Поучения

Кто из числа благоразумных рабов Христовых и радуется чести Владыки, тот пусть послушает нынешняго Евангелия, – и нынешнее Евангелие, возлюбленные, читаемое с ясным пониманием, показывает о нашем Владыке, – что Ему уготовили сестры Лазаревы, когда одна из них Мария, глубоко почитая Его, умыла ноги Его миром драгоценным, и каким ответом Он заграждает уста Иуде, порицавшему сию жену за боголюбивое дело; какой Он удостоен был торжественной встречи, когда народ приносил Ему в дар ветви финиковыя и громким голосом восклицал осанна: как и Христос, исполняя предреченное о Нем и Сам таинственно предзнаменуя нечто, то есть покорение неразумных язычников, всед на осля, приходит таким образом в Иерусалим. И не только это, возлюбленные, показывает нам нынешнее Евангелие, но между прочим оно показывает и совет, который совещали на Лазаря старейшины священников. Совещаша же, – сказано, – архиерее, да и Лазаря убиют (Ин. 12:10).

Но пора уже послушать и самых слов Евангелия, чтобы с точностию уразуметь все выражения. Поскольку иудеи имели обычай, прежде чем праздновать пасху в двадцатый день месяца, начинать ее и соблюдать с 14-го числа, а в 19-й день того же месяца употребляли нечто более обыкновенной пищи, тогда как доселе неважное было празднество (Исх. 12:18): то почему и Господь, следуя этим обычаям празднования, так как ни в чем не хотел нарушить закона, вечерял Сам со Своими друзьями, предваряя две пасхи. Ибо прежде шести дний пасхи прииде Иисус в Вифанию. Какой пасхи? Очевидно, законной; ибо не была еще преподана истинная пасха, которою был сам Христос, за нас приносимый в жертву. Пасха бо наша, – сказано, – за ны заклан бысть Христос (1Кор. 5:7). И откуда Он пришел? Из пустыни. Воскресив из мертвых Лазаря, – так как Его искали побить камнями, – Он удалился в пустыню, не желая их погибели. Потом евангелист, показывая нам, что Вифания была отечеством Лазаря, прибавил: идеже бе Лазарь умерый (Ин. 12:1). Затем он, как бы мимоходом, упоминает о чуде с Лазарем; его же, – сказал он, – воскреси от мертвых (Ин. 12:1). Вообще он повествует, как бы с оттенком пренебрежения: сотвориша же Ему вечерю ту (Ин. 12:2). Очевидно, это относится к Лазарю, так как они принимали Его не только как учителя благочестия, и не как друзья Его, Им любимые, но и потому, что Он воскресил из мертвых Лазаря. И Марфа, – сказано, – служаше (Ин. 12:2). Эта сестра Лазарева всегда является более усердною к делу служения. Лазарь же, – сказано, – един бе от возлежащих с Ним (Ин. 12:2), Евангелист как бы удивляется и, показав, что Лазарь не тотчас по воскресении своем предается снова земле и гробу, но остается в живых и ест и пьет, прибавил это и сказал: «Лазарь же, – говорит он, – прежде смердевший четверодневный, и он тогда возлежал на вечери вместе с Иисусом». Мария же, – сказано, тоже сестра Лазарева, – приемши литру мира нарда пистика многоценна, помаза нозе Иисусове (Ин. 12:3). Когда он говорит о мере мира, то показывает нам количество мира; а когда говорит нарда пистика (вернаго), то показывает драгоценность этого мира. Ибо пистика, – сказал он, – то есть неподдедьнoго и чистoго от всего. Я скажу, что мера и достоинство мира, по намерению жены, указывают на цену Спасителя. Ибо не просто на деле она хотела оказать почесть Христу, но старалась указать на Его высшее призвание; но недоразумевая, как бы ей по достоинству оказать честь, оставив многое, приняла и угостила Его тем, что имела. Ибо, взявши меру мира, сколько достаточно было помазать ноги Его, и мира некоего удивительнoго и приятно пахнущeго, – ибо нарда, – сказано, – пистика многоценна, – помазала ноги Иисусовы, веруя, что она благословится и от одного прикосновения. Великое же оказание почести, особенно же выражение любви ко Христу и в том, что она не сочла это миро достойным более благородных частей Его тела, но села с ним только при ногах Его. Ибо у ног Его валялась, желала облобызать Его стопы, но боялась, благоговела и трепетала. А это она делала для того, чтобы возблагодарить Его за труд, который Он предпринял для них, и возлить миро на Его ноги. Потом сказано: отре власы своими нозе Его (Ин. 12:3), то есть потерла, погладила своими волосами, чтобы, как она думала, иметь Его в своей голове и тогда, когда Он уйдет: так она вся преисполнена была любви ко Христу! Храмина же исполнися от вони масти благовонныя (Ин. 12:3). Так, – сказано, – миро было многоценно, такое испускало благоухание, что запахом его наполнился весь дом.

