Беседа III

Продолжение на слова: «В начале сотвори[m] Бог небо и землю», до слов: «И бысть вечер, и бысть утро, день един» (Быт.1:1–5).

1. Чтение Божественного Писания подобно сокровищу. Как получивший из сокровища и малую частицу приобретает себе великое богатство, так и в Божественном Писании даже в кратком речении можно найти великую духовную силу и неизреченное богатство мыслей. И не только сокровищу подобно слово Божие, но и источнику, источающему обильные потоки, и имеющему много воды: это все мы узнали на самом деле вчера. Начав с первых слов книги творения, мы все поучение посвятили словам: «В начале сотвори Бог небо и землю», и однако не могли обнять всего, потому что велико богатство этого сокровища и обильны потоки этого духовного источника. Не удивляйся, что так случилось с нами: и наши предки по своим силам черпали из этих потоков, и наши потомки будут делать то же самое, и однако же не будут в состоянии исчерпать все; напротив, воды будут прибывать и потоки умножаться. Таково свойство потоков духовных: чем более будут черпать из них, тем более начнет прибывать и умножаться благодать духовная. Поэтому и Христос сказал: «Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет: веруяй в Мя, яко же рече писание, реки от чрева его истекут воды́ жи́вы» (Ин.7:37–38), – показывая нам обилие этих потоков. Если же таково свойство духовных потоков, то пусть каждый из нас в обилии принесет сосуды ума, чтобы, наполнив их, возвратиться домой, потому что благодать Духа, как усмотрит пламенное желание и возбужденный ум, сообщает дары свои в обилии. Итак, оставив все житейское и вырвав из себя заботы, могущие подобно тернию заглушать ум наш, сосредоточим нашу мысль на духовных стремлениях, чтобы выйти нам отсюда со многой пользой, с великим и славным приобретением. Но чтобы (наша) речь была для вас яснее, напомним вашей любви нечто из сказанного вчера: таким образом и то, что будет сказано сегодня, соединим со вчерашним как бы в одно тело. Вчера, как помните, мы показали, как блаженный Моисей, повествуя нам о творении этих видимых стихий сказал: «В начале сотвори Бог небо и землю. Земля же бе невидима и неустроена», и объяснили вам то, почему и для чего Бог создал землю безобразной и неустроенной, – думаю, что все это вы хорошо помните. Затем сегодня нужно рассмотреть последующие слова. Сказав: «Земля же бе невидима и неустроена», Моисей с точностью объясняет нам, отчего она была невидима и неустроена, и говорит: «и тма верху́ бездны, и Дух Божий ношашеся верху́ воды́». Смотри, как здесь блаженный пророк не говорит ничего лишнего и как не описывает по частям все сотворенное, но сказав нам о главнейших стихиях и упомянув о небе и земле, все прочее оставляет. Так он, не сказав о сотворении вод, говорит: «И тма верху́ бездны, и Дух Божий ношашеся верху́ воды́». Они-то и покрывали лицо земли, т.е. тьма и бездна вод. Отсюда мы узнаем, что все видимое было бездной вод, покрытой мраком, и нужен был Премудрый Творец, чтобы прекратить все это нестроение¹³ и привести все в благообразный вид. «И тма, – говорит, – верху́ бездны, и Дух Божий ношашеся верху́ воды». Что означают слова: «Дух Божий ношашеся верху́ воды?» Мне кажется, означают то, что водам была присуща некоторая жизненная деятельность и что это была не просто стоячая и неподвижная вода, но движущаяся и имевшая некоторую жизненную силу. Неподвижное ни к чему не годно, а движущееся пригодно на многое.

