Глава 3

Силам Света вопреки

силы тьмы восстали

И греховные полки

так сформировали:

Лакомство – Зависть – Обжорство – Леность

1. «Прежде чем на брань идти, –

мыслит Гордость мира, –

Для полков моих найти

надо командира».

И тотчас, всех зол вина,

эту рать возглавить

Взялся дьявол-сатана,

чтоб себя прославить.

Темные грехов войска,

что он вел сражаться,

К Добродетели полкам

стали приближаться.

В шесть коней запряжена –

всем посторониться –

Буйной резвости полна –

мчится колесница.

Гордость в ней сама сидит,

одержима страстью.

Ни на что уж не глядит,

упиваясь властью.

Злата, бисера, камней

Так пестры наряды.

А пред ней, вокруг, за ней –

грешников отряды.

Мрачен, поступью тяжел,

прямо вслед за ними

Черный ликом, дьявол шел

с бесами своими.

Взор его поверх полков

яростен и страшен.

Вид же Гордости таков –

пошло разукрашен:

Грудь открыта, и над ней

медальон сверкает,

И корона из камней

блеском привлекает.

Щеки – красный цвет румян,

очи чуть прикрыты,

Словно конь, от страсти пьян,

ржет и бьет копытом.

2. Лакомства бесовка шла –

позади и рядом,

В ад рабов своих вела

ненасытным взглядом.

3. Как ужасен будет бой!

Близко – злая сила,

Словно пропасть пред тобой                черный зев открыла.

Блуд премерзкий шел затем

вслед иной заразе,

В скверне весь, в нечистоте,

в гное и проказе.

Так противен, что нельзя

собранным отрядам,

В слизи пакостной скользя,

находиться рядом.

Похотник, прелюбодей –

тысячи их к бою –

Все, что мерзко для людей,

волокли с собою.

4. Всех скупцов и богачей,

где б ни оказались,

Ненасытностью своей

подчиняет Зависть.

Всюду свой бросает взгляд

и лишь достигает,

В пропасть, что бездонна, – в ад

сразу повергает.

Блеск сокровищ, городов –

все бы поглотила!

В битву – легион рабов

Зависть снарядила.

5. Гнев пылающий за ней,

что костер средь ночи,

злыми искрами огней

светят его очи.

За собой ведет он тех,

кто во ссорах ярый.

Тянет, демонам на смех,

«лающихся» пары.

6. Вражьих войск перед концом              Леность  – грех проклятый,

Шла, с невымытым лицом,

волосы кудлаты,

Распоясана, несла

пыльных книг страницы –

Там, где моль не сожрала,

плесень веселится.

Воины ее едва

по земле ступали.

Конные же, как трава,

гнулись, в сёдлах спали.

7. А Обжорству средь полков

первому дав место,

Доверяет стан врагов

музыку оркестра.

Как построились чины –

дан сигнал трубою:

Быть все воины должны

наготове к бою.

Видел кто – тот разумел:

явно перед всеми –

Враг немало сил имел.

Но – пришло уж время.

Как сошлись – таков был толк:              Лакомству напротив

Стал Благоутробья полк

в полном развороте.

Ведь немалый нужен труд –

К сильных одоленью.

Целомудрию же Блуд

стал в сопротивленье.

Нечестивый полк шальней,

да еще люднее,

Целомудрие – сильней,

но числом беднее.

Дан им в помощь постный люд –

воины суровы,

Сильны духом, ратный труд

всласть нести готовы.

С войском Кротость и Любовь

строем стали сзади:

В случае, как хлынет кровь, –

выйти из засады.

И как битвы час настал,

брань пришла ужасна,

Набожность – оркестр взыграл

ярко, громогласно.

Светлых ликов славный дар –

в колокол «начальный»

Первый – весел был удар,

а за ним – печальный.

Вот – из набожной чреды –

песни вознесенье:

«Мой Помощник! Только Ты

был мне во спасенье.

Покровитель! Жизнью всей

лишь Тебя прославлю,

Бог отцов! Хвалы Твоей

век свой не оставлю!»

