Письма свт. Иоанна Златоуста к разным лицам датируются 404-407 гг., адресованы более чем 130 лицам, являются основным источником сведений о последнем периоде жизни святителя и имеют большую историческую ценность.
Первое письмо к папе Иннокентию (Письмо 1) написано в Константинополе после Пасхи 404 г. и посвящено событиям, происшедшим после прибытия в столицу в 403 г. епископа Феофила Александрийского. В письме говорится об обстоятельствах суда над свт. Иоанном и его смещения с кафедры на Соборе «при Дубе». В этом же письме святитель описывает кровавые события, происшедшие на Пасху 404 г.
Второе письмо к папе Иннокентию (Письмо 2) написано в конце 406 г. из Кукуса (ныне – город Гёксун в Турции). Свт. Иоанн благодарит римского епископа Иннокентия за его усилия, которые он прилагал для оправдания святителя.
Письмо «К епископам, пресвитерам и диаконам, заключенным за благочестие в темницу» (Письмо 3), вероятно, было адресовано последователям свт. Иоанна среди константинопольского клира, которые подверглись арестам и ссылке. Год и место написания неизвестны.
«Письма к Олимпиаде» (Письмо 4 состоит из 17 писем) обращены к знатной вдове диакониссе Олимпиаде, духовной дочери свт. Иоанна. Год и место написания неизвестны. Несправедливый суд над святителем, обвинения в ее собственный адрес, домашний арест и изгнание – все это стало причиной уныния Олимпиады. Пытаясь ее утешить и ободрить, духовный отец старается представить собственные страдания как нечто незначительное и призывает с христианской стойкостью относиться к постигшим ее скорбям. В письмах приводятся исторические сведения об удалении свт. Иоанна из Константинополя, об обстоятельствах его жизни во второй ссылке, о судьбе самой Олимпиады.
Большинство писем имеют небольшой объем, в основном посвящены заботам святителя об оставленной пастве, духовным назиданиям, утешениям в преследованиях и скорбях. Ряд писем – это пожелания друзьям доброго здравия и уверения в искренней дружбе и любви к ним.
81. К диакониссе Пентадии
О твоей любви к нам я знал и прежде, видев ее из самых дел твоих; но теперь уверился в ней еще яснее на основании того, что ты нам писала. Весьма превозносим тебя за это, – не за то только, что ты прислала нам письмо, но и за то, что описала в нем все, происшедшее у вас. Это – знак полного доверия к нам и заботливости о нашем деле. Радуемся, веселимся, торжествуем и, несмотря на свою жизнь в такой пустыне, чувствуем величайшее утешение, видя твое мужество, твою стойкость, непреклонность, необыкновенное благоразумие, свободу речи, высокое дерзновение, которым ты посрамила противников, нанесла роковой удар диаволу, и в то же время воодушевила подвизающихся за истину, приобрела себе, как доблестный герой в бою, великолепный трофей, одержав блистательную победу, и возвеселила нас до такой степени, что мы, забыв об изгнании, о чужой стороне, о пустыне, в которой живем, воображаем, будто бы находимся теперь там, среди вас, и услаждаемся твоею душевной доблестью.
Радуйся же и веселись, одержавши такую победу, легко заградивши пасти таких зверей, замкнувши их бесстыдные языки и зажавши их бешеные уста. Вот что значит истина, за которую ты подвизалась и за которую неоднократно приносила себя на заклание: немногими словами она одерживает верх над клеветой, тогда как ложь, хотя бы прикрывали ее бесчисленными изворотами многословных речей, несмотря на то выходит наружу, падает сама собою и оказывается слабее паутины. Радуйся же и веселись (я не перестану постоянно повторять эти слова), мужайся, укрепляйся и с посмеянием смотри на все возводимые ими против тебя наветы! Чем лютее они свирепствуют, тем глубже наносят себе самим раны, нисколько не вредя тебе, как волны не в состоянии вредить скале, но ослабляя и уничтожая самих себя и нагромождая себе самим чрезмерные мучения в будущем. Не бойся нисколько их угроз, хотя бы они скрежетали зубами, безумели от ярости и жаждали крови, от злобы впадая в лютость диких зверей. Тот, кто доселе вырывал тебя из их разнообразных и многоразличных козней, – Тот сохранит тебя в полной безопасности, бодрой и мужественной и в будущем, и ты скажешь сама: «Но поразит их Бог стрелою: внезапно будут они уязвлены; языком своим они поразят самих себя; все, видящие их, удалятся» («стрелы младенец быша язвы их, и изнемогоша на ня язы́цы их») (Пс.63:8–9). Что было, то и будет: ты приобретешь себе еще большую награду и заслужишь еще более блистательные венцы; а они, оставшись нераскаянными, подвергнут себя еще большему наказанию.
К каким козням они не прибегали? Какого рода не предпринимали средств, надеясь поколебать твою крепкую, верную Богу, благородную и мужественнейшую душу? Тебя, ничего не знавшую кроме церкви и своего терема, повели на площадь, с площади в суд, из суда в темницу. Наострили языки лжесвидетелей, сплели бессовестную клевету, произвели убийства, пустили целые потоки крови, губили молодых огнем и железом, терзали взрослых, не считая числа и не разбирая достоинства, побоями, мучениями и бесчисленными истязаниями, – все употребили они, чтобы принудить и заставить тебя по страху сказать не то, что ты несомненно знала. Но ты, как орел, воспаряющий ввысь, разорвав их сети, поднялась на свойственную тебе высоту свободы, и не только не дозволила им сбить себя, но уличила их в клевете по настоящему обвинению в поджоге, на которое особенно много рассчитывали эти жалкие и бедные создания.
Обратив таким образом взгляд на все прошедшее и взяв во внимание, что, каких волн и какой бури ни поднимали они против тебя, какого урагана и водоворота ни производили, а ты все мирно плыла среди этого беснующегося моря, надейся, что скоро доплывешь и до пристани, в которой ждут тебя многочисленные венцы.
Ты желаешь иметь сведения и о нас? Мы живы, здоровы и не страдаем более никакой болезнью. Да если бы и захворали, то совершенно достаточным лекарством для выздоровления послужила бы нам искренняя, горячая, крепкая и неизменная любовь твоего благоговения. Так как возможность постоянно знать о твоем благоденствии и полном благополучии составляет для нас таким образом необыкновенно большую радость, то мы усердно просим тебя (что, впрочем, и без нашего прошения ты всегда делаешь) – сколько возможно чаще уведомлять нас о здоровье твоем, всего твоего дома и твоих близких. Тебе известно, до какой степени мы заботимся о тебе и обо всем твоем благословенном доме.
* * *
Абзацы в тексте расставлены нами. – Редакция «Азбуки веры»