2. Итак, чтобы научить нас, что эта вода, великая и необычайная, имела некоторую жизненную силу, Моисей сказал: «...и Дух Божий ношашеся верху́ воды́». А Божественное Писание наперед говорит об этом не без причины, но так как оно имеет в виду показать нам, что из этих вод, по повелению Создателя вселенной, произошли и животные, то и дает здесь уже знать слушателю, что вода не была просто стоячая, но двигалась, разбегалась и все заливала. Итак, когда все видимое не имело надлежащего вида, высочайший Художник Бог повелел – и безвидность¹⁴ исчезла, явилась необычайная красота видимого света, прогнала чувственный мрак и осветила все. «И рече Бог, – говорит (Писание), – да будет свет, и бысть свет». Сказал – и совершилось; повелел – мрак исчез, явился свет. Видишь неизреченную силу (Божию)? Но люди, преданные заблуждению, не обращая внимания на ход речи и не слушая слов блаженного Моисея: «В начале сотвори[m] Бог небо и землю», и потом: «земля же бе невидима и неустроена», потому что была покрыта тьмой и водами, – а так угодно было Господу в начале произвести ее, – эти люди говорят, что прежде существовала материя, предшествовала тьма. Может ли быть что хуже такого безумия? Слышишь, что «в начале сотвори[m] Бог небо и землю» и что из несуществующего¹⁵ произошло существующее, и говоришь, что прежде была материя? Кто из разумных может допустить такое безумие? Не человек тот, Кто творит, чтобы Ему нужно было какое-либо готовое вещество для произведения своего искусства, – Бог, Которому повинуется все, творит словом и повелением. Смотри, Он только сказал – и явился свет, и исчезла тьма. «И разлучи́ Бог между́ светом и между́ тмою». Что значит: «разлучи»? – Каждому назначил свое место и определил соответственное время. А потом, когда это совершилось, Он уже дает каждому и соответственное название. «И нарече́, – говорит, – Бог свет `день`, а тму нарече́ `нощь`». Видишь, как это прекрасное разделение и чудное создание, превышающее всякий ум, совершается одним словом и повелением? Видишь, какое показал снисхождение блаженный пророк, или лучше – человеколюбивый Бог, устами пророка научающий род человеческий тому, чтобы он знал порядок творения, – кто Творец всего и как каждая вещь произошла? Так как род человеческий был тогда еще слаб и не мог понять совершеннейшего (учения), то поэтому Дух Святой, двигавший устами пророка, говорит нам обо всем приспособительно к слабости слушающих. И чтобы увериться тебе, что Он употребил такое снисхождение в этом повествовании действительно по несовершенству нашего ума, смотри на сына громова, как он, когда род человеческий сделал успехи в совершенствовании, уже идет не этим путем, а другим, ведущим слушателей к высшему учению. Сказав: «В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» (Ин.1:1), он присовокупил: «бе Свет истинный, иже просвещает всякого человека, грядущаго в мир» (Ин.1:9). Как здесь этот чувственный свет, произведенный повелением Господа, прогнал видимую тьму, так и духовный Свет прогнал тьму заблуждения и заблуждающихся привел к истине.

