Беседа 31

Деян.14:14–15. Но Апостолы Варнава и Павел, услышав о сем, разодрали свои одежды и, бросившись в народ, громогласно говорили: мужи! что вы это делаете? И мы – подобные вам человеки, и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них.

Ревность Павла. – О перенесении оскорблений. – Изобра­жение гневливого.

1. Смотри, с какою силою апостолы все делают. Они ра­зорвали одежды, бросились, стали взывать громко, и все это – по расположению души, по отвращению к случившемуся и в знак своей скорби. И действительно прискорбно было, поистине неутешной было скорбью то, что их приняли за богов, как будто они вводили идолослужение, которое пришли разрушить. А подстроено это было диаволом. Они же не остаются безмолвными, но что? «И мы, – говорят, – подобные вам человеки». Тотчас же остановили зло в самом начале. Не сказали просто: «человеки", но: подобные вам. Потом, чтобы не подумали, что и они почитают богов, послушай, что присовокупляют: «благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них». Смотри: они не упоминают о пророках, и не говорят, для чего (Бог), бу­дучи Создателем всего, попустил язычникам жить по своим законам. «Который в прошедших родах попустил всем народам ходить своими путями» (Деян.14:16). О том, что (Бог) попустил, (Павел) говорит, а для чего попустил, еще не (говорит); останавли­вается пока на самом нужном, не упоминая и о имени Хри­ста. «Хотя и не переставал свидетельствовать о Себе благодеяниями, подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши» (Деян.14:17).

Смотри: он не хочет увеличивать вины их, но научает их лучше относить все к Богу. (Апо­столы) знали, что не столько должно заботиться о том, чтобы сказать что-либо достойное о Боге, сколько о том, чтобы сказать полезное слушателям. Заметь, как прикровенно он указывает и на вину их. Ведь если (Бог) столько делал для них, то они достойны наказания за то, что, наслаждаясь такими благами, не познали своего Питателя. Но он не говорит этого явственно, а только намекает, говоря: «подавая нам с неба дожди». Так и Да­вид говорил: «обогатились от плода пшеницы, вина и елея» (Пс.4:8); и во многих других местах, когда рассуж­дает о творении, указывает на это. Иеремия также говорит сна­чала о творении, а потом о промышлении, являющемся (в нис­послании) дождей. Ими и он руководствуется в своей речи. «Исполняя, – говорит, – пищею и веселием сердца наши». Пища (подается) в изо­билии, а не только в довольстве и соответственно нужде. «И, говоря сие, они едва убедили народ не приносить им жертвы» (Деян.14:18). Поэтому они еще более достойны были удивления. Видишь ли, что они о том и заботились, чтобы остановить это безумие? «Из Антиохии и Иконии пришли некоторые Иудеи и, когда Апостолы смело проповедывали, убедили народ отстать от них, говоря: они не говорят ничего истинного, а все лгут. И, возбудив народ, побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим» (Деян.14:19). Под­линно сыны диавола! Не только в своих городах, но и вне их они поступают так и употребляют столько же усилий ко вреду проповеди, сколько апостолы к ее утверждению. «И, возбудив народ, – говорит, – побили Павла камнями и вытащили за город». Здесь исполняется сказанное: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор.12:9). Это больше, не­жели воздвигнуть хромого. Язычники приняли их за богов, а иудеи «убедили, и, возбудив народ»: не всем же было обычно удивление относительно их (апостолов). И смотри, в том же самом городе, в котором столько удивлялись им, они претерпевают страдания; и это было полезно для видевших. А что (Бог) для этого попустил им страдать, послушай, как (сам апостол) указывает на то, когда говорит: «я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит» (2Кор.12:6).

«Когда же ученики собрались около него, он встал и пошел в город» (Деян.14:20). Видишь ли его ревность? Видишь ли горячее и пламен­ное усердие? Он вошел опять в тот же самый город, и от­сюда делается явным, что если он (потом) и удалился, то потому, что хотел сеять слово (в других местах) и что не нужно было раздражать ярость их. Это не менее чудес про­славляло их и еще более радовало. Нигде не говорится, чтобы они возвратились, радуясь о том, что сотворили знамения, но – что удостоились принять бесчестие за имя Его. Этому научились они от Христа, Который сказал: «не радуйтесь, что духи вам повинуются» (Лк.10:20). Истинная и чистая радость – потерпеть что-либо за Христа. Потом они посетили все те города, в ко­торых подвергались опасностям. «А на другой день удалился с Варнавою в Дервию. Проповедав Евангелие сему городу и приобретя довольно учеников, они обратно проходили Листру, Иконию и Антиохию, утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.14:20–22).