Но жена так, а Иуда как? Глагола же, – сказано, – един от ученик Его, Иуда Симонов Искариотский (Ин. 12:4). И что он говорит, об этом услышим в конце слова, а теперь благовременно обратить внимание на то, как ничто не приносит пользы, если быть даже учеником Христовым, когда приходит леность. Ибо говорящий то был один из учеников Христовых. Он не только осуждает достохвальный и боголюбезный поступок жены, но и намеревается самoго Учителя предать беззаконникам. Первую черту, отделяющую его от других учеников, евангелист указал ту, что он назывался Иуда Симонов, – ибо, хотя был и другой Иуда по имени, но не назывался Симоновым, – и что он родом был Искариот, назван по отечеству, и присовокупил: Иже хотяше Его предати (Ин. 12:4). Видишь ли, какое для тебя зло составляет леность? Но посмотрим, что он говорит? Хотя он ничего здравoго не говорит, но от растленнoго своего разума, однако послушаем, не для того только, чтобы упрекнуть ученика, но чтобы мы и сами не говорили подобнoго по таким же побуждениям. Чесо ради, – сказал он, – миро сие не продано бысть на трех стех пенязь и дано нищим (Ин. 12:5)? О несвоевременное запрещение! о христоненавистное желание! Подобало нам удивиться вере, подобало нам преумножить честь Учителя; а он непристойно осуждает ее, и измеряет миро, и предлагает нищих. Зачем, – сказал он, – напрасно пролито столько мира? Зачем оно не продано было покупщикам за дорогую цену? Зачем из этой цены не подано было нищим? А это он говорит не о нищих делая попечение, но обнаруживая пристрастие к стяжанию своего имения, как и сам евангелист показывает, говоря: сие же рече, не яко о нищих печашеся, но яко татъ бе, и ковчежец имеяше, и вметаемая ношаше (Ин. 12:6). Предлогом же к своему лихоимству он делает нищих; ибо не потому он это говорил, что заботился о нищих, но потому, что, имея ковчежец и влагаемое нося, надбирал оттуда. Под ковчежцем же разумей некоторый влагалищный сосуд, в который влагают то, что дает кто-либо. Что же Иисус? Он не обличает его, желая посрамить его долготерпением и призвать со многим смирением, но указывает на усердие жены и вместе с тем намекает и на его образ; ибо евангелист присовокупил: рече же Иисус: не дейте ея, да в день погребения Моего соблюдет е (Ин. 12:7). Итак, здесь Он не только отвечает за жену, но и напоминает Иуде о замышляемом им предании и о том, что Он идет туда на страдание. Для чего ты так ослабляешь веру жены? Не беспокой ее! Ибо, когда Я восхощу умереть, то вы не можете сего сделать, потому что не будете иметь времени: пусть это делает она невозбранно. – Потом, дабы он не думал, что он предпочитает Ему нищих, Спаситель привел и некоторую причину своего ответа и сказал: Нищия бо всегда имате с собою, Мене же не всегда имате (Ин. 12:8). То, что Он говорит, означает следующее: когда Я – в мире, то не подобает Меня оставлять и заботиться о подаянии, но когда Я взят буду от вас, тогда все остающееся свободно отдавайте нищим.