3. Примем же с великой благодарностью наставления Божественного Писания, и не будем противиться истине и оставаться во мраке, но поспешим к свету и будем творить дела достойные света и дня, как и Павел увещевает, говоря: «яко во дни, благообразно да ходим», и «отложи́м... дела́ те́мная» (Рим.13:12–13). «И нарече, – говорит (Писание), – Бог свет `день`, а тму нарече `нощь`». Но мы едва не опустили нечто; нужно обратиться назад. После слов: «Да будет свет, и бысть свет», прибавлено: «и виде Бог свет, яко добро». Смотри, возлюбленный, какое и здесь снисхождение речи. Неужели до появления света Бог не знал, что он добро, а только уже после его появления воззрение на него показало Создателю красоту сотворенного? Какой умный человек может сказать это? Если и человек, занимающийся каким-нибудь искусством, прежде чем окончить свое произведение, прежде чем обработает его, знает употребление, для коего полезно это произведение, то тем более Создатель вселенной, приведший словом все из небытия в бытие, знал, еще прежде сотворения света, что он добро. Для чего же (Моисей) употребил такое выражение? Снисходя к обычаю человеческому, блаженный пророк говорит так, как люди, делая что-либо с великой тщательностью и окончив труды свои, уже по испытании произносят похвалу своим произведениям; таким же образом и Божественное Писание, снисходя здесь к слабости слуха вашего, говорит: «И виде Бог свет, яко добро». А потом продолжает: «И разлучи Бог между́ светом и между́ тмою. И нарече свет `день`, и тму нарече `нощь`»; каждому назначил свое место, каждому с самого начала поставил пределы, которые они должны навсегда соблюдать ненарушимо. И всякий здравомыслящий может видеть, как с того времени доныне ни свет не преступил своих пределов, ни тьма не вышла из своего места и не произвела какого-либо смешения и нестроения. Уже и это одно достаточно для нежелающих оставаться неразумными¹⁶, чтобы прийти к повиновению и послушанию словам Божественного Писания, – пусть они подражают хотя порядку стихий, неуклонно соблюдающих свое течение, и не преступают своих пределов, но знают собственную природу. Потом, так как каждому (свету и тьме дано) было особое имя, то, совокупив то и другое в одно, говорит: «И бысть вечер, и бысть утро, день един». Конец дня и конец ночи ясно назвал одним (днем), чтобы установить некоторый порядок и последовательность в видимом, и не было бы никакого смешения. Научаемые от Святого Духа устами блаженного пророка, мы можем видеть, что сотворено в первый день, и что – в последующие. И это также дело снисхождения человеколюбивого Бога. Всесильная десница Его и беспредельная премудрость не затруднилась бы создать все и в один день. И что говорю в один день? Даже в одно мгновение. Но так как Он создал все сущее не для своей пользы, потому что не нуждается ни в чем, будучи вседоволен, – напротив создал все по человеколюбию и благости Своей, то и творит по частям, и преподает нам устами блаженного пророка ясное учение о творимом, чтобы мы, обстоятельно узнав о том, не подпадали тем, которые увлекаются человеческими умствованиями. Если уже и после этого есть люди, которые утверждают, будто все произошло само собой, то на что бы не отважились охотники говорить и делать все ко вреду собственного спасения, если бы (Бог) не явил такого снисхождения и вразумления?

4. Что может быть жальче и безумнее людей, которые дерзают утверждать, будто все сущее произошло само собой, и все творение лишают промышления Божия? Как возможно, скажи мне, чтобы столько стихий и такое благоустройство (существующего) управлялось без правителя и повелителя вселенной? И корабль не может плыть по морским волнам без кормчего, и воин – делать что-либо доблестное без военачальника, и дом – стоять без управляющего: а этот беспредельный мир, и это благоустройство стихий могут разве существовать сами собою, случайно, если нет управляющего всем и своей премудростью поддерживающего и соразмеряющего все видимое?! Но для чего мы слишком усиливаемся доказывать этим людям то, что, по пословице, видно и слепым? Впрочем, мы не перестанем предлагать им наставления от Писания и употреблять всевозможное старание, чтобы отклонить их от заблуждения и привести к истине. Хотя они еще и порабощены заблуждению, но одной с нами природы, и потому нужно иметь великое о них попечение, никогда не ослабевать, но с великой тщательностью делать зависящее от нас и доставлять им приличное врачество, чтобы они, хотя и поздно, достигли истинного здравия. Богу ничто так не вожделенно, как спасение души. Вот и Павел взывает: «Иже всем человеком хощет спастися и в разум истины приити» (1Тим.2:4); и сам Бог говорит: «хотением... не хощу смерти грешника, но еже обратитися... и жи́ву быти ему» (Иез.18:23, 33:11). Поэтому Он и всю эту природу создал, и нас сотворил не для того, чтобы нас погубить или подвергнуть наказанию, но чтобы спасти и, избавив от заблуждения, даровать нам блаженство в Царстве (Небесном). Его уготовал нам не теперь, по сотворении, но еще прежде создания мира, как Сам говорит: «Приидите, благословении Отца моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сотворения мира» (Мф.25:34). Смотри, как человеколюбив Господь, как Он еще прежде творения и прежде появления человека приготовил для него бесчисленные блага и этим показал, какое попечение имеет Он о нашем роде, и что всем желает спастись.

