Изменения

Нет человека, который бы с переменою обстоятельств не ощутил в уме своем перемены в отношении к предлежащему делу. Ежели вожделение, как говорят, есть порождение чувств, то пусть умолкнут, наконец, утверждающие о себе, что и при развлечении сохраняют они мир ума.

(Слово 1).

Об истинном ведении, об искушениях и о необходимости точно знать, что не только люди невысокие, немощные и необучившиеся, но и сподобившиеся на продолжительное время бесстрастия, достигшие совершенства в образе мыслей, приблизившиеся отчасти к чистоте, сопряженной с омертвением (ставшие выше страстей, пока они в мире сем, по Божию попущению от сопряжения жизни их со страстною плотию, пребывают в борении, и по причине плоти терпят беспокойство от страстей, потому что) по милости бывает попущение на них за падение их в гордыню. Сколько раз иные каждый день преступают закон, и покаянием врачуют души свои, и благодать приемлет их, потому что во всяком разумном естестве перемена происходит неопределимым образом, и с каждым человеком ежечасно происходят изменения. И рассудительный находит много случаев уразуметь это. Но испытания, каждый день сопровождающие его, наиболее могут умудрить его в этом, если будет трезвиться, и да наблюдает за собою в уме своем и дознает, какое изменение в кротости и снисходительности принимает мысль с каждым днем, как внезапно из мирного своего состояния приходит в смущение, когда не будет удалена какая-либо к тому причина, и как человек бывает в великой и несказанной опасности.

И сие-то святой Макарий с великою предусмотрительностию и рачительностию явственно написал на память и в наставление братиям, чтобы, во время изменения в противное, не впадали в отчаяние, потому что и со стоящими на степени чистоты, как с воздухом охлаждение, приключаются всегда падения, даже если нет у них нерадения или расстройства жизни; напротив же того, даже когда соблюдают они чин свой, случаются с ними падения, противные намерению собственной их воли. Да и блаженный Марк, как изведавший точным опытом, свидетельствует о сем и пространно излагает сие в писаниях своих, чтобы не подумал кто, будто бы святой Макарий сказал это в послании своем случайно, а не по действительному опыту, и чтобы от таковых двоих свидетелей ум со всею несомненностию приял для себя утешение во время нужды. Посему что же теперь? «Изменения, – говорит, – в каждом бывает, как в воздухе». Выразумей же это слово: «в каждом»; потому что естество одно (у всех), и чтобы не подумал ты, будто бы сказал это о низших и худших, совершенные же свободны от изменения и неуклонно стоят на одной степени без страстных помыслов, как утверждают евхиты, сказал он поэтому: «в каждом».

Как же это, блаженный? Впрочем, говоришь ты, бывает же холод, и вскоре потом зной, также град, и немного спустя ведро. Так бывает и в нашем упражнении: то брань, то помощь от благодати; иногда душа бывает в обуревают, и восстают на нее жестокие волны; и снова происходит изменение, потому что посещает благодать и наполняет сердце человека радостию и миром от Бога, целомудренными и мирными помыслами. Он указывает здесь на сии помыслы целомудрия, давая тем разуметь, что прежде них были помыслы скотские и нечистые; и дает совет, говоря: если за сими целомудренными и скромными помыслами последует нашествие противных, не будем печалиться и отчаиваться; не будем также хвалиться и во время упокоения благодати, но во время радости станем ожидать скорби. Советует же не печалиться нам, когда последуют несчастия, показывая тем, что ум должен не избегать их, но с радостию принимать, как естественное и свойственное нам. Не предадимся отчаянию, подобно человеку, который ожидает чего-то, превосходящего самый подвиг, и совершенного и неизменяемого упокоения, и вместе не допускает подвигов и печалей, и того, чтобы в нем произошло движение чего-либо сопротивного, что (постоянство настроения) и Господь Бог наш не нашел приличным дать сему естеству в этом мире.

Макарий дает совет сей, чтобы мы не сделались совершенно праздными, оставшись без дела, и с этою мыслию не расслабели в отчаянии и не пребыли неподвижными в течении своем. «Знай, – говорит он, – что все святые пребывали в сем деле (подвергались изменениям). Пока мы в мире сем, после трудов сих бывает нам втайне и избыточествующее утешение, потому что каждый день и каждый час требуется от нас опыт любви нашей к Богу в борьбе и в подвиге против искушений. И это значит – не печалиться и не унывать нам в подвиге. И, таким образом, благоуспешен делается путь наш. А кто хочет отвратиться или уклониться от этого, бывает добычею волков» (мысленных). Достойно, подлинно, удивления в этом святом, что таким кратким словом подтвердил мысль сию (относительно изменений) и доказал, что она исполнена разума, и в уме читающего совершенно уничтожил сомнение. Он же говорит: кто уклоняется от сего и делается добычею волков, тот хочет идти не путем (правым), и положил в уме своем домогаться сего, и намеревается ходить своею особенною стезею, которой не пролагали отцы. Но учит он и тому, чтобы во время радости ожидать скорбей. Когда по действию благодати внезапно бывают в нас великие помыслы и, как сказал святой Марк, бываем в изумлении при мысленном созерцании Высшего Естества, когда приближаются к нам ангелы, исполняют нас созерцания, тогда все противное удаляется, и во все то время, в которое человек бывает в подобном состоянии, продолжаются мир и несказанная тишина. Но когда приосенит тебя благодать и приблизятся к тебе святые ангелы, ограждающие тебя, и при сем приближении отступят все искушающие, ты не превозносись и не помышляй в душе своей, что достиг необуреваемой пристани и неизменяемого воздуха, и совершенно исшел из этого недра противных дуновений, и нет уже более врага, и злой встречи; потому что многие возмечтали это, и впали в беды, как сказал блаженный Нил. Или, не думай также, что ты выше многих и тебе прилично быть в таком состоянии, а другим нимало не прилично, по недостаточности жития их; или, пoелику не имеют они достаточного ведения, то и лишаются подобных дарований, а ты имеешь на это право, потому что достиг совершенства святости, и духовной степени, и неизменяемой радости. Напротив того, рассмотри лучше в себе нечистые помыслы и те неблагоприличные образы, какие утвердились в уме твоем во время обуревания, в час смятения и беспорядочности помыслов, незадолго до сего восстававших против тебя в слепом омрачении; подумай, с какою скоростию и уклонился ты в страсти и беседовал с ними в омрачении ума, не устыдился и не ужаснулся Божественного видения, дарований и даров, какие приял ты. И знай, что все это к смирению нашему навел на нас Божий Промысл, который о каждом из нас промышляет и устрояет, что кому полезно. А если превознесешься дарованиями Его, оставит тебя, и совершенно падешь в том, в чем будешь искушаем одними помыслами.