Слыша песнь, полки Добра

воодушевились,

На врага – пришла пора –

дружно устремились.

Так летел за строем строй,

дивной песне внемля,

Что с усердия порой

падали на землю.

Если бы в труде таком

сильно не устали,

То победу над врагом

в сей же день достали.

Но – вниманье! В схватке той

промах допустили:

Преждевременной мечтой

зря себя прельстили.

Видя натиск светлых сил,

хитрый враг, однако,

Как – в момент сообразил –

отразить атаку.

В тот особо жаркий миг,

чтоб сломить упорство,

С изобильем блюд своих

подошло Обжорство.

Видя множество на них

разной вкусной снеди,

Полк постящихся приник –

и попался в сети.

Расступившись по бокам,

злая вражья сила

Внутрь голодные войска

хитро пропустила,

А затем, покуда те

голод утоляли,

Эти, в четкой быстроте,

с флангов их зажали.

В окружении пока

долго так сидели,

Осажденные войска

все припасы съели.

Что ж теперь? – Лишившись сил,

умереть всем надо? –

Только Бог здесь вразумил,

как спастись от глада.

К ним Феодора послал,

и свершилось чудо:

Он обоз пшеницы взял.

Как? – Бог весть откуда.

Разделив припасы те –

всем должно достаться, –

приказал варить в воде

и кутьей питаться.

Так, вновь силы укрепив,

начали сраженье,

И ушел, врага побив,

полк из окруженья.

Удивясь, каким путем

вышли, как окрепли, –

В замешательстве своем

силы зла ослепли.

Озверевшими в крови

вражьими сынами

В батальоне сил Любви

вдруг отбито знамя.

В битву все до одного

лишь под ним шагали,

Все надежды на него

свято возлагали.

С почестью и торжеством

впереди носили,

Ведь на образе живом

Царь являлся в силе.

И кто с верой на него

лишь смотрел умильно,

Счастьем воина того

одарял обильно.

Знамя захватив, скоты

стали «красоваться»

И над образом святым

зверски издеваться.

То, натягивая лук,

в царский лик стреляли,

То, на землю бросив вдруг,

мяли и топтали.

Тяжко воинам Царя

это постыженье,

Правой ревностью горя,

ринулись в сраженье.

От солдата до вождя,

в лютой жажде мести,

Бились, жизни не щадя,

в славу царской чести.

Долгим был и жарким бой.

Царские отряды

Не видали пред собой

никакой преграды.

В схватке яростной такой

кровь дружины правой

По земле текла рекой,

лился дождь кровавый.

И в огне, в дыму, в крови

на врага ломились

Воины полка Любви –

Вновь отбить стремились

Лик Царя. На копий строй,

на мечи и стрелы

Грудью не один герой

мчался в битву смело.

Страшно было видеть их:

В яростном обличье

Убивали и своих,

потеряв различье...

И когда, казалось, пал

полк от вражьей силы,

Бог спасенье даровал:

с властью – Михаила,

Рода царского дитя,

сына Феодоры.

Тот, себя не пощадя,

в бой пошел, и скоро

Супостата победил

силою державной,

И отбил, освободил              царский образ славный.

Воинам вручил своим,

дав им повеленье

Перед образом святым

возносить моленье,

Как перед Царем Самим,

ибо честь иконы

Принята отныне Им

в вечные законы.

Вечер спали все и ночь,

войско так устало! –

Вскоре ночь умчалась прочь,

и уже светало.

Утром снова все полки

встали строй ко строю.

С двух сторон стоят враги,

и оружье – к бою!

Добродетелей войскам

в этот час рассвета,

Что победа их близка, –

Здесь была примета:

Вдруг под Лакомства вождем

рухнул конь. – Так значит,

Наша – только нападем, –

слава! Не иначе.

И действительно, сперва

счастье улыбнулось,

Но за гордые слова

скоро отвернулось.

Наказал их Бог: в тот час,

как врага разили,

О себе они, кичась,

сильно возомнили,

Бога не благодаря

за любовь благую,

Только Он богатырям

силу дал такую –

Побеждать, но лишь своей

чести примеряли

Все заслуги, а друзей

слепо укоряли,

Свой лишь труд прежде всего

славным почитали,

Ближнего же своего

бездарью считали.