Разуме же народ мног от иудей, яко ту есть: и приидоша не Иисуса ради токмо, но да и Лазаря видят его же воскреси от мертвых (Ин. 12:9). Пожелали видеть Лазаря, надеясь услышать от него что-либо новое и недоведомое, и это привлекало многих к Иисусу. Посему и это произошло по смотрению, чтобы таким образом многих привлечь к себе. Но злоба никогда не знает покою. Совещаша же архиерее, да и Лазаря убиют; яко мнози его ради идяху от иудей и вероваху во Иисуса (Ин. 12:10–11). О убийственное и неблаговидное их намерение! Видя, – сказано, – старейшины священников, что из желания видеть Лазаря многие приходили к Иисусу, и не остановились на этом, но приходили к Нему верою, совещались и Лазаря убить вместе с Иисусом. Однако смотри, как Иисус, яко Бог, направляет это намерение, не только убийц удерживает от их стремлений, но и заставляет народ приносить Ему похвалы как Богу. Во утрий же день, – очевидно по угашении ярости удалением, которое между тем дало бы им время и возможность совещаться о чем-либо достойном, – народ мног пришедый в праздник, слышавше, яко Иисус грядет во Иерусалим, прияша вайя от финик и изыдоша в сретение Ему (Ин. 12:12–13). О, как опрометчивы намерения старейшин священнических! Ибо они старались восстановить против него и народ, а этот последний не думает делать никакого зла Иисусу, но при входе Его приносит в дар финики и восхваляет грядущeго царя Израилева. Ибо многие, – сказано, – из пришедших на праздник в Иерусалим, слышав, что идет Иисус, взяли финиковыe ветви и ими встретили Его, почитая Его, как победителя смерти. Ибо существует обычай воздавать победителям почести. Христос же победил смерть, воскресив из мертвых Лазаря. Потом сказано: зваху глаголюще: осанна, благословен грядый во имя Господне царь Израилев (Ин. 12:13). Что значит осанна? Спаси, или, как думают некоторые, хвала и слава, а то и другое проповедует Его Богом. Ибо сила спасать, как и хвала, должны быть приписываемы одному только Божию естеству. То, что они говорили, означает следующее: спаси, как Бог; или, как другие говорят, ты один хвален Бог, один прославлен, так как Ты победил смерть. Потом они присовокупили: благословен грядый во имя Господне (Ин. 12:13), разумея первое Его пришествие, или проповедуя второе. Он предостоин всякой хвалы, – сказано, – ныне как Господь, грядущий разрушить державу смерти, и опять имеющий прийти со славою судить все человеческое естество, царь Израилев, не чувственнoго только, но и разумнoго Израиля, который ясно видит Бога. Обрет же, – сказано, – Иисус осля, вседе на не (Ин. 12:14), представляя нам пример и притчу, что везде нужно предпочитать худое и смиренное, и вместе предзнаменуя призвание Им язычников. Ибо осел по закону есть что-то нечистое. Таковы и люди из язычников. Но Господь, воссевши на него, не только возводит в вышний Иерусалим, но и исполняет пророчество. Ибо присовокуплено: яко же есть писано: не бойся дщи Сионя: се Царь твой грядет, сидя на жребяти осли (Ин. 12:14–15). Не бойся, – сказано, – Сион, но дерзай! Этот царь не таков, каковы были древние, неправедные, лихоимцы, но кроток и смирен. Ибо Он грядет не в сопровождении воевод, но по заповеди восседая на жребяти, как сказано, – осли, поскольку таковы люди из язычников, по нечестию необученные, устремляющиеся без порядка и не наставленные примерами. Ибо совершаемое ныне Христом проречение имело исполниться впоследствии. Сих же, – сказано, пророчески изреченных Захариею, – не разумеша ученицы Ею прежде (Ин. 12:16), что это к Христу относится, и что Он называется царем Сиона, и что Он представлен со славою входящим в Иерусалим. Ибо, по смотрению, разум их как бы скрылся от них, чтобы они более здесь соблазнялись о Нем, видя Его страдание и сопровождавшие оное безчисленные обстоятельства. Но егда, – сказано, – прославися Иисус, тогда помянуша, яко сия быша о Нем писана, и сия сотвориша Ему (ст. 16). Тогда, – сказано, – по смотрению, они не разумели, когда Он приготовлялся к распятию. Когда же Он прославился воскресением и явился как Бог истинный; тогда, поскольку воспоминал им Дух Святый, они уразумели, что это писано было о Нем, и что поэтому они сотворили Ему сие, чтобы ничто из древле предвозвещенного о Нем не осталось без исполнения. Потом евангелист открывает нам и причину, по которой многочисленный народ поспешил сретить Иисуса; ибо он присовокупил: свидетельствоваше убо народ, иже бе прежде с Ним, егда Лазаря... воскреси от мертвых (Ин. 12:17). Такое, – говорит он, – стечение народа произвел народ, бывший с Иисусом, когда Он Лазаря воскресил от гроба и из мертвых. По истине он свидетельствовал, и во всяком случае привлекал Иисус. Посему и сказано: сего ради и срете Его народ, яко слышаша Его сие сотворша знамение (Ин. 12:18); то есть, причиной стечения народа был слух о том, что Иисус воскресил Лазаря из мертвых. Ибо очевидно, что воскресить четверодневного из гроба свойственно Единому всеми владеющему и все могущему. Но ты посмотри, какое у народа благоразумие? Ибо он, – сказано, – видев Лазаря, воскресшего из мертвых, не скрыл чуда, но все представил, свидетельствуя и проповедуя истину. И опять, слышав от очевидца, он не остался дома по лености, но тотчас поспешил к Иисусу, чтобы и Лазаря видеть, и объять самого Иисуса и чистосердечно восхвалить и почтить Его, как общего благодетеля.

Итак, будем и мы, возлюбленные, подражать им, не будем скрывать чудес Божиих, но возвестим о них всем: не с гневом поведаем о них, сами не преобидим, но дерзнем на путь, не пощадим труда, лишь бы только принесть дары Благодетелю всех, и выйдем на сретение Ему, приступая безобидно. Этим мы принесем дары Христу, этим мы сотворим Ему предстилания, смотря не на землю вниз, но взирая вверх на небо, туда направляя весь наш разум. Наше бо, – сказано, – житие на небесех есть (Флп. 3:20). И еще: горняя мудрствуйте (Кол. 3:2). Кто это нам повелевает? Павел, великий проповедник истины, в конце пришедший глас. Ему покоримся и мы, и не будем мудрствовать ничего земного, но будем все на небеси. Итак, находясь на земле телом, а стремясь вверх и направляя туда душу, как финиковые ветви, войдем в славу сотворившего нас Бога. Ибо Ему честь и поклонение ныне и всегда и в бесконечные веки. Аминь.

Таковых особенно обличает божественный Златоуст, говоря: не судите, – сказал Господь, – да не судими будете (Мф. 7:1). А это многие из неблагоразумных и негодных мирян привыкли делать по невниманию. Ибо, если они увидят, что инок имеет лишнюю одежду, то тотчас указывают ему на владычний закон относительно того, чтобы не иметь двух риз (Мф. 10:10), сами каждый день без числа восхищая и лихоимствуя.

И если увидят, что подвижник принимает скудную пищу, то являются еще горшими клеветниками, сами каждый день предаваясь объядению и пьянству; и не разумеют окаянные, что с этими согрешениями они собирают себе отсюда больший огонь на окаянныe свои головы и лишат себя всякoго оправдания и прощения.

