Беседа 22 на псалом 111⁷¹

Пс.111:1. Блажен муж, боящийся Господа, заповеди Его он возлюбит весьма.

Связь этого Псалма с предыдущим. – Недостаточность одного страха Божия для спасения и необходимость вместе с этим усердного исполнения божественных заповедей. – Искренняя любовь к Богу делает нетрудным исполнение Его заповедей: добро­детель в себе самой заключает награду. – Нет на земли ничего сильнее добродетели; она ведет к истин­ному богатству. «И правда его пребывает в век века» (Пс.111:3): великая сила милосердия. – Радость посылаемая нередко праведным и здесь, при тяжелых скорбях и опасностях, и непременно ожидающая их по отшествии отсюда; это служит величайшим доказательством на­шего воскресения. – «Устроит дела свои на суде» (Пс.111:5). Не­поколебимость праведника и недоступность его страху вследствие помощи свыше и спокойствия совести. – Слава милосердого праведника и напрасная злоба при этом грешника.

1. Мне кажется, что начало этого псалма находится в не­посредственной связи с концом предыдущего и составляет с ним как бы одно неразрывное целое. Там пророк сказал: «начало премудрости – страх Господень» (Пс.110:10), а здесь; «блажен муж, боящийся Господа»; другими словами, но теми же мыслями поучает страху Божию. Там он назвал такого человека мудрым, а здесь – блаженным. Действительно, в этом заключается истинное блаженство, а все прочее – суета, тень, ничтожество, укажешь ли на богатство, власть, красоту телесную, обилие богатства. Все это подобно падающим листьям, преходящим теням, мимолетным сновидениям. А страх Божий составляет истинное блаженство. Далее, так как и бесы боятся Господа и трепе­щут, то, дабы ты не подумал, что этого одного достаточно для спасения, он здесь поступает так же, как поступил выше. Как там, сказав: «начало премудрости – страх Господень», присовокупил: «разум добр у всех, руководящихся им», соединяя с учением и соответственную жизнь, так и здесь, сказав о страхе, говорит не об одном только страхе, происходящем от сознания величия Божия, который имеют и бесы, но присовокупляет: «заповеди Его он возлюбит весьма». Этими словами он требует строгой жизни, доброго поведения, любомудрой души. Не сказал: «заповеди Его будет исполнять», но: «возлюбит», требуя чего-то дру­гого, большего. Чего же именно? Того, чтобы исполнять их с усердием, иметь великую любовь к ним, неопустительно сле­довать их предписаниям, любить их не для награды, обещан­ной за исполнение их, но для Того, Кто установил их, пре­даваться добродетели с удовольствием, не по страху геенны, не из опасения наказания, не за обещание царства, но для Того, Кто дал эти заповеди. И в другом месте, выражая удоволь­ствие, получаемое от заповедей Божиих, он говорит: «как сладки гортани моей слова Твои! Слаще меда для уст моих» (Пс.118:103). Того же требует, хотя и прикровенно, апостол Па­вел, когда говорит: «как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые» (Рим.6:19).

С каким, усердием, с какою готовностью вы предавались пороку, хотя он не доставляет никакой награды, а напротив наказание и мучение, – с таким же усердием предайтесь добродетели. Впрочем, говорит, предлагаемая мера еще умеренна. Желая выразить это, он говорит: «говорю по рассуждению человеческому, ради немощи плоти вашей» (Рим.6:19), внушая, что нужно ока­зывать не меньшую ревность к добродетели, какую оказывали мы к пороку. Смысл слов его следующий: если люди не ока­жут такой же добродетели, то какое они могут иметь оправ­дание или прощение, не имея к ней такого усердия (какое имели к пороку)? Поэтому пророк и говорит: «заповеди Его он возлюбит весьма». Кто боится Господа, как должно, тот принимает заповеди Его с великим усердием. Любовь к законодателю делает закон приятным, хотя бы по-видимому он и заключал в себе какую-нибудь трудность. Пусть никто не осуждает меня, если я употреблю некоторое сравнение, ведь и Павел упо­требил его, когда сказал: «как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые». Так, человек влюб­ленный в блудницу, хотя бы подвергался оскорблению, поноше­нию, побоям, бесчестию, хотя бы изгнан был из отечества и лишен отцовского наследства и благоволения, хотя бы терпел что-нибудь другое ужаснейшее, с удовольствием переносит все это за свою постыдную любовь.

