Приложение II. «В объятиях Отчих». Дневник инока⁴²³

Уединенная, безмолвная, самоуглубленная, Богомысленная жизнь инока – ценна, обильна и отрадна многими минутами божественно-благодатного озарения, Богопознания и самопознания, составляющими все его счастье на земле и залог спасения и будущего богатства на Небе. Записыванием всего, что могло делаться достоянием бумаги из этих минут, составилась настоящая книга, из коей всякий да видит, как самые окаянные грешники, подобные мне, не отвергаются любовию Отца Небесного, не обманываются надеждою на милосердие нашего Спасителя, не лишаются благодатного утешения Духа Божия – Утешителя!..

Да подвигнут же, Господи, дивные милости Твои ко мне – беззаконных и нечестивых к вразумлению и исправлению, нерадивых к усердию, слабодушных к ревности, отчаянных к надежде, подвизающихся к терпению и приумножению подвига – всех Тобою спасаемых – к доброму и неуклонному шествию по пути спасения.

26 августа 1904 года.

77

Будем жить более внутреннею жизнью, и в сем самоуглублении откроем мир, несравненно более всего видимого и временного достойный нашего изучения, интереса, труда и забот: откроем душу, столько нуждающуюся в нашей непрестанной чистке и заботливом ограждении от угрожающих ей на каждом шагу опасностей, падений, искушений; откроем душу, заключающую неизсякаемые источники для духовной беседы с Богом, для приятия Его неизглаголанных сладких вещаний, рождающую из себя столько величайших утешений и умиления при размышлении о излитых на нее и изливаемых всегда благодеяний Божиих.

2189

Стучи Господу в двери твоего собственного сердца. Он там, за этими дверями, связанный твоим небрежением, косностью, леностью, нерадением. Услышав твой стук, твое пробуждение, встрепенется, и Он, сбросив оковы, коими ты Его заключил, разобьет и твои оковы, и изведет с Собою на свет и свободу истинной жизни.

2191

Есть отдых от трудов, есть отдых и вообще от жизни, от ее скорбей, тяжестей, монотонности, многозаботливости. Отдохни жить, когда чувствуешь, что тяжело жить. Брось все, поживи исключительно молитвой, Богомыслием, Богослужением, Богоугождением, и почувствуешь прилив новых сил – жить и терпеть. Странник не все идет, а нет-нет да и посидит, и потом опять идет и идет. Так и ты – регулируй жизнь умелым, здоровым, благовременным отдыхом.

112

Трудись, веди свое дело, все равно хотя бы ты не замечал от него очевидных плодов: ты и не должен видеть их в здешней жизни. Трудись во благочестии не для внешних самолюбивых, самохвальных, тщеславных, корыстных целей, а для своей души. Трудись во искании и стяжании Спасителя в терпении и неотступности: и уже этот труд – великое для тебя приобретение: он нужен всегда, ибо он пресуществляет постепенно твою душу и всю природу в то состояние, которое наилучше способно восприять Спасителя.

245

Познавай, старайся познавать Вседержителя Господа не в грозно-величественных, поражающих даже безчувственные сердца знамениях Его силы и проявлениях, а тихих, незримо благодатных веяниях этой силы в глубинах твоего сердца: тогда найдешь и привыкнешь открывать и ощущать Его гораздо более славные чудеса над твоею душою, каждую минуту находящейся под Его воздействием и могущей эти воздействия обратить в неиссякаемый источник чудес, милостей и благодатной помощи для очищения сердца и обновления души – последняя цель всяких чудес и желаний.

432

Возлюби Господа живою, сердечною, глубокою, неустанною безпрерывною любовию и приобретешь великое благо, великое сокровище. Без любви ко Господу не будет у Тебя ни охоты, ни услады в службах Божиих, ты будешь тяготиться или скучать во время их, рассеиваться и утомляться, сомневаться в важности, полезности и спасительности установлений Церковных и подвигов. При любви же Божией ты всею душою привязан будешь к Церкви и ее уставам, лучше которых нельзя придумать для обнаружений и выражений и для питания нашей любви ко Господу. Утомляться во время службы ты не только не будешь, но и, придя домой, найдешь в себе любовь и силу продолжить твое славословие Господу: Он придет с тобою и в дом твой и здесь подвигнет душу и сердце твое к пище Ангельской, т(о) е(сть) к славословию Ему, хвале и служению. И не только Церковными установлениями, постами и т(ому) п(одобным) не будешь тяготиться, но и сам наложишь на себя добровольные обеты и службы Господу, Который поистине «возстаяй и легаяй» с любящими Его…

529

Любовь к Господу Богу не приходит вся сразу; но, как нежное роскошное растение, она тоже растет, развивается, живет и возрастает постепенно. Это нежное деревцо жизни нашей также требует своего постоянного и самого внимательного ухода, поливки, света, тепла, солнышка. Подогреваясь участием в Божественной Литургии, этом чудном акте Божией любви к человечеству, ежедневным богомыслием, прибеганием к Богу и возвещением Ему всех наших нужд, печалей, немощей и болезней душевных и телесных, сыновним доверием и покорностью Св. воле Господа Бога во всем, любовь ко Спасителю мало-помалу с незаметною постепенностью возрастает в тот пламень, который будет способен греть и освещать нашу жизнь светлее и теплее солнышка. Господь Бог тогда будет всецело царить в душе; частое прибегание к Нему и всегдашнее сопребывание в Нем, в мысли о Нем воспитает в нас дивное сладкое чувство близости к Нему, общности с Ним, а отсюда и любви. Известно, как привязываются люди к тем, кого судьба сближает с ними и долгое время заставляет жить общими интересами. Так, Господь Бог пусть будет соприсутствовать тебе во всех твоих делах, предприятиях, мыслях, чувствах, бедах, скорбях и напастях. Тогда Он поистине сольется с тобою, будет неотделим от тебя, ты во всем будешь искать только Его, Его помощи, Его одобрения, защиты и утешения.

586

Долго я не имел возможности насыщать жажду Божественного общения и не знал ее настоящей цены, силы и сладости и необходимости. Благодарю Тебя, Господи мой, что даруешь мне сие! Не отъими сего благодатного дарования Твоего, в котором одно из действительнейших средств очищения сердца от всяких тлетворных пристрастий, обновления его и водворения в нем Духа Божия.

699

Два знания я имею о Боге: 1) со слов других, из чтения книг и т(ому) п(одобного) и 2) по собственному опыту, по собственному усвоению и откровению Бога в душе моей, свойственному всякому человеку. Так точно, как и во всяком знании. Я могу знать о существовании и о свойствах какой-нибудь страны, города, местности со слов других, из чтения описаний, и могу сам воспринять впечатления от данной местности, поставив мои чувства к ней в такие отношения и близость к ней, чтобы эта местность воздействовала на меня непосредственно. И как человек, впервые видя необычайные свойства известной местности, ее чудеса, хотя и знает уже хорошо об них по описаниям, тем не менее, ахает и изумляется, воспринимая их непосредственно своими чувствами, так и в знании о Боге, приходя в непосредственное соприкосновение и восприятие Божественных воздействий на душу, испытывает некоторое сладкое, отрадное, возвышенное чувство изумления пред постоянно новыми и новыми откровениями его душе свойств и знаний Бога! В сем неописуемом изумлении я воскликнул сегодня душою моею за Божественной утреней: Господи! Дивна сила твоя! Непостижимо величие Твое! Неописуема красота Твоя! Необъятны могущество твое и власть Твоя! Неизреченно милосердие Твое! Неизъяснимо долготерпение Твое и человеколюбие! Все в Тебе Божественно-чудно, Божественно и необъятно, Божественно-безпредельно!…

2549

Господи! Чувствую я – Ты отступаешь от меня, конечно, потому, что я сам прежде отступил и все более и более отступаю от Тебя все большим и большим расслаблением моим, погружением в суету и шум, свойственный более мирской жизни, засорением души трудами и делами для моего звания и жажды духовной неподходящими, излишними, неполезными. Господи! Отступаю я от Тебя, потеряв прежнюю крепость, свободу и жар любви к Тебе, допустив сердце мое уязвиться плотскими помыслами и желаниями, допустив в нем внедриться чуждому Тебе чувству привязанности, которое лелеется во мне, все более и более овладевая мною, вырастая в целого «идола» и кумира, способного соперничать с Тобой в праве на поклонение и служение. И вот Ты – уходишь, добровольно, покорно, без протестов и сопротивления. Но… мне жаль Тебя, до слез, до нестерпимой боли жаль Тебя. А если так, я не хочу изменять Тебе, не хочу огорчать Тебя! Даруй же, Господи, быть Твоим всецело, всегда, в чистоте, безраздельности и безупречности!

207

Могу ли я быть уверен, что Господь слышит мою молитву (недостойную, грешную)? Могу ли я быть уверен, что молитва моя не «в недро мое возвратится»? Могу ли я быть уверен, что Господь тут, около меня, во время моей молитвы, слышит-слушает ее, кротким, любовным взглядом Своим упокоивается на мне, к Нему припадающем? Могу ли я, недостойный и окаянный, столькими изменами Ему и падениями себя запятнавший, дерзать мечтать о таком Его снисхождении к Его последнейшему из недостойных? Писание говорит, что я должен быть уверен в этом, если прибегаю искренно, тепло, умиленно и сокрушенно, а следовательно, и могу. И могу, и должен! Должен только при этом смиренно оставить Господу право исполнить или нет мою молитву, исполнить сейчас или позднее, целиком или частью.

208

Дерзновение молитвы дается и воспринимается по мере очищения от грехов и исправления своей жизни. И замечательно, это дерзновение является не результатом сознания, что я «что-то» сделал для Господа и имею право на исполнение своей просьбы Ему. Нет, дерзновение является как-то способностью души, в которой она не отдает отчета, откуда она, приобретена или привзошла со вне и стала твоим свойством. Прежде, чем сознание хотело бы найти дерзновение в душе как результат своего угождения Богу и условие успешности молитвы, как уже оно находит дерзновение как свойство души, «состояние», факт, необъяснимый ни заслугами, ни усердием молитвы. Это удел совершенных – со всею ясностью и очевидностью находить в себе дерзновение для молитвы и владеть им, как готовым всегда к их услугам условием молитвы.

210

Опытно познал я, что когда, несмотря на все развлекающее и рассеивающее в молитве, иногда, несмотря на возмущающие душу условия, при которых приходится совершать Св. Богослужение, – несмотря на все это, употребишь усилия совершить службу Божию усердно и благоговейно, Господь вознаграждает сторицею труд своего служителя, обильно посылая в душу «Дух Свой благий, гласяй безгласен» и благодатное озарение светлыми мыслями.

