.

[132] вышеестественное.

[133] устроение.

[134] устроение.

[135] и почему душа обнаруживает свою ревность раздражительностию?

[136] в несобственном смысле.

[137] словес.

[138] В душе.

[139] ни как не естественны.

[140] позднее.

[141] благое в естестве.

[142] в теле.

[143] свойственное ей.

[144] Галат, 5. 17.

[145] если оне не свойственны ей.

[146] душу.

[147] к свойственному себе.

[148] впрочем, в несобственном смысле приписываются душе.

[149] возвысится над попечением о теле.

[150] совершенно.

[151] не воспрещает помнить.

[152] принимающий на себя вид чистоты.

[153] без опыта, т. е. без искушения.

[154] от представления в уме ощущений.

[155] прежних впечатлений.

[156] приражений помыслов.

[157] борющих.

[158] неуместно, неприлично.

[159] не от одной.

[160] Римл., 11. 16.

[161] прежнее.

[162] неотъемлемую, прочную.

[163] душу.

[164] В Греческой книге 44.

[165] не позволяют ей увлекаться испытанием вещей.

[166] прилогом называется первое появление или приражение помысла.

[167] равна.

[168] познание зла.

[169] бодрствования над собою.

[170] К делом добродетели.

[171] последует естественно.

[172] т. е. совершение добродетелей и духовный разум.

[173] т. е. страха и любви.

[174] т. е. Господа.

[175] в Греческой книге: «да жив будеши по смерти», что предполагает другое чтение.

[176] неразумием твоим.

[177] Псал. 77. 30. 31.

[178] навоза.

[179] Матф. 6, 7. 25.

[180] тварях.

[181] Матф. 6, 33.

[182] простираться.

[183] по скорости.

[184] по жительству.

[185] Матф. 26. 41.

[186] Луки 13, 24.

[187] Матф. 10, 28. 38. 39.

[188] Матф. 10, 28. 38. 39.

[189] Матф. 10, 28. 38. 39.

[190] Деян. 14. 22.

[191] Иоан. 16. 33.

[192] Лук. 21. 19.

[193] Матф. 20. 22.

[194] т. е. предан искушению.

[195] Ангела.

[196] Ангел.

[197] чужой.

[198] пребудет непоколебим.

[199] за любовь к Богу.

[200] за греховность.

[201] в Греческой книге 45.

[202] обращающееся вспять.

[203] не лицемерить, ни человекоугождать.

[204] под предлогом заповеди.

[205] тиннаго.

[206] Римл. 15, 4.

[207] сего.

[208] тем.

[209] Исаия 53. 2.

[210] созданным.

[211] в Греческой книге 4И.

[212] укоснение, медление.

[213] осуждения, порицания.

[214] за них наказания.

[215] человека.

[216] но весьми различно.

[217] намерению, расположению.

[218] бывает.

[219] не творить дел добродетели.

[220] но вместе с тем.

[221] ничего не потерять из того.

[222] упражняяся в делах.

[223] которое может с ним случиться для испытания его самовластия.

[224] чаша весов.

[225] о чем.

[226] грех.

[227] и вовсе путь ея.

[228] к совершению.

[229] грех.

[230] грех.

[231] и кто очевидно из числа сих.

[232] и не останавливаясь в течении своем.

[233] Мих. 7,8.

[234] груз.

[235] крепость сил.

[236] больной.

[237] оных.

[238] греха.

[239] непременно.

[240] естества.

[241] частых греховных внушений бесовских.

[242] засады, хитрости, обманы.

[243] непрерывности и упорства.

[244] продолжительность.

[245] может быть.

[246] в избранном.

[247] сие вожделенное и похвальное качество.

[248] ради различных браней.

[249] встретят.

[250] онъ

[251] блистающия.

[252] ибо еще здесь.

[253] Псал. 1, 5.

[254] в Греческой книге 43.

[255] всякою нечистою страстию.

[256] от неудержима глаголания.

[257] уразумевание.

[258] внутри.

[259] ссорятся.

[260] пусто.

[261] невредится.

[262] примет похвалу с услаждением.

[263] поступках.

[264] смиренный образ действия.

[265] невозмущаемаго.

[266] сердца.

[267] употребляет способы.

[268] возникающия от Бога.

[269] от сердца.

[270] сограждане.

[271] которая во сто раз светлее.

[272] Луки 17. 21.

[273] ночной борьбе или сражении.

[274] ум.

[275] различать.

[276] радуется.

[277] славы.

[278] навык свой.

[279] слышание о нем.

[280] образ жизни, обращение с людьми, препровождение времени.

[281] образ жизни, обращение с людьми, препровождение времени.

[282] имеющий страстями разстроенное сердце

[283] по страсти.

[284] скитаниих.

[285] удаляющийся.

[286] употреби все усилия, чтобы не жить с ним.

[287] духовнаго.

[288] служит.

[289] познания Божия.

[290] к Богу.

[291] т. е. чада тайн Божиих.

[292] причина которой.

[293] легкомысленном обращении, скитании.

[294] воздают, взаимно отплачивают.

[295] неприличнаго.

[296] т. е. исполнитель плотской похоти.

[297] Мускуса.

[298] трапезу ихъ

[299] труд поста и подвига.

[300] заградивший себе уста.

[301] жизни.

[302] к сему напоению.

[303] к сему напоению.

[304] утаеватся от всех.

[305] греховной.

[306] подобен волку, питающемуся падалью, тот, кто имеет.

[307] сих предосторожностей довольно

[308] благоухание.

[309] чуждые.

[310] то, в чем приобрел опытность.

[311] три сухаря или порции хлеба.

[312] хочу.

[313] не прибавить себе пищи.

[314] и не оставить чего либо из правила.

[315] на едине.

[316] в Греч. книге 7.

[317] об уставе, порядке.

[318] и о том, что им прилично.

[319] поддерживающих тело.

[320] а не для чревообъядения.

[321] без.

[322] невежда.

[323] т. е. в обуздании языка своего.

[324] попустишь.

[325] от свободнаго обращения.

[326] т. е. Ангел хранитель.

[327] лежащее на трапезе перед братиями.

[328] представь ему трапезу.

[329] скромно.

[330] дверь.

[331] получив дозволение.

[332] отстанет.

[333] вкусим пищи.

[334] вынужден.

[335] от инокинь.

[336] нечистотою.

[337] сообращения.

[338] т. е. от всех других.

[339] лучше потерпеть вред в отношении телесных потребностей и в отношении самаго тела.

[340] лишиться.

[341] не будучи достоин осуждения.

[342] близкаго обращения.

[343] входить в ученыя разсуждения о догматах.

[344] в такия разсуждения.

[345] в Греческой книге 75.

[346] расположился, у него лег.

[347] читал псалмы

[348] стихословия.

[349] около ста раз.

[350] иногда.

[351] весьма, сухую, постную.

[352] измождение.

[353] в объеме.

[354] пожалей.

[355] да не разстроишь и не превратишь вовсе.

[356] цепи.

[357] небольшаго прибавления труда.

[358] чтобы не оставить его вовсе.

[359] стыдлив.

[360] с радостию оказывал милость (услугу) ближнему.

[361] готов утешать.

[362] и только к вечеру.

[363] хотя и сам имел нужду в этом.

[364] просящему.

[365] обращение с другими.

[366] в Греч. книге 76.

[367] прост.

[368] во время приобщения Св. Таин.

[369] и это тем более неуместно.

[370] отличное.

[371] такого рода поступки.

[372] ибо с этим сопряжено.

[373] это вредно.

[374] обуздания чувств.

[375] и из всего извлекають (пользу).

[376] убыткам.

[377] уничижения.

[378] недоносок.

[379] в Греческой книге 77.

[380] покажи вид.

[381] оставить его.

[382] нет надобности.

[383] и не оставляй его без того, чтобы.

[384] сверх обыкновеннаго.

[385] из человекоугодия.

[386] заняться.

[387] и не могу по прежнему заниматься разсуждением (своих помысловъ).

[388] в Греческой книге 78.

[389] вещи.

[390] иногда.

[391] что считаем угодным Богу.

[392] обращающее.

[393] после того, как ты связал себя.

[394] о Боге.

[395] всякая такая.

[396] ближняго.

[397] для гого, чтобы установить.

[398] Кол. 3, 5. Римл. 12, 1

[399] приличнаго им.

[400] подобно.

[401] в Греч. книге 79.

[402] с самонадеянностию, гордостию.

[403] известен.

[404] Матф. 19. 27.

[405] только необходимо нужное.

[406] потребы.

[407] такой должен давать.

[408] сокровенным деланием.

[409] в отношении телесных его потребностей.

[410] всецелаго, совершеннаго.

[411] не успеешь ни в том, ни в другом.

[412] довольствоваться.

[413] что и тогда, когда.

[414] не может без упущения.

[415] совершенно.

[416] паче.

[417] т. е. действиях.

[418] тех, которые.

[419] однажды на всегда.

[420] т. е. в телесном упокоении ближних.

[421] благоугодили Богу.

[422] дело.

[423] Матф. 22. 21.

[424] в Греческой книге, после сих слов, стоит еще: и яже Божия Богови.

[425] и один только Павел.

[426] в пример общих.

[427] благовествования.

[428] к Которому стремишься.

[429] под видом.

[430] сего пути.

[431] устав.

[432] эаймешь.

[433] стыдно.

[434] в Греч. книге 31.

[435] и когда молитва переходит сей предел.

[436] из испытания, разсматривания.

[437] сладости.

[438] видение.

[439] в духовном восторге.

[440] чего либо.

[441] и доселе продолжается молитва.

[442] туда, где нет уже молитвы.

[443] в Греч. книге 32.

[444] простирается.

[445] ум.

[446] молитвы.

[447] духовный восторг.

[448] цветущие, красивые.

[449] в Греческой книге, слова эти поставлены на поле.

[450] в Греческой книге, слова эти поставлены на поле.

[451] из десятков тысяч.

[452] но немногие.

[453] от здешних.

[454] т. е. молитва с парением.

[455] сколько нибудь.

[456] ниже.

[457] точное употребление.

[458] ограничивается.

[459] но одно простое раэумение.

[460] цвета.

[461] т. е. названия, которыми изъявляют духовную молитву.

[462] соединением.

[463] различать.

[464] посредственница.

[465] поглощен.

[466] с духовным восторгом.

[467] через чувства подвизает.

[468] от пленения.

[469] 2Кор. 12, 2.

[470] тем же именем как и молитва.

[471] Такую представляем на это причину.

[472] начало.

[473] благодати.

[474] это есть время.

[475] для того чтобы.

[476] исполнено.

[477] приличнее ли может быть.

[478] в разумевании.

[479] действует.

[480] упоении.

[481] восторгом.

[482] восторгом.

[483] Григорий.

[484] от старейшин.

[485] Исх. 24. 10, 11.

[486] там.

[487] в восторге.

[488] в Греч. книге 67.

[489] о предмете.

[490] сокрыта.

[491] не значит, что...

[492] имеет она по природе, так что можно.

[493] имеет она по природе, так что можно.

[494] ея.

[495] т. е. непосредственно может вступить в большую светлость для принятия.

[496] принятия.

[497] по возможности принятия.

[498] кроме.

[499] и он, т. е. свет сей.

[500] к первобытному состоянию, в каком были созданы.

[501] в таком случае.

[502] некотораго человека.

[503] путешествия.

[504] примера.

[505] в бытии.

[506] может быть.

[507] их меньше числом.

