Беседа XII

На следующие за сказанием о творении слова: «сия книга бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Бог⁶⁰ небо и землю» (Быт.2:4).

1. Вот сегодня исполним свое обещание, предложим обычное учение и к прежде сказанному присоединим то, о чем следует теперь говорить. Вы знаете, что раз и другой старались мы и хотели сделать это, но забота о братьях наших увлекала язык наш к увещанию их. То убеждали мы немощных братий, которые, водясь обычаем, удалялись от этого духовного собрания и тем расстраивали нашу радость о священном празднике; им сильно внушали мы и советовали не отлучаться впредь от стада Христова и не блуждать вне этого духовного двора, не соединяться с нами только по имени и названию, на самом же деле следуя иудеям, которые сидят во тьме при светильнике, когда уже воссияло Солнце правды. То приходивших сюда, но еще не просветившихся, увещевали мы последовать духовному призванию и, отрясши сон и леность, с пламенным расположением и напряженным усердием сделать себя готовыми к принятию царского дара, и поспешить к Дарующему отпущение грехов и щедро Подающему бесчисленные блага. Так как и о заблуждающихся касательно праздника Пасхи и соблюдением этого, по-видимому, неважного обычая⁶¹, причиняющих себе великий вред мы позаботились, как следует, приложив к ране их приличное врачество, и непросвещенным⁶² дали надлежащее наставление, то, устроив необходимое для (врачевания) болезней и исполнив свое дело, следует наконец и всем вам вообще предложить сегодня духовное пиршество. Как в том случае, если бы мы прежде, чем позаботиться о братьях наших, оставив увещание к ним, стали продолжать (изъяснение Книги Бытия) по порядку, а этих немощных (братий) презрели, нас справедливо упрекнул бы кто-либо за опущение потребного времени, – так теперь, когда мы ничего зависящего от нас не оставили, а сделали наставление, раздали добро и посеяли семена на духовной этой земле, – теперь следует опять – предложить чтение из блаженного Моисея, чтобы нам, получив отсюда назидание, с ним возвратиться домой. Что же было читано, послушаем. «Сия книга, – говорит (Моисей), – бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Бог небо и землю, и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всякую траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Бог⁶³ на землю, и человек не бяше делати ю. Источник же исхождаше из земли, и напаяше все лице земли» (Быт.2:4–6). Обрати и здесь внимание на мудрость этого чудного пророка, а лучше сказать, на учение Святого Духа. Рассказав нам о каждой твари в отдельности, изложив дела шести дней и создание человека, и данную ему власть над всем видимым, теперь он опять представляет все уже в совокупности, и говорит: «Сия книга бытия небесе и земли, егда бысть». Здесь стоит рассмотреть, почему Моисей эту книгу называет книгой «небесе и земли», когда она содержит много и другого, учит нас о многом другом, о добродетели праведников, о человеколюбии Божием, о снисхождении, какое Господь показал и к первозданному, и ко всему роду человеческому, и о многом другом, чего не нужно исчислять в настоящее время. Не удивляйся этому, возлюбленный: таков обычай у Священного Писания – не всегда рассказывать нам обо всем подробно, но, начавши с того, что всего важнее по содержанию, прочее предоставлять рассмотрению тех, которые имеют доброе расположение воспринимать возвещаемое. И дабы тебе увериться, что это так, объясню тебе это из того, что теперь прочитано. Показав в предыдущих словах создание всего в отдельности, Божественное Писание уже не упоминает обо всех тварях, но говорит: «Сия книга бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Бог небо и землю» и проч.