Если же все это принимают с удовольствием, то тем более не должно ли заповеди Божии, спасительные и славные доставляющие нам высокое любомудрие и делающие душу луч­шею, принимать с великим удовольствием и не находить в них ничего трудного? Трудность происходит не от свойства заповедей, но от лености многих. Если же кто станет при­нимать их с усердием, тот найдет их легкими и удобо­исполнимыми. Вот почему и Христос сказал: «иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф.11:30). А дабы тебе убедиться, что это действительно так, что леность многим делает и легкое трудным, а усердие и трудное легким, примером тому слу­жат иудеи, которые, питаясь манною, роптали и желали себе смерти; Павел же, мучимый голодом, радовался и восхищался. Те говорили: «ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших: разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне?» (Чис.11:6; Исх.14:11). А Павел говорил: «ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его» (Кол.1:24). В каких страданиях? В голоде, жажде, наготе и во всем прочем. «Заповеди Его он возлюбит весьма». Как это может быть? Если мы будем искренно и бояться и любить Бога, если будем по­нимать сущность самой добродетели. В самом деле, доброде­тель, прежде всех других наград, заключает награду в самой себе. Так, когда ты не прелюбодействуешь и не убиваешь, то представь, какое получаешь ты удовольствие, не испытывая упреков совести, не стыдясь домашних, взирая на всех свет­лыми глазами. Не то бывает с прелюбодеем, он всех боится и трепещет, и на сами тени смотрит с подозрением.

2. То же испытывает и корыстолюбец, и завистник. А кто свободен от этих страстей, тот испытывает противное. «Сильно на земле будет семя его, род правых благословится» (Пс.111:2). «Семенем» Писание часто называет не детей по естественному рождению, но детей по обще­нию в добродетели. Так и Павел, изъясняя слова: «и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю» (Быт.17:8), говорит: «ибо не все те Израильтяне, которые от Израиля; и не все дети Авраама, которые от семени его, но сказано: в Исааке наречется тебе семя» (Рим.9:6, 7); и еще: «в тебе благословятся все народы» (Гал.3:8). А что здесь гово­рится не об иудеях, показывает само дело. Те, которые сами были под проклятием, как могли сделаться виновниками благословения для других? Здесь говорится о Церкви, которая по общению в вере стала семенем Авраама. Таковы люди добродетельные и дети людей, боящихся Бога. «Сильно на земле будет семя его».

Для чего он сказал: «на земле»? Дабы показать, что оно таково еще прежде отшествия отсюда и прежде вкушения тамош­них благ. Добродетель, как я выше сказал, заключает награду в самой себе прежде других наград. А что человек добродетельный действительно имеет сильное семя и сам сильнее всех, это засвидетельствовали апостолы, доказали пророки. И Господь, имея в виду таких людей, говорит: «всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне» (Мф.7:24, 25). Сколько народных воз­мущений, сколько гневных действий властителей, сколько ме­чей, сколько копий, сколько стрел, сколько печей, сколько зве­риных зубов, сколько пропастей, сколько морей, сколько козней, сколько клевет, сколько происков направлено было против апостолов? И однако ничто не повредило им, но они остались выше всего, носились недосягаемо для стрел злоумышленни­ков, и самих врагов обращали в ряды свои. Подлинно, нет ничего сильнее добродетели: она тверже камня, крепче адаманта. Напротив, нет ничего ничтожнее и бессильнее порока, хотя бы он был окружен бесчисленным богатством, хотя бы имел великую внешнюю власть. Если же такова сила добродетель­ных на земле, то представь, какую силу они будут иметь на небесах. «Род правых благословится». Видишь ли, как этот род сияет и имеет множество провозвестников, которые прославляют его и удивляются ему, и притом не простых людей, а мудрых? Из людей, пресмыкающихся по земле, никто не может понимать его, но особенно будут хвалить, удивляться и превозносить его те, которые имеют неиспорчен­ный разум. Представь же, как велико это приобретение, которое не лишается похвал ни от ангелов, ни от апостолов, ни от людей великих и дивных. Если таковы хвалящие этот род, то подумай и рассуди, каков должен быть он сам. «Слава и богатство – в доме его, и правда его пребывает в век века» (Пс.111:3). От чувственного пророк снова переходит к духовному, потому что Писание часто назы­вает богатством добрые дела, напр., когда говорит: «чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами» (1Тим.6:18). Это и есть истинное богатство; а всякое другое носит только название богат­ства, но на самом деле не таково.