[508] Исаии гл. 40, ст. 22.

[509] в Греческой книге 81.

[510] видам, способам.

[511] возможно постижение.

[512] в грубом, плотяном виде.

[513] вид постижения.

[514] вид постижения.

[515] нашей жизни.

[516] всех трех видов.

[517] свет.

[518] причина.

[519] свет.

[520] Ангелы.

[521] точное разумение

[522] они, которые

[523] свет.

[524] тьма.

[525] раэума.

[526] бесы.

[527] понятия.

[528] если бы мы могли принять, то они не могли бы.

[529] сказать можно, что сообраэно с порядком.

[530] или правым помыслам или противным.

[531] разумение же злых, без внушения.

[532] Ум.

[533] постороннее.

[534] разумения о нем.

[535] понимается.

[536] хотя и не много.

[537] Хотя в Греческой книге сказано утвердительно «exei» (имать), но смысл последующаго и начало 4-го слова покаэывают, что перевод Старца Паисия: «не имать» правильнее.

[538] недостатком.

[539] Ангелам.

[540] видение Божества выше естества.

[541] Ангелов.

[542] горнии существа.

[543] а не обнаженно всякаго образа.

[544] приемлет видения и откровения.

[545] приемлет видения и откровения.

[546] Ангелов.

[547] чина.

[548] горняя существа.

[549] совершенно.

[550] чрез Ангелов.

[551] Евр. 1, 14.

[552] порядок сей.

[553] горняя существа.

[554] а не обкаженно всякаго образа.

[555] приемлет видения и откровения.

[556] приемлет видения и откровения.

[557] Ангелов.

[558] чина.

[559] горняя существа.

[560] совершенно.

[561] чрез Ангелов.

[562] Евр. 1, 14.

[563] порядок сей.

[564] и к единому будет стремиться.

[565] не сообразно им с чем думать.

[566] как всем известно.

[567] любовь.

[568] поступках.

[569] вопреки прежней жизни.

[570] Римл. 2, 15.

[571] в Греческой книге 74.

[572] день.

[573] Быт. 2. 2.

[574] из него.

[575] от всего безпокоющаго.

[576] сему почитию, т.е. покою.

[577] всегдашнему.

[578] возделания.

[579] Быт. 3, 19.

[580] пролил потъ

[581] Ефес. 3,5 сл. Евр. 9, 8.

[582] на земле.

[583] т. е. чрез прекращение молитвы земля сердца нашего грубеет.и...

[584] косим.

[585] порождение

[586] Быт. 3, 9.

[587] т. е. раэличными действиями.

[588] высоко и говорить.

[589] естества.

[590] в Греческой книге 80.

[591] хотя.

[592] запрещеннаго.

[593] то во все время (жизни твоей).

[594] в Греческой книге 85

[595] жизни.

[596] стремится к премудрости...

[597] похоти.

[598] довели.

[599] т. е. стремлением.

[600] твердейший.

[601] пространство.

[602] правду (праведность).

[603] правду (праведность).

[604] снастей.

[605] отведену.

[606] мирскаго.

[607] уловлен.

[608] человека.

[609] мир.

[610] не раз уже.

[611] предлогами, средствами.

[612] половина.

[613] половина.

[614] назад.

[615] к пути.

[616] I. Сирах. 1, 28; 6, 19.

[617] к пути.

[618] Матф. 16, 24.

[619] произволение, воля.

[620] Матф. 10, 39.

[621] на пути креста.

[622] в попечении.

[623] и так, отселе.

[624] сия помышляющу.

[625] Иоан. 10. 28.

[626] жизни.

[627] приобретает навык.

[628] не может.

[629] окружено.

[630] предметами, причинами.

[631] предметами, причинами.

[632] предметами, причинами.

[633] разжигая, как бы огнем.

[634] т. е. тому, кто должен Ему последовать.

[635] Мат. 19, 21.

[636] отвергнуть.

[637] Евр. 13, 12.

[638] пуста.

[639] служащее к.

[640] только того, что служит к поддержанию.

[641] т. е. употреблением небольшаго количества пищи подчиняет себе тело.

[642] поддержит.

[643] средства.

[644] воэдвигающих на него брань.

[645] о всем искушающем и воздвигающем брань.

[646] испытывать.

[647] склоняться.

[648] о чем либо другом, воздвигающем брань.

[649] обольщение.

[650] тем, чтобы.

[651] ядовитыя растения.

[652] не бывает безпокоин.

[653] т. е. особенно же, когда человек находится в телесном покое.

[654] да не надеется кто на себя.

[655] страстей.

[656] т. е. скверные помыслы и вообще постыдное.

[657] и так.

[658] телом.

[659] может быть иногда.

[660] признак.

[661] сей двоицы, четы.

[662] худаго.

[663] о таком посте.

[664] внушение.

[665] от несохранения поста.

[666] поражение.

[667] т. е. с хранения поста.

[668] испытал.

[669] упованием, надеждою.

[670] пост воспоминает стяжавшему его.

[671] худой признак.

[672] обращается назад и уступает. Впрочем, слов; «от начал дает плещи,» нет в Греческой книге.

[673] члены.

[674] от страстей.

[675] В Греческой книге место это читается так: и труды сии не удерживают помыслов, возбуждаемых всегда посредством чувств.

[676] не оставит.

[677] в Греч. книге: от развлечения помыслов.

[678] члены.

[679] от внешней молвы.

[680] келлии.

[681] удалиться от.

[682] возможет.

[683] чрез что приходит в большее познание эла.

[684] противоборств, препятствий.

[685] прежде.

[686] в Греч. кн: цветущую.

[687] близкие признаки.

[688] страстным устроением.

[689] нисколько.

[690] оказывается перешедшим.

[691] в сем жительстве.

[692] несомненный признак того.

[693] с понуждением.

[694] чин. Вопроса сего нет в Греч. книге.

[695] Прит. 15, 13.

[696] Колос. 3, 1.

[697] 2Кор. 4, 6.

[698] Иезек. 36, 26.

[699] причина духовных.

[700] даются ради общей пользы.

[701] оставившим надежду на мир.

[702] обнаженно от всех вещей.

[703] не ожидающим.

[704] раэве только.

[705] даются ради общей пользы.

[706] утешения сего.

[707] Примечание, заимствованное из Греч. книги: Может быть (Св. Исаакъ) говорит это о самом себе: ибо он сперва был отшельником, а потом Епископом Ниневии.

[708] ведомое.

[709] откровением часто называются оба вида, потому что в обоих тайное нечто открывается.

[710] испытываемых.

[711] по необходимости.

[712] за чистоту и получаются.

[713] Фил. 2, 3.

[714] Аввак. 1, 13.

[715] видов знания.

[716] заимствованных. Преподобный Исаак различает здесь вид знания сущих по естеству и вид знания сущих чрез естество. Первый не противен чистоте, а вторый должен быт забыт для достижения чистоты. Вид знания сущих чрез естество есть знание вещей не просто по естеству, но с применением мыслей, произшедших от употребления вещей не по естеству, а по страсти. Так представление в мыслях золота, как создания Божия, есть знание сущаго по естеству, а представление золота с корыстным вожделением есть знание чрез естество.

[717] можно.

[718] не увлечется.

[719] находясь наедине.

[720] монах.

[721] огорченный, горестный.

[722] пребыть без пдача.

[723] с каким помыслом должен употреблять слезы.

[724] в том бо наслаждении.

[725] Мат. 6, 11.

[726] в Греч. книге это место (после точки) читается так: И так, если кто из получивших эдесь утешение, прострется далее, и встретится с оным утешением, эдесь не обретае-мым,....

[727] утешением слез.

[728] См. сноску 735.

[729] получает.

[730] совершенно очистить.

[731] т. е. получения дарования плача.

[732] уму.

[733] будет упражняться.

[734] размышления писания.

[735] суетные помыслы.

[736] забывает.

[737] не вспоминая.

[738] упоевается.

[739] т. е. находит возможность.

[740] вместе с этим возникает и в памяти его то, что соответствует образу его жизни.

[741] возстановление.

[742] и когда будет в таком упоении.

[743] оттуда.

[744] к веку сему.

[745] Рим. 11, 33.

[746] полнотою, разнообразием.

[747] противоборства.

[748] разсыпает тело.

[749] составу.

[750] единократнаго.

[751] Римл. 8, 21.

[752] и по возстановлении естества нашего.

[753] в бытие.

[754] Бог.

[755] годовыя перемены.

[756] от рождения их до смерти.

[757] тот час.

[758] делающихся.

[759] Исаии 54, 1.

[760] устроится.

[761] к величию.

[762] вместе с тем как.

[763] во время делания.

[764] время.

[765] делатель.

[766] приводит.

[767] в чем заключается (плод, успехъ).

[768] непрестанной.

[769] верху.

[770] сих слов: «в нем и с ним есть» нет в Греч. книге.

[771] священнодействует.

[772] на молитве.

[773] совершенно.

[774] воздают.

[775] определенных.

[776] по примеру.

[777] Иоан. 14, 23.

[778] безстыдно нападает.

[779] находя себе повод.

[780] искусительных ощущений.

[781] победить.

[782] искусительных ощущений.

[783] принести благодарение.

[784] т. е. с высоты духовнаго устроения.

[785] сожителями.

[786] т. е. тем, что он не могли более жить в безмолвии.

[787] высоких подвигов безмолвия.

[788] без сомнения.

[789] в Греч. книге ἀτιμὶαν, безчестие.

[790] Рим. 1, 27, 28.

[791] если кто решится вдруг совершенно отказаться от сожития.

[792] и проводит житие смиренное.

[793] почитает.

[794] успокоиться.

[795] в Греч. книге 47.

[796] Гал. 5. 19 и след.

[797] упокоевается.

[798] слова «духовне» нет в Греч. книге.

[799] в потребах.

[800] хотя немного.

[801] мало по малу.

[802] отяготишься.

[803] отлучающую.

[804] в Греч. книге посл. 1 в 86 слове.

[805] опутывает.

[806] под предлогом.

[807] доколе не разстроит.

[808] заключающей в себе многие виды добра.

[809] я, как член, тесносвязанный с тобою, желая.

[810] т. е. передать тебе все то.

[811] глупый и сумазбродный.

[812] человек отворит дверь свою по некокоторым причинам, то...

[813] причины под многими предлогами, к частым и безчисленным встречам людей.

[814] истинно.

[815] уклонения.

[816] видимо оказывать.

[817] употребить.

[818] не позволял себе.

[819] в Греч. кн. «как мечь была встреча его.»

[820] приветствием.

[821] приветствием.

[822] повод.

[823] может быть.

[824] даже ни малым словом не утешил.

[825] против сего.

[826] вымысл человеческий.

[827] вымышленный в оправдание безмолвия.

[828] равно.

[829] находящий извинения, причины.

[830] предпочел.

[831] изменять решимости воли своей.

[832] прежде.

[833] отвергнув.

[834] хотя и.

[835] Мат. 22, 37. Мар. 12. 30.

[836] безмолвия.

[837] в Греч. книге посл. 2 в 86. слове.

[838] думаешь.

[839] ты считаешь удобным то, от чего может произойдти моя погибель.

[840] желать, домогаться.

[841] содействуй спасению души моей.

[842] еще немного времени, и.

[843] должна потерпеть от страстей.

[844] пришедши в мир.

[845] как избавимся там от уязвлений.

[846] не изменяемся в кротости....

[847] в Греч. книге 62.

[848] и уже много в ней успела.

[849] тотчас.