433

Если не находишь в себе веры живой, пламенной, сердечной ко Спасителю, прилично тебе, подобно отцу евангельского, бесноватого, «со слезами» воскликнуть: «верую, Господи, помози моему неверию!» О, мудрое неверие, превосходящее многих веру! Представь себе: кроткий упрек Спасителя: «вся возможна верующему!» беснующегося отрока, убитого горем отца, слезы его, минуты ожидания, надежды, момент сомнения и взрыв веры, вырвавшийся вдруг из-за облаков неверия: «верую! Помози неверию!"…

648

Есть ли смысл молиться Господу Богу от бездождия, безведрия и т(ому) п(одобного), когда все это обыкновенные явления, вмешиваться в которые человеку – значит выражать свое недовольство ими, а Богу – значит, творить чудо по человеческой неугодности известного явления? – Есть смысл, и весьма важный. Со времени грехопадения весь мир, по слову Божию, погряз во зле; «обыкновенные» явления в нем смешались с «необыкновенными», вредоносными; порядок и гармония на каждом шагу во всем сопровождаются ненормальностями, уклонениями, карательными за грех человека. Природа из слуги человеку стала деспотом. И вот, страдая от безведрия или бездождия, мы можем и должны обращаться к Господу за помощью, ибо такова деятельность Его против зла, что Он в пришедшей к расстройству природе одни болезненные явления попускает – для нашего вразумления, одни усиливает – для показания Своего праведного гнева, другие ослабляет, в изъявление Своего милосердия. И мы можем преклонять Его на это милосердое ослабление губительных явлений в мире именно раскаянием и очищением грехов своих, служащих источником и основанием всех наших бед и несчастий, и расстройств – и в мире физическом, и нравственном и т(ому) п(одобное).

651

Благословен Ты, Господи! Отверзи моя уста и сердце на хвалу и благодарение Тебе! После продолжительных и сильных ливней по всей нашей св(ятой) Обители вознесены были моления о ведре, и на другой же день сильнейший ветер разогнал все облака, и к вечеру все успокоилось в благодатной тишине! Явная милость Божия! Хотя враг и смущает сомнением в том, нашептывая, что это так и само по себе сделалось бы. И что слишком было бы много требовать от Господа – в такое короткое время так легко изменить всю погоду! Но, лукавый безумец, что же трудно для Господа? И не для человека ли некогда Он создал и весь этот мир, и строй природы? Не по Его ли слову некогда в одно мгновение прекращались бури и умолкали ветры! А ведь Он – вчера и днесь той же и во веки! Все, все сделает Он для человека, лишь бы и человек готов был все сделать для Него!

657

Хорошо не оставлять и не сокращать обычного молитвенного правила даже при усталости и недостатке времени. Господь не погнушается и таким усердием, в поспешности и озабоченности, а за то леность наша и нерадение лишаются возможности жить на счет наших послаблений и угождений нашей легкой уставаемости и недосугам. Они являются ведь для сего и туда, где правило откладывается и по другим более уважительным причинам.

1160

Когда после продолжительной молитвы и стояния тебя одолевает чувство усталости и расслабления, принеси Господу в молитву и это твое состояние, которое будет не менее угодно и приятно Его сердцу, как и то, когда ты приносил Ему в службу свежие силы и бодрый дух.

1118

Нет удобнее времени для молитвы, как ночь. Ничто не отвлекает в это время человека, он весь в себе, весь готов к молитве и погружению в Бога, тогда как обыкновенно днем на каждом шагу к этому выступают препятствия и развлекающие восприятия чувств – шум, доносящийся с улицы, и щебетание птиц, и резкость дневного света, и даже простое представление о том, что теперь днем все суетится, грешит, волнуется, и как-то невольно заражает поползновением на то же; а ночью все спокойно, везде тишина, располагающая и душу к умиротворению, умолкают страсти, как звери неистовые, возбуждающиеся от дневного света; и ничего не стоит в это время между Богом и душою: все готово к их соединению и сладкой беседе.

2003

Отдай молитве лучшую часть дня, если не имеешь возможности осуществлять совершеннейшее – «непрестанно молитеся». А то мы откладываем на молитву время ни на что негодное, время утомления, скуки, безделия, дремоты и расслабления всех сил умственных и физических, истощаемых часто трудом, ничего общего не имеющим с молитвой. Неудивительно, что и плода от такой молитвы не видим.

3634

Мы просим у Бога часто богатства, довольства, земных благ и т(ому) п(одобного). И Слава Богу, что Он иногда не исполняет такой нашей просьбы. Но вот есть просьба, какой Он никогда не отказывает: это просьба о прощении грехов, благодати Св. Духа. Проси же, грешник, достойный всякого сожаления, что менее всего об этом просишь, хотя более всего в этом нуждаешься.

3702

«Восставше от сна… Ангельскую песнь вопием ти"… Ангельская песнь не словами только ангельскими, но и чувствами, пламенностью, страхом и трепетом ангельскими – должна быть приносима Господу Богу. А мы не только иногда не ангельскую, но и не человеческую песнь приносим: безсознательное бормотание и безчувственное рукомахание, и думаем – так и надо, довольно с нас.

3812

Концом всех твоих молитвенных желаний и прошений ко Господу да будет повержение себя во всецелую волю Божию. Мы часто желаем неполезного нам, и Господь, видя это, не посылает нам желаемого, но если человек слишком сего добивается и готов потерять веру в силу Бога, не исполняющего нашей молитвы, Господь может попустить человеку желаемое им, но вместе с тем и все иногда столь плачевные последствия сего, от коих Господь хотел бы предохранить нас.

3813

Молитвы, готовые в книгах и молитвах, нужны как средство для воспитания в нас молитвы и духа молитвенного. Мы должны приучиться молиться не словами только их, а собственными излияниями духа и сердца. Как бы стал ты беседовать с отцом или матерью, прося их о том или другом, так приучи себя беседовать и с Господом Богом.

4025

Народ запрещал слепцам вопиять ко Христу о помиловании. Но они не успокаивались и продолжали усиленнее взывать: «Помилуй ны, Господи, Сыне Давидов! » Таки и нам мешают взывать ко Господу безчисленные неразлучные спутники – грехи и слабости наши. А мы, не как слепцы, слушаем запрещающих нам и бросаем дело Божие и молитву, бросаем вблизи Исцелителя просить исцеления и Его благодатной помощи.

4263

Не говори, что не можешь молиться. Это значит – отказываться и от всего того, что добывается лишь молитвой. Если не можешь сегодня молиться, постарайся завтра. Если не можешь дома, ищи свою молитву в церкви. Если же не найдешь ее в церкви, ищи в другой. И все-таки ищи, ибо только ищущие обретают и получают.

58

«Никогда не видели Его смеющимся, но часто видали плачущим» (свидетельства древних о Спасителе). О чем ты плакал, Господи? – Ты лил слезы человека за грехи человеческие, Тебе чуждые, Тебе неизвестные. Приими же и наши слезы, слезы из глубины сердца грешного, грех изведавшего и от греха к Тебе обращающегося! Сколько и для нас утешения в этих слезах – единственное, что мы можем принести Тебе в искупление за грех!

79

О, как пагубно для души всякое празднословие, многословие, смех, веселость, гортанобесие! Как убивается ими молитвенное настроение, ревность, пламенность, умиленность и сосредоточенность служения Господу! Что для почивающего сном шум и неистовство, то для души почивающей в Господе – смехотворство и празднобеседование…

81

Избегай ставить себя в шутливые, излишне-словоохотливые и смехотворные отношения к ближним твоим. Через это в присутствии их, например, при Божественной Литургии, смутишься духом и, вспоминая свое гортанобесие, потеряешь кроткого Духа Божия. Будь всегда со всеми строго сосредоточен, серьезен, хотя и не угрюм, любезен, но и умерен в веселии, ласков, но и не многословен, не смехотворен. Учись всему сему от пастыря о(тца) И. Сергеева.

1736

Правила о монашествующих угрожают тяжким наказанием монаху даже за то, если он рассмеется паче осклабления (улыбки)! Для чего такая строгость? Для воспитания высшего благоговения, высшей серьезности и умиленного отношения к жизни как дару Божию и Его откровению, ибо жизнь наша действительно должна быть таковым откровением и как бы «воплощением» в нас Божиим, воплощением Его священнейших заповедей, Его законов, Евангельской чистоты, невинности и благоухания, несовместимых ни с каким легкомыслием, выражением коего является смех.

3710

Монах без дара слезного то же, что прекрасно снаряженный корабль без воды и без плавания. Не имея дара этого и не стараясь приобрести его, он не имеет одной из самых сильных узд своей слабости и поползновения на всякий грех.

3711

Высшая степень проникновения тайнами Божиими, благодеяниями воплощения Сына Божия и безпредельною Его любовью – слезы умиления. Они – истинное мерило духовной зрелости человека для Царствия Божия и общения со святыми. При них не пойдет человеку на ум никакая суета и сладость мирская, ничто греховное, беззаконное, недостойное звания христианского.

3809

Представь, сколько слез льется на земле в то время, как ты скачешь от избытка телячьей радости. Сколько нищеты, голода, холода несут многие, когда ты гогочешь и суесловишься в праздных беседах и сытых обедах…

3769

Господи! Дай мне слезы умиления. Прошу Тебя, повелевший просить, ищу сего всем сердцем у Тебя, повелевшего искать. Толку о сем в двери милосердия Твоего по Твоему повелению, Господи! Дай мне слезы умиления!

3543

Скорбение души – один из законов ее природы, ее роста, движения, воспитания, очищения. И желать его ослабления, быть может, равносильно самоуничтожению. Все в природе развивается из страдания и путем страдания.

656

Дивная животворящая сила сокрыта Господом в добродетели воздержания и верности Его заповедям. Возьмем, напр(имер), пост: как он чудно живителен для души и целителен для тела. И так во всем: всякая добродетель уже сама в себе несет человеку такое или иное благословение душе и пользу телу. А Господь и это вменяет нам в подвиг ради Его, хотя этот «подвиг» сам по себе есть великое сбережение души для будущей жизни и предохранение всего себя от тлетворных заражений зла и разрушения.

Возлюби Господа живою, сердечною, глубокою, неустанною безпрерывною любовию, и приобретешь великое благо, великое сокровище…

Большую силу для возгревания любви Божией и духа умиления имеет частое, по возможности, ежедневное посещение служб церковных и внимательное выслушивание всего поемого и читаемого с разумением смысла и значения всего совершающегося…

2300

Хорошо не искать «развлечения» даже в красотах природы, и во всяком случае, может быть полезнее жизнь без этого развлечения и отвлечения, нежели с ним. При самой скучной внешней обстановке жизни, в голых пустынях св(ятые) подвижники умели извлекать из глубин своей неразвлекаемой ничем души сладчайшие минуты общения с Господом. Нарочно уходили они для этого в самые глухие места, темные пещеры, голые степи и т(ому) п(одобное), и здесь расцветала пышно их Богозарная красота и Ангельская жизнь во плоти.