2. Так они говорили, так убеждали. «Утверждая, – гово­рит (писатель), – души учеников». Таким образом они были утвер­ждаемы и еще более присоединялись. Предсказывали им (стра­дания), чтобы те не соблазнились, так как следовало одному и тому же быть не только с апостолами, но и с учениками, чтобы они тотчас же с самого начала познали и силу пропо­веди, и то, что и им надлежит страдать, и чтобы стояли мужественно, не удивляясь только знамениям, но еще более (укре­пляясь) против искушений. Потому и сам он сказал: «таким же подвигом, какой вы видели во мне и ныне слышите» (Флп.1:30). Гонения следовали за гонениями, повсюду были брани, преследования, побивание камнями: каково утешение? Как они убе­ждали, в самом начале беседуя о страданиях? Но вот и дру­гое утешение. «Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали» (Деян.14:23). Видишь ли ревность Павла? «Помолились, – говорит, – с постом и предали их Господу». Вот рукоположение с по­стом; опять пост, очищение душ наших. «Потом, пройдя через Писидию, пришли в Памфилию, и, проповедав слово Господне в Пергии, сошли в Атталию» (Деян.14:24–25). Чтобы ученики не пали духом от­того, что принятые за богов претерпевают такие страдания, – они пришли к ним и беседовали. И заметь: наперед отхо­дят в Дервию, чтобы дать им успокоиться от ярости; а по­том опять в Листру, Иконию и Антиохию, уступая им, когда они были раздражены, и опять обращаясь к ним, когда они успокоились. Видишь ли, как они не все совершали бла­годатию, но иное и собственным тщанием?

«А оттуда отплыли в Антиохию, откуда были преданы благодати Божией на дело, которое и исполнили» (Деян.14:26). Для чего приходят опять в Антиохию? Чтобы возвестить о случившемся там. Кроме того, чрез это устрояется и великое дело: надлежало наконец открыто проповедовать язычникам; потому они и приходят воз­вестить, чтобы те могли знать об этом, – а случилось, что тогда же пришли и возбранявшие беседовать с язычниками, – и чтобы они, получив потом подтверждение из Иерусалима, шли (к язычникам) открыто. Или иначе: из этого обнаруживается их не надменный нрав. Пришедши, они показывают и свое дерз­новение, так как они и без тех (апостолов) возвещали языч­никам, и послушание, так как извещают их об этом: со­вершив такие дела, они не возгордились. «Откуда были преданы, – говорит (писатель), – благодати Божией». Дух повелел тогда; но известно, что принадлежащее Духу принадлежит и Сыну, потому что одна у Них власть, как одна природа Сына и Духа. «Прибыв туда и собрав церковь, они рассказали всё, что сотворил Бог с ними и как Он отверз дверь веры язычникам. И пребывали там немалое время с учениками» (Деян.14:27–28). И следовало, по­тому что город был большой и имел нужду в учителях. Но обратимся к вышесказанному. Они поразили их самым ви­дом своим, разодравши одежды. То же сделал и Иисус На­вин после поражения народа (израильского) (Нав.7:6). Не подумай, что это недостойно их и их благоповедения: иначе они не остановили бы такого порыва, иначе не угасили бы этого пла­мени. Так и мы да не оставляем делать то, что бывает нуж­но. Если и таким образом они едва убедили их, то чего не было бы, если бы они не поступили так? Если бы они не сделали этого, то можно было бы подумать, что они не смиренномудры и более заботятся о собственной чести. И обрати внимание на речь, умеренную в упреке, исполненную вместе удивления и упрека. Это-то особенно и остановило тех, т.е. слово: «и мы – подобные вам человеки, и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому». Как бы так сказали: хотя мы – люди, но больше этих (богов), потому что они мертвы.