[850] души.

[851] души.

[852] благодатных.

[853] τών άντιληψεων, пособий, вспомоществований.

[854] при всех действиях души.

[855] совершенно.

[856] связуется.

[857] иначе обезумилась бы.

[858] не имеют безстыдства.

[859] действиях.

[860] закон.

[861] изследования.

[862] ἀναςροφὴ род жизни, занятие.

[863] образа мыслей.

[864] способы действия.

[865] Матф. 18, 3.

[866] естества.

[867] допустить.

[868] Пс. 90, 13.

[869] в Греч. книге τόίς τροποίς, в видах разума обращается.

[870] располагает всею сотворенною природою.

[871] Иов. 23, 13.

[872] не дерзает.

[873] текучее, жидкое.

[874] не держит.

[875] не соглашается.

[876] Исаии 43,2.

[877] и от подчинения суете, следующаго за тщетным парением (мыслей).

[878] без недостатка.

[879] никогда ничего.

[880] Мат. 21. 11.

[881] Фил. 4, 6.

[882] всегда.

[883] Пс. 126, 1.

[884] способов к охранению.

[885] Сир. 34, 15.

[886] Мат. 14, 30.

[887] Рим. 8, 15.

[888] Второз. 1, 21.

[889] и не во всем успеваеть.

[890] случаи.

[891] там.

[892] и во иных многих случаях.

[893] ко всему несвойственному природе.

[894] Мар. 16, 17, 18.

[895] представившагося дела.

[896] Мар. 9, 23.

[897] Иова 42, 2.

[898] дело его от прежняго состояния.

[899] он подобен обретшему....

[900] видам.

[901] рабства.

[902] но только различить виды.

[903] в Греч. кн. της ψύδεως естества.

[904] в сих видах.

[905] в разуме.

[906] когда обратится к первому своему намерению.

[907] ступень к вере.

[908] и до чего простирается различие сего состояния.

[909] т. е. лучшаго.

[910] в иных видах.

[911] разумение, познание.

[912] достигнет человек веры.

[913] разума.

[914] 1Кор. 13, 9, 10.

[915] а не испытанием, изследованием.

[916] чистота тела.

[917] ближним.

[918] небесных.

[919] сокровенных.

[920] веры.

[921] виды.

[922] как бы манием указуется....

[923] нисходит.

[924] разуме.

[925] дарование.

[926] получает.

[927] в Греч. книге 63.

[928] новые виды изобретений.

[929] о Божественном.

[930] неразумное.

[931] в ум.

[932] и вместе с сим.

[933] разуму.

[934] подобно глаголющим.

[935] человека.

[936] страданий.

[937] разум.

[938] действиях.

[939] по какому нибудь случаю.

[940] Филип. 4, 13.

[941] 1Кор. 15, 10.

[942] 1Кор. 8, 1.

[943] различных.

[944] как ему и свойственно.

[945] и что имеет в себе, оценивает то по сходству с земным.

[946] в Греч. книге: ὰλλὰ μὴ, что дает смысл следующий: но не помышляют умом своим о недостижных.

[947] о изобретениях.

[948] человек.

[949] сей разум.

[950] в Греч. книге 64.

[951] души.

[952] души.

[953] разум.

[954] разум.

[955] в своих представлениях.

[956] разум.

[957] в сей высший чин.

[958] разума.

[959] дела.

[960] в Греч. книге 65.

[961] испытывать.

[962] в том, что сокрыто внутри от очей.

[963] буйство, лукавство.

[964] разум.

[965] вновь.

[966] совершенно.

[967] из которых составляется.

[968] разумом.

[969] нисходит.

[970] охлаждает.

[971] состоянии.

[972] подлежащаго уклонению.

[973] не в силах.

[974] в теле.

[975] в изменении.

[976] и иногда как нищая и убогая.

[977] совершаются.

[978] благодать.

[979] душу.

[980] медлении.

[981] тоньше вещей.

[982] восторг.

[983] собственное.

[984] сия вера.

[985] Иоан. 14, 15, 17, 26, 16, 13.

[986] силу святую.

[987] возжигающий.

[988] душа, в таком состоянии.

[989] обучая.

[990] Дух истины.

[991] священнодействует.

[992] в существенности, действительности.

[993] в Греч. книге 66.

[994] обращающийся.

[995] последование, порядок.

[996] пребывает.

[997] потому что ощущение.

[998] видам разума.

[999] силе.

[1000] подобно первым.

[1001] Луки 17, 21.

[1002] ожидаемо.

[1003] приобретается.

[1004] в Греч. книге 33.

[1005] чтобы кто утвердился в надежде на Бога относительно прошений молитвы своея.

[1006] православие.

[1007] соединенную с добрыми делами.

[1008] напечатлевает.

[1009] по следам.

[1010] в стихословиях.

[1011] от опыта.

[1012] воспоминаний.

[1013] напечатлевает.

[1014] различие.

[1015] по необходимости.

[1016] всегда.

[1017] мысленное занятие.

[1018] представление в мыслях.

[1019] предмет.

[1020] святых.

[1021] добродетелей.

[1022] предохранению.

[1023] сии подобия.

[1024] нашествии.

[1025] принимает мечтания.

[1026] воспоминаниям.

[1027] воспоминаниям.

[1028] воспоминаниям.

[1029] воспоминаниям.

[1030] мановение.

[1031] впечатлений.

[1032] двух видов воспоминаний: добрых и худых.

[1033] слов: и беседу их, нет в Греч. тексте.

[1034] источника.

[1035] произношение устами.

[1036] повествовательно.

[1037] усвой это себе.

[1038] пленяет.

[1039] да не обратится псалмопение твое в одно лишь поучение, непрестанно умножающееся.

[1040] примечай.

[1041] тайно.

[1042] средство, оружие.

[1043] т. е. молением к Богу.

[1044] наши.

[1045] в будущем веке.

[1046] во временных вещах, для них потребных.

[1047] Мат. 6, 33.

[1048] в Греч. книге 3.

[1049] уклоняться.

[1050] и заниматься ими.

[1051] убедись несомненно.

[1052] под сим разумеется всякое создание Божие.

[1053] сколько кому нанести оскорбления.

[1054] угрозы их.

[1055] мановение.

[1056] Пс. 90, 5.

[1057] скажешь.

[1058] И так.

[1059] т. е. двадцать пятое.

[1060] покой.

[1061] т. е. 27-му.

[1062] т. е. только третию часть кафизмы могу стихословить.

[1063] в духовном восторге.

[1064] дважды.

[1065] на пищу.

[1066] ум.

[1067] во внутреннем.

[1068] по псалмопении отдыхаю.

[1069] в духовном востроге.

[1070] хотел я вкусить пищи.

[1071] третию часть кафизмы.

[1072] в Греч. книге 61.

[1073] приходит.

[1074] противных.

[1075] от близких к ней.

[1076] находящих искушений.

[1077] в душе.

[1078] мысль сия.

[1079] в различное время.

[1080] дома душевнаго.

[1081] облеченный во Христа.

[1082] слова: «о нечесом телесном, то сатанинск бываетъ» пропущены в Греч. книге.

[1083] Пс. 33, 16.

[1084] Пс. 24, 14.

[1085] Пророк.

[1086] Пс. 90, 10.

[1087] пса сего.

[1088] в Греч. кн.: на долго Επί πολυ.

[1089] слов: «паче же во усретении жены», нет в Греч. кн.

[1090] приидет.

[1091] особенно тех, которые невольно....

[1092] в Греч, книге 59.

[1093] познаваемых, испытуемых.

[1094] в сем желании,

[1095] но только полезное.

[1096] благому желанию.

[1097] желаемаго.

[1098] образа жизни.

[1099] начать.

[1100] в Греч, книге 37.

[1101] несоблюдший смирения, погубляет воздаяние.

[1102] смирение.

[1103] заповедей.

[1104] заповедей.

[1105] смирение.

[1106] в Греч. книге τυις νομις, законным.

[1107] под видом худаго.

[1108] под видом.

[1109] недостатки.

[1110] с осторожностию.

[1111] уклоняющийся.

[1112] без скорбей.

[1113] пребывать.

[1114] хранитель.

[1115] Ангела.

[1116] Притч. 16, 18.

[1117] человеку, который временно побеждается помыслом гордыни.

[1118] гордость.

[1119] в Греч, книге 4.

[1120] потребах, Мат. 6, 33.

[1121] по мере надобности.

[1122] в Греч. кн. «по неволе».

[1123] помощи.

[1124] в оставление людьми.

[1125] и лишает их стяжаний.

[1126] в греховной жизни.

[1127] скорбных.

[1128] без испытания.

[1129] за путь правды.

[1130] поводом к оправданию его.

[1131] как либо иначе Богу облагодетельствовать возжелавшаго.

[1132] как либо иначе Богу облагодетельствовать возжелавшаго.

[1133] потому что не может сам.

[1134] Фил. 1, 29.

[1135] 1Петр. 3, 14.

[1136] пути Божия.

[1137] т. е. что ты скорби почитаешь чуждыми пути Божия.

[1138] уразумей же.

[1139] уклонился.

[1140] ослабы.

[1141] впасть.

[1142] без подвига за истину.

[1143] чужд.

[1144] в Греч, книге 36.

[1145] да не напрасно будет заступление для нас.

[1146] превосходящая.

[1147] слов: «меру разума» в Греч. кн. нет.

[1148] и не в силах будут совершить дела сего.

[1149] достаточну.

[1150] так и.

[1151] Святым.

[1152] разума.

[1153] а не как бы случилось.

[1154] от благодати.

[1155] для пользы других.

[1156] в Греч. книге мановение Божественное.

[1157] молю тебя, Господи Боже мой, не погуби создания твоего!

[1158] и явилась ему как бы человеческая рука, висящая с неба, которая показывала ему путь.– См. «Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцовъ».

[1159] и от сего познаются.

[1160] да не оставят подобающаго.

[1161] по временам.

[1162] утешение.

[1163] утешение.

[1164] да престанет.

[1165] принуждает себя к труду.

[1166] возможность.

[1167] отличаются.

[1168] веселится.

[1169] в измененном виде.

[1170] жилище.

[1171] Евр. 11, 37.

[1172] Иоан. 16, 33.

[1173] в Греч, книге 48.

[1174] слов, заключенных в скобках неть в Греч. книге.

[1175] собственнаго познания.

[1176] им.

[1177] такой разум.

[1178] познають те, которые удостоверились.

[1179] силою Божиею.

[1180] 2Кор. 12. 7.

[1181] которое многократно получал.

[1182] близкие Богу.

[1183] от богатства.

[1184] нет такого, кто бы..

[1185] стяжать мужественное устроение.

[1186] не нашей силы есть.

[1187] Богу.

[1188] в Греч. книге 38.

[1189] часа.

[1190] живет по плоти.

[1191] благом.

[1192] страх, при коем он,... боится заклания.

[1193] страх, при коем он,... боится заклания.

[1194] Иис. Нав. 24, 15.

[1195] останавливались.

[1196] жизни.

[1197] для любви, принять за....

[1198] познание духовное.

[1199] премудрости.

[1200] видам.

[1201] смирения.

[1202] из того, что чувствует отвращение угождать миру жизнию своею и обращением.

[1203] приражения.

[1204] к излишнему удовлетворению его потребности.

[1205] вещи мира.

[1206] помыслам о них.

[1207] помыслам о них.

[1208] сознание его.

[1209] лучшаго.

[1210] Луки 15, 13.

