Псалом 100

Пс.100:1. Псалом Давиду. Милость и суд воспою тебе, Господи:

НАДПИСАНИЕ И СОДЕРЖАНИЕ

В сем псалме Давид научает примером своим, каков должен быть добрый Государь, как в разсуждении себя самого, так и в разсуждении подданных.

ТОЛКОВАНИЕ

Сие предисловие показывает, что Давид намеревает здесь воспевать милость и правосудие, яко такия добродетели, которыя наипаче приличествуют царям. И сие предприемлет для трех следующих причин: первое, дабы знали мы, что добрыя дела Давидовы, о которых упоминает он во псалме сем, суть дары милости Божией, увенчанныя после правосудием Божиим. Второе, дабы напомянуть государям, что милость и суд суть добродетели наипаче угодныя Богу, и чрез то возбудить, чтоб и они были милостивы и правосудны, но не жестоки. Третие, дабы все человеки на милость Божию уповали, а суда Его боялися: однако не так уповали, чтоб своевольствовать, и не так боялись, чтоб отчаяваться. Впрочем, для того положил в первом месте милость, а во втором суд, поскольку настоящее время есть время милости, а будущее – время суда; и потому никто дивиться не должен, ежели Бог во время сие солнце Свое сияет на злыя и благия, и дождит на праведных и неправедных (Мф. 5:45).

Пс.100:2. пою и разумею в пути непорочне: когда приидеши ко мне? прехождах в незлобии сердца моего посреде дому моего.

Сии слова составляют часть предисловия: ибо Пророк глаголет, что он будет воспевать милость и суд Божий не токмо гласом и мусикийскими орудиями, но и непорочным прохождением должности своея, коль бы она трудна ни была. Воспою, глаголет, милость и суд Твой, Боже, и псалтирию, и гласом моим; прилежно помышлю о предлежащем мне подвиге, потщуся звание мое сохранить непорочно; сие же соделаю не силами моими, но помощию благодати Твоея, которая, пришедши ко мне, просветит меня, вразумит и научит.

Здесь начинает описывать похвальныя дела свои, дабы примеру его подражали как преемники, так и подданные: ибо Государь для того на высоком месте посажден, дабы яко светильник, на свещнице поставленный, всем сущим в храмине светил. Из сего заключаем, что царствующий Пророк не столько хвалы свои воспевает здесь, сколько желает и просит от Бога благодати, чтоб мог благоуспешно царствовать и жить так, как прилично благочестивому царю. Не должно отрицать, что и с тем намерением повествует о добрых делах своих, дабы примером своим научить преемников, а наипаче сына своего Соломона. И сие не должно приписывать или гордости, или тщеславию, когда говорит истину пред Богом, и притом с добрым намерением; ибо и Иов. 29, и Есф. 4, и Езекия в 4Цар. 20, и Неем. 6, и иные многие много глаголали о добродетелях своих.

Да и Фарисей во Евангелии не за то укоряется, что благодарил Бога за добрыя дела свои, но что надменно хвалился оными и ближняго своего осуждал (Лк. 28:11). К сему присовокупи и то, что Давид для того начинает псалом от оных слов: милость и суд воспою Тебе, Господи, дабы показать, что действующею причиною добрых дел его, с одной стороны, была милость Божия, еяже дары суть добрыя дела наши, а с другой – суд Божий, котораго бояся, любил правосудие.

Таким образом, во-первых, показывает каков был в разсуждении себя самого, и пред очами Божиими; потом, каков являлся в разсуждении других, то есть, пред очами народа, говоря, что ходил в незлобии сердца, то есть, препровождал жизнь, храня наипаче невинность; что помышлял доброе, желал добра и услаждался добром; опасался, чтоб не осквернить сердце порочными мыслями или желаниями: ибо ведал, что от сердца и жизнь, и смерть происходит. Почему и сын его Соломон, научася от отца, после написал: всяцем хранением блюди твое сердце, от сих бо исходища живота (Притч. 4:23). Оныя слова: посреде дому моего, означают то же, что во внутренних дому. Ибо многие, будучи в общих собраниях, или во многолюдстве, благопристойно и скромно ведут себя, но внутрь дому своего, а наипаче внутрь сердца, в беззакониях валяются: но Давид и внутрь дому, и внутрь сердца невинность хранил. За сим следует:

Пс.100:3. Не предлагах пред очима моима вещь законопреступную: творящыя преступление возненавидех.