Закон же Христа и учение Его апостолов даны не монахам только, но и мирянам. Ибо, когда Павел говорит: бдяще во всяком терпении и молитве, и плоти угодия не творите в похотех (Рим. 13:14); то очевидно, что не к монахам только, соблюдающим писания и проводящим безмолвную и пустынную жизнь, но ко всем, живущим по городам и селам с женами и детьми. Ибо разве должен мирянин иметь что-нибудь больше, чем инок, кроме одного только сожительства с женою? Ибо в этом только он имеет извинение; в остальном же – нисколько, но все наравне с иноком предписано ему делать, – и во всяком случае для него не безопасно преступление всех заповедей.

Каин, прежде чем убил брата, знал, что братоубийство есть зло. А что он знал, что это – зло, послушай, что он говорит: пойдем на поле (Быт. 4:8). Для чего, – говорит, – оторвавши брата от отеческаго недра, влечешь его в поле? для чего ведешь в пустое место? для чего делаешь беззащитным? для чего удаляешь от отеческoго взора? для чего скрываешь дерзкое предприятие, если не боишься греха? Для чего, и по совершении убийства, когда спрашивают тебя, негодуешь и лжешь? Ибо, когда Бог спросил: где есть Авель брат твой? ты сказал: еда страж брату моему есмь аз (Быт. 4:9)? Отсюда видно, что (Каин) совершил убийство с ясным сознанием, что оно есть зло. Таким образом, как этот, еще до опыта, знал, что убийство – зло, а еще яснее узнал после, когда подвергся наказанию и услышал – стеня и трясыйся будеши на земли (Быт. 4:12); так и отец его (Адам). Все мы знаем зло и до совершения его, но яснее узнаем по совершении, а еще яснее, когда терпим наказание. Так и Каин знал и прежде, что братоубийство – зло, но после яснее узнал из наказания⁴.

Каин убил брата своего Авеля из зависти, так что убийство было следствием зависти; и убил его, взяв его с собою в поле. И что же говорит ему всеведущий Бог? Где есть Авель брат твой? Тот, кто знает все, спрашивает, не по неведению, но чтобы привлечь убийцу к покаянию, сказав: где Авель брат твой? А он отвечал: не вем: еда страж брату моему есмь аз? Пусть так, ты не страж; для чего же убил? Но ты признаешься в том (что не был стражем брату)? Ты должен бы и беречь его. Что же сказал Бог к нему? Глас крове брата твоего вопиет ко мне от земли. Тотчас обличил его и наложил на него наказание, не столько за убийство, сколько за безстыдство; потому что Бог ненавидит не столько согрешающего, сколько безстыдного. Посему и Каин, раскаявшись впоследствии, не был Им принят. Ибо что говорит (Каин)? Вящшая вина моя, еже оставитися ми; как бы так сказал: тяжко я согрешил и недостоин более жить. Что же сказал ему Бог? Стеня и трясыйся будеши на земли (ст. 12), таким образом определил ему страшное и тяжкое наказание. Не лишаю, – говорит, – тебя жизни, дабы истина не была предана забвению, но делаю из тебя закон, который бы могли все читать, чтобы твое бедствие сделалось учителем любомудрия⁵. И Каин ходил всюду, как живой закон, как столп движущийся, безмолвный, и однако ж издававший голос, звучнее всякой трубы. Никто не делай, – говорил он, – того же, что я сделал. Он подвергся наказанию за бесстыдство; осужден за грех, потому что не сам исповедал его, но был обличен в нем. А если бы он исповедал свой грех, то загладил бы его. И знай опять: Каин одним словом загладил бы грех⁶.

Ибо всякая война жестока, а особенно междоусобная, когда брат восстает на брата, и ненавидит один другого, и еще более раздражает его, а не смягчает его молчанием. Убил некогда Каин брата своего Авеля и пролил кровь брата. Но духовное убийство преступнее этого убийства: чем более родство, тем тяжелее убийство. Ибо он умертвил тело брата, а ты остришь железо на душу брата. Заколол Каин Авеля, но не погасил любви убийством, а еще более возбудил ее; не уменьшил чести закланием, но увеличил ее еще более. Ибо он и по смерти соболезнует: так велика его любовь пред Богом! Когда он был жив, то был рабом твоим, но ты не захотел этого, потому он умер, и сделался для тебя грозным господином. Итак, помышляя об этом, возлюбленные, отбежим далеко от зависти диавольской, погасим злобу и будем оказывать друг другу любовь, чтобы иметь от нее добрый плод и в настоящем веке, и в будущей жизни, благодатию и человеколюбием Единороднаго Сына Твоего, с Которым благословен Ты со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и всегда и в безконечные веки. Аминь.

(Рукопись преп. Иова, л. 99 на об.)