[1211] вечный.

[1212] сердце.

[1213] сердце.

[1214] причин.

[1215] т. е. охранение и прилежание.

[1216] кто вмешивается в дела.

[1217] духовное.

[1218] дела.

[1219] ума.

[1220] на досках.

[1221] в жизни сей.

[1222] покаянием.

[1223] во временном отечестве нашем.

[1224] и в таких случаях, когда можно возвратиться.

[1225] внезапнаго, грознаго.

[1226] в Греч. книге 35.

[1227] по дебелости, грубости.

[1228] по дебелости, грубости.

[1229] по дебелости, грубости.

[1230] кроме желания Его Самаго.

[1231] и во взыскание.

[1232] от.

[1233] надежде будущих.

[1234] по дебелости, грубости.

[1235] разумевать о Боге – богоприлично.

[1236] Луки 14, 26. 33.

[1237] ум.

[1238] Бога.

[1239] Бога.

[1240] требует постояннаго пребывания.

[1241] знает как.

[1242] всякой настоящий образ жизни нашей.

[1243] которое мы имели прежде.

[1244] предшествующий образ жизни предпринимается для достижения последующаго.

[1245] предпринимается.

[1246] предпринимается.

[1247] внутренно.

[1248] одним, наедине.

[1249] место дикое, не имеющее обитателей.

[1250] соединенных с молитвою.

[1251] и так.

[1252] достигается.

[1253] последующее.

[1254] в Греч. книге 34.

[1255] молитва.

[1256] молитва.

[1257] всячески хранись от нерадения.

[1258] о грехах и неисправностях своих.

[1259] она.

[1260] притупляется в тебе вкус ко всему.

[1261] в псалмопении.

[1262] членами.

[1263] в тебе.

[1264] искренно.

[1265] к удержанию себя.

[1266] снабдит тебя телесным.

[1267] по твоей заслуге.

[1268] от оставления.

[1269] отвергнем.

[1270] прежних впечатлений.

[1271] будь внимателен.

[1272] помысл.

[1273] в Греч. книге продолжение 34 слова.

[1274] приближает тебя.

[1275] понуждает.

[1276] в Греч. кн. это место читается так: во видении дивнем ощущает нечто в них...

[1277] слова.

[1278] сверх желаний.

[1279] предварительно приобретенным им.

[1280] приманка.

[1281] на лучшее и худшее.

[1282] по временам.

[1283] может быть.

[1284] хотя в Греч. кн. это место читается так: «какую ты имеешь к миру,» но чтение Св. Паисия очевидно правильнее.

[1285] как сильным ветром.

[1286] в Греч. кн.: себя.

[1287] роза.

[1288] в будущую жизнь.

[1289] вне.

[1290] лишение чего либо требуемаго телом.

[1291] о безмолвии.

[1292] пребывая.

[1293] и по невозможности исполнять правила свои.

[1294] Рим. 9, 3.

[1295] 1Кор. 9, 16.

[1296] имело целию.

[1297] Евр. 11, 38.

[1298] в Греч. книге Посл. 3-е в 86 слове.

[1299] с точным соблюдением.

[1300] пребывание.

[1301] кроме.

[1302] почитают меньшею.

[1303] ради одного только имени.

[1304] в деле.

[1305] в деле.

[1306] намерение.

[1307] устремляя его к предположенному намерению.

[1308] томится.

[1309] от уготовления к брани.

[1310] предлоги и причины, вновь возбуждающие помыслы.

[1311] прежних впечатлений.

[1312] внутренняго твоего устроения.

[1313] никто из людей, носящих тело, выходя из келлии своей, не возвращается в нее без двух изменений в помыслах благих или злых.

[1314] то уклоняется в изменения малыя.

[1315] то изменяется в высоком относительно кваса благодати.

[1316] отличающиеся.

[1317] со внешнини чувствами.

[1318] существенно.

[1319] со внимательным.

[1320] т. е. имей признаками то, что найдено Св. Отцами лучшим.

[1321] цвета лица.

[1322] равны будут.

[1323] видением.

[1324] в Греч. книге 69.

[1325] есть такое чувство души, которое сделалось способным принимать....

[1326] от видения.

[1327] от какой либо причины.

[1328] очи.

[1329] слов: «тогда и действуют добре и зрятъ» нет в Греч. кн.

[1330] Пс. 35, 10.

[1331] в душе.

[1332] с понуждением.

[1333] Сир. 14, 3.

[1334] в молитве.

[1335] чрева.

[1336] из сердца.

[1337] кипит.

[1338] обольстительно привлекают.

[1339] т. е. чрево.

[1340] что это не от того.

[1341] ум от приближения их силою некоею.

[1342] в Греч. книге 12.

[1343] а не просто по какой нибудь причине.

[1344] по опыту.

[1345] вопрошать.

[1346] признаки.

[1347] признаки.

[1348] благими.

[1349] стоишь на молитве.

[1350] от разсеянности.

[1351] без других подвигов и добродетелей.

[1352] преграды.

[1353] вне обыкновеннаго порядка.

[1354] с час или сколько бы то ни было.

[1355] члены.

[1356] довольное.

[1357] душа.

[1358] и скорее старайся устроить порядок в делании твоем.

[1359] в безволвие.

[1360] и в продолжении некотораго времени.

[1361] земли.

[1362] прежде нежели развеется и исчезнеть.

[1363] прежней привычки их.

[1364] вкрадываться.

[1365] она.

[1366] душевнаго твоего устроения.

[1367] вещами изобилуеши.

[1368] на промысл Божий.

[1369] находишь случай к вреду.

[1370] и на все, что встречается твоим помыслам и чувствам.

[1371] чрез который.

[1372] если же будешь простираться вперед.

[1373] духовной пользы.

[1374] и чрез каждое.

[1375] и с другой стороны.

[1376] блаженства.

[1377] посылаемыми от Бога.

[1378] и на все, приближающееся к тебе будешь смотреть правильно, без возношения.

[1379] точнаго соблюдения.

[1380] начнет показываться в душе твоей.

[1381] в Греч. книге 8.

[1382] среди непрестанных дел твоих.

[1383] при смерти и по смерти.

[1384] посещения.

[1385] закрываться.

[1386] не действовать.

[1387] борющих.

[1388] причин, поводов к возбуждению страстей.

[1389] какия постепенно и какия стремительно.

[1390] смешанныя.

[1391] украдкою.

[1392] в Греч. книге нет слов: крепостию своею.

[1393] воздвигнут.

[1394] вменяет их ни во что.

[1395] вновь образовались.

[1396] в образе.

[1397] раздражения.

[1398] устроение.

[1399] сии же достигли устроения, о котором сказано в Писании...

[1400] 2Цар. 7, 1.

[1401] но вместе....

[1402] возбуждает.

[1403] приражением помыслов.

[1404] услаждением, покоем.

[1405] приражением помыслов.

[1406] приметы.

[1407] куда.

[1408] достаточествует ли светом....

[1409] в помрачении.

[1410] начала ли разумная часть души приходить в чистоту.

[1411] разсеяние.

[1412] которыя она необыкновенным образом раждает в душе

[1413] сам собою кроме нашего желания.

[1414] налагающая молчание на язык.

[1415] в Греч. кн. здесь стоит вопросительный знак, а остальныя слова отнесены к последующему; но чтение С. Паисия по смыслу кажется правильнее.

[1416] неощутительно, по временам.

[1417] кроме сих случаев, иногда и во время ручнаго дела.

[1418] кроме сих случаев, иногда и во время ручнаго дела.

[1419] воспоминания чувственныя.

[1420] собеседование.

[1421] старайся приобресть разумение в различии гласа Его и беседы.

[1422] в непрестанном.

[1423] сии благодатныя действия.

[1424] Рим. 8, 38.

[1425] временная.

[1426] безвинно и напрасно.

[1427] не вменяются.

[1428] совершаемые преемственно.

[1429] старательным.

[1430] благодатныя действа.

[1431] сказанных действий.

[1432] и притом.

[1433] только в некоторых.

[1434] отчасти.

[1435] верное.

[1436] убеждения.

[1437] подобно усумневающимся.

[1438] опыта.

[1439] в Греч. книге 49.

[1440] в продолжительное время.

[1441] соединенныя.

[1442] потому что в жизни сопряжены с плотию.

[1443] слов, заключенных в скобках, в Греч. книге нет.

[1444] сколько раз.

[1445] разумном.

[1446] перемена.

[1447] происходит.

[1448] изменений.

[1449] когда никакой причины.

[1450] со многою попечительностию.

[1451] перехода в противуположное состояние.

[1452] неустройстве жизни.

[1453] как должно.

[1454] знающий сие по собственнону опыту.

[1455] пространно.

[1456] без сомнения.

[1457] ум будет в состоянии получить.

[1458] ум будет в состоянии получить.

[1459] у всех.

[1460] человеке.

[1461] давая знать.

[1462] противных.

[1463] быть готовым сопротивляться им.

[1464] являя, что естественно и свойственно уму нашему подвергаться им.

[1465] что, как неприличное, не угодно было.

[1466] Св. Макарий.

[1467] изменения.

[1468] будет жертвою волков мысленных.

[1469] относительно изменений.

[1470] правым.

[1471] и на это решился.

[1472] к тебе.

[1473] помыслишь.

[1474] достаточен.

[1475] действия страстей.

[1476] не за долго пред сем.

[1477] каждому.

[1478] вспоминай.

[1479] вспоминая согрешения твои.

[1480] от возношения.

[1481] умилостивляя Бога.

[1482] т. е. о приобретении смирения.

[1483] смирения.

[1484] смирения.

[1485] смирения.

[1486] по временам.

[1487] до какой степени унижения.

[1488] бедность.

[1489] по мере каждаго из нас.

[1490] как разсудительно сказал это.

[1491] в Греч. книге: помысла превозношения.

[1492] чтобы обнажить.

[1493] нападения.

[1494] к страстям.

[1495] добродетель.

[1496] страстям.

[1497] в Греч. книге 50.

[1498] общее содержание.

[1499] Мат. 26, 41.

[1500] Луки 21, 36.

[1501] Мат. 7, 7. 8.

[1502] Луки 11, 8.

[1503] знает.

[1504] столь.

[1505] чего либо.

[1506] во всем.

[1507] заповедует.

[1508] сколько раз.

[1509] 2Кор. 12, 7, – 9.

[1510] научиться.

[1511] упоение.

[1512] такому что.

[1513] т. е. бесов.

[1514] могущаго.

[1515] ужели?

[1516] показывает, что.

[1517] разбойников.

[1518] и оставим течение наше в подвиге.

[1519] случаем.

[1520] и даст отчет там.

[1521] и тот, кто обратится в бегство.

[1522] сколько раз.

[1523] ни к чему.

[1524] но иногда.

[1525] т. е. покаяние и смирение.

[1526] т. е. неразумное размышление.

[1527] в Греч. книге 81.

[1528] слов, заключенных в скобках, нет в Греческой книге.

[1529] образом.

[1530] согрешении.

[1531] волею.

[1532] горение, соболезнование.

[1533] сгарает жалостию.

[1534] свобода.

[1535] не имеющий же этого.

[1536] пару – вола и осла вместе.

[1537] худшия и презренныя.

[1538] и в малом.

[1539] т. е. уклонение от мира.

[1540] Исх. 32, 32.

[1541] Рим. 9, 3.

[1542] Кол. 1, 24.

[1543] Иоан. 3, 16.

[1544] но благоволил, чтобы мы....