2219

Люди умудрились заставить себя есть без алчбы и пить без жажды, придумывая всевозможные пития и явства. Потеряли они то истинно-человеческое нормальное состояние, когда и хлеб кажется вкуснее изысканных кушаний, и вода простая – усладительнее всяких напитков.

2240

Для чего у нас столько забот и всяких средств сделать кушанье как можно вкуснее. Для того, чтобы есть нехотя, без нужды, сверх меры, для удовольствия. Для того у нас и напитки всевозможные – чай, кофе и т(ак) д(алее). Мы не понимаем и не знаем удовольствия – есть один хлеб и пить одну воду, потому что не знаем действительной нужды нашего организма, а не избалованной нашими прихотями и сластолюбием.

3746

Представь, что Господь снова на земле, окруженный Своими учениками. Он зовет тебя. Тебе надо предстать пред Его лице. Как ты явишься к Нему, одетый богаче Его во многие одежды, а Он лишь – в самых необходимых и обычных? Как явишься к Нему, в сапогах и калошах, а Он – в сандалиях? Он сидит на камнях, а ты сейчас только с мягкой мебели? Он, едва утоливший голод скудною трапезою, а ты – после сытного обеда? О, сколько много найдет совесть упрекнуть тебя, если бы тебе довелось идти ко Господу!

1193

Истинно-благочестивая, Богоугодная, праведная жизнь невозможна без самого беспощадного непрестанного понуждения себя на все доброе, без самого усиленного выдержанного обуздания своих греховных наклонностей и слабостей, без самого упорного и неотступного насилия над своею ленивою, сластолюбивою, эгоистическою неженкою-плотию! Не хочется молиться – молись нарочно! Хочется чего-нибудь поесть сладкого, вкусного – не ешь: рядом поставь с собою, и все-таки не ешь! Хочется сократить молитву, ускорить ее – нарочно затяни, удлини! Хочется соснуть лишний часок, сверх самого необходимого – нарочно спеши встать. Не хочется рыться в кармане, чтобы подать просящему, – нарочно поройся, даже сходи домой и принеси оттуда, и подай больше, чем хотел бы в начале. Не хочется служить молебен и совершать другую какую требу богомольцам после службы, когда ты и устал, и изголодался, и несвободен – нарочно победи себя – и вспомни о себе и о своей плоти лишь после удовлетворения всех. Не бойся довести так себя до совершенного изнурения: плоть наша слишком коварна: всегда склонна преувеличивать усталость и слабость тела, наслаждение отдыха, приятность покоя и необходимость подкрепления сил!..

80

Призывая в молитве невидимых нам друзей Божиих, не забудем прибегать к ходатайству и видимых другов Его и наших – нищих и нуждающихся братий наших. Поможем им и деньгами, и ласковым словом, которое многие из них так редко слышат, – и возопиют они о нас ко Господу, и Он, не видя в самих нас достойного Его милостей, ради милуемых нами не отвратится от нас. Скажи им просто: «Нате, родные мои, св(ятую) милостыньку и молитесь за меня: имя мое – «окаянный грешник»!..

754

Сколько счастья, утешения и самого тонкого возвышенного наслаждения вызывает радость на лице бедняка от души искреннею и необходимою ему помощью! Какое великое сокровище, может быть, покупаешь на презренный поистине металл, обыкновенно или безразлично скопляемый без всякого употребления, или расточаемый на дела суетные, бесцельные и недостойные. О, богачи! Какого блаженства не цените вы в ваших руках, не умеете извлечь и губите своею безрассудною жизнью!

941

Известная истина: ни богатство, ни бедность сами по себе ни губят, ни спасают человека, а лишь такое или иное отношение к ним. И из богатых многие просияли великими угодниками Божиими, и бедных в рубище видим на изображениях Страшного Суда ведомыми во ад. Среди самих Апостолов, окружавших Господа, не имевшего на земле где главы подклонити, видим не только людей бедных, но и состоятельных, напр(имер) Иоанн Богослов. Да и что такое богатство? «Если ты имеешь две рубашки», а у другого только одна, а то и одной нет, ты по сравнению с ним богат, и посему-то вторая половина начатого изречения гласит: «дай неимущему!» (Лк. 3, 11). Точно так же и во всем.

Если у тебя в кармане хотя бы 2 копейки, а у другого нет и одной, и он нуждается в ней, ты, по сравнению с ним, богат, и, не поделившись с ним, осудишься за немилосердие. Любопытный пример того, как одно и то же богатство одному служит во спасение, другому в погибель – представляют: с одной стороны св(ятой) Иоанн Милостивый, патриарх Алекс(андрийский), много творивший добрых дел золотом (что значит, конечно, и имевший его), и один инок, лишенный христианского погребения игуменом своим только за то, что после его смерти найдена была у него златница.

1065

Как поступать, когда сомневаешься в добросовестности обращающегося за помощью материальною, и после того как все-таки окажешь помощь, начинаешь снедаться иногда жалостью к напрасно, как кажется, брошенным деньгам? Если первое еще не преступно, то последнее уже совсем недостойно человека благочестивого, а я часто страдаю именно этим недугом людей, питающих к деньгам более пристрастия, чем они сами по себе заслуживают. Думается мне, что, если даже и сомневаешься в честности просящего, это еще не основание для отказа. Как бы он ни был недобросовестен, ему нужны деньги, хотя бы и не всегда на то точно, на что он просит. А за путь, избранный им для удовлетворения этой нужды, ответит сам просящий. Точно так же редко может случиться, чтобы выпросивший на нужду положил деньги в карман только для того, чтобы любоваться ими. Бывает более то, что просят на одну нужду, облекая ее в более трогающие формы (ведь к этому приучило нищих наше же нечувствие), а изводят деньги на другую, менее насущную. Хотя бы и так, отказывать нет основания. Есть – давай; много дать затрудняешься, дай меньше. Если бы тебе сказали: «Сейчас ты будешь преставлен от земли», – не бросил ли бы ты все, что есть у тебя без всякого сожаления не только в руки нищих, а и прямо на землю, и не устремил ли бы все силы и помыслы свои превыше земли. Поступай так и в подаянии милостыни: расточи, дай убогим и всем просящим по заповеди Христа, лишь бы были деньги, да хоть какое-нибудь желание. Если же душу одолевает какое смущение или недоверие к искренности трогающего тебя своею нуждою, скажи в сердце твоем Господу: «Господи! Ради Тебя даю, хотя и не хочется! Дай пользу моей жертве, какую Сам изволишь!"…

1208

В своем равнодушии и немилосердии к бедным мы часто оправдываем и успокаиваем себя тем, что сами имеем мало, и охотно помогли бы бедным, если бы имели больше. Неосновательное и казуистически жалкое оправдание! Господь две лепты вдовицы, составлявшие последнее ее достояние, поставил гораздо выше щедрых жертв богачей «от избытка». Таким образом, тогда-то наша жертва особенно и ценна, когда мы сами имеем мало, и чем меньше мы себе оставляем из немногого, тем больше привлекаем благоволения в очах Божиих! Тогда-то и спеши поделиться с бедными, пока имеешь сам мало! Ибо тогда-то ты и имеешь возможность проявить большую щедрость, милосердие к ближнему и любовь ко Господу милосердия. Не дожидайся избытка средств для благотворения, потому что, во 1-х, никогда можешь этого не дождаться и не сделать ничего, во 2-х, дождавшись избытка, уже не так легко окажешь истинное милосердие, достойное Заповедавшего оное!.. Давай бедным сразу, как только заведется что давать! Давай до тех пор, пока есть что давать! Если имеешь и свои нужды, но удовлетворение их предвосхитила просьба неимущего о помощи, отбрось свою нужду и дай просящему! А тем более, не имея в виду никаких собственных близких неотложно-насущных нужд, – не удерживай, не накапливай, не храни денег, но спеши с ними на помощь нужде и страданию! Вот будет истинное милосердие, истинное христианство, истинное монашество и Богоугождение!..

1

Жизнь в объятиях Отца Небесного – воистину это жизнь монашеская. Монах – это очнувшийся распутный сын, для которого все прошедшее, настоящее и будущее слилось и замерло в один нескончаемо долгий момент сладчайшего самозабвения на груди Отеческой…

Вопль покаянной мольбы еще на устах, но сердце-сердце уже давно услыхало ответ и само успело ответить своим воплем, воплем счастья от исчезновения в неизследимой бездне всепрощения и милосердия Бо-жия!..

546

Тяжкий грех нерадивого, недостойного инока не только пред Господом, но и пред обществом, на копеечки которого он живет безбедно, ест и пьет досыта, не платя за это примерною Богоугодною жизнью…

1285

Монах – жертва Господу тех, кто не всегда может приходить молиться, кто не умеет как должно молиться, кто не все понимает в молитве и кто не всегда способен молиться. На монаха более всего указывает наставление Златоуста мирянам: «Сотвори имя твое знаемо, да в церкви Божией молитва за тя к Богу яко фимиам возносится: и свеща твоя всегда да светится в церкви и просфора твоя такоже» (Пролог, Апр. 27). Монах именно и есть как бы постоянная благоуханная молитва мирянина, его свеща, всегда светящаяся за него в церкви, его просфора, за него всегда подаемая!

1275

Монашество есть, между прочим, сильный молчаливый протест против развращенности, пресыщенности и многомятежной суетности мира. Для силы этого протеста не нужно количество протестующих; достаточно их качественное превосходство в устроении жизни по истинно-разумным и жизненно-здравым началам скромности, воздержания, целомудрия и нестяжания.

1281

Что худого, по-видимому, в том, если бы я на земле пожил как человек, напр(имер) в браке? Для чего это нужно – отказывать себе в том, в чем не отказывают миллионы людей, и в том числе множество людей достойнейших? Для чего это насилие над природой, когда полный здоровья и сил человек отказывается от счастья родительства – насилие, редко проходящее совершенно безнаказанно для физической и духовной природы человека? – Для засвидетельствования и лучшего удовлетворения высшей жажды человека в Боге. Безраздельно иметь Его предметом всех помышлений и попечений, – жить вечною жизнью, которая поистине начинается для девственника уже здесь на земле, где он старается жить, как «ангелы Божии на небесех». Недаром Спаситель, для определения того, как «живут ангелы Божии на небесех», счел достаточным противопоставить этому в людях просто то, что они «ни женятся, ни посягают!» Отказ от брака драгоценен, как выражение того, что человеку дороги высшие интересы, не имеющие ничего общего с землей и все полагающие за ее пределами.