Послушаем с особенным вниманием о воздержании и жизни Иезонии и братьев его. Они были внуки Ионадава, сына Рихава праведного. Их, происходящих от него, Иеремия искушает, как бы от имени Божия повелевая им пить вино. Они сказали в ответ: не пием вина, яко Ионадав сын Рихавль, отец наш, заповеда нам, глаголя: не пиите вина вы и сынове ваши до века: и храмин да не соградите, и семене не сейте, и виноград да не будет вам: но в кущах да живете вся дни живота вашего, да поживете дни многи на земли, на ней же обитаете вы. И послушахом словесе Ионадава отца нашего, чтобы соблюсти все это. Посему Бог сказал: Понеже послушаша сынове Ионадава сына Рихавля заповеди отца своего, творити, елика заповеда им отец их... не оскудеет муж от сынов Ионадавлих сына Рихавля, стояй пред лицем Моим вся дни земли (Иер. 35).

(Рукоп. преп. Иова, л. 72 на об.)

Еже аще сеет человек, тожде и пожнет: яко сеяй в плоть свою от плоти пожнет истление: а сеяй в дух от духа пожнет живот вечный (Гал. 6:7–8). Сеющии слезами радостию пожнут (Пс. 125:5). Внимайте, братия моя, вспомните написанное: изыде сеяй сеяти семене своего (Лк. 8:5). Кто вышел сеять? Добрый домохозяин Господь наш Иисус Христос. Что Он сеял? слово евангельское, святыe свои заповеди. Где же Он сеял, в какой земле? В сердцах человеческих, во всех концах мира. Но не все слушают евангельского Его гласа, и не все так поступают по нему, чтобы семя Господне, упав на добрую землю, принесло плод, но льстиво принимают слово в лядине и тернии и, пребывая в заботах о богатстве и в житейских похотях, подавляют семя Господне и не приносят плода. Вы же, возлюбленные, расположите свое сердце к принятию Евангелия, и пусть не подавляет вашего ума чрезмерное попечение о житейском. Будем заботиться только о необходимом, а не о пище.

Итак, богач этот облекался в багряницу и порфиру, веселяся на вся дни светло (Лк. 16:19), и восхваляли его сыны века сего, а не ангелы Божии. Лазарь же в струпьях лежал в воротах богача; и желаше насытитися от крупиц, падающих от трапезы богатаго: но и пси приходяще облизаху гной его (ст. 21). Лазарь не желал вкусных яств от трапезы богача, но желал только крупиц, которые подбирали псы. И сколько богач был восхваляем и величаем сынами века сего, столько же нищий был уничижаем ими и презираем; но зато ангелы удивлялись его терпению. Итак, когда приблизилась кончина обоим, нищий отнесен был ангелами на лоно Авраамово, а богач ввергнут был в мучение. Смотри, какую пользу принесло богачу богатство, которое он имел, и веселие, которым он веселился на вся дни светло в нынешнем веке?

Мы же, возлюбленная братия, проснувшись, как бы от сна, от усыпляющего пьянства нынешних зол, откажемся наконец от всякой суеты, богатства, и приобретения, и мирской нечистоты. Ибо нисколько не принесет нам пользы горделивое богатство, и громадность имения не поможет имеющим его: ни множество предстоящих слуг, красиво одетых и блестящих по виду, ни многочисленность войска, ни власть начальническая, ни похвала человеческая, постепенно обольщающая, ни телесное здоровье, ни изысканное ложе, ни красота лица, ни хитросплетенные языком речи. Ибо все минует, все исчезнет, все истребит моль и покроет земля, – и дела и похоти плотские, и чрез меру суетное наслаждение, и сладкие страсти, и плотской блуд с похотями. И душа, приучившаяся к пьянству, этим наслаждением приобретает себе непрестанное мучение в геенне, где нет освобождения и послабления от лютых мук, нет сожаления и утешения. И это покажет всем оный богач, пировавший в багрянице и шелковых одеждах и ввергнутый в бездну, который, находясь в житии сем временном постоянно на пирах, насладился тленного жития, отдавая предпочтение плоти, и нисколько не позаботился о своей душе. Он постоянно облачался в порфиру и багряницу; расстилались роскошные и драгоценные ковры; и он постоянно имел житейские удовольствия, пылал похотями и безпрестанно угождал плоти. Очарованный ими, он, как раб, всегда терпеливо переносил и исполнял все с усердием, как бездонное море. Даже крупиц от своей трапезы он не дал убогому, покрытому струпьями и брошенному на грязном месте, в воротах богача; он лежал на пищу собакам и мухам. Посему, находясь в аду в мучении и горя в пламени огня, богач изнемогал и взывал, говоря: отче Аврааме, помилуй мя и посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и устудит язык мой, жестоко распаленный. Рече же Авраам: чадо, помяни, яко восприял eси благая твоя в животе твоем. Ты работал плоти, и здесь отдохни от этой работы твоей. Ты не оставил себе елея на земле, но даже и семена все скрыл в утробе своей, свое чрево сделал выше души своей. Посему ты собрал тленную жатву и дела плоти твоей сделал честнее души своей. Ты не был милостив, и не показывай же себя милосердым; ты был человеконенавистник, и нечеловечески мучишься. Не думай здесь найти для своего утешения что-либо из того, чего ты не послал наперед себя чрез руки убогих. Лазарь же, в скорби и в струпах телесных не искавший кратковременного, ныне утешается и вечно насыщается благами, радуяся и веселяся со всеми святыми. Внимайте, братия, как пища сделалась для онаго богача ходатаем бедствия. Ибо сколько он, неистовствуя, усугубил похоти, с увеличением блудного огня, столько там его душа сугубо плакала в безконечном и вечном мучении, и, рыдая в неутешной печали, взывала: справедливо я страдаю по своим делам; я роскошествовала в кратком времени, и всегда горю в неугасимом огне, в зубовном скрежете.