Имея такого Владыку – столь человеколюбивого, столь благого и столь милосердного, будем заботиться о спасении и собственном, и братьев наших. К нашему спасению послужит и то, когда мы не о себе только будем заботиться, но и станем приносить пользу ближнему и руководить его на путь истины. А что бы видел ты, какое великое благо, содевая свое спасение, доставлять пользу и другому, послушай, что пророк говорит от лица Божия: «Аще изведе́ши честно́е от недостойного, яко уста моя будеши» (Иер.15:19). Что значит это? Кто руководит ближнего от заблуждения к истине или от зла приводит к добру, тот, говорит (Господь), уподобляется Мне, сколько это возможно человеку. И сам Он, будучи Богом, облекся в нашу плоть и соделался человеком не для чего иного, как для спасения рода человеческого. И что говорю: облекся в нашу плоть и испытал все, что бывает с людьми, когда Он взял на себя даже Крест, чтобы нас, плененных грехами, освободить от проклятия? Об этом взывает Павел, говоря: «Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва» (Гал.3:13). Итак, если Он – Бог и существо непостижимое, по неизреченному человеколюбию, принял на Себя все это ради нас и нашего спасения, то чего не должны мы сделать для наших братьев и сочленов, чтобы исхитить их из челюстей дьявола и привести на путь добродетели? Насколько душа лучше тела, настолько высших – перед подающими бедным деньги – наград удостоятся те, кто увещаниями и частыми внушениями ведут нерадивых и заблуждающихся на прямой путь, показывая им безобразие порока и великую красоту Божественной добродетели.

5. Итак, зная все это, будем говорить с ближними, прежде всего житейского, о спасении души, возбуждая в них заботу об этом. Желательно, да, желательно, чтобы душа, постоянно слыша такое внушение, могла воспрянуть из пропасти зол, нас окружающих, и преодолеть нападение страстей, которые беспрестанно ее осаждают. Поэтому нужна нам великая бдительность, так как и брань у нас непрерывная и никогда не знает перемирия. Оттого и Павел к Ефесянам пишет: «несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко власте́м, к миродержителем тмы века сего, к духово́м злобы поднебесным» (Еф.6:12). Не думайте, говорит, будто нам предстоит случайная борьба: брань у нас не с подобными нам людьми, и бой не равносильный, – потому что мы, связанные телом, должны бороться с бестелесными силами. Однако же не бойтесь: пусть бой и не равен, но велика сила оружия нашего. Вы знаете, кто ваши враги, – как бы так продолжает апостол, – не упадайте же духом и не ослабевайте в брани, но «сего ради восприимите вся оружия Божия, яко возмощи́ вам стати противу ко́знем диавольским» (Еф.6:11). Много у него (дьявола) козней, т.е. способов, которыми он старается уловлять беспечных; поэтому надобно тщательно узнавать их, чтобы избегнуть сетей его и не дать ему никакого (к нам) доступа; нужно тщательно оберегать и язык, и охранять глаза, и́ соблюдать мысль в чистоте, и постоянно быть готовыми к борьбе, как будто бы нападал на нас какой-нибудь дикий зверь и угрожал нам погибелью. Поэтому-то и небошественная та душа, учитель языков, уста вселенной, делавший все для спасения своих учеников, после слов: «восприимите вся оружия Божия», – ограждая нас со всех сторон и делая неодолимыми, говорит: «станите убо препоясани чресла́ ваша истиною, и оболкшеся в броня́ веры¹⁷ , и обувше нозе во уготование благовествова́ния мира: над всеми же восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукавого разжженные угасити: и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий» (Еф.6:14–17). Видишь, как он оградил все члены! Как бы намереваясь вывести нас на какую-либо брань, он сначала опоясал нас поясом, чтобы нам легко было делать движения, потом облек в броню, чтобы не поразили нас стрелы, обул и ноги наши, и со всех сторон оградил нас верой. Она, именно она, говорит, возможет, «и стрелы лукавого разжженные угасити». Что же это за стрелы лукавого? Злые похоти, нечистые помыслы, пагубные страсти, гнев, клевета, зависть, раздражительность, вражда, корыстолюбие и все прочие худые наклонности. Все эти стрелы, говорит, возможет погасать меч духовный. Что говорю: погасить стрелы? Возможет отсечь у врага и самую голову. Видишь, как (апостол) укрепил учеников? Как бывших мягче воска сделал тверже железа? Так как у нас брань не с кровью и плотью, но с бестелесными силами, то он и облек нас не в телесные оружия, но в духовные, и столь светлые, что злой тот демон не может вынести и блеска их.