1379

Я оставил в «мире» все, что только может быть в нем наиболее привлекательного и способного овладевать душею, сердцем и всею моею жизнью. Я «запретил» себе все, что служит в нем к удовлетворению многих сильных и трудноодолимых потребностей, слабостей и влечений человеческих. Но эта жертва и самоизменение могут остаться одним «пустоцветом» и жестоко отомстить за себя и даже допустить такое или иное «возвращение» всего оставленного и вычеркнутого из моего жизненного обихода, если взамен оставленного и вычеркнутого я не заполню душу и жизнь соответствующими возвышеннейшими и жизненнейшими привязанностями, потребностями, увлечениями, радостями и утешениями. Все это монах должен научиться находить и привыкнуть извлекать из своего монашества, в самой высшей степени. Иначе недостаточно заполненная и удовлетворенная душа его больно затоскует и подвергнется страшной опасности воззреть вспять от плуга Божия и возвратится снова к оставленным идолам – привязанностям и наклонностям. Итак, люби всем сердцем службы Божии, ибо они удерживают ноги твои от безплодного и душепагубного шатания по распутиям мира сего! Люби чтение и пение церковные так, чтобы они способны стали заменять тебе всякие концерты и развлечения! Люби все процессии, торжества и обряды церковные, питай и услаждай ими твою душу, нуждающуюся в таком или ином удовлетворении своих эгоистических и других способностей! С любовью, неторопливо и усердно совершай и молебные пения, и панихиды, и прочие требы по нуждам и просьбам верующих и усердствующих богомольцев обители, ибо это заменяет для тебя всякую многокричащую и высящуюся «службу миру» и христианские отношения к ближнему. Научись и умей ценить всякую мелочь в обиходе монастырской жизни, все ее интересы и обычаи, все ее радости и утешения, скорби и лишения, испытания и огорчения… Пусть будет в ней дорого твоему сердцу все до последней щепочки и камешка на дворе обители, и тогда – мир будет достаточно безопасен тебе со своими прелестями и искушениями.

1380

Жизнь монашеская и вообще строго христианская вся должна быть распределена в строгом соответствии с церковными службами, освящающими собою важнейшие времена дня и года. Находится ли монах или христианин у службы Божией в церкви или нет, соответствующая тому или другому времени дня служба церковная должна определять его душевное настроение, и молитвенные чувства, и всю жизнь души. Это замечательно подготовляет ее жизнь и к душеполезному пребыванию в храме Божием и сообщает ее жизни лучшее распределение и строй. Службы церковные не являются для него отрывочными вторжениями в его спокойное течение жизни и нарушениями последней, перерывами и вообще сторонним чем-то, для чего надо особо подготовлять душу, приспособлять ее, изменять, утруждать. Нет, эти службы должны быть естественным звеном, соединяющим его дневное настроение и содержание души в одно стройное, благодатное, разумное целое. Эти службы должны быть периодическими, соответствующими важнейшими моментами дня, завершениями молитвенных бесед души с Богом, удовлетворениями его душевной жажды Бога, влечения к Нему и устремления к Нему всех сил души и сердца.

1760

Грустишь ли ты, монах, что много времени уходит на дела служения и попечения о «временном благе» ближнего в ущерб якобы более важному делу – спасению души своей, но в таком случае, почему же в свободное-то время не займешься, как следует, делом своего спасения? Очевидно, тут не ближний виноват, а сам ты со своею вялою, расслабленною, ленивою, холодною, безчувственною натурою.

1762

Не извиняйся «делами» в том, что страдает твое «служение Богу». Ведь и во время всякого дела монах может пребывать в Боге и молитве, и если не пребывает, очевидный признак, что и вообще на молитве душою своею он не в силах удерживаться у подножия Божия, во внутреннем созерцании присутствия и величия Его.

3688

Случается, благодать Божия свивает себе гнездышко и в черствых сердцах. Я видел таких, которые приходили в монастырь без особенной охоты и способности к жизни монашеской, но мало-помалу втягивались в нее и становились исправными и не последними монахами. Истинно Господь всех призывает к Себе и силен перерождать самих волков в агнцев кротких.

3773

То самое, что мы – нынешние монахи – пребываем окружаемыми со всех сторон миром, служит не только к нашему недостаточеству и, может быть, осуждению, но и к нашему оправданию и, может быть, и приобретению. Переживая от мира скорби, каких не знали совершенно прекратившие общение с ним, мы восполняем ими лишения и отчасти подвиги и терпение пустынников. Нет худа без добра и здесь.

3742

В пример и укор современным монахам обыкновенно любят указывать на древних пустынников и отшельников, с их суровыми правилами, уставами и взглядами на жизнь. Да, в пустынях Египта можно было жить по тем суровым правилам. Можно было не заботиться ни о чем, живя на открытом воздухе под всегда теплым небом, финиковыми пальмами, всегда плодоносными, дававшими и пищу, и одежду, если она была нужна тамошним пустынникам.

Но ведь все это и многое другое не столь применимо для наших условий. Очевидно, и требования к современному нашему монашеству должны быть значительно иные. Минимум потребностей и забот о себе и своих временных и суетных удобствах – вот мера жизни монаха наших условий. Живя так, он и при этих своих условиях может достигать в меру возраста истинного монаха, который, конечно, всегда и везде прежде всего и более всего должен быть истинным христианином по своему настроению и делам.

3996

Говорят, нынешние монахи плохи. А отчего они плохи? Да от того, что прежде все мы стали плохи. Яблочко от яблони недалеко падает: каково древо, таковы и плоды. Общество – древо, мы – плоды. Древо плохо, и плоды таковы. Нам будет плохо, и древу не сладко. Помяните смоковницу евангельскую.

1045

Были св(ятые) подвижники, которые по многу лет, затворяясь или уединяясь в суровых пустынях, лишали себя причастия Св(ятых) Таин, и это лишение не помешало им, при их гигантском духе, просиять дивными подвигами молитвы, поста, покаяния, очищения сердца и любви Божией. Наоборот, на других убийственно для души действовало и чувствовалось даже и однодневное уклонение от Св. Причастия, и многие из них именно ежедневным причащением преуспели в своих не менее дивных подвигах. Посему, когда и я жажду ежедневного, – о, недостойнейший! – приобщения Св. Животворящих Таин, то охраняю себя от высокоумия и тщеславия тою вполне верною, как я знаю о себе, мыслию, что без этой благодетельной пищи моей душе и сердцу – мне с моею слабою духовною жизнеспособностью угрожало бы совершенное духовное растление и отчуждение от Господа!

1063

«И по хлебе вниде в онь (в Иуду) сатана» (Ин.13:27). Какое страшное приобретение от участия в Тайной Вечери! Какая ужасная судьба одного из первых причастников Тела Христова!.. Какое скорое превращение из обители Христовой в жилище сатаны, из достояния Божия в орудие и сына диавола! Какая непостижимая преемственность и соседство – хлеб-Христос и… сатана; Чистейшая Святыня и… воплощение злосмрадия! Можно ли удивляться, что то же самое бывает и доныне с нами, когда приступаем к Чаше Христовой недостойно и от Св. Таин спешим обращаться на дела злые и суетные.

1068

«Да не един пребуду кроме Тебе Живодавца!» – молит Господа готовящийся ко причащению. Какое сильное побуждение для возможно частого соединения с Господом во Св. Тайнах! Не должно ли пользоваться малейшею возможностью и удобством для приобретения сего великого Сокровища! Не должно ли жалеть о каждом упущении такой возможности? Ужели не должно быть больно сердцу нашему – пребывать хотя бы один день кроме Живодавца! Господи! Знаю, что многие даже целыми годами удаляли себя от Твоих страшных недостоинству нашему Таин! Знаю, что я, конечно, более всех должен бы удержать свое крайнее недостоинство от такой Святыни!.. Но где же и найду я еще другое такое врачевство от своих немощей? Где – другое такое утешение, отраду и счастье?.. О, милосердый Господи! Не погнушайся моею нищетою! Да возвеличит она наипаче Имя Твое, когда явишь мне крайнее сие снисхождение!

1119

Господи! Удержи кротко меня от частого приобщения Св. Твоих Таин, если не в очищение моих грехов мне служат Они и не в приложение Твоея благодати, а лишь к большему осуждению за мое крайнее недостоинство и грешное дерзновение! Удержи властно и благостно, если не в должной степени рассуждая Тела и Крови Твоих, суд себе ям и пию! Если же наслаждение, получаемое мною от Св. Таин Твоих и жажда частого их приобщения, добрый признак, не удержи, о Боже Долготерпеливый и Неизреченно-Милосердый, не удержи благости Твоей мне недостойному!

1120

«Ослаби ми волны благодати Твоея!» – молились Господу св. Его подвижники. Почему? Потому, думаю, что эти волны, чем они полнее и сильнее, тем на встречу им поднимаются из глубины души, влаемой волнами благодатными, соответствующе сильные волны совестного укорения, обличения и сознания крайнего человеческого недостоинства и греховности. Быть может, есть предел, за которым человеческое греховное существо уже не выносит этих волн и близко к распадению, почему и сказано: «Не бо узрит человек Лице Мое и жив будет!» и св(ятые) подвижники вынуждались самою слабостью своей природы человеческой молить Господа об ослаблении Его благодатных волн! О, дивное волнение! О, благодатная буря благодати, нестерпимая для нашей греховности, слабости и ограниченности! О, неизреченные океаны любви Божией, не потопляющие нас, но кротко несущие на своих волнах к тихому покою Небесного Отца!..

1122

Св. Тайны Христовы именуются небесными! Услади душу твою, и чаще – всегда услаждай мыслью об этом дивном их свойстве! Ибо хотя приготовляются на земле и из земного вещества, но приемлются достойно, как дар неба, новая лучшая совершеннейшая манна, падающая новому Израилю ежедневно с небесной трапезы Любвеобильного Отца! О, дивный Хлебе небесный! О, чудо Божия промышления над жестоковыйным, как всегда, человечеством! О, благодатное. Непостижимое сочетание земли и неба, Бога и человеков, святыни и недостоинства!..

1265

В причащении Св. Таин проразумевай не только духовное наслаждение общения с Господом, но и великое, страшное дело спасения от плена и общения дьявольского; трудно описать все опасности, среди коих живет человек, опутанный столькими сетями, прельщениями, соблазнами и всевозможными дерзкими нападениями врага спасения нашего. Человека в этом состоянии можно уподобить погибающему в страшных волнах бушующей пучины, а Св. Тайны суть та поддержка, которая, как некий спасительный пояс, не дает ему погрузиться на дно, а помогает держаться на поверхности и подплывать к пристани…

2105

Приступая ко Св. Тайнам, войди в настроение и чувство первых причастников Св. Таин – Апостолов. Когда Господь пригласил их, они не раздумывали долго, не возражали много, не расспрашивали, не любопытствовали, что, как и почему, а в трепете и благоговейной вере поспешили исполнить зов Господа!..

35

Какое лишение и несчастье душе человека, если бы отнять св. иконы! Представьте себе, что взоры наши, куда бы ни падали, везде видели бы одно только вещественное мертвое, тленное! Не тем ли более мы погрязли бы в пучине житейского моря, не находя нигде изображений и напоминаний мира духовного, святого, небесного?