И посмотри, что случилось. Оба отошли туда, и богач, и бедный. Лазаря приняли ангелы, после псов – ангелы, после ворот богача лоно Авраамово, после голода нескончаемое изобилие, после скорби отрада невозмутимая. А того богача после богатства постигла бедность, после роскошного стола наказание и мучение, после покоя невыносимые болезни. И богач, горя в огне, видит Лазаря на лоне Авраамовом, благополучным, наслаждающимся, и говорит Аврааму: отче Аврааме! посли Лазаря, да концем перста своего устудит язык мой, яко стражду во пламени. Авраам же сказал: чадо! восприял eси благая твоя и Лазарь злая своя: и ныне сей утешается, ты же страждеши. И над всеми сими между нами и вами пропасть утвердися, яко да хотящии прейти отсюду к вам не возмогут, ни иже оттуду к нам преходят (Лк. 16:24–27).

Внимайте, потому что слово об этом полезно; оно устрашает, но и очищает; огорчает, но и исправляет. Богач, будучи в муках, взглянул вверх и увидел Лазаря. Чудное дело! В твоих воротах был он каждый день; по три раза входил и выходил ты и не видел его; а здесь, находясь в пламени, видишь издали? Когда ты жил в богатстве, когда в твоей воле было видеть, ты не хотел увидеть его: отчего же теперь ты так зорок? Не в воротах ли твоих он был? как же ты не видал его, когда он был вблизи, а теперь издали видишь, несмотря на такую пропасть? И сказал ему: отче Аврааме! Что называешь отцом того, кому не подражал в человеколюбии? Этот называет отцом, а тот сыном: имена родственные, но помощи никакой.

Для чего эта великая для нас тайна от Бога и эта жестокая смерть? Она есть единственный для всех путь смерти, не имеющий распутия, от которого мы не можем уклониться ни направо, ни налево; общая горькая чаша смерти, от которой нельзя отказаться, и Божий суд, постигающий всех. Ибо она есть меч Божий нелицеприятный. Ибо смерть ни царя не страшится, ни старца не милует, ни от витязя не уклоняется, ни изящества не щадит, ни красоты не жалеет, ни слезами не трогается, ни юности не бережет, ни о младенце не сокрушается, но всех одинаково постигает смерть. Мы идем по одному пути, от которого нельзя откупиться богатством. Сегодня я жив, а завтра как будто и не было меня; сегодня в дружеском почете, а завтра в безславном гробе; сегодня мы намазываемся благовониями, а завтра смердим; сегодня роскошествуем, а завтра с плачем провожают нас ко гробу.

Итак, все суета в человеческой жизни: как цвет засохнет и как обманчивый сон пройдет. Какая слава остается на земле неизменною? в одно мгновение смерть отнимает все это. Увы, – сказано, – какую скорбь испытывает душа, разлучаясь с телом? И к ангелу Божию она обращает руки и молится, чтобы освободил ее от мрачного супостата, и к подругам с мольбою простирает руки; уже уразумела свою кончину. И не подаст там помощи ни отец сыну, ни мать дочери, ни брат брату. И ко всем любезно и ласково взирает, зная уже, что ему предстоит превратиться в землю. Ибо дым есть человеческая сия жизнь, какой-то пар и пепел, и прах. На короткое время является человек и вскоре погибает. Где ныне минующая слава? где золото и серебро, которое не может помочь нам? где оружие и кони в убранстве? Поистине, нет в сей жизни ничего красивого и хорошего; ибо в день смерти все пренебрегается, презирается, все тленно, все исчезает; ибо нельзя отдать этого за душу свою. Итак, когда душа разлучается с телом, – то это – ужасная тайна и страшная для всех видящих. Итак, душа идет с плачем, а тело покрывается и предается земле. Умерший лежит в гробе мертвый и почерневший, сгнивши, разваливается, пахнет и вообще смердит. Итак, убедимся, братие, что нет нам никакой пользы от доброты тела и красоты лица; ибо все это изменяется и делается гнусным. Слава всего земного скоро проходит, и надежда как дым исчезает; и красота лица погибнет, и померкнут глаза, и слух оглохнет, уста затворятся, руки и ноги увянут, – и мы предаемся гробу. Поистине все – суета! Итак, видя это, братие, будем терпеть с благодарением, так как все бывает от Бога. Смерть бо мужу праведному покой (Иов. 3:23). Не будем считать погибшими тех, которые отходят к Богу. Праведный Бог, увидев, что они творят правду, в правде и успокаивает их. Будем же считать погибающими тех, которые не просветились святым крещением, и тех, которые, в самообольщении неправедно творя беззаконие, собрав себе грехи, погибли еще бывши на земли.