Впрочем, если кто будет разуметь здесь и вещественное богатство, не отступит от смысла речи. Кто был и по иму­ществу богаче апостолов, к которым все текло как бы из источников? «Все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов» (Деян.4:34, 35). Видишь ли обилие богатства? Они владели имуществом всех, не имея заботы об нем, и были распорядителями его гораздо более, нежели сами владельцы. Владельцы отказывались от владения и приносили свое имущество к апостолам, сами при­нимая на себя продажу его и приобретение денег, а распоряжение ими предоставляя во власть апостолов. Потому Павел и говорит: «мы нищи, но многих обогащаем» (2Кор.6:10). И удивительно то, что, находясь среди такого богатства, они оста­лись выше богатства, потому что обилие богатства не овладело ими. Это особенно и есть богатство, чтобы не нуждаться в богат­стве. «Слава и богатство – в доме его». Здесь больше не требуется объяснений. Они имели славу от Бога, и она следовала за ними, по слову божественному: «ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:33). Кто славнее их? Их принимали, как ангелов Божиих, приносили имущество и полагали к ногам их; они были даже знаменитее носивших диадему. Какой царь шествовал с такою славою, с какою Павел приводил всех в изумление, везде проповедуя, разрешая узы смерти, про­гоняя болезни, обращая в бегство бесов и даже посредством одежд своих совершая такие дела? Он делал землю небом и руководил всех к добродетели.