6. Итак, облекшись в такие оружия, не станем бояться брани и бегать борьбы; но не будем и беспечны, потому что как при нашей бдительности злой тот демон не может одолеть силы наших оружий, если только мы захотим разрушить козни его, так, напротив, если мы будем беспечны, то не будет вам никакой пользы: враг нашего спасения постоянно бодрствует и все предпринимает против вашего спасения. Итак, вооружим себя со всех сторон, будем остерегаться и слов, и удерживаться от дел, могущих вредить нам, и, вместе с воздержанием в пище и другими добродетелями, станем подавать и щедрую милостыню бедным, зная, какое уготовано нам воздаяние за попечение о них. «Милуяй нища, – говорит (Писание), – взаим дает Богови» (Притч.19:17). Смотри, какой новый и необыкновенный род займа: один получает, а другой становится должником. Но, кроме того, здесь необычайно и то, что, давши в займы, не испытаешь неблагодарности и никакого другого вреда. Нет, Бог, обещает дать не сотую только часть прибыли, как это бывает здесь, но во сто крат больше данного в займы: не довольствуется даже и этим, но, воздавая так в настоящем веке, в будущем (даст) жизнь вечную. В настоящей жизни, если бы кто обещал нам уплатить только вдвое больше того, что получит от нас, мы с охотой отдали бы ему все наше имущество, между тем сколько здесь бывает неблагодарности и сколько обманов со стороны корыстолюбцев! Многие и из самых порядочных людей не отдают самого долга или по безрассудству, или часто даже по бедности. Но о Владыке вселенной ничего этого подумать нельзя; напротив, и данная сумма остается в сохранности, и за одолжение Он обещает заплатить во сто крат, а в будущем веке уготовляет нам жизнь (вечную). Какое же будет нам оправдание, когда мы не стараемся и не спешим получить за малое во сто крат больше, за настоящее – будущее, за временное – вечное, но с наслаждением запираем деньги дверями и затворами, и этих денег, которые лежат без пользы и напрасно, не хотим теперь дать нуждающимся, чтобы в будущем веке найти нам в них своих заступников? «Сотворите себе други от мамоны неправды, да, егда оскудеете, приимут вы в вечные кровы» (Лк.16:9). Знаю, что многие не только не принимают слов наших, но и не придают им значения, считая их пустословием и басней. Поэтому-то я терзаюсь и скорблю, что ни самый опыт, ни столь великое обетование Божие, ни страх будущего, ни ежедневные наши увещания не могли тронуть этих людей; впрочем, несмотря на это, не перестану повторять им такой совет, доколе своей настойчивостью не успею победить их, возбудить к внимательности и вывести из состояния пресыщения и опьянения, в которое ввергла их страсть к деньгам, омрачившая ум их. Знаю я, знаю, что после благодати Божией и наши постоянные поучения, и врачество поста успеют, хотя и нескоро, исцелить их от этой тяжкой болезни и возвратить им совершенное здоровье, дабы и они освободились от угрожающего им наказания, и мы избавились от скорби, и за все воссылали славу Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.