Гордых Бог поверг во прах, –

предал лютой брани.

И, погнав, разил их враг

раною по ране.

Человек же, за кого

вся та брань вершилась,

Был в обозе, и его

мук душа страшилась.

Все сидел и слезы лил

о таком несчастье,

И себе он говорил:

«В какой света части

Скроюсь я, когда все зло

победит блаженных?

Видно, время подошло:

ждет меня геенна.

Что мне делать? Смерть близка...»

Вдруг враги нажали.

Добродетелей войска

с поля побежали.

Взяли в плен враги его,

в дальний край послали,

Края жителю того

в рабский труд продали.

Что ж теперь? – Добра полки

уж себе не рады,

В непредвиденных таких

бедах без отрады.

Ночь длинна и день тяжел

в горестной кручине.

Только кто-то вдруг пришел.

Видно – из пустыни.

Войск Добра почетный муж,

именем Григорий,

Мудр и во спасенье душ

на советы скорый.

Ревностным и бодрым был

Фессалоник пастырь,

Здесь совет он предложил –

что на рану пластырь:

«Вот решенье: чтоб мудрей

все дела поправить,

Надо нам письмо скорей

ко Царю составить.

О подмоге попросить,

ведь еще не скоро

Брань мы сможем завершить,

миновав позора.

Бой жестокий предстоит,

а у нас же люди –

Кто – изранен, кто – убит...

Как сражаться будем?»

Был за благо тот совет

всеми принят. Ясно.

А послать в Предвечный Свет –

с Девою прекрасной,

Той, с чьей песней не страшна

нам любая битва.

Деве благодать дана,

имя ей – Молитва.

В грамоте же той, что ей

воины вручили,

Вознести к Царю царей

вскоре поручили, –

Вдохновенные слова.

Смысл их постигаем

И, к духовной пользе, вам

честно предлагаем:

«Отец Небесный! С высоты

услышь нас благосклонно!

Как ранены мы, видишь Ты,

сынами Вавилона.

Мольбы Сиона дочерей

в их тяжком униженье

Прими и силою Твоей

спаси от пораженья.

Да будет свергнута во прах

Тобой врагов держава,

И возгремит во всех мирах

Божественная слава.

Безмерную Твою любовь

привлечь к себе желаем

И со слезами вновь и вновь

моленья воссылаем».

На Псалтири два крыла,

Здесь Молитва села,

В неба синь быстрей орла

от земли взлетела.

Лишь к столице высшей так

скоро воспарили,

Перед ней Небес врата

ангелы открыли.

В Первом Небе отдохнуть

дева восхотела,

И затем в дальнейший путь –

выше полетела.

Воспевая песнь Творцу,

Ангельские лики

Гостью вознесли к дворцу

Вышнего Владыки.

Там не раз к Царю войти

дева устремлялась,

Но – преграды на пути:

светом ослеплялась,

То от пенья дивных слов

глохла и немела,

То пред множеством чинов

глаз поднять не смела,

Ангелов сто тысяч здесь

в высоту взмывали,

Сладко трисвятую песнь

Богу воспевали.

Вот пред ней Селафиил –

Ангел появился.

Он по делу послан был,

и лишь возвратился,

Вдруг Молитву у дверей

он, увидя, встретил,

Расспросив, что нужно ей,

вежливо заметил:

«Я просил бы подождать.

Здесь не властно время.

Ведь Царя-Владыки Мать

правит нами всеми.

Перед Сыном только Ей

Бог дал дерзновенье

Возносить за всех людей

слезные моленья.

Чтоб Господь мечте твоей

дал осуществиться,

Должен наш Архангел к Ней –

Гавриил – явиться.

Он во все века Ее

благовестьем славит

И прошение твое,

и тебя представит».

Молвив так, Селафиил

к выси устремился.

Вскоре же сам Гавриил

рядом появился.

Все спросив подробно, он

с лилией чудесной,

Благовестьем вдохновлён,

вшел в чертог Небесный.