Смотри, как они не только останавливают, но и научают, и ничего не говорят о предметах невидимых. «Который сотворил, – говорит, – небо и землю, и море, и все, что в них». Свидетелями называет сами време­на. О, неистовство иудеев! Они осмелились придти к народу, столько почтившему апостолов, и побить камнями Павла. Из­влекли его за город, может быть боясь народа. «Они помолились, – говорит (писатель), – с постом и предали их Господу». Учили поститься среди искушений. Не говорили о том, что они сами сделали, но «что сотворил Бог с ними». Мне кажется, что они говорили об искушениях. Пришли сюда не напрасно и не с тем, чтобы успокоиться, но предусмотрительно будучи руково­димы Духом, чтобы более утвердилась проповедь между языч­никами. Но почему, скажешь, они не поставили пресвитеров в Кипре и в Самарии? Потому что последняя была недалеко от апостолов, а первый – от Антиохии, отчего слово (там) и под­держивалось; здесь же имели нужду в большем утешении, особенно верующие из язычников, которых надлежало много научать. Они пришли научать, потому что были истинно рукопо­ложены Духом. И посмотри на ревность Павла. Он не спра­шивает, должно ли проповедовать язычникам, но тотчас же проповедует; потому он и говорил о себе: «не стал тогда же советоваться с плотью и кровью» (Гал.1:16).

3. Подлинно, скорбь – великое благо и украшение великой и благородной души. Как многие уверовали после этого, и никто столько не прославился! Так и нам всегда нужна рев­ность, великая горячность души и готовность ее к смерти. Невозможно ведь получить царствие иначе, как чрез крест. Не будем же обольщать себя. Если во время войны невозможно спастись, предаваясь неге, заботясь об имуществе, занимаясь торговлею и оставаясь в беспечности, то тем более во время этой брани. Или вы думаете, что эта брань не жесточе всех других? «Наша брань, – говорит (апостол), – не против крови и плоти» (Еф.6:12). Обедаем ли мы, ходим ли, моемся ли, – враг всегда стоит подле нас. Он не знает времени отдыха, разве только во время сна; но часто и тогда нападает, влагая нечистые помыслы и возбуждая наши страсти сновидениями. А мы, считая маловажным то, из-за чего он нападает, не бодрствуем, не трезвимся, не взираем на множество враждебных нам сил, не думаем, что это самое и есть величайшее бедствие, но среди столь многих браней предаемся неге, как будто среди мира. Поверьте мне, и теперь можно терпеть страдания лютее тех, какие претерпел Павел. Тогда побивали его камнями, а теперь можно быть побиваему словами тяжелее камней. Что же надобно делать? То, что он делал. Он не возненавидел побивающих его, но после того, как извлекли его вон, опять вошел в город, чтобы благодетельствовать столько оскорбившим его. Если и ты перенес оскорбление от обидчика, поступившего с тобою несправедливо, то и ты как бы побиваем был камнями. Не говори: я не сделал ничего худого. А Павел что сделал такое, за что бы побивать его камнями? Он проповедовал о царствии, отклонял от заблуждения, приводил к Богу: это достойно венцов, достойно славы, достойно неисчислимых наград, а не камней, – и, однако, он потерпел противное. Но это и есть блистательная победа.

«И вытащили», говорит (пи­сатель). И тебя часто влекут. Но ты не гневайся, а проповедуй слово (Божие), посредством кротости. Оскорбил ли тебя кто? Мол­чи, благословляй, если можешь: таким образом и ты возвестишь слово (Божие), научишь кротости, внушишь смирение. Я знаю мно­гих, которые не столько страдают от ран, сколько от оскор­бления словами, потому что рана касается тела, а это – души. Но не будем огорчаться, или лучше, когда мы оскорблены, будем терпеть. Не видите ли, как борцы, будучи ранены в голову, потеряв зубы, спокойно переносят боли? Но здесь не нужно скрежетать, не нужно кусать зубами. Вспомни о твоем Владыке, и это воспоминание тотчас соделается для тебя врачеством; вспомни о Павле; рассуди, что ты, получая рану, остаешься по­бедителем, а тот, нанося рану, побежденным, и этим увра­чуешь все. Не увлекайся в (первую) минуту, и ты тотчас испра­вишь все; не поддавайся (первому) движению, и угасишь все. Великое утешение – потерпеть что-либо за Христа. Если ты не возвещаешь слова веры, то возвещаешь слово любомудрия. Но, скажешь, чем более (обидчик) видит кротости, тем более нападает. Неужели же ты огорчаешься тем, что он умно­жает для тебя награды? Но, скажут, он делается неукроти­мым. Это предлог твоего малодушия; напротив, тогда он де­лается неукротимым, когда ты мстишь. Если бы Бог знал, что вследствие немстительности оскорбители делаются неукротимыми, то не заповедал бы ее, а сказал бы: мсти за себя; но Он знает, что она приносит более пользы.