[1545] Евр. 12, 2.

[1546] Мат. 26. 26.

[1547] Иоан. 17, 19.

[1548] самое лучшее.

[1549] во внешнем.

[1550] сих слов нет в Греческой книге.

[1551] сих слов нет в Греческой книге.

[1552] будушей жизни.

[1553] мира.

[1554] Луки 14, 26.

[1555] духовною.

[1556] Исаия 40,4.

[1557] гадательно.

[1558] туда простираются все их помыслы.

[1559] но вдруг совершают ее во всех частях.

[1560] Иер. 20, 9.

[1561] краткия.

[1562] главныя, всеобщия.

[1563] всеобщим добродетелям.

[1564] от одной к другой добродетели.

[1565] некоторое разумение, приникшее.

[1566] в уме.

[1567] зла, греха.

[1568] в подвигах.

[1569] скоро дается каждому чистота ума.

[1570] к восторгу в видении.

[1571] разумения.

[1572] упраздняется.

[1573] превосходства, преимущества.

[1574] не препятствующим ей.

[1575] и произвольнаго во всем.

[1576] не находит удовольствия.

[1577] вдается.

[1578] пребывать в том, чтобы.

[1579] кроме, исключая.

[1580] если же возбранен будет от помыслов изряднейших попечением о потребах.

[1581] Мат. 11, 29.

[1582] милосердием.

[1583] глубокия.

[1584] в неразумии.

[1585] взволноваться.

[1586] самаго себя.

[1587] в Греч. книге 19.

[1588] сих слов: простоту удержи сначала, нет в Греч. книге.

[1589] а не с пытливым разумом.

[1590] Пс. 114, 6.

[1591] в Греч. книге кроме ψύχους ϰὰι ϰρυους находится еще πάχνης, иней, изморозь.

[1592] безпомощное состояние.

[1593] Пс. 114, 6.

[1594] 1Кор. 3 18.

[1595] умом.

[1596] в лучшее.

[1597] молися.

[1598] может быть думаешь.

[1599] духовному.

[1600] душевнаго разума.

[1601] духовнаго.

[1602] Мат. 18, 3.

[1603] смысла.

[1604] покаэанныя в Евангельских блаженствах.

[1605] видение.

[1606] видение.

[1607] видение.

[1608] чистоты.

[1609] духовный разум.

[1610] сетью.... опутан.

[1611] с сознанием немощи.

[1612] тень.

[1613] всем для меня будет Сам Тот.

[1614] окружает.

[1615] Промысл.

[1616] чрез познание заступления в явном.

[1617] по мере его устроения и жизни.

[1618] чего либо.

[1619] сокровенный свет.

[1620] он.

[1621] промысл Божий.

[1622] на него.

[1623] чтобы имел смелость.

[1624] на него.

[1625] прибегнет к Богу.

[1626] 2Тим. 3, 12.

[1627] Мат. 16, 24. Мар. 8, 34.

[1628] т. е. когда человек определит себя на скорби до смерти.

[1629] то ничто более сего не по-дает смелости.

[1630] ниже, меньше.

[1631] на труды и на скорбь.

[1632] помышляемому.

[1633] телесном.

[1634] нетрудна.

[1635] и часто будет случаться с тобою противное тому, чего ты ожидал.

[1636] а может быть.

[1637] отводит.

[1638] скорбное.

[1639] опыт.

[1640] любление покоя.

[1641] не другим чем.

[1642] браней.

[1643] пищи.

[1644] может быть не более ли.

[1645] в отношении тайных сетей.

[1646] совершения.

[1647] сколько раз.

[1648] пребыть в сем деле и без труда.

[1649] или может быть.

[1650] мнимаго.

[1651] труд.

[1652] неудобные, многотрудные.

[1653] т. е. вещь.

[1654] крестнаго пути.

[1655] тленый.

[1656] или получил желание свое.

[1657] противоборством.

[1658] не могут быть побеждены.

[1659] когда ярость (раздражительность) действует по естеству.

[1660] телесный.

[1661] смелость и крепость.

[1662] ревность.

[1663] не ощущают страданий.

[1664] в Греч. книге 6.

[1665] мира.

[1666] слов, заключенных в скобках нет в Греч. книге.

[1667] в Греч. книге ̉εν τοὶς πράγμασι т. е. среди дел и вещей житейских.

[1668] и сколько бы человек ни был.

[1669] спицы, уязвляющия ее.

[1670] и не может усмотреть, что ему вредно.

[1671] вещи.

[1672] ин (Отцамъ).

[1673] способствовать.

[1674] в Греч. книге 71.

[1675] слов: «и о нестяжании» в Греч. книге нет.

[1676] туда.

[1677] изобретает.

[1678] сопротивляясь внушениям оных.

[1679] движется.

[1680] приемлет.

[1681] доставляя ему случай к пользе.

[1682] по какому либо случаю.

[1683] над ним.

[1684] потому что уже сделался наследником мира сего, по мере вещей, которыя приобрел.

[1685] уготовляем уды наши в действо ея, той и....

[1686] уготовляем уды наши в действо ея, той и....

[1687] Рим. 6, 16.

[1688] страстей.

[1689] во внутренность его.

[1690] смущает, помрачает.

[1691] к ближнему.

[1692] истребляется.

[1693] подаянием ему излишняго покоя.

[1694] на душу.

[1695] разсеянности.

[1696] за преступления.

[1697] немедленно.

[1698] упорны в сознании.

[1699] сознаются.

[1700] соделали.

[1701] Божией, для пользы нашей.

[1702] тогда попускается на нас жезл искушений.

[1703] пока достойны будем избавления от будущей муки, чрез терпение посылаемых скорбей.

[1704] наши.

[1705] пред Богом.

[1706] лучше нас.

[1707] заступлением Его.

[1708] сильны, тяжки.

[1709] как цепью.

[1710] придем в чувство и сознание беззаконий наших.

[1711] в будущий век.

[1712] и милостиво взирает на него.

[1713] логовище.

[1714] под предлогом безмолвной жизни.

[1715] народных зрелищ.

[1716] на плечах своих.

[1717] подверженный опасности от разбойников.

[1718] ограблен.

[1719] мысленных.

[1720] нападут на него.

[1721] сохранения целомудрия.

[1722] забывает.

[1723] упоения.

[1724] птица.

[1725] всего человеческаго.

[1726] в Греч. книге 28.

[1727] слов, заключенных в скобках, неть в Греч. книге.

[1728] да не тотчас.

[1729] начальную молитву.

[1730] определенное правило.

[1731] т. е. третью часть кафизмы.

[1732] много еще чтения.

[1733] сильнее.

[1734] т. е. третью часть кафизмы.

[1735] и неотступно будет бороть тебя.

[1736] Господи.

[1737] окончи, т. е. прекрати молитвословие.

[1738] но сидя прочту.

[1739] проводит.

[1740] Препод. Моисей Мурин.

[1741] в Греч. книге 20.

[1742] почесть, достоинство.

[1743] смиренномудрие.

[1744] смиренномудрие.

[1745] Божеством.

[1746] смиренномудрие.

[1747] и ты возвести. Исх. 20, 19.

[1748] что сам Моисей говорил.

[1749] вынести, стерпеть.

[1750] крепком, грозном.

[1751] как в некоей сокровищнице, сокрыл.... под покрывалом...

[1752] под покрывалом плоти.

[1753] смирения.

[1754] Создатель.

[1755] смиренный.

[1756] подобии.

[1757] сослужителями.

[1758] подобии.

[1759] безсловесная.

[1760] благоговеет.

[1761] пока не открылась.

[1762] смиренномудрия.

[1763] смиренномудрия.

[1764] смиренномудрия.

[1765] смиренномудрия.

[1766] смиренномудрия.

[1767] за смиренномудрие.

[1768] смиренномудрый.

[1769] воздают.

[1770] если бы прежде и говорили.

[1771] в присутствии его.

[1772] в которых они излагают мысли свои.

[1773] и не считающий его за человека.

[1774] и в какой мере смиренномудрый сам себя уничижает перед очами Божиими, столько.

[1775] к хищным.

[1776] хвостами.

[1777] исходившую.

[1778] ощущают от него.

[1779] как саранчу.

[1780] приближатся, к смиренномудрому.

[1781] теряет силу.

[1782] смиренномудрия.

[1783] сколько естество человеческое может принять по определению Божию.

[1784] старанием, способами.

[1785] смирения.

[1786] способы.

[1787] смирение.

[1788] точным разумением.

[1789] И так.

[1790] что он стяжал, то...

[1791] и яко.

[1792] и не упустил он ни одного из дел.

[1793] котораго бы собственным лицем.

[1794] Рим. 8, 16.

[1795] смиренномудрие.

[1796] смиренномудрие.

[1797] смиренномудрие.

[1798] Мат. 10, 25.

[1799] смиренномудрие.

[1800] смиренномудрие.

[1801] Иоан. 14, 30.

[1802] Мат. 8, 20.

[1803] В Греч. кн. 86.

[1804] предметах.

[1805] возбуждающих.

[1806] возбуждающих.

[1807] предметах.

[1808] страстям.

[1809] не легкомысленно.

[1810] когда тонко бываем искушаемы ими при видении духовном.

[1811] побуждения, безпокойства.

[1812] совершенно.

[1813] во внутреннем делании.

[1814] не сам он.

[1815] впрочем и самыя страсти движутся в нем не так сильно, чтобы могли побуждать его к исполнению их на деле.

[1816] или должен делать то, что...

[1817] соблазнительно.

[1818] правильно.

[1819] не могли, были недостаточны.

[1820] 1Кор. 1, 18.

[1821] оставив проповедь.

[1822] Гал. 6, 14.

[1823] в чем.

[1824] согласно ли оно с ними.

[1825] обличен в противном.

[1826] о себе.

[1827] угодное.

[1828] действий неправильных.

[1829] стремящийся.

[1830] в Греч. книге посл. 4-е в 86 слове.

[1831] в Греч. книге в прим. сказано: Кесарийскому.

[1832] недостачество.

[1833] непременно, без сомнения.

[1834] способа, средства.

[1835] заповеди.

[1836] зло.

[1837] от страстей наших.

[1838] Иоан. 14, 21. 23.

[1839] Иоан. 13, 35.

[1840] приобрестися.

[1841] ниже духовной любви.

[1842] Мат. 5, 16.

[1843] Мат. 11, 28, 30.

[1844] Мат. 5, 19.

[1845] может.

[1846] грех, зло.

[1847] заповедей.

[1848] заповедей.

[1849] проложенным естественнно.

[1850] трудом, подвигом с пролитием крови.

[1851] чистоты души.

[1852] чистоты души.

[1853] заповедей.

[1854] ясно... Луки 90, 25.

[1855] Мат. 19, 17. 21.

[1856] Мар. 10, 21.

[1857] от худых нравов.

[1858] 1Кор. 15, 50.

[1859] Еф. 4, 23. Кол. 3, 10.

[1860] Рим. 8, 7. 8.

[1861] мирно с другими.

[1862] которыя должны быть соблюдаемы, живущими между многими.

[1863] которыя должны быть соблюдаемы, живущими между многими.

[1864] к страстям.

[1865] во внутреннем делании.

[1866] духовной пользы.

[1867] для того живет со многими.

[1868] других.

[1869] на сие..... Отцами.

[1870] сообщества и вещей.

[1871] их.

[1872] возстанут против нас.

[1873] несильно.

[1874] пойти в пустыню.

[1875] сих слов: «надежде нашей», нет в Греч. кн.