Как бы мог тогда человек возвыситься умом и сердцем своим к Богу, если уже и теперь, постоянно видя на каждом шагу свящ(енные) изображения, истлевает в земных интересах?

38

Не надо забывать, что Библия писана для человека. И можно ли обвинять ее за то, что она не молчит о человеческих слабостях и говорит о них откровенно языком человеческим, иногда таким, который, по-видимому, не совсем приличен для свящ(енной) книги. Однако лишь самое извращенное чувство или незрелость – умственная и нравственная – способна из этих мест извлечь что-нибудь другое, кроме назидания. Вот почему можно советовать: 1) не читать данных мест в минуты нравственного расслабления; 2) не давать их детям в собственном и переносном смысле слова (дети взрослые) и 3) вырывать эту книгу из рук людей, останавливающихся лишь на питающих их чувственность местах Библии.

420

Большую силу для возгревания любви Божией и духа умиления имеет частое, по возможности, ежедневное посещение служб церковных и внимательное выслушивание всего поемого и читаемого с разумением смысла и значения всего совершающегося. Непосредственное участие в чтении и пении особенно помогает этому, лучше оживотворяя все назидательное и умилительное в Церкви.

417

Когда чем наслаждается душа, так хочется наслаждаться не одному; хочется, чтобы и другие участвовали и понимали твое наслаждение. Такова церковная красота, благолепие Богослужения нашего, умилительная сладость духовных песнопений и молитвословий церковных. Боже! Сколько умиления, красоты, теплоты чувства, сокрушения сердечного в Триоди Постной! Какая неистощимая, неоценимая сокровищница поэзии и вдохновенного излияния чувств души. Или обиходные напевы и мелодии! Сколько неподражаемой прелести, музыкальности, вдохновенной осмысленности и умилительности, о коих никак нельзя судить по грубейшим искажениям Бортнянских и т(ому) п(одобных), дерзко посягнувших на девственную чистоту, целость и красоту нашего истового, настоящего церковного пения, заключенного в обиходе. В частности, возмущаюсь искажениями у Бортнянского чудных обиходных мелодий «Помощника и Покровителя» и др(угих), к величайшему прискорбию получившими право гражданства в наших церквах; и долго еще, вероятно, не найдут они истинной оценки. А давно, давно пора отставить эти лживые передачи Божественных глаголов и музыки, давно пора возвратиться к заброшенному, опозоренному, искаженному, обезображенному древнему напеву, унисонно увековеченному в обиходе и нетерпеливо ждущему правильной, строго выдержанной и разумной гармонизации.

1795

Крайнюю острую жалость испытываю я по многим нашим церковным дивным мелодиям, напевам, уставам, сохраняющимся ныне разве в самых строгих пустынных обителях, тогда как в других местах повсюду это дивное сладкопение церковное крайне сокращено, искажено, опрощено, обнажено, оголено, как потравленное дерево, от своих несравненных красот и умилительной силы и сладости. Были и есть композиторы, которые прямо ставили себе целью упростить, т(о) е(сть) обезобразить, изнасиловать неприкосновенную святыню наших церковных мелодий и напевов (так сделал и Бортнянский с «Помощником и Покровителем»). Другие, не понимая их прелестей, вместо них предлагали и предлагают свои фантазерские измышления, щекочущие ухо и ничего не говорящие сердцу. И только третьи, более благоразумные и призванные (Львовский и др(угие)), сумели создать себе истинную бессмертную славу точнейшим переложением на ноты дивных церковных мелодий, на коих всякий может видеть несравненное их превосходство пред убогим музыканьичанием многих, так называемых, духовных композиторов.

739

Что сказать особе, спрашивающей, как отстать от папирос? – Трудно, а отстать надо же будет: умирать-то ведь не с папиросой в зубах будешь, – а значит – естественно бросить эту скверную привычку теперь. Почаще и поживее ставь себя мысленно пред Престолом Божиим и устыдись своих слабостей и скверных привычек так, как устыдился бы пред очами Божиими! О, человек! Ты – прекраснейшее творение Божие, венец создания Его, в обладании Тебе дано все; и ты ли с собой не совладаешь! – Терпишь себя в рабстве низким похотям, страстям, слабостям и привычкам.

753

В момент, когда погибает какой-либо несчастный грешник, например, в непосильной борьбе с каким-нибудь недугом, слабостью и несчастным стечением обстоятельств, обычно в душе поднимается невольное острое чувство жалости, печали и сострадания к погибшему, хотя бы вы его видели всего в первый раз в жизни, и он был вам совершенно чужд дотоле. Великое это чувство и полно непостижимой силы. Поскольку оно невольно овладевает всеми, у кого человеческое сердце, им значительно облегчается и, так сказать, разделяется тяжесть и ответственность груза погибшего. Это чувство, которое низвело Христа с Неба и искупило мир, смыв страшную его ответственность пред Правосудием Божиим!..

665

Что хотела сказать нам матерь Божия, что Свою чудотворную икону Казанскую благоволила явить через 8-летнюю отроковицу? То, прежде всего, что такой святыни Ея достойна касаться только чистая, непорочная, не загрязненная никакою плотскою скверною и движением душа!

То, далее, как Ее сердцу близки, дороги и любезны невинные Богобоязненные дети! То, что Ей приятны и желательны детские хвалы и усердие. То, наконец, что св. икона предназначалась в дар, освящение и благословение обители непорочных дев и чистых вдовиц – монахинь.

652

Достойно и праведно предлагает Св. Церковь двоицу первоверховных Апостолов на ублажение и назидание! Не только за их труды и болезни, за учение Христово, но и особливо за одну общую их черту: оба представляют удивительнейшие образцы покаянного заглаждения величайших из грехов: один трижды с клятвою отрекся Господа, отказался знать Того, Кто был для него все. Другой был жесточайшим гонителем Церкви Божией, свирепым умучителем многих последователей Христа. И как первого грех вполне заглажден ради горьких слез покаяния, так второго вина покрыта сверхапостольскою ревностью, простершего проповедь Христа даже «до двери Кесаря!»

912

Удивительное дело! Если бы кто сознался в незнакомстве с Пушкиным, Лермонтовым и т(ому) п(одобными), удивлениям и упрекам не было бы конца! Между тем, сознаться в незнакомстве с Василием Великим, Григорием Богословом, Златоустом, Ефремом Сириным – это все даже гораздо естественнее покажется, чем сознаться, наоборот, в знакомстве.

О, слепота! О, извращение порядка вещей! Хотя бы почтили этих писателей, наравне со своими заведомыми брехунами, так и этой чести лишают величайшие вечные сокровища, никогда не теряющие своего значения – нравственно воспитывающей письменности.

913

«Земля – это огромная больница», – сказал некто, и воистину не преувеличил! Посмотри кругом. Кто не жалуется на нездоровье в том или ином отношении и кто искренне похвалится совершенным здоровьем души и тела? Никто. И все потому, что везде, в каждом, всегда господствует растлевающая сила греха и зла, этих исчадий смерти и ада.

1102

С тех самых пор, как Ева обольстила Адама, дщери ее наследственно отличаются тою же способностью к обольщению мужеской половины потомства Адамова, к пленению его в соглашение с собою едва не на все, чего захочет женщина; так что самое Богодарованное господство мужа над женою нередко превращается в полное послушание, пленение жене и внушениям пола, слабого силами, но могучего способностью обольщения, укрощения, настояния на своем… Послушайте же вы, о могучие обольстительницы, какое достойное применение этой вашей способности предлагает св(ятой) Апостол: «Аще нецыи не повинуются слову, женским житием без слова пленени будут, видевши еже со страхом чисто житие ваше!» (1Петр.3:1). Вот, поистине, достойное дело способности «обольщения» и пленения, направляемой обычно на столь причудливые и неистощимые женские прихоти и капризы, и т(ому) п(одоб-ное).

1189

Кому больше поверить – врачам ли, настаивающим на недостаточной питательности постной пищи и предпочтении ее скоромной, – плоти ли, ненасытной и самоугодливой, – ноющей и льстиво-лицемерно преувеличивающей свое расслабление от поста, – или поверить истинным подвижникам поста, изучившим его достоинства и дивно-укрепляющие душу и тело свойства долгим собственным опытом, заставившим взывать всем с горячим убеждением: «приидите насладимся, братие, поста (отеческого сокровища, имения чудного, матери всех послуживших Владыце Христу), ибо сей укрепляет тело и просвещает ум и сердце!» (Канон понед. 3 сед. Вел. Поста).

1455

Добрые примеры нарушения правил строгой жизни ради других высших соображений (напр(имер) пример Св(ятого) Тихона, поставившего любовь выше поста) выходят нередко большими и неудачными карикатурами в нашем подражании. Почему это? Потому, что эти примеры даны в состоянии действительно благодатном, упрочившемся в верности Богу и любви к Нему, а воспроизводятся нами под понуждениями разленения, расслабления и развращения наших неустановившихся нравственных сил и благочестивой настроенности.

1478

Жалкий клеветник и хулитель Церкви Лев Толстой опять обрушился на нее со своею злобою, выставляя ее причиною всевозможных уродливых явлений в прошлом и настоящем человечества – невежества, тьмы, предрассудков, суеверий и т(ому) п(одобного). В ослеплении этой своей злобы на Церковь и Откровение, он отказывает Ей безусловно в чем-либо хорошем и трактует Библию как величайшее зло, сослужившее самую недостойную службу человечеству. О, сумасшествие! До чего может договориться жалкая тварь, воздвигшая свою жалкую пяту на Благодетеля! До чего может осатанеть человек от общения и союзничества с тем, на сокрушение главы которого призван!

Церковь не дала человечеству ничего хорошего?! В частности, Русская Церковь дала русским людям одно зло? А кто же в годину народных испытаний подвигал народ к поголовному восстанию со страшным для врагов победоносным кличем: «Постоим за Св. Софию, за дом Богородицы, за храмы Божии!«… Кто заставил свирепейшего из завоевателей постыдно бежать из пределов России с воплем: «Велик Бог христианский!»… Кто служил искони и доныне служит светочем истинной христиански доброй, кроткой, смиренной, благочестивой, Богобоязненной и скота не обижающей жизни, как не Церковь! Пусть худы отдельные люди! Но при чем же тут Церковь, ни единой заповеди не имеющая такой, чтобы учить людей худу. И что лучшего сверх ее учения дало все перехваленное высокоумие Толстого-безбожника и сатаны из Ясной Поляны?