Помянем Иону, который был в морской глубине, во чреве китовом, три дня и три ночи, прообразуя спасительное воскресение, как сказал Господь в Евангелии книжникам и фарисеям, когда они говорили Ему: учителю, хощем от Тебе знамение видети. Он же отвещав рече им: род лукав и прелюбодей знамения ищет, и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка. Якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи: тако будет и Сын человеческий в сердцы земли три дни и три нощи. Мужие Ниневитстии востанут на суд с родом сим и осудят его, яко покаяшася проповедию Иониною: и се боле Ионы зде (Мф. 12:38–42). А что повелено Аврааму идти три дня до горы, на которой он имел принести жертву, и это прообразовало тридневное воскресение Господне. Итак, после распятия Господня апостолы издалека смотрели по направлению к гробу, где лежало тело Иисусово, но твердо ожидали воскресения, а в третий день нашли, что Христос воскрес. Как Авраам шел три дня до горы, видел ее и шел: так и ученики Господни, подходя ко гробу, ожидали воскресения. А что сказал пророк Исайя – вземлется от земли живот Его (Ис. 53:8), то это предзнаменовало то, что не без тела Господь воскрес, и что Он с телом восшел ко Отцу Своему, где был и прежде. А что Иаков сказал Иуде, что от колена Иудина произошел Христос, то есть леторасл, то это собственно он предрек о Богородице, а выражением: уснул eси яко лев, предрек о распятии на кресте и о том, что тело Его лежало во гробе. Он сказал: яко скимен; кто возбудит Его? (Быт. 49:9), ибо великий патриарх Иаков знал, что Господь наш Иисус Христос воскреснет из гроба, и потому не умолчал о сем, но предрек, сказавши: яко скимен: кто возбудит Его? И Он пострадал распятие, тридневно почивал во гробе, а потом и воскрес. Итак, поскольку знал патриарх Иаков, что все это Он совершит добровольно, то потому и сказал: яко скимен: кто возбудит Его? Итак, скимном он назвал Сына Божия, проповедал Его. А сказавши – кто возбудит его? – он здесь проповедал и все добровольные деяния Его, а не так, как говорят еретики ариане и псы-лютеране. Так же говорит и Валаам, сын Веоров, когда его призвал царь Валак, сын Сепфоров, чтобы проклясть Израиля, говоря: и возвысится паче Гога царство, и возрастет царство Его. Бог изведе его из Египта, якоже слава единорога ему: пояст языки и враг своих, и толщи их измождит, и стрелами своими устрелит врага. Возлег почи яко лев, и яко скимен: кто возбудит Его? благословящии тя благословени и проклинающии Тя прокляти (Числ. 24:7–9). Слышал ли ты это слово, – ты, исполненный неверия жидовин, – как оный Валаам предрек о единородном Сыне Божием, назвав его единорогом? Ибо это страшно и весьма удивительно; ибо Он рожден, а не сотворен, и не имеет ни начала, ни конца. И обладает, – говорит (Валаам), – языки многими, и возвысится, – сказано, – паче Гога царство Его. Посмотри и убедись, что Он есть Господь и Спаситель, исповедуемый нами, и царству Его нет конца. Возлег бо, – сказано, – почи яко лев, и яко скимен; кто возбудит Его? Убедись же, что и все Его деяния добровольны. Ибо все Он пострадал добровольно, и из гроба восстал Своею силою, – и, как сказано, – благословящии Его благословени, и проклинающии Его проклянутся. Итак, поэтому не обольщайтесь вы, окаянные иудеи!

(Рукоп. преп. Иова, л. 92.)

День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум. Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их (Пс. 18:3–4).

Об этом говорит евангелист Лука. В шестой месяц после того, как Елисавета зачала во чреве Предтечу, Святая и Пречистая Дева Мария, приняв благовещение от архангела Гавриила, пришла к родственнице своей Елисавете и приветствовала ее. И тогда тотчас ожил и вострепетал младенец в утробе ея. Елисавета же Духом Святым начала пророчествовать, Давидски говоря: Откуду мне сие, да приидет Мати Господа моего ко мне? Се бо... взыграся младенец радощами во чреве моем (Лк. 1:43–44). Милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася. Истина от земли возсия, и правда с небесе приниче (Пс. 84:11–12). Истина был Предтеча, поскольку он был проповедником истины и еще находясь в утробе матери познал своего Владыку. Ибо он – от земли воссиял, будучи посеян отцом Захариею, а рожден материю Елисаветою. Правда же – Христос Бог. Он родился от Пречистыя Девы по благовещению, безначальный от безначальнаго Отца, Свет от Света, Бог истинный от Бога истиннаго; Он рожден только по плоти, а не сотворен, присносущен Отцу и Святому Духу прежде всех веков.