Итак, знай, что устоять – не твое и не добродетели твоей дело, совершит же это благодать, которая носит тебя на дланях руки своей, чтобы ты не приходил в боязнь. Сие вложи себе в мысль во время радости, когда превознесется помысл, как сказал Отец наш святой; и плачь, и проливай слезы, и припадай при воспоминании о своих грехопадениях во время попущения, чтобы избавиться тебе этим (от превозношения) и приобрести чрез то смирение. Впрочем, не отчаивайся, и в помыслах смирения умилостивлением (Бога) соделай простительными грехи свои.

Итак, Бог хочет изменения в мысли. Мысль делает нас и лучшими и непотребными. Его одного (смирения) достаточно, чтобы, не нуждаясь в помощниках, стать пред Богом и говорить за нас. Благодари и немолчно исповедуйся Богу в том, что столь немощное и способное к уклонению получил ты естество – и, при содействии благодати, до чего иногда возвышаешься, каких сподобляешься дарований и в чем бываешь превыше естества; когда не бывает попущение – до чего снисходишь и приобретаешь ум скотский! Содержи в памяти бедность естества своего и скорость, с какою последуют в тебе изменения, как сказал некто из святых старцев. «Когда, – говорит он, – приходит к тебе помысл гордыни, говоря тебе: вспомни свои добродетели, ты скажи: посмотри, старик, на свой блуд». Разумел же тот блуд, каким, во время попущения, искаем бываешь в помыслах, что с каждым устрояет благодать, или вводя нас в брань, или являя нам помощь, когда что для нас полезно.

Смотри же, как хорошо чудный сей старец выразил эту мысль. «Когда, – говорит, – приходит к тебе помысл гордыни о высоте жития твоего, скажи: посмотри, старик, на свой блуд». Из сего ясно, что старец сказал это человеку высокой жизни. Ибо невозможно, чтобы таким помыслом (превозношения) тревожимы были люди кроме стоящих на высокой степени и в житии, достойном похвалы. Ясно же и то, что страсть сия восстает в душе после сделанной добродетели, чтобы лишить душу делания оной. А если угодно, и из одного послания того же святого Макария можешь научиться, на какой степени стоят святые и что попускается на них для искушения в этом. Послание же сие есть следующее:

Авва Макарий пишет ко всем своим чадам возлюбленным и ясно научает, какое о них Божие домостроительство во время браней и благодатной помощи; потому что Божией премудрости благоугодно сим обучать святых, пока они в жизни сей, в борении со грехом за добродетель, чтобы взор их во всякое время возводим был к Богу, и при непрестанном устремлении взора к Богу возрастала в них святая любовь Его, когда непрестанно будут они стремиться к Богу от нападения страстей и страха уклонения (в страсти), и утвердятся в вере, надежде и любви Его.

И сие действительно сказано теперь не тем, которые пребывают с людьми, ходят по всяким местам и всегда преданы делам и помыслам срамным и нечистым, также не тем, которые вне безмолвия соблюдают правду, делами и чувствами своими ежечасно уловляются, во всякое время бывают в опасности падения (потому что необходимость, встречающаяся с ними вовсе не по их воле, ввергает их в невольные несчастия), не могут охранять совершенно не только помыслов, но и чувств своих; но – тем, которые в состоянии соблюдать тела свои и помыслы, вовсе далеки от мятежа и сообщения с людьми, в отречении от всего и от душ своих нашли возможность охранять ум свой молитвою, изменения благодатных смотрений приемлют, не оставляя безмолвнического жития, и живут под мышцею Господня веления, втайне умудряются духом на безмолвие, удаление от мирских вещей и видения некоторых предметов, и стяжали умерщвление мирского помысла. Ибо от этого страсти не умирают; помысл же умирает у них (у страстей) вследствие удаления от мирских вещей и при содействии благодати. И нас благодать сия да сохранит на этом пределе! Аминь.

(Слово 46).