2. Видишь, как (Писание) всецело речь обращает к небу и земле, предоставляя нам из этого доразумевать обо всем прочем? Когда оно говорит о небе и земле, то разумеет все в совокупности, что есть на земле и на небе. Поэтому, как при повествовании о тварях оно не говорит обо всех них по порядку, но упомянув о главнейших, затем не повествует нам о каждой в отдельности, так и всю эту книгу, хотя она содержит в себе много другого, называет книгой «бытия небесе и земли», предоставляя нам из упоминания о них заключать, что в этой книге должно содержаться все видимое, что только есть и на небе, и на земле. «В оньже день, – говорит, – сотвори Бог небо и землю, и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всякую траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Бог на землю, и человек не бяше делати ю. Источник же исхожаше из земли, и напаяше все лице земли». Великое сокровище заключается в этих немногих словах. Поэтому следует нам, при руководстве благодати Божией, раскрыть эти слова с надлежащей вразумительностью и сделать вас участниками этого духовного богатства. Дух Святой, предведущий будущее, дабы никто впоследствии не мог спорить и вопреки Божественному Писанию вносить в церковные догматы собственные соображения, и теперь, показав то, в каком порядке сотворены вещи, – что произошло прежде, что потом, равно и то, что земля произрастила семена свои по слову и велению Господа и стала рождать, не имея нужды ни в содействии солнца (да и могло ли это быть, когда оно еще не было создано?), ни в дождевой влаге, ни в возделывании со стороны человека, который еще не был сотворен, опять напоминает обо всем подробно для того именно, чтобы обуздать невоздержный язык дерзких суесловов. Что же говорит (Писание)? «В оньже день сотвори Господь Бог небо и землю, и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всяку траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Бог на землю, и человек не бяше делати ю. Источник же исхождаше из земли, и напаяше все лице земли» (Быт.2:4–6). Это значит, что несуществовавшее дотоле получило бытие и небывшее явилось вдруг по слову и велению Его. Трава произрастает⁶⁴ из земли; а когда (Писание) говорит о траве, то разумеет все семена. И о дождях научая нас, Божественное Писание заметило: «не бо одожди Бог на землю», т.е.: дожди еще не падали сверху. После этого наконец оно показывает нам, что (земля) не нуждалась и в возделывании со стороны человека: «Человек, – говорит, – не бяше делати землю». Как бы так вопиет и говорит оно всем последующим (родам): слыша это, знайте, как вначале произведено все, произращаемое землей, и не относите все к заботливости земледельцев, не им приписывайте ее плодородие, но слову и повелению, вначале данному ей ее Создателем. А все это для того, чтобы мы знали, что земля, для произращения своих семян, не нуждалась в содействии других стихий, но ей довольно было повеления Создателя. И вот, что особенно дивно и чудно: Тот, Кто теперь словом Своим возбудил землю к произращению столь многочисленных семян и в этом показал Свое могущество, превосходящее ум человеческий, эту самую землю, тяжелую и носящую на своем хребте такой мир, основал на водах, как говорит пророк: «утвердивший землю на водах» (Пс.135:6). Какой человеческий ум в состоянии постигнуть это? Когда люди строят дома и хотят положить основание, то сперва копают землю, и если, опустившись в глубину, увидят хоть немного воды, стараются всю ее вычерпать и потом уже полагают основание; но Творец всего создает все не так, как люди, дабы ты и из этого познал неизреченную Его силу и то, что, если Ему благоугодно, то и самые стихии, повинуясь велению Создателя, производят противное их естественному действию.

3. И чтобы слова мои были для вас яснее, побеседуем еще несколько об этом предмете, а потом уже перейдем и к другому. В самом деле, природе воды противно носить на себе столь тяжелое тело, равно и земле неестественно лежать на таком основании. Однако же земля лежит на водах. И чему дивиться! Если захочешь рассмотреть каждое из созданий, откроешь в нем беспредельную силу Создателя и то, что всем видимым Он управляет по Своей воле. Это можно видеть и на огне. Он имеет разрушительную силу, все превозмогает и легко истребляет всякое вещество – и камни, и деревья, и тела, и железо; но когда повелел Творец, то не коснулся и нежных и тленных тел, а сохранил отроков невредимыми посреди печи (Дан.3 гл.). И не дивись, что огонь не коснулся тел их: неразумная стихия показала такую покорность, что и сказать невозможно; она не повредила и волос их. Огонь окружал их и проникал внутрь; однако, оказывая послушание и повинуясь велению Господа, сохранил целыми и невредимыми этих чудных отроков, и они в печи чувствовали себя столь же безопасными, как будто ходили по лугу и в саду. И чтобы кто не подумал, что в этом явлении не было действия огня, человеколюбивый Бог не связал его деятельности; оставив при нем его сожигательную силу, Он только рабов Своих избавил от вредного его влияния. Чтобы ввергнувшие (отроков в печь) познали, как велико могущество Бога всяческих, огонь над ними-то и показал свое действие: тот самый огонь, который покрывал собою отроков, сжег и истребил стоявших вне. Видишь, как Господь, когда захочет, каждую стихию заставляет действовать и против своей природы? Он – Творец и Владыка, и все устрояет по Своей воле. Желаете ли видеть то же и по отношению к воде? Как здесь огонь не коснулся вверженных в него и не оказал над ними своего действия, а над стоявшими вне обнаружил свою силу, – так и вода, увидим, одних потопляет, а перед другими отступает так, что они проходят безопасно. Вспомните теперь о фараоне и египтянах, и о народе еврейском: евреи, по повелению Господа, предводимые Моисеем, прошли по Черному морю, как по суше, а египтяне с фараоном, решившиеся идти тем же путем, покрыты были водой и потонули. Так и стихии покорствуют служащим Господу и задерживают внутри себя свою стремительность. Послушаем этого мы, которые губим свое спасение, увлекаясь по небрежению раздражительностью, гневом и другими страстями, и будем подражать такой покорности этих неразумных стихий – мы, одаренные разумом. Если огонь, столь разрушительный, столь сильный, не коснулся тленных и столь нежных тел, то какое получит прощение человек, не желающий обуздать, по заповеди Господней, свою раздражительность и изгнать из себя гнев на ближнего? И что особенно важно: огонь, имеющий такое свойство, т.