3. Если же так бывает на земле, представь, какой славы удостоятся добродетельные на небесах. Что значит: «в доме его»? Значит: с ним. Внешнее же богатство находится не с тем, кто владеет им, потому что оно находится не в безо­пасности, но в руках клеветников, льстецов, властителей, слуг; потому владеющий им и разбрасывает его повсюду, не надеясь всецело удержать его дома; для того и приставляются к нему стражи и хранители, хотя это нисколько не помогает, так как оно и при всем том может убежать. «И правда его пребывает в век века». Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: «и мило­сердие его пребывает в век века» (έλεημοσύνη). Здесь пророк говорит или о добродетели вообще, или о добродетели, противоположной не­справедливости, или, как выражено у другого переводчика, разумеет человеколюбие, милосердие. Действительно, такова сила милосердия: оно бессмертно, нетленно и никогда не может по­гибнуть. Все дела человеческие разрушаются, а плод мило­сердия остается всегда неувядающим, не подлежащим никакой перемене обстоятельств. Хотя тело человека разрушится, но милосердие не погибнет вместе с жизнью, а пойдет пригото­вить ему обители, о которых говорит Христос: «в доме Отца Моего обителей много» (Ин.14:2). Таким образом оно пре­восходит все человеческое и своим постоянством и неизменяемостью, которых не имеет ничто житейское. Укажешь ли на красоту? Она увядает от болезни и истребляется старостью. Укажешь ли на власть? Она часто изменяется. Или на богатство, или что-нибудь другое, славное и знаменитое в настоящей жизни? Оно или покидает людей при жизни, или по смерти оставляет их нагими и ничего не имеющими. Не таков плод милосердия: он не истребляется временем, не разрушается смертью, но тогда особенно и становится обезопасенным, когда достигает этой безмятежной пристани. «Воссиял во тьме свет правым: он милостив и щедр и праведен» (Пс.111:4). Описывая блаженство человека, боящегося Бога, пророк говорит о том, что случается с ним в жизни на­стоящей, т.е. что стяжания его бессмертны, что он удостоится славы, будет выше всех, увидит подобных ему по доброде­тели, ставших детьми его, непобедимыми, и среди трудных обстоятельств будет наслаждаться великой безопасностью. Это и означают слова: «воссиял во тьме свет правым». Для таких людей, для ходящих праведно, среди тьмы воссияет свет. Что значит: «во тьме»? Хотя бы, говорит, они находились в скорби, затруднении, искушении и опасностях, – это и называет он тьмою, – Господь скоро пошлет им великую радость. Изъяс­няя это, и Павел говорит: «ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых». Видишь ли тьму? «Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит» (2Кор.1:8–10). Видишь ли, как воссиял свет? Тоже можешь видеть и на трех отроках. Они ожидали быть сожженными, но насладились чистейшею росою. Тоже было с Даниилом и другими пророками. Впрочем, если кто захочет принимать эти слова в другом, переносном смысле, тот увидит исполне­ние их на всей вселенной. Когда тьма покрывала землю и море и заблуждение распространилось повсюду, тогда долу воссияло Солнце правды. Так как тогдашние люди, оставив небо, искали Бога на земле, то Он оттуда и воссиял им, снисшедши к немощным, чтобы возвести их на беспредельную высоту. «Он милостив и щедр и праведен». Сказав, что правда человека добродетельного пребывает, и таким образом доста­вив ему утешение, но зная, что многие из людей милосердых и живущих праведно встречают здесь противное, он присо­вокупляет другое утешение: «милостив, говорит, и щедр, и пра­веден», предлагая здесь двоякое убеждение. Если Бог «милостив», часто прощает и грешников, то тем более Он не оставит праведных, по отшествии отсюда, неувенчанными; если не воздаст им здесь, то непременно воздаст там. По­том прибавляете и «праведен»; если же Он «праведен», каков Он и действительно, то воздаст каждому по заслугам, хотя бы и не воздал здесь; это особенно и служит величайшим дока­зательством воскресения. В самом деле, если многие из людей добродетельных терпят бесчисленные бедствия, а многие из порочных наслаждаются великим спокойствием, то где каждый получит по достоинству, если не будет воскресения, и другой жизни, и суда, и воздаяния? Далее, упомянув о правосудии, и тем устрашив слушателя, имеющего отдать отчет во грехах своих, пророк тотчас предлагает врачество и говорит: «добрый муж, щедро дающий, устроит дела свои на суде, так что во век не поколеблется» (Пс.111:5–6).