1532

Для одних спасение – подвиг целой жизни, для других – дело одной минуты. Один достигал его самоотверженною, всего лишенною жизнью в пустынях, горах, вертепах и пропастях земных, другие – достигают того же среди городского шума, житейской суеты, мирской среды – иногда одним покаянно-слезным предсмертным вздохом. Не умаляется ли от такой несоразмерности значение пустынножительства с его лишениями и посвящения себя на продолжительную жизнь, достойную спасением? Не умаляется – уже потому, что жизнь, вся посвящаемая на служение Богу и достижение спасения, сама в себе есть величайшее благо, исполнена величайших утешений и наслаждений духовных, услаждающих самые суровые условия пустыни и помогающих эти самые условия обращать во благо и наслаждение духа, всецело объятого парением к Богу. Вот почему укрепившиеся в своем подвиге пустынножители не променяли бы, конечно, своих суровых условий жизни ни на какое довольство и роскошь мирской жизни и отнюдь не считали их для себя ни малейшим соблазном, сожалея и оплакивая пребывающих в ней. Затем, необходимо принять здесь в объяснение то, что жизнь и спасение каждого есть устроение также и Воли Божией, а не только нашего избрания. Наконец, в каждом из спасающихся Господь видит и смотрит не только дело, но «и намерение целует», и взвешивает в подвиге каждого не сумму внешнего, но силу внутреннего. Достигающие спасения одною минутою, без сомнения, были достойны его ради такого настроения своей души, которое могло и их сделать подвижниками, если бы на то Воле Божией было угодно дать возможность

«Благоразумный разбойник, – говорит один проповедник (Святый Иннокентий), – если бы ему дано было сойти со креста, без сомнения, всю дальнейшую жизнь посвятил бы Богу"…

1645

О дне рождения не менее спасительно размышлять, как и о дне смерти. Начало приводить на память и конец. Рождение переносит мысль и на смерть… Вместе с тем, оно дает мысли точку отправления, от которой мы так удобно можем всегда окинуть взором нашим всю нашу многобедственную и преисполненную плачевных падений жизнь, со всеми знамениями благодатно спасительного промышления о ней Божия, имея в этом столько сильных побуждений к постоянному устремлению нашей души и сердца к Богу, нашему Тихому Пристанищу, и к устроению жизни нашей во всяком благочестии, труде и чистоте.

2049

Не смущайся, если то, что ты считал за Волю Божию над своею судьбою и со своей стороны принимал как жизненное послушание, вдруг принимает неожиданно другой оборот. Начни опять и это, как Волю Божию, которой свойственно самое зло обращать к добру, – начни опять как новое послушание своей жизни, хотя бы и по твоей вине к тебе пришедшее, но и Богу не неугодное.

2186

Часто мы избираем из двух зол меньшее, тогда как вместо них можно бы выбрать хоть маленькое, да добро. И это добро в таких случаях почти всегда есть, только увлеченные предметами непосредственного нашего выбора, мы не замечаем третьего, наиболее безобидного способа выйти из затруднения.

3571

О многих наших состояниях нельзя судить в отдельности, а лишь в общей связи их с другими. Так на нас часто нападает апатия к труду, ослабление энергии до того, что мы ни за что не можем взяться. Дело, самое легкое как-то валится из рук. Это может быть принято за леность, но в действительности иногда это просто периоды отдыха от переутомления нашего, восстановление и накопление сил, и, может быть, экономия самой природы в расходовании этих сил, убыток которых мы не замечаем так ясно, как замечает это сама наша природа, устанавливая по-своему равновесие запаса и расхода сил.

3641

Если внимательно вникнуть во многие наши тяготы земные, несомненно, увидим, как часто они являются заслуженною нашею расплатою за наши ошибки и ту тяготу, виновниками которой мы были для других.

Несчастные, непослушные и злонравные дети как часто бывают у тех, которые были сами грубы и непочтительны к своим родителям. Злые невестки, снохи, золовки, свекрови и тещи – тоже как часто являются у Господа орудием наказания за соответственные грехи семейной жизни страждущих лиц в предшествующее время. Это я проверил на опыте многих лиц.

3738

Не надо слишком преувеличивать то, что может человека делать счастливым. Неудовлетворенность счастьем бывает и по достижении его. Можно быть счастливым, как желалось, и чувствовать самую жгучую тоску по другом высшем счастье и идеале его. Но это не значит – не иметь вовсе никакого счастья. Я думаю, нам и блаженство райское сразу не даст всего, но с мудрою постепенностью будет всегда выдвигать новые и новые горизонты и пределы пожеланий, но от этого нечего еще впадать в ад неудовлетворенности, тоски и отчаяния. Смотрите на жизнь проще. Она – вообще тоска по высшему счастью. И во всяком положении и состоянии тоска эта заявляет себя по-своему. Позвольте вам поставить диагноз. Вы счастливы, насколько это сейчас нужно для вас. Вы не видали еще и не имеете понятия о настоящих несчастьях, и обижаете Бога, жалуясь на свою жизнь… После диагноза дают лекарство. Вот вам и оно: приведите на память все страдание и зло человеческое: обманутых мужей, разведенных жен, идиотов или уродов детей, злых тещ и змей-свекровей и снох; приведите на память жен с пьяницами-мужьями, истаскавшимися во развратах и кутежах, наконец, всяких бездомных лохмотников, пропащих людей – не по людскому лишь суду и впечатлению (ибо и под рубищами очень часто скрывается золотая душа и сердце благородное), а действительно пропащих и по суду Божию (если есть и такие?), – и… пролейте Господу слезы благодарности за все!.. А то Он покажет вам, какие люди действительно несчастны – на вас самих.

3535

Почем знать, может быть, день последнего Суда Божия даст такую амнистию, о какой не снилось даже 1-й Государственной Думе, и которой все человечество повергнется в общее чувство удивления пред неисчерпаемым милосердием и любовью Божией?

3761

Христианская догматика – не ведет ли к разграничению на овец и козлищ – источнику всякой нетерпимости? – Нет! Она лишь реализует в данном случае самостоятельную от нее действительность. Не потому есть овцы и козлища, что христианство и его догматика установили их, а потому догматика говорит о них, что они есть, сами себя сделали таковыми прежде всякой догматики и вызывают на такое или иное к себе отношение, на такое или иное осмысление своего существования. Догматика констатирует факты, а не узаконяет их, как нечто роковое и неизбежное. Почему будет ад? Не потому, что Бог и догматика создали и определили для некоторых его, а потому, что найдутся люди, которые, – почувствовав над своей нечистой совестью блеск луча Божия, сами в стыде и отчаянии взмолятся – горам: падите на нас! И холмам: покройте нас! (Лк. 23, 30) Легче нам не видеть этого убийственного для нас света. Легче видеть то, что более сродственно нашим привычкам, вкусам и настроениям… Вот это и есть ад, начинаемый каждым еще здесь на земле – без света и сладости в Боге – по собственной воле и выбору каждого. При чем тут определения догматики? Она виновата в том разве, что пластичнее пользуется описанием этого состояния, чтобы подействовать более на жестоковыйное сердце человеческое…

3762

Кто – богослов? Я думаю – менее всего тот, кто хотя бы знал всю догматику наизусть и читал все системы богословские, но не живет по-христиански. И наоборот – гораздо более тот богослов, кто, и не читав ничего подобного, сердцем чистым и простым зрит Бога, отображая Его столь же простою, чистою жизнью, Христом дышущею. Где-то сказано: последний христианин – какой-нибудь крестьянин, верующий в Бога, знает более, нежели первоклассные мыслители древности, из коих ни один не возвысился путем естественного мышления до идеи, например, творчества из ничего – всего. А последний самый христианин это вам скажет, а иногда обоснует своим простым грубым языком не хуже всякого философа и богослова. А уже во всяком случае сердце его живет этою мыслью, восполняя недостаток понимания по-ученому, хотя и говорят: внутренне обязательно отдать предпочтение логически правильному пред прекрасной мистикой, однако, я думаю, – и мистика в своей глубине не так далека от истины. Источник их один и тот же – влекущее все наше Бытие – бытие Божие. Если есть мистика ложная, удаляющая от истины, то ведь есть и логика кадетская, действующая на сердце разве только кадетов. Стало быть, уравнение налицо – и в достоинствах и недостатках. Над этим стоит подумать.

4169

Когда тебя оскорбляют, порицают, разглашают о тебе всякие небылицы, до боли сердца обидные и несправедливые, относи все это единому врагу – диаволу. Это он действует в людях, мстя за свое посрамление. Но никогда не советовал бы я отвечать и возражать на несправедливости. Хотя враг, как нарочно, особенно и подмывает сердце, как некогда хулители Спасителя: «Прорцы!» Но ты – нет, лучше, подобно Спасителю, молчи и терпи до конца. Это будет лучшая победа и посрамление врага.

4291

Благодари твоих клеветников, гонителей, недругов и оскорбителей: они истинные твои благодетели, хотя и кажутся желающими и причиняющими тебе одно зло. Ты простишь им это все и забудешь, когда венец небесный, венец неповинных страданий увенчает главу твою.

4172

Христиански настроенное мышление есть истинная философия. И Богомысленное настроение души есть истинная жизнь, могущая поучать и самым своим покоем и безмолвием.

4548

Мы часто терзаем себя всякими «страшными» вопросами, а их – или вовсе не существует, или они решаются очень просто. Недаром сказано: «Не испытуй глубины таин Божиих: несть бо ти на пользу!» – нам даны истины, в свое время отлично проверенные умами покрепче нас, – истины, за которые тысячи достойнейших людей положили свои души, пролили свою кровь, готовы были на самые страшные мучения! Значит, стоит того, чтобы и нам держаться этих истин, даже вовсе не мудрствуя о них, как и делает всякое простое сердце. Многие мучаются праздным беспокойством о том, где будут язычники? О, многим из них будет лучше нас, как сказал и Спаситель: горе вам, ибо мытари и любодеи предваряют вас в Царствии Божием! Горе вам: вы говорите – что видим, лучше было бы, если бы вы были слепы.

Блаж(енный) Исаак Сирин очень хорошо сказал: мера любви к Богу – мера блаженства нашего. Чем крепче кто возлюбит Бога, глубже научится жить Им на земле, тем большее блаженство будет способен переживать в будущей жизни. «В дому Отца Моего многи обители суть», – сказал Господь. Многи – конечно, по способностям и подготовленности каждого. Св. отцы поясняют, что не всякий не удостоенный блаженства достоин наказания. Поэтому, будет много степеней и блаженства, отсутствия оного и наказания (мертворожденные и некрещеные млад(енцы)).

Есть и в язычестве люди хорошие. Если они и не сподобятся тех благ, которые заслужат своею любовью к Богу христиане, то не будут подвергнуты и тем мучениям, которые ожидают недостойно живущих христиан. Эти – недостойные – знали и не сотворили, а язычники – не сотворили, ибо не знали. А по слову Господа: «раб, знавший волю Господина своего и не сотворивший по воле Его, биен будет много. Не знавший же и не сотворивший, биен будет мало».

Итак, правда Божия – полагаю – не заслуживает наших сомнений и состраданий к язычникам и пр(очим). О, их судьба может быть лучше нашей! Особенно как поглядеть на нынешних христиан – ведь куда «почище» (т(о) е(сть) посквернее многих язычников). Приходится почти пожалеть, что они познали истину, не соблюдая которую свободною у всякого волею, облекают себя на горшее наказание.