е. сжигать, не оказал своего действия, а человек, существо кроткое, разумное и тихое, делает противное своей природе и по беспечности уподобляет себя зверям. Потому и Божественное Писание людям, одаренным разумом, за столь возмутительные страсти их, дает имена бессловесных, часто даже и зверей. Так оно называет их иногда псами, за бесстыдство и наглость: «псы немые, не могущии лаять» (Ис.56:10); иногда конями за похоть: «кони женонеистовни сотворишася, кийждо к жене искренняго... ржаше» (Иер.5:8); иногда ослами за безумие и глупость: «приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс.48:13); иногда львами и рысями за хищничество и жадность; иногда аспидами за коварство: «яд, – говорит, – аспидов под устнами их» (Пс.139:4); иногда змеями и ехиднами за ядовитость и злобу, как и блаженный Иоанн вопиял, говоря: «змии⁶⁵, рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущего гнева» (Мф.3:7)? Дает оно людям и другие еще, соответственные страстям их, имена, чтобы, устыдившись хотя этого, обратились когда-либо к свойственному (людям) благородству, примирились со своими братьями, и законы Божии предпочли страстям, которым предались по беспечности.

4. Не знаю, как мы течением слова увлеклись сюда. Возвратимся же, наконец, к предмету, и посмотрим, чему и еще хочет научить нас сегодня этот блаженный пророк. Сказав: «Сия книга бытия небесе и земли», он далее опять повествует нам, с большей обстоятельностью, о создании человека. Выше он сказал кратко: «И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его» (Быт.1:27); а теперь говорит: «и созда Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» (Быт.2:7). Многозначительны эти слова; много содержат они поразительного и превышающего ум человеческий. «И созда, – сказано, – Бог человека, персть взем от земли». Как относительно всех видимых тварей я показал, что Творец всяческих все делает не так, как люди, дабы и в этом открылась Его неизреченная сила, так теперь и в создании человека оказывается то же. Смотри: Он землю основал на водах, чего ум человеческий понять не в состоянии без веры; Он, показали мы, когда захочет, заставляет все существа делать противное их свойствам. То же самое, как показывает нам теперь Божественное Писание, было и при создании человека. «Созда, – говорит оно, – Бог человека, персть взем от земли». Что говоришь: взяв персть от земли, создал Он человека? Так точно, говорит. И сказано не просто: «взял землю», но – «персть», то, что, так сказать, в самой земле всего легче и ничтожнее. Это кажется тебе необычайным и странным? Но если помыслишь, Кто – Творец, то уже не будешь не верить событию, а подивишься и преклонишься перед могуществом Создателя. Если же вздумаешь судить об этом по соображениям слабого ума твоего, то, верно, придешь к такой мысли, что из земли никогда не может быть тела (человеческого), но будет или кирпич или черепица, только не такое тело. Видишь ли, что если мы не примем во внимание могущество Создателя и не умерим своих, столь слабых, умозаключений, то не сможем постигнуть высоты сказанного. Слова эти требуют очей веры и сказаны так по великому снисхождению к нашей немощи, потому что и самое выражение: «созда⁶⁶ Бог человека и вдуну», недостойно Бога, но Божественное Писание так повествует об этом ради нас и нашей немощи, снисходя к нам, чтобы мы, удостоившись такого снисхождения, могли взойти на высоту (истинного понятия). «И созда, – говорит, – Бог человека, персть взем от земли». Отсюда вытекает, если будем внимательны, немаловажный урок смирения. Когда подумаем, из чего первоначально образовано наше тело, то сколько бы мы ни насупливали бровей – должны принизиться, смириться; размышляя о природе своей, мы научаемся скромности. Поэтому-то Бог, пекущийся о нашем спасении, так и направил язык пророка к нашему вразумлению. Так как Божественное Писание прежде сказало: «Сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его» и дал «ему» всю «власть» над видимым, то, чтобы человек, не зная состава своей природы, не возмечтал о себе высоко и не преступил за свои пределы, – оно, начав опять говорить (о создании человека), показывает и способ его образования, и начало бытия, – из чего т.е. и как создан первый человек. Если и после этого наставления, показавшего (человеку), что он первоначально составлен из той же земли, из которой (произошли) растения и бессловесные животные (хотя образ создания и бестелесное существо души дали ему, по человеколюбию Божию, великое преимущество, потому что вследствие этого он получил разумность и владычество над всем), – так если, узнав это, человек, по обольщению змея, возмечтал о равенстве с Богом, – он, созданный из земли, – то до какого бы не дошли мы безумия, если бы блаженный пророк удовольствовался первым сказанием⁶⁷ и в новом повествовании не изложил нам все в подробности?