4. Смотри, сколько наград пророк назначает человеку милосердому, именно: что плод его постоянно пребывает, что он освободится от искушений, что он уподобится Богу, – так как и Бог милосерд, – что он получит прощение своих грехов. Это и означают слова: «устроит дела свои на суде», т.е. найдет защиту, получит оправдание, не подвергнется тогда осуждению, потому что милостыня послужит ему прекрасной защитою. Другой переводчик (Симмах) говорит: «устрояя дела свои с судом» (οίχονομων τά πράγματα αύτού μετά χρίσεωζ). Т.е. он будет наслаждаться великим благоден­ствием, не испытает никакого затруднения, как превосходный распорядитель. Напротив, человек жестокий, бесчеловечный, немилосердый весьма не распорядителен. Действительно, что может быть хуже того, когда кто, при опасности для души его, бережет деньги, а душою пренебрегает? Потому и Христос похвалил того управителя, который, при виде опасности, разодрал расписки должников и велел написать новые (Лк.16:6–8). Не безумно ли, в самом деле, – в случае опас­ности для настоящей жизни, жертвовать всем для избавления от опасности, а при опасности наказания в жизни будущей, не применять такой распорядительности? Господь называет мудрым распорядителем человека милосердого, который приоб­ретает за малое многое, за деньги небо, за одежду царство, за хлеб и чашу холодной воды будущие блага. Действительно, что может сравниться с такой распорядительностью, когда человек, отдавая блага погибающие, скоропреходящие и тлен­ные, приобретает будущие и неизменные, а чрез это и в настоящей жизни наслаждается безопасностью? Поэтому пророк и говорит: «устроит дела свои на суде», или, как говорит другой переводчик: «устрояя дела свои с судом». На каком «суде»? Или на имеющем быть в последний день, или вообще все дела свои будет устроять хорошо, не будет встречать в них никакого замешательства, но все будет у него в порядке. Все будет идти последовательно и своим путем, без всякого смятения и беспорядка, так как милосердие сделает все для него удобным. Это и выражает яснее другой переводчик словами: «устрояя дела свои с судом», потому что милосердый распоряжается своим имуществом рассудительно, а всякий другой действует бесполезно, нераспорядительно. «Так что во век не поколеблется». Что может сравниться с такою распорядитель­ностью, когда человек находит путь, который избавляет его от неожиданных обстоятельств, удаляет от житейских волнений, поставляет его в пристани, так что он, будучи человеком, не испытывает ничего человеческого, или, хотя испы­тывает, но не колеблется? И удивительно, как он при постигаю­щих его искушениях не колеблется и не падает. Разве же не колебались многие из людей милосердых? Нет. Хотя они делались бедными, доходили до крайней скудости и подвергались несчастьям, но они не падали, представляя дела, совершенные ими, и благоволение к ним Божие, снискав себе небесную помощь, и имея у себя крепкий и надежный якорь – чистую совесть. Потому пророк и не сказал, что они не подвергнутся опасностям, но: «не поколеблется». Так и Христос о человеке, построившем здание на камне, не сказал, что он не испытает бури, но, и подвергшись ей, останется непоколебимым. То и удивительно, что он безопасен не от недостатка искушений, но и среди частых испытаний остается всегда непоколебимым. Действительно невозможно, чтобы душа, богатая милосердием, когда-нибудь погрязла в нечистоте страстей. «В память вечную будет праведник» (Пс.111:6). Смотри, как не только во время жизни, но и по смерти праведник поучает и наставляет многих. Как же он может при жизни испытывать что-нибудь злое, когда и по смерти он делается для других наставником благодушия? Дабы люди самые неверные убедились, что плод его пребывает бессмертным на небесах, представляется опыт этого еще здесь, тогда как тело его зарывается и предается земле, память о нем носится повсюду.

Такова сила добродетели: она не уступает времени, не увядает с течением дней. Впрочем, это делается для спасе­ния людей порочных. Сами праведники не нуждаются в похва­лах от людей; а живущие порочно имеют нужду в похва­лах праведникам, чтобы они, слыша похвалы, воздаваемые другим, делались ревностнее и когда-нибудь отстали от поро­ков. Где те, которые строят драгоценные гробницы и воздви­гают великолепные здания? Пусть они выслушают, что делает память вечною, – не каменные здания, не ограды и башни, а совершение добрых дел. Это говорит пророк для людей, крайне неверующих и не заботящихся о будущем, чтобы отклонить их от настоящего и видимого и направить к бу­дущему; а с другой стороны показывает, что добродетель, как я часто говорил, прежде других наград заключает на­граду в самой себе. «Худой молвы не убоится» (Пс.111:7). Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: «вести худой не убоится» (άγγελίαν κακήν). Как выше он не сказал, что добродетельный не подвергнется искушению, но – подвергшись не поколеблется, так и здесь не сказал, что он не услышит худой вести, но – услышав не устрашится.