Гостья, также райский цвет

взяв для приношенья,

Стала ждать в Предвечный Свет

свыше приглашенья.

Не замедлил Гавриил

к гостье вновь явиться,

Тихим жестом пригласил

во дворец к Царице.

К Богородице в чертог

в тишине вступала

И, лишь перейдя порог,

на колени пала,

Здесь архангельский привет

Деве воспевая,

И душистый белый цвет

в руки подавая,

Возглашала и слова своего напева:

«Прими же, о Матерь, Пречистая Панна,

Соцветие райское благоуханно –

Сионских Тебе дочерей приношенье,

Как в памяти верное изображенье

Тебе в Благовещенье ветви врученной,

Как знак вечной девственности освященной.

Подобную той райской ветви и ныне

Прими от меня, Твоей верной рабыни.

Прими же, носившая Бога во чреве –

Спасение падшей праматери Еве.

Воздвигшая древнюю – Новая Ева,

Прими, Пресвятая, Пречистая Дева!»

Молвила, что брань идет

при потерях многих

И о том, что войско ждет

от Царя подмоги...

И примолкла, передав

битвы всей причину.

Дева Пресвятая, встав,

поспешила к Сыну.

Ангельских чинов полки

всюду ликовали:

С правой, с левой ли руки –

дивно воспевали.

Видя все, из высших Сил

Ангел ясноликий

У Престола возгласил:

«Пресвятой Владыко!

Вот выходит из дворца,

в путь к Тебе – Девица,

Всех Твоих созданий, Царь,

Матерь и Царица!»

Царь же Сам для встречи встал

Матери Небесной,

Вышним Силам приказал

гимн воспеть чудесный.

Молвил, счастья не тая,

Сам слова привета:

«Прийди, Ближняя Моя,

Голубица света!»

Мать в ответ: «Раба Твоя,

Мой Владыко, Сыне,

Утруждаю лишь Тебя

посещеньем ныне».

Взяв же за руку, с Собой

Деву в свете лика

На Престол Святейший Свой

усадил Владыка.

Мать же молвила тогда:

«Сын Мой, для решенья

От земных Твоих солдат

прибыло прошенье:

Присланная от земли,

от полков Сиона,

Ждет Молитва. Ей внемли,

Боже, благосклонно».

Царь тогда призвать велел

гостью в храм Небесный.

Хор же ангельский гремел

Трисвятою песней.

Лики рядом и вдали

ярче звезд блистали. –

Так посланницу Земли

Силы Неба ждали.

И, неся в руках своих

жертвы всесожжений

И в кадилах золотых

ладан драгоценный,

Подошла Молитва здесь

к Высшему Престолу

И Царю вручила весть,

преклонившись долу.

Царь же встать ей приказал

и, когда о битве

Все до точности узнал,

так сказал Молитве:

«Пусть обучатся теперь:

так нельзя гордиться!

Самомнения, поверь,

нужно лишь стыдиться.

И учить их Я вовек

правде не устану», –

Молвил Бог и Человек.

Тотчас Иоанну –

Тайновидцу Своему,

Он, вручив писанье,

Выразить в стихах ему

повелел посланье:

«Стадо малое Мое,

не пугайся ныне.

За смирение твое

в силе и святыне

Дам победу Я тебе

над врагов толпою.

Слава – лишь Моя в борьбе

навсегда с тобою.

Только мужественно стой

за раба Господня.

Я – с тобой в войне святой

вечно, как сегодня».

С тем посланьем в дар – щиты,

укрепленье в битве,

Добродетелям святым

повелел Молитве

Передать. Самой же ей

перстень дал чудесный,

С властью – воссиять светлей

славою Небесной.

В знак, что помощью Своей

войск Он не оставит,

Крест – победы символ – ей

дал. Его поставит

В центре сил, среди полков,

чтобы в битве ярой

Быть пределом, и врагов

отражать удары.

Так Молитву одарил

Царь Своей десницей,

Как пылает свет зари

яркою денницей.

Дольше б, может, побыла

в Небесах Молитва,

Но час пробил: подошла

уж вторая битва.