4398

Хорошо просить прощения, но лучше не делать того, в чем после приходится искать прощения. Потому что есть вещи, которые можно простить, но нельзя забыть, и эта невозможность забыть всегда оставляет место к повторению уже прощенных обид и к возгоранию их с большею силою.

4416

«Угощение и подарки ослепляют очи мудрых и как бы узда в устах отвращают обличения» (Сир. 20, 29). Как надо заметить это всем «сильным мира сего», особенно потому, что этим свойством подарков – ослеплять очи мудрых и взнуздывать уста их пользоваться так умеют люди злонамеренные и недостойные.

4468

За ошибки в своих действиях бойся не только суда современного, но и суда истории, суда будущего, который безжалостно откапывает и судит самые подробные сведения о прошлом и клеймит суровым приговором своим самые давние дела людей, не зная и не желая знать смягчающих вину и объясняющих ее обстоятельств дела и времени.

1454

Рядом с величайшими благодатными достоинствами и духовными сокровищами у самых благодатных людей нередко уживаются и проскальзывают те или другие несущественные слабости и небезупречности, за которые иногда так хочется упрекнуть человека, выступающего для сердца в ореоле святости и безгрешности. В неудовольствии, какое способны вызывать в нас промахи этих «святых», нередко так подмывает высказаться подобно тому, как подумал фарисей Симон о Спасителе при виде грешницы у Его ног: «Сей аще бы был пророк, видел бы, кто и какова жена прикасается Ему!"… Но хотя бы было и так, что люди далеко меньшей высоты положения замечают небезупречное в святых, остается в пользу последних один сильный довод: «Несть на лица зрения у Бога», а лишь на сердца и души. Будь чисты они, можно ручаться, что внешние несовершенства не служат препятствием у Господа для восприятия Его благодатных дарований! Господь наш – Господь духа и свободы, не способной допустить что-либо истинно греховное и Богопротивное!

3551

Самые великие прославленные Богом Святые не обходились без слабостей и погрешностей – не только в отношении к другим людям, но и сами по себе. Преп(одобные) Иосиф Волоколамский и Нил Сорский, разойдясь во взглядах, не были в мире между собою. Тот же Иосиф и Серапион Святитель Новгородский настолько не поладили друг с другом, что последний стал даже жертвой гонений первого, скончав свою жизнь в изгнании. Св. Бессребренники – Косьма и Дамиан и др(угие)... Но Господь, как видно, все покрывает Своею любовью и милосердием, вразумляя нас посрамлением всякой нашей праведности и все приводя к Своему незлобию и долготерпению.

2213

Никакой земной честный труд не удаляет человека от Бога. Припомните замечательный рассказ о вразумлении возмечтавшего о себе много подвижника двумя женщинами, вся заслуга которых состояла в том, что, живя замужем за двумя братьями, они честно выполняли святой долг женщины-матери и жили между собою так, что никогда не ссорились одна с другою. И это-то Господь поставил выше постов, молитв и прочих подвигов отшельника-инока… Что может быть убедительнее и знаменательнее этого?!

531

«Гади, скоти и зверие», Господа пойте и превозносите, хвалите Его во вся веки. Как бы ни были страшны, противны, вредны, опасны гады, – все же какую высокую цену и значение имеют в очах Господа: они Его хвалители, создание рук Его, настоящего достоинства коих мы еще не знаем, ибо судим о них только по восприятию наших внешних чувств, да и то неправильно.

612

Рано утром наблюдал я пробуждение природы летом: человек – царь ее – еще спал безмятежным сном; восток рдел золотистым румянцем; ветерок чуть слышно ласкался, прикасаясь к лицу; кругом тихо, но не мертво; чувствовалась жизнь в этом покое, жизнь широкая, необъятная, неизобразимо сложная; в чаще кустарников одиноко переливалась какая-то ранее всех приветствовавшая утро птичка; изредка каркали где-то одна-две вороны. Среди этого таинственного покоя природы так близко чувствовался Творец ее, Творец самого человека, которого будит природа к деланию своему до вечера, для которого все это видимое, вся природа и поднебесная.

1322

С умилением наблюдал я, как «укладывалась спать» природа земная и вся многочисленная семья Божия, населяющая воздух, леса, поля, луга и воды. Царь дня – солнце только что упало на землю, чтобы уступить свое владычество роскошной царице ночи – луне, которая вскоре же в полной своей красе и поплыла над лесом… Все поддавалось обаянию чудного вечера и как-то нехотя укладывалось на покой. Пышная свежая листва недавно распустившихся лесов – густая, сочная, нежно-зеленая трава цветущих лугов, – тихий, благоуханный теплый благодатный воздух – все кипело жизнью, которую, казалось, не в силах был усыпить самый настоятельный крепкий отдых… Птицы еще допевали кой-где свои дневные песни и точно допевали их в легкой полудремоте или безпечной неге от избытка наслаждения жизнью… Соловей – певец ночи еще не настроился на свой лад и шаловливо «сбивал» свои очаровательные трели в недоконченных, безпорядочных, как бы пробных увертюрах, точно выжидая, когда смолкнет последний шум утомившихся работников дня, чтобы одному царить захватывающими душу песнями в невозмутимой ничем тишине… Наконец, все уложилось спать, все погрузилось в законный отдых после дневных хлопот, которыми всякое дыхание по-своему хвалило Творца. И всему нашлось у Владыки мира свое место для покоя… Никто не был обижен в эту благодатную «Вознесенскую» ночь…

Глубокое чувство «Божественного довольства» расстилавшимся под моими ногами миром, как в день Божественного смотра впервые выступившему в полной своей красе миру, охватило душу мою, и я ощутил в ней еще раз прогремевший мощный восхищенно божественный возглас: «Се вся добра зело!"…

4835

Я видел великое разнообразие морских животных, рыб, растений, О, как дивен Творец вселенной, создавший все это – небо и землю, море и вся яже в них. Обильна земля видимыми нам всегда и доступными творениями Божиими, но море, с его кажущеюся однообразностью еще, кажется, премудрее, обильнее безчисленными существами, в нем кишащими, и растениями, недосягаемое дно его украшающими.

1165

Прекрасен ты, русский православный народ, в порывах твоего благочестия и религиозного усердия. Дивен ты и велик своим несравненным терпением, выносливостью и пламенным горением духа и сердца любовию к Богу. Не тяготят тебя длинные службы в маленьком душном храме в страшной давке, в поту, в духоте и жаре, то в холоде, на морозе, в ненастье погодном стоишь ты или идешь за св. крестами и иконами по целым часам, не покрывая главы и не изнеживая себя привередническими опасениями простуд и ущерба здоровью! О, как ты любезен моему сердцу за столь дивные проявления твоей веры, терпения и благочестивого к Богу усердия.

1273

В простом русском народе нашем есть и та добрая светлая черта, что он умеет со всем наслаждением и искренностью молиться за других. Это особенно заметно при погребальном обряде над нашими умершими. Толпы народа, часто совершенно чуждого покойному, охотно сопровождают его до места упокоения. При встрече с погребальным шествием рука встречного тотчас же поднимается для крестного знамения, и душа в особо умиленной молитве возносится к небу. Я долго не мог оторвать глаз однажды от одной старушки, которая при прохождении мимо нея погребального шествия, со слезами на глазах, преклонив колени, усердно молилась за совершенно чуждого и случайно ставшего столь дорогим ее сердцу человека. Простой народ наш вообще довольно здраво убежден, что такая молитва за другого имеет великое значение и пользу и для самого молящегося, хотя и не этим, конечно, вызывается его молитва и не нарушается этим и чистота ее.

2310

Некогда надвинулись на Константинополь полчища варваров и обступили его со всех сторон кораблями, готовы были предать все мечу и истреблению. Тогда патриарх Фотий погрузил в море ризу Божией Матери, и внезапно поднявшаяся страшная буря рассеяла и потопила корабли варваров. Эти варвары – были предки наши. Наши далекие отцы, деды и прадеды. Значит, в лице их как бы мы воевали на святыни Ее, мы восставали на Нее, мы устремились на Ее верных рабов с огнем и мечом. Царица Небесная потопила наши корабли, но сохранила от гораздо более тяжкого потопления наши души, которые с тем большим усердием должны славить теперь Преблагословенное Имя Ее, сделавшееся и для нас столь дорогим, родным, богатым всякими милостями и утешениями.

2312

Люди неверующие, избираемые часто для наказания именующих себя верующими и не живущих по вере, получают как будто ту помощь и милость Божию, какая более свойственна получению верующими. Так, Господь, карая Россию, призвал на нее язычников и благословлял успехом их грозное оружие все время войны и на суше, и на море, тогда как нас всюду явно казнил неудачами. И это было не только согласно с решением суда Божия наказать нас, но и с правдою Божиею, поставившею выше относительно достоинство язычников, живущих честно, нежели именующих себя верующими, но живущими зазорно. Если христиане не выше язычников по своей жизни, это уже вменяется в достоинство язычнику, и в тем больший позор христиан. То, что простительно язычнику и неверующему, то самое – преступление для верующего.

2313

Господь, когда захочет наказать нас, накажет и в самое «Святое Святых» нашей жизни, как некогда отнял молитвенников за свой народ («если бы Моисей и Аарон стали за них, я и то не послушал бы») и Ковчег Завета предал в руки врагов. Так и ныне попускает иногда самые дорогие святыни христианские терпеть поругания от неверных и нечестивых, предавая нас болезненному чувству стыда и позора за неотмщенное кощунство и полную безнаказанность святотатственных преступлений.

2314

Кажется (сколь эти ни жестоко!), христианство – не в его идеальности, а в способах его проявления в нас и усвоения нами – так же знает вырождение, как все другое живущее и развивающееся на земле. Мы именуемся христианами, но разве так жили первые и истинные христиане? Все совершается как-то механически, безжизненно, в силу привычки, без участия души, без сосредоточения внимания, без умиления, без трогательности и вообще без той первобытной свежести, простоты, задушевности и непринужденности, которые отличали всякое проявление христианского настроения в первые времена.

3793

Революционные неистовства и т(ому) под(обные) движения и вольномыслия – отражение суда Божия неверности христиан своим заветам. Мы все подсудны этому суду. Все виновны в появлении этих ненормальностей, «вси уклонишася» и стали ответственны за это уклонение, навлекающее столько нареканий и на Бога, и на веру Христову, и на Церковь, и на христианство.

3868

Христиане ли мы? Никто так мерзко не умеет праздновать своих праздников, как мы, русские, православные христиане! Пьянство, разгул, драки, побои, брань самая скверная, отвратительный разврат, бешеные удовольствия – это, значит, у нас праздник! Да, праздник дьяволу, а не Господу Богу!