5. Как не убоится? Хотя бы он видел приближающуюся войну, или землетрясение, разрушающее города, или разбойни­ков и грабителей, отнимающих все, или варваров, делаю­щих набег, или болезнь, угрожающую смертью, или гнев судии, или что-нибудь другое, – он не боится, потому что напе­ред положил свое богатство в безопасном месте; и при на­ступлении смерти не только не трепещет, но спешит скорее переселиться туда, где скрыты его сокровища. «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:21). Если купцы, пере­слав домой большой груз товаров, каждый день спешат увидеть свое богатство, то тем более человек, сложивший все свои сокровища на небесах, желает оставить настоящее и стремится к будущему. Потому ничто не может возбудить в нем страх. «Сердце его готово уповать на Господа, непоколебимо сердце его, не убоится, пока не увидит (погибели) врагов своих» (Пс.111:8). Другой пере­водчик (Симмах) говорит: «твердо сердце его» (έδραία), выражая тоже самое и поясняя слово: готово. Смысл этих слов следующий: ничто не колеблет его и не привязывает к настоящему, но он весь всецело устремлен к Богу, пребывает в надежде, постоянно утвержден на уповании и ничем настоящим не расслабляется и не развлекается. Житейские заботы таковы, что они развлекают мысли, рассеивают ум. Итак, необходимо снова повто­рить это евангельское изречение: «ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». «Непоколебимо сердце его, не убоится». Видишь ли человека, построившего дом свой на камне? Чего бояться ему, ничем не обремененному, препоясанному и не подающему никому никакого повода к нападению? Чего бояться тому, к кому Бог милостив и благоволит? Таким образом, он безо­пасен с двух сторон, и от помощи свыше, и от спокой­ствия снизу; ничто не может поколебать его, ни потеря имущества, ни оскорбления, ни клеветы; не в чем повредить тому, кто от земли устремился к небу, в страну, недоступную ни­какой злобе и никаким козням. Вы хорошо знаете, что все козни происходят от денег и для денег, и все заботы лю­дей направлены к ним. «Пока не увидит (погибели) врагов своих». А кто враг его, кроме злых духов и самого диавола? «Он расточил: дал нищим, правда его пребывает в век века, мощь его вознесется во славе» (Пс.111:9). Так как пророк упомянул о милосердии, общительности и сострадательности, а между тем есть много степеней милосердия, – один подает меньше, другой больше, – то посмотрим, кого он называет ми­лосердым: того ли, кто подает от избытка, или того, кто от­дает все, что у него есть? Очевидно того, кто отдает все, кто не щадит при этом ничего. Того же требует и Павел, когда говорит: «кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2Кор.9:6). Заметь, какие превосходные выражения употребляет про­рок. Не сказал: подал, или: разделил, но: «расточил», выражая и щедрость подающего, и уподобляя дело его сеянию. Действи­тельно, так поступают сеющие, – они расточают то, что имеют и отдают видимое, чтобы получить будущее. Это лучше собира­ния богатства; расточать таким образом гораздо лучше, не­жели собирать. Расточается имущество, а собирается праведность; расточается непостоянное, а приобретается постоянное. Подоб­ным образом поступают и земледельцы; но они действуют не наверное, потому что от них принимает земля, а ты пола­гаешь в руку Божию, откуда ничто не может погибнуть. Итак, когда ты смотришь на красивое золото и колеблешься отдать его, то вспомни о сеющих, вспомни о дающих взаймы, вспо­мни о торгующих, которые начинают с издержек и трат, и притом каждый из них вверяет свое имущество неизвест­ности, потому что и волны, и недра земли, и расписки должни­ков – все это неверно. Дающие взаймы часто теряли и сам капитал; а кто трудится для неба, тот не боится ничего по­добного, но может быть уверен в целости и капитала, и про­центов, если только можно назвать процентами приращение, которое гораздо больше самого капитала. Здесь капитал – иму­щество, а приращение – царство небесное. Видишь ли достоинство этого займа, приносящего проценты гораздо больше капитала? Это ты получишь в будущем, а в настоящем будешь на­слаждаться совершенным спокойствием, не будешь подвер­гаться козням, охладишь страсти клеветников и завистни­ков, проведешь всю жизнь в покое, не изнуряясь заботами о настоящем, но окрыляясь надеждою будущего. «Мощь его вознесется во славе». Чего особенно желают люди, то он часто и поставляет на вид, т.е. известность, знаменитость, которую до­бродетельные и там наследуют, и здесь получат в вели­ком обилии, потому что никто не бывает столь знаменит и славен, как человек милосердый.