Не полагай законов, противных Богу; Ему повинуйся; ты не лучше Сотворившего нас. Он сказал: переноси оскорбле­ния; а ты говоришь: я отомщу оскорбителю, чтобы он не сделался неукротимым. Так ты более (Бога) печешься о нем? Это – слова страсти, строптивости, гордости, противления заповедям Божиим. Если бы даже он потерпел от того вред, то не следует ли повиноваться? Когда Бог повелевает что-нибудь, мы не должны полагать законов, противных Ему. «Кроткий ответ, – говорит (Премудрый), – отвращает гнев» (Притч.15:1). Вот, что делает (ответ) смиренный, а не противоречивый. Если это полезно для тебя, то полезно и для него; если же вредно для тебя, который думаешь исправить его, то тем более для него. «Врач! исцели Самого Себя» (Лк.4:23). Сказал ли он худо (о тебе)? Ты похвали (его). Поносил ли? Ты превозноси. За­мышлял ли зло? Ты окажи благодеяние. Воздай ему против­ным, если точно печешься о его спасении, а не старайся удов­летворить своей страсти мщения. Но, скажешь, неоднократно ис­пытав мое долготерпение, он сделался хуже. Это касается не тебя, а его. Хочешь ли узнать, что претерпел Бог? Жертвен­ники Его разрушили, пророков убили (Рим.11:3), а Он пере­нес все. Не мог ли Он ниспослать молнии свыше? Но после того, как посланных Им пророков убили, Он послал Сына. Когда они обнаруживали большое нечестие, тогда Он оказывал благодеяния. Так и ты, когда видишь (гневливого) ожесточив­шимся, тогда тем более уступи, потому что самое ожесточение его имеет нужду в большем послаблении. Чем сильнее он оскорбляет, тем в большей кротости имеет нужду. Подобно тому как горячка, когда особенно усиливается, тогда требует спокойствия, так и ожесточившийся. Когда зверь слишком рас­свирепеет, тогда мы все убегаем от него, – так и от гнев­ного. Не подумай, что это честь для него: разве мы хотим по­чтить зверя или беснующихся, когда убегаем от них? Ни­сколько. Это – бесчестие и укоризна; или лучше, не бесчестие и укоризна, но снисхождение и человеколюбие. Не видишь ли, как мореплаватели, когда поднимается сильный ветер, спускают паруса, чтобы не потопить корабля? И всадник, когда кони по­несут его, дает им волю и не удерживает, чтобы напрасно не истощить (своей) силы.

4. Так поступай и ты. Гнев – это огонь, это сильный пла­мень, требующий (горючего) вещества; не давай пищи огню, и скоро прекратишь зло. Гнев не имеет силы сам по себе, если кто-либо другой не будет поддерживать его. Ничто не может оправдать тебя. Тот одержим неистовством, и не знает, что делает; а если ты, взирая на него, впадаешь в тоже и не уму­дряешься его примером, то можешь ли получить прощение? Если бы кто, находясь на пиршестве, увидел другого в пред­дверии в пьяном и безобразном виде, а потом и сам впал в то же, не будет ли это непростительно тем более, что он упился после того? Так и здесь. Не будем думать, будто можно сказать в оправдание: не я начал; это служит к нашему же обвинению, что мы, видя его, не умудрились; это подобно тому, как если бы кто сказал: убил не я первый. Потому-то ты и достоин наказания, что, видя и пример, не удержал себя.

Если бы ты видел, как пьяный блюет, мучится, терзается, выпучивает глаза, наполняет стол нечистотою, и все убе­гают от него, а потом сам впал в то же, то не тем ли более ты был бы отвратителен? Таков и гневающийся. Он напрягает жилы более блюющего, распаляет глаза, терзается внутренностями, изрыгает слова гораздо сквернее той пищи, го­ворит все как бы непереваренное и ничего дельного, – потому что гнев препятствует, – и как там часто избыток мокрот, раздражая желудок, совершенно истощает его, так и здесь избыток жара, возмущая душу, не позволяет скрывать того, о чем лучше бы молчать, и гневающийся говорит все, что сле­дует и чего не следует, посрамляя не слушающих, но самого себя. И как мы убегаем от блюющих, так и от гневаю­щихся. Что мы делаем тогда? Посыплем пепел на их бле­вотину, тихонько подзовем псов, чтобы они съели изблеван­ное. Знаю, что вы слушаете с отвращением; но мне хочется, чтобы вы чувствовали то же, когда видите и то состояние, а не услаждались им. Гневливый нечистее пса, возвращающегося на свою блевотину (2Петр.2:22): если бы он, изблевав однажды, перестал, то не был бы подобен ему; если же опять изблевы­вает тоже, то очевидно, что он пожрал изблеванное. Но что сквернее этого? Что нечистее уст, пожирающих такую пищу? Притом первое есть дело природы, а последнее – нет; или лучше, и то и другое противно природе. Как?