5. Таким образом, весьма полезным вразумлением служит познание о том, из чего первоначально мы получили состав нашего существа. «И сотвори, – сказано, – Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни». Такой грубый образ речи употребил (Моисей) потому, что говорил людям, которые не могли слышать его иначе, как это возможно нам; и для того еще, чтобы показать нам, что человеколюбию Божию угодно было – этого, созданного из земли, сделать причастным разумного существа души, через что животное это явилось превосходным и совершенным. «И вдуну, – говорит, – в лице его дыхание жизни». То есть, вдуновение сообщило созданному из земли жизненную силу и так образовалось существо души. Потому (Моисей) и прибавил: «и бысть человек в душу живу»; созданный из перста, приняв вдуновение, дыхание жизни, «бысть в душу живу». Что значит: «в душу живу?» В душу действующую, которая имеет члены тела, как орудия своих действий, покорные ее воле. Не знаю, как мы извратили порядок и зло усилилось до того, что мы заставляем душу следовать пожеланиям плоти, и ту, которая, как госпожа, должна и председательствовать, и повелевать, низведши с престола, принуждаем повиноваться прихотям плоти, забывая ее благородство и преимущество (перед плотью). В самом деле, подумай о порядке создания (человека) и размысли, что такое был он прежде вдуновения Господня, которое стало для него дыханием жизни, – «и бысть в душу живу?» Он был просто истуканом бездушным, бездейственным и ни к чему негодным, так что все столько возвышающее его преимущество состоит в том Божием в него дуновении. И чтобы ты уразумел это не из того, что совершилось тогда, а из того, что и ныне происходит каждый день, подумай, каким некрасивым и неприятным является это тело по исходе из него души. И что говорю: некрасивым и неприятным? Как оно страшно, зловонно и безобразно, между тем как прежде, когда управляла им душа, было светло, приятно, весьма благообразно, проникнуто было разумом и обладало большой способностью к деланию добрых дел. Размышляя обо всем этом и представляя благородство⁶⁸ нашей души, не будем делать ничего, недостойного ее, не будем осквернять ее непристойными делами, порабощая ее плоти и оказываясь столь бесчувственными и несправедливыми в отношении к той, которая имеет такое благородство и удостоена такого преимущества. Через ее существо мы, облеченные плотью, если захотим, можем при содействии Божией благодати, соревновать бестелесным силам и, находясь на земле, жить и действовать как бы на небе, и достигнуть не меньшего сравнительно с ними, а, может быть, в чем-либо и большего. Как же это? Скажу. Если найдется кто такой, что, будучи облечен плотью, поступает также, как и вышние силы, то как ему не сподобиться большей милости от Бога за то, что подлежа и телесным нуждам, сохранил благородство души неповрежденным? Можно ли, скажет кто-либо, найти такого человека? Конечно, это признается делом невозможным для нас по причине великой скудости в добродетели. Но если хочешь знать, что это не невозможно, подумай о тех, которые от начала и до настоящего времени угождали Господу, – о великом Иоанне, сыне неплодной, обитателе пустыни, о Павле, учителе вселенной, и о всем сонме святых, которые имели общую с нами природу, подлежали таким же телесным нуждам, – и не считай более этого дела невозможным, не будь более нерачителен к добродетели, получив от Господа столько средств, чтобы легко к ней прилепиться. Зная слабость нашей воли и непостоянство, человеколюбивый Господь наш оставил нам важные врачества в чтении Писаний, чтобы мы, постоянно пользуясь ими и размышляя о жизни чудных тех и великих мужей, располагали себя к подражанию им, чтобы не были беспечны к добродетели, но избегали греха и делали все, чтобы не явиться недостойными неизреченных тех благ, которые да получим все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.