[1876] если только это потребно было.

[1877] свидетельство.

[1878] В Греч. кн. ϰατέναντι ταύτης, против сей...

[1879] мы не отрекаемся оказать милость, в случае действительной надобности.

[1880] очиститься.

[1881] милостыню (милосердие).

[1882] свою к ближнему.

[1883] совершенное.

[1884] дел.

[1885] разве только кто.

[1886] если не будет таких случаев.

[1887] когда же подобные случаи будут близ нас, то.

[1888] чтобы жить.

[1889] от большаго в меньшее.

[1890] поступок.

[1891] показан.

[1892] на целый год.

[1893] торга.

[1894] представится им случай к исполнению заповедей на самом деле, то...

[1895] Соединил совершенство (заповедей) и заключил оное Жизнодавец...

[1896] и в подобной ей любви создания...

[1897] воплощения, осуществления их делом.

[1898] Достопоклоняемаго Виновника.

[1899] ума.

[1900] видения.

[1901] деяния.

[1902] оную исправляет.

[1903] оставит часть оную.

[1904] безвидныя.

[1905] сих слов: «отстоит от всякаго покоя и сретения человекъ» нет в Греч. книге.

[1906] сих слов: «отстоит от всякаго покоя и сретения человекъ» нет в Греч. книге.

[1907] любви.

[1908] лишающему себя.

[1909] думая выдержать непрерывно.

[1910] скорбей.

[1911] и кто презирает.

[1912] безмолвия.

[1913] ближний.

[1914] безмолвник.

[1915] без разсуждения где не полагаем.

[1916] говоря о милостыне.

[1917] отдельное.

[1918] В Греч. книге: делания тамошняго (келейнаго).

[1919] т. е. пользы духовной.

[1920] занятием неприличным.

[1921] Луки 6, 31.

[1922] достаточен.

[1923] душе.

[1924] выше.

[1925] порядок последования.

[1926] неужели.

[1927] под укоризною.

[1928] дело.

[1929] Луки 18, 13.

[1930] Луки 17, 10.

[1931] а не с превозношением.

[1932] без сомнения.

[1933] Тим. 1, 15. 16. 13.

[1934] как бы должно быть.

[1935] 1Кор. 16, 9.

[1936] 1Кор. 9, 27.

[1937] 2Кор. 12, 11.

[1938] 2Кор. 11, 17.

[1939] Рим. 9, 3.

[1940] скорбей и искушений.

[1941] ’Εν το̃ις ϰαϑ ὴμα̃ς, о сущих в нас (страстях, и немощахъ).

[1942] не для того.

[1943] Лука 17, 20.

[1944] отвергнуто.

[1945] ибо в этом нет никакого порядка (последовательности).

[1946] невозможно.

[1947] ибо в этом нет никакого порядка (последовательности).

[1948] зло, грех.

[1949] заповедей.

[1950] Евр. 9, 22.

[1951] людям – заповеди.

[1952] В Греч. кн.: прежде пролития крови.

[1953] подобно оным.

[1954] с соблюдением.

[1955] страстная.

[1956] случаев.

[1957] сему здравию.

[1958] млеком заповедей.

[1959] прежних впечатлений (греховныхъ).

[1960] в сердце.

[1961] духовное разумение.

[1962] достопокланяемаго.

[1963] Познание таинств духовнаго мира, еще находящагося.

[1964] встречающияся с ними.

[1965] между чувствами и предметами.

[1966] Рим. 8, 25.

[1967] образы.

[1968] производят в уме впечатления.

[1969] души.

[1970] прежде.

[1971] потом.

[1972] 2кор. 12, 3. 4.

[1973] видимо являемую.

[1974] постарайся.

[1975] что прежде сильно напечатлелось в тебе.

[1976] разумения таинств мира духовнаго.

[1977] которых невозможно выразить словами.

[1978] Господь.

[1979] удаление от всего.

[1980] Изысканием познания их.

[1981] как должно входить.

[1982] человек.

[1983] навыкаеть.

[1984] существа своего.

[1985] искушается.

[1986] с нимъ

[1987] а в предметах, которые естественно не подлежат чувству.

[1988] видением.

[1989] соединено.

[1990] видение.

[1991] приемлемы.

[1992] В Греческой кн.: как сказал Сам (Господь, через Апостола Рим.8:15).

[1993] Иоан. 15, 10.

[1994] Иоан. 14, 15, 16.

[1995] так, что заключается...

[1996] совершенство.

[1997] Рим. 8, 35. 38. 39.

[1998] Рим. 9, 3.

[1999] твоего Преподобия.

[2000] любве.

[2001] 1Кор. 13, 1, 2.

[2002] дарований духовных.

[2003] всячески некогда должно нам лишиться оных.

[2004] возвысившихся.

[2005] потеряет.

[2006] сердце.

[2007] Иоан. 10, 9.

[2008] В Греч. книге, в прим.: и внидет и поживет.

[2009] Зла.

[2010] т. е. о видении.

[2011] т. е. о видении.

[2012] т. е. о видении.

[2013] существеннаго основания.

[2014] члены.

[2015] порицаешь.

[2016] улучшение. В Греч. кн. τὴν διαφορὰν τἤς γνωδϐως, различие познания.

[2017] сколько.

[2018] сколько.

[2019] и кажется тебе, что зришь...

[2020] висящия.

[2021] ум.

[2022] всегда.

[2023] от движения мыслящей силы их.

[2024] как получили бытие.

[2025] не подлежащих чувствам.

[2026] проложил.

[2027] достаточно бывает.

[2028] разумения.

[2029] сего видения

[2030] разумения.

[2031] 1. Кор. 2, 9. 10.

[2032] Господь.

[2033] Деян. 9, 17.

[2034] Иоан. 16, 12. 13.

[2035] развращенныя.

[2036] повредить.

[2037] 2Кор. 12, 2. 4.

[2038] дозволения.

[2039] видения.

[2040] может.

[2041] ищущим суетной славы.

[2042] новых открытий.

[2043] происходивший родом.

[2044] трудных.

[2045] Луки 17, 10.

[2046] трудов, понуждений.

[2047] духовныя песнопения.

[2048] не напрасно.

[2049] умных видений.

[2050] о разумении.

[2051] Кол. 3, 9. 10.

[2052] видения.

[2053] Рим. 9, 18.

[2054] видения.

[2055] видения.

[2056] сих слов: «и исповеданием уст ихъ» нет в Греч. кн.

[2057] подверженном изменению.

[2058] т. е. человечества.

[2059] Рим. 8, 19, 21.

[2060] мысленных.

[2061] В Греч. кн. 23.

[2062] иметь успех.

[2063] без предварившаго от него оскорбления.

[2064] суетной, временной.

[2065] ссорящийся.

[2066] к чему привязана воля твоя.

[2067] разсеянными.

[2068] т. е. когда положишь милосердие в основание всех твоих добродетелей.

[2069] в других случаях, т. е. в невольных скорбях и обидах.

[2070] Мат. 5, 42. Луки 6, 30.

[2071] сострадает.

[2072] излишнее упокоение в жизни.

[2073] удаляйся от многих...

[2074] т. е. правосгь.

[2075] погрешностей.

[2076] т. е. без дел благих, которыя сопроваждают нас в будущую жизнь.

[2077] чтобы вовсе не оставить путь добродетели.

[2078] страстей.

[2079] украшаться одеждами.

[2080] развлечен чувствами.

[2081] увлекается страстьми.

[2082] тщеславие.

[2083] умиротворять.

[2084] несогласных, разномыслящих.

[2085] душевно.

[2086] были они в недуге душевном.

[2087] их.

[2088] без вреда.

[2089] пламень сей.

[2090] и быть выше некоторых.

[2091] куда бы ты ни пришел.

[2092] от порицания, упрека.

[2093] будто бы хочешь преподать.

[2094] во всяком деле.

[2095] не преподавай другому того, чего сам не достиг делом.

[2096] разума духовнаго.

[2097] книги.

[2098] своим содержанием.

[2099] слов людей, опытных в деле, не считай наравне с словами притворных.

[2100] пользы.

[2101] под видом добра.

[2102] более явнаго.

[2103] Притч. 25, 16.

[2104] будучи в восторге.

[2105] и разсматривания вещей постигает нечто.

[2106] за великость.

[2107] превосходящих.

[2108] не дерзай.

[2109] Прит. 25, 29.

[2110] и постоянства.

[2111] под предлогом добра.

[2112] совокупи.

[2113] удивление.

[2114] слов: «еже с человеки собрание, в собеседование Божие и Божественных словес, нет в Греч. книге.

[2115] что видел и слышал.

[2116] доставляет пищу молитве.

[2117] без сомнения.

[2118] Еккл. 11, 1.

[2119] благодеяний.

[2120] излишних вещей.

[2121] от слуха и от ѧзыка.

[2122] брани.

[2123] и не заботящийся.

[2124] возлагает.

[2125] не может пребыть.

[2126] а не желая многаго.

[2127] необходимую.

[2128] чрез помыслы побуждать тебя.

[2129] в то время, как.

[2130] от радости.

[2131] внутри келлии.

[2132] да не лишится обоих путей живота.

[2133] дотоле сладость.

[2134] упоение.

[2135] будто бы.

[2136] то не сподобится и благодати.

[2137] непристойное.

[2138] в Греч. книге 5.

[2139] с точным разумением.

[2140] всегда.

[2141] несравненно более мерзостна.

[2142] тогда бы никто не мог.

[2143] на творящих добродетели.

[2144] исполнивший заповеди.

[2145] хранителя келлии.

[2146] почитающий.

[2147] в большая, в хуждшая.

[2148] да не посредством его.

[2149] промысл Божий.

[2150] промысл Божий.

[2151] промысл Божий.

[2152] которым промысл Божий.

[2153] по приличию.

[2154] по причине благоустройства.

[2155] иногда.

[2156] иногда.

[2157] Псал. 144, 18.

[2158] напрасно.

[2159] Псал. 54.

[2160] Прит. 3, 25.

[2161] прилежнаго, внимательнаго.

[2162] и без упования бывшаго чрез веру.

[2163] и без явнаго опыта помощи Божией.

[2164] страданий.

[2165] Бога ради.

[2166] чего либо.

[2167] без деятельности.

[2168] я приметил.

[2169] к хуждшему.

[2170] посылает.

[2171] Исаи. 1, 15.

[2172] Исаи. 59, 1.

[2173] склонно к принятию.

[2174] находишься.

[2175] веки.

[2176] устроил.

[2177] неотступно.

[2178] не склонна к приятию.

[2179] и не подвижна к страстям.

[2180] от скорбей и искушений.

[2181] в нашей воле есть.

[2182] посланием наказания.

[2183] наиболее.

[2184] упражняясь умом.

[2185] постоянным.

[2186] замедлив.

[2187] близость.

[2188] постоянное отношение.

[2189] близость.

[2190] духовный восторг.

[2191] Пс. 104, 4.

[2192] Иезек. 33, 11.

[2193] Исаии 65, 1.

[2194] Мал. 3, 7.

[2195] Иезек. 33. 14 – 18.

[2196] Иер. 37, 2, 3.

[2197] Прит. 28, 13.

[2198] Ис. 1. 19.

[2199] Ис. 55, 3.

[2200] надеяться.

[2201] росли.

[2202] безразсудно.

[2203] содержимы.

[2204] отрекшимся.

[2205] во всем.

[2206] приветствием.

[2207] приносящих в дар.

[2208] уничижи.