Так; гневаться всуе (Мф.5:22) несвойственно природе, но противно ей; потому он и не говорит ничего, как человек, но иное как зверь, иное как беснующийся. Как телесная болезнь противна при­роде, так и это. А то, что это противно природе, (видно из того), что, если он долго останется в таком состоянии, то мало-помалу погибнет; а оставаясь долго в том, что свой­ственно природе, не погибнет. Я желал бы лучше разделять трапезу с человеком, питающимся грязью, нежели с произ­носящим такие слова. Не видите ли, как свиньи пожирают кал? Так и эти. Что в самом деле срамнее слов, которые произносят гневливые? Они как бы стараются не сказать ни­чего здравого, ничего чистого, но что только есть постыдного, что только есть безобразного, то и стараются сказать и сделать; и что всего хуже, посрамляя более самих себя, думают, будто посрамляют других; а что они посрамляют самих себя, видно из вышесказанного. Не возражай мне, что они говорят ложь. Пусть например отъявленная блудница, или кто другой из действующих на зрелищах ведет с кем-нибудь ссору; пусть этот скажет ему такие слова, а он этому точно также: кто из них будет более оскорблен такими словами? Тот слышит то, что в нем есть, а этот, чего в нем нет; та­ким образом в том ничего не прибыло к стыду его, а у этого многое прибавилось к стыду его. Но пусть действительно будут какие-либо дела, о которых знает один только гнев­ливый, и пусть он, молчавши прежде, обнаружит их во время гнева; и в таком случае он более вредит самому себе. Ка­ким образом? Соделываясь провозвестником зла, заслуживая славу бессовестного и неверного; он увидит, как все тотчас будут порицать его и везде говорить так: если бы он знал даже об убийстве, скажут, то и это все высказал бы. Все бу­дут отвращаться от него, как от нечеловека, ненавидеть его, называть свирепым и диким зверем, и скорее простят тому, нежели ему. Мы не столько отвращаемся от тех, которые имеют раны сколько от тех, которые стараются обнажить и показать их. Так и он оскорбляет не того только, но и са­мого себя и слушающих и всю вообще природу человеческую; он поразил слушателя, но ничего доброго не сделал! Потому Павел и говорит: «дабы мне дано было слово – устами моими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования» (Еф.6:19).

Будем же иметь язык, изре­кающий доброе, чтобы снискать любовь и благорасположенность. Но зло дошло до того, что многие хвалятся тем, чего надлежало бы стыдиться. Многие произносят такую угрозу: ты не устоишь, говорят, против языка моего. Такие слова свойственны жен­щине пьяной и беспорядочной, старухе непотребной, которую преследуют на торжище. Нет ничего постыднее этих слов; нет ничего недостойнее мужа, ничего женоподобнее, как в языке полагать свою силу и хвалиться злословием, подобно дей­ствующим на зрелищах, подобно шутам, тунеядцам и льсте­цам. Боле свиньи, нежели люди, – те, которые этим хвалятся. Тебе надлежало бы скрыть это от самого себя, и если бы кто другой сказал тебе об этом, надлежало бы бежать от слов его, как враждебных и недостойных мужа; а ты сам де­лаешься провозвестником укоризн. Но ты нисколько не повре­дишь слушающему от тебя злое. Потому, увещеваю, уразумев, как велико это зло, которым многие даже хвалятся, опомнимся, исправим преданных этому безумию, изгоним из города та­кие общества, благоустроим наш язык и воздержим его от всякого злословия, чтобы, очистившись от грехов, мы могли приобрести благоволение свыше и сподобиться человеколюбия Божия, благодатию и щедротами Единородного Сына Его, с Которым Отцу, со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.