Рекши о невинности сердца, здесь говорит о невинности очей и рук, показывая, что отвращал очи свои от всякия неправды, когда или подданных судил, или с врагами дело имел, или вельможам чести и награды раздавал, или с соседями договоры и союзы делал.

Можно сказать, что отвращал он очи и от всякаго порочнаго зрелища и от запрещенных игр, и от безстудных плясок, и, словом, от всякой вещи, могущей мысль осквернить чрез воззрение. Далее говорит, что не токмо отвращал очи свои от вещей непозволенных, и не токмо сам не хотел нарушать законов, но и ненавидел всех творящих законопреступление.

Пс.100:4. не прильпе мне сердце строптиво: уклоняющагося от Мене лукаваго не познах.

Показав, каков был в разсуждении себя самого, здесь показывает, каков был в разсуждении других: и во-первых, говорит, что развращенные люди даже и приступить к нему не смели. Велика подлинно сия добродетель, когда люди такое имеют мнение о святости человека, что беззаконные ниже являться пред ним дерзают. Потом присовокупляет: уклоняющагося от Мене лукаваго не познах. Сими словами показывает, что когда злые люди удалялися от него, он пренебрегал сие и не старался знать о том, кольми паче не мыслил искать дружества их.

Пс.100:5. Оклеветающаго тай искренняго своего, сего изгонях: гордым оком и несытым сердцем, с сим не ядях.

Здесь открывается другая, прямо царская добродетель, в которой удивительным образом проявляется милость и суд. Ибо как многие окружающие царей часто не из ревности к правде, но из ненависти к ближним ложные составляют доносы на тех, коих под видом усердия к общему благу, яко злодеев, погубить хотят и своими клеветами судьбу их отягощают; сего ради Давид, яко мудрый и правосудный царь, таковых безсовестных доносчиков весьма жестоко наказывал и сим образом делал милость неправедно обнесенным, а суд – неправедно доносившим. Ибо или из числа друзей исключал, или от двора удалял, или из города выгонял (поскольку не всякий неправедный донос заслуживает смерть), или, наконец, жизни лишал. Почему и светские писатели приписывают похвалу Траяну царю за то, что клеветников не любил, и напротив Максимина справедливо укоряют за то, что доносчикам слепо верил. Но Давид не токмо не доверял им, но гнушался ими, так как и гордых, и несытое сердце имеющих людей, то есть, сребролюбивых и алчных к корысти, терпеть не мог. Да и праведно: ибо нет ничего горше для подданных, как то, ежели слуги государевы или горды, или сребролюбивы. Таковые люди, употребляя во зло доверенность Государей единственно для удовольствования алчности своея, бывают в тягость народу.

Пс.100:6. Очи мои на верныя земли, посаждати я со мною: ходяй по пути непорочну, сей ми служаше.

Удалив от себя клеветников, гордых и сребролюбивых, Давид присовокупляет здесь, что он обыкновенно избирал в служители себе людей верных и добросовестных: ибо сии две добродетели наипаче требуются от добрых служителей, чтоб были верны своему господину и добросовестны как в разсуждении себя, так и других. Часто Государи имеют при себе слуг, по-видимому, любезных и верных, но недобросовестных и порочных, кои и себя самих пороками своими губят, и других худым примером заражают. Но святый Давид искал для себя слуг не токмо верных, но и во всем непорочных, добросовестных и ему подобных. Он на таковых обращал свои очи и посаждал с собою за трапезу, яко искренних друзей.

Пс.100:7. Не живяше посреде дому моего творяй гордыню: глаголяй неправедная не исправляше пред очима моима.

Выше говорил о таких, кои гордым оком показывали кичливость, а здесь глаголет о таких, кои поступками своими гордились, то есть, надменно с другими поступали: и как выше укорял тех, кои тайно клеветали на ближних своих, так здесь укоряет и от своего сообщества удаляет тех, кои говорят ложь, дабы обмануть людей.

Пс.100:8. Воутрия избивах вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающыя беззаконие.

Сими словами доказывает ревность свою по Бозе, и по святом граде Божием, каковым поступком творил он милость добрым жителям града, избавляя их от угнетения сильных, и суд злодеям, коих по изследовании дела наказывал смертию, и притом воутрие, то есть, немедленно и прежде, нежели зло укорениться могло. Все доселе говоренное в лице Давида гораздо лучше приличествует царству Христову, а особливо сей последний стих. Ибо хотя Давид и тщился истребить от града Господня делающих беззаконие, но не мог никогда всех истребить: Христос же воутрие будущаго века совершенно истребит всех делающих беззаконие, так что небесный град Иерусалим прилично наречется по имени своему, видение мира.