4092

Невозможно быть истинным слугою земного Царя, не будучи истинным слугою Божиим. Только истинный Божий слуга имеет все побуждения, силы и средства быть верным слугою Царя и полезным членом Церкви и Отечества.

3864

Как жаль о(тца) Иоанна Сергеева! Точно померк окружающий свет. Жаль Церковь нашу Православную, лишившуюся столь крепкой опоры и столь драгоценного сокровища и утешения и столь сильного доказательства своей преимущественной истины и святости.

Еще более полноводною рекою потечет теперь по св. Руси неверие, злочестие и всякие вредоносные веяния, сдерживавшиеся этою могучею личностью, выдвинутою Промыслом Божиим в противовес еретику Толстому.

Эх, батюшка, батюшка! Видишь ли ты наше горюшко? Видишь, конечно, и уже утешаешь новою верою в тебя не как земного молитвенника о нас, подобного нам по немощам, а как небесного, близкого к Престолу Божию во свете неодоленной, победоносной Ангельской славы.

1433

«Врата адовы не одолеют Церкви», по обетованию самого главы и основателя Ея. И это обещание не одно простое преувеличение, но должно осуществиться и во всей своей точности: должно ждать точно таких трудных минут для Церкви, которые действительно столкнут Ее до самых врат ада. Т(о) е(сть) близости к совершенной ужасной гибели. И тут-то и тогда-то пророчественное обещание Господа должно осуществиться надлежащим образом.

1250

Говорят о реформе Церкви? Но кто же убедился в необходимости этого и в недостаточности Церкви собственным опытом и неудовлетворением своих истинных духовных потребностей Церковью? Не говорят ли о реформе и отмене Церковных установлений те, которые сами никогда и «пальцем» не хотели коснуться их? Не справедливее ли говорить о необходимости реформирования, прежде всего, нас самих, восстановления первобытных отношений к Церкви и вечным законам жизни Христовой, от которых мы так удалились и так отвыкли, что всякое приспособление Церкви к нам в настоящем состоянии равносильно ее принижению и падению.

1192

Лицемерные чтители святыни и благословения Церковного хотят, чтобы Церковь освящала театр и давала благословение на начало или открытие театральных зрелищ. Дерзкое безумие и несмысленное кощунство! Зачем им непременно здесь надобится благословение, тогда как, несомненно, во многих других и гораздо более важных случаях у себя дома те же люди и не подумают ни о каком благословении! Поверьте вы все, меломаны, театрофилы и антрепренеры, что успех ваших занятий совершенно может обойтись и без Церковного благословения, и даже успешнее – если хотите – дело ваше пойдет именно без благословения, чем при нем… И зачем здесь непременно привлекать к участию Церковь? Не все прилично подводить под небесные благословения! Надо знать и здесь свои границы и свои приличия! Ведь так начнут скоро требовать, чтобы Церковь благословляла и кропила св. водой и скверный табак, и другие слабости и прихоти человеческие! Запросят благословения разные Омоны и кафешантанные певицы на открытие своих душепагубных подвигов, потребуют особый чин на открытие своих действий балаганные «Петрушки», заходатайствуют об особой молитве на открытие и освящение – всякие вертопрашеские карусели… Как это было бы мило, не правда ли? Молитва на освящение карусели! Ведь вот к каким кощунственно-безумным последствиям все это должно совершенно логически повести? И никакую границу тут становить нельзя: раз признано будет право на благословение за одним развлечением, вполне резонно тогда же должно будет признавать то же право и за всеми другими.

Да до развлечений ли истинному христианину? До смеха ли? До забав ли? До удовольствий ли сцены? До играния ли жизнью, когда у него завсегда столь много печальной правды, когда от него требуется столько св. серьезности, строгости и осторожности в отношении к делу своего душевного очищения и спасения?!

Не излишне-суровый это «пуританизм». Нет! Это вполне естественнейшее и разумнейшее выражение и требование истинно-христианского настроения и жизни во Христе, Который за всякое слово праздное в Своем последователе угрожал недаром взыскать ответ в день судный, и «утешающимся» ныне здесь предвещал там «горе»!.. Никакие упреки в «пуританизме» здесь неуместны: ходите по театрам, если вам нужно, если вы праздны, развлекайтесь, но не привлекайте к участию в этом Церковь: она не для этого, она не для благословения праздности и развлечений.

1563

Зачем украшения храмов, св. икон и т(ому) п(одобное)? Зачем это богатство в храмовой обстановке, драгоценность окладов, сосудов и всякого рода церковной утвари? Говорят: не лучше ли было бы, если бы храмы были обставлены как можно скромнее, драгоценности, составляющие мертвый капитал храмов, пошли на явно благодетельные общественные учреждения: приюты, пансионы, столовые для учащихся, больницы, богадельни и т(ому) п(одобное). Ссылаются и на то, что Господь не нуждается ни в каких драгоценностях для своего угождения и сам подтверждал, что они вовсе не составляют истинной и довольной жертвы Ему…

Однако Господь допускал и вещественную драгоценность жертвы, хотя бы и в явный ущерб делам благотворения, – и не только допускал, но и строго остановил осуждавших такой образ благоугождения Ему и выражения Своих чувств. Так, Он милостиво принял в дар любви от помилованной грешницы, по-видимому, столь безплодное пролияние на Его ноги драгоценного мира, и когда Апостолы, увлеченные Иудою, с негодованием находили, что гораздо лучше было бы ценою этого мира облагодетельствовать нищих, Господь отдал полное предпочтение поступку женщины и устранению нищих. Конечно, это не значит, что навсегда и всецело благотворение нищим должно уступать свое место увеличению храмовых драгоценностей и украшений. То и другое имеет свои совершенно самостоятельные, не уничтожающие друг друга и не мешающие права и области. Таков, между прочим, вечный смысл и замечания Спасителя: «Нищие всегда имате с собою!"… Наконец, о драгоценностях, употребляемых любовью христианскою к благолепию и украшению храмов, надлежит судить не по материальной их стоимости, для Бога, конечно, представляющей совершенное ничтожество, а по их идейному значению для человека. Драгоценности сами по себе не накормят, не напоят, не оденут и не успокоят ни одного нищаго: они, конечно, могут быть переведены на деньги, деньги изведены на нищих и т(ому) п(одобное), но проследите, что станет с этими драгоценностями: они повиснут в виде серег на ушах кокоток, обогнут тяжеловесными браслетами руки мегер легкого поведения, бриллианты, камни и жемчуги послужат к удовольствию и завлечению прожигателей жизни и т(ому) п(одобных). Разве это более достойное употребление того, что Господь сделал более или менее драгоценным в наших глазах? И не это ли, что Он сделал для нас драгоценным, мы должны употреблять на дом, посвященный Его Имени и служению? Правда, велика нужда нищих, и немалых средств требует им помощь. Но изведите же сначала на их нужды все свободные сбережения в вашем собственном ковчежце, вверенном вам от Бога именно на эти нужды, а не на всевозможные суетные излишества, ничем не лучшие кражи Иуды. Вы негодуете на миро, обливающее ноги Спасителя, и грубо переводите его цену на деньги крадомые. О, как слепы и мелки вы, предпочитая эту драгоценность совершенно не замечаемому вами другому сокровищу, гораздо более драгоценному, при котором только и миро могло иметь ту цену, какой оно удостоилось в глазах Спасителя: это – слезы грешницы, слезы умиления, благодарности и теплой любви, для выражения коих не много никакой земной ценности и жертвы.

3540

Господи! Корабль Церкви Твоей под сильным креном. И Ты, Добрый Кормчий наш, почиваешь, не внимая опасности нашей, или намеренно испытываешь нас…

Помоги нам, погибаем…

3797

Господи! Болью сжимается сердце мое при мысли о том, сколько незаслуженных тяжких оскорблений и порицаний терпит Св. Церковь Твоя от разных неверов и изуверов, и главным образом – из-за нашей недостойной звания христианского жизни.

3745

Пусть мы пастыри – плохи, как говорят наши обличители. Но – что же они, эти обличители, сделали для улучшения Церкви? Двинули ли хоть пальцем это якобы дорогое для них дело? Чем проявили желание помочь и способность улучшить эту Церковь, кроме желчной критики всего и равнодушия к Ея судьбам? Не ясно ли, что у них желание – совсем не иметь никакой Церкви или иметь свою церковь безбожия, самочиния, разврата?

4174

Как многие из нас напоминают и повторяют своею жизнью и поступками Евангельского лицемера, только думающего о себе, что он любит Бога, а делами своими показывающего другое: «Отиде глубоко скорбе"… Не в этом ли разлад жизни и веры, слова и дела, убеждения и практики – весь трагизм, все проклятия современной жизни и все ее несчастья. Не в этом ли и главная беда, и причина страданий Церкви Христовой? Не потому ли она стала ненавистною многим, что люди, считающие и называющие себя принадлежащими к ней, живут хуже язычников, между тем как истинная христианская жизнь должна бы, наоборот, всех влечь в Церковь? Посему и то, что – разочарованные жизнью современных недостойных христиан обращают свою ненависть на саму Церковь, как будто это она учит людей нечестью и порокам. И тут и там – разлад, ошибка, извращение мыслей и суждений.

4503

Параллельно Христовой Церкви развивается в подрыв и противовес ей особая диавольская «церковь», с ее последователями и служителями диавольскими. Для большего обмана и уловления в пагубу неосторожных и неопытных сатана лукавый во всем копирует церковь Христову, подменяя ее св. истины, правила и установления своими измышлениями, имеющими единственную цель – оторвать людей от Церкви, от Христа и направить к пропасти погибельного самообольщения и гордыни.

4504

На чем могут утверждать свою лукавнующую «церковь» еретики, не насчитывающие своей истории и сотни лет? К чему они могут привязать ее? Откуда вести ее начало, если не из глубин адовых, где и конец им?

4505

«Исказители держат в своих скверных руках св. книги только для приманки, чтобы уловлять души неопытных и закалять их на невидимом духовном жертвеннике"… (Златоуст). Как прекрасно подходит этот резкий суд Златоустого учителя к нынешним сектантам с их приторно-сладкими речами о Христе Спасителе, заповеди Которого они обходят на каждом шагу, оцеживая наших комаров и поглощая своих верблюдов.

* * *

«Как тяжело было состояние духа апостола, когда он стонал: «Все меня оставили…» – и когда внешнее состояние Церкви Христовой не радовало благополучием и миром. Христиан уничтожали, не было им пощады, не было – казалось – и надежды на лучшее и на успех. И, однако, апостол бодрится сам и других бодрит: «Мужайся. Крепись, злопостражди». Так и ныне говорят, ныне Церкви Христовой особенно плохо. Пусть, но это все не начало ее конца. И доныне Господь с нами. Бывало и прежде не лучше, и не годы, а десятилетия и сотни лет, и Церковь вышла победоносной из всех испытаний. И теперь будет, конечно, то же»⁴²⁴.