Некоторые же жиды говорят, будто бы Господь к Своей премудрости сказал: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26). Ясно уже, они обличают сами себя и неверие свое, так как и Соломон сказал: премудрость созда себе дом (Притч. 9:1). Под премудростию он разумеет Сына Божия, а под храмом святым – пречистую и непорочную и безскверную Деву Богородицу Марию. Итак, если бы Сын Божий не был Премудростию Божиею, то Он не воспринял бы плоти. Итак, не подобает отделять Божество от человечества и человечество от Божества. Если же жиды и еретики отделяют, то для них скоро последует конец их погибели. Мы же как веруем, так и проповедуем. Итак, поскольку Пречистая Дева не познала похоти, но сообщила Ему телесный состав, то Он зачался от матерняго и Владычняго естества; будучи истинным Богом, Он оделся плотию и стал истинным человеком. Итак, поскольку в Нем и человеческая немощь, и величие Божества: то Он словом совершал, что Ему свойственно, а телом исполнял то, что свойственно телу; словом творил чудеса, телом же принимал укоризну от иудеев. Для того Бог и соделался человеком. Ибо как Слово не лишилось чести равенства со Отцем, так и тело не удалилось от естества нашего рода. Ибо един Он есть истинный Сын Божий и истинный Сын Девы; принял плоть от Девы, нося божественную силу внутри. Итак, очевидно поэтому, что Он есть Бог, так как в начале бе Слово (Ин. 1:1). Ибо не ведали ангелы о Владычнем милосердии, которое Он хотел сотворить, принять плоть и родиться от Девы. Когда же Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, родился от Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, – ибо Он изволил родиться от колена Авраамова, от дочери Иоакима и Анны, из колена Иудина, – то посему во время плотского рождества Владыки Христа удивлялись ангелы, радостно восклицая один к другому: «О милосердие! Как Он родился без отца плотию, будучи прежде вечен без матери со Отцем присносущим? и безначально будучи рожден от Отца совершенным Богом, неоскудно же нося в Себе свойства отеческого естества, Он опять от Девы является совершенным человеком, по милосердию, восприняв всецело человеческое существо»? К Деве же опять тогда сказали ангелы: «Как мы ублажим Тебя, Богородице, или как достойно возвеличим Тебя, что ты, будучи Девой, родила, как матерь, и по рождении не растлила девства и не осквернила чистоты, но пребываешь Девою, Всепетая? Кто возможет, – сказали они, – изглаголать чудеса сего таинства? Но воздадим хвалу Обновляющему Адама». Итак, удивляясь в великой радости, воссылая хвалы, они говорили: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14).

Итак, от племени Авраамова произошла Пречистая Дева, дочь Иоакимова, в которую вселилось Слово Божие, и Слово плоть бысть (Ин. 1:14), Она есть леторасль от колена Иудина (Быт. 49:9), дочь Иоакима и Анны, святая, чистая, прекрасная, нескверная и непорочная. Когда еще не появлялось у ней свойственного женщинам, она, зачавши от Святаго Духа, родила Создателя тварей, и потом после рождения пребыла Девою. Хотя Господь наш Иисус Христос изволил родиться от колена Авраамова, от дочери Иоакимовы, но не Авраамом благословятся все колена земные, а Богом, сотворившим небо и землю. Ибо то не вера, если кто веровал в Авраама, но и самому Аврааму нужно от колена Авраамова, от дочери Иоакима и Анны, из колена Иудина, – то посему во время плотского рождества Владыки Христа удивлялись ангелы, радостно восклицая один к другому: «О милосердие! Как Он родился без отца плотию, будучи прежде вечен без матери со Отцем присносущим? и безначально будучи рожден от Отца совершенным Богом, неоскудно же нося в Себе свойства отеческого естества, Он опять от Девы является совершенным человеком, по милосердию, восприняв всецело человеческое существо»? К Деве же опять тогда сказали ангелы: «Как мы ублажим Тебя, Богородице, или как достойно возвеличим Тебя, что ты, будучи Девой, родила, как матерь, и по рождении не растлила девства и не осквернила чистоты, но пребываешь Девою, Всепетая? Кто возможет, – сказали они, – изглаголать чудеса сего таинства? Но воздадим хвалу Обновляющему Адама». Итак, удивляясь в великой радости, воссылая хвалы, они говорили: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14).

Итак, от племени Авраамова произошла Пречистая Дева, дочь Иоакимова, в которую вселилось Слово Божие, и Слово плоть бысть (Ин. 1:14), Она есть леторасль от колена Иудина (Быт. 49:9), дочь Иоакима и Анны, святая, чистая, прекрасная, нескверная и непорочная. Когда еще не появлялось у ней свойственного женщинам, она, зачавши от Святаго Духа, родила Создателя тварей, и потом после рождения пребыла Девою. Хотя Господь наш Иисус Христос изволил родиться от колена Авраамова, от дочери Иоакимовы, но не Авраамом благословятся все колена земные, а Богом, сотворившим небо и землю. Ибо то не вера, если кто веровал в Авраама, но и самому Аврааму нужно было благословиться именем Иисусовым, так как от одного колена Иудина произошла Пречистая Дева, от Которой родился Господь. Им и благословились народы и крестились во имя Его. Итак, Господь наш Иисус Христос воплотился от Святаго Духа и вошел в утробу Девы Марии, чтобы спасти прельщенный род человеческий. И Слово плоть бысть, и вселися в ны (Ин. 1:14). Разумей же об этом плоде так, что леторасль эта родила истинного Бога и истинного человека: ибо Он, имея два естества, Божество одел человечеством. Ибо поэтому для многих непонятен был путь Его, когда Иисус Христос Бог наш произошел из племени Иакова, родился от Пречистой Девы в Вифлееме Иудейском, во дни Ирода Царя. Ибо Он, – сказано, – хочет совокупить горняя с дольными (Еф. 2:17).