[2209] греховных.

[2210] презри.

[2211] кто гонится за честию, от того она убегает.

[2212] последует.

[2213] примешь укоризну.

[2214] слов; «или богати суть или нищи» нет в Греч. книге.

[2215] увечных.

[2216] в Греч. кн. 56.

[2217] склонной к принятию.

[2218] отвратительно, ненавистно.

[2219] помрачение.

[2220] удаляться.

[2221] безпопечительно.

[2222] Ис. 58, 2. 3.

[2223] воздержания и поста.

[2224] не различающий.

[2225] доказательство.

[2226] посторонним.

[2227] вред.

[2228] крепость.

[2229] оправдания.

[2230] тишиною непоколебимою.

[2231] благих и мужественных деяний.

[2232] думаешь.

[2233] озарение.

[2234] в Греческой книге: χαρὰ, радость, веселие.

[2235] Мат. 25, 31. 33.

[2236] Мат. 13, 43.

[2237] Мат. 8, 11.

[2238] Евр. 5, 14.

[2239] в подобии.

[2240] Луки 4, 23.

[2241] Мат. 15, 44.

[2242] приражения всяких помыслов, через чувства.

[2243] изгонит ум из твердыни хранения.

[2244] т. е, с помыслом тщеславия.

[2245] т. е. помысл тщеславия.

[2246] блудных.

[2247] недопускать.

[2248] власть.

[2249] т. е. памятию добродетелей.

[2250] к труду побуждают.

[2251] пока не приимет.

[2252] которая удаляет.

[2253] духом.

[2254] помыслов.

[2255] благих или злых.

[2256] движению.

[2257] помыслов.

[2258] во глубине сердца.

[2259] птенец.

[2260] прыгающий.

[2261] слов: «не смутенъ» и «сопротивныхъ» нет в Греч. книге.

[2262] слов: «не смутенъ» и «сопротивныхъ» нет в Греч. книге.

[2263] потому, что не ощутил еще.

[2264] в Греч. кн. «по малом времени», но перевод Св. Паисия очевидно правильнее.

[2265] Пс. 33, 16.

[2266] Пс. 17. 29.

[2267] бывающий при всех.

[2268] выкидыша.

[2269] усовершают.

[2270] постоянном.

[2271] т. е. уготовившиеся.

[2272] и не обратившиеся в бегство.

[2273] трудность.

[2274] Прит. 22, 14.

[2275] Прит. 22, 14.

[2276] Числ 13, 34.

[2277] πραγματειας, деятельность.

[2278] т. е. труда.

[2279] Еккл. 11, 4.

[2280] определеннаго (кончины).

[2281] Пс. 89, 4.

[2282] тягостно.

[2283] Матф. 8, 13.

[2284] службы своей.

[2285] терпеливо.

[2286] правило молитвы.

[2287] довольствуется.

[2288] правило молитвы.

[2289] правило молитвы.

[2290] приходя в восторг от величия смысла.

[2291] недеятелен.

[2292] некоторой привычки.

[2293] и не обратился назад.

[2294] В Греч. кн. 9.

[2295] с понуждением.

[2296] в отдельности.

[2297] не безполезно.

[2298] часто, многократно.

[2299] в один раз.

[2300] т. е. подают, привлекают.

[2301] по достоинству каждаго.

[2302] нахожу.

[2303] уничижая.

[2304] В Греч. кн. 51.

[2305] против тех, которые идут тесным путем....

[2306] сильно.

[2307] пути сего.

[2308] пути сего.

[2309] пути сего.

[2310] и мало по малу усиливает.

[2311] Иер. 48, 10

[2312] Пс. 84, 10.

[2313] Второзак. 11, 25.

[2314] ежели не предашь себя произволением на смерть чувственную....

[2315] с отягощением, с малодушием.

[2316] за нее.

[2317] сего ради.

[2318] слабы.

[2319] гонит.

[2320] на него.

[2321] В Греч. кн. 52.

[2322] не борет тотчас.

[2323] как делает большею частию.

[2324] обольщениями.

[2325] помощи.

[2326] к вразумлению.

[2327] боясь утонуть.

[2328] и да не лишишься.

[2329] В Греч. кн. 53.

[2330] может быть.

[2331] без причины, напрасно.

[2332] в подвигах.

[2333] В Греч. книге: чада правых.

[2334] на него.

[2335] от Ангела-хранителя.

[2336] грубому.

[2337] и от одного воспоминания...

[2338] склонить его.

[2339] В Греч. кн. 54.

[2340] последнее искушение.

[2341] последнее искушение.

[2342] последнее искушение.

[2343] склонить ум подвижников к мечтаниям.

[2344] подвижника.

[2345] согласие.

[2346] пути.

[2347] действительно, на самом деле.

[2348] прельщаеми. Слов: «любовь Божию, ласкаеми» нет в Греч. кн.

[2349] сильно.

[2350] лишенных.

[2351] устремление.

[2352] сей.

[2353] врагу.

[2354] трудности.

[2355] В Греч. кн. 21.

[2356] возбуждает.

[2357] помощи Божией.

[2358] стараний, усилий. –

[2359] и не получает его.

[2360] непременно.

[2361] сердца.

[2362] чего-то.

[2363] Пс. 50, 19.

[2364] приметы, признаки.

[2365] так и он....

[2366] тяжесть брани вражией.

[2367] Судей 3, 1. 2.

[2368] не иначе может кто либо стяжать, как....

[2369] вразумления.

[2370] В Греч. кн.: немощами телесными.

[2371] создан.

[2372] да пребудет.

[2373] В Греч. кн. 70.

[2374] слов: делы своими показаша, нет в Греч. книге.

[2375] с искусством написали, отнимая....

[2376] Слов: «ни идолослужения, ни чарования,» нет в Греч. книге.

[2377] уды.

[2378] Не за то ли, что....

[2379] 2Цар. 12, 13.

[2380] священника.

[2381] Иезек. 9, 6.

[2382] священные сосуды.

[2383] угрозы.

[2384] завета.

[2385] В Греч. кн. 10.

[2386] благоприличиые.

[2387] проницательностию.

[2388] суетна.

[2389] печально.

[2390] поникшее.

[2391] более.

[2392] перечислять их, а не вообще....

[2393] В Греч. кн. 14.

[2394] слов, заключенных в скобках, нет в Греч. кн.

[2395] решившийся в уме своем....

[2396] свет.

[2397] В Греч. кн. 15.

[2398] куда.

[2399] оныя.

[2400] хотя бы ты и повесил.

[2401] будущаго века.

[2402] умножение.

[2403] по временам.

[2404] чине слез.

[2405] в человеке.

[2406] Евр. 4. 3.

[2407] духовное, которое должно получить естество виутреннее....

[2408] В Греч. кн. 11.

[2409] И добрые помыслы и худые равно...

[2410] воображения.

[2411] поучаясь в которых.

[2412] т. е. воспоминанием читаннаго в...

[2413] Евр. 11, 39.

[2414] на самой низкой степени.

[2415] в безплодности.

[2416] обетованной земли.

[2417] мог отсекать.

[2418] В Греч. кн. 22.

[2419] отличная от той.

[2420] нисколько.

[2421] совершенно.

[2422] Мат. 6, 33.

[2423] Рим. 13, 14.

[2424] разсеянности.

[2425] совершенно.

[2426] находя некоторые предлоги к извинению.

[2427] Рим, 2, 24.

[2428] Ис. 8, 2.

[2429] т. е. надежду предваряет труд Бога ради.

[2430] т. е. Праведный же находится под особенным Промыслом Божиим.

[2431] 2Кор. 10, 5.

[2432] Прит. 28, 1.

[2433] Пс. 90. 16.

[2434] Пс. 68, 4.

[2435] В Греч. кн. 2.

[2436] Слов: «то плача взыщем,» нет в Греч. кн.

[2437] обращаться.

[2438] т. е. в томление.

[2439] 1Кор. 3, 16.

[2440] да возвысит.

[2441] В Греч. кн. 13.

[2442] в винах.

[2443] в вещах.

[2444] движущаяся в нем.

[2445] попечения.

[2446] попечения.

[2447] попечения.

[2448] летит.

[2449] Пс. 41, 3.

[2450] гололедицы, т. е. быстраго перехода от оттепели к морозу.

[2451] мороза, инея.

[2452] в некоторых вещах.

[2453] малые недостатки.

[2454] медлении.

[2455] В Греч. кн. 29.

[2456] сия.

[2457] всегда.

[2458] благоприлично.

[2459] т. е. бдения над собою.

[2460] воздерживается оть сна.

[2461] чтении.

[2462] чтении.

[2463] равную силу имущем со бдением.

[2464] дающем свет мыслям.

[2465] чтении.

[2466] чтении.

[2467] чтении.

[2468] чтении.

[2469] развеваешь.

[2470] промежутки.

[2471] власть.

[2472] в Греч. книге: множество добродетелей.

[2473] без борьбы.

[2474] т. е. от неохранения в течении дня.

[2475] и может быть найдет в тебе место, в следствие искушения отъ

[2476] и всячески старайся препроводить.

[2477] τη̃ν πε̃τραν, опыта.

[2478] в Греч. книге 42 и 55.

[2479] зол.

[2480] к добродетелям.

[2481] сласть, обольщение греха.

[2482] сокровеннаго.

[2483] случаев, в которых предавал себя побеждению.

[2484] что состоит под Божественным осуждением.

[2485] молитвенных правил.

[2486] исполняющие.

[2487] от Него.

[2488] молитвенных правил.

[2489] молитвенных правил.

[2490] молитвенных правил.

[2491] вред.

[2492] неразумная, необузданная.

[2493] молитвенных правил.

[2494] самонадеянно.

[2495] исповедание согрешений.

[2496] смирение.

[2497] грехи, подобные твоим.

[2498] упоения.

[2499] упоения.

[2500] естество равно бывает вне своего чина....

[2501] переход из одного состояния в другое.

[2502] по принятию, по соизволению.

[2503] муку.

[2504] духовную отраду.

[2505] Бог.

[2506] тем, что посылает наказание еще здесь.

[2507] а более всего охраняйся от желания совершенства прежде покаяния.

[2508] во всем составляющем мир.

[2509] перехождение.

[2510] делания.

[2511] делания.

[2512] т. е. не смущайся во время безчиния его.

[2513] наслаждения.

[2514] во время изменения.

[2515] будущее состояние.

[2516] жизнь.

[2517] жизнь.

[2518] жизнь.

[2519] сего пленения.

[2520] в Греч. кн. 68.

[2521] тончайшим.

[2522] смысл.

[2523] правила.

[2524] в Греч. кн. 24.

[2525] возгорится в ком.

[2526] на него.

[2527] прекращение.

[2528] упоением.

[2529] от безпокойства страстей.

[2530] в Греч. кн. 16.

[2531] подвижничество.

[2532] святыни.

[2533] и вообразит, вместо истины, мечтания от прелести бесов.

[2534] потому что от вольной скорби.

[2535] Рим. 8, 17.

[2536] т. е. подчинение тела целомудрию, с помощию Божиею.

[2537] чрез посредство.

[2538] Екклез. 10, 16.

[2539] мира.

[2540] раждается от.

[2541] в Греч. книге 26.

[2542] действительной пользе от.

[2543] многократно.

[2544] опыт.

[2545] в неисходном жительстве.

[2546] от дел, возмущающих ум.

[2547] вещей временных.

[2548] в Греч. книге воскресение со Христом во царствии.