Гостью с честью отпустив

к брани той великой,

Впереди Свой Крест нести

повелел Владыка.

Дева, на колени пав,

с Господом простилась,

Руки, ноги целовав,

в путь к земле пустилась.

Вот в обратном том пути

дивный строй пред нами:

Светлый ангел впереди

Крест несет, как знамя,

Вслед за знаменем святым

ангел, так же ярок,

Царские несет щиты –

воинам подарок.

И Молитва-госпожа

вслед послов небесных

Едет, в блеске возлежа

на крылах чудесных.

Мчались быстро, но пока

путь к земле их длился,

Добродетелей войскам

страх в сердца вселился

И помыслить допустил:

вдруг в сетях лукавых

Деву враг перехватил

на мытарств «заставах»?

И когда в тоске такой

горестно вздыхали,

Голос Гостьи дорогой

с неба услыхали:

«Радуйтесь!» – И со всех мест,

ввысь направив взгляды,

Гостью вмиг узнав и Крест,

стали бодры, рады.

Все светильники зажгли,

прочь изгнав печали,

Так Посланницу земли

весело встречали.

Ангел здесь Крест водрузил

меж Добра сынами

И пред строем возгласил:

«Вот – победы знамя!»

Стали вновь полки Добра

в радостной надежде,

Пред врагом отбросив страх,

сильными, как прежде.

Слыша клич, врага отряд

весь пришел в движенье,

Выбежав, узнать хотят:

«Что за возглашенье?

Кто с противной стороны

голос возвышает

И гвардейцев сатаны

сильно устрашает?»

Вдруг, увидев Крест, орда

в ужасе вскричала:

«Горе ныне нам! Беда!»

И гонцов послала

К Гордости самой – дать знать:

«Зря мы бой прервали.

Лучше вновь не начинать.

Нас противник свалит.

Ведь еще никто не бит,

а уже немеем,

В сторону, где Крест стоит,

глаз поднять не смеем.

Славным знаком те себя

крепко ограждают,

Наши силы истребя,

смело побеждают.

И пока поставлен Крест,

лучше уж не биться,

А из этих страшных мест,

поздорову скрыться».

Враг покуда унывал,

в час рассветный, ранний,

Вестник сил Добра давал

новый клич ко брани.

Поутру солдаты тьмы,

с плачем, все ж решили:

Затрубим погромче мы,

звуки чтоб внушили:

Мол, Креста не взял нас страх,

а затем направим

К ним послов и на словах

передать наставим,

Что хотя и трубный звук

слышали вы явно,

Не желая ран и мук, –

мир заключим славно!»

И вина своим полкам

дали всласть напиться,

Чтобы, во хмелю пока,

внешне «укрепиться».

И напились. Только – что ж?

Враг, твой труд напрасен,

Ибо с нами – Бог – наш Вождь,

силам зла ужасен!

И хотя полк сатаны

бешено резвился,

Дикий страх сильней вины

в их сердца вселился.

И посол, что в их войсках

избран был для мира,

Не покой принес, но страх

сластолюбцам пира.

И как солнце на закат

стало обращаться,

Добродетелей войска

начали прощаться

С Ангелами, что с небес

принесли Молитву,

С нею же – всесильный Крест –

знамя славы в битву.

Все Небесным существам

здесь поклон творили

И прощальные слова

с честью говорили:

«Возвращайтесь в Небеса,

ко стране великой,

Где поют о чудесах

ангельские лики.

Пусть надмирной высотой

стелется дорога

К трону Троицы Святой.

И молите Бога –

Всех Творца – Ему судить,

что свершится ныне,

Чтоб врага нам победить,

дать конец Гордыне.

Божьей Матери тогда

вы от нас, убогих,

Как прибудете туда, –

поклонитесь в ноги.

И просите: в брани час,

в пламени суровом

Пусть хранит, как прежде, нас

под Своим покровом».

Миновал субботний день,

звездами блеснула

Ночь, покрыла землю тень,

и вся тварь уснула.

Лишь не спят врага войска:

в страхе нет покоя –  

Так опасность велика

завтрашнего боя.