6. Если хочешь, представь с одной стороны людей, расточаю­щих свое имение на конских ристалищах и зрелищах, а с другой человека милосердого, и увидишь, каков плод того и другого, как последнего все постоянно превозносят и удив­ляются ему, считая его общим отцом и прибежищем, а первых, если и похвалят в течение одного только дня, по непристойному и безрассудному увлечению, то потом порицают, как людей бесчеловечных, жестоких, тщеславных, как служителей невоздержания и рабов нечестия. В собраниях, когда начнется речь об этом предмете, первых упрекают за издержки и бесполезную трату, а последнего всякий, даже самый бесстыдный, преступный, жестокий и бесчеловечный по­хвалит и выразит ему удивление. Такова добродетель: она по­лучает похвалы даже от тех, которые не следуют ей, тогда как порок отвратителен и ненавистен даже для тех, кото­рые предаются ему. Вот почему людей расточительных не хвалят даже те, которые пользуются от них, блудницы, воз­ницы, плясуны, а напротив отзываются об них худо; милосер­дых же не только бедные, получающие от них, но и все, не пользующиеся их щедростью, превозносят и любят. «Грешник увидит (сие) и разгневается, зубами своими поскрежещет и растает. Желание грешника погибнет» (Пс.111:10). Такова добродетель: она тягостна и невыносима для порока. Как огонь сжигает терние, так и человеколюбие раздражает людей бесчеловечных и жестоких, потому что оно служит обличением и укоризною их нечестия. Посмотри, как грешник, истаивая от гнева, не осмеливается произ­носить укоризну и прямо смотреть на светлое лицо добродетели; он истаивает в душе, выражает досаду зубами, но не смеет произнести ни слова, а только истаивает и терзается.

Таков порок: хотя бы он достиг самого скипетра, хотя бы стоял близ облеченных в диадему, он всего презрен­нее и боязливее; он подобен буре, смятению и волнующемуся морю, хотя бы облечен был безмерною властью. А добродетель напротив, хотя бы впала в крайнюю бедность, хотя бы заключена была в темницу, бывает славнее царей, наслаждается великим спокойствием, находится в тихой и безмятежной пристани, не только ничего не терпит от порочных, но и молча может отмщать им и призывать строгий суд на их нечестие. Что мо­жет быть несчастнее человека, живущего порочно, который, кроме того, что раболепствует имуществу, еще оскорбляется достоинствами других, славу других считает собственным наказанием, призывает суд сам на себя, терзается своею совестью, мучится в своей душе, становится палачом для самого себя? Видишь ли превосходную силу добродетели? Видишь ли бессилие и жалкое состояние порока? И не в этом только со­стоит его несчастие, но и во многом другом, на что указывает и пророк, продолжая: «желание грешника погибнет». Что зна­чит: «желание грешника погибнет»? Значит: никогда не бы­вает постоянным. Так как предметы его желаний столь не­постоянны и скоропреходящи, то сообразно с тем и сами желания изменяются, прекращаются и не имеют никакого корня. Если же таково состояние грешника здесь, то представь, каково оно будет в веке будущем. Поэтому, чтобы нам не потер­петь того же, будем избегать такого пути, и изберем путь добродетели, и будем постоянно идти по этому пути безопасному, недоступному для врагов, исполненному радости и славы, веду­щему нас на небо, доставляющему нам во всем благоволение Божие, делающему нас любомудрыми, заключающему в себе такие блага, которых невозможно выразить словом, которых да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа; Ему слава и держава во веки веков. Аминь.