[2549] лишает.

[2550] т. е. того, чтобы не пребывать в одном месте.

[2551] близкия.

[2552] искушений.

[2553] во уме.

[2554] влекущие.

[2555] Ни горячесть, ни студеность. (Апок.3:16).

[2556] плечь.

[2557] оставлять службу Божию.

[2558] малых поклонов.

[2559] огрубелый.

[2560] от попечений и смущений.

[2561] по причине оставления.

[2562] взыграний.

[2563] красоту.

[2564] привлекающе.

[2565] Иезек. 16, 49.

[2566] по причине сильнаго.

[2567] т. е. бесов.

[2568] не достаточна.

[2569] которое.

[2570] непристойные.

[2571] Иерем. 2, 18.

[2572] к селению.

[2573] снедей.

[2574] ему.

[2575] явныя, определенныя.

[2576] в подобии.

[2577] ограды, укрепления.

[2578] новоначальными.

[2579] малым стяжанием.

[2580] порядка.

[2581] и не презирающим и того, что недостойно страха.

[2582] причины, поводы.

[2583] порицаемым.

[2584] должнаго.

[2585] познается от сего.

[2586] 1Иоан. 4. 21.

[2587] тяжко, вредно для души.

[2588] хотя отчасти.

[2589] остальных слов: земному же и проч. нет в Греч. книге.

[2590] В Греч. кн. продолж. 26 слова.

[2591] добродетель.

[2592] т. е. делания умнаго.

[2593] трудов телесных.

[2594] В Греч. кн. 27.

[2595] сладострастных.

[2596] в трудное положение.

[2597] от тела.

[2598] потопляющие.

[2599] В Греч. кн. αληθαργὴτως, в самозабвение.

[2600] произвольно.

[2601] соразмерности.

[2602] целомудрия.

[2603] обольстительно привлекать и безпокоить.

[2604] бранями свободы.

[2605] боримы.

[2606] брани.

[2607] от обольщений.

[2608] брани.

[2609] утрудит себя вольными скорбями.

[2610] наказание.

[2611] В Греч. кн. 46.

[2612] в порядке, постепенно.

[2613] скорбным.

[2614] нечто.

[2615] претерпеть.

[2616] в имениях.

[2617] о действительном приближении к ним?

[2618] к исправлению нестяжания.

[2619] к пребыванию подает.

[2620] не одинаковаго с тобою образа жизни.

[2621] простому, неученому.

[2622] людей.

[2623] недостаточна.

[2624] созданные.

[2625] без сомнения.

[2626] от посещений Божиих.

[2627] В Греч. кн. μεμονωμένην ϰαὶ ἀπροςἀτεντον, уединенную, сиротствующую.

[2628] В Греч. кн. продолж. 46.

[2629] потолику и гордыню имеешь в себе.

[2630] скорбные случаи, приключения. –

[2631] облегчает.

[2632] прилежною молитвою.

[2633] т. е. наказать.

[2634] помощию котораго.

[2635] смиренномудрия.

[2636] крепость зол сих.

[2637] смиренномудрия.

[2638] смиренномудрия.

[2639] увеличивается.

[2640] увеличивается.

[2641] В Греч. кн. 17.

[2642] грубых, погибельных.

[2643] от всего вещественнаго.

[2644] собирает, сосредоточивает.

[2645] уготованной.

[2646] убеждение.

[2647] очищается.

[2648] вообще о всем.

[2649] сердца.

[2650] пагубной жизни.

[2651] грубость.

[2652] выше исчисленныя препятствия.

[2653] Пс. 83, 6.

[2654] мир.

[2655] В Греч. кн. продолж. 17 слова.

[2656] совершается.

[2657] ум.

[2658] в своем грубом виде.

[2659] обнажением от всего.

[2660] В Греч. кн. 72.

[2661] В Греч. кн. продолж. 72 слова.

[2662] Рим. 3, 23. 24.

[2663] Божия.

[2664] 1Кор. 2, 9.

[2665] Пока не приобретемь любви...

[2666] сколько бы ни совершили дел правды.

[2667] Иоан. 6, 51, 58.

[2668] 1Иоан. 4, 8. 16.

[2669] любовь.

[2670] Луки 22, 30.

[2671] Пс. 103, 15.

[2672] гребцы.

[2673] покаянием.

[2674] В Греч. кн. 18.

[2675] различающий.

[2676] естественную способность разсуждать.

[2677] естественную способность разсуждать.

[2678] естественную способность разсуждать.

[2679] недостатка, лишения.

[2680] Пс. 48, 13.

[2681] τὸ Λογικὸν, силы мышления, разума.

[2682] правильному умствованию, разсуждению.

[2683] как дар.

[2684] даяние, дар.

[2685] страха Божия.

[2686] страха Божия.

[2687] даяние, дар.

[2688] до селе вера была от слуха.

[2689] вернее.

[2690] о сем.

[2691] обличение, возбуждение.

[2692] которое мучит, томит.

[2693] попечении.

[2694] прежних.

[2695] о неизбежном пути смерти.

[2696] которое проходит всякое естество.

[2697] во всем.

[2698] не по естеству.

[2699] выше естества.

[2700] руководство для всей своей жизни.

[2701] не находится.

[2702] не по естеству.

[2703] В Греч. кн. 73.

[2704] если не к испытанию и опытности.

[2705] Привлекающее.

[2706] Привлекающее.

[2707] света.

[2708] благодати предшествует.

[2709] и наказанию предшествует.

[2710] защищающий обиженнаго.

[2711] осуждающий.

[2712] т. е. о грехе.

[2713] т. е. обличение, укорение согрешившаго.

[2714] вразумление.

[2715] воздаянию, возмездию.

[2716] совершенно.

[2717] будущаго века.

[2718] Бог.

[2719] осторожность.

[2720] молитва.

[2721] к тому пристанищу, к которому направлено.

[2722] котораго духовная купля не смешалась с суетою мира сего.

[2723] Водолаз.

[2724] жемчуг.

[2725] жемчуг.

[2726] Аист.

[2727] песни.

[2728] песни.

[2729] в душу.

[2730] сладости словес Божиих.

[2731] пожеланий.

[2732] душе.

[2733] прежних своих впечатлений.

[2734] в Греч. книге нет слов: «древес и нивы.»

[2735] Раковина.

[2736] как говорят.

[2737] т. е. сердечное делание монаха.

[2738] т. е. души своей.

[2739] уже.

[2740] употреблением.

[2741] т. е. за телесными делами последует и сердечное делание.

[2742] повреждаема.

[2743] определенныя правила.

[2744] порядка.

[2745] различие.

[2746] в Греч. книге не здесь стоит точка, но после слов: в души своей. и такое чтение кажется правильнее.

[2747] изменяющиеся, непостоянные.

[2748] к Божественным дарованиям.

[2749] мира вещественнаго в мир духовный.

[2750] чтобы, под предлогом любви к ближнему, не лишиться внутренняго...

[2751] от уклонения к первому, т. е. к излишним беседам.

[2752] и с духовными братиями.

[2753] вредит отрекшемуся мира.

[2754] т. е. чтобы не видеть и не слышать суетнаго.

[2755] т. е. средний, но постоянный, образ жизни.

[2756] постоянно каплющая.

[2757] пробивает.

[2758] в отношении всего и всех.

[2759] т. е. мысли низкия и непостоянныя.

[2760] соучастия.

[2761] умерщвление.

[2762] теряют силу.

[2763] а только получает воздаяние от Бога.

[2764] более.

[2765] выше силы.

[2766] всякое зло.

[2767] но вскоре.

[2768] зло.

[2769] хотя.

[2770] во многое увлечен.

[2771] в Греч. книге Бог.

[2772] в Греч. книге 39.

[2773] побуждении человека.

[2774] т. е. памятование о смерти.

[2775] но о действительном представлении смерти, влагающем.

[2776] человеку.

[2777] т. е. первый помысл о смерти.

[2778] но о действительном представлении смерти, влагающем.

[2779] безнаследствен в продолжении.

[2780] темница.

[2781] видения.

[2782] видения.

[2783] видения.

[2784] в Греч. книге 40.

[2785] покаяния.

[2786] бытию, устройству.

[2787] и совершенно упоен бывает тою силою.

[2788] первым видением.

[2789] первым видением.

[2790] в Греч. книге 57.

[2791] видение.

[2792] помрачения.

[2793] помрачения.

[2794] томится.

[2795] из мирнаго устроения.

[2796] а часто оставляемь бывает Промыслом так, что и приблизиться не может к прежнему устроению.

[2797] получит изменение на лучшее и будет.

[2798] и она вся, совершенно.

[2799] в таком положении пробыть целый день.

[2800] если же более.

[2801] т. е. исхода из сей жизни.

[2802] мантиею твоею.

[2803] более всего.

[2804] и отличается.

[2805] человека.

[2806] человека.

[2807] в свидании с другими.

[2808] уныние.

[2809] отходит.

[2810] необходимо в унынии находящийся.

[2811] келлии.

[2812] вдруг, мгновенно.

[2813] и благодатию получается оная сила.

[2814] в Греч. книге. 58.

[2815] безразсудной.

[2816] против чужих пороков.

[2817] выговоров, наказаний.

[2818] т. е. не относится к видам мудрости.

[2819] ограниченность.

[2820] слов: «крепкия и твердейшаго мудрования», нет в Греч. книге.

[2821] Рим. 15, 1.

[2822] Гал. 6, 1.

[2823] худой сосуд.

[2824] преклоняется.

[2825] в сравнении с....

[2826] с высоты вниз.

[2827] быстро и сильно действует.

[2828] обуздывай чрево, а еще более зрение.

[2829] худую привычку.

[2830] огня и привычки.

[2831] смешить и осмеивать других.

[2832] с неустроенным.

[2833] если же ты и сам еще.

[2834] конец.

[2835] сообразно с веществом.

[2836] начинающим.

[2837] покажи печальным, серьезным.

[2838] то веселый вид лица твоего утешит его более.

[2839] Римл. 5, 7.

[2840] испытания, изследования.

[2841] хорошо.

[2842] светильник при свете солнца.

[2843] льстеца.

[2844] неразумный.

[2845] т. е. томление сердца, пребывание.

[2846] хранилище вреда.

[2847] неразумному.

[2848] птицы, питаюшияся трупами.

[2849] лучше сближение с убийцею, в надежде его исправления, нежели с человеком, любящим спорить.

[2850] лучше живи с прокаженными.

[2851] не находится, не означено.

[2852] жизнь наша от жизни городской.

[2853] поститься по два дня и более.

[2854] огнь соблазна.

[2855] надежды Божией.

[2856] Мат. 11, 28.

[2857] в Греч. книге 60.

[2858] вещество брани.

[2859] разрешение чувств более покоя телеснаго.

[2860] брани.

[2861] не оставил бы совершенно.

[2862] под предлогом духовной пользы.

[2863] т. е. уязвление.

[2864] вспыльчивость.

[2865] скорби, лишения, обиды.

[2866] случаях.

[2867] потому ли что.

[2868] Луки 6, 35.

[2869] Мат. 20, 13, 14, 15.

[2870] Луки 15, 22.

[2871] как у смертных.

[2872] понудил.

[2873] когда забываем Его.

[2874] возводит к обновлению своему.

[2875] пред.

[2876] в Греч. книге 25.

[2877] в терпении.

[2878] делает операцию.

[2879] соразмерно тяжести.

[2880] к чему любовь более.

[2881] и любовь Христова превозмогает печаль мысли.